Социальное неравенство в современном российском обществе: состояние и динамика изменений Смирнова Нина Валериевна

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К СОЦИОЛОГИЧЕСКОМУ АНАЛИЗУ СОЦИАЛЬНОГО НЕРАВЕНСТВА 16

1.1. Концептуализация понятия социального неравенства в ракурсе социологических исследований 17

1.2. Важнейшие направления изменений социального неравенства в современном российском обществе 36

1.3. Методология социологического анализа социального неравенства 56

ГЛАВА 2. ОСОБЕННОСТИ ДИНАМИКИ СОЦИАЛЬНОГО НЕРАВЕНСТВА В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ 74

2.1. Социальная структура современной России в ракурсе социологического анализа 75

2.2. Влияние социальной политики на социальное неравенство в современном российском обществе 96

2.3. Динамика изменений в области российского социального неравенства 118

Заключение 139

Литература 144

• Концептуализация понятия социального неравенства в ракурсе социологических исследований
• Важнейшие направления изменений социального неравенства в современном российском обществе
• Социальная структура современной России в ракурсе социологического анализа

Введение к работе

Актуальность темы диссертационного исследования.

Произошедший за годы реформ в России слом социального устройства общества непосредственным образом повлиял на трансформацию социальной структуры и социальную стратификацию населения. Произошло совмещение вновь возникших ролей и статусов с сохраненными в измененном виде некоторых ранее существовавших.

Наиболее ярким и непосредственным выражением этих процессов служит изменение принципов и фактического состояния материальной дифференциации общества. Провозглашенные в начале реформ новые принципы оплаты труда реально вылились в построение такой системы распределения доходов, материальных и социальных благ, которая не стимулировала наиболее сложные и квалифицированные виды труда и сохраняла натуральное поощрение (в виде привилегий) для управленческого слоя. Вместе с тем возникли новые социальные акторы - предприниматели, освоившие по мере разворачивания рыночных реформ новые для современного российского общества социальные роли и получившие довольно высокий социальный статус и престиж. Но, к сожалению, меритократические принципы построения социальной стратификации не получили своего воплощения в России в годы реформ и, кроме того, породили острые, социально и нравственно опасные проблемы материального неравенства.

Социальное равенство — идеал, на протяжении веков отражавший извечную тягу людей к справедливости и вдохновлявший массовые общественные движения и гуманистические течения общественной мысли. Историческая практика подтверждает, что полное равенство недостижимо. И не только из-за различий способностей и задатков, заложенных в людях самой природой, но и вследствие неодинаковости социального статуса,

качества и продуктивности их труда. В этом смысле неравенство между людьми неустранимо и лишь меняет свои формы и размеры.

Неоднозначно и влияние неравенства на общество. Стремление занять более высокое положение на лестнице имущественной иерархии побуждает людей к повышению эффективности их деятельности и социального статуса. Попытки ввести уравнительное распределение собственности и доходов лишь подрывают экономическое развитие. Но, превысив определенный уровень, имущественное неравенство утрачивает свою стимулирующую роль, превращается в негативный фактор общественной жизни. Чрезмерное богатство, особенно легко доставшееся, как и маргинальная бедность, гасят импульсы экономического развития, порождают социальную напряженность, подрывают политическую стабильность общества. В каждых конкретных условиях важно найти такое сочетание равенства-неравенства, которое обеспечивает оптимальную меру динамизма и стабильности общества. В той мере, в какой социальное неравенство благоприятствует экономическому и социокультурному развитию и стабильности общества, его можно считать нормальным. Оно становится избыточным, когда ослабляет стимулы экономической деятельности, создает очаги напряжения, чреватые социальными потрясениями.

Наибольшую остроту проблема избыточного социального неравенства приобретает в периоды общественных трансформаций, когда устоявшиеся структуры равенства-неравенства демонтируются, а новые механизмы распределения материальных благ, социальных услуг, ценностей жизни и культуры еще только формируются. Особенно эти процессы обостряются в период кризисов. Мировой финансовый кризис 2008-2009 гг. -экономический кризис, проявился в ухудшениях основных экономических показателей в большинстве стран¹. Поэтому в последнее время проблемы социальной дифференциации и, в особенности, социального неравенства привлекают пристальное внимание российских социологов. Это определяется

¹ Как сохранить деньги во время кризиса// Эксперт. 2009. № 1.

не только чисто научным интересом, но и гражданской озабоченностью ученых состоянием российского общества, перспективами развития страны и ее положением в мире. Ведь складывавшийся в последние годы образ современной России как страны, разделенной на очень богатых и очень бедных, отнюдь не способствует ни поддержанию достигнутой в последние годы относительной социальной стабильности, ни укреплению авторитета страны как одного из ведущих членов мирового сообщества. Социологический анализ указанных проблем как раз и определяет актуальность темы данного исследования.

Степень научной разработанности темы исследования. История всей социологии как науки, так же как и история ее важнейшей частной дисциплины - социологии неравенства, насчитывает полтора столетия. Но задолго до XIX в. ученые задумывались над природой отношений между людьми, над тяжелой участью большинства людей, над проблемой угнетенных и угнетателей, над справедливостью или несправедливостью неравенства.

Еще древний философ Платон размышлял над расслоением людей на богатых и бедных. Он считал, что государство представляет собой как бы два государства. Одно составляют бедные, другое — богатые, и все они живут вместе, строя друг другу всяческие козни. Платон был «первым политическим идеологом, мыслившим в терминах классов», - считает Карл Поппер. В таком обществе людей преследует страх и неуверенность. Здоровое общество должно быть иным¹.

В своем труде «Государство» Платон утверждал, что правильное государство можно научно обосновывать, а не искать ощупью, страшась, веря и импровизируя.

Платон предполагал, что это новое, научно спроектированное общество будет не только осуществлять принципы справедливости, но и

¹ Поппер К. Открытое общество и его враги. М., 1992. Т. 1. С. 142.

6 обеспечивать социальную стабильность и внутреннюю дисциплину. Именно таким он представлял общество, руководимое правителями (блюстителями)¹.

Аристотель в «Политике» также рассмотрел вопрос о социальном неравенстве. Он писал, что ныне во всех государствах есть три элемента: один класс - очень богат; другой — очень беден; третий же — средний. Этот третий - наилучший, поскольку его члены по условиям жизни наиболее готовы следовать рациональному принципу. Именно из бедняков и богачей одни вырастают преступниками, а другие - мошенниками².

По мнению социологов всех школ и направлений, никто в истории общественной мысли столь убежденно, как К. Маркс, не подчеркивал, что источником социального развития выступает борьба между антагонистическими общественными классами. По Марксу, классы возникают и противоборствуют на основе различного положения и различных ролей, выполняемых индивидами в производственной структуре общества³.

Но сам К. Маркс справедливо отмечал, что ему не принадлежит заслуга открытия существования классов и их борьбы между собой. И действительно со времен Платона, но, конечно, особенно с тех пор, как буржуазия властно вступила в XVIII в. на сцену истории, многие экономисты, философы, историки (Адам Смит, Этьен Кондильяк, Клод Сен-Симон, Франсуа Гизо, Огюст Минье и другие) прочно вводят в обществоведение Европы понятие «социальный класс».

Решающее значение для становления современных представлений о сущности, формах и функциях социального неравенства, наряду с Марксом, имел Макс Вебер — классик мировой социологической теории. Идейная

¹ Платон. Государство. М., 2001. С. 519.

² См: Аристотель. Собрание соч. в 4 томах. М., 2003. Т. 2. С. 236.

³ См: Маркс К., Энгельс Ф. Соч.: 2-е изд. тт. 1-50. М., 1955-1981.

основа взглядов Вебера состоит в том, что индивид является субъектом социального действия¹.

В противовес Марксу Вебер кроме экономического аспекта стратификации учитывал такие аспекты, как власть и престиж. Вебер рассматривал собственность, власть и престиж как три отдельных, взаимодействующих фактора, лежащих в основе иерархий в любом обществе.

Работы указанных авторов представляют собой теоретическое основание для изучения проблем социального неравенства и его динамики в современной России.

В отечественной науке накоплен большой опыт изучения дифференциации населения по уровню доходов, и существует обширная научная литература, которая, так или иначе, затрагивает проблемы экономической стратификации населения России. Хорошо известны исследования Т.И. Заславской, Н.М. Римашевской, Л.С. Ржанициной, М.А. Можиной, Л.Н. Овчаровой, З.Т. Голенковой, Е.Д. Игитханян, Л.А. Хахулиной и других авторов. В последние годы экономическая стратификация населения России довольно часто рассматривается в контексте проблемы среднего класса. Этому посвящены, в частности, работы Е. Авраамовой, О.А. Александровой, В.Н. Бобкова, Б.А. Гершман, Л.Н. Овчаровой, В.В. Радаева, А. Ситникова, А.Е. Суринова и других авторов .

В современной России проблемы социального неравенства только в последние годы получили статус научной проблемы. В этой области

¹ Вебер М. Основные понятия стратификации // Социологические исследования. 2004. № 5.

² Заславская Т.И. Современное российское общество: проблемы и перспективы // Общество, наука и современность. 2004. № 5 ; Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М., 1996 ; Римашевская Н.М. Человек и реформы: секреты выживания. М._} 2003 ; Шкаратан О.И. Российский порядок: вектор перемен. М., 2004 ; Бобков В.Н. Каким быть региональному неравенству качества и уровня жизни? // Мир России. 2009. № 3 ; Гершман Б.А. Неравенство доходов и экономический рост: теоретический обзор // Экономика и математические методы. 2009. Т. 45. №2 ; Тихонова Н.Е. Малообеспеченность в современной России. Причины и перспективы // Социологическая исследования. 2010 № 1. С. 5-17;Возьмитель А.А., Осадчая Г.И. Образ жизни в России: динамика изменений // Социологические исследования. 2010. № 1. С. 17-27 и др.

наиболее известны исследования М.К. Горшкова, Л.М. Дробижевой, Т.Н. Заславской, Н.И. Лапина, А.Е. Чириковой и целого ряда других авторов¹.

В данных исследованиях делается акцент преимущественно на социально-экономические проблемы и эмпирический анализ существующего состояния социального неравенства. Методологические и социокультурные аспекты пока исследованы в весьма ограниченных рамках. Этим объясняется выбор темы нашего исследования.

Вышеуказанные работы по проблемам тенденций развития социального неравенства в современной России не дают целостной картины анализа данного явления, поэтому существующая лакуна и определяет тему данного исследования.

Объектом диссертационного исследования является социальное неравенство в современной России.

Предметом диссертационного исследования выступает динамика изменений в области социального неравенства в современном российском обществе.

Цель диссертационного исследования.

Целью данной диссертационной работы является анализ состояния и динамики изменений социального неравенства в современном российском обществе.

Задачи исследования.

Данная цель конкретизируется путем решения следующих задач:

— концептуализировать понятие «социальное неравенство» в социологическом ракурсе;

Дробижева Л.М., Чирикова А.Е. Центр и регионы: современное состояние российского федерализма, М., 2006 ; Заславская Т. Социально-трансформационная структура России // Общество и экономика. 1999. № 3-4 ; Шабанова М.А. Проблема встраивания рынка в нерыночное общество // Социологические исследования. 2005. № 12 ; Социальные неравенства и социальная политика в современной России / под ред. Горшкова М.К., Тихоновой Н.Е. М., 2008 ; Видоевич 3. Социальное неравенство, демократия и развитие // Социологические исследования. 2010. № 2. С. 10—19 и др.

- провести анализ важнейших направлений изменений социального
неравенства в современном обществе;

уточнить методологию анализа динамики социального неравенства;

описать социальную структуру современного российского общества;

- выявить влияние социальной политики на социальную структуру
современного российского общества;

- охарактеризовать динамику изменений в области российского
социального неравенства.

Теоретико-методологические основы исследования.

Социологическое исследование изменений, происходящих в области социального неравенства, в современном российском обществе основано на использовании целого комплекса общенаучных и социологических методов: структурно-функционального, институционального, сравнительного анализа, а также научного обобщения.

В работе нашли применение идеи О. Конта, Э. Дюркгейма, М. Вебера.

Российская специфика тенденций изменения социального неравенства в современном российском обществе была проанализирована на основании материалов исследований М.К. Горшкова, Л.М. Дробижевой, Т.Н. Заславской, Н.И. Лапина, А.Е. Чириковой и целого ряда других авторов.

Методологической основой диссертации выступили социологический метод сравнения, который позволил проанализировать тенденции изменения социального неравенства в современном российском обществе, и системно-структурный анализ, способствующий выявлению их единства и многообразия.

Эмпирическая и теоретическая основа работы. В основу исследования тенденций изменения социального неравенства в современном российском обществе положены вторичный анализ эмпирических данных, полученных на российских выборках, репрезентировавших нормативные черты поведения россиян, а также опубликованные данные исследования: Аналитические доклады Института социологии РАН за 2006, 2007, 2008,

2009 гг., проводившиеся под руководством М.К. Горшкова. Работы ведущих российских социологов и аналитико-теоретические концепции современных отечественных исследователей, позволяющие глубже понять динамику изменения социального неравенства в современном российском обществе. Научная новизна исследования.

— концептуализировано понятие «социальное неравенство» в
социологическом ракурсе, где системные, объективные факторы
стратификации выступают как рамки, ограничители, социального заказа
экономики населению;

— рассмотрены важнейшие направления изменений социального
неравенства в современном российском обществе, где наблюдается
отчетливо выраженная тенденция к дезинтеграции социального
пространства;

уточнена методология анализа динамики социального неравенства в рамках понятия «трансформационная структура» на базе измерений, распределения доступа к общественным благам, и она должна учитывать как собственно социальные, так и экономические, политические и культурные компоненты;

описана социальная структура современного российского общества, в которой: около четверти россиян находятся в состоянии малообеспеченное, около трети населения может, хотя и с некоторой долей условности, считаться российским аналогом формирующегося среднего класса и, наконец, верхние пять процентов, которых россияне считают богатыми;

выявлено влияние социальной политики на социальную структуру современного российского общества, состоящее в том, что для сегодняшней ситуации в данной сфере характерно стремление власти осуществить радикальные шаги в этой сфере;

— определена динамика изменений в области российского социального
неравенства, связанная с углублением стабилизационных процессов,

11 которые наблюдались в России с начала нового века, сопровождаясь постепенным становлением среднего слоя, располагающегося в зоне относительного материального благополучия. Положения, выносимые на защиту.

1. При описании системы неравенства между группами людей используется понятие «стратификация». Стратификация подразумевает, что определенные социальные различия между людьми приобретают характер иерархического ранжирования. При определении факторов стратификации при формировании новой социальной структуры в современной России недостаточно говорить о последствиях перехода к рыночной экономике или кризисе отдельных отраслей или предприятий в условиях структурной перестройки. В данном случае стратификация, касается различных и связанных интересов, или жизненных возможностей, а следовательно, распределения доступа к общественным благам: к богатству, власти, престижу, знаниям и т.п. Специфическое и для многих исследователей особенно поразительное свойство такого измерения структуры состоит в том, что логически неизбежно оно порождает иерархические неравенства между людьми, из-за чего возникают социальные конфликты.

2. Большинство современных социологов разделяют позицию, согласно которой социальная структура современного российского общества характеризуется крайней неустойчивостью как на уровне процессов, происходящих в социальных группах и между ними, так и на уровне осознания личностью своего места в системе общественной иерархии. По мнению большинства социальных исследователей, в современном российском обществе наблюдается отчетливо выраженная тенденция к дезинтеграции социального пространства. Наиболее частые формы дезинтеграции - распад или исчезновение общих социальных ценностей, общей социальной организации, институтов, норм и чувства общих интересов. Одним из следствий изменений социальной структуры является отчуждение низкодоходных групп населения от общества, рост недоверия к

другим людям и общественным институтам, что негативно влияет на формирование норм и институционализацию нового социального порядка.

3. Методология анализа социальной дифференциации современного
российского общества должна учитывать как собственно социальные, так и
экономические, политические и культурные компоненты. Для понимания
динамики социального неравенства недостаточно знать стратификационную
структуру общества. Общество трансформируется не только в рамках
углубления социальной стратификации, но и под влиянием социально-
политической и культурной дифференциации, которая отражает различия в
субъективной мотивации и содержательной направленности
трансформационной активности субъектов. В аналитическую схему анализа
динамики социального неравенства вводится новое понятие
«трансформационная структура общества». Обоснование этого понятия
представляется важным методологическим приемом, который позволяет
существенно расширить возможности научного осмысления механизмов
формирования социального неравенства в современной России. Этим
понятием обозначается система социальных субъектов макро-, мезо- и
микроуровня, взаимодействие (сотрудничество, конкуренция, борьба)
которых служат движущей силой преобразования общества.

