Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретические основы и принципы исследования имен собственных 13
1.1. Из истории изучения ономастики как науки. Методы исследования ономастического материала 13
1.2. Проблемы мотивации и семантизации имен собственных 31
1.3. Функциональные особенности антропонимической лексики в художественном тексте 40
1.4. О проблеме изучения художественного антропонимикона в конкретном идиостиле 52
Выводы по I главе 59
Глава II. Антропонимы в текстовом пространстве романов Людмилы Улицкой 61
2.1. Людмила Улицкая: к проблеме языковой личности и языкового сознания автора 61
2.2. Структурная организация антропонимикона в романах Людмилы Улицкой 70
2.3. Этимологический анализ антропонимов романов Людмилы Улицкой 83
Выводы по II главе 99
Глава III. Своеобразие именования персонажей в произведениях Людмилы Улицкой 101
3.1. Семантический аспект исследования именования персонажей в текстовом пространстве Людмилы Улицкой 101
3.2. Христианские и мифологические имена в произведениях Людмилы Улицкой 113
3.3. Стратегии подачи антропонимической информации в романах Людмилы Улицкой 119
3.3.1. Детерминативы как микроконтекст антропонима в произведениях Людмилы Улицкой 119
3.3.2. Способы интродукции имени собственного и персонажа в художественных текстах Людмилы Улицкой 123
Выводы по III главе 129
Заключение 131
Библиография 138
Приложение 161
- Проблемы мотивации и семантизации имен собственных
- Структурная организация антропонимикона в романах Людмилы Улицкой
- Христианские и мифологические имена в произведениях Людмилы Улицкой
- Способы интродукции имени собственного и персонажа в художественных текстах Людмилы Улицкой
Введение к работе
Современную лингвистику можно оценить как полипарадигмальную, совмещающую при анализе языковых фактов различные методологические подходы, дополняющие друг друга. Последние десятилетия XX и начало XXI веков характеризуются резкими изменениями во всех сферах и аспектах жизни человеческой цивилизации, что повлекло за собой смену научной гуманитарной парадигмы и определение ее ведущих принципов - триады антропоцентризма, когнитивизма и функционализма. Естественно, что лингвистика XXI века неуклонно расширяет сферы своего влияния и «исследовательскую территорию». В частности, серьезное теоретико-методологическое осмысление и освещение в трудах отечественных и зарубежных лингвистов получает такой феномен, как имя собственное и особенности его функционирования в тексте.
Антропоцентрическому направлению в языкознании в последнее время уделяется много внимания. Связь человека как члена языкового социума и как индивидуума проявляется во всех лингвистических подсистемах. Внимание филологов к вопросам отражения национальной языковой картины мира и связанной с этим концептуализации действительности через имена собственные с течением времени не только не ослабевает, но занимает все большее место в современных исследованиях. «Онимия воспринимается как специфическая, автономная подсистема языка. Здесь иногда отражаются такие социальные, исторические, культурные факторы, которые не оставили следа в обычной лексике», - отмечает Ю.К. Юркенас [Юркенас, 1979, с. 3].
Данное диссертационное сочинение выполнено в рамках современной литературной ономастики - направления, которое сегодня является одним из приоритетных в ономастической сфере. Для анализа антропонимов, одного из самых семантически емких и весьма значимых в рассмотрении ономастического пространства текста разрядов, нами выбраны произведения писательницы Людмилы Евгеньевны Улицкой, лауреата Букеровской премии, премии «Книга - 2004», французской премии имени Марины Медичи, итальянской премии Джузеппе Арцеби.
Следует подчеркнуть, что проза Людмилы Улицкой достаточно активно изучается с точки зрения литературоведения. Ее имя в качестве одного из знаковых имен современной русской литературы уже попало на страницы вузовских учебников. В течение последних лет к творчеству Л.Улицкой неоднократно обращались авторы литературоведческих диссертационных исследований (К.Щукина, А.Ермаков, Г.Пушкарь, О.Крижовецкая, Ю.Жидкова, Н.Егорова, Сунь Чао). Однако произведения писателя до сих пор оказывались вне круга исследовательских интересов лингвистов. Данная работа - первый вклад в изучение языка художественных текстов Людмилы Улицкой, в частности, ее романов «Даниэль Штайн, переводчик» и «Искренне Ваш Шурик».
Актуальность диссертационной работы обусловлена:
важностью антропоцентрического подхода к исследованию языка конкретного художественного текста как отражения индивидуально-авторского сознания;
значимостью изучения лингвистических и экстралингвистических особенностей экспликации антропонимических единиц в авторском контексте Л.Улицкой.
Объектом диссертационного исследования стала антропонимическая лексика романов Л.Улицкой «Искренне Ваш Шурик» и «Даниэль Штайн, переводчик», а предметом - специфика ее функционирования.
Цель работы - изучение функциональных свойств антропонимов в романах Людмилы Улицкой с точки зрения структурных, этимологических и семантических особенностей.
Поставленная цель обусловила решение следующих задач:
определить место и роль имени собственного в создании художественного образа персонажа, обобщив теоретические основы и принципы исследования онимов в отечественном и зарубежном языкознании;
представить целостную характеристику антропонимической системы и структуры именника в текстах Людмилы Улицкой;
3) рассмотреть историю происхождения анализируемых имен
собственных в культурно-историческом аспекте;
предложить семантическую интерпретацию именований отдельных персонажей в произведениях Л.Улицкой;
объективировать место христианских и мифологических имен в романах писателя;
выявить способы микро- и макротекстологического окружения имен собственных в текстовом пространстве Людмилы Улицкой;
показать роль антропонимов как экспликаторов индивидуально-авторского стиля писателя.
