Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Национальное самосознание как фактор, влияющий на особенности саморегуляции личности
1.1. Различные подходы к категориям «регуляция психических состояний» и «защитные механизмы» 10
1.2. Влияние процесса социализации в этнокультуральной среде на формирование особенностей саморегуляции и защитных механизмов личности 39
Глава 2. Организация и методы исследования этнокультуральных особенностей психических состояний и их саморегуляции
2.1. Характеристика выборки 70
2.2. Обоснование методов и методик исследования 73
Глава 3. Результаты эмпирического исследования этнокультуральных особенностей психических состояний и способов их регуляции
3.1. Эмпирически выявленные особенности этнокультуральной идентичности 88
3.2. Особенности психических состояний русских и татар 93
3.3. Специфика способов саморегуляции психических состояний в зависимости от этнокультуральной принадлежности 113
3.4. Обусловленность защитных механизмов личности этнокультуральными и тендерными особенностями 142
Заключение 151
Литература 154
Приложения 171
- Различные подходы к категориям «регуляция психических состояний» и «защитные механизмы»
- Влияние процесса социализации в этнокультуральной среде на формирование особенностей саморегуляции и защитных механизмов личности
- Эмпирически выявленные особенности этнокультуральной идентичности
- Специфика способов саморегуляции психических состояний в зависимости от этнокультуральной принадлежности
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Регуляция является одной из базовых категорий психологии, это функция психического, которая касательно субъекта осуществляется как саморегуляция и гетерорегуляция. Одно из проявлений этой функции связано с регуляцией психических состояний человека. Саморегуляция психической деятельности проявляется в различных формах и психологических феноменах, в том числе и в саморегуляции психических состояний. Наибольший вклад в разработку проблем саморегуляции психической деятельности в нашей стране осуществлён работами О.А.Конопкина (1980-2004), В.И. Моросановой (1989-2003), Ю.А.Голикова и А.Н.Костина (1996-1999), и др.
Несмотря на множество концептуальных схем, проблема саморегуляции психических состояний до сих пор ещё недостаточно изучена. В настоящее время, на наш взгляд, можно говорить о двух относительно разработанных концепциях саморегуляции психических состояний, в одной из них представлена системно-деятельностная модель саморегуляции (Л.Г. Дикая, 2003), а в другой структурно-функциональная модель (А.О. Прохоров, 2002).
Согласно структурно-функциональной модели, становление способов саморегуляции происходит в ходе онтогенеза, поэтому социальная среда, в частности, национальные, культуральные и др. её особенности, влияют на специфику средств и способов саморегуляции психических состояний.
Существующая в России уникальная этносоциальная и конфессиональная ситуация делает актуальным изучение этнопсихологической проблематики, в том числе и применительно к проблемам саморегуляции психических состояний, поскольку в «процессе саморегуляции раскрываются внутренние резервы человека, дающие ему относительную свободу от обстоятельств, обеспечивающие даже в самых трудных условиях возможность актуализации» [54, с. 122]. Это актуально также в силу того, что «российская специфика привела к тому, что этнонациональная проблематика перестала быть делом, занимающим лишь специалистов, она интересна на уровне обыденного сознания ...» [163, с. 41] «Россия с ее сложным этническим составом населения, с разнообразием культурных уровней и характеров населяющих ее национальностей и народов предоставляет особенно благоприятные условия для разработки науки
этнической и социальной психологии», - писали ещё в 1920 году Г. Шпет, В. Порже-зинский, Г. Челпанов [130, с. 160].
В настоящее время актуальность исследования усиливается рядом факторов: это условия признаваемого всеми наличия межгосударственных и локальных этнопо-литических конфликтов; возрождение этнорелигиозных традиций, обычаев, этнонор-мативной культуры; расширение общественных функций этноязыка, ранее игнорировавшегося в полиэтническом обществе СССР, ориентированном на унификацию, интернационализацию общественной жизни человека.
В региональном плане сосуществование в единой социально-экономической системе русского и татарского народов Татарстана как представителей больших социальных групп может быть использовано в качестве модели, позволяющей разделить этнокультурные и социально-экономические условия, влияющие на особенности саморегуляции психических состояний. В данном аспекте становление особенностей саморегуляции психических состояний в процессе социализации происходит при одновременном влиянии основных составляющих социально-исторического образа жизни: культурно-исторического опыта и факторов, вызванных социально-экономическими изменениями в общественной жизнедеятельности.
Изложенные выше положения позволяют выделить следующую проблему исследования: русские и татары длительное время проживают на единой территории в единых социально-экономических условиях, но они различаются такими проявлениями культуры, как язык, религия, бытовые обряды, обычаи и др.. Этнокультураль-ная специфика данных народов приводит к различиям в поведении, переживании психических состояний и способах их регуляции, что может явиться причиной трудностей межнационального общения, понимания друг друга. Знание психологических особенностей взаимодействующих этносов способствует большей межнациональной толерантности и улучшению взаимоотношения.
Объект исследования - психические состояния лиц татарской и русской национальности как представителей больших социальных групп.
Предмет исследования - способы и средства саморегуляции психических состояний лиц с разной степенью этнокультуральной идентичности.