4. Обобщенный анализ результатов социологических исследований
показывает, что социальная структура в современной России имеет
следующую конфигурацию. Около четверти россиян находятся в состоянии
малообеспеченности. Около трети населения может, хотя и с некоторой
долей условности, считаться российским аналогом формирующегося
среднего класса. Доля промежуточного слоя, еще не ставшего средним
классом, но вместе с тем успешно выживающего, колеблется в зависимости
от региона. К благополучному слою общества присоединяется еще более
благополучный, хотя и менее многочисленный слой. Верхние пять
процентов, которых россияне считают богатыми, хотя на самом деле это,
скорее, верхний средний класс, уже и сегодня все свои социальные

проблемы, включая жилищную, достаточно успешно решают самостоятельно. Те, кто вообще не имеет каких-либо ограничений со стороны потребления, также присутствуют в населении страны, хотя и составляют очень небольшую его часть, исчисляемую чаще всего долями одного процента. Кроме того, конфигурация социальной структуры, а следовательно и социального неравенства, в значительной степени определяется региональным фактором.

5. Влияние социальной политики на социальную структуру
современного российского общества имеет определенную динамику и
характеризуется тем, что, начиная еще с 2004 г., Правительством РФ
последовательно проводится ряд социальных реформ в области
здравоохранения, образования, ЖКХ, социальной защиты населения,
агропромышленного комплекса. Однако попытки проведения
Правительством РФ реформы монетизации льгот по либеральному варианту
встречают сильное сопротивление со стороны уязвимых групп населения.
Только использование дополнительных финансовых ресурсов,
превышающих исходные затраты, позволяет смягчить недовольство
населения. Это заставляет изменить не только тактику, но и стратегию
реформ, когда радикальные изменения в социальной сфере заменяются
национальными проектами, имеющими под собой, в свою очередь, глубокую
электоральную подоплеку.

6. Анализ полученных данных показал, что наибольшие адаптационные
затруднения располагались в диапазоне нижних позиций шкалы
материального благосостояния, соответствующих невысокому уровню
материальной обеспеченности, бедности и нищеты. Наивысший уровень
восходящей мобильности отмечен среди лиц молодого возраста. Молодые
люди более амбициозны и энергичны, чем старшее поколение. У молодого
поколения иные жизненные приоритеты, иная трудовая мотивация, иная
самооценка, иные критерии общественного признания. Медленнее других
меняют свои оценки пенсионеры, которые чаще всего склонны считать себя

бедными и реже - людьми среднего достатка. Углубление стабилизационных процессов, которое наблюдается с начала нового века, сопровождается постепенным становлением среднего слоя, располагающегося в зоне относительного материального благополучия. Формирование и расширение этой зоны происходит за счет активизации механизмов восходящей социальной мобильности. Данные факторы определяют динамику изменений в области российского социального неравенства.

Научно-теоретическая и практическая значимость

диссертационного исследования обусловлена актуальностью системного
анализа социального неравенства в современном российском обществе и
влияния реализуемой государством социальной политики на социально-
экономическое развитие государства. Полученные в результате
проведенного в представленной работе исследования выводы позволяют
углубить имеющиеся научные представления о принципах социального
неравенства в современном российском обществе и их влиянии на качество
его социально-экономического развития.

Практическая значимость проведенного исследования заключается в том, что полученные результаты могут использоваться в процессе разработки практических мер по правовому и институциональному регулированию социального неравенства, совершенствованию форм и методов как внешнего управляющего воздействия, на социальное неравенство в современном российском обществе. Материалы проведенного исследования могут использоваться также при чтении общих и специальных курсов по социологии и другим общественным наукам.

Апробация работы. Результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались на всероссийских и региональных научных конференциях. Основные научные результаты диссертации опубликованы в следующих работах автора:

Научные статьи, опубликованные в изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России:

3. Смирнова Н.В. Социально-экономические аспекты трансформации социального неравенства в современной России // Социально-гуманитарные знания. - 2009. - № 8. - 0,5 п. л.

4. Смирнова Н.В. Социальное неравенство и социальная поляризация российского общества // Социально-гуманитарные знания. - 2009. - № 8. -0,4 п. л.

5. Смирнова Н.В. Социальное неравенство: теоретические аспекты проблемы // Теория и практика общественного развития. — 2009. — № 2. — 0,4 п. л.

Другие издания:

4. Смирнова Н.В. Динамика социального неравенства в современной России // Общество: политика, экономика, право: научный ежегодник. — 2008.-Вып. 2.-0,5 п. л.

5. Смирнова Н.В. Тенденции трансформации социального неравенства в современной России // Актуальные социально-политические и правовые проблемы развития российского общества: материалы IV Всероссийской научной читательской конференции. — Краснодар: Издательский дом «ХОРС», 2008. - 0,5 п. л.

6. Смирнова Н.В. Социальное неравенство в современном российском обществе: состояние и динамика изменений. - Краснодар: Издательский дом «ХОРС», 2010.-6,3 п. л.

Структура диссертации определяется логикой последовательного решения основных задач исследования и включает в себя: введение, две главы, каждая — по три параграфа, заключение и список литературы.

іб ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К СОЦИОЛОГИЧЕСКОМУ АНАЛИЗУ СОЦИАЛЬНОГО

НЕРАВЕНСТВА

В самом общем виде неравенство означает, что люди живут в условиях, при которых они имеют неравный доступ к ограниченным ресурсам материального и духовного потребления. Для описания системы неравенства между группами людей в социологии широко применяют понятие «социальная стратификация».

При рассмотрении проблемы социального неравенства вполне оправдано исходить из теории социально-экономической неоднородности труда. Выполняя качественно неравные виды труда, в разной степени удовлетворяя общественные потребности, люди иногда оказываются заняты экономически неоднородным трудом, ибо такие виды труда имеют разную оценку их общественной полезности.

Именно социально-экономическая неоднородность труда не только следствие, но и причина присвоения одними людьми власти, собственности, престижа и отсутствия всех этих знаков «продвинутости» в общественной иерархии у других. Каждая из групп вырабатывает свои ценности и нормы и опирается на них, и если они размещаются по иерархическому принципу, то являются социальными слоями.

В социальной стратификации имеет тенденцию наследование позиций, действие которого приводит к тому, что далеко не все способные и образованные индивиды имеют равные шансы занять властные, обладающие высокими принципами и хорошо оплачиваемые позиции. Здесь действуют два механизма селекции: неравный доступ к подлинно качественному образованию; неодинаковые возможности получения позиций в равной степени подготовленными индивидами.

Социальная стратификация обладает традиционным характером, поскольку при исторической подвижности формы ее сущность, то есть

неравенство положения разных групп людей, сохраняется на протяжении всей истории цивилизации. Даже в примитивных обществах возраст и пол в сочетании с физической силой был важным критерием стратификации.

Учитывая неудовлетворенность членов общества существующей системой распределения власти, собственности и условий индивидуального развития, все же нужно иметь в виду универсальность неравенства людей.

1.1. Концептуализация понятия «социальное неравенство» в ракурсе

социологических исследований

Распознание процессов и механизмов, выступающих посредниками между социальными действиями и их структурными продуктами, — необходимое условие адекватного объяснения социальной структуры современного общества. Недостаточно констатировать, несколько перефразируя Маркса, что «люди сами творят свои структуры». Нужно еще показать, как это делается, как они это делают. Только после этого можно будет указать на определенные действия людей и процессы, выступающие посредниками, как на объяснение структур, выявленных в обществе, и, следовательно, реализовать второе обязательное направление структурного объяснения: дать объяснения не только действиям — через структуры, но и структурам - через действия .

В современной научной литературе при описании системы неравенства между группами людей используется понятие «стратификация». Стратификация подразумевает, что определенные социальные различия между людьми приобретают характер иерархического ранжирования. Многочисленные исследования показывают, что под влиянием таких факторов, как урбанизация, индустриализация, информатизация растет и качественно усложняется социальная дифференциация.

Качалов Ю.Л. Социологическая истина как ценность и свобода социолога // Социологические исследования. 2007. № 3. С. 27.

Понятие «стратификация» (stratum - слой, facio — делаю) пришло в социологию из геологии, где оно обозначает расположение пластов различных пород по вертикали. Однако геологическая аналогия при анализе социальной стратификации не дает исчерпывающей картины. Известно, что породы земли не вступают между собой ни в какие взаимоотношения. Кроме того, один слой земли не способен переместиться относительно другого, хотя в социальной иерархии подобное может происходить. Механическая аналогия между структурой общества и структурой земли не поможет, если мы не будем учитывать особенность социальной стратификации. В отличие от геологической, она построена на принципе неравенства. Современные социологи сходятся во мнении, что стратификация представляет собой олицетворение социального неравенства больших групп людей, но расходятся в трактовке причин ее возникновения, критериев расчленения и взаимоотношения составляющих ее компонентов.

В современной социологии наибольшее распространение имеют следующие три типа теорий стратификации¹:

Первое измерение социальной структуры - то, которое было в центре научных интересов Э. Дюркгейма и представителей классической школы функционалистов, - нормативное измерение: сеть характерных для общности норм, ценностей и институтов. Внешние, объективированные, принудительные для всех членов общества социальные факты и коллективные представления, указывающие, что должно быть, можно вслед за Дюркгеймом и функционалистами истолковать как реальные, конкретные действия людей. Такая стратегия объяснения снискала себе огромную популярность. Поэтому, как пишет известный современный польский социолог П. Штомпка, нормативная структура — наиболее глубоко и всесторонне изученное измерение социальной структуры".

¹ Култыгин В.П. Исследования социальной структуры в переходных обществах
(историко-методологический обзор) // Социологические исследования. 2002. № 4. С. 77.

² Штомпка П. Понятие социальной структуры: попытка объяснения //
Социологические исследования. 2001. № 9. С. 3.

Второе измерение структуры — то, которое является особо важным для феноменологов от М. Шелера и до А. Шюца. Это идеальное измерение — связанная с данным коллективом и распространенная в нем совокупность идей, убеждений, взглядов, образов. В отличие от норм и ценностей, они не обладают принудительной силой, но являются категорическими, устанавливающими. Убеждения и взгляды, независимо от того, истинны они или ложны, создают специфический для данного общества мыслительный горизонт, влияющий на совершаемые людьми действия. Особое значение имеют здесь убеждения, касающиеся своего общества и собственного места в нем, иными словами, социальное самосознание¹. Идеальной структуре принадлежит существенная, но, опять же, не исключительная роль в формировании хода общественной жизни.

Третье измерение социальной структуры подверг внимательному анализу Г. Зиммель, а в современной социологии - авторы из круга сторонников так называемой теории обмена или социального бихевиоризма. Здесь речь идет об интеракционном (или, если это для кого-то предпочтительнее, - организационном) измерении: связанных с данной общностью и типичных для нее взаимно сориентированных действиях. Форма, «геометрия» интеракционных каналов или связей, объективированная, внешняя относительно отдельных личностей, существенно влияет на шансы появления конкретных интеракций между ними. Интеракционная структура во многом определяет, следовательно, то, с кем и относительно кого члены общества предпримут действия.

Четвертое и последнее измерение структуры оказалось в центре исследований К. Маркса и М. Вебера, а затем — плеяды исследователей классов, социального расслоения и власти. Это измерение, касающееся различных и связанных интересов (или — для кого что предпочтительнее -жизненных возможностей), а следовательно, распределения доступа к общественным благам: к богатству, власти, престижу, знаниям и т.п.

¹ Штомпка П. Указ. соч. С. 5.

Специфическое и для многих исследователей особенно поразительное свойство такого измерения структуры состоит в том, что логически неизбежно оно порождает иерархические неравенства между людьми, из-за чего возникают социальные конфликты. Значение явлений неравенства и конфликтности в общественной жизни проявилось в том, что для многих социологов (особенно тех, которые сознательно связывали себя с марксистской или веберовской традициями) изучение структуры общества стало отождествляться с изучением социального неравенства. Однако такое ограничение, на наш взгляд, блокирует возможности познания того, каким образом интерференция со стороны других измерений структуры существенно модифицирует исторические формы неравенства и их социальные последствия¹.

Специально подчеркнем: эти разграничения имеют аналитический характер; четыре выделенных измерения социальной структуры — нормативное, идеальное, интеракционное и измерение интересов — не являются обособленными и независимыми. Напротив, они тесно взаимосвязаны, скреплены своеобразной «структурой структур», другими словами «метаструктурой», или структурой второго порядка. Каждое отдельно взятое измерение структуры существенным образом влияет на любое другое и одновременно находится под влиянием всех остальных. Некоторые из этих межструктурных связей уже давно были замечены и изучались социологами. Другие пока предстают в нашей четырехмерной модели как аналитическая возможность, указывая на неосвоенные до сих пор направления исследований".

Итак, К. Маркс отмечал, что при любом экономическом строе есть господствующий класс, владеющий средствами производства, и класс угнетенных, работающий на собственников. Часть общества - люмпены — люди, полностью отторгнутые обществом. Отсюда у К. Маркса и Ф. Эн-

¹ Штомпка П. Указ. соч. С. 6.

²Маркова Ю.В. Социальная реальность социологического дискурса // Социологические исследования. 2007. № 1. С. 31.

гельса возникла идея считать неравенство следствием несправедливых социально-экономических отношений между эксплуатируемыми и эксплуататорами.

Идейная основа взглядов М. Вебера состоит в том, что индивид является субъектом действия, а типический индивид — субъектом социального действия. В противовес К. Марксу М. Вебер кроме экономического аспекта стратификации учитывал такие аспекты, как власть и престиж. Вебер рассматривал собственность, власть и престиж как три отдельных, взаимодействующих фактора, лежащих в основе иерархий в любом обществе. Различия в собственности порождают экономические классы; различия, имеющие отношение к власти, порождают политические партии, а престижные различия дают статусные группировки, или страты. Отсюда М. Вебер сформулировал свое представление о «трех автономных измерениях стратификации». Он подчеркивал, что «классы», «статусные группы» и «партии» — явления, относящиеся к сфере распределения власти внутри сообщества¹.

Если подвергнуть анализу принципиальные подходы к определению социальной структуры, которые были продемонстрированы М. Вебером и его последователями, в ряде пунктов здесь обнаруживается как близость к марксизму, так и значительные отличия от него:

1. В частности, у М. Вебера в основе любой стратификации (отнюдь не
только в политической сфере) лежит распределение власти и авторитета. В
противовес марксистам властные отношения не увязываются жестко с
отношениями собственности, а в противовес функционалистам несут в себе
явные элементы конфликтных начал.

2. Центр тяжести переносится со ставших структур на системы
социального действия, на становящуюся структуру. При этом внимание

¹ Вебер М. Основные понятия стратификации// Социологические исследования. 2004. № 5. С. 148.

фокусируется на типологических характеристиках индивидуального действия.

3. Утверждается плюралистический подход к анализу социальной структуры. Понятиями «класс», «статус» и «партия» обозначаются три относительно самостоятельные плоскости экономической, социокультурной и политической стратификации.

4. Изменяется понимание «экономического класса». Отношение к собственности становится частным критерием. Акцент же делается на рыночные позиции групп. Класс объединяется типичными шансами (lifechances) на рынках товаров и рынке труда.

5. Жизненные шансы социальных групп определяются не только их текущим положением на разных рынках, но рассматриваются как продукт специфических карьерных возможностей. Перспективы социальной мобильности становятся внутренним моментом определения положения разных групп.

6. Наиболее интересным и сложным моментом становится анализ статусных позиций, определяемых престижем образования и профессии, стилем жизни, социокультурными ориентациями и нормами поведения, а также выявление их связи с рыночными позициями. Статусные группы являются реальными общностями, осуществляющими коллективное действие, в противоположность классам, представляющим лишь возможную основу совместного действия¹.

