Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Понятие, строение и динамика письменной ментальности .. 13
1.1. Психосоциальные, психокультурные исследования и понятие ментальности 13
1.2. Понятие и социокультурная динамика письменной ментальности . 27
1.3. Строение письменной ментальности 38
1.4. Динамика письменной ментальности: нарраднгма. 50
ГЛАВА 2. Источниковедческие и методические предпосылки исследования письменной ментальности 61
2.1. Книга в контексте советской культурной политихи 61
2.2. Социально-историческая, социально-культурная динамика чтения и письменная ментаяыость 73
2.3. Объект, процедура и методы эмпирического исследования письменной ментальности
ГЛАВА 3. Эмпирическое исследование письменной ментальности по материалам художественного книгоиздания
3.1. Строение письменной ментальности и её ядро 97
3.2. Динамика письменной ментальности по историко-политическам периодам 119
3.3. Виды «издательской судьбы» 150
3.4. Интерференция наррадигм в поле читательских интересов 164
Заключение. Выводы и рекомендации 177
Библиография 183
Приложения 199
Приложение 1. Источники сведений о книгоиздании художественной литературы 200
Приложение 2. Лидеры книгоиздаяия 1917-1996 гг. 227
Приложение 3. Таблица корреляций 283
Приложение 4. Виды «издательской судьбы» 286
Приложение 5. Читателя художественной литературы 297
- Психосоциальные, психокультурные исследования и понятие ментальности
- Понятие и социокультурная динамика письменной ментальности
- Книга в контексте советской культурной политихи
- Строение письменной ментальности и её ядро
Введение к работе
Россия в течение нынешнего столетия пережила две трансформации культурных и ценностных систем. Первая из них связана с большевистской индустриализацией, которая ввела в культурную и социальную жизнь формы, невиданные или мало распространённые до той норы. Свидетелями і очевидцами второй трансформации являемся сегодня мы сами: на месте разрушенных партийно-идеологических основ советской культуры пытаются укорениться западные по происхождению ценности, нормы, поведенческие и организационные модели (А. Авторханов, 1976; Н.А. Бердяев, 1990; Г.Г. Дилигенский, 1994; Л.Г. Ионин, 1996; Г.Г. Почепцов, 1994 и др.). Эпоха закончилась, и наступает черёд резюме: социально-исторических, социально-психологических, психокультурологических
Культурной субстанцией, претендующей заменить прежние схемы, выбрана письменная ментальноегь. Она особым образом укоренена в российской истории, задавая её литературоцентричность, ндеократню, особое место интеллигенции и государственного просвещения, другие атрибуты письменной цивилизации. Психологии при этом отводится особая роль. Она получает возможность «войти в круг исторического знания уже не просто с эмпирическими иллюстрациями объективных законов развития, но в качестве самостоятельного способа объяснения и понимания прошлого» (В.А. Шкуратов, 1995, с. 4).
Объявленная в заглавии тема проецируется на 4 исследовательские
плоскости-задачи, которые задают новизну исследования: на плоскость
типологического обобщения советского времени, на плоскость
психологического теоретизирования в постсовременном ключе, на плоскость
источниковедения и на плоскость эмпирического исследования.
Постнеклассическая наука пришла на смену классической и неклассической. Главные различия между классической и постнекласенческой науками накапливаются а) в плоскости объекта; б) в плоскости метода. Бели применить эту схему к психологии, как предлагает В.А. Шкур ато в, то окажется, что объект классической психологии - это индивидуальная организация психических процессов. Неклассическая фаза представлена гуманистической психологией. Пост неклассическую психологию разрабатывают течения, которые именуются психологическим постмодернизмом: К. Джерджен, Р. Харре, Дж. Шоттер др. Они отрицают принципиальное различие между психологией и жизнью. В известной степени всё общество занимается психологией и, в целом, является исследователем. Этот коллективный психолог не столько познаёт, сколько конструирует.
Различие между классической и постнеклассической психологнями в том, что первая берёт лишь точку цикла - живого человеческого индивида, вторая - весь цикл. В одном случае психология есть наука о непосредственно данном испытуемом, во втором - наука о превращениях психики, превосходящих срок человеческой жизни, что и называется ментальностью.
В диссертации восстанавливается оригинальная трактовка этого понятия, данная её авторами - историками школы «Анналов». Ментальность -это взятая вне ракурса индивидуального сознания специфика отношения человека и культуры, которая является объектом истории и объективирована в памятниках культуры. Она может быть обнаружена в системе образов,
представлений, норм и ценностей, которая лежит в основе человеческих представлений о мире и о своём месте в нём, но не тождественна ей, как принято считать в классической социальной психологии.
