Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ОТНОШЕНИЯ ПРОТИВОРЕЧИЯ В СЛОЖНОСОЧИНЕННЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЯХ 17
Общие замечания 17
Сложносочиненные предложения, выражающие отношения противоречия-ограничения 20
Состав союзов 23
Лексические показатели 29
Модальные отношения частей 30
Таксисные отношения частей 35
Сложносочиненные предложения, выражающие отношения противоречия-возмещения 40
Состав союзов 41
Лексические показатели 41
Модальные отношения частей .42
Таксисные отношения частей .42
Сложносочиненные предложения, выражающие отношения противоречия-уступки 45
Состав союзов .48
Лексические показатели .50
Модальные отношения частей 52
Таксисные отношения частей - 53
Взаиморасположение частей сложносочиненных предложений .55
Выводы к Главе 1 -56
ГЛАВА 2. ОТНОШЕНИЯ ПРОТИВОРЕЧИЯ В СЛОЖНОПОДЧИНЕННЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЯХ С ПРИДАТОЧНОЙ УСТУПИТЕЛЬНОЙ ЧАСТЬЮ 59
Общие замечания 59
Состав союзов 64
Лексические и грамматические показатели 74
Модальные отношения частей 82
Таксисные отношения частей 85
Взаиморасположение главной и придаточной частей
сложноподчиненных уступительных предложений 88
Выводы к Главе 2 91
ГЛАВА 3. ОТНОШЕНИЯ ПРОТИВОРЕЧИЯ В БЕССОЮЗНЫХ СЛОЖНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЯХ 95
Общие замечания 95
Бессоюзные сложные предложения, выражающие отношения противоречия-ограничения 97
Лексические показатели 98
Модальные отношения частей 99
Таксисные отношения частей 99
Бессоюзные сложные предложения, выражающие отношения противоречия-возмещения 101
Лексические показатели 102
Модальные отношения частей 103
Таксисные отношения частей 103
Бессоюзные сложные предложения, выражающие отношения противоречия-уступки 105
Лексические показатели 108
Модальные отношения частей 114
Таксисные отношения частей 116
Выводы к Главе 3 118
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 121
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 127
- Сложносочиненные предложения, выражающие отношения противоречия-ограничения
- Состав союзов
- Бессоюзные сложные предложения, выражающие отношения противоречия-ограничения
Введение к работе
Предметом исследования в настоящей работе являются отношения противоречия, выражаемые в рамках сложного предложения, типа: Иван с силой надавил на дверь, но она не открывалась; Мы договорились встретиться, но он так и не пришел; Хотя на улице было тепло, я все-таки надел шерстяную кофту; Несмотря на то, что было уже поздно, она не думала ложиться спать; Его ожидало повышение по службе - он внезапно оставляет работу; Сколько я ему ни объясняла решение этой задачи, он все равно делает неправильно.
Актуальность исследования определяется потребностями изучения синтаксических отношений вообще и отношений, существующих в сложных предложениях, где отражается в опосредованном виде взаимосвязь различных ситуаций реальной действительности, в частности.
Цель исследования заключается в том, чтобы выявить и описать основные закономерности организации сложных предложений, между частями которых устанавливаются отношения противоречия. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих конкретных задач:
1) характеристику формального и содержательного варьирования частей сложносочиненных, сложноподчиненных с придаточной уступительной частью и бессоюзных сложных предложений;
2) установление сходств и различий в передаче отношений противоречия в каждом из названных типов предложений.
Научная новизна диссертации определяется тем, что в ней впервые дается многоаспектный анализ отношений противоречия в сложных предложениях. Эти отношения в научной литературе обыкновенно либо не рассматриваются, либо о них упоминается косвенно, например, при характеристике сложносочиненных или бессоюзных сложных предложений.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что она позволяет уточнить характер отношений противоречия на уровне сложного предложения, способствует формированию более точных представлений о системе русских предложений вообще и о сложных предложениях, выражающих отношения противоречия, в частности.
Практическая значимость работы определяется возможностью использования ее выводов и материала в теоретическом курсе современного русского языка, в специальных курсах по синтаксису, в практике преподавания русского языка как иностранного.