Материалом послужили тексты романов Л.Улицкой «Искренне Ваш Шурик» [Искренне..., 2004] и «Даниэль Штайн, переводчик» [Даниэль..., 2006].
Общее количество проанализированного материала составило около 1252 ономастических единиц в 10 668 словоупотреблениях, из которых больше 1/3 -собственно антропонимы.
Выбор указанных романов Людмилы Улицкой в качестве материала для исследования предопределен следующими обстоятельствами. Во-первых, ключевым компонентом названий данных романов являются антропонимы, что подчеркивает значимость имен в художественной организации текстов. Во-вторых, исследуемые произведения писателя имеют жанровые различия: «Даниэль Штайн, переводчик», по мнению большинства литературоведов и критиков, - полудокументальный роман в письмах, а «Искренне Ваш Шурик» -«академический» женский роман. Подобная жанровая оппозиция обусловливает, по-видимому, и авторский выбор заглавий: Даниэль Штайн -двухкомпонентная модель официального именования, характерная для языка
документов, Шурик - однокомпонентная квалитативная форма личного имени, содержащая субъективную оценку. В-третьих, в названиях романов проявляется двойственность стилистической функции антропонимов: в «Даниэль Штайн, переводчик» - информационно-стилистическая, отражающая, в частности, социальную и национальную коннотацию имени, а в «Искренне Ваш Шурик» реализует себя эмоционально-стилистическая функция имени, выступающая как средство характеризации героя.
Методологическая основа диссертации обусловлена системным и филологическим характером работы, опирается на базовые положения о языке художественной литературы; комплексным многоуровневым подходом к лингвистическому анализу художественного текста как эстетически организованной системы, определяющей закономерности в выборе языковых средств для полного и адекватного воплощения авторского замысла. Имена собственные с точки зрения их истории, становления и развития рассмотрены в трудах В.Д. Бондалетова, И.А. Королевой, В.А. Никонова, Н.В. Подольской, А.В. Суперанской, Н.К. Фролова; анализ происхождения имен собственных в русском языке содержится в исследованиях Н.А. Петровского, О.Н. Трубачева, Б.О. Унбегауна, Ю.А. Федосюка; вопросы этнолингвистики освещаются в трудах И.С. Карабулатовой, Н.И. Толстого и др.; проблемы литературной ономастики исследуются в работах М.С. Альтмана, П.М. Бицилли, Н.В. Васильевой, М.В. Горбаневского, В.М. Калинкина, Ю.А. Карпенко, В.Н. Михайлова, Д.А. Салимовой, В.И. Супруна, О.И. Фоняковой Н.К. Фролова и др.
Разнообразие задач, поставленных в работе, обусловило необходимость
использования целого комплекса методов лингвистического анализа
антропонимического материала: описательного, представленного
совокупностью приемов (наблюдение, сопоставление, обобщение, классификация и комментирование анализируемого материала), а также метод контекстуального анализа, стилистической интерпретации и статистический метод.
Научная новизна диссертации определяется тем, что в работе впервые дана целостная характеристика антропонимической системы и структуры именника в текстах Людмилы Улицкой; рассмотрена история происхождения анализируемых имен собственных в культурно-историческом аспекте; предложена семантическая интерпретация именований отдельных персонажей; объективировано место христианских и мифологических имен в романах писателя; репрезентированы способы микро- и макротекстологического окружения антропонимов в текстах Людмилы Улицкой; показана роль антропонимов как экспликаторов индивидуально-авторского стиля писателя.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно вносит вклад в разработку актуальных для современной литературной ономастики проблем текстообразующей роли имен собственных в художественных произведениях, исследование теории художественного текста в целом и формирования идиостиля писателя в частности.
Практическая ценность диссертации состоит в возможности использования её результатов при разработке теоретических курсов по общему языкознанию, ономастике и семантике русского языка. Данное исследование может послужить основой для создания «Словаря собственных имён в современной литературе» и «Словаря языка Людмилы Улицкой».
Положения, выносимые на защиту:
Художественный антропонимикой романов Людмилы Улицкой представляет собой калькирование реального именника в разные исторические периоды.
Выбор имен персонажей мотивирован литературно-художественным методом писателя и жанровой принадлежностью текстов.
Односоставные антропонимы - личные имена и фамилии -являются наиболее частотными моделями именования персонажей в произведениях Людмилы Улицкой.
Обилие антропонимов иноязычного происхождения в романах Л. Улицкой являет собой самую яркую характерологическую черту автора.
Антропонимы романов Людмилы Улицкой обладают большой смысловой нагруженностью. Наличие корпуса так называемых «парадоксальных» имен в текстовом пространстве писателя рассматривается нами как осознанный прагматический подход, прием коммуникативной манипуляции.
Корпус христианских и мифологических имен представляет собой организованную систему, демонстрирующую особенности менталитета, духовного и культурного развития языковой личности автора.
Детерминативы выступают семантическими дополнениями, характеризаторами образа, усилителями смыслового наполнения имени, открывающими новые возможности в его интерпретации. Вариативность интродукции имени собственного и персонажа способствуют усилению функциональной значимости образов, раскрытию имплицитно-смысловых характеристик.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования были изложены в докладах на Международной научно-практической конференции «Основные тенденции развития русского языка: лингвофилософский аспект» (Владимир, 17-19 декабря 2010 г.), на Международной (заочной) научной конференции «Актуальные проблемы филологии» (Барнаул, 7 июня 2010 г.), на Всероссийской с международным участием заочной научно-практической конференции «Отражение особенностей регионального существования человека и этноса в художественных текстах и фольклоре (лингвокультурологический аспект)» (Саранск, 15 ноября 2011 г.), на Международной заочной научно-практической конференции «Актуальные вопросы филологии, искусствоведения и культурологии» (Новосибирск, 12 сентября 2011 г.), в журнале Научного объединения «ФЭН-НАУКА» (Бугульма, 1 марта 2012 года), в научном журнале «Новый университет» (Йошкар-Ола, 25 марта 2012 года).
