Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. СТРУКТУРА МОДАЛЬНОГО МИКРОПОЛЯ ВОЗМОЖНОСТИ В ТЕКСТЕ РОМАНА «АННА КАРЕНИНА» 32
Предварительные замечания 32
1. План содержания модального микрополя возможности 33
1.1. Внутриполевая семантическая зона 34
1.1.1. Область частных значений 34
1.1.2. Область совмещенных значений 41
2.2 Межполевая семантическая зона 45
2.2.1. Категориальный блок 'возможность + желательность'... 45
2.2.2. Категориальный блок 'возможность + необходимость'.. 46
2.2.3. Категориальный блок 'возможность + желательность + необходимость' 48
2. План выражения модального микрополя возможности 49
2.1. Ядерная зона 49
2.2. Зона ближней периферии 54
2.3. Зона дальней периферии 79
2.4. Зона крайней периферии 96
Выводы 108
ГЛАВА II. ТЕКСТОВАЯ ФУНКЦИЯ КОНСТИТУЕНТОВ МОДАЛЬНОГО МИКРОПОЛЯ ВОЗМОЖНОСТИ В РОМАНЕ «АННА КАРЕНИНА» 112
Предварительные замечания 112
1. Роль экспликаторов модального значения возможности в раскрытии сюжетной линии «Кити и Константин Левины» 113
2. Роль экспликаторов модального значения возможности в раскрытии сюжетной линии «Анна и Алексей Александрович Каренины» 127
3. Роль экспликаторов модального значения возможности в раскрытии сюжетной линии «Анна Каренина и Алексей Вронский» . 142
4. Роль экспликаторов модального значения возможности в раскрытии сюжетной линии «Долли и Стива Облонские» 155
Выводы 164
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 166
БИБЛИОГРАФИЯ 172
ПРИЛОЖЕНИЯ 193
- План содержания модального микрополя возможности
- Роль экспликаторов модального значения возможности в раскрытии сюжетной линии «Кити и Константин Левины»
- Роль экспликаторов модального значения возможности в раскрытии сюжетной линии «Анна и Алексей Александрович Каренины»
Введение к работе
1. Научно-исследовательское направление анализа
Настоящая диссертация посвящена изучению одного из фрагментов ситуативной модальности - модального микрополя возможности в рамках художественного индивидуально-авторского идиостиля.
Категория модальности, охватывающая «в языках европейской системы всю ткань речи»1, не раз становилась объектом исследования в трудах таких лингвистов, как В.В. Виноградов, Ш. Балли, Л. Дюрович, В.Г. Адмони, Г.А. Золотова, Р. Мразек, В.Г. Гак, Г.В. Колшанский, В.Р. Ярцева, А.В.. Бондарко, Ф. Палмер, А. Вежбицкая, Н.Е. Петров, Д. Ритель, П.А. Лекант, Т.И. Дешериева, Л.С. Ермолаева, В.З. Панфилов, Е.И. Беляева, С.С. Вау-лина, М.В. Ляпон, А.А. Мецлер, О.В. Трунова, Б.В. Хрычиков, Г.П. Немец, А.В. Зеленщиков, и многих других2, разработавших основные понятия, связанные с определением семантического объема, грамматического статуса, функционального аспекта данной категории и определивших основные средства ее выражения в языке.
В последние десятилетия в связи с активной разработкой функциональной грамматики и последовательной антропоцентрической направленностью лингвистических исследований3 все большее внимание специалистов
1 См.: Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском
языке // Виноградов В.В. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М.,
1975. С. 56.
2 Библиографические данные основных работ см. в списке литературы.
3 См., например: Чувакин А.А. Заметки об объекте современной филологии // Чело-
сосредотачивается на изучении модальности художественного текста1, характеризующегося «абсолютной антропоцентричностью»2. Данными обстоятельствами определяется актуальность настоящей диссертационной работы, в качестве непосредственного объекта исследования в которой стала модальность в романе «Анна Каренина», представляющем микротекст идиостиля3 великого мастера русского литературного слова Л.Н. Толстого, а предметом анализа явились языковые средства выражения модального значения возможности, образующего соответствующее модальное микрополе. Исследуемый нами роман «Анна Каренина» - это не просто «произведение искусства», это «кусок жизни», раскрывающий «все тайны человеческой природы»4. Антропоцентрическую сущность имеет и модальное микрополе возможности, представляющее собой фрагмент си-век. Коммуникация. Текст. Барнаул, 2000; Арутюнова Н.Д. Национальное сознание, язык, стиль //Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы. Т. 1. М., 1995.
1 См., например: Солганик Г.Я. К проблеме модальности текста // Русский язык:
Функционирование грамматических категорий. Текст и контекст. М., 1984; Базалина
Е.Н. Семантико-синтаксические средства выражения модальности в художественном
тексте (сопоставительный анализ немецкого и русского языков): Автореф. дис. ... канд.
филол. наук. Краснодар, 2001; Мещеряков В.Н. К вопросу о модальности текста // Фи
лологические науки. 2001. № 4. С. 99 — 105; Мухтаруллина А.Р. Когнитивный аспект
модальности в художественном тексте: Дис. ... канд. филол. наук. Уфа, 1999; Сергуни-
на Т.А. Роль модальности в определении семантики высказывания и текста // Русское
Языкознание. Киев, 1990. Вып. 20. С. 108 - 114; Федоровская Т.Н. Модальность в пье
сах Оскара Уайльда // Вопросы германской филологии. Киров, 1997. С. 62 - 68.
2 Бабенко Л.Г., Васильев И.Е., Казарин Ю.Б. Лингвистический анализ художествен
ного текста. Екатеринбург, 2000. С. 59. См. также: Гончарова Е.А. Лингвистические
средства создания образа персонажа в художественном тексте // Лингвистические ис
следования художественного текста. Л., 1983.
3 Ср. с термином «макротекст идиостиля», под которым понимаются все тексты од
ного писателя, см.: Черемисина Н.В. Языковые картины мира и их семантическое взаи
модействие в художественном тексте // Семантика языковых единиц и категорий в диа
хронии: Сб. науч. тр. Калининград, 2001. С. 160.
4 Цит. по: Григорьев АЛ. Роман «Анна Каренина» за рубежом // Толстой Л.Н. Анна
Каренина. М., 1970. С. 863.
туативной модальности, отражающей связь субъекта и его действия и выступающей в качестве семантического звена между ними1.
Кроме того, имея в виду, что модальность принадлежит к универсальным понятийным категориям, «в разных формах обнаруживающихся в языках разных систем»2, актуальным считаем привлечение к проводимому анализу сопоставительных данных родственного языка (в рамках настоящего диссертационного исследования извлеченных из текста английского перевода романа), поскольку подобный анализ способствует выявлению национального своеобразия в использовании средств экспликации модального значения возможности, а также более глубокому осознанию соответствующего языкового материала в художественном тексте и в системе русского языка в целом.
Данная диссертационная работа является продолжением направления ономасиологических исследований, проводимых учеными Калининградского государственного университета3. Применительно к языку в целом как в диахроническом, так и в синхроническом планах исследование средств выражения модального значения возможности с позиций функционально-семантического подхода осуществлялось в докторской диссертации С.С. Ваулиной4 и в кандидатских диссертациях И.Р. Федоровой, О.Л. Кочетковой, Н.А. Суворовой5.
1 См, например: Ломов A.M. Очерки по русской аспектологии. Воронеж, 1977. С.
52.
2 Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке //
Труды Института рус. языка. М. - Л., 1950. Т. II. С. 38.
3 См. библиографические данные работ С.С. Ваулиной, И.Ю. Куксы, Л.В. Колобко-
вой, А.Е. Барецкой, И.Р. Федоровой, ОЛ. Кочетковой, НА. Суворовой, И.А. Трофимо
вой в списке литературы.
4 Ваулина С.С. Эволюция средств выражения модальности в русском языке (XI -
XVII вв.). Дис доктора филол. наук. Л., 1991.
5 Федорова И.Р. Способы выражения значений ситуативной модальности в совре
менном русском языке: (На материале газет): Автореф. дис. ... канд. филол. наук.
Тверь, 1997; Кочеткова О.Л. Средства выражения модальных значений возможности и
Цель диссертационного исследования состоит в выявлении функционально-семантической специфики модального значения возможности в тексте романа «Анна Каренина».
Достижению указанной цели подчинено решение следующих задач:
охарактеризовать план содержания модального микрополя возможности;
выявить конституентный состав плана выражения рассматриваемого микрополя;
установить специфику средств выражения модального значения возможности в оригинальном тексте романа «Анна Каренина» и в его английском переводе;
определить текстовую функцию экспликаторов модального значения возможности.
