Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Формирование цикла местных агиографических памятников в Угличе в XVII-XVIII вв. 28
1.1. Жития угличских святых в рукописной традиции 28
1.1.1. Рукописи XVII века 28
1.1.2. Виды агиографических сборников 31
1.1.3. Рукописи II пол. XVIII века 31
1.1.4. Рукописи XIX века 35
1.1.5. «Угличский сборник» 37
1.2. Рукописная традиция Жития Кассиана Учемского 39
1.2.1. Биографическая справка 39
1.2.2. История создания и бытования Жития Кассиана Учемского 40
1.2.3. Краткая редакция Жития Кассиана Учемского в XVIII XIX вв. 47
1.2.4. Пространная редакция Жития Кассиана Учемского 52
1.3. Почитание князя Андрея Васильевича Большого в Угличе 61
1.3.1. Исторические сведения о княжении Андрея Васильевича Большого 61
1.3.2. Судьба князя Андрея в Угличском летописце XVIII в. 65
1.3.3. Образ князя Андрея в памятниках местной агиографии 69
1.3.4. Житие князя Андрея Васильевича Большого 70
1.4. Выводы 74
Глава 2. Житие Паисия Угличского в рукописной традиции XVII-XVIII вв. 77
2.1. Основные проблемы изучения памятника 77
2.1.1. Время и обстоятельства создания Жития Паисия Угличского 77
2.1.2. Отражение в житии реалий и биографических сведений о преп. Паисии 79
2.1.3. Исторические сведения в пространной редакции Жития Паисия 82
2.2. Рукописная традиция жития Паисия Угличского 87
2.2.1. Основные списки 87
2.2.2. Краткая и пространная редакции Жития Паисия Угличского 87
2.2.3. Соотношение редакций 88
2.2.4. Краткая редакция Жития Паисия 91
2.3. Методы распространения агиографического текста 97
2.3.1. Основные виды вставок 97
2.4. Своеобразие списков пространной редакции Жития Паисия Угличского 106
2.4.1. Особенности бытования 106
2.4.2. Лингвистические особенности списка пространной редакции в составе сборника нач. XIX в. 108
2.4.3. Особый вариант пространной редакции. Язык и стиль Г. Д. Серебренникова 113
2.4.4. Списки пространной редакции в собрании ГИМ. Рукописи Покровского монастыря 117
2.5. Способы распространения пространной редакции 118
2.6. Житие Паисия Угличского и Житие Юлиании Лазаревской: стратегии редактирования позднего агиографического текста 118
2.7. Выводы 130
Глава 3. Житие Паисия Угличского, памятник агиографии XVII-XVIII вв.: опыт лингвистического описания 134
3.1. Разночтения в древнейших фрагментах Жития Паисия Угличского 134
3.2. Пространная редакция Жития Паисия в угличских списках 80-х гг. XVIII в.: лингвистические разночтения 142
3.3. Система прошедших времен в пространной редакции Жития Паисия Угличского 148
3.3.1. Аорист 148
3.3.2. Имперфект 152
3.3.3. Перфект и употребление л-формы глагола без связки 157
3.3.4. Данные других списков 164
3.3.5. Предикативное употребление действительных причастий 166
3.3.6. Дательный самостоятельный 172
3.4. Выводы 175
Глава 4. Формы настоящего времени в житии Паисия Угличского и других памятниках русской агиографии к. XVI-XVHI вв. Семантика временной нелокализованности 178
4.1. Настоящее неактуальное и семантика временной нелокализованности 179
4.2. Узуальность 184
4.2.1. Обычная повторяемость 184
4.2.2. Типичность 189
4.3. Вневременность 191
4.3.1. Основные случаи реализации ситуации гномичности 191
4.3.2. Ситуация гномичности в древнерусских житиях 193
4.4. Выводы 194
Заключение 196
Источники 201
Список сокращений 215
Литература 218
Приложение I. Житие Паисия Угличского. Пространная редакция 239
Приложение II. Образцы почерков угличских писцов и элементы оформления рукописей 329
- Рукописи II пол. XVIII века
- Исторические сведения в пространной редакции Жития Паисия
- Пространная редакция Жития Паисия в угличских списках 80-х гг. XVIII в.: лингвистические разночтения
- Обычная повторяемость
Введение к работе
Актуальность работы заключается, во-первых, в том, что ее тема связана с одной из обсуждаемых в исторической русистике проблем в изучении истории русского литературного языка XVII-XVIII вв. — с проблемой вариативности церковнославянской книжной нормы; во-вторых, в том, что развитие жанра агиографии при переходе от средневековой литературы к литературе Нового времени является в настоящее время предметом пристального внимания историков русской книжности. Анализ ранее не исследовавшегося оригинального памятника агиографии предоставляет данные о состоянии нормы церковнославянского языка XVII-XVIII вв. в ее региональном изводе.
Исследование Жития в кругу других местных памятников дает возможность соотнести полученные лингвистические данные с текстами, создававшимися в сходных условиях и в один период времени, опреде-
лив тем самым общие тенденции развития языка. Географическая закрепленность произведений поздней угличской агиографии позволяет исследовать локальную языковую традицию, связанную с бытованием текстов на церковнославянском языке. В диссертации представлена попытка не только рассмотреть ряд угличских житий изолированно, как комплекс региональных памятников, но и соотнести процесс формирования угличского агиографического сборника с аналогичными процессами в таких регионах, как Муром, Вологда, Пинега.
Цель работы — исследовать состояние грамматического строя церковнославянского языка в оригинальных памятниках русской агиографии на материале Жития Паисия Угличского и других житий, созданных в Угличе в XVII-XVIII вв. Достижение указанной цели предполагает решение следующих задач:
-
осуществление текстологического и палеографического исследования Жития Паисия Угличского для выявления редакций и классификации списков, положенных в основу лингвистического описания;
-
исследование варьирования грамматических средств церковнославянского языка в Житии Паисия Угличского на разных этапах существования текста;
-
выявление основных принципов отбора грамматических средств в процессе создания и редактирования текста, а также описание языковых особенностей, характеризующих редакции в целом и отдельные списки;
-
выявление текстологических «швов» путем описания тех языковых черт памятника, которые могут служить признаками разновременности отдельных пластов текста;
-
анализ основных методов редактирования позднего агиографического текста, применявшихся составителями угличских житий;
-
изучение функционирования высказываний с семантикой временной нелокализованности в структуре агиографического нарратива на материале Жития Паисия Угличского и других русских житий конца XVII-XVIII вв.;
7) описание истории бытования памятника в кругу других памятников местной угличской агиографии, изучение истории оформления угличских житий в единый агиографический сборник и исследование рукописной традиции, отражающей наследие средневекового Углича.
