Содержание к диссертации
Введение
Часть I. СУЩНОСТЬ УТОПИИ: СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКАЯ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ 21-126
Глава I. Утопия: теоретико-методологические подходы к исследованию 21-82
1.1. Основные подходы к исследованию утопии: история вопроса 22-30
1.2.Теоретико-методологический потенциал современной социальной теории в контексте исследования проблем утопии 31-47
1.3. Категориальный анализ понятия «утопия» 47-82
Глава 2. Утопия: социальная обусловленность и социальное влияние, личностные основания и субъекты, структура 83-126
2.1. Социальная обусловленность утопии и социальное влияние утопических идей 84-97
2.2. Личностные основания и субъекты утопии 97-110;
2.3. Структура утопии, ее атрибуты и модусы 110-126
Часть II. РАЗБИТИЕ УТОПИИ: ЗАРОЖДЕНИЕ, СТАНОВЛЕНИЕ, ТРАНСФОРМАЦИЯ 127-316
Глава 3. Зарождение утопии: от архаического - к традиционному обществу 127-186
3.1. Социальные и духовные предпосылки зарождения утопии 128-143
3.2. Социально-утопические идеи в древневосточной традиции 143-157
3.3. Социально-утопическая мысль античности 158-186
Глава 4. Становление утопии: от традиционного - к индустриальному обществу 187-25 5
4.1. Социально-утопические идеи в обществе европейского средневековья 188-201
4.2. Оформление утопии в процессе перехода от традиционного к индустриальному обществу 201 -218
4.3. Многообразие социально-утопических идей в условиях индустриального общества 218-255
Глава 5. Основные тенденции трансформации утопии: от индустриального - к постиндустриальному обществу 25 6-316
5.1. Кризис утопии в условиях системных противоречий индустриального общества 257-270
5.2. Возникновение моноутопических идей в период становления постиндустриального общества 270-289
5.3. Ситуация полиутопизма в условиях постиндустриального общества 289-316
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 317-330
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 330-355
- Основные подходы к исследованию утопии: история вопроса
- Социальные и духовные предпосылки зарождения утопии
- Социально-утопические идеи в обществе европейского средневековья
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Ситуация рубежа XX-XXI веков
может быть, на наш взгляд, охарактеризована как ситуация поиска, который
ведется на разных уровнях существования человека и общества. Подобная
ситуация связана с усилившимся динамизмом социальных процессов,
развертыванием незаметных ранее тенденций, усилением личностного начала
социальности. На личностном уровне это проявляется в проблемах
формирования индивидуальной идентичности - этнической,
конфессиональной, тендерной. На уровне отдельных стран она реализуется в поиске оптимальных моделей вхождения в интегрирующийся мир, в поисках путей и способов органического развития; на международном уровне предполагает поиск механизмов взаимодействия различных стран и регионов, консолидации мирового сообщества. В этой ситуации растет значимость не только прогнозов будущего развития, но и создания образа лучшего общества -задачи, которая исторически реализовывалась, в частности, в форме утопии.
Пластичность социальности, становящаяся особенно заметной в эпохи социальных перемен, проявляется в возможности ее направленной трансформации. Не случайно П. Штомпка отмечает вслед за К.Поппером, что прогресс астрономии не влияет на движение планет, тогда как социальные теории и социальные идеи влияют вполне определенно.1 Социальная наука становится силой, способной не только прогнозировать возможности дальнейшего развития, экстраполировать в будущее уже имеющиеся тенденции, но и определенным образом воздействовать на характер социальных процессов. Действительно, отмечает В.Г.Федотова, послевоенное «немецкое чудо» - это результат осуществления посредством реформ Л.Эрхарда теоретического проекта либералов. «Японское чудо» - разработка японских социологов, предложивших в 50-ые годы после неудач либерализма (даже под контролем американских оккупационных войск) использовать традиционные для Японии коллективистские структуры, изменив цели
См.: Штомпка П. Социология социальных изменений / Пер. с англ. А.С. Дмитриева. - М., 1996. - С. 9.
5 государства, т.е. обязав его отказаться от милитаристских целей. «Третий путь» новых лейбористов в Англии, Г. Шредера в Германии и других странах - следствие применения концепции известного социолога Э.Гидденса, который выступил как теоретический наставник Т.Блэра. Однако трансформация социальности в соответствии с теоретическим конструктом далеко не всегда бывает органичной. Радикально-либеральные реформы в России тоже начинались с теоретической модели построения «социализма с демократическим лицом», но не оказались успешными. В отличие от приведенных выше проектов российские реформы не имели связи с вненаучными взглядами людей, их опытом и их культурой, выражаемыми такими представлениями как «порядок» в Германии, «коллективность» и «коллективистская трудовая этика в Японии».
И сегодня одной из главных задач, всегда стоявших перед социальной философией и социальной мыслью вообще, является поиск оптимальных моделей социального порядка, в котором гармонично сочетались бы личные и общественные интересы, интересы ныне живущих и следующих поколений. Английский историк общественной мысли И.Берлин справедливо отмечал, что с этой точки зрения «утопии имеют ...ценность - ничто так замечательно не расширяет воображаемые горизонты человеческих возможностей».2 Утопия всегда была не только средством критической оценки реальности, но и способом моделирования дополнительной позиции или точки зрения, с помощью которой можно было сконструировать образ лучшего общества. Вопрос о возможности утопии является одновременно и вопросом о ее необходимости, ибо утопия нужна человечеству как социальная форма, наиболее ярко выражающая альтернативность истории и возможность социального творчества. Посредством социологического воображения, продуктом которого является утопия, человек надеется понять, что происходит в мире и что происходит с ним самим, так как самосознание современного
См.: Федотова В.Г.Социальное конструирование приемлемого для жизни общества // Вопросы философии. -2003.№11.-С.4. 2 Берлин И. Стремление к идеалу // Вопросы философии. - 2000. № 5. - С. 58.
человека во многом обусловлено представлением о социальной относительности и трансформирующей силе истории.
