Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Личные местоимения в деловой письменности второй половины XVIII века
1. Личные местоимения 30
2. Возвратное местоимение 66
Выводы по I главе 77
Глава II. Неличные местоимения в деловой письменности второй половины XVIII века
1. Указательные местоимения 80
2. Притяжательные местоимения 106
3. Определительные местоимения 125
4. Вопросительно-относительные местоимения 147
5. Неопределенные местоимения 174
6. Отрицательные местоимения 194
Выводы по II главе 210
Глава III. Явление переходности в области местоимений (на материале делового языка второй половины XVIII века)
1. Понятие прономинализации в лингвистической литературе 215
2. Явление прономинализации в деловом языке второй половины XVIII века..221
Выводы по III главе 231
Заключение 232
Список литературы 238
Приложение 257
Введение к работе
1. ОБЪЕКТ И ПРЕДМЕТ ИЗУЧЕНИЯ, ЦЕЛЬ, ЗАДАЧИ, МАТЕРИАЛ
\ф. ИССЛЕДОВАНИЯ.
Изучение памятников письменной культуры - одно из перспективных направлений отечественной филологии и истории. Столичные и провинциальные архивы предоставляют уникальную возможность исследовать материалы старинной русской деловой письменности. Памятники, хранящиеся в архивах, -большая ценность для исследователей из различных областей науки, в том числе
(К и для лингвистов. При изучении документов деловой письменности мы получаем
не только информацию об административно-государственном устройстве региона, о культурной, хозяйственной жизни населения данной территории, но и богатейший материал для исследования исторической лексикологии и лексикографии, исторической грамматики и стилистики, истории орфографии и пунктуации.
,. XVIII век - период активного формирования и становления русского
национального литературного языка. В это время происходит углубление национальных основ и расширение источников пополнения литературного языка. В него начинают поступать новые речевые средства из разговорного языка, деловой письменности и западноевропейских языков, а также происходит активная нормализация и стандартизация делового письма.
Деловая письменность XVIII века сыграла существенную роль в
W становлении норм письменного русского национального языка. Богатство
документных текстов, важность их изучения отмечено в историко-лигвистической литературе: «Русский национальный язык конца XVIII века - это многоярусная функциональная система, в которой, помимо обиходно-разговорного, диалектного, письменного литературного и формирующегося устного литературного языка, исключительно значимой составляющей была деловая письменность. Она представлена поистине неисчерпаемыми фондами разноструктурных деловых бумаг, касавшихся глобальных и частных вопросов
политической, хозяйственной жизни, административного устройства, церковного строения, юридических, государственных и межличностных отношений и т.д.» [Глинкина Л.А. 2001:4] Памятники, хранящиеся в архивах Челябинска, Кургана, ценны для исследований лингвистов, так как анализ их языковых особенностей позволяет создать картину состояния, становления норм и развития русского языка на периферии в период формирования русского общенационального литературного языка.
Особо значимым и необходимым в современной лингвистике становится изучение текстообразующей роли отдельных частей речи, в том числе и местоимений, их участие в организации структуры любого текста, а также памятников деловой письменности. Это объясняет интерес к местоимению как части речи, который не прекращается на протяжении последнего десятилетия.
Объектом исследования является язык деловой письменности второй половины XVIII века, система русских местоимений на одном из этапов исторического развития, когда формировался национальный язык.
Предмет изучения - семантико-грамматические особенности местоимений и их функционирование в текстах деловой письменности второй половины XVIII века.
Материалом работы стал фонд текстов, накопленных южноуральской группой исторического краеведения в процессе работы над скорописными текстами XVIII века и хранящихся в архивах Челябинска [ГАЧО] и Кургана [ГАКО]. Среди них переписка заводчиков Демидовых с приказчиками, документы пограничной Троицкой таможни, документы Миасской крепости в период становления местного казачества, материалы городского хозяйства Челябинска и Кургана, а также ряд текстов центральных канцелярий, изданных в «Полном собрании законов Российской империи» [ПСЗРИ], и отдельные документы, хранящиеся в Российском государственном архиве древних актов [РГАДА].
Нами исследованы 577 листов деловых документов второй половины XVIII века (252 скорописных южноуральских документа и 325 напечатанных
столичных документов), из которых методом сплошной выборки выделено 55 местоимений в 6008 употреблениях.
Актуальность и необходимость исследования:
1) одна из существенных задач исторического языкознания - изучение
отдельных элементов текстообразования деловой письменности XVIII века и
выявление параметров становления нормированного делового языка.
Несомненно, значимым является изучение роли местоимений в текстах
деловой письменности данного периода, рассмотрение своеобразия их
а семантики, грамматических особенностей, синтаксического
функционирования в аспекте жанрового стилеобразования;
2) необходимость исследования деловых памятников XVIII века определяется
потребностью введения в научный оборот новых памятников деловой
письменности, в частности рукописных документов, созданных на периферии.
Цель работы - изучить семантико-грамматические особенности и
^L функционирование местоимений, их роль в организации текста в документах
деловой письменности XVIII века по материалам Государственного архива
Челябинской области [ГАЧО], Государственного архива Курганской области
[ГАКО], «Полного собрания законов Российской империи» и некоторым
материалам Российского государственного архива древних актов [РГАДА],
касающихся Челябинской области.
f Задачи работы обусловлены целью:
собрать материал по транслитерированным скорописным и напечатанным текстам деловой письменности XVIII века и систематизировать его в плане семантики, грамматики и функционирования;
выявить элементы динамики местоимений в каждом из отмеченных статусов, опираясь на историко-лексикографическую литературу;
3) определить текстообразующую роль местоимений в памятниках деловой
'"у письменности данного периода, учитывая жанровую специфику и частотность
их употребления в формировании канцелярских клише;
проследить участие местоимений в рождении стандартизованных трафаретных языковых единиц, участвовавших в процессе нормализации делового языка XVIII века;
выявить случаи прономинализации, текстологически значимые для деловой письменности XVIII века.
Научная новизна работы заключается в следующем:
Впервые описываются семантико-грамматические особенности и синтаксическое функционирование местоимений в деловой письменности второй половины XVIII века в аспекте текстообразования.
Путем сопоставления с историко-лингвистическими данными более раннего периода, XVIII века и соотносительными фактами современного русского литературного языка устанавливаются тенденции развития местоимения как части речи в XVIII веке.
В научный оборот вводятся новые труднодоступные широкому кругу лингвистов скорописные тексты XVIII века из местного архива, которые могут быть употреблены в полном объеме лингвистами и историками.
В процессе работы использовались следующие методы и приёмы:
сравнительно-исторический;
структурно-функциональный (при наблюдении над функционированием местоимений);
описательный (при описании наблюдений над расположением местоимений, над их грамматическими и семантическими особенностями);
сопоставительный (при сравнении текстов различных жанров - прошения, письма, рапорта, указа и др.; при сопоставлении историко-лингвистических данных с соотносительными фактами современной лингвистики);
количественно-симптоматический (при определении частотности позиций, занимаемых местоименными языковыми единицами).
Положения, выносимые на защиту:
Деловой язык второй половины XVIII века является значимым звеном в непрерывной эволюции местоимения от рождения до настоящего времени. Ко второй половине XVIII века складывается достаточно четкая система местоимений русского языка как структурно организованного класса с общим значением указательности. В языке деловой письменности XVIII века отмечаем значительную семантическую и грамматическую устойчивость местоимений как части речи, их связь с функционально-семантическими полями персональности, субъектности, объектности, определенности, неопределенности.
