Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Языковая личность автора художественного текста и ее номинационно-окказиональный потенциал 13
1.1. Языковая личность автора художественного текста в современном теоретическом осмыслении 13
1.2. Окказиональность как амбивалентная реализация речевого потенциала языка 27
1.3. Антропоцентрический характер русской фразеологии 44
1.3.1. Образование окказиональных фразеологизмов вречи 48
1.3.2. Индивидуально-субъективная окрашенность внутренней формы окказионального фразеологизма 52
1.3.3. Возможность словарной инвентаризации окказиональных фразеологизмов 56
1.4. Статус окказиональной фразеологии в свете концепции номинационного аналитизма современного русского языка 59
1.4.1. Окказионализм как номинационное явление особого порядка 62
1.4.2. Окказиональная фразеология и номинационный аналитизм современного русского языка 79
1.5. Роль языковой личности автора художественного текста в формировании пространства окказиональной фразеологической номинации 82
Выводы по главе 86
Глава II. Речевой статус окказионального фразеологического наименования в русском языке 89
1. Образование и употребление окказиональной фразеологической номинации как элемента фразеосистемы русского языка 89
2. Проблема классификации окказиональных преобразований фразеологизмов в русистике 94
2.1. Основания к классификации окказиональных фразеологических наименований 115
3. Липгвопрагматические особенности окказиональной фразеологической единицы 122
3.1. Механизм образования окказионального фразеологизма в авторском тексте 122
3.2. Динамическое равновесие реального и потенциального в окказиональном фразеологизме как знаке и его подвижность 126
3.3. Структурно-семантическая избирательность окказиональной фразеологической трансформации 130
3.4. Фразеологический окказионализм: игровая аномалия или речевой прогноз (к постановке гипотезы речевого прогноза) 133
4. Номинационно-экспрессивный и эстетический потенциал окказиональной фразеологии и возможность его раскрытия в
художественной речи 136
Выводы по II главе 139
Глава III. Функционально-прагматические особенности употребления окказиональных фразеологических наименований в художественном тексте 142
1. Функционально-прагматический потенциал художественно-литературного стиля современного русского языка 142
2. Проблема границ авторского фразеотворчества и потребности развития фразеосистемы 150
3. Специфика функционирования окказиональных фразеологических наименований в художественно-литературном идиостиле 153
3.1. Экспрессивно-номинативные функции 158
3.2. Экспрессивно-людические функции 167
3.3. Текстообразующая функция 177
З.4. Взаимодействие функциональных планов в пространстве окказионального фразеологического наименования 180
Выводы по III главе 183
Заключение 185
Библиографический список 1
Список анализируемых художественных текстов 2
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ, УПОТРЕБЛЯЕМЫХ В ТЕКСТЕ
- Языковая личность автора художественного текста в современном теоретическом осмыслении
- Образование и употребление окказиональной фразеологической номинации как элемента фразеосистемы русского языка
- Функционально-прагматический потенциал художественно-литературного стиля современного русского языка
Введение к работе
Фразеологический состав современного русского языка, формирующийся в течение долгого времени, является одной из наиболее гибких и активно развивающихся динамических речевых подсистем, характеризуясь своим, специфическим, участком в языковой картине мира (ЯКМ).
Возникнув в середине прошлого столетия благодаря трудам академика В.В.Виноградова (Виноградов 1946; 1947; 1953), который подытожил научные изыскания А.А.Шахматова, Ф.Ф.Фортунатова, И.И.Срезневского, А.А.Потебни, М.М.Покровского, С.И.Абакумова, Л.А.Булаховского, Б.АЛарина, Е.Д.Поливанова и других ученых, фразеология русского языка в качестве своей основной задачи поставила выявление структурно-семантических и прагматических особенностей устойчивых сочетаний как результат осознания «необходимости описания фразеологизмов в их животворящем речевом употреблении и поиска методов их описания, способных моделировать эти процессы» (Телия 1996:8).
