Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Риск как предмет оценки и инструментальная категория 18
1.1. Аналитические парадигмы суждения о риске 18
1.2. Роль экспертного знания в современном обществе риска 32
1.3. Сопоставление риска потребления алкоголя, табака и наркотиков в России 41
1.4. Оценка приемлемости риска потребления алкоголя, табака и наркотиков в России 58
Глава 2. Теоретико-методологические основания анализа экспертного знания о риске 67
2.1. Методологические основания социального конструктивизма 67
2.2. Экспертное знание о рисках как знание о социальных проблемах 76
2.3. Роль знания о социальных проблемах в системе социальных отношений (подход структурного функционализма и теории конфликта) 88
Глава 3. Экспертное знание о риске в контексте трансформации российского общества 123
3.1. Особенности выбора рисков в современной России: общесоциологическое описание современной ситуации 123
3.2. Эмпирическое исследование экспертных оценок риска потребления алкоголя, табака и наркотиков (на материале опроса экспертов, проведенного в г. Владивостоке) 138 Заключение 176
Список литературы 182
Приложения 204
- Аналитические парадигмы суждения о риске
- Методологические основания социального конструктивизма
- Особенности выбора рисков в современной России: общесоциологическое описание современной ситуации
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Внимание к вопросам неопределенности, риска и безопасности по праву называют отличительной чертой нашего времени. Центральной проблемой политической повестки дня современных постиндустриальных обществ становится обеспокоенность населения нестабильностью положения, незащищенность от разного рода бедствий, недоверие официальным государственным институтам, неуверенность в будущем. Подобная ситуация в полной мере характерна и для современного российского общества, которое часто обозначается отечественными исследователями как «общество всеобщего риска».2
Одним из объектов повышенного беспокойства социальных исследователей и политиков, в той же мере, что и населения, является современная российская социально-демографическая ситуация, которая является продолжением и результатом затяжного демографического кризиса, охватывающего примерно тридцатилетний период.3
Процесс сокращения естественного прироста населения в России начался еще в 60-х гг. со снижения уровня рождаемости. Постепенно снижение рождаемости дополнилось увеличением смертности, которое, начиная с 1993 г., стало ведущим фактором общего процесса обезлюдения страны.4 Важнейшей чертой, характеризующей общую тенденцию динамики смертности населения России сегодня, является сверхсмертность людей трудоспособного возраста, около 80% которых составляют мужчины.5 Так, за 1990-2001 гг. больше всего (на 62-75%) увеличилась смертность в возрастных группах 20-44 лет, с максимумом у мужчин в возрасте 20-29 лет и 40-44 года и у женщин в 20-34 года. Именно мужчины в возрасте 20-50 лет оказываются особенно подверженными
1 Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М., 2000. - 384 с.
2 Россия: риски и опасности "переходного" общества. М., 1998. - 237 с.
3 Волков А.Г. Население и рабочая сила в Российской Федерации. Тенденции и перспективы // Вопросы стати
стики. 1999. №10. С.40.
4 Российский статистический ежегодник, 2002: Статистический сборник. М., 2002. С. 126.
5 Смертность в России: главные группы риска и приоритеты действия. Сборник научных докладов. М., 1997.
С.7.
4 смертности от несчастных случаев, отравлений и травм - основной причине преждевременных смертей в нашей стране.
Удельный вес смертности, обусловленной данными причинами, постоянно увеличивается также и в общей структуре смертности населения: если в 1990 г. данными причинами было вызвано 11,9% всех смертей в популяции, то уже в 2001 г. их доля увеличилась до 14,7%. Итак, мы видим, что в настоящее время эти социально обусловленные и предотвратимые причины вызывают каждую седьмую смерть в нашей стране.
Особую тревогу вызывает низкий уровень здоровья населения в целом, который сочетается с неуклонным сокращением продолжительности здоровой (активной) жизни и ожидаемой продолжительности жизни при рождении. Если ожидаемая продолжительность жизни для всего населения в 1990 г. составляла 69,2 года, то в 2002 г. она снизилась до 65,3 лет.1 Фактически, например, это означает, что с одной стороны при сохранении имеющегося на сегодня уровня смертности населения из числа современных 16-летних юношей до 60 лет не доживет 40%, и с другой стороны при сохранении имеющихся тенденций смертности в дальнейшем число выживших мужчин будет еще меньше. Результатом усиливающейся депопуляции - устойчивого превышения числа умерших над числом родившихся - является прогрессирующее снижение численности населения: так, за период 1990-2002 гг. численность населения уменьшилась на 3,7 млн. человек, или на 2,5% (с учетом естественной убыли).
