Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методологические особенности исследования наркоситуации 16
1.1. Наркотизм как форма девиантного поведения 16
1.2. Методолого-методические особенности изучения наркотизма 36
1.3. Профилактика наркотизма: современные подходы 47
1.4. Влияние религиозности на девиантное поведение: теоретико-методологические основания изучения 61
Глава II. Роль религиозности в противодействии наркотизации в молодежной среде 78
2.1. Методология исследования 78
2.2. Религиозная самоидентификация российских школьников 90
2.3. Влияние религиозности на употребление психоактивных веществ у подростков 95
2.4. Роль религиозных институтов в профилактике наркомании и их взаимодействие с другими субъектами антинаркотической деятельности — государственными и общественными 122
2.5. Особенности религиозного подхода к пониманию наркомании и профилактической деятельности (на примере православного христианства) 135
2.6. Анализ реабилитационной деятельности православных центров помощи наркозависимым 149
2.7. Социальный портрет лиц, обращающихся в религиозные центры реабилитации наркозависимых 155
Заключение 158
Библиография 163
Приложения 175
- Методолого-методические особенности изучения наркотизма
- Религиозная самоидентификация российских школьников
- Особенности религиозного подхода к пониманию наркомании и профилактической деятельности (на примере православного христианства)
- Социальный портрет лиц, обращающихся в религиозные центры реабилитации наркозависимых
Введение к работе
Актуальность исследования
Процесс активных социальных и экономических трансформаций, переживаемых в последние десятилетия российским обществом, сопровождался формированием новой наркоситуации и возникновением наркотической культуры принципиально иного типа. Основными тенденциями современного этапа эволюции наркомании являются: увеличение масштабов ее распространения - наркомания перестала быть только молодежной проблемой, она охватила все половозрастные группы российского населения; ее феминизация - увеличение доли женщин среднего и старшего возрастов -потребителей наркотических и наркогенных веществ; тенденция «обытовления» знакомства молодых людей с наркотиками, использование их в качестве инициации при переходе из подросткового возраста в статус взрослого человека.
На рубеже XX-XXI веков употребление наркотиков теряет маргинальный характер и перестает быть атрибутом определенных субкультур, становясь распространенной социальной практикой. Общество от наивного любопытства переходит к более взвешенному «пробованию», «экспериментированию» с психоактивными веществами.
Масштабы распространения наркотиков, его социальные, медицинские и экономические последствия вызывают в обществе тревогу и желание противодействовать силами различных социальных институтов, в том числе путем осуществления профилактических мероприятий. Разработка и апробация различных профилактических программ среди детей, подростков, молодежи становятся все более актуальным научно-практическим направлением во многих странах Западной Европы, в США, Австралии, а в последние годы — ив России. Однако формирование эффективных профилактических стратегий проходит с трудностями. Это объясняется недостатком теоретически строго обоснованных моделей противодействия наркотизации, отсутствием достаточного количества апробированных профилактических техник, неточным определением объекта воздействия и т.д.
Кардинальная проблема распространения психоактивных веществ (далее ПАВ) в России состоит в несоответствии характера нашей профилактики такому глубинному социальному явлению, как массовое стремление людей модулировать свое психофизиологическое состояние. Перенесенные же на российскую почву, в большинстве своем без серьезной предварительной адаптации, западные технологии борьбы с наркоманией оказываются малоэффективными при их использовании в нашей стране. Тяжесть алкогольной и наркотической ситуации в России требует построения новых теоретических конструктов для изучения причин наркотизации и создания новой концептуальной модели, позволяющей по-новому осмыслить механизмы распространения психоактивных веществ. В этой связи важнейшая научно-практическая задача - определение ресурса для формирования новой базы профилактических программ.
Конец XX века ознаменовался в России глубоким системным кризисом, социальной дезорганизацией, резкой социальной поляризацией и дифференциацией,
идеологической дезориентацией, деформацией общественных устоев. Оказавшись в ситуации ценностно-нормативного вакуума, российское общество остро нуждалось в неком идеологическом ориентире, обеспечивающем воссоздание ценностного и нормативного пространства. Это выразилось, в частности, в массовом росте интереса к религии как к социальному и культурному явлению, изменении оценки исторической и современной роли религии и религиозных организаций, что породило у россиян определенные ожидания, частично оправдавшиеся, частично преувеличенные, о способности религиозных организаций содействовать преодолению кризиса российского общества, благотворно влиять на те или иные процессы, вызывающие тревогу у населения. По различным данным социологических исследований (ИС РАН, ВЦИОМ, Левада-Центр и др.), на сегодняшний день примерно две трети россиян считают себя верующими людьми, а религиозность молодежи России во многом отражает общероссийскую ситуацию.1
Религия исторически играла важную, непреходящую роль в формировании и развитии различных общностей, их самосознания. Религиозные нормы действовали запретительно по отношению к различным формам отклоняющегося поведения, в них сосредоточен многовековой опыт социального общежития. Употребление наркотических веществ равно осуждается большинством традиционных религий. Следовательно, есть основания полагать, что рост религиозного сознания у населения может способствовать предотвращению наркотизации и улучшению наркоситуации в стране. Однако, как показывают исследования, негативные тенденции наркотизации населения в начале XXI века все еще продолжают сохраняться.
Исходя из вышеизложенного, основную проблему данного исследования составляет социальное противоречие между декларируемыми и реально существующими ценностями в обществе, заключающееся, с одной стороны, в сохраняющем устойчивость широком распространении наркотиков, появлении новых опасных тенденций наркотизации, с другой стороны, в повышении интереса и приобщении различных групп населения к традиционным религиям (которые, осуждают употребление психоактивных веществ).
Состояние научной разработанности проблемы. Проблема наркотизма относится к категории достаточно хорошо разработанных в отечественной и зарубежной науке. Причины наркотизма стали изучаться с середины XIX века. Однако пока нет единого подхода, объясняющего это явление. Ведь наркомания - это многокомплексная проблема. В ней есть все составляющие - социальная, экономическая, юридическая, медицинская, психологическая, духовная и другие.
Исторически первыми исследованиями наркотизма были медицинские. В рамках медицинских исследований с рубежа XIX-XX веков изучаются симптоматика и последствия заболевания наркомании, проводятся поиски новых методик лечения, планируются программы превенции и реабилитации наркотизма. Среди выдающихся отечественных ученых-медиков, исследовавших проблему наркомании, необходимо назвать таких, как Э.А. Бабаян, В.А. Бахтияров, Т.А. Богданова, В.В. Бориневич, М.Н.
МчедловМЛ. Религиозны ли молодые россияне? // Человек. 2005, №6.
Гернет2, Я.Г. Голонд, А.Г.Данилин,3, И.В. Данилина, Е.А. Кошкина4, Г .Я. Лукачер, МБ. Макшанцев, И.М. Пятницкая5, А.М.Рапопорт, В.Л. Ревзин, Е.С. Скворцова, СМ. Тимофеев, Ю.В. Шиленко, А.С. Шоломович, Н.И. Яковлев и многие другие.
Со временем проблема наркотизма привлекла внимание юристов и криминологов. Большой спектр правовых последствий наркотизма, а также структура и формы организации наркобизнеса исследовались такими специалистами, как Ю.Е. Аврутин6, Т.А. Боголюбова7, Э.Г. Гасанов8, А.Я. Гричко, И.А. Двойменный9, Г.Н. Драгин, В.М.Егоршин, Г.В. Зазулин, Г. Латышев, Л.П. Николаева, В.И. Омигов, М.Ф. Орлов, Л.М. Тимофеев10 и др.
Специфика социологического подхода к изучению явления наркомании заключается в том, что и в теоретическом, и в практическом плане наркомания рассматривается как одна из форм отклоняющегося поведения, приводящая к специфическому образу жизни. Социологические исследования рассматривают наркотизм как социальную проблему, анализируют роль общественных факторов в формировании наркотических паттернов поведения (социально-экономическая организация общества, культурные традиции, социализация и пр.). Особенно широко изучается проблема молодежного наркотизма. Социологический подход к объяснению наркотизма доминирует в течение последних двух десятилетий (А.А. Габиани11, Я.И. Гилинский12, А.Я. Гришко13, Ш.Е. Джаманбалаева14, Т.В. Иванова, Ю.Н. Иконникова, И.М. Кириллов, Ю.Ю. Комлев15, Л.Е. Кессельман16, Б.М Левин17 Н.В. Лисовский В.Т.,
2 Гернет М. И. Избранные произведения. — М.: Юридическая литература, 1974. С 444 - 445
3 ГулъданВ.В., Романова О. Л., Данилин А. Г. и др. Наркомания с точки зрения социолога, врача, правоведа и журналиста
(обсуждение за «круглым столом» редакции) // Социологические исследования, 1989, № 2.
