Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Роль метафоры в создании политического портрета языковой личности
1. Об основных принципах исследования метафоры в политическом дискурсе
1.1. Метафора как одно из наиболее продуктивных средств формирования вторичных наименований в создании языковой картины мира
1.2. Основные направления в изучении метафоры
1.3. Проблема дефиниции понятия «дискурс»
1.4. Политический дискурс, его признаки, структура и функции
1.5. Метафоричность как одно из основных свойств современного политического дискурса
2. Понятие политического портрета языковой личности и его разновидности в политическом дискурсе России и США
1.1. Политический портрет как средство формирования политического имиджа
1.2. Виды политических портретов
3. Дискурсивные портреты В.И. Матвиенко и X. Клинтон как совокупность трех компонентов языковой личности
3.1. Понятие языковой личности и ее структуры
3.2. Прагматический компонент в структуре языковой личности В.И. Матвиенко и X. Клинтон
3.3. Содержательный компонент в структуре языковой личности В.И. Матвиенко и X. Клинтон
3.4. Речевой компонент в структуре языковой личности В.И. Матвиенко и X. Клинтон
Выводы по главе 74
Глава 2. Метафора в политическом автопортрете языковой личности 80
1. Метафорическое моделирование как способ репрезентации знаний о политической действительности 79
1.1. Понятие метафорической модели и ее структуры 79
1.2. Основные метафорические модели в политическом дискурсе России и США 82
2. Основные метафорические модели в женском политическом дискурсе России и США XXI века 84
2.1. Метафора как один из наиболее действенных способов выражения языковой личности политика 84
2.2. Реализация антропоморфной метафорической модели в дискурсе В. Матвиенко и X. Клинтон 86
2.3. Реализация природной метафорической модели в дискурсе В. Матвиенко и X. Клинтон 100
2.4. Реализация социальной метафорической модели в дискурсе В. Матвиенко и X. Клинтон 107
2.5. Реализация артефактной метафорической модели в дискурсе В. Матвиенко и X. Клинтон 119
Выводы по главе 134
Глава 3. Метафора как средство формирования политического портрета в медийном политическом дискурсе 137
1. Метафорическая оппозиция в создании медийного портрета политического деятеля 137
1.1. Роль метафоры в формировании оценочно-ориентированного отношения к политику 137
1.2. Метафора, её роль и функции в создании медийного портрета В.И. Матвиенко 139
1.3. Метафора, её роль и функции в создании медийного портрета X. Клинтон 169
2. Структурное поле метафорических средств изображения портрета политического деятеля в политическом дискурсе 180
2.1. Понятие о системном характере организации метафорических значений 180
2.2. Структурное поле метафорических средств изображения портрета В.И. Матвиенко
2.3. Структурное поле метафорических средств изображения портрета X. Клинтон 185
Выводы по главе 187
Заключение 189
Библиографический список 193
Приложение 1 225
Приложение 2 231
- Метафора как одно из наиболее продуктивных средств формирования вторичных наименований в создании языковой картины мира
- Прагматический компонент в структуре языковой личности В.И. Матвиенко и X. Клинтон
- Реализация антропоморфной метафорической модели в дискурсе В. Матвиенко и X. Клинтон
- Метафора, её роль и функции в создании медийного портрета X. Клинтон
Введение к работе
Одной из основных целей политической коммуникации является создание образа определённого политического деятеля, в результате чего формируется привлекательный для политика политический имидж, который служит основным инструментом воздействия жанра политического портрета на избирателей.
В современном мире основная функция средств массовой коммуникации – информативная – меняет вектор воздействия и трансформируется в манипулятивную функцию. Политический имидж является одним из таких средств коммуникации, который представляет собой не только эффективный обобщённый тип сообщения, но и способ создания у адресата сообщения ценностного отношения к тому или иному политику.
Одним из средств манипулятивного воздействия на адресата является метафора. Широкое использование метафор в процессе политической коммуникации объяснятся способностью метафоры влиять на любой из этапов в процессе принятия важных политических решений: осознание проблемной ситуации, выявление альтернатив её разрешения, оценка альтернатив, выбор альтернативы.
