Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Объективация категории отрицания фразеологической семантикой 10
1.1. Лингвофилософские основы категории отрицания 10
1.1.1. Определение отрицания в лингвофилософской теории 10
1.1.2. Основные типы категории отрицания 18
1.2. Лингвистическая репрезентация отрицания во фразеологической семантике 23
1.2.1. Теоретические основы языкового отрицания 23
1.2.2. Языковые средства выражения отрицания в структуре фразеологических единиц 27
1.3. Деривационные особенности отрицательных фразеологических единиц 37
1.4. Оценочность как компонент фразеологической семантики 46
1.5. Место негативной образности в структуре фразеологического значения 55
1.6. Эмотивный и экспрессивный компоненты фразеологических единиц с отрицательным значением 61
Выводы по главе 1 69
Глава II. Система отрицательной фразеологической семантики как интерпретированный компонент русской ментальности в ценностно-смысловой парадигме 73
2.1. Культурная коннотация
в отрицательной фразеологической семантике 73
2.2. Вербализация культурного кода отрицательной фразеологической семантикой. 84
2.3. Влияние ментальности на формирование отрицательной культурной коннотации 100
2.4. Оценочный макрокомпонет фразеологической семантики как репрезентатор этнокультурных ценностей 106
2.5. Типизация отрицательной семантики русской фраземики 122
2.5.1 Дифференциация оценки в библейских фразеологических единицах 122
2.5.2. Дискурсивно-когнитивный потенциал мифоконцепта в формировании отрицательной фразеологической семантики 124
Выводы по главе II 127
Глава III. Типы отрицательных концептов 130
3.1. Концептуализация и категоризация знания в процессе формирования отрицательного концепта 130
3.2. Отрицательная фразеологическая семантика как результат вербализации ментальной модели 141
3.3. Когнитивно-семантическая классификация базовых концептов отрицания фразеологической семантики 155
3.4. Гештальт как когнитивно-семантическое основание отрицательной фразеологической единицы 163
Выводы по главе 111 168
Заключение 170
Список использованной литературы 173
Список использованных в работе словарей 201
Условные сокращения 203
- Языковые средства выражения отрицания в структуре фразеологических единиц
- Эмотивный и экспрессивный компоненты фразеологических единиц с отрицательным значением
- Влияние ментальности на формирование отрицательной культурной коннотации
- Отрицательная фразеологическая семантика как результат вербализации ментальной модели
Введение к работе
Проблема языка и культуры не одно столетие находится в центре внимания философов и лингвистов, опирающихся на антропоцентрические принципы познания и описания мира. Новые парадигмы современного языкознания, укрепив свои позиции в XXI веке, предполагают имплицитное взаимодействие лингвистики, философии, психологии и культурологии. Активное развитие когнитивной лингвистики – науки о приобретении, хранении и переработке человеком информации о мире и о самом себе средствами языка – способствовало разработке новых теоретических программ и методов исследования «синхронной работы» языковой и мыслительной систем. Когнитивно-семиологические исследования направлены на изучение оценочно-смысловой интерпретации процесса познания и формирования языкового значения, на осмысление когнитивной истории семантической структуры языковой единицы (Н.Ф. Алефиренко).
В рамках контивно-семиологической парадигмы получила развитие когнитивная семантика, направленная на изучение как языковых знаний, так и знаний неязыкового, энциклопедического, характера, связанные с процессами концептуализации и категоризации, которые формируют в сознании человека всю систему знаний – картину мира – в виде разных когнитивных структур, объективируемых языковыми и речевыми знаками.
Актуальность исследования обусловлена недостаточной изученностью процесса концептуализации категории отрицания во фразеологических единицах, не имеющих в структуре компонентов, являющихся грамматическими показателями отрицания в русском языке. Однако эти фразеологические единицы (ФЕ) образуют фрагмент концептосферы, системно объективирующий отрицательную культурную коннотацию в сознании носителей русского языка. Вербализуя ценностно-смысловые объекты того или иного культурно-языкового сообщества, фраземика в лаконичной языковой форме сохраняет особенности менталитета народа. Исследование способов фразеологического выражения этнического менталитета выводит на проблему соотношения русского языка и культуры в её когнитивно-дискурсивном ракурсе.
Объектом предпринимаемого исследования является отрицательная фразеологическая семантика.
Предметом изучения – когнитивные механизмы создания отрицательной культурной коннотации в процессе фраземообразования.