В печатных и рукописных деловых документах второй половины XVIII века, отражающих состояние делопроизводства центральных и провинциальных канцелярий, проявляется общерусская тенденция сравнительно медленной эволюции местоимений, что очевидно при сопоставлении данных более ранних веков и XVIII века. Язык документов центральных канцелярий, указов Сената и Синода отличается более высокой степенью нормализации. Поэтому наибольшую устойчивость и соответственно минимальную вариативность обнаруживают местоимения в столичных документах, в то время как в местных деловых документах функционирование местоимений характеризуется большей степенью архаичности и вариативности.
Функционирование местоимений зависит от жанра делового письма, а также определяется структурой самих деловых документов.
В области местоимений происходит формирование особого рода неопределенно-уточняющих местоимений, связанных со стандартизацией делового языка второй половины XVIII века: тот-то, такой-то. Также отмечается активный процесс субстантивации местоимений и прономинализации причастий.
Теоретическая значимость данного исследования определяется тем, что поставленные вопросы работы рассматриваются в аспекте становления норм литературного языка и роли в этом процессе деловой письменности, что является одной из центральных проблем истории языка. Работа позволяет сделать ряд
новых наблюдений над динамикой в XVIII веке одной из самых «традиционных» частей речи и её участием в стандартизации делового языка этого времени.
Теоретической базой исследования являются работы по общему языкознанию М.В.Ломоносова, А.А.Барсова, Ф.И.Буслаева, А.А.Потебни, А.А.Шахматова, А.М.Пешковского, а также работы ведущих русистов XX века: Л.В.Щербы, В.В.Виноградова, Р.И.Аванесова и В.Н.Сидорова, В.И.Борковского, П.С.Кузнецова, Г.О.Винокура. Современная грамматическая наука продолжает развивать и углублять учение о местоимениях: работы Е.М.Вольф [1975], М.И.Откупщиковой [1984], Д.Г.Демидова [1989], О.В.Петровой [1989], В.И.Чуглова [1991], В.Б.Крысько [1994], Н.Ю.Шведовой и А.С.Белоусовой [1995], Н.Ю.Шведовой [1998], Е.Ф.Серебренниковой [2002].
В историческом плане изучению местоимений посвящены исследования Л.П.Якубинского [1953], Булаховского Л.А. [1954], М.А.Гадолиной [1963], К.В.Горшковой и Г.А.Хабургаева [1981], Т.А.Сумниковой [1995]. История отдельных местоимений и местоименных конструкций рассматривается в работах П.Я.Черных [1948], Л.А.Коробчинской [1955], М.В.Федоровой [1965], М.А.Шелякина [1977], Е.В.Урысон [1995].
Проблемам изучения языка деловой письменности посвящены исследования Е.Н.Борисовой [1958], С.С.Волкова [1961], С.И.Коткова [1975], Л.А.Глинкиной [1962], С.Г.Шулежковой [1967], А.П.Чередниченко [1973], Е.Н.Поляковой [1974], Г.В.Судакова [1976], В.Я.Дерягина [1980], Л.А.Коньковой [1980], А.И.Сумкиной [1981], Н.И.Тарабасовой [1986], Н.А.Новоселовой [1995], О.В.Никитина [2000], Н.В.Викторовой-Глухих [1994], Е.А.Сивковой [1999], М.С.Выхрыстюк [1999], И.А.Шушариной [1999], Р.П.Сысуевой [2000], О.В.Трофимовой [2002], М.В.Биньковской [2003].
Практическая значимость и внедрение работы:
1. Результаты исследования важны для углубления проблем лингвистического краеведения как особой области научного знания и могут быть использованы в
к*
спецкурсе по уральскому историческому лингвокраеведению, в курсе исторической грамматики русского языка. 2. Введенные в научный оборот транслитерированные деловые документы второй половины XVIII века могут служить материалом для научного лингвистического исследования языковых единиц различных уровней.
Апробация работы.
О результатах диссертационного исследования докладывалось на
университетских конференциях ЧГПУ по итогам научно-практической работы в
2001, 2002, 2003 годах, на научно-практических конференциях «Методология и
методика формирования научных понятий у учащихся школ и студентов вузов»
(в 2001, 2003 годах, г.Челябинск), на Всероссийской научной конференции
«Житниковские чтения: Русский язык как государственный. Динамика и
перспективы» (апрель 2002 года, г. Челябинск), на международной научно-
практической конференции памяти профессора Г.А.Турбина (октябрь 2002 года,
г.Челябинск), на научно-практической конференции «Дни науки-2003» (апрель
X 2003 года, г. Озёрск), а также в 11 публикациях.
Объём и структура диссертации.
Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка (231 наименование) и приложения, включающего:
- список местоимений, функционирующих в скорописных и напечатанных
fK материалах XVIII века,
диаграмму употребления местоимений в текстах деловой письменности второй половины XVIII века,
таблицу неологизмов и устаревших слов в области местоимений в деловой письменности XVIII века,
таблицу устойчивых оборотов, функционирующих в деловой письменности второй половины XVIII века и включающих в свой состав местоимения,
>у - часть транслитерированных автором текстов XVIII века (21 текст). Основной текст составляет 237 машинописных страниц.
Публикации по теме работы:
Лингвистическое краеведение на Южном Урале. Ч.И. Материалы к истории языка деловой письменности XVIII века / Под общ. ред. Л.А.Глинкиной . -Челябинск: Изд-во Челяб. педуниверситета, 2001. - Тексты 31-52. - С. 80-97. -Грант-97, № 84, проект 16.21.27.
Изучение местоимений в современной лингвистике // Теория и методика преподавания языков в вузе: Тезисы докладов. - Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2003.-С. 56-59.
Наблюдения над личными местоимениями в деловой южноуральской письменности XVIII века // Сборник научных работ аспирантов и соискателей ЧГПУ. - 4.1. - Челябинск: Изд-во Челяб. гос. пед. ун-та, 2001. - С. 12-20.
Наблюдения над указательными местоимениями в деловой письменности второй половины XVIII века // Материалы конференции по итогам научно-исследовательских работ аспирантов и соискателей ЧГПУ за 2001 год. -Челябинск: Изд-во Челяб. гос. пед ун-та, 2002. 4.1. - С. 18-25.
Отрицательные местоимения в деловой письменности второй половины XVIII века // Методология и методика формирования научных понятий у учащихся школ и студентов вузов: Тезисы докладов X Всероссийской научно-практической конференции, 19-20 мая 2003г. - Челябинск: Челяб. гос. пед. унта, 2003.Ч.Ш. -С. 20-22.
Понятие неопределенности в современной русистике // Методология и методика формирования научных понятий у учащихся школ и студентов вузов: Тезисы докладов республиканской научно-практической конференции, 14-16 мая 2001г. -Челябинск: Челяб. гос. пед. ун-та, 2003.Ч.І. - С. 151-152.
Проблема семантико-грамматической типологии местоимений // Материалы научно-практической конференции «Дни науки - 2003», Т.1. - Озерск: Изд-во ОТИ МИФИ, 2003 - С. 17-19.
