Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Методологические основания исследования исторического сознания молодежи на современном этапе развития социума 19
1.1. Историческое сознание в системе личностных и мировоззренческих координат молодежи . 21
1.2. Особенности исторического сознания молодежи в условиях трансформирующегося российского общества: теоретико-методологический аспект 41
ГЛАВА II. Факторы формирования исторического сознания российской молодежи в условиях динамических изменений процесса преемственности и смены поколений . 67
2.1. Социоструктурные детерминанты исторического сознания российской молодежи 68
2.2. Историческое сознание российской молодежи: влияние институционального доверия 95
ГЛАВА III. Тенденции развития исторического сознания российской молодежи 118
3.1. Историческое сознание в процессе конструирования ценностных ориентаций российской молодежи 120
3.2. Модификации исторического сознания российской молодежи в условиях социальных перемен 142
Заключение 163
Библиографический список
- Особенности исторического сознания молодежи в условиях трансформирующегося российского общества: теоретико-методологический аспект
- Социоструктурные детерминанты исторического сознания российской молодежи
- Историческое сознание российской молодежи: влияние институционального доверия
- Модификации исторического сознания российской молодежи в условиях социальных перемен
Особенности исторического сознания молодежи в условиях трансформирующегося российского общества: теоретико-методологический аспект
Социологическая мысль, возникшая в век веры в разум, прогресс, научного оптимизма, определяла своей задачей исследовать современное общество, а традиционное общество воспринималось как интерес этнографов, культурологов, историков.
Вместе с тем, исследования различных форм социокультурной динамики общественного сознания являлось необходимым условием для выявления тенденции общественного развития, достижения обществом требуемого нормативного состояния. По этому поводу Э.Дюркгейм утверждал, что общество как надиндивидуальная субстанция, характеризуется коллективными состояниями сознания, о которых можно судить только опосредованно на основании объективных данных в различных формах поведения, историческое сознание объективируется при помощи методов косвенного наблюдения.14
Если в качестве исходных данных можно выбирать только явление, которое можно наблюдать непосредственно, то историческое сознание содержит научную интерпретацию исторических событий (изгнав предрассудки обыденного сознания) именно с позиции современного человека. Э.Дюркгейм осознавал необходимость теоретического определения исторического сознания, как соответствующего критерию общности. Применение методов статистической закономерности, касающейся представлений личности об истории, дает возможность описания коллективного состояния.
Одной из важнейших проблем Э.Дюркгейм полагал выявление функции исторического сознания для общества. Потребность общества в
Дюркгейм Э.. Метод социологии. М., 1997. С. 51. историческом сознании зависит от того, интегрировано общество механической или органической солидарностью. Таким образом, в социологии Э.Дюркгейма прослеживалась попытка оценить достоверность исторического сознания, которая является плодотворной.
Историческое сознание, которое детерминирует развитие необходимых и полезных общественных отношений, является эффективным, нормальным. Аномальное историческое сознание, проявляющее уход от идеи прогресса, возрождения архаичных форм жизнедеятельности, содержит препятствие все возрастающему усложнению общественной организации.
Коллективное сознание при органической солидарности делает упор не на общее историческое происхождение, а на реальную зависимость индивидов, становясь рациональным, сталкивается с фактом гетерогенности понимания истории. Так как солидарность лежит через разделение труда в современном обществе, история может рассматриваться только как фактор, укрепляющий или ослабляющий социальную солидарность. Э.Дюркгейм искал взаимосвязь проблем современного общества с историческим сознанием, отмечал существование потребности общества в историческом сознании и интерпретации истории для: 1 – развития позитивных общественных отношений; 2 – формирования коллективных представлений, массового самосознания и самооценки; 3 – укрепления органической солидарности, социальной интеграции в обществе.
Историческое сознание выступает в качестве способа социальной интеграции. В трудах Э.Дюркгейма намечается разделение исторического сознания на два типа: 1) специализированно-профессиональное, свойственное экспертным научным сообществам и 2) массовое повседневное, включающее исторические образы, передаваемые через опыт поколений.