Теоретическое исследование и последовательное описание политических метафор считается одним из наиболее перспективных направлений современной когнитивной лингвистики. Метафорическая картина мира служит отражением особенностей национального сознания и способов мышления, характерных для той или иной политической эпохи.
В настоящей диссертации проводится сопоставительное когнитивное исследование метафор, участвующих в создании политического портрета В. Матвиенко и Х. Клинтон в политическом дискурсе России и США.
Актуальность когнитивного сопоставительного исследования роли метафоры в создании портрета политического деятеля обусловлена перспективностью дальнейшего развития теории концептуальной метафоры в политическом дискурсе. Это связано с целесообразностью комплексного рассмотрения анализируемого материала с учётом влияния политической ситуации на продуктивность и характер развёртывания метафорических моделей. Когнитивное сопоставительное исследование способствует выявлению универсальных и национально специфических черт в языковой картине мира различных народов.
В настоящем исследовании была предпринята попытка проанализировать роль метафоры как одного из ключевых приемов создания дискурсивного автопортрета и медийного портрета политического деятеля. При этом объектом исследования выступает метафора в политическом дискурсе как основное лингвистическое средство создания политического портрета российской и американской языковой личности. Средства создания политического портрета языковой личности на концептуальном уровне явились предметом настоящего исследования.
Теоретическую базу исследования составили современные теории когнитивной лингвистики А. Вержбицкой, Н.Н. Болдырева, З.Д. Поповой, И.А. Стернина и др., теории метафорического моделирования таких отечественных и зарубежных учёных, как Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, М. Блэк, Э.В. Будаев, Дж. Гуднайт, М. Джонсон, Ю.Н. Караулов, И.М. Кобозева, Е.С. Кубрякова, Дж. Лакофф, Э. Маккормак, Т.Г. Скребцова, Ж. Фоконье, А.П. Чудинов и др., а также теории дискурса в целом и политического дискурса в частности, изложенные в работах А.Г. Баранова, В.Н. Базылева, Т. Ван Дейка, В.И. Карасика, О.Н. Михалевой, Ю.Е. Прохорова, П. Серио, М. Стаббса, Е.И. Шейгал и др.
Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что впервые в сопоставительном плане исследуются метафорические средства создания политических портретов русской и американской языковых и медийных личностей.
Целью настоящего исследования является определение роли системной организации дискурсивного метафорического поля для воссоздания политического портрета В. Матвиенко и Х. Клинтон.
Поставленная цель обусловила постановку и решение следующих задач:
1. Определить место метафоры в системе других средств создания дискурсивного портрета политического деятеля.
2. Выявить основные метафорические модели и реализуемые в рамках этих моделей концептуальные метафоры, составляющие эти метафоры фреймы и слоты, используемые в личностном и медийном дискурсах для создания политического портрета В. Матвиенко и Х. Клинтон.
3. Провести сопоставительный анализ метафорических моделей, что способствует значительному расширению поля исследования, усилению его актуальности, решению новых теоретических и практических задач.
4. Представить метафорические средства создания политического портрета в виде структурного поля, понимаемого как совокупность ядерных и периферийных метафор.
Задачи диссертационной работы определили выбор методов и приемов исследования, включающих в качестве основных лингвистическое наблюдение, структурно-семантический, сравнительно-сопоставительный методы, приемы компонентного и дефиниционного анализа, элементы статистического метода обработки языкового материала, приёмы обобщения, классификации и интерпретации языкового материала, а также анализ статистических данных опроса респондентов.
Теоретическая значимость работы заключается в системном представлении политической метафоры в российском и американском политических дискурсах как основополагающей при создании политического портрета языковой личности, выявлении общих и дифференциальных средств, используемых разноязычными политиками с целью наиболее эффективного воздействия на избирателей, сопоставлении гендерных характеристик конкретных политических деятелей.
Практическое значение работы мы видим в возможности применения исследуемых материалов потенциальными языковыми личностями, участвующими в избирательных кампаниях различных уровней. Материалы и результаты исследования могут быть использованы в процессе преподавания теории языка, подготовки спецкурсов и спецсеминаров по проблемам политической лингвистики, имиджелогии и когнитивистики, при изучении русского и английского языков как иностранных, а также в процессе преподавания переводческих дисциплин.