Современное общество характеризуется постоянно растущей степенью разнопланового информационного воздействия на людей. Электронные СМИ, будучи ангажированы властными структурами, воздействуют на общественное сознание, либо манипулируя им, либо выступая как своего рода «официальные эксперты», отстаивающие легитимность существующего социального миропорядка. С этой точки зрения, роль утопии как альтернативной версии символического универсума, противостоящей давлению, стимулирующей рефлексию, становится особенно важной. Не случайно борьбу против утопии ведут авторитарные и псевдодемократические режимы, - напомним, что эпоха сталинизма - эпоха осуществленной утопии, превратившейся в тоталитарную идеологию - была, как это ни парадоксально, эпохой запрета на социальное творчество вообще и на утопическое в частности. Для этих режимов характерно, отмечает Э.Я.Баталов, что власть имущие заинтересованы в формировании сознания в позитивном духе ориентации на существующую действительность как «единственно разумную», на «трезвый» подход, исключающую «рискованный» поиск социально-политической альтернативы.1
Утопия - исторический феномен, социально-утопическое мышление человечества является порождением определенных социальных условий, что предполагает его исследование на фоне изменяющихся картин социальности. Путь утопии — это свойственный человеку путь поиска социальной истины, справедливости и блага, и это объясняет жизнеспособность утопии и придает ей ценностное, морально-этическое содержание. Несмотря на то, что понимание этих ценностей варьировалось, будучи обусловлено спецификой социокультурной среды, создателей утопий всегда подстерегал соблазн представить созданный ими образ идеального общества как универсальный проект, реализация которого является не только возможной, но и необходимой. Именно поэтому важным для нас становится уяснение вопроса о границах
1 См.: Баталов Э.Я. Философия бунта (критика идеологии левого радикализма). -М., 1973. - С. 146.
7 утопии, об ее субъектах, о носителях утопического мышления и действия. В разное время таковыми выступали разные социальные слои, инициировавшие деятельность своих наиболее ярких представителей.
Наше исследование является попыткой сформулировать новую концепцию утопии, показать, как, возникающая в определенных общественных условиях, конструируемая субъектом утопии, утопия сама конструирует социум посредством создания новой версии социального миропорядка, альтернативной существующему социальному мироустройству. Стоящая перед нами задача предполагает реконструкцию логики зарождения, становления и исторической трансформации утопии в процессе смены типов социальности. В исследовании мы основывались на креативном подходе к утопии. Теоретические основания подхода обретались не только в период изучения и осмысления научной литературы в «библиотечной тиши», но и в ходе живого диалога и обмена мнениями с коллегами, работающими в разных областях философского и социально-гуманитарного знания, который происходил на научных конференциях, семинарах, в летних школах молодых ученых. Нам хотелось следовать в русле так называемого «мэйнстрима», учитывая основные тенденции и принципы современной социально-философ ской мысли, что во многом обусловило обращение преимущественно к идеям современных авторов.
Современные социальные реалии демонстрируют, что возможности стихийного развития человечества на сегодняшний день исчерпаны, и особенно острой становится потребность в социологическом воображении, в социальном проектировании и прогнозировании, в экспертизе этих прогнозов. Все это обусловливает интерес к проблеме утопии, исследованию ее сущности и развития.
Степень научной разработанности проблемы. В нашем исследовании, исходя из сложившейся в зарубежной историографии традиции, мы используем понятия «утопия» и «социальная утопия» как синонимы. Термин «социальная утопия» используется преимущественно в отечественной философии,
поскольку долгое время по своего рода «инерции» советских времен «утопию» отождествляли прежде всего с «утопическим социализмом».
Первая попытка научного осмысления проблем утопии и утопизма была осуществлена в работах преимущественно зарубежных авторов рубежа XIX -XX вв. А.Кирхенгейма, А.Фойгта, А.Свентоховского, ценных тем, что в них осуществлялась попытка осмысления социального утопизма, давалась картина развития утопии в исторической ретроспективе, предпринималась попытка классификации утопий.
В отечественной религиозно-идеалистической философии рубежа начала XX вв. (Г.В.Флоровский, Б.П.Вышеславцев, С.Л.Франк, Н.О.Лосский, Н.А.Бердяев, С.Н.Булгаков) превалировала негативная оценка утопии. Исследователи интерпретировали утопию как «соблазн человеческой мысли», как соперничество с Богом, оценивая ее как «путь Сатаны». Острие критики русских религиозных философов было направлено против революционного утопизма русской интеллигенции начала XX века. Заметим, тем не менее, что острие подобной критики было направлено на утопизм русской революционной интеллигенции, и это отразилось в сборниках «Проблемы идеализма», «Вехи», «Из глубины». Вообще же черты «этического» утопизма свойственны построениям самих русских философов, начиная с В.С.Соловьева.2 В то же время, в рамках этой традиции немало сделано для понимания специфики социального идеала, диалектики его абсолютного и относительного начал, что наиболее ярко отразилось в работах П.И.Новгородцева, Н.А.Бердяева.3
В зарубежной и отечественной материалистической философии конца XIX - первой половины XX века утопия рассматривалась как вымысел,
Подробнее см.: Кирхенгейм А. Вечная утопия. Пер. с нем. - СПб., 1902; Свентоховский А. История утопий. -M. -Пг., 1910; ФойгтА. Социальные утопии. Пер. с нем. -M., 1906.
Подробнее см.: Флоренский Г.В. Метафизические предпосылки утопизма //Путь. Орган русской религиозной мысли. Кн.1. - М., 1992; Франк С.Л. Ересь утопизма / Квинтессенция: Философский альманах, 1991. M., 1992; Лосский Ы.О. Условия абсолютного добра: Основы этики; Характер русского народа. - М., 1991; Вышеславцев Б.П. Парадоксы коммунизма//Путь. Орган русской религиозной мысли. Кн.1.-М., 1992.
Новгородцев П.И. Об общественном идеале. - М., 1991; Новгородцев П.И. О путях и задачах русской интеллигенции//Из глубины. Сборник статей о русской революции,- М., 1990.-С.204-221. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. - M., 1990; Бердяев Н.А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX и начала XX вв. //О России и русской философской культуре. -M., 1990.
9 иллюзия, оторванная от реальности мечта. Эта традиция восходит к идее Ф.Энгельса, который полагал, что утопия - это бесплодная социальная идея, а ее возникновение объясняется определенным уровнем развития общественных отношений; это вымысел гения-одиночки, плод воображения и изобретения. Сходные оценки утопии давал и В.И.Ленин, определявший утопию как «фантазию, вымысел, сказку».' В отечественной философской литературе данный подход оформился в советский период и представлен в основном трудами специалистов по историческому материализму, где утопия рассматривалась как предшественница социальной теории, предвосхитившая социализм и коммунизм, но постепенно, особенно после возникновения марксизма, утратившая свою прогностическую и познавательную роль. В этом ключе были написаны работы В.ПВолгина, А.И.Володина, И.Н.Осиновского, отчасти - А.Э.Штекли.2 Не случайно в отечественной литературе все еще распространена трактовка утопического как «изображения идеального общественного устройства, лишенного научного обоснования» (Э.А.Араб-Оглы).3 Это связано со стереотипом негативного восприятия социальной утопии либо как вымысла, иллюзии, оторванной от реальности мечты, либо как самонадеянной веры в возможность предельной рационализации человеческой жизни.
