Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Роль лексико-семантических средств в формировании идиостиля Н.В.Гоголя в поэме «Мертвые души»
1.1 .Устаревшая лексика. Историзмы 17
1.2. Семантические архаизмы 21
1.3 .Словообразовательные особенности лексики «Мертвых душ» 28
1.4. Стилистическая функция ономастической лексики 34
1.5.Этикетная лексика 40
Выводы 46
Глава II. Иносказания в «Мертвых душах» как характерологический признак идиостиля Н.В.Гоголя
2.1 .Фразеологические единицы 49
2.2. Перифразы 61
2.3 .Метафоры 69
Выводы 90
Глава III. Изобразительно-выразительные средства, формирующие художественный текст «Мертвых душ»
3.1 .Сравнения 92
3.2. Повторы 120
3.3 .Эпитеты 135
3 АВнутренние реплики 143
3.5.Вставные конструкции 145
Выводы 151
Заключение 153
Список использованной литературы
Введение к работе
Актуальность исследования обусловлена важностью анализа языка, стиля, лексики и выразительных средств художественных произведений классиков русской литературы, среди которых особенно вьщеляется поэма Н.В.Гоголя «Мертвые души». Характеристика лексических средств, фразеологизмов, разного рода иносказательных выражений, употребленных Гоголем в «Мертвых душах», требует освещения с точки зрения системы современного русского литературного языка как в научных, так и учебных целях. Актуальность темы диссертации объясняется ещё отсутствием специального монографического лингвистического исследования языка и стиля Гоголя в «Мертвых душах».
Степень разработанности темы. Идиостиль Н.В.Гоголя в поэме «Мертвые души» в лингвистическом аспекте исследован недостаточно и не описан в виде монографии, хотя данному произведению посвящено огромное количество литературоведческих работ.
Объект исследования - язык поэмы «Мертвые души».
Предмет исследования - лексика, фразеология, изобразительные средства, характеризующие идиостиль Гоголя в «Мертвых душах».
Цель исследования заключается в освещении лингвистического материала, извлеченного из поэмы «Мертвые души» в аспекте формирования идиостиля писателя. Из этой цели вытекают следующие задачи:
-охарактеризовать лексику активного и пассивного запаса с точки зрения современного русского литературного языка;
-объяснить современную и устаревшую семантику тех слов, которые являются семантическими архаизмами;
-проанализировать ономастическую лексику, выявляя её структуру и семантику с точки зрения авторской установки;
-осветить механизм метафорического обозначения Гоголем характерных черт лиц и предметов;
-установить стилистическую роль сравнений.
Материал исследования - лексика поэмы «Мертвые души», отобранная методом сплошной выборки, всего около трех тысяч слов и выражений.
Теоретической и методологической базой исследования послужили положения, разрабатываемые в трудах отечественных лингвистов: АА.Потебни, Ю.Д.Апресяна, Н.Д.Арутюновой, А'.Вежбицкой, В.В.Виноградова, Г.О.Винокура, В.Н.Телия, Ю.С.Степанова, Л.И.Ереминой, С.М.Машинского и других.
Методы исследования. Методологической основой исследования является анализ стилеобразующих концептов. В работе лексический материал анализируется с социолингвистической точки зрения, т.е. с учетом
внеязыковых факторов, страноведческой фоновой информации, которыми обусловлена семантика метафор, сравнений, эпитетов, коннотационных созначений образных слов.
Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые комплексно анализируются лексико-фразеологические и изобразительно-выразительные средства под углом зрения формирования идиостиля Гоголя в «Мертвых душах», перифразов, плеоназмов, сравнений, а также таких ингредиентов дискурса, как внутренние реплики и вставные конструкции.
Теоретическая значимость исследования определяется разработкой проблем лексико-семантических и изобразительно-выразительных средств с точки зрения индивидуального стиля автора «Мертвых душ». Выявление и описание лексико-семантических архаизмов, стилеформи-рующей функции фразеологизмов, перифразов, метафор под углом зрения их роли в тексте вносят в историческую лексикологию дополнения и уточнения, обусловленные своеобразием языка и стиля поэмы «Мертвые души».