Масштаб указанных негативных явлений в демографической и социальной сфере, их разрушающее влияние на трудовой потенциал страны позволяют характеризовать современную российскую социально-демографическую ситуацию как кризисную, требующую для своего разрешения не только значительных средств, но и корректировки приоритетов социально-экономического развития.2
Следует отметить, что отставание России по уровню продолжительности жизни от всех от всех промышленно развитых стран непрерывно возрастает, см. международные сравнения по сборнику: «Социально-демографические проблемы России на пороге тысячелетия: Сборник обзоров и рефератов». М., 2000. С.31. 2 Демченко Т.А. Тенденции смертности в России 90-х годов // Социол. исслед. 2002. №10. С. 109.
Важнейшие направления государственной политики, реализуемые в настоящее время в стране, сформулированы в Концепции национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной в 1997 г.1 Концепция отражает совокупность официально принятых взглядов на обеспечение в РФ безопасности личности, общества и государства от внешних и внутренних угроз во всех сферах жизнедеятельности с учетом имеющихся ресурсов и возможностей. Цель реализации Концепции состоит в сохранении трудового потенциала страны и улучшении демографической ситуации за счет снижения преждевременной и предотвратимой смертности, уменьшении заболеваемости, увеличении средней продолжительности жизни.2
Применив категорию «риск», мы можем следующим образом обозначить цели государственной политики в этой сфере. Единая государственная политика в рамках обеспечения комплекса мер безопасности направлена на снижение существующего для личности, общества и государства общего уровня опасности (уровня риска) за счет выявления основных источников опасности (факторов риска) и уменьшения (минимизации) наносимого ими ущерба путем корректирующего воздействия на них.
В рамках данной работы мы предлагаем трактовать риск как количественную меру потенциала опасности некоторого неблагоприятного события, рассчитываемую как произведение возможности (вероятности) наступления неблагоприятного исхода данного события и величины его ущерба. В качестве унифицированного критерия определения величины ущерба нами будут использованы показатели популяционных потерь здоровья и жизни, наступивших вследствие действия фактора риска.4
В таком значении термин «риск» соответствует статистическому (техническому) подходу к оценке различных типов опасности и позволяет избежать
1 Текст Концепции с изменениями и дополнениями 2000 г. см.: Концепция национальной безопасности Россий
ской Федерации // С3 РФ. 2000. №2. ст.170.
2 Белов П. Смысл, категории и методы национальной безопасности // Управление риском. 1999. № 1. С.40-44.
3 Порфирьев Б.Н. Риск и безопасность: определение понятий // Риск в социальном пространстве. М., 2001. С. 39.
4 Переход к экономическим единицам измерения риска осуществляется на основе концепции социально-
экономического ущерба, в соответствии с которой предполагается наличие линейной связи между натуральны
ми (риск для здоровья, ожидаемый социальный риск) и экономическими показателями ущерба - см.: Быков,
А.А. Проблемы анализа безопасности человека, общества, природы. СПб., 1997. С.247.
расширительного толкования понятий ущерба и вреда. Именно этот подход является основой разработки практических программ и мероприятий, направленных на управление риском*, поскольку он позволяет сопоставить большое число переменных факторов существующей для населения опасности и выделить те из них, которые вносят наибольший вклад в ее общий уровень. В этом случае дальнейшие практические действия по управлению риском сродни поиску некоторого инженерного решения и ориентированы на ключевой для экономического рационализма принцип практичности ("utility principle"), состоящий в том, чтобы уменьшить действие факторов, сопряженных с наибольшей опасностью для жизни и здоровья населения. При этом общий экономический принцип организации эффективной деятельности по обеспечению безопасности основан на «оптимальном распределении сил» и заключается в требовании регулирования количества ресурсов, необходимых для предупреждения влияния тех или иных факторов риска, в соответствии с уровнем опасности, представляемым ими. Иначе говоря, основополагающим условием эффективности действий по обеспечению безопасности является такое распределение ограниченных государственных и общественных ресурсов на разработку и реализацию соответствующих мероприятий, при котором большая их часть будет сконцентрирована на минимизации влияния событий/видов деятельности, сопряженных с наибольшим популяционным риском.
Таким образом, оценка риска различных факторов, предваряющая их ранжирование по степени опасности, является отправной точкой для любых практических решений о риске. Адекватная (научно обоснованная) оценка риска становится необходимым условием эффективности реализации государством комплекса мер по обеспечению безопасности населения. Важность рационального подхода в этом вопросе невозможно переоценить, поскольку «...произвольный, селективный анализ и синтез переменных факторов опасности, их любительское структурирование по степени важности могут привести к
* В данном устойчивом выражении термин «риск» понимается как фактор, повышающий вероятность неблагоприятных последствий.
1 Charnley G., Graham J.D., Kennedy R.F.Jr., and Shogren J. Annual Meeting Plenary Session: Assessing and Managing Risks in a Democratic Society II Risk Analysis. 2000. Vol. 20. No. 3. P. 305.
7 серьезным тактическим и стратегическим просчетам»1. Как становится понятно, экспертная деятельность (деятельность представителей социальных институтов, профессионально взаимодействующих с социальными проблемами) по определению существующих источников риска для населения приобретает ключевое значение для обеспечения безопасности населения страны.