Ментальность даёт как бы социальный и культурный интеграл множества индивидуальных величин, не сводясь к указанным величинам. Она .заменяет методы наблюдения над конкретным испытуемым изучением всей массы им созданного.
В.А. Шкуратовыи предложен следующий образ. Подобно тому, как в круговороте углерода в природе вещество жизни сохраняется через исчезновение и смену отдельных особей (высшие млекопитающие поедают низших животных и растения, но сами после смерти идут на корм низшим многоклеточным и одноклеточным), осуществляется и круговорот психического в культуре. Живой индивид продолжается рядом послежизнеявых культурных состояний-артефактов. Там, где человек и артефакты не могут переходить в друг друга, а вещи не светятся отблеском человека, - там психологии нет.
Выбор ментальности в качестве главного понятия позволяет соединить психологическую и культурно-историческую перспективы. В работе был исследован новый материал, не использованный пока ни историками, ии психологами, и показан его потенциал для исследования ментальности. Данные об изданиях и тиражах художественной литературы, взятые вие контекста нашей задачи, по-видимому, не имеют психологического содержания. Однако с учётом вышесказанного о ментальности они таковое обнаруживают.
Задача использования психологом неиндивидуализированного материала состоит в дедукции психологических выводов из культурных данных. Обращение к такому объекту исследования, как книгоиздание,
означает отказ от методики выборочного исследования
письменной ментальности на уровне индивидуального чтения. В исследовании
все параметры не могут быть заданы заранее из-за открытого характера
объекта - истории. В связи с этим пришлось отказаться от гипотетнко дедуктивного метода проверки выдвигаемых положений и от математических
методов сравнения двух выборок. Исследование тяготеет к «плотному
описанию» и гипотетико-ненаправленному методу, введённому в
культурантропологию К. Гнрцем (К. Гнрц, 1997). Этот метод
модифицировался в диссертации в историко-социологический и нсторнко статистическяй дескриптивный анализ.
Целью исследования было эмпирическое изучение письменной ментальности в России в 1917-1996 гг. на материале книгоиздания художественной литературы.
Предметом исследования является письменная ментальносте в России в период 1917-1996 гг. Формально-динамические характеристики строения і динамики письменной ментальности изучались как культурно-историческая и социально-историческая динамика книгоиздания и чтения художественной
ЦП1 Ті щи ІІІЦІІЇ ни литературы
Гипотезы исследования состояли в следующем:
1) Письменная меятальность, то есть взятая вне ракурса индивидуального сознания специфика отношения человека и культуры, связана с определённой книжной массой и проявляется в составе и динамике книгоиздания.
2) Базисный слой письменной ментальности определяет особенности ценностной системы общественного сознания и относительно независим от политико-идеологических конъюнктур.
3) Цикл письменной ментальностн в России 1917-1996 гг. является частью более общего дореволюционного цикла и дифференцируется по яаррадигаам.
4) Дифференциация письменной ментально «и может быть обнаружена в поле читательских интересов.
Достижение цели исследования потребовало решения следующих задач:
Источниковедческие задачи:
1) определение художественного книгоиздания как источника для изучения письменной ненташюсщ
2) характеристика массива статистических данных о художественном книгоизд аник как документа ментальной истории.
Теоретико-типологические задачи:
3) характеристика уетановочно-ценностного своеобразия общественного сознания исследуемого периода в связи с проблематикой письменной ментальностн.
Эмпирические задачи:
4) определение состава (тезауруса) письменной ментальностн в России в 1917-1996 гг. на материале художественного книгоиздания,
5) описание нарраднгмальных циклов в структуре письменной ментальносте исследуемого периода,
6) установление соотношения между письменной ментальностыо и заданными идеологией нормативными предписаниями.
Эмпирическим объектом изучения письменной ментальності были все авторские художественные публикации, изданные отдельной книгой. Рассматривались библиографические описания всех художественных книг для взрослых по данным Книжной летописи, Библиографического ежегодника РСФСР и Ежегодника кн и ги СССР Государственной книжной палаты
В теоретическом допущении всё, что когда-либо было написано,
может быть прочитано. В реальности для чтения доступно лишь то, что дано
читателю конкретно-исторической определённостью языка, страны и эпохи.
Поэтому в диссертации рассматривается книгоиздание на русском языке в
период 1917-1996 гг.
