Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Язык газеты в системе функциональных стилей 10
1.1. Общая характеристика теории функциональных стилей 10
1.2. Статус языка газеты: традиционные и новые подходы 17
1.3. Точки сопряжения языка газеты и разговорной речи 34
Глава II. Лексика разговорного употребления: структурно-семантический аспект 62
2.1. Семантическая основа стилистически маркированной лексики 62
2.2. Классификация лексики разговорного употребления 71
2.3. Структурно-семантическая характеристика разговорной лексики 90
2.4. Структурно-семантическая характеристика некодифицированной лексики 113
Глава III. Лексика разговорного употребления в функцио-нально-стилистическом аспекте 140
3.1. Тип издания - жанр — стиль 140
3.2. Стилистические приемы с участием лексики разговорного употребления 146
3.3. «Чужое» слово в публицистическом тексте: культурно-речевая оценка 165
Выводы 171
Заключение 172
Библиография 178
- Статус языка газеты: традиционные и новые подходы
- Точки сопряжения языка газеты и разговорной речи
- Классификация лексики разговорного употребления
- Стилистические приемы с участием лексики разговорного употребления
Введение к работе
Настоящая работа выполнена в русле лингвостилистических исследований и посвящена комплексному анализу функционирующей в языке газеты литературно-разговорной и некодифицированной лексики.
Массовая коммуникация привлекает пристальное внимание российских исследователей, поскольку здесь концентрированно представлены основные процессы изменения и развития литературного языка (Ю.А. Бельчиков 2005; С.И. Виноградов 1996; Е.В. Горина 2004; Т.Г. Добросклонская 2000; Т.С. Дроняева 2008; Е.А. Земская 2004; О.П. Ермакова 2000; Е.В. Какорина 2000; Ю.Н. Караулов 1991; Н.И. Клушина 2008; М.Н. Кожина 2006; В.Г. Костомаров 2005; Л.П. Крысин 2007; О.А. Лаптева 2007; И.П. Лысакова 2005; М.А. Москвина 2008; О.Б. Сиротинина 1998; С.И. Сметанина 2002; Г.Я. Солганик 2006; Т.В. Чернышова 2007; Е.В. Чернявская 2006; Е.С. Щелкунова 2004 и др.). СМИ можно рассматривать как ту языково-коммуникативную область, которая более других способна аккумулировать разнородные типы стилевого использования языка, «так или иначе приспосабливать к выразительным нуждам “свои” и “чужие” средства стиля» (Т.Г. Винокур 1980).
Актуальность исследования. Динамика изменений современной речевой практики затронула прежде всего границы между личной и публичной / массовой коммуникацией в сторону снижения официальности. По-видимому, ни одна другая сфера бытования языка не претерпела столь радикальных трансформаций, как массовая коммуникация. Выступая фокусом инновационных изменений, язык газеты, язык радио, телеречь и все другие «языки» в настоящее время занимают место законодателей речевой моды, творцов и ретрансляторов коммуникативных стереотипов. Знаковая для массовой коммуникации двувекторная ориентация, с одной стороны, на книжность, а с другой, на разговорность – приводит к смешению и совмещению полярных языковых начал. Это качество современных масс-медиа рассматривают как интерстилевой, межстилевой, гетерогенный характер массово-коммуникативных текстов, синкретизм, контаминацию приемов и способов употребления языка. Ставится вопрос о возникновении нового функционально-стилевого образования – языка СМИ или языка массовой коммуникации (Т.Г. Добросклонская, В.Г. Костомаров, С.И. Трескова и др.).
Ориентация массовой коммуникации на живую непринужденную речь изменила характер взаимодействия автора и адресата, вызвала стилевое размежевание газет и журналов. В свете сказанного актуальными представляются проблемы, связанные как с выявлением характера экспансии разговорности в другие сферы языка, так и с культурно-речевыми оценками знаков устности и разговорности в массовой коммуникации. Актуальным является определение точек сопряжения языка газеты и разговорной речи и установление общего и особенного в сопоставляемых сферах через лексические замеры коллоквиальной и субстандартной лексики.
Объектом исследования является язык газеты в аспекте взаимодействия с разговорной речью.
Предмет исследования – лексика разговорного употребления в системно-языковом и функционально-стилистическом ракурсе.