В качестве одного из основных источников риска эксперты называют рост потребления различными группами населения РФ алкоголя и наркотических веществ, представляющего в настоящее время реальную угрозу физическому здоровью нации.2
Суть проблемы, рассматриваемой в настоящем диссертационном исследовании, заключается в несоответствии между уровнем риска, связанным с потреблением алкоголя, табака и наркотиков в современном российском обществе с одной стороны, и осознанием этого риска ведущими российскими социальными институтами и профессиональным сообществом, с другой.
Степень научной разработанности проблемы. Началом формирования социологической теории риска следует считать конец 60-х - начало 70-х гг. XX столетия. В это время в США и, позже, в Европе появляются многочисленные исследования, посвященные различным аспектам проблемы технологического риска.
Социально-философское осмысление риска на макроуровне, связанное с анализом универсальных последствий научно-технического прогресса для социальных институтов и с общим анализом риска как социального явления, осуществлялось У.Беком, Э Гидденсом, Н.Луманом, К.Лау.
Начиная с 1970-х гг. в американской социологии активно изучается проблема восприятия и оценивания риска различными категориями населения и экспертами, а также особенности риск-коммуникации в зависимости от ряда качественных характеристик воспринимаемой опасности и ситуации оценки -то есть от контекстуальных характеристик риска. В рамках данной традиции
1 Митрохин В.И. Концептуальные основы стратегии национальной безопасности России // Социально-
политический журнал. 1995. №6. С. 33.
2 Концепция национальной безопасности Российской Федерации // С3 РФ. 2000. №2. Ст. 170.
8 ведущими исследователями считаются представители «психометрической школы»: С.Лихтенштейн, П.Словик, Б.Фишхофф, Л.Шоберг, М.Лэйман, Б.Кумбс, А.Тверски, Д.Канеман.
Более теоретически ориентированные исследования, подчеркнувшие значение процесса социального конструирования интерпретации риска и его отношение к различным способам получения знаний о факторах опасности, к социальным интересам и культурным ценностям принадлежат Дж.Брадбери, Т.Дайц, П.Стерн, В.Отвэй.
Влияние социальных и организационных факторов на оценку риска исследовалось также Л.Кларк, Л.Гоулд, Дж.Шорт. Примыкающие к ним работы Дж.Флинн, Р.Хит, Дж.Грахам, Р.Перхак, Э.Воган, М.Сейферт и других направлены на анализ различий в восприятии риска в зависимости от разнообразных демографических характеристик воспринимающего субъекта, его профессиональной принадлежности, социального статуса. Эти социологические исследования были полезны для понимания множества возможных интерпретаций риска среди разных групп населения, однако в большинстве случаев они носят довольно фрагментарный характер. Связность и последовательность - это достоинства культурной теории риска, разработанной М.Дуглас, А.Вилдавски, К.Дейком, и получившей развитие в работах И.Ковелло, Д.Фишера, С.Райнера, М.Томпсона.
Закономерности социального существования риска раскрываются также в работах таких авторов как Дж.Касперсон и Р.Касперсон, О.Ренн, П.Словик, В.Бернс, Ш.Джасанофф.
Логика экспертных оценок в ситуации неопределенности изучалась на примере анализа конкретных случаев следующими исследователями: Ф.Беллет, А.Баркер, К.Миронеско, П.Званенберг, Э.Миллстоун, Т Гарвин.
Своеобразной институционализацией теории риска можно считать создание в 80-х гг. Международного общества анализа риска (ISRA), а также американского (SRA) и европейского (SRA Europe) рискологических обществ, в работе которых социологические аспекты риска заняли одно из важных мест.
Аналогичным образом в России действует Московское общество анализа риска,
исследующее теоретические и практические вопросы риска в экономике, в
юридических науках, в политологии, в целом ряде естественных и технических
* наук, в социологии.
Последние два десятилетия отмечены выпуском многих национальных рискологических журналов (особенно в США), в которых рассматриваются и социологические проблемы риска, а также Международного журнала по анализу риска «Risk Analysis. An International Journal». С конца 1990-х гг. в России также издаются журналы о риске («Вопросы анализа риска», «Управление риском»).
Научные разработки отечественных авторов в области исследования со-
^ циальных аспектов риска отличаются практической управленческой направ-
ленностью, в рамках которой социологические исследования риска выступают элементом научного обеспечения разработки эффективных управленческих решений. Среди ведущих отечественных авторов в этой сфере - А.В Мозговая, Б.Н.Порфирьев и А.А.Быков.
Значительная часть социологов в России изучает проявления риска в отдельных областях функционирования общества. Конкретные риски чрезвычайных ситуаций являются предметом изучения М.Б.Дарховской, А.К.Микеева, Е.В.Шлыковой. Исследователей этого профиля объединяет работа в рамках секции социологии риска и катастроф Института Социологии РАН.