В отличие от дюркгеймианства, понимающая социология М.Вебера, ставит приоритетным исследования социального поведения, его значения и смыслов для социального общения. Историческое сознание, как идеальный тип, является аналитическим конструктом, не соотносимым с конкретными представлениями или оценками исторической значимости какого-либо исторического события. Так М.Вебер писал: «Оценка исторической значимости какого-то исторического факта нужно начинать с постановки следующего вопроса. Если исключить этот фактор из совокупности факторов, принимающихся во внимание в качестве определяющих, или если его несколько изменить, мог бы легко изменить ход события в соответствии с общими эмпирическими законами, пойти по пути в любом случае отличающимися какими-то особенностями, которые мог ли бы для нас оказаться решающими».15 Таким образом, М.Вебер был твердо убежден в значимости исторической причинности, которую он, во избежание неправильного толкования, выражал в терминах вероятности.
Как пишет известный историк социологической мысли Л. Козер, когда М.Вебер в своих дефинициях использовал принцип вероятности, он не ставил целью достижение объективной исторической эмпирической достоверности по отношению к историческому сознанию. Можно сказать, что прослеживается цепочка различных причинных связей. Историческое сознание описывает те особые условия, которые вызвали какое-либо явление
Для науки характерно выяснение исторических причин на основе мысленных экспериментов, выдвижение различных исторических альтернатив. Массовое историческое сознание может выступать для людей как ценность или выстраиваться по критерию рациональности. Вебер отмечает, что история для ценностнорационального сознания выступает как ценность–ориентир. В целерациональном сознании ведущим является критерий рационализации истории, анализа целесообразности тех или иных институтов современности. При помощи исторических аналогий Вебер М. Сочинения. М., 1999. С. 180. Козер Л.А. Мастера социологической мысли. М., 2005. С. 81. современная бюрократия может мобилизовать социальные ресурсы или использовать в целях внедрения элементов планирования. Вместе с тем, деперсонализация отношений современного общества делает из исторического сознания прибежище свободы человека, так как будущее является железной клеткой, история может интерпретироваться как райский сад. 17
В области исторического сознания наблюдается тенденция перехода от уникальности, единичности событий к стандартизированному восприятию истории. Главное, чему должно способствовать историческое осознание, это то, чтобы не сводить развитие общества к неотвратимости, фатализму, а к пониманию равновесия различных действующих факторов. М.Вебер утверждает, что общество характеризует как осознание современности, так и осознание истории, а динамика социальных изменений зависит от того, какие идеи из исторического прошлого разделяют социальные группы, воплощая в поведении.
Социоструктурные детерминанты исторического сознания российской молодежи
Целесообразно согласиться с мнением М.К.Горшкова и Ф.Э.Шереги о том, что «самосознание любого общества начинается с истории. Есть символически значимые события, которые формируют смысловую основу национальной гражданской идентичности.38 В тоже время, историческое сознание подвержено незаметному влиянию повседневных перемен: меняется жизнь, постепенно меняется и историческое сознание»39, следует отметить, что для российской молодежи вступление в социальную самостоятельную жизнь характеризуется хаотичностью исторических оценок и интерпретаций. Конфликтный плюрализм различных версий истории вынуждает молодых людей вырабатывать собственные исторические оценки , исходя не только из того, что осваивается в процессе изучения истории, и опыта старших поколений, сколько собственных суждений в молодежной среде. Как и любое поколение, молодежь субъективна в оценке исторических процессов. Для нее важно не глубокое проникновение в историю, что связано с цивилизационно-культурным подходом или поиском смысла истории, а оценка, позволяющая схватить суть происходящего, определить место в современном мире и видеть в историческом опыте повод для не совершения ошибок или утверждения перспектив жизнедеятельности.
Очевидно, что для российской молодежи, ориентированной на критерии адаптации к изменяющимся условиям жизни, к неизбежности опоры на собственные силы, в контексте разрушения традиционных социальных траекторий и мозаичности интересов, историческое сознание являет «пространство», в котором происходит легитимация социальных ожиданий, так и вырабатывается определенная форма взаимоотношения молодежи с обществом.
