Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена нарастающим фоном заведомой важности, которую приобретает сегодня высказывание, являясь мерой социальной активности субъекта и его вовлеченности в происходящее при одновременной непроясненности онтологических оснований, задающих формат этой активности. Ввиду этого необходимо привлечение внимания к тому факту, что речь не является естественной и неизменной способностью, одинаково сопровождающей человека на всех этапах его истории и выполняющей одни и те же социальные функции. Напротив, именно в современную эпоху, когда появляется тенденция в той или иной степени редуцировать речь к простому акту установления взаимодействия и кооперации общих целей, выявляется совершенно особая роль, которую речь и, конкретно, акт высказывания, выполняют в современном обществе. Эта роль такова, что речь сегодня не только не укладывается в формат социального, который был бы для нее заготовленным полем применения. Напротив, сама речь и является главнейшим источником формирования того облика, который социальное и политическое сегодня приобретает. В связи с этим делается необходимым выделение такого института как «публичная речь», посредством которого можно было бы проблематизировать и объяснить механизмы этого формирования. Рассмотрение, отводящее речи и акту высказывания данную роль, естественно предполагает недостаточность механистических и метафизических моделей коммуникации, в которых невозможным становится объяснить, каким образом речь оказывается не только психологической или интерсубъективной социальной реалией, но и обладает потенцией историчностной детерминации, формируя весь облик социального и одновременно присущие ему глубокие противоречия. Необходимость анализа этих противоречий требует разработки концепции, в которой речь в качестве пространства современной публичности получила бы новое социально-историческое осмысление.
Степень разработанности проблемы.
Проблематика публичной речи и тех важных социально-исторических процессов в сообществе, которые эта речь отражает и, одновременно, стимулирует, волновала сообщество уже в эпоху античности, когда каждый из философов уделял внимание «благой речи» как речи, улучшающей человека - особенно такого, который сам был носителем публичной позиции - или сам по мере сил (Платон, Аристотель, Цицерон) старался быть носителем этой речи. Тем не менее публичная речь в качестве всеохватывающего феномена, обнаруживаемого на всех уровнях социальной и политической сферы, возникает только в эпоху современности, начало которой мы датируем особой политикой, которую начало проводить Просвещение в отношении публичного преобразования самого формата публичности. Данная политика радикально преобразовала пространство публичности, сделав его институтом «свободной и всеобщей речи» и вменив ему в обязанности образование нового секулярного общества, которое посредством инструментов публичности (образование, литература, цензура, пропаганда) стремилось бы к воплощению идеала всеобщего блага. Сомнение в релевантности подобной политики в области публичной речи впервые было эксплицировано в мысли такого крупнейшего представителя философской мысли как С. Кьеркегор. Долгое время его критика «публичности» и вырабатываемой в ее режиме «объективной истины» рассматривалось как сугубо экзистенциальная заявка, но в первой половине 20 века к наследию Кьеркегора привлек внимание Т. Адорно, пролив свет на иной смысл его критики и показав ее подлинно социальный характер. Адорно опознал в мысли Кьеркегора критику публичной речи как критику ценных для сообщества понятий, являющихся условием непротиворечивости публичной речи как хранительницы ценностей и возникающей на их основе общности, которую сам Адорно подверг социально-философской критике. Почти одновременно с этим возник проект критики публичной речи М. Хайдеггера, указавшего на план непризнания («отшатывание»), который
сопровождает публичную речь и, вызывая ее появление к жизни, одновременно заставляет напоминать об этом непризнании, вносящем в нее онтологическое противоречие. Хайдеггер представляет собственное аналитическое наследие критики крупных философских эксцессов предшествующей эпохи, в которых он фиксирует наличие точно такого же противоречия (Ф. Ницше, Э. Юнг). При том прочтение этого противоречия сугубо в онтологической форме не помешало Хайдеггеру в разворачивании подробного текстуального анализа, в котором показано, каким образом это противоречие разворачивается на уровне избранной формулировки и в какой степени эта формулировка потакает тем склонностям и интеллектуальным привычкам, которые распространены среди широкой интеллектуальной публики и требуют анализа.