Цель исследования - выявление специфики саморегуляции психических состояний в зависимости от этнокультуральнои принадлежности субъекта (на модели русских и татар).
Гипотеза исследования: этнокультуральная идентичность (национальная идентичность, конфессиональная принадлежность, а также различия в языке, обычаях, традициях, бытовых обрядах и пр.) и её выраженность влияют на особенности саморегуляции психических состояний, что проявляется в специфике используемых средств, способов и приёмов саморегуляции.
Задачи исследования:
Теоретически обосновать влияние национального самосознания (этнокультуральнои идентичности) субъекта на саморегуляцию психических состояний.
Определить особенности этнокультуральнои идентичности русских и татар как представителей больших социальных групп.
Выявить состояния, типичные для представителей русского и татарского этносов с разной степенью этнокультуральнои идентичности.
Выявить наиболее часто встречающиеся способы саморегуляции у представителей русской и татарской национальности с разной степенью этнокультуральнои идентичности.
Исследовать неосознаваемые механизмы (психологическую защиту) саморегуляции психических состояний представителей русского и татарского этносов.
Методология и методы исследования. Исследование базируется на положениях субъектно-личностного подхода, разработанного С.Л. Рубинштейном, А.В. Брушлинским, К.А. Абульхановой-Славской, деятельностного подхода А.Н. Леонтьева, а также культурно-исторического подхода Л.С. Выготского, подчёркивающих активную позицию субъекта, действия которого с предметами реального мира приводят к интериоризации человеческой культуры.
Теории и концепции, разработанными в русле социальной психологии М. Хер-сковицем (инкультурация ведёт к освоению присущих данной культуре миропонимания и поведения), Т.Г. Стефаненко (в реальной жизни этническая идентичность не всегда совпадает с официальной этничностью) и др.легли в основу авторского понимания этнокультуральнои идентичности.
При изучении саморегуляции психических состояний мы опирались на теоретические принципы и положения концепции функциональных структур регуляции психических состояний А.О. Прохорова.
Для реализации задач исследования использовались следующие методики: ме
тодика исследования индекса жизненного стиля (LSI), предложенная Р. Плутчиком и
Г. Келлерманом для выявления структуры психологической защиты личности; мето
дика свободно конструируемого самоотчёта для выявления наиболее часто испыты
ваемых состояний и способов их регуляции; анкета, разработанная для анализа ос
новных социально-демографических характеристик личности; тест Куна-
Макпартланда «Кто я?», предназначенный для исследования самоотношения.
Кроме того, были использованы пробы на национальную соотнесённость и модификация теста «Незаконченные предложения», предназначенные для выявления реальной национальной самоидентификации, предложенные автором данной работы.
В статистической обработке использовались критерий ^ * - угловое преобразование Фишера, х2 - критерий Пирсона, корреляционный анализ. Исследование проводилось на выборке, состоящей из представителей русской и татарской национальности, в возрасте 17- 60 лет. Общее количество обследованных 407 человек. Из них была сформирована выборка в 200 человек, репрезентативная жителям небольшого провинциального города по полу и возрасту: 100 представителей русского этноса, 100 представителей татарского этноса, среди них 94 мужчины и 106 женщин. Свою приверженность православию и исламу отметили 96% респондентов.
Достоверность и объективность результатов обеспечивалась адекватностью используемых методик целям и задачам исследования, методологической обоснованностью комплекса методов, сочетанием количественного и качественного анализа, использованием методов математической статистики, теоретических и эмпирических методов исследования и репрезентативностью выборки испытуемых.
Основные результаты, полученные лично соискателем, и их научная новизна:
1. Обнаружены особенности этнокультуральной идентичности русских и татар, проживающих в малых городах Татарстана, заключающиеся в том, что национальное самосознание татар при актуализации личностной идентичности проявляется чаще, чем у русских.
2. Показано влияние этнокультуральной идентичности на психические состояния
русских и татар: русские чаще, чем татары переживают деятельностные и эмоцио
нальные состояния, тогда как для татар в большей степени характерны положитель
ные состояния общения.
При рассмотрении отдельных психических состояний выявлены как сходства, так и различия, обусловленные как этнокультуральными, так и тендерными факторами.
3. Обнаружены сходства и различия в способах и средствах саморегуляции пред
ставителей русской и татарской национальности связанные с разной степенью этно
культуральной идентичности. Показано, что татары более дифференцированно регу
лируют отрицательные состояния.
При учёте тендерной специфики выявлено, что женщины превышают мужчин по количеству способов саморегуляции отрицательных состояний. Внутри мужской и женской групп, разделённых по национальному признаку, выявлена специфика регуляции отрицательных состояний.
4. Обнаружено, что неосознаваемые механизмы саморегуляции психических со
стояний (психологическая защита) представителей русского и татарского этносов
значимо не отличаются. Однако, имеются различия обусловленные тендерной специ
фикой: у женщин доминирующим защитным механизмом являются реактивные об
разования, а у мужчин отрицание. Выявлены различия в структуре психологической
защиты русских и татарских мужчин.