4 Кошкина ЕА., Шамота A3., Киржанова В.В. Изучение динамики распространенности наркомании с учетом структуры
потребляемых наркотических веществ на региональном уровне: аналитический обзор. - М.: МЗ РФ, 2002; Цетлин МГ,. Кошкина
ЕА., Шамота A3,. Надеждин АВ. Состояние наркологической помощи несовершеннолетним в РФ и предложения по её
совершенствованию // Вопросы наркологии. 1997, №4; Кошкина ЕА., Спектор ШИ., Сенцое ВТ., Богданов СИ. Медицинские,
социальные и экономические последствия наркомании и алкоголизма. - М.: ПЕР СЭ, 2008.
5 Пятницкая И. И. Наркомании. Руководство для врачей. — М.: Медицина, 1994.
6 Аврутин Ю.Е., Гилинский ИМ. Система социальной профилактики правонарушений: перспективы создания и механизм
функционирования // Теоретические проблемы изучения территориальных различий в преступности: Социальные аспекты
профилактики преступности. Труды по криминологии. Вып. 817, — Тарту: Изд-во Тарт. ун-та, 1988. С 3-14
7 Боголюбова ТА., Четвертакова ЕЮ. Уголовно-правовые меры борьбы с незаконным оборотом наркотических средств и
психотропных веществ в странах СНГ. - М.: изд-во Юрлитинформ ООО, 2009; Боголюбова ТА, Толпекин К А. Деятельность
прокуратуры по предупреждению наркотизма на региональном уровне / под ред. - М.: Изд-во НИИ пробл. укрепления законности
и правопорядка, 1997.
8 Гасанов Э. Г., Гасанов Э. В. Борьба с наркотической преступностью: Международный и сравнительно-правовой аспекты. - М.:
ЮрИнфоР, 2000.
9 Двойменный И А. Незаконный оборот наркотиков // Социологические исследования. 1999. № 5. С. 74-79
10 Тимофеев Л. М. Наркобизнес. Начальная теория экономической отрасли. —М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1998.
11 Габиани АА. На краю пропасти: наркомания и наркоманы. - М.: Мысль, 1990; Габиани А.А. Наркотики в среде учащейся
молодежи // Социологические исследования, 1990, N 9, с. 84-91; Габиани А А. Кто такие наркоманы? // Социологические
исследования. Октябрь 1992. №2. С. 78-83.
12 Гилинский ЯИ. Наркотизм: мифы и реальность // Молодежь. Цифры, факты, мнения, 1996, N 1, с. 80-84. Гилинский ЯИ. Война
с наркотиками или мирное сосуществование: Тезисы конференции по проблемам девиантного поведения, 1998 и др.
13 Гришко А. О наркомании среди подростков // Социологические исследования. -1990, №2.
и Джаманбалаева Ш. Е. Проблемы наркотизации и алкоголизации в республике //Социологические исследования.. №3,1998.
15 Комлев Ю. Ю., Сафиуллин И. X. Социология девиантного поведения: вопросы теории. Казань.: Изд-во КГУ, 2000, Комлев
ЮЮ. Тенденции наркотизации подростково-молодежной среды в Татарстане.Казань, 2006; Комлев ЮЮ. Социологический
мониторинг наркотизации подростково-молодежной среды. - Казань: ЗАО «Новое знание», 2005.
16 Кеселъман Л.Е. Социальные координаты наркотизма. - СПб.: СПб. Филиал Института социологии РАН, 1998
17 Левин БМ., Левин МБ. Наркомания и наркоманы. Книга для учителя. М.: Просвещение, 1991.
Макшанцева18, Н.Н. Маликова19, М.Е. Позднякова,20 Л.И. Романова21, Л.Н. Рыбакова22, Г.И. Саганенко23, А.Л. Салагаев24, Г.Г. Силласте25, Л.М. Тимофеев, В.А. Чудновский, И.И. Шурыгина26 и др).
Таким образом, проблема наркотизма имеет различные аспекты и измерения. Исходя из этого, можно констатировать, что нет (и не может быть) единого способа борьбы с этим злом. Российская практика преодоления наркотизма еще относительно «молода» и достаточно несовершенна по сравнению с международным опытом, накопленным на ниве преодоления иных, тесно соприкасающихся с преступностью, негативных социальных явлений. Воздействие на девиантную часть населения требует участия многих служб общества: социологов, психологов, педагогов, правовых учреждений, медиков (наркологов и психоневрологов), политиков. Одной из форм направленной борьбы с наркоманией является профилактика.
Исследованию превентивных профилактических факторов посвящены работы отечественных авторов: С.Г. Косарецкого, Н.Б. Сердкжовой, Н.А. Сироты27, В.М. Ялтонского, И.И. Хажилиной28, СВ. Березина, Н.С. Курека29, КС. Лисецкого, В.В. Лозового, И.Б. Орешниковой, О.Л. Романовой,30 Л.Н. Рыбаковой31, Ф.Н Петровой, М.Е. Поздняковой32 и др.
Макшанцева Н. В., ЛукачерГ.Я., Чудновский В.А. Социальная характфистика подростков, злоупотребляющих наркотическими и токсикоманическими средствами // Некоторые проблемы наркоманий и токсикомании. — М., 1989; ЛукачерГ.Я., МакишщеваН.В., ЧудовсктВ.А. Одурманивающие федства в подростковой феде // Социологические исследования, 1990, №4;
19 Маликова И. И. Типология отношения студентов к наркомании // Социологические исследования. 2000, .№ 7.
20 Наркомания: ситуация, тенденции и проблемы / Под общ. ред. М.Е. Поздняковой; Институт социологии РАН. - М.: Изд-во
«Институт социологии РАН», 1999; Наркомания: ситуация, тенденции и проблемы / Под общ. ред. М.Е. Поздняковой; Институт
социологии РАН. - М.: Изд-во Института социологии РАН, 2002- Вып. 2. и др.
21 Романова ЛИ. Наркомания и наркотизм. - СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2003.
22 Рыбакова ЛН. Обращение несовершеннолетних к одурманивающим веществам: выбор или обреченность? // Наркомания:
ситуация, тенденции и проблемы / Под ред. М.Е.Поздняковой, М.: Изд-во Института социологии РАН, 2002; Рыбакова ЛН.
Маршруты социализации подростков и место наркотиков // Наркотизация населения в современной России: специфика,
субъекты, динамика / Под общ. ред. М.Е. Поздняковой. - М.: Реглант, 2003.
23 Саганенко ГН. Лицом к лицу с наркоманией: перемены идут, перемены возможны, Спб.: Общественная организация
«Азария», 2004; Саганенко ГН. Наркомания в российском обществе: взгляд на проблему глазами родительской организации
«АЗАРИЯ», Санкт-Петербург: Телескоп, 2004, N 6; Саганенко ГН. Социальные контексты существования наркомании в
российском обществе. Санкт-Петербург: Феникс, 2005.
24 Салагаев АЛ., ШашкинА.В. Наркотизация молодежи в группах риска: от изучения к профилактике. - Москва: Новый учебник,
2004; Салагаев АЛ., Шашкин А.В. и др. Наркотизация в Татарстане: стратегии социального реагирования./ Под ред. Р.Г.
Садыковой, А.Л. Салагаева. - Казань: Изд-во Казанского гос. ун-та, 2003.
25 Силласте ГГ. Новая наркоситуация в России. Результаты исследования // Социологические исследования. 1994, №6.
26 Шурыгина ИН. Влияние социального статуса семьи подростков на их отношение к различным формам девиантного поведения
// Семья в России, 1999, №6; Шурыгина ИН. Этнические и конфессиональные факторы наркотизации подростков // Девиантное
поведение в современной России в фокусе социологии / Под ред. М.Е. Поздняковой, - М.: Институт социологии, 2005; Шурыгина
ИИ. Особенности наркотизации учащихся московских школ с этно-национальным компонентом // Девиантное поведение:
методология и методика исследования / Под ред. М.Е. Поздняковой , - М.: Реглант, 2004; Шурыгина ИИ. Влияние образования
родителей и веры в бога на наркотизацию девочек и мальчиков. // Девиантное поведение в современной России в фокусе
социологии. Часть 2 / Под ред. М.Е. Поздняковой, - М.: ИС РАН, 2006 и др.