Методика исследования. Основными методами, применяемыми в работе, являются метод наблюдения и метод лингвистического эксперимента, которые традиционно используются в качестве основных способов изучения лингвистической действительности.
Метод наблюдения, ориентированный на изучение явления в естественных условиях функционирования, предоставляет исследователю необходимые сведения о свойствах, состояниях, связях и закономерностях реализации данного явления.
Метод лингвистического эксперимента обеспечивает многократное повторение наблюдений в процессе специального воздействия исследователя, опирающегося на свое практическое знание языка, на изучаемый объект [Распопов 1976, с.7-8].
Материал исследования был извлечен из произведений русской художественной литературы второй половины XX века, научных и публицистических работ и статей того же периода; использованы также записи устно-разговорной речи.
Апробация работы. По теме диссертации сделано пять докладов (на российской и региональных научно-методических конференциях, организованных ВГУ, на Распоповских чтениях ВГУ, а также на семинаре аспирантов кафедры русского языка ВГУ), опубликованы тезисы четырех докладов и две статьи.
Теоретические основания исследования. Наш мир диалектически сочетает в себе противоречивые и даже, на первый взгляд, исключающие свойства. Эти противоречия с неизбежностью находят отражение в языке. Поэтому для понимания глубокого структурного уровня организации материального и идеального мира исследование фрагмента языка, выражающего противоречие, имеет большое значение.
Различают два вида противоречия: онтологическое и гносеологическое. Онтологическое противоречие существует в реальной действительности и закономерно присуще всем природным, общественным и познавательным процессам. Оно осуществляется «между взаимоисключающими, но при этом взаимообусловливающими друг друга противопоставлениями внутри единого объекта» [Кондаков 1975, с.487] путем преобразования взаимодействующих сторон и является источником развития.
Гносеологическое противоречие есть результат ошибочных выводов человеческого ума, познающего действительность. Поэтому логика, являясь наукой «о законах и формах отражения в мышлении развития объективного мира, о закономерностях познания истины» [Философский словарь 1987, с.123] не может не считаться с противоречиями, существующими в действительности, но и не может не констатировать логические ошибки, связанные с нарушением закона противоречия и означающие, что «в рассуждении (умозаключении) допускаются в качестве истинных две отрицающие, исключающие друг друга мысли об одном и том же предмете, взятом в одно и то же время и в одном и том же отношении» [Кондаков 1975, с.318]. Иными словами, для логики противоречие служит сигналом того, что человеческий ум, постигающий действительность, оперирует с фактами действительности (а точнее - понятиями о них) некорректно.
Лингвистика изучает оба вида противоречия и интерпретирует их согласно двум существующим точкам зрения на язык - нормативной и объективной [Пешковский 1959, с.50-62]. Нормативное понимание языка А.М.Пешковский называет обычным житейско интеллигентским пониманием, в силу которого мы над каждым языковым фактом творим или стремимся творить «скорый» и зачастую «несправедливый» суд. Судья здесь руководствуется прежде всего собственными привычками, а только потом - «смутными воспоминаниями о каких-то усвоенных на школьной скамье законах-«правилах». Но, во всяком случае, он убежден, что для к а ж д о г о языкового случая такие правила существуют», и хранятся они в специальных списках и справочниках [Пешковский 1959, с.53]. Объективной же точкой зрения следует считать такую точку зрения, при которой «эмоциональное и волевое отношение к предмету совершенно отсутствует, а присутствует только одно отношение - познавательное» [там же, с.50]. Первый признак объективного рассмотрения предмета - это отсутствие оценки.
Согласно А.М.Пешковскому, «когда человеку, относившемуся к языку исключительно нормативно, случается столкнуться и с ее объективной точкой зрения, когда он узнает, что объективных критериев для суждения о том, что «правильно» и что «неправильно»?нет, что в языке «все течет», так что то, что вчера было «правильным», сегодня может оказаться «неправильным» и наоборот; когда он вообще начинает постигать язык как самодовлеющую, живущую по своим законам, величественную стихию, - тогда у него легко может зародиться отрицательное и даже ироническое отношение к своему прежнему «нормативизму» и к задачам нормирования языка. И чем наивнее была его прежняя вера в существование норм, тем бурнее может оказаться, как у всякого новообращенного, его новое отрицание их» [Пешковский 1959, с.53].