Практическая ценность работы заключается в возможности использования её материалов и выводов в преподавании русского языка, теоретических курсах по текстологии, истории русского литературного языка, составлении и чтении специальных курсов по исторической лексикологии, в диссертационных исследованиях, посвященных языку и стилю русских писателей XIX в. Исследование поможет освещению лексического и контекстуального значений слов русского языка, лингвостилистиче-ской характеристики дискурса художественного произведения.
Обоснованность и достоверность научных наблюдений и выводов обеспечиваются исходным теоретическим и методическим фундаментом работы, применением комплекса методов, адекватных характеру исследуемого материала, привлечением обширного репрезентатвного языкового материала.
На защиту выносятся следующие положения:
-семантические архаизмы современного русского литературного языка использованы Гоголем для создания историко-страноведческого колорита дискурса поэмы. Они представляют собой репрезентативный материал для интерпретации семантической эволюции слов (комиссия, обыватель, съезд);
-среди употребленных Гоголем слов из народной речи выделяются историзмы, обозначающие реалии, актуальные в XIX в. (хлебный опыт, щепной двор);
-пейоративные прозвища (Заплатанной, фетюк) использованы как стилистическое средство, характеризующее героя с негативной стороны;
-для идиостиля Гоголя характерна дифференциация социальнороле-вого статуса героев с помощью этикетных слов ты, Вы;
-перифрастичные онимы, составляющие антонимические пары (Прометей - муха, орел - куропатка) способствуют контрастному изображению человека в разной ситуации;
-метафоры и сравнения, составляя своебразный «тандем», повышают уровень экспрессивности и эмоциональности образной номинации героев;
-важной характерологической чертой идиостиля Гоголя являются гиперболизированные сравнения;
-Гоголь часто пользуется стилистическим приемом повторов;
-идиостиль Гоголя отличают внутренние реплики героев, которые способствуют колоризации образов.
Апробация исследования. Работа обсуждалась на заседаниях кафедры теоретических основ и технологий начального языкового образования Дагестанского государственного педагогического университета. По вопросам исследования сделаны доклады на Международных научно-практических конференциях. Основные положения диссертации изложены в 6 публикациях. Опубликованные материалы отражают содержание диссертационного исследования.
Материалы диссертации использовались также на занятиях по рус-, скому языку и литературе в Дагестанском профессионально-педагогическом колледже (г. Кизляр).
Структура работы предопределена целью и содержанием исследования и состоит из введения, (в котором высказаны наши соображения по ряду устоявшихся в филологической литературе концепций, в том числе и небесспорных взглядов на образы и символы Гоголя в «Мертвых душах»), трех глав, заключения и списка использованной литературы.
Семантические архаизмы
Семантическим архаизмом называется слово, утратившее первоначальное значение или одно из значений, если оно многозначно, но сохранившее свою старую материальную оболочку, обозначая в современном русском языке новый предмет или новое понятие. В «Мертвых душах», например, имя существительное воксал употреблено в значении «увеселение»: «только и удаются те совещания, которые составляются для того, чтобы покутить или пообедать, как-то: клубы и всякие воксалы на немецкую ногу». В Толковом словаре живого великорусского языка В.И. Даля это слово приводится с таким толкованием: «сборная палата, зала на гульбище, на сходбище, где обычно бывает музыка». В Толковом словаре иноязычных слов Л.П.Крысин возводит это слово к названию парка и места увеселений под Лондоном, от фамилии владелицы Дж. В оке [Крысин 1998:152].
Слово комиссия, заимствованное из немецкого языка, в современном русском языке известно как обозначение 1) группы лиц с контрольными полномочиями, 2) финансовой сделки и платы за сделку, 3) совершаемой при купле-продаже товара оценки его стоимости. Гоголь употребил это слово в значении «затруднительное положение»: - Вы мне подайте только понятие, какого рода он человек, - сказал Чичиков,- и в чем дело. Мне совестно наложить на вас такую неприятную комиссию, потому что одно изъяснение с таким человеком для меня уже неприятная комиссия.