Интерес к роману «Анна Каренина», являющемуся, по мнению известного российского литературоведа А.Л. Григорьева, одним из «тех произведений, которые принесли мировую славу русскому реалистическому роману ХТХ века»1, неизменно активен со стороны ученых-филологов, в том числе и лингвистов. Однако большинство имеющихся лингвистических исследований (Е.А. Голушкова, И.В. Лебедева, Т.С. Конкина, Н.Ф. Ежова, Е.В. Пашкова, Н.К. Фролов, Л.В. Ячменева, Н.И. Воронина, В.В. Кромер, Р.В. Алимпиева, А. Ситарски2), посвящено рассмотрению концептосферы и лексических особенностей языка романа «Анна Каренина». Недостаточная изученность текста романа в плане выявления модальной специфики
необходимости в русском языке второй половины XVII - начала начала XVIII века: Ав-тореф. дис. ... канд. филол. наук. Тверь, 1998; Суворова Н.А. Фразеологизмы как экс-пликаторы модального значения возможности в русском языке второй половины XVII - начала XVIII веков: (На материале памятников деловой письменности): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Калининград, 2001.
1 Григорьев АЛ. Роман «Анна Каренина» за рубежом // Толстой Л.Н. Анна Карени
на. Роман в 8 частях. Москва, 1970. С. 856.
2 Библиографические данные работ см. в списке литературы.
определяет научную новизну данной диссертационной работы, заключающуюся в том, что в ней впервые проведено комплексное исследование одного из фрагментов ситуативной модальности — микрополя возможности при его функционировании в рамках художественного текста и впервые предпринято функционально-семантическое описание идиостилевой специфики модального значения возможности в романе «Анна Каренина».
Материалом для анализа послужили извлеченные методом сплошной выборки из романа «Анна Каренина» 2500 примеров, включающих средства выражения модального значения возможности, а также соответствующие им средства английского перевода. Из существующих 16 английских переводов1 данного романа для анализа мы выбрали перевод супругов Луизы и Эльмера Мод (Louise & Aylmer Maude). Наш выбор обоснован тем фактом, что этот перевод выполнен непосредственно с русского на британский английский современниками Л.Н. Толстого и получил высокую оценку самого писателя, известнейших литераторов, филологов, общественных деятелей2.
Извлеченные из текстов примеры анализировались исчерпывающе, в работе же в качестве иллюстративного материала они представлены выборочно.
Достижению заявленной цели и выполнению поставленных задач служит традиционная комплексная методика исследования, включающая методы описательного, контекстуального, функционально-семантического, сопоставительного анализа, прием трансформации, метод количественных подсчетов. Кроме того, в процессе анализа привлекались данные толковых и двуязычных словарей русского и английского языков.
Поставленные в диссертации цель и задачи определяют структуру ра-
1 См.: Кандель Б.Л. Библиография переводов романа «Анна Каренина» на ино
странные языки // Толстой Л.Н. Анна Каренина. М. 1970. С. 891 - 893.
2 См., например: Shaw В. Bernard Shaw's letter to press II Tolstoy L. Tolstoy Centenary
Edition. Vol. 1. The life of Tolstoy. First fifty years by Aylmer Maude. London, 1929. P. 468
-472.
боты. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, содержащей список использованной научной литературы, словарей, энциклопедических изданий, указатель источников, а также приложения, иллюстрирующего полученные результаты исследования.
Теоретическая значимость диссертации создается функциональным подходом к пониманию содержательной природы модальности, создающим теоретическую базу для комплексного рассмотрения разноуровневых экспликаторов модального значения возможности, что способствует установлению их функционально-структурной иерархии в микротексте идиостиля Л.Н. Толстого, а также позволяет выявить типологические, универсальные средства выражения модального значения возможности в художественном тексте и в языке в целом.
Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования ее материалов и выводов при дальнейшей разработке теоретических вопросов модальности в целом и модальности художественного текста в частности, в вузовских спецкурсах и спецсеминарах по проблемам языковой модальности, по лингвистическому анализу художественного текста, индивидуально-авторского идиостиля, а также в практике школьного преподавания.
Апробация работы. Материалы настоящего исследования представлены в шести публикациях, в докладах на ежегодных научных семинарах аспирантов Калининградского государственного университета, на научно-практической конференции «Текст в лингводидактическом аспекте» (Калининград — Зеленоградск, 2002), на X Международной конференции славистов «Lew Tolstoj і kultury siowianskie. Polskowschodnioslowianskie dzied-zictwo kulturowe» (Olsztyn - Ostr6da, 2003).
В соответствии с поставленной целью в качестве основных положений, определяющих научную новизну и теоретическую значимость работы, на защиту выносятся следующие:
1. Специфика реализации модального значения возможности, состав-
ляющего структурную основу соответствующего микрополя в тексте романа «Анна Каренина», определяется авторской идиостилевой детерминированностью.
Конституенты модального микрополя возможности имеют незамкнутый семантический потенциал и представляют собой открытый класс, пополняющийся за счет несобственно модальных модификаторов, авторских идиостилевых употреблений, модификаторов, принадлежащих к другим микрополям ситуативной модальности - микрополям желательности и необходимости.
Высокая степень модальной емкости русских языковых средств, способных имплицитно актуализировать модальное значение возможности, составляет национальную специфику в использовании экспликаторов модальной семантики возможности, отчетливо проявляющуюся при сопоставлении с соответствующими средствами английского перевода романа.
Являясь одним из средств выражения ценностных аспектов жизненных представлений персонажей романа «Анна Каренина», экспликаторы модального значения возможности выполняют важную текстовую функцию, направленную на раскрытие авторской модальности.
2. Ситуативная модальность как составная часть языковой
категории модальности
По образному выражению выдающегося французского ученого Ш. Бал-ли, языковая модальность (от лат. modalis - модальный, modus — мера, способ - ЛЭС) - это «душа предложения»1. Модальность является одной из самых сложных категорий языка, которые, как справедливо указывает В.Н. Ярцева, «можно назвать «многомерными», что выражается как в семантической вариативности, так и в системе средств выражения»2. Нет другой
1 Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М., 1955. С. 44.
2 Ярцева В.Н. Контрастивная грамматика. М., 1981. С. 59.
категории, о языковой природе и составе частных значений которой высказывалось бы столько различных и противоречивых точек зрения, как о категории модальности1. Будучи одним из основных компонентов категории предикативности, формирующей предложение и обеспечивающей его «живой контакт с действительностью»2, модальность выступает как объект активного изучения как в отечественной, так и в зарубежной лингвистике .
Все многообразие существующих точек зрения на природу модальности сводится к двум, различающимся по степени широты подхода к трактовке модальности.
Согласно первому, узкому подходу, языковая модальность сводится к логической модальности суждения и ограничивается выделяемыми в формальной логике значениями возможности, необходимости и действительности, что находит отражение, например, в работах Г.В. Колшанского, В.З. Панфилова, В.Н. Бондаренко, Т.И. Дешериевой4.
1 См.: Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М., 1973.
2 Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л., 1972. С. 141.
3 Обзор работ, посвященных категории модальности, см., например: Ваулина С.С.
Указ. соч.; Трунова О.В. Природа и языковой статус категории модальности. Барнаул —
Новосибирск, 1991; Хрычиков Б.В. Категория модальности, ее объем и средства выра
жения в современном русском языке: Дис. доктора ... филол. наук. Днепропетровск,
1986; Matthews R. Words and worlds: on the linguistic analysis of modality. Frankfurt am
Main; Bern; New York; Paris: Lang, 1991; Болотина M.A. Виды модальности и их реали
зация в высказываниях с модальными глаголами: (На материале современного англий
ского языка): Дис. канд. ... филол. наук. Минск, 1993; Эслон П.А. Опыт семантической
типологии модальности // Типология. Грамматика. Семантика. СПб., 1998. С. 330 - 337;
Скрипникова Н.Н. О термине «модальность» в современной лингвистике // Филологи
ческие записки. Воронеж, 2001. Вып. 15. С. 194 - 200.
4 См., например: Колшанский Г.В. К вопросу о содержании языковой категории мо
дальности // Вопросы языкознания. 1961. № 1. С. 94 - 98; Панфилов В.З. Взаимоотно
шение языка и мышления. М., 1971. С. 174 - 183; Бондаренко В.Н. Виды модальных
значений и их выражение в языке // Филологические науки. 1979. № 2. С. 54 - 61; Са
банеева М.К. Логическая и лингвистическая сущность модальности высказываний //
Проблемы комплексного анализа языка и речи. Л., 1982. С. 71 — 75; Дешериева Т.И. О
соотношении модальности и предикативности // Вопросы языкознания. 1987. № 1. С. 34
Согласно второму, идущему от Ш. Балл и и В.В. Виноградова, широкому подходу, в содержательный объем модальности включаются значения реальности / нереальности, достоверности, вероятности, необходимости, возможности, желательности, а также значения утверждения / отрицания (В.Г. Адмони, Л.В. Савельева, О.А. Черепанова1), эмоциональное отноше-ние к сообщаемому (Н.Ю. Шведова, М. Грепл, Н.Е. Петров ), авторизация, целеустановка, оценка (Е.В Клобуков ), прагматика контекста (Г.П. Немец, И.В. Прокофьева, М.Ю. Пуховская4). В зависимости от того, какие значения включаются в план ее содержания и какие средства признаются компонентами плана ее выражения, модальность трактуется как морфологическая (Л.С. Бархударов, Д.С. Штелинг5), как синтаксическая (Л.С. Ермолаева, Г.А. Золотова, В.Г. Гак6), как лексико-грамматическая (Е.В. Гулыга,
-45.