В отечественной литературе социологический подход к исследованию социальных детерминант рассогласования между масштабами реагирования социальных институтов на практики потребления алкоголя, табака и наркотиков в обществе и величиной популяционных потерь, сопряженных с ними, связан с работами Я.И.Гилинского, а также специалистов Санкт-Петербургского Центра девиантологии и социального контроля - Л.Е.Кесельмана и М.Г.Мацкевич.
Объект исследования - риск, сопряженный с потреблением алкоголя, табака, наркотиков. Предмет исследования - мнение экспертов о риске, сопряженном с потреблением этих психоактивных веществ.
Цель диссертационного исследования состоит в выявлении механизмов экспертной оценки риска алкоголя, табака и наркотиков, а также в определении факторов, влияющих на оценку риска. Для достижения поставленной цели были поставлены следующие задачи.
Задачи диссертационного исследования:
Определить сущность различных стандартов мышления о риске и безопасности и их роль в процессе определения «сознания риска» в обществе.
Провести анализ рисков потребления алкоголя, табака и наркотиков в России.
Раскрыть существующий в России паттерн восприятия опасности и риска экспертами.
Обосновать применимость методологии социального конструктивизма для анализа социальных представлений о риске.
Определить и систематизировать теоретические подходы к объяснению возникновения социальных проблем и признаваемых рисков в обществе.
Установить социальные факторы, повлиявшие на возникновение социальной проблемы потребления психоактивных веществ в России.
Выявить механизм оценки экспертами риска потребления алкоголя, табака и наркотиков в эмпирическом исследовании экспертных оценок на выборке представителей различных социальных институтов г. Владивостока.
Прикладная часть диссертации выполнена на основе социологического исследования с использованием методов анализа официальных документов, анкетного опроса представителей (псевдоэкспертного опроса) и интервью с экспертами. Исследование носит разведывательный теоретико-прикладной характер. Оно проводилось в марте-апреле 2005 г. в г. Владивостоке. Всего в социологическом исследовании приняли участие 89 экспертов, представляющих ве-
дущие социальные институты г. Владивостока, 12 из них были проинтервьюированы, 77 - опрошены при помощи анкетного опроса.
В эмпирическом исследовании выдвигались две центральные гипотезы:
Оценка экспертами риска потребления алкоголя, табака и наркотиков осуществляется на основе принципов социальной, а не научной рациональности;
Представление об опасности и оценка риска потребления алкоголя, табака и наркотиков, осуществляемая экспертом, обусловлена его культурной ориентацией.
Теоретические основания исследования сформированы системным подходом, опирающимся на положения ряда фундаментальных социологических и антропологических теорий, а также психологических концепций.
Теоретический фундамент настоящего исследования составляют:
положения структурного функционализма и неофункционализма о механизмах влияния социальных отклонений на нормальное протекание общественных процессов (Э.Дюркгейм, Дж.Г.Мид, К.Эриксон, Л.Козер, Т.Зэз);
положение теории конфликта о механизмах управления содержанием культурных форм как технике контроля над безвластными слоями общества и средстве поддержания господства доминирующих групп (К.Маркс, А.Грамши, А.Лиазос, Р.Квинни, С.Спитцер, Э.Щур, А.Лиска, О.Турк, В.Чемблисс, П.Сейдман, Б.Эхренрейх, Дж.Эхренрейх);
положение культурной теории риска о культурных типах и о функциях «судебной модели риска» (М.Дуглас, А.Вилдавски, К.Дэйк);
положения психологии восприятия риска о различных стандартах мышления о риске, а также положение психологического подхода социальной репрезентации о качественных характеристиках события, предопределяющих оценку ассоциированного с ним уровня риска (П.Словик, Б.Фишхофф, С.Лихтенштейн, Д.Канеман, А.Тверски, Т.Гарвин, Б.Кримски, Ф.Плау, У.Фреуденбург, Е.Воган, М.Сейферт, Б.Джонсон, Р.Лидског);
положение теории общества риска о роли экспертного знания в современном обществе (У.Бек); о механизмах структурирования экспертами системы значений социальной реальности, предваряющего определение социальных проблем (Дж.Гасфилд, С.Холл);
положение конструктивисткой теории социальных проблем о социально-сконструированной и политически-детерминированной природе социальных проблем и официально признаваемых рисков и о социальных механизмах их возникновения (М.Спектор, Дж.Китсьюз, А.Мосс, Дж.Хьюитт, П.Холл, Т.Дайтц, П.Стерн, Р.Рикрофт, С.Хилгартнер, К.Боск, О.Ренн, У.Бернс, Дж.Касперсон);
положение символического интеракционизма о роли процессов интерпретации и символизации в конституировании значений и смыслов объектов окружающего мира (У.Томас, Ф.Знанецкий, Г.Мид, Г.Блумер);
положение социологии культуры о символическом капитале, используемом профессиональными группами в процессе борьбы за монополию легитимной номинации или власть навязывать легитимное видение социального мира (Б.Бурдье);
положение постструктурализма о связи форм знания и техник власти, стратегиях власти и формировании дискурсивных практик (М.Фуко);
положение феноменологии о социальных процессах легитимации социального устройства как ведущем механизме конструирования социальной реальности (П.Бергер, Т.Лукман);
положение статусной теории девиации о влиянии динамики соотношения статусов различных социальных групп в обществе на возникновение социального конфликта и появление разнообразных культурных средств социального контроля (Дж.Гасфилд);
положение теории моральных паник о логике развития краткосрочных периодов интенсивной социальной реакции на предполагаемые неблагоприят-ные социальные обстоятельства (С.Коэн, Н. ен-Иегуда, Э.Гуд).
