Содержание к диссертации
Введение
РАЗДЕЛ I. Русская народная хрононимия как семантическая система 29
Глава 1. Семантическая модель хрононима 32
1.1. Лексико-прагматическая семантика 36
1.1.1. Семантические уровни 36
1.1.2. Сквозные семантические компоненты 47
1.2. Системная семантика 48
1.3. Синтаксическая семантика 49
Глава 2. Денотативная семантика хрононимов 56
2.1. Календарные периоды 59
2.2. Точки годового круга (день, ночь, вечер) 77
Глава 3. К вопросу о мотивационной семантике хрононимов 84
3.1. К построению мотивационной классификации хрононимов 84
3.2. Процессы деэтимологизации и реэтимологизации хрононимов .. 98
Глава 4. Коннотативная семантика хрононимов 109
Глава 5. Оценочный компонент в семантической структуре
хрононимов 120
РАЗДЕЛ II. Русская народная хрононимия: функциональный аспект 141
Глава 1. Внутрисистемное функционирование хрононимов 144
1.1. Фонетико-акцентологический уровень функционирования хрононимов 147
1.2. Структурно-словообразовательный уровень функционирования хрононимов 153
1.3. Морфолого-синтаксический уровень функционирования хрононимов 178
1.4. Лексический уровень функционирования хрононимов 190
Глава 2. Хрононим как источник семантико-словообразовательной деривации 219
2.1. Структурно-семантическая характеристика хрононимических дериватов 220
2.2. К семантической реконструкции хрононимических дериватов... 227
Глава 3. Функционирование хрононимов в календарном фольклоре 236
Глава 4. Русская народная хрононимия в советском и постсоветском идеологическом пространстве 249
4.1. Влияние идеологии на лексикографическое описание русской народной хрононимии 249
4.2. Традиционное и советское в номинативной календарной системе русской деревни 255
4.3. Влияние идеологии на номинативную календарную систему публицистических и фольклорных текстов 260
Глава 5. К специфике локального функционирования хрононимической системы (на материале Бабаевского района Вологодской области) 268
РАЗДЕЛ III. Русская народная хрононимия: лексикографический аспект 283
Глава 1. К истории лексикографического описания хрононимии... 287
Глава 2. Словарь русских народных календарных наименований.. 304
2.1. Источники словаря 304
2.2. Состав словаря 306
2.3. Макро- и микроструктура словаря 307
2.4. Орфографические особенности подачи хрононимов 317
РАЗДЕЛ IV. Календарное время в зеркале языка и культуры: этнолингвистические этюды 320
Глава 1. Семёнов день 322
Глава 2. Крестопоклонная неделя 327
Глава 3. Заговенье 334
Глава 4. Мотив пограничности в русской народной хрононимии... 347
Глава 5. Костромские лексемы мерзлогузы/мерзлогузые, мерзлоглазы/мерзлоглазые: этнолингвистический комментарий 354
Заключение 362
Библиография
- Сквозные семантические компоненты
- Процессы деэтимологизации и реэтимологизации хрононимов
- Структурно-словообразовательный уровень функционирования хрононимов
- Традиционное и советское в номинативной календарной системе русской деревни
Введение к работе
Настоящее исследование выполнено в русле этнолингвистики - направления в языкознании, обращенного к языку в связи с традиционной культурой. В современной славистике данное направление представлено трудами Е. Бартминьского, Н. И. Толстого и С. М. Толстой, Т. А. Агапкиной, Н. П. Антропова, О. В. Беловой, Е. Л. Березович, М. М. Валенцовой, Л. Н. Виноградовой, Т. В. Володиной, А. В. Гуры, А. Ф. Журавлева, Г. И. Кабаковой, Н. И. Коноваловой, М. Менцей, Д. Младеновой, А. Б. Мороза, С. Небжеговской-Бартминьской, С. Е. Никитиной, А. А. Плотниковой, И. А. Подюкова,
И. И. Русиновой, М. Э. Рут, И. А. Седаковой, А. Тырпы, А. Т. Хроленко, А. В. Юдина и др.
Ценным материалом для этнолингвистических исследований являются русская диалектная лексика и народная ономастика. Этот материал находится в центре внимания ряда исследователей, среди которых уральские - Е. Л. Березович, Ю. Б. Воронцова, М. А. Еремина, Ю. А. Кривощапова, Т. В. Леонтьева, К. В. Пьянкова, И. В. Родионова, М. Э. Рут, Л. А. Феоктистова, Е. В. Шабалина и др. В их трудах выявляется семантико-мотивационное своеобразие лексических групп, предлагаются семантические реконструкции для отдельных слов, дается лексикографическая интерпретация этнодиалектного материала. Настоящая работа выполнена в рамках Уральской ономастической и этнолингвистической школы.
Объектом нашего исследования стали русские общенародные и диалектные хрононимы, их семантико-словообразовательные дериваты, а также фразеология с их участием. Хрононимы - наименования отрезков годового времени (дней, недель, постов, мясоедов и т. д.), приуроченных к календарным датам либо к подвижным православным праздникам, ср. смол. Егорий Голодный '6 мая', арх., перм. Большой пост 'Великий пост', волог., новг. Никольская неделя 'неделя перед днем св. Николая, 22 мая'. Общенародными считаются названия православных праздников, известные всем носителям языка и закрепленные в современных толковых словарях русского языка (Троица, Благовещенье).