1 См.: Адмони В.Г. Введение в синтаксис современного немецкого языка. Л., 1956.
С. 163 — 164; Савельева Л.В., Черепанова О.А. Отрицание и модальность // Вестник Ле-
нингр. ун-та. Сер. 2,1989. Вып. 2. С. 63 - 68.
2 См.: Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М., 1960. С.
163 - 184; Грепл М. О сущности модальности // Языкознание в Чехословакии. М., 1978.
С. 297; Петров Н.Е. Указ. соч. С. 99 - 100.
3 См.: Клобуков Е.В. Падеж и модальность // Русский язык. Функционирование
грамматических категорий. Текст и контекст. М., 1984. С. 43 — 65.
4 См.: Немец Г.П. Семантико-синтаксические средства выражения модальных от
ношений в русском языке: Автореф. дис. ... доктора филол. наук. Днепропетровск,
1990; Прокофьева И.В. Модальность как выражение концепции автора: Автореф. дис.
... канд. филол. наук: Тбилиси, 1990; Пуховская М.Ю. Модальные значения сложного
предложения в научной (медицинской) речи: Автореф. дис. ... канд. филол. наук:
Тверь, 1995.
5 См., например: Бархударов Л.С, Штелинг Д.А. Грамматика английского языка.
М., 1973.
6 См., например: Ермолаева Л.С. Понимание модальности в современной лингвис
тике (на материале немецкого и английского языков) // Лингвистика и методика в выс
шей школе: Сб. науч. тр. / Моск. пед ин-т иностр яз. им. М. Тореза. М., 1978. Вып. 8. С.
47 - 60; Золотова Г.А. Указ. соч.; Гак В.Г. О категориях модуса предложения // Пред
ложение и текст в семантическом аспекте: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин, 1978. С. 19 —
Е.И. Шендельс1), как семантическая (И.Б. Хлебникова, А.А. Мецлер2), как семантико-синтаксическая (В.Н. Ярцева3), как коммуникативно-синтаксическая (Н.Е. Петров4) категория. Е.И. Беляева отмечает, что «различные определения модальности не исключают, а дополняют друг друга, отражая сложность, многоплановость самого понятия "модальность"», подчеркивая «необходимость говорить не о различных категориях модальности, а о различных сторонах единой категории модальности и соответственно о различных аспектах ее описания»5. Чрезвычайная широта в подходе к пониманию семантического объема модальности обусловливает стремление исследователей упорядочить комплекс значений, входящих в ее состав, установить структурно-функциональную иерархию отдельных семантических пластов.
Функциональная грамматика, основные постулаты которой разработаны Санкт-Петербургской лингвистической школой под руководством А.В. Бондарко6, обеспечивает, на наш взгляд, наиболее адекватную модель описания языковой категории модальности. Опираясь на принцип функцио-
26.
1 См., например: Гулыга Е.В., Шендельс Е.И. Грамматико-лексические поля в со
временном немецком языке. М.: Просвещение, 1969.
2 См., например: Хлебникова И.Б. Сослагательное наклонение в английском языке:
Теория и практика. М., 1994; Мецлер А.А. О лингвистическом статусе категории мо
дальности // Филологические науки. 1982. № 4. С. 66 — 72.
См, например: Ярцева В.Н. Указ. соч.
4 См., например: Петров Н.Е. О содержании и объеме языковой модальности. Ново
сибирск, 1982.
5 Беляева Е.И. Модальность и прагматические аспекты директивных речевых актов
в современном английском языке: Дис.... доктора филол. наук / АН СССР. Ин-т языко
знания. М., 1988. С. 54.
6 См., например: Бондарко А.В. Функциональная грамматика. Л., 1984; Бондарко
А.В. Принципы функциональной грамматики и аспектологии. М., 2001; Бондарко А.В.
Теория значения в системе функциональной грамматики: на материале русского языка.
М., 2002; Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность / Бон
дарко А.В., Беляева Е.И., Бирюлин Л.А. и др.; Л., 1990 (далее ТФГ).
нально-семантического подхода, при котором анализ языковых явлений направлен «как от семантики к средствам, так и от формы к функциям»1, функциональная грамматика рассматривает в единой системе разноуровневые средства языка, объединенные на основе общности выполняемой ими семантической функции и организованные по принципу поля2. Методологическими преимуществами функционально-семантического подхода являются: 1) установка на изучение диалектического взаимодействия как единиц одной подсистемы, так и самих подсистем, с учетом явления их пересечения; 2) соответствие модели естественного речепроизводства, отправной точкой которого является смысл, а конечной - форма; 3) определение реальной картины функционирования языковых средств, представляющей интеграцию в единой системе разнородных языковых средств и выявляющей их семантический потенциал3.
Функционально-семантическое описание категории модальности представлено в концепциях таких отечественных лингвистов, как А.В. Бондарко, Л.А. Бирюлин, Е.И. Беляева, Н.Ю. Павловская, О.Г. Почепцов, П.А.
1 Бондарко А.В. Функциональная грамматика. Л., 1984. С. 4.
2 Функционально-семантическое поле — это «группировка разноуровневых средств
данного языка, взаимодействующих на основе общности их семантических функций и
выражающих варианты определенной семантической категории», см.: Бондарко А.В.
Основы функциональной грамматики: Языковая интерпретация идеи времени. СПб.,
1999. С. 17. О функционально-семантическом поле см. также: Щур Г.С. Теория поля в
лингвистике. М., 1974; Гулыга Е.В., Шендельс Е.И. Грамматико-лексические поля в со
временном немецком языке. М., 1969; Петровская С.А. Принципы полевого подхода к
категории модальности // Понятийные категории и их языковая реализация. Л., 1989. С.
64 - 72; Норман Б.Ю. К вопросу о внутренней структуре функционально-
семантического поля // Исследование по языкознанию: Сб. статей к 70-летию А.В. Бон
дарко, СПБ, 2001. С. 13 - 22.
3 См., например: Беляева Е.И. Модальность и прагматические аспекты директивных
речевых актов в современном английском языке. Дис.... доктора филол. наук. М., 1988.
С. 54 - 60; Левшина Е.В. Прагматика модальных глаголов в современном немецком
языке: (На материале художественной и публицистической литературы): Дис. ... канд.
филол. наук. М, 1997. С. 34-37.
Эслон, СЯ. Гехтляр, М.В. Зайнуллин, Е.В. Левшина и др.1. Значительный вклад в разработку функционально-семантической концепции модальности как в диахроническом, так и в синхроническом планах, вносят исследования Калининградской школы модальности (С.С. Ваулина, И.Ю. Кукса, Л.В. Колобкова, И.Р. Федорова, О.Л. Кочеткова, Н.А. Суворова, А.Е. Ба-рецкая, И.А. Трофимова2).
С точки зрения функционального подхода, языковая модальность квалифицируется как широкая семантическая категория, выполняющая как номинативную (пропозициональную), так и коммуникативную (прагматическую) функцию. В соответствии с этим исследователи разграничивают модальность пропозициональную (онтологическую) и модальность прагматическую (гносеологическую). «Пропозициональная модальность (модальность диктума, по Ш. Балли3), - пишет С.С. Ваулина, - прямо и непосредственно связана с актуализацией обозначаемого (номинируемого) события, а прагматическая модальность (т.е. модальность модуса, по Ш. Балли4) — с прагматической оценкой сообщения об этом событии»5. В числе основных содержательных компонентов прагматической модальности находятся субъективная модальность, вопрос и волеизъявление. Научно значимыми на современном этапе развития лингвистики являются исследования прагматического аспекта модальности, осуществляемые Южнороссийской школой модальности6.
В центре нашего научного интереса находится пропозициональная мо-
См. библиографические данные в списке литературы. См. библиографические данные в списке литературы.
3 Балли Ш. Указ. соч. С. 44.
4 Балли Ш. Указ. соч. С. 44.
5 Ваулина С.С. Языковая модальность как функционально-семантическая категория
(диахронический аспект). Калининград, 1993. С. 17.
6 Библиографические данные работ Г.П. Немец, Ф.Н. Шариковой, А.А. Петровой,
Е.Н. Базалиной, Н.Н. Ковалевой, Ю.П. Нечай, М.Н. Сухомлиной, Н.М. Новоставской,
Л.Г. Паранук см. в списке литературы.
дальность, выступающая как функционально-семантическая категория, основанная на принципе поля.
