Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования диаспор
1.1. Диаспоры: понятие, этапы формирования, критерии типологизации 13
1.2. Стратегии социальной адаптации диаспор 40
Глава 2. Формирование и современные процессы в общинах диаспор Ростовской области 64
2.1. Традиционные диаспоры Ростовской области 64
2.2. Новые диаспоры Ростовской области 86
Глава 3. Адаптационный потенциал общин диаспор Ростовской области 115
3.1. Проблемы адаптации общин диаспор Ростовской области 115
3.1. Меры по оптимизации адаптации общин диаспор и стабилизации межэтнических отношений в Ростовской области 142
Заключение 165
Литература 1
- Стратегии социальной адаптации диаспор
- Традиционные диаспоры Ростовской области
- Новые диаспоры Ростовской области
- Меры по оптимизации адаптации общин диаспор и стабилизации межэтнических отношений в Ростовской области
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена возрастающей ролью разного рода транснациональных сетевых структур с высоким уровнем организации в современном мире в целом и России в частности. К структурам такого рода относятся и диаспоры как особые формы организации жизнедеятельности мигрантов.
Успех диаспор в процессе освоения социально-экономических ниш в регионах прибытия, активная и продуктивная конкуренция с местным сообществом за ресурсы являются фактом социальной действительности.
При этом в большинстве стран, принимающих мигрантов, политика ассимиляции, или так называемого «плавильного котла», исчерпала себя, и мигранты демонстрируют достаточно высокий уровень этнического самосознания. Налицо их стремление создавать национальные организации, требовать обеспечения условий для воспроизводства собственной национальной культуры, поддерживать контакт с родиной. Все это происходит на фоне увеличения роли некоренных этнических групп в политической жизни принимающих государств. При этом отмечается факт достижения указанными группами ощутимых успехов в относительно короткий промежуток времени.
Такое положение вещей способствует закреплению за диаспорами статуса относительно успешных форм организации жизнедеятельности мигрантских групп, влияющих на процесс структурных изменений в обществе и динамику межэтнических отношений. Изучение этого объективно существующего влияния поможет лучше понять специфику и тенденции развития современного российского общества.
В то же время ряд процессов в российских регионах может быть объяснен лишь при условии учета той специфики организации жизни мигрантов, которую представляют диаспоры. В. Дятлов отмечает: «Есть много оснований предполагать, что в положении мигрантских групп и сообществ начинается качественно новый этап, важнейшие характеристики которого можно выявить и объяснить, используя сложившиеся представления о диаспоре» ' . В современных условиях мгновенного перемещения информации, капитала, значительных людских масс у диаспор появляются неограниченные возможности влияния на социальные процессы.
Сетевые транснациональные структуры, создаваемые диаспорами с целью решения актуальных задач, стали важнейшим фактором экономической и политической жизни регионов. Поэтому изучение общин диаспор в качестве ячеек этих сетей позволяет оптимизировать менеджмент в сфере этносоциальных отношений.
Однако роль и место общин диаспор в общественной жизни российских регионов, несомненно, имеют свою специфику. Ростовская область, обладая собственным опытом принятия и адаптации диаспорных общин на своей территории, не является исключением. •: Степень научной разработанности темы. Проблема диаспор рассматривается довольно широким кругом научных дисциплин. Наиболее полное отражение процессы формирования, типологии диаспор, адаптации их представителей к новым условиям находят в различных направлениях социологии. Это, с одной стороны, социология диаспор как научное направление, где «диаспора» употребляется как самостоятельный термин. К представителям данного направления относятся Дж. Армстронг, А. Ашкенази, М. Дабаг, В. Коннор, Р. Мариенстрас, К. Платт, У. Сафран, Э. Скиннер, X. Тололян, Г. Шеффер, М. Эсман и др.
Среди российских ученых, исследующих диаспору как самостоятельный социологический, политологический, или философский феномен, являются М.А. Аствацатурова, В. Дятлов, З.И. Левин, В. Попков, В.А. Тишков, Ж.Т. Тощенко, Т. Чаптыкова, М. Членов, В. Шнирельман и др.
1 Дятлов В. Выходцы из Закавказья в современной российской провинции: проблема диаспорализации // Миграции на Кавказе. Материалы конференции. Ереван: Кавказский институт СМИ, 2003. 42.
Это направление представляется наиболее интересным в исследовательском плане, так как понятие диаспоры вычленяется из ряда схожих явлений.
Е. Шаин, В. Тишков склоняются к тому, что в явлении диаспоры доминирует в основном политическая составляющая, и поэтому предлагают понятие политической диаспоры. Политическая диаспора определяется как группа людей общего этнического происхождения, проживающих за пределами захваченной или независимой территории страны своего происхождения.
Важной составляющей этого подхода является идея политической границы, поскольку диаспорами могут считаться только те этнические рассеяния, которые находятся за пределами государства исхода.
