Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Типологическая характеристика сравнений языковой личности 15
1.1. Сравнение как единица анализа 15
1.2. Виды сравнений в речи языковой личности 20
1.3. Формальные типы сравнений 26
1.4. Семантика сравнений 33
1.5. Системные отношения сравнений 44
1.6. Сравнения в соотношении с основными формами национального языка 54
Выводы 58
Глава 2. Функционирование сравнений в речи языковой личности 62
2.1. Функции сравнений в тексте 63
2. 2. Регулярность употребления сравнений 71
2. 3. Условия появления сравнений в тексте 76
2. 4. Способы реализации сравнений в тексте 81
Выводы 93
Глава 3. Языковая картина мира, отражённая в сравнениях языковой личности 96
Выводы 116
Глава 4. Концепция «Словаря сравнений в идиолекте» 120
Заключение 137
Словарные источники 142
Литература 143
Приложение. Словарь сравнений в идиолекте 162
Список условных сокращений и обозначений 236
- Сравнение как единица анализа
- Функции сравнений в тексте
- Языковая картина мира, отражённая в сравнениях языковой личности
Введение к работе
Изучение языка личности как важнейшей составляющей главного объекта всей современной науки — человека - является одним из важнейших направлений в лингвистике наших дней.
Черты индивидуального в языке учёные отмечали давно. Они говорили о вариативности общеязыковых норм в речи конкретных людей. Первые наблюдения в этом направлении были сделаны такими великими учёными Х1Х-начала XX вв., как В. фон Гумбольдт, И.А. Бодуэн де Куртенэ, Ф. де Соссюр, Э. Сепир. Гумбольдт считал язык средством самовыражения индивида, относя к важнейшим антиномиям языка взаимодействие общего и индивидуального [1984]. Фердинанд де Соссюр писал: «Речь - сумма всего того, что говорят люди; она включает: а) индивидуальные комбинации, зависящие от воли говорящих, б) акты фонации, равным образом зависящие от воли говорящих и необходимые для реализации этих комбинаций» [1972, с. 57]. И.А. Бодуэн де Куртенэ подчёркивал индивидуальность природы языка, ясно осознавая различия его индивидуальной и общенародной формы существования: «В числе психических целых, рассматриваемых обыкновенно с ложной точки зрения, т. е. вне психики человеческой, находится тоже язык. Между тем настоящую причину связи явлений языка, как и всех других комплексов представлений социально-психического мира, следует искать, с одной стороны, в индивидуально-психических центрах отдельных людей как членов известным образом оязы-ковлённого общества, с другой стороны, в социально-психологическом общении членов языкового общества» [1963, с. 118]. Э. Сепир говорил о возможных аспектах анализа речи личности [1990].
Существенный вклад в разработку обозначенной проблемы внесли русские лингвисты A.M. Пешковский [1959] и В.В. Виноградов [1963, 1971, 1977, 1990]. Первым их них развиваются взгляды младограмматиков о реальности индивидуальных языков, второй разработал понятие «образ автора», многое сделал для описания индивидуально-авторских стилей в русской художественной литературе и ввел в научный оборот термин «языковая личность», хотя и не дал его развернутого определения.
В 70-90-ые гг. XX в. зарождается как особая отрасль языкознания антропо-лингвистика. Языковая личность выделяется в качестве объекта ее изучения. Этот этап в развитии науки о языке связан с общим процессом гуманизации современной науки и становлением новой научной парадигмы. Закладывается теоретическая база формирующейся области знаний. В последние десятилетия определяются ее центральные понятия «языковая личность» и «идиолект», создается типология языковых личностей, выявляются параметры их описания [обзор см.: Иванцова, 2002: 5-12].
Что касается практического описания основного объекта антрополингвисти-ки, то изучению подвергались пока преимущественно обобщенные личности как социолингвистическая группа носителей языка в целом. В качестве типов языковых личностей в отдельных работах рассмотрены жители деревни [Никитина, 1989; Пауфошима, 1989], современные русские интеллигенты [Крысин, 1994], подростки [Гуц, 1995], молодежь [Леурда, 1999], школьники [Непряхина, 2000] и др. Источниками исследований в этом случае становятся данные анкет, психолингвистических экспериментов, фрагменты дискурса разных лиц.
При обращении к языку конкретных индивидов в большинстве случаев изучаются творческие личности: поэты, писатели, видные деятели науки, в основном по материалам созданных ими письменных текстов (обычно - художественных произведений, реже - писем).
Достаточно распространена практика составления словарей языка писателей. Широко известен «Словарь языка Пушкина» в 4-х томах (1956-1961); опубликована серия словарей произведений М. Горького [Словарь автобиографической трилогии М. Горького, 1974-1986; Словарь драматургии М. Горького, 1984-1994], «Словарь языка басен Крылова» [1996], начата публикация словарей К. Паустовского, Ф.М. Достоевского, М. Цветаевой и др.
