Содержание к диссертации
Том I Стр.
Введение 15
Часть I. РУССКИЙ ГЛАГОЛЬНЫЙ ВИД С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ
АНТРОПОЦЕНТРИЧЕСКОГО ПОДХОДА К ОПИСАНИЮ ЯЗЫКА 35
Глава I. Исходные понятия 35
1.1. Язык как средство формирования и выражения картины мира в
человеческом сознании 35
1. 1. 1. Язык как одна из сторон человеческого сознания 35
L 1.2. Понятийные и логико-грамматические категории и их выражение в
языке 39
1.2. Лексическое и грамматическое в значении слова 44
1.2. 1. Значение слова и логическое понятие 44
1. 2. 2. Грамматическое значение слова 52
1. 3. Смысл речевого произведения 59
1.3. 1. Значение слова как компонент смысла 59
1.3.2. Смысл как неполностью вербализированная модель ситуации 62
1.4. Высказывание как полный знак, как часть контекста и как основ
ная дискурсивная единица 102
1.4. 1. Прагматика, семантика и форма высказываний 102
1. 4. 2. Контекстный оттенок значения слова 104
1. 4. 3. Узкий контекст 107
I. 4. 4. Широкий контекст 111
1.5. Свобода и необходимость речевых действий носителя языка при
порождении речи 116
1.5. 1. Общий замысел, речевые стратегии и речевые тактики автора речи 116
1.5.2. Нормы и тенденции использования языка при порождении речи 119
1. 5. 3. Взаимодействие разных сторон единого речевого акта 124
Выводы по первой главе 125
Глава И. Общее назначение видов глагола и основные видовые значения ... 135
2. 1. Общее назначение глагольных видов 135
2. 1. 1. "Наивная метафизика" как фактор, обуславливающий общее назначение
видов глагола 135
2. 1. 2. Субъективная природа глагольных видов 138
2. 2. Основные видовые значения 141
2. 2. 1. Оппозиции видов по общему назначению и по основным значениям 141
2. 2. 2. Толкование номинаций "ситуация", "обстоятельство", "изменение" 144
Оппозиции глагольных видов по степени ожидаемости действия 146
Некоторые замечания об употреблении глагольных видов, не обусловленном метафизичностью сознания 148
Выводы по второй главе 148
Глава III. Виды глагола как грамматическая категория и их отношение к
способам глагольного действия 151
3.1. Вид глагола как морфологическая категория 151
3. 1. 1. Грамматический статус видовых значений. Граммемы категории вида ... 151
3. 1.2. Форма и значение двувидовых глаголов 154
^ 3.1.3. Вид глагола —- классифицирующая категория 156
3. 2. Частные характеристики видового значения, выражаемые времен-
ны'ми способами глагольного действия и сочетаниями фазовых глаголов
с инфинитивами 159
3. 2. 1. Временны'е и невременные способы глагольного действия 159
3. 2. 2. Начинательные глаголы 161
3. 2. 3. Окончательные глаголы 164
3. 2. 4. Ограничительно-завершительные глаголы 164
3. 2. 5. Однократные глаголы 167
3.2.6. Глаголы, не маркированные по временному способу действия 169
3. 2. 7. Ограничительные глаголы 170
^ 3. 2. 8. Многократные глаголы 174
3. 2. 9. Невременные способы действия 179
3. 2. 10. Частные характеристики видового значения 180
3. 2. 11. Аналитические формы выражения частных видовых характеристик 190
3.3. Система связей и противопоставлений между глаголами по катего
рии вида и способам действия 193
3. 3. 1. Видовые пары, ряды (цепочки), гнезда глаголов 193
3. 3. 2. Двувидовые, одновидовые, полностью синонимичные глаголы 196
3. 4. Вид глагола в системе глагольных понятийных категорий 197
Выводы по третьей главе 198
Глава IV. Грамматический вид, лексическое значение и контекстные
семантические оттенки глагола 201
4. 1. Влияние лексического значения глагола на выбор глагольного вида
в контексте 201
4. 1. 1. Соотносительные типы неоднородных по виду членов видовых пар,
рядов, гнезд 201
4. 1.2. Типичные и нетипичные случаи выбора в контексте членов видовых
пар, рядов, гнезд 203
4.2. Особенности некоторых глагольных групп с точки зрения катего
рии вида 207
4.2. 1. Связочные и полусвязочные глаголы 207
4. 2. 2. Фазовые глаголы, обозначающие продолжение действия 214
4.2.3. Глаголы, видовое значение которых противоречит их лексическому
значению 216
4. 2. 4. Глаголы движения 217
4. 2. 5. Квазиаспектуальные отношения 218
4.3. Контекстные оттенки глагольного значения, образуемые и выра
жаемые при участии категории вида 219
4. 3. 1. Определение понятия "контекстный оттенок глагольного значения" 219
4. 3. 2. Оттенок 'действие, после осуществления которого становится возмож
ным совершение другого действия' 220
4. 3 3. Оттенок "действие, во время которого происходит другое действие' 222
4.3.4. Модификации оттенка 'длящееся действие' 223
4. 3. 5. Модификации оттенка 'результативное действие' 226
4. 3. 6. Оттенки 'исчерпанное действие' и 'высвобождение от выполнения
действия' 234
4. 3. 7. Модификации оттенков 'абстрактность'/'конкретность' 236
4. 3. 8. Оттенки 'уверенность' / 'неуверенность' (в осуществлении действия)
при употреблении глаголов в будущем времени 240
4. 3. 9. Оттенки 'самостоятельность' / 'несамостоятельность' (действующего
лица) 243
4. 3. 10. Факторы, обусловливающие возникновение контекстных оттенков
глагольного значения 244
Выводы по четвертой главе 251
Глава V. Выбор и употребление глагольных видов при разграничении об
стоятельств и изменений в ситуации 255
5.1. Аспектуальные фреймы: общие характеристики 257
5: 1. 1. Фреймы сознания и аспектуальные фреймы 257
5. 1.2. Аспектуальный фрейм как средство текстовой категории дейксиса 260
5.1.3. Аспектуальный фрейм как средство текстовой категории последо
вательности 270
5. 2. Типы аспектуальных фреймов 273
5.2. 1. Одновидовые / двувидовые аспектуальные фреймы 273
5. 2. 2. Простые / сложные аспектуальные фреймы 276
5. 2. 3. Прерванные / непрерывные аспектуальные фреймы 277
5.2.4. Развернутые / свернутые аспектуальные фреймы 278
5.3. Особенности аспектуальных фреймов при передаче чужой речи и в
диалоге .... 286
5. 3. 1. Аспектуальный фрейм при передаче чужой речи 286
5. 3. 2. Аспектуальные фреймы в диалоге 290
5. 4. Тенденции в выборе вида глагола и отступления от них 295
5.4. 1. Общий стратегический характер выбора глагольных видов 295
5. 4. 2. Тенденции в выборе вида глагола при разграничении обстоятельств и
изменений '. 305
5.4.3. Допустимые и недопустимые отступления от тенденций 313
5. 5. Нормы употребления глагольных видов 325
5.5. 1. Аспектуальный фрейм как средство текстовой категории таксиса и
связанные с нею нормы употребления глагольных видов 325
5.5.2. Нормы употребления глагольных видов, обусловленные сочетаемостью
глагола 332
Выводы по пятой главе 350
Глава VI. Употребление видов глагола при выражении ожидаемости
действия 353
6. 0. Признаки достаточности / недостаточности контекста для разграничения
