Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Семантика фразеологизмов, обозначающих конкретные предметы, пространственные объекты и временные отрезки, в поэзии Анны Ахматовой 29
1. Наименования конкретных предметов 29
2. Наименования пространственных объектов 46
3. Наименования временных отрезков 68
Выводы по первой главе 77
Глава 2. Семантика фразеологизмов, обозначающих абстрактные понятия, в поэзии Анны Ахматовой 81
1. Наименования жизни и смерти 81
2. Наименования чувств и психо-эмоциональных состояний человека 87
3. Наименования действий, событий, явлений 96
4. Наименования поэзии и поэтического творчества 102
Выводы по второй главе НО
Глава 3. Семантика фразеологизмов — наименований лица в поэзии Анны Ахматовой 113
1. Фразеологизмы - антропономинанты 114
2. Наименования конкретных личностей 124
3. Наименования мифологических существ 132
Выводы по третьей главе 137
Глава 4. Индивидуально-авторские преобразования фразеологических единиц в поэзии А. Ахматовой 140
1. Индивидуально-авторские преобразования общеязыковых ФЕ 145
2. Индивидуально-авторские преобразования поэтических фразеологизмов 167
Выводы по четвёртой главе 173
Заключение 176
Список литературы 182
Приложение 217
Список сокращений 235
Введение к работе
Актуальность исследования обусловлена тем, что творчество Анны Ахматовой недостаточно изучено в лингвистическом аспекте, в частности, отсутствуют исследования фразеологии, которая является одной из важнейших составных частей индивидуального поэтического языка Ахматовой. Прежде всего необходимо исследовать предметные ФЕ, которые занимают центральное место во фразеологии поэтессы, наиболее ярко отражают особенности её внутреннего мира, способствуют авторскому самовыражению. Проведённый
нами анализ фразеологии Ахматовой показал, что более половины всех единиц, функционирующих в её лирике, составляют предметные ФЕ, которые являются наиболее многочисленным классом (600 ФЕ, или 55% от общего количества фразеологизмов).
Объект исследования - предметная фразеология в поэтическом творчестве Анны Ахматовой.
Предмет исследования - семантика предметных фразеологизмов и её формирование, особенности преобразования данных ФЕ в поэзии Анны Ахматовой.
Цель исследования - описать семантику предметных фразеологизмов в лирике А. Ахматовой в ее отношении к авторской индивидуальности, обусловливающей характер преобразований фразеологизмов, с учётом особенностей поэтической речи.
Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи:
1. Выявить состав предметных фразеологизмов в лирике Анны
Ахматовой, определить узуальные, поэтические и индивидуально-авторские
фразеологические единицы, функционирующие в стихах поэтессы.
2. Провести семантическую классификацию предметных фразеологизмов
в поэзии Ахматовой, выявить семантические субкатегории, подсубкатегории,
разряды, группы, подгруппы и микрогруппы ФЕ.
3. Исследовать процесс формирования семантики предметных
фразеологизмов в творчестве поэтессы, определить роль компонентов
фразеологизмов в создании семантической структуры ФЕ.
4. Исследовать специфику преобразований предметных фразеологизмов в
поэтическом творчестве А. Ахматовой, выявить разновидности трансформаций
фразеологических единиц во взаимосвязи с творческой индивидуальностью
поэтессы.
Научная новизна диссертационного исследования определяется тем, что - впервые выявлен состав предметных фразеологических единиц, функционирующих в поэтических текстах Анны Ахматовой; определены
общеязыковые, поэтические и индивидуально-авторские фразеологические единицы;
- разработана многоуровневая семантическая классификация предметных
ФЕ, включающая семь уровней членения; выявлены семантические
субкатегории, подсубкатегории, разряды, группы, подгруппы и микрогруппы;
- исследована специфика формирования семантики фразеологизмов в
творчестве поэтессы, определена роль компонентов в создании семантической
структуры предметных ФЕ;
исследованы семантические и структурно-семантические преобразования фразеологизмов в поэзии Анны Ахматовой, обусловленные контекстом стихотворений и творческой индивидуальностью поэтессы; выявлены окказиональные единицы, созданные автором.
Материалом исследования послужила оригинальная авторская картотека фразеологизмов, функционирующих в поэтических сборниках стихов Анны Ахматовой «Вечер», «Чётки», «Белая стая», «Подорожник», «Anno Domini», «Тростник», «Нечет», «Бег времени», в поэмах «У самого моря», «Русский Трианон», «Реквием», «Поэма без героя» (первая редакция и окончательная редакция). Картотека составлена на основе «Собрания сочинений Анны Андреевны Ахматовой» (в двух томах) [Ахматова 1990] и включает 600 ФЕ с предметным типом семантики.
Теоретическую основу диссертации составляют работы, посвященные исследованию фразеологии русского языка: Н.Ф. Алефиренко [Алефиренко 1989, 1993, 1997], Н.Д. Архангельского [Архангельский 1964], A.M. Бабкина [Бабкин 1970], В.В. Виноградова [Виноградов 1977а, 19776], Е.А. Добрыдневой [Добрыднева 2000], В.П. Жукова [Жуков 1978, 1986], A.M. Мелерович [Мелерович 1979], А.И. Молоткова [Молотков 1977, 2001], В.М. Мокиенко [Мокиенко 1989], В.Н. Телия [Телия 1996] и других. Особое значение для настоящей работы имеют исследования, принадлежащие ученым Челябинской фразеологической школы - A.M. Чепасовой [Чепасова 1974, 1983, 1984, 1989, 2003, 2006], В.А. Лебединской [Лебединская 1987, 1989, 1999], Л.П. Гашевой
[Гашева 1989, 2005], А.Д. Соловьёвой [Соловьёва 2005], Е.Р. Ратушной [Ратушная 2000, 2001а, 20016, 2005, 2006] и других.
В работе используются следующие теоретические понятия: предметный фразеологизм, поэтический фразеологизм, окказиональный фразеологизм, индивидуально-авторские фразеологизмы перифрастического характера, язык поэзии как особая структурно-функциональная система языковых знаков.
Основные теоретические понятия, используемые в работе
Предметные фразеологизмы
Под фразеологической единицей, вслед за учёными Челябинской фразеологической школы, мы понимаем «самостоятельную номинативную единицу языка, качественно отличную от слова, обладающую признаками устойчивости, семантической целостности (принципиальной невыводимости общего значения из суммы значений составляющих фразеологизм компонентов), сверхсловности (наличия в структуре одной единицы минимум двух знаменательных или незнаменательных слов), раздельнооформленности и воспроизводимости» [Лебединская 1987: 3]. При помощи фразеологических единиц как языковых знаков автор текста стремится не только назвать явления реальной действительности, но и выразить своё отношение к ним. Поэтому ФЕ, включённые в поэтический текст, выступают и как номинативные, и как коннотативные элементы его семантической структуры.