Чичиков, выпрашивая у Ноздрева мертвых душ, говорит ему: «Я задумал жениться; но нужно тебе знать, что отец и мать невесты преамбиционные люди. Такая, право, комиссия: не рад, что связался; хотят непременно, чтобы у жениха было никак не меньше трехсот душ...». Вспомним еще восклицание Фамусова из комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума»: «Что за комиссия, Создатель, быть взрослой дочери отцом!». Известное носителю современного русского языка слово съезд как терминологическая лексема, Гоголь употребил в значении, выражающем её внутреннюю форму. Характеризуя Ноздрева с точки зрения образа его поведения, пристрастий и привычек, автор поэмы говорит: «Чуткий нос его слышал за несколько десятков верст, где была ярмарка со всякими съездами и балами: он уж в одно мгновение ока был там, спорил и заводил сумятицу за зеленым столом, ибо имел, подобно всем таковым, страстишку к картишкам».
Предлог и наречие около в тексте «Мертвых душ» находим в устаревшем в современном русском языке значении «вокруг». Например, Гоголь описывает одну из привычек Чичикова: «...вынимал из кармана серебряную с чернью табакерку и, утвердив её между двух пальцев левой руки, оборачивал её быстро, в подобье того, как земная сфера обращается около своей оси...». Однако в том же значении и в том же контексте встречаем другое слово, которое утвердилось как нормативное в данной функции. Это слово - вокруг: «Один раз после обеда, оборачивая, по обыкновению, пальцем серебряную табакерку вокруг своей оси, сказал...».
Имя существительное пророк использовано в том значении, в котором оно бытовало в коммуникативном обиходе хлыстов, у которых были свои предсказатели: «Купцы сильно опасались, ибо совершенно верили предсказанию одного пророка, уже три года сидевшего в остроге...Пророк за предсказание (возвращения Наполеона — Т.А.) попал, как следует, в острог, но тем не менее дело свое сделал и смутил совершенно купцов». I
Глагол смутить в приведенном - примере выступает в значении «побудить к мятежу», которое в Толковом словаре русского языка С.И.Ожегова и Н.Ю.Шведовой дано под третьим номером и с пометой «устар.». В другом месте текста этот глагол в том же значении употреблен в форме несовершенного вида настоящего времени: «завелось меж ними (мужиками — Т.А.) всякой мерзости. Раскольники там и всякие бродяги смущают их, против властей восстанавливают». Н.В:Гоголь здесь отражает как бы мимоходом одно из характерных явлений в религиозной сфере русского народа. Имеем в виду упоминание о раскольниках, которые преследовались властями за антипатриотическую тайную деятельность.
Имя прилагательное замечательный применено в устаревшем ныне значении «примечательный», что подтверждает рядом стоящее наречие очень и конкретизирующий синоним заметно: «Лицо Костанжогло было очень замечательно. В нем;было заметно южное происхождение.
Какой, собственно, был он нации? Есть много на Руси русских нерусского происхожденья, в душе, однако же, русские. Костанжогло не занимался своим происхожденьем, находя, что это в строку нейдет и в хозяйстве вещь лишняя. Притом не знал и другого языка, кроме русского».
В этих словах Н.В.Гоголя выражена одна из характерологических черт русского народа - интернационализм, отсутствие националистического чванства и то, что человек нерусского происхождения в России обретал и обретает в наши дни свою вторую Родину. На фоне такой характеристики образ Костанжогло, на наш взгляд, нельзя; считать «неудачей» Гоголя, а, наоборот, можно отметить как весьма удачное решение непростого вопроса во взаимоотношениях между народами многонационального/государства.
Устаревший термин официально-делового стиля крепость, купчая крепость, купчая в «Мертвых душах» встречается неоднократно. Под словом крепость подразумевался документ юридической значимости, по которому закреплялась, узаконивалась акция.купли-продажи мертвых душ Чичиковым. «Бумаги, крепости на мертвые души - все было теперь у чиновников!». Кстати сказать, атрибутивный компонент сочетания крепостное право своей внутренней формой имел только что рассмотренное значение слова крепость.
Стилистическая функция ономастической лексики
Ономастика - раздел языкознания о собственных именах. С точки зрения стилистической интерес представляют антропонимы (фамилии, имена, отчества, прозвища людей) и топонимы (названия населенных пунктов значимых объектов в них, стран, континентов и т.д.), зоонимы (клички животных).