обстоятельств и изменений в "возможном мире" 335
6. 1. Глагольные виды при постановке и импликации вопроса 358
6. 1. 1. Выбор глагольных видов в собственно вопросительных и утверди
тельно-вопросительных предложениях 358
6. 1.2. Выбор видов глагола в условных предложениях 364
6. 2. Глагольные виды в высказываниях с отрицанием 370
6. 2. 1. Вид глагола с отрицанием в повествовательных предложениях 370
6. 2. 2. Вид глагола с отрицанием в вопросительных предложениях 379
6. 3. Глагольные виды в побудительных высказываниях 381
6.3. 1. Вид глагола в повелительном наклонении при побуждении 381
6. 3. 2. Вид глагола в изъявительном наклонении при побуждении 394
6, 4. Вид неопределенной формы глагола 405
6. 4. 1. Роль инфинитива в аспектуальном фрейме 405
6. 4. 2. Вид глагола в инфинитиве при побуждении 408
6. 4. 3. Вид инфинитива в синтаксически независимой позиции 414
6. 4. 4. Вид инфинитива в синтаксически зависимой позиции 417
6. 4. 5. Вид инфинитива в синтаксически зависимой позиции при отрицании ... 423
6.5. Вид форм прошедшего времени глагола, утрачивающих временное
значение 428
6.5.1. Выбор вида при отрицании действия 428
6. 5. 2. Выбор вида при волеизъявлении 435
Выводы по шестой главе 441
Глава VII. Категория глагольного вида в причастиях и деепричастиях ... 444
7. 1. Вид деепричастий 444
7. 1, 1. Вид деепричастий и категория таксиса 444
7. 1.2. Выбор вида деепричастий 448
7. 2. Вид причастий 450
7.2. 1. Выбор вида причастий в непредикативной функции 450
7. 2. 2. Выбор вида причастий в предикативной функции 456
7. 2. 3. Выбор вида причастий при отрицании 458
Выводы по седьмой главе 461
Том II Стр
Часть II. ВЗГЛЯД НА ИСТОРИЮ РУССКОЙ АСПЕКТОЛОГИИ С
ТОЧКИ ЗРЕНИЯ АНТРОПОЦЕНТИЧЕСКОГО ПОДХОДА К ОПИСА
НИЮ ВИДОВ ГЛАГОЛА 462
Глава VIII. Проблемы соотношения аспектуальности и темпорально-
сти в значении русского глагола 463
8. 1. Синкретический взгляд на выражение видовых и временных значе
ний 463
8. 1. 1. Теории единой видо-временной категории русского глагола 463
8. 1.2. "Настояще-будущее" ("настоящее совершенное") и другие случаи
транспозиции времен 468
8. 2. Попытки аспектуальной трактовки временных форм глагола 482
8.2. 1. Виды глагола и теория "степеней длительности" 482
8.2.2. Дискуссии по вопросу о статусе темпоральных значений русского
глагола 488
8. 3. Попытки темпоральной трактовки видовых различий 506
8. 3. I. Теории "видовых времен" XIX в 506
8. 3, 2. Современные темпоральные трактовки русского глагольного вида 520
Выводы по восьмой главе 552
Глава IX, Вопрос о количестве видов русского глагола и об их отношении
к способам глагольного действия 556
9. 1. Определение количественного состава категории глагольного вида
в XIX в 556
9. 1. 1. Истоки смешения глагольных видов со способами глагольного действия
в первых их классификациях (XVIII в. - первая половина XIX в.) 556
9. 1.2. Более поздние классификации глагольных видов (конец XIX в. — начало
XX в.) и окончательное всеобщее признание двучленной классификации 566
9.2. Исследование соотношения видов глагола, способов глагольного
действия и аналитических средств выражения частных видовых харак
теристик в XX в 576
Определения и классификации способов глагольного действия 576
Исследования временные способов действия и аналитических средств выражения частных видовых характеристик 611
Выводы по девятой главе 633
Глава X. Толкования основных значений категории глагольного вида 637
10. 1. Вид глагола и признак 'длительность' 637
10; 1. 1. Степень длительности действия и длительность представления о
действии 637
10. 1.2. Развернутость представления о действии и распределение действия во
времени 647
10. 2. Глагольный вид и признаки 'конец', 'результат', 'кратность' 654
10. 2. 1. * Конец' — значение окончательного способа действия 654
10. 2. 2. vРезультативность действия' как признак лексического значения
глагола и как контекстный оттенок глагольного значения 658
10. 2. 3. Кратность действия как один из факторов выбора глагольных видов.... 668
10. 3. Вид глагола и термины "предельность", "целостность" 672
10. 3. 1. Введение терминов "предельность" и "целостность" в аспектологию в
XIX в. и их отношение к объективным и субъективным характеристикам дей
ствия 672
10. 3. 2. Исследование разновидностей предела 691
10. 3. 3. Исследование целостности действия и ее отношения к предельности ... 711
10. 4. Основные видовые значения и признак 'наступление' 731
10. 4. 1. Введение в аспектологию термина "наступление" в XIX в 727
10. 4. 2. Признак 'наступление' по Э. Кошмидеру 729
10. 4. 3. Признак 'наступление нового состояния' 745
10. 5. Основные видовые значения, понятие "ситуация" и признак
'изменение' 750
10. 5. 1. Попытки интерпретации 'изменения ситуации' как частного проявле
ния предельности и целостности действия 750
10. 5. 2. Квалификация признака 'изменение' как семантического инварианта
СВ 779
10. 5. 3. О соотношении признаков 'изменение' и 'наступление нового состоя
ния' 797
10.5.4. Актуализация основных видовых значений в речевом акте 827
10. 6. О геометрическом выражении видовых значений 844
Выводы по десятой главе 854
Глава XL О соотношении глаголов по категории вида и по способам
глагольного действия 860
11. l.O грамматическом статусе глагольного вида и так называемых
"видовых парах" 860
11. 1. 1. Истоки возникновения полемики по вопросу о соотноніении
глагольных видов друг с другом (XVIII-XIX вв.) 860
11. 1.2. Неопределенный взгляд на соотношение глагольных видов 864
11. 1. 3. О произвольности выделения так называемых "видовых пар" 873
II. 1.4. Семантические отношения между членами "видовых пар" 892
11. 1. 5. О так называемых "функциональных видовых парах" 912
11. 1.6. Одновидовость, видовые пары, видовые ряды и видовые гнезда как
разные конфигурации одной и той же лексико-грамматической парадигмы
глаголов 915
П. 1. 7. О причинах абсолютизации распределения глаголов по парам 926
11.2. О видовых оппозициях глаголов, соотносимых по обозначаемому
ими действию, и о конкуренции видов 936
11.2. 1. Оппозиция видов и объективные признаки действия 936
1 1. 2. 2. Оппозиция видов и признаки 'предельность', 'целостность' 941
1 1. 2. 3. О видовых оппозициях и признаках, связанных с существованием и
переменой ситуации 949
11. 2,4. Конкуренция видов как одно из проявлений их интерпретационного
характера в ее отношении к конкуренции временных способов глагольного
действия 955
11. 2. 5. О терминологических наименованиях глагольных видов 978
Выводы по одиннадцатой главе 980
Том III Стр.
