Содержание к диссертации
Введение
Глава I Теоретические аспекты изучения грамматической категории вида в лингвистической литературе с. 10-45
1 Сущность грамматической категории вида с. 10-38
2 Проблема генезиса грамматической категории вида в аспектологической литературе с.
Глава II Формирование универсаїтьного характера грамматической категории вида в XIV-XVII вв с. 46-97
1 Исходное состояние видовой охарактеризованное древнерусских глаголов с. 47-51
2 Характер видовой принадлежности имперфективов XTV-XVIIBB с. 51-63
3 Степень видовой охаракіеризованности перфективов XIV-XVIIBB с. 63-80
4 Динамика видовой охарактеризованное бесприставочных глаголов ХІУ-ХУП вв с. 80-97
Глава III Становление бинарного характера грамматической категории вида в XIV-XVII вв. (на примере видовых пар с участием бесприставочных глаголов) с. 98-124
1 Характер и типы видовых пар с участием бесприставочных глаголов в XIV-XVII вв с. 99-117
2 Формирование видовых пар с участием бесприставочных глаголов в XIV-XVII вв с. 117-124
Глава IV Функционирование видо-временных форм как показатель значимости грамматической категории вида с, 125-158
1 Исходная видо-временная система с. 126-131
2 Видо-врсменная прегеритальная системаXIV-XVIIвв с. 131-142
3 Видо-временная презенсная система XIV-XVIIBB с. 142-158
Заключение с, 159-162
Список сокращений в указаниях на источники с. 163
Список использованной литературы с, 164-173
Приложения с, 174-217
- Сущность грамматической категории вида
- Исходное состояние видовой охарактеризованное древнерусских глаголов
- Характер и типы видовых пар с участием бесприставочных глаголов в XIV-XVII вв
Введение к работе
Обоснование темы. Актуальность исследования. Известно, что важнейшей категорией русского глагола является грамматическая категория вида. Именно ей отводится центральное место в морфологии глагола, подчеркивается ее сложность и многоаспектность. Спектр вопросов, касающихся рассматриваемой категории, весьма широк, К ним относятся и собственно морфологические (соотношение категорий вида и времени; вопрос об общих видовых различиях русского глагола; проблема соотношения количественных и качественных видовых значений; споры о количестве видов и их иерархии); и выходящие за рамки морфологии, но помогающие раскрыть сущность грамматической категории вида (семантический анализ систем вида и времени; взаимодействие грамматических и лексических средств выражения видо-временных отношений; синтаксическая обусловленность употребления грамматических форм; соотношение категории вида и контекста).
Такая многоаспектность категории вида, ее связь не только с морфологией, но и с лексикой, синтаксисом, словообразованием определили необычайный интерес к ней ученых и послужили причиной образования отдельной лингвистической отрасли, подробно изучающей категорию вида, - аспектологни.
Проводившиеся в течение двух столетий научные изыскания по теории и истории категории вида позволили собрать большой фактический материал, определить характер и особенности функционирования вида на разных этапах развития русского языка. Это сделало актуальной задачу обобщения сведений, представленных в аепектологической литературе, и создало хорошую базу для комплексного изучения категории вида в диахронии.
Однако, несмотря на столь длительное изучение истории категории вида и на значительные успехи в ее исследовании, отечественная аспектология до сих пор не имеет однозначных ответов на многие принципиальные вопросы; например: все ли глаголы в др.-рус, и ст.-рус. периоды развития языка были охарактеризованы по
виду в современном понимании этого явления? каков процент не охарактеризованных по виду глаголов на разных этапах развития русского языка? каковы условия функционирования и видового переосмысления глаголов, не охарактеризованных по виду? могли ли не охарактеризованные по виду глаголы участвовать в видовых противопоставлениях? если да, то каков характер этих противопоставлений? И, как итог размышлений по этому поводу, главный вопрос исторической аспектологии: что делает грамматическую категорию вида грамматической, какие именно признаки сообщают рассматриваемому явлению грамматичиость?
Изучение теоретической литературы по аспектологии и собственные наблюдения за фактами функционирования вида др.-рус. и современного русского языка позволили нам выделить в качестве главных характеристик категории вида три признака - универсальность, бинарность и видо-временную соотносительность, а их формирование признать основными линиями развития категории вида в целом.
