Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. «НАЦИЯ» И «ЭТНОС» КАК ПРОБЛЕМЫ ТЕОРЕТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА
1. Эволюция представлений об этносе и нации в истории европейской философии и науки ХІХ- начала XX столетий 26
2. Методологические основания современных отечественных и зарубежных дискуссий 55
3. «Нация» и «этнос» как объекты дисциплинарных и социально-философского исследований 85
ГЛАВА 2. НАЦИИ, ЭТНОСЫ И ГОСУДАРСТВО
1. Исторические формы государства и пути формирования наций 114
2. Национальная интеграция. анализ концепций и исследовательских подходов 145
3. Национальное государство и самоопределение наций 163
ГЛАВА 3. НАЦИОНАЛИЗМ КАК ОБЪЕКТ СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
1. Понятие и типы (типологии) национализма 180
2. Государственный и этнический национализм 201
ГЛАВА 4. ФЕДЕРАЛИЗМ И НАЦИОНАЛЬНОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ
1. Проблемы формирования общероссийской национальной идентичности 235
2. Пути эволюции российского федерализма 251
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 273
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 278
- Эволюция представлений об этносе и нации в истории европейской философии и науки ХІХ- начала XX столетий
- Исторические формы государства и пути формирования наций
- Понятие и типы (типологии) национализма
Введение к работе
Актуальность исследования. Прежде всего, она определяется значимостью так называемого «национального вопроса» для России и всего мира. Историки подсчитали, что в течение 6000 лет известной истории человечества только 300 лет оно провело без войны. Но есть основания полагать, что не было ни одного дня, когда бы в той или иной форме не происходили столкновения меду представителями различных племен, цивилизаций, культурно-языковых групп, этносов и наций. Более того. Этническое противостояние лежит в подоплеке многих международных конфликтов и двух последних мировых войн, в ходе которых погибли миллионы людей, чья «вина» состояла лишь в том, что они принадлежали к другому, нежели завоеватели, народу. Дикий геноцид армян младотурками 1915 -1916 годов, технологический геноцид Третьего рейха в отношении евреев, цыган и славян, административно-политический геноцид сталинского режима в отношении чеченцев, крымских татар и других «непокорных народов» - в конце 20 века меньшие по масштабам, но такие же чудовищные, эпизодические акты национализма в форме «этнических чисток» были осуществлены на территориях бывшей Югославии, СССР, Азербайджана, Грузии, Таджикистана, Узбекистана, Афганистана, Бурунди, Руанды, Сомали, Филиппинах и некоторых других стран.
К великому сожалению, избежать волны национализма не удалось и современной России. Сначала дезинтеграция мировой системы социализма, а потом и распад Советского Союза стимулировали и обострили в стране противоречия между народами, привели к кровавым столкновениям между представителями разных этносов и необъявленной войне в Чечне. Свою роль сыграли в этом и прямые ошибки политического руководства страны, отсутствие у него продуманной программы национальной политики, спровоцировавшие, наряду с социально-экономическими неурядицами
политический сепаратизм национальных республик и некоторых других регионов.
Обретет ли Россия новую общенациональную (надэтническую) идентичность, которая так необходима для политической устойчивости полиэтнического государства? Вопрос не праздный и отнюдь не только академический. Помимо необъявленной войны в Чечне, он постоянно подогревается, с одной стороны, сепаратистскими устремлениями этнократии и русофобов национальных республик, а с другой, -периодическими попытками федерального Центра выстроить «властную вертикаль» и предложить всем некую общероссийскую (наднациональную) идеологию, пропаганда которой, в принципе, должна помочь полиэтническому населению страны идентифицировать себя не только, допустим, в качестве «татар», «якутов» или «русских», а прежде всего как «сограждан России» - то есть в качестве «нации».
Ответы на эти и некоторые другие, не менее острые вопросы, имеющие судьбоносное значение для национального единства и целостности России, зависят не только от политической воли, но и от фундированного научного анализа, результаты которого только и могут составить концептуальный каркас национальной (этнической) политики государства.
Разумеется, что методологической базой необходимых комплексных исследований (этнографических, социологических, культурно антропологических и др.) должна быть признанная всеми обществоведами теория происхождения и развития этносов, а также концепция происхождения и эволюции наций. Но абсолютно «согласованной» классической теории, к сожалению, и по сей день не существует. Отечественное и зарубежное обществознание демонстрирует такой скептицизм в отношении классических подходов и такой плюрализм неклассических (модернистских, постмодернистских) подходов и точек зрения, синтезировать которые в какую-то одну единственную
теоретическую междисциплинарную модель социального бытия и развития «этносов», «наций» и, тем более, «национализма» крайне проблематично. Разброс мнений в понимании ключевых дефиниций так широк, что некоторые отечественные исследователи вообще усомнились в научности части категориального аппарата, много лет используемого этнологами, политологами и социальными философами. На том основании, что он, дескать, разрабатывался не с сугубо научными, а с политическим целями: был средством теоретического оправдания практики устройства СССР по этнонациональному принципу. Следствием этого, полагают некоторые этнологи, стало проникновение в науку схоластики и «паранаучных построений» о «подразделениях этноса», «субэтносах», «суперэтносах», «нациях», «микронациях» и ряда других. «Большинство из этих категорий, -отмечал директор Института этнологи и антропологии РАН В.А. Тишков, - с научной точки зрения уязвимы или просто бессмысленны, а с общественно-политической точки зрения порождают тупиковые стратегии и дезориентирующее насилие повседневного сознания граждан»1. По мнению уважаемого ученого, в этом в значительной мере виноваты философы, чьи интеллектуальные усилия направлены «исключительно на концептуальный уровень (метадискурс), на формулирование и оперирование такими глобальными категориями, как цивилизация, общество, стадия развития, народ, нация, национальный характер ...» и рядом других . Эти категории, считает автор, до сих пор продолжают доминировать в этнологии и социально-культурной антропологии, мешая им выйти на стезю подлинно научного исследования.