Историческое сознание молодежи формируется в определенной социокультурной среде, а это значит, что надо на методологическом уровне показать эту зависимость с помощью адекватных российской реальности подходов (теория трансформации, социализации).
Специфика нашей авторской концептуализации темы основана на трех базовых предпосылках. Согласно первой предпосылке, в функциональном аспекте историческое сознание молоджи – это символический ресурс вхождения в самодеятельную жизнь, интеграции молодых людей в общественную систему и адаптации к динамичным условиям социальной жизни. Через осмысление отечественной и мировой истории, извлечение уроков из прошлых ошибок происходит наследование и обогащение жизненных стратегий прошлых поколений, легитимация базовых ценностей и норм конституционного строя и формирование гражданского патриотизма, выбор жизненных планов и карьер. Историческое сознание не является абсолютным гарантом будущего жизненного благополучия молоджи. Влияние символических ресурсов на жизненный путь нового поколения опосредуется социальным окружением, социальной структурой и культурой общества, которые могут компенсировать или усиливать историческое сознание молодых людей.
Вторая предпосылка содержит мысль о том, что интегративное и адаптационное значение исторического сознания молоджи варьируется в зависимости от исторического состояния общества. В периоды экономической и политической стабильности обращение к историческому культурному наследию не является постоянным фактором повседневной жизни людей. Ситуативно социально-культурные факторы (обычаи, семья, друзья, исходное материальное состояние и социальное государство) могут в большей мере воздействовать на поведенческие, ментальные, социальные практики молоджи, нежели историческое сознание. Его значение резко возрастает в трансформирующемся обществе, претерпевающем глубокие преобразования в экономической, культурной, политической и информационной сферах. В трансформирующейся России большая часть общества оказалась не готова адаптироваться к динамично меняющимся условиям. Иждивенчество, патернализм, эскапизм, очернение прошлой истории и политический радикализм стали характерными практиками молодежи, особенно на региональном уровне. Низкая степень адаптированности сопровождается низким уровнем исторического сознания. Оно остается эклектичным, содержит элементы научного знания и иллюзорных, ложных представлений при доминировании последних.
Противоречивость исторического сознания возникла в результате конъюнктурной переоценки истории разнонаправленными политическими силами, многократного переписывания истории и недоверия молоджи к проводникам исторического знания – социальным институтам общества, включая образовательные учреждения. Молодежный интерес к истории ограничивается сюжетами, не претендующими на системные обобщения, а отбор сюжетов обусловлен статусными притязаниями молодых людей.
Согласно третьей предпосылке, развитие образование и практическое обучение – определяющая сфера в повышении потенциала исторического сознания молодежи, приобретающего мировоззренческий характер. Осознание молодежью самобытности и масштабности российской истории нуждается в устойчивом развитии общества. В этом случае практическое применение ресурса исторического знания будет иметь кумулятивный характер. Малые индивидуальные достижения под влиянием исторического ресурса имеют возрастающее значение, если достижения накапливаются в разных сферах и в разных фазах жизненного цикла. В этом случае россияне скорее извлекут уроки из российской истории. Эти предпосылки по своему содержанию не получили соответствующей тематизации в отечественной социологии и потому предопределяют новизну исследовательского замысла, состоящего в изучении формирования исторического сознания молоджи на основе е социальных практик.
Исследование исторического сознания российской молодежи связано с выявлением объективных (внешних) и субъектных (эндогенных) факторов, поэтому необходимо формирование многокритериальной модели исторического сознания, в которой ядерное положение занимают социальные практики, как поведенческие модели, в которых актуализируются исторические представления и оценки молодежи. Специфика молодежного исторического сознания должна анализироваться на основе многокритериальной модели, направленной на выявление структурных детерминант, уровня институционального доверия и ценностных ориентаций молодежи.