Пропозициональная модальность имеет двухслойный характер. В центре пропозициональной модальности находится объективная модальность, включающая значения реальности / ирреальности. Экспликаторами объективной модальности выступают два наклонения: изъявительное наклонение, выражающее то, что событие было, есть и будет, и сослагательное наклонение, указывающее на то, что события нет, но оно возможно или целесообразно в иных условиях. Периферийным фрагментом пропозициональной модальности является ситуативная модальность (термин Е.Е. Корди1), указывающая на способ существования события «с точки зрения того, что подается как существующее в рамках наличной действительности (или за ее пределами): непосредственно само событие (ср.: Холодно, Мальчик читает, Мальчик пойдет в школу) или же определенные предпосылки этого события, например, его возможность (ср.: Он может поехать) необходимость (ср.: Он должен поехать) или желательность (Он хочет поехать)»2. Имеющая четыре значения (действительность, возможность, желательность, необходимость) ситуативная3 (в иной терминологии «внутрисинтак-сическая» (P.M. Теремова, Г.А. Золотова4), «потенциальная» (Е.И. Беляе-
См.: Корди Е.Е. О значениях модальной конструкции с глаголом defoir в связи с лексическими характеристиками ее членов // Взаимодействие лексики и грамматики: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин, 1982.
2 Ваулина С.С. Языковая модальность как функционально-семантическая категория
(диахронический аспект). Калининград, 1993. С. 17.
3 Термин «ситуативная модальность» выбирается нами в качестве рабочего, по
скольку представляется нам наиболее адекватным, т.к. номинируемая им категория
подчеркнуто связывается с потенциальным характером ситуации, с номинативным ас
пектом предложения-высказывания.
4 См.: Теремова P.M. Функционально-грамматическая типология конструкций обу
словленности в современном русском языке: Автореф. дис. ... доктора филол. наук. Л.,
1988. С. 7; Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М., 1973.
С. 152.
ва1), «субъектная» (A.M. Ломов2), «предметная» (Э.Я. Рудник, И. Пете3), модальность «по способу существования отношений между предикативными предметами» (СИ. Небыкова4) модальность реализуется в отношениях между предметом (субъектом действия) и действием или признаком. Ситуативная модальность выступает как мотиватор события и образует, по выражению Г.А. Золотовой5, «семантический х», который осложняет и одновременно «расшифровывает» объективную модальность. Располагающие разноуровневыми средствами выражения значения возможности, желательности и необходимости образуют функционально-семантические микрополя в отличие от значения действительности, не образующего соответствующего микрополя (вследствие отсутствия специальных эксплика-торов) и репрезентируемого актуализатором объективной модальности -изъявительным наклонением.
Важность изучения ситуативной модальности подчеркивает английский лингвист Дж.Н. Лич, сравнивающий исследование ситуативной модальности в лингвистике с изучением скелета в анатомии. Рассматривая значения модальных глаголов, Дж.Н. Лич говорит о том, что исследование лишь прагматических значений модальных глаголов без учета лежащих в их основе логических (в нашей терминологии, ситуативных) значений напоминает изучение анатомии человеческого тела, когда во внимание не принимается скелет6.
1 См.: Беляева Е.И. Модальность и прагматические аспекты директивных речевых
актов в современном английском языке: Дис.... доктора филол. наук. М., 1988. С. 87.
2 См.: Ломов. Очерки по русской аспектологии. Воронеж, 1977. С. 51.
3 См.: Рудник Э.Я. Модальные глаголы и предикативы как имена модальных отно
шений: Автореф. дис... канд. филол. наук. Воронеж, 1977; Пете И. Типы синтаксиче
ской модальности в русском языке // Stadia Slavica. Budapest, 1970. V. 16. № 3 — 4. S.
219-237.
4 Небыкова СИ. Синонимия средств выражения модальности возможности и необ
ходимости // Филологические науки. 1973. № 3. С. 85.
5 Золотова Г. А. Указ. раб. С. 152.
6 См.: Leech G.N. Meaning and the English Verb. London: Longman, 1971.
3. Модальное значение возможности как компонент ситуативной
модальности
Модальное значение возможности является наряду со значениями необходимости и желательности структурно-семантическим компонентом ситуативной модальности и выступает основой модального микрополя возможности. Будучи «объективной тенденцией становления предмета, выражающейся в наличии условий для его возникновения»1, возможность отражается в языке как сообщение об этих условиях посредством указаний на соответствующие отношения между предметом (субъектом) и его действием, содержащихся в предложении. Детерминирующий фактор («обстоятельства, условия, каузирующие становление и реализацию потенци-альной ситуации» ), определяющий тип связи субъекта и действия, может быть связан либо со сферой субъекта, его внутренними характеристиками (способностями, качествами, умениями, состоянием), либо со сферой внешнего мира, внешними обстоятельствами и законами бытия . На основе характеристики детерминирующих факторов, создающих предпосылки для превращения ирреальной на данный момент ситуации в ситуацию фактическую, на отношения между субъектом действия и действием или признаком, исследователями осуществлена дифференциация множества частных значений возможности в виде классификации, отмечающей или их субъективную, или их объективную природу. Терминологически применительно к языку в целом эти параметры закрепились в виде соответствующих обозначений — субъективной и объективной возможности (Т.В. Парменова, Г.И. Володина, С.С. Ваулина, СВ. Колесник4) либо внутренней и внешней
1 ФЭС. С. 87.
2 Ваулина С.С, Федорова И.Р. Детерминирующий фактор возможности: способы
языкового выражения // Семантика языковых единиц и категорий в диахронии: Сб. на
уч. тр. Калининград, 2001. С. 31.
3 См.: ТФГ. С. 131-132.
4 См.: Парменова Т.В. Функционирование сослагательного наклонения в современ-
возможности (А.В. Бондарко, Е.И. Беляева, Л.А. Бирюлин, И.Р. Федорова, Н.А. Суворова, О.Л. Кочеткова1). Однако применительно к настоящему исследованию такой операционный аппарат, на наш взгляд, не совсем удобен.
Принимая во внимание, во-первых, факт употребления терминов «внутренняя возможность» и «внешняя возможность» по отношению и к аген-тивным и к неагентивным модальным конструкциям2, во-вторых, справедливые, на наш взгляд, замечания ряда исследователей3 об уязвимости терминов «субъективная» и «объективная» возможность», и, в-третьих, рас-ном русском языке: Автореф. ... дис. канд. филол. наук, Л., 1975; Володина Г.И. Функционирование конструкций со значением возможности и долженствования действия. М, 1975; Ваулина С.С. Указ. соч.; Колесник СВ. Выражение модального значения объективной возможности / невозможности действия зависимым инфинитивом в публицистическом тексте (на материале публицистики М.Е. Салтыкова-Щедрина) // Функционирование языковых единиц в разных речевых сферах: факторы, тенденции, модели. Волгоград, 1995. С. 68 - 79.
1 См.: ТФГ, Федорова И.Р. Указ. соч.; Суворова Н.А. Указ. соч.; Кочеткова О.Л.
Указ. соч.
2 Под агентивными авторы ТФГ понимают модальные конструкции, в которых «так
или иначе (дискретно или недискретно, эксплицитно или имплицитно) выражен (пред
ставлен) агенс потенциальной ситуации», а под неагентивными — модальные конструк
ции, в которых «характер действия исключает понятие деятеля (Может пойти снег)»,
см.: ТФГ. С. 126-141.
3 С.С. Ваулина указывает на «известную степень» уязвимости разграничения объек
тивной и субъективной разновидностей возможности, ибо «во-первых, возникает опас
ность терминологического перекрещивания названных типов возможности с объектив
ной и субъективной модальностью, а во-вторых, возникает некоторое смысловое рас
хождение между общим, объективным характером содержания функционально-
семантической категории модальности, фрагментом которой является предметная (в
принятой в данной работе терминологии — ситуативная — И.О.) модальность, и субъек
тивным характером ее отдельных составных частей», см.: Ваулина С.С. Языковая мо
дальность как функционально-семантическая категория (диахронический аспект). Ка
лининград, 1993. С. 36. См. также: Эслон П.А. Проблема разграничения модальных
значений // Тр. по рус. и славян, филологии. Н.С. Лингвистика. Тарту, 1997, № 1. С. 234
-235.
смотрение в рамках настоящего диссертационного исследования исключительно агентивных высказываний (с активным субъектом - подлежащных и бесподлежащных), считаем целесообразным использовать в качестве рабочих терминов термины «интрасубъектная возможность» (детерминируемая внутрисубъектной сферой) и «экстрасубъектная возможность» (детерминируемая внесубъектной сферой).