Таким образом, можно сделать вывод, что к преимуществам веберовского подхода можно отнести его разностороннюю сбалансированность. Он позволяет включать конфликтные и функциональные элементы; выявлять социальных акторов, не теряя при этом структурных рамок, в которых они действуют; вносить в стратификационный

¹ Там же. С. 147-156.

анализ динамические элементы. М. Вебер учитывал экономический аспект стратификации, а также власть и престиж .

Стимулом для широкого распространения многокритериальной стратификации послужили труды П.А. Сорокина. Он создал свою оригинальную концепцию и опубликовал ее в книге "Social mobility". Исследователь следующим образом определяет социальную стратификацию: «Социальная стратификация — это дифференциация некой данной совокупности людей (населения) на классы в иерархическом ранге. Она находит выражение в существовании высших и низших слоев. Ее основа и сущность — в неравномерном распределении прав и привилегий, ответственности и обязанности, наличии и отсутствии социальных ценностей, власти и влияния среди членов того или иного сообщества. Конкретные формы социальной стратификации разнообразны и многочисленны. Однако все их многообразие может быть сведено к трем основным формам: экономическая, политическая и профессиональная стратификации. Как правило, все они тесно переплетены. Социальная стратификация - это постоянная характеристика любого организованного общества»².

ГГ. Сорокин описывает мир как социальную вселенную, то есть некое пространство, заполненное социальными связями и отношениями, которые образуют многомерную систему координат. В ней выделяются две главные оси - ось X (горизонтальная мобильность) и ось У (вертикальная мобильность). Мобильность - это изменение индивидом или целой группой места в социальном пространстве, которое включает экономическое, политическое или профессиональное подпространства. Если индивид перешел из низшего класса в средний, повысил свой доход, то он совершил переход, переместился в экономическом подпространстве; если переменил профессию или род деятельности— в профессиональном, партийную

'Там же. С. 141.

² Сорокин П. Социальная и культурная мобильность // Сорокин П. Человек, цивилизация, общество / под ред. АЛО. Согомонова. М., 1992. С. 297-307.

принадлежность - в политическом. Три подпространства социального пространства можно также именовать системами стратификации. В итоге мы имеем три системы социальной стратификации— экономическую, профессиональную и политическую¹. Таким образом, можно говорить о том, что социальная стратификация описывает расслоение людей на классы, а можно говорить, что она указывает, как люди распределяются в социальном пространстве в соответствии со своими иерархическими рангами. Основа стратификации - неравномерное распределение прав и привилегий, ответственности и обязанностей, власти и влияния.

Следует отметить, что П. Сорокин выделяет разновидности социальной стратификации: экономическую, политическую, профессиональную. Ее основа— неравномерное распределение прав и привилегий, ответственности и обязанностей, власти и подчинения. Ее подвид— экономическое расслоение- означает неодинаковость экономических статусов, иначе говоря, наличие экономического неравенства. Политическая дифференциация описывает систему иерархических рангов, которая включает авторитеты, власть, престиж, почести. Профессиональная дифференциация - разделение населения по родам деятельности, занятиям и профессиям. Для экономической стратификации показательны два явления, которые Сорокин называет флуктуациями":

1. обогащение и обеднение группы любого общества;

2. уменьшение и увеличение высоты экономической пирамиды. Сравнив огромный статистический материал, П. Сорокин первым

доказал, что какой-либо устойчивой тенденции в истории не существует. Иначе говоря, население Англии, Америки или России век от века не становится богаче или беднее. Знак минуса со временем меняется на знак плюса. В развитии любого общества периоды обогащения сменяются периодами обнищания. Человечество, считает П. Сорокин, должно усвоить

¹ Добренькое В.И., Кравченко А.И. Социология. М., 2005. С. 199-200.

² Сорокин ПА. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. С. 303.

простую истину: либо плоская пирамида всеобщего равенства и умеренной нищеты, либо преуспевающее общество с неизбежным неравенством. Если уровень экономического неравенства достигает «точки кипения», общество ожидают социальная революция, восстания, смена правящей верхушки, иными словами, очень неспокойный период жизнедеятельности. Итак, когда расслоение достигает максимума (такое состояние ныне именуется усилением социальной поляризации), следует социальная катастрофа — революционно-уравнительная лихорадка. Возможны два исхода: либо общество сразу возвращается к нормальной форме стратификации, либо идет к ней через «большую катастрофу». Первый путь ближе к реформам, второй — к революции¹.

Большой интерес представляет собой вклад Т. Парсонса в проблему стратификации, хотя он не занимался ею специально, тем не менее ему принадлежит заслуга формулирования ряда положений о социальной стратификации на самом высоком уровне обобщения. Т. Парсонс считал, что сущностью стратификации в любом обществе является относительная моральная оценка, система ценностей, в терминах которой оцениваются различные социальные единицы. Что же касается такой оценки, то Т. Парсонс находится здесь под влиянием уорнеровской традиции и его системы субъективных оценок. Далее он разрабатывает классификацию условий, в соответствии с которыми тот или иной вид деятельности или те или иные человеческие качества оцениваются выше, чем другие. Эти условия зависят от главной тенденции данного общества, которая может заключаться в том, что общество стремится к достижению поставленных целей или же акцент делается на сплочение и интеграцию.

Необходимо отметить, что споры отечественных ученых об уместности теории стратификации не утихают и по сей день. И в конце 1990-х гг. можно было встретить точки зрения, расходящиеся с общепринятой позицией. Как пишет М.Н. Руткевич, в конце 1950-х гг. «взоры социологов поневоле

¹ Добренькое В.И., Кравченко А.И. Социология. М., 2005. С. 201.

устремлялись к получившим развитие на Западе теориям социальной стратификации, пытавшимся, каждая на свой лад, объяснить деление общества на различные по положению слои (страты). Поскольку многие сторонники этих теорий открыто или подспудно противопоставляли свои схемы марксистской теории классов, термин «стратификация» был подвергнут в советской научной литературе критике. Она отчасти была справедливой, поскольку деление общества на слои противопоставлялось делению на классы, методологическая основа этих теорий была весьма уязвима. Общество делили на слои (страты) по различным критериям, подчас произвольным, не пытаясь установить внутреннюю связь между ними, а тем самым и «нарезанными» согласно этим критериям слоями»¹.

Под неравенством, как правило, понимается неодинаковый доступ больших социальных групп людей (страт, слоев, сословий, каст, классов) к экономическим ресурсам, социальным благам и политической власти. Неравенство существует во всех обществах. Традиционно для измерения неравенства используют два показателя — богатство (запас активов) и доход (поток денежных поступлений в единицу времени). Все общества, за исключением простейших - охотников и собирателей, характеризуются всеми тремя типами неравенства, выделенными М. Вебером в понимании власти: неравенство вознаграждения, неравенство статусов, неравенство доступа к политической власти.

Социальное неравенство и социальная иерархия позиций изучается и описывается различными моделями стратификации. Можно выделить два подхода к данной проблеме. Представители первого направления выделяют в качестве критерия один доминирующий признак, их называют сторонниками одномерной стратификации. Р. Миллс— автор знаменитой книги «Властвующая элита» доказывал, что власть- основной компонент в

Руткевич М.Н. Возрастание социальной напряженности к концу советского периода // Социологические исследования. 2004. № 7. С. 56.

социальных отношениях¹. Среди сторонников теорий одномерной стратификации можно назвать Д. Бернхема. В своей книге «Революция управляющих» он описал процесс передачи функций управления из рук капиталистов в руки менеджеров. Социолог считает, что революция менеджеров началась в России, где на смену капиталистическому обществу пришло общество управляющих².

Однако в современной социологии преобладают сторонники теорий классов и страт, основывающиеся на множественности критериев. Согласно гипотезе Г. Ленски, степень неравенства в разные исторические эпохи различна. Глубоким неравенством характеризовались эпохи рабовладения и феодализма. Меньшую степень неравенства в промышленном обществе Г. Ленски объясняет меньшей концентрацией власти у управляющих, наличием демократических правительств, борьбой за влияние между профсоюзами и предпринимателями, высоким уровнем социальной мобильности и развитой системой социального обеспечения, которая повышает жизненный уровень неимущих до определенных, вполне приемлемых стандартов³.

В современной социологии преобладают сторонники теорий классов и страт, основывающихся на множественных критериях. Они опираются преимущественно на традицию, идущую от М. Вебера. Но стимулом для широкого распространения многокритериальной стратификации послужили и труды П. Сорокина. Еще в одной из ранних работ он отмечал, что класс является кумулятивной, нормальной, солидарной, полузакрытой, но с приближением к открытой, типичной для нашего времени группой, составленной из кумуляции трех основных группировок — профессиональной, имущественной, объемно-правовой. По мнению П. Сорокина, класс - это совокупность лиц, сходных по профессии, по

¹ Миллс Р. Властвующая элита. М., 1959.С. 47.

² Burnham J. The Managerial Revolution. N.-Y., 1941. P. 26.

³ Levy M. The Structure of Society. Princeton: Princeton University Press, 1952. P. 57.

имущественному положению, по объему прав, а следовательно, имеющих тождественные социально-правовые интересы. Здесь предлагается плюралистский, многофакторный подход к общественным классам. П.Сорокин и в позднейших своих работах остался сторонником многофакторных критериев¹.

В западной социологии стратификация анализируется на трех уровнях: 1) культуры, образующей ценностно-нормативный уровень регуляции поведения людей; 2) социальной системы, или системы взаимодействия людей, образующей различные формы групповой жизни; 3) поведения личности и ее мотивационной сферы.

Конкретные формы социальной стратификации возникают на пересечении двух основных, факторов - социальной дифференциации и господствующей системы социальных ценностей и культурных стандартов. Т. Парсонс, заложивший основы теоретического анализа социальной стратификации, выделил три группы дифференцирующих признаков. Первую образуют такие характеристики, которыми люди обладают от рождения (этническая принадлежность, половозрастные особенности, родственные связи, физические и интеллектуальные особенности). Вторая включает признаки, связанные с исполнением роли. Сюда относятся различные виды профессионально-трудовой деятельности. Третью группу образуют элементы «обладания», сюда включаются собственность, материальные и духовные ценности, привилегии, товары².

Таким образом, «социальная стратификация начинается с веберовского разграничения более традиционных обществ, основьшающихся на статусах (например, обществ, имеющих в своем основании такие предписанные категории, как сословия и касты, рабство, вследствие чего неравенство санкционируется законом) и поляризированных, но более размытых обществ, имеющих в своей основе классы (что типично для современного Запада), где

¹ Sorokin P. Society. Culture and Personality. N.Y., 1947. P. 236-255.

² Parsons T. A revised analytical approach to the theory of social stratification II Class,
Status and Power / Ed. by S. Lipset. New York, 1953. P. 389-390.

большую роль играют личные достижения, где экономическая дифференциация имеет первостепенное значение и носит более без личностный характер»¹.

Так, различаясь в своих оценках путей и специфики социальной стратификации, и К. Маркс, и П. Сорокин считают, что основой всех разновидностей стратификации людей в обществе выступает все же экономическая стратификация.

Таким образом, подводя итог анализу существующих в научной литературе подходов к изучению социальной стратификации, можно сделать вывод, что на Западе социальную стратификацию часто отождествляют с социальным неравенством и выделяют в ней две главные черты. Первая связана с дифференциацией населения в иерархически оформленные группы, то есть высшие и низшие слои (классы). Вторая заключается в неравном распределении социокультурных благ и ценностей, перечень которых весьма широк. Так, П. Сорокин выделяет четыре группы факторов, выступающих объектом социального неравенства: права и привилегии, обязанности и ответственность, социальное богатство и нужда, власть и влияние². Они по сей день остаются отправной точкой для концептуализации типов социальной стратификации. Именно социальное неравенство выступает исходным пунктом в концепции социальной стратификации и последующем анализе социальной структуры общества. Напротив, в марксистской теории упор сделан на динамику отношений между классами — основными субъектами общественного развития. Причем вопросы социального неравенства обсуждаются очень редко, а когда все-таки обсуждаются, то ограничиваются экономической сферой, условиями труда и быта либо уровнем заработной платы. Когда речь заходит о привилегиях, доступных представителям тех или иных классов, они рассматриваются лишь в качестве элемента

¹ Oxford Concise Dictionary of Sociology / Marshall G. (ed.). Oxford, N.Y.: Oxford
University Press, 1996. P. 246-247.

² Sorokin P.A. Social and cultural mobility. New York: Free Press, 1959. P. 11.

зо производственных отношений. Правда, в последнее время наметилась робкая тенденция связать привилегии с властными полномочиями¹.

С экономической стратификацией и экономическим неравенством социальных групп связаны два основных вида флуктуации в социальной динамике общества: первый из них относится к росту или падению экономического положения социально организованной группы, второй — к экономической стратификации внутри самой социальной группы. Эти флуктуации высоты и профиля экономической стратификации обусловливают политическую неравновесность и динамизм развития общества, а также тенденцию к общему углублению социально-экономической дифференциации внутри и между самими социальными группами. Позиция К. Маркса в этом вопросе заключается в том, что эта тенденция должна со временем вытисниться противоположной, направленной на уничтожение самой основы экономической стратификации, а следовательно, препятствует стабилизации политического регулирования. Что же касается точки зрения П. Сорокина на темпы и специфику социально-экономической стратификации, то он исходил из гипотезы постоянных колебаний высоты и профиля экономической стратификации в общей социальной и политической динамике, связанной, прежде всего, с непрерывным видоизменением самого характера деятельности различных субъектов политического действия. Рассматривая внутренний динамизм и неравновесность социально-политических процессов, он говорит о том, что «внутри социальной группы малочисленные, но пока еще не известные нам силы «естественным» образом стремятся усилить экономическую стратификацию, пока не вмешаются силы противоположные, препятствующие этому движению. Конечно же, такое вмешательство тоже «естественно», но по контрасту с силами, действующими постоянно и гладко

¹ Шкаратан О.Н. Социальная структура: иллюзии и реальность // Социология перестройки. М., 1990. С. 64-72 ; Шкаратан О.И. Воспроизводство социально-экономического неравенства в постсоветской России: динамика уровня жизни и положение социальных низов // Мир России. 2008. № 4. С. 60-89.

в направлении усиления социальной стратификации, они действуют судорожно и неритмично и ясно проявляют себя лишь только время от времени... Если же дело обстоит именно так, то мелкие и крупные колебания экономической стратификации становятся неизбежными»¹.

П. Сорокин отмечает существование постоянной тенденции во флуктуациях высоты и профиля социально-экономической стратификации с определенной периодичностью ее колебаний от одной политической группы к другой, а внутри одной и той же группы - от одного уровня к другому и от одного периода к другому. При этом периодичность этих колебаний сама является весьма неустойчивой и зависит от конкретных форм и способов жизнедеятельности социальных групп и субъектов. Это наглядно свидетельствует, с одной стороны, об альтернативном характере и наличии непредсказуемости в развитии политической системы, а с другой стороны - о специфической роли и значении субъективного фактора в социально-историческом процессе. Сорокин утверждает, что «в любом обществе в любые времена происходит борьба между силами стратификации и силами выравнивания. Первые работают постоянно и неуклонно, последние -стихийно, импульсивно, используя насильственные методы»².

Исследуя истоки и сущность политического неравенства, социальной
стратификации и классовых различий между людьми, американский
социолог Н. Смелзер рассматривает их как необходимые внутренние условия
жизнедеятельности социальных групп и субъектов в экономике и политике,
при которых люди изначально имеют неравный доступ к социальным благам
и способам их использования. Изучая природу неравенства, он
предпринимает попытку синтеза конфликтологического и

функционалистского подходов, рассматривая социальные конфликты и связанные с ними видоизменения отношений между людьми как внутренне детерминированный компонент во всей социальной динамике развития

¹ Добренькое В.И., Кравченко А.И. Социология. М., 2003. С. 322.

² Там же. С. 334.

общества, который и обусловливает возможность реализации индивидуально-личностной свободы людей в обществе¹.

Итак, экономическая стратификация представляет собой ранжирование или дифференциацию основных слоев населения по доходам. Поскольку из четырех критериев — доход, власть, образование, престиж занятия, используемых при измерении социальной стратификации, здесь учитывается только один, а именно доход, то экономическая стратификация должна рассматриваться как часть или срез социальной, представляющей более сложное и многомерное явление. Основанием классовой стратификации служит лестница доходов: бедняки занимают низшую ступень, зажиточные группы населения — среднюю, а богатые — верхнюю.