Глава XII. О так называемых "частных видовых значениях " 986
12. 1. "Частные видовые значения" и контекстные оттенки глагольного
значения 986
12. 1. 1. О двух подходах к описанию смыслов, выражаемых глаголом в
контексте 986
12. 1. 2. Теория "видовых частных грамматических значений" Ю. С. Маслова ... 991
12. 1. 3. "Комплексные аспектуальные характеристики" по А. М. Ломову с точки зрения "простой денотации" по Дж. Форсайту и "нулевого видового
значения" 1026
ґі 12. 1. 4. Постулат о выведении видового инварианта из "частных видовых
Щ — кл а г - 1033
< значении М. Я. 1 ловинскои
12. 1. 5. Критерии "исчисления частных видовых значений" Е. В. Падучевой ... 1045
12. 1. 6. "Частные видовые значения" vs. ''частные видовые функции" по
А. В. Бондарко 1066
12. 1. 7. Теория "внутривидовых значений" Б.Н.Головина и его последова
телей 1077
12.1.8. Вид глагола и определенность / неопределенность действия 1079
12. 2. "Частные видовые значения" и выражение ожидаемости действия 1097
і2. 2. 1. Аспектологические теории, индифферентные по отношению к. при
знаку 'ожидаемость действия' . 1097
12. 2. 2. Признак 'ожидаемость действия' в теории видов О. П. Рассудовой 1100
12. 2. 3. Объяснение видовых значений в исследованиях Л. И. Ушаковой,
Т. А. Калабуховой, А. А. Бойко 1122
Щ1 12. 2. 4. "Модальное видовое значение" Дж. Форсайта 1125
12. 2. 5. Видовая семантика и типы модальности по А. М. Ломову 1137
12. 2. 6, 'Цепь событий' и ^ожидаемость' по И. Б. Шатуновскому 1161
12. 2. 7. Видовые значения в повелительном наклонении глагола по
Е. В. Падучевой 1183
Выводы по двенадцатой главе 1193
Глава XIII. Проблемы разграничения видового и лексического значений ... 1197
іЩ1 ІЗ. 1. Попытки лексикологической интерпретации видовых различий ... 1197
13. 1. 1. Идеи взаимопроникновения видового и лексического значений 1197
13. 1.2. Отрицание статуса глагольных видов как грамматической (морфоло-
гической) категории 1205
13.2. Попытки аспектологической интерпретации лексических особен
ностей глагольного слова 1216
13.2. 1. Глагол "быть" 1216
13. 2. 2. "Глаголы полного охвата", включая "глаголы постижения" ; 1231
13. 2. 3. Глаголы движения 1234
13. 2. 4. Глаголы речи и мысли 1242
13. 3. Аспектуальные классификации глагольной лексики и вероят
ность выражения действия глаголом того или иного грамматического
вида 1254
13. 3. 1. Классификация глаголов по Ю. С. Маслову 1254
13. 3. 2. Классификация "видовых пар" по Дж. Форсайту 1258
13. 3. 3. Классификация глагольной лексики по Н. С. Авиловой 1265
13. 3. 4. Классификация предикатов по Т. В. Булыгиной 1266
Выводы по тринадцатой главе 1268
Глава XIV. Учет контекстных и ситуативных факторов в аспектоло-
гических исследованиях 1274
14. 1. Виды глагола и сочетаемость глагольных лексем 1274
14. 1. 1. Типы контекста и вопросы анализа глагольного вида 1274
14. 1.2. Проблемы разграничения "видовых показателей" и прочих
составляющих глагольного окружения в узком контексте 1275
14. 1.3. Сочетаемость инфинитивов разного грамматического вида 1282
14. 1. 4. Сочетаемость глаголов с наречиями 1292
14. 2. Вопросы взаимодействия видов глагола с глагольным таксисом,
типами речи и категорией последовательности 1295
14. 2. 1. Виды глагола и таксис 1295
14. 2. 2. Виды глагола и типы речи 1320
14. 2. 3. Глагольные виды и связность текста 1335
14. 3 О так называемом "аспектуальном контексте", "аспектуальной
ситуациим и других проблемах учета ситуации и контекста при исследова
нии видов глагола 1338
14. 3. 1. Попытки сведения "аспектуального контекста" к одной фразе 1338
14. 3. 2. Трактовки так называемой "аспектуальной ситуации" 1352
14. 4. Попытки анализа аспектуальных фреймов 1382
14. 4. 1. Исследование употребления видов глагола в тексте в XIX в 1382
14. 4. 2. Аспектологический анализ текста в трудах Э. Кошмидера 1389
14. 4. 3. Аспектологический анализ текста в трудах Дж. Форсайта 1397
14. 4. 4. Аспектологический анализ текста в трудах Ю, С. Маслова 1401
14. 4. 5. Аспектологический анализ текста в трудах Ю. Н. Караулова 1416
14. 4. 6. Аспектуальный фрейм и индивидуальный стиль речи 1421
Выводы по четырнадцатой главе 1443
Заключение 1451
Список источников 1460
Библиография 1463
Приложение: Указатель имен к Части второй 1529
Введение к работе
Русский глагольный вид уже не первое столетие притягивает внимание русистов, вызывая дискуссии по самым разным вопросам. Различные взгляды на вид русского глагола были выражены в общих грамматиках русского языка, начиная с М. В. Ломоносова /1952, с. 389-579/, а на вид глагола других славянских языков еще ранее. Особый раздел лингвистики, посвященный изучению глагольного вида, называемый обычно аспектологией, в русистике фактически стал формироваться еще в XIX в., так как первые работы, посвященные глагольному виду и глагольным способам действия, появились в середине этого века /см., напр.: Аксаков, 1855; Болдырев, 1812; Шафранов, 1852; Черный, 1876-1877; Фортунатов, 1897/. Уже в конце позапрошлого века для создания представления о точках зрения на вид русского глагола и на способы глагольного действия, которые, правда, в то время считались "подвидами" (см. об этом ниже, в главе девятой), потребовалось проделать аналитический обзор трудов по грамматике /Крыгин, 1889-1890/. Во второй половине XX в. усилиями Ю. С. Маслова /1948; 1984; Вопросы, 1972/, А. В. Бондарко /1971 а, 1996; Русская, 1980; Теория, 1984; Теория, 2001/, Ломова /1977; Известия, 1975/; М. А. Шелякина /1972; 1983; Вопросы, 1977/, М. Ю. Чертковой /1996; Типология, 1998; Труды, 1997 - 2001/ и др. русская аспектология сформировалась как важная часть науки о русском языке.
