Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Публицистический стиль современного русского литературного языка и его реализация в речи 14
1.1 .Публицистический стиль в системе функциональных стилей современного русского литературного языка 14
1.2. Категории экспрессивности и оценочности в языке газет 20
1.3.Динамические процессы в СМИ новейшего времени 28
Выводы по I главе 38
Глава II. Средства создания экспрессии в региональной публицистике 39
2.1.Политическая метафора как доминирующее средство создания экспрессии в текстах общественно-политической тематики 40
2.1.1 . Политическая метафора в семантико-грамматическом и когнитивном аспектах 42
2.1.2. Речевые стратегии и тактики в использовании метафоры 75
2.2.Фразеологизмы в региональной публицистике: традиции и новаторство 88
2.3. Некодифицированная лексика в газетных текстах 105
2.3.1. Авторские неологизмы 106
2.3.2. Жаргонная и бранная лексика в региональной прессе 108
2.3.3. Специальная лексика 114
Выводы по II главе 119
Глава III. От цитаты к содержанию: экспрессия и псевдоэкспрессия прецедентного текста 121
3.1. Прецедентность в газетной речи 121
3.2. Прецедентный текст в газетном заголовке (ассоциативный эксперимент) 129
Выводы по III главе 146
Заключение 148
Библиографический список 152
Словари 168
Источники 169
Список сокращений 170
Приложение 1 172
Приложение 2 177
Приложение 3 223
- Категории экспрессивности и оценочности в языке газет
- Политическая метафора в семантико-грамматическом и когнитивном аспектах
- Жаргонная и бранная лексика в региональной прессе
- Прецедентный текст в газетном заголовке (ассоциативный эксперимент)
Категории экспрессивности и оценочности в языке газет
В исследованиях последних лет значительное внимание уделяется экспрессии газетных текстов, прагматическому потенциалу отраженного в газетных материалах политического дискурса (О.Н. Паршина, Е.В. Денисюк и другие). Оценочность политического дискурса и способы выражения прямой и косвенной оценки в его рамках (в том числе в СМИ) рассматриваются в работах А.Н. Баранова, Т.В. Грушевской, Е.В. Гудкова, М.Р. Желтухиной, В.И. Карасика, Н.Н. Мироновой, А.П. Чудинова, Е.И. Шейгал, Т.В. Черны-шовой, Е.С.Кара-Мурзы.
В теоретических работах по лингвостилистике определены языковые средства создания экспрессии. Установлено, что экспрессия в газетных текстах реализуется посредством синтаксических конструкций (употребления новых типов словосочетаний), словообразовательных приемов (специфических словообразовательных моделей, особенно в связи с пополнением лексики аббревиатурами, нетипичными для русского человека построениями основ), лексических средств, в том числе заимствований, семантических преобразований, использования специальных выразительных средств, неологизмов, классических тропов (Костомаров, 1971:58). Среди всех средств создания экспрессии приоритет принадлежит лексическим и лексико-семантическим средствам.
Наиболее ярким в отношении экспрессии является текст, в основе которого лежит конкретная психологическая установка. Целевых установок речи множество, так как они связаны с потребностями человека в коммуникативном воздействии на других людей: желании убедить в чем-либо, заставить совершить определенный поступок, вызвать конкретную эмоцию. Каждая из этих целевых установок имеет свои лингвистические и экстралингвистические средства выражения (от структуры построения текста до выбора лексических и синтаксических средств). И здесь логично исходить из коммуникативно-прагматического подхода, представляющего собой целенаправленное использование всех уровней языка в зависимости от коммуникативно-прагматических интенций говорящего. Иначе говоря, рассмотрение газетного дискурса в русле социально-политической коммуникации заставляет рассматривать основной его компонент (газетный текст) не только с лингвистической, но и с психологической точки зрения.