Такой выбор не случаен. Сформированное^ данных признаков в совокупности демонстрирует единство обозначаемого и обозначающего, «десигната и десигиатора» (Мучник, 1971, 5), т.е. собственно грамматическую категорию. Так, универсальпость, как показатель абстрагированное видовой семантики глагола от его и контекста лексической наполненности, тесно связана с грамматическим значением. Видо-временная соотносительность раскрывает значимость категории видав общей глагольной системе: «... ее (категории вида-ІО.Б.) значимость может быть раскрыта только при установлении всех разновидностей се функционирования в языке во взаимодействии с категориями времени, залога, наклонения» (Мучник, 1971, б). Бинарность категории вида как противопоставление форм определяет системность видовых отношений. «Категория не может состоять из одной только формы. Категория конституируется в качестве языковой единицы только своей соотнесенностью с составляющей ее совокупностью категориальных форм» (Мучник, 1971. 6).
Нам представляется актуальным совокупное рассмотрение процесса становления обозначенных характеристик категории вида; что позволит комплексно и в то же время более детально восстановить картину формирования грамматической категории вида, а вкупе с богатыми теоретическими и фактическими данными, изложенными в аспектологической литературе, осмыслить материал в рамках общих теорий формирования и функционирования грамматической категории вида.
Цель и задачи исследовании. Цель данного исследования - описать процессы становления супщостных характеристик грамматической категории вида: универсальности, бинарности и видо-временной соотносительности, - в русском языке XIV-XV11 вв.
В соответствии с заданной целью ставятся следующие задачи:
Обобщить имеющиеся в аспектологической литературе сведения по заявленным проблемам.
Определить исходное состояние категории вида с трех обозначенных позиций, т.е. ответить на следующие вопросы:
2.1 В какой степени были охарактеризованы по виду др.-рус, глаголы
исходного периода развития русского языка?
2.2 Была ли бинарность категории вида (в двух ее аспектах —
двучленность и видовое противопоставление) изначальной? Если да.
то были ли отличия исходной др.-рус. бинарности от современной?
Если нет, то из скольких коррелятов состояла др.-рус. категория
вида, каков характер взаимодействия большего количества членов
др.-рус. видовой системы?
23 Каков характер взаимодействия временных и видовых значений в исходный период развития русского языка?
3. Описать процесс формирования каждой из сущностных характеристик
грамматической категории вида на материале памятников письменности XIV-XVII
вв.
4. Определить роль перечисленных выше характеристик в становлении грамматической категории вида.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются основные признаки видовой системы русского глагола (универсальность, бинарностъ, видо-временная соотносительность) в период с XIV в. по XVII в. Предметом диссертационного исследования следует считать глаголы XIV-XVII вв. в их системном видовом функционировании.
Методы исследования. Теоретико-методологической основой настоящего исследования послужили 1) работы представителей петербургской аспектологаческой школы и их последователей (А.В. Бондарко, А.Л. Булапина. Ю.С, Маслова, В.Б, Силиной); 2) исследования по проблеме генезиса грамматической категории вида как представителей отечественной аспектологии (Т.К. Ульянов, П.С. Кузнецов, Н.Д. Русинов, В.К. Журавлев, Ю.С. Маслов и др.)? таге и западных славистов (А. Мейе, Н. Ван-Вейк, А. Вайан, Й. Домбровсішй, А. Достал, И. Немец, Г. Кельн и др.); 3) изыскания в области не охарактеризованных по виду глаголов А.К. Кошелева, Р. Ружички, О.В. Кукушкиной и др.; 4) работы по проблеме типологии видовых пар в синхронии и диахронии В.В. Виноградова, Т.П. Ломтева, М.Я. Гловинской, Е.А. Бахмутовой, М.В. Нефедьева и др.; 5) труды по вопросам взаимодействия категорий вида и времени А.А. Потєбни, С.Д. Никифорова, М.В. Ремневой, СП. Лопушанской, С.Д. Кацнельсона, М.Н. Шевелевой; 6) работы по теории грамматики И.И. Ревзина, М.Я. Блоха и др.
