Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ 11
1.1. Нарратологический и лингвистический подходы к изучению художественного повествования 11
1.2. К вопросу об изучении структуры повествования художественного текста 15
1.3. Повествовательные уровни и инстанции художественного текста 17
1.4. Повествовательная точка зрения 26
1.5. Способы и средства выражения повествовательной точки зрения в тексте 37
1.6. Прагматическая составляющая повествования 42
1.7. Типы и формы повествования 45
Глава 2. ПРИЕМЫ И СРЕДСТВА ОРГАНИЗАЦИИ ПОВЕСТВОВАНИЯ В РОМАНЕ М.А. БУЛГАКОВА «МАСТЕР И МАРГАРИТА» 56
2.1. Повествовательная форма романа «Мастер и Маргарита» .56
2.2. Языковые средства формального выражения повествовательной точки зрения в романе «Мастер и Маргарита» 58
2.3. Способы и средства актуализации прагматической
направленности повествования романа 82
Глава 3. СИСТЕМА ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНЫХ ТОЧЕК ЗРЕНИЯ В РОМАНЕ М.А. БУЛГАКОВА «МАСТЕР И МАРГАРИТА» 94
3.1. Эволюция творческого замысла романа: проблема поиска формы.. .94
3.2. Общая характеристика композиции романа 97
3.3. «Московский» текст «Мастера и Маргариты» 101
3.3.1. Повествователь «московских» глав романа 101
3.3.2. Организация повествовательной перспективы в 1-ой и 3-ей главах романа 105
3.3.3. 4-я глава романа 110
3.3.4. 5-я глава романа 112
3.3.5. 6-я глава романа 115
3.3.6. 7-я глава романа 117
3.3.7. Общие особенности взаимодействия нарраториальной и персональной точек зрения в «сатирических» главах романа 119
3.3.8. Организация системы повествовательных точек зрения в «романтических» главах романа 122
3.3.9. Организация эпилога 127
3.4. «Ершалаимский» текст «Мастера и Маргариты» 128
3.4.1. Общая характеристика «ершалаимских» глав 128
3.4.2. «Понтий Пилат» (глава 2-я) 132
3.4.3. «Казнь» (глава 16-я) 136
3.4.4. «Как прокуратор пытался спасти Иуду из Кириафа» (глава 25-я) 138
3.4.5. «Погребение» (глава 26-я) 139
3.5. Идейная основа построения романа и организации системы его повествовательных точек зрения 143
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 153
БИБЛИОГРАФИЯ 161
- Нарратологический и лингвистический подходы к изучению художественного повествования
- Повествовательная форма романа «Мастер и Маргарита»
- Эволюция творческого замысла романа: проблема поиска формы..
Введение к работе
Проблема повествовательной точки зрения является одной из центральных в изучении повествовательной структуры художественного текста и исследуется в рамках как литературоведческих, так и лингвистических дисциплин (в лингвистике в последние годы понятие «точки зрения» приобрело, по словам Е.А. Поповой, статус антропоцентрической категории языка). Изучение этой проблемы имеет продолжительную историю и связано с именами таких крупных специалистов в области нарратива, как Г. Джеймс [1982], А.А. Потебня [1905], П. Лаббок [1957], М.М. Бахтин [2000а и др.], Ж. Женетт [1998], Я. Линтфельт [1981], Ю.М. Лотман [1966, 1970], Б.О. Корман [1972, 20066 и др.], Б.А. Успенский [2000], В. Шмид [2003] и др. Повествовательная точка зрения определяется в научной литературе как «центральная категория нарратологии» (В. Шмид), основа композиции повествовательного художественного текста (Б.А. Успенский), момент проявления говорящего в тексте (Е.В. Падучева).
Материалом диссертационного исследования послужил роман М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита», а его предметом — система повествовательных точек зрения в романе.
Актуальность темы исследования обусловлена, во-первых, возросшим в настоящее время интересом филологов к языковым аспектам функционирования повествовательной структуры художественного текста и к языковой стороне организации повествования, во-вторых, недостаточной изученностью проблемы повествовательной точки зрения применительно к романному жанру, который является одним из наиболее репрезентативных в плане анализа повествовательной структуры.
