Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Самоидентификация личности: сущность и проблемы исследования 17
Глава II. Проблема кризиса самоидентификации личности в культуре массового общества
2.1. Кризис современной культуры - кризис идентичности 42
2.2. Массовое общество в России на рубеже ХХ-ХХ1 вв. и личностная идентификация 63
Глава III. Пути преодоления кризиса самоидентификации личности на рубеже ХХ-ХХ1 вв.
3.1. Самоопределение личности в контексте диалога массовой и «элитарной» культур 89
3.2. Духовность, самопознание, самоидентификация личности в российской культуре 112
Заключение 142
Список использованной литературы 148
- Самоидентификация личности: сущность и проблемы исследования
- Кризис современной культуры - кризис идентичности
- Самоопределение личности в контексте диалога массовой и «элитарной» культур
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Проблема самоидентификации человека относится к одной из главных проблем современного общества, в конце XX в. столкнувшегося с неизбежностью и остротой их решения в глобальном масштабе. Те или иные проблемы глобальны не потому, что они повсеместны, встречаются в любом обществе, а, главным образом, потому, что их в принципе нельзя решить в масштабах отдельно взятого общества или региона. Так, ухудшение экологической ситуации и нехватка природных ресурсов для развития относили первоначально к разряду глобальных проблем и причину ее видели в чрезмерном природопотребляющем техническом развитии современной цивилизации. Однако постепенно произошло осознание того, что техника сама по себе не является субъектом социальных изменений и потому на нее нельзя возлагать ответственность. Причины глобальных проблем не связаны непосредственно с особенностями технологического развития общества, а заложены в самом человеке, в раздробленности его практики, отсутствии должной духовной напряженности, собирающей многогранную жизнь общества в одно целое. Современные глобальные проблемы есть лишь следствие, логическое продолжение глубокой структурной несогласованности человеческой субъективности, кризиса его самоидентичности.
Глобальный характер имеет и коренная перестройка всей социальной системы в конце XX в. Это прежде всего потеря людьми объектов их социальной идентификации, распад их референтной группы в лице государства и поиски новых - национальных, региональных, возрастных, что привело к обострению социальных конфликтов, росту сепаратизма, национализма и т.д. И вновь следует отметить, что эти явления и процессы присущи не какой-то одной стране, региону, а имеют глобальный характер. Распад социальной
4 системы начинается с распада социальных связей и разрушения социальных субъектов, кризиса их личностных ценностных ориентации и утраты самоидентичности.
Таким образом, проблема самоидентичности является стержнем, ядром всей социальной проблематики и прояснение ее природы — задача социальной философии. Современное социально-философское знание многообразно и многопланово, но главное в нем - человек. В рамках одной концепции невозможно охватить всю социально-философскую проблематику, однако возможно и необходимо попытаться выявить всеобщие основания бытия самого человека в глобализирующемся мире, в мире современной культуры, представленной различными формами. В то же время обсуждение проблемы должно исходить из осмысления базовой идентичности, прояснения природы «я». Что есть «я»?, для чего «я»? - необходимый и вечный вопрос философствующего мышления. Вне этого вопроса невозможно сконструировать ни собственного представления о мире, ни, тем более, представления о своем месте и предназначении в нем. Ответить на этот вопрос или хотя бы пытаться ответить должна философия. И какие бы проблемы и области философского знания ни стали предметом непосредственного анализа исследователя, он непременно будет вынужден вновь и вновь возвращаться к традиционной философской проблематике.
Процесс самоидентификации современного человека как поиск человеком некоего очищенного от социума содержания собственной жизни, как «желания очной ставки с самим собой» (30, с. 167) приобретает сегодня необычайную остроту и в связи с тем, что на него наложила свой отпечаток культура модерна и постмодерна - культура в полном смысле массового общества. Господство среднего человека с набором средних притязаний, возведение на пьедестал банального в мире людей, потребляющих одинаковые продукты, одну и ту же информацию, слушающих одинаковую музыку,
5 одинаково одевающихся - таковы последствия нового общества, приведшие к обострению вопроса о личностном самоопределении человека.