Помимо сложности, историчности объектов исследования и имманентной любому научному знанию «предметности», в силу которой «этносы» и «нации» выступают для ученых не как некая феноменальная данность, а как теоретические объекты дисциплинарных (этнологических, социологических, антропологических и др.) «онтологии», одной из главных причин не прекращающейся теоретической полемики является то, что авторы и адепты заявленных в литературе концепций этносов, наций и, тем более, национализма неявно придерживаются разных исследовательских парадигм. И, что не менее принципиально, - разных философских воззрений на процесс познания этнической и национальной истории человечества, как, впрочем, и на весь исторический процесс. Можно даже усилить этот тезис, заявив, что многие наши этнологи, антропологи, этнопсихологи, и, отчасти, социологи, либо философски не образованы, либо просто не рефлексируют над философскими основаниями и парадигмами собственной профессиональной деятельности. И это, вкупе с философским и методологическим плюрализмом, в свою очередь, характерным для западноевропейского и североамериканского теоретического дискурса, определило проблемное поле настоящего исследования: анализ философских и парадигмальных оснований современных, зачастую альтернативных, теорий формирования и эволюции этносов, наций, национальных государств и национализма3, уточнение и пересмотр которых (т.е. оснований),
открывает, по мнению автора, возможность плодотворного междисциплинарного синтеза содержания основных категорий, используемых специалистами, и, соответственно, - решение наиболее значимых теоретических проблем политологии, этнологии, социальной, культурной антропологии, других наук, в той или иной мере изучающих этногенез и эволюцию наций.
Степень разработанности проблемы. Изучение философских оснований и парадигм современных концепций сущности, происхождения и эволюции этносов, наций, национальных государств и национализма не возможно вне исторического контекста: обращения к идеям и исследованиям философов, социологов, этнологов и антропологов прежних времен, определившим основные направления и противоречия сегодняшнего теоретического дискурса. Так в настоящей работе появилась необходимость изучения эволюции понятия «этнос» и «нация» в европейской философии и науке 19-начала 20 столетий, основные линии которой отчетливо прослеживаются и в современных работах.
Ж. Боден, А. Бюффон, Дж.Вико, И. Гердер, И. Кант, Ж. Кондорсе, Ш. Монтескье, А. Тюрго, А. Ферпоссон - эти и некоторые другие мыслители и ученые 18 века внесли значительный вклад в разработку концептуальных представлений о природе и отличительных чертах рас и народов («наций»), оказав серьезное влияние на теоретические воззрения Г. Гегеля, К. Маркса, Ф. Мейнеке, Дж. Ст. Милля, Э. Ренана, Р. Неймана, Э. Дюркгейма, М. Вебера и многих других выдающихся философов, историков и социологов 19 столетия. Предложенные ими трактовки понятия «нация» и концепции формирования и эволюции европейских наций основывались на разных, философски альтернативных теоретических представлениях об источниках
и движущих силах этнической и национальной истории человечества. Одни мыслители (Монтескье, Габино, Карлейль и др.) обосновывали характер и направленность этно-и- нациегенеза действием «натуральных» причин (климата, ландшафта, «крови» и т.д.), другие, - например, Г. Гегель, К. Маркс, Ф. Энгельс, М. Вебер и их последователи, - объясняли конституирование этнически разных групп людей в «нации» действием социально-экономических или политических (в лице «государства») факторов и, соответственно, трактовали нации как «социально-экономические» и «политические» общности, тогда как третьи интерпретировали «нации» как общности «социокультурные», ведущая роль в формировании которых принадлежит «национальному сознанию» и «самосознанию». Именно сформированное национальной культурой «сознание», по мнению Дж.Ст. Милля, Э.Ренана, О. Бауэра и других, через психологические процедуры отнесения к общим для всех ценностям и символам, удостоверяет для индивида(ов) его(их) национальную принадлежность и, тем самым, сплачивает людей в устойчивые общности -нации и национальности. Так уже к концу 19 столетия в лоне европейской социальной и политической философии, а также социологии формируются три основных подхода к изучению таких сложных исторических феноменов, каковыми являются «нации»: натуралистический, социентальный (в его социоэкономической, политической и культурной версиях) и субъективно-символический4, каждый их которых до сего дня имеет многочисленных приверженцев, свои достоинства и свои недостатки.
Аналогичный разброс теоретико-методологических позиций был характерен и для многонациональной имперской России, где во второй половине 19-го - начале 20 века большинство выдающихся мыслителей, философов и ученых (Н.Я.Данилевский, Вл.Соловьев, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, И.А. Ильин, М.М. Ковалевский, Г.П. Федотов, Г. Челпанов, Г. Шпет и др.) связывали образование и эволюцию народов и наций с действием когнитивных, ценностных и эмоционально-волевых компонентов «национального сознания» и «национального характера», тогда как радикальное крыло российской социал-демократии (В.И. Ленин, А.В. Луначарский, И.В. Сталин и др.), не всегда корректно апеллируя к Марксу, предлагало решать «национальный вопрос», основываясь на социоэкономической и, реже, социокультурной трактовке «наций» и «национализма».
Надо заметить, что тогдашние споры о сущности этносов, наций и национализма подогревались не только противоположностью философских и политических позиций оппонентов. Их стимулировали, с одной стороны, нарастающий процесс образования в Европе, Азии и Америке национальных государств, а с другой, - попытки теоретического обобщения большого исторического, археологического и собственно этнографического материала, завершившиеся формированием социологии, культурной антропологи, этнологии и этнопсихологии, в составе которых термины «этнос» и «нация» перманентно меняли свое содержание. Это было связано, главным образом, с конкуренцией в корпусе собственно этнологических и близких им дисциплин базовых нормативных теорий и теоретических программ -этнологического «эволюционизма», основные идеи которого были сформулированы в работах Г. Клемма, И. Унгера, Т.Вайца, А. Бастиана, Э. Тайлора, Дж. Мак-Леннана, Л.Моргана, И. Липперта и Дж. Лаббока, и культурного «диффузионизма», важную роль в становлении которого сыграли труды Ф. Ратцеля, Ф.Гребнера, Э. Норденшельда, Л. Фробениуса и
Г. Элиота-Смита5. Каждое из этих научных направлений (не считая самих авторов) предлагало свою версию этнической истории человечества, используя собственный, содержательно разный, категориальный аппарат анализа и объяснения.
Последнее обстоятельство - отсутствие общепринятой трактовки ключевых дефиниций в науках антропоэтнологического цикла - открывало двери для множества самых разнообразных умозрительных построений, каждое из которых, тем не менее, имело определенное научно-теоретическое и эмпирическое подтверждение. В свете сказанного становится понятным, почему, например, сформулированное еще в 1913 году и впоследствии уточненное знаменитое сталинское (четырехпризнаковое) определение нации на долгие годы осталось в советском обществознании: будучи явно не полным, оно, вместе с тем, было вполне «на уровне» многих современных ему социологических и этнологических представлений.