Также мы опираемся на выводы частных социологических исследований, направленных на анализ социального значения общественной акцентуации проблем потребления определенных психоактивных веществ в разные периоды времени в разных обществах (М.Пейрот, К.Беккет, П.Паолуччи, У.МакОлифф, Г.Левин, А.Линдесмит, П.Коэн, Х.Беккер, Д.Диксон, Е.Дженсен, Дж.Гербер, Б.Бенсон, Д.Расмуссен, У.Скоган, А.Луриджио, К.Лидз, А.Уолкер).
Методологическую основу исследования составили положения контекстуального (умеренного) конструктивизма, и принципы и методы функционального анализа.
Согласно методологическим допущениям умеренного (контекстуального) конструктивизма в социологии знания, всякий элемент знания обладает релятивистским (относительным) статусом в отношении к независимо существующему миру, который, однако, может быть познан только посредством другого знания.1 Данный подход, примененный в настоящем исследовании, позволяет использовать логический принцип научной парадигмы для оценки относительной достоверности суждений о риске. В данном случае для оценки надежности суждений используется соотнесение с некоторыми логическими и статистическими выводами, которые признаются наиболее достоверными и последовательными. Такие стандарты создают эталон (основу, опору), без которых невозможна никакая система представлений и действий.2
Особенностью подхода контекстуального конструктивизма, отличающей его от подхода строгого конструктивизма, является сосредоточенность исследовательского интереса на анализе целого контекста взаимодействия, или сети взаимоотношений, в которых обнаруживает себя дефиниционная активность по отношению к некоторым социальным обстоятельствам.
В конструктивистской парадигме выделяют строгий и контекстуальный подходы, различающиеся в представлениях о степени «реальности» содержащейся в феномене, см. об этом: Fox K.J. Learning From Sociological Practice: the Case of Applied Constructionism II American Sociologist. 1999. Vol. 30. No. 1. P.54-74, а также Tibbetts P. The Sociology of Scientific Knowledge: The Constructivism Thesis and Relativism II Philosophy of the Social Science. 1986. Vol. 16. P. 39-57.
2 Zwanenberg P. and Millstone E. Beyond Skeptical Relativism: Evaluating the Social Constructions of Expert Risk Assessment II Science, Technology and Human Values. 2000. Vol. 25. No. 3. P. 259-282.
В силу того, что экспертные суждения о риске и опасности потребления рассматриваемых психоактивных веществ проявляют себя в стандартизированных, устойчивых социальных формах, мы применяем в качестве инструмента социологического исследования этого явления принципы и методы функционального анализа.1
Информационную базу диссертации составили данные статистических сборников МВД РФ «Преступность и правонарушения», статистические материалы Госкомстата РФ, публикуемые в форме ежегодных сборников «Здоровье населения России и деятельность учреждений здравоохранения», материалы бюллетеня «Население и общество» в электронном издании «Демоскоп Weekly», а также материалы, распространяемые в виде статистических форм в специализированных учреждениях здравоохранения. Кроме того нами использовались данные отечественных региональных и общероссийских исследований распространенности социально-медицинских последствий потребления алкоголя, табака и наркотиков в России, и массив построенных с применением метода массовых опросов исследований динамики социокультурных идентификаций в российском обществе. Были использованы также данные социологического исследования, проведенного соискателем в области экспертного суждения о риске потребления психоактивных веществ в 2004-2005 гг. на выборке представителей социальных институтов, действующих в сфере противодействия этой социальной проблеме.
Научная новизна диссертационного исследования определяется следующим:
- впервые в отечественной литературе представлен всесторонний концептуально-теоретический анализ проблемы оценки экспертами риска, связанного с потреблением алкоголя, табака и наркотиков;
1 О парадигме функционального анализа в социологии см.: Merton R.K. Social Theory and Social Structure. - Glen-coe, Illinois. 1957. P.50-60.