Функционирование неопределенных местоимений в деловой письменности второй половины XVIII века // Житниковские чтения (VI): Русский язык как государственный. Динамика и перспективы: Материалы Всероссийской
'*Г
научной конференции, 23-24 апреля 2002г. - Челябинск: Челяб. гос. ун-т,
2002.-С. 176-180. 9. Функционирование относительных местоимений в деловой письменности
второй половины XVIII века // Русский язык: история и современность:
Материалы международной научно-практической конференции памяти
профессора Г.А.Турбина (23-24 октября 2002 года). - Челябинск: Изд-во
Челяб. гос. пед. ун-та,2002. - С. 66-72. 10.Возвратное местоимение в деловой письменности второй половины XVIII века
// Сборник научно-методических трудов сотрудников и преподавателей ОФ
ЮУрГУ. - Озерск, Челябинская область, 2003. - С. 35-41. 11. Личные и притяжательные местоимения в деловой письменности XVIII века в
аспекте индивидуализации текста // Материалы конференции по итогам
научно-исследовательских работ аспирантов и соискателей ЧГПУ за 2002 год.
- Часть П. - Челябинск: Изд-во Челяб. гос.пед. ун-та, 2003. - С. 253-260.
2 ПРОБЛЕМА СЕМАНТИКО-ГРАММАТИЧЕСКОЙ ТИПОЛОГИИ МЕСТОИМЕНИЙ
Местоимение - древний грамматический класс слов, изучению которого посвящено достаточно большое количество исследований. Анализ лингвистической литературы показывает, что эта часть речи привлекала и продолжает привлекать внимание многих исследователей. Отдельные вопросы до сих пор являются спорными: это частеречныи статус и состав класса местоименных слов, их положение в системе частей речи и специфика значений, присущие им грамматические категории, использование в речи и некоторые другие.
В описательных грамматиках и во многих общетеоретических работах по-разному определяется сам термин «местоимение». Традиционно эту часть речи в лингвистической литературе обозначают как «местоимение», «местоименное слово» или «прономинатив». А.А.Реформатский обозначает местоимения как «слова вторичные», «слова ситуационные», так как их значение выясняется только из ситуации речи. «Если собеседник знает, кто говорит, кому говорят, где и когда говорит, то он сможет реально понять предложение: Я тебе сейчас это говорю. Без знания этих данных ситуации все слова «понятны», но конкретный смысл высказывания неясен» [Реформатский А. А. 1998: 66]. «Русский семантический словарь» использует термин «слова указующие»: «это особый тип слов с относительным, меняющимся денотатом, выполняющих функцию так называемых «определителей» ситуационных или контекстуальных взаимоотношений в речи» [Русский семантический словарь. 1998: 3]. «Лингвистический энциклопедический словарь» отмечает, что в разных классификациях у местоимений разные наименования: одни подчеркивают связь значения местоименных слов с речевой ситуацией, обозначая их как «слова с субъективно-объективным лексическим значением» (А.М.Пешковский), «шифтер» (О.Есперсен), «актуализаторы» (Ш.Балли, Э.Бенвенист); другие исследователи подчеркивают заместительную функцию местоимений, называя их «заместительными словами», «субститутами» (Л.В.Щерба, Л.Блумфилд), «репрезентами» (Ф.Брюно) [ЛЭС. 1990: 295].
В терминологическом плане нет однородности при обозначении некоторых семантических разрядов местоимений: без различия в значении употребляются термины «указательное местоимение» и «демонстратив», «притяжательное местоимение» и «поссесив» [Вольф Е.М. 1975: 3].
В лингвистической литературе время от времени поднимается вопрос о правомерности выделения местоимений в самостоятельную часть речи, наряду с такими классами, как имя существительное, прилагательное, глагол и т.д. Часть лингвистов считает, что местоимение - это самостоятельная часть речи, и в соответствии с этим утверждением предлагает классификации, включающие различные семантические разряды.
По отношению к типологии местоимений используется термин семантические разряды. Выбор такого названия диктуется грамматической спецификой местоимений, а именно отсутствием у них общих грамматических признаков, объединяющих все разряды. Термин же лексико-грамматический разряд традиционно используется прежде всего по отношению к именам существительным, прилагательным, числительным в том случае, когда в основу выделения разрядов положены семантические признаки, учитываются лексические значения слов и их грамматические характеристики. В лексико-грамматические разряды объединяются лексемы с общим значением и одинаковыми или близкими грамматическими признаками.
Традиционная классификация местоимений включает в себя девять (у
некоторых авторов - восемь) разрядов: личные, возвратное, притяжательные,
указательные, определительные, неопределенные, отрицательные,
вопросительные, относительные местоимения. Колебания в количестве связаны с выделением двух последних разрядов в качестве самостоятельных или объединением их в вопросительно-относительные.
В течение двух столетий идет развитие учения о местоимении. В XVIII веке местоимению посвящена отдельная глава в «Российской грамматике» М.В.Ломоносова. Ученый считает, что в русском языке 19 местоимений, которые делятся, с одной стороны, на первообразные и производные, а с другой -образуют следующие разряды:
указательные (я, ты, онъ, самъ, сей, тотъ),
возносительные (которой, кой, оный),
возвратительные (себя),
вопросительные (чей, кто, кой, которой),
притяжательные (мой, твой, свой, нашъ, вашъ) [Ломоносов М.В. 1950: 540].
В «Российской грамматике» второй половины XVIII века А.А.Барсова [1981] выделяется уже 65 местоимений, которым дается такое определение: «М^стоименіе есть часть речи изменяемая, которая уподобляется вместо имени или при немъ поставляется» [Барсов А.А. 1981: 526]. За основу классификации А.А.Барсов предлагает взять «принадлежность», «знаменование», «качество», «вид», «начертаніе». По «знаменованию» местоимения делятся на:
1) личныя (я, мы, ты, вы, онъ, она, оно, они, он})),
притяжательныя (мой, твой, свой, нашъ, вашъ),
указательныя (тотъ, этотъ, сей, оный, самый),
возносительныя (кто, что, который, кой, какой, каковой и др.),
вопросительныя (кто, что, который, кой, чей, какой),
н!)определенныя (н!)кто, н1)что, н^какій, кто ниестъ, кто либо и др.),
возвратительныя (себя, свой, самъ).
По «качеству» А.А.Барсов выделяет местоимения «существительныя, прилагательныя отым^нныя, прилагательныя обыкновенныя и см!)шенныя». На «первообразныя и производныя» часть речи делится по «виду» и на «простыя и сложныя» - по «начертанию» [Барсов А.А. 1981: 527].
Таким образом, теория местоименности в работе А.А.Барсова развивается весьма значительно. Типология «по знаменованию» просуществует больше двух столетий, утратив общий заголовок.
К вопросу о классификации местоимений обращается А.А.Шахматов в «Очерке современного русского литературного языка» [1941]. Автор говорит о пяти группах склоняемых местоимений. К первой группе относятся местоимения, изменяющиеся по падежам и числам. Это личные местоимения 1 и 2 лица и возвратное себя, изменяющееся только по падежам. Вторую группу составляют
местоимения кто, что, никто, некто, нечто, изменяющиеся только по падежам. Третья группа - местоимения 3 лица {он, она, оно, они), изменяющиеся по числам, родам и падежам. Местоимения четвертой группы изменяются по родам и числам, не получают в именительном падеже мужского рода окончания и по своему значению распадаются на:
притяжательные {мой, твой, наш, ваш),
указательные {тот, таков, та, то),
определительные {все, вся, весь, сам, некой, кой),
вопросительные {кто, что).