Материалом исследования послужили 43 рукописи, включающие агиографические и исторические произведения г. Углича, среди которых 21 список Жития Паи сия Угличского. Рукописи, в основном угличские по происхождению, выявлены в ходе исследования в различных рукописных собраниях Санкт-Петербурга (РНБ, БАН, ИРЛИ (Пушкинский дом) РАН, архив СПбИИ РАН), Москвы (ГИМ, РГБ, РГАДА), Твери (ГАТО, ТГОМ) и Углича (УГИАХМЗ)1. Помимо житий угличских святых к исследованию привлекались списки Угличского летописца, поздней летописи, составленной в Угличе в XVIII в. и повествующей на основании несохранившихся источников об истории города и о его князьях. В качестве дополнительного материала использовались научные издания житий других святых2.
Методы исследования. При обработке материала применялись методы археографического и палеографического описания рукописных сборников и отдельных списков; при подготовке текста Жития к изда-
1 РНБ — Российская национальная библиотека, БАН — Библиотека Академии наук,
ИРЛИ РАН — Институт русской литературы (Пушкинский дом) РАН, СПбИИ РАН — Санкт-
Петербургский институт истории РАН, ГИМ — Государственный исторический музей,
РГБ — Российская государственная библиотека, РГАДА — Российский государственный
архив древних актов, ГАТО — Государственный архив Тверской области, ТГОМ — Твер
ской государственный объединенный музей, УГИАХМЗ — Угличский государственный
историко-архитектурный музей-заповедник.
2 См, например: Жития Игнатия Вологодского, Игнатия Ломского, Герасима Вологод
ского и Кассиана Угличского: тексты и словоуказатель/ сер. «Памятники русской агио
графии» / под ред. А. С. Герда. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2008; Житие Юлиании Лазаревской /
Повесть об Ульянии Осорьиной / исследование и издание текста Т. Р. Руди. СПб.: Наука,
1996, а также публикации житий в «Ярославских епархиальных ведомостях» (например,
Житие святаго благовернаго князя Константина Макнува града, что в Морей, в схимонахах
Кассиана... //Ярославские епархиальные ведомости. 1873. Часть неофиц.№ 14. С. 111-117.
№ 42. С. 337-344. № 43. 34S-348; Сказание о явленной и чудотворной св. иконе Покрова
Пресв. Богородицы, принадлежащей Угличскому Покровскому монастырю (Яросл. губ.) /
изд. Ю. Раменский, К. Ярославский//Ярославские епархиальные ведомости. 1899. Часть
неофиц.№37. С. 561-567).
нию был применен метод пословной сверки списков. Выявленные в ходе пословной сверки списков разночтения, отражающие варьирование языковых средств, проанализированы с точки зрения их значимости для описания состояния церковнославянского языка, представленного в памятниках поздней русской агиографии. Описание и анализ грамматических характеристик памятника проводились с применением принципов функционально-семантического анализа, разрабатываемых в трудах А. В. Бондарко и Петербургской школы функциональной грамматики. Для воссоздания истории текста памятника применялась текстологическая методика, восходящая к работам Д. С. Лихачева, его учеников и последователей.
Научная новизна определяется малоизученностью памятника русской агиографии, Жития Паисия Угличского. Материал рассматривается в первую очередь с точки зрения его языковых особенностей; анализируются традиционные книжные (грамматические и стилистические) языковые средства, использовавшиеся при написании и редактировании агиографических текстов в XVII-XVIII в. Проведенное впервые поэтапное исследование разновременных редакций и списков Жития позволило выявить основные направления языковых изменений, особенности сохранения грамматических черт церковнославянского языка на протяжении XVII-XVIII вв. и в начале XIX в., описать соотношение традиционных грамматических средств и инноваций в языке оригинальных памятников церковной литературы. В научный оборот введен памятник, не имевший критического издания; из 21 изученного в диссертации списка 17 привлекаются к исследованию впервые. Текстологическое исследование позволяет описать процесс формирования в Угличе сборника региональных житий святых.
Теоретическая база исследования включает концепцию четырех регистров письменной речи в памятниках средневековой русской письменности, разработанную В. М. Живовым на материале летописных
и ряда других текстов3, в частности, положение о том, что агиографические памятники создавались с установкой на стандартный церковнославянский язык, однако в силу специфики содержания допускали использование элементов гибридного регистра. Учитывается представление о соотношении «строгого» и «сниженного» типа нормы церковнославянского языка, описанное М. Л. Ремневой4. Лингвистический анализ памятника основывается на принципах теории функциональной грамматики, представленной в трудах А. В. Бондарко5. Теоретической основой для изучения истории создания и бытования Жития послужили труды по текстологии Д. С. Лихачева и представителей его текстологической школы, а также исследования Л. П. Жуковской, А. А. Алексеева, А. М. Молдована, А. А. Гиппиуса в области лингвистической текстологии древних славянских памятников.
Теоретическая значимость исследования заключается а) в классификации приемов, применявшихся при редактировании позднего традиционного текста; б) в описании принципов отбора грамматических средств при создании и редактировании оригинальных поздних русских житий; в) в исследовании процесса формирования регионального агиографического сборника и г) в разработке классификации высказываний с семантикой временной нелокализованности на материале житийных текстов.
Практическая значимость. По результатам текстологического и лингвистического исследования подготовлено первое критическое издание Жития Паисия Угличского. Материалы диссертации могут быть использованы при разработке лекционных и специальных курсов и методических пособий по истории русского языка, истории русского
3 См.: Живов В. М. Usus scribendi. Простые претериты у летописца-самоучки // Russian
Linguistics. 1995. Vol. 19 (1). P. 45-75; Живов В. М. Очерки исторической морфологии
русского языка XVII-XVIII веков. М.: Языки славянской культуры, 2004.
4 Ремнева М. Л. Литературный язык Древней Руси. М.: Изд-во МГУ, 1988.