Достижения научно-технического прогресса, реалии современного технически оснащенного общества в конце XX столетия привели к негативным последствиям. Сбылись опасения мыслителей прошлого о том, что человек не сможет использовать себе во благо огромные возможности, которые несет научно-техническая мысль. К. Ясперс писал: «Кажется, что объективированный, оторванный от своих корней человек утратил свое существование. Для него ни в чем не сквозит присутствие подлинного бытия. В удовольствии и неудовольствии, в напряжении и утомлении он выражает себя лишь как определенная функция» (229, с. 311). Но вместе с тем обнаружился и обратный процесс: необычайно возросли неудовлетворенность человека своим существованием, желание вернуться к основополагающим принципам бытия, потребность противостоять искажениям, грозящим внутреннему миру, духовному здоровью. Особенно остро этот процесс отражен в искусстве и литературе. Усредненность тяготит человека, и он - осознанно или бессознательно - пытается освободиться от нее, выйти за пределы обыденности. Эта извечная потребность постижения собственного бытия присуща человеку, а не человекообразному автомату, запрограммированному социальными инстинктами.
Огромную роль в процессе поиска человеком собственной идентичности играет социокультурная ситуация в обществе. За последние годы во всех сферах российского общества - образовании, СМИ, искусстве и т.п., активно ведутся разговоры о расцвете культуры или, напротив, ее кризисе, упадке. С равной силой отстаиваются противоположные мнения и взгляды, приводится множество отдельных наблюдений, свидетельствующих то ли о катастрофе, то ли о становлении совершенно новых форм. Опросы общественного мнения или аналитические оценки компетентных экспертов дают некоторое представление о тех изменениях, которые произошли в культуре в постсоветской России. Не
менее важно проанализировать перемены в обществе, в сознании отдельного человека с философских, мировоззренческих позиций.
Дело в том, что личность в пространстве конкретной эпохи вступает в диалог с другими людьми, культурой, наукой и т.д., и тем самым осуществляет не только свою «социализацию», но и восхождение к высоким образцам культуры. Самоопределение современного человека осуществляется в сложно устроенном дифференцированном обществе, которое тем не менее обеспечивает свою интеграцию репрезентацией социального многообразия, аккумуляцией информации или форм поведения. Различные части общества получают возможность символически проиграть и усвоить опыт других людей и групп. Культура в этом смысле - условие «способности к коммуникациям, пониманию другого как возможного партнера, условие воспроизводства базовых социальных представлений, ценностей и норм, механизм последовательной интеграции общества» (50, с. 15-16).
В этих условиях проблему самоидентификации личности невозможно рассматривать вне разговора о диалоге социальной повседневности и вечных смыслов, ведь сознание личности - не только включенность в повседневность, но и отстраненность от нее. Социальная философия соединяет общие характеристики человечсеского процесса как абстрактного предмета своих забот с конкретным предметом забот человеческих индивидов, их предметным самоутверждением в общественной жизни. Для этого необходим синтез социального и гуманитарного познания на общей основе. Личность живет и переживает категориями того общества, в котором она родилась, воспитывается и действует. Стремление прожить повседневность в системе не только сегодняшнего социального целого, но и всего метаисторического Универсума обостряет проблему самоидентификации человека.
Точно так же эта проблема обостряется в связи с расцветом массовой культуры. Сегодня заинтересованное отношение к массовой культуре, быту, моде, повседневной жизни вызывают и новые критерии ее различения от
7 культуры «высокой». Тенденция эстетизировать массовую культуру как оригинальную, альтернативную, «другую» по отношению к «высокой», -свойство современной постмодернистской эпохи. В ситуации диалектического сосуществования в современном обществе «элитарной» и массовой, «высокой» и профанной культуры самоидентификация приобретает новые очертания.
Массовая культура в современном обществе все более явно приобретает статус особого феномена, становясь своего рода целостной формой общего самоощущения и самовыражения человека в мире. В последние годы западные и отечественные исследователи все чаще утверждают, что «массовая культура - это нормальная и естественная, даже единственно возможная форма культурного бытийствования того социального порядка, который на сегодняшний день считается наиболее прогрессивным и передовым» (134, с. 5). Массовая культура, по мнению культурологов и самих художников, исключительно универсальна (например, «Битлз» сыграли выдающуюся культурную роль, поскольку дали молодежи многих стран общий музыкальный язык, сделали молодежь разных стран менее враждебной друг другу) и потому выполняет неоценимую коммуникативную функцию, «функцию единения» (207, с. 44).
Серьезные изменения в «культурном пейзаже», смена культурных векторов сегодня ощущается всеми как эпоха возникновения новой культурной парадигмы в целом. Поэтому по-прежнему актуальны слова Ю.М.Лотмана, определявшего роль массовой литературы следующим образом: «Размывание границ между высоким и низким, элитарным и массовым путем их объединения в процессе восприятия - характерное выражение не только очередной смены эстетических парадигм, но и отличительных особенностей содержания происходящих изменений» (122, с. 23).