Ономастическая лексика играет весьма существенную роль в актуализации идиостиля Гоголя. В этом отношении особенно выразительны семантизируемые фамилии помещиков: Блохин, Бобров, Завалишин, Канапатьев, Коробочка, Кувшинников, Манилов, Ноздрев, Мыльной, Плешаков, Полежаев, Поцелуев, Почитаев, Плюшкин, Петух, Свиньин, Собакевич, Трепакин, Харпакин, Чепраков. Аналогичны образования Беребендовский, Болдырева, Леницын, Перекроев, Перхуновский, Победоносный, Юзякина. Экзотичны фамилии грузинского князя Чипхайхилидзе, француза Куку. Семантически прозрачны антропонимы Кислоедов, Красноносов, Самосвистов. Среди фамилий и прозвищ, купленных у Коробочки мертвых мужиков, внимание Чичикова обратили своей необычностью следующие: Петр Савельев Неуважай-Корыто, другой имел прицепленный к имени «Коровий кирпич», иной оказался просто Колесо Иван. Не только своеобразно, но и типично прозвище Доезжай-не-доедешь, так как для помещичьего коммуникативного обихода, крепостным мужикам барин нарекал разнообразные прозвища, многие из которых со временем превращались в фамилии. Гоголь дает своим героям редкие имена Антипатор (греческое «против» и «отец»), иностранец Макдональд Карлович, русский Сысой (народный вариант древнееврейского имени Сисой «Шестой») Пафнутьевич, он «иронично перечисляет имена совершенно необычные - вплоть до некоей Маклатуры Александровны» [Гус 1981:205]. В этом отношении весьма показательна вывеска, указывающая на владельца магазина: «Иностранец Василий Федоров». Гоголю присуще использование в стилистических целях оксюморонных сочетаний антропонимов. Например, Кифа Мокиевич и Мокий Кифович, отец и сын. Мокий по-гречески значит «насмешник», а Кифа по-арамейски «скала».
Простонародные имена Миняй, Митяй, Агашка, Фетинья, Петрушка, Селифан указывают на лиц низкого сословия. Имена сыновей Манилова Алкид (греческое «храбрость и сила»), Фемистоклюс (греческое «справедливость и слава») как бы дополняют образ отца, необычного, оторванного от реальной жизни, пребывающего в несбыточных грезах.
Колоритны имена и фамилии мертвых душ Собакевича, которым он дает хвалебную характеристику: каретник Михеев - маишнища (нечто очень большое) такая, что в эту комнату не войдет... в плечах у него была такая силища, какой нет у лошади, Пробка Степан, плотник... трех аршин с, вершком (то есть выше двух метров) ростом. Ведь что за силища была! Милушкин, кирпичник, Максим Телятников, сапожник Еремей Сорокоплехин, который в Москве торговал... Чичиков, рассматривая в спокойной обстановке списки купленных им мертвых душ, обнаруживает, что его «надул подлец Собакевич», вписав и женщину Елизавету Воробей, написав её имя с буквой «ъ» вместо «а», то есть не Елизавета, а Елизаветь. В «Мертвых душах» значительную стилистическую роль играют прозвища. Одни из них носят упоминаемые лица, другим их дает автор. Например, он, описывая внешность Ивана Антоновича, называет его кувшинным рылом\ «Иван Антонович, казалось, имел уже далеко за сорок лет; волос на нем был черный, густой; вся середина лица выступала у него вперед и пошла в нос,- словом, это было то лицо, которое называют в общежитье кувшинным рылом». Собакевич дает всем без исключения людям прозвища крайне негативного содержания. По его определению, председатель палаты — масон, такой дурак, какого свет не производил, губернатор — первый разбойник в мире и лицо разбойничье, вице-губернатор - Гога и Магога. На отзыв Чичикова о полицейместере — «Какой-то этакой характер прямой, открытый; в лице видно что-то простосердечное» -Собакевич хладнокровно отвечает: «Мошенник! Продаст, обманет, еще и пообедает с вами!». Плюшкин для Собакевича - мошенник, скряга, собака.
В отношении прокурора он отозвался вроде положительно, но ему же дал более чем обидное определение. В отношении тех, о ком хорошо отзывается Чичиков, Собакевич говорит: «Я их знаю всех; это всё мошенники, весь город там такой: мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет. Все христопродавцы. Один там только и есть порядочный человек: прокурор, да и тот, если сказать правду, свинья».
Относительно аналогичных слов с синтаксически обусловленным значением В.В.Виноградов пишет: «Функционально-синтаксически ограниченное значение качественно отличается от всех других типов значения тем, что синтаксические свойства слова как члена предложения здесь как бы включены в его семантическую характеристику» [Виноградов В.В. 1977: 187].