Исследования зарубежных и отечественных ученых середины - второй половины XX века более были свободны от идеологических наслоений и посвящены исследованию специфики утопической мысли разных культур и эпох. Л.Саржент, А.Мортон, Д.Ледерер исследуют английскую утопическую мысль, отдельно останавливаясь на социальной теории Т.Мора,4 З.Кудерович анализирует историческое мышление К.Маркса с точки зрения критики
1 Ленин В.И. Две утопии//Ленин В.И. Поли .с обр .соч. -М., 1961. - T.22. - С.117.
Подробнее см.: Энгельс Ф. Развитие социализма от утопии к науке //Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд-е 2-е. М., 1961. - Т.19; Волгин В.ЇЇ. Истории социалистических идей. М., Л., 1931; Володин А.И. Утопия и история. Некоторые проблемы изучения домарксистского социализма. М., 1976; Осиновский И.Н. Томас Мор: утопический коммунизм, гуманизм, реформация. М., 1978; Штекли А.Э. "Город Солнца": утопия и наука. - М., 1972.
Араб-Оглы Э.А. Утопия // Философская энциклопедия. - М., 1970. T.5. - С.294-296. * Sargent L. More's "Utopia" : An interpretation of its social theory II History of polit. thought - Exter, 1984. Vol. 5, N 2. - P.195-210; Мортон А.Л. Английская утопия. Пер. с англ. - М., 1956; Lederer D. Thomas Moms' "Utopia" : Weltbild, Mencshenbild und Literatur //Weimarer Beitr. Berlin ; Weimar, 1985. Jg. 31, N7. -S. 1150-1160.
утопизма и фатализма.1 В отечественной литературе появляются работы М.К.Арипова, пытавшегося представить социальную утопию как течение общественно-философской мысли в Средней Азии, А.М.Ушкова, исследовавшего утопическую мысль в странах Востока, А.А.Игнатенко, анализировавшего общественно-политические воззрения арабо-мусульманских философов.2 А.И.Клибанов и К.В.Чистов исследуют генезис русской утопии, И.А.Исаев - политико-правовую утопию в России, В.А. Малинин и Р.А.Гальцева - русскую утопическую мысль XX века.3 Западно-европейский и русский утопический социализм нового времени анализируют А.Г.Айрапетов, А.И.Юдин, В.В.Галкин; проблемы ренессансной утопии - Л.М.Баткин. Проблемы генезиса социальной утопии в западной и восточной традиции всесторонне изучают В.А.Гуторов, А.И.Кобзев, А.И.Мартынов.
Ряд зарубежных и отечественных авторов обращается к постижению утопии как противоречивого социального явления. Критически оценивая присущие ей негативные черты, исследователи признают ее укорененность в социальном бытии, рассматривая проблемы взаимоотношения утопии и революции, утопии и идеологии, утопии и реформизма. Э.Блох отмечает, что одной из причин появления утопий является незавершенность бытия, М.Ласки констатирует, что утопии создаются от отчаяния и надежды.6 Историческую эволюцию социальной утопии исследует К.Мангейм, подчеркивая, что каждая
Kuderowicz Ъ. K.Marx's historical thinking (on 100th anniversary of his death) II Reports on philosophy. -Warsaw;Cracow, 1984. N 8. - P.15-23.
2 Подробнее см.: Арипов M.K. Социальная утопия как течение общественно-философской мысли в Средней
Азии. - Ташкент, 1989; Ушков A.M. Утопическая мысль в странах Востока: традиции и современность. -
М.,1982; Игнатенко А.А. В поисках счастья: общественно-политические воззрения арабо-исдамских
философов средневековья. - М., 1989.
3 Подробнее см.: Клибанов А.И. Народная социальная утопия в России. - М., 1978; Чистов К.В. Русские
народные социально-утопические легенды. -M., 1967; Исаев И.А. Политико-правовая утопия в России. Конец
XIX - начало XX вв. - М., 1991; Малинин В.А. История русского утопического социализма. Вторая половина
XIX-начало XX века.-М., 1991; ГальцеваР.А. Очерки русской утопической мысли XX века.-М., 1992.
Айраиетов А,Г., Юдин А.И, Западно-европейский и русский утопический социализм нового времени. - М, 1991; Галкин В.В. Наука или утопия? Опыт исследования социалистических учений последователей Р.Оуэна в Англии 20-40х гг. ХЇХ века. - M, 1981; Баткии Л.М. Итальянские гуманисты: стиль жизни, стиль мышления. -M., 1978.
3 Подробнее см.: Гуторов В.А. Античная социальная утопия: вопросы истории и теории. - Л., 1989; Китайские социальные утопии. Сборник статей .-М., 1987.
Подробнее см.: Блох Э. Принцип надежды // Утопия и утопическое мышление. Антология зарубежной литературы. Пер. с разн. яз. - М., 1991; Ласки М. Утопия и революция // Утопия и утопическое мышление. Антология зарубежной литературы. Пер. с разн. яз. - М., 1991.
форма утопии в своей начальной стадии связана с определенной стадией исторического развития и с определенным социальным слоем.
Однако, отмечает ВЛ.Гуторов, для западной научной литературы второй половины XX в. отчасти был характерен и внеисторический подход к утопии, тесно связанный с идеями исторического циклизма, сформировавшимися в основном под влиянием концепций О.Шпенглера и А.Тойнби.2 Ощущение кризисности западной цивилизации, антитоталитарные и антикоммунистические интенции привели к усилению антиутопических мотивов, и в интерпретации таких исследователей, как Л.Мамфорд и К.Поппер,3 античная утопия, особенно «Государство» Платона, стала мало чем отличаться от антиутопических романов Е.Замятина, Дж.Оруэлла и О.Хаксли.
В 70-80-е, а особенно в 90-е годы XX века в отечественной философской литературе, освободившейся от давления коммунистической идеологии, наметилась тенденция к более глубокому изучению проблемы социальной утопии. Переходная эпоха, в которую вступила наша страна благодаря демократическим реформам, крушение прежних ценностей, отсутствие объединяющих общество идей обусловили новое обращение к проблемам социального идеала и нового мироустройства. В работах Ч.С.Кирвеля, С.С.Сизова, В.П.Шестакова осуществляются попытки осмыслить утопию как специфический тип сознания, М.И.Мелкумян рассуждает о природе социальных утопий и механизме их образования, Т.А.Пчелинцева анализирует функции утопии.5 Утопию и ее связь с теоретическим исследованием будущего
1 Подробнее см.: Манхейм К. Диагноз нашего времени. - М., 1994; Мангейм К. Идеология и утопия// Утопия и
утопическое мышление. Антология зарубежной литературы. Пер. срази, яз. - М., 1991.