Материалом для исследования послужила картотека, составленная методом сплошной выборки, из 129 российских и американских политических текстов различной жанровой направленности (программных документов, стенограмм обращений к избирателям, интервью в прямом эфире, журналистских портретов), опубликованных в период с 1993 по 2010 гг. В диссертации анализируется 597 концептуальных метафор, характеризующих политические портреты В. Матвиенко и Х. Клинтон. Анализу подвергся также языковой материал, собранный на основе анкетирования.
Положения, выносимые на защиту:
1. Метафора является отражением событий, происходящих в обществе. С изменением общественной ситуации меняется и набор базисных метафор.
2. Выбор той или иной концептуальной метафоры для создания политического портрета обусловливают особенности занимаемых политиками должностей, гендерная принадлежность политика, а также доминантные черты характера политического деятеля.
3. Прагматический потенциал метафоры усиливается, благодаря её конвергенции с другими метафорами, повторами, антитезой, эпитетами, эмотивной лексикой, игрой слов (последнее в большей степени характерно для американского политического дискурса).
4. Метафоры, служащие средством создания портрета политического деятеля, можно представить в виде метафорического поля с совокупностью ядерных и периферийных компонентов, где в качестве ядра выделяется некая доминантная метафора, способная восприниматься реципиентом как традиционная и понятная, фиксирующаяся в словаре, обладающая высокой частотностью употребления и способностью к образованию более узких классов в метафорическом поле.
5. Целостный портрет политического деятеля может быть сформирован в сознании адресата политической информации, благодаря наложению двух метафорических полей, одно из которых представляет собой совокупность ядерных и периферийных метафор личностного дискурса политика, а другое включает ядерные и периферийные метафоры, используемые в медийном дискурсе для создания положительного или отрицательного имиджа той или иной политической фигуры, причём одним из основных факторов, определяющих, какое из созданных метафорических полей в большей степени получит отражение в сознании адресата, является степень яркости употребляемых метафор.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены на Международной научной конференции «Проблемы ономасиологии и теории номинации» к 85-летию профессора И.С. Торопцева и 70-летию М.С. Зайчёнковой (Орёл, 2007); на XXXVII международной филологической конференции (Санкт-Петербург, 2008); на XII Международной научно-методической конференции «Актуальные проблемы науки и образования» (Новозыбков, 2009); на Международной научной конференции «Язык, культура, речевое, общение» к 85-летию профессора М.Я. Блоха (Москва, 2009).
Содержание исследования обсуждалось на заседаниях аспирантского семинара кафедры русского языка Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского, результаты работы отражены в 6 публикациях автора, 1 из них представлена в издании, рекомендованном ВАК.
Структура данной работы определена темой исследования, его целями и логикой решения поставленных задач. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, приложений, списка теоретической литературы, словарей и используемых источников фактического материала.
Метафора как одно из наиболее продуктивных средств формирования вторичных наименований в создании языковой картины мира
Включённость в процесс метафоризации человеческого фактора, создающего тот «этно- социо- психолингвистический комплекс» [Телия 1988], благодаря которому возможно соединение онтологически и логически несоизмеримых сущностей, объясняет то, что метафоризация является основным способом создания языковой картины мира в актах вторичной номинации.
Метафора как средство языка участвует в создании вторичных семантических предикатов, относящихся к непредметному миру и к непосредственно не наблюдаемым явлениям, восполняя тем самым недостающие в языке наименования.
Таким образом, с одной стороны, метафора «пронизывает всю лексическую систему языка, выступая как средство номинации, а с другой -является эвристическим, когнитивным способом создания языковой картины мира» [Балашова 1998: 7].
Метафора представляет собой феномен, в течение многих веков привлекающий к себе внимание исследователей, причём «в самом факте постоянного обращения к данной теме заключено и признание её неисчерпаемости» [Кулиев 1987: 81]. Основы теории метафоры были заложены, ещё в античную эпоху Аристотелем, Квинтилианом, Цицероном и другими мыслителями.