Экспрессивность в качестве одной из отличительных черт газетной публицистики выделяет и Г.Я.Солганик. Одним из средств создания экспрессии он называет разговорную лексику: «Широкие возможности разговорной лексики объясняются тем, что в газетно-публицистическом стиле, книжно-письменном по своей природе, она выступает как маркированная. И поэтому любое разговорное слово в газетной речи экспрессивно, обладает известным потенциалом выразительности. Многообразие использования элементов разговорной речи в публицистике объясняется также общей демократической окраской, простотой, доступностью разговорной речи - качествами, важными для языка средств массовой информации» (Солганик, 1981:99).
В определении экспрессивности мы исходим из толкования этой категории О.С.Ахмановой, которая под экспрессивностью понимает такие качества речи, которые отличают ее «от обычной или стилистически нейтральной и придают ей образность и эмоциональную окрашенность» (Ахманова, 1966:523-524). Экспрессивность в данной работе понимается как коммуникативное качество речи и как семантическая категория, формируемая совокупностью семантико-стилистических признаков единиц языка, обеспечивающих способность языковых структур выступать в коммуникативном акте как средство выражения субъективного отношения говорящего к содержанию или адресату речи и придающих речи выразительность.
Экспрессия газетной речи обусловлена эмоциональностью, оценочно-стыо, интенсивностью и образностью, по-разному (количественно и качественно) представленных в разных жанровых, индивидуально-авторских контекстах. «Свойство придавать высказыванию оценочный характер, выступающий конструктивно-языковой чертой в противопоставленности стандартизированным единицам» (Костомаров, 1971:58) специалисты называют основой газетной экспрессии.
Оцсночность характеризуется исследователями как соотнесенность слова с оценкой, как особая языковая категория, выражающая в речи эмоциональное отношение, вызванное сложившимся мнением о предмете высказывания, и связанная не только с психикой, но и с мыслительной деятельностью человека. «Она не погружена полностью в поток происходящего. Ее роль состоит в том, чтобы соотнести предметы и события с идеализированной, то есть нормативной картиной мира. Ее пафос состоит в отделении нормы от аномалий» (Арутюнова, 1988: 8).
Являясь «собственно человеческой» категорией, оценка позволяет говорящему выразить отношение к любому жизненному факту, событию, лицу и характеризует самого говорящего, что делает оценку «важнейшим средством выражения доминанты» (Дегтева, Ягубова: 192) речевого воздействия в сфере массовой коммуникации в целом. Соотнесенность оценки с конкретной коммуникативно-речевой ситуацией порождает особый тип высказыва я ния - оценочное высказывание, построенное на базе оценочного суждения.
Наряду с особым видом газетной экспрессии Г.Я.Солганик выделил социальную оценочность как главную специфическую черту газетно-публицистического стиля, а так как вопросы, освещаемые газетой, имеют политическое содержание, политическую окраску, то и выбор языковых средств, обусловленных во многом их социально-оценочными качествами и возможностями, с точки зрения эффективного и целеустремленного воздействия на массовую аудиторию, носит осознанный характер.
Оценочности в газетной публицистике принадлежит решающее значе-ние. Это выражается в отборе и трансформации языковых средств, а также структуре речи. Иначе говоря, использование языковых средств определяется во многом их социально-оценочными качествами и возможностями с точки зрения эффективности и целеустремленного воздействия на аудиторию. Убеждение выступает как главная функция газетно-публицистического стиля и имеет открытый характер.
«Оценочность выражается прежде всего в лексике: в сравнительно большой частотности качественно-оценочных по семантике прилагательных и существительных, элятивов, в характере метафоризации; в отборе фразеологии; в особенностях использования синтаксических средств. Именно открытой оценочностью, явным выражением партийной, общественной или иной позиции автора публицистический стиль отличается от художественного, и именно в этой черте видится важная примета и свойство публицистического стиля» (Кожина, 1993:185).
Под категорией оценочности применительно к лексике понимается часть лексического значения, выражающая оценку предмета или понятия. В выражении отношения говорящего к предмету высказывания, а опосредованно - и к языковым знакам, обозначающим этот предмет, обнаруживается социально-прагматическая роль категории оценочности (Солганик, 1981:9).