Историческое сознание российской молодежи определяется, прежде всего, оценкой настоящего и поэтому требуется выявить структурные и институциональные параметры исторического сознания, охарактеризовать условия, в которых историческое сознание выступает как алгоритм социальных практик молодежи. Специфика исторического сознания молодежи соотносится с ее социально-статусными позициями, уровнем институционального доверия, иерархией жизненных целей и отношением к различным ценностно-нормативным моделям истории.
Историческое сознание российской молодежи: влияние институционального доверия
Менее всего респонденты желают «погрузиться» в нормативную структуру прошлого, то есть организовать или действовать по принципам и схемам исторических движений и групп. Можно сказать, что историческое сознание не является предпосылкой формирования радикального мировоззрения молодежи, даже позитивное сравнение брежневского периода по сравнению с негативной оценкой современного периода, не создает оценок для отношения молодежи к этому периоду, как периоду возврата к социализму. В позитивных оценках молодежи присутствуют «мещанские» потребительские мотивы. Брежневский период, как период стагнации и упадка социализма, воспринимается «золотым» по причине расширения сферы приватной жизни личности, утраты идеологического контроля и всплеска потребительских настроений.
Положительные «жесты» в сторону сталинской эпохи в большей степени определяются как раз нежеланием возвращения к тотальному контролю и репрессиям, так как если молодежь и высказывает принятие «карательных мер», то по отношению к элитам и не склонна одобрять возвращение к идее сильного, регулирующего приватную жизнь государства.
По мнению опрошенных нами респондентов (33%), исторические аргументы подтверждают то, что российское общество характеризуется засильем неформальных институтов. В пользу этих утверждений говорит тот факт, что только каждый четвертый признает формализованные институты, образцом которых выступает институт права, так и то, что формирование адекватной потребностям общества институциональной композиции связывается с реализацией принципа социальной справедливости. Определяя институты как организацию социальной жизни, можно сказать, что для институциональной композиции российского общества характерно смещение институтов в сторону выполнения латентных неявных функций через присвоение институциональных ресурсов отдельными группами населения.99
Рассуждая о причинах такого институционального искажения, И.Н. Игошин отмечает, что институциональные деформации характеризуются социальными аномалиями при всем их разнообразии и разноплановости.100 Молодежь, ориентированная на вступление в современную социальную жизнь, испытывает дефицит возможности для того, чтобы самореализовать себя и стать полноправными членами общества. Более 60% молодых людей заняты в теневой экономике, 101 и, как мы отмечали, по результатам нашего исследования в 2011–2013г.г. каждый третий молодой человек считает, что «связи превыше закона».
Таким образом, можно предположить приоритет неформальных практик по объему воздействия с институциональными правилами. Если брать историческое сознание за критерий социальных аспираций молодежи, если полагать, что оценка исторических взглядов молодежи соотносится с положением молодежи в современном российском обществе, то есть молодые люди – актуалисты в своих исторических воззрениях, тогда становится понятным мозаичность исторического сознания и то, что для молодежи не столько интересен официальный исторические дискурс, сколько, каким образом, институты были предназначены для реализации потребностей молодежи.
Само существование параллельных социальных миров дезорганизующе в деятельности социальных институтов. В своих исторических воззрениях респонденты исходят из того, что для молодых россиян желателен был бы переход к социальному контролю, связанному с прозрачностью деятельности социальных институтов. Несмотря на то, что российская молодежь, как мы отмечали ранее, демонстрирует низкую форму самоорганизации, в оценке социальных институтов прослеживаются достаточно консолидированные позиции, если и можно говорить о напряженности во взаимоотношении социальных институтов.102
Для более точного представления об отношении молодежи к неформальным институтам нужно исходить, как мы выяснили ранее, не из отношения к институту права, а к тем или иным институтам , которые непосредственно влияют на социальное саморегулирование молодежи. К таковым мы можем отнести политический и образовательный институты.