В русле антропологического направления написаны работы по стилистике, посвященные анализу идиостилей различных авторов. В их числе - фундаментальные работы В.В. Виноградова [1990], крупные исследования В.П. Григорьева о В. Хлебникове [1979], Л.А. Зубовой о М. Цветаевой [1990], А.А. Евтюгиной о В. Высоцком [1995], В.В. Леденевой о Н.С. Лескове [2000] и т.п.
Среди современных литераторов изучалась речь писательницы Е.М. Рязановой [Девятайкин, 1989].
Начало исследованию индивидуальных особенностей языка и стиля крупных ученых было положено составителями речевого портрета лингвиста А.А. Реформатского [Опыт описания..., 1989] и продолжено в работах Т.В. Кочетковой о саратовском фармакологе К.И. Бендере [1998], И.А. Федорченко о литературоведе и лингвисте В.В. Виноградове [2002].
Речь обычных носителей языка становится предметом анализа значительно реже. Конкретные рядовые языковые личности, владеющие литературным языком, почти не изучались [Сиротинина, Ларькина, 1989; Е.Г. Малышева, 2000]. Несколько чаще лингвисты обращаются к изучению речи отдельных диалектоносителей.
В.П. Тимофеевым [1971] был создан первый словарь в 2792 единицы (по типу дифференциальный), отражающий собственно диалектную лексику и фразеологию одной языковой личности, - Е.М. Тимофеевой из Курганской области, 1897 г. рождения. Пермскими диалектологами с 70-х гг. XX в. осуществляется анализ речи А.Г. Горшковой, 1891 г. рождения, проживавшей в деревне Акчим Пермской области [Горланова, 1974; Балакишева, Щукина, 1992; В.А. Малышева, 1998]. В исследовании В.Д. Лютиковой «Языковая личность и идиолект» [1999] рассматривается речь диалектоносительницы В.М. Петуховой из Курганской области, 1920 г. рождения. Этим же автором составлен «Словарь диалектной личности» в 3407 единиц, аналогичный словарю В.П. Тимофеева [Лютикова, 2000]. Е.А. Нефедовой опубликован "Экспрессивный словарь диалектной личности" [2001], включающий около 1400 экспрессивных единиц в речи А.И. Пономаревой, 1928 г. рождения, коренной жительницы Архангельской области.
Таким образом, можно отметить, с одной стороны, недостаточно активное изучение реальных языковых личностей, с другой - преимущественный анализ «элитарных», или «творческих» индивидов, а не рядовых носителей языка. Между тем представляется, что обращение к речи конкретных субъектов является наиболее достоверным способом постижения сущности феномена языковой личности, а исследование рядового говорящего как наиболее массового в обществе типа признается многими учеными (О.Б. Сиротинина, Б.Ю. Норман, Т.В. Шмелева и др.) актуальной задачей лингвистики.
Комплексное изучение феномена конкретной диалектной языковой личности ведется учеными кафедры русского языка Томского государственного университета. С 1981 г. ими собираются уникальные материалы и проводятся наблюдения над языком В.П. Вершининой, 1909 г. рождения, коренной жительницы с. Вершинино Томского района Томской области, носителя сибирского старожильческого говора.
Большой круг проблем изучения языка данного диалектоносителя охвачен в работах Е.В. Иванцовой. Это анализ единиц лексикона и их классов [1994, 19966, 1997а, 19996, 1999в, 2001], характер построения текста [19976, 2003], особенности языкового сознания [1995а, 1999а, 20026], специфика прецедентных текстов [1998а] и языковой картины мира [1999а], сфера речевого этикета [19956], составление словаря одной личности [1996а, 19986] и др. Результатом многолетней работы стала докторская диссертация «Феномен диалектной языковой личности» и опубликованная по ее материалам одноименная монография [2002а], где предметом анализа является конкретная языковая личность в синтезе трех основных ее составляющих: лексикона, текста и языкового сознания.
Лингвистами томской лингвистической школы изучаются также система жанров информанта [Демешкина, 1994, 1995, 1997, 2000; Гынгазова, 1998, 2001; Казакова, 1999, 2000а, 20006, 2000в, 2001], культурные концепты диалектоносителя [Гынгазова, 2002, 2003], система его экспрессивно-эмоциональных средств [Крапивец, 1996, 1998, 1999, 2000а, 20006, 2000в, 2001], языковая картина мира [Диденко, 2001], синтаксические особенности речи [Гынгазова, 2000, Гузий, 2001].
Авторским коллективом из 40 человек подготовлен к печати уникальный полный словарь исследуемой языковой личности под ред. Е.В. Иванцовой.