Слова, связанные с выражением идеологических понятий, испытывают на себе влияние социальных групп, политических партий, общественных организаций и т.п., поскольку различные оценки могут сопровождать одну и ту же информацию, различное содержание может быть выражено посредством одних и тех же слов. В результате регулярного употребления слово претерпевает изменения: социальная оценочность получает выражение в самом слове, в характере его употребления, семантической структуре. То есть за определенными словами закрепляются определенные эмоционально-экспрессивные и стилистические окраски, определенные речевые ситуации и постоянный характер оценочности (положительная или отрицательная). Таким образом, на лексическом уровне социальная оценочность сказывается в первую очередь в избирательности, предпочтении, преимущественности выбора определенных лексических единиц, их образовании, преобразовании, переосмыслении.
Политическая метафора в семантико-грамматическом и когнитивном аспектах
Одним из традиционных, восходящих к античности, действенных экспрессивных средств является метафора. И это не случайно, так как метафора отражает процесс познания.
Слово метафора восходит к греческому цєтафєрю ( перемещаю ) ИЭС, 1994:527).
«Метафора - наиболее распространенный троп, основанный на принципе сходства, аналогии, реже - контраста явлений, часто используется в обиходной речи» (ЛЭТ, 2001:533). Метафора - троп или механизм речи, состоящий в употреблении слова, обозначающего некоторый класс предметов, явлений и т.п., для характеризации или наименовании объекта, входящего в другой класс, либо наименование другого класса объектов, аналогичных данному в каком-либо отношении (ЛЭС, 1990:296).
В широком смысле метафора применяется к любым видам употребления слов в непрямом значении (ЛЭС, 1990:296).
Замечено, что когда-то каждое слово было метафорой, которая выражала казавшиеся наиболее характерными и важными свойства объекта (Ве-селовский, 1967: 234 ). Греческая метафора - еще не троп, поскольку отвлеченное, понятийное значение образа должно быть непременно тождественно его конкретной, мифологической семантике. Постепенно их связь становится условной, символичной. Медиевисты (В.П.Адрианова-Перетц, Д.С.Лихачев) писали о метафоре-символе, существующем в более широком контексте, чем словосочетание, вплоть до контекста всего произведения (ЛЭТ, 2001:533). Иногда метафорой называют всякое иносказание, в том числе охватывающее очень пространный текст. Замечено использование метафоры не только как средства выражения, но и как важнейшего орудия мышления; отмечается ее «маскировочная функция» - функция подмены, табуирования предмета (Х.Ортега-и-Гассет).
Современная когнитивистика (М. Джонсон, Ф. Джонсон-Лэрд, Е. Кит-тей, Дж. Лакофф, М. Тернер, Ж. Фоконье, Н. Д. Арутюнова, А. Н. Баранов, Ю. Н. Караулов, И. М. Кобозева, Е. С. Кубрякова, А. П. Чудинов, Г.И.Берестнев и др.) рассматривает метафору как основную ментальную операцию, как способ познания, структурирования, оценки и объяснения мира. Человек не только выражает свои мысли при помощи метафор, но и мыслит метафорами, познает при помощи метафор тот мир, в котором он живет, а также стремится в процессе коммуникативной деятельности преобразовать существующую в сознании адресата языковую картину мира. Как троп, метафора функционирует в бытовых разговорах, анекдотах, деловой речи, СМИ, ораторской прозе.
Кроме когнитивной теории метафоры, традиционно для российской лингвистики теория регулярной многозначности (Ю. Д. Апресян, Д. Н. Шмелев, Н. В. Багичева, Н. И. Бахмутова, Л. В. Балашова, Л. А. Новиков, И. А. Стернин, А. П. Чудинов и др.), а также иные направления лингвистики, связанные с изучением регулярности семантических преобразований (М. В. Володина, В. Г. Гак, О. П. Ермакова, Н. А. Кузьмина, Г. Н. Скляревская, В. Н. Телия, Е. И. Шейгал, Т. В. Шмелева и др.).