Итак, в соответствии с первой точкой зрения языковед, оставаясь в рамках такой дисциплины, как культура речи (или, может быть, риторика, если последнюю понимать широко), действует в союзе с логикой и квалифицирует все противоречивые конструкции и заключения говорящего/пишущего о каких-либо явлениях действительности как не соответствующие речевой норме. Вторая точка зрения заставляет его усваивать онтологический взгляд на мир и концентрировать внимание на том, как язык со своими категориями и формами в опосредованном виде отражает существующие в действительности противоречивые отношения между отдельными элементами бытия. Именно эта объективная точка зрения на противоречие и принимается в предлагаемом исследовании.
В процессе ее практической реализации в диссертации учитываются основные положения номинативно-прагматической парадигмы, «ориентированной на изучение внешних связей языка - с действительностью, которую он отражает, и с человеком, которому он служит» [Ломов 1994, с.13]. В основании этой парадигмы, как известно, лежат три теории: номинации, референции и теория речевых актов.
Согласно теории номинации язык опосредует связь действительности и мышления. Эта теория, по словам А.М.Ломова, «обеспечивает категориальную объективацию жизни в языковых формах» [там же, с. 16].
Теория референции является частью теории номинации и обеспечивает обратный перевод категориальных объективации на язык конкретных фактов в процессе актуализации высказываний.
Теория речевых актов (прагматика) предполагает анализ внешних связей языка с говорящим, то есть анализ всех явлений, имеющих «прямое и непосредственное отношение к субъективной интерпретации сообщаемой объективной информации» [там же, с.18].
Согласно номинативно-прагматической концепции предложение понимается как «языковой феномен, который, с одной стороны, именует тот или иной коммуникативно-значимый фрагмент действительности (номинативный аспект), а с другой - обеспечивает коммуникативное сотрудничество говорящего и слушающего за счет сообщаемых первым сведений о своих оценках и речевых установках (прагматический аспект)» [Ломов 1994, с. 18].
Нас, естественно, интересует по преимуществу номинативный аспект предложения, позволяющий раскрыть специфику не только языковой организации отдельно взятых ситуаций, но и специфику отношений, существующих между ними.
Отношения противоречия, являющиеся всего лишь одним из вариантов синтаксических отношений в целом, выражаются на самых разных уровнях - на уровне простого предложения (Несмотря на поздний час, гостя дожидались; Генеральный директор, вопреки ожиданиям, от беседы не отказался), на уровне сложного предложения [На улице было скользко, но она все равно надела сапоги на высоких каблуках; Стол уже давно был накрыт к приходу гостей, а их все еще не было; Несмотря на то, что у меня оставалось мало времени, я все-таки зашла к ней на чашку чая; Хотя они и прожили в одном доме много лет, знали они друг о друге очень мало; Сколько я ни старался, у меня ничего не получалось; Ивану Васильевичу было уже семьдесят лет, однако он регулярно совершал утренние пробежки на стадионе)1 и, наконец, на уровне текста (В последнее время пенсионеры уже выиграли ряд гражданских дел о пересчете своих и так достаточно небольших пенсий. Решения районных
1 Все примеры этого ряда взяты из разговорной речи судов использовать в качестве коэффициента 0,7 были утверждены Президиумом областного суда. Между тем, существует негласная установка всячески «притормаживать» рассмотрение подобных категорий гражданских дел /из газет/).