Цель работы заключается в изучении и описании когнитивных механизмов формирования культурной коннотации отрицательной фразеологической семантики.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
-
выявить константные содержательные признаки категории «отрицание» в общем контексте философских, лингвистических, лингвокультурологических и фразеологических исследований;
-
определить лингвокогнитивные механизмы формирования культурного кода отрицательной фразеологической семантики;
-
исследовать систему отрицательной фразеологической семантики как интерпретированного компонента русской ментальности в ценностно-смысловой парадигме.
Новизна данного исследования заключается в том, что в работе предпринимается лингвокультурологический анализ культурного концепта с точки зрения его отрицательной фразеологической репрезентации, определены пути исследования лингвокогнитивных механизмов формирования отрицательной фразеологической семантики; установлена роль концепта как ментального субстрата фразеологического значения.
Методика исследования базируется на диалектических принципах всеобщей связи и развития, определяющих направления исследования языка; теории речемыслительного отражения действительности, разработанной в рамках когнитивной лингвистики. Специфика предмета исследования и поставленные задачи обусловили использование в работе следующих методов: 1) метода лингвистического описания, 2) метода фраземообразовательной комбинаторики; 3) метода структурно-семантического моделирования. В работе осуществлён когнитивно-дискурсивный подход к интерпретации фразеологического значения с помощью приёма выявления фразеологических фасет.
Теоретическая значимость данной работы заключается в развитии когнитивной фразеологии, что способствует обогащению современной теории фразеологической семасиологии в составе общей семасиологии, осмыслению процессов фраземообразования в аспекте теории лингвокреативного мышления.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее результаты могут быть использованы в лекционных курсах по лексикологии, когнитивной лингвистике и фразеологии русского языка, в спецкурсах по лингвокультурологии, а также в практическом курсе преподавания русского языка как иностранного. Фразеологический материал исследования может быть использован в лексикографической практике.
Положения, выносимые на защиту
1. Концептуализация способствует вербализации отрицания фразеологическими единицами. Фразеологическая семантика объективирует категорию отрицания как грамматическую, так и когнитивную.
2. Фразеологические единицы как косвенно-производные средства формирования концептосферы русского языка находятся в отношениях скрытой корреляции со структурами знания, их категоризацией и фразеологической репрезентацией. Исследование роли ФЕ в процессах категоризации и концептуализации отрицания выявилоь специфику в отношении с концептосферой русского языка: отрицательная фразеологическая семантика репрезентирует базовые концепты русской лингвокультуры, связанные с этнокультурными константами русского менталитета.
3. Отрицательные ФЕ образуют фрагмент концептосферы, системно представленный в сознании носителей русского языка. В зависимости от типа концепта, вербализующего знания, выделяются пять типов концептов, которые вербализуются ФЕ с отрицательной семантикой – концепт-образ, сценарий, фрейм, гештальт, схема.
Апробация работы: основные положения и выводы диссертационного исследования нашли отражение в докладах на итоговых научных конференциях АГУ (Астрахань, 2007, 2008). По теме диссертации опубликовано 6 работ, одна из них – в издании, рекомендованном ВАК РФ.
Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованной литературы и 3-х приложений.
Языковые средства выражения отрицания в структуре фразеологических единиц
Отрицание в языке — лексико-грамматическая категория, поскольку выражается лексически и грамматически, в том числе синтаксически. В «Словаре-справочнике лингвистических терминов» Д.Э. Розенталя и М.А. Теленко-вой выделяются следующие способы выражения отрицания в языке: при помощи частиц «не» и «ни», отрицательного слова «нет», сочетаний «вовсе не», «далеко не», «отнюдь не», отрицательных местоимений и наречий в сочетании с частицей «не», а также посредством интонации (экспрессивное выражение отрицания в утвердительном предложении) [Розенталь, Теленкова 1972: 240-241].
Лингвистическое понятие отрицания помимо его отношения к слову и фразе включает также и его отнесенность к морфеме. Отрицательные аффиксы как один из способов выражения оппозиционных признаков свойственны не только русскому, но и другим языкам с развитой системой аффиксации. Для изучения отрицательной фразеологической семантики интересны концепции В.И. Чернышева, Н.И. Толстого, В.М. Маркова, И.ТТ. Петлевой, Н.В. Поповой, Ю.Д. Апресяна, отражающие дискуссионность вопроса-о семантике приставки не- и без- как с синхронной, так и с диахронной точек зрения. Структурно-словообразовательный аспект выражения отрицания хотя и не является генетически исходным, первичным, но занимает самостоятельное место в современном языке.