К пятой группе относятся местоимения, склоняемые, как прилагательные. В отличие от слов четвертой группы, местоимения получают в именительном падеже мужского рода окончание -ой. Это слова типа такой, другой, сякой, никакой, какой ,такой и др. [Шахматов А.А. 1941: 166]. За основу классификации ученый берет грамматические признаки местоимений.
Оригинальную классификацию местоимений предложил А.М.Пешковский в работе «Русский синтаксис в научном освещении». Он выделяет одиннадцать разрядов: личные {я, мой, по-моему и др.), возвратные {себя, свой, по-своему), указательные {этот, сей, тот и др.), обобщите л ьные {всякий, какой угодно и т.д.), совокупные {весь, целый и т.д.), выделительные {сам, самый, иначе и др.), вопросительные {что, где, кто и др.), относительные (то же, что и вопросительные, но в значении союзных слов), восклицательные (то же, но в значении восклицательных членов в восклицательных предложениях), неопределенные и отрицательные [Пешковский A.M. 1956: 163].
Учитывая грамматическую неоднородность местоимений, Л.В.Щерба в работе «Языковая система и речевая деятельность» приходит к выводу, что местоимения не составляют особой части речи и распределяются по другим частям речи - имени существительному, прилагательному и числительному. Ученый замечает: «...в русском языке в настоящее время не наблюдается никакой ясной отчетливой системы: старая группа местоимений распалась, а новых отчетливых противоположений местоименных прилагательных и существительных не выработалось» [Щерба Л.В. 1974: 84]. Против выделения
местоимения в отдельную часть речи возражали Г.Пауль в работе «Принципы истории языка» [1960] и Э.Бенвенист - «Общая лингвистика» [1974].
Существуют «промежуточные взгляды», по которым часть местоимений выделяется в особую группу, а остальные «растворяются» в других частях речи. В отличие от ученых, не считающих местоимение самостоятельной частью речи, и тех, кто называет местоимениями все слова с местоименной семантикой, В.В.Виноградов в работе «Русский язык (грамматическое учение о слове)» утверждает, что особая часть речи местоимение существует в русском языке, но к ней относятся далеко не все слова с местоименным значением. По мнению ученого, за исключением предметно-личных местоимений, составляющих небольшую грамматически обособленную группу, другие разряды местоимений «грамматически не обособлены от других частей речи, а распределились по разным грамматическим категориям» [Виноградов В.В. 1972: 319]. Поэтому они не образуют самостоятельного грамматического класса.
«Грамматика современного русского литературного языка» АН СССР 1970 г. вслед за В.В.Виноградовым среди шести самостоятельных частей речи выделяет только местоимение-существительное, в котором значение указания на лицо или предмет выражается в грамматических категориях рода, падежа и числа. Однако «Русская грамматика» АН СССР 1980 года представляет уже следующие группы слов: местоимение-существительное, местоимение-прилагательное, местоимение-числительное и местоименное наречие. Основанием такой классификации является то, что местоимения по своим грамматическим свойствам неоднородны: они обладают разными морфологическими категориями и синтаксическими функциями.
Несомненный интерес представляет классификация В.Н.Мигирина, которая предполагает более четкое разграничение семантических и грамматических признаков деления, предусматривает новую интерпретацию значений корней ряда местоимений. В работе «Опыт построения классификаций, прогнозирующих развитие местоимений и словообразовательных парадигм» [1973] автор пишет о следующих разрядах местоимений:
1) коммуникативно-относительные (я, ты, он, они и т.д.),
вопросительные (кто, что, сколько и т.д.),
возвратное (себя),
указательные (тот, этот, тогда, затем и др.),
5) отрицательные /отрицательно-обобщенные (никто, ничто, никакой и
т.д.),
определительные /утвердительно-обобщенные (любой, всякий, всё и т.д.),
притяжательные (мой, наш, ваш, их и др.),
8) эмоциональные (черте-кто, нивесть-кто, нивестъ-какой),
9) относительные /союзные (кто, что, какой, который, почему и т.д.),
. 10) взаимные (друг друга),
11) указательно-неопределенные (то-то, тот-то, такой-то).
Ссылаясь на работы А.М.Пешковского и А.А.Шахматова, В.Н.Мигирин считает
оправданным выделение эмоциональных, или восклицательных, местоимений, так
как они выражают разного рода чувства, связанные с лицами, предметами,
признаками, обстоятельствами. Автор статьи уделяет также внимание
местоимениям типа тот-то, такой-то, тогда-то, так-то, которые
^ регистрируются в словарях, но не названы в грамматиках. Данные
прономинативы указывают не только на известное для говорящего или
пишущего, но и одновременно - на неопределенное для читающего или
слушающего. Эти местоимения названы указательно-неопределенными, исходя из
их значения и состава. Они состоят из указательных местоимений и частицы
неопределенности то. В нашем исследовании этот разряд местоимений особенно
,, важен, так как он помогает в XVIII веке создать в деловой письменности
стандартную основу. Классификация В.Н.Мигирина более, чем другие, учитывает коммуникативный аспект анализа местоимения как части речи.
Двоякую классификацию всех местоимений предлагают «Краткая русская
грамматика» Н.Ю.Шведовой и В.В.Лопатина [1989] и энциклопедия «Русский
язык» [1997] под редакцией Ю.Н.Караулова (глава В.А.Плотниковой). Часть речи
рассматривается, с одной стороны, по семантическому признаку, с другой - по
"f признаку формальной принадлежности всех местоимений к той или иной части
речи. По семантическим основаниям местоимения делятся на следующие
разряды: личные, возвратное, притяжательные, вопросительно-относительные, указательные, определительные, отрицательные и неопределенные. По принадлежности к частям речи местоимения образуют четыре класса:
местоимения-существительные (я, ты, кто, что и др.),
местоимения-прилагательные (какой, такой, мой, твой и др.),
местоимения-числительные (столько, несколько, сколько),
местоименные наречия (где, когда, там, всюду и др.) [Краткая русская грамматика. 1989:202].
По определению «Лингвистического энциклопедического словаря» [1990], «Местоимение - лексико-семантический класс знаменательных слов, в значение которых входит либо отсылка к данному речевому акту (к его участникам, речевой ситуации или к самому высказыванию), либо указание на тип речевой соотнесенности слова с внеязыковой действительностью (его денотативный статус). Кроме собственно местоименного компонента в значение местоимения входят другие смысловые компоненты - обычно абстрактного типа (тематические компоненты), например, «предметность», «одушевленность», «мужской пол» и другие» [ЛЭС. 1990: 294]. Авторы раздела «Местоимение» С.А.Крылов и Е.В.Падучева предлагают делить местоимение на логико-семантические разряды по характеру их собственно местоименного значения и некоторых парадигматических особенностей, а также на тематические классы в соответствии с общностью их главной синтаксической функции. Логико-семантические разряды объединяются в три крупные группы:
дейктические местоимения, отсылающие к участникам данного акта речи или речевой ситуации. Это местоимения 1 и 2 лица (я, ты, мы, вы) и указательные, отсылающие к объекту, на который направлен указательный жест говорящего (вот тот, вот этот).
анафорические местоимения содержат в значении отсылку к тексту, в который они входят. Это местоимения 3 лица, возвратное, взаимные и относительные.