В нашем диссертационном исследовании находит применение концепция A.M. Чепасовой, в соответствии с которой фразеологические единицы организованы в 9 семантико-грамматических классов [Чепасова 2006: 3]. В основе каждого класса ФЕ «лежит одно категориальное значение, или один тип семантики» [Чепасова 1983: 10]. Деление фразеологизмов на семантико-грамматические классы при анализе фразеологии в лирике Анны Ахматовой позволяет определить наиболее представленные типы значений фразеологизмов, выявить особенности употребления и отбора единиц, раскрыть их языковые свойства в отношении к эстетическим особенностям поэтических произведений Анны Ахматовой.
Вслед за A.M. Чепасовой, к предметным ФЕ мы относим фразеологизмы, которые обозначают предмет в широком значении этого слова и по своему категориальному значению соотносятся с существительным, но не тождественны ему [Чепасова 2003: 22].
Глубокий всесторонний анализ предметных фразеологизмов содержится в работе A.M. Чепасовой, которая описала их семантические и грамматические свойства в докторской диссертации и в монографии [Чепасова 1983, 2003]. Среди исследований, посвященных описанию языковых свойств предметных ФЕ, можно выделить работы Е.Р. Ратушной и Е.В. Великановой. Е.Р. Ратушная исследовала семантическую структуру и грамматические свойства фразеологизмов-антропономинантов [Ратушная 2000, 2001а]. Работа Е.В. Великановой направлена на изучение предметных ФЕ с отвлечённым значением [Великанова 2004, 2006].
В поэзии А. Ахматовой мы выделяем две семантические субкатегории фразеологизмов с категориальным значением предметности: 1) субкатегория неодушевлённости; 2) субкатегория одушевлённости (См. Приложение, Диаграмма 1). В основу данной классификации нами положена оппозиция «одушевлённость / неодушевлённость» [Русская грамматика 1980: 460], которая отражает разделение человеком реалий окружающего мира на явления живой и неживой природы. При этом субкатегория одушевлённости совпадает с субкатегорией лица, так как все ФЕ, направленные на одушевлённые предметы, во фразеологии Ахматовой являются наименованиями человека. Эта закономерность подтверждается на языковом материале [Ратушная 2001а]. Внутри субкатегории неодушевлённости мы выделяем две подсубкатегории: 1) конкретных предметов, включая обозначения пространственных объектов и временных отрезков; 2) абстрактных понятий (См. Приложение, Схема 1).
Специфика нашего материала обусловила необходимость широкого понимания фразеологии. Следуя концепции полевой организации фразеологического состава русского языка, представленной в работах Е.А. Добрыдневой [Добрыднева 2000], Е. Р. Ратушной [Ратушная 2001а] и других, во фразеологии Ахматовой мы выделяем центральную часть (ядро) и
периферию. При этом ядерную часть фразеологической системы занимают фразеологические сращения и фразеологические единства, которым свойственна высокая степень семантической слитности компонентов {вавилонская блудница, насущный хлеб, Ковчег Завета). На периферии располагаются:
- фразеологические сочетания, в которых один из компонентов реализует
фразеологически связанное значение {белые ночи, друг сердца);
составные терминологические наименования {текущий счёт);
фразеологические обращения {мой милый, мой тихий);
единицы с дефисным написанием {государыня - смерть, Москва -река);
поэтические фразеологизмы {священное ремесло, нежный недуг, свод небес);
- имена собственные - составные наименования географических объектов
{Старая Русса);
имена литературных персонажей {Клара Газулъ, Дон Кихот);
имена исторических деятелей {боярыня Морозова, Пётр Великий);
окказиональные образования {Божья немилость, приневская столица, подруга поэтов, внучки пушкинских красавиц).
Поэтическая фразеология
Помимо общеязыковых ФЕ, в поэзии Ахматовой мы выделяем поэтические фразеологизмы.
Впервые термин «поэтическая фразеология» употребил В.В. Виноградов в работе «Стиль Пушкина» (1941) [Виноградов 1999]. Среди исследователей поэтической фразеологии не существует единого мнения относительно сущности и признаков данного явления. Свидетельствует об этом и имеющий в научной литературе место терминологический разнобой в наименовании единицы поэтической фразеологии: «описательно-метафорические словосочетания» [Виноградов 1999; Григорьева 1964], «общепоэтические штампы» [Григорьева 1964; Иванова 1969], «перифрастические сочетания» [Иванова 1964], «фразеологический штамп поэтической речи» [Иванова 1969], «поэтическая формула» [Кузьмина 1999; Киндеркнехт 2003], «метафорическое словосочетание» [Рыньков 1975], «поэтическая номинация» [Иванова 1992];
«поэтический фразеологизм» [Виноградов 1999; Григорьева 1964, 1969, 1985; Иванова 1968; Кузьмина 1977; Рыньков 1985; Алещенко 1993, 1998, 2000; Коршкова 2005; Гончарова, Усачёва 2006] и другие.
Вслед за Е.И. Алещенко, под поэтическим фразеологизмом мы понимаем «своеобразную синкретическую «пограничную» гибридную единицу художественной речи, совмещающую в себе свойства метафоры и перифразы, преимущественно используемую в художественном тексте» [Алещенко 1998: 49].
При исследовании поэтической фразеологии как особого разряда образных единиц художественной речи мы опирались на работы В.В. Виноградова [Виноградов 1999], А.Д. Григорьевой [Григорьева 1964, 1969, 1978, 1985], Н.Н. Ивановой [Иванова 1964, 1968, 1969, 1989, 1992], СЕ. Мыльниковой [Мыльникова 1970], Л.Н. Рынькова [1975, 1985, 1988], Н.А. Кузьминой [Кузьмина 1977, 1999], М.А. Бакиной, Е.А. Некрасовой [Бакина, Некрасова 1986, 1991], Е.И. Алещенко [Алещенко 1993, 1998, 1998], А.С. Киндеркнехт [Киндеркнехт 2003] и других.
Мы придерживаемся точки зрения, что поэтические фразеологизмы являются самостоятельными единицами художественной речи и обладают такими признаками, как номинативность, семантическая целостность, идиоматичность, раздельнооформленность, образность, устойчивость, воспроизводимость [Алещенко 1998: 11]. Данные признаки сближают поэтические фразеологизмы с языковыми ФЕ, однако у названных единиц некоторые из этих признаков имеют разное содержание.