По мнению М. Дабага и К. Платта, стиль жизни диаспоры формируется на основе взаимодействия традиций и, современности, опыта и воспоминаний; а также взаимодействий историй, культур, языков и ориентации трех акторов отношений: диаспоры, принимающей страны и страны исхода. Поскольку внутри принимающего общества группа, принадлежащая к диаспоре, всегда узнается как чужеродное тело, дальнейшее рассуждение должно идти об отдельных отличительных чертах, характерных для данной группы, которые отграничивают ее от общества в целом.
Другой подход к пониманию сущности диаспоры, автором которого является Г. Шеффер, акцентировует внимание на построении стратегии взаимодействия диаспоры и стран поселения.
Р. Хеттлаге главными чертами диаспоры считает географическое распыление, положение меньшинства, связь с родиной. Р. Брубейкер ввел понятие «диаспор катаклизма», рассматривая их как защитное объединение, связанное с перемещением границ. При этом «диаспоры катаклизма» представляли собой нечто особенное по сравнению с привычными «трудовыми» диаспорами.
Трудно переоценить вклад В. Попкова в теоретическую разработку феномена диаспоры. В работе «Феномен этнических диаспор» он предпринял успешную попытку обобщить российский и зарубежный опыт применения понятия «диаспора», выделив наиболее существенные позиции и признаки.
Одним из главных признаков диаспоры является ее транснациональный характер, а также сверхустойчивость и сверхадаптивность. Остановившись на своем видении феномена диаспоры, автор исследует также различные аспекты жизнедеятельности диаспор в России.
Различные аспекты жизнедеятельности диаспор Юга России изучались В.А. Авксентьевым, А.С. Безвербным, А. Безвербным Г.С. Денисовой, В.Н. Петровым, М.В. Саввой, В.А. Харченко, А.А. Хастян, Л.Л. Хоперской, А. Хоцем, В.В. Черноусом, В. Шнюковым и др. Крупнейшим специалистом, изучающим диаспору в рамках этнополитологии, является М.А. Аствацатурова. В ее подходе диаспора представляет собой определенный уровень «зрелости» и организации мигрантского сообщества.
Проблемам адаптации мигрантов и диаспор в Ростовской области посвящены работы И.А. Горшколеповой, Г.С. Денисовой, А.В. Серикова, В.А. Харченко, Л.Л. Хоперской и др.
Рабочая гипотеза диссертации заключается в том, что в Ростовской области сложились два самостоятельных типа диаспор, отличающихся завершенностью процесса социальной адаптации: традиционные и новые.
Проблемы процесса социальной адаптации диаспорных общин Ростовской области представлены социально-экономическим и социокультурным блоками. Наиболее негативные последствия для стабильного развития местных сообществ имеет выбор диаспорными общинами стратегии сепарации, нежелания принимать социокультурные элементы окружающего большинства. Проживание в условиях диаспоры может способствовать облегчению процесса социокультурной адаптации общин, однако в настоящий момент оно способствует развитию противоположного сценария.
Целью диссертационного исследования является выявление закономерностей формирования и адаптации общин диаспор в Ростовской области.
Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:
• уточнить понятие диаспоры, выделить этапы формирования диаспорных общин и критерии их типологизации;
• выделить стратегии адаптации диаспорных общин;
• выявить основные черты традиционных для Ростовской области общин, диаспор;
• определить особенности новых и новейших для Ростовской области общин диаспор;
• проанализировать проблемный потенциал адаптации общин диаспор Ростовской области;
• представить рекомендации по нормализации процесса адаптации общин диаспор и стабилизации межэтнических отношений.
Объектом исследования являются диаспоры на Юге России.
В качестве предмета исследования выступают общины диаспор в Ростовской области.
Теоретико-методологическая база исследования.
Междисциплинарный характер исследования привел автора к необходимости в комплексе использовать основные принципы институционального, бихевиорального и структурно-функционального подходов.
Помимо общенаучных методов, важное методологическое значение для диссертационного исследования имели: 1) компаративный метод; 2) дескриптивный и ситуативный методы; 3) метод экстраполяции; 4) статистический метод.
Важными ' в исследовании являются принципы историзма и детерминизма.
Эмпирической базой исследования являются:
• нормативно-правовая база, посвященная миграции, регулирующая вопросы въезда, регистрации, трудоустройства и адаптации, ответственность и депортацию мигрантов;
• уставы национально-культурных общественных организаций;
• постановления местных органов власти, резолюции сходов граждан, постановления казачества;
• СМИ, чье содержание в той или иной степени затрагивает названные проблемы;
• вторичный анализ социологических и политологических исследований диаспор и состояния межнациональных отношений в современном российском обществе (Ростовской области);
• социологические исследования, проводимые с участием автора.
