Введение к работе
Актуальность темы исследования. Проблема символической природы социального пространства, его отличия от пространства физического (географического) еще со времен феноменологического интеракционизма является одной из основных проблем социально-философской мысли. Из сложной и не вполне осознаваемой метафоры социальное пространство все более превращалось во вполне операциональный конструкт, детерминирующий структуру социальной интеракции. Однако, несмотря на всю разработанность этого понятия, все более остро в социальной мысли последних лет обозначался разрыв между исследованиями «высокого уровня» (философии, теоретической социологии) и прикладными социологическими исследованиями. Последние в минимальной степени использовали разработки философов, предпочитая заменять их «инструментами», заимствованными из области «здравого смысла», из повседневной практики без должной рефлексии. В результате целостность социального пространства и его отдельных локалов оставалась не концептуализированной.
Особенно остро и противоречиво это обстояло в отечественной социологии и теории управления, в политической практике. Здесь опыт базовых «западных» теорий не рефлексировался и отбирался, а механически заимствовался, входил в мифологическое пространство повседневности, минуя уровень философского осмысления.
Не вдаваясь в причины этого явления, уже достаточно подробно описанного в специальной литературе, отметим одно, достаточно неприятное, его следствие – заимствования последних лет, особенно в сфере политических институтов, осуществлялось достаточно своеобразно. Перенимался «внешний вид» института при почти полном игнорировании его истории, функциональной нагруженности и культурной обусловленности. При перенесении на отечественную почву институт попадал в совершенно иные социально-культурные условия и, соответственно, получал иную смысловую нагруженность.
Плотное смысловое пространство теоретических концептов «западных» теорий не позволяло осмыслить эту инаковость. Она воспринималась только как «погрешность», «ошибка», «недостаточное развитие» данного института или иного социального феномена. Сами реальные практики, возникающие вокруг и по поводу этого института, вытеснялись в область «неформального», которая охватывала все большие пространства. В конечном итоге, реальность и ее социально-философская рефлексия все более расходились по разным, непересекающимся плоскостям. В результате сама реальность оставалась непоименованной, лишенной адекватных концептов. Последнее не только снижало качество философской рефлексии, но и обессмысливало, хаотизировало саму реальность, лишенную концептуальной нагруженности.
Одной из «жертв» такого отсутствия философской рефлексии наличной социальной реальности и стал институт местного самоуправления (властный центр, организующий межличностное взаимодействие) в его взаимодействии с государственными институтами (властным центром, организующим социальное пространство и социальную структуру).
Анализ самоорганизации общества, функционирования института местного самоуправления предпринимался в последние годы множество раз и в экономической, и в политологической и даже социологической плоскости. Отсутствовал только философский анализ места местного самоуправления, как автономного властного центра, онтологически равного властному центру государства в структуре социального пространства, роли власти, государства в процессе концептуализации самого социального пространства. В результате местное самоуправление в России принимало на себя самые различные политические, хозяйственные и иные функции, кроме одной – быть формой самоорганизации местного сообщества. Для того, чтобы такая возможность появилась и необходим социально-философский анализ института местного самоуправления в общей структуре социального пространства. Такой анализ и предпринимается в настоящей работе. Мы попытались в нашем исследовании соединить философские построения самого высокого уровня и конкретные повседневные практики муниципального строительства. Концептуализировать непоименованное пространство российской политики в одном из наиболее «болезненных» ее узлов. Этим определяется его актуальность.
Степень разработанности проблемы. Проблема, решение которой предполагается в настоящей диссертации по самой структуре ее постановки опирается на несколько достаточно разнородных корпусов текстов. Во-первых, это работы, направленные на исследование социального пространства как такового (Г. Зиммель, А. Щюц, Н. Луман, П. Бергер, А.Ф. Филиппов, С.И. Каспэ и некоторые другие). Именно из работ этих авторов мы эксплицируем собственное понимание социального пространства, роли власти и властного дискурса в его концептуализации. Не менее значимы для нашего анализа концептуальные работы Ч. Тилли, К. Скиннера, М. Кревельда, Ш. Айзенштадта, И. Валлерстайна, Э. Шилза, С. Каспэ и ряда других исследователей, посвященные генезису политических форм и понимания власти, как персонифицированного и центрированного понятия. Именно здесь было сформулировано качественное своеобразие государства как единственной территориальной (пространственной) политической формы (властного центра) и ее роли по отношению к социальному пространству. В этом плане наше исследование противопоставляет свое понимание власти и властного центра традиции, идущей от французского постмодернизма с его децентрированной трактовкой власти (Ж. Бодрийяр, М. Фуко, Ж. Делез и др.)