Во-первых, особо следует сказать о семантической целостности поэтических фразеологизмов, то есть невыводимости общего значения из суммы значений составляющих их компонентов. По мнению Л.Н. Рынькова, компоненты узуальных ФЕ в большей мере теряют свою индивидуальность, чем компоненты поэтических фразеологизмов («метафорических словосочетаний» - по терминологии Л.Н. Рынькова) [Рыньков 1975: 15]. Многие узуальные фразеологизмы в процессе функционирования утрачивают свою внутреннюю форму, предметное значение их компонентов не осознаётся.
В отличие от узуальных, поэтические фразеологизмы, как правило, сохраняют внутреннюю форму, потому что их внутренней формой служат коннотативные семы («скрытые», потенциальные) первичного значения [Алефиренко 1993: 39]. По наблюдениям многих исследователей, хотя бы один из компонентов поэтического фразеологизма обладает фразеологически связанным значением, которое он приобретает только в составе данной единицы, в то время как другие компоненты поэтического фразеологизма могут сохранять своё прямое значение [Рыньков 1975: 16-17; Алещенко 1998: 41]. Тем не менее общее значение единицы не сводится к сумме значений составляющих её компонентов и является идиоматичным.
Во-вторых, поэтические фразеологизмы, в отличие от узуальных ФЕ, обладают лишь относительной воспроизводимостью и устойчивостью, так как, по справедливому замечанию Л.Н. Рынькова, понятие устойчивости у поэтических фразеологизмов «может быть распространено только на метафорическое значение слова-метафоры» [Рыньков 1975: 23] или на образ, который лежит в основе ФЕ.
Поэтический образ представляет собой описание одного предмета или явления с помощью другого предмета или явления. Образ - это «обобщённое отражение действительности в конкретном, индивидуальном явлении, обладающем эстетическим значением» [Горшков 2001: 329]. В языке поэзии слово - образ становится символом какого-либо явления и закрепляется за ним как синоним его прямого лексического наименования [Григорьева 1969: 10]. В результате частого употребления образного выражения создаётся поэтический штамп, а индивидуально-субъективная природа поэтического творчества приводит к поискам новых средств выразительности, поэтому в процессе функционирования поэтические фразеологизмы подвергаются постоянному «обновлению», «оживлению стандартного образа» (А.Д. Григорьева; Н.Н. Иванова; Л.Н. Рыньков; Н.А. Кузьмина; Е.И. Алещенко). По словам Р.А. Будагова, возникает противоречие между потребностью писателей выразить индивидуально неповторимые ситуации и ресурсами языка в данный период его развития [Будагов 1988: 72]. Обновление традиционного образа
прежде всего зависит от таланта и эстетической установки автора, обратившегося к традиционному поэтическому фонду, причём поэт в своём фразеотворчестве обычно руководствуется законами развития языка.
Именно образ, создаваемый опорным словом, который поэтические фразеологизмы в себе несут, является устойчивым и традиционным, поэтому под устойчивостью у поэтических фразеологизмов мы понимаем ограниченность в лексико-семантической сочетаемости стержневого компонента [Алещенко 1998: 50].
В-третьих, поэтические фразеологизмы, являясь единицами вторичной номинации, обладают яркой коннотативностью, под которой следует понимать оценочную, эмоционально-экспрессивную окраску, наличие такого компонента значения, который дополняет значение единицы «ассоциативно-образным представлением об обозначаемой реалии» [Телия 2003: 193]. Причём экспрессия поэтического фразеологизма определяется «степенью яркости лежащего в основе фразеологизма образа» [Григорьева 1969: 7].
Поэтические фразеологизмы наделены определёнными
дифференциальными признаками, которые отличают их от языковых ФЕ.
1) По мнению многих исследователей, к которому мы присоединяемся,
поэтические фразеологизмы принадлежат к ограниченному количеству
тематических групп: они служат обозначением лица, пейзажа, войны,
поэтического творчества, жизни и смерти, чувств и состояний человека
[Григорьева, Иванова 1969: 21; Иванова 1992: 19-20]. Именно эти объекты
воспроизведения актуальны для поэзии, так как они, по словам Л.Я. Гинзбург,
«касаются коренных аспектов бытия человека и основных его ценностей»
[Гинзбург 1981: 153].
2) Сфера функционирования поэтических фразеологизмов ограничена
художественным текстом, хотя граница между поэтической и традиционной
фразеологией открыта. Возможен переход поэтических фразеологизмов в
общеязыковые вследствие расширения сферы функционирования последних,
стирания образности, иногда десемантизации образного компонента. Книжный
характер узуальных фразеологизмов, генетически восходящих к поэтической
речи, отражается в лексикографии при помощи стилистических помет «книжн.», «высок.», «поэтич.».
3) В отличие от узуальных, поэтические фразеологизмы могут
принадлежать только к трём семантико-грамматическим классам (по
классификации A.M. Чепасовой): предметным, процессуальным и качественно-
обстоятельственным [Алещенко 1998], так как единицы именно этих классов
выполняют функцию номинации предметов, процессов и их свойств и при этом
несут в себе образ описываемого явления. В языке поэзии отсутствуют
призначные, количественные, модальные, грамматические поэтические
фразеологизмы.
4) Поэтические фразеологизмы обычно имеют положительную
коннотацию, в отличие от языковых фразеологических единиц, которым чаще
свойственна отрицательная коннотативная окраска.
Всё многообразие поэтических фразеологизмов, выражающих образные представления об определённом денотате, составляет поэтическую парадигму. По мнению Н.Н. Ивановой, образная поэтическая парадигма имеет следующий вид. Слово-символ (например, обозначение поэзии - лира) входит в «словесно-ассоциативный ряд речевых средств выражения устойчивого словесного образа», или «тематический словесный комплекс» (применительно к поэзии -арфа, волынка, лира, литавры, свирель, цевница и др. [СЯП 2004: 396-397]). На основе слова-символа строится «синонимический ряд образных фразеологических средств» {лира Аполлона, лира божественная, лира вдохновенная и др. [СЯП 2004: 396]). Синонимические ряды, в свою очередь, включаются в образную парадигму (например, для обозначения поэзии - слово Муз, лира божественная, служенъе муз и др. [СЯП 2004: 394-401]). Словесно-ассоциативный ряд имеет ядро, которое составляют «наиболее частотные реализации семантической модели поэтической фразеологии», и периферию, которой принадлежат новые символы, вошедшие в словесно-ассоциативный ряд [Иванова 1992: 20-22].