Содержание понятия «отрицательные слова» наиболее полно раскрывается в «Лингвистическом энциклопедическом словаре»: «Отрицательные слова - слова, выражающие отрицание. К ним относятся отрицательные частицы {не) и глаголы (в русском языке отсутствуют), а также ряд слов, у которых отрицание является одним из главных компонентов значения: отрицательные местоимения и наречия {нигде), частицы {ни в значении «ни один»), парные союзы {ни..., ни), предикативные слова {нет в значении «не имеется»), некогда, некого и тому подобное; модальные слова типа нельзя, невозможно и другие. Существует, однако, и слова, в значение которых входит отрицание (в том числе и содержащие отрицательный аффикс - неправда) и которые не относятся отрицательным)» [Ярцева 1990: 355].
Лингвистическое определение отрицания, спроецированное на фразеологический фонд русского языка, позволяют выделить эксплицитное и имплицитное выражение отрицания. Анализ типовых языковых средств выражения отрицания применительно к структуре ФЕ позволил выявить следующую активность эксплицитного выражение отрицания (см. Приложение 1): - отрицательные частицы: не, ни, ср. ФЕ: не суть валено, не помнящие родства,,нтгроша; ншкопейки за душой , - отрицательный союз ни...ни, ср. ФЕ: ни жив пимертв, ни рыба ни мясо, ни тянет ни везет; ни.швец, ни жнещ ни в дуду игрец;, - отрицательное слово нет, ср. ФЕ: нет проку, нет ни черта; нет повести печальнее на свете; - отрицательные местоимения, ничто, ничей, никакой, нечего и другие, ср. ФЕ: ничто не вечно под луной, ничья земля, нечего сказать, ни в какие ворота; ни за что на свете, ни в, коем случае, нечемкрыть; - предлог без, ср. ФЕ: без кола без двора, без зазрения совести; - отрицательные наречия: негде, никуда, никак, некуда, некогда, нисколько, ничуть и другие, ср. ФЕ: негде пробы ставить, ничуть не бывало, нельзя объять необъятное; - приставка не, ср. ФЕ: несчастливая,планида выпала, непутевый че-ловекнелегкая дернула [сделать]. Во фразеологической отрицательной семантике выявляются группы ФЕ, соответствующие грамматическому значению одной какой-либо части речи (классификация A.M. Чепасовой 1998). Выявлены следующие ряды соответствий: S ФЕ со значением предметности: божья коровка — робкий человек, неспособный постоять за себя ; мелкая сошка — невлиятельный человек, тот, кто занимает невысокое общественной или служебное положение ; филькинаграмота — невернооформленный документ . S- ФЕ со значением признака, свойства, состояния: с чужого плеча — несоответственный по размеру ; нечистый на руку — нечестный, вороватый ; грош цена — плохой по своим качествам, не годный для использования . S ФЕ со значением действия, процесса, изменяющегося состояния: кривить душой - лукавить, хитрить ; нести околесицу - откровенно лгать ; сводить счеты — мстить ; поникнуть головой — горевать . S ФЕ со значением качества действия или степени проявления признака: голыми руками — невооруженно ; спустя рукава — небрежно ; как своих ушей - никогда . S ФЕ со значением количества: кот наплакал — мало ; за семь верст киселя хлебать - ехать куда-либо далеко без особой надобности . S Фразеологические предлоги со значением подчинительного отношения имени к другим словам и формам: без помощи, за вычетом, в противоположность, в противовес. S Фразеологические союзы как средства связи синтаксических единиц: не то, а не, лишь только. S Вводные слова - модальные ФЕ, являющиеся средством выражения оценок и отношения говорящего к высказанной мысли и отношениядействия к действительности, устанавливаемого говорящим: черт побери, спору нет, слов нет, мало того. S Частицы — ФЕ как средства уточнения. Подчеркивания значения слов и форм в предложении: без малого, без того.
Эмотивный и экспрессивный компоненты фразеологических единиц с отрицательным значением
В нашем исследовании, вслед за такими учёными, как И.А. Арнольд, О.И. Быкова, Л.М. Васильев, А.В. Кунин, A.M. Мелерович, Т.Г. Пшенкин, Г.Г. Соколова, мы рассматриваем эмотивность, экспрессивность и оценоч-ность как отдельные компоненты коннотации фразеологического значения.