Как известно, в «метафоре заключено имплицитное противопоставление обыденного видения мира, соответствующего классифицирующим (таксономическим) предикатам, необычному, вскрывающему индивидуальную сущность предмета. Метафора отвергает принадлежность объекта к тому классу, в который он на самом деле входит, и утверждает включенность его в категорию, к которой он не может быть отнесен на рациональном основании. Метафора - это вызов природе» (Арутюнова, 1990: 17).
Когнитивность метафорических образований обусловлена не только системой знаний, культурных ценностей, менталитета, но и совокупностью эмоций, эмоционального отражения картин реальности. Эмоции в языке по большей части представлены метафорически. Когнитивность метафоры обусловлена особенностью существования человека: духовное начало и физическое тело. Пребывая среди объектов в физическом мире, как субъект мысли, человек живет и общается с объектами другого рода, передает мысли другим индивидам, субъектам. Между миром реальных объектов и миром мыслей существует постоянная взаимосвязь. В качестве связующего звена между элементами этих двух систем выступает язык как «еще один мир, лежащий между миром внешним и внутренним миром человека»; человек проявляет способность мыслить ассоциативно, проводить аналогии, сравнивать, т.е. ме-тафоризировать, сопоставлять (Гумбольдт, 1984:13).
Между субъектом и объектом возможно эстетическое отношение, выражаемое метафорой. Поэтому побуждение человека к созданию метафор неискоренимо, он постоянно ищет для реализации этого возможности и находит в мифе и искусстве. Человек ломает «огромное строение понятий», он разбрасывает обломки, иронически собирает их вновь, соединяя по парам наиболее чуждое и разделяя наиболее родственное; этим он показывает... что им руководят не понятия, а интуиция» (Ницше, 1997:401-405).Таким образом, философ считает, что познание в принципе метафорично, имеет эстетическую природу и не оперирует понятием верифицируемое. «Разные версии и рефлексы такого подхода к роли метафоры в познании встречаются во многих философских концепциях, которые отмечены печатью субъективизма, антропоцентричности, интереса к мифо-поэтическому мышлению и национальным картинам мира» (Арутюнова, 1996:11-12).
Итак, ключевые метафоры прилагают образ одного фрагмента действительности к другому ее фрагменту. Они обеспечивают его концептуализацию по аналогии с уже сложившейся системой понятий. Так, со времен К.Маркса вошло в традицию представлять себе общество как здание сооружение. Эта метафора позволяет выделять в обществе базис (фундамент), различные структуры (инфраструктуры, надстройки), несущие опоры, блоки, иерархические лестницы. Об обществе говорят в терминологии строительства, воздвижения и разрушения, а коренные изменения в социуме интерпретируются как его перестройка.
Ассоциация общества со зданием, домом, который человек строит, чтобы в нем жить, присутствует не только в социологии и экономике, но и в обыденном сознании людей. «Дав толчок развитию мысли, метафора угасает. Она орудие, а не продукт научного поиска. Точно так же и в практической речи, дав толчок семантическому процессу, метафора постепенно стирается и в конце концов утрачивает образ, на смену которому приходит понятие (значение слова). Классическая метафора - это вторжение синтеза в зону анализа, представления (образа) в зону понятия, воображения в зону интеллекта, единичного в зону общего, индивидуальности в страну классов» (Арутюнова, 1996:19).
Метафора в ее наиболее очевидной форме - это транспозиция идентифицирующей (дескриптивной и семантически диффузной) лексики, предназначенной для указания на предмет речи, в сферу предикатов, предназначенных для указания на его признаки и свойства.
Метафору, по мнению Арутюновой, роднят с поэтическим дискурсом следующие черты:
1) слияние в ней образа и смысла;
2) контраст с тривиальной таксономией объектов;
3) категориальный сдвиг;
4) актуализация «случайных связей»; s
5) несводимость к буквальной перифразе;
6) синтетичность, диффузность значения;
7) допущение разных интерпретаций;
8) отсутствие или необязательность мотивации;
9) апелляция к воображению, а не знанию;
10) выбор кратчайшего пути к сущности объекта (Арутюнова, 1996:19).