Природа массовой культуры не изменилась по своему существу и сегодня. Однако в ней наметились тенденции к трансформации. Заметно усложнилась и сама ситуация. Так, произведения искусства, посвященные
8 войне в Чечне, как бы предвосхитили перелом, перемены в отношении к войне, которые произошли в массовом сознании. Не только кинофильмы Балабанова «Брат» и «Брат-2» или рассказ В. Маканина «Кавказский пленный», но и романы-боевики В. Доценко, С. Таранова и др. наметили сдвиг в массовых представлениях о катастрофичности, нестабильности времени, о сложностях которые в середине 90-х были чужеродны умонастроению, доминирующему в обществе. Диалектика взаимосвязей массовой культуры и преобладающего общественного мнения не столь однозначны. У. Эко в статье «Низколобый высоколобый, высоколобый низколобый», получившей на Западе широкую известность, предположил, что границы между «высокой» и «низкой» культурами слишком подвижны и их вообще нельзя определять однозначно. Вслед за ним социологи - и зарубежные, и отечественные (С. Зонтаг, Д. Мэдден и Р. Роллин) - также указывали на историчесскую и субъективно-вкусовую релятивность границы между двумя «сортами искусства». Все чаще ученые стали говорить об условности деления культуры на «низкую» и «высокую», о подвижных границах между ними, о том, что массовое искусство не столь однородно. В ряде случает даже массовую и «элитарную» культуры стали признавать равноправными. Н.М. Зоркая призывает искусствоведов «решительно отказаться от оценочных критериев, от сопоставлений типа "лучше-хуже"», справедливо мотивируя это существованием в обществе различных типов художественных культур: «И то, что для одного типа признается недопустимой красивостью, вымыслом, ложью, то для другого означает истинную правду и силу убеждения» (73, 1992, с. 6). Бестужев-Лада в своей книге «Альтернативная цивилизация» убеждает: «Не забудем, что "низкая" культура - это такое же творчество, такие же достижения, как и в "высокой", только свои особенные. Не "ниже" и не "выше"... (25, с. 285). Еще более прихотливой оказалась система отношений массовой и «высокой» литературы. Разграничения между ними правомерны и необходимы, но они не должны быть упрощенными.
В связи с вышесказанным, возникает необходимость осмыслить проблему самоидентификации человека в контексте проблем современного массового общества и массовой культуры. Резко усилившийся в XX в. интерес «высокой» культуры к массовой - тенденция, проливающая свет на человека, которого с точки зрения «элитарной» культуры, Культуры с большой буквы, называют массовым человеком.
Те определения культуры, которые имеются в специальной литературе («совокупность духовных и материальных ценностей, накопленных человечеством на протяжении истории», или «деятельностный» подход и др.), носят, скорее, традиционный характер и не учитывают в культуре элементов динамики, ее потенции к трансформации. Да, и сегодня массовая культура через средства массовой информации агрессивно навязывает массам достаточно низкие, вульгарные и профанные образцы культуры в качестве стандарта. Но вместе с тем она объективно выражает культурный плюрализм, толерантность и другие позитивные ценности. Опыт, накопленный во второй половине XX в., выявил многовариантность массовой культуры, доказал, что она обладает собственными возможностями, продемонстрировал разнообразие свойственных ей идейных оттенков и развеял все иллюзии относительно незыблемости барьеров, отделяющих ее от культуры «высокой». Сама ситуация потребовала новых подходов и критериев - как разграничения, так и оценки и к проблеме самоидентичности человека.
Идентификация личности сегодня иная, чем в эпоху модернизма, она, как выразился один из политиков, «идет не по политической, а по какой-то культурно-эстетической идее» (151, с. 153). И если культура - «язык духа», то развитие общества и личности идет по пути ее адаптации к быстро меняющемуся времени, к тому настоящему, с которым общественное сознание сталкивается. А жизнь общества и в России, и в мире меняется со все нарастающей скоростью. Осмыслять - и направлять сознание общества, нации, личности способны такие сферы, как образование, искусство, литература,
10 другие социальные институты, основное функциональное значение которых в обществе заключается в его культурной идентичности, а также в значительной степени социальной и личностной идентичности (Социология художественной литературы).
