Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Социально-политическая и духовно-нравственная востребованность буддизма в Центральной Азии 13
Глава II. Духовные, социальные и политические аспекты буддизма Бурятии в период его становления и расцвета 37
Глава III. Социально-философские аспекты современного буддизма Бурятии 76
Заключение 112
Библиография
- Социально-политическая и духовно-нравственная востребованность буддизма в Центральной Азии
- Духовные, социальные и политические аспекты буддизма Бурятии в период его становления и расцвета
- Социально-философские аспекты современного буддизма Бурятии
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Актуальность и научная важность социально-философского исследования буддизма Бурятии обуславливаются его исключительной значимостью в культурной, общественной и политической жизни бурят. Становление единого этноса в пределах Российской империи, формирование собственных культурных традиций, социальной структуры общества, его политической организации — все это было тесно связано с буддизмом. Он стал неразрывной составной истории бурят и не утратил своей значимости в их сегодняшней жизни.
Несмотря на гонения, устроенные в 30-х гг., разрушения дацанов, уничтожение реликвий, репрессии священнослужителей, буддийские ценности продолжали оставаться в народной памяти, продолжая привлекать людей своими духовно-нравственными идеалами.
В настоящее время, когда происходит возрождение национального самосознания народов бывшего Советского Союза, когда восстанавливаются культурные традиции, религиозные верования, буддизм вновь начинает играть заметную роль в общественной и политической жизни бурятского народа, принимает все более активное участие в социальной регуляции повседневной жизни жителей Бурятии как сельской, так и городской местности, независимо от национальной принадлежности.
Вместе с тем, необходимо отметить, что изучение истории буддизма Бурятии, его современного состояния требует более тщательного и глубокого анализа. Существующие исследования по истории буддизма Бурятии не отражают полной картины его распространения и становления.
Все более очевидной становится необходимость их дополнения социально-философским анализом. Социально-философский контекст исследования бурятского буддизма, к сожалению, до сих пор представлен,главным образом, работами советского периода, где основной акцент делался на критике реакционной сущности буддизма как религии, представленной «опиумом народа». Сегодня назрела необходимость всестороннего объективного социально-философского анализа сущности буддизма не только и не столько как религии бурят, а как существенного и необходимого компонента их культурной, общественной и политической жизни. Необходимо объективно оценить место и роль буддизма в историческом прошлом бурятского народа, оценить его современное состояние и увидеть его дальнейшие перспективы.
Степень изученности темы. Буддизм всегда представлял повышенный интерес для ученых различных областей гуманитарного знания. Проблемам буддизма в западной буддологии уделяли большое внимание такие крупнейшие ученые, как Т.В. Рис-Дэвиде, О. Фон Хюбнер, И.Б. Хорнер, К.Р. Норманн, А.К. Уордер, Э. Ламотт, Э. Конзе, Д.С. Руэгг, Г. Гюнтер, X. Накамура, Д. Туччи, А. Вайман.
Отечественная буддология связана с именами В.П. Васильева, И.П. Минаева, С.Ф. Ольденбурга, Ф.И. Щербатского, О.О. Розенберга, Б.Я. Владимирцова, А.И. Вострикова, Б.Б. Барадина, Ц.Ж. Жамцарано, Б.Д. Дандарона, Б.В. Семичова, Ю.Н. Рериха, В.Н. Топорова, A.M. Пятигорского, Г.М. Бонгард-Левина, Н.Л. Жуковской, В.Г. Лысенко, В.И. Андросова, В.И. Рудого, Е.П. Островской, Л.Е. Янгутова, СЮ. Лепехова, СП. Нестеркина, В.Н. Пупышева, Е.А. Торчинова, К.М. Герасимовой, F.P. Галдановой и др.
Новый этап в мировой буддологии связан с трудами тибетских учителей Дхармы: Его Святейшества Далай-Ламы XIV, Намкая Норбу Ринпоче, Ургьен Тулку, Тендзина Вангьяла, Чокьи Нима Ринпоче, Джампа Тинлея, Дуджома Ринпоче и др. Особенностью сочинений тибетских учителей Дхармы является изложение философско-нравственных основ буддизма, исходя из своих личных духовно-религиозных убеждений в сочетании с практикой. По их мнению, духовно-нравственная основа буддизма служит примером общества, в котором сочетаются признаки как традиционной, так и инновационной культур.