Наиболее значимые результаты диссертации опубликованы в научных журналах, рекомендованных ВАК РФ: «Вестник Вятского государственного гуманитарного университета» (Киров, 2011), «Вестник Челябинского государственного университета» (Челябинск, 2011). Всего по теме диссертации опубликовано 8 статей.
Структура и объем диссертации отвечают цели и задачам исследования. Работа состоит из введения, 3 глав, заключения, библиографии и приложения.
Проблемы мотивации и семантизации имен собственных
В человеческом мире все имеет свое обозначение, или имя. Диапазон обозначений охватывает конкретные имена, закрепленные за единичным носителем, и сложные абстрактные понятия. По мнению выдающегося русского философа А.Ф. Лосева, внесшего существенный вклад в развитие ономастики, назвать вещь, дать ей имя, выделить ее из потока смутных явлений, преодолеть хаотическую текучесть жизни - значит сделать мир осмысленным. В имени обосновывается глубочайшая природа социальности и проявлена сама социальная действительность. Слово, или имя - это орудие общения с предметами и арена сознательной встречи с их внутренней жизнью [Лосев, 1990, с. 48].
По мнению А.Ф. Лосева, «в слове и, в особенности, в имени - все наше культурное богатство, накопленное в течение веков» [Там же, с. 28]. Исследования антропонимов в художественной литературе сформировались в отдельное направление. Именами собственными в русле литературной ономастики занимались такие ученые, как М.С. Альтман, А.Л. Бем, П.М. Бицилли, Л.П. Ваганова, И.Б. Воронова, М.В. Горбаневский, Е.Б. Иванова, В.М. Калинкин, Ю.А. Карпенко, Г.Ф. Ковалев, В.И. Супрун и др. В художественном произведении антропонимы приобретают или усиливают черты образности, играют важную роль в социальной и национальной характеристике персонажа, в передаче исторического колорита произведения.
Исследуя природу антропонимов и их роль в человеческой жизни, нельзя обойти стороной главную проблему, касающуюся значения имени собственного, - его лексическое наполнение. Проблемы, связанные с именами собственными, с определением своеобразия их значений издавна привлекали к себе внимание лингвистов.
Под значением мы понимаем взаимосвязь имени и смысла, которую использует человек в своем сознании при построении определённого образа. С древнейших времен лингвисты и философы (Платон, Аристотель, Декарт, Дж.Локк, Т.Гоббс, Рассел и др.) рассуждали о происхождении языка и сущности имен, о роли имени в номинации вещей и людей. Так, в VI в. до н.э. возникла полемика по двум теориям - происхождения имен «по природе» и «по соглашению» (конвенции). Древнегреческий философ Платон, основоположник античного идеализма (V - IV вв. до н. э.) -приверженец первой теории - утверждал, что слова отражают природу обозначаемых ими предметов, поэтому имена тесно связаны с обозначаемыми этими именами объектами. Противоположной позиции придерживался Аристотель (IV в. до н. э.), утверждая, что от природы нет никакого имени, возникает оно только тогда, когда становится знаком и семантично лишь «по договору».
С приходом рационализма (рубеж XVII - XVIII вв.) спор о происхождении имен «по природе» и «по соглашению» продолжается. Г.Лейбниц утверждал, что в мире нет ничего случайного, слова также непроизвольны и неслучайны. Дж. Милль считал, что собственные имена не обладают значением, они - своеобразные ярлыки, помогающие узнавать предметы и отличать их друг от друга. С именем-меткой не связывается характеристика названной вещи, она не коннотирует, а лишь называет ее.
Тезис Дж. Милля о том, что у собственных имен нет определенно никакого значения, поддержанный рядом ученых, привел современного датского языковеда К.Тогебю к умозаключению о том, что имена собственные, лишенные семантического содержания, являются синонимами. Это обстоятельство, по его мнению, служит причиной того, что один индивид может иметь несколько разных имен, а несколько индивидов - одно имя (тезки, однофамильцы).
Противоположный взгляд на имена собственные как на слова, обладающие большим, чем нарицательные, значением, высказанный еще древнегреческими философами-стоиками, отстаивал Отто Есперсен, при этом подразумевая речевое, а не языковое значение, анализируемое Миллем и его последователями. Милль, по мнению Есперсена, значительную роль отводил лексическому значению имени, недооценивая его контекстуальное.
С развитием семиотики внимание к связи имени и понятия, к проблеме смысла имени собственного возросло. Согласно идеям сторонников науки (И.А. Бодуэна де Куртенэ, Ч.Пирса, Р.И. Павилениса, Ф. де Соссюра и др.), имена собственные вызывают определенные концепты в определенных концептуальных системах, соотносят их на межиндивидуальном уровне, тем самым определяя языковой потенциал носителей языка. В частности, основателя Казанской лингвистической школы И.А. Бодуэна де Куртенэ занимал фоносемантический аспект исследования имени собственного. По его теории, звуковая материя обладает не только определенной символикой звуков, она создает определенный тон, который подчеркивает содержание имени. То, как имя воспринимается на слух и какие при этом вызывает ассоциации, важнее семантики имени, которая в большинстве случаев практически не учитывается [Бодуэн де Куртенэ, 1963, с. 330].