Структурно-семантическое осмысление устойчивых сочетаний (см.: А.И.Смирницкий, В.Л.Архангельский, А.М.Бабкин, Н.М.Шанский, А.В.Кунин, Ю.Н.Гвоздарев, Ю.Д.Апресясян, А.И.Молотков, В.П.Жуков, А.М.Мелерович, В.М.Мокиенко, М.И.Сидоренко, Ю.П.Солодуб, В.Н.Телия, В.Ю.Меликян и др.) дополняется новым ракурсом, когда в конце XX -начале XXI вв. фразеология начала осознаваться как лингвокультурный феномен (например, работы Н.Ф.Алефиренко и др.). Появились труды, в которых ставится ряд вопросов, обусловленных текстовой природой фразеологизмов как особых знаков языка, «в номинативное основание которых, связанное с ситуативным характером обозначаемого, втягиваются при его концептуализации все типы информации, характерные для отображения ситуации в тексте, но представленные во фразеологизме в виде «свертки», готовой к употреблению как текст в тексте» (Телия 1996: 8). При этом фиксируются интенции говорящего или слушающего, являющиеся
«вершинными» для семантики фразеологизма. Текстовая природа
фразеологических единиц (ФЕ) и обусловливает необходимость их
исследования в рамках антропоцентрической парадигмы (см. работы:
Ф.А.Вольф, Н.Д.Арутюнова, О.С.Баранов, Ю.Н.Караулов,
Д.О.Добровольский, Г.О.Вииокур, В.Н.Телия, Т.Э.Лассов, А.С.Карпова, А.Жуков, Л.Ю.Буянова, Е.Г.Коваленко, Т.Л.Павленко и др.).
Одно из важнейших направлений антропоцентрического подхода к языку разрабатывается в научно-исследовательском поле теории языковой личности (ЯЛ) (Богин 1994; Караулов 1988, 2002; Тхорик 2000; Фрикке 2004; Радченко 2004 и др.). Фактор субъекта речи весьма своеобразно проявляется в процессе образования окказиональных единиц на всех языковых уровнях, в том числе и на фразеологическом, где этот вопрос изучен крайне слабо (см.: Г.О.Вииокур; Э.И.Ханпира; В.Н.Телия; А.М.Мелерович; В.М.Мокиенко; А.А.Буров; С.Г.Николаев и др.); что же касается окказиональной фразеологии, то она фактически еще не исследована, хотя первые работы в области окказиональности появились в одно время с общими исследованиями в области фразеологии и рассматривали, в частности, и образование нестандартных фразеологизмов (см.: Г.О.Вииокур; Э.И.Ханпира; А.Г.Лыков; И.С.Улуханов; Н.И.Фельдман; Р.Ю.Намитокова; А.Д.Юдина; В.Н.Телия и др.).
Сказанное определяет актуальность темы диссертационного исследования.
Теоретическую основу работы составляют следующие данные:
лингвистические труды в областях фразеологии, теории языковой личности, теории окказиональности, теории синтаксической номинации;
лексикографические источники.
Практическую базу исследования составили материалы, извлеченные методом сплошной выборки из текстов русской художественной литературы XIX, XX - начала XXI вв. Мы намеренно обратились к произведениям разноплановых художников слова (как с точки зрения периодов их
7 творчества, так и в плане жанровой принадлежности художественных произведений и уровня мастерства) с целью выявить общие черты и закономерные проявления языковой личности автора художественного текста как творца окказиональной номинации.
В процессе изучения прозаических и поэтических текстов нами выдвинута следующая рабочая гипотеза. Окказиональность представляется речевым явлением динамического характера, которое вызвано как авторскими интенциями, так и потребностями самого текста. Номинационный потенциал русского языка на всех его уровнях, в том числе на фразеологическом, раскрывается благодаря авторскому включению единиц в текст и конкретизации их в определенных синтаксических условиях. При этом наблюдается переход фразеологизма на уровень синтаксического наименования (Буров 2000). Именно номинационно-синтаксическая конверсия позволяет языковой личности автора художественного текста реализовать свои интенции по идентификации и означиванию денотатов в форме окказиональной номинации, в том числе -окказиональных фразеологических единиц (ОФЕ).
Целью диссертационной работы является раскрытие окказионального номинационного потенциала фразеологии, выявляющегося под воздействием языковой личности автора художественного текста и позволяющего реализовать новые возможности обозначения. Для достижения поставленной цели потребовалось решение целого комплекса научно-исследовательских задач:
1) определить номинационно-окказиональный потенциал языковой
личности автора художественного текста;
2) выявить роль языковой личности автора художественного текста в
формировании пространства окказиональной фразеологической номинации;
3) обозначить статус окказионального фразеологического
наименования в русском языке как явления области номинацинного
аналитизма;
установить механизм образования окказионального фразеологизма на базе реального фразеологического пространства в авторском тексте;
очертить функционально-прагматические особенности употребления окказиональных фразеологических наименований в художественном тексте;
6) описать и охарактеризовать основные функции окказиональной
фразеологической номинации в художественно-литературном идиостиле
любого конкретного автора художественного текста.