Народная хрононимия уже не раз оказывалась в поле зрения славянских этнолингвистов, среди которых Т. А. Агапкина, О. С. Андреева, М. М. Валенцова, Б. Грабка, Т. В. Махрачева,
-
Б. Мороз, И. А. Подюков, И. Поравска, С. А. Реммер, И. А. Седакова, А. Б. Страхов, Е. Ю. Терентьева, С. М. Толстая,
-
Фролцова, К. Хоински, А. В. Черных, П. Чеснокова и др. В монографии Т. А. Агапкиной выявлены мифопоэтические доминанты в весенне-летнем календаре различных славянских народов. В кандидатских диссертациях Е. Ю. Терентьевой, О. С. Андреевой, П. Чесноковой освещаются структурно-семантические особенности названий церковных праздников (в работе О. С. Андреевой используется материал русского языка, а в трудах О. С.Терентьевой и П. Чесноковой русские названия сравниваются, соответственно, с болгарскими и чешскими). В кандидатской диссертации С. А. Реммерадается комплексная характеристика названий народно-церковных праздников и исторических дат (хрононимов в широком понимании). На материале русского, украинского и английского языков определяется место хрононимов в ономастической системе, описываются вариантные отношения в сфере хрононимии, анализируется семантика названий в разных стилях речи и фольклоре. Опыт лексикографической интерпретации народной хрононимии представлен в трудах
-
М. Толстой (Полесье), О. В. Вострикова (Свердловская область), А. В. Черных (Прикамье), Т. В. Махрачевой (Тамбовщина).
Несмотря на значительное количество работ, посвященных названиям временных отрезков, в отечественной лингвистике отсутствуют сводные исследования, оперирующие материалом всех русских говоров. В настоящей диссертации делаются шаги для заполнения этой лакуны, поскольку в ней представлена попытка интердиалектного системно-функционального анализа русской народной хрононимии. Такой анализ призван прояснить специфику хрононимии как подсистемы ономастики, ее внутреннюю организацию и особенности функционирования во времени, пространстве и социуме. Кроме того, хро- нонимический материал имеет большую этнокультурную ценность, так как помогает воссоздать комплекс народных представлений о календарном времени. Этим обусловлена актуальность исследования.
Наглядной и удобной основой для системно-функционального анализа лексического материала является его словарное представление. На наш взгляд, для описания народной хрононимии наиболее приемлем жанр этнодиалектного словаря, имеющего собственно толковую и идеографическую части. Подобный подход реализован в монографии С. М. Толстой «Полесский народный календарь» (М., 2005). Он был принят нами на вооружение при составлении словаря русских народных хрононимов, но специфика нашего исследования потребовала выработки несколько иных, чем в словаре С. М. Толстой, принципов подачи материала.
Предмет настоящей работы - системно-функциональные особенности хрононимов и принципы их лексикографического описания.
Цель диссертационного сочинения - осуществить характеристику системно-функционального своеобразия русской народной хронони- мии на основе ее лексикографической интерпретации.
Данная цель потребовала решения следующих задач:
-
-
с возможной на настоящее время полнотой выявить корпус русских народных хрононимов;
-
разработать принципы составления этнодиалектного словаря русской народной хрононимии, составить на их основе идеографический словарь хрононимов и фрагмент толкового словаря;
-
охарактеризовать семантическую модель хрононима;
-
проанализировать отношения лексической системности в сфере хрононимии;
-
описать специфику семантической и семантико- словообразовательной деривации на основе хрононимов;
-
выявить особенности функционирования хрононимии в текстах различной временной приуроченности и идеологической направленности;
-
охарактеризовать культурную символику отдельных календарных дат на основе всей системы их наименований;
8) осуществить семантико-мотивационную реконструкцию ряда хрононимов и отхрононимических дериватов, имеющих затемненную внутреннюю форму.
Материал исследования извлекался в основном из русских диалектных словарей и этнографических источников. Фронтально были просмотрены Словарь русских народных говоров, Толковый словарь живого великорусского языка В. И. Даля, Словарь говоров Русского Севера, Архангельский областной словарь, Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей, Словарь русских говоров Среднего Урала, Словарь брянских говоров, Новгородский областной словарь, Псковский областной словарь, Словарь смоленских говоров и др. (всего 56 словарей). Основной массив материала взят из словарей севернорусского наречия, поскольку данные говоры наиболее полно представлены в русской лексикографии. Для сбора общенародных хрононимов привлекались словари русского литературного языка.
В работу включены неопубликованные материалы картотеки Словаря русских народных говоров, картотеки Лексического атласа русских народных говоров, личного архива Т. В. Махрачевой по хро- нонимии Тамбовской и Орловской областей, картотек Топонимической экспедиции (ТЭ) Уральского университета. Значительный массив хро- нонимических материалов ТЭ был собран по специальной программе- вопроснику. В 8 полевых выездах (2005-2012 гг.; Архангельская, Вологодская, Костромская области) участвовал автор работы.
Данные региональных хрононимических словарей (О. В. Вострикова, А. В. Черных и др.) также включены в наше исследование. Материал извлекался и из фольклорно-этнографических источников XIX- XXI вв., посвященных народному календарю (труды Ф. Болонева, И. П. Калинского, А. А. Коринфского, А. Макаренко, А. Ф. Некрыловой, И. М. Снегирева, И. И. Шангиной, А. В. Черных и др.).