Следует сразу сказать, что под текстом мы, согласно традиции, понимаем такую однородную в структурно-семантическом отношении единицу, которая состоит в основном из нескольких предложений, объединенных логико-смысловыми отношениями. Предложения, входящие в состав текста, связываются общей темой. Конкретное содержание и коммуникативная перспектива сообщения одного из образующих текст предложения обусловливается предшествующим предложением [Валгина 1978; Распопов, Ломов 1984; Здорикова 1999 и ДР-3 По мнению Т.А.Колосовой, «простое и сложное предложение (и, мы бы добавили, текстовые построения. - О.Л.) часто оказываются членом одного и того же вариативного ряда. Однако доминантой в этом ряду оказывается сложное предложение, так как основной его функцией в языке является ... выражение связей и отношений между событиями» [Колосова 1980, с.17]. Именно эта доминанта - сложные предложения, в которых фиксируются отношения противоречия, - и находится, как уже отмечалось, в центре нашего внимания. Анализ сложных предложений осуществляется в диссертации с позиций содержательно ориентированного подхода, который предполагает полное, по возможности исчерпывающее описание форм, выражающих то или иное содержание [Ломов 1994, с.22]. При этом, собственно, должны учитываться и те случаи, когда определенное содержательное звено оказывается невербализованным [Колосова 1980, с.6]. В подобных случаях реализуется прием имплицитной номинации, при котором говорящий, сталкиваясь с лексической незамещенностью семантического объекта, «удовлетворяется той информацией о нем, которая идет от других лексических единиц, указывающих не только на собственные, но и на смежные означаемые, от предшествующего и последующего контекста, от ситуации, сопутствующей речевому акту, от речевых установок, которыми руководствуется говорящий и т.д.» [Ломов 1994, с.61].
Как показала Т.А.Колосова, особенно часто редукция формальных элементов (не содержательных!) наблюдается в сложноподчиненном предложении, выражающем условные отношения: Если хотите позавтракать, то столовая направо - Ср.: Если хотите позавтракать, то имейте в виду (знайте, учтите), что столовая направо. Но она характерна также и для интересующих нас сложных предложений, выражающих отношения противоречия. Ср.: Мы договорились встретиться, но он так и не пришел - Мы договорились встретиться, следовательно, согласно уговору, он должен был прийти, но он так и не пришел; Несмотря на то, что у меня оставалось мало времени, я все-таки зашла к ней на чашку чая - У меня оставалось мало времени, следовательно, мне некогда было заходить к ней на чашку чая, но я все-таки зашла; Ивану Васильевичу было уже семьдесят лет, однако он регулярно совершал утренние пробежки на стадионе - Ивану Васильевичу было уже семьдесят лет, следовательно, в силу возраста, он уже не мог так часто совершать утренние пробежки на стадионе, но однако он их регулярно совершал.1 Естественно, что без учета подобного явления описание считается неполным.
Нужно также принимать во внимние тот факт, что варьирование сложных предложений с отношениями противоречия непосредственно сталкивается с проблемой вариативности различных синтаксических конструкций одного синхронного среза, сохраняющих семантический инвариант [Колосова 1980]. Общее, инвариантное значение противоречия в таких предложениях реализуется в виде двух основных вариантов: 1) противоречивость двух ситуаций в целом (Самое лучшее сейчас было пойти прогуляться, но почему-то не хотелось; Он пытался сосредоточиться на прочитанном, но что-то мешало); 2) противоречивость двух следствий, вытекающих из одного условия (Хотя на улице было тепло, я все-таки надел шерстяную кофту; Несмотря на то, что было уже поздно, она не думала ложиться спать).
И, наконец, необходимо подчеркнуть, что изучение формального и содержательного варьирования сложных предложений, выражающих отношения противоречия, в диссертации осуществляется с учетом ряда положений содержательно ориентированной теории функционально-семантических полей (далее - ФСП), разработанной и подробно описанной А.В.Бондарко.
Под ФСП ученый понимает «систему разноуровневых средств данного языка (морфологических, синтаксических, словообразовательных, а также комбинированных - лексико-синтаксических и т.п.), объединенных на основе общности и взаимодействия их семантических функций» [Бондарко 1986, с.21-22]1. Понятие ФСП выдвигает на первый план идею группировки взаимодействующих на семантико-функциональной основе языковых средств разных уровней и их системно-структурной организации.