Важным для изучения идиолекта является также выявление системы используемых личностью выразительных средств текста. Анализу одного из них - сравнения - посвящена настоящая диссертация.
Различные средства выразительности (метафора, гипербола, литота, эпитет, сравнение, символ, аллегория и др.), рассматриваемые в качестве тропов*, всегда привлекали внимание лингвистов и литературоведов в связи с исследованием идиостилей, так как именно при анализе тропов прежде всего раскрываются осо-
Тропы - это «преобразованные единицы текста, заключающиеся в переносе традиционного наименования в иную предметную область» [Литературный энциклопедический словарь, 1987, с. 446]-
бенности творческого почерка. Следует отметить работы Е.Т. Черкасовой [1968], Е.А. Некрасовой [1975, 1990; Некрасова, Бакина, 1982, 1986], Н.А. Кожевниковой [1986], К.Б. Бабаевой [1997], СВ. Лопаткиной [2002] и др.
Среди всего многообразия образных средств особое место принадлежит сравнению.
Целый ряд исследователей расценивает сравнение как один из самых распространенных приемов выразительности [Зарецкая, 1998, с. 390]. Л.А. Лебедева относит сравнения к числу языковых универсалий, обнаруживающихся практически в любом языке [1999, с. 24].
Сравнение лежит в основе большинства тропов. «В системе разнообразных поэтических средств выразительности сравнение является начальной стадией, откуда в порядке градации и разветвления вытекают почти все остальные тропы -параллелизм, метафора, метонимия, синекдоха, гипербола, литота и пр. В сравнении - истоки поэтического образа» [Квятковский, 1966, с. 280].
Сравнения - важный материал для изучения механизмов познания мира человеком. «Взгляд на компаративные конструкции как на познавательную модель естествен и предопределен самой природой «выразителей» логико-семантических отношений и их функционированием» [Еримбетова, 2003, с. 139]. В сравнениях ярко представлена языковая картина мира, эталоны и стереотипы национальной культуры, мировидение всего языкового коллектива, его различных страт и отдельных индивидов.
В связи с изложенным исследование сравнений представляется одной из актуальных задач современной лингвистики.
Теоретическое осмысление сравнений в отечественной лингвистике началось в 60-е гг. XX в. Одним из первых на компаративы как на особый тип фразеологических единиц обратил внимание В.В. Виноградов [1963]. В последующие годы сформировались различные аспекты описания данного образного средства: формальный, семантический, функциональный, когнитивный, психолингвистический и др.
Большинство работ, посвященных компаративам, выдержано в рамках структурно-семантического аспекта. Рассматриваются формальные и содержательные признаки образных сравнений как единицы лингвистического анализа, выде-
ляются их разновидности, описываются типы сравнительных конструкций, а также семантика компонентов сравнения [Широкова, 1960; Федоров, 1968; Лебедева. 1999; Огольцев, 1978; Судоплатова, 1979; Луценко, 1998; Девятова, 2002 и др.]. С учетом формы и значения компаративных единиц изучаются виды системных отношений между ними [Огольцев, 1978, Лебедева, 1999]. Основная часть таких исследований выполнена на материале русского литературного языка, реже привлекаются данные говоров [Горланова, 1974; Бойцов, 1986а, 19866].
Функциональный аспект изучения сравнений, представляющий их употребление в разных социолингвистических группах носителей литературного языка (школьники, мужчины и женщины, дети дошкольного возраста и т.п.), отражен в работах З.И. Антоновой [1983], Е.А. Земской [1993], О.В. Постниковой [1998] и др. С.Э. Мартынова [1992] освещает роль сравнений в создании народно-поэтического стиля диалекта.
Имеются отдельные исследования, в которых проанализированы формально-семантические и функциональные особенности компаративных единиц в фольклоре - пословицах и поговорках [Лазутина, 1986], эпосе [Селиванов, 1990].
Сравнения как источник изучения языковой картины мира рассматривались в работах Е.А. Некрасовой и М.А. Бакиной [1982, 1986], В.А. Масловой [2001] и некоторых др.
В когнитивном и лингвокультурологическом плане сопоставляются компа-ративы в родственных и неродственных языках: русском, украинском и сербском [Кузнецова, 1994], русском и японском [Сорокин, Маки Митамура, 1993], в чувашском и русском [Гришаева, 1996], русском и белорусском [Маслова, 2001].