Слово, лёгшее в основу поэтического образа, может стать наименованием разных реалий, если данный образ в представлении автора соответствует их
свойствам. В качестве образной основы поэтических фразеологизмов чаще всего выступают такие слова, которые являются метафорами-символами и обладают диффузным значением (например: огонь, пламя, жар, пыл, свет и др.) [Рыньков 1975: 27]. Способность образного слова вступать в разные парадигматические ряды зависит от степени обобщённости его лексического значения: чем более обобщённым является значение, тем в большем количестве парадигматических рядов слово может выступать как опорный компонент поэтических фразеологизмов [Кузьмина 1977: 25]. Для реализации образа, выраженного поэтическим фразеологизмом, необходим определённый поэтический контекст. По словам В.В. Виноградова, «экспрессивно-смысловая основа поэтической метафоры является не только диффузной, но и переменчивой. Одна и та же метафора получает разные смыслы в зависимости от контекста» [Виноградов 1963: 158].
Многие образы, которые лежат в основе поэтических ФЕ, как правило, не принадлежат какой-то определённой эпохе или одному литературному направлению. По наблюдениям Н.К. Кузьминой, «в результате уподобления возникают метафорические архетипы или образные мотивы: жизнь - движение, смерть - сон, битва - пир и другие, представляющие собой понятийный инвариант, способный реализоваться во множество конкретных поэтических формул» [Кузьмина 1977: 17].
В художественном тексте поэтические фразеологизмы призваны повысить воздействие речи на читателя, дать ему возможность ярче представить изображаемый предмет или ситуацию; благодаря новизне, неожиданности и выразительности сравнения, они разрушают определённый стереотип в сознании человека [Алещенко 1998: 34]; номинируя объект речи, поэтические фразеологизмы передают и его экспрессивно-эмоциональную оценку говорящим. В основе поэтических фразеологизмов лежат ассоциативные связи между предметами и явлениями, которые позволяют сблизить отдалённые понятия и отразить субъективное авторское восприятие действительности, что свойственно художественному мышлению [Григорьева 1964: 11-12; Рыньков 1975: 13; Иванова 1992: 23-24].
Окказиональные, или индивидуально-авторские, фразеологизмы
Под влиянием контекста возникают окказионализмы - речевые явления, создаваемые «для осуществления какого-либо актуального коммуникативного задания, главным образом для выражения смысла, необходимого в данном случае» [Бельчиков 2003: 283]. Самая большая часть окказионализмов находится в сфере лексики, однако окказиональные образования возможны на всех языковых уровнях, в том числе и во фразеологии. Окказионализмы создаются на базе как продуктивных, так и непродуктивных языковых моделей из имеющегося в структуре языка материала вопреки сложившейся литературной норме для выполнения определённых стилистических и эстетических задач. В силу своей необычности на фоне нормативных языковых единиц, окказионализмы обладают повышенной выразительностью.
Окказиональные единицы характеризуются единичностью своего употребления и служат для «образной передачи неповторимых ситуаций, неповторимых индивидуальных восприятий, индивидуальных оценок действительности» [Рыньков 1975: 24].
Понимание окказиональных фразеологизмов в современной лингвистике неоднозначно. Так, Л.Г. Золотых к окказиональным относит лишь те фразеологизмы, которые созданы по моделям уже имеющихся, «канонических» и у которых ощущается смысловая и структурная связь с исходными ФЕ. Вместе с тем от окказиональных фразеологизмов исследователь отличает окказиональные употребления ФЕ, то есть «проявления черт окказионализма у канонической ФЕ в процессе её употребления»: перемещение в необычный контекст, наличие необычной сочетаемости, «вследствие чего происходит семантический сдвиг, обновление значения, его расширение или сужение, появление нового смысла» [Золотых 2000: 22].
Л.П. Гашева языковое новаторство в сфере фразеологии называет «процессом неофразеологизации», понимая под этим «сознательное изменение автором в поэтическом дискурсе узуальной фразеологической единицы, её трансформацию как с формальной, так и с содержательной (семантической) сторон с целью срздания индивидуально отличного от других поэтического
образа или с целью достижения уникального по своей выразительности стилистического эффекта, выражающих эстетическое чувство автора» [Гашева 2006: 193].
М.А. Фокина к окказиональным (индивидуально-авторским) относит следующие фразеологические единицы: 1) «созданные на базе языковых ФЕ, имеющие семантическую и образную связь с узуальными фразеологизмами»; 2) авторские обороты, неоднократно функционирующие и воспроизводимые только в анализируемых текстах [Фокина 1995: 4].
Обобщая концепции разных учёных, к окказиональным, или индивидуально-авторским, фразеологизмам мы относим: 1) собственно окказиональные ФЕ, созданные в результате различного рода трансформаций общеязыковых и поэтических фразеологизмов (последняя сила, свой путь, чумный пир, Божья немилость); 2) индивидуально-авторские ФЕ, обладающие повторяемостью в рамках индивидуальной поэтической системы (первые дни, вторая встреча, мой тихий, покаянная рубаха); 3) индивидуально-авторские ФЕ перифрастического характера, которые представлены единичными употреблениями (столетняя чаровница - романтическая поэма, город парков и зал - Царское Село, город печали и гнева - Петербург).
Индивидуально-авторские ФЕ возникают в результате образного осмысления и фразеологизации свободных словосочетаний [Рыньков 1975: 15]. По наблюдениям ряда исследователей [Костючук 1984, Халикова 1997 и другие], в силу определённых семантических сдвигов сочетания слов могут фразеологизироваться в речи писателя или поэта, причём в целостном значении сочетания растворяются значения составляющих компонентов, что приводит к его семантической нечленимости [Костючук 1984: 87], при этом компоненты созданного в речи сочетания «не по частям, а целиком объективируют данное содержание» [Бурмистрович 1989: 116]. Под фразеологизацией понимается процесс, результатом которого является «появление у компонента окказионализма фразеологически связанного значения»; фразеологически связанным в таком случае будет считаться значение, «полученное словом в качестве компонента окказионального фразеологизма» [Халикова 1997: 178].
Большая часть индивидуально-авторских ФЕ представлена перифразами. Перифраза - неоднородное явление, потому что по своей лингвистической природе она является средством описательной номинации, а при функционировании в художественном тексте выполняет стилистические функции, выступая в качестве средства выразительности. Вслед за Л.В. Грехнёвой, мы понимаем под перифразой «словесное выражение описательного характера в функции повторной (вторичной, косвенной) номинации», номинации «признаковой, описательной, как правило, оценочной, что создаёт её особый выразительный потенциал» [Грехнёва 1999: 8].