Цель исследования – выявить условия и специфику вхождения литературно-разговорных и некодифицированных лексических групп в публицистические тексты. Генеральная цель предопределила постановку и порядок решения следующих частных задач:
1. Определить место языка газеты и шире – языка СМИ в функционально-стилистической систематизации языка.
2. Выявить точки сопряжения языка газеты и разговорной речи.
3. Уточнить функционально-стилистическую классификацию лексики разговорного употребления.
4. Осуществить комплексную характеристику разговорной и некодифицированной лексики, уточнив вектор вхождения социально маркированных группировок лексики в литературный язык.
5. Охарактеризовать наиболее частотные стилистические приемы с участием лексики разговорного употребления.
6. Определить культурно-речевые регулятивы, позволяющие осуществлять селекцию маргинальных лексических единиц.
Материалом исследования явились публикации общероссийских газет: «Литературная газета» (ЛГ), «Известия» (Изв.), «Российская газета. Неделя» (РГ Неделя), «Аргументы и факты» (АиФ), «Аргументы неделi», «Московский комсомолец» (МК), «Комсомольская правда» (КП), «Меридиан», «Правда», «Завтра» (2005 – 2009 гг.). В нашей картотеке представлено свыше одной тысячи лексических единиц и около 3 тыс. контекстов.
Теоретическую базу настоящего исследования составляют труды отечественных и зарубежных исследователей в области:
лексической семантики: Ю.Д. Апресян, Л.М. Васильев, В.Г. Гак, Д.Н. Денисов, О.П. Ермакова, Н.А. Лукьянова, А.Ф. Петрищева, И.А. Стернин, В.Н. Телия, Н.М. Шанский, Д.Н. Шмелев и др.;
функциональной стилистики и социальной лингвистики: И.В. Арнольд, Ю.А. Бельчиков, А.М. Васильева, Г.О. Винокур, Т.Г. Винокур, В.В. Виноградов, М.Н. Кожина, О.А. Крылова, Л.П. Крысин, Б.А. Ларин, Н.Б. Мечковская, В.В. Одинцов, Б.А. Серебренников, Ю.М. Скребнев, Г.Я. Солганик, Л.Я. Щерба и др.;
разговорной речи: В.Д. Девкин, Е.А. Земская, О.А. Лаптева, Л.В. Капанадзе, Е.В. Красильникова, М.В. Панов, О.Б. Сиротинина, В.К. Харченко, Е.Н. Ширяев и др.;
теории русского субстандарта: В.Б. Быков, Х. Вальтер, М.А. Грачев, В.С. Елистратов, В.П. Коровушкин, Д.С. Лихачев, В.М. Мокиенко, Л.И. Скворцов, В.В. Химик, В.А. Хомяков и др.,
теории журналистики: М.Е. Аникина, Е.Л. Вартанова, Л.Е. Кройчик, В.Г. Лазутина, А.Н. Тепляшина, А.А. Тертычный и др.;
теории средств массовой коммуникации: М.Н. Володина, С.И. Виноградов, Т.Г. Добросклонская, Л.Р. Дускаева, М.Ю. Казак, Е.В. Какорина, Н.И. Клушина, В.И. Коньков, В.Г. Костомаров, И.П. Лысакова, А.В. Полонский, Ю.В. Рождественский, С.И. Сметанина, С.И. Трескова, Т.В. Чернышова и др.
Методы исследования. В работе используются описательный метод, метод компонентного анализа, дистрибутивный метод, основанный на учете соотнесенности маркированных слов с контекстом, а также прием анализа словарных дефиниций и стилистической маркированности лексических единиц.
Научная новизна исследования заключается в том, что через лексические замеры коллоквиальных и некодифицированных единиц выявляется степень и глубина взаимодействия устно-разговорной речи и языка газеты. В работе осуществлена функционально-стилистическая систематизация экспрессивной лексики с позиции дихотомии (стандарт/субстандарт), позволяющей дифференцировать литературную (кодифицированную) и нелитературную (некодифицированную) лексику. Элементы новизны несут в себе выявленные стилистические приемы, в организации которых участвует коллоквиальная и субстандартная лексика. В ходе исследования выявлены культурно-речевые фильтры, допускающие или отсеивающие нетрадиционные способы выражения в языке газеты.