Теоретическая значимость. Результаты работы показывают, что русские и татары как представители больших социальных групп отличаются по частоте актуализации переживаемых состояний: весёлости, злости, счастья и др.
Установлено, что в целостной системно-функциональной структуре саморегуляции психических состояний использование способов и средств саморегуляции опосредуется влиянием социально-культуральных факторов: национальной идентичностью, конфессиональной принадлежностью и др.
Обнаружено, что нравы, обычаи и традиции этносов через этнокультуральные факторы, такие как национальное самосознание, религиозная принадлежность и др., влияют на специфику средств и способов саморегуляции психических состояний лиц разной этнической принадлежности. Русские и татары характеризуются собственной спецификой саморегуляции психических состояний на осознаваемом уровне, а муж-
чины данных этносов имеют различную структуру психологической защиты на неосознаваемом.
Практическая значимость. Результаты исследования, могут способствовать большему взаимопониманию и толерантности представителей русского и татарского этносов, уменьшить вероятность возникновения конфликтов на этнической почве. Результаты работы также могут быть использованы при проведении психокор-рекционной и консультационной работы с лицами русской и татарской национальностей; для разработки тренинговых программ по саморегуляции, психотерапевтических мероприятий и др.
Модифицированный нами вариант методики «Незаконченные предложения» может найти применение при изучении особенностей идентификации субъекта с группой.
Положения, выносимые на защиту:
Выявлены различия в особенностях национального самосознания русских и татар: при актуализации личностной идентичности татары в 1,5 раза чаще, чем русские упоминают свою национальность.
Психические состояния русских и татар характеризуются как сходством, так и различием, обусловленными как декларируемой этнической принадлежностью, так и реальной этнокультуральной идентичностью. Фактор выраженной этнокультуральной идентичности оказывает влияние на количество и качество переживаемых психических состояний.
Для регуляции отрицательных состояний русские и татары используют большее количество способов, чем для регуляции положительных. Положительные состояния чаще всего продлеваются при помощи коммуникативных и поведенческих способов саморегуляции, а отрицательные состояния преодолеваются чаще всего интеллектуальной переработкой и поведенческой активностью. Татары более дифференцированно регулируют отрицательные состояния.
В русской группе с выраженной этнокультуральной идентичностью используется большее количество способов саморегуляции психических состояний: в ней чаще, чем у аналогичной группы татар, при регуляции положительных состояний встречается саморегуляция с преобладанием интеллектуальной активности.
5. Структуры психологической защиты русских и татар значимо не отличаются. Фактор половой принадлежности является значимым в структуре психологической защиты. В группе мужчин факторы декларируемой и реальной этнокультуральной идентичности оказывают влияние на психологическую защиту.
Апробация и внедрение результатов исследования. Основные положения диссертации и её результаты докладывались и обсуждались на 3 съезде РПО (Санкт-Петербург, 2003г.); на Тринадцатых Страховских Чтениях (Саратов, 2004); на Всероссийской научно-практической конференции «Субъектность в личностном и профессиональном развитии человека» (Казань, 2004 г.); на Сибирском психологическом форуме «Методологические проблемы современной психологии: иллюзии и реальность» (Томск, 2004г.); на ежегодных научно-практических конференциях Московского Гуманитарно-Экономического Института (Нижнекамский филиал); на аспирантском семинаре факультета психологии Казанского государственного университета.
Основные результаты диссертационного исследования внедрены в учебный процесс гуманитарного факультета Московского Гуманитарно-Экономического Института, они используются при преподавании курсов «Общая психология», «Социальная психология», «Этнопсихология» и спецкурса «Защитные механизмы личности».
По теме диссертации автор имеет 10 публикаций общим объёмом 4, 29 п.л.
Структура диссертации отражает логику исследования и состоит из введения, трёх глав, заключения, списка используемой литературы, включающего в себя 212 наименований (из них - 22 на иностранном языке) и приложения. В работе приводятся 34 таблицы и 12 рисунков. Общий объём работы составил 170 страниц машинописного текста, исключая приложение.
Различные подходы к категориям «регуляция психических состояний» и «защитные механизмы»
Многими психологами отмечено, что психологические предпосылки формирования личности включают развитие способности к овладению собственным поведением, саморегуляции, преодолению трудностей в разных видах деятельности, т. е. волевой регуляции [14, 39, 62].
Саморегуляция феномен многоаспектный, существует множество способов её осуществления, именно это и создаёт необходимые условия для изучения различных граней этого понятия. Как писал О.А. Конопкин «проблема психической саморегуляции произвольной активности является одной из наиболее значимых при исследовании субъектного аспекта человеческого бытия...» [73, с.12]
Что же понимается под саморегуляцией сегодня? В психологическом словаре (1990 г.) можно найти следующее определение: «Саморегуляция (от лат.геи1аге - приводить в порядок, налаживать) целесообразное функционирование живых систем разных уровней организации и сложности. Психическая саморегуляция является одним из уровней регуляции активности этих систем, выражающим специфику реализующих её психических средств отражения и моделирования действительности, в том числе рефлексии субъекта. Психическая саморегуляция осуществляется в единстве её энергетических, динамических и содержательно-смысловых аспектов» [143, с.352].