Несмотря на многообразие теорий и трактовок метафоры, подавляющая часть современных подходов опирается на определение, данное Аристотелем (IV век до н.э.), согласно которому «метафора -перенесение необычного имени или с рода на вид, или с вида на вид, или по аналогии» [Аристотель 1957: 109]. На этот факт указывает и М. Блэк, говоря о том, что «эта точка зрения настолько укоренилась, что сейчас автор, который отстаивает другой, более сложный взгляд на метафору, сползает тем не менее к её старому определению: "говорить одно, а иметь в виду другое" (определение Барфильда)» [Блэк 1990: 159].
Аристотель впервые признаёт способность метафоры использоваться для познания существующих между предметами и явлениями подобий и- для фиксации этих подобий в языковой форме. Философ рассматривает метафору как компонент стиля ораторской и поэтической речи, тем самым противопоставляя её общеупотребительным словам, определяя метафорой слово, которое переносится с одного предмета на другой ввиду благозвучности или отсутствия в языке соответствующего понятию слова.
Несмотря на неоспоримую популярность метафоры среди ораторов, поэтов и писателей, ярые противники метафоры на протяжении многих веков считали метафору средством скрыть истинную сущность вещей от наших глаз и даже проявлением лжи. Они призывали ограничить или вовсе свести на нет её использование.. Так, Цицерон призывал к сдержанности в употреблении метафор, а Т. Гоббс и вовсе называл их «надругательством- над речью», сравнивал с «блуждающими огнями», считал, что их использование приводит к «разногласиям, возмущению или презрению» [Гоббс 1936: 62], Дж. Локк приравнивал «совершение» метафоры к совершению преступления (to commit a metaphor) [Локк 1985: 567], Ф. Ницше приписывал метафоре иррациональные качества, а Ф. Кафка считал её «подозрительной». Тем не менее, метафоричная природа языка свела на нет все усилия критиков метафоры. В настоящее время тот факт, что язык не может обойтись без метафор, считается неоспоримым.
С течением времени традиционный подход к метафоре как фигуре речи, выполняющей орнаментальную и риторическую функции, сменился поиском заключённых в ней глубинных значений.
В этой связи кардинальным поворотом в исследовании метафоры стал когнитивный подход к её изучению. Суть когнитивного подхода к языку вообще и к метафоре в частности сводится к утверждению о том, что языковые средства являются отражением когнитивных структур. При этом исследование метафоры является одним из наиболее приоритетных направлений современной когнитивистики.
Основным отличием традиционного и когнитивного подхода к анализу метафоры является то, что в русле традиционной лингвистики метафора рассматривается как троп, как свойство языка, тогда как при когнитивном подходе она трактуется как свойство мышления.
Было бы неверным предполагать, что до начала XX века, когда стала бурно развиваться теория интеракции и впоследствии когнитивная теория, метафора трактовалась исключительно как образное средство, используемое для украшения в художественной и риторической речи. Как справедливо отмечает Г.Н. Скляревская, уже в античной теории сформировался «взгляд на метафору как на неотъемлемую принадлежность языка, необходимую для коммуникативных и, следовательно, познавательных целей» [Скляревская 1993: 6].
Именно борьба этих двух точек зрения («метафора есть фигура речи» vs. «метафора есть свойство мышления») определяет характер- всех существующих на сегодняшний день теорий метафоры. В том, что, получив статус языкового явления, метафора продолжает трактоваться как фигура речи, исследователи видят главное противоречие метафоры [Скляревская 1988]. Такое противопоставление возникает вследствие того, что метафора, с одной стороны, является средством обозначения тому, чему нет названия, а с другой стороны, служит средством создания художественной речи [Гак 1988].
В связи с этим предпринимались многочисленные попытки развести языковую метафору (ЯМ) и художественную метафору (ХМ). Впервые противопоставление метафоры как единицы языка и как единицы речи произвёл французский лингвист Шарль Балли. ЯМ и ХМ представляются как явления общего языка, находящиеся в сложных связях и отношениях. Общей чертой ЯМ и ХМ является «психологическое свойство перенесения с одного предмета на другой на основании очевидного или созданного воображением человека сходства» [Скляревская 1988: 33].