Определенную роль играет и блок работ, составляющий эмпирическое основание нашего философского акта. Это исследования местного самоуправления. Проблемы местного самоуправления уже более двух десятилетий вызывают живой интерес обществоведов. Наиболее значимыми для нашего исследования стали труды В.Ф. Аврамова, Г.В. Атаманчук, В.В. Бакушева, А.Г. Большакова, В.Я. Гельмана, В.В. Еремяна, А.В. Кынева, С.А. Левкова, С.И. Рыженкова, А.С. Сунгурова, Д.И. Саначева, и некоторых других. Эти тексты позволили не только проследить становление содержания категории местного самоуправления и ее «национальные модусы», но и выявить его структурно-институциональные особенности, специфику социальных отношений, задаваемых данной институциональной системой.
Не менее значимы для нашего анализа работы, рассматривающие становление понятия «территориальное государство» в Новое Время, как особого способа организации социального пространства (нисходящая символизация). Здесь большое значение для нас имели работы выявляющие в качестве специфической, отличной от всех иных черты государства его территориальность как особое, субстанциональное качество данного властного центра. В рамках государства впервые в истории человечества понимание географического (физического) и социального пространства жестко совмещаются. Вместо социальной организации людей в качестве базовой семантики категории возникает и в конце концов становится преобладающей социальная организация территории. Люди же превращаются в особый социальный объект – народ, населяющий данную территорию. Эту позицию проводят в своих работах Б. Бади, М. Ван Кревельд, С.И. Каспэ, Ч. Тилли, К. Скиннер, С. Розоу, О. Хинтце, О.В. Хархордин, А.Ф. Филиппов и ряд других отечественных и зарубежных авторов.
Однако нас интересовало не происхождение государственной формы как таковой, а взаимодействие ее с институциональными формами городов, как образца (институциональной матрицы) самоуправляющейся системы. Здесь корпус используемых источников распадается на три блока. В первый входят работы, связанные с историческим становлением городского самоуправления. Это, прежде всего, труды Д. Андерсона, М. Блока, Ф. Броделя, С. Каспэ, и некоторых других авторов, относящихся к этой традиции. Не менее значимы для нас работы напрямую посвященные городу как особому социальному феномену. Здесь необходимо указать исследования С.Ю. Барсуковой, Л.Е. Бляхера, В.В. Вагина, А.Е. Карпова, И.Д. Саначева, О.В. Трущенко и других. Из этих работ мы почерпнули сам подход к анализу городского пространства, представления о функциях центра города, особенностях его пространственной организации, а также, что особенно важно, представления о специфике советских (российских) города ХХ столетия.
И, наконец, последний блок, связанный с проблемой концептуализации городов как самоуправляющихся внепространственных (сетевых) структур, представляют собой работы, написанные под влиянием концепции О. и Д. Андерсона («Ворота в глобальный мир»). Это Е.С. Алексеенкова, А.А. Казанцев, А.С. Кузьмин, В.М. Сергеев и некоторые другие. Анализ этих работ позволил нам сформулировать собственную исследовательскую позицию и цель исследования.
Цель исследования – определить роль конфликта властных центров в процессе наделения географического пространства социальными смыслами.
Объект исследования – социальное пространство как социальное воображаемое.
Предмет исследования – властные центры как источник символизации социального пространства.
Целью, предметом и объектом исследования определен круг задач, выступающих этапами нашей работы:
Определение властных центров как источников конфликтующих социальных смыслов.
Выявить и проследить генезис территориальных метафор и нового властного центра как их источника, выявить основания его противопоставления иным политическим формам.