2 Гуторов В.А. Античная социальная утопия: вопросы истории и теории. -Л., 1989. -С.4.
Подробнее см.: Мамфорд Л. Миф о машине // Утопия и утопическое мышление; Поппер К. Открытое общество и его враги. - М., 1992. Т.1.
" Подробнее см.: Замятин Е. Мы: Роман; Хаксли О. О дивный новый мир: Роман. - М., 1989; Оруэлл Дж. «1984» и эссе разных лет: Пер. с англ. - М, 1989.
Подробнее см.: Кирвель Ч.С. Утопическое сознание: сущность, социально-политические функции. - Мн., 1989; Сизов С.С. Утопия и общественное сознание: Филос.-социол. анализ. - Л., 1988; Шестаков В.П. Эсхатология и утопия: (Очерки русской философии и культуры). - М., 1995, Мелкумян М.И. К вопросу о природе социальных утопий и механизме их образования/Щивилизация и культура в историческом процессе: Препр. докл. сов. ученых к XVII Вссмир. филос. конгр. «Философия и культура». - М., 1983. С. 58-6; Пчелинцева Т.А. Функции утопии // Закономерности развития современной науки: Сб. статей. Томск, 1981,-С. 208-213.
изучает А.В.Барбасов.1 Особо хотелось бы отметить фундаментальные работы уже упоминавшихся Э.Я.Баталова и В.А.Чаликовой, в которых феномен утопии предстает в его многогранности, выявляются основные функции утопий, прослеживается история их формирования и способы воплощения в жизнь. Современные исследователи - Е.Л.Черткова, Г.С.Батыгин, В.Д.Бакулов -пытаются дифференцировать понятия «утопия» и «утопизм», проанализировать утопию как тип сознания, вычленить «утопии - идеалы» и «утопии-проекты». В совместной со С.М.Поздяевой монографии мы осуществляем исследование социальной утопии как специфического типа сознания, идеала и эксперимента.2 Значительный пласт исследований российских авторов посвящен проблемам социального идеала, к постижению которого в разное время обращались П.И.Новгородцев, В.А.Лекторский. Е.Л.Черткова.3
В середине и второй половине 90-х годов XX века интерес к утопии в отечественной философии продолжает нарастать, свидетельством чего являются кандидатские и докторские диссертации. И.СШестакова исследует утопию как превращенную форму общественного идеала, В.М.Соколенко - как феномен и жизненное пространство, Р.Е.Селиверстов уясняет соотношение утопии и идеала, В.П.Кондратьев исследует утопию и утопическое сознание, Г.С.Сысоев - соотношение утопии и антиутопии.4 Появляются диссертации Г.Н.Пономаревой и И.Г.Палий, анализирующие социальный утопизм в России XIX-XX вв.5 В ряде работ Т.И.Ойзермана осмысливается соотношение
Подробнее см.: Барбасов А.В. Утопия и теоретическое исследование будущего // Философские науки. - 1990. № 4.-С-23-31.
2 Подробнее см.: Поздяева СМ., Фролова И.В. Социальная утопия: тип сознания, идеал и эксперимент. - Уфа, 1997.
См.например: Идеал, утопия и критическая рефлексия. - М., 1996. - 302 с.
Подробнее см.: Шестакова И.С.Социальная утопия как превращенная форма общественного идеала: Автореф. дис. ... канд. филос. наук: 09.00.11. Екатеринбург, 1996; Соколенко B.M. Утопия как феномен и жизненное пространство: Дис ...канд. филос. Наук: 09.00.11. 1994; Селиверстов Р.Е.Социальный идеал и утопия: опыт русской философии: Дис. ... канд. филос. наук: 09.00.11. Хабаровск, 2000; Кондратьев В.П. Утопия и утопическое сознание: опыт социокультурного анализа; Автореф. дис. ... канд. филос. наук. Тула, 1998;
Сысоев Г.Д. Соотношение утопии и антиутопии в утопической традиции: Дис канд. филос. наук: 09.00.11.
1996.
5 Подробнее см.: Пономарева Г.М. Утопия и утопическое сознание в контексте русской культуры Х1Х-начала XX вв.: Автореф.дис.па соиск.уч.ст.докт.филос.н. 09.00.03. М., 1996; Палий И.Г. Социальный утопизм России XX века: Онтол. аспект: Дис. ...д-ра филос. наук: 09.00.11. М., 1995.
13 марксизма и утопизма.1 Тем не менее, ряд вопросов по-прежнему требует решения, что инициирует новые обращения к проблеме утопии.
Объектом исследования является динамическая взаимосвязь утопии, социальности и социальных субъектов, многообразно проявляющаяся в процессе движения от традиционного к постиндустриальному обществу.
Предметом исследования является постижение сущности и развития утопии, возможностей и степени ее воздействия на социальные процессы.
Целью исследования является разработка на основе структурно-конструктивистского подхода современной социально-философской концепции утопии, позволяющей постичь ее сущность, связь с социальностью и личностную обусловленность, а также реконструкция процесса возникновения, становления и развития утопии.
Для этого необходимо решить следующие исследовательские задачи:
выделить основные подходы к изучению утопии, обосновать методологическую эффективность и плодотворность использования структурно-конструктивистского подхода для исследования утопии;
осуществить категориальный анализ понятия «утопия»;
выявить социальную обусловленность утопии и социальное влияние утопических идей;
раскрыть личностные основания утопии, определить ее субъекты;
выявить структуру утопии, взаимосвязь ее атрибутов и модусов;
исследовать социальные и духовные предпосылки зарождения утопии;
рассмотреть процесс зарождения утопических идей в древневосточной социальной мысли;
выявить специфику социально-утопических идей в западной традиции на примере классической античности и эпохи эллинизма;
исследовать социально-утопические идеи в обществе европейского средневековья;
1 См, например: Ойзермаа Т.И. Марксизм и утопизм. - М., 2003.