В центре внимания работы Р.И. Павилениса «Проблема смысла» находится концепция, ориентированная на разработку теории смысла как теории построения и функционирования концептуальных систем. Автор пытается найти ответ на вопрос о наличии у имен собственных смысла путем последовательного изучения различных теорий, в частности, с рассмотрения концепций Фреге и Рассела. Для первого представителя западной философии имя имеет свой смысл, для второго - это просто символ. Фреге полагает, что имена «осуществляют функцию указания благодаря своему смыслу, точнее, если имеется объект, удовлетворяющий смыслу имени: именование всегда предполагает описание объекта, к которому относится имя» [Павиленис, 1983, с. 122-123]. В концепции Рассела, не согласившегося с теорией Фреге, собственное имя считается «простым символом, прямо обозначающим индивида, который является его значением и имеет это значение сам по себе, независимо от значений всех других слов» [Там же, с. 123]. В таком понимании собственные имена наиболее близки к указательным местоимениям («этот», «тот», «эта», «та» и т.д.), употребляющимся для указания объектов, известных носителям языка.
Позиция Дж. Серля, который считал, что значение собственного имени можно приравнять не к одной дескрипции, а к совокупности дескрипций (т.е. значение имени «Аристотель» можно представить как сочетание дескрипций: древнегреческий философ + ученик Платона + учитель Александра + автор «Метафизики» + .), представляется более гибкой [Там же, с. 140].
Таким образом, рассмотрев теории, выдающийся лингвист Р.И. Павиленис констатирует, что имена собственные, являясь орудием сосредоточения определенных, соотносимых с объектами концептов, средством указания на них, владеют идеальным с точки зрения прагматики свойством: «Оставаясь нейтральными по отношению к разным концептам, относимым к ним как одним и тем же, так и разными носителями языка, они делают возможной ссылку на обозначаемые ими объекты без того, чтобы в каждом случае их употребления приходить к согласию относительно содержания кодируемых ими концептов, соотносимых с ними разных дескрипций, тем более что фиксирование референта имени во многих случаях является более важным, нежели выражение того способа, которым этот референт мыслится, т. е. выражение смысла, придаваемого имени носителями языка» [Павиленис, 1983, с. 178].
XX век дает рождение новым теориям, связанным с заключающейся в природе имен собственных антиномии между свойствами последних как единиц системы и раскрытием их семантики в процессе функционирования. Согласно теории Л.Витгенштейна, строящейся на концепции «значение как употребление», имя собственное обладает только речевой семантикой, которая представляет собой соединение дифференциальных признаков индивида и может меняться при переходе имени к другому носителю, поскольку словарная дефиниция проявляется исключительно в языковой игре [Витгенштейн, 1994]. Концепция С.Крипке заключается в признании за именами собственными устойчивого константного значения в изменяющихся мирах существования индивида, в признании их стойкими десигнаторами. Проблема функционирования имен собственных, их индивидуализации в условиях референциально непрозрачного контекста разрешается путем привлечения понятия идентифицирующей дескрипции. Суть принципа идентифицирующих дескрипций заключается в способности дескрипций поддерживать значения собственных имен: «знание ряда дескрипций обеспечивает возможность выделения «базисного индивида» - референта собственного имени - единственным образом. Так, возможность распознавания человека по имени Цицерон достигается при условии знания дескрипций «великий оратор» и «житель Древнего Рима» [Лебедев, 1998, с. 113].
Структурная организация антропонимикона в романах Людмилы Улицкой
Имена собственные функционируют в определенном коммуникативном пространстве, что позволяет индивидуализировать в целом реализацию системы именования человека. Система имен складывалась исторически, а изменения в этих структурных моделях обусловлены социальными и экономическими факторами. Н.В. Васильева справедливо отмечает: «Формула имени выступает как хранитель информации о данном индивидууме в базе знаний носителя/носителей языка и поэтому является достаточно консервативной» [Васильева, 2009, с. 99].
Антропонимическая формула - это определенный порядок следования различных видов антропонимов в именовании человека. Как отмечает Ю.Т. Листрова-Правда, «русские антропонимы, образующие формулы русского речевого этикета, применяемые к друзьям, знакомым, родственникам в определенных ситуациях общения, во многом отличаются в этом качестве от собственных личных имен любого иностранного языка» [Листрова-Правда, 1987, с. 4]. «...Наиболее интернациональной является двухкомпонентная модель имя + фамилия. Другие модели имеют более яркую национальную окраску: имя + отчество + фамилия (русские, болгары), имя + отчество (исландцы, амхарцы), имя + фамилия отца + фамилия матери (испанцы, латиноамериканцы), имя + отчество + дедичество (арабы, курды), имя (афганцы) и пр.», - констатирует В.И. Супрун [Супрун, 2000, с. 66].
Анализ структурной организации антропонимического пространства романов Л.Улицкой утверждает, что использование конкретных моделей именования персонажей предопределено жанровой и идейной спецификой произведений. Например, «интернациональная» двухкомпонентная модель имя + фамилия превалирует в романе «Даниэль Штайн, переводчик»: Авигдор Штайн, Агнесса Видоу Адик Шапиро, Адмот Имай, Адольф Рейнгольд, Александр Белое, Али Агджа, Андрей Сергиенко, Анна Франк, Бартоло Лонго, Барух Голъдштейн, Беата Семенович, Эва Манукян, Яхиро Сумато и др.(всего 195 именований в 423 словоупотреблениях), что обусловлено контекстом: роман представляет собой мозаичное панно, сотканное из единичных человеческих судеб. В социальном организме здесь есть евреи и немцы, латыши и поляки, американцы и русские.