применен авторский подход к исследованию представлений о риске потребления алкоголя, табака и наркотиков, основой которого является анализ социальных процессов в обществе;
впервые систематизированы концепции развития социальных проблем потребления психоактивных веществ, представленные западными исследователями;
разработана и предложена социологическая интегративная модель экспертного суждения о риске и опасности на примере суждения о риске алкоголя, табака и наркотиков;
на основе эмпирического анализа выявлен механизм осуществляемого экспертами суждения о риске потребления алкоголя, табака и наркотиков.
Теоретическая значимость диссертационной работы заключается в том, что в нем разработана концептуальная модель суждения об опасности и риске на примере суждения экспертов о риске потребления алкоголя, табака и наркотиков. Раскрыт механизм экспертной оценки риска потребления алкоголя, табака и наркотиков и показаны ведущие факторы оценки риска. Обоснована применимость подхода контекстуального конструктивизма к анализу социальной проблемы потребления алкоголя, табака и наркотиков в современном российском обществе. Выявлено наличие влияния культурной принадлежности эксперта на осуществляемую им оценку риска потребления алкоголя, табака и наркотиков. Показано значение общественной озабоченности потреблением наркотиков, манифестируемой экспертными оценками риска, для процесса динамического самоопределения российского общества и для институциональной интеграции общественной структуры. Разработан инструментарий для проверки культурной теории риска на примере оценки экспертами риска потребления алкоголя, табака и наркотиков.
Практическая значимость результатов исследования.
Основные выводы диссертации могут быть полезны при разработке практических программ преодоления социальной проблемы потребления и злоупотребления психоактивными веществами населением.
Разработанная в диссертационной работе концептуальная модель экспертного суждения о риске и опасности на примере суждения о риске алкоголя, табака и наркотиков может служить отправным пунктом для проведения дальнейших научных исследований в области социологии экспертной деятельности. Кроме этого отдельные теоретические результаты, а именно комплексный анализ теорий и концепций развития социальных проблем потребления психоактивных веществ, разработанных западными исследователями, является определенным вкладом в общую теорию социологии и социологии девиантного поведения. Инструментарий и концептуальная модель эмпирического исследования, представленные в данной работе, могут быть использованы в дальнейших прикладных социологических исследованиях экспертных суждений о риске различных факторов. Апробированное в диссертационной работе эмпирическое применение методологии социального конструктивизма может быть эффективно использовано в дальнейших научных исследованиях в области изучения социальных проблем. Эмпирическое применение данной методологии дает возможность проектирования новых эмпирических исследований в социологии и повышает научную значимость полученных результатов.
Отдельные положения диссертационной работы могут быть использованы в учебном процессе при подготовке специалистов по специальности «Психология», «Социальная работа», «Социология».
Положения, выносимые на защиту:
Методологический подход контекстуального конструктивизма к анализу социальной проблемы потребления психоактивных веществ.
Теоретическая модель оценки риска разнообразных представленных в общественной жизни факторов и источников опасности на основе комплексного теоретического анализа современных подходов к исследованию данной проблемы.
Эмпирическая модель исследования механизмов оценки риска на примере проведенного исследования оценки риска экспертами потребления алкоголя, табака и наркотиков.
17 4. Комплексная методика исследования восприятия экспертами риска потребления психоактивных веществ, включающая метод анализа статистических данных, метод определения приемлемости риска, метод анализа документов, метод опроса представителей.
Апробация основных результатов исследования. Основные выводы и положения настоящего диссертационного исследования докладывались и обсуждались на международных и региональных конференциях: Межвузовской научно-практической конференции «Современное общество: запреты и вседозволенность» в г. Санкт-Петербурге (ноябрь, 2002 г.), Международной научно-практической конференции «Современные аспекты терапии и профилактики нервно-психических расстройств» в г. Владивостоке (сентябрь, 2002 г.), Научной конференции студентов и аспирантов ДВГУ в г. Владивостоке (апрель, 2003 г.), Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы экспериментальной, профилактической и клинической медицины» в г. Владивостоке (апрель, 2004 г.), Четвертой международной научно-практической конференции «Перспективы высшего образования в малых городах» в г. Находке (ноябрь, 2002 г.). Материалы диссертационного исследования использованы при разработке и в преподавании курса «Социология» в ДВГУ в 2004-2005 гг. По результатам работы соискателем опубликовано 9 статей и тезисов выступлений.
Структура диссертации обусловлена целью и задачами настоящего научного исследования. Работа состоит из введения, трех глав основной части, состоящих из девяти параграфов, а также заключения, библиографического списка использованной литературы, включающего 239 источников, четырех приложений.
Аналитические парадигмы суждения о риске
Современное общество живет в окружении множества угроз — глобальных и локальных, внутренних и внешних, постоянных и преходящих, природных и антропогенных. Непрерывное возрастание сложности социальных систем, процессов и отношений сопровождается увеличением числа непреднаме 19 ренных и непредвиденных последствий социальных действий и умножением общей непредсказуемости среды, в которой существует человек.