Экономическая стратификация выстраивается на основе дифференциации: а) всех категорий населения, получающих доходы, включая и пенсионеров, б) только категорий экономически активного населения (занятых в производстве) и в) классов. Первый подход называется расширительным, второй — узким, или строго научным. Дискуссия о том, какой из двух подходов наиболее верно отражает экономическую стратификацию, продолжается в зарубежной литературе (в отечественной она практически еще не разворачивалась) до сих пор. Если принимается узкий подход к экономической стратификации, то два явления - социальная стратификация, охватывающая все население, и экономическая стратификация, включающая только занятое население, — будут существенно отличаться друг от друга.

Так, при изучении особенностей экономической стратификации П. Сорокин опирается на анализ гипотез В. Парето и К. Маркса.

Суть гипотезы В. Парето о флуктуации высоты и профиля экономической стратификации заключается в утверждении, что профиль экономической стратификации или частность распределения дохода в любом

¹ См.: Душина Т.В. Социальный анализ политической власти в фюгософско-антропологической перспективе. М., 2000.

обществе (первоначальное утверждение ученого) или, по крайней мере, во многих обществах (более позднее ограничение Парето) представляет собой нечто постоянное и единообразное и может быть выражено логико-математической формулой. По мнению П. Сорокина, она выглядит так: пусть X представляет данный доход, а У — количество людей с доходом, превышающим X. Если мы проведем кривую, ординаты которой логарифм X, а абсцисса - логарифм У, то кривая для всех изученных Парето стран будет представлять собой приблизительно прямую линию. Более того, во всех обследованных странах кривизна прямой линии по отношению к оси X находится приблизительно под углом 56 градусов. Отклонения не превышают трех-четырех градусов. Так как тангенс 56 градусов равен 1,5, то отсюда: если число доходов, превышающих X, равно У, то число больше, чем тх = 7т 16, каким бы ни было значение т. Это значит, что форма кривой частности распределения дохода на двойной логарифмической шкале одна и та же для всех стран и во все времена. «Мы получаем нечто, напоминающее большое количество кристаллов одинакового химического состава. Это могут быть большие, средние и маленькие кристаллы, но все они имеют одинаковую кристаллическую структуру». Позднее он ограничил действие этого закона, утверждая, что его «эмпирический закон», как все «эмпирические законы, имеет мало или совсем не имеет ценности вне тех пределов, для которых он был экспериментально открыт»¹. Нет необходимости приводить все аргументы против закона Парето. Достаточно сказать, что многие компетентные критики показали, что приведенные Парето цифры раскрывают значительные отклонения от его кривой; они также обнаружили, что Парето для доказательства действительности своего закона сделал логические изменения в используемых терминах и что частотность распределения дохода, скажем, в США или других странах в различные времена фактически обнаруживает значительные отклонения от его закона. Иными словами, как признает сам Парето, при радикальных

¹ Добренькое В.И., Кравченко А.И. Социология. М., 2003. С. 341.

изменениях социальных условий, например при вытеснении частной собственности коллективной, при метаморфозах института наследования, при радикальном изменении образования форма кривой трансформируется. Вот, в частности, заключение тщательного математического анализа закона Парето, выполненного Ф. Маколи при участии Э. Бенджамина. Их вывод: Закон Парето совершенно неприемлем как математическое обобщение по следующим причинам: а) конечные фазы распределения на двойной логарифмической шкале не линейны в достаточной степени; б) они могли бы быть более линейными без особого условия, так как многие распределения самых различных видов имеют конечные фазы, приближающиеся к линейным; в) прямые линии, соответствующие конечным фазам, не обнаруживают даже приблизительного постоянства кривизны от года к году, от страны к стране; г) конечные фазы являются не только прямыми линиями постоянной крутизны, но и неодинаковой формы из года в год, от одной страны к другой.

Кажется невероятным, что может быть сформулирован какой-либо действенный математический закон, описывающий все распределения. Достаточно показать, что высота и профиль экономической стратификации (кривая распределения дохода) изменяются от страны к стране и с течением времени. Экономическая стратификация может вытянуться или сократиться, стать менее или более крутой¹.

Суть гипотезы К. Маркса заключается в утверждении того, что в европейских странах происходит процесс углубляющейся экономической дифференциации. Средних экономических слоев становится все меньше, и они постепенно беднеют; экономическое положение пролетариата ухудшается, а одновременно богатство концентрируется у меньшего числа людей. Узкий слой средних классов, обедневший пролетариат у основания и маленькая группа магнатов капитала на вершине пирамиды — таков профиль экономической стратификации, соответствующий марксистской теории

¹ Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социология. М., 2003. С. 344.

общества. Богатые становятся еще богаче, а бедные становятся еще более нуждающимися. Как только устанавливается такое положение, добавляет Маркс, то достаточно национализировать богатство меньшинства - и социализм был бы установлен. Такова суть теории катастрофического наступления социализма. Говоря словами Маркса, она звучит следующим образом: мелкие торговцы, владельцы магазинчиков и бывшие лавочники, ремесленники и крестьяне — все становятся пролетариями... в то же самое время продолжается централизация промышленности... один капиталист уничтожает многих... нищета развивается быстрее, чем растет население и богатство.

Таким образом, теория, выдвинутая в середине XIX в., утверждает, что изменение высоты и профиля экономической стратификации может быть практически безграничным и потому совершенно нарушает не только кривую Парето, но и любую другую форму экономической стратификации. В то же самое время Маркс считал, что вышеупомянутая тенденция лишь временная и ее должна вытеснить противоположная, направленная на уничтожение самой экономической стратификации путем экспроприации экспроприаторов и претворения в жизнь принципов социализма. Это значит, что Маркс допускал не только возможность, но даже необходимость неограниченного изменения экономической формы социальной организации от чрезвычайно рельефного профиля до абсолютно «плоской» формы общества экономического эгалитаризма. В настоящее время нет необходимости настаивать на ошибочности теории Маркса и на ошибочности его предсказаний. 75 лет, которые пролетели со времени выпуска «Коммунистического манифеста», не оправдали ожиданий Маркса и не подтвердили его пророчество¹.

Подводя итоги параграфа, можно сделать вывод, что основой любой стратификации, в каком бы значении ни употреблялось данное понятие, выступает дифференциация доходов. Рассуждая о факторах стратификации

¹ Добренькое В.И., Кравченко А.И. Социология. М., 2003. С. 347.

и формировании новой социальной структуры России, недостаточно, на наш взгляд, говорить о последствиях перехода к рыночной экономике или кризиса отдельных отраслей или предприятий в условиях структурной перестройки. С этим большинство населения более или менее успешно справляется на индивидуальном уровне. Главное, думается, в том, что переход к рыночной экономике требует новой системы мышления и новой системы оценок себя и окружающего мира, нового понимания ценности и эффективности различных стратегий выживания, желательных и поощряемых обществом качеств, принципиально отличающихся от тех, что были раньше. Системные, объективные факторы стратификации выступают как рамки, ограничители, социальный заказ экономики населению. Личностные факторы определяют способность человека соответствовать этому заказу и соответственно этой способности занять определенное место в новой России. Они не существуют отдельно друг от друга, но там, где спектр возможностей достаточно широк и человек свободен в своем выборе, личностный фактор имеет решающее значение.

1.2. Важнейшие направления изменений социального неравенства в современном российском обществе

Большинство современных социологов разделяют позицию, согласно которой социальная структура современного российского общества характеризуется крайней неустойчивостью как на уровне процессов, происходящих в социальных группах и между ними, так и на уровне осознания личностью своего места в системе общественной иерархии. Так, профессор З.Т. Голенкова и другие авторы считают, что в условиях трансформирующегося социума наблюдается процесс декомпозиции сложившейся в нем структуры, когда она распадается как бы на несколько относительно независимых друг от друга измерений. Это означает, что

изменение материального положения индивида не обязательно приводит к изменению его ниши в социально-профессиональной структуре, а изменение позиции в системе управления, властных отношений не всегда связано с изменением статуса .

Социальная структура многими исследователями мыслится как основной субстрат общественного развития, эпицентр факторов, определяющих социальную жизнь². В конкретных исследованиях социальной структуры особую роль имеет выявление ее составных элементов, иерархии социальных групп, прежде всего, распределение собственности, власти, престижа и положения в обществе. Выше обозначенные факты указывают на необходимость детального изучения теоретических аспектов социоструктурной взаимосвязи экономической стратификации и социального порядка.

В частности, исследование этих проблем в отечественной науке приобретает качественно новые характеристики. Это обусловлено изменившимися объективными и субъективными факторами, из которых наиболее существенным объективным обстоятельством является, прежде всего, переходное состояние российского общества. Все это делает необходимым еще раз обратиться к методологическим основам анализа динамики социальной структуры переходного общества с учетом мирового опыта обществоведения, накопленного в этой сфере .

Следует учитывать, что в сложном и противоречивом процессе общественных преобразований возникают новые формы социальной дифференциации, во многом изменяющие структуру и динамику жизнедеятельности людей как на макроуровне, так и на уровне первичных социально-производственных ячеек. Формируется новая система отношений

¹ Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д., Казаринова И.В. Маргинальный слой: феномен
социальной самоидентификации // Социологические исследования. 2006. № 8. С. 21.

² Арутюнян Ю.В. О социальной структуре общества постсоветской России //
Социологические исследования. 2002. № 9. С. 18.

³ Култыгин В.П. Исследования социальной структуры в переходных обществах
(историко-методологический обзор) // Социологические исследования. 2002. № 4. С. 62.

неравенства в социальном пространстве. Меняются соотношение форм собственности, институты власти, происходит исчезновение одних групп и слоев, возникновение других, дробление третьих, изменение социальной роли и статуса четвертых и т.д.¹

Отечественные социологи с учетом данных обстоятельств исследуют различные аспекты этой проблемы. Здесь можно назвать работы З.Т. Голенковой, Д.Л. Константиновского, В.В. Локосова, Н.Е. Тихоновой, О.И. Шкаратан, а также ряд коллективных монографий². Тем не менее многие аспекты данной научной проблемы еще ждут своего решения.

По мнению большинства социальных исследователей, в современном российском обществе наблюдается отчетливо выраженная тенденция к дезинтеграции социального пространства, под которой понимается «процесс и состояние распада общественного целого на части, разъединение элементов, некогда бывших объединенными, то есть процесс, противоположный социальной интеграции. Наиболее частые формы дезинтеграции - распад или исчезновение общих социальных ценностей, общей социальной организации, институтов, норм и чувства общих интересов»³.

Диалектическая взаимосвязь процессов дезинтеграции и интеграции означает, что одни и те же факторы могут порождать как первый, так и второй процесс. О.И. Шкаратан полагает, что на процессы интеграции социальной структуры переходного российского общества влияют следующие группы факторов⁴: появление новых социальных общностей на

¹ Зубаревич Н. Мифы и реалии пространственного неравенства // Общественные науки и современность. 2009. № 1. С. 38-53.

См.: Голенкова З.Т. Основные тенденции трансформации социальных неравенств // Россия: трансформирующееся общество. М., 2001 ; Локосов В.В. Трансформация российского общества, М., 2002 ; Россия реформирующаяся. М., 2002 ; Социальная стратификация российского общества. М., 2003 ; Тихонова Н.Е. Феномен городской бедности в современной России. М., 2003.

³ Шкаратан О.И. Социальная структура и социальная стратификация // Мир России.
2006. Т. XV. № 1. С. 145-158.

⁴ См.: Шкаратан О.И. Социальная структура и социальная стратификация // Мир
России. 2006. Т. XV. № 1. С. 158.

базе различных форм собственности (различные слои наемных работников, работников смешанных и совместных предприятий, а также представители новой буржуазии и бюрократии, бизнесмены, свободные профессионалы), консолидация работников отдельных отраслей экономики и секторов профессиональной структуры, возникновение новых видов социальных общностей в системе властных отношений, появление социальных групп, различающихся уровнем материального благополучия.

По результатам исследований, власть, доход и собственность, преобладали среди стратификационных факторов. Однако среди представителей различных социальных групп отмечен значительный разброс мнений. Отмеченные различия в определении ведущих факторов социального расслоения представителями разных социальных групп являются одним из признаков социальной дезинтеграции.

К богатым слоям эксперты относят 0,7 %, к состоятельным - 5,3 %, к обеспеченным - всего 15,3 %'.

В соответствии с опубликованными данными сами себя причислили к среднему классу 48,9 % опрошенных².

Одним из следствий такой социальной структуры является отчуждение низкодоходных групп населения от общества, рост недоверия к другим людям и общественным институтам, что негативно влияет на формирование норм и институционализацию нового социального порядка. Исследователь А.Л. Андреев в качестве рабочей гипотезы предложила описание социально-стратификационной структуры российского общества как системы «социальных макросубъектов, взаимодействие и борьба которых служат движущей силой качественной трансформации современных обществ»³.

См.: Черныш М.Ф., Тихонова Н.Е. Социальная стратификация в современной России: опыт эмпирического анализа // Социологические исследования. 2008. № 8. С. 147-150.

² См.: Беляева Л.А. Материальное неравенство в России. Реальность и тенденции //
Социологические исследования. 2007. №11. С. 29-41.

³ См.: Андреев А.Л. Социальное неравенство в общественном мнении россиян //
Вестник Рос. акад. наук. 2007. Т. 77. №8. С. 719-723 ; Андреев А.Л. Ценностные и

Изучение этой структуры позволяет выявить тех, кто реально стоит за процессами модернизации, консервации или реставрации социального порядка.

Одним из наиболее важных последствий либерально-экономических институциональных трансформаций стало изменение положения различных групп населения в экономической иерархии. Перераспределение государственной собственности и возникновение частного сектора, реструктуризация экономики и появление безработицы, сокращение государственных субсидий на социальные цели, либерализация регулирования размеров заработной платы обусловили масштабное увеличение материально-имущественной дифференциации населения. Об этом свидетельствуют, например, чрезвычайно высокие показатели неравенства в распределении доходов, особенно в начале XXI в.

Высокий уровень экономического неравенства и его последствия относятся к числу узловых социальных проблем современного российского общества. Одним из условий их эффективного решения с точки зрения экономической и социальной политики является полное и адекватное представление о формирующейся экономической стратификации. Количественные и качественные параметры экономической стратификации могут служить отправной точкой и ориентиром в формировании модели национальной социальной политики. Динамика экономической стратификации дает возможность оценить, насколько масштабны и интенсивны процессы трансформации социально-экономической структуры общества и какова социальная направленность этих процессов. Тенденции изменения экономической стратификации — адекватный критерий того, насколько способствует проводимая экономическая и социальная политика достижению стратегических целей в сфере регулирования материально-имущественного неравенства.

мировоззренческие аспекты социального неравенства // Социологические исследования. 2007. № 9. С. 38-44.

Исследование экономической стратификации предполагает анализ объективного и субъективного измерений данного явления.

Объективное измерение экономической стратификации предполагает, прежде всего, выявление социальной анатомии распределения доходов. Распределение семей по размеру среднемесячных совокупных и душевых доходов представляет собой обычно исходный материал для выделения страт, характеризующих тот или иной уровень материального положения¹.

Денежный доход в данного рода исследованиях был выражен не в рублях, а в количестве прожиточных минимумов, приходящихся на одну потребительскую единицу (в дальнейшем для простоты словоупотребления будем называть эту единицу измерения дохода ПЕ/ПМ) .

Экономическая стратификация была построена на основе аналитической шкалы, группирующей население по уровню дохода. Результаты сравнения теоретического и эмпирического распределений в 2004, 2005, 2006, 2008 гг. показали, что между ними существуют статистически значимые различия. Однако максимальное отличие эмпирического распределения от границ теоретического находится в пределах 1,7-3 %. Данные отчетливо продемонстрировали, во-первых, высокий удельный вес бедных (первая и вторая) и малодоходных (третья) страт в экономической стратификации; во-вторых, заметный сдвиг в сторону бедных и малодоходных страт населения, произошедший после 2004 г. В-третьих, произошла смена модальной страты. В начальной точке (2004 г.) самой многочисленной была относительно благополучная страта с доходами от 1,5 до 2,5 ПМ/ПЕ, но, начиная с 2005 г., место модальной прочно занимает вторая страта с доходами ниже прожиточного минимума (от 0,5 до 1 ПМ/ПЕ). В-четвертых, неуклонно сокращалась численность средних и верхних страт: к концу наблюдаемого периода она составляла менее половины от первоначального уровня. Характерно, что чем более

¹ Социальные неравенства и социальная политика в современной России / под ред.
Горшкова М.К., Тихоновой Н.Е. М, 2008. С. 123.