Сложной задачей представляется лексикографирование сравнений. В толковых словарях русского литературного языка они отражены очень фрагментарно. Хотя бы относительно полного специализированного словаря русских сравнений пока нет. Этапами на пути его создания являются словари В.М. Огольцева «Устойчивые сравнения русского языка» [1992] и «Словарь устойчивых сравнений русского языка (синонимо-антонимический)» [2001]. Интересен фундаментальный «Словарь поэтических образов» Н.В. Павлович [1999], содержащий, в числе прочего, и богатый материал использования сравнений в русской художественной литературе XVIII-XX вв. Сравнения в речи диалектоносителей Среднего Приобья (на-
(>
ряду с другими образными средствами) зафиксированы в «Словаре образных слов и выражений народного говора» под ред. О.И. Блиновой [1997, 2001], псковские устойчивые сравнения включены в «Словарь псковских пословиц и поговорок» В.М. Мокиенко и Т.Г. Никитиной [2001]. Л.А. Лебедевой [1999] разрабатывались принципы описания компаративных единиц в толковых и идеографических словарях. С.А. Бойцову принадлежит проект словаря сравнений в брянских говорах [19866].
В последнее время намечаются новые аспекты изучения сравнений: психолингвистический [Самойленко, 1987], этнопсихолингвистический [Маслова, 2001] и др.
Материалом для изучения компаративов служат в первую очередь художественные тексты; в меньшей степени привлекаются данные разговорной литературной речи, диалектов и фольклора, а также показания психолингвистических экспериментов.
Сравнения в речи конкретных языковых личностей привлекали внимание лингвистов в основном при описании идиостилей писателей и поэтов. Изучались компаративные единицы в произведениях М. Горького [Плющ-Высокопоясная, 1963], Ю.М. Нагибина [Болотнова, 1985], А. Фета [Копылова, 1986], Н. Заболоцкого [Цыб, 1994], Н. Гумилева [Красина, Сыпченко, 1995] и др. Е.А. Некрасовой осуществлен сопоставительный анализ сравнений как элементов идиостилей А. Блока, Б. Пастернака и С. Есенина [Некрасова, Бакина, 1982]. Компаративы диалектных языковых личностей только начинают изучаться. В статьях И.Н. Щукиной [1991], Е.Ю. Балакишевой и И.Н. Щукиной [1992] анализируются устойчивые сравнения в речи А.Г. Горшковой. В.Д. Лютиковой [1999] рассмотрены формальные типы сравнений и их функции в дискурсе В.М. Петуховой. Е.В. Иванцовой принадлежит ряд наблюдений над спецификой сравнений диалектоносительницы В.П. Вершининой в сопоставлении с творческими языковыми личностями [Иван-цова, Волкова, 1999; Иванцова, 2002а].
Что касается лексикографического представления сравнений в идиолексико-не, то Е.А. Цыб [1994] поставлен вопрос о словаре образных сравнений поэзии Н. Заболоцкого, но до сих пор ни одного словаря компаративов языковой личности еще не создано.
Комплексных исследований, посвященных анализу сравнений в речи одной языковой диалектной личности, пока не существует.
Таким образом, несмотря на значимость изучения компаративов как наиболее частотного из образных средств, лежащего в основе большинства тропов и являющегося важным источником реконструкции миромоделирования человеком, сравнения недостаточно исследованы и в национальном языке, и, в особенности, в речи конкретных говорящих. Слабо разработаны вопросы об отражении языковой картины мира в компаративных единицах, отсутствуют фундаментальные словари сравнений, во многом «белым пятном» является характеристика компаративов в сфере нехудожественных текстов. Единичны работы, в которых сравнения являются объектом многоаспектного монографического описания, а на материале речи рядовых его носителей такие исследования отсутствуют вообще. Сказанное определило выбор объекта, целей и задач данной диссертации.
Объектом её являются сравнения в речи конкретной языковой личности, предметом - разноаспектное описание сравнений в идиолекте.
При этом под языковой личностью вслед за Е.В. Иванцовой понимается «личность в совокупности социальных и индивидуальных черт, отраженная в созданных ею текстах», а под идиолектом - вся система речевых средств индивида [Иванцова, 2002, с. 9-Ю].
Цель работы - комплексное описание сравнений как части дискурса отдельной диалектной личности.
Она реализована посредством решения следующих задач:
1. Изучить типологические характеристики сравнений в речи языковой лич
ности.
2. Выявить особенности функционирования сравнений.
Описать специфику языковой картины мира, отраженной в сравнениях диалектной языковой личности.
Произвести сопоставительный анализ системы сравнений диалектной язы-
ковой личности на фоне языка говора.
* Под дискурсом имеется в виду «... весь процесс говорения и зафиксированный за относительно длительный отрезок времени результат этого процесса» [Караулов, 1987, с. 238].
5. Выработать принципы лексикографического описания сравнений и составить «Словарь сравнений в идиолекте».