Осознание потенциала катастроф, нарастающего с развитием человеческой цивилизации, обусловило формирование присущего современной социологии и философии взгляда на современное нам общество позднего модерна как на общество, в котором господствует риск. Приоритетной общественной и политической целью становится уменьшение неопределенности, происходящей из множества источников.
Согласно традиционному подходу, идущему от эпохи Просвещения, политический процесс представляет собой искусство использования научного знания регулярностей, наблюдаемых в природе или обществе, для достижения наилучшего понимания, предсказания и контроля окружающего мира. Такое представление было положено в основу парадигмы «рационального деятеля» («rational actor paradigm»), согласно которой ориентация на научно обоснованное знание является главным принципом управления существующими в обществе опасностями и рисками.1
С точки зрения данной парадигмы, отправной точкой для любых практических решений о риске является квалифицированное экспертное мнение - то есть измеренный и оцененный научными средствами риск, происходящий от идентифицированных наукой опасностей. В соответствии с линейной моделью управления рисками, вслед за стадией сбора всех необходимых данных о существующей опасности происходит анализ полученной информации, затем идентификация ключевых факторов риска и разработка практических стратегий уменьшения риска, после чего происходит переход к публичной дискуссии о них.
В данном цикле управления риском предполагается наличие трех отчетливо различимых групп, каждая из которых выполняет определенную функцию: эксперты, очерчивающие круг проблем, которые должны быть решены, политики, выбирающие из доступных альтернативных методов и публика, по 1 Heclo Н.Н. Policy Analysis II British Journal of Policy Sciences. 1972. Vol. 2. P. 83-108. лучающая готовое решение. Важное уточнение будет состоять в том, что представители этих групп различаются не только выполняемой общественной функцией, но и основополагающим стандартом мышления о риске, существованием которого предопределено такое разделение в процессе управления риском.
Стандарт мышления о риске рассматривается в данном случае как особый способ концептуализации определенности и неопределенности, формирующий систему критериев легитимации рисков - отбора одних свидетельств об опасности и игнорирования противоречащих им.
Предлагается рассмотреть каждый из названных стандартов мышления о риске и безопасности, указать их основные характеристики и определить ключевые факторы, влияющие на них.
Первые работы по изучению восприятия риска были направлены на описание и объяснение очевидно различающихся технического и социального подхода к его оценке. Детальную теоретическую разработку получило деление всего множества представлений на так называемые «популярные» и экспертные суждения о риске.
Методологические основания социального конструктивизма
Осуществленное в настоящей работе исследование соотнесенности актуальных рисков для населения, присутствующих в обществе и социальной реакции на них, отражающей мнение экспертного сообщества доказывает, что ответ на вопрос о логике экспертной оценки нельзя получить, исходя из анализа объективных свидетельств вредоносности того или иного обстоятельства. Подход здравого смысла и парадигма рационального деятеля, таким образом, обнаруживают свою несостоятельность и оставляют открытым вопрос о факторах, ле 68 жащих в основе преимущественной направленности внимания экспертного сообщества на проблему потребления наркотиков и сопряженный с этим риск вместе с одновременным игнорированием проблемы и опасностей потребления алкоголя и табака.
Использование в качестве методологической основы исследования принципов социального конструктивизма позволит ответить на вопрос о механизмах теоретического осмысления социальной реальности, а также наиболее полно и последовательно объяснить, почему определенные проблемы вскрываются в один период времени вероятнее, чем в другой и почему определенная часть общества прилагает усилия с целью изменить некоторые условия, не замечая других, более вредоносных.
Теоретический фундамент данного направления был сформирован множеством концепций символического интеракционизма, основной интерес теоретиков которого (У. Томаса, Ф. Знанецкого, Г. Мида, Г. Блумера и других) был сосредоточен на процессе формирования значений и смыслов объектов окружающего мира.
Сложившись на основе философии прагматизма, символический инте-ракционизм почерпнул некоторые его положения, ставшие ключевыми для всего конструктивистского направления. В их числе можно назвать упор на взаимодействии между актором и миром, которые рассматриваются как динамические процессы, и придание большого значения способности актора интерпретировать социальный мир.1
Фундаментальный принцип символического интеракционизма - принцип интерактивной детерминации - заключается в том, что существование любого социального объекта не может быть объяснено только на основе внутренне присущих ему качеств. То, что традиционно рассматривается как объективные факты реальности, представляет собой продукт взаимодействия между объектом исследования и познающим субъектом. В случае такого видения «объективный социальный мир» уступает место различным «мирам», какими они ви 1 Ритцер Дж. Современные социологические теории. СПб., 2002. С. 239. дятся разным группам, причем объекты, фигурирующие в этих мирах, постоянно заново определяются и переопределяются, меняют свои значения.1
В свою очередь процесс определения объектов является одновременно процессом их созидания и изменения, что отражено в знаменитой «теореме Томаса» - концепции определения ситуации У. Томаса, гласящей, что «если ситуация определяется как реальная, она реальна по своим последствиям».2 Каждое новое определение ситуации порождает новую объективную ситуацию, объективность которой состоит в том, что она воспринимается как объективная самими действующими в этой ситуации людьми, «...следствие социального феномена зависит ... от субъективной позиции, занимаемой личностью или группой относительно данного явления, и может быть просчитано, если мы знаем не только объективное содержание предполагаемой причины, но также и значение, которое она имеет в данный момент для данных мыслящих существ».3
Поскольку условием возникновения и непрерывного воспроизведения всякого социального феномена является сам социальный процесс, то его понимание требует анализа целого контекста взаимодействия, или сети взаимоотношений, в которых он обнаруживает себя.4 При этом роль механизма воспроизведения устойчивости социальных феноменов и стабильности социального мира в целом принадлежит когнитивным структурам осмысления и описания действительности, которые применяются участниками в ходе их повседневных взаимодействий.