Степень научной разработанности темы. Термин «самоидентичность» вошел в словарь социально-гуманитарных наук приблизительно во второй половине 70-х гг. Широкое распространение и его введение в научный обиход связано с именем Э. Эриксона. Однако впервые в социально-философском плане проблематика самоидентичности разрабатывается Дж. Мидом и Ч. Кули. В своих работах они еще не употребляют термин «самоидентичность», используя более традиционный - «самость». Работы Мида и Кули легли в основание символического интеракционизма, в котором самоидентичность рассматривается и как результат социальной интеракции, и как фактор обусловливающий социальную интеракцию. Близок к такому пониманию самоидентичности Э. Гидденс. Объектом его исследований выступает процесс возникновения новых психосоциальных механизмов личностной самоидентичности, которые формируются под влиянием трансформирующихся институтов современности и, в свою очередь, трансформируют их . Э. Гофман выдвинул драматическую модель социального взаимодействия, где «я» представляет собой совокупность социальных ролей и одновременно рефлексию на собственные социальные роли.
Если в западной социально-гуманитарной науке проблема личностной самоидентичности получила широкое освещение, то в отечественной философской литературе еще нет ее достаточной разработки. Из наиболее существенных публикаций можно выделить работу B.C. Малахова «Неудобства с идентичностью» (126). Определенными вехами на пути исследования индивидуального самосознания в качестве самостоятельной философской проблемы были работы А.Г. Спиркина и И.С. Кона, выполненные в рамках парадигмы социальной детерминированности самосознания. Этот же
подход обосновывается также в работах Е.В. Шороховой, Э.Ф Звездкиной, Л.В. Скворцова. Осмысление многомерности мира человеческой субъективности, противостоящей «линейным моделям организации психики, духовной жизни человека» предпринято Д.И. Дубровским, В,В, Сталиным, Н.А. Государевым, B.C. Библером, В.И. Красиковым. Самобытная концепция культурно-семантической онтологии личности, противостоящая характерному для нашей отечественной парадидгмы социальности и гносеологизма, представлена в работах В.В. Налимова, М.К. Мамардашвили.
Еще более проблема самоидентификации актуализируется в условиях массового общества. Феномен западной массовой культуры стал предметом внимания многих крупных мыслителей, таких как Б. Розеншберг, Д. Уайт, Д. Рксмен, Э. Фромм, Р. Миллс, Э. Шиллс, Т. Адорно, Д. Хори, И. Ламенде, X. Ортега-и-Гассет, М. Сорсано, М. Маклюэн, А. Моль, Г. Ганс, В. Беньямин, О. Хамели, У. Эко, Р. Барт, Р. Арон, Т. Веблен, К. Керр, Д. Беля, Г. Тард, Г. Лебон и др.
В России явление массовой культуры в разное время привлекало внимание писателей, литературоведов, публицистов, социологов, философов. Проблемы зарубежной массовой культуры отражены в работах Г.К. Ашина, Н.А. Анастасьева, Е.Н. Карцевой, А.В. Кукаркина, А.П. Мидлера, В.В. Молчанова, Е.П. Смольской, А. Зверева и др. В 70-90-е гг. повышается интерес ученых России к вопросам массовой культуры. Наибольший вклад в разработку проблемы внесли Н.М. Зоркая, М.Е. Илле, Г.С. Кнабе, В.В. Постников, З.В. Сикевич, В.А. Семенов, Т.В. Чередниченко, М. Ямпольский, A.M. Яковлева, А. Генис, Б. Дубин, Б. Гудков, А. Рейтблат, К.Э Разлогов, М. Чегодаева и др.
Что касается социально-философских работ по проблеме взаимоотношения массового и серьезного искусства XX в., то в первую очередь следует назвать трактат X. Ортеги-и-Гассета «Дегуманизация искусства», содержащий цельное и обобщенное толкование художественных
12 проблем «современного» искусства. Ученый выступает как своеобразный диагност, анализирующий определяющие тенденции искусства художественного авангарда XX в. Резюмируя идеи А. Шопенгауэра и Ф. Ницше, их элитарную концепцию культуры, он заявляет, что новое искусство, в отличие от старого, не должно быть общепонятным, оно должно быть обращено к элите - той части общества, которая способна к духовной деятельности, одарена высокими нравственными и эстетическими задатками. Другая работа философа «Восстание масс» содержит социально-культурологический анализ прошлого и настоящего современного ему европейского общества, а также размышления над возможными перспективами его дальнейшего развития. Ученый зафиксировал приход на историческую арену массы и массового человека как угрозы культуре.