Бурятский буддизм стал объектом исследований, главным образом, ученых республики. Буддологические исследования в Бурятии имеют давние традиции, восходящие к русскому классическому востоковедению. Большой толчок к развитию они получили с образованием Бурятского комплексного научно-исследовательского института (1958 г.), затем Бурятского филиала СО АН СССР (1966 г.). О значительном внимании, уделяемом буддологическим исследованиям, можно судить и по тому, что в 1967 г. в Институте общественных наук БФ СО АН СССР был создан сектор буддологии.
На первом и последующих этапах развития буддологии в Бурятии первостепенное значение придавалось задаче атеистического воспитания населения республики, критическому анализу социальной роли ламаистской церкви в истории бурятского общества.
Вопрос о социальной природе и классовых функциях ламаизма был поставлен П.Т. Хаптаевым и Ф.А. Кудрявцевым в их работах по истории Бурятской АССР, затем в монографиях К.М. Герасимовой. Её монография «Ламаизм и национально-колониальная политика царизма в Забайкалье в XIX и начале XX веков» была посвящена проблеме взаимоотношения бурятской ламаистской церкви и царского правительства России, а также влиянию ламаизма на общественно-политическую жизнь бурят. В монографии подчеркивается, что уже с «начала XVIII в.. вероисповедные дела бурят - буддистов были поставлены в прямую зависимость от внешней политики России на Дальнем Востоке»2. Впоследствии ламаизм становится проводником политики царского правительства в Забайкалье.
Вместе с тем ламство принимало «активное участие в политической борьбе нойонства и кулачества». Одной из характерных особенностей К.М. Герасимова «Ламаизм и национально-колониальная политика царизма в Забайкалье в XIX - начале XX веков». Улан-Удэ, 1957. С.23. общественных движений Бурятии того периода ЯЬ ЛЯЛОСЬ «то обстоятельство, что многие общественные проблемы связывались здесь с вопросами вероисповедания»3. Этим объясняется тот факт, что политическая практика буржуазного национализма Бурятии в период 1917-1922 гг. приняла форму обновленческого движения в ламаистской церкви. Рассматриваются вопросы, связанные с возникновением обновленческого движения среди бурятского ламаистского духовенства. Продолжением этой монографии явилась другая монография К.М. Герасимовой «Обновленческое движение бурятского ламаистского духовенства». В ней подробно исследуются история обновленческого движения в Бурятии, его суть, социальные и политические корни, организационное оформление. Обновленческое движение в Бурятии рассматривается К.М. Герасимовой как «продукт буржуазно-демократической революции», как «закономерное изменение одной из надстроечных организаций» 4.
По материалам полевых экспедиций была опубликована монография «Ламаизм в Бурятии в XVIII - начале XX вв. Структура и социальная роль культовой системы», которая представляет собой дальнейший этап исследования социальной функции ламаистской религии в бурятском обществе. Монография выполнена Г. Р. Галдановой, К.М. Герасимовой, Д.Б. Дашиевым, Г.Ц. Митуповым. В ней выявлены особенности ламаизма как региональной формы индийского буддизма, сложившейся в условиях феодального общества тибетского и монгольского народов. К таким особенностям относятся гетерогенность культовой системы и социальное содержание популярного вероучения.
В 1966 г. был опубликован старомонгольский текст сочинения Э. -X. Галшиева «Зерцало мудрости, разъясняющее и отвергаемое по двум законам», подготовленный Ц.А. Дугар-Нимаевым. Кроме того, Ц.А. Дугар Там же. С. 4. 4 К.М. Герасимова «Обновленческое движение бурятского ламаистского духовенства». Улан-Удэ, 1964. Сб. 7 Нимаевым были осуществлены русский перевод текста и примечания к нему, написана вступительная статья.
Сочинение Э.- X. Галшиева было написано в жанре субхашита на тибетском языке. Впоследствии оно было переведено на литературный старомонгольский письменный язык учеником Э. - X. Галшиева Ч. Ванчуковым. По существу, «Зерцало мудрости» представляло собой свод правил поведения для бурят, обрамленный в рамки буддийской догматики. По мнению В.Ц. Найдакова, «идеи «Зерцала мудрости» во многом восходят к идеям и догмам раннего хинаянского буддизма»5. Этот факт В. Ц. Найдаков связывает с обновленческим движением в ламаизме.
