Введение к работе
Актуальность темы исследования. Глобализация и информатизация являются двумя основными тенденциями второй половины прошлого века и первого десятилетия нынешнего. Происходящие изменения влияют на содержание и каналы коммуникации, определяют переход современных обществ к новому качественному состоянию социальных отношений.
В современном российском обществе формирование новых моделей социальных отношений происходит в условиях сложных трансформационных процессов и носит противоречивый характер. О несовершенстве государственной информационной политики свидетельствует 70 – 80-е место вхождения страны в информационное общество и 92-е место по индексу развития электронного правительства.
Сложившаяся ситуация влияет на состояние социума, в том числе на отношения власти и общества. Использование современных информационно-коммуникативных технологий в значительной степени сводится к информированию граждан в ущерб интерактивному взаимодействию и созданию социальных сетей. Интернет-порталы региональных институтов власти лишь в небольшой степени используются для повышения информационной открытости органов государственной власти. Институты власти остаются закрытыми, непрозрачными структурами. Согласно данным Института развития свободы информации, рейтинг открытости официальных сайтов исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации в 2009 году составлял 32,83 %.
Общественные организации, граждане как субъекты гражданского общества не обладают ресурсами для участия в принятии и реализации значимых решений. Отсутствие доверия и атомизация общества обусловливают социальную пассивность, неготовность и неспособность граждан к эффективному взаимодействию и самоорганизации для достижения общих целей. Так, вовлеченность в общественные организации в России в четыре – пять раза ниже, чем в странах «старой» демократии. Большинство (63 %) граждан в той или иной степени не выражают желания участвовать в управлении общественными делами в своем селе, районе города.
Важнейшей тенденцией современности является регионализация. Однако в настоящее время в России выстраиваемая вертикаль власти как в пространственном отношении «центр – регион», так и в социальном «институты власти региона – региональная общность» определяет иерархичный, однонаправленный, асимметричный характер коммуникации. В сложившихся условиях и регионы как самостоятельные субъекты управления, и региональные общности как субъекты отношений имеют ограниченные возможности регуляции коммуникаций и формирования эффективных взаимодействий. Выявленная специфика коммуникации власти и общества на региональном уровне позволит исследовать общее состояние отношений в обществе.
Обозначенные проблемы осложняют реализацию субъектности власти и общества в социальном пространстве, процессы интеграции и формирование идентичностей, повышения качества жизни.
В связи с этим актуальность исследования обусловлена необходимостью:
– обоснования теоретико-методологических подходов к изучению коммуникативных оснований субъектности власти и общества для уменьшения противоречий между декларируемой поддержкой развития гражданского общества и реальными условиями проявления его субъектности;
– выявления субъектности власти и общества и определения их влияния на направленность социально-экономических и политических процессов, на преодоление отчужденностью общества и власти;
– обоснования основных тенденций трансформации субъектности взаимодействующих институтов власти и общества, их воздействия на состояние социальных отношений в регионе.
Отсутствие комплексных исследований коммуникативных оснований субъектности власти и общества актуализирует проблему: в теоретическом аспекте –концептуализации категории субъектности власти и общества, основанием для проявления которой является коммуникация, в прикладном аспекте – выявления показателей, инструментов и условий выражения субъектности власти и общества в современной России.
Степень научной разработанности темы исследования. Проблематика коммуникативных оснований власти и общества была предметом изучения ученых различных научных школ и дисциплин.
Особый интерес представляет концепция «символического интеракционизма» Дж. Мида, которая способствовала развитию социологии коммуникаций. Ценными являются идеи опосредствованности социального взаимодействия символами, несущими обобщенное содержание, диалоговой коммуникации и ее социального содержания. Развивая феноменологический метод, А. Шютц обосновывает новое видение субъективности, раскрывая такие атрибутивные свойства сознания, как интенциональность и интерсубъективность. Идеи А. Шютца нашли продолжение в социальном конструктивизме П. Бергера и Т. Лукмана.
Интерес к изучению коммуникативных оснований институтов власти и общества активизировался во второй половине XX века. Понимание социальных взаимодействий как возможности реализовать имманентно присутствующую в коммуникации установку на консенсус представлено в работах Ю. Хабермаса. Его оппонент Н. Луман подчеркивает, что коммуникация невероятна, уточняя факторы при наличии которых коммуникация может состояться.