Замечено, что поэтическая (образная) мысль ограничена начальной стадией познания. Между тем в искусстве создание образа, в том числе метафорического, венчает творческий процесс. Художественная мысль не отталкивается от образа, а устремляется к нему. Метафора - это и орудие, и плод поэтической мысли. Она соответствует художественному тексту своей сутью (Арутюнова, 1996:30).
Жаргонная и бранная лексика в региональной прессе
В текстах общественно-политической тематики функционируют разговорные, просторечные, бранные слов, жаргонизмы, которые используются журналистами для достижения различных коммуникативных и некоммуникативных целей. Слова могут искажать реальность, камуфлировать неприятные ситуации, успокаивать или, наоборот, вызывать страх, ненависть, гнев, насмешку. Определенные приемы словоупотреблений могут снижать способность адресата речи к критическому восприятию действительности.
«Батька [президент Белоруссии - Л.К.] надул джинсовых революционеров» (КП). Надуть -разг. обмануть, провести (СО, 1996:789).
Джинсовые революционеры — авторское новообразование от политического неологизма конца XX века «джинсовая революция». Употребление этих экспрессивных средств позволило автору выразить неодобрительную оценку поступков президента Белоруссии.
«Они [о подростках - Л.К.] торопятся урвать от жизни то, что не успели» (КП, 12.06/04). ч
Урвать - разг. Добыть для себя некоторое количество чего-либо (обычно предназначенного для других). Получить, добыть, приобрести что-либо не вполне честным, добросовестным путем . Глагол урвать с отрицательной коннотацией также передает открытую неодобрительную оценку современной молодежи.
Выражающие явную оценочность примеры бранных лексем, находящихся частично на периферии литературного языка, частично за его пределами, в газетных материалах немногочисленны:
«Кто еще так умеет прижать буржуазную сволочь!» (КЛ, 5.04.06).
Сволочь - негодяй, мерзавец (СО, 1996:715). Оценка открытая, данное слово в словаре сопровождается пометой «просторечное, бранное». И в сознании носителей языка слово сволочь имеет негативную оценку.
Экспрессивность текста значительно усиливается при использовании бранной и жаргонной лексики в структурах риторических фигур: «В зале беглое финансовое жулье смеялось над жульем государственным» (КП, 12.06.12); «Череп мой рехнулся - все бабло зарабатывают, а он по митингам шарится» (НВК, 18.06.04).
«Типичная и показательная история - отличные паріїи победили пар-шивцев-чернушников. Такое вот торжество справедливости» (НВК, 11.11.04).
Паршивец - (прост.) Дрянной человек (СО, 1996:485). Чернушники -авторский неологизм от слова чернуха - (прост., пренебр.) Показ темных, мрачных сторон жизни (СО, 1996:869).
Использование слов паршивцы, чернушники служит средством открытой отрицательной оценочности, но совместное их употребление с лексикой разговорной {отличные парни) и книжной (торжество справедливости), выражающей обычно положительную оценку, создает иронию.
Отрицательную авторскую оценку выражают и следующие примеры: «Проигравшие восклицают: «Россия, ты одурела!» (НВК, 11-17.12.06). Согласно словарям, дуреть {одуреть) относится к разговорному регистру современного языка, сопровождается пометой «просторечное» (СО, 1996:178);
«Но вот беда - «демократизацией» иной раз несет так, что хоть нос затыкай. Да и рынок нет-нет да и отдает «базарным» зловонием» (НВК, 12.03.2003). Несет - разговорный синоним глагола пахнуть (издавать какой-либо запах). Указывает на сильный, резкий, неприятный запах (СС:125);
«За это другой благородный дон (первый вице-губернатор) Александр Макаров публично назвал лидера оппозиции хамом...» Хам - 1. Угол. Устар. Лакей. 2. Арест. Презр. Заключенный, совершающий кражи продуктов у сокамерников (БСРЖ:641).Однако в данном контексте реализовано значение Презрительное название человека из низших классов, сословий (в языке бар, господ); простолюдин (БАС, т. 17:21), на что указывает ироническая характеристика объекта действия «благородный дон» (чиновник администрации), подчеркнувшего разницу между собой и лидером оппозиции - социалистом-пролетарием.