Для анализа материала используются методы семантико- мотивационной реконструкции, лексикографической интерпретации языковых фактов, приемы идеографического, словообразовательного, контекстного, компонентного анализа. Этнолингвистический подход к материалу предполагает поиск символических параллелей языковым фактам в фольклоре, поверьях, бытовых и ритуальных практиках и т. д.
Научная новизна работы определяется тем, что сводный интердиалектный корпус русских народных хрононимов впервые стал объектом лексикографической интерпретации и системно- функционального исследования. В научный оборот вводится обширный лексический материал, в том числе извлеченный из неопублико-
ванных полевых источников, осуществляется семантико- мотивационная реконструкция некоторых «темных» хрононимов и их семантико-словообразовательных производных.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что в ней разработаны принципы составления этнодиалектного словаря обширного разряда ономастики - хрононимии, предложена методика комплексного анализа календарных наименований, применение которой позволило выявить разноуровневые закономерности организации хрононимиче- ской системы, а также охарактеризовать особенности функционирования имен в системе языка и тексте.
Практическая значимость заключается в возможности использования материалов исследования в вузовских курсах и спецкурсах по лексикографии, лексикологии, этнолингвистике, ономастике, при разработке методики сбора диалектных хрононимов. Материалы диссертации использованы в «Словаре русских народных календарных наименований», подготовленном автором в соавторстве с Ю. А. Кривощаповой и К. В. Пьянковой (сдан в печать в издательство «АСТ-ПРЕСС», 45 п. л.).
Апробация работы. Основные положения исследования были изложены автором в докладах на международной научной конференции «Этнолингвистика. Ономастика. Этимология» (Екатеринбург, 2009, 2012), международной научной конференции «Славянская диалектная лексикография» (Санкт-Петербург, 2011), II Всероссийском конгрессе фольклористов (Москва, 2010), IX Конгрессе этнографов и антропологов России (Петрозаводск, 2011), всероссийской научной конференции «Язык. Система. Личность: Современная языковая ситуация и ее лексикографическое представление» (Екатеринбург, 2010), межвузовской конференции молодых ученых «Слово в традиционной и современной культуре» (Екатеринбург, 2007, 2010, 2011). По теме исследования опубликовано 16 работ.
Положения, выносимые на защиту:
-
-
-
Народные хрононимы являются подсистемой ономастики и обнаруживают в своих значениях и системных связях наивные представления о календарном времени.
-
Фундаментом для изучения системно-функционального своеобразия народной хрононимии может стать этнодиалектный словарь хро- нонимов. Толковая часть словаря включает собственно хрононим, информацию об обозначаемой им календарной дате, ареальные пометы, иллюстративные контексты, сведения об отношениях лексической системности, а также о семантико-словообразовательной производности
на основе хрононима. В идеографической части словаря отмечены все календарные наименования, маркирующие определенную дату, а также дается информация об ареальном распределении этих названий.
-
-
-
Семантика народных хрононимов может быть описана как система, в которой выделяются различные уровни (денотативный, моти- вационный, коннотативный, прагматический), сквозные компоненты значения (оценочный, этнокультурный и идеологический), а также смыслы, возникающие в хрононимических микросистемах (при сопоставлении мотивационных признаков взаимосвязанных хрононимов).
-
По своему денотативному значению хрононимы могут обозначать календарные точки и периоды. Номинативно отмеченными оказываются временные отрезки, имеющие хозяйственную (севернорус., яросл. Пётр-Полукорм) и/или сакральную (Рождество, Великий четверг) ценность.
-
Наиболее продуктивными мотивационными сферами для хрононимов являются «Культура», «Труд», «Природа», «Время». Признак сакральности даты нередко представлен в коннотативно- ассоциативной зоне значения. Хрононимы могут выступать мотивирующей основой для наименований ритуальных предметов, промысловых животных и метеорологических явлений.
-
Наиболее распространенный способ образования народных хрононимов - структурно-смысловая трансформация искусственных названий церковных праздников (нижегор., тамб. Георгий-Победоносец, Афанасий-Ломонос, Ильин день). Среди хрононимических производных чаще всего встречаются семантические дериваты (брян. водокрещи 'морозы около 19 января' ^ Водокрещи '19 января'), суффиксальные образования (сиб. петровка 'беличья шкура, добытая около 12 июля'), а также атрибутивные конструкции (арх. егорьевская сельдь 'сельдь, добываемая с 6 мая' ).
-
При функционировании в календарном фольклоре хрононимы выполняют регламентирующую, прогностическую, магическую функции. В советский период сокращается состав народных хрононимов, в их семантике появляется идеологический, негативно-оценочный компоненты. В постсоветский период корпус общеизвестных хрононимов пополняется народными названиями церковных дат, а также культурными заимствованиями из западноевропейских языков.
-
На основе изученных закономерностей семантико - мотивационного и функционального плана осуществлена реконструкция «темных» лексических единиц, производных от хрононимов (ворон., онеж. кузьма 'о морозе', без указ. места абросим 'человек, ко-
торый важничает', яросл. спиридон 'человек, высланный за неисправность в бумагах и самовольно вернувшийся назад', костр. мерзлоглазов (мерзлогузов) хоронить 'символически прощаться с холодами в начале июня'), а также комплекса наименований определенных календарных дат (Крестопоклонная неделя, Семёнов день и др.).
Структура работы. Работа состоит из введения, 4 разделов, заключения и 5 приложений. Общий объем работы ... страниц, из которых ... составляет основной текст.