Поскольку в типографскую эпоху неопубликованный текст для читателя не существует, в диссертации различаются случайные, редакторские и авторские публикации, а опубликование текста отдельной книгой расценивается как единственный достоверный источник сведений о проявлении к нему читательского интереса
Методическими и теоретическими предпосылками исследования являются положения гуманитарно-психологической методологии, разрабатываемой такими направлениями социальной психологии, как социальный конструкционизм и контекстуализм, нарративно-дискурсивная психология, историческая психология (М. Billig, 1987, 1991; J. Bruoer, 1990; К. Gergen, 1991,1994; R. Нагге & G. Gtllet, 1994; H. Morris, 1993; J. Shatter, 1993). Методически работа связана с преемственностью развития социальной и культурной психологии и опирается на лучшие достижения советской культурно-исторической психологии (Л.С. Выготский, 1983; А.Н. Леонтьев, 1975). Попытка синтезировать отечественные и зарубежные исследования предпринята В.А. Шкуратовым, работы которого составляют теоретико-концептуальную рамку всего исследования (В.А. Шкуратов, 1995, 1997, 1998). В работе автор опирался на концепцию социокультурного порождения психики и модель наррадигмы - структурно-динамической единицы письменной ментальное™.
В модели наррадигмы В.А. Шкуратовым показано социальное использование продуктов письменной культуры, а именно текстов и книг,
которые являются результатом индивидуального творчества и
обстоятельств человеческой жизни. Их усвоение другими индивидами и
распространение в обществе направляются закономерностью
надындивидуального характера. Внутренняя логика этой закономерности,
установил В.А. Шкуратов, проявляет себя как последовательность
иаррадигмальных фаз (апокрифической, канонической, гуманистической,
гуманитарной фазы и человекознания). Она представляет собой путь от
творческого самовыражения индивида к официальному принятию его
творчества в свод ценностей национальной культуры, а на последних фазах - к
научной разр аботке этих ценностей.
В диссертации эти идеи конкретизировались применительно к определённому массиву документов. Последние фазы наррадигмального цикла в работе не рассматривались.
Для решения поставленных задач были использованы следующие количественные и качественные меггоды. Основным методом сбора материала был анализ источников. Главным методом анализа данных было ранжирование суммарных количественных показателей книгоиздания. Первичная обработка данных проводилась также методами контент-анализа сведений о книгоиздании и методом экспертных оценок. В работе использовались математический анализ распределения данных методами математической статистики и качественный метод - психологическая интерпретация.
Положения, выносимые на защиту:
1. Письменная ментальность проявляется в составе и динамике книгоиздания, что делает художественное книгоиздание одним из источников для изуч ения письменной ментальное™.
2. Существует базисный слой письменной ментальности, который опред еляет особенности ценностной системы общественного сознания.
3. Состав письменной ментальності в России 1917-1996 гг. определяется связью с дореволюционной литературной традицией. В её структуре выделяются три надавторские нарраднгмы: дореволюционная, советская и диссидентская.
4. Письменная ментальность дифференцируется в слоях общественной психологии, групповой и индивидуальной психологии, в том числе в читательских интересах. В читательском сознании существует интерференция различных ментальностей.
Научная новизна исследования состоит в использовании принципиально новых источников и моделей исследования общественно-психологического предмета. В работе общественное сознание и общественная психология исследуются культурно-историческими и соцно-культурнымн методами на основе генеральной совокупности художественного книгоиздания для взрослых на русском языке в России в 1917-1996 гг. Впервые даётся эмпирическая разработка теоретико-концептуальных положений о наррадигмальном цикле и описывается феномен интерференции различных менталыостей в сознании читателей.
Теоретическая и практическая значимость работы. Диссертация вводит в оборот социальной психологии проблематику письменной ментальности и закладывает эмпирические основы исторической психологии России советского периода. Работа эмпирически разрабатывает модель нарраднгмы. На материале художественного книгоиздания для взрослых получены оригинальные данные об особенностях ценностной системы российского общественного со знания.
Актуальность работы продиктована необходимостью социально-психологического анализа и научно-типологического обобщения советского времени. Для России постсоветского периода характерны не только
социально-политический и экономический кризисы, но и
вызванный трансформациями ценностных систем кризис форм
самоидентификации. Обширный план социологических исследований
социальной идентификации личности осуществляется под руководством В.А.
Ядова (1993). В отечественной социальной психологии до сих пор мало
внимания уделялось эмпирическому изучению содержательно-динамических
характеристик национальной идентичности, в которую входит и письменная
ментальность.