Важное значение имеет представленное Н. Луманом развернутое осмысление информации как основного элемента коммуникации. Ученый раскрывает это понятие, используя термины «различение» и «событие». Анализ основных характеристик партнера по взаимодействию, трактуемого как Другой, наиболее глубоко проведен в трудах Ю. Хабермаса, Ж. Бодрийяра, диалогичности смыслосозидания – М. Бубера.
Роль СМК в конструировании реальности исследуется Г. Маклюеном, Ж. Бодрийяром, М. Кастельсом, Н. Луманом. Проблемы медиатизации и интернетизации социальных взаимодействий представлены в работах М. Кастельса, определившего современное общество как информациональное. Значение СМИ в процессе легитимации субъектов поля власти вызывает интерес у основоположников структурно-функционального анализа, представителей феноменологического направления в социологии (П. Бергера и Т. Лукмана), П. Шампаня и Ю. Хабермаса. Событийный подход к осмыслению проблемы социальных взаимодействий представлен в работах Ж. Делеза, П. Штомпки, специфика событий конструируемых массмедиа раскрывается в трудах Н. Лумана, Ж. Бодрийяра.
Пространственно-территориальные основы социальных взаимодействий анализируются в трудах Э. Дюркгейма и Г. Зиммеля, определивших существование двух подходов к пониманию социального пространства (объективистского и интеракционистского), П. Сорокина, осмыслившего проблему многомерности социального пространства и социальной дистанции. Критически переосмысливается социальное пространство в последней трети прошлого и начале нынешнего веков П. Бурдьё, Э. Гидденсом, Ж. Бодрийяром, З. Бауманом. Для преодоления дихотомии объективного/субъективного П. Бурдьё и Э. Гидденс используют понятие «социальные практики».
Понятие «капитал» обосновывается в работах П. Бурдьё, Дж. Коулмана, Р. Патнема, объем и конфигурация капиталов структурируют социальное пространство и определяют субъектность акторов. Заслуживает внимания трактовка доверия как показатель взаимоотношения власти и общества, раскрываемая в работах Ф. Фукуямы, П. Штомпки. Теоретическое осмысление полей и позиции акторов социального пространства, их взаимозависимости и автономности изложено в трудах П. Бурдьё, П. Шампаня. Власть в социальном пространстве и ее коммуникативные основания изучается М. Вебером, П. Бурдьё, Н. Луманом, сформулировавшего тезис «власть есть управляемая кодом коммуникация», М. Фуко, центральной темой исследования которого являлись скрытые механизмы власти.
Исследование гражданского общества носит междисциплинарный и полипарадигмальный характер. Проблеме гражданского общества уделяют внимание в своих работах Ю. Хабермас, Э. Гидденс, Дж. Александер, Р. Патнем. Ученые выявили его сущность и функции, проанализировали процессы социальной интеграции и самоорганизации, отношение общества и государства. Субъектность акторов гражданского общества получила развитие в трудах Г. Блумера, Ю. Хабермаса. Важное значение для анализа идеологической основы информационной политики имеют работы Л. Альтюссера, П. Бурдьё, рассматривавших идеологию как нормы и правила, регулирующие социальные практики.
В советский период отечественные ученые, работая в рамках существующих идеологических установок, провели серьезные исследования, которые не утратили своего значения и сегодня. Прежде всего, следует отметить исследовательский таганрогский проект, осуществленный под руководством Б.А. Грушина, результатом которого стала теоретически и эмпирически обоснованная модель функционирования средств массовой информации в советском обществе. Значительный вклад в формирование теории социальной коммуникации был сделан Т.М. Дридзе, которая с точки зрения семиосоциопсихологии рассматривала коммуникацию как универсальный социокультурный механизм, обеспечивающий саму возможность человекосредовых интеракций.