Разумеется, освященное авторитетом вождя «всех времен и народов», это определение на десятилетия закрыло дорогу многим новациям в сфере исследований этнонациональной проблематики в Советском Союзе. Перелом наступил лишь во времена «хрущевской оттепели», когда были вновь предприняты попытки творческого развития социальной философии и общесоциологической теории классического марксизма. Определения нации, предложенные в то время Т.Ю.Бурмистровой, М.С.Джунусовым, П.М.Рогачевым, М.А.Свердлиным и некоторыми другими обществоведами уже выходили за рамки внеисторического содержания прежних дефиниций. Они рассматривали нацию как исторически возникшую социально-этническую общность, имеющую качественно иные признаки, чем донациональные общности (племя и народность). Хотя многие
исследователи, например, М.И.Куличенко, также определяя нацию как социально-этническую общность, вместе с тем, ставили ее в один ряд с общностями донациональными.
Теорию новой исторической социально-политической и интернациональной общности («советского народа») как нерасторжимого единства классов и социальных групп, наций и народностей в условиях «зрелого социализма» разрабатывали Н.А.Беркович, Ю.ЮВейнгольд, М.С.Джунусов, А.В.Ефимов, А.А.Исупов, М.Д.Каммари, Н.М.Киселев, Л.М.Князев, И.С.Кон, П.Н.Федосеев, А.И.Холмогоров, Н.Н.Чебоксаров и другие.
В 1970-1980-е годы проблемы теории формирования и эволюции этносов и наций, национального и этнического самосознания получили отражение в работах Р.Г.Аблулатипова, В.А. Авксентьева, С.А. Арутюнова, С.М.Арутюнян, Э.А. Баграмова, Ю.И.Бромлея, Л.Н. Гумилева, Л.М. Дробижевой, П.Г.Евдокимова, М.В. Иордана, В.И.Козлова, М.В.Крюкова, А.Н.Мельникова, Л.В. Скворцова, С.В.Чешко, А.К. Уледова и многих других.
Во второй половине 1980-х - начале 1990-х, вместе с перестройкой и по мере дезинтеграции мировой системы социализма и СССР, интерес отечественных исследователей все больше смещался в сторону изучения «национализма», путей и особенностей формирования «национальных государств». В работах Р.Г.Аблулатипова, Л.Ф.Болтенковой, Ю.М. Бородая, А.А. Гуссейнова, В.В.Ильина, В.М.Межуева, В.И. Козлова, С.А. Панарина., И.К. Пантина, В.А. Тишкова, В.И.Толстых, В.Н.Шевченко, Ю.А. Шипкова, И.Г. Яковенко и других специалистов эти проблемы стали предметом плодотворного, философски фундированного обсуждения.
О повышении научного интереса к этнонациональной проблематике свидетельствует и ряд докторских диссертаций - В.А. Авксентьева, В.В.Амелина, С. Атамуратова, К.К.Атаева, В.Н.Бадмаева, А.К.Дегтярева,
В.М.Каирова, В.В.Марнихина, А.Н. Мельникова, Ю.А.Серебряковой, В.П. Торукало, Г.К. Шалабаевой, В.Д.Шуверовой, защищенные в 1990-е - 2001 годах. Подробный анализ степени научной разработанности проблемы предпринят автором в первой главе, где, в частности, показано, что, не взирая на оживленную полемику авторов, искомого научного единства достигнуто не было. Более того. В начале 1990-х годов в корпусе отечественного обществознания под явным влиянием работ Б.Андерсона, Г. Бруннера, Э. Геллнера, К.Дойча, Г.Кона, Э.Д. Смита, Ф. Риггса, Л.Л. Снайдера, М. Шадсона, Э.Хобсбаума и некоторых других весьма авторитетных зарубежных исследователей окончательно оформились, как минимум, четыре теоретически и методологически разных подхода и, соответственно, четыре вида концепций, сторонники которых начали активную полемику.
Ситуация складывалась таким образом, что, не взирая на обоюдную критику, и во второй половине 90-х годов, и в настоящее время все конкурирующие между собой концептуальные подходы имеют своих приверженцев. Некоторые, правда, пытались и пытаются их совместить. Так, например, придерживаясь сам субъективно-символического подхода в трактовке «нации», Ю.М. Бородай считает, что если говорить об этносе, то «надо полностью согласиться с Гумилевым: этнос есть как бы чисто природная общность, то, что передается немецким словом Gemeinwesen. Это - общность, которая, с одной стороны, представляет собой феномен, непосредственно коррелирующий, в частности, с ландшафтом и природными условиями; с другой стороны, ее трансцендентное ядро - это местные нравы, обычаи, культ, но не рационализированная нравственность и не высокоразвитая мировая религия, претендующая на всеобщую значимость»6. А В. Дахин, давая сравнительный анализ «историцистского» и «конструктивистского» подходов, связывает природу этничности с работой
структур социально-исторической памяти локальных сообществ, с организующей ролью династических, семейно-родственных отношений. Он выделяет «историческое тело» этничности, связывающее локальное этническое сообщество с его предшествующей историей, и «продукты контекстуальной обработки этничности», благодаря чему сообщество вписывается в окружающие социокультурные, экономические и политические контексты7.
В свою очередь, и трактовка нации как этносоциальной или же этнокультурной общности также остается весьма распространенной. Полемизируя со сторонником инструментального подхода В.Тишковым, отстаивающим идею нации-государства, Р. Абдулатипов, например, утверждает, что «категорию нации можно определить как этносоциальную (и не всегда кровнородственную) общность со сложившимся самосознанием своей идентичности, территориально-языковым и экономическим единством...»8. Тогда как М.О. Мнацакян, наоборот, предлагает трактовать нацию как исторически сложившуюся «социокультурную общность людей»,9 а социологи из Центра конфликтологии Института социологии РАН вообще предлагают рассматривать ее «как внутригрупповую дефиницию, которая фиксирует в себе систему символических представлений ...».10 Аналогичная ситуация плюрализма исследовательских позиций наблюдается и при обсуждении путей формирования «национальных государств», типов и форм «национализма». Это обстоятельство: разброс трактовок ключевых
дефиниций и отсутствие общепринятой специалистами теории
происхождения и эволюции этносов, наций, национальных государств и национализма - определило выбор темы, цель и задачи исследования.