Одной из задач социальной психологии на современном этапе является установление соотношения между ментальностью и идеологическими предписаниями, или, в более широкой трактовке, исследование преемственности ценностной системы общественного сознания в советскую и постсоветскую эпоху и её дескриптивный анализ.
Апробация работы. Материалы диссертации были представлены на XXV сессии недели науки РГУ (1997), на II всероссийской конференції «Методы психологии» (Ростов-на-Дону, 1997) и на всероссийской конференции «От массовой культуры к культуре индивидуальных миров: новая парадигма цивилизации» (Москва, 1997). Работа обсуждалась иа методологических семинарах по исторической психологин под руководством ВА Шкуратова (1997,1998).
Структура н объём работы. Диссертация состоит из введения, тр х глав, заключения, библиографии и 5 приложений. Работа изложена иа 182 страницах основного текста, содержит 20 таблиц, иллюстрирована 4 рисунками и 4 диаграммами. Список литературы содержит 206 найменованій, из них 16 - на иностранных языках. Приложение включает в себя 11 гистограмм и 42 таблицы
Психосоциальные, психокультурные исследования и понятие ментальности
Антропокультура может быть рассмотрена с позиций культурологии» психологии, социологии. Каждая из указанных наук имеет свою точку зрения в содержательном и динамическом анализе исторически специфичных социокультурных ситуаций, однако антропокультура может быть понята только как триединство личности, общества и культуры
Классическое определение психологии называет её наукой о закономерностях развития и функционирования психики. Психологическая классика - это экспериментальная наука, созданная Фехнером и Вундтом, течения XX в.: бихевиоризм, гештальтпсихологія, психоанализ, психологія деятельности. Их объект - индивидуальный человек, он имеет какие-то признака, которые конкретизируют его через род и видовые отличия, давая отдельным направлениям их предмет: человек как носитель сознания ила психики, как деятельностное существо. Сомнений в том, что индивидуальный человек представляет собой объективную данность для исследователя, иа этом этане развития науки нет (37; 101; 137).
Неклассический период в физике начинался с теории относительности и квантовой механики, которые ввели в научный обиход наблюдателя (эффект дополнительности). Результат наблюдения (реальность) зависит от инструмента наблюдения, субъект и объект влияют друг на друга. Иными словами, условия наблюдения становятся основой той картины мира, которую создаёт учёный. Психологическая неклассика - это гуманистическая психология. Она отказывается считать человека объектом, неизменным образованием, сосредоточена на взаимодействии психолога и клиента, общении, диалоге (79; 131; 132).
Постнеклассическая наука оформилась в последние десятилетия. Мир, который она рисует, является сплошным становлением. Постнекласенческую психологию разрабатывают течения последних лет, которые именуются психологическим постмодернизмом (49; 156; 191; 192: 193; 194; 195; 196; 197; 198; 199; 200; 201; 202; 203; 204; 206). Они отрицают принципиальное различие между психологией и жизнью. В известной степени всё общество зажимается психологией и, в целом, является исследователем. Этот коллективный психолог не столько познаёт, сколько конструирует.
Постнеклассическая психология описывает человека в большом мире, но без противопоставлений субъекта и объекта. Её варианты представлены социальным контекстуализиом, нарративно-дискурсивной психологией, а также историей ментальностей. Последняя со своим понятием «ментальность» даёт как бы социальный и культурный интеграл множества индивидуальных величии, не теряя самостоятельности и не сводясь к указанным величинам.
Термин «социальный» означает сосредоточение на совокупности взаимодействующих людей и их отношениях, для понимания его существа недостаточным является .исследование лишь форм индивидуального сознания. "Коллективная психика" не может быть сведена к сумме индивидуальных сознаний, она существует объективно как антропологическое измерение культуры.
Впервые вопрос о существовании надындивидуальных явленії, характеризующих психологию группы, был ноставлен в проектах психологии народов, которые развивали М. Лацарус, Г. Штейнталь, В. Вундт, методом исследования которой полагалось изучение мифов, обычаев языка. Дальнейшая разработка этого вопроса содержится в трудах К.-Г. Юнга, М. Вебера и Э. Дюркгейма
В аналитической психологии К.-Г. Юнга (188; 189) разделяются личное бессознательное и коллективное бессознательное индивида, которое понимается как источник архетипических образов и символов. Архетип является универсальной, врождённой и неизменной структурой психики.