² Там же. С. 133.

высокодоходной была страта, тем сильнее в целом сжимались ее размеры. Таким образом, доминантным процессом изменения конфигурации экономической стратификации было массовое обеднение населения, сползание на более низкие ступени экономической иерархии. Эту тенденцию отражает и динамика среднего по совокупности проминимумного дохода. Так, если в 2004 г. средний житель имел доход, соответствующий 2,47 прожиточным минимумам, то в 2008 г. - 1,48. Снижение величины среднего дохода происходило во всех стратах¹. Это было особенно заметно на полюсах - в наибеднейшей и самой обеспеченной стратах. Образно говоря, экономическая стратификация представляет ступени на пути восхождения к богатству.

Характер изменений в соотношении численности экономических страт показывает, что трансформация экономической стратификации происходила в направлении, заявленном в начале XXI в. в соответствии с целям либеральных экономических реформ, таких как формирование широкого слоя новых собственников, расширение численности средних слоев, повышение доли богатых в составе населения. Поэтому «фигура» экономической стратификации, ее общие контуры не приблизились к напоминающему овал или лимон графическому изображению, которое считается свойственным устойчивому, продвинутому в экономическом и социальном отношениях, благополучному обществу, а скорее, отдалилась от него. Наиболее существенные изменения «фигуры» экономической стратификации происходили во время экономических кризисов, и это не случайно. На этот период приходятся серьезные социально-экономические катаклизмы в жизни общества.

В периоды таких кризисов происходит крушение ряда «финансовых пирамид» и усиливается обнищание миллионов российских граждан. Провалившиеся правительственные антиинфляционные программы приводят

Социальные неравенства и социальная политика в современной России / под ред. Горшкова М.К., Тихоновой Н.Е. М., 2008. С. 128.

к тому, что стоимость жизни растет быстрее, чем доходы населения. Долги государства и предприятий перед населением составили в 2006 г. 47,2 млрд. руб., приблизившись по величине к годовому фонду оплаты труда.

Следует, однако, отметить, что не менее существенное изменение формы и контуров экономической стратификации наблюдалось в 2000-2004 гг. Чтобы охватить более отдаленную ретроспективу, был проведен вторичный анализ данных государственной статистики. Для этих целей использована информация Госкомстата РФ о распределении населения по уровню дохода за 2000, 2004 и 2008 гг. В соответствии со статистической информацией, именно в 2000-2004 гг. начался рост бедной и низкодоходной части населения и сокращение доли средних и верхних страт. В 2000 г. более 40,0 % населения принадлежало к страте с уровнем дохода от 2,5 до 4,5 ПМ на одного члена семьи. К 2004 г. их численность уменьшилась примерно до 20,0 %, а к 2008 г. она составляла ориентировочно не более 10,0 %. Начиная с 2005 г., экономическая стратификация приобрела черты устойчивости, неизменности¹. В устойчивости сложившейся формы экономической стратификации можно видеть и положительную сторону: с этого момента не наблюдалось деформации «фигуры» стратификации в худшую сторону. В то же время она может расцениваться и как консервация последствий тех негативных изменений, которые произошли в начале XXI в. Но в любом случае, сложившаяся стратификация является самостоятельным фактором, определяющим перспективы ее изменения: сегодняшнее состояние во многом предопределяет завтрашнее.

Что касается дифференциации между экономическими стратами, а также экономических слоев страты, то показательна, на наш взгляд, величина различий в доходах между полюсными группами — самыми бедными (теми, кто имеет менее половины прожиточного минимума) и самыми богатыми (имеющими более 15 прожиточных минимумов): в 2004-2008 гг. в

¹ Шевяков А.Ю. Неравенство и формирование новой социальной политики государства // Вестник Российской академии наук. 2008. Т. 78. № 4. С. 304.

анализируемой совокупности, которая репрезентирует не менее 90,0 % всего населения России, средняя величина доходов этих групп различалась более чем в 80 раз. Еще одну сторону различий характеризует неравенство в доле «общественного пирога», приходящегося на долю различных экономических страт. Можно, например, сказать, что доля доходов, получаемых самыми бедными, в 5 раз меньше их доли в численности населения. Доля доходов, принадлежащих самым богатым, в 17 раз выше их доли в составе населения. В общей сложности одному проценту самых обеспеченных принадлежит более 12 % всех получаемых доходов, что свидетельствует о высокой концентрации денежных ресурсов и о высоком уровне социально-экономического неравенства в российском обществе¹.

Другой стороной дифференциации между экономическими стратами является существование агрегатов, которые объединяют страты, близкие между собой по величине доходов². Направленность процесса изменения количественного состава крупных структурных единиц экономической стратификации еще раз показывает, что в начале XXI в. средние слои «растаяли» и перестали представлять собой самую многочисленную часть общества.

Если характеризовать потребительское поведение и экономические слои, то покупка дорогостоящих потребительских благ, особенно таких, как квартира, дом, автомашина, осуществляется за счет средств, аккумулируемых в течение того или иного периода времени, как правило, в режиме большей или меньшей жесткости сокращения расходов на удовлетворение других потребностей. Большую роль в осуществлении таких покупок играет помощь семьи, родственников, нередко оказывающих ее безвозмездно. Поэтому даже домохозяйства с минимальными доходами смогли стать обладателями дорогостоящих благ. Различия между долей

¹ Шкаратан О.И. Воспроизводство социально-экономического неравенства в
постсоветской России: динамика уровня жизни и положение социальных низов // Мир
России. 2008. № 4. С. 69.

² Кузяев К. Проблемы неравенства трудовых доходов // Общество и экономика.
2007. № 9-10. С. 189.

покупателей отдельных групп благ в разных слоях хорошо видны и статистически значимы. Особенно обращает на себя внимание высокий «покупательный» потенциал верхнего среднего и высшего слоя. Он, конечно, был сильно подрезан в результате экономического кризиса 2008 г. Так, доля купивших автомашины в период, непосредственно предшествующий обследованию, в высшем слое сократилась с 11,1 % в 2006 г. до 1,5 % в 2008 г. Почти вдвое меньшей, по сравнению с 2006 г., оказалась среди верхнего среднего слоя доля покупателей бытовой техники, мебели, убранства квартиры, товаров культурного назначения. В целом для экономических слоев характерна высокая степень согласованности с различиями в потребительском поведении, и это прослеживается во все периоды наблюдения¹. Таким образом, проведенное агрегирование дает возможность увидеть точки перелома в потребительских возможностях населения.

Наличие в материалах исследования данных о субъективных оценках респондентами своего материального положения и о косвенных количественных характеристиках различных уровней доходов дает возможность проверить характер и величину связи между объективным и субъективным измерением стратификации и затем на основе этих данных построить альтернативный расчетный вариационный ряд распределения по уровню среднедушевых доходов и сравнить две стратификации, построенные различными способами.

В качестве фона субъективной экономической стратификации выступают следующие представления людей об имеющемся неравенстве. В последнее время различия в материальной обеспеченности между богатыми и бедными не просто увеличились (увеличение отмечают 27,5 % опрошенных), а увеличились значительно (так считают 56,8 % опрошенных); сложившиеся же в итоге различия очень велики (90,0 %), и нынешнее распределение доходов

¹ Воронин Ю.М. Россия и кризис - 2008. 2009. № 5. С. 21-22 ; Сахаров А.Н. Мировой финансово-экономический кризис и возможные пути его преодоления // Российски!! внешнеэкономический вестник. 2009. №3. С. 13—19 ;№4. С. 12.

можно назвать скорее несправедливым (85,0 %), при этом государство вообще ничего не делает (73,0 %), а если и делает, то очень мало (15,0 %), чтобы оно было справедливым. Геометрическая фигура, которая соответствует усредненным представлениям об иерархии по материальному благосостоянию, напоминает колбу с длинным горлышком и широким основанием, поскольку 58,0 % населения составляют бедные, 21,0 % составляют обеспеченные, богатые, и столько же (21,0 %) приходится на долю среднеобеспеченных¹.

Картина субъективной экономической стратификации, построенная на самооценках материального статуса, получается такая: 36 % считают себя средне-обеспеченными или имеющими более высокое материальное положение (в том числе 35,0 % назвали себя среднеобеспеченными и 1,0 % - выше среднего уровня); остальные 64,0 % отнесли себя к обеспеченным ниже среднего уровня (47,0 %) и к бедным (17,0 %). Сопоставление оценок собственного материального положения и предполагаемой доли в обществе бедных показывает, что опрошенные склонны чаще относить к бедным себя, чем других².

Определяя свое место в структуре неравенства по материальному благосостоянию, опрошенные отталкиваются от уровня указываемых ими доходов³. Об этом свидетельствуют размеры среднедушевых доходов, характерные для каждой из субъективных экономических страт; подтверждается это наличием линейной зависимости между оценкой материального положения от размера среднедушевого дохода. Определение индивидом собственного экономического статуса соотносится с теми возможностями и ограничениями, которые дают им в сфере текущего потребления получаемые доходы. Подтверждением этому является высокий уровень корреляции между местом в иерархии по материальному благосос-

¹ Сверхвысокое неравенство — реальная угроза стабильности общества // Вестник
Российской академии наук. 2008. Т. 78. №4. С. 314-316.

² Андреев А.Л. Социальное неравенство в общественном мнении россиян //
Вестник Российской академии наук. 2007. Т. 77. № 8. С. 719-723.

³ Тихонова Н.Е., Давыдова Н.М., Попова И.П. Индекс уровня жизни и модель
стратификации российского общества // Социологические исследования. 2004. № 6. С. 44.

тоянию и оценкой того, насколько легко или трудно позволяют им жить получаемые доходы. В свою очередь сами оценки того, насколько легко или трудно позволяют жить получаемые доходы, определяются размерами фактических доходов. В то же время разброс значений среднедушевых доходов семей, наполняющих различные страты, достаточно велик. За исключением высокообеспеченных, в каждой из них представлены семьи из всех двадцатипроцентных групп вариационного ряда распределения. Особенно пестрой и мозаичной в этом отношении является группа бедных, куда себя отнесли и те, «у кого щи пустые», и некоторые из тех, «у кого жемчуг мелок». Это говорит о том, что для отдельных групп населения не только размер текущих доходов является критерием определения собственного экономического статуса. В расчет принимаются возможности поддержания уже сложившегося ранее жизненного стандарта, представления о справедливом размере вознаграждения, адекватном вкладу, динамика и характер изменений материального положения и другие важные, с точки зрения отдельных семей, обстоятельства. Но в общей сложности субъективная экономическая стратификация, формулируемая самими респондентами в виде неколичественных оценок их положения на шкале материального благосостояния, базируется в значительной мере и в первую очередь на объективных критериях¹.

Однако несовершенство статистики доходов и имущественного состояния граждан приводят к тому, что объективный критерий выделения среднего класса должен использоваться не в качестве основного, а в качестве уточняющего. Он дополняет данные, полученные методом самозачисления граждан в те или иные социальные слои.

Из проанализированного материала становится очевидным и на нижних, и на высших ступенях экономической стратификации отклонение декларируемых доходов от фактической величины, да и вообще отказ указать величину

¹ Солодова Г.С. Собственность, богатство, социальное неравенство в России: социокультурная детерминированность представлений. Новосибирск, 2006. С. 126.

дохода определяется как субъективными, так и объективными факторами. С ростом фактического дохода, можно предположить, растет влияние именно субъективных факторов: боязнь стать объектом грабежа, боязнь «засветиться» перед налоговой инспекцией, нежелание особенно выделяться, хвастать доходами в условиях, когда еще сохраняется стереотип, что бедность более праведна, чем богатство и т.д.

Итак, проанализируем социальные профили экономических слоев. Важной стороной экономической стратификации является ее соотношение с социальной. Результаты исследования демонстрируют важную роль нескольких факторов, определяющих размещение социальных групп на различных этажах экономической иерархии. К их числу можно отнести место проживания (город-село), уровень образования, профиль базового образования, форму собственности предприятий, на которых работает население. Своеобразна роль возраста в формировании экономической стратификации. Она проявляется только по отношению к ее полюсам: среди и самых бедных (до 0,5 ПМ/ПЕ) и самых богатых (более 15 ПМ/ПЕ) групп экономической стратификации доминируют молодые люди в возрасте от 24 до 37 лет. Разделяет молодежь на крайне бедных и очень богатых, прежде всего, наличие или отсутствие профессионального образования: отсутствие какого-либо специального образования у бедных, наличие диплома о специальном образовании у богатых¹.

Наиболее очевидны различия между экономическими слоями по доле представителей с законченным высшим образованием. Вместе с тем по отношению к каждой из страт можно говорить о других факторах, которые либо усиливают роль высшего образования, либо уменьшают его вес. Это зависит от конкурентоспособности полученной профессии в условиях современного рынка труда, возможности применить профессиональные знания и умения в секторах экономики с наиболее высокой оплатой труда.

¹ Семененко И.С. Социальное неравенство в зеркале публичной политики // ПОЛИС: Политические исследования. 2007. № 5. С. 172.

Шансы достижения высокого положения в экономической стратификации существенным образом различаются у представителей разных профессиональных групп. Показательны в этом отношении различия в доле попавших в средний и высший слои укрупненной экономической стратификации. Так, к верхнему среднему слою («средний класс») в 2004 г. относились 14,4 % профессионалов высшей квалификации с базовым образованием в области точных и технических наук (физика, математика, прикладные науки); 12,3 % с базовым образованием в области гуманитарных наук (экономисты, юристы, социологи, переводчики, творческие работники) и 7,1 % с базовым образованием в области медицины и биологии. В 2008 г. в состав верхнего среднего слоя входили соответственно 5,8 % общей численности «физиков», 3,9 % «гуманитариев» и 1,3 % «медиков». Притом, что в 2008 г. по сравнению с 2006 г. численность верхнего среднего слоя сократилась, шансы попадания в него у специалистов с образованием в области точных и технических наук остались самыми высокими по сравнению с другими группами специалистов'. Технический профиль среднего специального образования также дает преимущества в достижении высокого положения в экономической стратификации Занятость в разных секторах экономики определяет дифференциацию в величине оплаты труда и оказывает влияние на размещение социально-профессиональных групп в экономической стратификации. В 2004-2008 гг. наблюдалась весьма существенная дифференциация доходов специалистов одной и той же квалификации, работающих в разных секторах экономики. Так, в 2004 г. средний уровень дохода профессионалов высшей квалификации в области гуманитарных наук (экономики, права, творческих работников и др.), занятых в государственном секторе, составлял 3,37 ПМ/ПЕ; на предприятиях с долей капитала российских частных лиц и российских частных компаний -3,95 ПМ/ПЕ; у владельцев (совладельцев) собственного дела — 4,37 ПМ/ПЕ; у

¹ Гершман Б.А. Неравенство доходов и экономический рост: теоретический обзор // Экономика и математические методы. 2009. Т. 45. № 2. С. 23.

работающих на предприятиях с долей капитала иностранных частных лиц и иностранных компаний - 5,28 ПМ/ПЕ .

0 неравенстве в доходах говорят также и данные о распределении по
экономическим слоям работающих на предприятиях с разной формой
собственности. Работа по найму на предприятиях, основным собственником
которого является государство, чаще, чем работа в других секторах
экономики, служит источником низкого экономического положения.
Частный сектор экономики, конечно, не страхует от попадания в низший
слой, но дает больше возможностей подняться в средние слои экономической
иерархии. Что касается попадания в высший слой (в число богатых и очень
богатых), то здесь возможности практически равновероятны: реализовать их
могут, скорее всего, руководители предприятий, безотносительно к тому,
какой собственностью они управляют.

Важной «осью» экономического неравенства являются и социально-территориальные различия - различия между городом и селом. При сравнении экономического положения жителей города и села, естественно, нельзя не учитывать масштабов распространения в сельской и городской местности натуральных форм хозяйствования и сопутствующих им натурального потребления и не денежных форм обмена. Дооценка стоимости потребленной продукции из личного подсобного хозяйства сближает возможности сельских и городских домохозяйств в потреблении на уровне прожиточного минимума. Тем не менее в целом экономические возможности городского и сельского населения в достижении одного и того же положения в экономической иерархии весьма различаются.