Сегодня философия Кьеркегора и его теория «субъективной истины» как особого модуса истины в ее подвижной, критической форме по прежнему пользуется широким вниманием. Свежий вклад в нее, равно как и в понимание ее историчностного и социального смысла, внесли такие исследователи, как S. М. Emmanuel, М. С. Favis, A.G. Hale, Pattison G., Domaradzki M., R. С Solomon, П.П. Гайденко, B.M. Подорога, С.А. Исаев, Н.С. Мудрагей и др. Вопрос языка и речи в философии М. Хайдеггера осмыслен такими исследователями как J. J. Kockelmans, С. Lafont, Lin Ma, Nicholls H., В.В. Бибихин, П.П. Гайденко, О.В. Никифоров и др. Одновременно с другой стороны производила аналитическую работу философия языка, впервые привлекшие внимание к ложности и наличию в акте речевого высказывания различных инстанций, способных вступать в противоречие друг с другом. К изучению особенностей этих противоречий обратились аналитические философы и философы обыденного языка, такие как Б. Рассел, Г. Фреге, Дж. Остин, Г. Райл и др. В России среди исследователей логических и лингвистических следствий, на которые указала аналитическая можно назвать М.В. Лебедева, С.Л. Катречко, М.Е. Соболеву, СБ. Куликова. Их исследования показывают, что речь не исчерпывается
классической коммуникативной моделью, в которой она выступает в качестве несамопротиворечивого и единого инструмента, но что, напротив, различные инстанции речи - в первую очередь, акт высказывания и содержание высказывания - способны вступать в противоречие друг с другом, образуя парадоксальные и зачастую логически неразрешимые образования. В своем продолжении данное обстоятельство, может иметь важные следствия для тех социальных структур и институций, где на изначальное логическое единство инстанций речи полагаются как на основное условие отправления общественной деятельности - к примеру, институты власти или образования. Мысли Хайдеггера развила и значительно преобразовала X. Арендт, посвятившая масштабное сравнительное исследование понятию, роли и практикам публичности в античности и модерне
Одновременно с этим к критическому рассмотрению положения акта высказывания в социальных практиках современного субъекта уже подобралось психоаналитическое знание, где недоверие к внутреннему структурному единству акта высказывания достигло пика в практике психоанализа и в философской мысли Ж. Лакана, показавшего, к каким масштабным историческим, политическим и социальным последствиям приводит неспособность субъекта отдавать себе отчет в тех парадоксальных следствиях, которыми чревато естественное доверие к феномену речи и высказывания. Лакан представил теорию, в которой расщепление инстанций акта высказывания оказывалось изначально вытесненным и обуславливало обманчивую стабильность субъекта и его социальной активности, скрывая непрерывную работу бессознательного по воспроизводству этого единства. Последователи Лакана (Ж.-А. Миллер, Я. Ставракакис, Дж. Батлер) продемонстрировали, каким образом необходимость постоянно акцентировать внимание социума на этом структурном расщеплении являлась двигателем социально-критической мысли, став основой для политических преобразований современной эпохи. На западе мысль Лакана
была политически задействована в работах таких исследователей как Э. Лакло, Я. Ставракакис, Дж. Батлер, Р. Салецл. В России исследованию психоаналитического подхода и его актуализации в социально-критическом поле в качестве отказа от доверия к содержанию и явленным целям речи, а также уклонению от классических политических и социальных представлений о роли блага в этике субъекта способствовали работы О.В. Аронсона, В.А. Мазина, Н.М. Савченковой, И. Жеребкиной, Д.А. Ольшанского, А.В. Дьякова.
Цели и задачи исследования. Цели настоящего исследования могут быть сформулированы следующим образом:
- Выделение и определение понятия «публичной речи» как совокупности
практик коммуникации, сложившихся в поле модерна на базе
просвещенческого проекта.