В социологических исследованиях М. Вебера (33) раскрывается роль индивидуальных ценностей и мотивов в экономическом поведении и социальном изменении. В его работах впервые дав дескриптивный анализ связи между накросоцаальными структурами и процессами и индивидуальными психологическими свойствами и поведением (48).
В работах социолога Э. Дюркгейма (58) впервые была намечена программа исследования коллективного сознания через изучение социальных фактов: правовой системы общества, этических норм и ценностей, религиозных верований, обычаев, политических документов, произведений искусства, которые существуют надындивидуально и объективируют в себе коллективные представления. Однако для изучения социальных фактов, подчёркивает социолог, необходимо получение их достаточного количества.
Исследованием социокультурной реальности (поскольку вне человеческого общества культура как целостность не существует) занимается отдельная отрасль социологии - социология культуры. Она рассматривает строение и функционирование культуры в связи с социальными структурами и институтами применительно к конкретно-исторической ситуации (74). Наше исследование мы относим к психокультурологии.
Анализ социологических теорий культуры, проведённый Л.Г. Иоииным (74), выделил три подхода к рассмотрению социокультурной ситуации. В первом социальные явления - структуры и институты общества - полагаются как объективные и не зависящие от идей и мнений членов общества "вещи". Во втором случае социальные явления трактуются как существующие исключительно посредством человеческих идей и мнений. Третий подход утверждает, что социальное формируется в ходе взаимодействии индивидов, когда в индивидуальном сознании появляются образы "обобщённых Других" и установки восприятия и поведения но отношению к ним. По нашему мнению, социальное возникает из взаимоопосредования человека и культуры. Очевидно, что третий подход является социально-психологическим.
Этот подход на деятельности ой основе с использованием идей А.Н. Леонтьева реализован в работах М. Коула (90; 91; 92). Культурная среда, постулирует учёный, состоит из целого множества преобразований окружения, накопленных человечеством в ходе своего исторического развития. Однако культура- это больше чем случайное собрание артефактов и связанных с ними действий. Она позволяет людям "проектировать" прошлое в будущем, создаёт для них стабильные рамки интерпретации, что выступает в качестве одного из самых важных условий психологической непрерывности.
Понятие и социокультурная динамика письменной ментальности
Понятие письменной ментальностн введено в научный оборот В.А. Шкуратовыи (179; 180; 181; 183). Письменной ментальностью можно назвать всю текстуальную массу цивилизации вместе со спецификой общения человека и текста. Эта специфика раскрывается: 1) в составе имён и текстов-эмблем письменной культуры; 2) в установочно-ценностнон своеобразии общественного сознания; 3) в структуре письменных навыков в различных образовательных стратах общества; 4) в психосоциальных и психополитических механизмах, то есть в социальных институтах и позиции власти в отношении просвещения; 5) в динамике социальной легитимации текстов - продуктов творческого самовыражения.
Тексты разделяются на техническую письменность и нетехническую -литературу. Последняя аккумулирует в себе аксиологический потенциал духовной культуры и создает особый способ знакового опосредования опыта, персонифицируя субъективное содержание. В данной работе каждый раз, когда речь идёт о текстах, имеются в виду тексты художественные, олитературенные, персонажные.
В диссертации содержание (тезаурус) письменной ментальности и её динамика в ракурсе со цио политической легитимации исследуются эмпирически на материале книгоиздания художественной литературы.
По мнению автора, ряд исследований по истории письменной культуры и распространению грамотности в широких социальных слоях отражают культурно-историческую и социально-историческую динамику письменной ментальности, хотя, естественно, указанное словосочетание там не присутствует. Ж. Деррида(цнт. но 71), описывая свойственный европейской культуре логоцентризм, возводит ориентацию на знаковость в ранг ментального феномена и противопоставляет фоноцентризму, ориентации на голос. Затронутая в его работах проблематика личности дописьменной и письменной культур не нова
Дихотомия дознаковой и знаковой социокультурных реальностей в отечественной психологии исследовалась А.Р. Лурией на материале познавательных процессов (образования понятий) у представителей так называемых традиционных и современных культур (107; 114; 162).