Сквозные семантические компоненты
В монографии Т. В. Махрачевой рассматривается этнолингвистическая структура тамбовского народного календаря, которая представлена материалом полевого архива автора. Каждая из глав книги посвящена одному из четырех времен года, компонентами которых являются праздничные даты. Даты характеризуются с точки зрения их наименований, связанных с ними легенд, поверий, обрядов, запретов, паремий и фольклорных песен. Для календарных компонентов отмечаются сквозные темы и мотивы.
В рамках «широкой» этнолингвистики выполнено достаточно большое количество работ, посвященных обрядности и культурной символике конкретного временного отрезка: статьи Т. А. Агапкиной «Великопостная обрядность в традиционном календаре славянских народов», «Юрьев день в Полесье: ритуальные выходы в поле» [Агапкина 1992; Агапкина 1994], Т. А. Агапкиной, О.В.Беловой «Семенов день» [Агапкина, Белова 1999], В. Е. Добровольской «Праздник Вознесения в Пошехонье» [Добровольская 1999], Е. В. Миненок «Обряд Духова дня в селе Троицком Калужской области» [Миненок 1995], В. Г. Холодной «Роль Петровского поста в разграничении "женского" и "мужского" времени в западноукраинской весенне-летней обрядности» [Холодная 1999] и др.
Известны славянские исследования, объектом которых стала терминология календарной обрядности (хрононимы, названия обрядовых действий, лиц, предметов): диссертация М. М. Валенцовой «Терминология календарной обрядности чехов и словаков» [Валенцова 1996], курсовая работа М. М. Гончаренко «Терминология словацкой календарной обрядности» [Гончаренко 1987], диссертация Л. О. Занозиной «Терминология календарных обрядов годичного цикла в этнолингвистическом освещении» [Занозина 1991]; статья С.М.Толстой «Март великопостный: названия недель Великого поста в южнославянских языках» [Толстая 2009] и др. В последней работе представлены собственно хрононимы - названия недель Великого поста и составляющих их дней с мотивационными контекстами, в которых зачастую устанавливаются «родственные» хрононимические связи.
Выявлению народных представлений о календарном времени с опорой на народные наименования временных отрезков посвящена курсовая работа М. Ф. Евчик, выполненная на кафедре русского языка и общего языкознания Уральского университета. В работе приводится мотивационная классификация севернорусских хрононимов и их дериватов [Евчик 2004].
Взаимодействие хрононимов с невербальными кодами культуры является также предметом современных этнолингвистических разысканий [Андреева 2003; Кабакова 1983; Страхов 1983; Страхов 2003 и др.]. С одной стороны, в центре внимания оказываются календарные ритуалы и верования, легшие в основу народных хрононимов. С другой стороны, обычаи и поверья рассматриваются в связи с переосмыслением внутренней формы календарных наименований либо сближением календарных дат в народной культуре, что зачастую находит воплощение в фольклоре. Ряд работ С.М.Толстой выполнен в русле данной проблематики [Толстая 1987; Толстая 2005; Толстая (в печати) и др.]. К примеру, некоторые обычаи возникают вследствие народной интерпретации евангельского события, заложенного во внутренней форме хрононима: На Вознесение куличи, пироги, яща готовят до полудня, поскольку они предназначаются «богу на дорогу» (полес.) [Толстая 2010, 165]. Появление некоторых святых или характеристики известных святых могут быть обусловлены функционированием хрононимов в народной культуре: у болгар святой по имени Младен имеет хрононимическое происхождение, ср. болг. Младенци день сорока мучеников, 9/22 марта [Толстая 2010, 189]. Культурной символике и оценке календарных хрононимов посвящены статьи А. В. Черных «"Грозные" летние праздники народного календаря и связанные с ними запреты у русских Пермского Прикамья» [Черных 20096], Н. А. Брегадзе «К интерпретации "поганых дней": новогодний праздник в аграрном календаре» [Брегадзе 1994], И. А. Седаковой «Святочные "нечистые" дни у болгар: терминология, демонологические представления и ритуальная практика» [Седакова 1985].
Особенности функционирования хрононимов в речиїв тексте были рассмотрены на материале славянских языков С. М. Толстой в статьях «Антропонимы в народной календарной терминологии», «Семантическая модель родства в славянском народном календаре», «Персонификация праздников в славянской народной культуре» [Толстая 2001; Толстая 20026; Толстая 2004], на материале русских народных говоров - А. Б. Морозом в статье «"Календарная агиография": имя и образ святого в календарных паремийных текстах» [Мороз 2011а]. Оба исследователя обращаются к структурным и грамматическим модификациям церковных хрононимов в контексте народного календаря, связям хрононимов с фольклорными текстами и паремиями. Отмечается, что между различными хрононимами могут устанавливаться семантические отношения. По мнению А. Б. Мороза, связь между хрононимами может появляться на основе созвучия или их «географической» близости (при обозначении праздников в соседних деревнях). Если С. М. Толстая прежде всего уделяет внимание мифологическому переосмыслению церковных праздников и семантической модели «родства» временных отрезков, то А. Б. Мороз делает акцент на народной интерпретации хрононимов, а именно на мотивирующих их сюжетах с участием святых.
Жанровому и лингвистическому своеобразию календарного фольклора посвящены разделы в монографиях В. К. Харченко, Е. Е. Тонковой «Лингвистика народной приметы» [Харченко, Тонкова 2008]; Т. С. Садовой «Народная примета как текст» [Садова 2003]. С точки зрения грамматики, лексического наполнения и прагматики характеризуются календарные паремии и приметы, рассматривается их культурная семантика.