В постсоветский период исследования в области коммуникации активизируются, в конце прошлого и начале нынешнего столетий были изданы работы В.П. Конецкой, Л.М. Земляновой, М.М. Назарова, А.В. Соколова, В.П. Терина, Е.Я. Дугина, Ф.И. Шаркова, И.П. Яковлева, М.А. Василик. В своих работах авторы представляют интерпретации понятия «коммуникация», акцентируют внимание на деятельностном или смысловом аспектах коммуникации.
Сущностные аспекты информации, ее функциональные характеристики представлены в работах таких отечественных ученых, как В.Д. Попов. Основные подходы к понятию «информация» определены Л.А. Василенко. Роль средств массовой информации, виртуализация реальности раскрывается в исследованиях Ф.И. Шаркова, Е.Л. Вартановой, Д.В. Иванова. При обосновании проблемы эффективности массмедиа были учтены трактовки Б.А. Грушина, Т.М. Дридзе.
Среди отечественных исследователей понятие «социальное пространство» привлекает внимание А.Ф. Филиппова, Л.Ю. Качанова, Г.М. Заболотной, обозначивших в российской социологии предметное поле социального пространства. Несомненный интерес для изучения позиций акторов представляет теория иерархической структуры диспозиций личности В.А. Ядова.
Теоретическому осмыслению понятия «капитал», специфики видов капиталов, их влиянию на социальные связи посвящены работы Т.И. Заславской, А.Т. Конькова, В.В. Радаева.
Всесторонний анализ проблематики гражданского общества получил в трудах отечественных исследователей З.Т. Голенковой, А.А. Аузана,
Г.Г. Дилигенского, В.А. Ачкасова, К.Ф. Завершинского, И.В. Мерсияновой. Состояние и проблемы гражданского общества обсуждались учеными РГТЭУ:
Л.Н. Доброхотовым, В.А. Титовым, Б.Н. Бессоновым, В.П. Тоцким,
М.А. Мунтяном. Понятие общественности как субъекта гражданского общества анализируется в работах В.В. Волкова, М.В. Ильина. Идеи субъектности получили развитие в работах отечественных ученых: В.И Шуванов раскрывает субъектность акторов, формирующих свои отношения на принципах социального партнерства; И.А. Климов определяет совокупность правил и процедур, обеспечивающих проявление субъектности взаимодействующих акторов. Значительный интерес представляют публикации, в которых раскрывается отношение к власти как фактору трансформации, происходящей в стране (Т.И. Заславская,
А.Г. Здравомыслов, В.Э. Бойков).
Информационная политика и информационно-коммуникативные технологии, используемые институтами власти для регулирования социальных взаимодействий, представлены в трудах таких авторов, как Б.А. Грушин, Т.М. Дридзе. Современные ученые акцентируют внимание на управленческом и функциональном аспектах информационной политики (В.Д. Попов, А.Ю. Нисневич,
С.В. Коновченко, А.Г. Киселев) или сужают ее значение, рассматривая в контексте взаимодействия власти и СМИ (М.А. Федотов).
Трактовка понятия «регион» как субъекта управления и региональной общности как субъекта взаимоотношений исследуется Н.И. Лапиным,
Т.И. Заславской, Р.В. Рывкиной, З.Т. Голенковой, В.В. Радаевым,
С.Ю. Барсуковой, А.С. Макарычевым, Л.В. Сморгуновым. В последнее время активно изучают проблемы проявления субъектности в отношениях центра и регионов, а также в выстраивании межрегиональных связей такие отечественные ученые, как С.И. Барзилов, В.Л. Каганский, А.Г. Чернышев, Н.В. Зубаревич.
Проведенный анализ многочисленной отечественной и зарубежной литературы показывает, что теоретические и эмпирические знания в области коммуникативных оснований общества не раскрывают проблему субъектности власти и общества, как фактора, определяющего направленность социальных процессов, в том числе и на региональном уровне. Все это вместе взятое обусловило выбор цели, задач, объекта и предмета диссертационной работы.
Цель диссертационного исследования – выявить коммуникативные основания субъектности власти и общества, рассматривая субъектность в качестве потенциала социальных изменений и фактора, определяющего специфику отношений в регионе.