На защиту выносятся следующие положения:
1. В основе функционально-стилистического членения лексического континуума лежит дихотомическая модель (стандарт/субстандарт), позволяющая дифференцировать литературную и нелитературную лексику. Первую группу составляет коллоквиальная лексика, подразделяющаяся на собственно разговорные слова и разговорные экспрессивы, образующие разряды неодобрительной, дружески фамильярной, презрительной, иронической, шутливой, ласкательной лексики. Некодифицированная лексика противопоставлена литературной норме и включает социально маркированную лексику: просторечные экспрессивы и сверхэкспрессивы (вульгаризмы, обсценизмы), арготизмы, жаргонизмы.
2. Выступая связующим полем между языком массовой информации и языком межличностного общения, коллоквиальная лексика является закономерным средством в массовой коммуникации. Актуализация коллоквиализмов охватывает такие содержательно-тематические сферы, как человек, политико-социальное устройство общества, экономические реалии, явления массовой культуры, область верований, область бытовой жизни. Характерные для разговорных единиц процессы (специфические словообразовательные модели, метафорика, семантическая трансформация и др.) отражают действие внутренних закономерностей, направленных на экономию речевых средств и повышенную экспрессивность.
3. Характерные для развития современного русского языка интегративные процессы способствуют взаимному сближению арго и жаргонов и далее – выходу социальной лексики в область просторечия и разговорно-литературного языка. Вектор социализации и «олитературивания» субстандартных единиц можно представить в виде схемы: арго жаргон просторечие (сленг) разговорная речь. Наиболее влиятельны в газетном языке молодежные жаргоны; обрели частотность лексические единицы из арго и жаргона наркоманов; из партийного, армейского, спортивного, музыкального, артистического, компьютерного жаргонов, жаргона чиновников и коммерсантов. В новой среде обитания социальные «языки» начинают выполнять функции, свойственные принимающей речевой коммуникации. Вхождение жаргонно-арготической лексики в разговорно-литературные пределы сопровождается расширением сферы их употребления, утратой секретного характера арготических и отчасти жаргонных слов, модификацией их значения в направлении некоторого смягчения семантики.
4. Приспосабливая газетную речь к свободному типу коммуникации, лексика разговорного употребления частотна в приемах стилистического согласования и стилистического контраста, в приемах иронии, интимизации, цитации, стилизации, синонимической ситуации и близких к ней способах градации и нанизывания однокоренных лексем. Неограниченными возможностями в современном языке газеты обладает прием стилистического контраста, в рамках которого выполняются разнообразные стилистические задачи.
5. “Свое” и “чужое” слово находятся в газетном тексте в отношениях отчуждения или усвоения. Если разговорно-литературные единицы (или их значительная часть) вступают в отношения стилистического согласования с контекстом, то расширение языка массовой коммуникации за счет маргинальных языковых средств требует культурно-речевого обоснования. В свете динамического взаимодействия массовой коммуникации и погранично-литературных областей к немотивированному/девиантному следует отнести употребление в газетных текстах грубопросторечной, табуированной лексики, приемов травестирования, а также проявление речевой агрессии.
Теоретическая значимость работы состоит в определении статуса языка газеты в системе функциональных стилей и в сфере массовой коммуникации, в комплексном анализе коллоквиальной и субстандартной лексики, в определении состава приемов, в которых участвует лексика разговорного употребления, реализуя многофункциональную нагрузку. Выявленные закономерности использования кодифицированных и некодифицированных единиц в языке газеты уточняют статус коллоквиального и субстандартного слова в лексической системе, а также его функционально-стилистического предназначения в массовой коммуникации.
Практическая значимость исследования определяется тем, что результаты работы могут быть использованы при лингвостилистическом анализе и редактировании журналистских текстов, в вузовских курсах лексикологии, стилистики, при подготовке спецкурсов по языку СМИ и языку газеты.