Но последние подробные обзоры работ по виду русского глагола /Виноградов, 1938; Калинин, 1940/ были созданы в конце первой половины XX в. При этом до сих пор между аспектологами не достигнуто единства по многим основополагающим вопросам русского глагольного вида.
В последней четверти XX в. в языкознании вообще, в том числе и в русистике, возникли новые методы и направления исследований, которые отдельными учеными /Апресян, 1986; 1997; Бондарко, 1996; Кошлев, 1988; 1997; Падучева, 1986; 1996; Шатуновский, 1996; Морозов, 2000/ были применены для изучения видов глагола в русском языке. Однако их труды не за-
вершили исследование глагольного вида, а, напротив, создали новое направление в аспектологии, достижения которого еще не обобщены в должной мере. Возможности, предоставляемые этим направлением, еще далеко не исчерпаны. Вышесказанным обусловлена актуальность настоящего исследования.
Гипотеза диссертации заключается в предположении, что не только принципы функционирования в речи, но и самое значение русского глагольного вида как коннекторнои грамматической категории преимущественно интерпретационного типа могут быть раскрыты лишь при отграничении ее идеальной субъективной природы от материальных объективных факторов, влияющих на выбор видов в высказывании. Такое разграничение может быть достигнуто только при исследовании широкого контекста употребления глагольного вида на предмет того, что выражается выбором вида глаголов в некоторой последовательности глаголов, употребленных в контексте (считая и коммуникативно достаточные высказывания, содержащие единственный глагол), а что относится к факторам, влияющим на формирование этой последовательности. Для раскрытия сущности русского глагольного вида недостаточно анализа произвольно составленных исследователем отдельных фраз, тем более, анализа глаголов, взятых самих по себе, вне контекста.
Теоретические основы исследования. Для исследования вида глагола в лингвистике были использованы несколько различных подходов (ниже они перечисляются в историческом порядке их появления в трудах по видам глагола). Первый — подход традиционных описательных грамматик, цель которых состоит в том, чтобы определить набор значений, выражаемых глаголом того или иного вида. Объектом такого подхода, как правило, служит отдельно взятая пара (или тройка, четверка) глаголов, а основным методом анализа — интроспекция, т. е. осмысление исследователем своего собственного языкового опыта, в данном случае — опыта выбора глагольных видов. При таком подходе над более или менее объективными и в достаточной сте-
пени обоснованными данными преобладают субъективные, гипотетические допущения; частные случаи нередко рассматриваются в одном ряду с общими закономерностями. Как следствие — существенные расхождения в результатах наблюдений (а точнее было бы сказать — спекуляций), проведенных разными лингвистами. Впрочем, при использовании данного подхода лингвистами был накоплен значительный опыт в изучении видов глагола, определено количество видов, осмыслены различия между видом и другими языковыми явлениями, определены актуальные проблемы дальнейших исследований.
При структурно-грамматическом подходе к исследованию глагольного вида последний рассматривается как особая морфологическая категория и делается попытка, во-первых, выделить ее наиболее общие значения или инварианты видовых значений, называемые по-разному разными исследователями; во-вторых, представить все разнообразие внеязыковых отношений, выражаемых видами глаголов, в качестве вариантов данного значения, получающих статус частных видовых значений1. Материалом исследования при таком подходе обычно является одиночная фраза, весьма часто — составленная самим исследователем, который пытается определить изменения смысла, происходящие при замене глаголов НВ и СВ, обозначающих одно и то же действие в одном и том же узком контексте. К преимуществам применения структурно-грамматического подхода при исследовании видов глагола прежде всего относится стремление увидеть семантическое сходство (инвариант) между разными значениями одного и того же вида глагола, попытка описать оппозицию видов, анализ не отдельно взятого глагола, а вида глагола во фразе. Следует заметить, что в рамках этого подхода аспектологам впервые
1 Для последних в аспектологии имеется ряд терминов, о которых А. В. Бондарко справедливо пишет: «Предмет анализа называется по-разному, например, аспектуальность предложения, частные видовые значения, видовые функции, типы употребления видов и т. п., но в содержании разных терминов фактически заключено много общего» /Теория, 2001, с. 41/.
удалось в какой-то степени достичь единства основных понятий, относящихся к области глагольного вида.
Однако выделение общего видового значения (инварианта) в рамках данного подхода остается по большей части исключительно декларативным шагом, никак не влияющим на исследование частных значений. В результате работы, выполненные в данном направлении, обычно разделяются на две части: "теоретическую", содержащую размышления об основном видовом значении, и "практическую", в которой проводится поочередный анализ частных видовых значений, не связанных друг с другом ощутимым образом. Переходя к анализу частных видовых значений, авторы, как правило, незримо для самих себя предают забвению выделенное ими основное видовое значение или инвариант видовых значений. В силу этого исследование видов распадается на ряд достаточно независимых относительно друг друга фрагментов. При этом частные видовые значения сводятся в оппозитивные пары, объединенные, как правило, отражением одной и той же характеристики действия. Исследователь, уделяющий основное внимание данной классификации, в большей степени подчеркивает именно эту характеристику, различия же между самими видами глагола оказываются как бы дополнительными штрихами, целиком зависящими от того, какой именно признак действия выражается в анализируемой фразе. Номенклатура этих значений при данном подходе составляется следующим образом. На примере отдельной фразы выделяется то или иное значение вида, которое получает терминологическое обозначение, но толкуется далеко не всегда. При этом используемые термины или не всегда являются общеупотребительными словами, или их невозможно понять, опираясь на общелитературное значение слова. Практически исследователь предлагает читателю некоторую систему образцов, под которые следует подводить анализируемый материал, благодаря чему образуется классификация случаев употребления глагола, получающих условные терми-
нологические обозначения и называемых частными фактическими значениями.