5 Бондарко А. В. Теория морфологических категорий и аспектологические исследования.
М.: Языки славянских культур, 2005.
литературного языка, по языку русской агиографии, истории церковнославянского языка XVII-XVIII вв. Полученные результаты представляют интерес для подготовки изданий по истории (в том числе церковной) и культуре Ярославля и Угличского края, а также могут использоваться в исследованиях по краеведению.
Основные положения, выносимые на защиту.
-
Житие Паисия Угличского, краткая редакция которого была создана в середине XVII в., подверглось существенной переработке в течение XVIII в. в соответствии с общими принципами редактирования житийных текстов. Литературным источником повествования о детстве и постриге преподобного является Житие Варлаама Хутынского.
-
Языковой облик фрагментов Жития, написанных в XVII в., был в значительной степени сохранен при позднейшей переработке произведения. Уровень варьирования грамматических форм в указанных частях пространной редакции в сравнении с краткой незначителен.
-
Устойчивость грамматических норм церковнославянского языка при создании и редактировании Жития на протяжении двух веков его истории подтверждается анализом разночтений, выявленных в процессе исследования текста. Памятники региональной угличской агиографии в XVIII в. не испытывают на себе влияния литературного языка и литературного процесса Нового времени.
-
Текст пространной редакции Жития характеризуется употреблением аориста в позиции сложных прошедших времен, а также использованием действительных причастий в функции аориста. Наряду с этим обнаруживается последовательное и грамматически правильное употребление простых претеритов в свойственных им контекстах. Единичные случаи независимого употребления л-форм без связки встречаются в двух фрагментах пространной редакции Жития и могут служить одним из признаков вставного характера этих фрагментов.
-
Выявленные в ходе сопоставления редакций Жития приемы распространения агиографического текста представляют собой не резуль-
тат самостоятельного решения редактора, а проявление сложившейся за время существования житийного жанра традиции.
-
Реализация различных вариантов категориальной ситуации временной нелокализованности в текстах поздних житий закреплена за определенными композиционными частями произведений и может быть связана с устойчивым грамматическим оформлением некоторых агиографических топосов.
-
К 80-м гг. XVIII в. в Угличе из памятников местной агиографии формируется единый цикл житий, копировавшийся и распространявшийся в виде рукописных сборников устойчивого состава. Целостность сборника подтверждается наличием общих чтений, выявленных в поздних редакциях. Сходство почерков и единообразие оформления ряда рукописных сборников свидетельствует о существовании в Угличе в это время рукописной мастерской, в которой тиражировались произведения местной агиографии. Орфографические данные и особенности оформления указывают на происхождение рукописей из старообрядческой общины Углича XVIII в.
Апробация работы. Результаты исследования обсуждались на заседаниях отдела теории грамматики Института лингвистических исследований РАН (2010 г.) и отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинского дома) РАН (2011 г.), а также докладывались на следующих международных и всероссийских научных конференциях: «Комплексный подход в изучении Древней Руси» (М., редколлегия журнала «Древняя Русь: Вопросы медиевистики», 2005, 2011), «Научное наследие В. Г. Адмони и современная лингвистика» (СПб., Институт лингвистических исследований РАН, 2009), XXXV, XXXVIII-XL, XLII Международной филологической конференции (СПб., СПбГУ, 2006, 2009-2011, 2013); «Слово и текст в культурном сознании эпохи» (Вологда, Вологодский гос. пед. ун-т, 2011); IX Конференции молодых ученых «Вопросы славяно-русского рукописного наследия» (к 75-летию Отдела древнерусской литературы) (СПб., Институт русской литературы РАН,
2008); XXIII Чтениях памяти чл.-корр. АН СССР В. Т. Пашуто (М., Институт всеобщей истории РАН, 2011); «Функциональная грамматика: современное состояние и перспективы» (СПб., Институт лингвистических исследований РАН, 2010), «У истоков Российского государства. Тверь. Москва: К 700-летию со дня памяти великой княгини Ксении Тверской» (Тверь, Тверской гос. ун-т, 2012), «Категории глагола и имени в системе функциональной грамматики» и «Русский язык: конструкционные и лексико-семантические подходы» (СПб., Институт лингвистических исследований РАН, 2013).
Основные положения диссертации отражены в 14 публикациях, из которых три статьи (общим объемом 2,1 п. л.) опубликованы в рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК РФ.
Объем и структура работы. Работа объемом 238 с. состоит из Введения, 4 глав, Заключения, Списка литературы (включающего 195 наименований, в том числе 4 на английском языке), Списка сокращений и источников и 2 приложений (103 с). Приложение I «Житие Паи-сия Угличского. Пространная редакция» содержит подготовленный к публикации текст пространной редакции Жития Паисия Угличского по списку РНБ. Собр. Александро-Невской лавры. А-47 (с разночтениями по списку ИРЛИ. Собр. ИМЛИ. № 30) (90 с). В Приложении II «Образцы почерков угличских писцов и элементы оформления рукописей» представлены фотокопии листов угличских рукописей XVIII - первой трети XIX вв. (26 илл.).
Рукописи II пол. XVIII века
К первой группе относится рукопись из РНБ, собрание Александро-Невской лавры, А-47. Это наиболее полный из известных на сегодняшний день сборников, посвященных угличским святым. В нем содержатся службы и жития преподобным Паисию и Кассиану, Игнатию (Иоанну) Вологодскому, благоверному князю Роману Владимировичу, а также комплекс памятников, посвященных царевичу Димитрию (житие, сказание о чудесах, слово о перенесении мощей). Сборник объемом 496 листов, формата 4, выполнен одним почерком (полууставом) 12 Термин «монографический агиосборник» рассматривается в работе [Карбасова 20116: 240]. на бумаге угличской фабрики, которая датируется 1780 г. [Клепиков, 1959, № 176, 221]. (Описание рукописи — см. Приложение 1.)
Другая рукопись хранится в Библиотеке академии наук, собр. Археографической комиссии, № 233. В ней читаются 2 жития: царевича Димитрия и преподобоного Паисия Угличского. Житие Паисия заканчивается припиской: «1776 года месяца ноября зачася писати, а окончася декабря [нрзб.] дня. Писал же сие житие преподобнаго и богоноснаго отца нашего Паисия, иже на Углече создавшаго пречестную обитель пречистыя владычицы нашея Богородицы честнаго ея Покрова, и писал углецкой К. А. С.» Часть рукописи также выполнена на бумаге угличской фабрики Александра и Максима Переяславцевых. Сравнение рукописей показывает, что они не только одинаково оформлены, но и написаны очень похожим почерком (См. Приложение II, илл. 1-2).