В соответствии с идеей А.В.Бондарко были выделены следующие группировки ФСП:
1) группировка полей с акциональным (предикативным) ядром (ФСП аспектно-темпоральных отношений, модально-бытийных отношений, акционально-субъектных отношений и акционально-объектных отношений);
2) группировка полей с предметным (субъектно-объектным) ядром (ФСП субъектности/объектности, определенности/ неопределенности);
3) группировка полей с квалитативно-квантативным ядром (ФСП качественности, количественности, компаративности, посессивности);
4) группировка полей с обстоятельственным ядром (ФСП причины, цели, условия, уступки, следствия, сравнения, локативности).
ФСП, согласно А.В.Бондарко, бывают двух типов: моноцентрические (сильно центрированные) поля, опирающиеся на грамматическую категорию, и полицентрические (слабо центрированные поля), основывающиеся на некоторой совокупности различных языковых средств (морфологических, синтаксических, лексико-грамматических, лексических), не образующих единой гомогенной системы форм.
ФСП как модель связывается с условным представлением о некотором пространстве, в котором выделяются центральные и периферийные компоненты, зоны пересечения с другими полями [Бондарко 1986, с.61-61].
Первоначально эта теория получила широкое распространение в рамках морфологии и лишь позднее была экстраполирована в синтаксис. Такая экстраполяция теории, вне всякого сомнения, оказалась результативной, но исходная «морфологичность» ее как бы затемнила собственно синтаксические свойства отдельных полей (она учитывала их не в полной мере), потому, кажется, анализ ФСП в области синтаксиса приобрел фрагментарный характер. Пытаясь преодолеть эту противоречивость теории, Г.Д.Фигуровская, исходя из содержательной основы объединения в одном ФСП единиц различных уровней, предложила ряд существенных поправок к ней, выражающихся в следующем:
1) Синтаксические явления следует описывать не в ФСП, а в конструктивно-синтаксических полях (далее - КСП), которые являются полем синтаксических конструкций, объединенных общностью синтаксических отношений [Фигуровская 2000, с.25-26]. Поэтому описание полей должно предваряться описанием типов синтаксических конструкций в русском языке, к которым относятся элементарные синтаксические конструкции, конструкции, переходные между простыми и сложными предложениями, двухкомпонентные сложные предложения. Особо подчеркивается необходимость выделения вместе с ними элементарных трехкомпонентных и многокомпонентных конструкций в случае выражения одного синтаксического отношения.
2) Центр КСП составляют конституенты данной грамматической категории. Периферию поля образуют «входящие» (выражающие данные отношения в форме предложений другого синтаксического типа) и «выходящие» (заключающие в типичной форме выражения данных отношений смежные синтаксические категории) типы предложений.
3) КСП отражает прежде всего парадигматические связи между синтаксическими конструкциями: синонимия, вариативность, параллелизм, смежность, коммуникативно-синтагматическая антонимия и др. Отправным пунктом при выявлении этих связей является сложное предложение, особенно сложноподчиненное предложение, обладающее большими возможностями для выражения отношений, чем другие конструкции [Фигуровская 2000, с.26-27].
КСП, в отличие от ФСП, «имеют подчеркнуто парадигматическую структуру: горизонтальное и вертикальное сечения. Основная парадигма поля - горизонтальная - отражает членение семантического пространства поля. На этой оси располагаются варианты, синонимы и параллелизмы. Каждый из выделенных типов может иметь вертикальную парадигму, состоящую из функциональных синонимов простого и/или не собственно сложного предложения и обратные трансформы» [Фигуровская 2000, с.27].
Благодаря такой модели поля, по мнению Г.Д.Фигуровской, «может быть достигнута полнота охвата всех средств выражения данных отношений, так как клетки матрицы, полученной в результате пересечения горизонтальной парадигмы вертикальными, могут быть заполнены по мере обнаружения незамеченных или формирующихся средств» [там же, с.27].
Учитывая поправки, внесенные Г.Д.Фигуровской, мы, в сущности, в нашей работе рассматриваем не ФСП противоречивости, куда бы следовало включать как простое предложение, так и текстовые построения, а КСП противоречивости в рамках сложного предложения.
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, списка использованной литературы.