Прагматический компонент в структуре языковой личности В.И. Матвиенко и X. Клинтон
Одной из задач настоящего исследования является воссоздание дискурсивных портретов В. Матвиенко и X. Клинтон. Процесс создания дискурсивного портрета политического деятеля в политическом дискурсе невозможен без обращения к понятию языковой личности, поскольку раскрытие характеристик личности можно осуществить «по результатам её текстовой деятельности» [Баранов А.Г. 1998: 9], ибо способность самого политика правильно и объективно описывать сложившуюся политическую ситуацию представляет особую важность для имиджелогии.
Понятие языковой личности, введённое В.В. Виноградовым [1980] и привлекшее после выхода в свет работы Ю.Н. Караулова «Русския язык и языковая личность» к себе внимание многих лингвистов [Богин 1984; Винокур 1989; Гончарова 1994; Карасик 2002; Никитина 2005; Сусов 1989 и др.], является объектом изучения различных отраслей лингвистики психолингвистики, социолингвистики, лингвистической? прагматики;, ЧТО даёт возможность многоаспектного исследования изучаемого явления.
Изучение речевой деятельности личности ведётся вдвухнаправлениях: «одно из них-раскрывает объективные взаимосвязшречшс индивидуальными особенностями личности,, второе исследует возможности: других людей извлекать из речи информацию о её авторе» [Дарьина2008: 6]\
Под языковой личностью мы, вслед за Ю.Н. Карауловым, соединившим в своей дефиниции способности человека и особенности порождаемых этой личностью текстов, будем понимать «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им: речевых произведений (текстов), которые различаются а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определенной целевой направленностью» [Караулов 1987: 3].
Основу модели описания дискурсивного портрета политического деятеля, по мнению исследователей [Баранов А.Г. 1998; Караулов 1987], составляют 3 компонента языковой личности - речевой (вербально-грамматический, стилистический), содержательный (когнитивный, лингвокогнитивный, тезаурусный, композиционный) и мотивационный (прагматический, тематический). Мотивационный уровень в структуре языковой личности образует «система целей, мотивов, интенциональностей, связанных с коммуникативной деятельностью языковой личности» [Караулов 1987]; Единицами,, образующими содержательный компонент речевого портрета, являются, «концепты, используемые в функции речевых СЛОВ; модель настоящего, модель прошлого» [Базылев 2007: 23]. Содержательный (лингвокогнитивный): уровень применяется в; основном для-, изучения авторского мировоззрения!, оно выявляется в авторских метафорах, фразеологизмах, афоризмах, других устойчивых выражениях [Ролованевский 2007: 82]. На стилистическом уровне анализа языковой; личности должны, учитываться риторические характеристики речи политика, а также «особенности воплощения дискурсивного замысла» [Баранов А.Г. 1998: 10].
Языковая- личность политика проявляется динамично. Динамизм, проявления языковой личности заключается, в том, «какие модели речевого поведения он предпочитает, с помощью каких приёмов достигает своих коммуникативных целей, какие способы речевого маневрирования использует» [Осетрова 2004: 30].
Вступая в когнитивно-прагматическое взаимодействие с другими языковыми личностями, индивид приобретает статус речевого субъекта, под которым понимается личность, обладающая «комплексом социальных и индивидуальных характеристик» и проявляющая себя в речевой деятельности, а точнее, «в произведённых ею с некими когнитивно-прагматическими целями текстах, за каждым из которых стоит определённая коммуникативная ситуация» [Изюров 2006: 89].
Речевой субъект в политическом дискурсе анализируется посредством коммуникативных стратегий, основными из которых в политическом дискурсе являются манипулятивная, информационно-интерпретационная, аргументативная, агитационная, дискредитационная и другие стратегии, а также языковых средств, используемых политиками для актуализации этих стратегий в политических текстах.