Цель и задачи исследования. Цель исследования была определена на основе первоначальной гипотезы о том, что многолетние дискуссии и противоположность взглядов специалистов по ключевым вопросам этнонациональной проблематики во многом связаны с неотрефлексированностью философских и парадигмальных оснований теоретического дискурса, противоположность которых не позволяет специалистам выйти на плодотворную дорогу междисциплинарного научного синтеза. В соответствии с этим предположением была сформулирована цель настоящего исследования: выявить социально-философские основания и парадигмы современных дискуссий по проблемам «этносов», «наций», «национального государства» и «национализма» и, типологизировав основные теоретические подходы, наметить перспективы их междисциплинарного синтеза, предложив новое междисциплинарное -социально-философское - понимание (трактовку) этих дефиниций, использование которого могло бы дать приращение знания в сфере этнологических, этнопсихологических, антропологических и других специальных исследований, а также способствовать решению ключевых для России проблем: формирования новой общероссийской (надэтнической) идентичности и совершенствования российского федерализма.
В соответствии с этой целью был сформулирован комплекс
следующих задач:
»
- рассмотреть эволюцию представлений об этносе и нации в истории социальной философии и науки 19-го - начала 20 веков под углом формирования основных теоретических подходов к исследованию этнической и национальной истории человечества;
- осуществить анализ социально-философских и парадигмальных оснований современных отечественных и зарубежных дискуссий по проблемам определения содержания дефиниций «этнос», «нация», «национальное государство», «национализм»;
- типологизировать (с точки зрения оснований) ведущие, доминирующие в этнологии, социологии, политологии, антропологии и других дисциплинах концепции этно-и нациегенеза, обсудив преимущества и недостатки каждой из них;
- предложить социально-философскую основу междисциплинарного синтеза, позволяющего, в частности, сформулировать приемлемые для большинства этнологов, социологов и других специалистов трактовки и определения указанных дефиниций,
и уже на этой теоретической базе
- рассмотреть исторические формы «национального государства» и пути формирования основных европейских наций;
- проанализировать сущность и способы осуществления национальной интеграции и самоопределения наций;
- произвести методологическое исследование доминирующих в отечественной и зарубежной литературе концепций и типологий национализма и предложить собственную,
завершив диссертацию исследованием конкурирующих, зачастую альтернативных,
концепций формирования новой общероссийской (наднациональной)
идентичности и эволюции российского федерализма, предложив
авторское концептуальное решение этих проблем.
Объект и предмет исследования. Объектом выступает пространство дискурса по проблемам формирования и эволюции этносов, наций и национализма 19-20 столетий. Предметом исследования являются философские и парадигмальные основания современных концепций этносов, наций, национальных государств, национализма и федерализма,
противоположность которых, на взгляд автора, не позволяет специалистам выйти на плодотворную дорогу искомого междисциплинароного синтеза.
Методологические основы диссертации. Работа имеет характер социально-философского, философско-методологического и, частично, научно-методологического исследования. В связи с чем и в соответствии со спецификой изучаемого материала - прежних и современных концепций этносов, наций, национальных государств и национализма - в диссертации были использованы методы разного типа и разного (дисциплинарного и междисциплинарного) уровня.
Так, в процессе реализации сформулированных выше задач, автор использовал метод восхождения от абстрактного к конкретному, принцип единства логического и исторического в процессе образования понятий, принцип дополнительности в развитии научного знания, различные приемы методологического анализа и классификации. Кроме них в работе применялись общенаучные принципы историзма, системного, комплексного анализа общественных явлений, многопланового подхода ко всей совокупности объективных и субъективных факторов, под определяющим воздействием которых происходит формирование и эволюция этносов, наций, национальных государств и национализма.
Научная новизна основных положений диссертации. Научная новизна диссертационного исследования в значительной мере определяется его предметной областью. За исключением отдельных статей, посвященных обсуждению некоторых философских и методологических постулатов, инструментализма и конструктивизма в концепциях нескольких зарубежных исследователей, а также критике основанных на этих постулатах реляционной концепции наций А.Г.Здравомыслова, «нации-государства» В.А.Тишкова и их последователей, в отечественной литературе нет ни одной монографической работы, в которой социально-философские и парадигмальные основания современного отечественного и зарубежного
дискурса по проблемам определения сущности, формирования, эволюции «этносов», «наций» и, тем более, «национализма» были бы подвергнуты специальному исследованию.
Помимо этого научная новизна диссертации заключается в следующих положениях и выводах:
1. Эволюция представлений о природе этносов и наций в философии и науке 19-го - начала 20 столетий завершилась тем, что к настоящему времени в корпусе социогуманитарного знания сформировались, как минимум, четыре философски и методологически разных подхода, в пределах которых ныне осуществляется изучение этносов и наций: натуралистический, социентальный (в его социоэкономической, политической и культурной версиях), субъективно-символический и инструментально конструктивистский. Соответственно им, по мнению автора, можно выделить и четыре вида концепций, которые (с точки зрения их следования научным и философским традициям) можно объединить в две группы: концепции «традиционные» (натуралистические и социентальные) и «модернистские»11. Но ни одна из рассмотренных в диссертации концепций оказалась не в состоянии предложить устраивающее всех специалистов решение указанных проблем и, тем более, выработать такие дефиниции «этноса» и «нации», содержание которых не могло бы быть подвергнуто критике за их неполноту и односторонность.
2. Размах и радикальность последней в значительной степени были спровоцированы монодисциплинарностью мышления и дефицитом методологической рефлексии отечественных и зарубежных специалистов над философскими и парадигмальными основаниями собственной концептуальной работы, не позволившими многим признать междисциплинарный статус категорий «нация» и «этнос». На наш взгляд, надо не отрицать их «научность», а признать, что нация и этнос относятся к числу дефиниций, расположенных на границах между социальной философией, социологией, политологией, этнологией и другими дисциплинами, так или иначе, его использующими. Каждая из этих дисциплин, в силу имманентной предметности научного знания теоретически вычленяет лишь одну из сторон (аспектов) таких сложных, исторически изменчивых феноменов, каковыми для внешнего наблюдателя являются «этносы» и «нации». Будучи абстрагированы от своей феноменальной данности и структурированы посредством «категориальной сетки» и системы методов, используемых различными науками, они являют себя уже в форме «теоретических объектов» - структурных элементов той или иной (этнологической, социологической, психологической, политологической и др.) «онтологии», в пределах которой они существуют как особая «научная реальность».