Как видно из определения, термин «саморегуляция» используется применительно к живым системам разных уровней организации и сложности, т.е. нельзя утверждать, что данное понятие - исключительно психологическая категория. Б.В.Зейгарник же утверждала, что «понятие «саморегуляция» широко применяется в различных сферах науки для описания работы живых и неживых систем, основанных на принципе обратной связи» [54, с. 122]. По мнению А.П. Корнилова, «в современных отечественных исследованиях созрели предпосылки понимания процесса саморегуляции как целостной и открытой информационной системы, где не кибернетически понятая обратная связь, а взаимосвязь самостоятельных решений субъекта на пути достижения поставленной «цели» обеспечивает как согласованность его действий, так и структурно-функциональную оформленность регуляторных процессов» , с. 77].
В зарубежной литературе существуют различные трактовки этого термина. В частности американская исследовательница Мария Боуэн, рассматривая личностно-центрированный подход в психотерапии, в качестве одного из ключевых принципов называет саморегулирование, которое для неё означает «что у человека есть природный ритм развития. Как невозможно ускорить естественное течение реки, так невозможно вынудить человека быть тем, кем он не является» [20, с.,24] В качестве другого выступает тенденция к самодетерминации, которая «определяется как имеющаяся у каждого из нас способность выбирать то, что в дальнейшем улучшит качество нашей жизни и, следовательно, жизнь людей вокруг нас» [20, с.24]. Последнее её определение более близко к нашему пониманию саморегуляции.
Термин «саморегуляция» мы можем встретить и в биологии, и в медицине, и в кибернетике, и, вероятно, во множестве других наук.
Изначально понятие саморегуляции разрабатывалось применительно к биологическим системам, затем применительно к психической деятельности, позже стали рассматриваться особенности саморегуляции психических состояний. В качестве отдельного направления рассматривались социально-психологические особенности саморегуляции.
По Брушлинскому: «Психология субъекта характеризуется высшим уровнем саморегуляции и детерминации. Всеобщий способ саморегуляции обратная связь была открыта как универсальный «механизм» саморегуляции П.К. Анохиным, Н.А. Бернштейном, Н. Винером. Она присуща животным, людям, технике - всем системам, как являющимся, так и не являющимся субъектом. Обратная связь не может выступать характеристикой субъекта, так как на высшем уровне у субъекта есть более специфичные способы саморегуляции»[23, с. 16].
Итак, остановимся на принципах регуляции, предложенных П.К. Анохиным. Теория функциональной системы П.К. Анохина возникла как закономерный этап развития физиологии, придя на смену рефлекторной теории приспособительной деятельности организма, достигшей наивысшего расцвета в учении И.П.Павлова о высшей нервной деятельности.
И.П.Павлов пытался преодолеть ограниченность рефлекторной теории, введя понятие принципа системности. В статье «Ответ физиолога психологам» он писал, что «человек есть, конечно, система (грубее говоря - машина), как и всякая другая в природе, подчиняющаяся неизбежным и единым для всей природы законам, но система в горизонте нашего научного видения, единственная по высочайшему саморегулированию... система в высочайшей степени саморегулирующаяся, сама себя поддерживающая, восстанавливающая...»[Павлов И.П., 1932 цит. по 10, с.4]. Можно заметить, что понятие саморегуляции в данном контексте скорее относится к человеку как биологической системе.
Именно в данном русле работал и П.К.Анохин, развивая мысли И.П.Павлова в своей теории функциональной системы.
С точки зрения П.К. Анохина, функциональные системы - это динамические, саморегулирующиеся организации, деятельность всех составных элементов которых способствует получению жизненно важных для организма приспособительных результатов [10, с.5].
На данном рисунке показано, что, «когда возникает результат действия, от него идёт информация для сличения с программой и определения того, что необходимо для полного достижения цели. Эта схема применима к любому поведенческому акту, к регуляции дыхания, пищеварения и т.д. и даже к процессам на молекулярном уровне. Можно сказать, что она является универсальной для системного процесса» [10, с. 184].
Поскольку данная схема применима к любому поведенческому акту, её начали успешно использовать для объяснения не только физиологических явлений, но и психологических.
Близка к данной схеме и схема, предложенная Н.А.Бернштейном. Н.А.Бернштейн - биомеханик, физиолог, психолог и кибернетик, рассматривая движение как психическое действие, сформулировал положение о ведущих уровнях его построения. Причём немаловажное значение он придавал принципу «сензорных коррекций, осуществляемых совместно самыми различными системами афферентации и протекающих по основной структурной формуле рефлекторного кольца.» [16, с.51].
В своём очерке «Новые линии развития в физиологии и биологии активности» Н.А. Бернштейн отмечает: «Установленный к нашему времени всеобщий факт регуляции и контроля всех отправлений организма по принципу обратной связи заставляет признать необходимость замены понятия рефлекторной дуги, не замкнутой на периферии, понятием рефлекторного кольца с непрерывным соучаствующим потоком афферентной сигнализации контрольного или коррекционного значения» [16, с.434].