Попытаемся теперь охарактеризовать некоторые особенности социального состава экономических слоев. Следует отметить проницаемость «социальных» границ между экономическими слоями. Жители города и села, высокообразованные и с минимальным уровнем образования, специалисты

¹ Социальные неравенства и социальная политика в современной России / под ред.
Горшкова М.К., Тихоновой Н.Е. М., 2008. С. 216.

высшей квалификации и неквалифицированные рабочие, представители самых разных профессиональных групп входят в состав всех экономических слоев. Поэтому речь может идти лишь об определенных смещениях численности этих социальных групп в составе того или иного слоя, а также об устойчивости их пребывания в каком-либо слое в период наблюдения. Рассматриваемые ниже социальные профили страт сформированы на основе результатов факторного анализа, а также соотнесения рисков (шансов) для разных социально-профессиональных групп войти в состав того или иного слоя¹.

Низший слой. Его устойчивую часть образуют жители села. В нем широко представлена наименее образованная часть населения (с начальным и неполным средним образованием). Неизменное профессиональное ядро слоя - разнорабочие в торговле и обслуживании. В связи со снижением жизненного уровня к концу периода наблюдения слой пополнился новыми социальными группами. В 1998 г. в низший слой попали 70,9 % работников сферы здравоохранения со средним специальным образованием или без специального образования; 56,5 % преподавателей высшей и средней школы; Ъ2 % работников науки и научного обслуживания .

Нижний средний слой. Его типичными представителями на протяжении всего периода наблюдения были работники сферы здравоохранения (специалисты высшей квалификации с базовым образованием в области медицины). Помимо этого, в нем устойчиво сохраняют место работники торговли и общественного питания, а также рабочие точного ручного труда (по стеклу, металлу, камню, коже и пр.). Сюда переместилась из верхнего среднего довольно многочисленная категория служащих — агенты по торговле, финансам, купле-продаже, снабжению, администраторы, мелкие государственные чиновники и др.

'Зубаревич Н. Мифы и реалии пространственного неравенства // Общественные науки и современность. 2009. № 1. С. 51.

² Социальные неравенства и социальная политика в современной России / под ред. Горшкова М.К., Тихоновой Н.Е. М., 2008. С. 220.

Верхний средний слой. Наличие диплома о высшем образовании — один из наиболее значимых факторов принадлежности к этому слою. Прочное место в верхнем слое занимают работники с высшим образованием в области точных и прикладных наук, специалисты в сфере права, экономики и культуры, преподаватели высшей и средней школы. Однако наиболее высоки шансы занять место в верхнем среднем слое у крупных чиновников и законодателей, генеральных директоров и управляющих, представляющих как государственный, так и частный сектор экономики. Можно также отметить, что работа в сфере финансов и кредитования, юстиции и охране общественного порядка - существенный фактор принадлежности к верхнему среднему слою.

Высший слой. Малочисленность и нестабильность состава слоя не позволяет уловить его социальный профиль на статистически значимом уровне. Вероятно, текучесть состава самых богатых людей в известной мере является отражением случайности, эпизодичности полученных доходов, по крайней мере, у определенной их части. Во всяком случае, получатели самых высоких доходов рассеяны по всему спектру служебных положений, сфер занятости, профессиональных групп. Но тот факт, что потребительское поведение представителей этого слоя устойчиво отличается от потребительского поведения представителей других слоев, позволяет говорить о том, что «калифы на час», просто случайные люди в этом слое действительно составляют лишь определенную долю¹.

Очевидные изменения размеров доходов не всегда приводят к смене места в экономической иерархии. Так, в 2004-2006 гг. 54 % населения осталось в границах прежних экономических слоев, а в 2006-2008 гг. доля иммобильных выросла до 64 %. Таким образом, крупные экономические слои обладали, во-первых, достаточно высоким, а во-вторых, нарастающим потенциалом воспроизводства своего состава. Общей чертой

¹ Богомолова Т.Ю., Тапилина B.C. Экономическая стратификация населения России в 90-е годы // Социологические исследования. 2001. № 6. С. 42.

воспроизводства экономических слоев на протяжении всего периода наблюдения (2004—2008 гг.) является уменьшение численности их постоянного состава по мере перехода от низшего к высшему слою. Действительно, если низший слой сохранял в этот период времени примерно 80 % своего состава, то нижний средний - только 40 %, верхний средний — всего 20 %, а высший слой к 2008 г. полностью обновил свой состав¹. Таким образом, чем выше был экономический статус, тем большей была вероятность его потерять. Однако оценка отношения шансов остаться в своем исходном слое к вероятности переместиться в другой показывает, что наиболее «рыхлым» — разнородным и неустойчивым - был нижний средний слой. По сравнению с другими шансы остаться в собственном слое для его представителей были, по меньшей мере, вдвое ниже.

Доминантным процессом изменения конфигурации экономической стратификации было массовое обеднение населения, сползание на более низкие ступени экономической иерархии. Сложившаяся к концу 90-х гг. экономическая стратификация имеет широкое нижнее основание, к которому примыкает тонкий конус обеспеченных слоев населения. Это, с одной стороны, отражает весьма ограниченные сегодняшние экономические возможности основной массы населения. Величина относительно состоятельных слоев демонстрирует объективные пределы планов реформирования общества и экономики за счет населения. Контуры сложившейся экономической стратификации интересны с двух точек зрения: во-первых, как наглядное изображение особенностей экономического неравенства в обществе, а во-вторых, как олицетворение результатов социально-экономической политики в сфере регулирования материально-имущественного неравенства.

Таким образом, абсолютно очевидно, что события последних 20 лет привели к интенсивному социально-экономическому расслоению населения

¹ Шкаратан О.И. Воспроизводство социально-экономического неравенства в постсоветской России: динамика уровня жизни и положение социальных низов // Мир России. 2008. №4. С. 68.

России. Приводятся данные о том, что квинтильный коэффициент дифференциации доходов возрос с 2,5-3 раз в конце 80-х до 7-9 раз в 2004 г., децильный в феврале 2008 г. равнялся 14 . Есть основания говорить о происходящей поляризации в стране, то есть направленности социальной и экономической мобильности к полюсам социальной структуры. Последствия этих процессов видны уже сейчас - формирование взаимоисключающих интересов «верхов» и «низов», «геттоизация» больших групп населения на низших уровнях социальной иерархии без перспектив улучшения их положения.

Социальная поляризация обусловлена кумулятивным характером социальных процессов, означающем концентрацию на одном полюсе богатства, а на другом — бедности. То есть наиболее вероятно закрепление высокого статуса и его дальнейшее повышение высокоресурсными группами (процесс «накапливания преимуществ»), представители же низкоресурсных групп в условиях конкурентного общества оказываются главными кандидатами на «углубление депривации», или накапливание неблагоприятных социальных обстоятельств .

В настоящее же время Россия подходит к новому этапу развития своей социальной структуры⁴, которую можно обозначить как институционализация неравенства, или, в терминологии П. Штомпки, возникновение прочной иерархии привилегий и лишений в отношении доступа к желаемым благам и ценностям. Это закрепление неравных стартовых позиций для новых поколений, передача раз достигнутого высокого богатства и социального статуса детям и, напротив, лишение «проигравших» и их потомков важнейших экономических, политических и

¹ См.: Заславская Т.И. Социоструктурный аспект трансформации российского
общества // Социологические исследования. 2005. № 8. С. 51

² Новости РБК. 19 февраля 2008 г. URL: .

³ Балабанов А.С., Балабанова Е.С. Социальное неравенство: факторы углубления
депривации // Социологические исследования. 2003. № 7. С. 29 ; Мэннинг Н. Неравенство
в России: последствия 1990-х годов // Мир России. 2007. № 3. С. 132-146.

⁴ Российский статистический ежегодник. Официальные материалы. М.: Статистика.
2009. С. 44.

культурных ресурсов общества, блокирующее им возможности восходящей мобильности.

Анализ отечественных и зарубежных публикаций позволяет выделить основные факторы прогрессирующего экономического неравенства и углубления депривации в разных сферах жизни общества, а также их причин¹. Исследователи выделяют процессы глобализации", характер использования экономических ресурсов домохозяйств, человеческий капитал (а именно, неравный доступ к образованию), неравенство в профессиональной сфере (неравное вознаграждение), государственная социальная политика (характер перераспределения ресурсов).

Подводя итоги параграфа, можно сделать вывод, что главным и
наиболее болезненным элементом социальной стратификации
современного российского общества является имущественное неравенство
групп и слоев, а показатели дифференциации доходов отражают влияние
широкого круга экономических, социальных и демографических
факторов. В силу этого имущественное неравенство, важное само по себе,
становится выражением многих других социальных неравенств: тендерных,
возрастных, урбанистических, поселенческих, отраслевых,

профессиональных, управленческих и т.д. В свою очередь, уровень доходов существенно воздействует на такие стороны социального статуса, как тип потребления и образ жизни, возможность заняться бизнесом, установить полезные социальные связи, продвинуться по службе, дать детям качественное образование и т.д. В силу этого дифференциация доходов образует основу социальной стратификации, во всяком случае, в современной России.

Шевяков А.Ю. Неравенство и формирование новой социальной политики государства // Вестник Российской академии наук. 2008. Т. 78. № 4. С. 313.

² Шкаратан О.И. Воспроизводство социально-экономического неравенства в постсоветской России: динамика уровня жизни и положение социальных низов // Мир России. 2008. № 4. С. 68.

1.3. Методология социологического анализа социального неравенства

Проблема анализа социальной структуры общества переживает ощутимый теоретический кризис в современной социологии. Несмотря на то, что сегодня теории социальной структуры — классовая и стратификационная — имеют неоспоримые теоретические и практические достоинства и, вместе с тем, не менее очевидные недостатки, реализующиеся в одном простом положении: обе они весьма неважно работают на современном российском материале. Сегодня, пожалуй, уже никто не сомневается, что мир вступает в принципиально новую социальную эпоху. Как бы ее ни называли: постиндустриальным, информационным или бесклассовым обществом -любая из трактовок неизбежно воспроизводит набор достаточно схожих характеристик¹. И классовая теория, на отечественном материале показывавшая сближение социально-классовых групп при одновременном нарастании внутриклассовых различий, и стратификационная, основной пафос которой направлен именно на изменение удельного веса разных социальных слоев (переход от пирамидальной структуры общества к ромбовидной), каждая по-своему интерпретировала магистральное направление коренной трансформации структуры общества на протяжении XX в. Дело, разумеется, не в отрицании самого существования классов, но именно в утере классовым делением функции основания для структурирования общества. Точно так же в буржуазном обществе сохраняются реликты сословного деления (дворянство, например), однако уже не они являются структурообразующим фактором².

Изменения способствуют ее дальнейшей дифференциации за счет пауперизации одних и обогащения других и общей прагматизации сознания.

¹ См.: Шкаратан О.И. Социальная структура и социальная стратификация // Мир
России. 2006. Т. XV. № 1. С. 148.

² Балацкий Е.В. Индексы социального неравенства // Мониторинг общественного
мнения. 2006. № 2. С. 122-128.

Для более адекватного отражения данных процессов, включая их институциональные аспекты, обратимся к наиболее популярной концепции социальной структуры. Мы не ставим перед собой задачу детального анализа данной концепции и выявления ее эвристического потенциала для анализа социальной трансформации России. Но в плане интересующей нас темы отметим следующие моменты.

1. Главными критериями статуса социальных групп и социальной
стратификации полагаются: политический (объем властно-управленческих
функций), экономический (собственность, доходы и уровень жизни) и
социокультурный (образование, квалификация, профессионализм, образ и
качество жизни) потенциалы социальных групп, отраженные в социальном
престиже.

2. В настоящее время экономический потенциал общественных групп
включает три компонента: владение капиталом, производящим доход;
причастность к процессам распределения, перемещения и обмена
общественного продукта; уровень личных доходов и потребления. При этом,
хотя владение капиталом играет существенную роль в дифференциации
российского общества, «...в сложившейся неразберихе близость к
«общественному пирогу» (то есть к государственным ресурсам) играет
большую, чем когда-либо роль. К сожалению, операционализировать данный
критерий, то есть измерить степень причастности разных экономических,
профессиональных и должностных групп к распределительным механизмам
непросто. Скорее всего, по этому признаку выделятся те же самые группы,
что и раньше: руководители государственных и смешанных предприятий, в
том числе акционерных обществ, ответственные работники и специалисты
торговли; служащие материально-технического снабжения, а также
профессионалы бизнеса»¹. В нынешней России не существует зависимости
между культурным, политическим и экономическим статусом, поэтому

¹ Гусев А. Имущественная дифференциация населения: методы оценки // Проблемы теории и практики управления. 2007. № 4. С. 55.

исследование социально-классовых различий приобретает особую значимость. Российская наука пока не располагает надежным знанием социальной структуры общества.

В настоящее время у ученых нет единого мнения о критериях оценки результатов трансформации общества. Фиксируя сходные закономерности, исследователи очень часто дают им противоположные оценки. Некоторые оптимисты уже сейчас считают движение России к цивилизованной рыночной экономике и политической демократии гарантированным, основываясь главным образом на вере в рациональность людей, неэффективность коррупции¹. Другие делают выводы о либерализации ценностей массовых групп россиян, а наблюдающийся рост их самостоятельности рассматривают как «один из ключевых признаков движения к либеральному обществу»².

Кроме того, особенность современных трансформационных процессов заключается в том, что они охватывают все уровни общественной вертикали: общенациональный, региональный, локальный, групповой, индивидуальный. При этом по мере спуска на нижние «этажи» подконтрольность этих процессов центральной власти снижается. Возникают несогласованности и расхождения в понимании конкретных вопросов, интересы властного Центра нередко расходятся с интересами региональных элит, местных общностей, отдельных организаций и граждан. Все это осложняет управление трансформационными процессами, контроль и прогнозирование их результатов.

Для того чтобы лучше понять, в какую сторону движется общество и к чему оно, скорее всего, придет, объяснить движущие силы, закономерности, этапы, достигнутые и вероятные результаты его трансформации, важно иметь адекватное представление о внутренних социальных механизмах

¹ Авен П.О. Трансформация: границы коридора // Кто и куда стремится вести
Россию? Акторы макро-, мезо- и микроуровней современного трансформационного
процесса / под общ. ред. Т.И. Заславской. М., 2001. С. 117.

² Лапин Н.И. Кризисный социум в контексте социокультурных трансформаций //
Мир России. 2000. № 3. С. 35.

трансформационных процессов. Так, в концепции трансформационного процесса эта категория является центральной. В аналитическую схему социального механизма трансформационного процесса автор вводит новое понятие «трансформационная структура общества». Обоснование этого понятия представляется важной методологической находкой автора, оно позволяет существенно расширить возможности научного осмысления механизмов и траектории современного трансформационного процесса. Этим понятием обозначается система социальных субъектов макро-, мезо- и микроуровня, взаимодействие (сотрудничество, конкуренция, борьба) которых служат движущей силой преобразования общества¹. Потребность в изучении этой структуры порождается стремлением понять, какие социальные силы - осознанно или неосознанно - содействуют модернизации общественного устройства или его стагнации и деградации, каковы их интересы и внутренняя структура, какими ресурсами они располагают и как добиваются своих целей.

Дело в том, что для понимания социального механизма, движущих сил и перспектив общественных перемен недостаточно знать стратификационную структуру общества. Трансформационная структура формируется под влиянием не только социальной стратификации, но и социально-политической и культурной дифференциации, которая отражает различия в субъективной мотивации и содержательной направленности трансформационной активности субъектов. Если социальная структура описывает скорее «анатомию» общества, то трансформационная — его «физиологию», способ функционирования и развития. Трансформационная структура отражает системное качество общества, особо значимое в периоды крутых перемен, а именно — его дееспособность как субъекта самореформирования и саморазвития. Эффективность этой структуры определяется соотношением социальных сил, способствующих либо

Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества: деятельностно-структурная концепция. М., 2003. С. 519.

углублению и закреплению либерально-демократических преобразований, либо сохранению и возрождению институтов советского типа, либо расшатыванию институциональной системы как таковой. Меру этого качества Т.И. Заславская называет инновационно-реформаторским потенциалом общества.