Большое значение ученые придавали исследованиям бурятского буддизма в контексте центрально-азиатских культурных традиций. В этом направлении были опубликованы сборники статей: «Буддизм и средневековая культура народов Центральной Азии» (Новосибирск, 1980 г.), «БуддиЗхМ и традиционные верования народов Центральной Азии» (Новосибирск, 1981 г.), «Буддизм и литературно-художественное творчество народов Центральной Азии» (Новосибирск, 1983 г.), «Из истории философской и общественно-политической мысли стран Центральной и Восточной Азии» (Улан-Удэ, 1995 г.), «Тибетский буддизм: теория и практика» (Новосибирск, 1995 г.). Статьи этих сборников освещают три главные темы: 1) взаимоотношение буддизма с традиционными верованиями народов Центральной Азии, процесс ассимиляции ламаизмом древних верований бурят, монголов и тибетцев; 2) влияние буддизма на духовную культуру бурят, монголов и тибетцев, развитие их литературно-художественного творчества в рамках буддийской культуры; 3) социально буддийские источники на бурятском, монгольском, тибетском и китайском языках. Некоторые из этих источников были введены в научных оборот впервые.
Вопросы буддийской цивилизации в Центральной и Восточной Азии рассматривает СЮ. Лепехов в монографии «Философия мадхъямиков и генезис буддийской цивилизации». В данной монографии бурятский буддизм представлен в контексте центрально-азиатской буддийской цивилизации 6. В 2001 г. состоялась научная конференция «Буддизм в Центральной и Восточной Азии», проведенная Восточным факультетом БГУ и Буддийским Институтом «Даши Чойнхорлин». По материалам этой конференции был издан сборник статей «Буддизм в Центральной и Восточной Азии» (отв. редактор Л.Е.. Янгутов). Ряд статей этого сборника был посвящен проблемам бурятского буддизма.
Большой вклад в изучение бурятского буддизма внесли труды ученых, изданные Институтом монголоведения, буддологии и тибетологии: «Буддизм: история и идеология» Улан-Удэ, 1997 г. (отв. ред. Л.Е. Янгутов), «Буддизм в Бурятии: истоки, история и современность» Улан-Удэ, 2002 г. (отв. ред. СП. Нестеркин).
В статьях указанных двух изданий рассматривается история буддизма в Бурятии, его современное состояние, изучаются культы и ритуалы, вероучение и философия буддизма, получившие широкую популярность в Бурятии. В обоих изданиях также рассматриваются социально-философские аспекты бурятского буддизма.
Вместе с тем, необходимо отметить, что, несмотря на все возрастающий интерес к буддизму со стороны ученых, до сих пор нет специального социально - философского исследования буддизма в Бурятии, хотя необходимость подобного рода исследований становится все более очевидной. СЮ. Лепехов. Философия мадхъямиков и генезис буддийской цивилизации. Улан-Удэ, 1999. Объектом данного исследования является социально исторический процесс распространения, становления и функционирования буддизма в Бурятии.
Предметом исследования являются социально-философские аспекты буддизма Бурятии.
Цель и задачи исследования. Цель данной работы заключается в исследовании социально-философских аспектов распространения и становления буддизма в Бурятии, определении его места и роли в социально-политической и духовно-нравственной сферах прошлой и современной жизни бурятского общества.
Данная цель обусловила следующие задачи:
изучение социально-политических и духовно-нравственных аспектов распространения и становления буддизма в Монголии;
выявление социальных и духовно-нравственнь;х аспектов распространения и становления буддизма в Бурятии;
- рассмотрение политических аспектов становления буддизма в Бурятии;
социально-философский анализ современного состояния буддизма Бурятии;
определение места и роли буддизма в современном бурятском обществе.
Методологические основы и источники исследования. Методологической основой данного исследования явился, системно -целостный подход, опирающийся на принципы историзма и ориентирующий исследование на всесторонний анализ и оценку фактов в совокупности и целостности.
В исследовании конкретного материала диссертант использовал метод диалектического анализа, общего и особенного, традиций и новаций.
Основными источниками данного исследования явились труды Его Святейшества Далай - Ламы XIV, его Духовного представителя в России Геше Джампа Тинлея, реформатора буддизма в Тибете Чже Цонкапы, труды бурятских мыслителей Г.-Д. Данжинова, Э.-Х. Галшиева7; периодические издания Буддийского Института «Даши Чойнхорлин» «Легшед»; полевые исследования F.E. Манзанова, проведенные на территории Республики Бурятия, Усть-Ордынском и Агинском автономных округах, а также собственные полевые исследования, проведенные в Агинском бурятском автономном округе в 2002 г.