Ряд исследователей обращается к системным особенностям хрононимии, выявляя структурно-словообразовательные, мотивационные и денотативные модели. Так, П. Чеснокова в работе «Поле названий праздников... (на материале чешского и русского языков)» [Чеснокова 2011] рассматривает хрононимы с точки зрения структуры и деривационной активности.
В диссертации «Народные названия церковных праздников в русской и болгарской православной традиции» Е. Ю. Терентьева [Терентьева 2012] освещает морфологические и лексико-синтаксические особенности народных геортонимов (названий церковных праздников). Автор разрабатывает геортонимическую формулу, в которой выделяет опорную лексему и периферийные компоненты (атрибутивы, приложения и т. д.). По опорной лексеме производится мотивационная классификация названий. Последние разбиты на две группы: названия праздников-«памятей» (в честь святых) и наименования праздников-«воспоминаний» (в честь христианских событий). Стоит заметить, что такое деление геортонимов вытекает скорее не из внутренней формы, указывающей на конкретного святого или конкретное событие {Иванов день, Троица, Рождество), а из «виртуального» сигнификата (родового понятия для событий церковного календаря, определяемых денотатом). Особое внимание Е. Ю. Терентьева уделяет языковым процессам, сопровождающим образование народных геортонимов (трансонимизация, замена генитивных форм на номинативные при переходе геортонимов из церковного календаря в народный (великомученика и гіелителя Пантелеимона и Палей), контаминация (Макрида и при. Макрины), деминутивация (Марфуша, Ильюшенко) и др.) [Терентьева 2012, 13].
В диссертации О. С. Андреевой «Семантико-стилистические особенности функционирования геортонимов в современном русском языке» [Андреева 2004] рассматривается пребывание названий православных праздников в языковой системе (на материале современного русского языка): выделяются структурно-словообразовательные и семантико-мотивировочные модели, описываются парадигматические отношения. Автор отмечает периферийность геортонимов в ономастической системе. Помимо этого, анализируется функционирование геортонимов в паремиях и в русских художественных текстах XIX-XX вв. Выделяются следующие функции геортонимов: эстетическая, изобразительная; объективация и конкретизация передачи события; создание торжественной атмосферы повествования. Говоря об организации пространства геортонимов, автор выделяет три основные лексико-семантические группы (ЛСГ): общехристианские, аграрные, обрядовые геортонимы. Такие наименования ЛСГ, на наш взгляд, не являются рядоположенными: в третью группу названий могут попадать хрононимы, мотивированные обозначениями и христианских, и земледельческих обрядов.
Похожая проблематика освещена в диссертации С. А. Реммера «Хрононіми як особливий розряд власних імен» [Реммер 2005]. Автор проводит свое исследование на материале русского, украинского и английского языков, извлеченного из диалектных словарей и этнографических сборников. Хрононимия, включающая названия уникальных (исторических) и циклических временных отрезков, рассматривается автором как функциональная система: определяется место хрононимов на периферии ономастики, отмечаются вариантные отношения хрононимов, взаимовлияния хрононимии и апеллятивной лексики, представлено семантическое разнообразие хрононимов при употреблении в различных стилях речи и фольклоре. Интересным представляются наблюдения над функционированием хрононимов в художественных текстах, где они могут социально характеризовать персонажей (к примеру, священник употребит скорее официальный хрононим типа день св. Николая чудотворца, а деревенский житель — народный хрононим Микола Зимняя).
Процессы деэтимологизации и реэтимологизации хрононимов
Перейдем к более подробному рассмотрению одного из основных уровней хрононимической семантики - денотативного. Выделение тех или иных денотативных типов зависит от признака, положенного в основу классификации единиц календарного времени. Таким признаком может быть собственная, не связанная с событиями характеристика временной единицы: длительность, «подвижность» / «неподвижность», место в годовом цикле (принадлежность к зимнему, весеннему месяцу/сезону и т. д.).
Одним из важнейших признаков временных отрезков является их протяженность в рамках годового цикла. На основе данного параметра выделим следующие денотативные типы12: временные отрезки длиной в 2-3 месяца; промежутки, равные месяцу; единицы времени в 2-3 недели; временные отрезки, совпадающие с неделей; временные промежутки короче недели (в 2-5 дней); точки календарного времени в один день, вечер или ночь. Длительные временные отрезки, как правило, разбиваются на точечные единицы, календарные точки, которые образуют самый продуктивный денотативный тип хрононимов.
Выделяются непрерывные и прерывистые временные отрезки. Большинство единиц годового круга можно считать непрерывными: это месяцы, недели, дни13. Прерывистыми мы называем точки суточного / недельного цикла, отмечаемые в течение определенного годового времени: к примеру, прикам. Субботы субботы с 1/14 октября до 26 октября / 8 ноября ; дон. Святые вечера вечера с 1/14 по 5/18 января . Иногда хрононимы, обозначающие прерывистые периоды, начинают называть не точки суточного / недельного цикла, а все сутки отрезка годового времени: так, Святыми вечерами, Святыми днями (курск., пензен.), Святками, Святочными днями (прикам.), Кривой неделей (смолен.) называют время с 25 декабря / 7 января по 6/19 января. Наоборот, названия дней (суток) могут переходить на точечные временные отрезки суточного цикла: например, хрононим Субботы изначально обозначал субботы с 1/14 октября по 26 октября / 8 ноября, но затем начал использоваться для наименования субботних вечеров14 данного периода.