Настоящее исследование проводилось с использованием следующих методов:
категориальный метод, предполагающий сопоставительный анализ «классов языковых элементов с разграничением их общих и различительных признаков как в области формы, так и в области содержания (функции)» (Блох, 2000, 6);
метод функционально-семантического анализа, подразумевающий под собой рассмотрение языковой единицы в контекстном окружении, учитывающий семантику всех единиц высказывания;
3) метод лингвофилологической интерпретации, то есть
лингвистической оценки языковых единиц.
4) вероятностно-статистический метод, разработанный Б.Н. Головиным для
решения лингвистических задач (Головин, 1971), а применительно к истории
языка - Н.Д. Русиновым (Русинов, 1990), для получения количественных
характеристик употребления видовых и видо-временных форм глагола.
Выявление частотных норм с использованием вероятностно-статистической методики проводилось следующим образом:
а) из текстов делались сплошные выборки глаголов (п) в зависимости от
решаемой задачи;
б) вычислялась частота употребления каждой формы (т)? определялись доли
каждой формы (р) по формуле: р= т/п> которые и принимались как их выборочные
вероятности;
в) определялись максимальные статистические ошибки (Lp) по формуле
Lp = 2Vp(l-p):n.'
Для решения не основных, частных задач в работе также применялся метод диагностических контекстов, предложенный О.В. Кукушкиной и М.Н. Шевелевой (Кукушкина, Шевелева, 1991), и типологический метод определения видовой коррелятивности, предложенный МЛ. Гловинской (Гловинская, 1982, 2002).
Научная новизна работы заключается в том, что
1) история развития и функционирования грамматической категории вида
комплексно освещается с позиций основных дифференцирующих признаков
рассматриваемой категории;
2) существенно корректируется круг не охарактеризованных по виду
глаголов, освещаются условия функционирования подобных глаголов и
обозначаются четкие хронологические рамки их видового переосмысления;
3) проводится типологизация видовых корреляций с участием
бесприставочных глаголов.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что в ней история развития категории вида реконструируется через рассмотрение формирования
трех главных характеристик данной категории, что позволяет определить степень граммагичности изучаемого явления в каждый из обозначенных этапов развития русского языка.
Практическая значимость диссертации заключается в том, что ее материалы могут послужить базой для разработки разделов учебных пособий и спецкурсов по исторической грамматике русского языка для высших учебных заведений. Поскольку категория вида в силу своей уникальности и свойственности только славянскому глаголу тяжело усваивается пользователями русского языка как неродного, результаты исследования могут быть использованы при обучении иностранцев русскому языку, а также в работе со студентами-дииломникамии, аспирантами. Материалы, представленные в Приложениях 2 Л-.2.4, могут быть использованы в лексикографической практике.
Характеристика источпиков. Материалом для исследования послужили памятники повествовательной и деловой письменности XTV-XVE вв.
Применительно к XIV-XV вв. это летописный текст по Лаврентьевскому списку и Московский летописный свод конца XV в.; тексты XVT-XVTT вв. представлены такими жанрами, как повесть («Повесть о Петре и Фсвронии», «Повесть о боярыне Морозовой»), житие («Житие протопопа Аввакума, им самим написанное»), эпистолярно - публицистический жанр («Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским», «Переписка Ф.П. Морозовой с Аввакумом и его семьей», письма Аввакума своим духовным чадам). На последнем следует остановиться. Традиционно эпистолярный жанр относят к бытовой письменности, отражающей живой разговорный язык. Однако перечисленные выше памятники эпистолярного жанра нельзя назвать бытовыми, поскольку темой их: обсуждения являются не только и не столько вопросы хозяйствования, сколько важные политические, общественные., этические проблемы, в связи с чем авторами выбираются и соответствующие, сугубо книжные, языковые средства.
Памятники делового и бытового письма, по замечанию большинства ученых, «отражают особенности живой восточнославянской речи» (Ковалевская, 1992), что крайне необходимо учитывать при рассмотрении видо-временпой
системы др.-рус. и ст--рус. языка, В работе исследуются деловые акты, относящиеся к деятельности князей московско-владимирского центра; акты Московской митрополии с подчиненными ей монастырями (Воскресенский, Нижегородский, Благовещенский и др.), Судебники 1497 г. и 1550 г.? Соборы 1556 г. и 1598 г., а также грамотки (частные письма) конца XVII - 1-го десятилетия XVIII в., охватывающие широкую область жизнедеятельности людей. Среди памятников деловой письменности XIV-XVII вв. в качестве исследовательского материала преобладают источники Северо-Восточной Руси, так как диалекты именно этой области стали основой создания сначала языка великорусской народности, а затем русского национального языка.