- Осмысление существа «историчности» как следствия современной
конфигурации публичной речи, обрекающей ее на повторение и
самовоспроизводство.
- Анализ механизмов продуцирования современной социально-критической
мысли и оценка ее возможностей и перспектив в качестве публичной
интеллектуальной практики.
Для достижения этих целей поставлены следующие задачи'.
Активизировать потенциал социально-критической установки с целью анализа феноменов речи и акта высказывания как актуальной сцены происходящего в социальном и политическом поле современности.
Разработать стратегию перепрочтения и переосмысления крупнейших философских проектов 19-20 веков, разрабатывавших понятие историчности, учтя при этом неслучайность демонстрируемого ими критического отношения к общепринятым целям коммуникации.
-Проанализировать характер установки публичной речи модерна,
продемонстрировав ее укорененность в аксиологическом измерении и те
противоречия, которые оно учреждает в практиках коммуникации.
- Провести анализ понятия «повторения» в философской традиции 19-20 века
и продемонстрировать его актуальную работу в практиках публичной речи, в
то же время установив его связь с трансформациями социально-критической
мысли.
Основные методы исследования:
1. Метод структурно-функционального анализа, применяемый с целью
изучения системы современной публичной речи и ее основных инстанций,
вступающих друг с другом, как показано, в проблематическое отношение,
связанное с выявляющимся несовпадением намерения, выраженного в акте
высказывания и, с другой стороны, содержания сказанного.
Проанализировано, каким образом структурное место, которое в
концептуальном тренде занимает то или иное значимое понятие, способно
незаметно для высказывающегося агента изменять место, организуя
внутреннее противоречие между намерением говорящего и той позицией,
которую в итоге его высказывание займет в социально-политической
диспозиции публичной речи.
2. Диалектический метод. Применение данного метода оправдано в данном
случае постольку, поскольку он сам является основной ставкой современной
социально-критической теории, анализ источников которой произведен в
работе. Показано, откуда именно для данного метода постоянно исходит
угроза гипостазирования, процесс которого тревожит современную
социально-критическую мысль. Вопреки общему мнению, в котором
кьеркегоровский субъективный стиль продумывания противопоставляется
«диалектической методе гегельянского толка», продемонстрировано, каким
образом этот метод был проблематизирован и оживлен Кьеркегором в его
собственных работах и как именно это повлияло на открывшуюся
возможность для мыслителей XX столетия открыть диалектическое мышление в более принципиальной и чувствительной к противоречию форме. В методологической составляющей работы задействован тот факт, что Кьеркегор задолго до Т. Адорно и прочих социально-критических мыслителей XX века принципиализировал диалектический метод и потребовал для продумывания феномена коммуникации инструмента т.н. «действительной диалектики». В ней, помимо содержания сообщения, должны были браться в расчет реальные исторические последствия того, что те или иные «мнения» оказались публично высказаны субъектом и тем самым сделались элементами публичной сцены, приобретя в ней звучание, характер которого сам субъект предсказать не в состоянии.
Результаты исследований и их научная новизна:
Новизна диссертационного исследования заключается в том, что:
- Продемонстрировано наличие изначальной связи между вкладом
мыслителей 19-20 века - С. Кьеркегор, М. Хайдеггер - в изучение понятия
историчности и, с другой стороны, их отношением к феномену публичности
и общим практикам высказывания как к проблематическому ареалу,
изучение которого намечает путь к сближению онтологического и
социально-критического срезов современной философской мысли.
Показано, каким образом структурное различие между актом высказывания и содержанием речи, проведенное в философии языка и нашедшее после применение в психоанализе, делает возможным углубление социально-критической установки по отношению к целям, которые субъект в социальном поле ставит перед собой и сообществом.
Подчеркнута историческая уникальность формы современной публичной речи и феномена ее воспроизводства, не сводимого к психологическим, антропологическим и социально-утилитарным основаниям «речевой способности».