кванторные местоимения - это неопределенные, интородуктивные (слабовыраженные, полунеопределенные: кое-какой, некоторый),
универсальные (обобщающие: всякий, каждый, любой, весь),
отрицательные, вопросительные) [ЛЭС. 1990: 295]. Рассматривая данную часть речи, авторы выделяют местоимения-существительные, которые, в свою очередь, делятся на личные и неличные, и местоимения-прилагательные, подразделяющиеся на качественные (такой, какой), количественные (столько, несколько, который) и притяжательные (чей, ничей). [ЛЭС. 1990: 295].
Проблема классификации поднимается в главе о местоимениях в коллективной монографии «Древнерусская грамматика ХП-ХШ веков» [1995]. С учетом характера категориальных свойств, синтаксических связей и типов словоизменения автор этой главы Т.А. Сумникова выделяет три группы местоимений:
личные местоимения, которые сближаются категориальными свойствами с существительными, но не имеют грамматической категории рода;
неличные местоимения, изменяющиеся по родам, числам и падежам, характеризующиеся на семантическом уровне как притяжательные,
^ указательные, определительные и относительные;
3) особая группа местоимений, к которым относятся относительно-
вопросительные и производные от них отрицательные и неопределенные
местоимения, сближающиеся свойствами частью с существительными,
частью с прилагательными [Сумникова Т.А. 1995: 326].
«Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный
,. по классам слов и словосочетаний» [1998: 3] под редакцией Н.Ю.Шведовой
распределяет местоименные слова по трем множествам:
местоимения-существительные, означающие предмет (все живое, вещь, явление);
местоименные прилагательные и наречия, означающие непроцессуальный признак (предмета или другого признака, ситуации);
местоимения-связки (вот, это).
"^f Каждое из выделенных множеств имеет собственное внутреннее строение:
первый и второй классы обладают сложной многоуровневой организацией; третий
представлен только двумя словами - местоименными связками вот и это, сохраняющими в своей семантике элемент указательности.
Нет единого решения классификации местоимений в учебной литературе. Этому вопросу посвящена отдельная глава учебного пособия «Современный русский литературный язык» [1988] под редакцией П.А.Леканта. Деление местоимений на разряды происходит в ней с учетом двух параметров:
а) по значению (личные, возвратное, притяжательные, вопросительно-
относительные, указательные, определительные, отрицательные и
неопределенные),
б) по грамматическим свойствам (предметно-личные, признаковые,
количественные местоимения и местоименные наречия) [Современный русский
литературный язык. 1988: 210].
Учебные издания по истории русского языка: В.И.Борковский, П.С.Кузнецов «Историческая грамматика русского языка» [1965], В.В.Иванов «Историческая грамматика русского языка» [1990], Г.А.Хабургаев «Очерки исторической морфологии русского языка» [1990], Г.А.Турбин, С.Г.Шулежкова «Старославянский язык» [1989] - представляют две различные группы местоимений. Первую образуют личные местоимения 1 и 2 лица и возвратное; вторую - так называемые неличные местоимения, включающие различные смысловые разряды (притяжательные, вопросительно-относительные, указательные, определительные, отрицательные и неопределенные).
Проблема классификации местоимений является сложной. Пестрота взглядов вызвана отсутствием единства в выборе принципов классификации слов и соотношения с частями речи. Одни языковеды за основу классификации берут грамматические свойства местоимений, другие - их семантические особенности. В некоторых работах пересекаются два основания для классификации -семантическое и грамматическое. Сложность также объясняется высокой степенью абстракции местоименных значений и «отсутствием более или менее определенных уловимых границ между отдельными значениями многозначного слова» [Русский семантический словарь. 1998: 3].
Нет единодушия и по вопросу о том, что именно следует считать местоимениями, какие слова относятся к этому классу. Можно обозначить две противоположные точки зрения. С одной стороны, существует мнение, согласно которому количество местоимений в русском языке не ограничено. Например, В.И.Чуглов в работе «Субстантивные словосочетания - аналоги местоимений» [1995] говорит о способности словосочетаний употребляться в роли местоимений. Автор статьи указывает на смысловое сходство между такими языковыми единицами, как где - в каком месте, тогда - в то время, всегда — в любое время, почему-то - по какой-то причине. В.И.Чуглов отмечает, что рассматриваемые словосочетания не абсолютно равнозначны местоимениям, можно назвать их аналогами. «Субстантивные словосочетания с местоименным значением отличается от местоимений меньшим объемом значения, большей точностью и конкретностью выражения» [Чуглов В.И. 1995: 74]. Противоположный подход к определению состава класса местоимений представлен в работе И.К.Романеевой «Из истории развития системы склонения местоимений в русском языке», ограничивающей этот класс для русского языка тремя лексическими единицами: «Местоимения в русском языке образуют очень своеобразную и весьма компактную группу (всего 3 лексических единицы). К классу местоимений условимся относить лишь так называемые личные и возвратные местоимения. Все прочие группы слов с точки зрения морфологических средств обнаруживают большую близость к классу имен прилагательных, не имея в то же время ничего общего с местоимениями личными» [Романеева И.К. 1970: 182]. Автор работы рассматривает местоимения я, ты (по мнению И.К.Романеевой, мы, вы - это формы множественного числа я, ты) и себя. Н.Ю.Шведова и А.С.Белоусова говорят о местоимении как об «устойчиво ограниченном и весьма неохотно пополняющемся классе слов» и считают, что в современном русском языке «исходных местоимений» насчитывается лишь 21 единица [ШведоваН.Ю. 1998:
И].
Отсутствие единого мнения по этому вопросу можно объяснить следующим
образом. В то время как имя существительное, прилагательное, числительное и
др. при всем многообразии частных характеристик допускают более или менее
строгое определение, которое подходит, за небольшими исключениями, ко всем словам данного класса, местоимения такому определению не поддаются. К тому же, характеристики значения: указательность, обобщенность, ситуативность, контекстуальная обусловленность - обнаруживаются далеко не только у местоимений, но одновременно присущи не всем местоимениям.
Особое место в лингвистической литературе занимают работы, посвященные изучению истории развития местоимения как части речи. Ф.И.Буслаев в «Исторической грамматике русского языка» [1959] рассматривает особенности склонения местоимений и особое внимание уделяет синтаксическому употреблению данной части речи: в какой форме употребляются, могут ли в тексте заменяться описательными формами, как меняется значение в зависимости от контекста, с какими словами могут сочетаться и другие вопросы. А.А.Потебня в монографии «Из записок по русской грамматике» [1985] отдельную главу посвящает местоимениям, где прослеживает семантические и грамматические изменения в истории языка отдельных единиц таких, как къто, чъто, он, ин, еже и некоторых других.