Особенности выбора рисков в современной России: общесоциологическое описание современной ситуации
В данном параграфе представлен концептуальный анализ современной ситуации выбора рисков экспертным сообществом в России с теоретических позиций структурного функционализма и неофункционализма. Данный подход представляется чрезвычайно интересным с точки зрения предоставляемых им возможностей интерпретации и методологического инструментария, однако в отличие от теории конфликта, он почти не применялся для анализа общественной реакции на потребление психоактивных веществ.
Вслед за М. Дуглас экспертная оценка риска в данном исследовании рассматривается как выражение в объективных показателях общественного сознания, сформировавшегося в результате действия определенных социальных сил. Основной акцент социологического анализа, следовательно, должен переместиться на объяснение феномена обострения общественной чувствительности к опасностям, ассоциированным с потреблением наркотиков вместе с одновременным ослаблением внимания к опасностям потребления табака и алкоголя. Данное явление существует в стандартизированных, устойчивых социальных формах: рассуждая о том, что «в действительности» является наиболее опасным, эксперты выступают как представители социальных институтов, производимая ими оценка риска отражает стандарт суждения об опасности, характерный для тех социальных структур, которым они принадлежат. Данное обстояельство позволяет нам применить метод функционального анализа для исследования данного устойчивого и стандартизованного явления.1
В соответствии с теоретико-методологическими предпосылками функционализма, социальная жизнь рассматривается как самопроизвольный продукт особой реальности, которой является общество. Следовательно, объяснения особенностям социальной жизни должны быть заключены в состоянии общества как целого, определяемого конкретной конфигурацией его частей, их организацией и структурой в определенный промежуток времени.
Для того чтобы ответить на вопрос о «временной привязке» ("timing") анализируемого нами социального явления, необходимо обратиться к более широкому социальному, институциональному, интеллектуальному контексту данного периода.
Последнее десятилетие 20 века стало временем крупномасштабных институциональных изменений российского общества, обусловленных действием сразу нескольких факторов, среди которых могут быть названы структурная перестройка экономики (переход к рыночной модели экономического развития), преобразование политической системы (установление демократического политического режима), смена формы государственного устройства (распад имперского и появление основ национального государства).
В трансформирующихся обществах вследствие ломки институциональных механизмов регуляции традиционных общественных целей уменьшается значение и вес моральных норм, контролировавших до этого времени человеческое поведение и ослабевает обусловленная ими общественная солидарность. Для обозначения такой социальной дисфункции Дюркгеймом был предложен термин аномия. На субъективном уровне состояние аномии переживается как потеря чувства принадлежности к группе и выражается в ослаблении социально-групповых идентификаций личности. Согласно постулату функционализма пряжено с появлением глубокого беспокойства о моральных границах общества, которое находит выражение в ситуационной озабоченности поиском «внутреннего врага».
Выявление динамики социальных самоидентификаций может служить своеобразным индикатором социального самочувствия населения, позволяющим проследить зарождение и развитие социальных процессов, лежащих в основе формирования специальных стратегий поиска девиантов («козлов отпущения» в соответствии с терминологией Козера). Данилова, исследовав изменение социальных идентификаций россиян на протяжении последнего десятилетия XX в., указывает на существование трех четко различимых «фаз» самоидентификации.1 После пика социально-политического кризиса в 1993 г., вызвавшего сильнейшую аномию и «сворачивание» всех социо-групповых идентификаций, начинается постепенное развитие адаптационных процессов и восстановление идентификационных побуждений (ноябрь 1993 г. — июнь 1994 г.), которые в январе 1997 г. приводят к общему усилению групповых идентификаций. Период после 1997 г. характеризуется оживлением в сознании широких слоев российского общества ценностных ориентации, связанных с государственным патернализмом, усилением традиционалистских установок и представ-лений. Таким образом, именно к периоду 1994-1997 гг. следует отнести зарождение и развитие солидаризующих социальных стратегий, среди которых поиск девиантов следует рассматривать как закономерную реакцию, направленную на преодоление раскола и разобщенности в группе и восстановление общности ее коллективного сознания.