изучить процесс становления утопии в эпоху перехода от традиционного к индустриальному обществу;
выявить особенности и основные типы утопий индустриального общества;
исследовать истоки кризиса идеи утопии, причины появления антиутопий в эпоху апогея индустриального общества;
проанализировать возникновение моноутонических идей в период начального становления постиндустриального общества;
изучить ситуацию полиутопизма в условиях дальнейшего развития постиндустриального общества.
Методологическая и теоретическая база. Методологической базой данной работы является синтез структурно-конструктивисткого и социокультурного подходов. Наиболее оптимальной стратегией исследования в нынешних условиях будет, на наш взгляд, конвенционализм, точнее, его отдельные положения, которые могут послужить адекватной методологической основой для изучения социальной утопии.1 Исходя из специфики изучаемого нами предмета, представляется возможным использование элементов различных теоретических конструкций. В диссертационном исследовании мы применяем, с одной стороны, идеи структурно-функциональной теории (Т.Парсонс, Р.Мертон), с другой стороны, социально-конструктивистские концепции (П.Бергер и Т.Лукман). Подобная «объединительная парадигма», примером которой могут быть концепции П.Бурдье, Э.Гидденса и В.Е.Кемерова, призвана преодолеть дихотомию объективистских (структурно-функционалистских) и субъективистских (социально-конструктивистских) концепций. О возможности подобного «структурно-конструктивистского» подхода пишут западные и отечественные исследователи, например, Ф.Коркюф, В.Кемеров, А.Леденева, а опыт его продуктивного применения в
Подробнее о конвенционализме см.: Лакатос И. История науки и се рациональные реконструкции // Кун Т. Структура научных революций: Пер с англ. /Т.Кун; Сост. В.Б.Кузнецов.- М., 2002. - С. 462-465. 2 См.: Коркгоф Ф. Новые социологии, - СПб., 2002. - С.24-28; Кемеров В.Е. Социальная феноменология и социальная философия. : Леденева А.
15 рамках тендерных исследований демонстрируют, в частности, Е.Здравомыслова и А.Темкина.1
Методологический потенциал этих теорий позволяет нам не только рассматривать социальную утопию как альтернативную или «девиантную» версию символического универсума, но и дает возможность определять ее как способ конструирования социальной реальности, зависящий как от социокультурных условий породившей ее эпохи, так и от позиции в социальном пространстве ее авторов и носителей утопических идеей.2
Заметим, что в имплицитном виде идеи структурно-функционального, и отчасти структурно-конструктивистского подхода в исследовании сущности и проявлений утопии содержатся в трудах ряда зарубежных и отечественных ученых - Ф.и Фр.Мэнюэлей, Х.Маравалля, М.Ласки, К.Мангейма, В.А.Чаликовой, Э.Я.Баталова, Е.Л.Чертковой и других, чьи идеи таюке послужили теоретической базой для наших размышлений.3
Стремление постичь трансформацию социальной утопии в исторической ретроспективе обусловило необходимость использования социокультурного подхода, уяснение специфики культурно-исторических ситуаций, типов социальности, что объясняет наше обращение к исследованиям К.Ясперса, Б.Рассела, Дж.Реале и Д.Антисери, М.А.Барга, АЛ.Гуревича, Б.В.Маркова, рассматривавших «историю идей» сквозь призму «истории людей».4 Огромную
Тенденции изменения концепции социальных наук/ Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас- Новосибирск, 1995. -С. 4-15.
1 См.: Здравомыслова Е., Темкяна А. Объединительный (структурно-конструктивистский) подход в тендерных исследованиях // Трансформация тендерных отношений: западные теории и российские практики: Материалы Российской летней школы по тендерным исследованиям / Под ред. Л.Н.Попковой, И. Н. Тартакове кой. - Самара, 2003.-С. 6-26.
Подробнее см.: Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. - М., 1995; Бурдье П. Начала. Choses dites: Пер. с фр. - М., 1994; Гидденс Э.Устроение общества: Очерк теории структурации. - М., 2003; Кемеров В.Е. Методология обществозпапия: проблемы, стимулы, перспективы. - Св-к., 1990; Кемеров В.Е. Концепция радикальной социальности //Вопросы философии. -1999. -№7.
3 Подробнее см.: Утопия и утопическое мышление. Антология зарубежной литературы. Пер, с разн. яз. - М., 1991; Баталов Э.Я. В мире утопии. Пять диалогов об утопии, утопическом сознании и утопических экспериментах. -М., 1989;ЧаликоваВ.А. Утопия и свобода: Эссе разных лет. -М., 1994; Черткова Е.Л. Утопия и утопическое сознание // Проблемы познания социальной реальности. - М., 1990.
Подробнее см.: Ясперс К. Смысл и назначение истории: Пер. с нем. - М., 1991; Новгородцев П.И. Об общественном идеале. - М., 1991; Рассел Б. История западной философии: в 3 кн./ Пер. с англ. - СПб., 2001; Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. - СПб., 1994-1997; Барт М.А. Эпохи и идеи: Становление историзма. - М., 1987; Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. - М., 1972; Марков
роль в понимании специфики процессуального характера социального бытия, особенностей современного культурно-исторического развития сыграли работы В.Ф.Анурина, Д.Белла, Д.Грея, Р.Дарендорфа, Э.Тоффлера, С.Хантингтона, Ф.Фукуямы, В.Л.Иноземцева, И.И.Кравченко, В.Г.Федотовой.' Стремление постичь взаимосвязь индивидуального и социального, найти аргументы для реабилитации утопии инициировали обращение к идее «социологического воображения» Ч.Р.Миллса.2 Проблема возможностей и способов моделирования социальных процессов была осмыслена благодаря работам И.В.Бестужева-Лады, А.Б.Курлова, С.М.Поздяевой, В.Н.Финогентова.
Творческий синтез структурно-функционального, структурно-конструктивистского и социокультурного подходов обусловил использование в диссертационном исследовании методов анализа, синтеза, абстрагирования, идеализации и аналогии, а также принципов системности, единства исторического и логического, восхождения от абстрактного к конкретному.
Научная новизна исследования выражается в построении социально-философской концепции утопии, которая базируется на следующих положениях:
предложена авторская типизация различных подходов к
исследованию утопии - историко-описательного, философско-
идеалистического, философско-материалистического, философско-
сравнительного и эволюционно-конструктивистского; обоснована
Б.В. Храм и рынок. Человек в пространстве культуры. -СПб., 1999.