К структурно-грамматическому подходу по своим принципам весьма близок функционально-грамматический поход к анализу глагольных видов. Его основное отличие состоит в том, что вид глагола рассматривается как ядро функционально-семантического поля аспектуальности, в которое, кроме того, входят и другие грамматические и лексические средства, выражающие в контексте семантические признаки, сходные с семантикой глагольного вида. В силу этого категория вида рассматривается не изолированно, а во взаимодействии с другими средствами языковой системы, уделяется большее внимание соотношению видового значения глагола с его лексическим значением, анализируется контекст, в котором происходит выбор глагольного вида. Основная цель функционально-грамматического подхода та же, что и структурно-грамматического — описать семантически разнообразные случаи употребления видов глагола через классификацию частных видовых значений. При этом исследователи не ограничиваются приведением примеров данных значений, а выделяют наборы семантических компонентов для каждого из них. Однако сами эти компоненты получают весьма сложные научные определения. По мнению соискателя, желательно, чтобы значения, выражаемые нетерминологическими единицами языка, в том числе и грамматические, даже и в фундаментальном лингвистическом исследовании были бы семантизированы не посредством научных определений, а путем толкований, понятных носителю языка, имеющему современное среднее образование. Данный постулат можно считать правомерным, если учесть, что языковая картина мира в целом, исключая ее терминологическую часть, отражает не научную, а наивную картину мира2, говоря проще, представляет собой то,
2 «Коротко говоря, идея наивной модели мира состоит в следующем: в каждом естественном языке отражается определенный способ восприятия мира, навязываемый в качестве обязательного всем носителям языка. В способе мыслить мир воплощается цельная коллективная философия, своя для каждого языка. Иногда она называется наивным реализмом (термин Р. Халлига и В. Вартбурга), потому что образ мира, за-
что широко известно . Кроме того, при последовательном использовании функционально-грамматического подхода не складывается целостного описания выбора глагольных видов в речи.
Многообразие факторов, а также высокая степень абстрактности категориальных значений вида, выделяемых при использовании структурно-грамматических и функционально-грамматических методов, привело к развитию лексико-грамматического подхода к анализу видов глагола. При этом подходе исследователь не стремится выделить собственно видовые значения, рассматривая смысловые различия между фразами с глаголами ЫВ и СВ с других сторон, в первую очередь с лексической точки зрения. При обсуждении этого подхода подкупает доступность объяснений выбора вида, которые делают его сторонники, не говоря уже о неоспоримости требования учитывать лексическое значение в ходе анализа видов глагола. Однако трудно согласиться с отрицанием грамматической категории глагольных видов и наличия общего видового значения, к чему приводит последовательное развитие данного подхода.
печатленный в языке, во многих существенных деталях отличается от научной картины мира» /Апресян, 1986, с.5/. Подробнее о различиях и компромиссах между наивной и научной картинами мира см. в кн.: Апресян Ю. Д., 1995, т. 1, с. 57-60, 299/.
3 Данный постулат ни в коей мере не следует понимать как отказ от использования научных определений в языкознании. Лингвистика, как и любая другая наука, имеет свои фундаментальные и рабочие понятия, которые могут и должны быть определены надлежащим образом. Но значения, выражаемые языковыми и речевыми единицами, отражают такие явления, которые сами по себе, как правило, не являются ни языковыми, ни речевыми объектами, а поэтому не должны и не могут получать лингвистические определения. Так, грамматический термин "глагольное время" определяется в лингвистике как „грамматическая категория глагола, являющаяся специфическим языковым отражением объективного времени и служащая для темпоральной (временнбй) локализации события или состояния, о котором говорится в предложении" /Лингвистический, 1990, с. 89/. Что касается существительного "время", то определение его означаемого относится к компетенции философов, а не лингвистов. При этом значения языковых и речевых единиц могут и должны получать лингвистические толкования, передающие меньше научную информацию, а больше обыденные представления носителей языка. (О разнице между семантизацией языковой единицы, соотнесенной с определенным содержанием, и квалификацией самого этого содержания см. также: /Морковкин, Морковкина, 1996, с. 164/).
Новый вклад в исследование видов был сделан с использованием методов коммуникативной лингвистики (включающей лигвопрагматику, когнитивный анализ языка, теорию речевых игр, лингвистический анализ текста, референциальный анализ и пр.4). Коммуникативный подход позволяет учесть позитивные результаты, полученные при применении других подходов. Но его особенность состоит в том, что в отличие от лексико-грамматического подхода уделяется большое внимание исследованию общекатегориального значения видов глагола как морфологической категории. Думается, что при последовательном применении коммуникативного подхода к анализу видов глагола можно решить многие спорные вопросы. Но в настоящее время он применятся весьма ограниченно: или для решения отдельных проблем, которые возникают при применении других подходов, или в более широком описании языка, когда вид глагола не является основным объектом исследования.
В настоящей работе будет предпринята попытка антропоцентрического описания видов русского глагола. Антропоцентрическим считается такое лингвистическое описание, основным объектом которого являются наивное5 языковое мышление и наивное языковое сознание носителей языка.
Языковым мышлением, вслед за Ю. В. Рождественским /1990, с. 93/ называем мысль, обращенную на язык и речь. Соответственно, языковое сознание можно определить как совокупность (в основной своей части обладающую свойством системности) концептов (понятий и представлений), сформированных в результате языкового мышления /ср.: Блинова, 1989, с. 122; Ейгер, 1988, с. 59; Сусов, 1988, с. 179/. То, что в повседневной речевой деятельности носитель языка чаще всего действует подсознательно, не отрицает, а, напротив, предполагает существование языкового сознания и возможность языкового мышления /Ср.: Леонтьев, 1963; Морковкин, Морковкина, 1996, с. 24/. В речевой деятельности языковое подсознание проявляет себя в так
4 Подробнее о разделах и категориях коммуникативной лингвистики см.: /Формановская, 1998/.
называемом "языковом чутье" /Щерба, 1974, с. 33/, а языковое сознание — в "языковом вкусе" /В. Г. Костомаров, 1961; Костомаров, 1999/. Языковое мышление и сознание являются неотъемлемой стороной человеческого мышления и сознания как форм отражения мира.
Основополагающие принципы антропоцентрического описания языков восходят к философии языка В.Гумбольдта /1960/, далее развиваются А. А. Потебней /1984; 1958-1977/ и другими исследователями /Алпатов, 1993; Апресян, 1986; Белошапкова, Милославский, 1988; Верещагин, Костомаров, 1980; Кацнельсон, 1972). Весьма целостное и последовательное выражение данного взгляда на природу, организацию и функционирование языка можно найти в книге Ю. Н. Караулова "Русский язык и языковая личность" /1987/ и в труде В. В. и А. В. Морковкиных /1996/.