Непосредственное отношение к предмету нашего изучения имеет наследие выдающихся русских философов конца XIX - начала XX вв. Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, Б.П. Вышеславцева. Значительное место отведено изучению проблеме человека и культуры. Нас заинтересовали в этой связи труды И.В. Бестужева-Лады, М.М. Бахтина, B.C. Библера, Н.И. Ворониной, А.Я. Гуревича, Г.К. Газатовой, В.М. Межуева, В.В. Галимова, Э.В. Соколова, В.И. Толстых, Д.Е. Фролова, Ю.М. Шора, В.В. Миронова, В. Самохваловой и
др.
Определенные теоретические разработки проблемы диалога культур предпринимавшиеся как в зарубежной, так и в отечественной философии, как правило, сводились к критике массовой культуры и ее отрицательного влияния на самоопределение личности, тогда как рассмотрение проблемы в аспекте взаимоотношения двух культурных сфер в массовом обществе - массовой и «элитарной» культуры не становились предметом научной рефлексии в социально-гуманитарных науках, либо рассматривались на неглубоком уровне. Имеющиеся исследования свидетельствуют о раскрытии в XX в. множественности и неповторимости различных культурно-исторических
13
структур. Недостаточная разработанность рассматриваемой проблемы
заключается и в том, что отдельным ее исследованиям недостает
интегрированного подхода к ней в рамках особенного - в концептуальном
пространстве социальной философии.
К. Ясперс рассуждал о «шифрах» трансценденции, то есть о символах невоспринимаемых, сверхчувственных, объемлющих человеческое бытие связей, косвенным образом выявляемых предметов. Много было сказано о знаковости предметов в составе социальной реальности - структурализмом, в составе общественных отношений - символическим интеракционизмом - все это наметило метафизический план бытования социальной предметности, ее включенности в разнообразные связи бытия, не описываемые естественнонаучными исследованиями. Этой метафизикой подразумевались различные «слои» бытия: и космический, и природный, и непосредственно социальный.
Если общая философия возвращалась к самым широким, самым абстрактным метафизическим планам описания людей, то «ближайшая» -сопряженная с процессуальностью и многомерностью социального бытия и его главного действующего начала - Человека, т.е. метафизика, оказалась недооцененной. В связи с этим целью нашего исследования является социально-философское осмысление проблемы самоидентификации человека в современном обществе, определение основных теоретико-методологических оснований возможного решения кризиса самоидентичности в эпоху массового общества, заостряя внимание на дискуссионых или нерешенных аспектах взаимодействия массовой и «элитарной» культуры в современном культурном пространстве.
В соответствии с этой целью в работе решаются следующие основные задачи:
- Исследование основных форм и особенностей идентификационной практики человека в современном массовом обществе;
Уточнение содержания исследуемого явления в контексте социально-философских, социокультурных координат;
Поиск общеметодологических подходов к изучению процесса самоидентификации современного человека в условиях диалога массовой и «элитарной» художественной культуры как неотъемлемой особенности современного общества;
Определение в социально-философском контексте понятий массовой и «элитарной» культур и освещение проблемы духовной самоидентичности современного человека в формате их диалога.
Объект исследования - личность в современном обществе.
Предмет исследования - самоидентификация личности в массовом обществе.
Методологическая основа диссертационного исследования. В выработке общей концепции диссертации огромное значение имел системно-целостный (интегральный) подход к бытию личности в современной культуре. Это предоставило возможность всестороннего осмысления становления современной личности, обретения ею экзистенциальных модусов своего бытия - самоопределения, самотождественности и самоидентификации как сущностных проявлений человека.
В своем исследовании мы опирались на идеи и принципы неклассической диалектики, предстающей уже не столько как движение мышления, но - шире - движения сознания, во всем многообразии его как вербализированных и невербализированных смыслов. В работе использован основополагающий принцип, характеризующий момент целостности, который и выходит на первый план в неклассической диалектике. Основные аспекты неклассической диалектики, используемые в работе: не противоречие, а его блокирование; не вражда, а терпимость, не конфликт, а согласие (консенсус); не противодействие, а взаимодействие. Таким образом интерпретированная диалектика трактует развитие не в терминах «борьбы», но гармонии. Отсюда
15 следует, что предпосылкой существования и развития систем в современную, неклассическую глобальную эпоху способна быть конструкция, а не деструкция; согласие, а не разногласие. Актуальным ныне является переход от жесткого соперничества односторонних исследовательских программ к интертеории. Несомненную методологическую ценность имели философская компаративистика, теория «идеальных типов» (М. Вебер), позволяющие ориентироваться в многообразии явлений, систематизировать материал и интерпретировать актуальное состояние дел с точки зрения его близости или отдаленности от идеально-типического образа, в то же время не ограничивая этот материал определенной схемой.