Научная новизна исследования:
• уточнено понятие «диаспора», в результате которого выявлены основные признаки и критерии типологизации диаспор;
• определены направления адаптации диаспор в Ростовской области;
• выявлены основные тенденции формирования традиционных диаспор Дона в историческом и современном этносоциальном контексте и их основные черты;
• выявлены основные тенденции формирования новых диаспор Дона в современном этносоциальном контексте и их основные черты;
• определены основные проблемы адаптации диаспор в Ростовской области;
• обобщен положительный и отрицательный опыт адаптации диаспор к новой среде, в результате чего выработаны практические и теоретические рекомендации по стабилизации межэтнических отношений в Ростовской области.
Положения, выносимые на защиту:
1. Диаспора - этническая группа, находящаяся за пределами территории ее формирования и исторического ареала расселения в условиях окружения доминирующей культуры большинства, обладающая определенным уровнем организации в процессе достижения группового интереса. Этапами формирования диаспоры являются: концентрация представителей этнической группы на новой территории; формирование общих для большинства членов группы проблем и стратегия на коллективное их решение; закрепление этнической группы на данной территории и в данных социокультурных условиях; появление и осознание общего интереса большинством группы, координация действий в целях его реализации; формирование и выдвижение лидеров диаспоры. Единицей анализа является институциализированная община диаспоры. Согласно цели исследования в основу типологизации диаспор положен ' временной критерий. В соответствии с этим критерием в Ростовской области выделяются традиционные и новые (современные) диаспоры. Особый тип представляют этнические группы, чьи диаспоры находятся в стадии становления.
2. Адаптация диаспор - комплексный процесс многоуровневого приспособления общины диаспоры к условиям социальной среды, результатом которого является формирование общиной совокупной способности функционировать, вырабатывать оптимальные поведенческие нормы, адекватные условиям среды. Адаптация диаспор - это особый тип адаптации пришлых этнических групп, обусловленный спецификой их жизнедеятельности в условиях диаспоры.
В процессе структурной (социально-экономической) адаптации этническая группа стремится получить наибольший набор материальных благ, доступ к наибольшему количеству ресурсов, т.е. данный процесс имеет одновекторный характер. В процессе поведенческой адаптации (к культурным нормам принимающего общества) группой могут быть избраны стратегии интеграции и сепарации.
3. Самостоятельным типом диаспор выступают традиционные диаспоры области (армянская, греческая, немецкая). Они характеризуются наличием продолжительной традиции проживания в регионе, что определяет специфику расселения, тип поселений, тенденции занятости, высокую степень социокультурной адаптации и слабо выраженную конфликтность, доминирование культурного направления работы организаций.
4. Вторым типом являются новые для Ростовской области диаспорные общины, сформировавшиеся в постсоветский период. Главными условиями формирования диаспор были как стрессовые (чеченцы, туркимесхетинцы), так и экономические (даргинцы, аварцы и др.) причины. При этом миграция носила неконтролируемый характер. Представители молодых диаспор:
• в подавляющем большинстве проживают в сельской местности;
• их отличает большая компактность проживания в ограниченном' числе районов области;
• они обладают относительно высоким уровнем миграционного и естественного прироста;
• в них достаточно высок процент молодежи;
• для данного типа характерна специализация на определенном виде деятельности.
Специфику адаптации новых диаспор определяет сравнительно большая культурная дистанция с местным сообществом, объясняемая в том числе и религиозными различиями. В качестве группы, чья культурная дистанция отличается повышенной отдаленностью, выступает диаспорная молодежь. В работе национальных организаций достаточно ярко выражен профилактический аспект (стабилизация межэтнических отношений, урегулирование конфликтов).
5. Конфликтогенность новых диаспор в Ростовской области определяется нелинейной зависимостью от сочетания социальноэкономических (безработица, жизненно-бытовые условия, коррупция, этническая преступность) и культурно-психологических факторов (культурная дистанция, негативные этнические стереотипы) при выборе диаспорной стратегии сепарации. При этом блок социокультурных проблем для поведенческой адаптации является ведущим, но интенсивность их проявления зависит от динамики социально-экономической адаптации.
6. В основу профилактики конфликтов между диаспорами и принимающим населением предлагается положить политику, направленную на изменение стратегии общин новых диаспор в отношении социокультурных норм большинства. С этой точки зрения предпочтительно принятие диаспорами стратегии культурной адаптации, создающей условия для снятия противоречий в сфере культурных, межличностных коммуникаций, менталитета, психологической совместимости и др.
Научно-практическое значение диссертации. Результаты научного исследования могут быть использованы для практической деятельности региональных органов власти в области миграционной политики, стабилизации межэтнических отношений, снижения социальной напряженности. Часть рекомендаций может быть применена в работе структур, занимающихся вопросами обеспечения национальной безопасности, а также при разработке и чтении учебных курсов (этносоциология, этнополитология, конфликтология) в высших учебных заведениях. Некоторые положения могут быть использованы при формировании институтов гражданского общества и системы гражданского контроля.