Основное отличие антропоцентрического описания языка от лингво-центрического состоит не в использовании особых методов, а в целях, с которыми используются те или иные методы. Если для лингвоцентрического описания достаточной целью является описание системы языка и ее функционирования в речи самих по себе, то антропоцентрическое описание преследует цель объяснить язык и речь в их неразрывной связи с сознанием и мышлением человека, порождающего мысль и речь и воспринимающего мысль и речь. Представляется, что "чистое" антропоцентрическое лингвистическое описание вряд ли возможно, поскольку основным объектом любого лингвистического описания (в отличие, например, от исследований по журналистике, литературоведению, риторике и др. дисциплинам, имеющим своим основным объектом именно содержание мысли, выраженное определенным способом в тексте того или иного рода) всегда остаются языковые средства и речевые способы порождения и выражения мысли, а к анализу содержания мысли лингвист обращается постольку, поскольку это помогает объяснить те или иные языковые факты. В то же время при объяснении некото-
Термин "наивный" в диссертации противопоставляется термину "научный".
рых фактов языка и речи невозможно ограничиться лингвоцентрическим подходом.
Возьмем, к примеру, различия между такими понятиями, как "речевое намерение" (иначе — "коммуникативная интенция"), т. е. тот эффект, которого пытается добиться адресант своей речью, и "речевая функция", под которой понимается способность языковых единиц служить для осуществления указанной попытки. Разница между данными понятиями нередко игнорируется настолько, что обозначающие их термины употребляются как синонимы-дублеты, из которых один вводится в текст вместе с другим, например, следующим образом: "речевые интенции (функции)". Однако существенная разница между данными понятиями заключается в том, что на вопрос, почему в каком-либо высказывании та или иная единица выполняет определенную функцию, всегда может быть дан один и только один ответ (с возможными стилистическими дополнениями и ограничениями): потому что данная единица способна выполнять эту функцию. В отличие от этого объяснение того, когда автор речи для осуществления своего намерения отдает предпочтение тем или иные единицам языка и их комбинациям, может быть много содержательнее. Как писал Ф. де Соссюр, сравнивая язык с шахматами, „...лишь в одном пункте наше сравнение неудачно: у шахматиста имеется намерение сделать определенный ход и воздействовать на систему отношений на доске, язык же ничего не замышляет — его "фигуры" передвигаются, или, вернее, изменяются, стихийно и случайно" /Соссюр, 1977, с. 122/.
Таким образом, общим объектом антропоцентрического описания остается язык, как для всех направлений лингвистики, а особым объектом становится отношение языка к сознанию и мышлению. С этой точки зрения объектом настоящей диссертации является глагольный вид в системе русского языка, а предметом — особенности глагольного вида как средства выражения носителями русского языка своей субъективной интерпретации устойчивости
действия, которое объективно является подвижным признаком предмета речи.
Общая (глобальная) цель антропоцентрического описания языка состоит в таком его объяснении, которое дает определенному заранее адресату исследования возможность осмыслить описываемый язык как одну из сторон сознания его носителей, находящую выражение в речевых действиях. Для реализации этой цели сохраняет актуальность разграничение языка и речи, но акцент ставится не на их различиях, которые описал Ф. Соссюр /1977/, а на их единстве, проявляющемся в коммуникации, которое подчеркивал Л. В. Щерба /1974, с. 26/. Это отражают два следующих постулата:
«1. Язык — это поверхностная структура, выражающая глубинные концептуальные знания, "модели мира", операции над которыми совершаются в когнитивной системе человека и в процессе восприятия и порождения речи.
2. Суть коммуникации состоит в построении в когнитивной системе реципиента концептуальных конструкций "моделей мира", которые определенным образом соотносятся с "моделями мира" говорящего, но не обязательно повторяют их» /Сергеев, 1987, с. 7/.
Уточняя второй постулат, можно отметить, что в определенных случаях, а именно при запросе информации, который обычно производится при помощи вопросительных предложений, адресант имеет целью не столько построение, сколько выяснение модели мира, уже существующей в сознании говорящего, причем конечной целью вопроса может быть построение модели мира в сознании самого вопрошающего.
Основная цель антропоцентрического описания глагольных видов заключается в том, чтобы, во-первых, представить их не только как фрагмент системы русского языка, но и как средство выражения определенных понятийных категорий в русской языковой картине мира; во-вторых, объяснить принципы выбора того или иного вида в речи не только с точки зрения от-
ношений между единицами русского языка, но и с точки зрения языкового сознания и мышления его носителей. Для этого могут и должны быть использованы все необходимые методы лингвистического исследования.
Основные цели настоящего диссертационного исследования заключаются в том, чтобы: 1) последовательного исходя из субъективной природы русского глагольного вида, истолковать его основное значение, определить его статус в языковой системе и описать принципы его выбора в речи; 2) попытаться определить причины существенных расхождений между исследователями в решении даже основополагающих вопросов русской аспекте л огии.
Для достижения поставленных целей потребовалось решить следующие задачи:
проанализировать научные публикации о видах глагола и способах глагольного действия;
рассмотреть количественный состав видов глагола;
истолковать основные значения видов глагола;
уточнить состав и способы выражения частных видовых значений (в основном тексте диссертации они именуются частными видовыми характеристиками), отграничивая их от оттенков значения, выражаемых в контексте при участии глагольных видов, и от прочих элементов смысла контекста;
обосновать свою позицию по вопросу о статусе видов глагола в системе языка, в том числе и о соотношении видообразования со словообразованием и словоизменением;
проанализировать соотношение видового значения с грамматическим значением и лексическим значением, в том числе со значением способов действия;
исследовать зависимость выбора вида глагола от узкого и широкого контекста-
Вопросы способов и средств образования глагольных видов; происхождения и исторического развития видов глагола; типологии вида глагола при сопоставлении русского языка с другими языками; работы над видом глагола в деятельности переводчиков; методики обучения видам русского глагола; анализа способов глагольного действия; изучения грамматической категории времени не входят в число непосредственных задач исследования, но затрагиваются в связи с решением поставленных целей.
В диссертации используются следующие основные методы: структурно-семантический анализ /Зализняк, 1967/ формы и значения глаголов, лин-гвопрагматический анализ /Арутюнова, Падучева, 1985; Формановская, 1998/ интесионального плана высказывания, когнитивный анализ /Сергеев, 1987/ значений слов и смысла высказывания, референциальный анализ /Гак, 1998; Кошлев, 1996/ элементов дискурса, функционально-семантическая классификация /Теоретические, 2001/ языковых единиц для анализа взаимодействия глаголов того и другого вида с неглагольной лексикой, интроспекция (речевой эксперимент и самонаблюдение /Щерба, 1974, с. 32-33/, целенаправленная рефлексия /Молчановский, 1998, с. 146/), сопоставительный анализ языков для уточнения особенностей глагольного вида.