Антропонимикой художественного произведения отражает не только состав, но и особенности системы именования персонажей. Структурная организация антропонимикона произведения формируется по характерным языку моделям. При структурном анализе антропонимов необходимо учитывать нормы обращения реального именника. Исходя из стилистико-функциональной нагрузки образа каждого литературного персонажа, автор вправе выбирать ту или иную форму номинации персонажа. Не стоит забывать, что «писатель может видоизменять ономастические модели, по-своему интерпретировать ономастические нормы, но обычно он не нарушает принципа узнаваемости. Ведь имена персонажей и названия географических объектов в художественном произведении соотносят его действие с определенным местом (страной, языком), временем, социальной средой. И писатель поэтому не может не считаться с определенными ономастическими нормами» [Карпенко, 1986, с. 35].
Антропонимические модели связаны с особенностями конкретного языка, с национальными традициями именования людей, с принятыми национальными этикетными нормами. Они опираются на историческое и культурное развитие страны, отражая особенности национального мышления и духовной жизни народа. Процесс развития именований человека - это «непрерывный поиск наиболее удобной формы, в высокой степени отвечающей потребностям коллектива в четкой идентификации личности, юридически закрепленной и соответствующей традициям, обычаям, своеобразной моде и, естественно, времени» [Королева, 1999, с. 4].
Совокупность всех антропонимических единиц произведений Л. Улицкой образует антропонимическую систему, отличающуюся от именных корпусов многих известных нам авторов.
В зависимости от количества компонентов в антропонимической формуле различаются однокомпонентные модели, двухкомпонентные и трехкомпонентные модели. Сгруппировав выделенные из романов «Даниэль Штайн, переводчик» и «Искренне Ваш Шурик» антропонимические формулы по количеству компонентов, мы получили своеобразную функциональную парадигму наименований, позволившую увидеть приоритет использования Людмилой Улицкой одних формул по сравнению с другими.
Как известно, развернутая антропонимическая формула именования русского человека - это полное трехкомпонентное описательное именование лица, реализующее максимальную его идентификацию с учетом официальной обстановки, социальной принадлежности именуемого в определенный исторический период. Зафиксированные в произведениях Людмилы Улицкой формулы именования показали, что сочетание «фамилия + имя + отчество» (в дальнейшем Ф+И+О) используется для официального именования лица, для полной его индивидуализации: «В ходе оперативной проверки установлено, что Бенда Тереза Кшиштофовна, тайная монахиня, в 1975 году приняла постриг» [Даниэль..., 2007, с. 246].
Модель Ф+И+О употребляется писателями для знакомства читателя с персонажами своих произведений, для выделения их из числа других, т. е. в номинативной (назывной) и идентифицирующей функциях, например: «Третий адресат — Ионавичуте Анна Гедеминовна, заведующая отделом прозы литовского журнала «Молодёжь Литвы»»; «В трудах Маймонида, известного в еврейских источниках как Моше Бен Маймон или Ромбам, иудейского учителя и комментатора XII века, встречаются острые выпады против христиан, столь же мало обоснованные, как и антиеврейские высказывания некоторых из отцов Церкви» [Даниэль..., 2007, с. 167].
Данная трехкомпонентная модель применяется для составления списка людей. Этот прием довольно распространен в романе «Даниэль Штайн, переводчик», что, несомненно, обусловлено его жанровой принадлежностью к документальной хронике. Например: «В соответствии с договорённостью посылаю квартальный отчёт со списком граждан государства Израиль, принявших крещение за 1.01 — 25.03.1985 года в храмах РПЦ.
1. Анищенко Пётр Акимович, г.р. 1930, Троицкое Подворье, Иерусалим [Даниэль..., 2007, с. 388].
2. Львовская Наталья Аароновна, г.р. 1949 - Эйн Карем, Горенский монастырь [Даниэль..., 2007, с. 388].
3. Рухадзе Георгий Ноевич, г.р. 1958 - Монастырь Св. Креста в Иерусалиме [Даниэль..., 2007, с. 388].
5. Рапопорт Раиса Семёновна, г.р. 1938 - церковь Св. Иоанна Воина, БеэрШева [Даниэль..., 2007, с. 388].
Модель Ф+И+О отмечается в официальных документах. Рассмотрим фрагмент одного из таких документов: «23-34-98/124510 IYR UKL-11 Ир.Ал. Кадомцева Ирина Алексеевна, гражданка Франции, издательство «Путь» [Даниэль..., 2007, с. 388].
Справедливо считается, что трехкомпонентная модель Ф+И+О характерна для делового, официального общения. Например: «Выявлен составитель заявления Брыкин Николай Васильевич, с которым была проведена соотв. работа» [Даниэль..., 2007, с. 246].
В анализируемых произведениях Л. Улицкой модель Ф+И+О представлена 10 примерами: Анищенко Петр Акимович, Брыкин Николай Васильевич, Ионавичуте Анна Гедеминовна, Кадомцева Ирина Алексеевна, Львовская Наталья Аароновна, Моше Бен Маймон, Рапопорт Раиса Семёновна, Рубин Андрей Иосифович, Рубина Елена Антоновна, Рухадзе Георгий Ноевич. Таким образом, включение в текст романа «Даниэль Штайн, переводчик» трехсловной конструкции Ф+И+О способствует усилению тематико-жанровых свойств композиции.