Во Введении определяются предмет исследования, актуальность, цели, задачи, характеризуются методы описания и речевой материал, на основе которого проводится анализ отношений противоречия, излагаются теоретические основания исследования.
В первой главе содержится описание формального и содержательного варьирования сложносочиненных предложений, выражающих интересующие нас отношения противоречия.
Вторая глава посвящена описанию формального и содержательного варьирования сложноподчиненных уступительных предложений.
В третьей главе анализируется формальное и содержательное варьирование бессоюзных сложных предложений, в рамках которых реализуются отношения противоречия.
В Заключении подводятся итоги исследования.
Сложносочиненные предложения, выражающие отношения противоречия-ограничения
Сложносочиненные предложения принято делить на три разновидности: соединительные (с союзами и, и ... и, ни ... ни, да, как ... так, выражающими отношения перечисления и тождества), противительные (с союзами но, а, да, однако, зато, указывающими на отношения несоответствия), разделительные (с союзами или, или ... или, либо, либо ... либо, то ... то, не то ... не то, то ли ... то ли, обозначающими отношения взаимоисключения). Иногда дополнительно среди соединительных сложносочиненных предложений выделяют присоединительные предложения, в которых указывается на добавочный характер сообщения (присоединительное значение может развивать большинство соединительных союзов, в том числе и союзы но и, да и, также, тоже и др.) и градационные (с союзом не только ... но и, не столько ... столько, не то чтобы ... но и др., обозначающие неравноценное тождество объединяемых явлений) [Грамматика-1953; Грамматика-1970; Крючков, Максимов 1977; Валгина 1978; Современный русский язык под ред. Валгиной, Розенталя и др. 1971, с.289; Русская грамматика 1980; Распопов, Ломов 1984, с.164].
Такая классификация, на наш взгляд, обладает двумя недостатками:
1) она базируется в основном на значении сочинительных союзов, а характер взаимоотношения частей таких предложений, по существу, не учитывается;
2) считается, что перечисленным видам отношений в сложносочиненных предложениях сопутствует строгий набор союзов, что находится в прямом противоречии с законом асимметрии языкового знака [Карцевский 1965; Колосова 1980; Ломов 1994], согласно которому формальная структура сложного предложения далеко не всегда соответствует его содержательной структуре: количество семантических звеньев может быть гораздо больше, чем количество формальных звеньев. Так, в частности, содержательные отношения в сложносочиненном предложении могут не совпадать с характером сочинительного союза. Например, союз и, рассматриваемый в качестве основного соединительного союза, при поддержке соответствующих лексических средств, может выражать противительные отношения: В комнате жарко горела печка, и все же было холодно /разг. речь/; а противительный союз а - сопоставительные отношения: Он поехал, а я остался /разг. речь/.
Отношения противоречия носят иногда неявный характер по той причине, что они предполагают редукцию формальных звеньев высказывания. Например, противительный союз а, выражая презумпцию несоответствия второго компонента естественным следствиям из первого, передает противопоставительное значение. Так, смысл предложения Дело к весне, а мороз все жестче таков: Дело к весне, и потому, вообще говоря, мороз не должен становиться все жестче, между тем он все жестче [Крейдлин, Падучева 1974, с.35]. Для указанного предложения, как и для предложения Скоро апрель, а на дворе мороз, презумпцией является, замечает Е.В.Падучева, презумпция о несоответствии соединяемых компонентов друг с другом: Если скоро апрель, то, вообще говоря, не должно быть мороза.
Мы не будем касаться в целом содержательной классификации сложносочиненных предложений, но отметим, что в выражении рассматриваемых нами отношений противоречия участвуют союзы, относящиеся к противительным и соединительным разрядам.
Противительные предложения являются одним из основных средств выражения противоречивых фактов в системе сложносочиненного предложения. Такие конструкции большинством ученых определяются как синтаксические единицы, в которых указывается на противопоставление явлений, событий, суждений и т.д. [Гепнер 1963, с.34; Гвоздев 1968, с.224; Крючков, Максимов 1969, с.24; Формановская 1989, с.22].