Определить особенности трансформации географического пространства в социальное за счет наделения его системой социальных символов.
Определить условия, породившие «допущение» государством как основным источником социальных смыслов политического иного в социальном и политическом пространстве – местного самоуправления.
Определить смысл дискурсивного противоречия между властными центрами и концептуальные возможности его разрешения.
Методологической основой исследования выступает концепция Э. Шилза, выдвигающая в качестве основы социальности социальное воображаемое (символически нагруженный пласт реальности). Важным методологическим основанием работы является тезис К. Шмидта о политическом, как форме «завершения» социального. Дополнительным методологическим посылом нашей работы выступает положение Ч. Тилли о государстве как единственной политической сверхформе и С.И. Каспэ о пространственном центре, продуцирующем политический символизм, концептуализирующий и оформляющий социальное пространство.
Новизна исследования заключается в том, что впервые:
Философски зафиксирована и описана символико-конструирующая функция властного центра по концептуализации социального пространства.
Выявлены социально-философские основания противоречия между властными центрами, способы его разрешения.
На защиту выносятся следующие положения:
В период Нового времени в Европе новый тип дискурса, порождающий новую систему социальных метафор, связанную с пространственностью. В рамках смыслового ряда государств эпохи модерна географическое пространство «захватывается» социальным и совмещается с ним. Внепространственные (персональные или вселенские) политические формы вытесняются на периферию социальной реальности. Политические смыслы, в рамках классической концептуализации власти, идущей от Т. Гоббса, исходя из властного центра «вниз», наполняют локал географического пространства, завершая его в качестве социального.
Стремясь сконструировать гомогенное социальное пространство, властный центр (государство) был, тем не менее, вынужден обеспечить необходимый минимум личной свободы и инициативы социальным акторам. В рамках либеральной социально-философской традиции семантизация шла снизу вверх, «порождая и завершая» политическое.
Формой обеспечения такого минимума личной свободы и инициативы и стало местное самоуправление как качественно иной властный центр, в Европе, который в отличие от государства был не столько источником концептуализации территории, сколько межличностного взаимодействия.
В России имперская (Вселенская) политическая форма – «остров Русь» - не была вытеснена государством, но приобрела специфическую «двуслойность». Сохраняя символически слой вселенского проекта «святой Руси», страна, существуя как государство среди государств, обретает «защитный слой» из имитационных (симулякровых) институтов. Одним из них и стал институт местного самоуправления, превратившийся в особого рода симулякр.
Этот симулякр создавался за счет отрыва низового уровня управления территориального государства от основного массива государственного организма. В результате в одном социальном пространстве оказались два онтологически равных властных центра.
В работе анализируются философские механизмы преодоления этого противоречия и воссоздания целостности социального пространства.
Теоретическая значимость исследования состоит в углублении наших представлений о формах властного взаимодействия в социальном пространстве, способах его конструирования и концептуализации. В работе эксплицируется связь между символическими и повседневными социальными структурами, определяющими социальные практики в ходе локальной самоорганизации социума.
Практическая значимость работы состоит возможности разрешения институционально заданного конфликта между властными центрами различного уровня. Результаты исследования нашли отражение в практике работы ряда подразделений мэрии города Хабаровска, легли в основу спецкурса, прочитанного автором в 2007 году в Хабаровском филиале Санкт-петербургского института внешнеэкономических связей, экономики и права.
Апробация. Основные результаты исследования отражены в монографии и двух научных статьях, в том числе в статье, опубликованной в журнале, входящем в список ВАК РФ. Положения диссертации доложены на одной Всероссийской и двух городских конференциях. Доклад на основе диссертационного исследования был заслушан на теоретическом семинаре кафедры философии и культурологии Тихоокеанского государственного университета. В основу диссертационного исследования легла магистерская диссертация, защищенная автором в Московской высшей школе социальных и экономических наук в 2005 году. На основе результатов исследования составлен проект (руководитель – Л.Е. Бляхер), получивший поддержку РГНФ. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре философии Дальневосточного государственного гуманитарного университета.
Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав (восьми параграфов), заключения и списка использованной литературы.