К этой же группе примыкает еще одна рукопись, которая не является сборником, а представляет собой отдельный список Жития преподобного Паисия Угличского. Это Житие и Похвала святому из собрания Государственного архива Тверской области (Фонд 1409, оп. №1, дело № 621, благодарю за указание на эту рукопись Галину Сергеевну Гадалову). По филиграням рукопись датируется, как и две другие, концом XVIII века.
Помимо этого, выявлено еще 2 угличские по происхождению рукописи 80-х гг. XVIII в., близкие по почерку и оформлению. Это сборник текстов, посвященных царевичу Димитрию (службы на рождество, обретение и перенесение мощей, а также слово об убиении) из собрания РГБ, ф. 722 (единичных поступлений), № 103, а также Житие благоверного князя Романа Владимировича (ИРЛИ. ИМЛИ 23), см. илл. 12-13.
Все эти рукописи относятся в последней трети XVIII в., выполнены на бумаге угличских фабрик Переяславцевых, одна из них точно датируется по приписке. Почерк во всех пяти рукописях очень похож, можно предположить, что все они были переписаны если не одним писцом, то, по крайней мере, в одной мастерской. Рукописи оформлены одинаковыми инициалами. Некоторые орфографические особенности (написания типа 1съ и во выси въком) указывают на то, что они происходят из старообрядческой среды (илл. 3, 7, 8, Приложение II) [Мечковская, 1987, с. 227-228].
К описанным выше рукописям примыкает еще один список пространной редакции Жития Паисия Угличского, находящийся в Древлехранилище им. В. И. Малышева (ИРЛИ. ИМЛИ 30). Рукопись содержит Житие преп. Паисия и похвалу ему и может быть с некоторыми оговорками (рассматриваемый список не содержит службы святому) отнесена к типу «монографических моносборников» [Карбасова, 20116, 240] (так же, как и сборник из Г АТО). Единственное отличие от других сборников заключается в почерке, которым сделан список: буквы чуть меньше, немного более «ажурные», витиеватые, менее вытянутые, чем в других уже названных рукописях, инициалы в рукописи из Древлехранилища, хотя и выполнены в уже известной по другим спискам манере, кажутся менее четкими, менее искусными. Все эти различия, которые не отменяют содержательного и стилистического единства угличских рукописей этого периода, можно видеть на иллюстрациях № 16-17 в Приложении II. Бумага, как и в других случаях, происходит из Углича, по бумаге рукопись датируется 80-ми гг. XVIII вв. [Клепиков, 1959, № 621], и именно к этому периоду исходя из оформления и состава, как кажется, и следует относить рукопись. Более поздняя дата (1826 г.), указанная в записи на л. 1, относится к самой записи, а не ко времени создания рукописи. Кроме того, из приписок следует, что рукопись принадлежала священнику Николаю из «Царевской что на крови церкви», притом что по орфографическим признакам является старообрядческой. В связи с этим логично предположить существование временного интервала между временем создания списка и временем, когда книга попала во владение к священнику.
Таким образом, четыре рукописи (РНБ. Ал.-Нев. А-47; БАН. Археограф. №223; ГАТО. Ф. 1409. Оп. №1. Д. №621; ИРЛИ (Пушкинский дом). ИМЛИ 30) содержат одну и ту же редакцию жития Паисия Угличского, а именно основной вариант пространной редакции. Этот же вариант опубликован в Ярославских епархиальных ведомостях [ЛЕВ 1873] и является таким образом самым распространенным. Некоторые ошибки и пропуски из списка РНБ, Александро-Невской лавры А-47 восстанавливаются по списку Тверского архива, БАН, Археографической комиссии № 223 или ИР ЛИ, ИМЛИ № 30. При подготовке Приложения I список РНБ, Ал.-Нев. А-47 был пословно сверен со списком ИР ЛИ, ИМЛИ 30, все обнаруженные различия между списками (большинство из них описано в главе 3) не выходят за рамки случайно возникших при переписывании ошибок или, наоборот, исправления неточностей, замеченных писцом в протографе.
В сборниках помещена редакция Жития Паисия, которая представляет собой распространение краткой, канонической редакции за счет подробного описания деятельности преподобного Паисия по устроению монастыря и некоторых исторических событий, связанных с княжением в Угличе Андрея Васильевича Большого. То же самое можно сказать и о других житиях, читающихся в этих рукописях. Так, житие Кассиана представлено 1-ой пространной редакцией (по определению Е. Л. Алексеевой), которая послужила основой для поздних переработок. В ее состав также включены обширные исторические фрагменты (например, обретение мощей князя Романа, крещение Иоанна и Димитрия, сыновей Андрея Большого, подробное описание трагической гибели князя Андрея Большого, не имеющее, однако, почти ничего общего с известными летописными рассказами). Представленные в этих сборниках редакции житий (особенно исторические вставки) послужили источниками для Жития Андрея Большого (см. об этом раздел 3 настоящей главы).
Исторические сведения в пространной редакции Жития Паисия
Точное время появления пространной редакции жития неизвестно, однако рукописи, в которых она читается, датируются II половиной XVIII - XIX вв. Пространная редакция представляет собой позднейшее распространение краткой за счет включения в ее текст обширных вставок.
Вставки, распространяющие краткую редакцию, описывают как некоторые подробности биографии преподобного, так и эпизоды монастырской истории. К ним относятся подробный рассказ об основании монастыря (с перенесением деревянной церкви с одного берега речки Покровки на другой), строительство и освящение каменного Покровского собора, обретение чудотворной иконы Покрова Богородицы.