При характеристике собственно противительных отношений, согласно традиции, выделяют три основных содержательных варианта. К их числу относят: 1) ограничительно-противительные (Она хотела бежать, но страх сковал ее тело /разг. речь/), 2) возместительно-противительные (Появилось много забот, но жить стало весело /разг. речь/), 3) уступительно-противительные (Дождь перестал, но небо не прояснилось /разг. речь/). Но, как показывает наш материал, эти варианты являются обязательными для всех случаев выражения противоречия в сложносочиненном предложении, в том числе в передаче этого отношения может участвовать и только что указанный разряд соединительных союзов. Однако эти союзы используются во вторичном значении и в тех условиях, когда им помогают специальные контекстуальные средства: В комнате жарко горела печка, и все же было холодно. Данное средство выражения противоречия будет учитываться нами попутно, на фоне противительных средств.
Состав союзов
Состав союзных скреп, используемых в данном типе предложений, изучен и описан в лингвистической литературе довольно полно. Однако основания для отнесения к числу уступительных союзов тех или иных скреп, как правило, не обосновываются, в связи с чем возникает тенденция к неоправданному расширению этих союзов. Так, многие авторы в общем перечне союзных показателей уступительное, наряду с общепризнанными союзами хотя, несмотря на то что, пусть (пускай), называют сочетания местоименных слов как, где, куда, кто, что, сколько и так далее с частицей ни. [Василенко 1956, с.85; Современный русский язык под ред. Галкиной-Федорук, 1964. 4.2. с.585; Гвоздев 1968, с.283; Эстрина 1969, с.143; Грамматика-70, с.722; Формановская 1989, с.147]. Однако есть основания квалифицировать предложения с подобными сочетаниями как бессоюзные, имеющие обобщенно-уступительный оттенок значения, как раз и передаваемый сочетанием указанных местоименных слов с частицей ни .
К уступительным союзам относят также вводное слово правда [Щеулин 1955, с.302; Современный русский язык под ред. Галкиной-Федорук, 1964. 4.2. с.585; Грамматика-70, с.721], хотя на самом деле слово правда союзом не является, поскольку выполняет лишь функцию заместителя союза в сложносочиненных и бессоюзных сложных предложениях.
С учетом всего вышесказанного мы, вслед за Р.Гусманом Тирадо, предлагаем выделять в составе сложноподчиненных уступительных предложений следующие союзы: хотя (хоть), несмотря на то что, невзирая на то что, вопреки тому что, пусть (пускай), даром что [Гусман 1998, с.98-102].
Союз хотя (в разговорной речи - хоть, в просторечии - хучь, хочь) встречается уже в древнейших памятниках русского языка и является собственно русским союзом уступительных предложений [Богородицкий 1935, с.236; Лавров 1941, с. 118- 120; Василенко 1956, с.118; Стеценко 1977, с.233; Гусман 1998,с.Ю2]. Л.А.Булаховский и В.А.Богородицкий выводят его происхождение из деепричастия глагола хотеть [Богородицкий 1935, с.235; Булаховский 1953. 4.2, с.349], а Б.В.Лавров указывает на генетическую связь этого союза с повелительным наклонением глагола хотети: хоти, хоть [Лавров 1941, с. 118- 120]. Таким образом, здесь придаточным предложением первоначально высказывалось желание, между тем как главное предложение служило для противоположения [Богородицкий 1935, с.235].
Этот союз, по мнению А.Т.Кривоносова, вводит в сложноподчиненное предложение логическую причину [Кривоносов 1993, с.226]. «В построениях с такими релятивами собственно - уступительное значение реализуется там, где контекст «подтверждает» неосуществившуюся каузальность» [Ляпон 1986, с.139].
Союз хотя универсален в любом отношении - и в стилистическом, и в семантическом, так как в силу своей функциональной гибкости он используется для выражения собственно-уступительных отношений [Современный русский язык под ред. ГалкиноЙ-Федорук, 1964. 4.2. с.584; Гвоздев 1968, с.289, Грамматика-70, с.720; Ляпон 1986, с.139; Гусман 1998, с. 102].