27 Сирота НА., Ялтонский ВМ. Эффективные программы профилактики зависимости от наркотиков и других форм зависимого
поведения. - Казань: Центр инновационных технологий, 2005; Сирота НА., Ялтонский ВМ., Хажилина ИИ., Видерман Н.С.
Профилактика наркомании: от теории к практике. - М. Генезис, 2001
28 Хажилина ИИ. Профилактика наркомании: модели, тренинги, сценарии. М.: Изд-во инст-та психотфапии, 2002.
29 КурекН. С. основные подходы к профилактике и диагностике по повышенного риска зависимости от психоактивных веществ в
подростковом возрасте // www.
30 Романова О. Л. Методологические аспекты пфвичной профилактики зависимости от психоактивных веществ у детей //
Вопросы наркологии. 1997 ,№2; Романова О. Л. Пфвичная профилактика наркологических заболеваний у детей // Вопросы
В литературе, посвященной антинаркотической превентивной работе, далеко не последнее место занимают материалы, носящие религиозный характер, ориентированные на духовную сферу. Наиболее известными среди них являются материалы работы ассоциаций Анонимных Алкоголиков и Наркоманов. Учёные (социологи, психологи) такие подходы, обращающиеся к духовной стороне проблемы наркотизма, называют «духовно-ориентированными методами»33. Так, например, в работах Москаленко В.Д., Валентик Ю.В. представлен обзор методологии, истории и терапевтических возможностей сообщества Анонимных Алкоголиков в США.34 Зыковым О. В. и Цетлиным М.Г. также изложены основные принципы лечения и профилактики по методам Анонимных Алкоголиков (АА) и Анонимных Наркоманов (АН).35
В мировой практике (в частности, в Америке и Западной Европе) проблемы влияния религиозных факторов на распространение употребления ПАВ изучаются достаточно давно. С 1969 г. ученые всего мира проводят примерно по два исследования в год, посвященных влиянию религии на девиантное поведение. Однако до настоящего момента эти исследования были сосредоточены в основном на вопросах медицинского и криминологического характера, значимых же эмпирических исследований влияния религии на приобщение к ПАВ не проводилось. Подобные исследования носят ограниченный характер, так как акцент на религиозных и расовых различиях может быть расценен как проявление религиозной или расовой дискриминации. Тем не менее, теоретические подходы к изучению связи религиозности и девиантного поведения были разработаны западными учеными. Например, теория «адского огня» (Т. Хирши), теория «социального контроля» (Т. Хирши, Р. Старк),36 теория «рационального выбора», теория «дифференциальных связей» и др. С точки зрения теории «дифференциальных связей», религия сдерживает преступность путем социального отбора и социализации. Социальный отбор означает, что наиболее религиозные индивиды выбирают для общения сверстников со схожими конвенциональными ценностями.
В наши дни наблюдается рост интереса к фактору религиозности как в России, так и за рубежом, изменились показатели религиозности. Активно изучаются значимость религии в жизни индивида, уровень включенности в нее и глубина веры. Произошел
наркологии. 1993, .№ 3; Романова О. Л., СамойловаМ.В. Позитивная антинаркотическая профилактика в начальной школе // Вопросы наркологии. 1994, № 1.
31 Рыбакова ЛН. Обращение несовершеннолетних к одурманивающим веществам: выбор или обреченность? // Наркомания:
ситуация, тенденции и проблемы / Под ред. М.Е.Поздняковой, М.: Изд-во Института социологии РАН, 2002; Рыбакова ЛН.
Маршруты социализации подростков и место наркотиков // Наркотизация населения в современной России: специфика,
субъекты, динамика / Под общ. ред. М.Е. Поздняковой. - М.: Реглант, 2003.
32 Наркомания: ситуация, тенденции и проблемы / Под общ. ред. М.Е. Поздняковой; Институт социологии РАН. - М.: Изд-во
«Институт социологии РАН», 1999. Наркомания: ситуация, тенденции и проблемы / Под общ. ред. М.Е. Поздняковой; Институт
социологии РАН. - М.: Изд-во Института социологии РАН, 2002- Вып. 2. и др.
33 Духовно ориентированные методы лечения наркологических заболеваний // Лекции по наркологии. Издание второе,
переработанное и расширенное /Под ред. Н. Н. Иванца. —М.: Нолидж, 2000. С. 406-411.
34 Сообщество Анонимных Алкоголиков в США: подход и терапевтические возможности //Вопросы наркологии. 1989, № 2. С.
51-62.
35 Духовно ориентированные методы лечения наркологических заболеваний // Лекции по наркологии. Издание второе,
переработанное и расширенное / Под ред. Н. Н. Иванца. — М.: Нолидж, 2000. С. 406-411.
36 Hirschi, Т. Causes of delinquency. Berkeley: University of California Press, 1969; Hirschi, Т., Stark R. Hellfire and Delinquency. Social
Problems, 1969, № 17. -P. 202-213.
пересмотр подходов к исследованию проблемы: разрабатываются новые, более надежные инструменты измерения религиозности. Появились практические многочисленные исследования по этой теме во всех областях знания.
В России за последние два десятилетия было осуществлено несколько масштабных исследований, так или иначе затрагивающих проблемы религиозности и места религии в современном обществе. Прежде всего, следует отметить проект «Энциклопедия современной религиозной жизни России» , осуществленный в 1994-2004 годах в 78 субъектах РФ. Кроме того, результатом более чем десятилетнего изучения процессов воцерковления стала работа В.Ф. Чесноковой - «Тесным путем: процесс воцерковления населения России в конце XX века» , получившая широкий резонанс в среде теологов, ориентированных на православие и православных священнослужителей, но встретившая неоднозначную оценку в научном сообществе. Из значительных авторов в первую очередь нужно отметить работы Е. Аринина, В.И. Гараджи39, Г. Гудим-Левковича, Е.Д. Руткевич, Ю.Ю. Синелиной40, М.П. Мчедлова41, Н.
Митрохина , Р. Лопаткина, Д.М Угриновича.
Большой интерес представляют всероссийское социологическое исследование «Россияне о судьбах России в XX веке и о своих надеждах на XXI век», проведенное весной 2000 года Российским независимым институтом социальных и национальных проблем (РНИСиНП), а также исследования «Российская идентичность в условиях трансформации: опыт социологического анализа» (ИКСИ РАН, 2004 г.) и «Новая религиозная идентичность как фактор консолидации российского общества» (ИСПИ РАН, 2006). Эти исследования охватывали широкий круг проблем. Одним из основных разделов было изучение воздействия религиозного фактора на сознание и поведение граждан.
В этих работах при исследовании влияния религии на поведение индивида акцент делался на изучение воздействия религиозности на социально-политические и идеологические взгляды россиян, их отношение к духовно-нравственным ценностям и т.п. Вместе с тем, в них не затрагивались проблемы, связанные с анализом влияния религиозных представлений на девиантное поведение. Таким образом, актуальность диссертационной работы состоит в рассмотрении и анализе возможностей религиозного фактора влиять на одну из форм девиантного поведения - наркотизацию молодежи.
Проект «Энциклопедия» состоит из двух частей. С 2003 по 2006 годы было издано четыре тома справочника «Современная религиозная жизнь России. Опыт систематического описания» (Под ред. М. Бурдо, СБ. Филатов. М: Логос, 2003-2006). С 2005 по 2009 годы была издана вторая часть проекта - три тома «Атлас современной религиозногй жизни в России» (Отв. ред. С. Филатов, М. Бурдо, СПБ.: Летний сад, 2005-2009)
38 Чеснокова В.Ф. Тесным путем: процесс воцерковления населения России в конце XX века. - М.: Академический проект, 2005
39 Гараджа ВИ. Социология религии. Учебное пособие для студентов и аспирантов гуманитарных специальностей.— М.: Наука,
1995
40 Синелина ЮЮ.О критериях определения религиозности населения //Социологические исследования. 2001, № 7. С. 89-96;
Синелина ЮЮ.О циклах изменения религиозности образованной частью российского общества (начало XVIII в. - 1917 г.) //
Социологические исследования. 2003, № 10. С. 88-96. и др.