Апробация работы. Диссертация обсуждена на заседании кафедры социологии, политологии и права ИППК ЮФУ. Основные положения докладывались на 17 всероссийских и региональных конференциях и круглых столах. Методика исследования апробирована в настоящей работе автором при проведении социологических опросов на территории Ростовской области, посвященных проблемам адаптации диаспор, анализе итогов Всероссийской переписи населения (2002), миграционной ситуации в Ростовской области, а также аналитической и экспертной работе в Южном научном центре РАН. По теме диссертации опубликовано 11 работ, общим объемом около 5,3 п.л.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, включающих 6 параграфов, заключения и списка использованной литературы.
Стратегии социальной адаптации диаспор
В современной научной литературе для описания ряда явлений и процессов, в том числе и относительно новых, довольно часто употребляется понятие диаспоры. Тем не менее, и с этим согласны многие исследователи, до сих пор нет ясности в его употреблении. Тезис А. Милитарева «термин этот никакого универсального содержания не имеет и термином, строго говоря, не является» разделяют и другие исследователи, в частности, известный российский этнограф и социолог В. Тишков 2 . В. Дятлов справедливо отмечает, что понятие диаспоры многие авторы все чаще используют в качестве клише . Однако факт остается фактом: понятие используется довольно широким кругом исследователей. Поэтому по мере распространения в научной литературе понятия диаспоры возникает необходимость его более детального изучения.
Большая советская энциклопедия содержит следующее определение: «Диаспора (от греч. diaspora — рассеяние) — пребывание значительной части народа (этнической общности) вне страны его происхождения. Диаспоры образовывались в результате насильственного выселения, угрозы геноцида, действия экономических и географических факторов. Первоначально термин «диаспора» применялся к проживанию евреев вне Палестины, особенно после их изгнания в начале VI в. до н.э. вавилонским царем Навуходоносором II, а затем в I - II вв. н.э. - римлянами»4. В. Коннор, например, считает диаспорой ту часть народа, которая живет «вне родины»
Несомненно, данные понятия являются слишком расплывчатыми, вызывая еще больше вопросов. Ответ на них определяет разницу в позициях исследователей диаспор.
Диаспора представляет собой комплексный феномен, изучение которого связано с целым рядом других, не менее сложных. Основное внимание исследователей сосредоточено на нескольких категориях, выбранных в качестве факторов диаспорообразования: диаспорная идентичность и менталитет, историческая родина, социокультурное окружение, цели, функции и уровень организации диаспоры.
Центральное место в понимании природы диаспоры занимает идентичность. Идентификация себя в качестве членов диаспоры - ключевой критерий наличия или отсутствия диаспоры. Несмотря на множество подходов, все без исключения исследователи выделяют факт наличия групповой идентичности, которая является основой противопоставления «мы - они». Формирование, наличие, трансформация, исчезновение диаспорной идентичности определяет формирование, наличие, трансформацию, исчезновение самой диаспоры. Одно лишь наличие такой идентичности еще не позволяет говорить о диаспоре, нужны и другие элементы, чтобы группа сформировалась как диаспора. Но без идентичности о диаспоре не может быть и речи. Подходы к пониманию природы диаспоры, этапы формирования, трансформации - все «крутится» вокруг идентичности.
Итак, первый вопрос, на который должен ответить исследователь: частью чего является диаспора (что лежит в основе идентификации ее членов)?
В этой связи можно выделить две принципиальных позиции. Первая позиция отвергает сугубо этническую природу диаспоры. Другими словами, идентичность диаспоры не является этнической, суть диаспорной идентичности иная. Такого мнения придерживается, например, авторский коллектив монографии «Латиноамерикасникие диаспоры в США» Б.И. Коваль, Л.В. Дьякова, СИ. Семенов, Н.Ю. Кудеярова, Э.Е. Кузнецова, Л.В.
Пегушева. В частности, авторы отмечают: «Мы рассматриваем диаспору не в качестве категории демографии, социологии, этнологии, антропологии, социальной психологии или геополитики. Диаспора нас интересует лишь как цивилизационная и культурологическая категория»1. Развивая мысль, авторы продолжают: «Именно культурно-цивилизационная, т.е. прежде всего, духовно-религиозная, этическая, культурно-языковая и прочая дуальность и составляет, на наш взгляд, основную характерологическую черту диаспорального бытия отдельной личности и целой группы... Диаспоры могут иметь этническую характеристику, но могут и не иметь таковой. Им присущ не столько этнический, сколько цивилизационный характер»2.