Бессоюзные сложные предложения, выражающие отношения противоречия-ограничения
Существует несколько точек зрения на природу бессоюзного сложного предложения (далее - БСП). Так, по мнению А.Н.Гвоздева, бессоюзное предложение есть не что иное, как форма проявления двух основных разновидностей сложного предложения - сочинения и подчинения. Каждое бессоюзное предложение в зависимости от своего конкретного значения попадает в круг или сложносочиненного, или сложноподчиненного предложения [Гвоздев 1968].
Согласно точке зрения Н.С.Поспелова и З.Н.Клычниковой, БСП -это самостоятельная категория, противопоставленная сложносочиненному и сложноподчиненному предложениям как своей формой (бессоюзие), так и содержанием (многозначность и завуалированность значения) [Поспелов 1950; Клычникова 1953].
М.Н.Петерсон, являясь представителем формалистического подхода, связывал проблему бессоюзного предложения с проблемой соединения словосочетаний и делил последние на три типа: бессоюзное соединение словосочетаний, союзное соединение словосочетаний и соединение словосочетаний с помощью союзных слов [Петерсон 1930, с.88-97].
Весь опыт описания системы смысловых отношений в БСП, по словам Е.Н.Ширяева, показывает, что, с одной стороны, эта система «не может быть сведена к системе смысловых отношений в союзном типе, а с другой стороны - неверно игнорировать явное сходство некоторых типов смысловых отношений в бессоюзном и союзных типах» [Ширяев 1986, с.62]. Такого же мнения придерживаются С.Е.Крючков и Л.Ю.Максимов [Крючков, Максимов 1977, с.13], авторы Гамматики-80 [Русская грамматика-80, с.465]. Н.И.Формановская отмечает: «Значение бессоюзного сложного предложения, как и союзного, это грамматические отношения, складывающиеся при соединении предикативных частей, т.е. соединительные, сопоставительные, причинные, условные, следственные, временные и т.д. Однако эти значения в бессоюзных предложениях менее выражены и менее дифференцированы, чем в союзных» [Формановская 1989, с.165].
В системе БСП, по мнению Д.И.Изаренкова, значительно чаще, чем в системе сложных предложений союзного типа, можно встретить конструкции асимметричной структуры с опосредованными смысловыми отношениями [Изаренков 1990, с.39].
Авторы Гамматики-80 считают, что бессоюзный способ соединения ограничен преимущественно рамками разговорной речи [Русская грамматика-80, с.634].
В бессоюзных сложных предложених выражаются три вида отношений противоречия: противоречие-ограничение, противоречие-возмещение и противоречие-уступка.
Примечание 1. Отношения противоречия, аналогичные существующим в рамках БСП, могут устанавливаться и в тексте, между несколькими самостоятельными предложениями, объединенными логико-смысловыми отношениями: На следующий день мы проводили Колю Курочкина в Мурманск, выдав ему инструкции на все случаи жизни. Впрочем, и в этом мы с Лешкой согласились, ученого учить - только портить /Е.Топильская/; Доктор залился смехом. Никогда не встречала такого веселого врача. Впрочем, это не раздражало /она же/; Сторонний наблюдатель с трудом удерживался от смеха, видя эти невероятные гримасы и высунутый кончик языка. Вместе с тем следователь бывал резок и невежлив ... /А.Маринина/; Специалисты по особо важным делам ... переключилась на этот терракт как раз потому, что полагали, будто именно в нем кроется разгадка этого самого похищения..
Правда, и они считали, что Горенский жив, а похищение и покушение — это его проделки ... /А.Антонов/.
Примечание 2. Следует также сказать, что количество бессоюзных сложных предложений, употребляемых как в книжной, так и в разговорной речи, в последнее время значительно сокращается. Этим фактом и объясняется малочисленность примеров таких конструкций, приводимых в нашей работе.
Бессоюзные сложные предложения, выражающие отношения противоречия-ограничения, противоречия-возмещения и противоречия-уступки нами будут рассматриваться по следующим параметрам: лексические показатели, модальные отношения частей, таксисные отношения частей.