Работ, посвященных непосредственно изучению повествовательной точки зрения, все еще мало, а имеющиеся не затрагивают всего круга связанных с ней вопросов. Как правило, эти исследования (можно отметить монографию Б.А. Успенского «Поэтика композиции» [1995], диссертации Л.Н. Лихачевой
«Повествовательная точка зрения как художественный прием и его языковая характеристика» [1976] и Е.А. Леонтьевой «Точка зрения в нарративе: На материале сопоставительного анализа современных русских коротких рассказов и их переводов на немецкий язык» [2005]) опираются на материал «малых» повествовательных жанров и/или дают обзорную характеристику разных текстов. Что касается романа Булгакова «Мастер и Маргарита», то хотя в посвященной ему обширной научной литературе постоянно отмечается актуальность изучения роли точки зрения в организации повествования и затрагиваются отдельные вопросы его повествовательной организации, такие как диалогичность (И. Белобровцева, С. Кульюс, см.: [Белобровцева 1997], [Белобровцева, Кульюс 2007]), выражение авторской позиции героями произведения (В.И. Немцев [1991]), проблема автора (Г.М. Ребель [1995]), стратегии чтения романа (М.А. Бологова [2004]), взаимодействие категорий автора и читателя (Е.А. Иваньшина [1998]), функционирование в романе структуры «текст в тексте» (Е.Г. Трубецкова [1999]), однако вопрос о роли повествовательной точки зрения в структуре романа до сих пор не решен. Кроме того, имеющиеся исследования повествовательной организации романа имеют преимущественно литературоведческую направленность2.
Настоящее диссертационное исследование посвящено лингвистическому анализу способов выражения повествовательной точки зрения в художественном тексте и выполнено в русле подхода, выработанного представителями современной отечественной лингвистики нарратива (Е.В. Падучева, Е.А. Попова и др.) и учитывающего достижения отечественной структуральной поэтики (Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский, Б.О. Корман), с одной
1 Ср., например: «Не только важнейшим фактором поэтики Булгакова, но и одной из фундаментальных проблем
в его произведениях оказывается релятивность, недостоверность всех точек зрения перед лицом Истины»
[Яблоков 2001: 81]; «концептуальную значимость» приобретают у писателя «диалогический способ
осмысления реальности» [Химич 2003: 154], «отказ от дидактического монологизма, <...> принципиальная
несводимость изображаемого к одному голосу, к одному мотиву, к одной плоскости, к единственной точке
зрения, <...> изначальная установка на многоголосье и в общей картине мира и в пределах авторского слова»
[Химич 2003: 149].
2 Комплексной характеристике повествования в романе посвящены работы Е.Ш. Галимовой [2002], В.В. Химич
[2003], Е.Н. Хрущевой [2000, 2004а, 20046].
стороны, и западной нарратологии (Р. Барт, Ж. Женнет, В. Шмид и др.), с другой.
Основной теоретической предпосылкой диссертационного
исследования является представление о коммуникативной природе художественного текста как целостной многоуровневой структуры. Повествовательная точка зрения рассматривается как многоплановая нарративная категория, проявляющая себя на языковом, психологическом (перцептивном), пространственно-временном и идеологическом (оценочном) уровнях организации текста в соотнесенности словесно обозначаемых явлений действительности с тем или иным субъектом речи, сознания и восприятия, участвующая в композиционном построении художественного текста и представляющая собой один из важнейших факторов, влияющих на характер повествования.
Научная новизна работы обусловлена тем, что в ней, во-первых, применен комплексный подход к изучению повествовательной точки зрения, базирующийся на лингвистических принципах анализа художественного текста, во-вторых, проблема повествовательной точки зрения исследуется на материале текста романного жанра.
Цель работы — выявить способы языкового выражения повествовательной точки зрения в художественном тексте и описать систему повествовательных точек зрения в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита».
Данная цель определяет следующие задачи исследования:
Описать теоретико-методологические основы исследования повествовательной структуры художественного текста и повествовательной точки зрения.
Рассмотреть особенности организации повествовательной структуры романа «Мастер и Маргарита», выбора автором формы повествования.
На материале романа «Мастер и Маргарита» рассмотреть языковые средства выражения повествовательной точки зрения в художественном тексте.
Выявить авторские приемы и средства, актуализирующие прагматическую направленность текста романа, определить роль категории адресата в структуре романа.
Описать систему повествовательных точек зрения в романе, условия, влияющие на выбор автором повествовательной точки зрения.
Выявить сходства и различия в организации системы повествовательных точек зрения в композиционных частях романа.
В качестве основных в работе используются методы наблюдения, обобщения, сравнительного анализа.
Теоретическая значимость исследования определяется тем, что в нем разработан научный аппарат для комплексного анализа повествовательной точки зрения в художественном тексте, который применен к произведению романного жанра.