Мы не ставим перед собой задачу сопоставительного изучения видовой и видо-времевдюй систем двух типов письменных источников: это блестяще было сделано такими учеными, как О.В. Кукушкина, М.Л. Ремнева, М.Н. Шевелева и др. Наша цель совокупной, целостной реконструкции истории грамматической категории вида позволяет нам использовать без их дифференциации как памятники книжно-литературного типа русского языка XIV-XVII вв., что обеспечивает необходимый по объему лексический материал, так и тексты народно-разговорного типа, что позволяет результаты исследования относить к живому, разговорному языку Древней Руси.
Кроме памятников повествовательной и деловой письменности XIV-XVI1 вв. в качестве дополнительного исследуемого материала используются данные Словаря русского языка XI-XVII вв. (М., 1975) и Словаря др.-рус. языка под авторством И.И. Срезневского (М.,1989).
Структура диссертации. Данная работа состоит из введения, 4-х глав, заключения и списка использованной литературы, включающего в себя 114 наименований. К диссертации прилагается перечень исследуемых источников, 5 приложений.
Сущность грамматической категории вида
Традиционно под понятием «грамматическая категория» понимается система противопоставленных друг другу рядов грамматических форм с однородными значениями; другими словами, любая грамматическая категория представляет собой единство грамматического значения (обобщенного отвлеченного языкового значения) и средств его выражения, обозначаемого и обозначающего (Головин, 1955; Мучник, 1971).
Обозначающим в грамматической категории вида, т.е. средствами выражения видовых различий являются префиксы, назальные суффиксы — показатели совершенности действия; суффиксы - показатели несовершенного вида. Соответственно, основными способами видового словообразования являются перфективация и имперфективация. К числу нерегулярных способов видообразования относятся перенос ударения, супплетивизм, чередование корневых гласных.
Более сложным, а потому и неизбежно поднимаемым практически в каждой работе о данной категории и неоднозначно решаемым вопросом, является определение обозначаемого - грамматического значения каждой видовой формы.
По данному вопросу ученые сходятся во мнении о несочетаемости значения продессности, продолжительности с совершенным видом. В общих чертах грамматическое значение видовых форм было определено еще в XIX в.: «... несочетаемость идеи течения процесса с совершенным видом абсолютно всеобщая, т.е. нельзя указать ни одного инфинитива совершенного вида, который мог бы сочетаться с глаголами начинаю, продолжаю, бросаю, кончаю и т.д. Поэтому мы принимаем, что значение совершенного вида сводится к непротяженности, неддительности того процесса, который обозначен в корне глагола» (Пешковский, 1956, 125-126). Однако это определение грамматических значении видов (недлительность совершенного и нроцессность несовершенного вида) не является всеобъемлющим, а потому XX в. в развитии учения о грамматической категории вида ознаменовался глубоким осмыслением высказанной ранее идеи и активным поиском семантического инварианта категории вида.
Обозначенная еще в XIX в. процессность несовершенного вида предполагает деление действия на фазы и постепенное их развертывание. Совершенный же вид, по определению АЛ. Шахматова, характеризуется «полнотой проявления действия» (Шахматов, 1941, 472), или целостностью. Здесь под целостностью понимается действие вне членения его на фазы. Что же касается действия в его начальной (например, запеть) или конечной (например, допеть) фазе, то здесь наблюдается целостность именно этой фазы. Остальные фазы могут предполагаться, что нередко выражается и в контексте.
Другим релевантным признаком совершенного вида, обозначенным в работах Ф.Ф. Фортунатова, В.В. Виноградова и других ученых, является ограниченность действия пределом. Однако такое широкое обобщение обусловило некоторые трудности в определении видовых пар и отличии их от просто приставочных глаголов совершенного вида, не соотносительных с бесприставочными глаголами несовершенного вида. Поэтому в современной аспектологии признак «ограниченность действия внутренним пределом» конкретизируется понятием «внутренний предел», под которым понимают «некую критическую точку, к которой стремится действие и по достижении которой действие прекращается, исчерпав себя» (Гиро-Вебер, 1990,102).