Влияние процесса социализации в этнокультуральной среде на формирование особенностей саморегуляции и защитных механизмов личности
Ссылаясь на Б.Г. Ананьева, можно утверждать, что «личность рассматривается как совокупный эффект социальных ситуаций развития, как объект воздействия различных социальных структур и исторических процессов» [5, с.242]. Социальные ситуации развития и определяют процесс социализации.
Н.В.Андреенкова, рассматривая проблемы социализации личности, подчёркивает, что данное понятие является одним из наиболее спорных, отмечает различные подходы к нему [8].
Однако, она выделяет то общее, что характерно для всех определений американских социологов. «Социализация влечёт за собой установление социальных связей, развитие языка, формирование самосознания и системы социальной ориентации» [8, с.40]. Кроме того, Н.В. Андреенкова отмечает, что «Французские учёные рассматривают социализацию более широко - как весь комплекс взаимоотношений между человеком и обществом в процессе становления личности...» [8, с.40].
Г.М. Андреева также отмечает, что термин «социализация» не имеет однозначного толкования среди различных представителей психологической науки [7, с. 274]. Но, в самом общем виде, по словам И.Кона, можно сказать, что процесс социализации означает становление в человеке образа его Я [78]. Е.С.Романова и Л.Р.Гребенников считают, что «процесс социализации представляет из себя последовательность более жестких или более мягких ограничений изначальной спонтанности ребенка»[149, с.581]. А А.З. Кукаркин-Шапиро обращает внимание на то, что «в «социальной ситуации развития ребенка» участвуют не абстрактные «взрослый», «сверстник» и т.д., а весьма конкретные индивиды, живущие в определенной национальной или региональной культуре (на стыке культур)» [81 ,с.178].
В.Ю.Хотинец, пропагандируя этнокультурный подход, пишет, что: «Человек, становление которого осуществляется во взаимодействии с миром в определенных границах его этнокультурных форм, — это уже и не природный, и не социальный индивиды в чистом виде, в классическом соотношении противопоставленные друг другу. Благодаря этнокультурному подходу к сущности человека и его развитию преодолевается противопоставление и разрыв между природой человека и социумом, природным индивидом и социальным, процессом индивидуализации с природными источниками развития и процессом социализации, онтогенезом и социогенезом» [176, с.72]. Результаты её исследования демонстрируют, что «этнотипические особенности поведения в своих функционально-ролевых проявлениях есть следствие приобщения личности к этнокультурному миру»[ 177, с.43].
К базовому процессу развития в этнокультурной парадигме относятся многообразные формы культурного знаково-символического опосредствования, «окультуривания натуры» [154].
Человек изначально, с момента своего рождения, помещен в мир культуры. В этом мире накоплен и зафиксирован гигантский общечеловеческий опыт. Способы его фиксации самые разные: это и феномены общественного сознания: верования, традиции, установки, культурные приоритеты и т.п.; это и многообразие символики и мифологии; это предметы искусства и тексты; это и языковые значения, понятия, знания и даже фиксированные умения и т.д. и т.п. Культура задает систему ценностных представлений, регулирующих индивидуальное и социальное поведение человека [25].
Социализация личности протекает в определённом культурном пространстве. Это пространство - своего рода аккумулятор социально-этнического опыта, как исторического, передаваемого из поколения к поколению в идее легенд, сказок, напевов и т.д., так и современного, складывающегося в результате личностных представлений индивидов о ценностях, обязанностях, нормах поведения в данном обществе [51].
Л.С.Выготский, создавая свою культурно-историческую концепцию, исходил из того, что возникновение и развитие специфически человеческой психики базируется на отношениях между людьми, общении, культуре, т.е. социальности человеческого бытия. Он полагал, что в филогенезе социум формирует структуру человеческой психики, в онтогенезе он является необходимым условием воспроизводства этой структуры в отдельном индивиде [32].
В связи с этим стоит упомянуть фундаментальный закон Л.С. Выготского: все высшие психические функции (речь, мышление, память, восприятие, саморегуляция и т. д.) возникают интерпсихически, и в онтогенезе они дифференцируются и ре-интегрируются сознательной деятельностью индивида, становясь таким образом интрапсихическими феноменами.
В.Н.Павленко считает, что исходя из деятельностного подхода «деятельность каждого этноса в определенной сфере (и соответственно ее психическое отражение) под воздействием экологических, исторических, культурных и прочих факторов становится более или менее уникальным явлением. При этом в ней в разнообразной форме и причудливом соотношении переплетаются структуры и опосредствующие звенья высшего и низшего порядка со специфичным для данной культуры набором характеристик» [124, с.99]. Весьма вероятно, что уникальность деятельности отдельного этноса, влияя на психику в целом, найдёт своё отражение и в особенностях саморегуляции психических состояний.
Формирование полноценной системы психологической защиты, как утверждают исследователи, происходит по мере взросления ребенка, в процессе индивидуального развития и научения. Индивидуальный набор защитных механизмов зависит от конкретных обстоятельств жизни, с которыми сталкивается ребенок, от многих факторов внутрисемейной ситуации, от отношений ребенка с родителями, от демонстрируемых ими паттернов защитного реагирования [186].
