Введение к работе
Актуальность исследования. Держась правды жизни, правильно признать: специализированной доктрины человека обыденного, по своей разработанности, масштабности, значительности сопоставимой с родственными социально-философскими и философско-антропологическими моделями и толкованиями человека, невзирая на отдельные находки немногочисленных специалистов, по сей день не сложилось. Причина – блок хорошо известных факторов.
1. Революционно-просвещенческая интенция на схематизированное миротворчество, подмену будничной, повседневной, обыденной жизни «чистым», отрешенным, идеальным понятием ее.
2. Жажда насильственной организации бытия, сопровождающаяся разрушением самоценности, самодостаточности практически-обыденного существования. (Идеологов и практиков «упорядоченного осчастливливания» от Шигалева до Шмитта А.В. Луначарский осуждающе называл «футурокоммунистами».)
3. Засилье авторитарно-тоталитарного бюрократического механизма, сектантского административного диктата, этакратических принципов жизнеустройства, отсутствие гражданского общества, обязательств государства перед индивидом.
Сказанное буквально вытравливало экзистенциальное начало, упраздняло персональное в человеке. Там же, где последнего нет, не оставалось простора проявления самодеятельных «несанкционированных» партикулярных интересов, намерений, стимулов, страстей, многообразных «эгоистических» побуждений, сцепленных с чувством «Я», его гаммой отношений к действительности, себе, себе подобным.
Еще Гоббс высказывался за суверенность приватной сферы, не подлежащей институциально-правовому регулированию; Гассенди в сходном контексте ратовал за недопустимость «необдуманных изменений в обществе». Социум крепится на пролонгировании бытия «человека обыденного», налаживающего свое существование по свободным законам творческого саморазвития. Понимание этого обогащает наше время доселе чуждым ему гуманитарным измерением, одновременно создает благоприятные предпосылки социально-философских, философско-антропологических концептуализаций «человека».
Степень разработанности проблемы. Философия исходно, традиционно, первоисточно тематизирует вопросы совести, чувства жизни, здравого смысла, житейской веры. Соответствующие сюжетные проработки обнаруживаются в творчестве Пифагора, Сократа, Платона, киников, киренаиков, мегарцев, Аристотеля, Эпикура, М. Аврелия, Августина, Паскаля, Монтеня, Канта, Гердера, Лессинга, Мандевиля, Киркегора. Между тем, начиная с философии жизни, экзистенциализма, прагматизма, феноменологии, философской антропологии возможно говорить о складывании своеобразной «доксологии» – специализированной теории обыденно-повседневных реалий с позиций их концептуального оправдания, эвристической апологии. В отличие от истории, социологии, сфокусированных на оценке опыта «крупных личностей» (Маркс), доксология демонстрирует жизнь «досужего человека» (Джером К.Джером), осуществляющего не социальные действия, а поступки, устанавливающего отношения к ближайшим явлениям жизни.
Несомненный содержательный вклад в эту сферу связан с именами Бергсона, Пирса, Джемса, Гуссерля, Шелера, Плеснера, Сартра, Мерло-Понти, Маркузе, Людтке, Медика, Ван Дюлмена, Франкла, Шютца и др.
В отечественной философской мысли тематизация обыденности представлена изучением социально-бытовых, массовых измерений жизни; здесь правильно отметить работы Ю.М. Лотмана, В.А. Подороги, Г.С. Кнабе, В.Г. Федотовой, Б.В. Маркова, В.В. Ильина, Н.Н. Козловой, Г.Д. Гачева, Ф.И. Гиренка, И.В. Утехина, А.Н. Павленко, Е.В. Золотухиной-Аболиной, А.С. Ахиезера, И.А. Бутенко, Н.М. Смирновой.
Руководствуясь установками указанных исследователей, автор ставит задачу преодолеть имеющуюся традицию понимания обыденности как малозначимой сферы. Круг утверждений человека обыденного интерпретируется как: «жизненный мир» (Э. Гуссерль) – совокупность до-научных непредикативных состояний; Dasein (М. Хайдеггер) – сфера естественных переживаний; практически-духовные структуры, выраженные текстом как элементом народной культуры (Ю.М. Лотман); обыденный разговорный язык (Л. Витгенштейн); до-словное пространство быта (Ф.И. Гиренок); жизненная прагматика, польза (У. Джемс); схематика поведения (Ф. Бродель, А. Шютц, Г. Гарфинкель, И. Гофман, П. Бергер, Т. Лукман).