И все же примеры использования слов с явно выраженной негативной оценочностью достаточно редки. Чаще встречаются арготизированные элементы.
«Институт благородных ментов» (КП, 11.12.03). Разговорно-сниженное мент (милиционер) помещено рядом с нейтральным благородных. Ср.: «Затея в сущности проста - конфету сделать из мента» (КП, 23.09.2001).
Мент - 1. Угол. Арест, мол. Милиционер. 2. Угол. Член добровольной народной дружины. 3. Арест. Тюремный надзиратель (Мокиенко, 1998: 346). Слово мент, лежащее за пределами литературного языка, пришедшее из уголовного жаргона, не утратило своей отрицательной коннотации при употреблении в газетных текстах.
Мент — милиционер. Употребление: Презр. Коннотация: Отриц оценка. Синонимы: Мусор. Гнездо: Ментурик, ментовка, ментовской (ментовский) Происхождение: Из уг. (ТСРОЖ, 1999:63)
Несколько совершенно различных по стилистической принадлежности слов, соединенных в одной фразе, создают эффект неестественности, фальшивости происходящего.
«Как говорится, давно такие бабки мне не снились» (НВК, 6-12.03.03). Значение деньги выявляется из широкого контекста.
«Депутата «кинули» (НВК, 26.1-2.12.01).
«В России и США «кидают» по-разному» (НВК, 4-10.03.02).
Кинуть - Крим. Украсть, отобрать. 2. Обмануть, провести, смошенничать (БСРЖ:255).
«Явно «обкуренные» «духи» наседали на позиции одного из подразделений» (НСЗ, 29.03.05).
Обкуренные - от обкуриться - нарк. Выкурить большую дозу наркотика (БСРЖ:389).
Одно из значений слова дух - Арм. Пренебр. душман (БСРЖ:173).
Экспрессивный эффект обусловлен использованием слов из армейского и наркоманского жаргона. Автор подчеркнул не ненависть, а пренебрежение к врагу, презрение. «Борьба с бюджетной халявой» (НВК. 24-30.07.03). «О халявщиках, партнерах и преемниках» (НВК, 1-7.04.02).
Из широкого контекста выявляется значение слова халява - удовлетворение потребностей, получение чего-либо за чужой счет, бесплатно (БСРЖ:640) .
Халявщик - Мол. 1. Человек, пользующийся чем-либо за чужой счет . 2. Непрофессионал, дилетант (БСРЖ:641).
«Мочить» - не по нашей части» (НВК, 1-7.04.02). Жаргонизм реализует в контексте значение избивать, бить кого-то (БСРЖ:359).
«Смотрящим» (речь идет о представителе Президента РФ в регионе -Л.К.) в Мурманской области назначен интеллигент в седьмом колене» (НВК).
Слово «смотрящий» в языке реализует несколько значений: спец. морск. «впередсмотрящий» (одна из должностей в экипаже судна) и уг. пахан, (криминальный авторитет, уполномоченный от авторитетных воров (БСРЖ:549). Совмещение смыслов реализует отрицательную оценочность.
«Стучали» на конкурентов, выставляли себя в лучшем свете (...) Причем все эти думские ходоки «во власть» на операцию отправлялись по-пластунски (для конспирации), а потом строго секретно делились результатами переговоров со всеми, кто под руку подвернулся» (НВК, 11.12.03).
Значение глагольного жаргонизма стучать выявляется из контекста: доносить, информировать кого-либо о чем-либо (БСРЖ:573). Это позволяет автору саркастически изобразить взаимоотношения среди лидеров общественности. Авторская акцентировка, таким образом, поляризуется окончательно: сравнение действий ходоков «во власть» с вылазкой в тыл врага указывается на противоестественность их действий.
«А весь кайф человеку обломали!» (НВК, 12.02.02).
Кайф - Мол., угол. Удовольствие, наслаждение, приятные эмоции. 2. Состояние наркотической эйфории. 3. Алкогольное опьянение (БСОЖ: 237) С помощью жаргонизма кайф подчеркнуто опьянение властью.