Практическая значимость работы состоит в том, что ее наблюдения и выводы могут быть использованы в дальнейших научных исследованиях по проблемам повествовательной точки зрения в художественном тексте и повествовательной организации романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита», а также при чтении лекционных курсов, проведении семинарских занятий, спецкурсов и спецсеминаров по лингвистическому анализу художественного текста, по теории и истории литературы.
На защиту выносятся следующие положения:
Повествовательная точка зрения является одной из важнейших нарративных категорий в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита», а смена повествовательных точек зрения служит в нем одним из важнейших повествовательных приемов.
В плане повествовательной формы роман Булгакова представляет собой третьеличное повествование с диегетическим, персонифицированным
повествователем в «московских» главах и с экзегетическим, неперсонифицированным повествователем в главах «ершалаимских». Повествование отличается особой субъективированностью, которая связана с повышенной ролью персонажного начала: с широким использованием слова и повествовательной точки зрения изображаемых персонажей и с яркой субъективностью повествовательной точки зрения «московского» диегетического нарратора. В тексте это проявляется в размывании границ между нарраториальным и персональным повествовательными планами.
3. В романе обнаруживаются две повествовательные тенденции. С
одной стороны, следование точке зрения персонажа (или наблюдателя -
очевидца повествуемых событий) позволяет создать впечатление
фактографичности, документальности повествования, а постоянная смена
нарраториальной и многочисленных персональных точек зрения создает
стереоскопичность изображения событий. С другой стороны, сама
множественность точек зрения, использование приема многократной
интерпретации одних и тех же событий создает эффект подчеркнутой
субъективности представляемого взгляда на изображаемую действительность, а
порой и недостоверности ее описания.
4. «Московский» повествователь по-разному проявляет себя в
«сатирических» и «романтических» главах. «Сатирические» главы
характеризуются его ярко выраженной иронической позицией по отношению к
предмету повествования; в «романтических» главах повествователь избегает
иронической интонации, но его стремление подчеркнуть значимость
собственной повествовательной позиции проявляется в существенном
снижении, по сравнению с «сатирическими» главами, роли в организации
повествования персонажа как субъекта речи: повествователь практически не
обращается непосредственно к слову (прежде всего, к несобственно-прямой
речи) персонажа, в то время как языковой уровень организации «сатирических»
глав романа отражает постоянное включение в текст элементов речи изображаемых персонажей.
5. Специфика повествовательной организации романа обусловлена
также прагматической направленностью повествования - ориентированностью
на условного адресата, стремлением управлять его восприятием повествуемых
событий, влиять на его точку зрения и оценку этих событий.
6. Особенности организации повествовательной структуры романа
«Мастер и Маргарита» и решение в романе проблемы точки зрения
характеризуют это произведение как образец новых тенденций развития
художественного повествования в литературе XX века.
Апробация работы. Материалы диссертационного исследования отражены в докладах, сделанных на международных, всероссийских и вузовских конференциях. Основные положения работы изложены в 9 научных публикациях общим объемом 3,8 печатных листов.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы.
Во Введении раскрывается актуальность темы, теоретические основы, новизна и методы исследования, обосновывается выбор материала, определяются предмет, цели и задачи работы, аргументируются ее теоретическая и практическая значимость.
Нарратологический и лингвистический подходы к изучению художественного повествования
Интерес к проблематике нарратива возник во второй половине XX века в связи с возросшим вниманием исследователей к социальной, ментальной, эмоциональной сферам деятельности человека, в результате чего приобрели актуальность вопросы, связанные с «явлением говорящего» (Е.В. Падучева) в речи и в тексте: с вопросами языковой личности, семантики, синтактики и прагматики слова, высказывания, текста, интерпретации языкового материала, языкового воздействия на сознание и восприятие адресата, композиционной организации текста и дискурса и т. д. В конце 1960-х годов оформляется особое научное направление, во многом объединившее разрозненные подходы к изучению нарративного текста, - нарратология (теория повествования). Становление нарратологии привлекло внимание лингвистов к научным проблемам, связанным с организацией художественного повествования, ускорило создание теоретической базы и единого терминологического аппарата. Наше исследование повествовательной структуры романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» учитывает достижения этой дисциплины и опирается на них.
Термин «нарратология» следует понимать в двух смыслах: в широком — «как исследующую тенденции и результаты осознания меры нарративности других, нежели литература, областей знания» [Леонтьева 2005: 10-13] (усилиями историков, философов, культурологов категория нарративности получила широкое распространение в специальных и междисциплинарных исследованиях и богатое концептуальное наполнение), в узком смысле — как дисциплину, имеющую отношение, прежде всего, к литературной теории и лингвистике (см.: [там же]). Мы будем придерживаться в работе второго, узкого, определения.