41 Мчедлов МЛ. О религиозности Российской молодёжи // Социологические исследования 1998, № 6. Мчедлов МЛ. Вера в
России в зеркале статистики // НГ-Религии. 17.05.2000; Мчедлов МЛ. Новый тип верующего на пороге третьего тысячелетия //
Исторический вестник. М, 2000, №05-06(09-10), Мчедлов М.П. Религиозны ли молодые россияне? // Человек. 2005, №6.
42 Митрохин Н. Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы. М.: НЛО, 2004
Объект, предмет, цель и задачи исследования
Объект исследования - антинаркотическая профилактическая деятельность религиозных организаций.
Предмет исследования - религиозность молодежи как фактор антинаркотической профилактики.
Цель диссертационной работы - изучение роли религиозности в формировании отношения молодежи к ПАВ, выявление возможностей ее использования в антинаркотической профилактике.
Достижение поставленной цели потребовало решения следующих задач:
проанализировать основные теоретико-методологические подходы к изучению наркотизма как формы девиантного поведения, а также существующие системы его профилактики;
выявить особенности религиозности современной российской молодежи, степень её приверженности религии, активность религиозной жизни;
изучить роль религиозных организаций в профилактике наркотизма, а также специфику духовно-ориентированных подходов к профилактике наркотизма (на примере православия);
изучить личностные, поведенческие социально-психологические характеристики наркозависимых, обратившихся за религиозными методами реабилитации, истоки и особенности их религиозности, процесс формирования поведенческого компонента религиозности в их семье;
выявить границы и особенности влияния религиозных факторов на отношение молодежи к психоактивным веществам, процессы прекращения приема наркотиков и дальнейшей реабилитации личности;
Теоретической и методологической основой диссертационного исследования являются труды отечественных и зарубежных ученых, сформировавших основные подходы к пониманию характера и содержания проблем девиантного поведения и религии (Э. Дюркгейм, Р. Мертон, М. Вебер, Т. Лукман). Большое влияние на понимание автором воздействия религии на девиантное поведение оказали теоретические подходы к изучению связи религиозности и девиантного поведения: теория «адского огня» (Т. Хирши), теория «социального контроля» (Т. Хирши, Р. Старк), теория «рационального выбора», теория «дифференциальных связей», которые позволили более концептуально подойти к анализу полученных нами эмпирических материалов.
Теоретико-методологическую ценность для диссертации представляют также работы ЯМ. Гилинского, Г.Г. Заиграева, Ю.Ю. Комлева, М.Е. Поздняковой, А.Л. Салагаева, Ф.Э. Шереги, в которых освещается социологический подход к пониманию наркотизма и представлен обширный материал по образу жизни наркозависимых. Также автор опирался на работы Н.А.Сироты, В.М. Ялтонского, И.И. Хажилиной, Н.С. Видерман, Н.С. Курека, К.С. Лисецкого, посвященные исследованию превентивных профилактических факторов, а также Е.Д. Руткевич, М.П. Мчедлова, Н.Митрохина, посвященные изучению религии.
В исследовании использовались следующие методы сбора и анализа эмпирической информации: вторичный анализ специальной литературы, вторичный анализ результатов социологических исследований, анализ статистики, анкетный опрос, полуструктурированное глубинное интервью, опрос экспертов, анализ документов (в том числе школьных сочинений), включенное наблюдение.
Эмпирическая база исследования. Основу эмпирической базы исследования составили результаты двух исследовательских проектов, осуществляемых под руководством М.Е. Поздняковой, в которых принимал участие диссертант, а также самостоятельное исследование, посвященное работе православных антинаркотических реабилитационных центров:
1. «Социологический анализ влияния этнических и конфессиональных факторов
на распространенность наркомании в молодежной среде» (2003 -2005 г.г.)
2. «Социальный ресурс религиозности в противодействии наркотизации в
полиэтничной молодежной среде современной России (к проблеме профилактики)»
(2006 - 2008 г.г.).
3. Роль антинаркотических реабилитационных центров в третичной профилактике
наркотиизма и алкоголизма.
В рамках проектов было осуществлено:
включенное наблюдение за деятельностью религиозных центров реабилитации наркозависимых в Москве, Московской области, Санкт-Петербурге;
анализ документов, фиксирующих процесс работы религиозных центров реабилитации наркозависимых (планы работы, методические пособия для пациентов, договоры, газеты, журналы и различные пособия, выпускаемые центрами);
глубинные интервью с пациентами православных реабилитационных центров в Москве, Московской области, Санкт-Петербурге (21 чел.). Кроме того, среди этнических мусульман в Адыгее была опрошена группа потребителей наркотиков (15 человек);
экспертный опрос религиозных деятелей в Москве, Московской области, Санкт-Петербурге, Краснодарском крае (в том числе в Адыгейской республике) и руководителей религиозных центров реабилитации (18 человек);
- анкетный опрос учащихся 9-11 классов в школах с этнокультурным
компонентом в Москве (N=573), школах Казани (N=297), Надыма (N=586), Элисты
(N=225);
- анкетный опрос учащихся 7-9 классов в городах: Москва (N=1237), Казань
(N=808), Бузулук (N=253), Можга (N=305), Вятские поляны (N=276);
анализ сочинений выпускников общеобразовательных школ г. Москвы (N=43);
вторичный анализ специальной литературы и средств массовой информации (в т.ч. анализ документов на официальном сайте Ватикана) и результатов зарубежных и отечественных исследований по теме.
Количественный анализ данных выполнен с помощью специального пакета программ SPSS 13.0 (Statistical Package for Social Sciences).
Научная новизна исследования заключается в разработке нового подходе к профилактике наркотизации, который предполагает обращение к религиозным
представлениям молодежи как к потенциальному ресурсу предупреждения девиантного поведения.
Впервые предпринята попытка комплексного анализа современной российской религиозности в связи с профилактикой распространения и употребления ПАВ: изучение профилактических возможностей религиозных организаций; изучение религиозности как поведенческой практики индивида; изучение религиозности как элемента мировоззренческой и нравственной структуры индивида.
Изучены конфессиональные особенности и различия приобщения подростков к употреблению ПАВ, а также влияние религиозности на вовлеченность в наркопотребление.
Новым в исследовании являются не только вопросы о значимости веры и ее функциональной полезности в отношении защиты от употребления наркотиков, но и рассмотрение более активного применения ее традиционных возможностей (например, утешительных) в преодолении этого социального недуга.
Поставленные задачи помимо использования традиционных методик потребовали разработки новых подходов к качественным и количественным исследованиям в проекте. Новизна исследования заключается в переосмыслении и адаптации традиционных критериев религиозности. В результате разработаны такие индексы религиозности индивида, которые позволили сравнить уровень вовлеченности в наркопотребление в группах подростков с разной степенью религиозности. Для изучения повседневных представлений подростков о проблеме наркотизма и о влияния религии на отношение и употребление наркотиков был применен анализ школьных сочинений.
Положения, выносимые на защиту:
1. Исследование религиозного сознания молодежи позволяет утверждать, что вера в
Бога сегодня становится одной из новых норм поведения, проявляющейся в тяготении к
норме и в других видах деятельности, в том числе и в отказе от употребления
наркотиков. Вместе с тем, религиозное мировоззрение современной молодежи
отличается размытостью, неопределенностью, отсутствием последовательности,
полноты в системе воззрений и ясного содержания. Потенциальная, конформистская
религиозность молодых людей дает основание сделать вывод о преобладании в
молодежной среде «религиозно настроенных» перед атеистами и глубоко верующими.
2. Вера в Бога является важным фактором снижения наркотизации при условии
высокой религиозности (сочетание таких критериев как вера в Бога, соблюдение правил,
предписаний и обрядов своей религии, посещение богослужений, знание текстов
молитв). Значительная включенность в религию снижает степень распространенности
наркотизации и алкоголизации у школьников. Рост религиозного сознания может
уберечь молодежь от включения в ненормативное поведение. Влияние религиозных
воззрений можно представить как запретительный поведенческий паттерн,
ограничивающий употребление подростками наркотиков. Однако прямая связь между религиозностью, наркотизацией и алкоголизацией в подростковой среде не носит причинно-следственного характера, скорее, эта связь опосредована ориентацией на духовные ценности и семейные привязанности.