Апробация работы. Основные положения и результаты работы излагались автором на научных конференциях различного уровня, в том числе на международных научных конференциях «Журналистика и медиаобразование в XXI веке» (Белгород, 2006, 2007, 2008), на всероссийских научно-практических конференциях «Проблемы массовой коммуникации» (Воронеж, 2006), «Слово в контексте народной культуры» (Белгород, 2008); на региональных научно-методических конференциях «Современные проблемы лингвистики и методики преподавания речеведческих дисциплин в вузе и школе» (Алексеевка, 2007, 2008); опубликованы в журнале «Вестник Поморского университета» (Архангельск, 2008) и в международном сборнике научных статей «Colloquium – 2007» (Бергамо; Белгород, 2007).
По теме исследования опубликовано 9 научных работ, в том числе статья в журнале, рекомендованном ВАК РФ.
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
Статус языка газеты: традиционные и новые подходы
В задачи настоящего параграфа входит выявление основных характеристик языка газеты и шире - языка СМИ в их соотношении с публицистическим стилем.
Исследования, посвященные языку и стилю газеты, составляют значительный пласт научной литературы, и этот список в настоящее время активно пополняется [Бельчиков 1996; Васильева 1982; Виноградов 1996; Винокур 1980; 2007; Горина 2004; Гречихин 2008; Добросклонская 2000; Дроняева 2008; Ермакова 2000; Земская 2004; Какорина 1992; 2000; Клушина 2008; Коньков 2004; Костомаров 1971; 1999; 2005; Кожина 1993; 2006; Лысакова 2005; Москвина 2008; Одинцов 1980; Сметанина 2002; Солганик 1980; 1981; 2006; Чернышева 2007; Чернявская 2006; Щелкунова 2004; Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования 2003; Язык средств массовой информации 2008; Язык современной публицистики:2007].
Язык газеты традиционно отождествляют с публгщистическим стилем. При характеристике последнего вузовские учебные пособия, как правило, сосредоточиваются на описании стилевых особенностей газеты. В современных исследованиях массовой коммуникации вместо функциональных стилей предпочитают говорить о языке газеты или языке публицистики, языке СА4Ии т.д., поскольку данная область применения языка, во-первых, характеризуется «многостильностью» и многожанро-востью (А.Н. Васильева), «материальной неоднородностью и гетерогенностью» (В.Г. Костомаров), «стилевой полицентричностью» (В.П. Москвин), во-вторых, включает в себя множество текстов, которые не относятся к публицистическому стилю, например, документы общего значения, политические выступления, научно-популярные тексты, художественные произведения, игры, гороскопы, прогноз погоды и т.д.
В связи с этим М.Д. Кузнец и Ю.М. Скребнев, авторы «Стилистики английского языка», считают, что «объединять специфические черты языка газеты в понятие газетного стиля неправомерно, поскольку при этом признаки функционального стиля подменяются признаками жанра» [цит. по: Арнольд 2005: 343]. В.В. Одинцов называет три типа текстов — «художественные» жанры публицистики (очерк, фельетон и т.п.), судебное красноречие и научно-популярную литературу, которые подрывают самые основы функциональной стилистики, «разрушают логическую стройность и убедительность классификации стилей». Поэтому в последнее время многие исследователи вместо стилей предпочитают говорить «о языке газеты», «о языке науки» [Одинцов 1980: 71]. Сложность квалификации «стилей, жанров, текстов» в сфере публицистики хорошо известна [Бельчиков 2005; Васильева 2005; Костомаров 2005 и др.].
По-видимому, в строго терминологическом значении между понятиями «публицистический стиль» и «язык газеты» знака тождества ставить нельзя. Язык газеты, опираясь на книжно-письменную речь и основываясь на публицистическом стиле, с одной стороны, оказывается уже публицистического стиля, так как последний, включая язык газеты как наиболее распространенный свой подстиль, имеет и другие области приложения, имеет «самостоятельное поле деятельности»: ораторские жанры, формы устной речи, пограничной с бытовой сферой [Григорьева 2008: 364). С другой стороны, в свете активного взаимодействия книжной и разговорной речи, письменной и устной форм газета все активнее включает в свои тексты различные знаки из специальной книжной и разговорной речи, из периферийных пластов национального языка и, таким образом, становится шире классического понимания публицистического стиля. В ведении языка газеты оказывается весь общенациональный язык. В настоящее время газета манифестирует огромное множество стилевых образований, которые зависят от типа издания (демократические / оппозиционные газеты; качественные / массовые / бульварные издания), жанра, индивидуальной манеры авторов.