По итогам проведенного исследования получены конкретные новые результаты:
- На социально-философской основе заново продумано существо
историчности, на существенности императива которой базируется
философская мысль модерна.
- Скоординированы и показаны в их нерасторжимой взаимосвязи два
направления современной мысли - структурный анализ инстанции акта
высказывания в лингвистике и критический анализ основных ценностных
установок субъекта модерна в философии и социально-критической теории.
Проанализированы причины тех затруднений, с которыми столкнулась социально-критическая мысль прошлого столетия, видящая истоки социальных противоречий исключительно в горизонте властных практик и ценностных отношений.
Произведена критика основных направлений теории коммуникации, имеющих хождение в современной социально-философской мысли, проанализирована их недостаточность для понимания онтологической сущности акта высказывания, не могущего быть исчерпанным в психологических и социологических моделях исследования.
Произведено социально-критическое и онтологическое осмысление понятия «публичная речь», проанализирован структурообразующий характер этого феномена и его роль в преобразовательной установке Нового времени.
Положения, выносимые на защиту:
1. Критическая мысль, являющаяся уникальным продуктом ситуации модерна и носителем его историчностного смысла, находит основания для своего воспроизводства там, где проект модерна обнаруживает изначальное противоречие, выражаемое в невозможности реализовать начальную установку на создание абсолютно секулярного поля публичности и внедрение всеобщей единой критической установки.
Истоки отчуждения, захватывающего как субъекта, так и критическую мысль, постоянно вступающую в самообновляющую борьбу с самой собой, необходимо искать в том поле, где происходит воспроизводство самой публичной речи. Под публичной речью предлагается понимать не просто феноменологически регистрируемый акт «говорения многими и для многих», но сложный, охватывающий сегодня все социальное поле историко-социальный феномен в практиках которого современный субъект упорствует в своих ценностях, воспроизводит свое видение происходящего, а также формулирует собственные чаяния и надежды в форме, проблематичность и самопротиворечивость которой требует специального социально-философского и философско-исторического анализа.
В результате анализа структуры акта публичного высказывания и обнаружения в этой структуре противоречий, характерных для ценностной стилистики проекта Просвещения, заложившего основы отправления публичности в ее современном виде, обнаруживается невозможность создания непротиворечивой картины социального поля, обеспечивавшего бы устойчивость и автоматическую идентичность позиции, из которой субъект держит речь.
Данную невозможность предлагается считать источником историчности, поскольку именно она является инстанцией, несводимой к чисто фактической смене событий, но при этом одновременно активно участвующей в этих событиях, стимулируя возникновение феномена самоотчета субъекта и возобновление критической тревоги, диалектизирующей среду современной публичности.
Теоретическая и практическая значимость работы. Предложенный в работе способ анализа структуры акта публичного высказывания и находимых в этой структуре противоречий позволяет экстраполировать выводы работы на самые широкие отрасли публичной инициативы - в
частности, на такие существенные паттерны публичной речи как властные и, с другой стороны, критические акты высказываний. Результаты исследования могут быть применены при анализе разнообразных социальных практик, а также институтов СМИ. Намеченная проблематика и выводы, сделанные в работе, могут применяться при разработке и чтении учебных курсов для представителей общественных и политических объединений, а также студентов, обучающихся по основной образовательной программе «Социальная философия».
Апробация исследования: Материал работы на протяжении ряда лет использовался автором при чтении курса современной философии, курса теории современного искусства в аспекте его критико-социального значения, а также при участии в разработке спецкурсов по направлению «социальная философия». Методология, примененная в работе, легла в основу мероприятий, проводимых на базе Международной Летней Школы по тендерным исследованиям Харьковского Центра Тендерных Исследований. Результаты работы представлялись автором в ходе различных научных мероприятий - круглых столов, семинаров, конференций, проводимых философским факультетом СПбГУ, кафедрой социальной философии и философии истории СПбГУ, Восточно-европейским институтом психоанализа, Санкт-Петербургским гуманитарным университетом профсоюзов, Русской антропологической школой РГГУ и др.