Женщина в политике - явление относительно новое, малоизученное, а потому вызывающее несомненный интерес. Исследователи современного российского женского политического дискурса (Т.Б. Рябова [2000], О.Л. Стрелкова [2006]) выявили следующие особенности, определяющие специфику женского политического дискурса: 1) сближение с разговорной речью; 2) чередование маскулинного и феминного типов поведения- в, зависимости от ситуации дискурса. Проследим, как указанные особенности проявились в дискурсивном портрете В.И. Матвиенко и X.. Клинтон. Материалом для анализа послужили тексты одной и той же жанровой направленности, а именно: тексты предвыборных выступлений В. Матвиенко (кандидата на пост губернатора Санкт-Петербурга 2003 г.) и X. Клинтон (кандидата в Президенты США 2008 г.).
Предвыборный дискурс является разновидностью политического дискурса, лежит на его периферии и пересекается с рекламным дискурсом и дискурсом масс-медиа. Он справедливо трактуется как «деятельность, локализацией которой выступает время и пространство избирательной кампании, и возникающие в результате этой деятельности речевые произведения в единстве с экстралингвистическими факторами, актуализирующими социокультурный контекст коммуникации» [Голубева 2009: 10].
Коммуникативные задачи, стоящие, по мнению Н.Г. Левшиной [Левшина 2005], перед участниками предвыборного дискурса (установление тесного контакта и доверительного отношения избирателей к кандидату; ненавязчивая демонстрация кандидатом своих черт и выстраивание своего имиджа; дискредитация конкурирующих кандидатов и пробуждение недоверия к ним), были реализованы в предвыборных обращениях В. Матвиенко и X. Клинтон и составили прагматический компонент их языковой личности.
Так, например, для установления доверительных отношений с избирателями и убеждения их в правоте своей позиции В. Матвиенко и X. Клинтон используют приемы прямого обращения к аудитории, постановки вопросов, в результате дискурс кандидата становится диалогичным, а потенциальный избиратель ощущает себя не мишенью предвыборных технологий, а- равноправным участником политического процесса {уверяю вас, поверьте, поймите, не будем забывать, но давайте спросим себя; you know, don t you believe, first let me tell you).
Реализация антропоморфной метафорической модели в дискурсе В. Матвиенко и X. Клинтон
Универсальность антропоцентрического характера языковой картины мира вообще и языковой картины политического мира в частности обусловливает наличие большого количества антропоморфных метафор в любом из существующих языков, ибо посредством метафоры реализуется представление о человеке как о центре мироздания. В результате политическая действительность концептуализируется «в виде некоего подобия своего тела и составляющих его органов, своих физиологических и иных действий и потребностей, своих генетических или иных связей с собственными родственниками» [Чудинов 2001]. Основными метафорическими концептами в дискурсе В. Матвиенко и X. Клинтон являются следующие концепты: физиологическая метафора; психологическая метафора; морбиальная метафора; метафора родства. Необходимо отметить, что выделение морбиальной метафоры в отдельную ветвь (а не рассмотрение ее в рамках физиологической метафоры) обусловлено, во-первых, большой продуктивностью данной модели, ее большим прагматическим потенциалом, а также тем фактом, что в настоящее время в политическом дискурсе разных стран «болезнями» общества признаются не только и не столько соматические заболевания, сколько заболевания психические, а потому морбиальная метафора оказывается в зоне наложения физиологической и психологической концептуальных метафор.
Идея о том, что государство — это живой организм, была изложена еще в трудах английского философа и социолога XIX века Герберта Спенсера, основателя «органической школы» в социологии. С его точки зрения, общество - это «эволюционирующий организм, подобный живому организму, рассматриваемому биологической наукой. Общества могут организовывать и контролировать свои собственные процессы адаптации, и тогда они развиваются в направлении милитаристских режимов, они также могут позволить свободную и пластичную адаптацию и тогда превращаются в промышленно развитые государства» [Люди www]. Говоря языком метафор, только при слаженной работе всех органов и систем организма (т.е. общества) возможны здоровье и гармония. Рассмотрим ведущие фреймы, составляющие данную метафорическую модель.
После того, как в октябре 2003-го я стала губернатором, прошлась по Невскому — все вымощено плиткой. А сворачиваешь во дворы, вправо; влево... Разбитый асфальт, нет освещения. Я была в ужасе! Это все равно что лицо помыли, а про уши забыли. Как будто 20 лет никто из властей туда не заходил [18].