В то же время в нестрогом значении термины язык газеты и газетно-пубмщистический стиль вполне взаимозаменяемы, поскольку язык газеты «является ядром публицистического стиля» [Москвин 2006: 611].
Термин публицистический стиль имеет в научной литературе целый ряд синонимов: газетно-публицистический, газетный, политический, газет-но-журналъный. В этих номинациях подчеркиваются разные аспекты использования языка в широкой области общественных отношений: политических, экономических, культурных, спортивных и др. Наиболее распространенный из них - газетно-публщистический - указывает на наличие в последнем двух подстилей: собственно публицистического и газетио-информационного [Дроняева 2008; Клушина 2008]. Термины газетный и газетно-журналъный стиль выделяют главную сферу применения - периодическую печать; политический обозначает важную роль политического аспекта при освещении событий реальной действительности [Солганик 2006: 312].
Таким образом, терминологический ряд, используемый по отношению к публицистическому стилю, акцентирует внимание на газетной разновидности языка.
Публицистический стиль обслуживает сферу политики, которая понимается широко4: «она включает и митинг, и заседание парламента, и рекламу, и даже тост, произнесенный на праздничном ужине. Это область, где все подвергается оценке, где важнее всего мнение, точка зрения, взгляд на вещи» [Григорьева 2008: 355].
Основными функциями языка газеты признаются информационная («исторически изначальная функция газеты» (М.Н. Кожина), направленная на оперативное сообщение о фактах и событиях изменяющегося мира), и воздействующая (формирующая мировоззрение аудитории, проявляющаяся в оценке, выражении авторского отношения к содержанию высказывания, образности) [Шмелев 1977; Кожин, Крылова, Одинцов 1982; Рождественский 1997; Солганик 1997; Сметанина 2002; Кожина 1983 и др.]. Помимо этого, газета выполняет аналитическую, популяризаторскую, просветительскую, воспитательную, организаторскую, развлекательную функции [Кожина 1993: 185; Васильева 1982].
Точки сопряжения языка газеты и разговорной речи
Для того чтобы выявить характер и степень влияния разговорной речи на язык газеты и язык СМИ, необходимо, во-первых, определить статус разговорной речи в системе функциональных стилей, во-вторых, сопоставить базовые критерии газетно-публицистического стиля и разговорной речи в отношении как формы, так и содержания. Обратимся к первой части сформулированной проблемы.
Для современного этапа языкознания характерен исключительный интерес ученых к изучению разговорной речи как «наиболее общей, самой естественной и доступной каждому разновидности языка» [Девкин 1965]. Значительные достижения в разработке теоретических проблем, освещающих функционирование языка в естественных условиях, представлены в научных трудах отечественных языковедов А.Н. Васильевой [Васильева 2005], В.Д. Девкина [Девкин 1965], Е.А. Земской, М.В. Китайгородской, Н.Н. Розановой, Е.Н. Ширяева [Земская 1987; 2004; РРР 1973; Земская, Ширяев 1988; Китайгородская, Розанова 2000], О.А. Лаптевой [Лаптева 1976; 2007], О.Б. Сиротининой [Сиротинина 1974; 1983; 1998], Ю.М. Скребнева [Скребнев 1985], В.К. Харченко [Харченко 2006] и др.
Разговорная речь признается естественной формой языкового существования [Кожина 1983], филогенетически и онтологически первичной системой по отношению к другим формам и стилям [Скребнев 1985: 9], универсальной, т.е. «такой, которой пользуются все без исключения члены общества» [Винокур 2007: 68].
В научной литературе дискуссионным является вопрос о соотношении разговорной речи и разговорного стиля, об их статусе в системе функциональных стилей литературного языка, о принципах и условиях протекания разговорной речи. Эти проблемы перекрещиваются с такими оппозициями в лингвистике, как литературный/нелитературный, устный/письменный, высо-кий/сниженный, диалогический/монологический. Параллельно с понятием разговорная речь (Ю.А. Бельчиков, Т.Г. Винокур, О.А. Лаптева, Н.Б. Мечковская, Ю.С. Скребнев, Г.Я. Солганик, В.К. Харченко, Д.Н. Шмелев и др.) в тождественном или ином значении используются термины: непосредственная речь, устно-разговорный язык (Н.М. Шанский), разговорный язык (Е.А. Земская, Е.Н. Ширяев), разговорный стиль (И.В. Арнольд, В.П. Москвин, О.Б. Сиротинина), разговорно-бытовой (М.Н. Кожина) и разговорно-обиходный стиль (А.Н. Васильева, О.А. Крылова), разновидности устной литературной речи (О.А. Лаптева), разговорность (В.Г. Костомаров).