Западные слависты (А. Гиро-Вебер, Ф. Антинуччи), развивая эти идеи, в качестве инварианта видовых значений предлагают считать изменение субъекта или объекта действия, переход в качественно новое состояние. Наличие качественного изменения связывается с совершенным видом, его отсутствие - с несовершенным (Гиро-Вебер, 1990,104). 0,В. Кукушюша в своем диссертационном исследовании значение совершенного вида определяет через признак «законченность», а значение несовершенного вида - через признак «временная неограниченность», логично аргументируя свой выбор (Кукушкина, 1979,2-6).
Таким образом, в аспектологаческой литературе мы обнаружили как минимум пять признаков определения грамматических значений видов: процессность действия; целостность действия; отношение действия к внутреннему пределу; качественное изменение субъекта или объекта действия; законченность действия.
Насколько универсален каждый из них? Насколько адекватно каждое из определений собственно видовому значению? И, как конечный итог размышлений по этому вопросу, что выбрать в качестве рабочего определения грамматических значений видов?
Сопоставительное изучение ряда позиций по данному вопросу привело к выводу о том, что в целом семантическая сущность категории вида учеными определяется одинаково; проблема заключается лишь в адекватном терминологическом обозначении видовых значений.
Исходное состояние видовой охарактеризованное древнерусских глаголов
Функционирование в др.-рус. языке двух основных процессов видового формообразования - лерфективации и имперфетстивации - позволяет разделить исследуемые глаголы на три группы:
1) перфективы (в современном русском языке - приставочные формы совершенного вида);
2) имперфектавы (в современном русском языке - лриставочно суффиксальные формы несовершенного вида);
3) простые, бесприставочные глаголы.
Терминологические обозначения «перфектив», «имперфектпв» удобны в обращении ввиду своей краткости, но адекватно характеризуют реалии только современного русского языка, поэтому важно уточнить их значение в рамках данной работы.
Содержание понятия «др.-рус. имперфектив» не отличается от содержания современного аналога - приставочный глагол несовершенного вида с суффшссом имперфективации.
Под перфективом мы будем понимать любой приставочный глагол без суффикса имперфективации вне зависимости от его видовой принадлежности. Расширение значения термина «перфектов» применительно к нашим нуждам (к др.-рус. и ст.-рус. языку) при одновременном перенесении современного значения термина «импсрфсктив» на др.-рус. почву обусловлено изначальной видовой характеристикой этих глагольных групп, их ролью в формировании сущностной черты грамматической категории вида - ее универсальности.
Видовая осмысленность каждой из глагольных групп была неодинаковой. Так, имперфективы изначально были осмыслены как глаголы несовершенного вида. Колебаний в выборе видового значения имперфектива не существовало даже в ранних др.-рус. текстах, и такая ситуация сохранилась до настоящего времени. Тому причиной явилось наличие грамматикализированных средств выражения несовершенного вида - суффиксов -а-, -ва-, -ыва-/-ива-. Факт релевантности по отношению к видовой семантике только имперфектива весьма показателен: он свидетельствует о том, что грамматической категории вида как таковой в др.-рус. языке еще нет, т.к. для: категории необходимы как минимум две противопоставленных формы.
Функционирование др.-рус. имперфективов, их способность вступать в отношения бинарного противостояния с производящими приставочными основами осуществлялась на фоне нечеткой выраженности перфективного значения последними. Известно, что присоединение приставки к бесприставочному глаголу необязательно переводило производящую основу в разряд совершенного действия. Данный факт давно отмечается учеными и по-разному объясняется ими. Например, А. Мейе причину данного явления видит в предрасположенности глагольной основы к тому или иному виду: «В общеславянском языке присоединение приставки преобразовывало в совершенный вид лишь те глаголы, значение которых соответствовало этому виду. Глаголы же по супдеству несовершенные («неопределенные» глаголы несовершенного вида) сохраняли свой вид несмотря на наличие приставки» (Мейе, 1951, 239); П.С. Кузнецов - в сохранении приставкой шнач&іьного пространственного значения: «В др.-рус. же языке? по крайней мере в части случаев, сочетание глагола с приставкой, сохраняющей первоначальное пространственное значение, не образует совершенного вида» (Кузнецов, 1959, 185). По мнению Ю.С. Маслова, «соединение глагольных основ с приставками создавало лишь предпосылки и необходимые условия для возникновения вида в позднем праславянском языке -ту категорию предельности, из позднейшего расщепления которой вышел сначала несовершенный, азатем совершенный вид» (Маслов, 1958, 38).