В нашем социологическом исследовании выявлено, что к политическому институту у молодежи доминирует безразличное, дистанционное отношение (не интересует политическая жизнь, деятельность партий) (58% респондентов) или отрицательное отношение (32%). Отношение опрошенных нами молодых людей к социальному институту образования более позитивное: доля удовлетворенных получаемым образованием (73%) выше доли неудовлетворенных (15%), хотя 56% считают, что раньше, в советские времена качество образования было выше. Наши данные коррелируют с результатами региональных исследований по Ростовской области: выявлено, что полностью неудовлетворенны получаемым образованием лишь 5% молодых респондентов , а полностью удовлетворены – 31%, частично удовлетворены – 53%, хотя отсутствие практических навыков в качестве недостатка образования отмечают 56-62% респондентов, а переход на «Болонскую систему» образования , введение бакалавриата и магистратуры отрицательно оценивают 42% респондентов.103
Анализ предпочтений молодежи говорит, что ,по их мнению, расцвет образования пришелся на прошлое, при том, что политика была и есть сферой , далекой от интересов молодежи.
На основании этих выводов можно построить сегментацию исторических позиций молодых россиян в зависимости от их институционального восприятия российской истории. Она основывается на следующих трех типах: авторитарном – это те, кто склонен считать государство монопольным институтом вне зависимости от того, является ли оно справедливым или нет (37% опрошенных нами респондентов), конвенционалисты – это те, для кого важна институциональная зависимость от исполнения обязанностей в отношении молодежи (51 %); и анархисты, те, кто отклоняют социальные институты по поводу их репрессивного, половинчатого или эгоистического характера (12%). Хотя данная классификация является достаточно условной, она дает возможность считать, что современная российская молодежь является конвенционалистски настроенной. Каждый второй россиянин, исходя из противоречивости российского опыта и того, что интересы личности всегда были подчинены интересам государства, видит в истории подтверждение того, что вне гражданского договора, согласования интересов личности и государства и взаимных обязанностей, институциональная сфера не будет действовать эффективно. Ни анархисты, те, кто прекрасно осознают маргинальность своей позиции, ни авторитаристы, склонные тосковать по ушедшим временам социального патроната, не являются достаточно сплоченными, по сравнению с конвенционалистским большинством.
Модификации исторического сознания российской молодежи в условиях социальных перемен
Другие периоды российской истории рассматриваются дистанцированно в соответствии с теми приоритетами, которые задаются молодежью в осуществлении жизненных стратегий. Наибольший интерес вызывает петровская эпоха, с которой собственно и началось формирование российской государственности и модернизация российского общества. Сталинский период по своей непривлекательности может сравниться с современностью, вызывающий немало критических замечаний и констатирующих неудовлетворенность молодежи своим социальным положением. Следует выделить специфические особенности исторического сознания современной молодежи (в 2010-е г.); историческое сознание смещено в сторону исторических чувств, чем в сторону исторической рефлексии и связано с тем, что опирается на разнообразие исторического материала с социально-эмоциональной, адаптированной под потребности молодежи оценки. Этому есть объяснение: респонденты всячески избегают идеологем, опасаются мифологизации истории и, следовательно, по своему выстраивают варианты рационализированного исторического сознания.
Во-вторых, следует подчеркнуть, что историческое сознание по своей структуре не стабильно. Это можно было бы назвать следствием лабильности молодежного сознания, но наш взгляд, действуют структурные и институциональные последствия. Структурные последствия выражаются в 169 том, что молодежь является социально неоднородной массой, поэтому воспринимает историю в зависимости от уровня своих социальных ресурсов. Молодежь с высоким образовательным уровнем стремится видеть в истории утверждение собственных мировоззренческих позиций, основания или отрицания гражданской активности. Для молодежи с низкой когнитивной и достиженческой мотивацией, история представляется либо в анархистском варианте, как бесконечная череда волнений, бунтов, борьбы народа с государством, либо в опекунском (патерналистском), в котором только государство как наиболее мощный, влиятельный и уважаемый институт российского общества, способен гарантировать стабильность и порядок.