Достижение цели и решение поставленных задач потребовало применения целого ряда методов и приемов анализа. Среди них можно выделить общие (концептуальные) методы, такие, как структурно-семиотический, когнитивный, антропоцентрический, метод номинационно-синтаксического анализа, и частные - наблюдение, описание, систематизация, сопоставление, обобщение, а также принципы и приемы исследования идиостиля автора с позиции теории языковой личности. Кроме того, использовались методы семного анализа, дистрибутивного анализа, анализ по непосредственно составляющим и др.
Объект представленного исследования - сфера окказионализации русского языка на его фразеологическом подуровне.
Соответственно, предметом исследования является трансформация узуальной фразеологической единицы и переход в окказиональную фразеологическую номинацию как результат действия интенции языковой личности автора художественного текста.
Материалом исследования стали тексты произведений русской художественной литературы таких авторов, как Е.Замятин, В.Маяковский, В.Токарева, М.Успенский, А.Левин, И.Гринева, Е.Кривецкая, У.Дар и др.
Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые предпринимается попытка рассмотреть в системе окказиональные фразеологические наименования (ОФН) как производные номинационного синтаксического семиозиса, возникающие как результат речевой деятельности языковой личности говорящего и образующие одну из
9 разновидностей номинационного аналитизма. Предпринята попытка доказать, что окказиональность может проявляться на любом уровне языковой системы, но наиболее ярко она представлена на фразеологическом подуровне, совмещающем лексические и синтаксические признаки, что и определяет ее специфику, в частности, амбивалентный характер ОФН. В ходе исследования разработана двухуровневая классификация приемов окказиональной трансформации фразеологических оборотов, а также выявлен механизм образования ОФН. Определение ведущих функций окказиональной фразеологической номинации в художественном тексте позволяет сделать вывод о том, что, попадая в поле действия номинационно-синтаксической конверсии, ОФЕ, во-первых, реализует себя как окказиональное средство, во-вторых, вскрывает свой номинационный потенциал, благодаря чему языковая личность автора художественного текста реализует свои номинационные и людические интенции.
Теоретическая значимость диссертации заключается в определении русской окказиональной фразеологии в качестве особой области номинационного аналитизма, формирующейся в результате индивидуально-авторского переосмысления базовой фразеологической единицы. Данная область идиоматики может рассматриваться как вполне сформировавшийся и самостоятельный пласт русского языка.
Тем самым вносится определенный вклад в методологию исследования производных окказиональной фразеологической номинации в плане их употребления в активном составе современного русского словаря.
Практическую востребованность представленной работы мы видим в возможности использования материалов и выводов как в теоретических курсах изучения русского языка (в частности - лексикологии и фразеологии), так и при лингвостилистическом и комплексном филологическом анализе художественного текста. Материалы исследования представляют интерес для стилистики художественного текста, а также могут использоваться в
10 спецкурсах по теории языковой личности, языковой картине мира, речевой окказиональности, синтаксической номинации и др.