З.Учет этого обстоятельства настоятельно диктует необходимость междисциплинарных исследований, теоретическую основу которых могли бы составить результаты синтеза конкурирующих между собой теорий разного дисциплинарного типа, проведенного на основе социально-философского анализа и последующего обобщения.
4. В пределах которого, как показано в диссертации, «этносы» и «нации» продуктивно интерпретировать как сложные исторические антропосоциокультурные системы, способом существования и развития которых является преобразующая окружающую их (природную, социально политическую, экономическую, культурную, информационную и иную) «среду» предметно-практическая и духовная коллективная сознательная жизнедеятельность людей, в ходе которой происходит вещественный энергетический и информационный обмен между этими системами.
5. Поскольку предложенное определение является общим и для этносов, и для наций, применительно к последним оно было конкретизировано на основе специального анализа диалектики биологического, социального и политического в процессе этногенеза и формирования наций. Итогом которого стал вывод, что, все-таки, теоретически целесообразно, рассматривать появление на арене всемирной истории «национальных государств» и сопутствующих им «наций» как «перерыв постепенности» этногенеза, как своего рода качественный скачок, суть которого состоит в диалектическом «отрицании» предшествующей «этнической истории» (сначала в европейских, а затем и в других странах) «историей наций». Как и этносы, современные нации это сложные развивающиеся антропосоциокультурные системы коллективной жизнедеятельности. Но в отличие от этносов, это, прежде всего, не «антропо», а политически оформленные социокультурные системные образования -общества, целостность которых поддерживается не только «традицией» (моральными императивами, исторической памятью и др. «механизмами»), а, главным образом, общей культурой гражданских отношений и политической властью в лице государства. Реально имеющаяся государственность -атрибутивная характеристика большинства, наций, гарантирующая им политический, культурный и языковой суверенитет «де юрэ» - то есть в пространстве общей гражданской культуры. А для тех 3 тысяч народов и народностей, которые ее не имеют, стремление к ней выступает как политический принцип идеологии и практики «национализма», расцвет которого в современную эпоху глобализации вызывает тревогу у всех трезво мыслящих политиков.
6. В этой связи еще одна ключевая проблема теоретической интерпретации сущности и формирования наций («В каком направлении идет процесс образования наций: от «государства» к «нации» или от «нации» к «государству»?) не имеет единственного решения, на котором настаивают адепты наиболее влиятельных в современном обществознании концепций: «государства-нации» и «нации-государства». По мнению автора, обе эти концепции вполне конкурентоспособны, так как имеют серьезное эмпирическое подтверждение в реальной истории образования европейских наций. Многие из них проделали путь от «государства» к «нации», развитие других шло преимущественно от «нации» к «национальному государству», тогда как для третьих, по мнению автора, был характерен некий «гибридный» тип развития . И вот это реальное многообразие истории, не укладывающееся ни в одну из концептуальных схем, на долгие годы вперед определило накал последующих дискуссий, которые не завершены до сего дня.
7. Россия до сих пор не стала действительно национальным государством европейского типа, так как вплоть до недавнего времени существовала и развивалась по принципам «внутренних империй», в которых нет многих предпосылок для успешной интеграции этнически (т.е. антропологически, культурно, конфессионально и лингвистически) разных групп людей в некое качественно новое антропосоциокулътурное целое - «нацию». И это является одной из главных причин живучести национализма самого разного толка.
8. В диссертации обоснован отличный от общепринятого подход к
определению сути национализма и разработана новая, многоуровневая,
типология видов и форм национализма, основанная на понимании этногенеза
и формирования наций как процесса и результата предметно-практических и
духовных форм совместной жизнедеятельности людей.
В западноевропейской и, отчасти, отечественной литературе «национализм» обычно отождествляется со стремлением народов (этносов) к созданию собственного государства, их политическим самоопределением. И, соответственно, интерпретируется как «политический принцип» или «политическая идеология». Помимо того, что такая интерпретация неявно основывается на отождествлении «национального» сознания с сознанием «националистическим», она, очевидно, редуцирует многоликий национализм лишь к одной из его форм - политическому национализму. Между тем, отмечается в диссертации, собственно «национализм» связан отнюдь не с «национальным самосознанием» и естественным (политическим, культурным и др.) «самоопределением» этносов. Предпосылкой появления «националистических» (а не национальных) чувств, идеологий и практик являются, сплошь и рядом встречающееся, социальное, политическое, культурное, языковое и другое «неравенство» этносов и этнических групп в государствах (и государственных образованиях внутри суверенных государств). А непосредственной причиной - объективно провоцируемое этим неравенством аберрация национального сознания, выражающаяся в стремлении к изменению «ситуации неравенства» в свою пользу -повышения политического, экономического и социокультурного статуса собственного этноса за счет других народов.
9. Поэтому успешное нациестроительство и преодоление национализма
разного толка предпочтительнее осуществлять в пределах федеративной, а
не унитарной модели государства. Эволюция российского федерализма » должна производиться на принципах двойной детерминации: «снизу» и «сверху». Для России, на взгляд автора, наиболее предпочтительна модель «кооперативного федерализма», практическое воплощение которой позволит ослабить вызовы этнокультурного и политического национализма
и создаст объективные предпосылки для обретения страной новой -общероссийской - национальной идентичности.
10. Для этого Россия, обосновывается в диссертации, должна стать, прежде всего, экономически мощным и действительно «социальным государством», развивать системы транспортных, информационных и других коммуникаций, поощрять (а не блокировать!) миграцию и общение, стимулировать опережающее развитие общенациональных систем образования и науки, финансируя их не «по остаточному», а по приоритетному принципу.
Основные положения, выносимые на защиту:
• Очевидный плюрализм современного теоретического дискурса по ключевым проблемам этно-и-нациегенеза в значительной мере определяется различием философских и парадигмальных оснований конкурирующих в отечественном и зарубежном обществознании теорий, обусловивших постмодернистскую раздробленность политологических, социологических, собственно этнологических, социально-психологических и других концепций сущности, формирования и эволюции этносов, наций, национальных государств и национализма.