Таким образом, концепция Т.И. Заславской, по нашему мнению, дает основания считать, что общее направление социетального преобразования России определилось («дилемма «план или рынок» утратила смысл»¹), однако вопрос о возможном типе рыночных отношений и степени демократичности политического строя остается открытым. Такой подход актуализирует вопрос о выборе системы индикаторов для оценки промежуточных итогов трансформационного процесса. В концепции Т.И. Заславской социетальное качество общества характеризуется тремя элементами: совокупностью базовых институтов, социальной структурой и человеческим потенциалом.

Наиболее детальную разработку концепции социальной структуры, получившую широкое признание в мировой социологии, дала гарвардская социологическая школа, созданная великим социологом П.А. Сорокиным и впоследствии предложившая метод структурно-функционального анализа².

В ходе изучения социальной структуры различными школами исследователей были сформированы два подхода. Первый из них можно определить как структуралистский, развившийся по преимуществу в Западной Европе. Авторы его идут от анализа различных структур к обнаружению исполняемых ими функций (Э. Дюркгейм, Б. Малиновский, А.Р. Радклифф-Браун и т.д.) . Второй подход можно определить как функциональный, когда постулируется определенная совокупность

Левада Ю. Рамки и варианты исторического выбора: несколько соображений о ходе российских трансформаций // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2003. № 1. С. 9.

² Сорокин П. А. Социальная мобильность / пер. с англ. М. В. Соколовой. М., 2005.

³ См.: Каравченко А.И. История зарубежной социологии. М., 2005.

61 функциональных требований и лишь затем выявляются различные структуры, осуществляющие эти функции. Родоначальник этого направления (структурно-функциональной школы) Т. Парсонс. Среди видных ученых структурного функционализма следует упомянуть Р. Мертона, а в России — Ю.А. Леваду¹. Объединяют эти два подхода следующие концептуальные моменты:

1. Общество рассматривается как система, в которой ее части определяются, исходя из их функции или значения для целого.

2. Определяющий интерес представляет описание и объяснение внутренних отношений и строения системы, морфологические аспекты.

3. Проблемы влияния внешней среды и исторического развития считаются менее значимыми, чем внутренние отношения.

Многие исследователи обращают внимание на такие свойства структуры, как устойчивость и повторяемость системы связи элементов в рамках целого. Они указывают на необходимость выявлять характер взаимозависимости элементов и их вклада в функционирование и изменение рассматриваемой целостности .

Таким образом, в центре внимания лидеров школы социальной антропологии находилось изучение функции, которой обладает конкретный общественный институт в рамках совокупного организма (племя, община, конкретно-историческое общество) и которую она выполняет в целях его сохранения. Однако структурализм не уделял внимания причинным механизмам, просто считая, что социальные структуры действуют определенным образом, чтобы сохраниться в некоем стабильном состоянии. Интерес Радклиффа-Брауна и Малиновского к функционалистской объяснительной модели, по мнению исследователей³, был связан с их

¹ См.: Левада Ю. Ищем человека: Социологические очерки. М., 2006.

² Култыгин В.П. Исследования социальной структуры в переходных обществах
(историко-методологический обзор) // Социологические исследования. 2002. № 4. С. 61.

³ Шкаратан О.И. Социальное расслоение в современной России: драма расколотого
общества // Мир России. 2004. № 1. С. 38.

стремлением осмыслить жизнь традиционных обществ, исследуемых антропологами-этнографами. Их анализ заключался в поиске функций, которые изучаемые культурные явления выполняли в конкретно-историческом обществе. Но для конструирования высокой теории необходимо подойти к проблеме соотнесения структуры и функции иначе. Начать нужно с постулирования некоторого количества необходимых и достаточных функций, обеспечивающих воспроизводство любой социальной системы, а затем уже идентифицировать те субструктуры (или части) социальной системы, которые их выполняют. Именно таков был подход выдающегося американского социолога Т. Парсонса, который развил функционалистское направление в общую теорию общества. Его труды стали эпохой в послевоенном развитии социологии и определили облик этой науки в 1950-1960 гг. Т. Парсонс, являющийся основоположником структурно-функционалистской школы, строит следующую теоретическую модель социальной системы. Широко развертывающиеся социальные взаимодействия порождают сеть социальных отношений, организованную (гомеостазис) и интегрированную (равновесие), благодаря наличию общей ценностной ориентации (централизованной системы ценностей) таким образом, что она оказывается способной стандартизировать отдельные виды деятельности (роли) внутри себя самой и сохранять себя как таковую по отношению к условиям внешней среды (адаптация). Социальная система, следовательно, представляет собой систему социального действия, но лишь в самом абстрактном смысле слова.

Т. Парсонс писал по этому поводу: «Поскольку социальная система создана взаимодействием человеческих индивидов, каждый из них одновременно и деятель (actor), имеющий цели, идеи, установки и т.д., и объект ориентации для других деятелей и для самого себя. Система взаимодействия, следовательно, есть абстрактный аналитический аспект, вычленяемый из целостной деятельности участвующих в ней индивидов. В то же время эти «индивиды» — также организмы, личности и участники

систем культуры»'. Парсонс справедливо отмечает, что его представление об обществе коренным образом отличается от общепринятого восприятия его как совокупности конкретных человеческих индивидов².

В этой оригинальной концепции общества, плодотворной для раскрытия его внутренней структуры, есть в то же время немало уязвимых сторон, давно подмеченных серьезными критиками. Главное - в рамках данного подхода невозможно объяснить социальные изменения и конфликты. Правда, в рамках функционализма была предпринята (неоэволюционистская по своей направленности) попытка перенести акцент с изучения стабильных аспектов функционирования социальных устройств на анализ процессов развития, источник которых усматривался в возрастающей структурной дифференциации, то есть в последовательном и поэтапном усложнении социальной структуры. Конечный вывод этого научного направления таков: общество только тогда может нормально функционировать, когда укрепляется взаимозависимость его элементов и растет сознательный контроль за поведением индивидов, когда и механизмы, и структуры обеспечивают устойчивость социальной системы. Общество является саморегулирующейся системой: ее функциями оказывается то, что укрепляет, консервирует структурную решетку общества, а то, что его расшатывает, разрушает, именуется дисфункциями, препятствующими интеграции и самообеспечению общества.

Социальная структура, по Т. Парсонсу, это совокупность сложившихся в данном обществе норм и вытекающих из этих норм требований к поведению представителей тех или иных социальных групп. Поведение человека и социальной организации обусловливается нормативными предписаниями и ценностями, каковые и образуют высший уровень

Parsons Т. Societies: Evolutionary and Comparative Perspectives. Englewood Cliffs, (N.H), 1966. P. 8. ² Ibid. P. 9.

регулятивного механизма социальных процессов¹. Таковы ключевые подходы к теории социальной структуры, сложившиеся в социологической науке.

Таким образом, социальная структура есть качественная определенность общества, поэтому изменение первой выражает коренной, качественный сдвиг во второй. Структура социального объекта обеспечивает необходимую устойчивость в функционировании взаимосвязанных социальных элементов (то есть групп и институтов), позволяющих накапливать количественные изменения вплоть до момента, когда наступает историческая необходимость структурных сдвигов в обществе. Относительный консерватизм социальной структуры выступает как момент динамизма общественных процессов в целом. Необходимо учитывать особенности складывания и развития социальных структур конкретных обществ в сходных технолого-организационных и социально-экономических условиях. Конкретные общества выступают как некие целостности, в рамках которых и происходит воспроизводство материальных средств существования и самого человека. В этом смысле мы называем данные целостности «социальными организмами», поскольку их основной функцией является обеспечение вступающим в контакты людям необходимых условий для воспроизводства средств существования и самовоспроизводства. В число таких условий, как полагают социологи, входит: единство территории, единство экономической жизни, общность языка (или наличие языка, служащего, наряду с другими, средством общения), единство социальных норм, стереотипов и ценностей, позволяющих группам людей устойчиво взаимодействовать, и т.д.² Подобными социальными организмами в современном обществе следует, видимо, признать национально-государственные общности. В отличие от других социальных совокупностей

¹ Гаврилюк В.В. Социальная стратификация российского общества //
Социологические исследования. 2005. №1. С. 88.

² Шкаратан О.И. Социальное расслоение в современной России: драма расколотого
общества // Мир России. 2004. № 1. С. 42.

они охватывают взаимоотношения и взаимосвязи классов и иных социальных групп, выявляют в них общее, а не особенное. Их важнейшей функцией и является объединение социальных групп в некую целостность, в рамках которой могут осуществляться социальные взаимодействия, происходить социальные процессы.

Итак, известно, что понятие «социальная структура» используется в узком смысле, когда оно отождествляется с классовыми отношениями, и в широком, когда в ее состав дополнительно включаются профессиональные, территориальные, этнические и демографические общности. При обращении к широкому толкованию социальной структуры вполне естественно возникает вопрос, а не является ли она аналогом социальной стратификации, поскольку описывается несколькими социально-дифференцирующими признаками и становится, таким образом, многомерной.

Мы считаем, что широкая трактовка лучше подходит целям социологии, дает более полную и реалистическую картину социальных процессов. К сожалению, нет адекватной методологии, позволяющей операционализировать и измерить те понятия, при помощи которых описываются различные параметры социальной структуры. Входящие в содержание социальной структуры понятия («класс», «нация», «профессия») обычно истолковываются как категориальные образования, фиксирующие отличие одного явления от другого. Но они не выступают и не могут выступить в роли измеряемых переменных. По этой причине социологи ограничиваются философской трактовкой статистических данных, которые рассыпаются по различным сферам социальной структуры — классовым, профессиональным, территориальным, этнографическим, демографическим группам. Если говорят, что рабочий класс включен в демографическую, профессиональную, территориальную и этническую структуры общества, то подразумевают весьма тривиальные вещи, описанные известным тезисом о детерминирующей роли классов по

66 отношению к другим элементам социальной структуры. Занимая в ней центральное место, классы и классовые отношения пронизывают профессиональные, территориальные, этнические отношения.

Другой недостаток классового подхода в сравнении с концепцией социальной стратификации - игнорирование проблемы социального неравенства¹. Отсюда его описательность, граничащая с поверхностностью, и нормативность, обусловленная заданностью социального идеала: стирание грани между городом и деревней, расцвет и сближение наций, ликвидация различий между умственным и физическим трудом, становление бесклассового общества, не говоря уже о важности политического измерения социальной структуры. В обществе люди делятся не только по демографическим или профессиональным признакам, но и по политическим: объему властных полномочий, иерархической соподчиненности, политическим интересам, принадлежности к той или иной партии.

Традиционное для марксизма понимание собственности не только как права владения средствами производства, но и как социально-экономической категории, порождающей классовый антагонизм между эксплуататорами и эксплуатируемыми, сегодня может использоваться только в узких границах. Категория собственности как важнейший критерий социальной дифференциации во многом потеряла свои познавательные функции. Во-первых, система политической власти, которая в марксизме относится к надстройке, формируется сейчас отнюдь не на основе собственности и производственных отношений. У нее совсем другой источник — легитимный, каковым является представительная демократия. На Западе политика давно отделилась от экономики. Во-вторых, правовое государство выступает третьей силой, регулирующей отношения между трудом и капиталом. Собственность уже не в той мере,

Шкаратан О.И. Социальное расслоение в современной России: драма расколотого общества // Мир России. 2004. № 1. С. 44.

как во времена Маркса, определяет способ присвоения продуктов труда, ибо государство регулирует взаимоотношения между собственником и наемным работником. Трудящиеся имеют гарантированные государством социальные права — высокий минимальный уровень зарплаты и социальные пособия по безработице. В-третьих, природа собственности претерпевает радикальные изменения. С одной стороны, происходит отделение владения собственности от распоряжения и управления его, поэтому возрастает роль менеджеров, которые нередко выступают в качестве совладельцев. С другой стороны, частная собственность в ее прежней, индивидуальной форме отошла на задний план, уступив место групповой, или акционерной собственности. Фактически любой человек может стать совладельцем собственности, приобретая акции той или иной компании. Наконец, последнее - важнейшим критерием дифференциации в современном обществе выступает характер труда; в соответствии с ним выделяются такие социальные группы, как управляющие, специалисты (инженерно-технический персонал), квалифицированные и неквалифицированные рабочие. Что касается социологической интерпретации подобной дифференциации, то на Западе ее принято отождествлять с уровнем материальных благ и получаемым доходом, которые являются измеряемыми признаками.

В трехчленной модели классовой структуры, принятой у нас, собственность также не имела никакого значения, она служила скорее идеологической ширмой, скрывающей реальное первенство социальных групп. Однако переход к рыночной экономике, приватизация государственной собственности, возможно, вновь повысит роль собственности, которая послужит критерием социальной дифференциации¹. Появляются новые социальные группы (Т.Н. Заславская и Р.В. Рывкина насчитали 78 различных экономических групп или

¹ Тихонова Н.Е., Горшков М.К. Богатство и бедность в представлениях россиян // Социологические исследования. 2004. № 3. С. 50.

субъектов), которые выступят в роли экономических субъектов, для которых движущим мотивом являются соображения выгоды и пользы — доход, прибыль, рентабельность, капитал. Маловероятно, чтобы отношения собственности в нашей стране стали формироваться по сценарию раннего капитализма. Скорее всего, они будут регулироваться государством.

Утверждение о вторичности профессиональной структуры, ее зависимости от классовых отношений и форм собственности покоится на догматической установке; в антагонистическом обществе классовая принадлежность определяет круг профессий, которыми может овладеть человек. Иными словами, ваша профессиональная карьера всецело зависит от того, являетесь вы или нет собственником средств производства. Если это капиталистическое общество, то ваше профессиональное будущее зависит от принадлежности к рабочему классу, капиталистам или мелкой буржуазии. Но оказывается, что и в обществе, лишенном антагонизмов, то есть при социализме, прогресс также зависит от классового признака. Классовую закрепленность с некоторыми натяжками можно спроецировать на доиндустриальные общества, где господствовала сословная структура. Однако такой подход мало пригоден для анализа индустриального общества, где собственность утратила господствующее положение в социальной дифференциации. Здесь чрезвычайно развита вертикальная и горизонтальная мобильность, а в массовом сознании преобладает установка на достигаемый статус. Тем более некорректно говорить о приоритете классовой структуры над профессиональной в социалистическом обществе, ибо традиционный критерий классового деления, — собственность на средства производства — давно перестал действовать.

Таким образом, марксистская концепция отразила определенные исторические реалии, ибо в эпоху доиндустриального общества и на ранних его ступенях собственность на средства производства действительно выступала в качестве важнейшего фактора социальной дифференциации,

обусловливая природу политической власти, престиж и привилегии социальных групп. В то время общественное устройство отличалось относительной простотой, но современное общество характеризуется огромным разнообразием социальных связей и отношений, которое не укладывается в старые схемы¹.

В современной социологии П. Штомпка выделяет четыре идеи, образующие фундамент понятия «структура»: а) идею отношения, зависимости, связи между элементами; б) идею регулярности, закономерности, повторяемости, устойчивости; в) идею глубинного, скрытого, фундаментального, существенного измерения; г) идею детерминирующего, определяющего, контролирующего влияния в отношении эмпирических явлений².

Учитывая все эти четыре идеи в обобщающей дефиниции, можно сказать, что структура - это скрытая сеть устойчивых и регулярных связей между элементами в какой-либо области реальности, существенным образом влияющая на развитие явлений, наблюдаемых в этой области³.

В связи с этим социолог рассматривает социальную структуру как сложное целое, которое можно представить в четырех измерениях или планах.

Обращаясь к четырехуровневой концепции структуры, можно указать четыре частичных процесса, вместе образующих единый процесс формирования структур. Во-первых, это процесс институционализации нормативной структуры: возникновение социальных норм, ценностей и институтов как комплекса норм и ценностей, сосредоточенных вокруг социально значимых функций: созидательной, воспитательной, производственной, религиозной, политической и т.п. Ввиду нормативистского перекоса, характерного для многих влиятельных социологических школ, этот процесс изучен несколько лучше других. Можно, например, указать на знаменитый анализ так

¹ Семененко И.С. Социальное неравенство в зеркале публичной политики //
ПОЛИС: Полит, исследования. 2007. № 5. С. 172-181.