В исследовании К.В.Басенко «К вопросу об употреблении неличных местоимений в древнерусском языке» [1958] сообщаются основные данные по отдельным вопросам, касающимся развития и совершенствования структуры предложения древнерусского языка. В связи с этим, в очерке рассмотрены изменения в употреблении некоторых неличных местоимений в функции подлежащего: он, сам, кто, что, который. К.В.Басенко определяет влияние стиля памятника на распространение того или иного местоимения в качестве подлежащего в разных типах предложения и на характер структуры предложения, опираясь на материал летописей, грамот, актов, юридических документов, частных писем и др. Автор отмечает важную роль указанных местоимений в функции подлежащего в становлении подчинительной конструкции XI-XVI вв., так как рассматриваемый период «характеризуется развитием и появлением новых средств выражения грамматического подлежащего, а также дальнейшей организацией определительных, относительных и др. придаточных предложений, появлением таких новых типов придаточных предложений, как подлежащные»
[Басенко К.В. 1958: 54]. Работа М.А.Гадолиной «История форм личного и возвратного местоимений в славянских языках» [1963] представляет собой морфологическое исследование, изучающее историю обозначенных в названии книги разрядов местоимений в славянских языках со времени их древнейших памятников письменности до середины XX века. Автор обозначает основные тенденции развития местоимений 1-го и 2-го лица и возвратного местоимения: «Тенденция ко все большему обобщению, характеризующая развитие всех грамматических категорий славянских языков, является основной в развитии форм личных местоимений. Преобразование парадигм личных местоимений в истории всех славянских языков происходит как унификация основ косвенных падежей, совершающаяся благодаря действию грамматической аналогии» [Гадолина М.А. 1963: 139]. Автор отмечает, что современные парадигмы личных местоимений есть результат длительного процесса развития данной грамматической категории, которая находит продолжение в современных говорах славянских языков.
В книге «Историческая грамматика русского языка. Морфология»
П.С.Кузнецова [1953] местоимения древнерусского языка рассматриваются в
сравнении с местоимениями старославянского и современного русского языка:
данные единицы представляют собой «весьма своеобразный как в семантическом,
так и в структурном отношении класс слов» [Кузнецов П.С. 1953: 125].
Своеобразие проявляется в склонении личных и неличных местоимений, в
наличии у личных и возвратного местоимений форм двух типов - полных и
энклитических, форм двойственного числа. В работе описаны изменения личных
и неличных местоимений как в области употребления, так и в области их форм,
произошедшие на протяжении эпох и засвидетельствованные в письменных
памятниках. В учебном пособии Г.А.Хабургаева «Старославянский язык» [1986]
также рассматриваются изменения, касающиеся синтаксического употребления и
морфологических категорий изучаемой части речи. Более подробно представлена
грамматическая противопоставленность личных и неличных местоимений,
Ч описано происхождение местоименного склонения и способы указания на 3-е
лицо или предмет.
Для сравнительно-сопоставительного анализа местоимений существенное значение имеет монография Е.М. Вольф «Грамматика и семантика местоимений (на материале иберо-романских языков)» [1975], которая посвящена исследованию личных, притяжательных и указательных местоимений. На материале испанского, португальского и каталанского языков анализируются основные семантические и синтаксические особенности в значении и употреблении местоимений в связи с их функционированием в тексте. Автор отмечает, что структура местоименной системы и роль местоимений в тексте определяется их главной функциональной характеристикой - местоимения являются дейктическими словами, словами-указателями, но в то же время «...местоимения выполняют роль слов-заместителей, позволяя представить в сжатом виде отдельные элементы или целые фрагменты в тексте» [Вольф Е.М. 1975: 195], что позволяет этой части речи играть важную роль в оформлении внутритекстовых связей.
Местоимения, привлекавшие к себе внимание на всем протяжении развития научной мысли о языке, продолжают оставаться одним из центральных объектов исследования и в современной лингвистике. Это связано с новыми научными парадигмами языкознания: когнитивностью, антропоцентризмом, дейктичностью, развитием функционально-семантических полей и теории персональности, указательности и др. Трактовка проблем дейктичности, эгоцентричности представлена во многих исследовательских работах Кравченко А.В. [1992], Арутюновой Н.Д. [1999], Залевской А.А. [2000], Поповой Е.А. [2001] и других.
Ведущим тезисом при изучении местоимений сегодня можно считать положение, что данные языковые единицы являются основным средством персонального дейксиса. Сфера дейксиса включает три указания:
указание на участников речевого акта, т.е. на адресанта и адресата, что выражается различными видами местоимений 1 и 2 лица и притяжательными местоимениями (я, вы, мой и др.);
указание на предмет речи, которое выражается местоимениями 3 лица;
указание на степень отдаленности объекта высказывания, выражающееся указательными местоимениями и частицами (этот - тот, вон - вот).
Основу терминов «дейксис», «дейктичность», получивших широкое распространение в современной лингвистике, в переводе с греческого «deiktikos» обозначающих «указательный», составляет указательная функция знака. К числу таких «указателей» относятся личные и притяжательные местоимения, местоименные наречия места и времени, указательные местоимения, с изучением особенностей функционирования которых связано развитие учения о дейксисе. Важность развития данной теории подчеркивают слова Б.А. Серебренникова: «Человеку дейксис нужен для ориентации в речи. Речь, лишенная дейктических средств, может быть совершенно непонятной для собеседника» [Серебренников Б.А. 1988: 146].
Система местоимений рассматривается как исход смыслового строения языка и его смысловых категорий, а личные местоимения - как языковая подсистема, в которой заложена понятийная основа лингвистической модели поведения человека как личности. Через местоимение я выражается понятие сущности индивидуального самосознания. «Самосознание человека - это осознание, оценка человеком своего знания, нравственного облика и интересов, идеалов и мотивов поведения, целостная оценка самого себя как чувствующего и мыслящего существа, как деятеля. При этом основную предпосылку осознания человеком своего Я составляет выделение им себя из окружающего мира в его природных и социальных планах» [Философский энциклопедический словарь. 1983: 591]. Понятие «самосознание человека» тесно связано с теорией антропоцентризма и соответственно с термином «антропоцентризм».
Текст невозможно изучать вне человека, который является его
производителем и получателем. В 70-е годы Ю.С. Степанов отнес
антропоцентризм к числу главных принципов современной лингвистики: «Язык
создан по мерке человека, и этот масштаб запечатлен в самой организации языка;
в соответствии с ним язык и должен изучаться» [Степанов Ю.С. 1974: 15].
Эгоцентризм, как особый принцип исследования, обнаруживает себя в том, что
человек становится точкой отсчета в анализе тех или иных явлений, что он
« вовлечен в этот анализ, определяя его перспективы и конечные цели. Именно
антропоцентризм (или в другой терминологии «человекоцентризм»,
«эгоцентризм») назван Н.Ю.Шведовой одной из важных особенностей строения системы местоимения. В работе «Местоимение и смысл. Класс русских местоимений и открываемые ими смысловые пространства» [1998] автор говорит о явлении человекоцентризма применительно к функционированию одного из местоимений исходного смыслового ряда - КТО, так как для него создана самая полная и точная система местоимений, означающих отношение к определенному лицу (я, ты, он, она, оно, мы, вы, они, сам, сама, само, сами, себя). Специфику смысла местоимения кто составляет и то, что «оно сильно стремится своими собственными средствами участвовать в представлении таких смыслов, как «где -место», «когда — время», «почему - причина» и др., а также в представлении ситуации в целом» [Шведова Н.Ю. 1998: 40].
Интересной, сложной и во многом полемичной является изданная в 1995 году монография Н.Ю.Шведовой и А.С.Белоусовой «Система местоимений как исход смыслового строения языка и его смысловых категорий». Авторы предлагают новую классификацию местоимений с учетом двух основных значений. Во-первых, указание на глобальные понятия бытия. Во-вторых, модифицирующие смыслы местоимения, т.е. уточняющие и расчленяющие указания. Согласно этим положениям, местоимения образуют две группы:
слова, сочетающие в себе функцию указания с обозначением одного из исходных, основообразных понятий бытия (кто, что, чей, какой, каков, когда, где, куда, откуда, отколе, докуда, доколе, сколько, сколь, насколько, который, как, зачем, почему, отчего, каково). Это исходные местоимения, представляющие глобальные смыслы и возглавляющие, организующие весь класс;
слова, модифицирующие и расчленяющие по ступеням узнанности те смыслы, которые заключены в местоимениях первой группы. Языковые смыслы разделены по признаку определенности, неопределенности или непредставленности, что отражает саму структуру и ступени познания человеком реального мира и существующих в нем связей и отношений: «знаю» - «знаю неполно, не уверен в своем знании» - «не знаю, поэтому отрицаю»:
а) определенность (я, сам, это, мой, такой и др.);
б) неопределенность (некто, что-нибудь, чей-либо, кое-кто и др.);
в) несуществование (никто, ничей, нечего и др.).