«Матери ... с одной стороны, структурируют окружающую среду для ребенка в соответствии с уровнем его компетентности, а с другой — сохраняют при этом свою ориентацию на типичные для данной культуры ценности и нормы», - считает группа немецких и российских учёных, изучавших взаимодействие с детьми русских и немецких матерей [9, с.21].
Из приведённого обзора становится очевидно, что от специфики осуществления процесса социализации, от того, в какой этнокультуральной среде она протекает, будут зависеть и особенности регуляции психических состояний и защитные механизмы личности, как их разновидность.
Б.Г. Ананьев, рассматривая социальные ситуации развития личности и ее статус, отмечал, что «в эмпирических исследованиях современных психологов, несмотря на наличие многих теоретических расхождений, достигнут определенный уровень объективного понимания личности в системе социальных связей и отношений, начиная от связей в малых группах и коллективах и кончая целыми культурами, обществами, эпохами» [5, с.234]. Он предлагает рассматривать личность как «объект многих экономических, политических, правовых, моральных и других воздействий на человека общества в данный момент его исторического, развития, следовательно, на данной стадии развития данной общественно-экономической формации, в определенной стране с ее национальным составом» [5, с.232]. Таким образом, акцент делается на взаимодействии личности и общества, вернее, на том воздействии, которое общество оказывает на человека.
Похожую позицию мы можем встретить у И.С. Кона [68], у Н.В. Андреенковой [8]. «Гуманистическая трактовка человека как субъекта противостоит пониманию его как пассивного существа, отвечающего на внешние воздействия (стимулы) лишь системой реакций, являющегося "винтиком" государственно-производственной машины, элементом производительных сил, продуктом (т.е. только объектом) развития общества», - писал в своей последней книге А.В. Брушлинский [22, с.П]. Хотя общество и воздействует на личность, но во многом от самого человека зависит каким воздействиям подчиняться, а каким противостоять.
Эмпирически выявленные особенности этнокультуральной идентичности
Одной из задач нашего исследования было выявление особенностей этнокультуральной идентичности индивида. Для решения этой задачи были использованы различные методики.
Рассмотрим процент встречаемости категорий вероисповедание и национальность в тестах «Кто Я?» и «Незаконченные предложения». Соотношение встречаемости данных категорий наглядно демонстрирует таблица 3.1.
Различия между выборкой русских и выборкой татар наблюдаются по единственной категории «национальность». Татары достоверно чаще актуализируют данную категорию (р 0,01) при описании личностной идентичности.
Рассматривая результаты теста «Кто Я?», как проявление идентификации с «Я», а результаты теста «Незаконченные предложения» как проявление идентификации с «Мы», из общей выборки сформировали группу, которая упоминала хотя бы в одном из тестов и категорию веры, и категорию национальности. Эту группу мы условно обозначили как группу с выраженной этнокультуральной идентичностью (ВЭИ). У русских численный состав выборки составил 23 человека, а у татар -31 человек. Поскольку выборки с выраженной этнокультуральной идентичностью оказались малы, было принято решение расширить их за счёт респондентов из общей выборки (407 человек), не входящих в исследуемые репрезентативные выборки, но имеющих интересующие нас показатели по тестам. В результате количество человек в выборках было увеличено до 49 у русских и до 50 у татар. У русских возрастной диапазон от 17 до 55 лет, из них 23 мужчины и 26 женщин, средний возраст по выборке 30,6 года. У татар в выборке оказалось 28 мужчин и 22 женщины, средний возраст - 31,7 года, возрастной диапазон от 17 до 56 лет.
Несмотря на то, что мужчины и женщины в выборках русских и татар имеют не одинаковое процентное соотношение, данные различия не достигают значимого уровня.1 Таким образом, можно заключить, что обе «концентрированные» выборки схожи по половому и возрастному составу.
Как уже упоминалось выше, мы полагаем, что индивид должен не просто декларировать свою принадлежность к той или иной национальной общности, что продемонстрировали 100% нашей выборки, заполняя анкету, но и являться носителем признаков присущих данному этносу.
Принадлежность к этнической группе может проявляться не только на уровне сознания или самосознания, в групповой или личностной идентичности, но и на так называемом поведенческом уровне, находя свое проявление в реальной жизни. Для выявления «поведенческих» этнокультуральных особенностей были проведены пробы на национальную соотнесённость.
Как видно из таблицы 3.2, в русской выборке почти все респонденты соответствуют декларируемой национальной идентичности, что касается татар, то тут результаты заставляют задуматься. Лишь 19% из всей выборки имеют совпадение по всем семи пробам, причём 5% представителей татарского этноса не имеют вообще совпадений в наших пробах, т.е. фактически они являются представителями русской культуры. Если же укрупнить разряды и рассмотреть 0-3 совпадения как слабую эт-нокультуральную соотнесённость, а 4-7 совпадений как выраженную, то получится, что слабую соотнесённость имеют 55% выборки татар, а выраженную - 45%. Если сравнить эти данные с данными, выделенной нами ранее группы с ВЭИ, то здесь наблюдаются не значительные отличия: 0-3 совпадения имеют 54% выборки, а 4-7 совпадений 46%. Различий практически нет. Таким образом, можно утверждать, что выбока с ВЭИ на осознаваемом поведенческом уровне не будет отличаться от основной выборки по частоте использования родного языка, приверженности национальному фольклору и праздникам. Корреляция между данными основной выборки татар и данными выборки с выраженной идентичностью составляет 0,772, что ещё раз подчёркивает тесноту связи между исследуемыми выборками. Однако, выявленное сходство не исключает того, что могут существовать различия между данными выборками во внутренней психической жизни, на уровне бессознательного.