В исследованиях российских специалистов встречается употребление понятия по отношению к надэтническим образованиям: африканская диаспора, северокавказская диаспора и т.д. Известный российский исследователь И.Ю. Котин говорит о «южноазиатской диаспоре».. Собственно индийскую диаспору он предпочитает называть общиной4.
Ярким сторонником подхода, отвергающего этническую природу диаспоры, на наш взгляд, является известный российский этнограф и социолог, директор Института этнологии и антропологии РАН В.А. Тишков. Он подчеркивает, что диаспора является политическим явлением.
Основой, на которой возникает феномен диаспоры, автор считает историю группы и ее культурную отличительность. При этом указанные признаки являются необходимыми, но не достаточными, чтобы считать какое-то объединение людей диаспорой. Однако если данные характеристики отсутствуют, то нельзя вести речь о диаспоре. Принимая это во внимание, автор полагает, что «диаспора — это культурно отличительная общность на основе представления об общей родине и выстраиваемых на этой основе коллективной связи, групповой солидарности и демонстрируемого отношения к родине». Подчеркивая, что диаспора является политическим явлением, автор считает, что диаспору следует понимать как результат личного выбора и сложившейся ситуации. Можно сказать, что «диаспора — это стиль жизненного поведения, а не жесткая демографическая и тем более, этническая реальность...» Два аспекта исторической ситуативности и личностной идентификации не учитывают господствующий в отечественной науке традиционный (объективистский) подход к феномену диаспоры
Традиционные диаспоры Ростовской области
В диаспорах-колониях немцы сохраняли этнокультурное своеобразие и оригинальные основы групповой идентичности. Помимо «немецких-германских» индикаторов идентичности появились новые, обусловленные именно российскими социально-политическими обстоятельствами.
Причиной и поводом для резко выраженной идентичности, которая осознавалась окружающими этническими группами, было своеобразие социального поведения, построенного на законопослушности, трудолюбии, организованности. Чрезвычайно важно, что эти принципы являлись основополагающими как в коллективных, так и личностных стратегиях.
Проживая в Области Войска Донского, немцы не испытывали дискриминации со стороны властей. Они пользовались свободой вероисповедания, а немецкая кирха была даже в Новочеркасске. Возможность приобретать земли привела к появлению среди немцев своих «латифундистов», наиболее ярким из которых был Бишлер.
Ситуация в корне изменилась с началом Первой мировой войны, однако настоящим ударом по донским немцам была Вторая мировая. Согласно справке отдела спецпоселений НКВД СССР о переселении граждан немецкой национальности (от 28 октября 1941 г.), в сентябре 1941 г. из Ростовской области было депортировано 38 288 человек в Новосибирскую область, Алтайский край, Казахстан1. По данным на 2002 год, немцев в Ростовской области проживало 6 840 человек, что составляет 106 % к численности 1979 г. и 91,7 % к численности 1989 г.
Точно так же «приглашенной» диаспорой Дона можно назвать армян. Начиная с XVIII в., на территории современной Ростовской области появились поселения крымских армян: г. Нахичевань, селения Чалтырь, Крым, Большие Салы, Малые Салы, Несвитай. Переселением крымских армян Россия стремилась защитить братьев по вере от опасности, исходящей со стороны подданных хана, ослабить ханство, а таюке положить начало колонизации Новороссийского края. Армяне также считали жизненно важным переселиться в места с христианским населением и использовать выгоды торговли на новом месте. Армяне, в целях стимулирования переезда общины, освобождались от государственных податей и служб на десять лет, от воинской повинности на сто лет, им разрешалось строительство церквей с проведением в них обрядов по своим законам и обычаям, разрешалась свободная торговля внутри и вне государства, а также армяне получили право строить своими силами фабрики, заводы, купеческие мореходные суда.
В 1778 — 1779 гг. из Крыма выехало 12 598 армян, треть из числа которых не дошла до места прибытия. В 1915 г. в результате турецкого геноцида тысячи армян с Кавказа бежали в Россию, и значительная часть их пополнила армянскую диаспору Дона. К 1926 г. в межгородском комплексе Ростов — Нахичевань численность армян составляла 17 529 человек. В 1928 г. Постановлением Административной комиссии при Президиуме ВЦИКа СССР Нахичевань была присоединена к Ростову-на-Дону и переименована в его Пролетарский район1. На момент переписи официальная численность армян Дона составляла 109 994 человека, что на 93,3 % больше численности армян в 1979 г. и на 75,7 % больше численности в 1989 г.