Трехкомпонентная формула И+О+Ф менее официальна, содержит коннотации вежливости, серьезности, почтительности, сдержанности, более свойственна для текстов разговорного стиля. Так, в одной из самых читаемых книг 2004 года, романе «Искренне Ваш Шурик», модель И+Ф+О представлена 9 примерами: Александр Андреевич Корн, Елизавета Ивановна Корн, Вера Александровна Корн, Александр Сигизмундович Левандовскии, Александр Николаевич Корн, Ирина Петровна Кругликова, Валерия Адамовна Конецкая, Галина Ивановна Лопатникова, Ирина Петровна Крутикова.
Христианские и мифологические имена в произведениях Людмилы Улицкой
Анализ специфики языковой личности писателя на современном этапе невозможен без изучения состава ономастикона, отражающего знания, которые автор накопил и воспроизвел всей системой употребленных в текстах имен. Стержневой пласт в структуре языковой личности отвечает за генерирование и преобразование индивидуального представления о мире, т.е. за языковую картину мира. Его составляющими являются понятия, идеи, концепты [Морковкин, Морковкина, 1997, с. 65]. Общеизвестно, что ономастикону отведена роль одного из главнейших показателей прагматических направлений черт языковой личности - это роль селективного «зеркала», воспроизводящего систему знаний о мире людей как членов определенного социума, о науке, религии, культуре, искусстве и т.д.
Антропонимы являются именованиями реально существующих или существовавших объектов в языке, в речи же в условиях прозаического текстового пространства - их проекцией. Поскольку человеческий мир бивалентен, то в противовес миру реальному существует мир гипотетический, создававшийся на протяжении многих эпох, а значит и имена-проекции, называющие объекты этого альтернативного мира.
В данной главе исследованы антропонимы, которые отражают такую часть индивидуального ономастического фонда Людмилы Улицкой, как христианские, библейские и мифологические имена, поскольку имена собственные являются показателем знаний языковой личности о тех сферах, с которыми связаны данные языковые единицы.
В ономастике существуют различные классификации имен собственных по разным основаниям. Для текста, как нам представляется, оказывается важна классификация по признакам, позволяющим описать имя собственное как структурную единицу художественного пространства, герои которого действуют по воле автора, эпистолярного пространства, в котором имя говорит, поддерживая или направляя интенцию автора. В «Словаре русской поэзии XX века: Словарь личных имен» [Григорьев, Колодяжная, Шестакова, 2001, с. 20] предлагается описание имен, которое совпало с нашим видением классификации, чем подтверждается правомерность избранного в настоящей работе пути интерпретации материала. В словник включены следующие группы слов, встречающихся в тексте выбранного источника:
а) имена реальных лиц - личные имена, отчества, фамилии, псевдонимы, прозвища. Находим в романе Людмилы Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик»: Карл Маркс, Людмила Улицкая, Константин Симонов, Михаил Исаковский, Томас Манн, Гете, Пушкин, Розенбаум;
б) теонимы - имена богов в политеистических религиях, например: Аврора, Диана, Плутон;
в) культонимы - имена, связанные с монотеистическими религиями, например: Богоматерь, Богородица, Господь Бог, Божья матерь Иисус Христос, Дева.
Мифологические имена собственные образуют в романах Людмилы Улицкой особую группу. Мифологическое сознание характеризуется иррациональностью, непосредственностью, нерефлектированностью мировосприятия. Отсюда проистекает актуальность мифологического сознания для любой культурной эпохи. Областью воплощения мифологического сознания является повседневность, где существование старых и создание новых мифов - постоянный процесс. Проекция устойчивых мифологических идей и образов на произведения литературы имеет давнюю традицию: мифологическое пространство закрыто, самодостаточно, и «единственное движение, возможное в нем, - повтор, воспроизведение уже некогда свершившегося и вербилизованного» [Грицанов, 2001, с. 636]. «Античная мифология насчитывает многие сотни имен-образов - от чрезвычайно ярких и интересных до маловыразительных, несущественных. Боги, герои, чудовища имеют свою «биографию», свой характер, свою «жизненную позицию» и кредо. С ними связаны те или иные нравственные идеи, они действуют на сознание, воспитывают, учат, возбуждают разные чувства, помогают формировать нравственные убеждения» [Шанский, 1990, с. 5-6]. Следует отметить, что «использование мифологических собственных имен традиционно и идет от поэтики классицизма и сентиментализма, высоко ценивших древнегреческую и римскую мифологию, равно как и литературу классической древности, широко использовавшую мифологические сюжеты. Здесь, в мифологии, несмотря на противостояние классицизма и романтизма, была точка их соприкосновения» [Калинкин, 1987, с. 108].
Следует отметить, что прозаические контексты Л. Улицкой содержат не только известные и в определенной мере прецедентные теонимы. Будучи человеком энциклопедических знаний и широкого культурного кругозора, Улицкая вводит в мифоперсонимную среду и достаточно редкие в практике классического употребления теонимы: Изида (егип.) - одна из величайших богинь древности, ставшая образцом для понимания египетского идеала женственности и материнства; Астарта (греч.) - греческий вариант имени богини любви и власти Иштар, заимствованной греками из шумеро-аккадского пантеона через культуру финикийцев. Наиболее часто упоминается в текстах Библии; Кали (инд.) - богиня-мать, символ разрушения. Кали разрушает невежество, поддерживает мировой порядок, благословляет и освобождает тех, кто стремится познать Бога. В Ведах ее имя связано с Агни, богом огня.