Анурин В.Ф. Постмодернизм: в поисках материального фундамента // общественные науки и современность. - 2001. № 3.- С.110-121; Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. - М., 1999; Грей Д. Поминки по Просвещению: Политика и культура на закате современности/ Пер. с англ. - М., 2003; Дарендорф Р. Тропы из утопии / Пер. с нем. - М., 2002; Тоффлер Э. Третья волна: Пер. с англ. - М., 2002; Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. - М., 2003; Фукуяма Ф. Великий разрыв. - М., 2003; Иноземцев В.Л. Расколотая цивилизация: системные кризисы индустриальной эпохи // Вопросы философии. - 1999. № 5; Кравченко И.И.Общественный кризис XX века и его отражение в ряде западных концепций // Вопросы философии. - 2001. № 8. - С.3-16; Федотова В.Г.Социальное конструирование приемлемого для жизни общества//Вопросы философии. -2003.№ 11. -С.3-18.
2 Миллс Ч. Р. Социологическое воображение. - М.; 2001.
3 Бестужев-Лада И.В. Альтернативная цивилизация. - М., 1998; Курлов А.Б. Методология социального
моделирования. - Уфа, 2000; Поздяева СМ. Российское общество в условиях модернизации. (Социально-
философский анализ). - Уфа, 1998; Финогентов В.Н. Философия как мировоззрение человека разумного //
Судьба философии в современном мире (тематический сборник)/ - Уфа, 2003. - С.6-39.
17 продуктивность применения структурно-конструктивистского подхода к изучению утопии;
обосновано, что появление утопии обусловлено определенной социокультурной обстановкой, выявлена возможность преобразующего воздействия утопии на социальность, масштаб и глубина которого определяются социокультурными факторами;
раскрыт механизм становления утопии на уровне субъектов, в том числе на уровне отдельных личностей, социальных групп и общностей, приводящий к появлению альтернативного определения социальности на основе социально-исторически и личностно обусловленного идеала;
доказано, что субъект утопии может выступать как создатель утопии, как носитель утопических идей, как субъект утопического действия, или объединять в себе перечисленные характеристики, что связано со спецификой соотношения когнитивного, аффективного и поведенческого компонента в социальной установке субъекта;
выявлена структура утопии, включающая в себя постепенно формирующиеся сущностные (атрибутивные) качества, которые в зависимости от типов социальности, социально-культурного контекста и позиции автора утопии выступают в виде конкретных модусов. К числу этих качеств относятся: критический анализ существующего порядка; создание альтернативной версии социального универсума; ориентация на поиск/конструирование социального идеала; принципиальная множественность социальных идеалов и «полисубъектность» утопии; формулировка субъектами утопии собственной концептуальной модели совершенного общества; регламентация жизни в целях разумного использования человеческой свободы; стремление воспитать нового человека; обоснование системы истинных ценностей; возможность оказывать преобразующее воздействие на социально-историческое бытие и сознание;
доказан процессуальный характер утопии, выявлены ее исторические типы: протоутопия; зарождающаяся утопия традиционного общества (доклассическая утопия); оформляющаяся утопия индустриального
18 общества (классическая утопия, антиутопия); трансформирующаяся утопия постиндустриального общества (неклассическая и постнеклассическая утопия);
обосновано, что зарождающаяся (доклассическая) утопия появляется в традиционном обществе и носит либо консервативно-этатистский, либо анархистский характер;
доказано, что оформляющаяся (классическая) утопия является продуктом становления и развития индустриального общества, и выражается в ориентации на конструирование социального идеала, в «полисубъектыости» создателей и носителей утопических идей, в обосновании разных образов совершенного общества (консервативная, либерально-гуманистическая, анархистская, социалистическо- коммунистическая утопии), в осознании возможности их реализации;
обосновано, что к кризису классической утопии, к ее саморефлексии в форме антиутопии приводит кризис идеалов индустриального общества, крушение веры во всесилие человеческого разума и в созидательную способность человеческого действия, а также трансформация реализованной утопии в тоталитарную идеологию;
доказано, что реабилитация утопии как способа конструирования лучшего общества, поиска путей социального развития происходит в процессе перехода от индустриализма к постиндустриализму. Трансформирующаяся утопия этого периода включает в себя как неклассические, так и постнеклассические утопии; неклассические утопии включают в себя как новое прочтение классических утопий, так и универсальные «моноутопии», субъектом которых является все человечество (концепция «хорошего общества», альтернативистика, экоутопия); к постнеклассическим утопиям относятся эупсихия, практопия, утопия тендерного равенства;
обосновано, что ситуация сосуществования «неклассических» и «постнеклассических» утопий может быть охарактеризована как ситуация «полиутопизма».
19 Теоретическая и практическая значимость исследования.
Теоретическое значение работы состоит в разработке социально-философской концепции утопии. Она позволяет постичь сущность и развитие утопии, адекватно оценить возможности и степень ее воздействия на социальные процессы. Практическое значение исследования определяется тем, что разработанные в диссертации положения могут быть использованы при исследовании общественной мысли и социальных процессов в России и в мире. Материал, представленный в диссертации, найдет применение в преподавании общего курса по социальной философии, курса по современной социальной философии Запада, в чтении специальных курсов, посвященных проблемам социальной утопии и способам социального конструирования реальности для студентов, обучающихся по специальности «философия» на факультете философии и социологии Башкирского государственного университета.
Апробация исследования. Идеи, изложенные в диссертации, были озвучены в двух монографиях, в ряде статей и выступлений на конференциях международного, межрегионального и всероссийского уровня: в частности, на Втором Российском философском конгрессе «XXI век: будущее России в философском измерении» (Екатеринбург, 1999), на Летней школы молодых ученых «Россия - Запад: философские основания социокультурной толерантности» (Екатеринбург, 2000 г.), на Летней школе молодых ученых «Историческая память как социокультурный феномен» (Казань, 2000), на всероссийской конференции «Толерантность и полисубъектная социальность» (Екатеринбург, 2001), на научно-практической конференции «Современная философия в поисках сущностей и смыслов» (Екатеринбург, 2001), на конференции молодых ученых «Толерантность в современной цивилизации» (Екатеринбург, 2001), на Третьем Российском философском конгрессе «Рационализм и культура на пороге III тысячелетия» (Ростов -на -Дону, 2002), на Летней школе молодых ученых «Тендер и глобализация: перспективы и критика развития» (Крым, 2002), на региональной научной конференции «Культурное наследие народов Башкортостана», посвященной памяти Валеева
20 Д.Ж (Уфа, 2003), на научной конференции «Культурное наследие России: универсум религиозной философии» (Уфа, 2003), на Летней школе молодых ученых «Трансформация тендерных отношений: западные теории и российские практики» (Самара, 2003), на межрегиональной научно-практической конференции «Этносоциальные процессы в России: модель Республики Башкортостан» (Уфа, 2004), а также в публикациях автора общим объемом 30 печатных листов.