• Указанное различие, а, зачастую, и противоположность философских и парадигмальных оснований, в свою очередь, обусловлены их неотрефлексированностью и монодисциплинарностью мышления авторов большинства работ о сущности, возникновении и развитии этносов, наций и национализма: диссертант не встретил ни одной монографии, автор которой , прежде чем приступить к исследованию, открыто заявил, на какую версию гносеологии и философии истории он опирается, и какой базовой (нормативной для его исследования) теории он будет придерживаться.
• Не взирая на то, что в ходе продолжающихся в российской и зарубежной литературе дискуссий их участникам так и не удалось серьезно сблизить позиции, с точки зрения истории и методологии науки польза от
них была. По крайней мере, они прояснили ограниченность и прежних, и новых подходов, претендующих на звание «единственно верной» нормативной теории. Таковой, считает диссертант, попросту не существует. Понимание этого обстоятельства крайне важно для специалистов в области теории этногенеза, происхождения и эволюции наций. Как важен и учет того, что все объекты социальных наук (в том числе «этносы» и «нации») относятся к числу уникальных исторически развивающихся систем, корректное изучение которых требует от специалистов использования идей и понятий, обладающих междисциплинарным статусом. Идея глобального эволюционизма, коэволюции живой и неживой «материи», получающая обоснование в так называемом «антропном принципе», глобализация понятия «свободы», разрушающая прежнее представление о причинности, мысль об онтологической укорененности сознания в бытии мира - эти и сопутствующие им идеи, обретая статус общенаучных регулятивов, размывают демаркационную линию между картинами реальности, вырабатываемыми естествознанием и науками социогуманитарного цикла.
Идет процесс формирования «пограничных дисциплин», позволяющий перекинуть концептуальный «мостик» от социогуманитарного знания к естественнонаучному и обратно. Реально это означает возможность включить некоторые понятия социальных наук в различные естественнонаучные онтологии и наоборот. Параллельно с этим следует производить такую же операцию и со смежными дисциплинами обществознания через «пограничные» категории, к числу которых, по мнению диссертанта, наряду с «этносом», относится и понятие «нация».
• В качестве междисциплинарных категорий понятия «этнос» и «нация» расположены на границах между социальной философией, социологией, политологией, этнологией и другими дисциплинами, так или иначе, его использующими. Демаркация между ними задана их предметной областью, а также категориальным аппаратом и не является жесткой.
Попадая в теоретический контекст другой дисциплины, понятия «этнос» и «нация» неизбежно меняют часть своего содержания, наполняясь новыми смыслами и, вместе с тем, сохраняя общее для большинства дисциплин, социально-философское, значение. Поэтому для успешной внутринаучной коммуникации крайне важна единая социально-философская интерпретация (трактовка) понятий «этноса», «нации» и «национализма», позволяющая специалистам из разных дисциплин «разговаривать на одном языке» и «понимать» друг друга. Предложенные в диссертации социально-философские трактовки дефиниций «этнос» и «нация» могут, по мнению автора, выполнить эту задачу.
• В пределах развиваемого в диссертации социально-философского подхода возникновение и эволюция европейских наций интерпретируются в единстве их «бытия» и «сознания»: как «перерыв постепенности» этногенеза - процесс диалектического «снятия» сначала биологического социальным а затем «социального» - «этнокультурным» и «политическим» в ходе и по мере развития материального производства, рыночных отношений, роста социальной мобилизации и мобильности, научной, технической и промышленной революций, распространения общих для всех этносов административных языков и систем образования в странах Европы. Исторически, ведущая роль в этом процессе образования западноевропейских наций принадлежала государству, с характерным для него рациональным характером организации и осуществления власти, принципиально отличавшим государства Западной Европы от современных им империй. При этом культурно-антропологическая составляющая процесса нациестроительства имела, в аксиологическом плане, фоновое, периферийное значение. Как известно, появление «рационализма» в качестве специфического феномена западноевропейской жизни в целом и политической жизни в частности было связано с развитием философии и науки в эпоху Возрождения и в Новое время, теоретически обосновавшим принцип деятельностной активности
субъекта (человеческого «разума»), в отношении которого природа и общество позиционировались в качестве «объекта» человеческих действий. Для политической и социальной практики того времени это открывало возможность «инженерного отношения» к действительности, которым не преминуло воспользоваться государство в своих попытках рационализации собственного устройства, а затем и обустройства жизни населения своих стран на вполне рациональных началах культурной и лингвистической стандартизации.
• Население имперской России так и не стало «нацией», а сама империя «национальным государством» европейского типа не только потому, что здесь не было «политических свобод» и гражданского общества. Во времена Петра Россия формально заимствовала у Европы лишь одно политическое «изобретение» - европейскую «государственную машину». Но она не могла заимствовать у Европы ее «рационализм» и «гражданское общество». Поэтому российское государство было псевдоевропейским и иррациональным: в нем было много «чиновников», но не было «просвещенных бюрократов», под определяющим влиянием и усилиями которых осуществлялось становление многих европейских наций. Соответственно, культурно-антропологическая составляющая играет здесь значительно более важную роль. Это выразилось в том, что Россия формировалась не только как полиэтническая, но и как полинациональная страна. Это особенность сохранилась во времена СССР и характерна для нынешней Российской Федерации.
• Осуществленный tB диссертации анализ научно-политичеркого дискурса по проблеме обретения современной Россией новой национальной (надэтнической) идентичности выявил три основных типа концептуальных позиций: «западнический» (ультра и умеренно либеральный) тип, «славянофильский» (в его фундаменталистском и евразийском вариантах) и «центристский», каждый из которых был исследован на предмет теоретической корректности. Одновременно был проведен анализ комплекса
аргументов «за» создание в составе РФ так называемой «русской республики». Итогом которого стал вывод, что серьезных рациональных аргументов (с точки зрения последовательного проведения принципа «самоопределения» этносов и наций) «против» этой идеи нет. За исключением одного - ее практической неосуществимости в нынешней этнополитической ситуации и обозримом будущем.
• «Этносы» и «нации» определяются как «сложные исторические антропосоциокулътурные системы, способом существования и развития которых является преобразующая окружающую их (природную, социально- политическую, экономическую, культурную, информационную и иную) «среду» предметно-практическая и духовная коллективная сознательная жизнедеятельность людей, в ходе которой происходит вещественный энергетический и информационный обмен между этими системами». (с. 112). Этносы - это сообщества, историчность бытия которых поддерживается структурами непосредственных, личностных внутренних антропосоциокультурных отношений, тогда как нации - сообщества, для которых непосредственность названных отношений исчезает, уступая место отношениям опосредованным, обезличенным. Но в любом случае внутренняя природа этносов и наций имеет не «политическую», а историческую и антропокультурную природу.