А.В. Кунин считает, что коннотация не накладывается на основное содержание ФЕ, как утверждают некоторые ученые, а находится в сложном единстве с ним, так как «существует не только рациональное, но и тесно с ним связанное чувственное познание действительности» [Кунин 1996: 177]. По мнению лингвиста, коннотативный макрокомпонент ФЗ включает в себя эмотивный, экспрессивный, функционально-стилистический и оценочный компоненты. Концепция А.В. Кунина в определении места коннотативного макрокомпонента и отдельных его составляющих в структуре семантики ФЗ является базовой для нашего исследования. В этой работе более детально рассматривается эмотивный и экспрессивный компоненты коннотации.
Эмотивность - это «эмоциональность в языковом преломлении, то есть чувственная оценка объекта, выражение языковыми или речевыми средствами чувств, настроений, переживаний человека» [Кунин 1996: 178]. Согласно А.В. Кунину, эмоции могут быть положительными и отрицательными, соответственно их обозначения в языке могут быть сведены к положительно-эмотивным и отрицательно-эмотивным. В данном вопросе нельзя не согласиться с Дж. Вашеком, который пишет, что рассматривать эмотивный компонент в изоляции от других компонентов семантической структуры было бы методически и методологически неверно, так как «никакой элемент системы языка не может быть надлежащим образом оценен, если не принимаются во внимание его отношения с другими элементами той же самой системы» [Vachek 1966: 54]. Н.Ф. Алефиренко, Л.Г. Золотых отмечают высокий прагматический потенциал ФЕ. Они считают возможным условное разграничение языковой и речевой коннотации. При этом в составе языковой коннотации ФЕ ими выделяются эмотивныи, оценочный и стилистический компоненты, а в речевой коннотации ФЕ - экспрессивный, образный и стилистический компоненты. Эмоциональный компонент «выражает отношения субъекта к предмету и передает гамму разнообразных эмоций от недовольства и негодования до радости» и таким образом формируется эмотивная модальность, то есть «эмоциональное отношение субъекта речи к обозначаемому». [Алефиренко, Золотых 2004: 167].
Е.Ф. Арсентьева пишет, что ФЕ в отличие от лексических единиц, являясь результатом вторичной номинации, представляют в своей совокупности «монолитное» объединение единиц, в которых эмотивность является компонентом их коннотации [Арсеньева 1993: 250]. Лингвистом на основе общеизвестного деления человеческих эмоций на два класса - положительные (мелиоративные) и отрицательные (пейоративные), разработана шкала, на которой расположены десять эмосем в следующей последовательности: ласкательности, шутливости, иронии, неодобрения, пренебрежения, предосудительности, презрения, уничижительности, грубости, бранности.
Как уже отмечалось выше, ФЕ отличаются от других языковых единиц тем, что у них прагматическая функция преобладает над номинативной. Поэтому эмоциональный и оценочный компоненты играют особо важную роль в структуре ФЗ. Следовательно, они должны быть соответствующим образом представлены в фразеографическом описании ФЕ. Определяя место эмотивного компонента в словарной статье, нельзя не отметить, что он, несомненно, в определенной мере выражается и дефиницией. Однако, это лишь косвенное выражение, в зависимости от своей компетенции, взглядов на жизнь у пользователя может быть свое мнение, отличное от общепринятого в данном обществе. Поэтому в наиболее авторитетных словарях эмотивныи компонент выражается пометами, в которых называются конкретные чувства, его качества и так далее, репрезентируемые данной ФЕ.
В.Н. Телия рассматривает экспрессивность как более широкую оценочно-эмоциональную категорию, несущую в себе отношение к обозначаемому: «Экспрессивность - усиление восприятия за счет эмоциональной реакции, вызванной образностью, в том числе и звуковой» [Телия 1996: 112]. Экспрессивность отражает человеческое мировидение в формах знания субъекта, его мнения, образно-ассоциативного представления и переживания субъектом «положение дел в мире», выражающийся в одобрительном / неодобрительном к нему эмоциональном отношении (Телия 1991).