Материалом исследования послужили:
произведения русской художественной литературы;
эпистолярные тексты, опубликованные на русском языке;
другие письменные источники на русском, английском, старославянском и др. языках;
примеры, приводимые в научных трудах по аспектологии;
записанные соискателем устные высказывания носителей русского языка;
примеры, составленные самим соискателем.
Новизна исследования, взятого в целом, заключается в том, что впервые вид глагола целенаправленно рассматривается как коннекторная грамма-
тическая категория преимущественно интерпретационного типа. Более конкретной новизной обладают основные положения, вносимые на защиту:
1. А. А. Потебня /1984/ отмечал, что говорить на определенном языке — значит выражать свою мысль при помощи слов, систематизируя ее путем распределения признаков предмета речи по известным отделам, предписанным грамматикой данного языка. А. В. Бондарко, классифицируя грамматические значения по двум основным типам — констатирующему, к которому относятся категории, отражающие объективные признаки предмета, и интерпретирующему, отражающему субъективный взгляд автора речи на объект, справедливо посчитал вид категорией преимущественно интерпретационной. Он пишет: «Морфологические категории могут быть разделены на две группы: 1) категории преимущественно отражательного типа — в их семантическом содержании преобладает отражение различий в отношениях объективной действительности; 2) категории преимущественно интерпретационного типа, т. е. с преобладанием элементов языковой семантической интерпретации отношений, которые являются или могут быть одними и теми же в объективной действительности» /Бондарко, 1984, с. 47/.
Однако он исходит из того, что объективные элементы содержатся в собственно видовом значении и что даже самая субъективность последнего состоит в интерпретации объективных признаков 'целостность и предельность действия': «Преимущественно интерпретационный характер глагольного вида в русском и других славянских языках определяется категориальным семантическим признаком целостности действия. Источником видовых значений является зафиксированный и объективированный в языковой системе взгляд говорящего на действие: действие может быть представлено наблюдателем (говорящим) в процессе его протекания (одна из функций несовершенного вида) или как целостный, ограниченный пределом факт (функция совершенного вида). В славянских языках этот "взгляд на действие" (как на целостное либо лишенное признака целостности) приобрел
свойство обязательности, т. е. стал с необходимостью выражаться в каждом акте употребления видов как категориальное грамматическое значение. В семантическом содержании видов есть и такие дифференциальные признаки, которые имеют отражательный характер, т. е. отражают определенные свойства реальных действий. Таковы, в частности, признаки длительности и повторяемости действия. Однако в системе видов эти признаки не являются доминирующими» /Бондарко, 1976, с. 48/,
В настоящей диссертации доказывается, что 'целостность' и 'предел действия', будучи по своей сущности объективными признаками, не допускают столь субъективной интерпретации своего проявления, чтобы быть способными обусловить интерпретирующий характер грамматической категории. Глаголы любого грамматического вида могут обозначать как целостное, так и нецелостное действие, как действие, достигшее некоторого объективного предела, так и не достигшее такового. Вид глагола выражает ограничен^ ное / не ограниченное пределом внимание к действию, а отношение к пределу и целостности собственно действия может стать фактором, провоцирующим и поддерживающим тот или иной уровень внимания к действию.
В дальнейшем многие исследователи /Маслов, 1984, с. 6; Кошлев, 1997, с. 73; Шведова Л. Н., 1982, с. 40; Шелякин, 1972, с. 9; и др./ так или иначе отмечали присутствие субъективного начала в видовом значении. Но признание исключительной субъективности видовых значений сделано, пожалуй, лишь в труде И. Б. Шатуновского /1996, с. 315-317/. В настоящей диссертации предпринята попытка доказать, что единственный признак действия, в интерпретации которого заключается назначение глагольного вида, это большая или меньшая устойчивость действия как подвижного признака предмета речи, причем, выбор вида выражает не более или менее объективную устойчивость самого этого признака, а исключительно субъективную устойчивость ви'дения этого признака автором речи. В этом состоит общее назначение глагольных видов, из которых НВ служит адресанту для того,
чтобы сосредоточить внимание адресата на обозначаемом глаголом действии, а СВ — для того, чтобы переключить внимание с действия на сопутствующие ему факторы, в первую очередь на эффект, производимый действием.
Указанное общее назначение видов реализуется прежде всего оппозицией значений * обстоятельство ситуации' - НВ / 'изменение обстоятельств' - СВ. В трудах некоторых аспектологов значением НВ считается 'ситуация', а значением СВ признается признак 'изменение ситуации'. В диссертации доказывается, что глагол как лексическая единица не может выражать ситуацию, но может представить действие как одну из ее сторон: как наличное обстоятельство или как изменяющееся обстоятельство. Признаки 'обстоятельство ситуации' и 'изменение обстоятельств'являются соответственно первыми основными значениями НВ и СВ.
Признаку 'ожидаемость действия' в аспектологии до сих пор уделялось большее или меньшее внимание: от полного игнорирования, до приписывания ему статуса "частного видового значения". В диссертации доказывается, что 'ожидаемость действия' — второе основное видовое значение, которое актуализируется тогда, когда контекст оказывается недостаточным для актуализации первого видового значения,
Р. О. Якобсон /1972, с. 100-101/, разграничив грамматические категории на десигнаторы, характеризующие только самый сообщаемый факт или только участников сообщения, и коннекторы, характеризующие факт через его отношение к другим фактам, посчитал вид десигнаторной грамматической категорией, так как исходил из того, что он отражает объективные качественные (завершенность / незавершенность) и количественные (однократность / многократность) признаки действия. Но степень устойчивости видения действия и соответственно уровень внимания к нему в конечном счете определяются в сопоставлении с устойчивостью иного видения того же самого действия, а также с устойчивостью видения других действий и внима-
ниєм к ним, В этом кроется сущность вида как коннекторной грамматической категории. Эта сущность раскрывается в соотносительности /Гвоздев, 1955/ глаголов по виду, в первую очередь их соотнесением в контек-сте, которое в диссертации именуется аспектуальным фреймом. Поэтому анализ употреблений видов глагола в отдельно взятых фразах, на котором настаивается в некоторых работах /Прокопович, 1982; Соколовская, 1989/и который фактически проводится в большинстве работ, недостаточен для адекватного толкования видовых значений.