В работе использованы также методы анализа и синтеза, исторический и логический, теории самоорганизации и другие общеизвестные методы научного исследования.
Идея диссертационного исследования: решение проблемы самоидентичности состоит в восхождении к общечеловеческим ценностям без отрыва при этом от социо-природных оснований человечества, а в мировоззренческом плане - к целостному мировоззрению как философскому основанию интеграции различных культур и субкультур современного общества.
Гипотеза нашего исследования состоит в том, что самоидентификация личности в массовом обществе возможна, если отойти от однозначного, порой упрощенного подхода к массовой культуре, к понятию кризис идентификации, если процесс самоидентификации осмыслять в формате диалога массовой и «элитарной» культуры. Самоидентификация личности в условиях массового общества будет адекватной, если императивом ее развития будет восхождение к общечеловеческим, культурным ценностям человечества.
Научная новизна диссертации состоит в поиске новых аспектов исследования самоидентификации личности в условиях современного массового общества, Впервые проблема самоидентификации рассматривается в
контексте диалога массовой и «элитарной» культур как основание социально-философского анализа. Такой подход еще не получил освещения в отечественной науке, поэтому ряд положений исследования может претендовать на новизну и, естественно, является дискуссионным.
Теоретическая значимость исследования заключается в использовании интегрального (ситемно-целостного) подхода позволил соединить исследовательские методы разных социально-гуманитарных наук: социальной антропологии, психологии, социологии, культурологии, искусствознания, литературоведения.
Научная апробация работы. Основные положения данного исследования были изложены нами на выступлениях на ежегодной научной конференции преподавателей и аспирантов Бурятского госуниверситета (2002, 2003), региональной конференции «Народы Забайкалья: диалог культур» (Чита, 2003), на международной научной конференции «Интеллигенция в процессе поиска Россией будущего» (Улан-Удэ, 2003).
Научно-практическая значимость полученных результатов определяется тем, что они могут быть использованы в качестве методологической основы для практической деятельности в сфере культуры, в разрешении комплекса проблем, которые соприкасаются с поиском новых подходов к пониманию современных культурных феноменов. Материалы и выводы исследования могут быть применены в преподавании социальной философии, культурологии, эстетики, литературы в вузе и школе.
Самоидентификация личности: сущность и проблемы исследования
Самоидентификация - это комплексная деятельность человека по самоопределению, результатом которой является тождество человека с самим собой. Тождество предполагает соотнесение себя как «я» с истинным образом «я». Следовательно, самоидентификация, являясь процессом выработки образа «я», предполагает представление об истинном и ложном «я». Это представление рождается в процессе самоопределения, поиске самоидентичности. В. Хессле различает два понятия идентичности: формальную и реальную (202, с. 112). Если формальная идентичность -качество каждого объекта (включая такие объекты, как числа), то реальная идентичность присуща только эмпирическим объектам и имеет разные формы в зависимости от онтологического статуса конкретного объекта. Онтология человека задает и соответствущую идентичность. Для того чтобы человеку выжить в мире и удовлетворить законные процессы своего разума, человек должен помимо последовательности, достичь состояния соответствия. Сознание должно верно отражать внешний мир, других субъектов и собственное «я» человека Ясно, что отношение к самому себе особенно важно для достижения личностной идентичности, или самоидентичности.
Понятия самоидентификации, самоидентичности, самоопределения, самосознания тесно связаны, имея инвариантное начало, они отличаются функциональностью и своим «онто-гносеологическим» статусом. Поэтому в литературе они часто выступают как синонимы, хотя имеют свои семантические оттенки. Имея это в виду, мы в своей работе будем использовать указанные понятия в разных контекстах и будем специально оговаривать смысловой характер в каждом конкретном случае.
Понятие самоидентичности обозначает твердо усвоенный и личностно принимаемый образ себя, чувство адекватности и стабильного владения личностью собственным «я», не зависимо от изменений «я» и ситуации. Способность личности к полноценному решению задач, возникающих перед ней на каждом этапе ее развития - это и есть проявление самоидентичности, тождественности человека самому себе.