В последних исследованиях предпочтение отдается термину коллок-виалистика, введенному в научный обиход В.Д. Девкиным. Слово «коллоквиализм» происходит от латинского colloquium — разговор и обозначает в лингвистике «слово или выражение, свойственное разговорному языку» [Ах-манова 1969: 200]. Как отмечает Ю.М. Скребнев, «теоретическое значение коллоквиалистики состоит в пополнении имеющихся в распоряжении лингвиста сведений о периферии языка, о диапазоне возможного в языке. Колло-квиалистика выявляет тенденции языковой эволюции. Изучение разговорных форм дает возможность заглянуть в будущее языка: известно, что переосмысление, переоценка и, в конечном счете, развитие языковых форм происходит в такой свободной от консерватизма сфере, как повседневное неофициальное устное общение» [Скребнев 1985: 10].
Сложившиеся в русистике научные подходы к разговорной речи группируются в несколько школ и направлений. Один, из широко представленных подходов описывает специфику разговорной речи на материале художест венной литературы, следовательно, в фокусе внимания ученых оказывается «олитературенная», стилизованная речь. В приложении к художественному диалогу О.Б. Сиротинина считает целесообразным говорить об эстетической категории «разговорности», направленной на создание впечатления говорения [Сиротинина 1998: 350].
Московская лингвистическая школа, представителями которой являются Е.А. Земская, Л.В. Капанадзе, Е.В. Красильникова, М.В. Панов, Е.Н. Ширяев, во главу исследований ставит живую речь носителей русского литературного языка в неофициальной, непринужденной обстановке. Согласно данному подходу, разговорный язык (или разговорная речь) противопоставляется книжному кодифицированному литературному языка как самостоятельный феномен, как особая система и особый некодифицированный язык в границах литературного [Земская 1987: 3; Земская, Ширяев 1988: 124].
О.А. Лаптева сосредоточивает внимание на параметре устность, исследуя ситуации публичного и непубличного общения. Исследователь видит черты разговорной речи в любой устной форме речи, противопоставляя не разговорный — и другие стили, а устную и письменную разновидность литературного языка в целом [Лаптева 1976]. Эта концепция получила развитие в монографии «Живая русская речь с телеэкрана» как речь «интеллектуализи-рованного характера, на которой ведется общение с широкой аудиторией» [Лаптева 2007: 4].
Классификация лексики разговорного употребления
Краеугольным для нашего исследования является разграничение таких понятий, как лексика разговорного употребления и разговорная лексика, очерчиваемые разными явлениями.
В диапазоне лексики разговорного употребления оказывается весь национальный язык, включающий литературное ядро (стандарт) и нелитературную периферию диалектно-жаргонно-просторечной принадлежности (субстандарт). Как отмечают исследователи, лексическая система разговорной речи формируется крайне неоднородными, разнообразными в стилистическом и тематическом отношении группами слов. Основу повседневного общения составляют общеупотребительные, нейтральные языковые единицы. Вместе с тем в разговорной речи мы можем встретить и книжные слова, и термины17, и заимствования, слова высокой окраски и сниженные, в том числе нелитературные средства языка. В нашей работе исследованию подвергаются некодифицированные разряды лексики, в газетных текстах.