• Национализм не является сущностной характеристикой всякой нации, он не является также и самостоятельной политической сущностью. Национализм - это поле многообразных проявлений социального неравенства в национальных отношениях.
• Вопреки распространенному мнению о том, что для успешного нациестроительства предпочтительна модель унитарного государства, в пределах которой, будто бы, легче добиться культурной и лингвистической гомогенности этнически разнородного населения страны, в диссертации выстраивается система аргументов в пользу развития России по пути
строительства федерализма «кооперативного» типа. Этот путь позволит ослабить вызовы этнокультурного и политического национализма, создаст объективные предпосылки для обретения страной новой - общероссийской -национальной идентичности.
Теоретическое и практическое значение исследования состоит в применении социально - философского подхода к осмыслению ключевых проблем современных теорий этносов, наций, национализма и национальных государств унитарного и федералистского типа.
Результаты исследования, его выводы и рекомендации могут быть использованы государственными структурами (министерствами и ведомствами, администрациями субъектов Федерации, другими органами законодательной и исполнительной власти) и общественными организациями в повседневной практической работе в области оптимизации межэтнических отношений, гуманитарной политики, образования и воспитания, культуры межнационального общения.
Теоретические обобщения и выводы применимы в научном и учебном процессе высших учебных заведений, могут быть использованы в работе курсов повышения квалификации работников органов исполнительной и законодательной властей (федерального, регионального и местного уровней), занимающихся проблемами межэтнических отношений, а также при подготовке методических пособий и рекомендаций по проблемам социальной философии, методологии и этнологии.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации отражены в монографии и научных публикациях, представлены в выступлениях на научно-практических межрегиональных, всероссийских и международных конференциях, изложены в выступлениях в центральной и местной печати, на радио и телевидении.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, разбитых на параграфы-, а также заключения и списка литературы.
Эволюция представлений об этносе и нации в истории европейской философии и науки ХІХ- начала XX столетий
Термины «этнос» и «нация» восходят к разным языкам и имеют разную историко-научную «судьбу». Если «этнос» образован от древнегреческого ethnos (народ) и в качестве специального понятия вошел в язык европейской науки лишь во второй половине 19 столетия, то «нация» (от лат. natio, которое в свою очередь восходит к nasci, что означает «рождаться») активно употреблялось еще историками и писателями Древнего Рима. После распада великой Империи возникшие на ее территории христианские королевства и народности, формировавшиеся в раннем средневековье, переняли вместе с латинским языком (языком ученых и духовенства) и дихотомическое употребление двух слов: natio и gens - для обозначения «цивилизованных» («христианских») народов и «варваров» («язычников»). Многочисленные племена и народности, входившие в империю Каролингов (обитатели Иль де Франс, Пуату, нормандцы, бургунды, лотаринги, бретонцы, франки, баварцы, саксы и др.) еще долго после ее распада именовали себя «нациями», по сути не будучи таковыми.
В позднем средневековье natio наполняется новым содержанием. Хотя в хрониках и документах отдельные народы и народности по-прежнему именуются нациями, этот термин, примерно с XV века приобретает и иное, близкое современному, значение: речь, например, уже идет о «германской нации». Постепенно и одновременно нарастает полисемантизм словоупотребления. Так, в средневековых университетах говорят о нациях, понимая под ними студенческие корпорации, то есть своего рода землячества.
Даже церковные соборы, религиозные ордена (мальтийский и иезуитский), купеческие союзы и другие корпоративные организации, отмечают исследователи, расчленялись на «nations». Таким образом, даже в первом приближении краткий обзор поля употребления слова «нация» в раннем и позднем средневековье свидетельствует о том, что содержание этого термина разительно отличалось от его современных значений. Будучи первоначально используемым для обозначения христианских народов и народностей, Natio в позднем средневековье и эпоху Возрождения преимущественно употреблялось уже как термин, содержащий корпоративно-организационный смысл. По справедливому замечанию Г. Циглера, в 12-15 веках «Natio - это целевой союз, местная, административно определенная подгруппа, как фракция, управленческая единица и т. п. Это слово никоим образом не имеет всей полноты значения в качестве представительного политического подразделения. Оно не обозначает какой-либо заданной формы общности, не содержит указания на основополагающую линию социальной связи или разделения».
Это, разумеется, не случайно, ибо язык всегда социально обусловлен и референтен. Будучи отображениями структур внешней человеку природной и социальной реальности, слова и выражения, в свою очередь, «погружены» в реальность человеческого (социокультурного) бытия и таким образом зависимы от его структурных связей. Проще говоря, эволюция значения термина «нация» в средние века соответствовала эволюции европейского , общества того времени с характерным для. него корпоративным (цеховым и сословным) социальным строением и политическим устройством -разделением на многочисленные феодальные государства. Последние, в силу феодальной раздробленности, не только не способствовали интеграции проживающих на их территориях многочисленных этносов и этнических групп в устойчивые социально-политические образования, объединенные общностью языка, культуры, политической и хозяйственной жизни(то есть «нации» в современной трактовке термина), а наоборот препятствовали такой - национальной - интеграции. Поэтому дальнейший этап эволюции представлений о том, что есть «нация», был исторически связан с переходом в сфере экономике к капиталистическому способу производства материальных благ (в другой терминологии - к «индустриальному обществу»), а в сфере политики - с процессом формирования в Европе крупных централизованных абсолютистских и буржуазно-демократических государств, с течением времени объединивших на своей территории все многочисленные этносы и этнические группы в относительно культурно и политически гомогенные общности, названные потом «нациями» («народами»).
На уровне идеологической самоидентификации социальных групп этот процесс, занявший не одно столетие, в частности выразился в противопоставлении термина «нация» понятию «народ». Сначала аристократия, дворянство и духовенство, а затем и так называемое «третье сословие» стали претендовать на исключительное право именовать себя «нацией». В 1758 году один из представителей третьего сословия объявил неподобающим, чтобы торговцев, финансистов, юристов, писателей и людей искусства причисляли к «народу». По его мнению, они принадлежали, скорее, к более высоким слоям «нации». А в прославленном сочинении аббата Сиейса «Что такре третье сословие?» буржуазия уже без всяких оговорок провозглашалась нацией.