3. Как религия, обладающая духовно-нравственным потенциалом, выраженном в
арсенале социально-психологических средств воздействия на человека и общество, так и
принадлежность индивида к определенной конфессии, вместе выступающие
сдерживающими факторами в распространении психоактивных веществ, могут и
должны стать значимым ресурсом в профилактике наркотизации населения и, в
частности, молодежи. Тем не менее, ресурс имеет определенный ряд ограничений.
4. Взаимодействие религиозных организаций с другими субъектами
антинаркотической деятельности - государственными и общественными - осложнено
вследствие различных нравственных оценок проблемы наркотизма. Религиозное
понимание проблемы (природы) наркотизма и алкоголизма носит мистический
характер, что отражается на принципах как профилактических, так и реабилитационных
методов воздействия на индивида и препятствует включению религиозного компонента
в иные профилактические проекты и структуры, мешает выработать единую
реабилитационно-профилактическую программу.
5. Перед религиозными организациями достаточно остро стоит проблема нехватки
подготовленных кадров для участия в профилактической деятельности. Религиозный
деятель, собравшийся помогать наркозависимым, зачастую не имеет достаточного
представления о природе и характере наркотической зависимости, об особенностях
специфического образа жизни. В этой связи наблюдается превалирование богословско-
теоретической, мистико-аскетической и догматической направленности работы над
практической, а религиозные антинаркотические формы работы отличаются некоторым
отставанием от реалий современной наркоситуации.
6. Деятельность религиозных организаций по преодолению наркомании
направлена преимущественно на реабилитацию людей с уже сформировавшейся
зависимостью, то есть борьба сводится в основном к третичной профилактике
наркотизма. К духовно-ориентированным методам обращаются в тех случаях, когда все
остальные возможности уже испробованы и не принесли результата, то есть как «к
последней надежде».
Теоретическая значимость работы следует из поставленных задач исследования и состоит в том, что его теоретические выводы вносят определенный вклад в развитие социологии девиаций и в область изучения наркомании. Перспективным в теоретическом отношении видится выявление социальных ограничений сложившихся теорий профилактики девиантности и наркотизма, а также изучение не включенного пока в социальную профилактическую модель наркотизма (включающую также биологические и психологические основы) религиозного компонента.
Практическая значимость работы заключается в том, что основные положения диссертации могут быть использованы в исследованиях проблем подростков и молодежи, при дальнейшем изучении причин и тенденций распространения наркомании
в обществе, а также мер по предотвращению наркотизации населения. Полученные научные результаты могут быть использованы при разработке профилактических антинаркотических моделей и программ, а выявленные ограничения и противоречия в работе религиозных организаций помогут скорректировать свою деятельность в соответствии с современным состоянием проблемы наркотизма. Научные выводы представляют интерес для тех, кто изучает теоретические проблемы наркотизма, для практиков социальных служб, психологов и работников центров по реабилитации, а также для представителей религиозных организаций, в том числе занимающихся реабилитацией индивидов, находящихся в зависимости от психоактивных веществ.
Апробация работы. Основные положения диссертации и результаты исследований докладывались на конференциях, семинарах и симпозиумах как в России, так и зарубежом, в частности на международной научной конференции «Методолого-методические проблемы эмпирического исследования девиантного поведения» (апрель 2004 г., Москва, доклад, статья), на «Сорокинских чтениях» (декабрь 2004 г., Москва, доклад), научно-практической конференции «Молодые социологи о трансформациях в России» (сентябрь 2005 г., ИС РАН, Звенигород, доклад, статья), Всероссийской научно-практической конференции - Первые Казанские социологические чтения «Современное российское общество: состояние и перспективы» (ноябрь 2005 г., Казань, доклад); на международной научной конференции «Девиантность и глобализация» (май 2005 г., Санкт-петербург, доклад), на Социологическом конгрессе «Глобализация и социальные изменения в современной России» (октябрь, 2006 г., Москва), научной социологической конференции (апрель 2007 г., Хельсинки), на 20-ом международном Балтийском криминологическом семинаре (июнь 2007, Санкт-Петербург, доклад) «Преступность и девиантность в изменяющемся мире», на Всероссийской конференции «Религии Поволжья: проблемы социального служения» (ноябрь 2008 г., Нижний Новгород, доклад).
Методолого-методические особенности изучения наркотизма
Эпидемия наркотизма, распространение в обществе нелегальных наркотиков, аддиктивное поведение и другие, связанные с ними, уголовно наказуемые девиации относятся к классу специфических латентных процессов.
Во-первых, в связи с цензурными и идеологическими ограничениями на исследовательскую деятельность до 90-х годов наблюдались трудности получения полной информации об истории, тенденциях, социальных аспектах распространения нелегальных наркотиков. Во-вторых, имеет место обширная мифологизация явления, вызванная как идеологическими причинами, так и некомпетентными суждениями, недостаточно проверенными гипотезами, желанием спекулировать на такой острой теме, которая находит резонас в обществе. Все это способстивует возведению некоторых псевдоправдивых идей в ранг истин и целых теорий. В-третьих, это инструментальные трудности, связанные с тем, что процесс распространения наркотиков приобрёл массовый характер, охватил многие слои общества и, как уже было сказано выше, приобрел новые, ранее нефиксируемые черты. Если всплеск наркомании в 90-х годах, несмотря на латентность явления, проходил практически в открытой форме, то сейчас для новой волны наркотизации характерно участие в ней потребителей наркотиков, озабоченных выработкой таких механизмов саморегуляции при употреблении, которые позволяли бы оставаться не только «социально сохранным» в семье и на работе, но и поддерживать образ успешного человека.
Таким образом, можно констатировать, что феномен наркотизма постоянно обновляется, приобретая новые черты и характеристики, средства изучения которых еще не изобретены. На ряду с вышесказанным, отсутствует единая система учета девиантных проявлений, несопоставимы многие данные (показатели) государственной статистики и ведомственного учета, учетные данные различных ведомств (МВД, суды, здравоохранение, образование). Четвёртый фактор латентности связан с тем, что распространение наркотиков в обществе оценивается как социально-негативный процесс, что накладывает неизбежный отпечаток на информационные потоки и поведение агентов, являющихся носителями нужной информации. Уже сама специфика объекта исследования, тип анализируемой информации обусловливают ошибки в полученных результатах, причем эти ошибки трудно вскрываются на первых этапах исследования. К сожалению, они обнаруживаются лишь после обработки информации - так называемый апостериорный анализ валидности. Методологическая и методическая деятельность учёных в известном смысле отстает от потребностей исследовательской деятельности и осложняется тем, что рассматриваемая область, как уже было сказано ранее, находится «на стыке наук». В этой связи специалисты разных областей знания: социологи, психологи, медики, юристы, работники правоохранительных органов активно заняты поиском эффективных методик.
Одними из основных каналов получения информации о тех или иных проявлениях существования наркокультуры в нашем обществе и о распространении наркотиков являются данные медицинской статистики в отношении лиц, поставленных на учёт в наркодиспансерах или других медицинских учреждениях и данные статистики по уголовным делам, связанных с незаконным оборотом наркотиков. Однако, как показывает международная и отечественная практика изучения наркотизации, официальный статистический учет не может в силу ряда причин объективно отражать реальные процессы наркотизации и криминализации населения. С точки зрения автора, эти данные являются скорее косвенными показателями наркотизации населения. Медицинская статистика отражает только количество тех лиц, которые лечатся (обратились) в государственные учреждения. Известно, что представители более обеспеченных слоев населения обращаются, как правило, к частным специалистам. Данные статистики по уголовным делам тоже достаточно латентны, во многом потому, что потерпевшие отказываются сообщать в милицию о преступлениях. Ясно, что наркоман, как участник «преступления без жертвы», по выражению Эдвина Шура, самостоятельно не пойдет заявлять на того, кто продал ему наркотик. Постановка наркомана на учет, отбывание наказания за торговлю наркотиками — это финальные стадии соответствующих «нарко-карьер». Начинается всё с групп риска, первых проб наркотиков или попыток заработать на незаконных операциях с наркотиками. Эти «первичные» группы, как свидетельствуют статистика, социологические измерения и наблюдения, гораздо шире, объёмнее, чем «финальные». На точность официальной статистики преступлений может повлиять и позиция руководства правоохранительных органов. Например, когда в милиции протоколируют преступление в качестве менее серьезного, чем это есть на самом деле. В итоге статистика снижает уровень тяжких, увеличивая уровень незначительных преступлении. Кроме того, статистические данные о наркотизме и преступности широко используется в политических целях как на местном, региональном, так и общефедеральном уровнях. Также известно, что женщины быстрее привыкают к наркотикам и чаще сообщают о преступлениях, чем мужчины; люди пожилого возраста более склонны к сообщению о преступлениях, чем молодежь и так далее.