Положения диссертации, выносимые на защиту:
- окказионализация представляет собой естественную потребность
языковой системы: категория окказиональности является одним из способов
амбивалентной реализации речевого потенциала языка, средством
проявления асимметрии языковой системы, обеспечивающей нормальное
существование и функционирование языка;
- окказионализм как номинативная единица особого порядка
реализуется на всех уровнях языковой системы; особенно ярко
окказиональность проявляется во фразеологии, где диалектическое сочетание
структурной разделыюоформлешюсти и единства смыслового содержания,
устойчивость узуальной формы и склонность к окказиональным изменениям
открывают широкие возможности для реализации языковой личности автора
художественного текста;
соответственно, именно языковая личность автора художественного текста выступает при употреблении окказиональной фразеологии своеобразным регулятором, координатором динамического равновесия между языковой системой и прагматикой речи;
окказиональный фразеологизм, употребляющийся в тексте, выступает производным номинационно-синтаксического семиозиса аналитического типа номинации, проявляющим различную степень словарной идентификации и контекстуальной (конситуативной) обусловленности; окказиональная фразеология в свете концепции номинационного аналитизма представляет собой вполне сформировавшийся и относительно самостоятельный пласт номинационной системы русского языка, имеющий открытый характер;
механизм возникновения окказионального фразеологического наименования на базе реального фразеологического пространства представляет собой феноменальное явление, обусловленное
11 взаимодействием словаря и синтаксиса в речи и проявлением номинационного аналитизма как периферии действия процессов номинационно-синтаксического семиозиса в русском языке;
свобода фразеотворчества языковой личности автора художественного текста неизбежно связана с ограниченным числом трансформационных операций, т.к. имеет свой предел семантического характера. Любая окказионализация как следствие конверсии фразеологическая единица (ФЕ^. окказиональная фразеологическая единица (ОФЕГ* окказиональное фразеологическое наименование (ОФН) возможна лишь до того предела, пока не разрушается внутренняя форма базовой единицы;
- общий экспрессивный фон фразеологии реализуется в биполярной модели, где можно обозначить два экспрессивных полюса - денотативный и людический, что позволяет выделить две общие функциональные зоны окказиональной фразеологической номинации: первая - экспрессивно-номинативная (восполнение фразеологической словарной недостаточности за счет поиска и обнаружения новых денотатов, выяснения и определения связи ОФН с денотатом и их вербализации); вторая - экспрессивно-людическая (фиксация игрового начала употребления, когда реализуется людический потенциал языковой личности говорящего).
Апробация работы. Материалы диссертационного исследования прошли апробацию в процессе проведения лекционных и семинарских занятий по современному русскому языку. Автор выступил с докладами и сообщениями на научных конференциях: 1). Научно-методические чтения ПГЛУ «Университетские чтения - 2002» (Пятигорск, 2002); 2). Научно-методическая конференция профессорско-преподавательского состава ПГТУ «Дни науки ПГТУ - 2003» (Пятигорск, 2003); 3). Международная научно-практическая конференция «Лермонтовский дискурс: текст, метатекст, интертекст» (Пятигорск, 2003); 4). Региональная межвузовская научно-практическая конференция студентов, аспирантов и молодых ученых
12 «Молодая наука - 2004» (Пятигорск, 2004); 5). Симпозиум VI IV Международного конгресса «Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру» 21-24 сентября 2004 г. - «Государственная языковая политика. Русский язык и литература как когнитивно-коммуникативные средства межнационального общения на Северном Кавказе» (Пятигорск, 2004); 6). Региональная межвузовская научно-практическая конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Молодая наука - 2005» (Пятигорск, 2005); 7). Научно-методические чтения ПГЛУ, посвященные 60-летию Великой Победы «Университетские чтения - 2005» (Пятигорск, 2005). Основные положения и предварительные результаты исследования нашли свое отражение в 9 публикациях по теме диссертации общим объемом более 3 п.л.
В структурно-композиционалыюм отношении диссертационная работа содержит три основные главы, введение, заключение, библиографический список, включающий более 290 наименований, и список анализируемых художественных текстов (более 40 источников).
В первой главе раскрывается номинационно-окказиональный
потенциал языковой личности автора художественного текста, во второй -
определяется речевой статус окказионального фразеологического
наименования в русском языке, в третьей главе выявлены и
охарактеризованы функционально-прагматические особенности
употребления окказиональных фразеологических наименований в художественном тексте. Введение содержит общую характеристику работы в соответствии с принятой паспортизацией диссертационных работ, а заключение - основные выводы и перспективы дальнейшего исследования проблематики.
Языковая личность автора художественного текста в современном теоретическом осмыслении
Одной из характерных тенденций современного этапа развития языкознания является детальная разработка проблем человеческого фактора в речевой деятельности. В новой лингвистической парадигме на первый план выдвигается языковая личность как EGO, определяющее семантическое пространство языка.
Представления об индивидуальном характере всякого владения языком, зародившись в 18-19 вв. в трудах В. Гумбольдта и Г. Гердера, получило значительное развитие в трудах И.А.Бодуэна де Куртене, К.Фосслера и др.