Исторические формы государства и пути формирования наций
Так же как и проблема теоретического объяснения природы этносов и наций, вопрос о формировании наций и о роли государства в этом процессе относится к числу наиболее дискуссионных в современной отечественной и зарубежной науке. Не подлежит сомнению, что появление и эволюция европейских наций теснейшим образом связаны с государством: его различными формами и прежде всего - с так называемым «национальным государством». Но что следует понимать под «национальным государством»? Государство одной нации? Но как тогда быть с «многонациональными» государствами, которых большинство на нашей планете, но которые, не взирая на это, объединены в Организацию Объединенных Наций? Возможно, в целях теоретической строгости употребления терминов их следует именовать «полиэтническими национальными государствами»: то есть государствами одной «нации», состоящей из многих «этносов»? Но тогда мы вновь возвращаемся к ключевому вопросу, с которого начинали: о надежных критериях отличия «наций» дт «этносов», каковых обнаружить не удалось. Если же, все-таки, признаком, отличающим этнос от нации, считать наличие у последней государственной формы существования, то как быть с народами, обладающими всеми признаками нации и считающих себя нациями (шотландцами, фламандцами, каталонцами и др.), но не имеющими государственности? Исчерпывающего ответа и на этот вопрос ни одна из рассмотренных нами теорий нации не дала. Таким же дискуссионным остается и другой вопрос, напоминающий известную проблему «курицы и яйца»: что первично - «нация» или «национальное государство»? Более или менее удовлетворительно разобраться со всем этим ворохом вопросов науке пока не удалось. А значит, прежде чем перейти к обсуждению некоторых из них, необходимо вернуться к проблеме различения этносов и наций и конкретизировать наше определение в отношении каждой из дефиниций. Напомним, что предложенная нами интерпретация этносов и наций в качестве исторически изменчивых антропосоциокультурных систем коллективной жизнедеятельности людей основывается, во-первых, на понимании человеческой истории как социоприродного процесса и человека как биосоциального существа. Способом существования и развития которых, во-вторых, является преобразующая биосферу совместная и индивидуальная деятельность, с необходимостью реализующаяся в изменяющихся социокультурных формах. Поэтому, рассматривая этническую историю человечества, мы не можем и не должны абстрагироваться от присущей этой истории диалектики природно-биологического и социального1 , анализ которой позволяет интерпретировать эволюцию этноса (этносов), как всегда протекающую в а) условиях определенной (природной и социальной) «среды», б) исторически определенных социальных (т.е. экономических, политических, идеологических, языковых и иных) «формах» и всегда детерминированную сложным комплексом природных и социальных факторов.
Понятие и типы (типологии) национализма
Не опасаясь преувеличения, можно утверждать, что национализм, отражающий устремления наций (в социокультурном и гражданско-политическом понимании этого термина), представляет собой в современном мире наиболее универсальную и распространенную идеологию. Но его трудно сравнивать с такими идеологическими течениями, как, например, либерализм, консерватизм или социал-демократия. Национализм не имеет собственной теории, каких-то общих постулатов, своих классиков и существует не как общественно-политическое течение, а исключительно как категория, применяемая для обозначения национализмов разных народов, стран и даже отдельных социально-политических группировок. Отличается национализм и своей огромной притягательной силой для миллионов людей, побуждающей их нередко жертвовать всем, даже своей жизнью во имя , национальных идеалов. Массовость и распространенность национализма, его многообразие и огромный мобилизующий потенциал стимулируют пристальное внимание обществоведов к этому феномену общественной жизни (и соответственно, обилие литературы), появление множества подходов и оценок, а также полемический характер многих исследований на тему национализма.
Учитывая это, вычленить хотя бы одно общепризнанное значение термина «национализм» и тем более построить одну-единственную типологию национализма не представляется возможным. Все работы по национализму (также как и исследования «наций» и «национальных государств») различаются своими философскими основаниями и предметной областью исследований: почти каждая из них акцентирует внимание преимущественно на одной из сторон такого многогранного, исторически изменчивого явления, каковым является национализм.
Имея в виду эти обстоятельства и помятуя о том, что любая типология -достаточно условная и рискованная вещь, все многообразие трактовок и классификаций национализма можно подразделить на преимущественно «исторические», «дисциплинарные» и «комплексные», стремящиеся сочетать оба предыдущих подхода.
Исторические классификации, различающиеся между собой базовыми представлениями о характере (объективном или субъективном) исторического процесса и его движущих сил и опирающиеся на одну из многих общих перидизаций истории, сосредоточивают внимание либо на больших отрезках всеобщей, либо на отдельных исторических периодах локальной (европейской, азиатской и т.д.) истории человечества, либо на странах, в пределах которых рассматривается эволюция национализма. »
Поэтому их также можно разделить на «общеисторические» и «конкретно-исторические».
Одну из первых общеисторических классификаций национализма дал классический марксизм, связавший, как мы помним, возникновение национализма с появлением буржуазного национального государства и, соответственно, трактовавший национализм с классовых позиций: как буржуазный. Развивая это представление в связи с вступлением капитализма в его «высшую фазу», В.И. Ленин впоследствии писал о национализме империалистических государств («имперском национализме») как разновидности буржуазного национализма. Многие современные неомарксисты разделяют эти взгляды, рассматривая эволюцию национализма в 20 веке и «как ответную политическую реакцию на колониализм в обществах, в которых традиционные формы социальной организации разрушились вследствие социальных перемен, осуществленных внешним колониализмом», и «как следствие неравномерного развития капитализма, порождающее глубокое неравенство между отдельными регионами, и стремления периферийных регионов использовать националистическую политику, чтобы добиться более равномерного распределения богатства»2 4. В качестве примера второй интерпретации, рассматривающей национализм в развитых странах как реакцию на «внутренний колониализм», ссылаются, допустим, на шотландский национализм в Великобритании.
Надо заметить, что еще в конце 19-го начале 20 века многие обществоведы предполагали, что национализм, по мере развития индустриального общества, будет приходить в упадок: место национальных конфликтов займут конфликты социальные, и у рабочего класса сформируется приверженность к идеологии интернационализма. Однако первая мировая война, которая велась под националистическими лозунгами, разрушила эти ожидания - во многих странах антивоенное рабочее движение не получило широкой поддержки рабочего класса. Поэтому впоследствии национализм тесно связывался марксистами с движениями за самоопределение и против империализма в странах «третьего мира» .