Заметим, что хрононимы, называющие временные отрезки длиной в день, могут переноситься на смежные с днем периоды: например, Водокрещи 6/19 января (брян., заонеж.) —» время с 6/19 января до 1/14 марта (тамбов., тул.); Росённик день св. Иова —» месяц, на который приходится день св. Иова (без указ. места). Наоборот, точечные отрезки времени (дни) могут быть мотивированы наименованиями длительных отрезков (курск. Семёнов день-Новый год 1/14 сентября , Майъ день в начале мая (какой?) (без указ. места)). Кроме того, точечные единицы времени могут мыслиться как протяженные1 , что отражается в их названиях: вологод. Троицкие субботы родительская суббота перед Троицей , вологод. Пятницы местный праздник, отмечаемый 25 мая / 7 июня . Длительные периоды, в свою очередь, в народном сознании могут представляться как укороченные отрезки : так, Новгород, название Хороша неделя обозначает две недели Святок; костром, хрононим Неделя-Вздерь хвосты называет время со второй половины июня до начала августа.
Как было замечено выше, денотаты хрононимов делятся на неподвижные (в числах) и подвижные (переходящие) единицы календарного времени. «Подвижность» / «неподвижность» временных отрезков связана со спецификой народного календаря, который представляет собой соединение земледельческого (солнечного) и церковного (лунного) календарей. Основные праздники и памятные дни святых закреплены в году за конкретными числами. Переходящие праздники (дни) и периоды, установленные в честь христианских событий, зависят от Пасхи, главного православного праздника. Пасха не маркирована числом, так как определяется по весеннему полнолунию. Некоторые подвижные праздники привязаны к Троице, одному из важнейших христианских праздников, который определяется по Пасхе. Помимо временных единиц «в числе» / «не в числе», существуют периоды, начало которых приурочено к крупному подвижному празднику, а окончание маркировано точной датой (днем из православного календаря) (к примеру, Петров пост). Временные отрезки, пришедшие из земледельческого календаря, также могут быть частично привязанными к числам (перечень подвижных и неподвижных праздников см. в приложении 2).
Выявленные типы временных единиц можно разделить на два крупных денотативных блока по принципу точечности / периодичности этих единиц. Так, первый блок составляют различные по длительности периоды (отрезки годового времени, которые могут делиться на более мелкие единицы). Во второй блок входят точки годового времени: день (дата), ночь, вечер (мельчайшие единицы годичного цикла). Обратимся к денотативным блокам с точки зрения их наполненности временными отрезками, получившими собственные названия20.
Выбор тех или иных единиц календарного времени для номинации, а также соотнесение временных единиц в народном сознании во многом обусловлены их культурной символикой. При помощи хрононимов маркируются те временные отрезки, которые имеют хозяйственное значение либо считаются сакральными/опасными. Чтобы объяснить лингвистическое маркирование конкретных периодов и календарных точек, мы приводим культурно-символический комментарий. В нем описываются народные представления о временных отрезках и их взаимосвязях, полученные из семантических зон «коннотации», «ассоциации» и «мотивация» хрононимов. Таким образом, культурная символика не входит в денотативную семантику хрононимов, но является «стимулом» для номинативного выделения единиц календарного времени.
Структурно-словообразовательный уровень функционирования хрононимов
Апеллятивы-мотиваторы таких хрононимов обычно уже имеют культурно-языковые коннотации. В славянских поверьях звери, змеи, черви и насекомые-вредители способны контактировать с нечистой силой [Гура 1997]. Растения-сорняки также воспринимаются славянами как нечистые [Усачёва 2008, 195]. При этом их активность приходится на «нечистое» время, с которым связаны запреты и представления об опасности. Время от Пасхи до Троицы, к примеру, - это период пробуждения душ умерших и их влияния на земную жизнь; время после дня св. Ильи и Воздвижение - период разгула нечистой силы перед «спячкой»: вятск. После Ильина дня нельзя купаться... красная рука на дно утянет [ВФ, 115]; вологод. Звери, змеи все вместе сходилися на Воздвижение . Боялись в лес ходить [КСГРС]. Время во второй половине декабря совпадает с солнцестоянием (переходным этапом) и с Рождественским постом, а значит, с порой появления демонических сил. С переходными сезонами нередко соотносятся представления об опасности.
Рассмотренные хрононимы коннотируют идею «нечистого» времени и его отрицательную оценку, ср. параллельные названия данных временных отрезков с оценкой во внутренней форме: прикам. Илья Сердитый 20 июля/2 августа , вологод. Страшная неделя неделя после 20 июля / 2 августа . Есть наименования сакральных дат, способных влиять на «нечистое» время: вологод. Егорей Змеиный 23 апреля / 6 мая : Праздник для змей, чтоб скотину не трогали [КСГРС]; ср. также украин. Чарвівая нядзеля неделя перед 15/28 августа : Не сеялі, бо ураджай нібьі давау затым чарвівую муку са шкоднікамі [БНК, 163]. Эти названия связаны с магией времени, что оценивается и отрицательно (нарушение запретов негативные последствия), и положительно (влияние на будущее).