Исторически на территории России и Ростовской области, в частности, сформировалось несколько этнических общностей греков: - потомки греков, поселившихся в XVII - XIX вв. в городах России и по побережьям Черного, Азовского морей, в том числе в Крыму. Самоназвание — эллинес, язык — новогреческий в форме димотики; — потомки старожильческого населения Крыма, выведенного с полуострова в 1779 г. и расселенного по северному побережью Азовского моря. Ныне живут Донецке, Мариуполе и других населенных пунктах восточной Украины. Самоназвание - ромеюс, говорят на диалектах мариупольской группы новогреческого языка и на крымскотатарском языке; - потомки греков — горнопромышленных рабочих, приглашенных во второй половине XVIII в. на земли современной Армении и частично в 1820-х гг. выселившихся в центральную Грузию, в том числе в местности Цалка, говорят на центрально-кавказском наречии новогреческого языка; - потомки выходцев из Малой Азии, главным образом, из Трапезунда (Трабзона) и внутренних районов Турции. Живут в Аджарии, Абхазии, некоторых районах Центральной Грузии. Самоназвание -ромеюс, ныне принята форма понтиос, понтиец, данная им в греческой метрополии. Говорят на понтийском (черноморском) наречии новогреческого языка, в основании которого лежит ионический диалект древнегреческого языка; - потомки переселенцев XIX в. из внутренних областей Турции, сильно смешанных с другим православным греко-турецком населением. Живут на Цалкинском нагорье в Центральной Грузии. Язык - анатолийский диалект турецкого языка. Самоназвание — урум; - потомки переселенцев XIX - XX вв. из Турции, главным образом, из Трабзона и Карской области. Живут на Северном Кавказе - в Ростовской области, Краснодарском и Ставропольском краях, в Адыгее и других регионах. Самоназвание - ромеюс, говорят на понтийском (черноморском) наречии; - потомки греков, подвергшихся насильственному выселению из Крыма (1944), из Абхазии, частично из Аджарии, села Цалки, Северного Кавказа (1949) в Казахстан, Узбекистан, Киргизию. Населяют села и города этих республик. Язык - понтийское наречие, самоназвание — понтийцы;
Новые диаспоры Ростовской области
Данный опрос проводился методом анкетирования, при этом респонденты должны были отвечать на вопросы разных анкет: «Регистрация и гражданство мигрантов», в случае, если респондент проживает в районе не более двух лет, и «Интеграция мигрантов», если респондент проживает в том или ином районе три года и более (но не более десяти лет). Отбор респондентов определялся этническим составом мигрантов в том или ином районе.
В Мартыновском районе основной массив вновь прибывающих составили за последние пять лет турки-месхетинцы, вследствие чего 60 % опрошенных здесь составили турки-месхетинцы, по 10 % армяне, чеченцы, дагестанцы и русские (всего 112 человек).
В Заветинском районе 60 % опрошенных составили чеченцы, 30 % дагестанцы и 10 % русские, что, опять же, связано с этническим составом прибывших (всего 97 человек).
В Песчанокопском районе 40 % составили армяне, 30 % русские, 30 % турки-месхетинцы. Метод включенного наблюдения наравне с опросом позволил определить основные интересующие представителей диаспор проблемы и приоритеты (всего 61 человек).
В связи со спецификой исследования выводы, сделанные в результате опроса, актуальны не для всей диаспоры, а лишь для ее части (опрашивались мигранты, прибывшие в течение последних лет). Очевидно, что показатели структурной адаптации для всей диаспоры будут существенно отличаться в лучшую сторону. Отметим, что в числе опрашиваемых были русские мигранты, которых нельзя отнести к диаспоре. Тем не менее, их все же было меньшинство, а потому выводы, сделанные в ходе опроса, имеют ценность для нашего исследования.
Важность опроса заключается и в том, что были опрошены те члены диаспор, которые прибыли в область относительно недавно, а значит, столкнулись с наибольшим количеством проблем. При этом и чеченцы, и ч турки-месхетинцы, и диаспоры народов Дагестана обладают признаками диаспор, что позволяет нам учитывать результаты опроса при анализе проблем адаптации диаспор. На вопрос: «Укажите три наиболее актуальных для Вас проблемы на данный момент» были получены следующие ответы: - финансовые — 56 %; - занятость — 36%; - улучшение жилищных условий - 27 %; - отсутствие социальной инфраструктуры, инфраструктуры села — 22 %; - получение гражданства - 16 %; - получение качественного образования детьми — 15 %; - получение прописки (регистрации) - 9 %. Около 4 % опрошенных не смогли назвать ни одной актуальной для них проблемы, а большинство ограничилось одной - двумя. Отметим, что шесть из семи позиций характеризуют процесс структурной адаптации, что позволяет сделать вывод о ее приоритете для самих диаспор.
В ходе проведения социологического опроса с целью определения материального положения членов диаспор предлагались следующие формулировки, (по степени убывания): «живем хорошо, без особых материальных проблем», «живем более или менее приемлемо», «живем очень скромно», «едва сводим концы с концами».