В своих работах диссертант использовал в качестве теоретического обоснования своих выводов труды отечественных и зарубежных ученых О.О. Розенберга, И.Ф. Щербатского, К.М. Герасимовой, Ш.Б. Чимитдоржиева, СЮ. Лепехова, СП. Нестеркина, Л.Е. Янгутова, С Радхакришнана, Дж. МакГрегора, A. Macao, У. Лафлера, Р. Вильяма8.
Научная новизна исследования. Данная диссертация представляет собой первый опыт социально-философского подхода к исследованию Далай-лама XIV. Мир тибетского буддизма. - СПб., 1996; Далай-лама XIV. Гармония миров: диалоги о деятельном сострадании. - СПб., 1996; Геше Джампа Тинлей. Драгоценный нектар Учения. - Улан-Удэ, 1998; Геше Джампа Тинлей. Живая философия и медитация тибетского буддизма.- М., 1995; Чже Цонкапа. Большое руководство к этапам Пути Пробуждения. - СПб., 1994; Э.-Х Галшиев. Зерцало мудрости. - Улан-Удэ, 1993. буддизма Бурятии. В диссертации рассмотрены проблемы становления буддизма в Центральной Азии в контексте их духовной, социальной и политической востребованности. - Рассмотрены вопросы адаптации духовно-нравственных принципов буддизма к менталитету центрально-азиатских кочевников, живших в условиях постоянных войн и междоусобиц. - Проанализирована духовная, социальная и политическая роль буддизма в период консолидации бурятского этноса в пределах границ Российской империи. - Исследована духовная и социальная роль буддизма в современном бурятском обществе, выявлена преемственность выполнения духовных и социальных функций буддизмом, рассмотрена перспектива дальнейшего роста значимости духовной функции буддизма в современной Бурятии. Гипотеза исследования. Распространение и становление буддизма в Бурятии было возможным в результате его духовной, социальной и политической востребованности. Он сыграл огромную роль в социальной, духовной и политической жизни бурятского общества. .Сегодня его значимость все более возрастает.
Положения, выносимые на защиту.
Распространение и становление буддизма в Центральной Азии среди бурят и монголов было возможным в результате его духовной, социальной и политической востребованности.
Духовно-нравственные ценности буддизма внедрялись в сознание кочевников, привыкших жить в условиях войн и междоусобиц, этому немало способствовала политика властей, характерным примером которой было правовое уложение «Арбан буяны цааз».
Буддизм сыграл большую роль в консолидации бурят в пределах границ Российской империи, в формировании социальной структуры бурятского общества и собственных культурных традиций.
Буддизм как социально-политическое явление играл значимую роль во внешней политике Российской империи, а также во многом определял и внутриполитическую жизнь бурятского народа.
Буддизм продолжает сохранять функцию социальной и духовно-нравственной регуляции в современном бурятском обществе, и эта социальная роль в современном бурятском обществе возрастает.
Научно-практическое значение. Содержащиеся в диссертации теоретические положения и выводы могут быть использованы при разработке специальных учебных курсов при изучении культурных, этносоциальных и духовно-нравственных особенностей народов Центральной Азии. Теоретические выводы и материалы диссертации могут быть использованы специалистами в областях философии, социологии, этики.
Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались автором на конференциях: международная научно - практическая конференция «Народы Центральной Азии на пороге XXI века» (г. Улан-Батор, 1999г.); международная научно - практическая конференция «Народы Центральной Азии на пороге XXI века» (г. Улан-Удэ, 2000г.);" - международные научно-практические конференции «Народы
Центральной Азии XXI века» (г. Улан-Удэ, 2001, 2002гг).
По теме диссертации опубликовано 6 работ.
Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка использованной литературы.
Социально-политическая и духовно-нравственная востребованность буддизма в Центральной Азии
Буддизм, получивший официальное признание в Бурятии указом императрицы Елизаветы в середине XVIII века, сыграл огромную роль в становлении бурятского этноса, стал существенным и необходимым фактором социальной, духовной, политической жизни бурятского общества. История становления буддизма в Бурятии тесно связана с историей становления буддизма в Монголии, ибо до вхождения в состав Российской империи бурятские племена составляли с монгольскими племенами единое культурно-историческое пространство. До прихода в Бурятию буддизм претерпел длительный процесс адаптации к этнокультурным реалиям и традиционным верованиям народов Центральной Азии. В Бурятию он приник уже в виде трансформированной центральноазиатской культурно-исторической вариации, которая ассимилировала однотипную структуру народных верований и культов . Становление буддизма в Монголии было результатом его духовной, социальной и политической востребованности.