Теоретическими основами направления3 послужили концепции повествования русских формалистов В.Я. Проппа [1969], В.Б. Шкловского [1925], Б.В. Томашевского [1996], Б.М. Эйхенбаума [1969], труды В.В. Виноградова [1959, 1971, 1980], Г.О. Винокура [1990, 1991], В.М. Жирмунского [1977] и др. В большой мере предвосхитили положения современной теории повествования идеи М.М. Бахтина (см. работы: [Бахтин 1975, 1979] и др.), сформулировавшего ряд важнейших проблем: проблему взаимоотношений «я» - «другой» (определяющих отношения «автор» — «читатель», «автор» - «персонаж»); проблему диалогической природы высказывания, предполагающей участие в коммуникации двух сознаний, субъектов; проблему «вненаходимости» автора, представляющего собой в произведении «сознание, объемлющее весь художественный мир» [Бахтин 1986: 14] и др. (о роли литературно-теоретических взглядов М.М. Бахтина в становлении современной нарратологии см., например, [Ермоленко 2001]).
В своем подходе к изучению текста нарратология занимает промежуточное положение между структурным анализом (структурализмом), с одной стороны, и рецептивной эстетикой и рецептивной критикой (школой реакции читателя) - с другой. Если структурализму свойственно понимание художественного произведения как автономной структуры, не зависящей ни от своего автора, ни от читателя, то для рецептивной эстетики и рецептивной критики типична тенденция к «растворению» произведения в сознании воспринимающего читателя [Ильин 2004в: 280]. Нарратологи не отказываются от сформулированного структуралистами понятия «глубинной структуры» текста, но переносят акцент на принцип взаимодействия и функционирования элементов этой структуры, на процесс ее реализации в ходе активного диалогического взаимодействия читателя и писателя, понимают структуру как динамическое образование. По мнению нарратологов, художественный повествовательный текст предполагает наличие коммуникативной цепи, которая, как показал Р. Якобсон, состоит из отправителя информации (автора), сообщения (коммуниканта, имеющего знаковый характер) и получателя информации (читателя) [Якобсон 1975: 198]. Согласно схеме Якобсона, для того чтобы сообщение могло выполнять свои функции, необходимы такие связывающие адресанта и адресата элементы коммуникации, как: контекст, о котором идет речь (референт), код, полностью или хотя бы частично общий для адресанта и адресата, и контакт (физический канал и психологическая связь между адресантом и адресатом, обусловливающие возможность установить и поддерживать коммуникацию).
Повествовательная форма романа «Мастер и Маргарита»
Одной из основных задач автора при организации повествования является выбор типа повествования. С типом повествования, который представляет собой «относительно устойчивую композиционно-речевую форму, связанную с определенной формой изложения» и характеризуется определенной «интонацией, соотношением видо-временных форм, порядком слов, общим характером лексики и синтаксиса» [Кожевникова 1985: 104], в основе которого лежит «система приемов и речевых средств, мотивированная единством выбранной автором точки зрения повествователя или персонажа, организующей весь текст, значительное его пространство или отдельные фрагменты» [Николина 1993: 32], связано соотношение в тексте речевых систем повествователя и персонажа, организация повествовательной перспективы высказывания, набор средств, передающих ту или иную позицию автора или персонажа.
Е.В. Падучева характеризует роман «Мастер и Маргарита» как «традиционный нарратив с экзегетическим повествователем» [Падучева 1996: 278] - как повествовательную форму, отличающуюся, по ее словам, тем, что повествователь: 1) скрывает свое присутствие и не использует ни собственно дейктических элементов языка (характеризующих именно его, повествователя, позицию), ни элементов с экспрессивно-коммуникативной ориентацией, которые указывают на него как на говорящего (исключение составляют неповествовательные фрагменты текста: «лирические отступления» и риторические обращения повествователя к самому себе, к читателю и случаи выражения своего отношения к происходящему («О боги, боги мои ...
«За мной, мой читатель!» и т.д.)), 2) не имеет права ни на какие речевые акты, кроме сообщения; хозяин-распорядитель эгоцентриков персонажей почти всегда повествователь (а не персонажи, как в свободном косвенном дискурсе), эгоцентрические элементы, указывающие на определенного персонажа как на субъекта речи и сознания, проецируются повествователем на нарративный уровень.
Данное определение, на наш взгляд, требует уточнений, т.к. роман не обнаруживает строгого соответствия признакам традиционного нарратива и с наглядностью иллюстрирует положение Е.В. Падучевой же «об отсутствии на практике (в конкретном художественном тексте) строгой разницы между традиционным нарративом и свободным косвенным дискурсом, поскольку текст может иметь признаки и той и другой формы» [там же: 347].