В настоящее время аналогичные представления развиваются Ю.Н.Карауловым, В.Н.Добровольским, Г.И.Богиным, В.П.Тимофеевым, И.Н.Гореловым, К.Ф.Седовым и другими исследователями.
С конца прошлого века в рамках изменения научной парадигмы гуманитарного знания на место господствующей сциентистской, системно-структурной и статической парадигмы приходит парадигма антропоцентрическая, функциональная, когнитивная и динамическая, которая возвращает человеку статус "меры всех вещей" и ставит его снова в центр мироздания. Антропоцентричный подход исторически первичен и представлен в различных национальных лингвистических традициях: европейской, индийской, арабской, китайской, японской. Идеи европейской традиции продолжали служить базой для синхронных описаний языка вплоть до начала XX в. Позднее этот подход потерял всеобщность, но продолжал сохраняться, безусловно господствуя в практической сфере (учебная литература, практическая лексикография), а в последнее время расширил свои позиции, особенно в семантических исследованиях (Алпатов 1993: 15).
Системоцентричный подход не следует понимать как нечто совершенно независимое от психолингвистического механизма. Вполне возможно для определенных целей отвлекаться от антропоцентризма, аналогичные абстракции применяются во многих науках. Попытки обойти антропоцентричные основания лингвистики были логически уязвимы, но они дают большие позитивные результаты. Надо только отдавать себе отчет, на каких этапах анализа мы основываемся на интуиции, а на каких используем строгие методы, поддающиеся проверке (Алпатов 1993: 21). Здесь можно говорить о чисто антропоцентричном и относительно системоцентричном подходах. В этом различии проявляется и относительная самостоятельность языковой системы. Язык автономен от индивидуальных психологических механизмов, но не независим от них, поэтому практически любое системоцентричное описание проверяется данными языковой интуиции. При антропоцентричном подходе, наоборот, интроспективные данные проверяются текстовыми, которые часто лишь подтверждают их (в частности, свидетельствуют об их соответствии норме), но могут и корректировать, особенно, если лингвист описывает неродной язык (Алпатов 1993:22).
Еще Л.В.Щерба высказал мысль о том, что «в вопросе о «частях речи» исследователю вовсе не приходится классифицировать слова по каким-нибудь ученым и очень умным, но предвзятым принципам, а он должен разыскивать, какая классификация особенно настойчиво навязывается самой языковой системой» (Щерба 1957: 64). По сути, предлагаемые теми или иными лингвистами классификации по частям речи не произвольны, а так или иначе отражают какие-то (не обязательно те же самые) свойства языковой системы, извлекаемые из анализа текстов. Однако, как отмечает В.М. Алпатов, все становится на свои места, если под «навязыванием» понимать влияние психолингвистического механизма: носители языка ощущают неоднородность слов, хранящихся в их памяти, и опознают их как принадлежащие к тем или иным группам. Такой вывод не был сделан самим Щербой, писавшим свою статью в годы, когда психологизм был не в моде, но позже он делается некоторыми языковедами (см., например: Супрун А.Е. и др) Таким образом, к концу XX века наблюдается многоаспектный, разноуровневый интерес к образу человека в языке и культуре, и язык рассматривается как одно из важнейших средств идентификации человека. Современный поворот языкознания к антропоцентризму и к личности в языковом пространстве как центральному субъекту и объекту науки о языке является неизбежным и закономерным завершением целого цикла гуманитарных поисков синтезирующего начала, некоего «интегратора» единой лингвистической парадигмы.
Представления о личности в языковом сознании - "наивной" философии и психологии носителей русского языка, отраженные в толковых словарях, в значительной мере шире и неопределеннее соответствующих научных понятий и сводятся, в принципе, к представлениям об индивиде как «совокупности свойств, присущих данному человеку» (Евгеньева 1982, II: 192; БТСРЯ 1998: 501) и «человеке как носителе каких-нибудь свойств» (Ожегов, Шведова 1998: 330). В них отсутствует, прежде всего, указание на социально значимый характер этих свойств, на то, что личность - это человек, взятый в его отношении к обществу, член общества. Тем не менее, очерчивая языковую личность, мы неизбежно исходим из понимания «личности вообще» (Ю.Н.Караулов), принятого в психологии и предполагающего относительно стабильную организацию для деятельности, мотивированной условиями физического, биогенетического, этнокультурного, социального и иного порядка.