Ноздрев, обзывая всячески Чичикова (дрянь, печник гадкий, мошенник, подлец, скотина, скотовод, фетюк, шильник), не только оскорбляет его достоинство, но и демонстрирует своё хамское поведение. О своем зяте он говорит: «Смерть не люблю таких растепелей!» Самому зятю, который не хочет остановиться у Ноздрева и собирается ехать домой, высказывает: «Ну, черт с тобой, поезжай бабиться с женою, фетюк!». Согласно примечанию Гоголя, фетюк - слово обидное для мужчины, происходит от названия буквы «фита», «почитаемой некоторыми неприличною буквою».
Гоголь отмечает характерное явление в сфере номинации крепостных — то, что им барин присваивал прозвища, например, ротозей Емельян, вор Антошка. Такие прозвища давались, следуя традиции, и они не казались обидными, так как не всегда напрямую характеризовали именуемого: «Ротозей Емельян и вор Антошка были народ хороший и расторопный.
Перифразы
Перифраз, хотя и можно выделить как лексико-семантическое средство, однако во многих случаях оказывается невозможным отграничить его от метафоры, метонимии, фразеологизма. Тем не менее, мы, придавая большое значение перифразу как характерному признаку гоголевского индивидуального стиля, попытались рассмотреть те случаи его проявления в «Мертвых душах», к которым можно подобрать синонимичное слово или сочетание слов в прямом значении. Как нам кажется, прием перифрастического изображения предметов, лиц, явлений и признаков, столь характерный для идиостиля Гоголя, послужил, наряду с другими факторами, существенным основанием для идентификации жанра его прозаического произведения «Мертвые души» как поэмы.
Вполне удовлетворительное определение перифраза мы находим в Лингвистическом энциклопедическом словаре. В нем говорится: «Перифраза/перифраз - (описательное выражение, иносказание) — стилистический прием, заключающийся в непрямом, описательном, обозначении предметов и явлений действительности (преимущественно эмоционально-экспрессивного, оценочного характера), например «зеленый друг» (лес), «второй хлеб» (картошка)... В перифразе на первый план выдвигается какое-либо качество, сторона описываемого понятия, существенные в данном контексте, ситуации. Основное назначение перифраза - усилить выразительность текста, действенность высказывания» [Бельчиков Ю.А. 1990: 371]. Приступая к рассмотрению примеров из «Мертвых душ», прежде всего отметим то, что в авторском тексте или речи героев сначала человек назван по тому или иному признаку, характерному для него или приписываемому ему, предполагаемому, желанному, кажущемуся и т.п., затем, в продолжение текста то же лицо упоминается под перифразом, достигая тем самым юмористического или иронического эффекта. Например, Манилов обращается к старшему сыну: «Мефистоклюс, хочешь быть посланником? -Хочу, - отвечал Фемистоклюс, жуя хлеб и болтая головой направо и налево. В это время стоявший позади лакей утер посланнику нос и очень хорошо сделал, иначе бы канула в суп посторонняя капля».
В тех случаях, когда перифраз вызывает ассоциации не с обозначаемым понятием, автор во внутриконтекстном примечании указывает на того, к кому относится иносказательное название. Например: «Казенные крестьяне сельца Вшивая-спесь... снесли с лица земли земскую полицию в лице заседателя, какого-то Дробяжкина; что будто земская полиция, то есть заседатель Дробяжкин, повадился уж чересчур часто ездить в их деревню. Земская полиция, имея кое-какие слабости со стороны сердечной, приглядывался на баб и деревенских девок». Здесь перифраз выступает как синекдохическая номинация лица по месту службы. Встречаются примеры семантического согласования с перифразом земская полиция, то есть употребления согласуемых слов в форме мужского рода: земская полиция был блудлив, как кошка; земская полиция достоин был наказания за сердечные слабости. Однако такое согласование представлено единичными случаями. Сравним, к примеру: «Ноздрев наступал на Чичикова, как поручик, подступавший под крепость. Но если Ноздрев выразил собою подступающего под крепость отчаянного поручика, то крепость, на которую он шел, никак не была похожа на неприступную. Напротив, крепость почувствовала такой страх, что душа её спряталась в самые пятки».