Рассмотрим наиболее популярные пробы, ответы на которые соответствуют декларируемой идентичности более чем у половины респондентов татарской национальности. Наши испытуемые «более пышно» отмечают Курбан-байрам (81%), общаются с родителями на татарском языке (79%), помнят татарские колыбельные песни (66%).
Интересно то, что отмечают религиозный праздник Курбан-байрам 81% выборки, а декларируют свою приверженность исламу в описанных выше тестах лишь 45% респондентов-татар. Это перекликается с данными полученными М.П. Мчедло-вым, Ю.А. Гавриловым и А.Г.Шевченко. Они отмечают, что в результате проведённого ими социологического опроса «доля респондентов, заявивших о своей конфессиональной принадлежности (60,5%), оказывается существенно выше удельного веса верующих в Бога (43,4%)» [119, с.69]. Объясняют они данное явление тем, что имеет место конфессиональная самоидентификация не столько по принадлежности к вероисповеданию, сколько на основе соотнесения себя с определённым типом цивилизации, национальным образом жизни и культурой, в значительной мере сформировавшимися под воздействием той или иной конфессии.
На Общественном Форуме «Национальная идея России: психологическое содержание», проходившем в 2002 году, В.Е. Семёнов, ссылаясь на данные, полученные НИИКСИ СПбГУ, отметил, что: «Около 80% российских граждан идентифицируют себя с православием, как это ни странно. Они не ходят, естественно, ни в какие храмы, они не молятся, они, может быть, очень смутно все это понимают, но почему-то все равно идентифицируют. Что-то, значит, связано с какими-то удивительными, неосознанными, подсознательными, корневыми и так далее вещами» [120, с. 14]. В нашем исследовании 96% выборки русских заявили о своей приверженности православию, заполняя анкету, но лишь 35% упомянули своё вероисповедание, при работе с тестами. Получается, что для большинства православие - это определённый тип культуры, с которым они себя ассоциируют при необходимости выбора из предложенных альтернатив, но который теряет свою значимость при актуализации групповой или личностной идентичности.
Вернёмся к выборке татарской национальности. Деньги на татарском языке считают лишь 27% татарской выборки, думают на татарском языке - 33%, вспоминают татарские сказки - 38% и 39% предпочитают татарский язык, если имеется возможность общаться на любом из языков,
О чём свидетельствуют полученные данные? Вероятно, русский язык, став средством межнационального общения, стал доминирующим в сознании татар, но, несмотря на это, данный этнос помнит свои обычаи и традиции, т.е. сохраняет свою культурную самобытность и даже язык, правда, используя его чаще всего лишь при общении с родителями, вероятно, в знак уважения к ним, а, возможно, для демонстрации преемственности поколений. Получается, что язык не утрачен, он сохранён, но в обыденной жизни проще пользоваться тем языком, который доступен всем, чтобы постоянно не переключаться с одного языка на другой, поэтому даже думать удобнее на русском языке.
Специфика способов саморегуляции психических состояний в зависимости от этнокультуральной принадлежности
Отмечается общая тенденция, как у русских (р 0,05), так и у татар ( р 0,01), а именно, количество способов, используемых для преодоления отрицательных состояний, достоверно превышает количество способов, используемых для продления положительных состояний. Это вполне закономерно, т.к. находиться в отрицательном состоянии дискомфортно, поэтому для преодоления данного состояния постоянно ищутся новые более эффективные способы. Что же касается продления положительных состояний, то, как правило, такая задача вообще не ставится, поэтому данные способы возникают стихийно. Причём внимание на них мало концентрируется. Соотношение способов регуляции и их количества в исследуемых выборках хорошо иллюстрирует таблица 3.14.
Мы рассмотрели способы регуляции, исходя из их числа на одного человека, что является количественной характеристикой саморегуляции, если же рассмотреть число способов регуляции приходящихся на одно состояние в каждой из выборок, то получится качественная характеристика саморегуляции (степень её дифференциро-ванности). Соотношение психических состояний и способов их регуляции у русских и татар отличается для отрицательных состояний. Это демонстрирует таблица 3.15.
Таким образом, можно утверждать, что татары используют большее количество способов регуляции для каждого отдельного отрицательного состояния, тогда как у русских один и тот же способ может быть использован для регуляции различающихся состояний, т.е. татары более дифференцированно подходят к регуляции отрицательных состояний.
Теперь рассмотрим качественный состав используемых способов. Наиболее часто встречающиеся способы саморегуляции психических состояний (а таковыми мы считаем те, которые встречаются в общей выборке более 10 раз) представлены в таблице 3.16.