Образование и употребление окказиональной фразеологической номинации как элемента фразеосистемы русского языка
Е.Д. Поливанов предложил в свое время выделять в системе языковых уровней особый - фразеологический, который «был бы соизмерим с синтаксисом, но в то же время имел бы в виду нс общие типы, а индивидуальные значения конкретных словосочетаний - подобно тому, как лексема имеет дело с индивидуальными (лексическими) значениями отдельных слов» (Поливанов 1931: 119). Фразеологизмы и образуемая ими фразеосистема выступают одним из важнейших проявлений межуровневой конверсии в языке.
Наряду с исторической изменчивостью лексической идиоматике присуща известная гибкость и диалектичность, обнаруживающаяся в живом употреблении фразеологических единиц. Это их свойство и обусловливает развитие фразеологического запаса, его жизнь и историческую вариативность.
Как известно, фразеологическая единица обладает смысловой целостностью, возникающей в результате ослабления лексического значения у слов её компонентов. Эта своеобразная семантическая черта предопределяет эволюцию отдельных фразеологических единиц как синтаксических элементов сложного речевого целого, свидетельствуя о межуровневом характере идиоматики.
Подобно слову, фразеологическая единица является семантической единицей языка, имеющей свою структуру. Смысловая целостность ФЕ достигается путём поглощения лексического значения у образующих ее слов. Таким образом, фразеологический оборот, включая в себя комбинацию слов, выполняющих каждое свою номинативную функцию, признается номинативной единицей «неклассического» типа (В.Н.Телия) и является ярчайшим доказательством проявления номинационного аналитизма и -шире - синтаксической номинации (Буров 1999,1: 37).
Еще в середине XX века учеными было отмечено, что речетворчество ЯЛА художественного текста может проявляться в обновлении привычных для слов контекстов, в которых эти слова обычно выступают. Перемещая слова из одного окружения в другое, как утверждал А.И.Ефимов, помещая их в различные фразеологические контексты, заставляя слова претерпевать необычные смысловые и стилистические изменения, авторы создают новые, окказиональные фразеологизмы. Под фразеологическими контекстами принято понимать такие словосочетания, в которых свободное лексическое значение слов осложняется или сменяется фразеологически связанным, создаваемым всем словосочетанием (Ефимов 1957: 287). Например:
1) - А долгов-то, долгов наделал!
-Чего долгов? - набычился Жихарь. - Мои долги - мое богатство. Я уж их давно простил, долги-то... (Успенский. Время Оно);
2) Княжна строга, но справедлива, людей насквозь понимает...» (Успенский. Время Оно).
При анализе состава и эволюции этих контекстов, дающих яркое представление о типичных для автора художественного текста принципах и методах сочетания разнородных лексических средств, особое значение приобретает включение в них нового речевого материала.
Слова, выступающие в различных устойчивых сочетаниях, кроме свободного лексического значения приобретают еще другое значение, фразеологически обусловленное, понятное лишь при учете смысла всего выражения. Так, в словосочетании «попасть впросак» у слова «просак» совсем выветрилось его лексическое значение (станок в веревочном производстве). Таким образом, слова, употребляясь в различных сочетаниях, обрастают новыми значениями, например: «Князь Жупел без толку метался по своей светлице. Самый лучший его боец -варяг Нурдаль Кожаный Мешок - незадолго до этого убрался в северные свои свояси» (Успенский. Время Оно.).
Все контекстуальные преобразования фразеологизмов опираются на их системные свойства и выявляют закономерные связи между фразеологическими единицами как элементами фразеологической системы и их речевыми реализациями. Стилистические приёмы, используемые для усиления экспрессивности, видоизменения предметно-понятийного содержания фразеологических единиц, приводят к окказиональному преобразованию их семантической структуры. Системность и нормативность приёмов преобразования фразеологизмов, выявляемая в аспектах языка и речи, сочетается с их индивидуально-авторской, творческой реализацией, обусловленной стилистическими, художественно-изобразительными функциями (Кунин 1976).
Функционально-прагматический потенциал художественно-литературного стиля современного русского языка
Рассмотрев вопросы, связанные с номинационно-окказиональным потенциалом языковой личности автора художественного текста и со спецификой образования и употребления ОФН как элемента фразеосистемы русского языка, предпримем теперь попытку проанализировать функционально-прагматические особенности этих речевых единиц в художественно-литературном стиле современного русского языка и, в частности, в идиостиле (как обобщенной универсальной категории) автора любого отдельного художественного текста.