Мастерство Гоголя как стилиста заключается в умении сообразовать тропы, преобразовывая их структуру. Так, в последней цитате фразеологизм душа ушла в пятки преобразован в душа спряталась в самые пятки. Как видно, подобная корректировка фразеологизма не только не снижает его выразительности, но даже усиливается благодаря сосуществованию в тексте с перифразом. Перифраз иронически обозначает человека по противоположному признаку. Автор, как бы принимая употребленный героем перифраз, сам тоже в своем тексте оперирует этим перифразом, как оправданным онимом: «Прежде всего ревел небритый буфетчик Григорий, относившийся к Перфильевне, ключнице, в сих выражениях: -Душонка ты мелкопоместная, ничтожность этакая! Тебе бы, гнусной бабе, молчать и только. -Уж тебя-то не послушаюсь, ненасытное горло! - выкрикивала ничтожность, или Перфильевна. -Да с тобой никто не уживется, ведь ты и с приказчиком сцепишься, мелочь ты амбарная! -Да и приказчик - вор такой же, как и ты! - выкрикивала ничтожность. Как в вышеприведенном примере, в котором перифраз земская полиция уточняется через указание на прямое обозначение лица -«заседатель Дробяжкин», в последнем примере перифраз ничтожность уточняется словами «или Перфильевна». Очарованный необыкновенно вежливым обхождением Чичикова, когда он служил чиновником, проситель думает: «Вот, наконец, человек, каких нужно побольше, это просто драгоценный алмазі». Автор пишет далее: «он к драгоценному алмазу». Перифраз может выступать в форме метафорического эпитета, как например: «Платон Михалыч Платонов был Ахиллес и Парид вместе: стройное сложенье, картинный рост, свежесть — все было собрано в нем». В данном употреблении перифраз сопровождается аргументирующим комментарием. В отдельных случаях для сатирического изображения чиновника Гоголь употребляет антонимичные перифразы, например: «Некий правитель канцелярии... среди подчиненных - Прометей, решительный Прометей! Высматривает орлом, выступает плавно, мерно. Тот же самый орел, как только приближается к кабинету своего начальника, куропаткой такой спешит».
В связи с приведенной цитатой хочется подчеркнуть гениальность автора «Мертвых душ», который создал классическое произведение, читающееся в разные эпохи в ассоциативной связи с реальной действительностью. Сила воздействия экспрессивности дискурса с перифразами на читателя объясняется тем, что описываемая ситуация, нагнетенная выразительными средствами, весьма актуальна и в наши дни: всякий чиновник-бюрократ наших дней - тот же орел и та же куропатка: он меняет окраску, словно хамелеон, в зависимости от ситуации.
Повторы
В этом разделе будут рассмотрены явления плеоназма, то есть случаи стилистически востребованного повторения лексических единиц или выражений в поэме «Мертвые души». Повторения в художественной литературе расцениваются как нежелательное явление и называются тавтологией. А повторы в «Мертвых душах» нельзя считать тавтологией, так как они оправданы иллокутивной стратегией автора. В этом произведении не может быть тавтологических излишеств, потому что «Мертвые души» - это вершина художественного творчества Гоголя. Анализ исследовательского материала, извлеченного из поэмы «Мертвые души», позволяет нам предпринять классификацию повторений по функционально-стилистическому принципу. Так, во второй главе второго тома поэмы Чичиков в продолжение недолгой беседы с генералом 35 раз употребил формулу вежливого обращения ваше превосходительство. Гоголь использует этот стилистический прием для характеристики угодничества льстеца, подобрастия лицемера и афериста Чичикова. Нарочито куртуазный речевой этикет последнего с витиевато-выспренным слогом преподносит автор не без сатирического и иронического подтекста. Например:
Счел долгом представиться вашему превосходительству. Питая уваженье к доблестям мужей, спасавших отечество на бранном поле, счел долгом представиться лично вашему превосходительству.
Автор поэмы стилистически окрашивает междометие с целью подчеркнуть последовательность, методичность, целенаправленность подхалимства Чичикова. Например, когда генерал засмеялся: ха-ха-ха-ха\ «Чичиков разрешился тоже междометием смеха, но из уважения к генералу, пустил его на букву «е»: хе-хе-хе-хе-хе!». На наш взгляд, совершенно неслучайно то, что междометие Чичикова на одну единицу больше, чем междометие генерала. Гоголь и в этой детали, на первый взгляд, незаметной, показывает крайнюю степень угодничества Чичикова.