В художественном тексте перифрастические выражения используются для придания особого эмоционального тона повествованию. По словам А.Д. Григорьевой, «причинами, стимулирующими перифрастичность речи, может быть и желание ввести запретные предметы в поэзию (перифраза как эвфемизм), ... и желание создать особое настроение путём затушёвывания предметности, вещественности, материальности» [Григорьева 1964: 7].
Известно, что перифразы делятся на общепринятые, воспроизводимые, и контекстуальные, или индивидуально-авторские. Воспроизводимые перифразы относятся к ядру фразеологической системы и являются широко распространёнными наименованиями своих денотатов, их значения понятны большинству носителей языка [Грехнёва 1999: 9; Бельчиков 2003: 334]. Это устоявшиеся обозначения предметов или явлений, которые органично вплетаются в ткань художественного произведения {друг сердца, виновник недуга - любимый, возлюбленный; христова невеста - монахиня; мой ангел -ласковое обращение к кому-либо). В смысловой и образной структуре данных фразеологизмов - перифраз заключён культурный компонент, отражающий национальную самобытность русского народа, его историю, быт, ментальность.
Индивидуально-авторские фразеологизмы перифрастического характера представляют собой факт речи, их смысл и стилистическое назначение выясняется из конкретного контекста, вне которого они не воспроизводимы. Необходим определённый запас экстралингвистических знаний, чтобы правильно понять их значение. Выбор объекта для перифразирования всегда
субъективен, поэтому часто с помощью таких единиц высвечиваются не объективно существенные свойства предметов или явлений, а те качества и свойства объекта, которые представляются особенно значимыми с точки зрения автора.
Что касается семантической целостности индивидуально-авторских фразеологизмов, представленных перифразами, то они, как правило, сохраняют свою внутреннюю форму, и хотя их значение не сводится непосредственно к сумме значений составляющих их компонентов, оно мотивируется ими.
Индивидуально-авторские фразеологизмы перифрастического характера являются важным стилеобразующим фактором в языке поэзии, их функционирование подчинено решению определённых эстетических задач: в условиях конкретного поэтического текста они «включаются в общую систему образных средств и получают своеобразный «эстетический взгляд» [Фомина 2000: 9].
Как отмечают многие исследователи [Костючук 1984; Алещенко 1998; Фомина 2000 и другие], индивидуально-авторские ФЕ перифрастического характера могут приобретать обобщающий характер и использоваться в речи других носителей языка применительно к аналогичным ситуациям [Костючук 1984: 87]. По словам Е.А. Алещенко, «если связи подмечены автором очень точно, позволяют ярко и образно характеризовать описываемый предмет или явление, то подобные ассоциации могут из окказиональных превратиться в устойчивые, узуальные, т. е. связанные в сознании носителей языка именно с этим денотатом» [Алещенко 1998: 38].
Окказиональные, или индивидуально-авторские, ФЕ играют немаловажную роль в семантико-структурной и коммуникативной организации поэтических текстов, являясь средством вторичной номинации для названного или неназванного в тексте субъекта или объекта. Они выступают как «средства замещения», часто содержат новую, характеризующую или квалифицирующую информацию, углубляют и расширяют содержательную структуру текста, при этом выбор средств повторной номинации подчиняется структурно-семантическим и стилистико-композиционным правилам [Валгина 2004: 57-58],
так как повторная номинация в художественном тексте может служить эффективным средством детальной характеристики персонажа или явления. Язык поэзии как особая структурно-функциональная система
языковых знаков
Исследуя поэтическую речь Анны Ахматовой, мы опирались на труды А.А. Потебни [Потебня 1989, 2003], М.М. Бахтина [Бахтин 1975, 1979], В.В. Виноградова [Виноградов 1954; 1959, 1963, 1971], Г.О. Винокура [Винокур 1990, 1991], М.Л. Гаспарова [Гаспаров 2004], В.П. Григорьева [Григорьев 1979а, 19796, 1984], В.М. Жирмунского [Жирмунский 1975, 1977], Б.А. Ларина [Ларин 1974], Ю.М. Лотмана [Лотман 1970, 1972], P.O. Якобсона [Якобсон 1975, 1987], Н.А. Кузьминой [Кузьмина 1999], Л.Г. Бабенко [Бабенко 2004], Ю.В. Казарина [Казарин 2004] и других учёных.
Традиционно в русской лингвистике термин «поэтический язык» используется в значении «язык поэтических (стихотворных) и прозаических литературных произведений, система средств художественного мышления и эстетического освоения действительности» [Новиков, 2003: 356], или, по словам Г.О. Винокура, «язык в его художественной функции» [Винокур 1990]. Термин «поэтический язык» следует связывать со словом «поэтика», в таком случае поэтический язык - «это язык вообще как предмет поэтики» [Григорьев 19796: 75-76].
По своей природе поэтический язык является вторичной моделирующей системой и обладает высокой образностью. Это свойство характерно как для стихотворных, так и для прозаических текстов. Однако система отбора и использования языковых средств, ритмические, фонические, структурные особенности, образно-семантическая ёмкость стихотворных и прозаических текстов существенно отличаются друг от друга. В поэзии реализуется поэтическая функция языка, которую P.O. Якобсон определил как «направленность на сообщение как таковое, сосредоточение внимания на сообщении ради него самого» [Якобсон 1975: 202]. В поэтическом тексте чрезмерно важно субъективное начало, кроме того, в поэтических текстах адресат и адресант совмещаются в одном лице. Поэтому отдельно следует
говорить о языке поэзии как особой структурно-функциональной системе языковых знаков.
Исследование фразеологии в творчестве одного поэта, литературного направления или целой эпохи невозможно без обращения к поэтическому (стихотворному) тексту, так как смысловые нюансы, или, по словам Б.А. Ларина, «семантические обертоны» [Ларин 1974], приобретаемые словом и фразеологизмом в поэтическом языке, обнаруживаются только в структуре текста.
По определению Л.А. Кузнецовой, поэтический текст - это «коммуникативно-эстетическая категория, синкретичная многофункциональная система, имеющая цель и тему высказывания (комплекс тем); обладающая смысловыми компонентами: объектом речи, авторским мнением, коммуникативным фоном — предшествующим опытом автора и читателя, наличием комплексных коммуникативных единиц, предикативностью, модальностью, темпоральностью» [Кузнецова 1995: 15]. Стихотворение - это «сложно построенный смысл» [Валгина 2004: 181]. По справедливому замечанию Н.В. Павлович, в поэтическом тексте «сближаются (отождествляются) несходные (семантически далёкие, несовместимые, в том числе противоречащие и противоположные) понятия, близость которых средствами узусно-нормативной лексики не обнаруживается» [Павлович 1991: 104].