Важную роль играют многочисленные психологические исследования различных форм девиантности и их взаимосвязи. Все еще мало разработанной, но активно развивающейся является проблема диагностики психологического содержания отклоняющегося поведения подростков. И соответственно проявляется дефицит психодиагностических методик, направленных на анализ психологического содержания девиантного поведения подростков, учитывающих различия связанные с полом испытуемых.
Для взрослой популяции разработаны проективные методики, тест-опросники и другие психодиагностические инструменты, позволяющие, хотя бы косвенно, изучать различные психологические характеристики отклоняющегося поведения. Но в большинстве своем такого рода методики направлены либо на диагностику клинико-психологических феноменов, либо носят универсально-личностную диагностическую направленность.
Рассмотрение психологических аспектов профилактики наркоманий несовершеннолетних предполагает определение феномена психологической готовности к употреблению наркотических веществ, т.е. выявление таких психологических особенностей подростков, которые являются своего рода «слабым звеном» в процессе социализации личности. Именно эти особенности провоцируют их на «уход от реальности» при первом же столкновении с трудностями. Из существующих и активно используемых методик, позволяющих в той или иной мере диапюстировать психологическое содержание девиантного поведения необходимо упомянуть патохарактерологический диагностический опросник (ПДО) А.Е. Личко, методику 16 факторного исследования личности Р.Кеттелла, опросник Басса-Дарки, тест-руки, тест Люшера, тест С.Розеяцвейга, тесты тематической и семантической апперцепции (ТАТ и CAT), тест Роршаха, методики диагностики склонности к отклоняющемуся поведению (СОП), проективная методика «Несуществующее животное» и др.
Для диагностики некоторых аспектов отклоняющегося поведения подростков также существуют специализированные психодиагностические методики. Такие как, например, опросник по выявлению особенностей мотивации потребления алкоголя подростками (модификация методики МПА В.ДЗавьялова) или показатель делинквентности в ПДО.
Несмотря на большую значимость подобных методик, психологические техники ориентированы в большей степени на клиническую область применения, клинические феномены и направлены, в первую очередь на изучение характерологических черт личности, а не непосредственно той психологической реальности, которая стоит за феноменом отклоняющегося поведения.
Все это повышает роль социологических исследований различных форм девиантного поведения и, в частности, наркотизма. Обычно эти проблемы изучаются с помощью количественных социологических методов, разработанных в рамках структурно-функционального анализа. При этом в социологии девиантного поведения используют те или иные методики выборочного анкетного опроса или выборочного формализованного интервью.
Массовый репрезентативный опрос в рамках известных пределов точности измерения может дать достоверные ответы (в числовом выражении) на ряд актуальных вопросов. Опрос позволяет измерить уровни распространения наркотических веществ, число немедицинских употреблений наркотиков, и в целом — степень погружённости респондентов в наркокультуру. Возможно осуществлять контроль над указанными показателями во времени, т. е. исследовать динамику процесса, а также можно проверять различные статистические гипотезы относительно причин и механизмов этого процесса. Эти измерения достаточно эффективны и заключаются в изучении общественного мнения и мнений людей, которые столкнулись с проблемой наркомании в течение определенного периода времени. Подобные измерения могут проводиться в отдельных слоях общества, например, среди рабочих, старшеклассников или студентов высшей школы, а также среди девиантов.
Религиозная самоидентификация российских школьников
Радикальные изменения в обществе, произошедшие за последние двадцать лет российской истории, оказали всестороннее влияние на социально-экономическое развитие и духовную жизнь общества, его отношение к религии и церкви. Религиозный индифферентизм советской эпохи уступил место отношениям, где религиозное сознание стало рассматриваться государством как фундамент подлинной морали, как незаменимое средство духовно-нравственного возрождения. Наступило время так называемого «религиозного ренессанса», возникли и широко распространились новые религиозные движения. Религиозные символы и сюжеты обрели ценность привлекательного имиджа. Но это — только «верхушка айсберга». Гораздо более серьезной проблемой явился духовный кризис в российском обществе, вызванный утратой прежних моделей социокультурной идентичности. Острые проблемы духовной жизни общества привели к созданию новой системы регулирования религиозных процессов. На основе принципов свободы совести и светского государства были приняты Законы 1990 года «О свободе вероисповеданий», а затем 1997 года «О свободе совести и религиозных объединениях», снявшие остроту ряда проблем. Однако резкие и быстрые изменения сферы духовного бытия, ситуация общественной и личной аномии стимулировали рост мистических, иррациональных настроений, обращение людей к нетрадиционным принципам организации жизни, что привело к дестабилизации социума Подверглась изменениям в восприятии религии и современная российская молодежь.
Под религиозностью автор понимает определенное состояние индивидов и социальных групп, отличительной чертой которого является вера в Бога и поклонение ему, приверженность религии, принятие ее предписаний и положений вероучения, направленность личности на определенную систему ценностей, имеющую сверхъестественную основу.
Религиозность фиксируется с помощью критериев (индикаторов), в качестве которых выступают признаки сознания, поведения, включенности в религиозные отношения. Важно подчеркнуть, что о наличии религиозности можно судить, если обнаруживаются связи этих признаков.
Отдельно следует рассмотреть вопрос об особенностях измерения религиозности подростков, так как данный фактор является ключевым для нашего исследования.
Анализ большого корпуса текстов с результатами эмпирических исследований влияния религиозности на девиантное поведение показывает, что ученые используют шесть основных категории измерения религиозности :
1) Посещение церкви, мечети или синагоги. Является наиболее прямым и частым способом измерения религиозности «одним вопросом»;
2) Значение религии. В данном блоке вопросов респондентам предлагается определить, насколько важны Бог и религия в их жизни;
3) Конфессиональная принадлежность. Здесь респондентам предлагается назвать религиозную конфессию, к которой они принадлежат.
4) Молитвы. В данный тип измерения входят вопросы о значении/частоте молитв в духовной жизни человека;
5) Изучение священного писания. Здесь замеру подвергается склонность к самостоятельному изучению религиозных текстов;
6) Религиозная деятельность. Данный блок вопросов касается участия индивида в различной деятельности религиозного характера, как в рамках своего прихода, так и вовне.
Таким образом, признаков религиозности, применяемых социологами в качестве ее критерия, набирается достаточно много. Отчественный ученый Р. А. Лопаткин отмечает, что «использование всего набора признаков для установления религиозности индивида излишне», и что в качестве критерия религиозности достаточно выделить «либо один определяющий признак, либо минимальный набор таковых».
При операционализации понятия «религиозность» в исследованиях 2003-2005 г.г. и 2006-2008 г.г. были использованы различные индикаторы, тем не менее, позволяющие адекватно оценить религиозность подросков, замеряя как их отношение к вере, так и участие в религиозных практиках.
В ходе исследования 2003-2005 гг. для измерения религиозности использовалось три вопроса: 1) прямой вопрос о вере в Бога; 2) вопрос о конфессиональной принадлежности и 3) вопрос о соблюдении религиозных обрядов. Строго говоря, ответы на эти вопросы далеко не всегда отражают реальную религиозность. Утвердительный ответ на вопрос о вере в бога может быть следствием просто смутного ощущения, что существует некая высшая сила Отнесение себя к определенной конфессии можно рассматривать не столько как религиозную, сколько как национальную идентификацию (русский — православный, татарин — мусульманин и т.п.), а соблюдение религиозных обрядов часто отождествляется с отмечанием религиозных и национальных праздников и с соблюдением национальных обычаев. Множества тех, кто верит в бога, идентифицирует себя с религиозной конфессией и соблюдает обряды своей религии не всегда совпадают. В этой связи в исследовании 2006-2008 гг. анкета была значительно переработана, а при измерении религиозности были использованы дополнительные критерии. Были использованы следующие вопросы: 1) прямой вопрос о вере в Бога; 2) вопрос о конфессиональной принадлежности; 3) вопрос соблюдении предписаний и обрядов своей религии; 4) вопрос о частоте посещения богослужений; 5) вопрос о знании молитв.
Варианты ответов на прямой вопрос о вере в Бога подразумевали выделение группы подростков, верующих в Бога, с целью посмотреть, насколько эта группа активна в своей религиозной жизни, присуще ли ей соблюдение религиозных практик. Только респондентам, положительно ответившим на прямой вопрос о вере в Бога, предлагалось ответить на вопросы. касающиеся конфессиональной принадлежности, религиозных обрядов, посещения богослужений и знания молитв.
По данным 2-х исследований, отмечается достаточно высокий показатель самоидентификации по вере: почти две трети школьников верят в существование Бога, каждый пятый затруднился с ответом и каждый десятый указал, что не верит в Бога вообще. Эти данные отражают религиозную ситуацию среди молодежи в целом по стране .
Что касается региональных различий, то, по данным второго исследования, наибольший процент верующих школьников - 72% - в Бузулуке, а наименьший - 60% - в Казани. В Казани же и наибольший процент неверующих в Бога, с большим отрывом от других городов - 22%.
Наибольшее количество школьников, затруднившихся о вере в Бога в Можге — 31% (см. табл. №1)
Однако было бы неправильно говорить, что все опрошенные молодые люди, ответившие положительно на вопрос о вере в Бога, являются безусловно верующими и религиозными людьми.
Исследование религиозности показало, что вера подростков носит декларативный характер и не является для большинства содержанием их реальной внутренней жизни, представляя собой «веру по праздникам» и «когда припечет». Старшеклассники путают национальные и религиозные праздники, причисляя к религиозным праздникам «Новый год» и «8 марта», а при ответе на вопрос, какие они знают религиозные обряды, начинают припоминать религиозные и национальные праздники.
Так, в исследовании 2003-2005 годов только 35% школьников, верующих в Бога, соблюдают в той или иной степени обряды своей религии, остальные 65% имеют слабое представление о религиозных обрядах или не соблюдают их вообще.
Более отчетливо эту тенденцию видно из данных исследования 2006-2008 г.г. Так, распределение ответов на вопросы о соблюдении обрядов и знании текстов молитв своей конфессии показывает, что большинство респондентов, отметивших, что верят в Бога, лишь частично знакомы с религиозной жизнью: каждый второй подросток не знает совсем и/или не соблюдает религиозные правила и предписания совей религии, две трети подростков совсем не знают или знают мало текстов молитв. Аналогичная ситуация и с посещением богослужений. Более половины учащихся (67%) посещают богослужения 1-2 раза в год и реже (отметили, что посещают богослужения только по самым большим религиозным праздникам или что посещают богослужения 1-2 раза в год, но не по праздникам), еще 19% сказали, что вообще не посещают богослужения, хотя и признают, что это принято в их религии. Школьников, регулярне посещающих религиозные службы (1-2 раза в месяц и чаще), всего 14%.
Многочисленность школьников, соблюдающих лишь некоторые предписания своей религии (46%), знающих некоторые молитвы (37%) и редко посещающих богослужения (67%) свидетельствует о превалировании религиозного сознания с достаточно пассивной религиозной жизнью.
Особенности религиозного подхода к пониманию наркомании и профилактической деятельности (на примере православного христианства)
Логика становления отечественной государственности привела к тому, что одну из центральных ролей в общественном призрении играла Русская Православная Церковь (далее РПЦ), имеющая более чем тысячелетнюю историю. Традиции милосердия, благотворительной деятельности активно развивались в восточно-христианской церкви с самого начала ее формирования. Со времен христианизации Руси до 1917 г. дело «общественного презрения» находилось в руках церкви.
Церковь - это тип религиозной организации со сложной строго централизованной и иерархизированной системой взаимодействия между священнослужителями и верующими, осуществляющей функции выработки, сохранения и передачи религиозной деятельности и контроля за поведением людей. Церковь, как правило, имеет большое количество последователей.
Русская Православная Церковь имеет более чем тысячелетнюю историю. На сегодняшний день Русская Православная Церковь - крупнейшее религиозное объединение в нашей стране. В настоящее время она насчитывает 130 епархии в различных регионах России, в ближнем и дальнем Зарубежье.
В последнее десятилетие в связи с демократическими переменами в стране у РПЦ появилась возможность свободно выражать свои мнения по широкому кругу социальных и политических вопросов. Этому способствовали освобождение общества от уничижительных представлений о религии и становлении цивилизационно-церковных отношений. Политические и правовые отношения в постсоветской России, ликвидация существовавших на протяжении десятилетий адашнистративных и нравственных притеснений верующих, принятие в целом прогрессивного законодательства о свободе совести позволили религиозным организациям выйти из подневольного состояния, а верующим открыто, без боязни исповедовать свою веру. Всё это создало условия, в которых РПЦ могла систематически заниматься разработкой социального учения применительно к нашей действительности.
В современных условиях, когда Россия является «светским государством, которое не связывает себя какими-либо религиозными обязательствами», его «сотрудничество с Церковью ограничено рядом областей и основано на взаимном невмешательстве в дела друг друга», -подчёркивается в «основах социальной концепции РПЦ». Но есть области, важные и для Церкви, и для государства. «Это, прежде всего, общественная нравственность, которая, с одной стороны, имеет отношение к созидаемому Церковью делу спасения людей, а с другой — составляет внутреннюю опору прочного государственного правления, и ещё — это правовой статус Церкви в государстве», - справедливо подчеркивает специалист в области церковного права216.
Представители Русской Православной церкви неоднократно выражали обеспокоенность «социальными настроениями, крайней бедностью, разгулом преступности и коррупции, ужасающим оскудением общественной морали» в стране. Возвращение в Церковь населения, необходимость преодоления тенденции к деградации людей поставили по-новому задачи общественного служения церкви: «Предстояло не только восстановить, часто из руин, тысячи храмов и сотни монастырей. Нужно было возрождать традиции образовательного, просветительного, благотворительного, миссионерского, церковно-общественного служения» , - говорил Алексий П.
Благотворительность играет значительную роль в социальном служении Церкви. Этой работой руководит отдел по церковной благотворительности и социальному служению. Он учреждён в 1991 г. с целью «возрождения социального служения на общецерковном, епархиальном, монастырском и приходском уровнях». В структуре отдела есть секторы социального служения по работе с беженцами и чрезвычайными ситуациями, медицинский и другие. Все приходы в той или иной степени, в зависимости от финансовых возможностей, помогают инвалидам, одиноким, старикам, многодетным семьям, сиротам, бездомным. При храмах действуют приюты, богадельни, столовые для бедных, группы милосердия, благотворительные службы для неимущих, комиссии по благотворительности. Если приход не может сам образовать богоугодные учреждения, он помогает светским социальным службам, участвует в программах социальной помощи, реализуемых в соответствии с договором между церковью и Министерством труда и социальной защиты населения РФ (1996).
«Со многими отрицательными моментами нашей общественной жизни борются наши священники и миряне, - пишет иеромонах Анатолий (Берестов). — Но социальная активность нашей Церкви в её недрах остаётся пока ещё довольно низкой. Часто и довольно решительно Святейший патриарх Алексий II призывает наших священников к большей активности, обличает их недостатки... Но, к сожалению, эта активность не так уж редко разбивается о страшную пассивность многих священнослужителей и даже архиереев».218 Автор, объездивший почти всю Россию с горечью отмечает наличие требоисполнителей» и «набивателей» своих карманов: «Да, сребролюбие и невежество - нередкие пороки нашего священства, а социальная активность очень часто оказывается не только практически на нуле, но еще и активно осуждается».
Серьёзным подспорьем для занимающихся социальным служением является опыт совместной работы РГЩ и светских научных и практических центров. Особенно в сфере помощи наркозависимым и алкоголикам.
На сегодняшний день Православная Церковь предлагает свой многовековой опыт борьбы с грехом, предлагает духовно-нравственную основу для созидательной, а не разрушительной деятельности. Благотворное влияние Церкви на общество традиционно заключается в укреплении семьи, в защите нравственности, в раскрытии смысла человеческого бытия - без чего не может быть полноценного человека, гражданина своего Отечества. Русская Церковь за последние 10 лет своей свободы в социальном служении накопила значительный опыт по реабилитации наших соотечественников, попавших в сети наркомании. Созданы центры, общины, братства, которые помогают людям излечиться от тяжкого духовного и физического рабства. Сегодня духовенство, включаясь в дело помощи страждущим, иногда, использует зарубежные программы борьбы с алкоголизмом и наркоманией, возникшие на внецерковной почве и в социальной среде с иным менталитетом, тогда как у Русской Православной Церкви есть свои богатые традиции и возможности.
Убедительным примером является деятельность Православных обществ трезвости, которые появились в России в конце 19 века и в последствии получивших официальный статус. Они представляют собой систему комплексной организации церковной социально-педагогической работы, опыт и традиции которой могли бы с успехом использованы и в наши дни. Опираясь на статью священника Алексея Бабурина и психолога Георгия Гусева, напечатанную в журнале "Московские епархиальные ведомости", дадим краткую историческую справку.
Первые общества трезвости появились в России в 1858 году. Особо следует отметить деятельность Святого праведного Иоанна Сергиева, создавшего в 1882 году в Кронштадте «Дом трудолюбия», в котором духовно возрождались страждущие недугом пьянства. Однако мощный и неуклонный рост числа обществ трезвости и разных форм социально-педагогической работы в этих обществах начинается с 1889 года после появления Указа Святейшего Синода, в котором духовенство призывалось к борьбе с народным пьянством. Святейший Синод предложил епархиальным архиереям сообщить свои соображения о средствах, какими можно было бы отвлечь народ от пьянства и побуждать священников к борьбе с этим пороком. Церковноприходские общества трезвости стали быстро возникать по всему обширному пространству России. По статистическим сведениям, приведенным в «Первом антиалкогольном адрес-календаре», всех церковных обществ трезвости, значилось в Российской Империи к началу 1911 года 1767.
Социальный портрет лиц, обращающихся в религиозные центры реабилитации наркозависимых
Данный раздел написан на основе проведённых интервью с пациентами трёх Центров. В целом, результаты интервью позволяют выделить две группы респондентов: зависимых от различных наркотических веществ и зависимых от алкоголя и их родственников. Несмотря на то, что каждый случай является уникальным, анализ интервью респондентов с наркотической зависимостью показывает, что есть некоторые объединяющие моменты.
1. Важным моментом явился тот факт, что все опрошенные наркозависимые во всех Центрах были крещёными ещё в детстве. Никто из них или их родителей не являлся атеистом, и хотя во многих случаях отношение к Православной религии было лишь формальное, ограничивающееся празднованием религиозных Праздников, всё-таки все респонденты отметили, что знали о Боге. Интересным является тот факт, что некоторые респонденты указали на то, что всё же посещали изредка Храм, находясь уже в зависимости. Однако, как следует из интервью, респонденты не предполагали даже, что употребление наркотиков и ведение религиозной жизни - вещи в принципе не сопоставимые. Для них посещение Храма было -одним делом, наркотики — другим делом. Не зная глубоко основ православной веры, никто из респондентов не предполагал изначально, что ведение наркоманского образа жизни — это грех, с точки зрения Церкви. Кроме того, некоторые родители будущих наркоманов также были верующими людьми и так или иначе пытались соблюдать устав Церкви - посещали богослужения, ходили на исповедь. Однако, на практике получилось, что простое соблюдение религиозных требований, не мешает людям проявлять нерадение о своих детях. Между тем, логично предположить, что это уже не вина Церкви или религии, а ответственность родителей. Данный факт подтверждает данные о том, что большинство граждан РФ, хотя и относят себя к Православным, являются формально верующими, но не соблюдающими в полной мере всех уставов и требований Церкви, а также не чувствующими тех принципов, которые заповеданы православной религией.
Другая ситуация у лиц, проходящих реабилитацию от алкогольной зависимости. Респонденты указывали, что до прихода в общину не верили в Бога, а их путь к вере был достаточно долгим. Это можно объяснить тем, что почти все опрошенные алкоголезависимые относились к людям старшего поколения и, возможно, на них накложило отпечаток идеологическое прошлое.
2. Интересным является тот факт, что начало употребления наркотических веществ у всех проходило по одной и той же схеме. Все наркозависимые начинали с употребления травки (анаши) в компании. Все сначала какое-то время наблюдали за друзьями и через некоторое время добровольно решались на пробу того или иного наркотика Надо отметить, что такой тип путь наркотизации является типичным. Можно достаточно легко выделить схему, по которой происходит вовлечение человека в употребление наркотиков.
а) Встреча с «пассивным агентом наркотизации» - человеком или группой людей, которые условно говоря «показывают пример».
б) Период «соблазнения». Это период, в течение которого человек привыкает к мысли о «нормальности» употребления. По выражению одного из респондентов: «Я видел, что они употребляют, но они мне казались вполне нормальными людьми, идиотом никто не становился».
в) Встреча с «активным агентом наркотизации». Это тот человек, с которым человек впервые принимает наркотик.
г) Первая проба
д) Вторая проба и начало регулярного потребления.
е) Переход на более тяжёлый наркотик или на более тяжёлый способ употребления.
ж) Вхождение в сообщество потребителей наркотиков2 4.
Все опрошенные респонденты в той или иной степени следовали по этому пути. Однако во время проведения интервью практически все опрашиваемые всячески избегали эту тему.
Предположение о том, что в Православные центры обращаются чаще люди из нижних и слабообеспеченных слоев не вполне подтвердилось. Среди всех опрошенных оказались и вполне «благополучные» подростки из состоятельных семей, Кроме того, их донаркотическое прошлое не было отягчено тяжёлыми жизненными обстоятельствами, семейными проблемами, ссорами и непониманием со стороны близких и окружающих или другими негативными факторами, способными повлиять на начало употребления. Напротив, некоторые отметили, что у них было замечательное детство, насыщенное и интересное. Вообще они представляли из себя нетипичный образ «благополучных» подростков, случайно попавших в беду, и вполне осознававших, что с ними случилось. Однако, можно предположить. Что уход в наркотики являлся для них своего рода компенсаторным поведением, так как все отмечали большую загруженность и желанием расслабиться.
Другая часть респондентов наркозависимых респондентов представляли из себя полную противоположность вышеописанным. Их жизненные обстоятельства были отнюдь не безоблачными. Один респондент с детства был предоставлен сам себе: отец с семьёй не жил, мать оставила ребёнка в детском возрасте на попечение старшему брату, а сама уехала в другой город по семейным обстоятельствам. Брат же оказался наркоманом и вскоре умер, повесившись. Когда мать вернулась к ребёнку, он уже связался с компанией наркоманов. Другой респондент также указывает на тяжёлые жизненные обстоятельства: постоянные конфликты с родителями, материальное неблагополучие. Кроме того оба респондента, находясь уже в зависимости от ПАВ, указали на наличие связей в криминальных кругах и обширный опыт общения с милицией.
Другие респонденты были из среднеобеспеченных семей, образование родителей в основном среднее специальное и в отдельном случае высшее. Свою донаркотическую жизнь все трое охарактеризовали как «нормальную, как у всех», указывая, что иногда были ссоры, непонимание и конфликты, но не более того.
3. Интересно отметить, что во всех случаях выбор именно Православного Центра реабилитации осуществлялся случайным образом либо родителями подростка, либо его родственниками. Во многом это объясняется тем, что многие из опрашиваемых уже многократно лечились в многочисленных клиниках, государственньк и частных центрах. Один респондент отметил, что до приезда в Центр всегда лечился только анонимным образом, то есть на дому. Из ответов других респондентов ясно, что Православный Центр был для них как последняя надежда, но, как ясно из интервью, вовсе не потому, что он является именно православным, а по той причине, что лечение в других местах не было результативным. Только 2 из 9 опрошенных обратились сразу же в данный Центр. В первом случае по настоянию православной верующей матери, которая была изначально уверена, что «никакие клиники не помогут», во втором случае по настоянию родителей, которые узнали об этом центре из передачи «Русский дом», которой сильно доверяли.
![Патогенетические особенности интраоперационного распространения инфекции при перитоните и ее профилактика [Электронный ресурс]](/i/i/4308/186812.png "Патогенетические особенности интраоперационного распространения инфекции при перитоните и ее профилактика [Электронный ресурс] Волкова Ольга Георгиевна")
![Медико-социальные аспекты онкологической заболеваемости женского населения и пути совершенствования профилактики [Электронный ресурс]](/i/i/4372/211275.png "Медико-социальные аспекты онкологической заболеваемости женского населения и пути совершенствования профилактики [Электронный ресурс] Сыч Галина Владимировна")