С ироническим подтекстом неоднократно повторяется выражение фрак наваринского пламени с дымом с вариантами фрак иаваринского дыма с пламенем, фрак наваринского пламени и дыма. Данное название элегантной детали одежды Чичикова, сшитой лучшим портным из доброкачественного материала, повторяется, в каждом случае употребления производя впечатление сатирической иронии, даже омерзения при упоминании сцены, когда Чичиков во фраке наварипского пламени с дымом валяется на полу. Дело в том, что фрак высшего качества диссонирует с низменными намерениями и постыдными поступками его владельца. «Одним из приемов стиля, вызывавшим особенно комическое впечатление при описании Гоголем персонажей поэмы, является постоянное повторение одних и тех же подробностей костюма, внешних деталей и проч. Таким «сопутствующим образом» является для Чичикова в последних, сохранившихся главах второй части «Мертвых душ» - «фрак наварипского пламени с дымом» [Смирнова-Чикина Е.С. 1934: 162]. Данную художественную деталь Гоголь повторяет неоднократно при описании разных ситуаций, в которых оказывался герой поэмы. Обратимся к примерам: «он получил желание сильное посмотреть на самого себя в новом фраке наварипского пламени с дымом»; «фрак наварипского дыма с пламенем, блистая, как шелк, давал тон всему»; «так как был во фраке наваринского пламени с дымом, должен был сесть и, дрожа всем телом, отправиться к генерал-губернатору»; «они в армяке и тулупе, а ты...» - говорит генерал-губернатор: «Он взглянул на фрак наваринского пламени с дымом»; «Чичиков повалился в ноги князю, так как был: во фраке наваринского пламени с дымом...»; «не выпуская сапог князя и проехавшись вместе с ногой, по полу во фраке наваринского пламени и дыма.
Чичиков оказался в темном сыром чулане, «уже было начинавший вкушать сладость жизни и привлекать внимание соотечественников, в тонком новом фраке наваринского пламени и дыма. Таким образом, фрак наваринского пламени с дымом сопровождает Чичикова во всех приятных для него обстоятельствах, драматических перипетиях судьбы и унизительных ситуациях, когда валялся в ногах генерал-губернатора.
Часто повторяется в поэме осанка Чичикова-позера, его манера держать голову галантно набок при поклоне, а также его внешности - «не слишком толст, не слишком тонок», как бы подчеркивая его «обтекаемость», его протеическую динамичность, способность меняться в соответствии с обстановкой. Гоголь не без иронии показывает куртуазный этикет общения экзальтированного Манилова и артистическую галантность и любезность пройдохи Чичикова с таким мастерством, что взыскательному читателю сразу становится очевидной неестественность происходящего, напоминающего некий спектакль. Например: -Позвольте вас попросить расположиться в этих креслах, - сказал Манилов. -Здесь вам будет покойнее. -Позвольте, я сяду на стуле. -Позвольте вам этого не позволить, - сказал Манилов с улыбкою. Лексический повтор осуществляется для иронического изображения ничтожности объекта внимания, характеризующего странность Ноздрева с его повышенным интересом к животным, в частности, собакам. Например: «Потом пошли осматривать крымскую суку, которая была уже слепая и, по словам Ноздрева, должна была скоро издохнуть, но года два тому назад была очень хорошая сука; осмотрели и суку — сука, точно, была слепая».
В контексте сатирического изображения чиновника-карьериста четырежды повторяется метафора Прометей, которая в соответствии с противоположными образами - муха, песчинка - производит комическое впечатление.
Повторение глагола со значением однонаправленного движения лететь создает впечатление реального движения человека навстречу всему, что попадается на пути, а также иллюзию движения дороги и всего, что при ней стоит навстречу мчащемуся на тройке человеку. Например: «Кажись, неведомая сила подхватила тебя на крыло к себе, и сам летишь, и всё летит: летят вёрсты, летят навстречу купцы на облучках своих кибиток, летит с обеих сторон лес с темными строями елей и сосен, с топорным стуком и вороньим криком, летит вся дорога невесть куда в пропадающую даль».