Потребность к самоопределению (установлению неких пределов своего «я» и, одновременно, потребность переступить эти границы), самоидентичности всегда была важной потребностью человека. Э. Фромм считал, что эта потребность укоренена в самой природе человека. «Человека можно определить как живое существо, которое может сказать «Я», которое может осознать самого себя как самостоятельную величину. Животное живет в природе и не трансцендирует ее, оно не осознает себя, и у него нет потребности в самотождественности. Человек вырван из природы, наделен разумом и представлениями, он должен сформировать представление о самом себе, должен иметь возможность говорить и чувствовать: "Я есть Я"... Человек ощущает потребность в соотнесенности, укорененности и самотождественности». Э. Фромм указывает: «Потребность в самотождественности является настолько жизненно важной и властной, что человек не может чувствовать себя здоровым, если он не найдет возможности ее удовлетворить. Потребность в эмоциональном самоотождествлении укоренена в природе человека, исходит из самих условий человеческого существования и служит источником наших интенсивных устремлений» (194, с. 477-480).
Вслед за Э. Фроммом американский психолог А.Г. Маслоу выделяет потребность в самоидентичности в качестве третьей базовой потребности человека после физиологических потребностей и потребности в социальной защищенности (237, с. 325).
Причины обострения проблемы самоидентичности современного человека заключены, по мнению ученых, в характере переживаемого им общества «позднего модерна» и постмодерна. Так, английский социолог Э. Гидденс в своей работе «Современность и самоидентичность» выделяет три основных черты современности, которые одновременно являются и причинами обострения проблемы самоидентичности. Это, во-первых, крайний динамизм социальных систем - неимоверно возросшая скорость изменения всех процессов, имеющих место в обществе; во-вторых, глобализация социальных процессов - различные районы мира социально и информационно втянуты во взаимодействие друг с другом; в-третьих, появление особых социальных институтов (235, с. 256).
Кризис современной культуры - кризис идентичности
Социально-философский анализ интересующей нас проблемы требует встроить ее в конкретно-историческое, социальное пространство современного общества. Стремление к самодентификации означает для человека отождествление себя с неким культурным типом, который определяем им в неразрывной связи как с историческим наследием, так и с представлением об идеальном будущем, т.е. самоотождествление в культуре (149, с. 41). Перефразируя известное высказывание М. Хайдегера, можно сказать, что скандал в культурологии заключается не в том, что до сих пор не найдено всеобъемлющее определение культуры, а в том, что его все еще пытаются найти. При огромном количестве определений культуры1 любая новая попытка вызывает по крайней мере недоумение. Не вдаваясь в причины данного положения дел с дефиницией культуры , отметим не утихающие споры о том, являются, например, массовая культура, контркультура или субкультура культурной в собственном смысле слова. Не соглашаясь в данном случае с В.А Суровцевым, предлагающим контекстуальный подход к определению культуры, мы, например, относим массовую культуру не просто к вопросам языкового употребления, а к вполне содержательному понятию, отражающему соответствующий феномен со своими специфическими атрибутами и т.д. Более подробно содержание и сущностные параметры массовой культуры будут определены позже. А пока, прежде чем рассмотреть особенности самоидентификации человека в современной культуре, обратимся к характеристике ее состояния. Современное состояние культуры связано с понятием ее кризиса и даже гибели. Подобные пессимистические взгляды обусловлены многими факторами. Прежде всего необходимо указать на глобальную проблему кризиса культурной идентичности, которая стоит перед современным сообществом. Нас интересует один из факторов кризиса культуры - фактор антикультурный: неприятие или агрессивность по отношению к «иным» формам проявления культуры, таким как культура массового общества, массовая культура3. Проблема сущности культуры всегда стояла в центре философских изысканий. Но в определенный исторический период в оценке перспектив ее развития проявляется пессимизм, связанный с осознанием тех кардинальных изменений, которые происходят в ней начиная с рубежа Х1Х-ХХ вв. Характеристику именно этого периода принято объединять с современной стадией развития культуры, прибегая к понятию «кризис культуры». Так, этот кризис видится, в частности, в диспропорции, сложившейся в современной культуре, когда массовая культура начинает в каком-то смысле доминировать, подавляя «высокую» (138). Важнейшим фактором, способствующим этой точке зрения, выступает вмешательство науки и техники на все уровни культуры, скорость совершающихся открытий, влияющих на жизнь общества и каждого отдельного человека. На философском уровне это мнение проявляется в позиции антисциентизма, представлении о том, что научно-технический прогресс привел к гибели культуры. При этом речь чаще всего идет о культуре как некой замкнутой совокупности традиционных ценностей. Если же рассмотреть последнюю как особую динамическую систему, в которой при относительной устойчивости ее элементов происходят изменения традиционных ценностей и культурообразующих моментов, то оставаться только на позиции негативного отношения к науке уже не представляется возможным. И действительно, культура не стоит на месте. Человечество уходит от одних традиций и вырабатывает новые, меняет одежду и привычки, ритуалы и формы общения, меняет и формы коммуникации. В этой связи возникает проблема культурного статуса новообразованных ценностей в сегодняшней, очень динамичной ситуации и, напротив, выделение «псевдокультурных» и «некультурных» компонентов современной культуры. В связи с этим возникает необходимость уточнения самого понятия культуры. Современные исследователи справедливо пишут, что «многозначность понятия «культура» - явление закономерное, ибо понятие культуры полифукционально, используется в широком диапазоне наук, служит решению различных познавательных задач, а в конечном счете отражает многогранный объект, у которого в силу этого должно быть и много определений» (14, с. 14).