Распространение буддизма в Монголии продолжалось в течение многих веков. Принято делить его на три этапа. Первый этап начинается с хуннского периода и продолжается до XIII в., второй - охватывает XIII-XVI вв., третий - приходится на XVI и последующие века. Эти этапы являются отражением волнообразного характера распространения буддизма в Монголии, где одна волна сменяется другой, более мощной.
Первая волна распространения буддизма явилась лишь эпизодическим явлением в истории Монголии и практически не оставила заметного следа в общественной жизни кочевников. Она совпала по времени с проникновением и распространением буддизма в Китае.
Вторая волна стала уже её заметным фактором. В этот период наблюдается определенная активизация буддизма, однако, она не привела его к должному успеху, буддизм не стал существенным компонентом культурной, социальной, экономической и политической жизни общества, как это было в Китае уже к IV в. н.э.
И лишь третья волна обеспечила буддизму полный успех. Он становится не только существенным компонентом культурной, социальной, экономической и политической жизни Монголии, но и решающей составной, во многом определившей её историческое развитие.
До сих пор многие ученые задаются вопросами: в чем же причина такого медленного и волнообразного «вхождения» буддизма л Монголию, охватившего почти два десятка веков? Почему буддизм не смог добиться сравнительно быстрого успеха? Почему понадобились периоды его затишья и подъема? По мнению Л.Е. Янгутова, ответы на эти вопросы, очевидно, необходимо искать в социально-политической сфере истории Монголии. Ведь социальный фактор наряду с гносеологическим является необходимым условием в формировании любой религии. А при её распространении в другие страны, становится решающим фактором ,0.
Начавшийся процесс, разложения родоплеменных отношений в период первой волны в силу кочевого образа жизни племен принял затяжной характер. Поэтому основу первоначальных государственных образований составляли племенные союзы. Племена продолжали сохранять свою самостоятельность как социальная общность, и шаманизм как родоплеменная религия не исчерпал своих возможностей, полностью отвечал социальным и духовным запросам обществам.
Вторая волна распространения буддизма в Монголии связана с дальнейшим углублением разложения родоплеменных отношений, характерной чертой которого явилось постепенное разрушение родовой собственности и перехода её в семейную. А это означало формирование новых производственных отношений. Новые отношения складывались на фоне внешних событий, ставших переломными в истории 'Монголии, а именно, становления единой монгольской народности и образования единого монгольского государства. Эти переломные процессы в истории Монголии обусловили новые социальные отношения и новую идеологическую концепцию. Религией, способной стать регулятором новых социальных отношений, удовлетворить новые идеологические потребности, мог стать буддизм. Однако кочевая жизнь монгольских племен обусловила неравномерность их общественного развития. Поэтому в начальный период второй волны не все племена достигли высокого уровня формирования семейной собственности, были и племена, которые находились лишь на первоначальной стадии разложения родоплеменных отношений, где сохранялась родовая собственность, и шаманизм продолжал удерживать свои позиции. Поэтому социальная востребованность буддизма не стала повсеместной. Политическая невостребованность буддизма в период первой и второй волн была связана с тем, что первые государственные образования на территории Монголии этого времени имели военизированную структуру со всеми вытекающими отсюда последствиями. Иначе говоря, государство, подчиненное воинской дисциплине не нуждалось в дополнительной идеологической поддержке, а его политическая ориентация на внешние войны не воспринимала миротворческие принципы буддизма. Известная веротерпимость Чингисхана придавала буддизму статус одной из многих религий, проникавших в Монголию в результате его завоевательной политики. Буддизм не был востребован и в период междоусобных войн, начавшихся после падения Юаньской империи.
. Духовные, социальные и политические аспекты буддизма Бурятии в период его становления и расцвета
Установление границы между Российской империей и Монголией, отделившей бурятские племена от монгольского мира, способствовало процессу консолидации бурятских племен и формированию бурятского этноса. Эхириты, булагаты, хори, хонгодоры, сартулы, сонголы, хамниганы, объединяются под собирательным термином «буряты», всегда помня о своем историческом, культурном, языковом и кровном родстве с монголами38.