Таким образом, в нашей работе используются теоретические понятия: фразеологическая единица, поэтический фразеологизм, окказиональный фразеологизм, индивидуально-авторский фразеологизм перифрастического характера, язык поэзии.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что исследование вносит вклад в изучение поэтического языка Анны Ахматовой, раскрывая одну из важнейших составляющих её идиостиля - предметную фразеологию, которая ярко отражает особенности мировоззрения и мироощущения поэтессы, позволяет глубже раскрыть её авторскую индивидуальность. Диссертационное исследование вносит вклад в теорию поэтической речи, расширяет
представление о специфике функционирования фразеологии в поэтическом тексте.
Практическая значимость определяется возможностью использования материалов исследования в преподавании курсов стилистики русского языка и лингвистического анализа текста, а также в спецкурсах и семинарах по фразеологии, языку художественной литературы, в учебных пособиях по стилистике русского языка и художественной речи. Материалы диссертации могут быть использованы при составлении словаря фразеологии Анны Ахматовой.
Методологической основой диссертационного исследования являются категории материалистической философии о взаимосвязи языковых и внеязыковых реалий, а также принцип системности при исследовании лингвистических явлений. В работе используются следующие методы и приемы исследования:
1) метод наблюдения, с помощью которого был отобран материал для
дальнейшего анализа;
описательный метод с применением приемов интерпретации, сопоставления и обобщения при классификации фразеологических единиц и способов их преобразования;
статистический метод для выявления соотношения различных семантических объединений фразеологизмов и обобщения полученных результатов;
4) метод компонентного анализа для изучения семантической структуры
фразеологизмов и механизма ее формирования;
5) метод контекстуального анализа для исследования реализации
семантики фразеологизмов в условиях контекста поэтического произведения с
учётом взаимодействия его частей.
Положения, выносимые на защиту:
1. Фразеология является важным стилеобразующим фактором в создании индивидуального поэтического языка Анны Ахматовой, так как фразеологизмы имеют особый эстетический и культурно-исторический смысл, обладают
богатыми возможностями в выражении эмоционально-оценочного отношения человека к окружающему миру. Фразеология в творчестве А. Ахматовой носит ярко выраженный предметный характер, что определяется особенностями мировоззрения поэтессы, её стремлением воспроизвести всё многообразие предметов и явлений реальной действительности, отразить «вещность» мира и его органическую целостность. Предметные фразеологизмы занимают центральное место во фразеологической системе поэтического языка Анны Ахматовой. Это наиболее многочисленный семантико-грамматический класс, представленный 600 единицами (55% от общего количества функционирующих в лирике поэтессы ФЕ).
Предметные фразеологизмы в творчестве Анны Ахматовой семантически разнообразны, они номинируют широкий круг предметов и явлений реальной действительности и объединяются в две семантические субкатегории: 1) наименования неодушевлённых предметов; 2) наименования одушевлённых предметов.
2. Наиболее многочисленны фразеологизмы I субкатегории, обозначающие неодушевлённые предметы. Внутри данной субкатегории мы выделяем 2 подсубкатегории: 1) наименования конкретных предметов, пространственных объектов и временных отрезков; 2) наименования абстрактных понятий. При этом преобладают ФЕ, обозначающие конкретные предметы, пространственные объекты и временные отрезки (309 ФЕ, или 64%). Это связано с тем, что данные фразеологизмы позволяют с помощью «вещных» образов окружающей действительности косвенно передать чувства лирической героини, воссоздать предметы и явления реальной действительности, передать все детали окружающего героев пространства, отразить течение времени. Особенно ярко представлены фразеологические топонимы (119 ФЕ) и наименования явлений природы (72 ФЕ). Подсубкатегория конкретных предметов, пространственных объектов и временных отрезков представлена общеязыковыми (43%), поэтическими (43%) и индивидуально-авторскими (14%) фразеологизмами.
Фразеологизмы подсубкатегории абстрактных понятий включают 176 единиц (36%). Наиболее многочисленные группы составляют фразеологические наименования смерти (36 ФЕ) и любви (28 ФЕ). Эти фразеологизмы отражают христианское мировоззрение поэтессы, её философское отношение к жизни и смерти, внимание к тонким душевным переживаниям человека. Важное место занимают фразеологические наименования поэзии и поэтического творчества (29 ФЕ). Среди подсубкатегории абстрактных понятий преобладают поэтические фразеологизмы (81%), 19% составляют общеязыковые ФЕ.
Фразеологизмы II субкатегории, называющие одушевлённые предметы (115 ФЕ, или 19%), совпадают с субкатегорией лица, что отражает общую закономерность русской фразеологии. Называя отдельного конкретного человека, Ахматова стремится подчеркнуть его индивидуальность. Поэтому среди ФЕ данной субкатегории особенно ярко представлены индивидуально-авторские фразеологизмы перифрастического характера (49%), которые называют лицо - конкретного человека или историческую личность - по характерному с точки зрения автора признаку. Используя приём умолчания, поэтесса заменяет прямые лексические наименования людей фразеологическими. Субкатегория одушевлённости представлена также общеязыковыми (32%) и поэтическими фразеологизмами (19%). ФЕ данной субкатегории отражают человека во всём многообразии его свойств и качеств, но преобладают наименования людей по социальным свойствам (22 ФЕ), наименования писателей (16 ФЕ) и современников поэтессы (14 ФЕ).
Специфика формирования семантики исследуемых единиц связана с их субкатегориальным и подсубкатегориальным значением. Наиболее ярко она проявляется у поэтических и индивидуально-авторских ФЕ. В лирике Ахматовой поэтические фразеологизмы, как правило, номинируют абстрактные понятия. При этом семантическая структура фразеологизмов подсубкатегории абстрактности во многом определяется фразообразующими субстантивными компонентами, в роли которых выступают абстрактные существительные, формирующие абстрактное значение ФЕ. Эти компоненты актуализируют во фразеологизмах семы, определяющие ассоциативное, поэтическое наполнение
данных единиц. Фразообразующие субстантивные компоненты - конкретные существительные отражают чувственные, материальные образы абстрактных сущностей. Атрибутивные компоненты при этом уточняют, конкретизируют образное представление. Значение большинства индивидуально-авторских ФЕ формируется по модели генитивного сочетания, в которой грамматическим центром является номинатив, а роль семантического центра играет генитивная конструкция.