Самоопределение личности в контексте диалога массовой и «элитарной» культур
Процессы, связанные с изменениями в постиндустриальном обществе массового потребления, самым непосредственным образом сказались на самоощущении современного человека. Его идентификация - личностная, социальная, национальная и др. - значительно затрудняется перед лицом массового сознания, массовых предрассудков, которые являются угрозой индивидууму, превращая его в объект тотального манипулирования. Согласно 3. Фрейду и Г. Лебону, масса - это психическое состояние, или психическая ситуация, ликвидирующая самость (116), и личность, становясь неотъемлемой частью массового общества, теряет самое важное - обесцениваются ее индивидуальность и оригинальность. Точно так же «высокое» искусство, по словам В. Беньямина, будучи технически воспроизведенным и растиражированным, утрачивает свою ауру. А разрушение этой ауры, по мнению Т. Адорно, делает читателя и зрителя лишь пассивным, нерассуждающим потребителем (95, с. 145).
Идеологам элитарной культуры (от франц. elite - лучшее, избранное) принадлежит заслуга в создании определенной традиции в философии культуры интерпретировать элиту в качестве духовной аристократии, наделенной высокими эстетическими и нравственными способностями. Но меняясь в связи с меняющейся действительностью (как, впрочем и массовая культура), противопоставляя себя массовой культуре, постепенно культура элиты вступила на путь дегуманизации. Если у массы излюбленным является искусство, в центре внимания которого находится человек и его страсти, творцы искусства, ориентированного на элиту, сегодня последовательно отказываются от изображения в искусстве всего человеческого. Если способом восприятия массового искусства служило сопереживание, то подлинно эстетическое восприятие элитарного искусства предполагает чистое, холодное, бесстрастное созерцание, не замутненное чувством.
Сегодня сложилась новая культурная ситуация, связанная с реабилитацией всего, что связано с жизненным миром человека: повседневного, массового, номиналистического и архитепического. Ситуация, радикально переменившаяся под влиянием культурного и мировоззренческого течения, называемого постмодернизмом, и позволила заметить плюрализм традиций, идеологий, форм жизни, невозможность квалифицировать формы культуры как высокие или низкие, отказ делить людей на творцов и мещан, «людей пользы» и «людей гения» (А. Шопенгауэр). Массовую культуру в этих изменившихся условиях лучше всего описали те, кто отказался от прежних ценностно-иерархических подходов к ней. Таким исследователем был, например, канадский социолог М. Маклюэн, который в числе первых дал анализ массовой культуры, в том числе фольклора индустриальной эпохи, в формах, представляющих вариант объекта исследования (95, с. 146).
На смену угла зрения повлиял и социально-исторический опыт XX в. во всем его трагизме. В полной мере были осознаны фальшь и опасность титанизма, максимализма, исключительности, одержимости вселенским идеалом. В ловушки государственных мифов, вместе с презираемой массой попали и интеллектуалы, считавшие себя «не такими, как все». Произошла резкая смена масштаба, в котором видит себя самого «человек культуры», переворот в отношении к читателю, зрителю, к миру. Исчез образ жреца искусства как исключительной личности, противопоставленной косной толпе, серому обывателю. Произошел возврат к нормальному звучанию человеческого голоса. Язык лишается излишнего пафоса, начинается игра этим языком.
Писатели ощутили, что уже не в состоянии писать на языке «интеллигентных людей»: «Никогда уже не будут писать и говорить тем невыносимым, суконным, интеллигентским языком, на котором многие еще пишут, вернее, дописывают» . В технически воспроизводимых искусствах, например, в кино, «высшая математика творчества оборачивается, притворяется арифметикой комикса, детектива или мелодрамы» (95, с. 146). Разрушаются старые мифологемы, а сами социальные коды становятся предметом языковой игры в искусстве соцарта. При этом тексты массового сознания, как это ни парадоксально, обретают ауру, ранее считавшуюся принадлежностью только «высокого искусства».