Установление границы, безусловно, сузило монголо-бурятские контакты, но не смогло полностью их перекрыть. Продолжались интенсивная торговля, поездки к родственникам, совершение общих обрядов.
Начавшийся процесс становления и укрепления буддизма среди монголов затронул и бурятские племена. Буддизм продолжал выполнять ту же социальную роль среди бурят, что и среди монголов. Как и в Монголии, буддизм продолжал играть консолидирующую роль. Таким образом, процесс консолидации бурятских племен и формирования бурятского этноса был ускорен. Бурятские роды продолжали следовать принципам, изложенным в «Арбан буяны цааз». Как и в Монголии, буддизм в Бурятии все более вытеснял шаманизм из общественной сферы, выполнял вместо него функцию социального регулятора. Со временем буддизм стал выполнять одинаковую политическую функцию и в Монголии, и в Бурятии. Однако об этом будет сказано чуть позже, здесь же необходимо подчеркнуть, что буддизм периода начальной стадии консолидации бурятских родов не только способствовал их единению, но и одновременно становился этносоциальным и этнокультурным фактором, соединяющим бурятские родовые объединения с монгольскими.
Распространение и становление буддизма среди бурят происходило под влиянием и в зависимости от распространения и становления буддизма в Монголии. Распространение и становление буддизма в Монголии в свою очередь, происходило под непосредственным влиянием буддизма в Тибете. Буддизм в Тибете был представлен различными школами ньингмапа, кагьюпа, сакьяпа и гелугпа.
Однако со временем его движения в Монголию, в Тибете господствовала школа гелугпа. Поэтому и в Монголии, и в Бурятии укрепились традиции школы гелугпа. Школа гелугпа по сути своей представляла ламаистское течение в буддизме. Ламаизм как самостоятельная ветвь индийского буддизма, сложился в процессе длительного приспособления его доктрины и культа к социальным и политическим условиям феодального общества средневекового Тибета. Кардинальным моментом в этом процессе была реформа Цонкапы (1357-1419 гг.), которая была направлена на объединение разрозненных сект путем унификации доктринального учения и культа и .на создание централизованной церкви. Реформа Цонкапы была идеологическим аспектом долгого и трудного процесса формирования централизованного феодального государства. Основанная Цонкапой секта гелугпа стала господствующей церковью тибетского ламаизма в XVII в., а её верховный иерарх далай-лама получил власть над страной из рук джунгарского Гушихана .
Религиозные контакты монголов и бурят в рамках традиций гелугпа усилились после выхода указа Российской императрицы Елизаветы Петровны в 1740 г. о признании буддизма официальной религией бурят-монголов. С указом Елизаветы Петровны начинается широкое строительство дацанов как культурных социальных и политических центров. К 1701 г. В Забайкалье действовало 11 дуганов, а после указа императрицы Елизаветы Петровны в Бурятии утвердилось 11 дацанов и 150 штатных лам при них.
Строительство дацанов отражало не только успешное распространение религии в рамках школы гелугпа. По словам Б.Д. Баяртуева, эта была ответная реакция бурят-монголов на отрыв от общемонгольского мира и, главное, попытка застолбить за своими родами, кукурами, семьями свои породные земли. До вхождения в состав Российской империи, когда главенствовало утилитарное мышление и действовал закон Чингис-хана об устройстве Ехэ Монгол Улус, Забайкалье и Прибайкалье входили в коренной центральный улус младшего сына Тулуя как наследника и хранителя отцовского очага, что принято у монголов и исполняется до настоящего времени.
Строительство дацанов и поселения лам, мастеровых, обслуживающего персонала позволяло видеть всем, что это учреждение построено на породной земле аборигенов, что оно охраняется их богами, что здесь живет уже не кочевник, а постоянный житель. В свою очередь, дацаны строились не где попало, а по возможности ближе к центру родового кочевья, рядом с местами поклонения Небе'сной сфере, адаптированной и обожествленной уже и ламами. Поэтому в буддийский религиозных песнях, магталах обязательно восхваляется гора, на которой есть обоо, тайлган, т.е. место поклонения тенгриям, которые с принятием буддизма приобрели черты небожителей нового мировоззрения. Например, над Ононским низовьем возвышается самая высокая и крутая гора Хаан-Уула. На горе находится обоо- бурхан - храм по небом. Это место, где человек молится, поклоняется, получает энергию земли от обоо, горы Хаан-Уула, и восстанавливает ауру от небесной сферы.