Читаем в романе «Даниэль Штайн, переводчик» о легенде рождения Иисуса от Марии: «Она не Изида и не Астарта, она не Кали и никакая из других богинь плодородия, которым поклонялся древний мир» [Даниэль..., 2006, с. 284].
В современном понимании картина мира - это своего рода портрет мироздания, это некая копия Вселенной, которая предполагает описание того, как устроен мир, какими законами он управляется, что лежит в его основе и как он развивается, как выглядят пространство и время как взаимодействуют между собой различные объекты, какое место занимает человек в этом мире и т.п. Одним из вариантов подобной обобщающей модели всегда была религия. Это довольно заметная сторона произведений Улицкой. Так, в романе использовано значительное число имен собственных, называющих апостолов и святых христианства, известных по сакральным текстам, в том числе по Библии - Ветхому и Новому Завету: Иова, Иоанн, Иосиф, Павел, Петр, Соломон, Стефан. Эти имена связаны с ветхозаветными преданиями, восходят к библейским легендам из Нового Завета, репрезентируют притчевые тексты, отражающие мифологию христианской религии.
Например:
Иоанн - Иван, церк. Иоанн, др.-церк. Иоанн, Ион, нар. Ивантей, Ива, Еван, Яван, Ивание, разг. Вантей, Иян, Ян, Иван, Иваш, сокр. Ваня - из др.-евр. йоханан - Бог милует. Последний в ряду предвозвестников прихода мессии, предшественник (Предтеча) Христа [Петровский, 1989, с. 31].
Читаем в романе: «После смерти и Воскресения Учителя апостолы Пётр, Иаков и Иоанн выбрали в епископы Иакова, двоюродного брата Иисуса, и он возглавил Иерусалимскую общину» [Даниэль..., 2006, с. 157].
Павел - один из апостолов (12 учеников Христа), которому Церковь приписывает 14 посланий, включенных в Новый завет. Павел - апостол язычников, из молдавских бояр [Большая Российская энциклопедия, 1997, с. 63].
В романе: « И Павел приходил в Иерусалим не просто поклониться апостолам Петру, Иакову и Иоанну. Он был посланником дочерней церкви, церкви «от язычников» [Там же, с. 364].
Соломон - библейский царь, израильский, около 1015-975 или, по другой хронологии, 970-938 до Р. Хр., сын и преемник царя Давида и Вирсавии, построил великолепный храм в Иерусалиме, строил дворцы, водопроводы, новые города, отправлял морем корабли для добычи золота из страны Офир, обременял народ тяжкими налогами и поборами. Позже слыл в преданиях за мудреца и автора книг: «Притчи Соломона», «Екклезиаст», «Песнь песней» [Петровский, 1989, с. 93].
В романе: «Девятого ава 3338 года от сотворения мира (422 г. до н.э.) вавилонским царём Навуходоносором был разрушен и сожжён Первый Храм, построенный Соломоном в IXвеке до н.э.» [Там же, с. 427].
Способы интродукции имени собственного и персонажа в художественных текстах Людмилы Улицкой
Выдающийся философ-ученый П.А. Флоренский пишет в книге «Тайна имени», что в художественных произведениях «внутренняя необходимость имен - порядка не меньшего, нежели таковая же именуемых образов. Эти образы, впрочем, суть не иное что, как имена в развернутом виде ... Художественные же образы - промежуточные степени такого самораскрытия имен в пространстве произведения - то тело, в которое облекается самое первое из проявлений незримой и неслышной, недоступной ни восприятию, ни постижению, в себе и для себя существующей духовной сущности - имя» [Флоренский, 2003, с. 24]. Из этого следует, что целостный образ персонажа в тексте - это сочетание сведений о герое (полные/неполные, общие/детальные) и имени этого героя. Отсутствие любого компонента интродуктивного сочетания носит не случайный характер, как правило, это продиктовано замыслом автора.
Имена собственные в художественном произведении способствуют идентифицикации объекта, а апеллятивная номинация данного объекта способствует усилению функциональной значимости персонажа, раскрывает незаметные с первого взгляда, имплицитные смысловые характеристики.
Выдающийся ученый Дж. Милль отмечал: «Употребляя собственное имя, мы позволяем слушателям идентифицировать индивидуума и связать его с той информацией, которой он располагал ранее» [Милль, 1970, с. 55]. Необходимо добавить, что при чтении художественного текста читатель соотносит героя с его именем и связывает его с той информацией, которая поступила либо до именования персонажа, либо после именования, поскольку «отношения именования связывают знак и то, что им называется, элемент кода и компонент действительности» [Серебренников, 1988, с. 189].
При изложении этой части диссертационного исследования мы будем следовать за типологическими вариантами ситуаций введения персонажа и имени в текст произведения, предложенными Н.В. Васильевой [Васильева, 2009, с. 101-129].
Ситуация 1: персонаж и имя вводятся одновременно (Р + N);
Ситуация 2: сначала вводится имя, потом персонаж (N — Р);
Ситуация 3: сначала вводится персонаж, потом имя (Р — N); Ситуация 4: вводится имя и не вводится персонаж (N — 0); Ситуация 5: персонаж вводится без имени (Р — 0). Рассмотрим и прокомментируем эти типы интродукций непосредственно в художественных текстах Людмилы Улицкой.
1. Комплексная интродукция (Р + N) подразумевает одновременный ввод в художественное пространство персонажа и его имени. Этот метод подразумевает краткую, сжатую информацию о герое: идентификатор и имя собственное. Данный метод первого упоминания персонажа формирует у адресата содержательное представление о герое, раскрывает больше граней в образе действующего лица.