Определимся вначале с нашим пониманием специфики художественно-литературного стиля современного русского языка. Художественно-литературный стиль - понятие весьма сложное и неоднозначно трактуемое как в современном языкознании в целом, так и в стилеведении в частности. С одной стороны, оно вписывается в парадигму функциональной стилистики -как рекуррентное пространство одной из дифференциальных областей литературного языка, соотносимое с нехудожественным (необразным) пространством с подпространствами в виде научного, публицистического и др. функционально-речевых сфер (Виноградов 1963). С другой стороны, понятие художественно-литературного стиля коррелирует с научным пространством стилистики текста, которая изучает закономерности организации языка, подчиняющиеся «известному идейно-содержательному, функциональному, композиционно-структурному единству, каким представляется текст как речевое произведение (художественной литературы по преимуществу - Е.К.)» (ЭРЯ 1998: 540). С третьей - художественно-литературный стиль пересекается со стилистикой художественной речи, которую интересуют «вопросы, связанные с приобретением языковыми единицами в контексте цельного художественного произведения эстетической значимости» (там же). Среди них - и отбор языковых элементов, способных претерпеть «трансформацию в контексте художественного произведения /подчеркнуто нами - Е.К./...» (там же).
Представляет определенный интерес позиция М.Н.Кожиной и Е.А.Баженовой, которые считают художественный стиль речи одним из функциональных стилей, который характеризуется как «тип речи в эстетической сфере общения» (СЭСРЯ 2003: 594). Основной типологически-конструктивный признак данного стиля - контекстуальный «перевод» слова-понятия в слово-образ; специфическая стилевая черта - художественно-образная речевая конкретизация как свойство художественной речи, проявляющееся в «намеренно созданной по законам искусства организации языковых средств в речевой ткани художественного произведения...» (там же: 585). Возникающий при этом словесный образ «становится выражением индивидуально-неповторимых, как бы видимых внутренним зрением целостных художественных образов (и их элементов - «микрообразов»), пропущенных через эстетическую оценку писателя...» (там же).
По мнению М.Н.Кожиной и Е.А.Баженовой, никакой функциональный стиль не создается совокупностью каких-либо специфических языковых средств, и именно эстетическая функция определяет принципы и закономерности речевой организации художественных произведений, создавая их специфику. В художественной речи употребляются все известные стилистические ресурсы русского языка, ей свойственны многозначность, метафоричность, богатая синонимика, причем в каждом конкретном случае автором высокоэстетического художественного произведения выбирается из всего разнообразия языково-стилистических средств одно, наиболее подходящее, единственно необходимое в данном контексте. В связи с этим следует отметить особую жизнь слова в художественном произведении - его специфической особенностью является актуализация внутренней формы (Г.О.Винокур), когда средства языка значимы не сами по себе, а становятся той основой, на базе которой автор создает поэтическое слово-метафору, обращенную к теме и идее конкретного произведения. Таким образом, вслед за В.В.Виноградовым можно говорить о принципиальной двуплановости художественного слова (и не только данного знака) - оно обращено не только к общенародному языку, но и к представленному автором миру художественной действительности.
В связи с этим Н.М.Кожина говорит о художественно-образной речевой конкретизации, «т.е. системной взаимосвязи языковых единиц как составных элементов целого, обусловленной идейно-образным содержанием и реализующей эстетическую функцию в результате «перевода» слова-понятия в слово-образ, направленного на активизацию воображения читателя» (Кожина 2003: 599), причем не все, переданное в произведении, выражается непосредственно словом.
Думается, главная особенность художественно-литературного стиля -его функциональная двойственность. Объективно он связан с общими тенденциями развития стилевой системы литературного языка, с его исторической спецификой. В русском стилевом пространстве - это билингвизм, идущий от старославянско-древнерусского взаимодействия в X-XI вв. и последующее время (см.: С.П.Обнорский, А.А.Шахматов, В.В.Виноградов, Р.А.Аванесов и др.). Субъективно данный стиль коррелирует с деятельностью отдельной языковой личности художника слова, формирующей в стилевом художественно-литературном пространстве свою идиостилевую (идиолектную) микросистему.