Думается, объяснение нечеткого выражения перфективного значения приставочными глаголами следует искать в особенностях функционального развития приставки, представленного тремя этапами:
Характер и типы видовых пар с участием бесприставочных глаголов в XIV-XVII вв
При реконструкции исходной видо-временной претеритальной системы и определении ее характера необходимо ответить на два очень важных вопроса: (1) Различаются ли качественно и количественно между собой формы претеритов разных типов др.-рус. языка? (2) Существовала ли на начальном (исходном) этапе развития др.-рус. языка зависимость между аористом и совершенным видом и имперфектом и несовершенным видом?
(1) Известно, что история изучения древнерусской претеритальной системы ознаменовалась существенными разногласиями между учеными по поводу качественного, а главное - количественного состава претеритальных форм в разных типах др.-рус языка: народно-разговорном типе и книжно-литературном.
Так, лингвисты ХІХ-1-ой пол. XX вв. выдвинули предположение, надолго получившее всеобщее признание, а именно: в исходной период своего развития др.-рус. язык (как народно-разговорный, так и книжно-литературный типы) имел противопоставление аорист/имперфект, а также группу перфектных времен для обозначения действия или состояния в прошлом. XII - ХШ-ым вв., по мнению сторонников данной позиции, следует датировать исчезновение форм аориста и имперфекта из народно-разговорного языка (получившее в лингвистической литературе название «падение» простых претеритов), вслед за чем произошло изменение не только формы, но и значения перфекта (Мейе, 1951, Кузнецов, 1953).
Во 2-ой пол. XX в. эта позиция была серьезно и аргументированно оспорена. Так, МЛ. Ремневой (в поздних работах, напр., Ремнева, 1995), О.В. Кукушкиной, М.Н. Шмелевой была выдвинута гипотеза, согласно которой системы претеритальных форм народно-разговорного я кшашо-литературного типов др.-рус. языка изначально разнились количественным и качественным составом форм, поэтому их, по мнению названных выше ученых, следует рассматривать отдельно даже на первых этапах их функционирования. Согласно этой позиции на обозначенную проблему, народно-разговорный тип др.-рус. языка, в отличие от книжно-литературного типа, не обладал формами аориста и имперфекта как не свойственными восточнославянским диалектам. «Единичность имперфективных образований, обнаруживаемая в грамотах, делает вполне правомерным предположение исследователей о том, "что в восточнославянской диалектной зоне праславянского языка имперфектное значение не получило грамматического оформления ... система временных глагольных форм не характеризовалась и наличием аориста в грамматической системе восточнославянских диалектов праславянского языка. Вероятно, имперфект и аорист пришли в др.-рус. деловые и юридические тексты, создаваемые на Руси, как грамматические церковнославянизмы» (Ремнева, 1995, 46-47).
Исходя из этого утверждения, О.В. Кукушкина предлагает следующую схему претеритальных форм др.-рус. языка: книжно-литературный тип: аорист - имперфект - перфектные формы. народно-разговорный тип: перфектные формы (Кукушкина, 1979,119)
Однако и данная позиция, оказавшись уязвимой, не прекратила споры о качественном и количественном составе др.-рус. системы претеритов. В противовес ей на основе сравнительно-сопоставительного анализа данных др.-рус, древнечешского, старохорватского и современного русского языков Ю.С. Маслов, развивая идеи А, Мейе, ILC. , Кузнецова и других ученых о единстве претеритальных форм для всех типов др.-рус. языка, утверждает, что «общеславянский имперфект сохранялся и существовал на русской почве независимо от старославянского влияния» (Маслов, 1984, 139).
Таким образом, история диахронической грамматики представлена двумя позициями по вопросу качественного и количественного состава претеритальных форм др,-рус. языка:
1) позиция неразличения иретеритов по типам др.-рус. языка, заявленная в трудах А. Мейе, П.С. Кузнецова и др. ученых и развитая в исследованиях Ю.С. Маслова;
2) позиция распределения претеритов по типам др.-рус языка (М.Л. Ремнева, О.В. Кукушкина, МЛ. Шмелева).