Эмоциональность, связываемая с чувствами человека, и оценочность неразрывно связаны. Эмотивность - это не только след эмоциональной реакции на образ, лежащий в основе значения, который также сам по себе вызывает психологическое напряжение, но еще и результат интерпретации образного основания в категориальном пространстве установок культуры и ее «идеалов»: гармония с этими установками выражается в спектре положительных чувств-отношений в диапазоне одобрения, а дисгармония - диапазоне неодобрения (презрения, уничижения, осуждения и т.п.). Таким образом положительное отношение к чему-либо может быть передано через положительную эмоцию: «одобрительное», «ласкательное» и др. Отрицательное -негативной эмоцией: «неодобрительное», «пренебре-жительное», «презрительное» и т.д.
Влияние ментальности на формирование отрицательной культурной коннотации
Архетипы определяют и некоторые характеристики менталитета, под которым можно понимать «совокупность», символов, сценариев, матриц, необходимо формирующихся в рамках каждой данной культурно-исторической формации и закрепляющихся в сознании людей в процессе общения с себе подобными, то есть повторениях [Leech S. Representing Reality 1999: 72]
Неотъемлемым свойством менталитета является идентичность, проявляющаяся в способности носителей языка наделять одинаковыми значениями одни и те же явления объективного и субъективного мира, однозначно коррелировать символизирующее и символизируемое означивающее и означиваемое. Следовательно, свойства менталитета могут проявляться в процессе выбора того, что подвергается отрицанию, как происходит процесс отрицания и какие поведенческие и мотивационные сценарии срабатывают. Интеграция этих факторов служит образованию языковых единиц с отрицательной семантикой, аккумулирующих культурный опыт отрицания, присущий данному социуму.
Применительно к носителям русского языка механизмы динамических трансформаций лингвокультурных установок от частичного неприятия к контркультурной оппозиции проявляются наиболее ярко в смене акцентировок ФЕ, в которых предельно полно воплощаются особенности национального менталитета. Например, ФЕ шарашкина контора - прост, пренебр. Несолидное, не вызывающее доверие учреждение, предприятие, организация — возникло в живой разговорной речи и с этого времени выражает негативный смысл. Компонент шарашкина связано этимологически со словом шаранъ — шваль, голытьба, жулье и используется, когда говорят о предприятии, организации с сомнительной репутацией. Шарага, шарашка как пренебрежительно-оценочное слово давно известно в воровском арго и обозначает группу воров, расхитителей (ср. шара - группа хулиганов и т.п.), а также притон , тюрьма , милиция , место сбора мошенников , воровская группа . Вступив в симбиоз со словом контора, оно в языке заключенных первоначально означало «засекреченный научно-исследовательский или проектный институт, где под контролем органов безопасности работают ученые и инженеры, как правило, осужденные за «саботаж строительства социализма», «подрыв военной мощи СССР» и т.п. Этот жаргонизм уже давно проник в современную художественную литературу и публицистику, например: Упившись, Ассистент рассказал нам, что из себя представляет «шарашкина контора». Сплошное жульничество (А. Зиновьев. Иди на Голгофу).
Под менталъностъю (менталитетом) обычно понимают склад ума, способ восприятия, умственный строй. Менталитет проявляется, объективируется в поведении, оценках, манере мыслить и говорить. Как отмечает А.Я. Гуревич, «это манера чувствовать и думать, присущая людям данной социальной системы в данных период их истории» [Гуревич 1988: 37]. Менталь-ность глубже мышления, норм поведения, сферы чувств. Она не структурирована и представляет собой некоторую предрасположенность, внутреннюю готовность человека действовать определенным образом, это своеобразная область автоматических форм сознания и поведения. Он остается константой, но акцентировка при актуализации его содержания может существенно меняться, что, например, наблюдается в переходные эпохи. Это проявляется в процессе динамики процедур оценивания (в том числе и в координатах «принятия - непринятия», «положительное — отрицательное»). Следует предположить, что единицей национальной менталъности является именно концепт данной культуры, реализуемый в границах номинативного знака, в частности фразеологического, и предстающий в содержательных формах как образ, символ, понятие.
Итак, динамические изменения лингвокультурных установок, характерные для переходных эпох, находят отражение в сознании носителей языка и вербализуются в номинациях разной категории, в частности косвенно-производной. Однако существуют устоявшиеся, традиционные лингвокультурные установки, обусловленные той или иной ментальностью.