В Угличском музее-заповеднике хранится икона, на которой преподобный Паисий изображен на фоне Покровского монастыря (см. Приложение II, илл. 25, 26). В иконографический сюжет включены сцены из Жития: явление преп. Паисию ангела, сообщающего ему о предстоящем переселении в Углич, а также освящение в 1482 г. Покровского собора, которое подробно описано именно в пространной редакции. Детально прописанный архитектурный фон позволил Н. В. Чвановой датировать иконографический тип изображения периодом с 1691 по 1717 г. [Чванова, 2005, с. 301]. Хотя источником изображения мог быть как текст Жития, так и Сказание об обретении чудотворной иконы Покрова Богородицы, очевидно, что изображению данного эпизода на иконе должна была предшествовать его письменная фиксация.
Сюжет чудесного обретения приплывшей по воде иконы представлен в списках пространной редакции в нескольких видах. В основном варианте пространной редакции монастырский хлебопекарь, завидев икону, немедленно отправляется к преподобному, который выходит с братией на берег Волги и вносит икону в монастырь. В одном из поздних списков икона сама чудесным образом оказывается в руках у преп. Паисия: «Пришедъ и видевъ небесныя царицы икону стоящу на воде у брегу, и молебное пение совершивъ пресвятеи Богородице и подняся сама икона наверхъ на воздусе и прийде ко преподобному Паисею на руки, и видевъ преподобный яко солнце сия[ю]ще от иконы» (Уг-6358. Л. 99). И наконец, в редакции Г. Д. Серебренникова хлебопекарь сам пытается достать икону из воды, но она дается в руки только преподобному. Эти примеры демонстрируют случаи литературной разработки традиционного сюжета. С другой стороны, в Ярославских епархиальных ведомостях были опубликованы отрывки из «Сказания об обретении чудотворной иконы Покрова Богородицы» [ЯЕВ. 1899. №37, ч. неофиц.], в рукописях неизвестного. В них содержится ряд деталей, отсутствующих в житии (например, имена хлебопекаря и учеников преподобного, присутствовавших при этом событии). Неизвестно, использовал ли составитель пространной редакции жития уже существовавшее к тому времени «Сказание», или житие основывалось на устном монастырском предании и стало в свою очередь источником «Сказания» [Семячко, 1994].
Один из поздних списков пространной редакции жития (РНБ. Тит. 2642) сообщает, что на освящении каменного Покровского собора присутствовал прибывший из Ростова «Троицки Варни[ц]ки строитель Петроний» (л. 130 об.). Сообщение это уникально, в других списках пространной редакции просто названо общее число прибывших из Ростова священнослужителей. Каким образом оно попало в список Жития Паисия XIX в., неизвестно. Оно может восходить к более древнему протографу, но скорее всего является результатом поздней вставки. Переписчик мог воспользоваться обнаруженными им монастырскими документами. На сообщение о присутствии на торжестве игумена Троицко-Варницкого монастыря как на подтверждение существования монастыря в XV в. ссылается А. А. Титов, однако в его источнике названо другое имя игумена — Иосиф [Титов, 1893, с. 17].
В поздней пространной редакции, в отличие от краткой, упоминается о встречах и дружбе преподобного Паисия и другого святого, подвизавшегося в Угличе во времена княжения Андрея Большого, основателя Учемской пустыни, преподобного Кассиана.
Существенной проблемой является то, что хронология Жития Паисия плохо соотносится с хронологией Жития Кассиана Угличского (Учемского), который становится одним из значимых персонажей именно в поздней, пространной, редакции Жития Паисия. Если в Житии Паисия последовательность событий собственно угличского периода жизни святого в целом выдержана, то в Житии Кассиана хронология «белозерских» событий в жизни святого противоречит хронологии угличского периода. Ведь если преп. Кассиан (князь Константин) оставался с архиепископом Иоасафом в Ферапонтовом монастыре после того, как тот покинул Ростовскую кафедру, то никак не мог оказаться на Учме раньше 1489 г. (что делает невозможным его присутствие и на крестинах сыновей князя Андрея Васильевича, и на освящении каменного Покровского собора Паисиева монастыря, — а именно эти события подробно описаны в пространной редакции Жития Паисия).
В пространной редакции существенно переработано «Слово о преставлении преподобного Паисия», куда включено несколько упоминаний о Кассиане, которому Паисий перед смертью поручает заботу о братии. В других угличских источниках, в том числе в пространной редакции Жития Кассиана, нет сообщений о том, что строитель Учемской пустыни присутствовал при кончине и отпевании преп. Паисия. Это обстоятельство говорит не только о том, что пространная редакция Жития Паисия была составлена позже краткой, но и о том, что она возникла на заключительном этапе оформления местных угличских житий в единый агиографический цикл, после пространной редакции Жития Кассиана. В поздней редакции Жития Паисия, помимо описания жизни преп. Кассиана и Макария, упоминается история обретения мощей благоверного князя Романа, а также, как и в других житиях угличского цикла, находит отражение постепенно формировавшееся в Угличе почитание князя Андрея Большого.
История большинства угличских святых, как уже говорилось в главе 1, так или иначе связана с именем Андрея Васильевича Большого (брата Ивана III) княжившего в Угличе с 1462 по 1491 год. При строительстве каменного Преображенского собора удельным князем были обретены мощи благоверного князя Романа (1248-1275), по его приглашению обосновался в Угличе в 1466 г. преподобный Паисий, он покровительствовал Учемской Кассиановой пустыни.
Житие Паисия также не оставляет без внимания участие князя Андрея в судьбе преподобного и основанной им (согласно житию) обители. Так, в житии сообщается, что князь Андрей присутствовал при основании монастыря и при освящении каменной Покровской церкви, сам преподобный крестил сыновей князя, князей Иоанна и Димитрия. Некоторые списки ошибочно упоминают о присутствии Андрея Васильевича Большого у смертного одра преподобного, что, однако, в 1504 г. было невозможно (см., например, Суринский сборник, Уг-6358).
Житие Паисия также воспроизводит традиционное для местной рукописной традиции ошибочное сообщение, что князь Андрей умер и был погребен преподобным Паисием в Угличе, в Преображенском соборе (речь об этом шла в главе 1, 1.3).
Таким образом, в XVIII в. внутри местной традиции граница между житийным и историческим повествованием оказалась проницаемой. Формирование комплекса текстов, посвященных угличским святым, как единого целого, бытующего в составе местных житийных сборников, совпало со временем оформления местной историографической традиции, когда и жития, и сказания о местных почитаемых иконах, и описание исторических событий (поздний Угличский летописец) входили в состав одних и тех же рукописных сборников, составлялись и редактировались одними и теми же людьми. В поздних редакциях угличских житий читаются целые вставные фрагменты, посвященные истории города и очень условно связанные с собственно агиографическим повествованием. С другой стороны, жития местных святых послужили источниками для составлявшегося в XVIII - начале XIX вв. Угичского летописца (особенно его пространной редакции, см., например, РГБ. Ф. 178 (Музейное собрание). № 943).