В работах В. Онг, Дж. Гуди, Е. Хейвлок, М. Маклюэн (цит. но 182) показано, что устная и письменная культура формируют разные «картины мира» и пользуются разными способами их создания. В дописьменной социокультурной ситуации память не индивидуализирована. Человек вовлечён в коллективную жизнь как недифференцированная социальная единица. Идентификационные процессы востребуют всего человека целиком, а не только его мыслительные способности. Как показали исследователи, письменность вводит в социокультурное пространство новую стратегию персонализации. Сознание выводится из пространства непосредственного общения в пространство истории, где личность сама собирает себя из памятных дат и значимых воспоминаний. Возникает самосознание, которое невозможно без линейно-хронологических ориентиров и оценочных шкал, предлагаемых письменностью.
Характерные для письменной культуры способы организации «картины мира» присущи каждому современному грамотному человеку и лежат в основании его письменной ментальностн.
Эволюция текстов и трансформация способов их изготовления и распространения раскрывает исторический аспект письменной ментальностн и отвечает на вопрос, с какого момента влияние письменной культуры на социальные институты и духовную жизнь людей становится настолько масштабным, что складывается новая антропокультурная реальность.
Европейская история письменной культуры насчитывает три этапа: дотипографский, типографский и пост-типографский.
Дотипографский этап характеризуется использованием письменности исключительно в сферах государственного летописания, элитарной учёности и сакрально-ритуального обращения. Здесь пока ещё невозможно человеческое авторство текста
Литература данного этапа насквозь пронизана религией и христианской верой. По данным П.А. Сорокина (151), в литературе в период с V по X в. почти нет светских шедевров. В период с IX по начало XII в. появляется несколько полусветских, полурелигиозных произведений: это националоьно-героические эпосы. В словесности же XVIII - XIX вв. процент светских произведений в зависимости от страны изучения составляет 80-90% (151, с. 444-445).
Типографский этап письменной культуры открывается изобретением книгопечатания и развитием новой технологии книжного производства. Собственно письменная ментальность оформляется только на этом этапе, в раннеписьменной культуре манускриптов ей негде укорениться.
Появляется и распространяется светская письменность. Её появление означает рождение нового социально-семиотического кода культуры. Проведённый Ю.М. Лотманом (104) семиотический анализ письменной культуры выявил наличие в ней двух социально-семиотических кодов. В одном из них создатель текста фактически воспринимается читателями как посредник, который получает текст от высших сил и передаёт его аудитории. В другом коде создатель текста получает право выбора замысла, позиции и т.д. Обретение автором активности сопровождается утратой им статуса провозвестника Истины
Появление в культуре категории авторства, указывает Ю.М. Лотман, сопровождается вниманием общества к его личностным, человеческим качествам. Биография автора становится постоянным спутником его произведений. Параллельно в культуре идёт процесс мифологизации автора, превращения его в "историческое лицо".
Книга в контексте советской культурной политихи
Работы философов, советологов, социологов, таких как А. Авторханов, НА. Бердяев, Г.Г. Дилигенский А. Зиновьев, В.П. Макаренко, Д. Штурман, -трактуют российскую власть как центрированную на просвещении и модернизации (5; 19; 50; 63; 73; 109; 128; 185). Своей главнейшей прерогативой по крайней мере с XVIII в. власть видит распространение новых идей и "прогресса" в широких слоях общества. Главным инструментом классического просвещения является письменное слово, которое развивается в канцелярско-бюрократической и литературной разновидностях.
Советский период истории привлёк наше внимание по нескольким причинам. Во-первых, символом этой эпохи является «классика» -официальная антология фигур, текстов и правил их интерпретации, выверенная вплоть до цитат и отрывков, усилиями школы укоренённая в сознании каждого советского человека. Как показывают работы исследователей (54; 102; 130), для периода 1917-1996 г. характерным является литературоцентризм - особая роль художественной литературы в культуре, политике, просвещении, «идеологической борьбе».
По мнению B.C. Орловой (120), все общества можно разделить на три группы: а) не использующие обращение к книге; б) обращающиеся к книге и допускающие существование «нечитающих» членов; в) обращающиеся к книге и осуждающие «не-читателей». Советское общество исследовательница отнесла к последнему типу. Она констатировала, что исследования читателей в таком обществе по сути изучают, насколько хорошо умеет респондент проявить знание норм общества по отношению к чтению: нормы начитанности, нормы знания респондентом принятых в обществе эталонов эстетического оценивания, нормы обращения в библиотеку и т.д., причём все существующие нормы амбивалентны: чрезмерная читательская активность и увлечение собирательством книг осуждается, развлекательное чтение также имеет низкий престиж.
В советском обществе ценность чтения жёстко закреплена в социальных нормах, издание книг монополизировано государством, его параметры задаются планом, а содержание контролируется партийной цензурой. Как доказали исследователи (51; 54; 120), чтение художественной литературы выступает важной характеристикой общественного сознания советской эпохи.