5. Творческая индивидуальность Ахматовой ярко проявляется, с одной стороны, в стремлении к преобразованию и трансформации ФЕ в поэтической речи, с другой, - в создании новых, окказиональных единиц: 38% узуальных и 67% поэтических фразеологизмов функционируют в её стихах в трансформированном виде. Преобразованию фразеологизмов способствует их контекстное окружение, цели, которые ставит перед собой автор в конкретном стихотворении, культурно-исторический контекст. Ахматова широко использует семантические и структурно-семантические преобразования узуальных фразеологизмов, среди которых выделяются: инверсионное и дистантное расположение компонентов ФЕ; замена компонента фразеологизма; сокращение компонентного состава ФЕ (эллипсис). Преобразование поэтических фразеологизмов происходит в результате включения в состав ФЕ нового квалифицирующего или образного компонента либо формирования синонимического ряда на основе нового образа.
Апробация работы. Основные положения диссертации излагались в докладах и сообщениях на научных конференциях: Международной научной конференции «Фразеология и идиоматика языка специальности в синхронии и диахронии» (Братислава (Словакия), 2004); Всероссийской научной конференции «Фразеологические чтения» (Курган, 2005; 2008); Международной научно-практической конференции «Информационный потенциал слова и фразеологизма» (Орёл, 2005); Всероссийской научной конференции с международным участием «Традиционная культура сегодня: теория и практика» (Челябинск, 2006); Международной научно-практической конференции «Проблемы семантики языковых единиц в контексте культуры»
(Кострома, 2006); III Международном конгрессе исследователей русского языка «Русский язык: исторические судьбы и современность» (Москва, 2007); Международной научно-практической конференции «Фразеологизм и слово в национально-культурном дискурсе» (Кострома, 2008) и других, что отражено в 16 публикациях. По материалам работы опубликована статья в научном журнале «Вестник Челябинского государственного педагогического университета», рецензируемом ВАК (Челябинск, 2007).
Структура диссертации. Работа состоит из вводной главы, четырёх глав, заключения, библиографического списка (325 наименований), приложения. В первых трёх главах характеризуется семантика фразеологизмов в поэзии Анны Ахматовой, четвёртая глава посвящена исследованию индивидуально-авторских преобразований ФЕ в лирике поэтессы.
Наименования конкретных предметов
Важное место в лирике Анны Ахматовой занимает пейзаж, поэтому наиболее ярко представлены в её поэзии фразеологизмы - наименования явлений природы (72 ФЕ).
Описание явлений природы у Ахматовой, как правило, не является самоцелью. Наличие пейзажных зарисовок объясняется стремлением передать все детали и характеристики окружающего героев пространства, так как природа является частью бытия, в котором существуют персонажи ахматовской лирики. ФЕ данной семантической группы, называя природные явления как «самоценные феномены» [Кихней 1997а: 8], с одной стороны, служат средством создания пейзажа, подчёркивают экспрессию поэтического текста, с другой, - помогают передать внутреннее состояние лирической героини, которое нередко оказывается контрастным по отношению к состоянию природы, что усиливает эмоциональное восприятие поэтических текстов. Например, в стихотворении «Ответ» свежесть и чистота весеннего неба противопоставлены смятенному, тревожному состоянию героини: «Я не слыхала звонов тех, // Что плавали в лазури чистой. II Семь дней звучал то медный смех, // То плач струился серебристый» (Белая стая, 81).
Анна Ахматова активно обращается к поэтической традиции, поэтому большая часть ФЕ данной группы относится к поэтической фразеологии, так как именно эти единицы в языке поэзии служат наименованиями явлений природы. Поэтесса не только широко использует традиционные для русской литературы специфические поэтические средства, но, стремясь к обновлению стёршихся образов, развивает традиционные образные представления, расширяет синонимические ряды фразеологических средств и создаёт в рамках существующих образных моделей новые единицы, которые несут в себе новые смысловые ассоциации и дополнительную экспрессию.
Используя различные обозначения природных явлений, А. Ахматова обращается к таким поэтическим фразеологизмам, опорные слова которых являются наименованиями типичных признаков данных реалий: бирюза неба, небесный простор, глубь небес, небесная синева, лунный круг, дерево русалок, серебряная ива. Квалифицирующий компонент во многих случаях непосредственно называет обозначаемое, например: небесная твердь, стекло небес, небесные кручи, лунный лук, алмазы звёзд, звёздные стаи, хоры звёзд, лик месяца, синяя скатерть воды, хоры вод, белая сетка инея, снежный прах, гряда облаков, облачная мгла, дымовая завеса тумана, сень берёз и другие.
В основе большинства поэтических фразеологизмов, являющихся наименованиями явлений природы, лежат зрительные образы. При этом чаще всего образная основа ФЕ опирается на признак цветовой окрашенности, поэтому в их состав в качестве квалифицирующих входят атрибутивные компоненты «зелёный» (при наименовании деревьев), «белый», (при наименовании цветов, инея), «голубой», «синий» (при наименовании неба, водоёмов), «золотой» (при наименовании лучей). Например: зелёный табор, зелёный рай (деревья, лес), белое пламя (цветы и иней), белое и лёгкое привидение, белый траур черёмух (цветы), белая сетка инея (иней), голубой эфир, синяя купель (небо), голубой плащ, синяя скатерть воды, голубая гладь (вода, водоёмы), праздник золотой (лучи).
Семантика слов, обозначающих цвет, исторически изменчива [Зубова 1989: ПО]. По наблюдениям Е.В. Недельчо, в составе устойчивых сочетаний взаимодействуют прямые цветовые значения слов и их переносно-метафорические значения, при этом цветовые компоненты могут обладать как положительной, так и отрицательной оценочностью [Недельчо 2003: 92-93]. Индивидуально-авторские коннотации цветообозначений основаны на объективных свойствах слов со значением цвета. Материалы нашей картотеки показывают, что в лирике Ахматовой ФЕ, в состав которых входят атрибутивные «цветовые» компоненты, как правило, имеют положительную коннотацию, так как передают гармонию окружающего мира. Например: «На прошлом я чёрный поставила крест, // Чего же ты хочешь, товарищ зюйд-вест, // Что ломятся в комнату липы и клёны, // Гудит и бесчинствует табор зелёный. II И к брюху мостов подкатила вода?...» (Стихи последних лет, 286); «Словно по чьему-то повеленью, // Сразу стало в городе светло - // Это в каждый двор по привиденью II Белому и лёгкому вошло» («Ташкент зацветает» - Нечет, 220); «Неистощима только синева II Небесная, и милосердье Бога» (Белая стая, 120).
ФЕ, обозначающие явления природы, в зависимости от объекта номинации объединяются в 9 подгрупп: 1) наименования неба; 2) наименования атмосферных явлений; 3) наименования небесных тел; 4) наименования растений; 5) наименования воды и водоёмов; 6) наименования солнечных лучей; 7) наименования запаха, аромата; 8) наименования грома; 9) наименования темноты (См. Приложение, Схема 3).