Вслед за В.Н. Телия, мы выделяем следующие типы источников культурной интерпретации, характерные для репрезентации отрицательной фразеологической семантики. 1. Запечатленные во ФЕ ритуальные формы народной культуры — как сватовство, поминки, поверья, мифы, заклинания и др. Например: 1. Михаил ошалело посмотрел на управляющего, на заседателей: получил от ворот поворот иди обратно на поля, на уборку» (Ф. Абрамов. Дом). ФЕ от ворот поворот — категорический отказ, отрицательный ответ на просьбу, обращение - восходит к обряду сватовства, где «от ворот поворот» означало получить отказ в сватовстве. Таким образом, внутренняя форма этой ФЕ несет культурно значимую информацию об отчуждении, непризнании «своим» кого-либо, сделавшего предложение. 2. Кто мы теперь — ха-ха? Его величество рабочий класс. Хозяин страны. Положено, черт возьми, ворочать мозгой (Ф. Абрамов, Дом). ФЕ черт возьми - речевая формула, употребляемая в значении «выражение удивления, негодования, досады» в контексте, восходит к заклинаниям. 2. ФЕ, являющиеся усеченной формой пословиц и поговорок. Именно паремиологический фонд русского языка является-языком сформировавшейся обыденной культуры, в которой отражены все категории и установки жизненной философии народа. Например, ФЕ заварить кашу — затеять хлопотное, сложное или неприятное дело — является частью пословицы: Салі кашу заварил, сам и расхлебывай, ср.: И тут Михаил просто полез на стену, заорал на весь конец деревни. А какого дьявола? Кто заварил всю эту кашу? (Ф. Абрамов. Дом).
Отрицательная фразеологическая семантика как результат вербализации ментальной модели
С.Г. Алексеева предпринимает попытку представить достаточно полный перечень фразеосемантических групп поля «Человек»: качественная оценка человека; характеристика внутреннего, психоэмоционального состояния человека; действия.человека и др. (Алексеева С.Г., 1996).
Осмысление человеческой натуры возможно через, традиционные имена собственные [подробнее см. Золотых 2007: 171-182]! Так, самым распространенным русским именем Иван называли- себя и беглые каторжники, «бес-пашпортные бродяги». Попав в руки властей, они тщательно1 скрывали свое имя и происхождение, говоря, что «родства своего они не помнят». Так, «Иванами родства не помнящими», записывали их в полицейские протоколы. Эта юридическая формула со временем перешла во фразему Иван, не помнящий родства — о беспринципных, неблагодарных людях, легко забывающих сделанное им добро, свою1 историю, культуру и т.п. - так стали называть,в народе каждого, кто отрекается от родных, друзей, привязанностей. В литературной речи это выражение реализовало.более широкий смысл - человек без идей, убеждений, традиций . Например: Я не со всяким встречным связываюсь и предпочитаю быть осторожным с людьми, не помнящими родства (М.Е. Салтыков-Щедрин. За рубежом).
Закономерность социальной, общественной типизации русского-имени Иван проявляется в шутливом, каламбурном выражении, возникшее на основе народного оборота продавать шаты (шатни), которое, по определению В.И. Даля, обозначает повесничать, слоняясь . В современных говорах Нижегородской области записано выражение, образованное персонификацией глагольного корня шататься, превращением его в фамилию Шаталов [Моки енко 1999: 84] с типичным русским именем Иван, где социальная оценка переросла в оценку качеств человека: работать в бригаде Ваньки Шаталова — бездельничать, не принимать участие в общественно-полезном труде . Социальная оценка имени Иван глубоко осела в языке и нередко знание этой оценки помогает понять окказиональные ФЕ с этим антропонимом. Например: 1. — Ты думаешь, приобрела себе в муэ/съя Ваньку с трудоднями?! Эта голова, — приподняв пилотку, я звонко постучал по ней, — способна только военный убор носить?! (В. Астафьев. Веселый солдат). ФЕ ванъка с трудоднями — простоватый сельский житель ; 2. — Куртоны, рубахи, кроссовки — одна фирма. Чего тут такого? Кто как хочет, так и одевается. А трене-рюге нашему это не нравится. Тупой до упора. Ваня сельский, сразу видать (Р. Балакшин. Во время оно...). ФЕ ваня сельский — прост., пренебр. Простоватый, неотесанный человек ; 3. —Итут слышу — вопят: «Ограбили! Милиция! Где милиция?!» Я и дошурупал: из меня лее ваньку сделали. Кто-то взял на прихват магазин и смылся (В. Пеунов. Последний шанс). ФЕ ваньку сделать из кого - жарг. Одурачить кого-л., свалив свою вину на него .