Во-вторых, советский период отечественной истории - это время уникального в мировой практике полиграфического эксперимента. Как известно, одним из первых шагов революционной власти в области книгоиздания был принятый ещё в начале 1918 г. Декрет ЦИК, которым национализировалось Контрагентство А.С. Суворина, а также большая сеть принадлежащих ему по всей России книжных магазинов, железнодорожных газетно-журнальных киосков, типографий, книжных складов и т.д. Все последующие шаги советской власти были направлены на огосударствление книжных фондов, принадлежащих частным книгоиздательским и книготоргующим организациям, что и завершилось созданием единого Государственного издательства - "уникального в мировой истории предприятия", по словам Е. Добренко (51, с. 152-153).
Из сказанного выше следует, что изучение издательской политики редколлегий, диктующих законы современной литературной жизни, релевантно литературной системе прошлого столетия. В XX в. позиция руководства литературного журнала относится уже к сфере элитарной культуры и рефлексируется письменным сознанием. Для советского периода истории, который рассматривается в данной диссертации, адекватным является изучение монополизированного государством книгоиздания.
В 1928-1991 гг. государство являлось единственным книгоиздателем, книготорговцем и т.д. В 1924 г. был основан государственный учётно-регистрирующий орган - «Книжная палата». Её обязанностью стал тотальный учёт всей выпускаемой в стране печатной продукции. С той поры библиоведами составляется еженедельная книжная летопись, ведётся летопись журнальных статей; выпускаются тома ежегодников книги, обобщающие эти сведения. Данные Книжной палаты - валидный и достоверный источник о книгоиздании в России 1917-1996 гг., в том числе и о художественном книгоиздании.
В период 1917-1996 гг., то есть за сравнительно короткий исторический срок, наблюдается и второе качественное изменение всей системы книгоиздания. В 1991-1996 гг. наступает время экономической либерализации. Число новых издательств достигает 7000. Отменяется обязанность визировать публикации в отделе цензуры, подконтрольном партии. Параллельно разрушается система государственных библиотек и центральных библиотечных коллекторов. В эти годы проводится Конгресс в защиту книги (100), где обсуждается изменение состава издаваемых произведений и резкое сокращение доли классики в общем объеме книгоиздания. Дефицит книг уходит в прошлое. Опубликованы данные о том, что количество товарных остатков в книжных магазинах и ни разу не спрошенных книг в библиотеках достигало в советское время 60% (139).
В течение нескольких постсоветских лет с невероятной скоростью изменяется роль литературы в обществе. Писатели и литературные произведения исчезают из центра общественного внимания. Литераторы переквалифицируются в политических пропагандистов либо уходят в творчество форм, оторванное от социального контекста. Л.Г. Ионин (74) видит в этом результат обретения страной свободы слова и прочих политических свобод. Исчезновение из "горизонта ожидания" писателя и читателей цензора перестроило всю систему мировидения. Ослабление полюса власти лишило писателей монополии высказывать альтернативные по отношению к официальным взгляды. "Российская свобода убила русскую литературу, а писатели, постепенно отрешаясь от иллюзий относительно высоты гражданского служения литературы, становятся профессионалами, интеллектуалами, как их коллеги на Западе", - считает Л.Г Ионин (74, с. 170).
Строение письменной ментальности и её ядро
Первым шагом эмпирического исследования было определение количественной массы и состава письменной ментальности в наиболее важной её части: тиражируемой государством художественной литературы для взрослых. Количественное «взвешивание» позволило описать советскую наррадигму, а также обеспечить базу для детализации ментальных образований.
Приступая к анализу тезауруса советских тиражей и изданий, мы предполагали, что можно выявить весь массив советских ценностей в определённом, исторически завершённом виде. Разумеется, при разделении на периоды он окажется менее однородным, а при учёте читательских интересов нём будут «спрятаны» ориентации отдельных социальных групп, сложная мозаика политических и социально-психологических конъюнктур, многослойность элитарных, массовых, официальных, в неофициальных уровней культуры
Однако в суммарном начальном итоге художественных изданий за 79 лет мы рассчитывали обнаружить базисный слой письменной ментальности, независимый от политико-идеологических конъюнктур.