«Все это, включая и окаменевшие конфеты, долго еще хранилось в нижнем ящике секретера ее матери Елизаветы Ивановны, оказавшейся неожиданно чувствительной к успеху дочери в области, лежащей, по ее представлениям, за гранью пристойного» [Искренне..., 2004, с. 8].
«Приехал наш любимый «малый брат» Жюлъен Сомье из Акко, чокнутая «малая сестра» София, которая живёт на шкафу, потому что её маленькая квартира набита всеми бездомными, которых ей удастся заполучить, одна американская профессорша, одна русская писательница и венгерский нищий, который обосновался возле нашего Храма» [Даниэль..., 2006, с. 466].
2. Следующий способ введения персонажа и имени в пространство произведения обусловлен вступлением имени, а затем самого персонажа (N — Р). В данном случае положение антропонима как препозиции функционально насыщается интонацией, а идентифицирующие слова, следующие за именем и синтаксически обособленные, придают более глубокий смысл. Имя собственное, находясь в препозиции, принимает на себя сильное логическое ударение.
«Когда Тогус Тогусов, сорокалетний сцепщик из Акмолинского депо, после смерти жены взял ее к себе в дом, положение ее отчасти изменилось к лучшему: ей дали постоянную прописку» [Искренне..., 2004, с. 67]. «Познакомились они с Верочкой Корн в лучший год ее жизни. Она только что поступила в Таировскую студию, еще не приобрела репутации самой слабенькой студийки, наслаждалась интересными разнообразными занятиями и мечтала о великой роли» [Искренне..., 2004, с. 8]. «Елизавета Ивановна, доцент Педагогического института, настояла, чтобы дочь уволилась из театра и поехала с ней» [Там же, с. 8]. «Дуня, вторая дочка Ивана Поликарповича, уже была выдана. Наташа, третья, просватана, и две младшие обещали надолго не засидеться: приданое за ними давали хорошее и собой они были миловидны» [Там же, с. 25]. «Николай, отец младенца Симеона, которого тоже в этот день крестили, всю дорогу приставал к Даниэлю с богословскими вопросами — насчёт грехопадения, первородного греха» [Даниэль..., 2006, с. 496].
3. Ономастическая ретардация ознаменована первоочередным введением персонажа, потом имени (Р — N). Благодаря этому способу в сознании читателя возбуждается интерес как к тексту произведения в целом, так и к образу героя в частности.
«Красивая женщина в черной мужской рубашке, с черной блестящей челкой, свисающей на глаза, махнула неопределенно позади себя. Много лет спустя, вспоминая об этом экстравагантом экспромте, Матильда Павловна как-то сказала Шурику: - А Полинковского и не было никакого. Это был мой личный бес, понял?» [Искренне..., 2004, с. 40].
«Спина зашла в служебную дверь, перепалка там продолжалась, но Шурик не вслушивался. Стоял со своим конвертом. Наконец тощая - уже не спина, а малопривлекательный фасад девицы с длинным белым лицом -вышла из дверки с грузом, который был ей едва ли по силам... Девица, которую назвали Светланой, прошла мимо висящего на стене телефона и открыла последнюю перед поворотом коридора дверь» [Там же, с. 231].
«- Ты разденься на минутку, сделай одолжение, - она проворно сняла шубу и, пока он топтался, набрала номер и сунула ему в руку телефонную трубку. — Позови АнатолияПетровича и скажи: Фаина Ивановна просила передать, что два билета на спектакль «Много шума из ничего» ему обеспечены... Понял? «Много шума из ничего»? Обеспечены!» [Искренне..., 2004, с. 94].
«Муж: её был с какой-то восточной примесью, хотя по фамилии русский, внешность его была совершенно татарская. И жестокость татарская... Потом этого ужасного Геннадия перевели в другое место — он был военный — ион навсегда исчез» [Даниэль.., 2006, с. 254-255].
4. Упоминание имени (N —» 0). Способ введения имени без апеллятивного наименования предполагает включение в текст прецедентных антропонимов, которые не требуют интродуктивной поддержки, то есть могут употребляться без признаковой информации идентификатора.
«Потом здесь же, на площади, состоялся концерт самодеятельности, в котором выступила группа школьников с белорусскими народными песнями и плясками, артисты Минской филармонии исполнили под открытым небом несколько арий из опер Верди, потом другие артисты читали стихи из Пушкина, Лермонтова и военных поэтов Константина Симонова и Михаила Исаковского» [Там же, с. 423].
5. Ситуация безымянное (Р — 0) - прием наличия героя и отсутствия имени.
«Если нет слова, следовательно, нет понятия» [Серебренников, 1988, с. 148]. Применимо это высказывание в области литературной ономастики: если нет имени, следовательно, нет полного понятия о персонаже.
Данная модель реализуется в произведениях Улицкой в нижеследующих примерах.
«Актрисы удалились за занавес, и каждая, приподняв его край, целомудренно выставила на обозрение бесфамильную ногу от колена до кончиков пальцев» [Искренне..., 2004, с. 8]. «Я говорю, сначала было несколько десятков, мамина двоюродная сестра вернулась, хотела меня забрать, но я не захотела от Насти с Симой уходить» [Даниэль..., 2006, с. 425]. «Впрочем, старшая падчерица уехала из России в двадцать четвертом году и уж больше не вернулась. Младшая падчерица, всем сердцем повернувшаяся к новой власти, отношения с Елизаветой Ивановной прекратила, как с человеком старорежимным и отстало-опасным, вышла за советского начальника средней руки и погибла в предвоенные годы в сталинских лагерях» [Искренне..., 2004, с. 14-15].