Прецедентный текст в газетном заголовке (ассоциативный эксперимент)
Среди средств экспрессии в текстах современных региональных газет одним из ведущих является прецедентный текст, представленный во многих заголовках статей. Вместе с тем как средство экспрессии в языке газеты прецедентный текст изучен недостаточно, особенно в аспекте эффективности.
Декодирование семантики газетного текста представляет собой основную задачу реципиента. Газетный текст, предполагая наличие двух агентов -адресата и адресанта, неизбежно содержит прагматическую установку, тем самым реализуя важнейшую коммуникативную функцию языка. Смысловое восприятие текста - это не столько проблема его общего понимания, сколько проблема ориентации реципиента между целью и основным мотивом получаемого сообщения, а в этой связи - и в концептуальной организации текста. То есть мы можем исходить из представления, что какие-то элементы смыслового содержания не получают в тексте непосредственного выражения, то есть имплицируются, так что декодировать их реципиенту приходится самостоятельно.
XXI век - век информации, порождающей большое количество разнообразных СМИ. Несмотря на увеличивающийся ее объем, способы ее воспроизведения и обработки у читателей остаются прежними и восприятие в связи с этим затруднено. Получателю информации приходится выходить на стереотипные представления, в одном символе (выражении, фразе) заключающие целый текст (или набор текстов). Как правило, стереотипы не всегда объективно отражают действительность, но они отражают наиболее яркие, характерные ее черты. В современных газетах одним из способов помочь восприятию является прецедентный текст (интертекстуальное включение) -обращение к хранящемуся в сознании читателя «свернутому сообщению» и связанным с ним ассоциациям.
Функциями прецедентных текстов являются:
- привлечение внимание читателя к произведению (рекламная функция, характерная для заголовков);
- выражение авторской оценки описываемых событий, зачастую имплицитной;
- экономия ресурсов для автора и времени для читателя;
- усиление воздействующего начала текста.
Презумпцией коммуникативного равенства адресанта и адресата обусловливают М.Ю. Федосюк (Федосюк, 1998: 3) и О.В.Лисоченко (Лисоченко, 2007: 37) распространение в современных газетах текстовых реминисценций - вставок, создаваемых путем включения в производимый текст явлений прецедентности. Это позволяет автору быстрее соотнести предмет речи и свое к нему отношение с проблемами эпохи, отраженной в источнике прецедентного текста.
С целью изучения содержательных и экспрессивных возможностей газетных заголовков, содержащих прецедентные тексты (как трансформированные, так и нетрансформированные), был проведен ассоциативный эксперимент с тремя группами информантов.
Мы исходили из представления, что заголовки выполняют несколько функций: они выделяют и называют материалы, рекламируют текст-«товар», информируют читателя, иногда передавая ему при этом определенную установку автора (Шостак, 1998:61).
В первую группу вошли студенты (20 человек) первого курса факультета филологии и журналистики Мурманского государственного педагогического университета в возрасте 17-20 лет, культурная пресуппозиция которых находится на этапе формирования, во вторую группу - журналисты (20 человек) в возрасте от 24 до 54 лет с опытом работы в СМИ от 6 месяцев до 35 лет, в третью — читатели газет (20 человек) в возрасте от 16 до 33 лет. Это жители разных городов Мурманской области: Мурманска, Североморска, Апатитов, Мончегорска, Колы, поселка Мурмаши.
Участникам эксперимента была предложена анкета, содержавшая 59 заголовков с прецедентными текстами из мурманских областных газет (Приложение 1). В качестве стимулов выбраны прецедентные тексты различных источников: литературные (связанные с текстами И. Крылова, А. Пушкина, М.Лермонтова, Н. Некрасова, Ф.Тютчева, В.Высоцкого, М.Жванецкого, И.Гете, А. Сент-Экзюпери), публицистические (высказывания известных людей), строки из известных эстрадных песен разных лет, рекламные слоганы, названия кинофильмов и цитаты из них. При составлении анкеты мы учитывали значимость трансформационного потенциала цитаты, поэтому среди использованных заголовков 42 включали трансформированную цитату (лексических замен - 33; синтаксических - 9), 17 заголовков содержали цитату в исходной форме.