Глазницы немытых окон уродуют облик города не меньше [53]. Яркий образ в сознании реципиента рисуется, благодаря сочетанию метафоры и эмоционально-заряженной лексики. В корпусе проанализированных примеров встречались также метафоры, связанные с глазами и их основной функцией, заключающейся в сборе и оценке визуальной информации. For six long years, the middle class in our country has, been as though it were invisible to their president. You know, if you re working hard, you re paying your bills and you have nothing left over to save at the end of the month, you re invisible. If you re working two jobs, like a lot of people are today, but neither of them has a retirement plan, you re invisible, too. If you ve worked all your life to do what is right, only to realize you cannot afford to retire, well, you re sure invisible as well. Well, you re not invisible to me. And when we take back the White House, you will no longer be invisible to the president of the United States [96]. Осмелимся предположить, что приведенный пассаж являлся результатом многочасового труда спичрайтеров госпожи Клинтон, ибо по силе эмоционального воздействия на избирателя его можно смело номинировать на получение титула одного из самых удачных высказываний политиков за всю историю предвыборных кампаний США. Речевоздействующая функция метафоры invisible интенсифицируется ее многократным повтором, наличием группы параллельных конструкций, антитезы, направленной на реализацию дихотомии «Я vs. предыдущий президент», в результате чего срабатывает такой приём конструирования политического имиджа, как дистанцирование. Примарной функцией ног является осуществление движения организма. Движение, а особенно движение в нужном направлении, каким бы трудным оно ни было, является неотъемлемой частью политического деятельности. Прототипической функцией рук является осуществление различного рода манипулятивных операций. Мы ногами все это выхаживаем и руками доводим бумаги до последней подписи [13]. Но я буду руками тащить эту программу [13]. Ведь до сих пор считалось, что бизнес в энергетику, сферу с долгой окупаемостью инвестиций, так просто пальчиком не заманить [54]. Особое место в , дискурсе политиков занимает, образ: плеча, то/есть некошточкиїопоры, защиты в трудныхситуациях., Многие городские вопросы» я решала с помощью партии. «Единая, Россия», она всегда подставляла мне плечо. Поэтому я и решила поддержать партию на выборах [58]. It will make it more difficult for others to abdicate their responsibilities or abuse their power, but will offer a place at the table to any nation, group, or citizen willing to shoulder a fair share of the burden [130]. В последнем из приведённых примеров, слово shoulder, употребленное в метафорическом значении, является результатом конверсии, то есть перехода слова из разряда существительного в разряд глагола, что, на наш взгляд, только усиливает речевоздействующую функцию метафоры. Метафорическое употребление слова shoulder было достаточно продуктивным и в английском политическом дискурсе конца XIX - начала XX вв. We are placing burdens on the broadest shoulders. Why should I put burdens on the people? [110] Автор этого высказывания - лейборист Д. Ллойд-Джордж, выступавший с резкой критикой землевладельцев и боровшийся за создание «народного бюджета». Выражение broadest shoulders в приведённом примере означает простых рабочих, которые вынуждены работать до? изнеможения, чтобы заработать на кусок хлеба, в то время как богатые;землевладельцы не делают ровным счётом ничего, а «снимают» пенки только потому, что им посчастливилось родитьсяв знатной семье.
Метафора, её роль и функции в создании медийного портрета X. Клинтон
Основными источниками метафорической экспансии в данном случае выступали такие сугубо мужские виды спорта, как бокс, кулачные бои, для описания выносливости политика метафорическая проекция осуществлялась на такой вид спорта, как бег на длинные дистанции.