Форму повествования «Мастера и Маргариты» мы определяем как субъективированное третьеличное повествование. Субъективированность обусловлена повышенной ролью персонажного начала (в повествовании широко используется слово и повествовательная точка зрения изображаемых персонажей) и яркой субъективностью точки зрения «московского» повествователя. Повествователь «московских» глав не только активно проявляет себя в произведении как повествующее лицо, но и выступает в роли лица «повествуемого», принадлежащего к изображаемой реальности (к плану диегесиса), наделен чертами конкретного персонажа в рамках излагаемой им истории10 и нередко позиционирует себя в тексте как непосредственный наблюдатель событий. Отход от принципов традиционного повествования в сторону повествования субъективированного свойственен роману в целом, хотя «ершалаимские» главы выделяются на фоне «московских» наличием экзегетического, неперсонифицированного, относительно слабо выраженного нарратора.
На языковом уровне организации текста, а именно — в системе повествовательных точек зрения (повествователя и персонажей), сменяющих друг друга в тексте, специфика повествовательной формы романа проявляется в размывании границ между нарраториальным и персональным повествовательными планами.
Эволюция творческого замысла романа: проблема поиска формы..
Исследователи творчества Булгакова отмечают цельность (см., например: [Яблоков 1997], [Химич 2003] и др.) и в то же время разноплановость творческой манеры писателя (по словам Е.Ш. Галимовой, «спектр повествовательных форм в прозе Михаила Булгакова столь широк, что на материале его творчества можно было бы проанализировать значительную часть известных прозе нарративных типов» [Галимова 2002: 114]).
Современники Булгакова, в частности коллеги по работе в редакции журнала «Гудок», в большинстве своем, были удивлены уже той сменой привычной для них, отработанной в фельетонах и сатирических повестях манеры автора, которую он продемонстрировал в романе «Белая гвардия». М.Чудакова пишет о восприятии этого произведения писателями: «...для Олеши, как и для других гудковцев, Булгаков — по-прежнему преимущественно юморист, автор фельетонов, смешных рассказов, обильной комическими положениями «Дьяволиады» ... Роман «Белая гвардия» здесь совершенно не произвел впечатления» [Чудакова 1988: 305]. Чудакова цитирует слова В. Катаева: «...для меня, помню, было удивительным, как вдруг Булгаков прочел наизусть конец «Господина из Сан-Франциско». Блок, Бунин - они, по моим представлениям, для него не должны были существовать! Его литературные вкусы должны были кончаться где-то раньше...» [там же: 304].
Творческие поиски в области организации художественного повествования Булгаков продолжил в ходе работы над романом «Мастер и Маргарита». Создание романа растянулось на годы, произведение насчитывает несколько редакций, которые обнаруживают, что в каждой из них повествовательная структура романа претерпевала значительные изменения.
Прежде всего, изменениям подвергались способ рубрикации романа и манера повествования.
В тексте первой редакции 1929 года, как можно заключить по сохранившимся черновикам, «ершалаимские» главы были изложены целиком в одной главе в виде рассказа Воланда литераторам на Патриарших. Здесь различия в манере повествования «московского» и «ершалаимского» текстов были менее существенными, нежели в окончательном варианте. Оба текста характеризовались яркой фельетонностью стиля, разговорной интонацией рассказчика. На это сходство указывает, в частности М. Чудакова: «Далее, во второй главе - «Евангелия Воланда» (затем - «Евангелия от Воланда», «Евангелия от дьявола») - Воланд рассказывал о дне распятия как очевидец, сопровождая рассказ прямыми обращениями к собеседникам: «Тут Иешуа опечалился. Все-таки помирать на кресте, достоуважаемый Владимир Миронович, даже и парадно, никому не хочется»» [там же: 393]. Она же отмечает, что в повествовании «московских» глав «сделана была ... попытка вести повествование от первого лица: «Должен заметить, что свиста я не услыхал, но я его увидал... тут я разглядел, что человек с портфелем лежит раскинувшись и из головы у него течет кровь...»» [там же: 484]. И в «московском» и в «ершалаимском» тексте более заметную роль играло, по словам В.Б. Соколова, «сатирическое начало с элементами юмора», что «роднило новый роман с «московскими» повестями, написанными Булгаковым в середине 20-х годов - «Дьяволиадой», «Роковыми яйцами» и «Собачьим сердцем» [Соколов 1991: 9].