Большая часть опрошенных охарактеризовала свое материальное положение как «едва сводим концы с концами». Из всех респондентов так ответили 44 %, «живем очень скромно» — 34 %, «живем более или менее приемлемо» — 17 %, «живем хорошо, без особых материальных проблем» — 5 %. Получается, что оценивают свое материальное положение как неудовлетворительное 78 % мигрантов, что, на наш взгляд, является фактором дестабилизации в сельских районах и способно иметь негативные последствия.
Важно подчеркнуть аспект, связанный с уровнем притязаний представителей диаспор. В ходе анкетирования имели место случаи, когда респонденты, имеющие более высокий уровень материального дохода, оказывались менее удовлетворены своим настоящим положением. И, наоборот, имея относительно скромный достаток и минимальный набор материальных благ из предложенного перечня, респонденты, отвечая на вопрос об удовлетворенности своим положением, выбирали ответы более высокого порядка. Естественно, свою роль играет, во-первых, положение мигранта до переезда в Россию. Часть мигрантов потеряли все свое имущество в результате землетрясений, погромов, грабежей, этнических чисток, дискриминации и т.д.
Другим важным фактором является уровень ожиданий от приезда в Россию. Если одна часть переселенцев была реально знакома с регионом своей будущей миграции (были по работе, у родственников и т.д.), то другие не имели ни малейшего представления о своем новом месте жительства. При этом имела место огромная разница между экономикой СССР и разрушенной хозяйственной системой новой России, что также могло отразиться на уровне ожиданий.
Что касается предметов и имущества, имеющегося в домах представителей диаспор, то 40 % из их числа имели либо легковой автомобиль, либо пикап, либо мотоцикл, 14 % - грузовой автомобиль, трактор, комбайн, у 14 % была стиральная машина-автомат, у каждого четвертого сотовый телефон или два, видеомагнитофон, около 3 % имели компьютер, около 5 % СВЧ-печь. Не удивительно, что огород, земельный участок или дачу имели (в собственности или арендовали) 74 % опрошенных, и эта цифра наверняка занижена, так как некоторые респонденты считали свой участок слишком маленьким по сравнению с соседями, чтобы называть его в перечне имущества. Это находило отражение и в характеристике основных источников доходов семьи. Так, если огород, земельный участок, дачу имели (арендовали) не менее 74 % мигрантов, то среди источников доходов «доход от личного подсобного хозяйства» и «доход от фермерской деятельности» фигурировали лишь в 53 % ответов. «Работу по найму» отметили 25 %, «частное предпринимательство (доход от ларька, фирмы, мастерской и т.п.)» - 6 %, «самостоятельные заработки (покупка и продажа товара, ремонт квартир и т.п.) - 10 %. Пенсию назвали одним из источников дохода 15 %, а помощь родственников - 5 %. Отметим, что по условиям опроса каждый мог указать не более двух ответов.
Вопреки распространенному мнению, не так остро стояла проблема жилья. Скорее всего, связано это было с проживанием в сельской местности. Подавляющее большинство (67 %) занимало частный дом или квартиру, купленные за свои деньги. Также частный дом, но предоставленный властями, работодателем, занимало еще 5,5 % респондентов. То есть, частное жилье было у 72,5 %. У родственников проживало 15 %, в жилье (квартира, дом), предоставленном работодателем или властями, но не частном, проживало 6 %. По 3 % опрошенных назвали «чабанскую точку» и аренду жилья в качестве решения жилищной проблемы.
В то же время среди трех самых актуальных проблем «улучшение жилищных условий» назвали 28 % опрошенных (что занимает третье место по количеству отметивших после финансовых и занятости). Однако, на наш взгляд, в ответах представителей диаспор прослеживался принцип «лучшее -враг хорошего», связанный с уровнем притязаний. Метод включенного наблюдения позволил определить достаточно стабильную ситуацию с жилищным обеспечением представителей диаспор.
Меры по оптимизации адаптации общин диаспор и стабилизации межэтнических отношений в Ростовской области
Постепенное увеличение представителей некоренного этноса способствует привыканию местных жителей к приезжим, появляется чрезвычайно важный опыт межэтнического согласия и содействия, и закрепляется он из поколения в поколение. Привыкание местного населения — это, естественно, и следствие того, что мигрант со временем усваивает этнокультурные константы коренного населения.
Резкое увеличение численности некоренного этноса в том или ином районе, населенном пункте способствует созданию очагов «чужой» для коренного этноса культуры. Это проявляется в характере застройки, в способах проведения досуга, ведении быта и т.д. Представители некоренных для данной местности этносов в меньшей степени ассимилируются, медленнее изучают государственный язык, менее склонны усваивать традиции и обычаи местного населения. Сказывается и нежелание вновь прибывших ассимилироваться. Коренному населению становится все труднее привыкнуть к приезжим, а компактное проживание и сплоченность представителей той или иной диаспоры, мигрантской группы формирует желание приезжих установить свои порядки. Именно такое развитие событий - потенциальный источник угрозы конфликта.