Сходным для нескольких дат событием является гроза, которая пагубно воздействует на урожай и вызывается, по поверьям, не задобренными весной умершими [Толстой 1994] или разгневанными святыми - покровителями временных отрезков: брян. Грозная неделя неделя после 20 июля / 2 августа , прикам. Иван Грозной 24 июня / 7 июля : Как-то давно метали сено в Ивана Грозного, и мужика одного убило [Черных 2006, 226]; Илья Громоносный 20 июля / 2 августа , прикам. Прокдпий Грозной 8/21 июля , архангел. Грозное время время перед 20 июля / 2 августа : Перед Ильиным днем время Грозным называли, много людей грозы убили [КЛАРНГ]. Эти календарные отрезки могут считаться сакральными (именины святого) и «нечистыми»: ср. прикам. Иван Грозной и забайкал. Иван-Колдовник 24 июня / 7 июля . Предтроицкое время «притягивает» ближайшие даты, наделяя их наименования коннотацией опасности и пейоративной оценки: ср. полес. Целиград - градовой день [Толстая 2005, 257] (хрононим Целиград появился в результате сближения названия Царъград 12/25 мая со словом град).
Рассмотренные единицы времени чаще всего оцениваются негативно, о чем свидетельствуют параллельные названия: прикам. Илья Сердитый, курск. Злые праздники время перед 20 июля / 2 августа [КЛАРНГ]. «Громовые» хрононимы могут коннотировать и уважительное отношение к празднику. Например, Ильин день - это не только время активизации нечистой силы, но и благоприятный период для борьбы с ней: «Обращались к Илье с просьбой уничтожить в деревне всю нечисть, а также клопов, блох и мух. Во время грозы святой водой опрыскивали дом, выгоняли... бесов на улицу, веря, что Илья убьет их стрелами-молниями» [РТП, 188] (ср. смолен. ласк. Ильюшечка). Общей денотативной информацией для мотивационно сходных хрононимов может быть оценка временного отрезка, выраженная эпитетом: смолен. Кривой понедельник первый понедельник Великого поста , смолен. Кривые недели Святки, Масленая неделя, неделя после Пасхи, неделя после Троицы : Беременная женщина, не клади на Кривой неделе к голому телу ни який красноты: ребенок народится с пятном. [СРНГ 15, 245]; заонеж. Кривые Святки время с 12/25 декабря по 24 декабря / 6 января [Логинов 2004]. Мотивирующим апеллятивом для хрононимов стало слово кривой (ср. рус. кривая душа о лживом человеке ). В коннотации этих хрононимов заложена негативная оценка «нечистоты» времени: ср. Кривые Святки и заонеж. Прямые Святки время с 25 декабря / 7 января по 6/19 января : На Прямые Святки... только отдыхали [Логинов 2004] (о «кривом» времени см. [Толстая 2008, 281]). Период с зимнего солнцестояния до Святок переходный, а значит, связан с разгулом нечистой силы: прикам. Звериная неделя. Заонежские Святки на фоне предсвяточного периода выглядят менее опасными и воспринимаются как время отдыха. В отличие от представленных наименований, у псков. хрононима Кривые Огурцы 13/26 июня оценка даты как неблагоприятной для сева огурцов (нарушение формы огурцов) заложена во внутренней форме и является логической.
Оценка в коннотации есть и у хрононимов с компонентом чистый, которым свойственны разные мотивации. В их внутренней форме может быть заложен мотив уборки, что логически оценивается положительно: прикам. Чистой Масленицей (первый понедельник Великого поста) называли, стирались, мылись [Черных 2009, 122]. Обычай наводить порядок в четверг перед Пасхой и понедельник после Масленицы в народном сознании соотносится с их религиозной или магической важностью: вологод. В Чистый четверг корове хвосты обрезали, чтоб животное чище было, не болело [КСГРС] (идея предохранения от болезней); ср. также полес. В Чыстый чэтвэрг обметают хлевы от всякой гадости [Толстая 2005, 260] (мотив защиты от насекомых); тамбов. Режут поросят, кровь пускать надо. Мясо будет святое... в Чистый четверг... ведь Его тоже распинали [Махрачева 2008, 156] (идея очищения скоромной пищи); прикам. Чистый понедельник целый день постятся уже. В баню сходят и идут в церковь [Черных 2009, 169] (мотив духовного очищения).
Традиционное и советское в номинативной календарной системе русской деревни
Ситуативное варьирование, отраженное во внутренней форме хрононимов, иногда основано на прямом и косвенном обозначении события: ср. вологод. Орйна-Реколдмка, вят., сибир. Арйна-Урвй берега, тул. Ирина-Заиграй овражки 16/29 апреля ; москов. Марьи Егйпетские-Ход воды и .Владимир., вят., забайкал., севернорус. Маръя-Зажги снега-Заиграй овражки 1/14 апреля ; вят., ростов., севернорус, Тамбов. Алексеи-С гор поток, ярослав. Алексей-С гор воду покажи и без указ. места Алексёй-Пролёй кувшин 17/30 марта : Алексей-Пролей кувшин, Алексей - из каждого сугроба пролей кувшин [Ермолов 1901, 165]. Так, начало ледохода и таяния снега в названиях передается через ситуативную деталь, которая может замениться ситуативным образом: обрушение берегов (возможно, благодаря цветовой переливчатости и быстроте) сравнивается с игрой или горением, а стекание вешних вод с гор - с проливанием воды из кувшина.