Пространная редакция Жития Паисия в угличских списках 80-х гг. XVIII в.: лингвистические разночтения
Пословная сверка двух списков пространной редакции 80-х гг. XVIII в. (РНБ, Ал.-Нев. А-47 (сп. 1) и ИР ЛИ, ИМЛИ № 30 (сп. 2)), проведенная при подготовке текста к изданию, позволила выявить 162 разночтения грамматического, лексического и орфографического характера. Разночтения разделены на несколько групп, основные из которых проанализированы ниже.
Существенную группу составляют лексические (и иногда: словообразовательные) разночтения. Их появление не связано с направленной смысловой или стилистической правкой. Они представляют собой набор случайных и ошибочных чтений, связанных с непониманием или неверным слово делением. Показательным в этом плане является то, что из 37 обнаруженных лексических разночтений 14 встретились в составе заключительной похвалы святому (лл. 301 об.- 319), наиболее риторически усложненной и трудной для восприятия части жития. Например48: и пекущуся (/ текущуся) ими заповъди сполна (/ столпа) исправити; труды своя старостию (/ с радостию) исполняетъ; и вселяхуся (/ веселяхуся) пре исходящихъ водъ животворныхъ (аллюзия к Пс. 1.3); и доконца пограють (/ погружаютъ) ны во глубинъ гръховнъй (синонимы, имеющие стилистические различия); н[о] себі нъчто ко успеху приобрести блага дающе (/чающе) от тебъ; како возможем тя ... по достоянию похвалити, скверна (/ сій вірна) нашя уста имуще. Похожие примеры есть и в других частях текста: и понынъ бо от учеников преподобнаго отца день его именитством (/ имени твоемъ) во устъхъ своихъ всеблагодарственно обносят; но единотуча позниковъ (/ единотрапезниковъ) общаго жития; и пъв молебная и ко образу (/ гробу) приложився; и случися тому его отроку на поле (/ на пупе) ужалену бывшу от змей. Таким образом, содержательная сторона текста в некоторых его фрагментах вызывала у переписчиков явные затруднения, кроме того, создается впечатление, что в списке ИРЛИ, ИМЛИ 30 ошибочных чтений больше, чем в списке РНБ, Ал.-Нев. А-47.
В области глагольной морфологии отмечено 26 разночтений. Среди них распространенным видом является (как это оказалось и при сравнении древнейших частей текста, табл. 1) варьирование личных форм простых претеритов и действительных причастий. Встречаются случаи, когда личной форме глагола в прошедшем времени в списке 1 соответствует причастная форма в списке 2: и возръ / возръвъ на нь хотяше поклонитися ему; бысть / бывъ царь Алексей Михайловичь; возръ / возръвъ же на обитель преподобнаго, и обратные случаи, например: от квасу его испивъ / испи, и водою священною окропивше ю / окропиша ю. В обнаруженных разночтениях данного типа одна из форм может быть ошибочной, как в списке 1: и от квасу его испихъ (1л. ед. ч. вместо 3 л. ед. ч. аориста) / испивъ; изнемогать (действ, прич. прош. вр., в им. п. мн. ч. (ъ вм. е) вместо ед. ч.) / изнемогаше (имперф. 3 л. ед. ч.) вельми главою, так и в списке 2: идіже мені видиши (наст, вр., 2 л. ед. ч.) / видъвши (действ, прич. прош. вр., в им. п. ед. ч. ж. р. вместо м. р.) съдящу; и оттуду великъ нъкто познавашеся (имперф. 3 л. ед. ч.) / познавшеся (действ, прич. прош. вр., в им. п. м. р. мн. ч. вместо ед. ч.); владычица же ... седъ / съдя яко на престолі славы (в сп. 2, вместо формы 3 л., ед. ч. аориста, употреблена несогласованная по роду форма действительного причастия наст. вр. м. р. (=деепричастие), что, возможно, не является ошибкой, а отражает процесс грамматикализации этой формы и использования ее в функции деепричастия [Живов, 2012, с. 179, 182]).
Помимо варьирования личных форм простых претеритов и причастий, обнаружено 4 случая образования форм глаголов от основ НСВ в списке 1, которым соответствуют образования от основ СВ в списке 2 (приходить /придите; соблюдеъм / соблюдЪмъ; имъ / приимъ; ити / пойти). Также отмечено несколько случаев употребления корректной личной формы глагола в одном списке и ошибочной в соответствующем месте другого, например: с неразумиемъ похвалися / от неразумия похвалихся (аор., 1 л. ед. ч. вместо 3 л. ед. ч.); и сему случися болъзнь главная и изнъмогоша (аор., 3 л. мн. ч. вместо ед. ч.) веема / изнемогаше (имперф., 3 л. ед. ч.) вельми. Только в одном случае употреблению л-формы в независимой позиции в списке 1 соответствует употребление аориста в списке 2: а самъ бояринъ люті болъзнова и умерлъ / умре, — ив двух случаях в списке 2 употреблен перфект без связки на месте перфекта со связкой в списке 2: еже собралъ еси / собралъ богомъ дарованную ти паству; реклъ еси / реклъ учеником твоим (оба раза в ситуации прямой речи — молитвенного обращения к святому).
В сверенных списках обнаружено несколько случаев варьирования окончаний полных причастий и прилагательных в им. и вин. п. мн. ч. В двух случаях отмечается распространение флексии им.-вин. п. мн. ч. ср. р. -ая на причастия другого рода: райския / райская (двери) (им. п., мн. ч., ж. р.); видя ... болЪзни на нь находящыя/ находящая (вин. п., мн. ч., ж. р.). В списке 1 употреблена закономерная для книжного регистра флексия -ия /-ыя [Живов, 2004, с. 416]. В некоторых примерах проявляется более ожидаемая тенденция к внеродовому использованию окончания -ия/-ыя [Там же], например: [иноцы] прибывшия / прибывшыя (в первом случае — влияние мягкой разновидности склонения) (им. п., мн. ч., м. р.); ср. случай закономерного использования флексии -ия/ -ыя в форме вин. п., мн. ч., м. р.: напитовайяй жаждущия / жаждущыя. Писец списка 2, по-видимому, не склонен использовать окончания мягкой разновидности склонения так же, как и в следующем примере: в юностнЪмъ / юностномъ возрасте. «Безродовая», свойственная гибридным текстам флексия -ие / -ые среди разночтений не встретилась.