Наименования жизни и смерти
Для наименования жизни, земного бытия человека поэтесса использует поэтические фразеологизмы: земная отрада, земная радость, земное бессилие, земное благо, земное питьё, назначенный круг, проклятый ад, сладость бытия, сон пространства, тленная жизнь (10 ФЕ). Подсубкатегориальное абстрактное значение у большей части этих ФЕ формируют входящие в их состав в качестве грамматически главных компонентов абстрактные существительные бессилие, сладость, сон, жизнь, отрада, радость. Например: «Так дивно знала я земную радость II И праздников считала не двенадцать, // А столько, сколько было дней в году» («Эпические мотивы» - Anno Domini, 158); «...И отступилась я здесь от всего, // От земного всякого блага...» (Бег времени, 253).
ФЕ земная отрада, земная радость, земное благо, сладость бытия имеют ярко выраженную положительную коннотативную окраску и несут в себе представление о радостях земной жизни. Но нередко поэтесса помещает эти единицы в контрастный им по семантическому и экспрессивному наполнению контекст, где данные ФЕ получают дополнительные характеристики, новые «приращения смысла», создавая тем самым сложный и многомерный образ человеческого бытия. Например: «Я знаю, ты моя награда // За годы боли и труда, // За то, что я земным отрадам II Не предавалась никогда» (Белая стая, 113); «Земной отрадой сердца не томи, // Не пристращайся ни к жене, ни к дому, // У своего ребёнка хлеб возьми, // Чтобы отдать его чужому» (Anno Domini, 146).
ФЕ земное питьё и сладость бытия отражают чувственное представление о земном существовании человека. Лексемы питьё и сладость в составе данных фразеологических единиц актуализируют из своих лексических значений семы «напиток» [ТСРЯ 1999: 519] и «сладкий вкус» [ТСРЯ 1999: 728]. Например: «Слишком сладко земное питьё, II Слишком плотны любовные сети» (Чётки, 54); «Пусть всё сказал Шекспир, милее мне Гораций, // Он сладость бытия таинственно постиг...» (Стихи последних лет, 295).
Пространственный образ земного бытия лежит в основе фразеологизма назначенный круг, семантика которого связана, очевидно, с циклической моделью движения времени, «вращением» дней или месяцев по кругу, их чередованием, вереницей» [Мокиенко 1990: 9-10], однообразным повторением и сменой событий. Лексемы «время» и «круг» этимологически восходят к синонимичным общеславянским корням: verne, связанным с глаголом вертеть - «вращать» [Мокиенко 1990: 9; Шанский, Боброва 2005: 49] и kren -«крутить, вертеть» [Шанский, Боброва 2005: 157]. Представление о том, что человек на своём жизненном пути проходит определённые этапы, свойственные всему живому на земле .(рождение - жизнь - смерть), закрепилось в семантике ФЕ назначенный круг. При этом лексема «круг», входя в состав данной единицы в качестве грамматически главного компонента, актуализирует из своего лексического значения сему «замкнутая область, сфера чего-нибудь, исчерпывающая в своей совокупности развитие, совершение чего-либо» [ТСРЯ 1999: 309]; атрибутивный компонент выступает конкретизатором фразеологического значения, внося сему «предопределённый Богом». Например: «Наш век на земле быстротечен // И тесен назначенный круг...» («Читатель», цикл стихов «Тайны ремесла» - Бег времени, 279).
Фразеологизмы - антропономинанты
Одной из наиболее важных для Ахматовой является социальная характеристика человека, поэтому в лирике поэтессы представлены фразеологизмы, называющие людей по их социальным свойствам, признакам (22 ФЕ). В зависимости от своих индивидуальных значений ФЕ данной группы объединяются в три подгруппы: 1) наименования человека по профессии, роду занятий; 2) наименования людей по межличностным связям, взаимоотношениям; 3) наименования поколений или больших групп людей (См. Приложение 7, Схема 6).
Первую подгруппу составляют фразеологизмы благосклонный гость, поэт в поэтах, поэта неведомый друг, приветливый хозяин, простивший грехи, Российский поэт, христова невеста (7 ФЕ). Групповое значение «наименование лица по социальному признаку» у этих ФЕ формируется благодаря тому, что в их состав в качестве грамматически главных входят субстантивные компоненты гость, друг, невеста, хозяин, из лексического значения которых актуализируется сема «тот, кто связан с кем-либо определёнными социальными отношениями» [ТСРЯ 1999: 141, 180, 401, 865]; или компонент поэт, из лексического значения которого актуализируется сема «автор стихотворных произведений» [ТСРЯ 1999: 576].
Большая часть единиц данной подгруппы являются индивидуально-авторскими, они называют людей, имеющих какое-либо отношение к поэзии, поэтическому творчеству. Например, ФЕ поэт в поэтах, Российский поэт, приветливый хозяин в творчестве А. Ахматовой выступают как наименования поэта; ФЕ поэта неведомый друг, благосклонный гость называют читателя. Например: «И писали в почтенных газетах, // Что мой дар несравненный угас, // Что была я поэтом в поэтах, II Но мой пробил тринадцатый час» («Из заветной тетради» - Бег времени, 243); «Поэт - приветливый хозяин, II Читатель -благосклонный гость» («Из заветной тетради» - Бег времени, 241); «Наш век на земле быстротечен // И тесен назначенный круг, // А он неизменен и вечен - // Поэта неведомый друг» («Тайны ремесла» - Бег времени 279).
Реализация семантики фразеологизмов происходит в контексте. Например, многозначная ФЕ Христова невеста может быть наименованием: 1) монахини; 2) немолодой женщины, не бывшей замужем; 3) умершей девушки [ФСРЛЯ 2001: 380]. В поэзии А. Ахматовой первое значение данной единицы реализуется в одном из стихотворений поэтического цикла «Из заветной тетради»: «...Так не буду с леонардесками // Переглядываться тайком. // И дышать тишиною запретною // Никогда мной не виданных мест, // И мешаться с толпою несметною // Крутолобых Христовых невест» (Бег времени, 247). В стихотворении «Моей сестре», в основе которого лежит реальное событие - встреча младшей сестры Ахматовой Ии Андреевны Горенко (1894 - 1922) с Подвижником [Ахматова 1988: т. 1, 783], этот фразеологизм реализует значение «девушка, которая скоро умрёт»: «Поглядел на меня прозорливец // И промолвил: «Христова невеста). // Не завидуй удаче счастливиц, // Там тебе уготовано место. // Позабудь о родительском доме, // Уподобься небесному крину. // Будешь, хворая, спать на соломе // И блаженную примешь кончину» (Белая стая, 103).