Эти выводы, казалось бы, противоречат тому, что для молодежи осевой проблемой является соотношение личности и государства, но если задуматься о том, что молодые россияне актуалисты, то есть соизмеряют исторические оценки с тем, как они воспринимают современное российское общество, объясним тот факт, что для них важно отношение государства к молодежи. Не выделяя молодежь из абстрактной исторической общности, респонденты, тем не менее, относятся избирательно по принципу, что важно или не важно для современной молодежи. Это подкрепляется и тем фактом, что молодые россияне не увлечены нахождением образцов для подражания. Для них история не является уроком жизненного поучения, доминирующим является семантика истории, смысл и значение, которое формируют поведенческие, ментальные, социальные практики молодежи.
Институционально, вопреки ожиданиям, молодежь не выстраивает свое историческое сознание исключительно на основе отношения к государству. Хотя для респондентов важным является определение, какие модели государства строились в России и какие перспективы имеет современное государственное строительство, государство выступает только обобщением внешних социальных условий, той социальной среды, в которой складывается и формируется личность молодого поколения.
На наш взгляд, важным является то, что исходя из не идеальности российской истории, респонденты делают вывод, что многое зависит от личности, от опоры на собственную силу, и что к государству можно исходить из логики взаимных обязательств, взаимного соблюдения норм. Таким образом, происходит отход от культуры подданичества, от догматизации исторического дискурса.
Выявлено, что институциональные факторы влияют на историческое сознание молодежи, в двух аспектах. Во-первых, мы наблюдаем переходное состояние исторического сознания, в котором роль образования и культуры символична, что является следствием упадка интереса к историческому образованию и того, что оно переживает кризис образовательных исторических практик. Во-вторых, что исходя из исторических оценок, молодежь не находит для себя привлекательного институционального аналога, разве только обращаясь к примеру русской православной церкви, и то, на наш взгляд, на том основании, что церковь ассоциируется с исторической традицией, имеет нравственное значение и не влияет на жизнь современной молодежи. Подобные архаизации являются свидетельством того, что для молодежи ни один социальный институт современного общества не имплантирован в историю, не имеет долголетней исторической традиции и не может пользоваться ресурсом исторического авторитета.
Низкое институциональное доверие влияет на то, что доминирующим типом исторического сознания является эклектическое сознание, ввиду использования различных, подчас противоположных исторических оценок картин истории. Нужно говорить не о незрелости исторического сознания молодежи, а о том, что это естественный результат переписывания истории или явления повседневности, когда в течение одного поколения происходит два - три раза переоценка истории, историческая пересемантизация. С другой стороны, несмотря на видимость когнитивного диссонанса, эклектизм исторического сознания создает впечатление свободного выбора личностной позиции в отличии от приверженности к историческим мифологемам. Вероятно, можно предположить, что эклектизм исторического сознания становится условием перехода к более стабильным формам исторического восприятия. Если учитывать, что ни одна из собственно идеологических схем истории (либеральная либо традиционалистская) не являются для молодежи социально-ориентационными. Структура исторического сознания молодежи, ее нестабильность, перевес в доминировании исторического чувствования над исторической рефлексией открывает более широкие возможности дегероизации исторического процесса, что имеет и позитивное значение – возможности перехода к критической рефлексии , и негативное значение – связанное с историческим нигилизмом, утверждением, что история «никогда никого ни чему не учит».
Оценивая перспективы исторического развития сознания молодежи, следует подчеркнуть, что оно определяется тем, как молодежь понимает перспективы российского общества и на каких основаниях строит будущее. История является «поводом» для переоценки жизненных оценок и смыслов для молодежи в настоящем времени. В процессе диссертационного исследования мы пришли к заключению, что молодежь выступает против любых догматизированных вариантов истории и в то же время не хотела бы, чтобы российская история превратилась в поле экспериментов, манипуляций, характеризующих историческое беспамятство.
В условиях глобализируемого мира, ощущения нераздельности исторических факторов и факторов повседневности, для молодых людей российская история выступает в виде инструмента повышения гордости тем, что Россия внесла уникальный вклад в мировую цивилизацию, и что будущее молодежи связано с тем, насколько образы истории влияют на социальное самочувствие общества и жизнь отдельного человека.