Наиболее часто встречающимися способами регуляции отрицательных состояний как у русских, так и у татар являются общение с друзьями, сон, уединение, разговор с близкими, отвлечение, прогулки, просмотр телевизора и курение (чаще у татар), прослушивание музыки, чтение, самоуспокоение, мысли о хорошем и занимание себя чем-либо ("более типично для русских,). Значимых различий среди выделенных способов регуляции выявить не удалось, единственным исключением является уединение, которое достоверно чаще (р 0,05), встречается у татар.
Мы рассмотрели способы наиболее типичные для обеих выборок. Если же рассмотреть способы наиболее типичные для каждой этнической группы, то это будет выглядеть так. Русские для преодоления отрицательных состояний чаще всего читают или слушают музыку (по 13% соответственно), общаются с друзьями (11%), стараются успокоиться, думают о хорошем, спят (9%), разговаривают с близкими, гуляют или занимают себя чем-либо (6%), занимаются самоубеждением, выпивают и курят (5%). Татары же в аналогичной ситуации общаются с друзьями (16%), слушают музыку (11%), уединяются или спят (10%), смотрят телевизор (9%), отвлекаются, читают и курят (8%), гуляют, стараются успокоить себя или разговаривают с близкими (7%), пьют чай/кофе или думают о хорошем (6%), отдыхают или занимают себя чем-либо (5%). Как видно, наиболее типичные способы в наших выборках, в основном, одни и те же, способами же не вошедшими в таблицу, но являющимися популярными у наших этносов являются: у русских самоубеждение и спиртное, а у татар - чай/кофе и отдых.
Проиллюстрируем данные отличия на примере преодоления наиболее типичного отрицательного состояния, которым в наших выборках является раздражение. Большинство способов используемых представителями русского и татарского этносов совпадают. Представители русского и татарского этносов одинаково часто для преодоления состояния раздражённости используют уединение, попытки успокоиться, мысли о хорошем, отвлечение, чтение, сон, расслабление, самоконтроль, принятие душа, выражение собственных чувств, анализ ситуации, занятие AT, прослушивание музыки, поиск решения, занятия спортом, переключение внимания, смену обстановки, просмотр телепередач, домашнюю работу, занятие любимым делом.
Отличия демонстрирует рисунок 3.1. Анализируя данную схему, можно заметить, что для русских при регуляции раздражения более характерны активные способы преодоления состояния (двигательная разрядка, прогулка, общение, самоубеждение), а для татар пассивные (чаепитие, спиртное, курение, прослушивание музыки).
Несмотря на то, что спиртное в качестве способа преодоления отрицательных состояний чаще встречается у русских, для регуляции состояния раздражённости оно ими не применяется, но встречается в группе татар, для которых данный способ не типичен в целом, для регуляции отрицательных состояний, но используется для регуляции состояния раздражённости. Способы «самоубеждение» и «чай/кофе», являясь типичными для национальных выборок, находят своё применение для регуляции состояния раздражённости. Кроме того интересной особенностью является то, что кроме «общих» способов в русской выборке присутствуют ещё чисто «женские», а в татарской чисто «мужские» способы. Получается, что в русской выборке женщины используют большее количество разнообразных способов преодоления раздражённости, а в татарской мужчины.
Рассмотрим наиболее типичные способы продления положительных состояний у русских и татар. Исходя из данных таблицы 3.16, как русские, так и татары для продления положительных состояний общаются с друзьями, детьми и читают ( чаще у русских), слушают музыку и общаются (более типично для татар). Значимые различия здесь наблюдаются при использовании способа общение, который достоверно чаще (р 0,05), используется татарами. Получается, что татары при регуляции отрицательных состояний чаще уединяются, а при регуляции положительных чаще общаются, т.о. можно заключить, что включённость или исключённость из социума будет зависеть у них от преобладающего психического состояния. Вероятно, это обусловлено особенностями татарской культуры, которая поощряет выражение позитивных состояний и порицает выражение негативных. Поэтому, находясь в положительных состояниях представители татарского этноса стремятся общаться, а находясь в негативных состояниях, вынуждены ограничить общение, чтобы «не огорчать других».3
Рассмотрим способы наиболее популярные для продления положительных состояний в каждой из этнических подгрупп. Русские для этих целей общаются с друзьями (15%), детьми (7%), внуками (5%) и любимыми людьми (5%), читают и слушают музыку (8%), смотрят телевизор, выезжают на природу, радуются тому, что есть сейчас или занимаются любимым делом (5%). Татары для продления положительных состояний чаще всего используют общение с друзьям«(13%), людьми (10%), семьёй (6%), а также слушают музыку (11%) и читают (6%). У татарской выборки появляется всего один новый способ - это общение с семьёй. У русской выборки арсенал методов несколько шире, среди новых можно выделить такие способы как: общение с внуками и любимыми людьми, выезды на природу и просмотр телевизора, занятие любимым делом и радостная сосредоточенность на том, что есть сейчас.
Похожие диссертации на Особенности саморегуляции психических состояний в зависимости от этнокультуральной идентичности субъекта