² Штомпка П. Понятие социальной структуры: попытка обобщения //
Социологические исследования. 2001. № 9. С. 10.

³ Там же. С. 10.

называемого «институционализированного обхода» социальных норм или процесса нормативной инновации, вьшолненный Мертоном, на строгие и тонкие наблюдения Гоффмана; на достижения этнометодологии или в сфере микросоциологии на исследования социальных психологов.

Второй частичный процесс - это артикуляция идеальной структуры; возникновение стандартных убеждений, взглядов, идей, мифов и стереотипов. Здесь конкретные достижения исследований намного скромнее. Имеются кое-какие догадки социальных антропологов на тему генезиса мифа, магии и религии, а в социологии — достаточно подробные анализы некоторых патологических состояний коллективного сознания - источников предрассудков или расовых, этнических стереотипов и т.п. (например, исследование Аллпорта). До систематического обобщения этих разрозненных результатов еще далеко.

Третий частичный процесс — это экспансия интеракционной структуры: расширение сети контактов, связей, коммуникаций между личностями. Здесь сделано много интересных наблюдений, их дают микросоциологические исследования и экспериментальные исследования в социальной психологии, проведение которых инспирировалось теорией обмена, символическим интеракционизмом и анализом сетей. Однако эти результаты касаются в основном небольших общностей и часто имеют искусственный, экспериментальный характер. Перенос соответствующих понятий и положений на более широкие социальные общности — в макросоциальное измерение - встречает большие трудности.

Наконец, четвертый частичный процесс — это кристаллизация структур интересов, то есть возникновение прочной иерархии привилегий и лишений, или вообще неравенства между людьми в отношении доступа к желаемым благам и ценностям, таким как богатство, власть, престиж. Здесь мы обладаем значительными познаниями, особенно на тему накопления и углубления неравенства¹.

¹ Штомпка П. Понятие социальной структуры: попытка обобщения //

Проанализировав различные подходы к исследованию процесса трансформации российского общества, можно сделать вывод, что подавляющее большинство отечественных исследователей, говоря о трансформации, фиксируют тот факт, что трансформация современного российского общества характеризуется возникновением новой социальной (в широком смысле) дифференциации, изменяющей мотивацию деятельности и возможности благосостояния различных категорий населения и, в свою очередь, меняющейся под воздействием изменений этих субъектов. Это комплексный процесс, включающий как собственно социальные, так и экономические, политические и культурные компоненты. Он служит одним из проявлений глобальной тенденции, заключающейся в нарастании активного взаимодействия между безличными структурами и личностно окрашенными действующими субъектами — индивидами и группами¹. По мнению Н.И. Лапина, важной тенденцией в экономической реформации российского общества является «плюрализация форм собственности, означающая крушение прежде безраздельно господствовавшей государственно-корпоративной собственности» .

Подводя итоги данного параграфа, можно сделать следующие выводы. Таким образом, проанализировав процессы стратификации можно обнаружить существование множества институционализированных структурных компонентов, неформальных нормативных порядков, способов мышления и ценностей. В этом смысле формирующееся социальное неравенство есть специфическое переплетение привилегий и дискриминаций различных социальных групп. Он ограничивает права граждан и их представителей по влиянию на форму принимаемых решений, включая содержание системы права.

Социологические исследования. 2001. № 9. С. 11.

¹ Лапин Н.И. Ценности «сохранение — открытость изменениям» и сетевые
инновационные институты // Общественные науки и современность. 2009. № 5. С. 37—51.

² Там же. С. 37-51 .

Тем не менее не вызывает сомнения то обстоятельство, что и глобальные тенденции своеобразно преломляются на нашем социальном пространстве. Если рассматривать трансформацию как необходимый и неизбежный процесс, то очевидным становится отсутствие теоретически и практически обоснованной политики по социальной реконструкции России, в силу чего такая реконструкция происходит стихийно, непоследовательно, даже иррационально. Это подтверждают и исследования социальной структуры российского общества, проведенные в последние годы: они фиксируют ее крайнюю неустойчивость, аморфность, неопределенность.

В заключение данной главы можно сделать следующие выводы. Стратификация представляет собой олицетворение социального неравенства. Первое измерение социальной структуры — то, которое было в центре интереса Э. Дюркгейма и представителей классической школы функционалистов. Это нормативное измерение - сеть характерных для общности норм, ценностей и институтов. Второе измерение структуры - то, которое является особо важным для феноменологов от М. Шелера и до А. Шюца. Третье измерение социальной структуры подверг внимательному анализу Г. Зиммель, а в современной социологии - авторы из круга сторонников так называемой теории обмена или социального бихевиоризма. Четвертое и последнее измерение структуры оказалось в центре исследований К. Маркса и М. Вебера, а затем — плеяды исследователей классов, социального расслоения и власти. Распознание процессов и посредничающих механизмов между действиями и их структурными продуктами — необходимое условие адекватного объяснения. Рассуждая о факторах стратификации и формировании новой социальной структуры России, недостаточно, на наш взгляд, говорить о последствиях перехода к рыночной экономике или кризиса отдельных отраслей или предприятий

в условиях структурной перестройки. Системные, объективные факторы стратификации выступают как рамки, ограничители, социальный заказ экономики населению.

Большинство современных социологов разделяют позицию, согласно которой социальная структура современного российского общества характеризуется крайней неустойчивостью как на уровне процессов, происходящих в социальных группах и между ними, так и на уровне осознания личностью своего места в системе общественной иерархии. По мнению большинства социальных исследователей, в современном российском обществе наблюдается отчетливо выраженная тенденция к дезинтеграции социального пространства. Под социальной дезинтеграцией понимается «процесс и состояние распада общественного целого на части, разъединение элементов, некогда бывших объединенными, то есть процесс, противоположный социальной интеграции. Наиболее частые формы дезинтеграции - распад или исчезновение общих социальных ценностей, общей социальной организации, институтов, норм и чувства общих интересов. Одним из следствий такой социальной структуры является отчуждение низкодоходных групп населения от общества, рост недоверия к другим людям и общественным институтам, что негативно влияет на формирование норм и институционализацию нового социального порядка.

Проблема социальной структуры общества переживает ощутимый «теоретический кризис» в социологии. Господствующие сегодня теории социальной структуры — классовая и стратификационная — имеют неоспоримые теоретические и практические достоинства и, вместе с тем, не менее очевидные недостатки, реализующиеся в одном простом положении: обе они весьма неважно работают на современном российском материале. Концепция Т.И. Заславской актуализирует вопрос о выборе системы индикаторов для оценки промежуточных итогов трансформационного процесса. В концепции Т.И. Заславской социетальное качество общества характеризуется тремя элементами: совокупностью базовых институтов,

\

социальной структурой и человеческим потенциалом. Их измерение, касающееся различных и связанных интересов, а следовательно, распределения доступа к общественным благам: к богатству, власти, престижу, знаниям и т.п. В этом смысле формирующееся социальное неравенство есть специфическое переплетение привилегий и дискриминаций различных социальных групп. Оно ограничивает права граждан и их представителей по влиянию на форму принимаемых решений, включая содержание системы права.

Концептуализация понятия социального неравенства в ракурсе социологических исследований

Распознание процессов и механизмов, выступающих посредниками между социальными действиями и их структурными продуктами, — необходимое условие адекватного объяснения социальной структуры современного общества. Недостаточно констатировать, несколько перефразируя Маркса, что «люди сами творят свои структуры». Нужно еще показать, как это делается, как они это делают. Только после этого можно будет указать на определенные действия людей и процессы, выступающие посредниками, как на объяснение структур, выявленных в обществе, и, следовательно, реализовать второе обязательное направление структурного объяснения: дать объяснения не только действиям — через структуры, но и структурам - через действия .

В современной научной литературе при описании системы неравенства между группами людей используется понятие «стратификация». Стратификация подразумевает, что определенные социальные различия между людьми приобретают характер иерархического ранжирования. Многочисленные исследования показывают, что под влиянием таких факторов, как урбанизация, индустриализация, информатизация растет и качественно усложняется социальная дифференциация. Понятие «стратификация» (stratum - слой, facio — делаю) пришло в социологию из геологии, где оно обозначает расположение пластов различных пород по вертикали. Однако геологическая аналогия при анализе социальной стратификации не дает исчерпывающей картины. Известно, что породы земли не вступают между собой ни в какие взаимоотношения. Кроме того, один слой земли не способен переместиться относительно другого, хотя в социальной иерархии подобное может происходить. Механическая аналогия между структурой общества и структурой земли не поможет, если мы не будем учитывать особенность социальной стратификации. В отличие от геологической, она построена на принципе неравенства. Современные социологи сходятся во мнении, что стратификация представляет собой олицетворение социального неравенства больших групп людей, но расходятся в трактовке причин ее возникновения, критериев расчленения и взаимоотношения составляющих ее компонентов.

Первое измерение социальной структуры - то, которое было в центре научных интересов Э. Дюркгейма и представителей классической школы функционалистов, - нормативное измерение: сеть характерных для общности норм, ценностей и институтов. Внешние, объективированные, принудительные для всех членов общества социальные факты и коллективные представления, указывающие, что должно быть, можно вслед за Дюркгеймом и функционалистами истолковать как реальные, конкретные действия людей. Такая стратегия объяснения снискала себе огромную популярность. Поэтому, как пишет известный современный польский социолог П. Штомпка, нормативная структура — наиболее глубоко и всесторонне изученное измерение социальной структуры".

Важнейшие направления изменений социального неравенства в современном российском обществе

Большинство современных социологов разделяют позицию, согласно которой социальная структура современного российского общества характеризуется крайней неустойчивостью как на уровне процессов, происходящих в социальных группах и между ними, так и на уровне осознания личностью своего места в системе общественной иерархии. Так, профессор З.Т. Голенкова и другие авторы считают, что в условиях трансформирующегося социума наблюдается процесс декомпозиции сложившейся в нем структуры, когда она распадается как бы на несколько относительно независимых друг от друга измерений. Это означает, что изменение материального положения индивида не обязательно приводит к изменению его ниши в социально-профессиональной структуре, а изменение позиции в системе управления, властных отношений не всегда связано с изменением статуса .

Социальная структура многими исследователями мыслится как основной субстрат общественного развития, эпицентр факторов, определяющих социальную жизнь2. В конкретных исследованиях социальной структуры особую роль имеет выявление ее составных элементов, иерархии социальных групп, прежде всего, распределение собственности, власти, престижа и положения в обществе. Выше обозначенные факты указывают на необходимость детального изучения теоретических аспектов социоструктурной взаимосвязи экономической стратификации и социального порядка.

В частности, исследование этих проблем в отечественной науке приобретает качественно новые характеристики. Это обусловлено изменившимися объективными и субъективными факторами, из которых наиболее существенным объективным обстоятельством является, прежде всего, переходное состояние российского общества. Все это делает необходимым еще раз обратиться к методологическим основам анализа динамики социальной структуры переходного общества с учетом мирового опыта обществоведения, накопленного в этой сфере .

Следует учитывать, что в сложном и противоречивом процессе общественных преобразований возникают новые формы социальной дифференциации, во многом изменяющие структуру и динамику жизнедеятельности людей как на макроуровне, так и на уровне первичных социально-производственных ячеек. Формируется новая система отношений неравенства в социальном пространстве. Меняются соотношение форм собственности, институты власти, происходит исчезновение одних групп и слоев, возникновение других, дробление третьих, изменение социальной роли и статуса четвертых и т.д.1

Отечественные социологи с учетом данных обстоятельств исследуют различные аспекты этой проблемы. Здесь можно назвать работы З.Т. Голенковой, Д.Л. Константиновского, В.В. Локосова, Н.Е. Тихоновой, О.И. Шкаратан, а также ряд коллективных монографий2. Тем не менее многие аспекты данной научной проблемы еще ждут своего решения.

По мнению большинства социальных исследователей, в современном российском обществе наблюдается отчетливо выраженная тенденция к дезинтеграции социального пространства, под которой понимается «процесс и состояние распада общественного целого на части, разъединение элементов, некогда бывших объединенными, то есть процесс, противоположный социальной интеграции. Наиболее частые формы дезинтеграции - распад или исчезновение общих социальных ценностей, общей социальной организации, институтов, норм и чувства общих интересов»3.

Социальная структура современной России в ракурсе социологического анализа

Для оценки того, что происходит сегодня с процессами социальной стратификации в России, мы воспользуемся материалами проекта «Будущее России: взгляд из центра и регионов. Социальная сфера общества»1, так как они максимальным образом отражают те тенденции в области социальной стратификации, которые происходят в современной России.

Первоначально определим основные параметры социальной структуры и опишем особенности становления среднего класса, что в дальнейшем послужит базой для всей стратификационной матрицы.

Конфигурация социальной структуры в значительной степени определяется региональным фактором. Из регионов, выбранных для исследования, наиболее благополучная ситуация наблюдается в Екатеринбурге, Калининграде, Саратове и Томске. В этих городах средний, благополучный класс равен примерно одной пятой населения, а размеры среднего слоя приближаются к 50 %. Особая ситуация складывается в Воронеже: несмотря на значительные ресурсы, находящиеся в распоряжении региона, - образовательные, промышленные, сельскохозяйственные, — ему не удается приблизиться к показателям более благополучных областей и краев: доля среднего класса в нем меньше, чем в названных выше регионах (16,7 %). Доля среднего слоя также меньше (39,1 %), при этом доля бедных и околобедных слоев наиболее высока (41,3 %) . Результаты исследования дают основания полагать, что в структурном плане, а также в плане жизненных возможностей регионы существенно различаются между собой. Было бы логично предположить, что на социальную структуру региона влияют как факторы российского масштаба, так и факторы локального плана. К первым относится благоприятная экономическая конъюнктура, способствующая экономическому росту. Локальные факторы можно определить как наличие условий, дающих возможность воспользоваться плодами экономического роста, поставить их на службу повышению стандартов жизни в одной отдельной области или крае. Если говорить конкретно о различиях между Воронежем и остальными регионами, то уместно отметить весомое присутствие в воронежской экономике оборонных предприятий, так и не прошедших фазу модернизации, а также кризисное состояние сельскохозяйственной отрасли, понесшей большие потери, чем сельское хозяйство в других регионах Черноземной зоны, например в Липецке.

Население российских регионов отмечает, что наряду с позитивными факторами, работающими на повышение уровня жизни, в экономике работают факторы, явным образом затрудняющие процесс включения в средний класс представителей менее благополучных слоев. К таковым относится, в частности, высокая инфляция, «съедающая» большую часть дополнительных доходов, которые стали получать российские семьи в последнее время1.

Жители всех регионов без исключения отмечают рост коммунальных и налоговых платежей, расходов на образование детей (те, у кого они есть) и лекарства. Следует отметить, что в значительной степени ограничения роста уровня жизни являются следствием противоречивой государственной политики в социальной сфере. Стремясь переложить большую часть расходов, требующихся для содержания инфраструктуры, на плечи рядовых граждан, государство в лице федеральных и местных властей сужает социальные возможности населения. Если благополучные слои в целом справляются с ростом цен и налогов, то средний слой, а также бедные слои населения несут на этом направлении наибольшие социальные потери.

Похожие диссертации на Социальное неравенство в современном российском обществе: состояние и динамика изменений

Социальное неравенство в современном российском обществе: состояние и региональная динамикаУхорский Михаил Викторович

Состояние и динамика общественного мнения о деятельности Органов Внутренних Дел в условиях демократизации российского обществаСамков Анатолий Петрович

Динамика выхода современного российского общества из состояния аномииПлетнев, Александр Владиславович

Сущность и структура социального управления в основных сферах жизнедеятельности современного российского общества (Динамика изменения и перспективы развития) Стоянов Александр Сергеевич

Динамика изменений этнических стереотипов в российском обществеБелова, Ольга Александровна

Информационное неравенство в современном российском обществе : социально-территориальный аспектПименова Дина Владимировна

Социальное неравенство в системе высшего образования советского и постсоветского российского обществаХаннанова Диляра Хатиповна

Криминализация российского общества : Состояние, тенденции развития, прогнозКривошеев Владимир Вениаминович

Молодежная наркомания в трансформированном российском обществе: состояние проблемы и пути ее решения Голоснов Олег Анатольевич

Реальное состояние и особенности формирования исторического сознания в современном российском обществе Немов Дмитрий Анатольевич