After the final primaries in Montana and South Dakota, and with the issues involving Florida and Michigan resolved by the Democratic National Committee, the Clinton "stand and fight" arguments take on a shrillness and a futility that would put the Clintons standing in the party in very grave danger [112]. NEW YORK - Democrat Hillaiy Rodham Clinton Tuesday refused to bow out of the Democratic race Tuesday, hoping to maintain leverage as Barack Obama clinched the delegates needed to secure the party s nomination [89]. The New York senator told congressional colleagues Tuesday afternoon that she would be open to a vice presidential bid, a significant comedown for the former first lady who entered the race 17 months ago as the clear front-runner [87]. She did run an extraordinarily close race, and if the Democrats had the same winnerake-all rules as the Republicans, she d be the nominee [115]. She puts a battler on your team [88]. Соперники X. Клинтон метафорически именуются competitors, для описания борьбы политика за выдвижение на выборы от партии демократов применяются такие метафоры спорта, как competing, competition. Приёмы, используемые Б. Обамой в борьбе с оппонентом-женщиной, многократно называют clinch (захват в боксе), а попытки противников Хиллари жёстко критиковать её метафорически обозначают как Clinton-bashing. Все эти метафоры усиливает маскулинные качества Хиллари и характеризует её как весьма достойного соперника. Для обозначения окончания трудной, изматывающей предвыборной гонки используются следующие метафоры спорта: second-place finish, crossed the finish line, strong finish, impressive finish. Пост президента метафорически обозначается ценным призом, до которого впервые в истории Америки чуть было не добралась Хиллари Клинтон. Clinton has made history as the first woman to get this close to the prize [115]. Клинтон также называют игроком команды, одним из членов которой является её супруг, она строго следует установленным правилам игры и способна заранее продумывать все свои ходы. She s a team player and followed the script, At this point, the Clintons should begin thinking about their future and standing in the party. Will they be seen as party unifiers and team players, or party wreckers and sore losers? She might put Arkansas in play [88]. Representative David E. Price, a superdelegate from North Carolina, said the idea that Mrs, Clinton could amass enough superdelegates to overturn the verdict of pledged delegates "was never in the cards. " [117] It sets her at the head of the pack in every poll [127]. Последние два примера создают метафорический образ политики как карточной игры. Проводя свою избирательную кампанию, Клинтон, по мнению ряда политологов, играла нечестно (в нарушении правил игры, кстати, они также обвиняли и Обаму). Для обозначения такой нечестной игры использовалась метафора foul play, что является противоположностью ведущего спортивного принципами! ir play. МЕТАФОРА ТЕАТРА Идея о том, что Хиллари Клинтон играет по некоему сценарию, выражается также при помощи театральной метафоры. Характеризуя выступления Клинтон в предыдущей главе настоящего исследования, мы уже говорили о том, что все её речи, в отличие от выступлений В. Матвиенко, тщательно выписаны, продуманы и подготовлены, им не свойственна спонтанность и излишняя эмоциональность. То же самое можно сказать и о её деятельности на политической арене. Автор колонки в газете New York Times Морин Дауд использует метафору too scripted, демонстрирующую исключительную зависимость политика от определённого сценария. О тщательно продуманных «схемах» Клинтон говорит и глубоко метафоричное название одной из 50 посвященных ей книг, которое гласит: Hillary s Scheme: Inside the Next Clinton s Ruthless Agenda to Take the White House.
Утомительный предвыборный марафон, в котором Клинтон проявила не свойственные женщине упорство, силу и бойцовские качества, американские журналисты окрестили классически разыгранной клиншоновской драмой {These past three months played out with classic Clintonian drama). Пост вице-президента, который новоиспечённый президент якобы предлагал пришедшей второй Хиллари, был метафорически назван щелью, куда Клинтон может втиснуться (But there is talk that ОЪата will tentatively offer, or make some kind of gesture in that direction, the VP slot to Hillary), а её возможное согласие обозначалось метафорой playing the veep game (игра в вице-президента).
Приведённые примеры показывают, что использование театральной метафоры для создания политического портрета в оппозиционной прессе, работает «против» политика, способствуя созданию его негативного имиджа, поскольку посредством данной концептуальной метафоры «высвечиваются» такие качества личности, как наигранность, фальшь, притворство, неестественность и чрезмерная продуманность.
В предыдущей главе мы говорили о том, что экономическая метафора является весьма действенной и понятной для американского народа. Используя метафору данного типа для характеристики предвыборной кампании Клинтон, журналисты пытались наглядно продемонстрировать, что целью этой кампании было втянуть избирателей в некую рекламную акцию, в рамках которой им [избирателям] предлагалось совершить выгодную покупку и приобрести двух Клинтонов по цене одного.