Феноменологическое описание обыденности позволяет приблизиться к выяснению ее природы. В данном вопросе автор использовал идеи И. Канта, А. Бергсона, Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, Ж. Делеза, Г. Башляра, Ж. Бодрийяра, С. Приста, Д. Серла, Ю Хабермаса, М.К. Мамардашвили, В.В. Налимова, Б.А. Грушина, Э.В. Ильенкова, Д.И. Дубровского, А.Р. Лурия, А.Н. Лоя, П.П. Гайденко, Т.П. Матяш, Е.А. Торчинова, А.А. Белика и др.
Объект исследования – обыденность как жизнезначимый феномен; предмет исследования – социальные проявления человека обыденного.
Цель диссертации состоит в социально-философском осмыслении природы опыта человека обыденного.
Реализация поставленной цели предполагала решение ряда задач:
– охарактеризовать природу человека обыденного;
– выявить особенности постижения реалий в обыденном опыте;
– раскрыть потенциал проявлений человека обыденного в условиях социальной трансформации.
Методологическую базу диссертационного исследования составляют традиционные философские методы: феноменологический, герменевтический, антропологический. Эвристическую канву поиска образуют принципы системного анализа, единства исторического и логического, абстрактного и конкретного, всесторонности, реалистичности, объективности рассмотрения, целостности. По ходу работы автор опирался на изыскания видных представителей философской, культурологической, социологической мысли, использовал труды российских и зарубежных ученых.
Научная новизна диссертационного исследования определяется следующими полученными автором результатами:
- Охарактеризована природа человека обыденного. «Обыденность» в ее категориальном статусе означает «естественный самотек спонтанейной людской жизни», строящейся как вершение «медленных», «малых» трудов. Человек здесь – «мера всего» в специфическом понимании, - именно: «личностном», а не «публичном» или «объективно логическом». Человек в случае «публичного» - персонально выхолощен. Человек в случае «объективно логического» - эйдетически безличен. Акцент «индивидуального» - действующего по свободному усмотрению, нескованного непреложной надчеловечной реальностью – дает нужный эффект: ответственное «Я», составляя центр мира, реализует себя в самоустроительной деятельности;
- Выявлены особенности постижения реалий в обыденном опыте. Раскрытие личности, как известно, совершается в недрах духовной жизни. Последнее обслуживает: а) стереологика — целостное восприятие действительности с заданием смысловых связей в многомерном символическом пространстве с соответствующей стилистической (инверсия, инструментовка, интонация, синкопы, форматы, тропы), ритуальной (мимика, жесты, гримасы, позы), семантической (аллюзии, амфиболии, аллитерации, экивоки) размерностью; б) ситуационная логика — выразительная, смысловая полифония в зависимости от интенциональной, прагматической, хронологической экипировки;
- Раскрыт потенциал проявления человека обыденного в условиях социальной трансформации. Многообразие самоактуализаций индивидуальных общественных существ вполне соответственно описывается оппонирующей трилеммой: конформизм («Я» встраивается в ценности, отстаиваемые «иными»; «Я» хочет того, что и другие) — тоталитаризм («Я» подчиняется враждебным себе ценностям; «Я» делает то, что другие требуют от него) – гуманизм («Я» — носитель самозаконных ценностей; «Я» реализует себя как свободное существо, методически трудящееся над возможным приближением к систематическому единству автономных высоких целей).
Достоверность исследования обеспечена соответствием избранной методологии целям и задачам работы, надлежащим логическим обоснованием полученных результатов, их опытным удостоверением.
Информационной базой диссертации послужили тексты классиков философской антропологии, социальной философии, биографические хроники, дневники, персональные самоотчеты.
Теоретическая значимость исследования. В работе получены результаты, значимые для тематизации человека обыденного. Обобщения, выводы, рекомендации исследования возможно использовать при разработке антропологической, социально-философской, аксиологической проблематики.
Практическая значимость исследования. Положения диссертации могут быть использованы в разработке, чтении курсов по социальной философии, социологии, аксиологии, антропологии.
Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии ИНЭКА. По теме диссертации опубликованы 5 работ общим объемом 3,4 п.л. Основные положения диссертации представлены на региональных и межвузовских конференциях «Человек в современных социально-философских концепциях» (Елабуга, 2008), Камские чтения (Набережные Челны, 2009), «Образование и наука - производству» (Набережные Челны, март 2010), «Социосинергетика: синергетическое управление социально-экономическим развитием» (Набережные Челны, март 2010), Научно-практической интернет-конференции «Современные социальные процессы: человеческое измерение» (Набережные Челны, май 2010), «Русский человек: сущность, своеобразие и перспективы развития» (Елабуга, октября 2010).
Структура диссертации обусловлена целью, задачами, принятым способом исследования. Работа состоит из введения, двух глав, включающих по три параграфа, заключения, списка использованной литературы.