Н.Ю.Шведова и А.С.Белоусова выделяют в русском языке, кроме традиционных классов слов-местоимений, также и класс местоимений-глаголов, или дейктических глаголов [Шведова Н.Ю., Белоусова А.С. 1995: 10].
Развитие этой теории предложено в новой монографии Н.Ю.Шведовой «Местоимение и смысл. Класс русских местоимений и открываемые ими смысловые пространства» [1998], которая содержит более подробный анализ классификации, представленной выше, и уточняет положения и выводы, сформулированные ранее. Помимо местоимений, обозначающих глобальные понятия бытия и входящих в сегменты исхода, Н.Ю.Шведова выделяет еще три группы данного класса слов:
местоимения, означающие всеохватность, всеобщность (всяк, весь и др.);
местоимения, означающие единичность, изымание из множества чего-то одного, сосредоточенность на этом одном (самый);
местоимения, означающие только связь компонентов текста, или релятивы (каковой, кой, таковой и др.) [Шведова Н.Ю. 1998: 9].
Все пять групп местоимений организуются в строгую систему взаимосвязанных участков, которые автор работы называет «микросистемами». Следует отметить, что и в других классификациях были под другой терминологией похожие группы: в работах А.М.Пешковского - совокупные, выделительные; в статьях В.Н.Мигирина - утвердительно-обобщительные.
Выдвинутая Н.Ю.Шведовой в работе «Местоимение и смысл» концепция местоимений как «смысловых исходов» является новым витком развития грамматической мысли. Автор отказывает местоимению в статусе «часть речи», обозначая его как класс слов (хотя, по существу, любая часть речи - класс слов со своим категориальным значением. А оно у местоимений есть: это указательность). Формально местоимения распределены между именами, наречиями и предикатами, однако их роль в языке гораздо значительнее и выходит за границы каких-либо грамматических классов. В современном русском литературном языке функционирует около двухсот данных языковых единиц
[Шведова Н.Ю. 1998: 8], которые образуют систему, характеризующуюся четкостью, последовательностью и глубиной своего строения. Как отмечает автор, «система местоимений закрыта для интервенции каких-либо новаций: она стабильна и самодостаточна в силу своей предназначенности, которая заключается, во-первых, в означении основных, исходных понятий, представленных в языке как некие центральные смыслы, и, во-вторых, в том, чтобы, расчленяя и уточняя эти смыслы, отразить средствами языка основные ступени познания» человеком [Шведова Н.Ю. 1998: 12]. Эти два существенные признака отличают строение местоимений от других классов слов.
В монографии утверждается мысль о всеохватности значения местоимений, об их направленности к человеку. «Местоимения означают смыслы, восходящие к глобальным понятиям материального и духовного мира, углубляют, дифференцируют, сопоставляют и сочленяют эти смыслы» [Шведова Н.Ю. 1998: 7]. Таким образом, данным классом слов охватываются понятия живого и неживого, личности и неличности, частного и общего, совокупности и раздельности количества, признака и т.д.
Изучение всей системы местоимений Н.Ю.Шведовой тесно связывается со смысловым строением языка. Основополагающим является определение «языкового смысла», это «самое общее понятие, первично означенное местоименным исходом, средствами местоимений сегментированное по троичному признаку «определенность - неопределенность - непредставленность (отсутствие, несуществование)» и материализуемое при помощи таких разноуровневых языковых единиц, семантика (языковое значение) которых включает в себя соответствующее понятие и объединяет все эти единицы в некое семантическое множество» [Шведова Н.Ю. 1998: 32]. Языковой смысл входит в значение каждой единицы, образующей такое множество. Этот термин тесно связан с понятием «языковая смысловая категория» [Шведова Н.Ю. 1998: 33]. Состав общей смысловой категории образует множество частных смысловых категорий, представленных в монографии как составляющие исходного смысла. Например, «кто — существо одушевленное: лицо (и олицетворяемое существо) -животное», «что - предмет: вещь, вещественная реалия - состояние - поступок -
событие - бытие», «чей - принадлежность: лично собственный - общий - чужой» [Шведова Н.Ю. 1998: 33]. Каждая частная смысловая категория имеет трехступенчатую сегментацию исхода по признаку определенности -неопределенности - непредставленности (несуществования или незнания). Таким образом, общие и частные смысловые категории образуют основу смысловой системы языка. Эта система, как и другие языковые системы - лексическая, грамматическая, словообразовательная - иерархична: во главе стоят общие понятия (смысловые исходы), которые в свою очередь делятся на частные смысловые категории.
Н.Ю.Шведова подчеркивает особую роль местоимений в языке. «Только местоимениям, их классу принадлежит порожденная самим языком роль означения языковых смыслов и тем самым - роль создания языковых пространств, охватывающих собою разноуровневые языковые единицы, сгруппировавшиеся на основе семантической общности и устремленности к одному определенному смысловому исходу» [Шведова Н.Ю. 1998: 164]. Взаимодействие с языковыми единицами различных уровней можно подтвердить следующим примером: общая смысловая категория «что - предмет» формализуется определенной лексикой, падежными формами, предложно-падежными сочетаниями, синтаксическими конструкциями, текстовыми последовательностями.
Таким образом, основой концепции местоимений как «смысловых исходов» Н.Ю.Шведовой следует считать опору на философию языка, на семантическую грамматику, что и определяет ценность данной работы.
Итак, развитие учения о местоимении продолжается и в настоящее время. Эта часть речи особенно привлекает внимание исследователей в аспекте самых актуальных направлений современной лингвистики. Спорным остается вопрос о классификации данной части речи. Предметом своих исследований лингвисты делают особенности семантики, функционирования местоимений в текстах современного русского литературного языка, а также обращаются к истории этой части речи.
Наше исследование местоимений в языке деловой письменности второй половины XVIII века опирается на традиционную классификацию: внутри части речи выделены две большие группы - личные (личные и возвратное) и неличные
^ (указательные, притяжательные, относительно-вопросительные,
определительные, отрицательные и неопределенные) местоимения. Данная классификация проверена временем, выделена выдающимися лингвистами, но при этом не можем отвергнуть и новые позиции, которые сформировались в связи с развитием коммуникативной грамматики. Элементы нового в подходе к местоимению были также использованы в нашей интерпретации историко-лингвистического материала.
В данном исследовании все семантические разряды местоимений, функционирующие в языке деловой письменности второй половины XVIII века, рассмотрены и проанализированы в соответствии со следующими пунктами плана:
1) лексический состав местоимений и их место в классификации. Частотность местоимений;
щ, 2) семантические особенности каждой единицы разряда;
грамматическая парадигматика;
функционирование местоимений в текстах деловой письменности XVIII века: синтаксическая функция в предложении, месторасположение (препозиция -постпозиция, контактное - дистантное расположение), участие в формировании устойчивых оборотов, специфика использования в жанрах делового письма, а также в структуре самих деловых документов: зачин - средний блок - концовка,
употребление в различных формулах документа и в свободной от формул части текста;
5) вывод по каждому пункту о степени устойчивости и изменениях.