Опираясь на понятие «категориальная ситуация», под которым авторы теории функциональной грамматики понимают «выражаемую различными средствами типовую содержательную структуру, отражающую тот аспект передаваемой высказыванием ситуации, который заключает в себе равновероятный исход при реализации потенциальной связи субъекта и признака», и которая «представлена в высказываниях в различных вариациях, обусловленных различием факторов, детерминирующих характер связи между субъектом и признаком»1, в настоящей диссертационной работе мы, следуя традициям Калининградской школы модальности, в качестве категориальных значений возможности будем рассматривать значения '(не) быть в состоянии выполнить действие' и '(не) иметь способность выполнить действие' как частные значения интрасубъектной возможности, а значения '(не) иметь возможность выполнить действие (в связи с наличием объективных обстоятельств)' и '(не) иметь право выполнить действие' — как частные значения экстрасубъектной возможности. Вместе с тем, как не раз отмечалось исследователями модальности, выделение частных значе-
1 ТФГ. С. 134. См. также: Бондарко А.В. Теория значения в системе функциональ
ной грамматики: (На материале русского языка). М., 2002.
2 Прибегая к терминам логической теории, возможность, связанную с теми или
иными специальными нормами, с долгом, с требованиями к поведению участников си
туации, предъявляемые соответствующей системой правил, некоторые исследователи
называют деонтической (см., например: Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концеп
туализация мира: (На материале русской грамматики). М., 1997. С. 216; ТФГ. С. 132 —
137), отличая ее от элегической, связанной с «объективными потенциями реального
мира» (см.: Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Указ. соч. С. 216), или «ситуативно-
обусловленной» недеонтической в терминологии авторов ТФГ (см.: ТФГ, С. 132-137).
ний возможности носит весьма условный характер1. Между частными значениями интрасубъектной и экстрасубъектной возможности отсутствует четкая граница, поскольку обе эти разновидности возможности отражают диалектически сложные и многообразные внеязыковые отношения, зачастую реализуясь в качестве значений инвариантной интрасубъектной и инвариантной экстрасубъектной возможности, в различных сочетаниях ин-тра-экстрасубъектной комбинаторности, которые также рассматриваются как отдельные категориальные значения. Кроме того, поскольку, как справедливо указывает В.А. Рущаков, «каждое отдельно взятое функционально-семантическое поле функционирует на фоне других полей и поэтому его специфика может быть полностью раскрыта лишь с учетом его взаимо-действия с другими полями» , следует особо подчеркнуть, что факторами, детерминирующими превращение потенциальной ситуации в реальную могут являться также факторы модальных микрополей желательности и необходимости — внутренняя предрасположенность и желание субъекта к совершению действия и осознание им необходимости его осуществления. Диффузно незамкнутая природа микрополей возможности, желательности, необходимости обусловливает наличие в плане содержания модального микрополя возможности межполевых категориальных совмещенных значений 'возможность + желательность', 'возможность + необходимость', 'возможность + желательность + необходимость'. В плане сказанного представляется интересным стремление чешского лингвиста П. Адамца вывести частные значения необходимости и желательности из общего значения возможности3.
1 См., например: Федорова И.Р. Модальность возможности в современном русском
языке (на материале газет). Калининград, 2000.
2 Рущаков В.А. Основания перевода и сопоставления языков. Дис. ... доктора фи-
лол. наук. СПб., 1997. С. 51.
3 См.: Adamec P. Identifikace semantiky modalnich sloves a jejich ekvivalentu v sou-
5asne rustine II Ceskoslovenske pfednasky pro VII mezinarodni sjezd slavistu ve Varsavi.
Praha, 1973; Адамец П. К вопросу о модификациях (модальных трансформациях) со
«В языковом знании носителя языка существует потенциальная возможность выражения того или иного варианта данной категории определенным кругом языковых средств»1. Функционально-семантический анализ позволяет выявить разнородные языковые средства, способные эксплицировать вышеуказанные значения возможности. План выражения микрополя ситуативной модальности возможности составляют выступающие в сочетании с инфинитивом потенциального действия лексические модификаторы (термин П. Адамца2): собственно модальные модификаторы, для которых выражение модальных значений является основной функцией, и несобственно модальные модификаторы, выполняющие модальную функцию лишь в части своих употреблений. Помимо лексических модификаторов, модальное значение возможности реализуется рядом средств, не включенных в структурную схему «модификатор + инфинитив». Среди актуализаторов, имплицитно реализующих модальное значение возможности, исследователи называют глаголы изъявительного наклонения, типы грамматических контекстов и стилистических фигур.
Указанные экспликаторы группируются в составе модального микрополя возможности в рамках координат «центр — периферия». Релевантными критериями полевого структурирования являются, на наш взгляд, критерии, предложенные А.В. Бондарко3, в числе которых: а) сосредоточенность, максимальная концентрация специфических признаков, характеризующих данную группировку (центр) — разреженность таких признаков
значением необходимости и возможности // Ceskoslovenska rusistica, 1968. Т. XIII. № 2. S. 88-94.
1 Бондарко А.В. О грамматике функционально-семантических полей // Изв. АН
СССР. Сер. лит. и языка. 1984. № 6. С. 496. См. также: Тураева З.Я. Модальность текста
и модальность высказывания // Лексическая, категориальная и функциональная семан
тика: Межвуз. сб. науч. тр. Л.: ЛГПИ, 1990. С. 92 - 102.
2 См.: Адамец П. Указ. соч.
3 См.: Бондарко А.В. К теории поля в грамматике — залог и залоговость // Вопросы
языкознания. 1972. № 3. С. 20 - 35.
(периферия); б) максимальная функциональная нагрузка (центр) - уменьшение такой нагрузки (периферия); в) наибольшая специализация данного языкового средства или системы таких средств для реализации определенной семантической функции (центр) - меньшая степень специализации, побочная роль в реализации данной функции (периферия); г) регулярность, высокая частотность употребления данного языкового элемента (центр) — нерегулярность или меньшая регулярность, меньшая употребительность (периферия). Конструирование структуры поля осуществляется в направлении от центра к периферии.
«Структура функционально-семантического поля, соотношение его ядерной и периферийной частей, степень грамматичности выражаемой семантики, ее распределение и закрепление за теми или иными языковыми средствами и т.п., - пишет Б.Ю. Норман1, — все это обусловлено устройством конкретного языка»2. «Семантическая общность языков, как известно, - указывает В.В. Мартынов, - объясняется общностью мыслительных процессов человека, что получает свое выражение в постоянной возможности адекватного перевода фраз с языка на язык»1. Предложенная В.И. Шадриным2 и поддержанная А.В. Бондарко3 методика применения понятий «категориальная ситуация» и «функционально-семантическое поле» к единицам перевода в двух взаимодействующих языках для выявления и систематизации «на основе общности семантического содержания обозначаемой ситуации, т.е. на основе идентичности денотата (курсив В.И. Шадрина — И.О.)»4 различных языковых средств выражения как единицами исходного, так и переводного языков способствует раскрытию национальной специфики соответствующих языковых средств5.
1 Норман Б.Ю. К вопросу о внутренней структуре ФСП // Исследование по языко
знанию: Сб. статей к 70-летию А.В. Бондарко. СПБ, 2001. С. 13.
2 О реализации универсальной семантической системы в каждом конкретном языке
см. также: Касевич В.Б., Храковский B.C. Конструкции с предикатными актантами.
Проблемы семантики // Категории глагола и структура предложения. М., 1983. С. 5 —
27; Сухова И.Н. К проблеме системного сопоставления языковой семантики. Дис. ...
«Литература, отлитая по форме и субстанции данного языка, — отмечает Э. Сепир, — отвечает свойствам и строению своей матрицы. Писатель может вовсе не осознавать, в какой мере он ограничивается или стимулируется, или вообще зависит от этой матрицы, но как только ставится вопрос о переводе его произведений на другой язык, природа оригинальной матрицы сразу дает себя почувствовать»6. Привлечение результатов межъязыкового сопоставительного анализа, обнаруживающего способы описания однотипной ситуации средствами разных языков7, применительно к нашему исследованию устанавливающего способы описания модальной семантики возможности средствами оригинального текста романа «Анна Каренина» и соответствующими средствами английского перевода, позволяет опреде-
канд. филол. наук. М., 1971. С. 117; Беляева Е.И. Функционально-семантические поля модальности в английском и русском языках. Воронеж, 1985. С. 19; Гладров В. Функциональная грамматика и сопоставительная лингвистика // Исследования по языкознанию: Сб. статей к 70-летию А.В. Бондарко. СПб., 2001. С. 70.
1 Мартынов В.В. Функциональная грамматика и категории языка // Проблемы
функциональной грамматики. М., 1985. С. 155 — 161.
2 Шадрин В.И. Категориальная ситуация как компонент ситуативной модели пере
вода // Исследования по языкознанию. Сб. статей к 70-летию А.В. Бондарко. СПб.,
2001. С. 356-359.
3 Бондарко А.В. Теория значения в системе функциональной грамматики: На мате
риале русского языка. М., 2002. С. 323.
4 Шадрин В.И. Указ. соч., 2001. С. 357.
5 См. также: Алексеев Я.Г. Функциональная семантика и перевод (к постановке
проблемы) // Функциональная семантика. Сборник научных трудов. Днепропетровск,
1991. С. 15 — 20; Таривердиева М.А. Об одном случае перевода модальных конструк
ций // Тетради переводчика. М., 1989. Вып. 23. С. 65 — 74; Мухтаруллина А.Р. Когни
тивный аспект представления модальности в переводе: Дис. ... канд. филол. наук. Уфа,
1999; Чуршуков Г.В. Модальность «долженствования» и средства ее выражения во
французских переводах Нового Завета // Филологические науки. М., 1998. № 2. С. 93 —
99.
6 Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологи. М., 1993. С. 169.
7 См.: Гак В.Г. Сопоставительные исследования и переводческий анализ // Тетради
переводчика. М., 1979. Вып. 16.
лить национально-специфические особенности языковой картины мира писателя и переводчика.
4. Текстовая функция языковых средств
Модальность как категория, «охватывающая всю ткань речи»1, реализуется как на уровне предложения / высказывания, так и на уровне самой крупной речевой единицы - на уровне текста. Входящая в круг нашего научного интереса ситуативная модальность проявляется на уровне высказывания. В свою очередь высказывание может входить в «ткань» художественного текста, неотъемлемым компонентом которого является текстовая (авторская) модальность, «накладывающая отпечаток на модальность каждого высказывания»2: одно и то же событие или ситуацию реальной или ирреальной жизни каждый автор отражает по-своему, в зависимости от прагматических целей, своего отношения к высказываемому. Модальность определяет семантику и высказывания, и текста в целом. Модальность -это «способ отнесения говорящим своей речи к действительности (реальной или ирреальной) сквозь призму своего психического состояния»3, это категория, «объективирующая языкового субъекта»4.
Не вводя дефиницию, впервые модальность как текстовую категорию обозначил И.Р. Гальперин, представивший сущность категории модальности текста через ряд признаков: субъективная по природе, в тексте носит не грамматический, а функционально-семантический характер, проявляясь
Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // Труды института русского языка АН СССР. Т. 2. M.-JL, 1950. С. 41.
2 Сергунина Т.А. Роль модальности в определении семантики высказывания и тек
ста // Русское языкознание. Киев, 1990. Вып. 20. С. 110.
3 Сергунина Т.А. Указ. соч. С. 108.
4 Якимец Н.В. Категория авторской модальности в функциональном аспекте (на ма
териале «Театрального романа» М.А. Булгакова): Автореф. дне. ... канд. филол. наук.
Нижний Новгород, 1999. С. 3.
неравномерно в разных фрагментах текста и выражаясь через характеристику героев, распределение отрезков текста, сентенции автора, актуализацию отдельных частей текста и т.д1. М.И. Откупщикова идентифицирует автора в качестве субъекта текста и указывает на то, что авторская модальность играет в художественном произведении ведущую роль в организации структуры текста и отборе языковых единиц2. Л.Г. Барлас определяет авторскую модальность как наиболее значимую категорию произведения, особенностью которой является ее многокомпонентность: в различных произведениях средства выражения авторской модальности различны и выявляются в результате комплексного анализа3. Работы З.Я. Тураевой, Е.В. Падучевой, О.Е. Вихрян, Е.М. Поповой, Т.А. Сергуниной, Н.В. Яки-мец и др. посвящены выработке методики анализа авторской модальности как фактора, обеспечивающего целостность художественного произведения, как фактора, реализующегося на разных уровнях художественной системы — содержательном, образном, языковом4. Изучаемые нами экспли-
См.: Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М, 1981; Гальперин И.Р. Системность контекстно-вариативных форм членения текста // Русский язык: Текст как целое и компоненты текста. М., 1982.
2 См.: Откупщикова М.И. Синтаксис связного текста. М., 1988; Откупщикова М.И.
Очерки теории языка русской поэзии XX века: Грамматические категории. Синтаксис
текста. М., 1993.
3 См.: Барлас Л.Г. Источники текстовой выразительности // Проблемы экспрессив
ной стилистики. Ростов н / Д., 1987.
4 См.: Тураева З.Я. Категория модальности в художественном тексте - многознач
ность и вариативность // Вопросы структуры английского языка в синхронии и диахро
нии. Л., 1989. Вып. 6. С. 21 - 27; Тураева З.Я. Лингвистика текста и категория модаль
ности // Вопросы языкознания. М., 1994. № 3. С. 105 — 114; Тураева З.Я. Семантика ху
дожественного текста и модальность // Текстовый и сентенциональный уровень стили
стического анализа. Ленинград, 1989. С. 93 - 103; Падучева Е.В. Модальность сквозь
призму дейксиса // Традиционное и новое в русской грамматике: Сб. ст. памяти Веры
Арсеньевны Белошапковой. М., 2001. С. 184 - 197; Вихрян О.Е. Языковые средства вы
ражения авторской модальности в романе И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева»: Автореф.
дис. ... канд. филол. наук. М., 1990. Попова Е.М. Авторская модальность как средство
каторы модального значения возможности представляют одно из средств формирования и воплощения авторской модальности. При этом принципиально важными при выявлении функциональной роли экспликаторов модального значения возможности являются следующие теоретические положения:
1. «Антропоцентрический по своей природе, язык со всеми его нацио
нально-специфическими чертами поступает в ведение писателя, который
выстраивает из него художественный текст» (Н.Д. Арутюнова)1.
2. «Художественный текст, являясь искусственно организованной
структурой, материализованным фрагментом специфической гносеологи
ческой и национальной культуры этноса, передает определенную картину
мира и обладает высокой силой социального воздействия. Текст как идио-
стиль реализует, с одной стороны, имманентные черты определенной сис
темы языка, с другой, - представляет собой результат индивидуального
отбора языковых ресурсов, соответствующих эстетическим или прагмати-
ческим целям писателя» (Е.Н. Базалина) .
«Художественный текст — это своеобразный квант, неразложимая порция объективного содержания, логической информации, эмоциональной выразительности, эстетического совершенства и многих других его составляющих» (Н.К. Гей)3.
«Художественное произведение <...> создается благодаря ряду эффектов, которые возникают вследствие взаимодействия многих факторов и
выражения антропоцентричности текста: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Липецк, 1996; Сергунина ТА. Указ. соч.; Сергунина ТА. Речевые средства выражения категории модальности в русском художественном тексте: Автореф. дис.... канд. филол. наук. Киев, 1990; Якимец Н.В. Указ. соч.
1 Арутюнова Н.Д. Национальное сознание, язык, стиль // Лингвистика на исходе XX
века: итоги и перспективы. Т.1. М., 1995. С. 32.
2 Базалина Е.Н. Художественный текст и модальность // Научная мысль Кавказа.
Ростов н/Д., 2000. № 7. С. 75 - 76.
3 Гей Н.К. Информативность художественного текста. М, 1975. С. 45.
прежде всего связанных с идейно-эстетической позицией писателя. Образующие факторы предстают в интерпретации мастера слова, творца. Каждая грань художественного текста, таким образом, в любом ракурсе рассмотрения его в качестве объекта лингвистического исследования, высвечивает роль автора, трансформирующего и варьирующего средства языка, пользующегося им как тончайшим инструментом в выражении своих взглядов и оценок» (В.В. Леденева)1.
При лингвистическом анализе текста выявляются «лингвистические средства, посредством которых выражается идейное и эмоциональное содержание литературного произведения» (Л.В. Щерба)2.
«<...> При функционально-лингвистическом подходе единицами текста являются традиционные для языковой системы единицы (фонемы, морфемы, лексемы, словосочетания и предложения) (применительно к нашему исследованию - экспликаторы модального значения возможности -И.О.), но они рассматриваются принципиально по-новому, в аспекте их текстовых функций (выделено нами - И.О.), что позволяет говорить об уникальности организации языковых единиц в тексте» (Л.Г. Бабенко)3.
7. «<...> Есть основания рассматривать текст как речевой продукт
функционирования языковой системы, характеризующийся двойной сис
темностью, в основе которой лежит не только ориентация на узус, но и от
ражение языковой картины мира автора как языковой личности, имеющей
свой лексикон, семантикой и прагматикой» (Н.С. Болотнова)4.
Леденева В.В. Идиостиль (к уточнению понятия) // Филологические науки, 2001. № 5. С. 37. См. также: Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986; Виноградов В.В. О языке художественной прозы. М., 1980.
2 Щерба Л.В. О частях речи в русском языке // Избранные работы по русскому язы
ку. М, 1957. С. 97.
3 Бабенко Л.Г., Васильев И.Е., Казарин Ю.Б. Лингвистический анализ художествен
ного текста. Екатеринбург, 2000. С. 42.
4 Болотнова Н.С. Коммуникативные универсалии и их лексическое воплощение в
художественном тексте // Филологические науки, 1992. № 4. С. 75 — 87.
«<...> Каждый художественный текст представляет ту или иную информацию, которая предназначена для определенных практических целей» (Н.М. Шанский)1.
«<...> Вершину иерархии семантических компонентов содержания текста составляет индивидуально-авторская концепция мира, ибо любое произведение представляет собой субъективный образ объективного мира действительности» (Л.Г. Бабенко)2. Это универсальная черта любой индивидуальной картины мира, которая всегда «несет в себе черты своего создателя» (В .И. Постовалова)3.
«В любом художественном произведении большого писателя важно и что он хочет выразить, и как он хочет выразить» (Р.А. Будагов)4.
«Авторская модальность художественного произведения представляет собой функционально-семантическую категорию, субъективную по природе (при этом субъективность понимается как фундаментальное свойство языка), аксиологически ориентированную, выполняющую в художественном произведении системообразующую функцию, объективируясь на всех уровнях художественной системы через средства системообразова-ния. Авторская модальность отражает и реализует в произведении проекцию картины мира личности автора (в том числе и ценностные установки), воплощенные в индивидуальной языковой системе писателя, конкретной реализацией которой является язык отдельного произведения» (Н.В. Яки-мец)5.
Шанский Н.М. Художественный текст под лингвистическим микроскопом. М., 1986. С. 5.
2 Бабенко Л.Г. Указ. соч. С. 67.
3 Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человече
ского фактора в языке. М., 1988. С. 48.
4 Будагов Р.А. Писатели о языке и язык писателей. М., 2001. С. 334.
5 Якимец Н.В. Категория авторской модальности в функциональном аспекте (на ма
териале «Театрального романа» М.А. Булгакова): Автореф. дис. ... канд. филол. наук.
Нижний Новгород, 1999. С. 13.
«<...> Прослеживается зависимость модальности высказывания от модальности целого текста художественного произведения. Модальность текста - всеобъемлющее явления. Это способ отражения объективной (или вымышленной) картины мира автором через его психическое состояние, переживания, ассоциации, образное мышление. Семантика высказывания и текста определяется модальностью и является способом отношения сигнификата (в высказывании - пропозиции, в тексте - системы пропозиций) к референту (в высказывании — событию или ситуации, в тексте - картине мира). В каждом художественном произведении это зависит от индивидуально-авторской позиции, его психического состояния, образного мышления и т.п.» (Т.А. Сергунина)1.
«Одним из основных принципов, формирующих образную систему произведений Толстого, является изображение личности, ее духовного мира. Своеобразие идиостиля писателя состоит в том, что он дает свою оценку изображаемому (явную или скрытую, подтекстовую) с точки зрения соответствия - несоответствия его представлениям об идеале (например, об идеале духовной красоты, о гармонии физического и нравственного в человеке)» (О.Ф. Макарова)2.
Направленность творчества Л.Н. Толстого на оценочную характеристику человека и мира в немалой степени реализуется в романе «Анна Каренина» через экспликаторы модального значения возможности, являющиеся одним из «системообразующих» средств авторской модальности.
Жена Л.Н. Толстого С.А. Толстая в своем дневнике приводит слова Толстого об «Анне Карениной»: «Мне теперь так ясна моя мысль. Чтоб произведение было хорошо, надо любить в нем главную, основную мысль.
1 Сергунина Т.А. Роль модальности в определении семантики высказывания и тек
ста // Русское языкознание. Киев, 1990. Вып. 20. С. 113.
2 Макарова О.Ф. Роль эмоционально-оценочной лексики в формировании художест
венных образов в произведениях Л.Н. Толстого // Семантика языковых единиц и кате
горий в диахронии: Сб. науч. тр. Калининград, 2001. С. 75 - 76.
Так, в «Анне Карениной» я люблю мысль семейную (курсив Л.Н. Толстого -И.О.) <...>»\ С опорой на вышеизложенные теоретические положения и на «основную мысль» романа — «мысль семейную», в исследовательской части настоящего диссертационного сочинения устанавливается функционально-семантическая специфика модального значения возможности в тексте романа «Анна Каренина».
1 Дневник С.А. Толстой. 1860 - 1891. Изд. Сабашниковых, 1928. С. 40.
План содержания модального микрополя возможности
Семейно-психологическая канва текста романа «Анна Каренина» во многом обусловливает план содержания модального микрополя возможности, актуализируя как отдельные частные значения интрасубъектной и экстрасубъектной возможности, так и ярко выраженную тенденцию к совмещению значений на внутриполевом и межполевом уровнях. Особенностью содержательного плана указанного микрополя является наличие двух семантических зон - внутриполевой (состоящей из области частных значений и области совмещенных значений) и межполевой, в совокупности образуемых 10 категориальными семантическими блоками, основанными на «типовых содержательных структурах1» — отдельных значениях, включающих те или иные составляющие общего модального значения возможности. Рисунок, помещенный в Приложении 1, изображает план содержания исследуемого микрополя. Продуктивность зафиксированных катего-риальных блоков представлена на диаграмме, данной в Приложении 2. Рассмотрение в нижеследующих подпараграфах содержательных особенностей отмеченных семантических зон с выделением основных детерминирующих факторов, обусловливающих ситуацию возможности, способствует решению поставленной в диссертационном исследовании задачи: охарактеризовать план содержания модального микрополя возможности. Иллюстрация плана содержания осуществляется нами посредством собственно модального модификатора мочь1, зарегистрированного в качестве доминанты рассматриваемого микрополя и одновременно выступающего доминантой модального микрополя возможности русского языка в целом.
Четыре категориальных семантических блока, основанные на отдельных частных значениях интрасубъектной (каузируемой качествами и сферой влияния субъекта потенциального действия) возможности и экстрасубъектной (мотивируемой предпосылками, находящимися вне сферы влияния субъекта) возможности, образуют область частных значений.
Категориальный блок (не) быть в состоянии выполнить действие (I блок). Категориальный блок, основанный на частном значении интрасубъектной возможности (не) быть в состоянии выполнить действие , отмечен высокой продуктивностью, составляющей 31,32% от общего количества конституентов исследуемого микрополя. Детермини 1 На доминантное положение глагола мочь в микрополе модальности возможности современного русского языка указывают А.В. Бондарко, Е.И. Беляева и Л.А. Бирюлин, подчеркивая, что модификатор мочь отличается «от всех остальных единиц поля широтой семантического объема и способностью выражать все типовые ситуации и их варианты», см.: рующими факторами, служащими «пусковыми механизмами» актуализации данного значения, являются физический и психический факторы.
Физический детерминирующий фактор задает физическое состояние субъекта, которое либо способствует, либо препятствует совершению того или иного действия. Ср.: «На десятый день после приезда в город Кити заболела. У нее сделалась головная боль, рвота, и она все утро не могла встать с постели» (555)1; «Это был помолодевший Петр Облонский. Он был так пьян, что не мог войти на лестницу ... » (812).
В качестве психического детерминирующего фактора выступает психическое состояние субъекта, определяющее возможность или невозможность выполнить действие. Ср.: «Но искушение это продолжалось недолго, и скоро опять в душе Алексея Александровича восстановилось то спокойствие и та высота, благодаря которым он мог забывать о том, чего не хотел помнить» (574); «Она (Анна Каренина - И.О.) сама чувствовала, что при виде его (Вронского — И.О.) радость светилась в ее глазах и морщила ее губы в улыбку, и она не могла задушить выражение этой радости» (143).
Роль экспликаторов модального значения возможности в раскрытии сюжетной линии «Кити и Константин Левины»
Используемые Л.Н. Толстым экспликаторы модального значения возможности раскрывают связанные с семьей и браком представления Кити и Константина Левиных. Модификатор мочь и глагольно-именное сочетание быть счастливым, реализующие частное значение интрасубъектной возможности (не) быть в состоянии выполнить действие , передают значимость для Левина брака по любви. Ср.: «Любовь к женщине он не только не мог (= не в состоянии, I блок) себе представить без брака, но он прежде представлял себе семью, а потом уже ту женщину, которая даст ему семью» (108); «Левин ... сообщил Егору свою мысль о том, что в браке главное дело любовь и что с любовью всегда будешь счастлив (= в состоянии, I блок), потому что счастье бывает только в тебе самом» (443).
Насыщенная модальными средствами речь Кити в разговоре с Долли, приехавшей утешить сестру, переживающую болезненное чувство стыда отказа Левину в первых главах романа, показательна в плане выяснения отношения Кити к браку и любви. Полифункциональный модификатор мочь, глагольно-именное сочетание позволять себе как экспликатор значения не иметь права выполнить действие , а также глаголы сделать и понимать, имплицитно актуализирующие семантику возможности, подчеркивают неприемлемость для Кити брака без любви, измены в браке. Ср.: «Я настолько горда, что никогда не позволю себе (= не вправе, IV блок) любить человека, который меня не любит» (140); «Я сказала и повторяю, что я горда и никогда, никогда я не сделаю (= не в состоянии сделать, I блок) того, что ты (Долли -И.О.) делаешь, - чтобы вернуться к человеку, который тебе изменил, который полюбил другую женщину. Я не понимаю, не понимаю (= не в состоянии + не способна понимать, V блок) этого! Ты можешь (= в состоянии + вправе, VII блок), г. я не могу (= не в состоянии, I блок)/» (140). Как видно из последнего примера, твердая убежденность Кити передается с помощью повторов модальных экспликаторов: полного сращенного повтора не понимаю, не понимаю и придающего «большую экспрессивность высказыванию»1 повтора антонимичных по шкале положительность / отрицательность модификаторов мочь в усеченной конструкции (при эллипсисе инфинитива потенциального действия).
Выстроенный с помощью модальных экспликаторов интрасубъектной возможности тонкий психологический рисунок переживаний Кити и Левина в сцене венчания2 подчеркивает важность брака по любви в жизни героев. Особую экспрессию происходящему придают используемые Толстым повторы модификатора мочь, риторические вопросы, параллелизм актуа-лизаторов, способных эксплицитно и имплицитно выражать модальную семантику. Ср.: «На все обращенные к ней речи она могла (= в состоянии, I блок) отвечать только улыбкой счастья, которая теперь была ей так естественна» (496); «Долго Левин не мог {— не в состоянии, I блок) понять, чего от него требовали. Долго поправляли его и хотели уже бросить, — потому что он брал все не тою рукой или не за ту руку, — когда он понял (= в состоянии понять, I блок), наконец, что надо было правою рукой, не переменяя положения, взять ее за правую же руку» (496 — 497); «"Что я знаю (= не в состоянии + не способен знать, V блок)? Что я могу в этом страшном деле, — думал он, - без помощи (= не в состоянии + не способен, V блок)? Именно помощи мне нужно теперь"» (498); «И по выражению этого взгляда он заключил, что она понимала то же, что и он. Но это было неправда; она совсем почти не понимала (= не в состоянии понимать, I блок) слов службы и даже не слушала (= не в состоянии слушать, I блок) их во время обручения. Она не могла (= не в состоянии, I блок) слушать и понимать их: так сильно было одно то чувство, которое наполняло ее душу и все более и более усиливалось» (498); «Как ни часто и много слышали оба о примете, что кто первый ступит на ковер, тот будет главой в семье, ни Левин, ни Кити не могли (= не в состоянии, I блок) об этом вспомнить, когда они сделали эти несколько шагов. Они не слышали (= не в состоянии слышать, I блок) и громких замечаний и споров о том, что, по наблюдению одних, он стал прежде, по мнению других, оба вместе» (503); «Кити слушала слова молитвы, желая понять их смысл, но не могла (= не в состоянии, I блок)» (503); «Он не верил (= не в состоянии верить, I блок), не мог на Каренина», когда он описывал свадьбу Левина и Кити. Он ярко и художественно изобразил и внешнюю сторону обряда и весь психологический процесс в душе Левина. Что касается меня, я уже столько за все дни пережила волнений, что, стоя под венцом, я ничего не испытывала и не чувствовала (выделено нами — И.О.)... », см.: Толстая С.А. Женитьба Л.Н. Толстого // Толстой Л.Н. ПЭСС, 2002. (= не в состоянии, I блок) верить, что это была правда. Только когда встречались их удивленные и робкие взгляды, он верил (= в состоянии верить, I блок) этому, потому что чувствовал (= в состоянии чувствовать, I блок), что они уже были одно» (504 — 505).
Роль экспликаторов модального значения возможности в раскрытии сюжетной линии «Анна и Алексей Александрович Каренины»
С помощью модификатора двуполевой совмещенности возможность + необходимость - краткого прилагательного должен, экспликаторов инвариантной интрасубъектной возможности, выраженных риторическими вопросами, кратким прилагательным способен, глаголами испытывать и сознать, Толстой показывает, что исходными позициями семейного союза Анны и Каренина, который «на двадцать лет старше» (471) ее, являются обман, притворство и отсутствие любви. Причем использование при глаголе сознать эмоционально-оценочных наречий ясно и больно, служащих контекстными детерминаторами обозначенной модальной семантики, позволяет Толстому наиболее адекватно передать полноту ощущения Анной связывающей ее и мужа лжи. Ср.: «Во время его губернаторства тетка Анны, ... поставила его в такое положение, что он (Каренин -И.О.) должен (= имел основание + вынужден, IX блок) был или высказаться, или уехать из города» (559); «Чувство то было давнишнее, знакомое чувство, похожее на состояние притворства, которое она испытывала в отношениях к мужу; но прежде она не замечала этого чувства, теперь она ясно и больно сознала (= в состоянии + способна сознать, V блок) его» (117); «Он сделал предложение и отдал невесте и жене все то чувство, на которое был способен (= в состоянии + способен отдать, V блок). Та привязанность, которую он испытывал (= в состоянии + способен испытывать, V блок) к Анне, исключила в его душе последние потребности сердечных отношений к людям» (559); « ... Но слово "люблю" опять возмутило ее. Она подумала: "Любит? Разве он может любить (= не в состоянии + не способен любить, V блок)? Если б он не слыхал, что бывает любовь, он никогда и не употреблял бы этого слова. Он и не знает, что такое любовь"» (164).
По мере развития сюжетной линии романа Толстой, прибегая к экспли- каторам модального значения возможности, показывает метаморфозу видения героями «мысли семейной». Меняющиеся в соответствии с внутренним состоянием героев функции экспликаторов модального значения возможности подчеркивают перемены, происходящие с жизненными представлениями героев.
Так, на изначальную способность Анны сохранять ложь, наиболее ярко проявившуюся в сцене объяснения Анны с Карениным после ее фривольного поведения в салоне у Бетси, вызвавшего негативное мнение света, указывает отрицательное местоимение нечего, актуализирующее частное значение экстрасубъектной возможности (не) иметь возможность выполнить действие (в связи с наличием объективных обстоятельств) , а также реализующий инвариантную интрасубъектную возможность тройной дистантный повтор глагола (не) понимать. Ср.: «"Решительно ничего не понимаю (= не в состоянии + не способна понимать, V блок)", - сказала Анна, .. . . "Ему все равно", - подумала она. "Но в обществе заметили, и это тревожит его"» (164); «Ничего не понимаю (= не в состоянии + не способна понимать, V блок). Ах, боже мой, и как мне на беду спать хочется!» (164); «"Алексей Александрович, право, я не понимаю (= не в состоянии + не способна понимать, V блок)", - сказала она. "Определи, что ты находишь..."» (164); «"Мне нечего говорить (= нет оснований, нет предмета сообщения, III блок). Да и... - вдруг быстро сказала она, с трудом удерживая улыбку, - право, пора спать"» (165).
Когда Анна начинает понимать, что хочет любить и быть счастливой, хочет «жить одною жизнью» (325) с любимым человеком, она не способна больше лгать. Экспликаторы двуполевой совмещенности возможность + желательность - глаголы доставить и переносить, модификатор любить, повторяющийся модификатор мочь, комбинированный повтор (одно дистантно отстоящее слагаемое + два сращенных слагаемых) глагола разорвать, введенные Толстым в прямую речь и внутренние монологи полюбившей Вронского Анны, свидетельствуют о ее способности сбросить с себя «непроницаемую броню лжи» (162). Ср.: «Но пришло время, я поняла, что я не могу (= не в состоянии + не хочу, VIII блок) больше себя обманывать, что я живая, что я не виновата, что бог меня сделал такою, что мне нужно любить и жить» (323 - 324); «"И он (муж-И.О.) знает все это, знает, что я не могу (= не в состоянии + не хочу, VIII блок) раскаиваться в том, что я дышу, что я люблю; знает, что, кроме лжи и обмана, из этого ничего не будет; но ему нужно продолжать мучать меня. ... Но нет, я не доставлю (= не в состоянии + не хочу доставлять, VIII блок) ему этого наслаждения, я разорву (= в состоянии + хочу разорвать, VIII блок) эту его паутину лжи, в которой он меня хочет опутать; ... ". "Нет,разорву, разорву (= в состоянии + хочу разорвать, VIII блок)/" - вскрикнула она, ... » (324); «"Я дурная женщина, я погибшая женщина, — думала она, - но я не люблю (= не в состоянии + не хочу, VIII блок) лгать, я не переношу (= не в состоянии + нет желания переносить ложь, VIII блок) лжи, а его (мужа) пища - это ложь"» (320); «После того, что произошло, я не могу (= не в состоянии + не хочу, VIII) более оставаться в вашем доме» (322); «Говорить о своей вине и своем раскаянии я не могу (= не в состоянии + не хочу, VIII блок), потому что...» (322); « ... я преступная женщина, я дурная женщина, но я то же, что я была, что я сказала вам тогда, и приехала сказать вам, что я не могу (= не в состоянии + не хочу, VIII блок) ничего переменить» (353).