Участникам эксперимента предлагалось определить содержание соответствующих газетных статей. Цель - выявление зависимости стратегий формирования читательских гипотез от структуры заголовка-цитаты.
Таким образом, чаще содержание статей по заголовку, являющемуся прецедентным текстом, угадывали журналисты. В группе журналистов было меньше ошибок в определении содержания, но они чаще испытывали трудности с определением содержания по заголовкам, не подвергшимся трансформации, в результате чего в их ответах отсутствовали ассоциации. В группах студентов и читателей ассоциации были более разнообразными, и поэтому у них процент ошибочных толкований выше, но они реже испытывали трудности при определении содержания.
Например, трансформированная цитата «В ответе за тех, кого утопили», принадлежащая в исходной форме писателю А.Сент-Экзюпери, явилась заголовком статьи об ответственности должностных лиц за аварию на атомной подводной лодке «Курск» (приложение 3). Большинство участников эксперимента угадало содержание во многом благодаря микростимулу, который содержится в цитате (приручили / утопили). Вокруг этой трансформированной лексической единицы и строится большинство ассоциаций.
По мнению информантов-студентов, статья содержит сведения: 1. О кораблях. 2. Затонул корабль, есть жертвы, о причинах сложившейся ситуации. 3. О ВМФ. 4. О бедных котятах и щенках. 5.0 плохой работе спасатель-ной службы на озере. 6. О катастрофе на подводной лодке «Курск». 7.0 погибших на подводных лодках. 8.Об утопленных котятах и щенках. 9.Высокие налоги и низкая зарплата досаждают людям. 10. Сводки МЧС/про прорыв труб. 11. Ответственность властей за несчастья других. 12. Проблемы ЖКХ. 13. О «Курске». 14. «Курск». 15. Гибель ПЛ «Курск». 16. Гибель АПЛ «Курск». 17. О машинах-утопленниках/о затопленных соседях. 18. О людях, утонувших в водоемах. 19. О преступнике, который кого-то утопил/о затопленных кораблях. 20. Нет ассоциаций.
У информантов-журналистов этот заголовок вызвал такие предположения: 1. Об аварийности в ВМФ. 2. Нет асе. 3. «Курск». 4. О проблеме кладбища затонувших кораблей в Кольском заливе. 5. «Курск». 6. Подводная лодка «Курск». 7. Погибли люди. 8. Утонувшие на подводной лодке. 9. Авария. 10. Об аварийности на флоте. 11. Об аварии. 12. О «Курске». 13. Об утонувших. 14. Об утопленниках. 15. О «Курске». 16. АПЛ «Курск». 17. О «Курске». 18. О погибших на подводной лодке. 19. О подводниках. 20. О героях.
У информантов-читателей газет этот заголовок вызвал такие предположения: 1. О бездомных детях. 2. Приют топит бездомных щенков. 3. О флоте и «Курске». 4. О работе спасателей. 5. О бездомных животных. 6. О затоплении соседей. 7. Борьба в думе. 8. О потонувших подлодках. 9. Уголовное дело об утопленниках. 10. О безопасности перехода через озера. 11. Об арестах за убийства. 12. О работе милиции и раскрытии преступлений. 13. Криминальная хроника. 14. О гибели людей на подводной лодке. 15. О несчастных случаях, на которые обратили внимание. 16. Деревни на берегу уходят под воду. 17. «Курск». 18. Утонувшие люди. 19. «Курск». 20. Подводная лодка, есть погибшие.
В этой группе 6 человек угадали содержание статьи по заголовку, 14-ошиблись. В группе студентов 6 человек угадали содержание, 13 ошиблись, 1 - затруднился с ответом. В группе журналистов 8 угадали содержание по заголовку, 1 - затруднился с ответом, 11 - ошиблись. Цифры свидетельствуют, что разница между количеством совпавших ассоциаций невелика.
Похожие диссертации на Экспрессивные ресурсы современной газетной публицистики : на материале газет Мурманского региона 2001-2012 гг.