Обнаружены случаи, когда согласованной форме краткого причастия соответствует несогласованная форма в им. п. ед. ч. м. р. (деепричастие) в другом списке: видяще (им. п. м. р. мн. ч.) / видя (им. п. м. р. ед. ч. вместо мн. ч.) язычницы онЪхъ страдания умилишася.
Кроме того, наблюдаются колебания в употреблении причастных форм в обороте с дательным самостоятельным: и тако молящуся ему и обещавающеся (м. р., им. п. вместо дат. п., мн. ч. вместо ед. ч.) / обещавающуся; мало же не дошедше (м. р., им. п. вместо дат. п., мн. ч. вместо ед. ч.) / дошедшу ему обители.
Разночтения, выявленные среди окончаний существительных, связаны с наличием / отсутствием унификации основ существительных (на воздухе / на воздусь; в недугь / в недузі»); с употреблением в обоих списках, наряду с формой Паисей в им. п., некнижной формы Паисия; отражением колебаний в использовании флексий твердой / мягкой разновидности склонения и смешением омонимичных флексий множественного числа (еде на коні / на кони; храмы / храми (вин. п. мн. ч., флексия -и связана с формой им. п. мн. ч.); различными помысли / помыслы; мастери / мастеры, им. п. мн. ч.); отражением а-экспансии в формах косвенных падежей множественного числа или ее отсутствием (дітям / дЪтемъ). В ходе сверки выявлены только единичные случаи.
Стоит отметить, что и другие, в том числе более поздние, списки пространной редакции Жития Паисия Угличского лишь частично отражают результаты распространения флексий а-склонения на другие типы склонения в формах множественного числа, многие существительные сохраняют старые, неунифицированные окончания:
И начата украшати иконами и кивотами (Тит. 2642. Л. 128); ...но яко же святыи отцы пожиша в подвизех добрых (Вяз. Q.37. Л.19об.).
Ни один из рассмотренных списков не отражает полной унификации флексий существительных во множественном числе; новые и традиционные формы присутствуют во всех списках; родовые противопоставления во множественном числе сохраняются.
К графико-орфографическим разночтениям можно отнести варианты написания ж / жд: мЪжду / мЪжу; посаждены / посажены; стражущей / страждущей, стражущу / страждущу, однако, как видно из приведенных примеров, и здесь нет возможности говорить, что каждый писец придерживался какой-то определенной позиции при написании подобных сочетаний, выбор одного из двух вариантов представляется произвольным.
Обычная повторяемость
Как уже было сказано выше, узуальность рассматривается в двух основных разновидностях: обычная повторяемость и типичность.
4.2.1. Обычная повторяемость. В исследуемых текстах поздних житий широко представлены ситуации обычной повторяемости. Рассмотрим их основные виды, а также особенности их реализации.
4.2.1.1. Регулярная повторяемость предполагает точное обозначение в тексте интервала между повторяющимися событиями:
(1) Память же его празднуют месяца майя в 21 день (КУ);
(2) преставление же его празднуют месяца октоврия в 4 день (КУ);
(3) и noNN БО w очгчеыико прпвылго оць дечь его имеыит ство во очтст ъ СВОИ Ъ ВС БЛГОДЛрТВС-NNO WBN0CA И fAKO СЛЛДК0Є 6Г0 ИМА П0КСЮД8 П0ОСЛЛВЛАЮ (ПУ);
(4) СоверШЛеТЪ Ж CA СВфеЫЫАА И СТЛА ПАМАТЬ ПрПБЫАГО (\ ЦЛ ЫЛШеГО И БОГОЫОСЫАГО NACTABNHKA ИЫОКОМЪ ПАУСІА irSMCNA, 0ЧІТЛИЧЄСКАГ0 ЧЮДОТВОрЦА, В СІИ ДЫЬ со свтъ1ми к8пыо во СТ ЁЙ erw WBHT EAH (ПУ);
(5) Совершается же собор его в созданием его монастыре пресвятыя Богородицы, честнаго и славнаго Ея успения, иже есть на Учме, идеже лежат святыя его мощи и до сего дни (КУ).
Отсутствие эксплицитного указания на обязательную цикличность, на повторение события каждый год в примере (5) компенсируется нашим знанием о строго закрепленной регулярности празднования памяти святого.
В примере (6) интервал обозначен, но вся ситуация тяготеет к вневременности в силу обобщенности субъекта и объекта.
(6) ИБО В0Юр8ЖИШЛСА ЫЛ ЫЛСЪ И ПЛАНАМ ЫЪ1 N& ВСАКЪ ЧА И p\3AH4N7 IMH
ПОМЪКЛИ СТреЛАМ СрЦЛ ИЛША, И W ВО ДАТ N"bl W ВЖЇА рЛ.ЗВМ БША, И ЛЮБИТИ №ДА! ЫЪ\ МИМ0ТЄК8ЩЛА И ТЛ ЫЫ А, И Д01С0ЩЛ ПОГрМОТЪ ЫЪ\ ВО ГЛЗБИИ Ё гр ови й (ПУ).