Объективные признаки действия так или иначе провоцируют и поддерживают ту или иную степень устойчивости видения действия и соответственно уровень внимания к нему, но далеко не всегда предопределяют их однозначно. Влияние, да и самое упоминание этих признаков существенным образом изменяются от одной речевой ситуации к другой, следовательно, от контекста к контексту. Поэтому ряд таких признаков в принципе открыт. Лишь наиболее частотные из них причисляются к так называемым "частным видовым значениям", номенклатура которых весьма существенно меняется от одного исследования к другому в зависимости от взглядов авторов (см. об этом подробнее ниже, в главе двенадцатой). В настоящей диссертации это понятие не принимается, а рассматриваются контекстные оттенки глагольного значения, реализуемые при участии видов глагола.
Одним из объективных признаков действия является его распределение во времени, выражаемое временны'ми способами действия. А. М. Пешковский /1956/ выдвинул до сих пор широко применяемое аспек-тологами положение о том, что распределение действия во времени выражается видом глагола. В диссертации доказывается, что тесное взаимодействие глагольных видов с временны'ми способами действия, образующее частные видовые характеристики, т. е. уточнение видовых значений значением способов действия, не дает оснований включать последнее в собственную семантику вида.
7. Субъективная природа глагольного вида в целом не допускает регулирование его выбора предписывающими правилами, хотя существуют общие тенденции и частные нормы выбора вида в контекстах, отраэюающих определенные признаки действия как сочетанием глагола с неглагольной лексикой, так и последовательностью упоминания действий в высказывании и соотношением действий в ситуации. Точки зрения, допускающие непосредственную связь выбора видов с выражением таксиса, обеспечением связности текста, организацией типов речи, отражают упрощенное понимание проблем. В диссертации доказывается, что средством выраэюения перечисленных отношений являются аспектуальные фреймы, в создании которых только и участвует категория глагольного вида. Кроме того, в диссертации доказывается, что соотношение глаголов в речи по грамматическому виду является также средством выраэюения широкого дейксиса.
Выше были сформулированы основные положения, выносимые на защиту. Кроме них, обладают новизной доказываемые в диссертации частные положения, в их числе — утверждение о произвольности выделения так называемых "видовых пар", оригинальный способ доказательства того, что глагольный вид является грамматической категорией классифицирующего типа, решение вопроса о соотношении глагольного вида и времени действия, частные сведения о выборе видов в тех или иных контекстах и др.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что общие принципы антропоцентрического подхода к описанию языка нашли развитие и последовательное применение для анализа грамматической категории преимущественно интерпретационного типа. Вообще, исследование способов выражения субъективного взгляда на предмет речи неизбежно требует применения антропоцентрического подхода. Опыт его применения, отраженный в настоящей диссертации, может быть использован не только в дальнейших исследованиях глагольного вида, но и при изучении других грамматических категорий интерпретационного типа.
Практическая ценность диссертации обеспечивается тем, что несмотря на фундаментальный характер диссертации ее выводы по проведении специальных прикладных исследований могут быть использованы в обучении русскому языку русскоязычных учащихся /см.: Морозов, 2002/, русскоговорящих учащихся /Мете, Морозов, 2000/ и в переводческой деятельности /Морозов, 1998/. .
Структура и содержание диссертации. Диссертация в трех томах состоит из настоящего Введения, четырнадцати глав, распределенных по двум частям, Заключения, Списка источников и Библиографии. Разделение диссертации на части в основном соответствует последовательности реализации двух вышеуказанных целей исследования. Первая часть посвящена описанию категории глагольного вида и аспектуального фрейма с точки зрения антропоцентрического подхода к анализу языка. Она состоит из семи глав. В первой главе систематизируются и развиваются теоретические положения антропоцентрического подхода, необходимые для изучения глагольного вида. При этом соискатель ни в коей мере не претендует на создание всеобъемлющей антропоцентрической теории языка. В главе не упоминается ни одного понятия лингвистики или смежных наук, которое не было бы так или иначе использовано в последующих главах для объяснения видов глагола. Во второй главе представлены общее назначение и основные значения глагольного вида и обосновывается их субъективный характер. Третья глава посвящена организации глагольного вида как грамматической категории и тесно связанному с этим вопросу о взаимодействии видов со способами глагольного действия. В четвертой главе показано взаимодействие категории вида с лексическим значением глагола, в том числе и при выражении контекстных оттенков. Пятая глава содержит сведения об аспектуальном фрейме, а также о тенденциях и нормах, связанных с употреблением видов глагола при актуализации первого основного видового значения. Шестая глава посвящена второму
видовому значению, а в седьмой главе описаны видовые особенности деепричастий и причастий.
Вторая часть состоит из семи глав. В ней проводится изучение преимущественно отечественной научной литературы, содержащей сведения о видах глагола. При этом не ставится задача систематического детального освещения взглядов того или иного ученого. Предпринимается критический анализ взглядов разных исследователей на решение вопросов, поставленных в настоящей диссертации в качестве задач исследования. В восьмой главе рассматриваются точки зрения на соотношение категории вида и категории времени; в девятой — на количество видов и их соотношение со способами глагольного действия; в десятой — на толкование основных видовых значений, в одиннадцатой — на соотношение по виду глаголов, обозначающих одно и то же действие, в системе языка и в речи; в двенадцатой — на так называемые "частные видовые значения" и на неадекватно причисляемое к ним второе основное видовое значение; в тринадцатой — на взаимодействие видового и лексического значений; в четырнадцатой — на выбор видов в контексте. В Заключении подводятся итоги исследования.
"Список источников" представляет собой перечень печатных изданий, использованных соискателем для аспектологического анализа языкового и речевого материала; ссылки на них в основном тексте диссертации оформляются круглыми скобками: (...) В Библиографии указаны научные труды, ссылки на которые в основном тексте диссертации оформляются косыми скобками: /.../.
Апробация материалов диссертации. По материалам диссертации были сделаны доклады на научных конференциях (в том числе и специально посвященных вопросам аспектологии /Морозов, 1998/) в Моск. гос. ун-те им. М. В. Ломоносова, в Россйск. ун-те дружбы народов, в Гос. институте рус. яз. им. А. С. Пушкина, в Моск. гос. открытом пед. ун-те и др. Материалы диссертации отражены в девятнадцати публикациях соискателя (в том числе
в монографии /Морозов, 2000; 2002/), содержащих все основные положения, выносимые соискателем на защиту. Диссертация прошла предзащиту на каф. общего и русского языкознания Гос. ин-та рус. яз. им. А. С. Пушкина (г. Москва).
Часть I
РУССКИЙ ГЛАГОЛЬНЫЙ ВИД С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ;
АНТРОПОЦЕНТРИЧЕСКОГО ПОДХОДА К ОПИСАНИЮ ЯЗЫКА :