Произошедшие в ряде районов области локальные межэтнические конфликты показали актуальность для России опасности появления проблемных точек в результате межэтнических противоречий. Поэтому на данном историческом этапе необходимо признать приоритет данных районов области в получении поддержки от государства и регуляции социально-экономических и социально-политических процессов. Органам власти следует выстраивать определенную политику, направленную на стабилизацию политической обстановки в восточных районах Ростовской области. Основу данной политики составит нейтрализация- последствий кризиса в этих районах, ставшего частью общего системного кризиса всей страны. Важнейшим выводом должно стать признание приоритета восточных районов Ростовской области в осуществлении мер направленного характера. Ведь районы, где произошли столь опасные для российского общества конфликты, на сегодняшний день являются самыми неблагополучными в области.
На наш взгляд, достаточно интересен опыт стабилизации межэтнических отношений в тех районах области, где имели место конфликты. Восточные районы Ростовской области выступили инициаторами многих рекомендаций при стабилизации межэтнических отношений в области.
Специализация восточной степной и полустепной зоны на овцеводстве определила высокий уровень конкуренции русских с диаспорами Северного Кавказа, традиционно занятыми в овцеводстве и активно мигрировавших сюда с 70-х годов прошлого века. Не выдерживая конкуренции, многие русские выезжают из районов. При этом наблюдается еще более острая нехватка рабочих мест в других сферах.
Местные администрации, столкнувшись с массовой миграцией и первыми вспышками конфликтов, вынуждены были вырабатывать свою собственную политику стабилизации. При этом главный акцент был сделан на социально-экономических мерах и работе в образовательных учреждениях.
Как отмечено в «Справке о деятельности Администрации Заветинского района по работе с вынужденными переселенцами», «общими проблемами национальностей, проживающих на территории района, являются-несвоевременная выплата заработной платы и пенсий, рост цен, высокий уровень безработицы»1.
В свою очередь, участники заседания районного Совета представителей Северного Кавказа Заветинского района от 18 февраля 2003 г. отмечали, что развитие экономики и социальной сферы, повышение материального благосостояния, обеспечение занятости населения, обеспечение коммунальными, образовательными, медицинскими, культурными услугами создает благоприятные условия для формирования культуры межнационального общения, стабильности в межнациональных отношениях1.
Так, в районах был предпринят ряд мер по трудоустройству мигрантов. Были проведены «Ярмарки рабочих мест», расширена система профессиональной ориентации и психологической поддержки. Производилось временное трудоустройство граждан на общественные работы.
Местными администрациями начали осуществляться меры по обустройству мигрантов. Постановлением Главы Заветинского района был сформирован целевой земельный фонд для расселения беженцев и вынужденных переселенцев. Из незастроенных территорий для развития личного подсобного хозяйства выделялись земельные участки, в том числе из фонда перераспределения района для организации крестьянских хозяйств. Обустройство вынужденных переселенцев осуществлялось как за счет средств сельских администраций, так и за счет сельхозпредприятий.
Поселковые администрации пошли также по пути улучшения инфраструктуры села: дорог, зданий, проведения газа, электрификации. Так, в рамках «Плана мероприятий по урегулированию конфликта на межнациональной основе, имевшего место 10 марта 2001 года» была приведена в нормальное состояние территория, прилегающая к автодороге при въезде в село, проведены работы по ремонту автодороги в центре села. Еще одним направлением работы администраций стала попытка урегулирования земельных отношений . В рамках упомянутого выше «Плана...» совместными:усилиями Богородицкой/сельской администрации; ОВД,, учреждением: юстиции, земельным комитетом был осуществлен комплекс мероприятий по проверке соблюдения законности приобретения в собственность объектов недвижимости и земельных участков. ВЇ отдельных случаях: были выявлены нарушения, в частности,. со стороны приезжих, принимались меры по их устранению.
Был/проведен ряд мер по формированию культуры межнационального общения, в: том числе, среди- детей: Так; была предпринята, попытка изменения отношения коренного населения; к мигрантам, и наоборот, нейтрализации этнических стереотипові В стереотипах фиксировалось этнопсихологическое состояние населения, которое, с одной; стороны, определялось текущими этническими процессами, а с другой, характеризовало готовность населения воспринять те или иные политические-лозунги- лидеров, общественных движений (прежде всего; казачества)1 .Работа местных администраций сыграла в этом процессе определяющую5 роль., Администрацией Иесчанокопского района был выработан: «План мероприятий по регулированию1 конфликта, на межнациональной основе, имевшем место: 10 марта 2001 года; в: с.Богородицкое и мерах стабилизации межнациональных отношений в Песчанокопском районе». В частности; Отделу образования и культуры было предписано :