Задачи исследования:
– исследовать основные концептуальные подходы к определению «коммуникация» с целью определения коммуникативных оснований субъектности власти и общества;
– расширить представление о медиатизации и виртуализации коммуникации для понимания каналов, обеспечивающих воспроизводство отношений власти и общества;
– углубить представление о «событии» как процессе реализации субъектности власти и общества;
– рассмотреть понятие «социальное пространство» в качестве условия и контекста коммуникативных практик;
– определить основные виды капиталов для уточнения их влияния на позиции коммуницирующих акторов;
– выявить взаимосвязи социальных полей и их акторов как субъектов воспроизводства социальных отношений;
– осмыслить проблемы субъектности акторов гражданского общества и возможности их влияния на трансформационные процессы в стране;
– раскрыть понятие «региональное сообщество» для уточнения его субъектности в организации коммуникации в регионе;
– показать потенциал информационной политики для обеспечения легитимности институтов власти как субъектов взаимодействий;
– выявить позиции региона как субъекта отношений с центром и регионами Российской Федерации;
– исследовать специфику информационной политики региона как инструмента воспроизводства локализованных в региональном пространстве социальных взаимодействий;
– определить субъектность региональных СМИ во взаимоотношениях с институтами власти;
– выявить субъектность массмедиа как посредников коммуникации власти и общества.
Объектом исследования являются коммуникативные основания власти и общества.
Предмет исследования – коммуникативные основания субъектности власти и общества.
Гипотеза исследования. Субъектность власти и общества проявляется в коммуникациях, выстраиваемых на принципах социального партнерства.
Институты власти, располагая соответствующим объемом и конфигурацией капиталов, реализуют собственную субъектность, редуцируя субъектность акторов гражданского общества и массмедиа. Формирование иерархичных вертикальных отношений, не ориентированных на принятие субъектности партнера по коммуникации, уменьшает легитимность институтов власти и доверие в обществе.
Теоретико-методологические основы исследования. В диссертации используется интегрированная социологическая парадигма, применяется междисциплинарная методология исследования. Данная работа основывается на общенаучных методах изучения общественных явлений и процессов: системном, логическом, историческом. В изучении коммуникативных оснований субъектности власти и общества применялись: деятельностный, конструктивистский (феноменологический, социальный, структуралистский), социокультурный подходы; теории коммуникативного действия и систем.
Значительное влияние на методологию исследования оказали концепции: трансформационного процесса, социального пространства и события, социальных сетей, социального капитала, социальных движений и организаций.
В исследовании коммуникативных оснований взаимодействия власти и общества использовались методы прикладной социологии: социологические опросы, экспертные интервью, контент-анализ документов, интернет-порталов и блогов.
Эмпирическая база исследования представлена массивом социологических исследований, проведенных в последние годы под руководством автора, среди которых следующие:
– социологический опрос «Информационно-коммуникативные процессы в регионе и проблема региональной идентичности» (март–апрель 2006 г.), опрошено 572 чел.;
– экспертный опрос руководителей региональных СМИ (26 чел.) и государственных служащих администрации Волгоградской области, ответственных за работу массмедиа (20 чел.) (апрель 2006 г., февраль 2008 г., апрель 2011 г.);
– социологический опрос «Адаптация сельской молодежи: проблемы и перспективы их решения» (август 2008 г.), опрошено в сельских поселениях 1136 чел.;
– социологический опрос «Актуальные проблемы студенческого самоуправления» (январь 2008 г.), опрошено 700 чел.;
– социологический опрос «Информационно-коммуникативные процессы в регионе и качество жизни населения» (февраль – март 2009 г.) опрошено 600 чел.;
– контент-анализ стратегий социально-экономического развития на долгосрочную перспективу регионов Южного федерального округа: Волгоградской, Ростовской, а также Воронежской, Тюменской областей, Ставропольского края, документов, отражающих информационную политику в регионах.