«Синонимическое» варьирование возможно на основе эмотивной общности: ср. тамбов. Грозный понедельник, Тамбов. Грустный день, смолен. Кривой понедельник, орлов. Тёмный понедельник первый понедельник Великого поста : Вот понедельник, на нём ничего не делают. С понедельника начинается Великий пост. Вот этот понедельник Грозный (тамбов.) [Махрачева 2008, 35]; Маслена идёть целую неделю, а кончается последнее воскресенье, прямо в понедельник, и назывался Тёмный понедельник, Вяликой пост начинался. Уже ни скоромное не ели, ничего (орлов.) [Махрачева-ПМ]; калуж., киров., москов., нижегород., псков. Грозные праздники, курск. Злые праздники, курск. Страшные праздники время перед 20 июля / 2 августа : Гром громыхает, Боженька сердится — перед Ильёй Грозные праздники (псков.) [КЛАРНГ]. Так, вышеназванные хрононимы указывают на «отрицательную» эмоцию, которая в одних случаях отражена во внутренней форме, в других передается косвенно, через символику цвета {темный как печальный), формы (кривой) или действия (гроза как опасное явление). Нередко названия одного дня обладают общей логической оценкой (об оценочной семантике см. раздел I, главу 5). В их внутренней форме заложено событие, которое ассоциируется с утилитарной оценкой: ср. Новгород. Акулина-Кривые огурцы, без указ. места Акулина-Чёрные гречихи, бурят., забайкал., иркут., краснояр., читин. Акулина-Заедала 13/26 июня : Акулина-Кривые огурцы. Кто будет сажать огурцы в этот день, пусть не ждёт сочных, зелёных (Новгород.) [Некрылова 2007, 299]; В Акулину-Заедала весь скот по горло в воде стоит; В Акулину-Заедала и носа на улицу не показывай (забайкал.) [СРГЗ, 52].
Хрононимы могут характеризоваться сходной эмоционально-оценочной семантикой: ср. смолен. Ильюшечка и смолен. Илья-Матушка 20 июля / 2 августа ; без указ. места Покров-Праздничек, шир. распр. Покров-Батюшка 1/14 октября . При этом оценка может быть заложена во внутренней форме названия (матушка, батюшка) и/или в его эмоциональной окраске (Ильюшечка). Заметим также, что хрононимы могут быть «синонимичны» по «заряду» оценки: ср. Илья-Матушка и Илья Наделящий 20 июля / 2 августа . Обоим хрононимам присуща положительная оценка, при этом наименования отличаются ее источником: для первого это эмоциональная оценка, для второго - логическая. Рассматриваемые хрононимы, по-видимому, являются эвфемизмами: они несут положительный оценочный «заряд», чтобы «задобрить» праздник и святого-покровителя.
Семантическое сходство хрононимов иногда заключается в амбивалентности логической оценки даты. Так, например, для дня 24 июня / 7 июля характерны следующие наименования: без указ. места Ведьмарский день, забайкал., печор. Иван-Колдбвник, Иван-Святни к: На Ивана-Святника трава уже цвести начинает (прикам.) [Черных 2009а, 95]. «Магия» дня воплощается как в полезных (сборе лекарственных трав, умывании целебной росой), так и во вредных действиях (причинении вреда скоту, хлебам; ср. также Иван-Пакостник: Есть егцё Иван-Пакостник, это когда колдуют (псков.) [КЛАРНГ]). При этом если наименования Иван-Колдовник и Иван-Святник нейтральны с точки зрения эмоциональной оценки, то хрононим Иван-Пакостник содержит негативную эмоциональную оценку дня. Стоит заметить, что такие хрононимы, как Иван-Святник, могут становиться контекстными «синонимами» наименования Иван-Пакостник.
Помимо «синонимических», среди названий одной даты встречаются и «антонимические» варианты. В основном они появляются при объединении разных микросистем в виртуальную систему, но иногда функционируют в одной локальной хрононимической системе. «Антонимичность» хрононимов может быть обусловленной локальными особенностями того или иного праздника (природными явлениями, связанными с датой, культурно значимыми событиями, приуроченными ко дню, и т. д.). Одна и та же календарная дата может наделяться противоположными символическими смыслами. Так, в зависимости от местности день 14/27 октября характеризуется оттепелью либо, наоборот, выпадением снега: ср. без указ. места Парасковия-Порошиха и архангел., олонец. Параскбвья-Грязнуха 14/27 октября .
«Антонимические» варианты в микросистеме могут возникать ситуативно: ср. Илья Мокрый и Илья Сухой 20 июля / 2 августа : В Ильин день и в следующую за ним Ильинскую неделю обычно устраивали молебны ... В случае засухи молились Илье Мокрому, а при дождливой погоде -Илье Сухому [РТП, 186]. «Антонимичность» в хрононимии может отражать разные взгляды на ситуацию: ср. москов. Александра-Резвая соха и нижегород. Егорий-Ленивая соха, без указ. места Его рий-Ленивая сошка 23 апреля/ 6 мая : Когда праздник Александра-Резвая соха, выезжают в поле ... потом гуляют (москов.) [СРНГ 35, 33]; Егорий-Ленивая сошка, на Егория выезжает ленивая соха [ПРН, 880]. Так, если в первом названии акцент сделан на сельскохозяйственной активности, то во втором - на коллективности полевых работ (выезжает даже «ленивая» соха).
Похожие диссертации на Русская народная хрононимия : системно-функциональный и лексикографический аспекты
-
-
-
-
-