4.2.1.2. Особая разновидность узуальности— узуальная повторяемость с нехарактеризованным интервалом, когда о дискретности действия свидетельствует множественность субъектно-объектной группы, а точное указание на временной промежуток между регулярно воспроизводимыми действиями отсутствует:
(7) И В K0N Ц"Б Ъ рОССШКИ Ъ СЛЛВИО БЪ1СТЬ ИЛречеше А, СТрЛЬШ ДИВАСА, твои ъ очгчеиикъ вгівши в ыеи, клко просЇАшл (ПУ) (круг лиц, совершающих действие, не определяется, его ограничение не существенно для данной ситуации);
(8) Т БМЖе Т0М8 ЮБ ЬШЛШЮ ТВ06М8 ИЛДЪЮфбСА М0ЛЄБИ0 ПРИСІВАЄ ТА (ПУ) (действие приписывается неопределенной группе лиц, к которым принадлежит и говорящий);
(9) и чгслгішл IAKW ИСЦ/БЛЄША подлвлетъ стъш Блгов риъш цревичь димитрїи с върою при одАфимъ к ием8 (ЦД);
(10) и 0ЧГСЛ7.ІШЛ, IAKW точить и/ЬЛБЪ1 влговгьрн,ыи цревичь димитрїи (ЦД);
(11) И СЛЪ1ШЛ W СТрЛИ-Ы ЛЮДеЙ, ПрИ ОДАШЇИ С В ЁрОЮ П0Л8ЧМОГЪ ИСЦ ЁЛбША МЛТВЛМИ СТЛГО BArOB EpNAW ЦрвКИЧЛ ДИМИТрЇА рЛЗЛИЧЫ ЫМЪ БОЛ Ь.ЗН БМЪ (ЦД);
(12) И СЛ-ЫШЛ ONA, Ш 0 ИСЦ/БЛеШЄ П0Л8ЧЛЮТЪ ПрИ ОДАфШ О&ЗАИЧНЪИЛЪ B0Arb3NrBM b млтвлми стлго цревичь [молитвлми] ДИМИТОЇА, w мофей его (ЦД);
(13) И приходят болящий различными недуги, и обътираются песком тем, и облегчение приемлют и до сего дня (ЮЛ) (претеритально-презенсная разновидность узуальности, повторяющееся действие охватывает планы прошлого и настоящего);
(14) А инии мнози изцелевъше и тоят чюдеса, боящеса осуждения.
Всего же боле от тресавиц изсцеление приемлют (ЮЛ) (в первом случае круг субъектов действия сужен, имеются в виду люди, которые не только получили исцеление, но и скрывают этот факт, во втором случае ограничение круга субъектов отсутствует).
Примеры (9-14) обнаружены в тех частях житий, где повествуется о посмертных чудесах святого. Таким образом, прослеживается связь между композиционной структурой агиографического текста и теми разновидностями ситуации временной нелокализованности, которые с большей вероятностью реализуются в тех или иных его частях.
Нехарактеризованный интервал может быть связан с лексическим значением глагола (наиболее часто в этой функции выступает итеративный глагол бывать):
(15) И слышав о преподобием КассианЪ, яко многая исцеления от него бывают с верою приходящим (КУ);
(16) и слыша о преподобном КассианЪ, яко многая исцеления бывают (КУ);
(17) И W МОфЄЙ erW MNWr& ИСЦЛЁЛеЖА БЪ1ВАЮТЬ ПОИ ОДАфИМЪ С В ЪООЮ И ДО cerw дии (ИВ).
В примере (18) всегда относится не ко всему высказыванию, а только к действию, обозначаемому глаголом в форме настоящего времени— таким образом, перед нами вариант обычной повторяемости с нехарактеризованным интервалом:
(18) и зрит некое видение, не якоже прочим человеком спящим всегда случается, сему же не тако, но Божие некое откровение (КУ).
Ср. аналогичное употребление:
(19) ...ВЗ ЫВЬеМ Ъ ТИ NenpeTANNO (ПУ).
Встречаются случаи, когда узуальная повторяемость с нехарактеризованным интервалом обусловлена синтаксически (овогда ... овогда):
(20) И ЗЫЛМеША МИ0ЖЛЄ His. ДЪЛЫ-ПИ ИЄТ0ЧЇЮ W ИЫОКЪ, N0 И СЬМИ Д ЁЛЬТеЛИ ВИДА З, ИБО [и ]вОГДгк ЧТО В ДеиЬ ЗДбЛАЮТЪ И, His ЧГТрїе ПрИШеше, ВАфШИ ВИДАТЬ: ювогдь плии -о- Ы ыл, вгісоть очтмиожеи-ы ВИДАМИ, иыогдь же известь МИ0ЖЛШЄСА (ПУ).
4.2.1.3. Среди ситуаций обычной повторяемости с нехарактеризованным интервалом выделяется в качестве особого вида обусловленная повторяемость : (21) И Лфе ЗЬПОВ-ЪДИ er\V ШШММЪ И ПОВСЛ ЪША ЄГ0 СОБЛЮДАЙ , И W СБМЪ 04fBW 0ЛД8ЄТСА ПрПБИЪШ, И МИЛ0ТИВЫ0 ПрИБЛИЖЛеМСА К ИИМ , И МАЫИТЪ И БЛЮДеТЪ н\, tAKvv чьдл. ВОЗЛЮБЛ ИИЛА (ПУ);
(22) и просте рефи, кто что с в ром при одАЙ, и просить и прїемл Ь NWCK8AN8W БЛЛГОДЛТЬ (ПУ);
(23) И foKW Ж6 ЮБЪЦША, ТЛКО И СОТВОрИ, ИБО еЛИКШ БОЛЬШЛ СПОДОБИСА Aej)3N0B6NIA КЪ БГ8, ТОЛИКО И МИЛОСТЬ ГДЫМ ПОДЛвТЪ ЫЛМЪ Nb ВСАКО В06МА И Л ЬТО посЁфЛА и ЗЛТЗПЛА, со рлиАА и СОБЛЮДЛА стлдо свое w врлгъ дшъ ыьши ъ (ПУ);
(24) ИБО Mjje ВО ГрОБ Ё И в зеМЫЪ1 Ъ Ы ЁДре Ь ПОЛОЖбИ-Ь ЄСТЬ ТЪЛОМЪ, N0 с ы&ми же ВСЁГДЛ д омг превгівле ыерлзлзчы и ВИДА, лфє по ЗЬПОВ ЁДИ его жив Ьмг и повелъшА его со рлылем-ь, тогдл рлдветсл и МИЛОТИВНО привлижлесА к ншъ, рЛИИТ-Ь И БЛЮДе ЫЬСЪ, пЖО ЧЛДЛ ВОЗЛЮБЛеИЫЬА (ПУ).
Обусловленная повторяемость встречается преимущественно в тех частях житий, в которых содержится похвала святому или поучение святого к братии. Таким образом, определенная синтаксическая конструкция и форма глагола в значении настоящего неактуального участвуют в реализации определенного житийного топоса.7