Личные местоимения
Как и в современном русском языке, местоимения второй половины XVIII века распадались на две отличные друг от друга группы - личные и неличные. К первой относились личные местоимения и возвратное, ко второй - различные смысловые разряды (указательные, притяжательные, вопросительные, относительные, определительные, отрицательные и неопределенные).
В древнерусском языке разряд личных местоимений был представлен малочисленной, но очень древней по своему составу группой слов, характеризовавшихся при склонении супплетивизмом основ. В состав этой группы входили названия говорящего (автора) и его собеседника, а также указания на связанных с ними лиц, то есть местоимения 1 -2 лица разных чисел, и на отношение действия или состояния к самому субъекту (возвратное местоимение). Как отмечает Т.А.Сумникова: «В древнерусском языке было два личных местоимения. Местоимение 1 л. обозначало лицо говорящее (или лицо, от имени которого идет речь), местоимение 2 л. - лицо слушающее (или к которому адресована речь). В структурном и синтаксическом отношении к личным местоимениям примыкало возвратное» [Сумникова Т.А. 1995: 327].
Личные местоимения также характеризовались категориями и формами числа и падежа, но не имели категории рода. Возвратное местоимение не имело и категории числа, но в формально-грамматическом отношении на протяжении всей истории русского языка склонялось как формы единственного числа собственно личных местоимений. Местоимение, рассматриваемое грамматиками как личное местоимение 3-го лица (он), по происхождению является указательным. В древнерусском языке для обозначения 3-го лица употреблялись различные указательные местоимения, которые отражали при этом традицию различения зо трех степеней отношения 3-го лица (предмета) к участникам диалога. Для указания на близкое ему лицо говорящий использовал местоимение сь (сего-сему и т.д.); для указания на лицо, близкое собеседнику, - местоимение тъ (того, тому и т.д.); в остальных случаях в качестве обобщенного обозначения 3-го лица (предмета) выступали указательные местоимения и (его, ему и т.д.) и онъ (оного, оному и т.д.), а также местоимение овъ. Когда местоимение и в указательной функции перестало употребляться в форме именительного падежа всех родов и чисел, на его месте закрепились формы местоимения онъ, она, оно и т.д. «Формируется парадигма фактически нового местоименного слова онъ, его, ему и т.д., употребляющегося в качестве обобщенного указателя на «постороннее» (3-го) лица или предмета, что, по-видимому, началось еще до распада праславянского языкового единства» [Хабургаев Г.А. 1981: 262]. По мнению Т.А.Сумниковой, в ХП-ХШ вв. только начали формироваться условия для современного личного местоимения 3 лица, но самого этого местоимения в языке не было, «ибо синтаксические условия еще не были подкреплены на лексико-грамматическом уровне: еще не было в языке местоименного прилагательного оный, которое бы приняло от местоимения онъ функцию атрибутива. Местоимение онъ продолжало входить в семантический круг указательных местоимений и, выполняя функции не только субстантива, но и атрибутива, сохраняло неизменными присущие местоимениям твердого типа склонения окончания» [Сумникова Т.А. 1995: 374]. В деловом языке второй половины XVIII века единицы он, она, оно, они являются личными местоимениями 3 лица.
Указательные местоимения
Указательные местоимения образуют богатый значениями семантический разряд. К нему относятся прономинативы, объединенные семантикой указания на 9 лицо, предмет, признак лица или предмета, различные обстоятельства, при которых совершается действие или протекает какой-либо процесс. По словам Д.Г.Демидова, «содержание функций указания не раскрыто в лингвистической литературе с необходимой полнотой» [Демидов Д.Г.1989: 22].
Развитие теории местоименности показывает, что языковеды, изучая эту часть речи, по-разному определяли состав указательных местоимений. М.В.Ломоносов в «Российской грамматике» к указательным местоимениям относит такие единицы, как я, ты, онъ, самъ, сей, тоть [Ломоносов М.В. 1952: 540]. А.А.Барсов указательными считает местоимения, «какъ бы перстомъ показьівающія лице или вещь: тоть, этотъ, сей, оный, самый» [Барсов А.А. 1981: 527]. Выделяя разряды местоимения по значению, Р.И.Аванесов и В.Н.Сидоров в «Очерке грамматики русского литературного языка» говорят о таких указательных единицах, как он, она, оно, тот, этакий, сей, оный, туда, потому, здесь [Аванесов Р.И. 1945: 150]. В «Грамматике русского языка» (1960) к указательным местоимениям отнесены этот, тот, такой и другие, которые «в качестве существительного или прилагательного указывают на тот или иной определенный предмет, на те или другие качества лица или предмета, не называя их» [Грамматика русского языка 1960: 26]. Рассматривая особенности местоимения как части речи, Т.А. Сумникова в «Древнерусской грамматике XII-XIII вв.» отмечает такие старинные формы указательных местоимений, как тъ, сь, онъ, овъ [Сумникова Т.А. 1995: 327]. В современном исследовании Н.Ю.Шведовой и А.С.Белоусовой «Система местоимений как исход смыслового строения языка и его смысловых категорий» указательные местоимения распределены во второй группе слов, которые обозначают определенное, осознанное и познанное. Местоимения такой, таковой раскрывают как определенность обозначение глобального понятия бытия, выраженное словом какой; местоимения этот, тот, сей, оный раскрывают смысл слова который [Шведова Н.Ю. 1995:7].
Понятие прономинализации в лингвистической литературе
Части речи представляют собой лексико-грамматические классы слов, объединенных целым рядом признаков и отличающихся один от другого категориальными признаками. Большие по объему части речи имеют в своем составе более узкие группы слов, связанные одним или несколькими лексическими и грамматическими признаками. Эти признаки одной из таких более узких групп могут совпадать с аналогичными признаками также узкого класса слов в другой части речи, что становится причиной употребления слов одной части речи в значении другой. Подобное явление в лингвистической литературе обозначено термином «транспозиция» [Языкознание. Большой энциклопедический словарь. 1998:519]. и Местоимения, как отмечают многие языковеды (М.В.Ломоносов,
В.В.Виноградов, Н.Ю.Шведова), отличаются закрытостью своей системы, являются «устойчиво ограниченным и весьма неохотно пополняющимся классом слов» [Шведова Н.Ю. 1995: 3]. Но при этом факт перехода слов отдельных частей речи в класс местоимений отмечается в исследованиях и русских грамматиках давно. В энциклопедии «Русский язык» и в энциклопедическом словаре «Языкознание» при термине «прономинализация» дана отсылка к термину «транспозиция (от позднелат. transpositio - перестановка) - использование одной языковой единицы (слова, формы, конструкции) в функции другой языковой единицы» [Русский язык. Энциклопедия. 1997: 570]. Понятие «транспозиция» толкуется очень широко, но в основе явления лежит функциональное или семантическое сопоставление языковых единиц. В транспозиции различают три основных элемента:
1) исходная форма (транспортируемое),
2) средство транспозиции (транспозитор),
3) результат (транспозит) [Языкознание. 1998: 519].
В.Г.Гак, автор этой статьи, расширяет понятие транспозиции, отмечает два этапа процесса:
