Содержание к диссертации
Введение
Глава I Композиционно-речевая организация русской волшебной сказки 13
1 Влияние традиционной народной культуры на содержательную и композиционную структуру волшебной сказки 13
2 Контекстно-вариативный подход к членению текста 21
3 Композиционно-речевые формы в речевой партии повествователя 28
3. 1 КРФ повествования 30
3.2 КРФ описания 36
3.2.1 Портретная характеристика 37
3.2.1.1 Портретная характеристика героя 37
3.2.1.1.1 Портретная характеристика «высокого» героя 38
3.2.1.1.2 Портретная характеристика «низкого» героя 44
3.2.1.2 Портретная характеристика царевны 46
3.2.1.3 Портретная характеристика антагониста, дарителя, помощника 49
3.2.2 Пейзаж 55
3.2.3 Описание строений 59
3.2.3.1 Описание избушки 60
3.2.3.2 Описание дворца 63
3.3 КРФ рассуждения 69
4 КРФ в речевой партии персонажей 73
4.1 КРФ побуждения в диалоге 74
4.2 КРФ повествования в диалоге 75
4.3 КРФ рассуждения в диалоге 79
4.4 КРФ вопроса в диалоге 85
4.4.1 Вопрос в прямой функции 85
4.4.2 Вопрос в косвенной функции 86
4.5 КРФ описания в диалоге 89
4.5.1 Портрет 89
4.5.2 Пейзаж 91
4.5.3 Описание строений 93
Выводы 95
Глава II Глаголы со значением ментальной деятельности в сказочном нарративе 99
1 Лексико-семантическая сочетаемость как лингвистическая проблема 99
2 Глаголы со значением ментальной деятельности в общеязыко вой системе 100
3 Семантическая структура глаголов ментальной деятельности в сказочном нарративе 105
3.1 Глаголы, фиксирующие ситуацию ментального процесса 105
3.2 Глагольные лексемы и сочетания, фиксирующие результаты ментального процесса 123
3.2.1 Глаголы и сочетания полагания 123
3.2. 2 Глаголы намерения 127
3. 2. 2. 1 Глаголы со значением общего намерения 128
3. 2. 2. 2 Глаголы со значением внезапно возникшего намерения 130
3. 2. 2. 3 Глаголы со значением намерения, возникшего в результате размышления 138
3, 2. 3 Лексемы, фиксирующие выявление причинно-следственных связей 151
3. 3 Глаголы со значением знания и познания 158
3.3.1 Глаголы знания 158
3.3.2 Глаголы знания с частицей не 170
3.3.3 Глаголы познания 177
Выводы 187
Заключение 192
Словари 197
Источники 197
Список использованной литературы 197
- Влияние традиционной народной культуры на содержательную и композиционную структуру волшебной сказки
- Контекстно-вариативный подход к членению текста
- Лексико-семантическая сочетаемость как лингвистическая проблема
Введение к работе
Последняя треть XX в. ознаменовалась в науке актуализацией взгляда на фольклор как на аккумулятор и транслятор культурной информации, как на мировоззренческое кредо народа, форму выражения его самосознания (Б.Н. Путилов, Н.И. Толстой, К.В. Чистов). В связи с этим продуктивным стал такой подход к устнопоэтическим текстам, при котором они рассматриваются в качестве источника культурологической информации, - подход, учитывающий роль фольклора как моделирующей системы традиционной народной культуры. Наиболее релевантен в этом отношении лингвокульту-рологический анализ, позволяющий через анализ языка фольклорных произведений увидеть особенности репрезентируемой им культуры. Соответственно, представляется необходимым рассмотреть соотношение культура —> фольклор —> язык фольклора.
Культура1 является важной составляющей жизни общества: она запечатлевает его опыт в виде системы культурных смыслов, образующих его концептосферу. Через призму последней культура осуществляет «смысловое конструирование мира» [Роль человеческого фактора в языке, 1988: 28], «структурирует, представляет, транслирует и воспроизводит этнический опыт» [Артеменко, 2003], оказывая тем самым влияние на жизнь социума.
Традиционная народная культура отражала исторический опыт патриархального общества, жизнь которого характеризовалась включенностью в циклическую систему природных и производственных процессов. Указанное обстоятельство обусловило «циклический» характер мировосприятия членов патриархального общества: понимание жизненного уклада как последовательного воспроизведения одного и того же цикла событий [Толстой, 1995: 223-233; Успенский, 1994: 28]. Это определило выбор стабильной составляющей повторяющихся циклов в качестве эталона [Артеменко, 2003; 95] и выразилось в ориентации представителей социума на константные, воспро-
1 О культуре см. работы Ю.М. Лотмана [Лотман, 1965, 1967, 1969, 1971], Ю.М. Лотмава и Е.А. Успенского [Лотман, Успенский, 1971], СВ. Лурье [Лурье, 2003], Б.А. Успенского [Успенский, 1994], К.В. Чистова [Чистов, 2005].
изводимые элементы циклов как на основу жизнедеятельности и жизнеустройства социума. Обращение именно к константам повторяющихся циклов имело и психологическое обоснование: типическое и потому предсказуемое всегда воспринимается как безопасное [Леви-Брголь, 1994: 7-28]. Все это определило приверженность представителей патриархального общества к «устоявшимся, неизменным, проверенным временем формам общественного бытия, т.е. к традиции» [Артеменко, 2006]. Традиция - с ее ориентированностью на стабильное как на самое важное - явилась формой фиксации социально-исторического опыта патриархального общества [Чистов, 1986: 111]. Это сделало ее основой жизнеустройства и жизнедеятельности указанного общества, механизмом регулирования поведения его членов и критерием их жизненных приоритетов.
Традиции как социокультурному явлению была свойственна определенная структура, обусловливавшаяся структурой природных и производственных процессов. Элементами этой структуры явились устойчивое концептуальное базовое ядро, которое воплощало и представляло в форме заветов предков социально-исторический опыт коллектива - принципы, нормы, правила организации его общественного бытия, - и акциональный компонент -регулярную вариативную реализацию этих принципов в формах социальной жизни (быт, производство), в поведении членов общества. Итак, структура традиции имела следующий вид: базовый «идейный», духовный типизированный инвариант и его деятельностное вариативное («циклическое») воспроизведение [Артеменко, 2006].
Таким образом, традиция с ее ориентацией на стабильное как на самое важное явилась формой фиксации социально-исторического опыта патриархального общества. Отмеченное обстоятельство обусловило закрепление за ней социорегламентирующей роли. При этом доминантой социально-исторического опыта патриархального социума эпохи его формирования стало разложение первобытной общины и формирование семьи как основной социальной ячейки указанного социума.
Традиционная народная культура, воплотившая в себе данный опыт, получила выражение в фольклоре, который как ее моделирующая система выполнял функцию «утверждения, пропаганды и распространения освященных и предписываемых традицией принципов общественного жизнеустройства» [Артеменко, 2006]. Концептуальное ядро традиции - морально-этические принципы как результат влияния народно-православного элемента названной культуры и жизненные установки патриархального социума, определявшиеся приоритетными для него тенденциями, - пропагандировались и утверждались содержательной стороной фольклора, средствами его «событийной и сюжетно-образнои систем» [Артеменко, 2006].
Структура же традиции как социокультурного феномена (обобщенное, типизированное концептуальное ядро-инвариант - его вариативная реализация в деятельности и поведении членов социума) получила отражение на уровне формальной организации устнопоэтического материала, будучи в «перекодированном виде» воплощена здесь «в базовых принципах и правилах организации фольклор-но-творческого процесса» [Артеменко, 2006].
Это выразилось в порождении устнопоэтического текста по принципу; «обобщенный типизированный концепт-инвариант - его текстовая вариативная языковая / речевая реализация». Так, согласно В.Я. Проппу, в волшебной сказке представлены семь типов персонажей (антагонист, даритель, помощник, tfapeeiia и ее отец, отправитель, герой, ложный герой [Пропп,2003: 72-73]), каждый из которых получает конкретные имена в контексте различных сказок (см. ниже). Он же обнаружил в сказке тридцать одну функцию3 (типизированное действие)
г О традиции в фольклоре см. работы В. П. Аникина [Аникин, 1975], Е.Б. Артеменко [Артеменко, 2003, 2006], В.М. Гацака [Гацак, 1989), СЮ Неклюдова [Неклюдов, 2005], П.П, Червииского [Червинекий, 1989], К.В. Чистова [Чистов, 2005] и др.
Ученый выявил 31 функцию, последовательность которых составляет сказочный сюжет: отлучка; запрет; нарушение запрета; выведывание; выдача; подвох; пособничество; вредительство; недостача; посредничество; начинающееся противодействие; отправка; первая функция дарителя; реакция героя; снабжение; пространственное перемещение между двумя царствами; борьба; клеймение, отметка; победа; ликвидация беды или недостачи; возвращение; преследование, погоня; спасение; повтор функций с восьмой по пятнадцатую включительно - недостача; посредничество; начинающееся противодействие; отправка; первая функция дарителя; реакция героя; снабжение; пространственное перемещение между двумя царствами; неузнанное прибытие; необоснованные притязания; трудная задача; решение; узнавание; обличение; трансфигурация; наказание; свадьба [Пропп, 2003:26-61].
[Пропп, 2003: 26-61], каждая из которых получает воплощение в сказке в различных конкретных действиях персонажей. На основе указанного принципа сложились и модели песенного, былинного, сказочного текстообразования, представляющие обобщенную структуру стереотипных ситуаций названных жанров и формируемые на их основе текстообразующие блоки [Артеменко, 1993; 2001; 2004]. Тем самым фольклор способствовал внедрению традиции в общественное сознание не только гуманистическим содержанием устнопоэтических произведений: традиция внедрялась изоморфной структурой фольклорно-творческого процесса, структурой устнопоэтического текстообразования [Артеменко, 2003].
Система традиционных культурных смыслов, подвергшись семантическому перекодированию, получила воплощение в фольклорной концептосфе-ре4. Будучи идеальной сущностью, последняя была объективирована языком - фольклорные концепты5 получили выражение в материале репрезентирующей их языковой системы. При этом в отличие от семиотических концептов иных типов культуры, объективируемых преимущественно средствами речи, - объединениями языковых единиц в синтаксически свободные словосочетания, предложения, тексты - устно поэтические концепты получили в большинстве случаев выражение в самих языковых единицах. Это обстоятельство обусловило существенную реорганизацию языка фольклора: на собственное значение (лексическую и грамматическую семантику) языковой / речевой единицы наложились культурные традиционные фольклорные смыслы, что обусловило «двойной», иерархический, характер плана содержания этих единиц [Артеменко, 2006]. Обобщенный, типизированный устнопо-этический культурный смысл известным образом «подавляет» собственную семантику соответствующих единиц языка / речи. Поэтому употребление языковых / речевых единиц в фольклоре во многом диктуется содержанием во-
Об особенностях фольклорной концептосферы (картины мира) см. работы Е.Б. Артеменко [Артеменко, 2003,2004,2006], СЕ, Никитиной [Никитина, 1991], СМ. Толстой [Толстая, 2000], A.T. Хроленко [Хролен-ко,2000], B.A. Черваневой [Черванева,2003] и др.
5 О структуре концепта см. работы А.П. Бабушкина [Бабушкин, 1996], Н.Н. Болдырева [Болдырев, 1998, 2001,2002], Д.С. Лихачева [Лихачев, 1993], З.Д. Поповой [Попова, 2000,2001,2002] и др.
площенных в них, представляемых ими компонентов фольклорной концептосферы (картины мира). Первые шаги на пути разработки типологии устнопо-этических концептов предприняла Е.Б. Артеменко [Артеменко, 2006]. Исследовательница выделила три группы концептов: концепт понятийного типа, комплексный культурный концепт, концепт функциональной природы - и иллюстрировала примерами влияние устнопоэти ческой концептосферы на элементы фольклорно-языкового строя. Все сказанное можно представить следующим образом: социально-исторический опыт патриархального общества-* традиция как форма фиксации социально-исторического опыта —> традиционная культура как форма репрезентации традиции ~+ реализация последней в «перекодированном виде» в фольклорной концептосфере (картине мира народной словесности) —* особенности языкового строя фольклора в их обусловленности устнопоэтической концептосфероЙ,
Интересный материал в обозначенном отношении дает русская волшебная сказка, зарождение которой относится ко времени разложения архаического и возникновения патриархального земледельческого общества и которая воспроизвела в себе в «перекодированном» (Б.Н. Путилов) виде социокультурные доминанты эпохи - распад первобытной общины и формирование семьи.
В соответствии со сказанным определяются объект и предмет настоящего исследования. Его объектом послужили композиционно-речевые формы (КРФ) и глаголы ментальной деятельности; предметом - специфические черты функционирования указанных речевых и языковых единиц в волшебной сказке в их обусловленности спецификой сказочной концептосферы, воссоздавшей в себе типические черты обозначенных социокультурных тенденций. Все сказанное можно представить следующим образом:
типические черты патриархальной традиции (традиционной народной
культуры) как социокультурного феномена:
разложение первобытной общины и становление семьи
копцептосфера волшебной сказки - система свойственных ей типических культурных семиотических смыслов как «пересемантизированной» репрезентации типических свойств патриархальной традиции
1 специфические черты употребления в сказке КРФ и глаголов ментальной деятельности в их обусловленности концептосферой сказки
Целью диссертационной работы является изучение особенностей употребления КРФ и глаголов ментальной деятельности в сказке в их обусловленности действием данных факторов.
Выбор указанных единиц в качестве объекта исследования детерминирован тем, что рассматриваемые речевые / языковые явления убедительно демонстрируют влияние фольклорной концептосферы («— традиционной народной культуры) на репрезентирующую ее языковую систему. Актуальность исследования определяется тем, что данный аспект анализа обозначенных единиц не был предметом исследования. Работа выполнена «на стыке» лингвофольклористики, лингвокультурологии и когнитивной лингвистики, что соответствует ставшему актуальным в конце XX в. интегративному подходу к научным объектам.
В соответствии с целью исследования в диссертации решаются следующие задачи:
выявить в материале волшебной сказки композиционно-речевые формы и глаголы ментальной деятельности;
определить особенности их функционирования;
проанализировать специфические черты употребления КРФ и глаголов ментальной деятельности в сказке под углом зрения их обусловленности явлениями сказочной концептосферы.
Для решения поставленных задач в работе использовались методика лингвокультурологического анализа, метод компонентного анализа; описа-
тельный метод, включающий классификацию и обобщение собранного материала, элементы сравнительно-сопоставительного анализа.
Научная новизна исследования состоит в том, что оно представляет собой попытку анализа явлений фольклорно-языкового строя в их обусловленности явлениями устнопоэтической концептосферы (картины мира) как формы репрезентации традиционной народной культуры.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы для дальнейших исследований специфики организации фольклорно-языкового строя с лингвокультурологических позиций. Практическая ценность исследования определяется возможностью использования его материалов в лексикографической практике, при проведении спецкурсов и спецсеминаров полингвофольклористике, лингвокультурологии, теории языка.
Базой фактического материала послужили авторитетные собрания сказочного фольклора:
Афанасьев А. Н. Народные русские сказки ; В 3-х т. /А. Н. Афанасьев. -
М. : Наука, 1985. (Сокр. : Афанасьев);
Зеленин Д. К. Великорусские сказки Пермской губернии /Д. К. Зеленин. -
СПб. :ДБ, 1997. (Зеленин);
Ончуков К Е. Северные сказки : В 2 кн. /И. Е. Ончуков. - СПб. : Тропа
Троянова, 1998. (Ончуков).
Примеры приводятся с сохранением орфографии и пунктуации указанных источников.
Анализу подверглось около 4000 фрагментов текста, включающих различные КРФ, и 1700 словоупотреблений глаголов со значением ментальной деятельности, извлеченных из текстов путем сплошной выборки. На защиту выносятся следующие положения: 1. Употребление композиционно-речевых форм и глаголов ментальной
деятельности в волшебной сказке характеризуется рядом специфических черт, обусловленных представлением ими явлений сказочной
концептосферы (картины мира).
Типизированный характер устнопоэтических концептов, детерминированный структурой традиции, обусловил типизированную форму их языковой / речевой репрезентации.
Трехуровневая зависимость: социально-исторические тенденции эпохи создания волшебной сказки —* концептосфера сказки —* специфические черты языковой / речевой организации последней - позволяет говорить об опосредованном влиянии на указанную организацию социокультурного фактора (явлений традиционной народной культуры), осуществляемом через призму системы сказочных культурных концептов.
Влияние традиционной народной культуры на содержательную и композиционную структуру волшебной сказки
Исследования ученых-фольклористов показали, что особенности композиции русской волшебной сказки объясняются, с одной стороны, генетической связью фольклора с архаическими представлениями членов первобытного коллектива, с другой, - органической связью с бытовым укладом патриархального земледельческого общества - со всем комплексом социально-бытовых, производственных, семейных отношений.
Связь с архаическими представлениями объясняется тем, что фольклор (и сказка как его жанр) как форма общественного сознания в эпоху патриархального земледельческого общества пришла на смену мифу и оказалась генетически связанной с ним. Многие исследователи указывают на тесную связь фольклора с мифом (Мелетинский, 1958, 1976, 2001; Неклюдов, 1975; Пропп, 2002; Путилов, 1994; Рошияну, 1974; Фрейденберг, 1998; Чиковани, 1975 и др.). И миф, и фольклор принадлежат сфере духовной культуры. Специфическая особенность развития духовной культуры состоит в том, что новые элементы не вытесняют старые, а, напротив, проникают в систему старой культуры, «уживаются с ней, вступают в различного рода соотношения „. , тем самым усложняя прежнюю систему, видоизменяя ее в значительной или меньшей степени, но, как правило, не разрушая ее. Принципу сменяемости в материальной культуре противостоит принцип наслоения в культуре духовной ... » [Толстой, 1995: 46]. Вследствие этого традиционная народная культура в значительной степени вобрала в себя архаические представления мифологического сознания. Вместе с тем элементы предшествующего культурного состояния в рамках складывавшейся новой культуры подвергались переосмыслению и преобразованию в соответствии со свойственным ей мировидением [Путилов, 1994]. Одной из основных особенностей мифологического сознания было восприятие мира в виде системы оппозиций, среди которых особое место принадлежало противопоставлению «свой I чужой» . Следы этих представлений находят отражение во всех жанрах фольклора, в том числе и в волшебной сказке, поскольку одним из социальных заданий этого жанра является «утверждение некоей постоянно действующей в человеческом коллективе системы универсальных семиотических оппозиций» [Цивьян, 1975:210].
В научной литературе отмечается приоритетное положение оппозиции «свой / чужой» для всех традиционных жанров русского фольклора; в сказке она выступает как главная, образуя ряд субоппозиций и подчиняя себе всю семиотическую систему сказки. Е.М. Мелетинский, СЮ. Неклюдов, Е.С. Новик, Д.М. Сегал в коллективной работе, посвященной описанию структуры волшебной сказки, показали, как оппозиция «свой / чужой» реализуется здесь на разных уровнях: бытовом и мифологическом, макро- и микрокосмическом. При этом сказка «оперирует прежде всего теми оппозициями, которые существенны для характеристики взаимодействия героя с его антагонистами, во-вторых же, она трактует сами оппозиции гораздо более субъективно, чем миф. В сказке, в отличие от мифа, семантические оппозиции задаются не как всеобщие координаты-классификаторы, а как ценностные индикаторы движения от отрицательного состояния к положительному» [Мелетинский и др., 2001: 36]. Художественная задача сказки - достижение гармоничного состояния сказочного мира путем устранения недостачи или последствий вредительства при одновременном повышении социального статуса героя. Это обусловливает характерную для сказки особенность: оппозиция «свой / чужой» реализуется вместе с противопоставлением «высокий / низкий» [там же: 36].
Переход от архаического общества к патриархальному вызвал изменение жизненного уклада членов социума. В архаическом обществе внимание первобытного человека было приковано к окружающему миру, к силам природы: «Первобытная сказка сосредоточивает внимание на мифологизированной природе, образ человека играет в ней подчиненную, второстепенную роль» [Мелетинский, 1958: 257].
Контекстно-вариативный подход к членению текста
Любой художественный текст представляет собой построение, « ..- нацеленное на длительное существование с расчетом ... на воспроизведемние в последующее время. При этом должна учитываться как задача воспроизведения текста как цельности, так и необходимости сделать «доходчивым» такое воспроизведение путем его отчетливого членения» [Адмони, 1985: 63; Адмони, 1994: 120].
С этих позиций текст признается «иерархией логически связанных между собой пропорций, которые выступают в качестве строительных блоков информации, отражающих знание о мире» [Покровская, 1995: 420]. В этой связи внимание исследователей привлекает композиция, являющаяся одной из текстообразующих категорий [Москальская,1981: 78-96]. Как явление многослойное, она рассматривается учеными в разных аспектах. Один из них связан с анализом способов речевой коммуникации, называемых в стилистике композиционно-речевыми формами (В.В. Виноградов), формами изложения, видами контекстов (И.Р. Гальперин), функционально-смысловыми типами речи (О.А. Нечаева), логическими единствами (В.В. Одинцов, Г.Я. Солганик). В качестве рабочего мы пользуемся термином, предложенным В.В. Виноградовым, - композиционно-речевые формы (КРФ). Это «типовые способы организации языковых средств в речи в зависимости от функционально-коммуникативной направленности высказывания» [Пелевина, 1987: 47]. В работах И.Р. Гальперина обозначенный подход к анализу композиции художественного произведения получил название контекстно-вариативного членения текста. Он предполагает разные формы изложения информации, а именно: повествование, описание, рассуждение, характерные для монологического типа речи, вопрос и побуждение - для диалога [Гальперин, 1982: 52].
КРФ повествования функционирует прежде всего в художественных текстах и оформляет рассказ о событиях, система которых составляет сюжет произведения. Исследователи полагают, что за повествованием закреплена функция изображения последовательного ряда событий или перехода предмета из одного состояния в другое [Трошева, 2003: 288], обозначения места действия, номинации лиц и нелиц, производящих действия, и обозначения самих действий [Гальперин, 1982: 28]. Н.Д. Тамарченко полагает, что к области повествования относятся также и чужая речь о совершенных действиях, и «фрагменты текста, посредством которых включаются в него и присоединяются друг к другу самые различные КРФ» [Тамарченко, 2000: 294]. Иными словами, за КРФ повествования в художественной литературе закреплена функция передачи содержатель! і о-факту ал ыюй, событийно-фактуальной информации [Гальперин, 1982: 28; Тамарченко, 2000: 294]. Н.Д. Тамарченко назвал эту функцию «посреднической».
И.Р. Гальперин справедливо отметил, что в составе целого текста все КРФ взаимосвязаны и взаимопроницаемы [Гальперин, 1982: 19]. Многие исследователи КРФ обратили внимание на то, что для художественной литературы характерно совмещение повествовательного и описательного контекстов [Гальперин, 1982: 21; Нечаева, 1974; Трошева, 2003: 289]. Чередование указанных видов КРФ в художественном тексте является «одним из приемов иконической образности. Читатель как бы идет вместе с персонажем и наблюдает сменяющиеся картины» [Гальперин, 1982: 21]. Смена типов КРФ в значительной степени обусловлена «объемно-прагматическими соображениями» [Гальперин, 1982: 20], т.е. учетом специфики восприятия текста человеком. Если КРФ повествования предназначена для изображения в тексте событий, то КРФ описания представляет подробную информацию о персонажах, принимающих участие в этих событиях, о месте совершаемых действий. О.А. Нечаева, анализируя употребление КРФ описания в художественной литературе, выделила следующие разновидности описания: 1) пейзаж - общий вид какой-либо местности; 2) интерьер - описание внутренней части помещения; 3) портрет человека - описание внешнего вида одушевленного или неодушевленного предмета; 4) характеристика как перечисление существенных особенностей, признаков кого-, чего-либо [Нечаева, 1974: 60]. Иными словами, описание в большинстве случаев включается в повествование для наглядно-образного представления героев и места действия. Наиболее разработаны в научной литературе портрет и пейзаж.
Лексико-семантическая сочетаемость как лингвистическая проблема
В 50-х - начале 60-х гг. XX в. было установлено, что значение слова тесно связано с его сочетаемостью и поэтому для наиболее полного изучения значения слова необходимо обращать внимание на его сочетаемость (В.А. Белошапкова, Г.А. Золо-това, И.С. Новицкая, А.И. Смирницкий и др.).
В 1971 г. В.Г. Гак выявил закон семантического согласования слов, проявляющийся в том, что «в словах, входящих в предложение, всегда есть общие семы, которые повторяются в словах, поддерживают друг друга» [Гак, 1971:11 ].
Важным этапом в развитии теории семантической сочетаемости стала идея, что соединительным звеном между значениями отдельных слов являются семы. Описать семный состав лексических единиц и зафиксировать происходящие в нем изменения при вступлении их в то или иное лексико-семантическое контекстуальное окружение позволяет семный анализ, созданный лингвистами на основе современных теорий семасиологии, ономасиологии, фразеологии.
Для обозначения мельчайшего компонента значения слова в настоящее время наибольшее распространение получил термин сема (впервые употреблен В. Скаличкой), который понимается как «семантическая единица, являющаяся компонентом семемы, т.е. лексического значения слова, и отражающая определенный признак обозначаемого предмета или понятия» [Попова, Стернин, 1984: 38]. Авторы, изучающие семантическую структуру слова [Арнольд, 1969; Гак, 1971, 1972, 1977; Стернин, 1979; Попова, 1984 и др.], подчеркивают иерархическую природу ее устройства. Задачам настоящего исследования наиболее соответствует трактовка структуры значения слова, разработанная В.Г. Гаком и признанная многими лингвистами.
Согласно концепции В.Г. Гака, значение слова обладает иерархической организацией, которая включает три типа сем: архисему (общие семы родового значения), дифференцирующие семы видового значения и потенциальные семы, отражающие побочные и возможные характеристики денотата. Архисемы отражают признаки, свойственные целым классам объектов. Дифференциальные семы составляют ядро значения слова, определяют его объем внутри лексико-семантическои группы слов и отличают значение данного слова от значения его соседей. Они отражают непосредственные различия объектов. Признаки объекта, имеющие второстепенное для его идентификации значение и сменяющие друг друга при его восприятии, отражаются в семантической структуре слова в виде потенциальных сем [Гак, 1971, 1972, 1977].
В нашем исследовании в качестве рабочего мы принимаем определение семы, данное З.Д. Поповой, которая понимает сему как «отражение в сознании человека отдельного признака, какой-то детали того объекта, который целиком предстает в семеме» [Попова, 1984: 122]. М.М. Булынина отмечает, что «сема не манифестация семемы, а ее конструктивный элемент» [Булынина, 2004: 39].
При проведении семного анализа мы опираемся на классификацию сем В.Г. Гака.