Помимо этого, промежуточные результаты исследования использовались
в ходе чтения лекций по социальной философии для студентов, обучающихся
по специальности «философия», в материалах специального курса,
посвященного проблемам социальной утопии, докладывались на
методологическом семинаре профессора В.Н.Финогентова
«Мировоззренческие поиски современности» (Уфа, апрель 2004 года, май 2005 года).
Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии Башкирского государственного университета в декабре 2004 года.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, основной части, включающей 2 части, структурированные в 5 глав, заключения и библиографического списка из 330 наименований. Общий объем диссертации -355 страниц.
Основные подходы к исследованию утопии: история вопроса
Принципиальная бесконечность познавательного процесса позволяет говорить о том, что никакое знание, в том числе и социальное, не может быть полным и всеохватывающим. Эта позиция сама по себе является гуманизирующей, так как она противостоит фанатизму и догматизму, признает возможность заблуждений и ошибок у любого человека и наличие хотя бы частичной правды даже у наших оппонентов. «Наука - это поиск, а не приобретение чего-то неизменного; новые теории в качестве новых точек зрения стоят больше, чем открытия, количественно увеличивающие объем знаний»,1 - отмечал американский философ Д. Дьюи в своей знаменитой работе «Реконструкция в философии». Поисковый характер науки отражается в периодической смене общепризнанных концептуальных схем, обрушивающихся под напором «волн» научной революции. Результативность научного поиска во многом определяется эффективностью использованных теоретико-методологических подходов. Во введении мы обращали внимание на то, что в истории изучения утопий их сложилось несколько, однако, на наш взгляд, ни один их них не является на сегодняшний день достаточным. Тем не менее, каждый из этих подходов внес определенный вклад в исследование социальной утопии.
Прежде всего, вновь акцентируем внимание на том, что термин «социальная утопия» используется преимущественно в отечественной литературе, в которой долгое время такие понятия как «утопия» и «утопический социализм» практически отождествлялись, и возникла необходимость подчеркнуть более широкое поле утопического творчества. Что касается западной литературы, то там утопия никогда не рассматривалась исключительно как предтеча социализма, и необходимости в корректировке термина не было. В рамках этой традиции мы употребляем понятия «социальная утопия» и «утопия» как синонимы.
Социально-утопические идеи, обретя объективированную форму в виде философских и политических трактатов, сразу стали объектом рефлексии: Аристотель переосмысливал идеи Платона; Евгемер, Ямбул, Зенон из Китиона - взгляды Платона и Аристотеля. Произведения античных авторов, в свою очередь, инициировали размышления арабо-мусульманских мыслителей средневековья - Аль-Фараби, Ибн-Сины, Ибн-Рушда, а также представителей западноевропейского Ренессанса и философии Нового времени - Т.Мора, Т.Кампанеллы, Ф.Бэкона, Ж.Мелье, Г.де Мабли, Морелли, А.де Сен-Симона, Р.Оуэна, Ш.Фурье. В свою очередь, социально-утопические идеи западных авторов стимулировали развитие русской утопической мысли, что нашло отражение в произведениях В.Белинского, Н.Чернышевского, А.Герцена. Н.Добролюбова. Мы полагаем, что можно выделить ряд подходов к исследованию утопии: историко-описательный, философско-идеалистический, философско материалистический, философско-сравнительный, эволюционно коиструктивистский. В рамках обществознания конца XIX - начала XX вв. складывается историко-описательный подход к утопии, представленный работами западных исследователей - А.Кирхенгейма, А.Фойгта, А.Свентоховского. Этот подход позволил начать широкое осмысление проблем социального утопизма, представил ретроспективу утопий и утопических идей. В рамках этого подхода были выявлены основания для типологии утопий, о которых уже шла речь выше.1
Философско-идеалистический подход был характерен для русской религиозной философии и восходил к заложенной еще Августином Блаженным традиции выделения «двух градов» - Града Божьего и Града Земного. Поскольку Град Божий, царствие Христово - «не от мира сего», возвышается над социальной действительностью, человек должен прежде всего стремиться к духовному самосовершенствованию, а не к изменению своего социального бытия. Подобный подход, исповедуемый Г.В.Флоровским, Б.Я.Вышеславцевым, С.Л.Франком, Н.О.Лосским, рождал специфическую оценку утопии, которая интерпретировалась как «соблазн человеческой мысли», как попытка человеческого разума узурпировать исходящую только от Бога рациональность, как соперничество с Богом, «путь Сатаны». Но дискредитация Бога как некоего регулятора, очерчивающего границы возможного и невозможного для человека, привела к некритической, завышенной оценке последним своих способностей и возможностей. Г.В. Флоровский писал, что метафизический бунт эпохи Возрождения был не только духовным стимулом человечества, но привел к утопизму как к «постоянному и неизбывному соблазну человеческой мысли,
Социальные и духовные предпосылки зарождения утопии
Восстановление логики зарождения, становления и трансформации утопии как социального феномена неизбежно приводит нас к попытке постижения логики развития социума. В.Е.Кемеров подчеркивает, что «хитрость» истории состоит в том, что она творится как бы сама собою за спинами людей, поэтому увидеть ее движение и рост в непосредственных личностных формах бытия людей бывает очень сложно. Одна из возможностей «наблюдения» за ходом истории связана с реконструкцией становления и развития специфических форм социальной организации человеческого процесса.
Поиск начал утопического мышления, «истоков» утопии выводит нас на проблему становления мышления и сознания, на проблему становления человека. П.Тейяр де Шарден в книге «Феномен человека» писал о том, что нет ничего более трудного и деликатного, чем начало: начало Вселенной, начало истории, начало человека, ибо «человек вошел в мир бесшумно».1 Сам человек - тайна переплетения биологического, психического и социального начал, взаимопроникновение природы и духа. Не случайно М.Шелер полагал, что человек как биологическое существо есть существо завершенное, тупик природы; и наоборот, как потенциально-духовное существо он есть «светлый и великолепный выход из этого тупика». Можно сказать, что человек - не статичное бытие, не факт, а лишь возможное направление процесса.2 Мирооткрытость человека, нестабильность, проблемность и незавершенность человеческого бытия составляет его сущностную характеристику.