Неоднородность лексического состава разговорной речи, по мнению лингвистов, объясняется несколькими причинами:
Первая из них связана с широким тематическим диапазоном разговорной речи. В условиях непринужденного общения люди говорят на любые темы - политические, экономические, научные, общекультурные, сугубо бытовые. Разговорная речь, как уже отмечалось, ситуативна. «Она звучит в рассказах о себе и своей жизни, в диалогах и полилогах (в семье, за обедом, на даче, в турпоходе, в гостях, в застольных беседах), а также в так называемых городских стереотипах (в магазине, на городском транспорте, у кинотеатра, в уличных сценках и т.п.)» [Денисов 1993: 167]. В межличностном общении отражаются производственные ситуации, неофициальные названия профессий, должностей, инструментов, приборов, производственных процедур и процессов, действий и состояний работника в производственных условиях [Бельчиков 2005: 55], бытовое и профессиональное общение взаимопрони t кают и взаимодействуют [Винокур 1980: 8]. Поэтому тематические рамки в применении к разговорной речи «значительно расширяются, становятся го-раздо более зыбкими и неопределенными, чем рамки "бытовой речи"» [Земская 1987: 27].
Другая причина неоднородности лексики разговорной речи имеет экстралингвистическую природу. Именно эти факторы - неофициальность, непринужденность, спонтанность, устность общения — позволяют говорящему выходить за рамки строгого узуса, грамматической правильности, используя различного рода внелитературные инкрустации.
Разговорная лексика традиционно рассматривается в составе стилистически окрашенных языковых единиц и воспринимается как сниженная. Ср.: «разговорную лексику современного русского литературного языка составляют слова с экспрессивной окраской, характеризующиеся большей или меньшей сниженностыо» [Бельчиков 2005: 53].
Представленные в научной литературе классификации разговорной лексики не совпадают ни по составу, ни по объему включаемых лексических единиц. По мнению В.Д. Девкина, разговорная лексика, или коллоквиализмы, - «чисто разговорный слой, имеющийся только в бытовой речи и нигде больше», в основе своей состоящий из экспрессивных синонимов, заменяющихся стилистически нейтральными словами [Девкин 1965: 219]. В данном определении коллоквиализмы 1) образуют «чисто разговорный слой», 2) ограничиваются сферой бытового общения, 3) являются в большинстве своем носителями эмоциональной оценки, 4) выступают маркированными членами синонимического ряда.
Стилистические приемы с участием лексики разговорного употребления
Сформулированные в разделе 1.3 факторы, открывающие границы га-зетно-публицистического стиля и шире - литературного языка (деофициали-зация коммуникации, расширение функции и жанрового диапазона газеты и др.), фокусируются здесь в проблеме, вынесенной в название параграфа. Тип — жанр — стиль - это тот вектор исследования, который является действенным при анализе речевой практики современной печатной периодики. Дифференциация газет и журналов по типологическим, идеологическим и др. критериям проводит главный водораздел между изданиями, ориентирующимися на традиции газетно-публицистического стиля, и изданиями, опирающимися на устно-разговорную речь (качественные/массовые/ бульварные; демократические/отюзщионные; нейтралъные/левооппозициоиные/право-оппозиционные). Эти издания, естественно, различаются коммуникативными стратегиями, приемами усиления выразительности, отбором и комбинацией языковых средств, т.е. оппозиция между ними проходит на стилевом уровне. Речевая практика каждого из отдельных типов печати (глянцевые журналы, информационно-развлекательные газеты, специализированная печать, левоо-опозиционная пресса, ориентированная на речевую агрессию и др.) может явиться самостоятельным объектом лингостилистического изучения. Вместе с тем, несмотря на сущностную разницу между теми или иными моделями изданий по отношению к использованию языковых средств, можно говорить об общих условиях и функциях вхождения разговорных и маргинальных лексических пластов в массовую коммуникацию.