Автором проведен вторичный анализ результатов фундаментальных социологических исследований, среди которых труды Социологического центра РАГС «Социально-политические ценности российского общества, их влияние на протестные настроения и на возможности диалога между субъектами политических отношений» (август – сентябрь 2009 г., под руководством проф. В.Э. Бойкова), а также исследования других научных центров: «Готово ли российское общество к модернизации» (март–апрель 2010 г., Институт социологии РАН и Представительство Фонда им. Фридриха Эберта в РФ), исследования Центра изучения социокультурных изменений (ЦИСИ) ИФРАН социального самочувствия россиян, их ценностей и интересов, проводимые под руководством член-корр. РАН
Н.И. Лапина, мониторинги общественного мнения, проводимые ВЦИОМ, ИСПИ РАН. При разработке программы и инструментария социологических исследований автор опирался на труды В.А. Ядова, В.И. Добренькова, А.И. Кравченко.
В качестве источников информации в работе использованы:
– законодательные документы информационной политики федерального и регионального уровней;
– интернет-порталы региональных институтов власти;
– аналитические статьи, опубликованные в научных и общественно-политических журналах «Социологические исследования», «Социология власти», «Социологический журнал», «Власть», «Логос», «Вестник Российского университета дружбы народов», «Экономическая социология», «Регион: экономика и социология», «Политические исследования», «Общественные науки и современность», в интернет-источниках.
Достоверность и обоснованность результатов диссертационного исследования обеспечивается применением современных теоретико-методологических разработок в социологии и репрезентативных эмпирических методов исследования, сопоставлением авторских методик и результатов эмпирических социологических исследований с методиками и данными отечественных и зарубежных ученых, социологических центров, а также апробацией работы.
Научная новизна исследования представлена следующими положениями:
дана авторская интерпретация субъектности власти и общества. Субъектность является интегрированной характеристикой акторов и раскрывается в их способности и возможности осуществлять целеполагание, реализуемое в коммуникативных взаимно ориентированных практиках. Выявлены основные показатели реализации субъектности акторов: свобода и ответственность акторов в определении целей и действий; признание субъектности партнера по коммуникации; определены главные условия реализации субъектности: единое смысловое, ценностно-нормативное пространство, возможность взаимного контроля действий партнеров по коммуникации, достойное качество жизни; а также инструменты, к числу которых, в первую очередь, относится информационная политика;
установлена взаимосвязь между субъектностью власти и общества и качеством связей в регионе: равные возможности проявления субъектности власти и общества обеспечивают формирование солидарных взаимодействий, основанных на доверии, редукция субъектности партнеров по коммуникации приводит к недоверию, социальной пассивности;
сформулирована авторская трактовка понятия «событие» как реализуемых коммуникативных практик, основанием которых являются разделяемые ценности и цели. Автором установлена взаимосвязь между субъектностью участников события и их потенциалом конструирования социальной реальности. Определена специфика медиасобытия, целью которого является конструирование социальной реальности, легитимирующей позиции институтов власти и их акторов;
дается авторская формулировка понятия «социальное пространство». Оно рассматривается как конструируемая в процессе коммуникации многомерная динамичная структура позиций, определяемых видами капиталов, и диспозиций, образующих габитус, реализуемый в коммуникативных практиках. На основе ресурсного подхода выявлена тенденция к формированию зависимости полей социального пространства от политического поля и его индивидуальных акторов;
с позиций коммуникативных оснований представлено гражданское общество как способ организации социальных отношений. Субъектность гражданского общества проявляется на личностном (гражданин), групповом (организация) и институциональном уровнях со-участия в социальных событиях. Определена совокупность показателей измерения субъектности акторов гражданского общества, к числу которых относятся: доверие, социальная активность, социальная ответственность, участие в проектировании политики и нормотворческой работе, в корректировке деятельности институтов власти;
– уточнены основные принципы формирования информационной политики: открытость, прозрачность, релевантность идеологем повседневным социальным практикам, обоснована её инструментальная роль в коммуникации власти и общества. В обсуждении, выработке и реализации информационной политики должны принимать участие субъекты гражданского общества, тем самым реализуя концепцию «открытого правительства»;
доказана двойственная роль массмедиа: субъект конструирования реальности и канал управленческого воздействия на общество. Получены научно обоснованные данные о субъектности власти и СМИ региона, установлено, что использование финансового и административного ресурсов институтами власти для оказания влияния на содержательную политику региональных СМИ порождает недоверие как к институтам власти, так и к СМИ, определяя неэффективность их функционирования;
– сформулировано понимание субъектности региона как субъекта управления и региональной общности как субъекта отношений, проявляющейся в вертикальных и горизонтальных взаимодействиях как во внутренних региональных связях, так и во внешних отношениях: центр – регион и межрегиональные связи.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. В настоящее время в научном дискурсе происходит переход к постнеклассическому пониманию коммуникации как основы социальности, что позволяет сделать вывод о коммуникативных основаниях власти и общества. Коммуникация в концепциях конструктивизма понимается как сложная сеть отношений акторов/агентов, обладающих субъектностью. Субъектность акторов проявляется в отношениях социального партнерства, при этом коммуникативным практикам свойственна социальная солидарность, ответственность, доверие. В российском обществе институты власти редуцируют субъектность гражданского общества, тем самым формируют условия для отчуждения власти и общества, социальной пассивности, недоверия.
2. В современном медиатизированном и интернатизированном обществе коммуникация носит опосредованный характер, формируя отношения с «отсутствующими другими», на качество которых оказывает влияние канал коммуникации. В медиатизированном обществе институты власти с помощью СМИ стремятся выстроить иерархические, однонаправленные отношения, демонстрируя формальное понимание «обратной связи». В интернет-пространстве, доступность и сетевая логика которого оказывает влияние на проявление субъектности в коммуникациях, снижается эффективность технократических и административно-авторитарных схем управления.
3. Коммуникации реализуются в событиях, основанием которых являются проблемы, их разрешение предполагает релевантность событий потребностям и интересам социальных групп. Институты власти, используя совокупность капиталов, создают и с помощью массмедиа транслируют события как информационный повод для обеспечения собственной легитимности. Лишение субъектности граждан и общественных организаций в конструировании социально значимых событий определяет непринятие смыслового содержания события и приводит к отклонению коммуникации.
4. Коммуникация является основным механизмом воспроизводства и трансформации социального пространства, многомерная структура которого определяется процессами капитализации ресурсов. В зависимости от объема и конфигурации капиталов акторы занимают позиции в социальном пространстве и реализуют свои социальные практики. Формы капитализации являются автономными, но находятся в состоянии постоянной конкуренции как в системе полей, так и между агентами – институциональными или индивидуальными – одного или различных полей. Для нашей страны в большей степени характерна зависимость полей социального пространства от политического поля и его индивидуальных акторов, тем самым редуцируется субъектность акторов экономического, медийного и других полей социального пространства.
5. В современном обществе массмедиа являются субъектом и основным посредником в процессе коммуникации «власть общество». В российском обществе институты власти ограничивают субъектность массмедиа, ориентируясь на их использование СМИ как трансляторов производимых властью информационных поводов. При этом институты власти и СМИ не учитывают специфику восприятия медийных сообщений, эффективность которых определяется степенью соответствия текстов повседневным интересам и практикам акторов, а также доверием к источнику информации.
6. Субъектное измерение гражданского общества выявило низкий уровень социального капитала и качества социальных связей. В современных условиях ограничение проявления субъектности гражданского общества обуславливается внешними и внутренними факторами. Среди внешних факторов отметим низкий уровень и качество жизни населения, отношение институтов власти к акторам гражданского общества как к объектам управления. Среди внутренних факторов выделим социальную пассивность, патернализм, невключенность в коллективные действия, отсутствие доверия и опыта самоорганизации и социальной ответственности. На практике государство претендует на субъектность в определении направленности и динамики социальных процессов, поэтому активность граждан/общественных организаций подвергается государственному контролю и регламентации.
7. Информационная политика направлена на реализацию субъектности институтов власти, суть которой состоит в признании субъектности гражданского общества, демонстрации социальной ответственности, создании условий для процессов самоорганизации и объединения граждан, способности осуществлять координацию коммуникативных практик акторов социального пространства на основе идеологических конструктов, отражающих общие ценности. Методологическая необоснованность информационной политики, реализуемой в современной России, ограничивает субъектность гражданского общества и его основных акторов, не способствуя развитию процессов интеграции.
8. Особенности процесса взаимодействия власти и общества в регионе заключаются в следующем:
– регион как субъект управления не обладает ресурсами, чтобы определять направленность взаимодействий с центром, а также выстраивать межрегиональные связи. Моноцентричные отношения центра и регионов служат основой создания иерархичных вертикальных отношений, уменьшая степень легитимности федеральной и региональной элиты;
– региональная элита не сформулировала конкурентоспособный образ региона, конструируемые субъектами управления символы региона не учитывают геокультурный контекст, вековую историю края, при этом конфликтность региональной элиты снижает ее субъектный потенциал;
– усиление субъектности институтов власти не способствовало их открытости и прозрачности, в регионе содержательно и организационно не сформулирована и не реализована информационная политика, направленная на формирование региональной идентичности;
– методологическая необоснованность и организационная неопределенность информационной политики на региональном уровне снижает эффективность взаимодействия институтов власти и регионального сообщества; в информационной политике отсутствует системность, согласованность в реализации ее элементов (нормативно-законодательной базы, организационных структур, информационно-коммуникативных технологий);
– зависимость (финансовая, административная, нормативно-правовая) региональных массмедиа от учредителей – институтов власти – снижает их субъектность и функциональность.
Научно-теоретическая и практическая значимость работы. Диссертационное исследование вносит вклад в концептуализацию коммуникативного подхода к определению субъектности власти и общества. Диссертант обосновал возможность использования теоретических подходов к новому направлению исследований – управлению процессом конструирования социальных отношений власти и общества как социальных партнеров. Концептуальные положения и выводы диссертации позволяют переосмыслить теоретические и методологические аспекты управления регионом, определить стратегию его развития, ориентированную на повышение качества жизни населения посредством реализации субъектности власти и общества. Результаты проведенного исследования могут быть использованы при формировании концепции информационной политики региона.
Практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что апробированная автором методология социологического исследования может быть использована при проведении мониторинговых исследований, направленных на выявление эффективности деятельности региональных институтов власти. Обобщения и выводы научного исследования могут быть использованы при разработке учебных программ и в преподавании следующих курсов: «Социология управления», «Социология региона», «Управление общественными отношениями», «Управление информационной деятельностью», «Рекламный менеджмент», а также в работе департаментов информационной политики и пресс-служб региональных институтов власти.
Апробация результатов диссертационной работы. Основные результаты диссертационного исследования опубликованы в 13 изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации, в двух авторских монографиях и одного раздела в коллективной монографии, четырех учебных пособиях, в сорока пяти статьях и тезисах, общим объемом более 76 п.л. Результаты диссертационной работы неоднократно были доложены автором и получили позитивную оценку научной и педагогической общественности на международных, всероссийских, межрегиональных, региональных научных и научно-практических конференциях (1994 – 2010 гг.) в Волгограде, Москве, Ростове-на-Дону, Санкт-Петербурге, Саратове, Екатеринбурге, Одессе, Иркутске, Новосибирске, Курске. В том числе на международных научно-практических конференциях «Современные направления теоретических и прикладных исследований» (Одесса, 2006 и 2007 гг.); III Всероссийском социологическом конгрессе «Социология и общество: пути взаимодействия» (Москва, 2008 г.); на всероссийских научных конференциях IVI «Сорокинские чтения» (Москва, МГУ, 2005 – 2010 гг.); «Проблемы и перспективы социально-экономического и научно-технологического развития южных регионов» (Ростов-на-Дону, сентябрь 2009 г.), «Управление региональными системами: интеграционный подход, факторное обеспечение, методы, модели» (Волгоград, ноябрь 2009 г.), «Социокультурные процессы в современной России (Курск, апрель 2010 г.), «Социальное государство и инновационное развитие» (Москва, апрель 2010 г.).
Апробация выводов работы также осуществлялась в ходе преподавания курсов «Социология», «Управление общественными отношениями», «Управление информационной деятельностью», «Коммуникационный менеджмент», «Рекламный менеджмент».
Диссертация обсуждена на заседании кафедры социологии Российского государственного торгово-экономического университета и рекомендована к защите.
Структура диссертации. Характер, цели и задачи исследования обусловили структуру работы и последовательность изложения материала. Объем диссертации составляет 380 страниц машинописного текста, который содержит введение, четыре главы (тринадцать параграфов), заключение, библиографический список источников и литературы, три приложения.