Данные этнологии, археологии и культурной антропологии свидетельствуют, что способы становления и существования человека столь же многочисленны, сколь и человеческие культуры, что, в свою очередь, говорит 0 социально-творческой природе человека. «Человеческая природа, - отмечают П.Бергер и Т.Лукман, - социокультурная переменная. Иными словами, не существует человеческой природы в смысле некоего биологически фиксированного субстрата, определяющего многообразие социокультурных образований. Человеческая природа существует лишь в смысле антропологических констант (например, открытость миру и пластичность инстинктуальной структуры), определяющих границы и возможности человеческих социокультурных образований. Но специфическая форма проявления человеческой природы определяется этими социокультурными образованиями и соответствует их многочисленным разновидностям. Хотя можно сказать, что у человека есть природа, гораздо важнее сказать, что человек конструирует свою собственную природу или, проще говоря, что человек создает самого себя»" Ключ к разгадке тайны человека, тайны антропогенеза и социогенеза кроется в том, что созидание человеком самого себя неизбежно является предприятием социальным. Люди вместе создают человеческую среду во всей совокупности ее социокультурных и психологических образований, ни одно из которых нельзя понять в качестве результатов биологической эволюции человека. В изоляции человек не может развиваться, так как одинокое человеческое существование - это существование на животном уровне. Как только наблюдаются феномены специфически человеческие, начинается сфера социального, то есть, как отмечают П.Бергер и Т.Лукман, Homo Sapiens всегда и в той же степени есть Homo Socius. Специфической особенностью человека, отличающей его от всех других видов живых существ П.Кууси считает так называемую «культурную эволюцию», с помощью которой человек выработал поведение, которое постоянно повышает его приспособленность к жизни. Иными словами, «открытость миру» заложена уже в биологической природе человека, более свободного от инстинктов, чем любое другое живое существо. Однако «открытость миру» всегда трансформируется социальным порядком в относительную «закрытость миру», когда биологическое дополняется, замещается социальным. Творя себя, человек творит и социальный мир. Другое дело, что человек может не подозревать о своей роли как активного действующего субъекта, участвующего в созидании «ткани» социального бытия, не верить в реальную возможность воплощения своих надежд и стремлений. Исключение составляют великие личности прошлого, харизматические лидеры, правившие судьбами мира и людей: их роль в историческом процессе была очевидной. Действительно, индивидное наполнение социальных процессов, всегда присутствовавшее в социальной истории, становится явным только на современном этапе человеческой истории.
Социально-утопические идеи в обществе европейского средневековья
Наиболее характерной чертой, отличающей период средневековья, является господство христианской религии и могущество Церкви. Религия представляет собой стремление человека и общества к непосредственной связи с Абсолютом. Христианская религия, доминирующая с эпохи средневековья в западном мире, основана на идее, согласно которой Адам своим грехопадением порвал непосредственную связь с Богом и в лице народившегося от него человечества, через искупительную жертву Иисуса Христа, восстанавливает эту связь. Как и другие религии, христианство исходит из идеи неполноты и несовершенства человека и предлагает пути совершенствования, восхождения к высшей целостности, и спасения.1 Церковь - особый тип самоуправляемой религиозной организации; она объединяет единоверцев на основе общности вероучения и культа, противопоставляя их иноверцам. Именно при помощи вероучения Церковь приобрела могущество и богатство. Исходя из этого, становится понятным, что все деятели периода средневековья, внесшие существенный вклад в социальную мысль, были представителями духовного сословия, ведь вплоть до XIV века именно теологам принадлежала подлинная монополия в области философии, и философия писалась с точки зрения Церкви.
В эпоху средневековья складывается новый символический универсум — религиозный, или, как его называют П.Бергер и Т.Лукман, теологический. Если мифологическое мышление существовало в рамках континуума между миром людей и миром богов, то теологическое мышление пыталось найти посредника между этими двумя мирами, поскольку изначальная непрерывность континуума оказалась разорванной. С переходом от мифологии к теологии
обнаружилось, что повседневная жизнь становится менее проникнутой священными силами. Система теологического знания все более отдалялась от общего запаса знания общества, а потому его получение стало внутренне более сложным делом. Не случайно можно было наблюдать сосуществование наивной мифологии в массах и утонченного богословия теоретической элиты, служащих для поддержания одного и того же символического универсума. В то время, как ученые люди могли читать написанные на латыни богословские книги, участвовать в философских спорах, люди невежественные неизбежно воспринимали веру во Христа и святых по-своему. Присутствуя на церковной службе, отправлявшейся на латинском языке, они, как правило, не понимали ее, принимали участие в обрядах, не вникая в их смысл. Представления простолюдинов были древнее христианства, но образовывали с ним причудливый сплав, своего рода «народное христианство». Именно поэтому, как мы увидим ниже, в социально-утопическую мысль средневековья влились как бы два потока - учение об абсолютном социальном идеале, сформированное профессиональными деятелями умственного труда — богословами, и иррационально-мистический порыв народных масс с его преимущественно разрушительным, деструктивным началом и невнятными представлениями о счастливой жизни,
В течение всего средневекового периода среди мыслящих людей царило настроение глубокого отчаяния в отношении дел земного мира, и единственное, что примиряло с ним - это надежда на лучший мир в будущем, подчеркивает Б.Рассел. Царило убеждение, что даже из христиан подавляющее большинство попадет в ад. Всеобщие страдания усиливали остроту религиозного чувства, жизнь на земле имела смысл лишь как паломничество в небесный град. Если греки в период классической древности находили радость и красоту в повседневном мире, то в позднейшие времена, вплоть до эпохи Возрождения, люди утратили это простое счастье в видимом мире и обратили свои надежды на незримое.1 Характеризуя традиционное общество - а общество средневековой Европы по ряду признаков также относится к этому типу социальности - мы обращали внимание на то, что традиция выступала в нем главным способом передачи социального опыта из поколения в поколение, социальной связью, подчиняющей себе личностное развитие человеческих индивидов. Традиция была призвана поддерживать монополии, сдерживать социальные изменения. Именно поэтому политические силы всегда были склонны поддерживать монополистические притязания «универсальных экспертов», каковыми в эпоху средневековья являлись представители духовного сословия. П.Бергер и Т.Лукман отмечают, что средневековое христианство сформировало свою монополистическую традицию с разработанными процедурами ликвидации конкурирующих концептуализации универсума — например, ересей. Открытая ересь уничтожалась физически, будь ее носителем индивид (ведьма) или коллектив (община альбигойцев). В то же самое время церковь как монопольный охранитель христианской традиции была достаточно гибкой во включении в рамки традиции многообразных народных верований и практик, пока они не становились еретическим вызовом христианскому универсуму как таковому.