Следовательно, онимы в структуре ФЕ способны становиться нарицательными названиями предметов и лиц по каким-то признакам. Однако это ограниченная группа, и типичных путей образования ФЕ с компонентом нарицательным существительным, которое по денотативной соотнесенности восходит к личному имени, не так уж много, например: ФЕ валять ваньку — 1. Поступать не так, как следует, делать глупости. 2. Шутить, дурачиться, притворяться глупым. 3. Обманывать кого-л., хитрить. 4. Оттягивать, тянуть время. 5. Праздно проводить время, бездельничать . Ср.: В поселке Южном ваньку валяют примерно треть семей. Вычислить их несложно: если стены покосились, а во дворе хоть шаром покати — значит, пьют. Остальные, закрывшись в добротных особняках, трудятся на своем личном валеночном заводике (www.businesspress.ru/newspaper/article_mld_44_ald). В приведенном контексте ФЕ ваньку валять реализует значение бездельничать . 2. Если ты мне назовешь всю братию, то отсидеть тебе придется — ну, годик. А если будешь со мной ваньку валять, то я тебе гарантирую шесть лет как минимум (В. Панова. Времена года); ФЕ ваньку валять реализует значение обманывать, хитрить . В этом же контексте актуализируется еще один смысл, дискурсивные истоки которого напоминают, что ванъкой называли арестанта, находящегося под следствием и прикидывающегося психически ненормальным, чтобы его отправили в больницу и, признав слабоумным, не предавали суду и наказаниям. Отсюда — повелительная форма, часто характерная для употребления данной фраземы: Не валяй ваньку! [Кондратьева 1983: 64]. Ср. - Скажи своему хозяину, чтобы он ваньку не валял. Он же понимает, что я знаю только то, что мне этот гражданин сказал (А. Фадеев. Молодая гвардия). ФЕ реализует значение притворяться глупым, не понимающим чего-л.; симулировать .
Смысл, перенесенный с онима на объект именования, настолько глубоко и всесторонне сливается с личностью, что их уже не возможно отделить один от другого. Следует согласиться с А.Ф. Лосевым, что «в символе означающее и означаемое обязательно смыкаются в одной точке, как бы они различны ни были сами по себе. По своему субстрату они — разные, а по своему смыслу - одно и то же» [Лосев 1976: 57].
Символика ФЕ с антропонимическим компонентом связана; на взгляд Л.Г. Золотых, «с лингвокультурологическим понятием ключевых имен - уникальных для русской культуры ономастических единиц, способных аккумулировать национально-культурную информацию» [2007: 179] .
Вторым феноменом мира ценностей являются вещи, производимые человеком на протяжении всего исторического пути. Этот мир материальной культуры, созданный людьми для удовлетворения своих потребностей представляет как бы «неорганическое тело» человека, многократно усиливая его мощь, опредмечивая его способности и таланты. Явления культуры, представляющие субстанции, понимаются нами как артефакты. Артефакты создаются человеком, обществом, они имеют субъективно-определенную специфику. Материально-идеальная направленность артефактов дает возможность рассуждать о причинах различного восприятия и формирования образа мира людьми, принадлежащих к разным социокультурным сообществам, с характерным для этих сообществ менталитетом.
Вещи, материальные предметы, орудия производства и прочее, претерпевают изменения в зависимости от исторических, экономических, культурных и др факторов. Например, баклуша небольшая чурка для игры в городки, которую сбивали другой деревянной палкой — битой во ФЕ бить баклуши - бездельничать . Начало слезливой триада Гаева, непригодного ни для какого дела барина, «проевшего на леденцах все свое состояние» (А.П. Чехов «Вишневый сад») послужило образованию ФЕ многоуважаемый шкаф — употребляется в ситуации, когда произносят бесполезные речи вместо того, чтобы предпринять что-либо . ФЕ менять /поменять шило на мыло — выбирать из плохого худшее — восходит к диалектному обороту выменять шило на свайку, где свайка — толстый гвоздь или шип с большой головкой для игры в свайку . Логическое основание внутренней формы этой ФЕ актуализирует отрицательную окраску «нетрудового» свайка по сравнению с инструментом шило. Замена компонента свайка на мыло во ФЕ выменять шило намыло регулируется рифмой [ИЭС: 768].