Социально-философские аспекты современного буддизма Бурятии
После октябрьской революции известная антирелигиозная политика советского правительства привела к тому, что к концу 30-х гг. все дацаны на территории Бурятии и Забайкалья перестали функционировать, их служители подверглись репрессиям, имущество было разграблено, сами дацаны разрушены. Формы и методы проведения этой кампании отличались административно-командным произволом, попранием прав верующих и лам, жестокой ломкой духовных устоев деревни. Религия и её служители объявлялись препятствием в деле коллективизации сельского хозяйства республики и построения социализма. Состоявшееся 20-25 мая 1928 г. совещание партийных работников восточных районов БМАССР объявило буддизм и буддийских священнослужителей «крупнейшей реакционной силой республики» и призвало партийные организации «решительно бороться против основного лозунга ламства и некоторых кругов националистической интеллигенции о том, что ламская культура представляет собой один из основных элементов национальной культуры бурят - монголов» 98. Помимо закрытия и осквернения храмов и молельных домов объявлялось «врагом народа» и подвергалось различным гонениям духовенство. Преследования его принимали «самые грубые формы, сплошь и рядом переходящие в хулиганство». Прямым следствием преследований духовенства стал непрерывно нараставший процесс выхода священнослужителей из дацанов и церквей, все чаще сопровождавшийся сложением сана. Однако преследования духовенства на этом не прекращались. Священнослужители по-прежнему находились в «черных списках» властей. Автоматически лишенные политических прав и свобод, они не восстанавливались в них, зачастую, и после сложения сана. В работе Б. Тогмитова «Современный ламаизм и задачи дельнейшей борьбы» приводилось заявление одного из лам Гусиноозерского дацана, относящееся к периоду 1930 г.: «...Выйди из дацана- будет одно мучение. Права голоса не дадут, видно, как мучаются те, которые вышли...»99.
В этот период исчезли произведения искусства литературного, религиозного и философского творчества, что повлекло утрату культурно-исторической связи между поколениями, преемственности духовно-нравственных ценностей. Нет сомнения в том, что разрыв преемственности, как материальной, так и духовно-нравственной, отразился на современном культурном облике бурятского народа. Активная антирелигиозная кампания привела к массовому игнорированию религиозных традиций как компонента духовной культуры общества. Следствием такого отношения стала утрата, возможно, тех ключевых звеньев в религиозной культуре бурятского народа, которые бы пролили бы свет на естественный исторический процесс развития бурятских духовно-религиозных ценностей в системе философского буддийского вероучения .
Вместе с тем благородные идеалы буддийских духовно-нравственных ценностей продолжали оставаться в сердцах людей. Они служили духовным мостом между двумя поколениями - тем, которое было воспитано на социальных и культурных традициях буддизма - и тем, которое выросло в условиях антирелигиозной и атеистической пропаганды. Известный поворот И.В. Сталина в сторону религий в период Великой Отечественной войны, обусловивший более терпимое отношение к религиям со стороны властей, способствовал строительству дацана в Иволгинской местности, расположенной в 35 км. от столицы Бурятии. Он был основан в 1946 г. В начале, долгое время дацан имел статус полумузея. Там проводились все необходимые службы, но отсутствовало обучение. Дацан выполнял лишь религиозные потребности населения, не вмешиваясь в их социальную сферу. Вместе с тем, со строительством открытого места отправления религиозных потребностей населения, значимость буддизма в семейно-бытовой жизни бурят начала постепенно возрастать. С возрастанием этой значимости расширялся и обустраивался Иволгинский дацан.
К 1958 г. дацан представлял собой обособленный и благоустроенный городок с деревянными постройками для служителей культа и части паломников 101. В том же году началось строительство гостиницы.
Обустройство и расширение Иволгинского дацана отражали тот факт, что буддизм постепенно начал восстанавливать свои позиции в религиозной и социальной сфере. В 60-х гг. деятельность служителей дацана стала выходить на международный уровень. В 1967 г. дацан посетили индийская делегация в составе директора Международной академии индийской культуры Локеш Чандра, сотрудников Шарада Рении и Кайлаш Чандра, камбоджийская - в составе проректора Буддийского университета в г. Пномпень Пон Сомпхеан, цейлонская - в составе священника Бипуласара Тхеро, сиккимская - в составе королевы этого княжества Куанзанг Тшомо .