Как показывают результаты первичной статистической обработки данных официальных библиографических источников, помещённые в Приложении 2, за 79 лет 20284 автора издали 101464 различных книг, т.е. "в среднем" 5 книг одного автора. Фактически количество выпущенных в свет одним автором изданий варьирует от 1 до 1029 (за 79 лет). Количество экземпляров всех книг одного автора, распространённых издательствами за 79 лет, ещё более диспропорционально, оно изменяется от 130 до 166118782.
Этими числами ограничиваются материальные пределы книжной вселенной в 1917-1996 гг.
Ранжирование авторов по критерию Количество изданных книг" выявило, что около 48,9% опубликованных авторов представлены в исследуемом массиве одной-единственной книгой, 15,3% авторов издали лишь 2 книги, 9,4% опубликовали только 3 тома. Абсолютные и относительные данные о числе писателей, издавших одинаковое количество томов по всей выборке даны в таблице 1 Приложения 2.
Подвыборка 2 охватывает 9,3% от всего количества авторов (см. диаграмму 2 на с. 101). Она представляет скачкообразное изменение функции при непрерывном возрастании аргумента (от 9 до 35 книг). Эмпирически обнаруженное значение - 14 книг - интерпретируется как точка перехода от "небольшого" к "большому" количеству книг.
Перечень авторов подвыборки 2, опубликовавших от 14 до 35 книг, приводится в таблицах 4-25 Приложения 2.
Подвыборка 3 объединяет 2% от общего числа авторов, опубликовавших от 36 до 226 книг. Их имена тиражировались в культуре (см. диаграмму 3 на с. 103). Её отличает появление нулевых значений функции и многочисленные скачкообразные изменения кривой. Однако экспоненциальный характер распределения сохраняется.
Полный перечень авторов подвыборки 3 приводится в таблице 3 Приложения 2. Подвыборка 4 представляет 0,2% всех авторов, опубликовавших от 227 до 1029 книг. Их имена тиражируются постоянно. На этом участке графика также имеются нулевые значения функции, но главная его особенность -исчезает экспоненциальная зависимость, величина функции при всех значащих выражениях аргумента остаётся неизменной (см. диаграмму 4 на с. 105).
Как было подсчитано, в 1917-1996 гг. 14 и более томов опубликовали 1476 авторов (7,277% от общего числа), или 1/14 часть всей имеющейся выборки писателей. По полученным данным, за 79 лет 18808 писателей, каждый из которых издал от 1 до 13 своих книг, внесли в отечественную книжную сокровищницу вклад в размере 46968 томов своих произведений (что составляет 46,3% от общего числа). "В среднем" один писатель из этой подгруппы опубликовал 2,5 книги. За тот же время 1476 авторов совместными усилиями опубликовали 64496 томов (что составляет 53, 7%). "В среднем" один писатель, избранный для тиражирования, опубликовал 43,7 книги.
Обобщённая характеристика лидеров книгоиздания помещена в таблице 2. Наибольшее число авторов (1213) - русские и русскоязычные. 131 автор -англоязычны, 61 автор - франкоязычны, 28 - немецкоязычны, 11 -польскоязычны, 8 - италоязычны, 6 - испаноязычны, 5 - писали по-чешски, 3 - по-венгерски, по 2 автора писали по-болгарски, по-датски, по-норвежски и по-турецки. По одному автору представили арабский, бенгальский, еврейский, португальский, санскрит, фарси, шведский языки. Данные о персоналиях лидеров книгоиздания на иностранных языках помещены в таблицах 26-32 Приложения 2. В числе лидеров книгоиздания насчитывается неравное количество прозаиков, поэтов и драматургов. При подсчётах в число поэтов были включены М. Ломоносов, А. Пушкин, М. Лермонтов, Б. Пастернак, к числу драматургов были отнесены Д. Фонвизин и А. Грибоедов, Ф. Лопе де Вега, В. Шекспир и Ф. Шиллер.Данные о персоналиях поэтов и драматургов, вошедших в число лидеров книгоиздания, представлены в таблицах 33-35 Приложения 2.
Объективный факт, что между писателями, отнесёнными к лидерам книгоиздания, существует более чем 70-кратное различие в количестве изданных книг, заставил автора уточнить издательскую иерархию параметром суммарного количества выпущенных экземпляров.
Поскольку в базе данных тиражей имеются разрывы, вызванные тем, что в библиографических источниках отсутствуют данные о тиражах художественных произведений, опубликованных в серии "Библиотека советского воина", а также о тиражах книгоиздания в 1958, 1989, 1990, 1991, 1992 и 1993 гг., параметр суммарного количества выпущенных экземпляров не может расцениваться как валидный.