Примечательно, что теоретики журналистики, прогнозируя развитие российских газет, перспективным считают качественно-массовый тип печатных изданий, нацеленных, с одной стороны, на достоверное освещение реальной жизни, а с другой — на облегченный слог, в основе которого лежат ресурсы разговорной сферы. За пределами нашего внимания остается молодежная пресса, в которой статус жаргонного слова значительно отличается от общих газет. Если в последних употребление жаргонизмов имеет характер цитат и вкраплений из чужого словаря в речи носителя литературного языка (т.е. предстает в стилистических приемах и рефлексиях на «иностилевое» слово), то в молодежных изданиях с наибольшей полнотой проявляется новая установка прессы на живую речевую стихию социума. По наблюдениям Е.В. Какориной, и автор и адресат текста в такого типа изданиях являются носителями жаргона, жаргонные употребления в молодежной прессе оказываются нормативными, происходит «отталкивание от литературной нормы, противопоставление общеязыковому употреблению». Молодежная пресса выступает популяризатором молодежных субкультур и их «языков» [Современный русский язык ... 2003: 247]. К этому следует добавить, что стилеобразующие концепции ряда газет и журналов, ориентированных на молодежную аудиторию, полно-стью зиждутся на фатическом общении, создавая для подростков «речевую среду, которая облегчает им процесс социализации личности» [Коньков, Потсар 2006: 27]. Следующая особенность, связанная с введением в письменные тексты знаков устности и обиходности, выводит нас на медиаформы, подразделяющиеся в традиционных классификациях на информаг ионные, аналитические и художественно-публицистические жанры. Именно в жанрах аналитики и публицистики наиболее ярко проявляется установка журналистов на творческую работу со словом, языковую игру, апелляцию ко всем ресурсам обще-национального языка. Прослеживая в диапазоне от 1990-х годов до нашего времени этапы вхождения некодифицированной лексики в массовую коммуникацию, Е.И.
Беглова приходит к заключению, что с середины 2000-х гг. функционирование арготизмов и жаргонизмов «закрепляется ;за креативными жанрами и в характерологической функции» [Беглова 2007: 17]. Изменение функциональной нагрузки современных газет видоизменяет традиционные жанры и детерминирует появление новых форм, таких как прогноз, журналистское расследование, версия, житейская история [Тер тычный 2002], авторская колонка [Кройчик 2000], инвектива (в оппозици онных газетах), байка, сплетня, слух, анекдот (в массовых и «желтых» изда ниях) [Тепляшина 2004 и др.], прикол [Беглова 2007; Сковородников, Копни на 2008]. Даже простой перечень относительно новых для российской печати жанровых форм свидетельствует о раздвинувшихся границах юмористиче ской и сатирической журналистики. Эти формы, по определению, включают в себя четкую авторскую позицию, персональную точку зрения, социальную оценку фактов и событий, что находит выражение в широчайшей палитре са тирических красок. В отношении "фельетонного" стиля в научной литерату ре отмечается тот факт, что "фельетонные" правила построения текста ока зываются «справедливыми» для всех типов текртов» [Какорина 1992: 15; Кройчик 2000; Тепляшина 2004]. Специфические признаки фельетона (иро ния, особая модальность, неограниченный стилевой контраст и т.д.) прони кают не только в аналитические, но и в сугубо информационные тексты, предлагая аудитории беллетризованное отображение события. Таким обра зом, трансформация функций и жанров журналистики смещает работу созда телей текстов в область художественных методов. Мы обратились к анализу очерка «Мутные воды» («Русский репортер». 2009. №№ 34, 44), отображающего непростую ситуацию на Сахалине, где «работать законно невозможно в принципе». Описание осуществляется через реалистическое воспроизведение обстановки, приемы стилизации устно-разговорной речи героев очерка, принадлежащих к разным социальным прослойкам, что в свою очередь притягивает различные регистры словесных рядов, в том числе вульгарной и табуироваиной лексики. В очерке наблюдается то, что исследователи именуют «конвергенцией» - схождением в одном месте пучка стилистических приемов, участвующих в единой стилистической функции [Арнольд 2005: 100]. Текст построен на приеме контраста: противопоставляется то, что есть у нас, и то, что есть у жителей Японии (на обочине мелькнула загаженная по самое не могу автобусная остановка; ... загажен ное ржавыми судами побереэюье Тихого океана; У причала стоит пять на ших посудин. Они такие ржавые и дырявые, что трудно понять, как на них можно выходить в море. По сравнению с этим «флотом» японские плав средства — изделия кондитерской фабрики им. Бабаева; Может быть, по проливу Лаперуза проходит граница между планетами?). В текст вводится двуфокусное восприятие народов разных стран, ср.: У русских сложился по лумифический образ в отношении жителей Японии: трудолюбивые, умные, простодушные обезьянки, которые могли бы гораздо эффективнее распоря диться нашими природными богатствами, а нам, видно, бог руки не в то ме сто вставил. И другая проекция: Они думают, что мы такие люди, жизнь которых строится вокруг процессов выделения; в северной Японии быть русским стыдно.