Актуальность предпринятого труда определяется тем, что он находится на пересечении ряда фундаментальных проблем современной лингвистики: изучение роли человеческого фактора в языке, анализ феномена языковой личности, целостное описание идиолектов, исследование народной речевой культуры, выявление общности и специфики речи языковой личности и социума.
Материалом исследования стала речь Веры Прокофьевны Вершининой (далее - В.П.), 1909 г. рождения, коренной жительницы села Вершинино Томского района Томской области. В этом селе диалектоносительница прожила всю жизнь, практически не покидая его пределы. Она малограмотна, всю жизнь занималась крестьянским трудом, была замужем, вырастила и похоронила сына. Обладает общительным характером и выразительной речью.
Выбор информанта мотивирован тем, что он - типичный житель села, владеющий диалектом архаического типа. Речь В.П. с 1981 г. подвергается комплексному изучению представителями Томской лингвистической школы в рамках программы исследования феномена диалектной языковой личности.
Основным источником для данной работы послужили дешифрованные магнитофонные записи речи диалектоносителя, сделанные преподавателями кафедры русского языка Е.В. Иванцовой, Л.Г. Гынгазовой, З.М. Богословской, Н.Г. Нестеровой, М.В. Курышевой, а также студентами и аспирантами филологического факультета. В 1993 и 1996 гг. автор исследования принимал участие в сборе и обработке экспедиционного материала. Объём материала, собранного приемом наблюдения в условиях естественного общения, - около 10000 страниц. Монологические и диалогические тексты информанта отражают его контакты с различными собеседниками в непринужденной обстановке, в разных коммуникативных ситуациях и жанрах речи.
Дополнительными источниками являются картотека вершининского говора и опубликованные диалектные словари, созданные на ее основе («Полный словарь сибирского говора», «Вершининский словарь») или содержащие вершининский материал («Словарь образных слов и выражений народного говора»); для сопос-
тавления привлекались также словари литературные и областные словари общего и специализированного характера (см. список словарных источников).
Анализируемый материал представляет собой 500 сравнений, зафиксированных 694 высказываниях из речи В.П. Вершининой, а также 641 сравнение в 766 контекстах, отмеченных в речи других представителей вершининского говора -итого 1141 сравнение и 1460 контекстов, содержащих компаративы.
Методы и приёмы исследования. Материал собран приемом сплошной выборки сравнений из текстов с записями речи информанта. Основной метод анализа, применяемый в работе - метод научного описания, включающий приемы непосредственного наблюдения, интерпретации, классификации, сопоставления, статистических подсчетов. В качестве дополнительных приемов при анализе семантики сравнений использовался компонентный анализ, а при квалификации сравнений по соотношению с формами национального языка - психолингвистический эксперимент. При создании «Словаря сравнений в идиолекте» применялся также лексикографический метод.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
Впервые осуществлено многоаспектное описание сравнений рядового носителя языка в типологическом, функциональном, когнитивном, сопоставительном и лексикографическом плане).
Расширены рамки традиционно описываемых видов сравнений. Впервые рассмотрены сравнения с минимальным образным потенциалом и компаративные фразеологизмы в речи одной языковой личности.
Реконструирована индивидуальная языковая картина мира (в том числе ценностная) на материале сравнений.
В итоге сопоставления сравнений, употребляемых языковой личностью, со сравнениями, зафиксированными в социуме, определена идиолектная специфика компаративов индивида.
Разработаны принципы лексикографирования идиолектных сравнений и впервые составлен словарь сравнений в речи одной диалектной личности.
Теоретическая значимость работы. Результаты исследования могут способствовать развитию теории антрополингвистики, диалектологии, стилистики, лингвистики текста, углублению представлений о сущности сравнения как языко-
вой единицы и о специфике феномена диалектной языковой личности. Разработка концепции словаря сравнений в идиолекте вносит вклад в теорию лексикографии.
Практическое значение. Материалы работы могут быть использованы в учебных курсах по лексикологии, диалектологии, стилистике, в спецкурсах по изучению языка личности и образных средств языка, а также в дальнейших научных исследованиях этих объектов.. Применение данных «Словаря сравнений в идиолекте» возможно в лексикографической практике: как при составлении словарей сравнений, так и при работе над толковыми, фразеологическими и другими словарями. Они вошли в «Полный словарь языковой личности», созданный лексикографами Томского государственного университета (М.: Русские словари, в печати).
Положения, выносимые на защиту.
Многоаспектное описание сравнений (типологическое, функциональное, когнитивное, лексикографическое и др.) позволяет делать выводы о специфике употребления данного образного средства в речи отдельно взятой личности.
Наряду с традиционно изучаемыми собственно образными компаратива-ми, в систему образных средств языковой личности входят сравнения с минимальным образным потенциалом и компаративные фразеологизмы, имеющие специфические особенности в форме, семантике, особенностях реализации в тексте.
Сравнения являются важным показателем характеристики языковой личности в единстве трех ее проявлений: как представителя нации, члена определенной социолингвистической группы и конкретного субъекта с его индивидуальными особенностями речи.
Сравнения, употребляемые личностью, по основным показателям являются типичными для социума; различительные признаки составляют периферию обеих языковых подсистем.
Апробация работы проводилась на научно-практических конференциях в Томском госуниверситете (Томск, 1996, 1998, 1999 гг.), на региональной филологической конференции молодых учёных (Томск, 2000 г.), на аспирантском межкафедральном семинаре филологического факультета (Томский госуниверситет, 2000 г.), на кафедре русского языка Томского государственного университета (2001, 2004 гг.).
Основное содержание работы отражено в восьми публикациях.
Структура работы. Исследование состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы и приложения, представляющего собой «Словарь сравнений в идиолекте».
Сравнение как единица анализа
Необходимо определить, что представляет собой сравнение как элемент языковой системы диалектоносителя.
Природа сравнения имеет глубокие корни в языке и культуре. В широком философском смысле сравнение - это установление тождества и различия между явлениями действительности. С точки зрения психологии - это логическое умозаключение, особый вид интеллектуальной деятельности человека. В литературоведении статус сравнения не определен: его применяют и к тропам, и к фигурам речи [Матвеева, 2003, с. 334]. Принято рассматривать сравнение как категорию стилистики и поэтики, «стилистический прием, основанный на образной трансформации грамматически оформленного сопоставления» [Русский язык, 1998, с. 534]; «образное словесное выражение, в котором изображаемое явление уподобляется другому по общему для них признаку с целью выявить в объекте сравнения новые, важные свойства» [Литературный энциклопедический словарь, 1987, с. 418], «вид тропа, основанный на уподоблении соотносимых явлений» [Литературная энциклопедия терминов и понятий, 2001, с. 1022].
В лингвистике общепринятого определения сущности этого языкового явления также не выработано. Н.А. Широкова [1960] трактует его как метод познания и художественный приём. Е.С. Самойленко говорит о сравнении как основной операции познания и считает главной особенностью сравнений «выявление тех вербальных средств и способов, которые использует человек при передаче субъективных представлений по поводу сходств и различий явлений действительности» [1987, с. 128]. В.Д. Лютикова [1999] называет сравнение «простейшим средством создания образности», «условной формой выражения мысли», «стилистической категорией». По определению Т.В. Матвеевой, «Сравнение - это грамматически оформленное образное сопоставление двух явлений, целью которого является вы деление важного для говорящего признака объекта речи» [Матвеева, 2003, с. 334]. В.А. Маслова, вслед за Л.А. Лебедевой, утверждает, «что устойчивое сравнение не только понятие, фигура речи или стилистический приём, но особое языковое явление, особая языковая единица, наделённая значением и особой формой его выражения» [Маслова, 2001, с. 145]. Последняя из приведенных точек зрения, как представляется, наиболее адекватно отражает лингвистический подход к описанию данного объекта и может быть принята за основу в настоящем исследовании. При этом лингвистическое определение сравнения не противоречит пониманию его в литературоведении, так как языковая образность компаративов реализуется в речи, усиливая ее выразительность.
В большинстве дефиниций компаративной единицы указывается, что она состоит из нескольких частей: того, что сравнивается, того, с чем сравнивается, и основания для сравнения. В разных работах эти части получают разное терминологическое обозначение: «субъект», «объект», «признак предмета» [Огольцев, 1978, с.8; Литературный энциклопедический словарь, 1987, с. 418]; «номинатив», «ассоциа-тив» и «символ» [Блинова, 1997, с. 8]; «денотат», «образный компонент» и «основание» [Лютикова, 1999]. В зависимости от того, включается ли в структуру сравнения компаративная связка или нет, сравнения определяют как трех- или четырехчленную конструкцию [Черкасова, 1968, с. 34; Маслова, 2001 и др.]. Л.А. Лебедева даёт определение сравнения с точки зрения его формы: «...это многокомпонентное образование, отражающее логическую формулу сравнения А - С - тВ, где А - субъект сравнения (то, что сравнивается), С - основание (признак сравнения), В - объект сравнения (то, с чем сравнивается), am- модус сравнения, обычно выраженный одним из сравнительных союзов» [Лебедева, 1999, с. 7].
Сравнение относится к выразительным средствам языка, оно способно создавать образное представление о том или ином факте действительности.
Термин «образ» чрезвычайно многозначен и может быть различно интерпретирован в рамках таких наук, как философия, психология, литературоведение, языкознание. В самом широком смысле образ — это способ или форма постижения мира конкретно-чувственным способом, «форма отражения объекта в сознании человека» [Философский словарь, 1986, с. 398]. В лингвистике формой существования образа является язык, следовательно, форма отражения объектов действительности будет словесной. В.Д. Лютикова пишет, что образ - «это средство актуализации сознательного и неосознаваемого языкового опыта языковой личности, это способ выразить внутреннюю свободу в использовании языка, это языковой результат выражения внутреннего мира человека» [1999, с. 134-135].
Е.А. Юрина отмечает основное различие между пониманием образности в лингвостилистике и лексикологии: стилистика изучает речевую образность, реализующуюся только в рамках определенного контекста, тогда как лексикология рассматривает языковую внеконтекстуальную образность [Юрина, 19996, с. 11]. По ее определению, «образность — структурно-семантическое свойство слова, характеризующегося семантической двуплановостью и метафоричностью внутренней формы слова» [Юрина, 1994, с. 6]. Образностью обладают не только лексические единицы, имеющие внутреннюю форму, но и синтаксические. Целесообразно принять более широкое понимание образности сравнения как способности «отразить образное видение факта действительности»» [Юрина, 19996, с. 11].
Функции сравнений в тексте
Рассмотрим, как реализуется образное значение сравнения в контекстном окружении. В связи с необходимостью функционального анализа контекста сравнения встает вопрос о его границах. Предметом наблюдения является исключительно ближайшее окружение образной единицы - максимум 3-4 предложения.
Функции образных лексических единиц проанализированы Е.А. Юриной [1994; 1999а]. Они зависят, по мнению автора, от коммуникативной установки говорящего, типа контекста и способов актуализации образного значения слова [Юрина, 1999а, с. 48].
Можно утверждать, что функции сравнений в диалектном тексте определяются:
- характером коммуникативной цели говорящего;
- особенностями семантики образа сравнения;
- спецификой контекстного окружения.
Остановимся подробнее на данных положениях.
1. Диалектоноситель, употребляя в речи сравнения, преследует две основные коммуникативные цели:
- донести до слушающего объективно-денотативное содержание в виде информации об образном видении предмета речи: Каки , шерша вы камни, специальны, как в баню. На каменку кладут;
- выразить эмоционально-оценочное отношение к предмету речи: И подрумянили её, так подчепури ли, брови наве...[ли] эти, веки поде...[ели], подмазали, губки подкрасили - ну как жива лежала [покойница], гыт -я не видала.
В соответствии с этими коммуникативными установками выделяются две основные функции, которые выполняют компаративные единицы в речи информанта: информативно-образная и экспрессивная.
2. Семантика образа, заложенного в сравнении, является важным критерием при определении функции сравнения в тексте.
Если в семантике образа сравнения содержится эмотивно окрашенное представление о предмете речи, то компаративная единица выполняет экспрессивную функцию: Как волк - не могла [мужа] удоржа ть, как они бегают за бабами за чужими повадются.
Если в значении образа отсутствует коннотативный компонент, сравнение выполняет информативно-образную функцию: Ну и постряпала эти, ола дни-то [из тыквы]. Ой! Картошка... там картошка, как драники, дак лучше уж картошка одна. А тыква-то сластит. Мне так не пондра вилось, я Шарику" отдала.
3. Немаловажную роль среди критериев определения функций сравнений играет контекст.
Е.А. Юрина [1998] выделяет три типа контекстов, в которых может быть реализована образная единица: нейтральный (или информативный), экспрессивный и образный
Экспрессивный контекст - это «контекст, лексическая структура которого способствует актуализации прагматического аспекта образного значения слова» [Юрина, 1998, с. 42]. Он содержит разнообразные эмоционально-экспрессивные средства языка: уменьшительные, усилительные и снисходительные суффиксы, слова различных частей речи с экспрессивной семантикой, лексические повторы, а также различные виды передающих эмоции интонаций: Бе лы лапки, грудочка бе ла и, как бантик, полосочка така [у зверька]; Материлась! Что ты! Лаялась, как кобель!; Потом гляжу — а у ей [кошки] уши-то... гляжу, они как сверну-улись-свернулисъ, как берёстяны.
В образном контексте «...помимо денотативного содержания актуализируется прагматический и ассоциативный аспекты образного значения» [Юрина, 1998, с. 44]. Он включает эстетические маркеры, восклицательную интонацию. Для изучаемого диалектоносителя употребление сравнений в образном контексте не характерно.
Нейтральный контекст не содержит каких-либо специфических средств актуализации образности и экспрессивности речевой единицы: Он [бидон], как банка двухлитро ва. Никого нету [ручек], просто так, как банка; [О купели:] Вот, как рюмка, така бы, ну вот, как ваза, бы так, на ножке высокой тут-ка стоит, на но жкав, и тут така разли виста, больша .
Если сравнение употребляется в экспрессивном контексте, то оно выполняет в речи информанта экспрессивную функцию: Ягода здоро ва... как корова: С ме тру засеяла грядочку, это, морковки. Я говорю: «Ты на смех, ли чё ли? » Как ку колна игра.
Если сравнение отмечено в нейтральном контексте, то оно может выполнять как информативную:
[Слепень —] Это, как муха, но только больше крылышки; Теперь камушки ма леньки, ме леньки собирали вся ки-ра зны [о детской игре]. Они други , как золо-ты , какой-то цвет такой жёлтенький у них; так и экспрессивную функцию: Как барсук, жирный [щенок]; Вот така , как бочка [женщина] (экспрессивность здесь определяется гиперболичностью сравнения, наличием семантического компонента «очень», свидетельствующего об интенсивности проявления признака: «очень жирный», «очень толстая»).
Языковая картина мира, отражённая в сравнениях языковой личности
Сравнение - это ценный источник сведений о культуре и мировидении как народа в целом, так и отдельных его представителей. Когнитивный аспект исследования данной языковой единицы практически не изучен.
Ключевым понятием когнитивной лингвистики является понятие языковой картины мира. «Картина мира - исходный глобальный образ мира, лежащий в основе мировидения человека, репрезентирующий сущностные свойства мира в понимании её носителей и являющийся результатом всей духовной деятельности активности человека» [Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира, 1988, с. 19].
Под языковой картиной мира понимается «совокупность знаний о мире, запёчатлённых в языковой форме» [Маслова, 2001, с. 64]. Это призма, через которую человек видит мир. Она «включает в себя не только отражённые объекты, но и позицию отражающего субъекта, его отношение к этим объектам, причём позиция субъекта - такая же реальность, как и сами объекты» [там же, с. 67]. Анализ языковой картины мира позволяет исследовать механизм создания сравнений. Называя что-то словом, а тем более сравнивая какие-либо объекты действительности, человек тем самым выделяет их среди других. Это могут быть как непосредственно наблюдаемые в момент речи элементы окружающей действительности, так и некие представления о них, закреплённые в национально-культурном стереотипе. Таким образом, в языке находит отражение прежде всего то, что необходимо для практической и духовной жизни человека. Ценность сравнений как источника изучения языковой картины мира заключается в двуплановом характере семантики этих языковых единиц, что позволяет проследить осознаваемые говорящим субъектом связи между различными явлениями действительности.
Мир, отражённый в сравнениях, определяет универсальность и специфичность национальной языковой картины мира. При этом общерусские сравнения могут служить основным источником знаний о национальной специфике языковой картины мира, а диалектные - о её региональном варианте. В языковой картине мира взаимодействует общечеловеческое, национальное и личное.
В сравнениях языковой личности находят отражение сведения о материальной культуре социума посредством называния предметов быта и их существенных признаков. Вещный мир является неотъемлемой частью жизни диалектоносителя: А он прям ноги, вот не поверите, от как от эта банка [берет в руки банку], ноги у него: голодом опухли все! Ну вот э таки; А счас, как корыто, гряду сделают, и всё; Она [стиральная машина] вот стоит, у меня машина там стоит на ней шве йна. А это... А эту [«Малютку»] я беру, как кастрюлю, ташшу её, возьму прямо... Ну конечно, выжимать там надо, и всё...; Опухла, как колотушка [о ноге]; А он, насадил, че рень хороший-прехороший, её [лопату] наточил, как бри товку, принёс.
Свойства бытовых предметов наиболее понятны информанту, так как постоянно находятся в поле зрения. Человек выстраивает из этих предметов свою модель мироздания, ориентируясь на общенациональные представления и учитывая личный опыт. Например, со словом машина связано представление:
- о средстве передвижения: Дорьме з - телега. Она небольша , легкова . Как машина;
- быстро и эффективно работающих механизмах: Напряла сколько! Ну, она как машина. Ну как машина. У ей в руках - кипит! Вот огонь — есь, не знаю, кто в деревне таки , есь ли нет ли. Шибко она удала;
- быстро, но монотонно работающих механизмах: Копа шь, копа шь, ко па шь [картошку]!.. Скорей, скорей вроде... Как машина.
В данном случае образ машины соответствует общенародным представлениям и является стереотипным.
Слова холодец, дрожжа лка «студень» выступают в роли эталона густой, желеобразной консистенции, что может оцениваться положительно или отрицательно в зависимости от конкретной ситуации и личного опыта говорящего: Варенье, как холодец. Хоро ше; Олифа [старая], как студень, изде лалась [...] Была-то хоро ша; Тело-то, как дрожжа лка. Трясётся всё.
