Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Имена собственные иноязычного происхождения как отражение культурного аспекта языковой картины мира Н. Гумилёва 14
1.1. Имена собственные в идиостиле Гумилёва – поэта-акмеиста и путешественника в свете антропоцентрического подхода к их изучению 14
1.2. Антропонимы — показатели культурных интересов автора 26
1.2.1. Имена литераторов, повлиявших на мировоззрение поэта 27
1.2.2. Иноязычные псевдонимы Николая Гумилёва как иносказательные характеристики мировидения поэта 47
1.2.3. Имена деятелей науки и искусства – отражение творческих предпочтений Н. Гумилёва 52
1.2.4. Имена путешественников, указывающих на прагматические установки автора в произведениях о дальних странах 61
1.2.5. Имена государственных деятелей и военачальников – исторические ориентиры в языковой картине мира поэта 65
1.3. Иноязычные имена литературных героев в свете культурной ориентации их
текстовой канвы 78
1.3.1. Дон Жуан: словесное окружение лексемы и образ героя 78
1.3.2. Имена литературных героев пьесы «Гондла» как составная часть эпического сегмента литературного фрагмента языковой картины мира автора
1.3.3. Иноязычные имена героев пьесы «Отравленная туника» в отражении текстовой канвы произведения 99
Выводы 109
Глава II. Иноязычные элементы текстов н.гумилёва как отражение знаний языковой личности автора о мифе и религии 113
2.1. Культонимы в произведениях Н. Гумилёва 113
2.1.1. Имя Иисуса Христа – основной элемент культонимического пространства текстов Н. Гумилёва 113
2.1.2. Будда, Аллах, Заратустра – единицы монотеистического пространства произведений поэта 118
2.2. Библейские имена и их словесное окружение в текстах Н. Гумилёва 126
2.2.1. Мария — символ молодости в произведениях поэта 126
2.2.2. Адам – оним, наиболее часто упоминаемый Н. Гумилёвым 128
2.2.3. Ева и Лилит — контрастные имена 140
2.2.4. Оним Каин и его текстовая канва 145
2.2.5. Люцифер — имя демонологической сферы 147
2.3. Иноязычные мифонимы в текстах Н. Гумилёва. 149
2.3.1. Истар — имя теонимического пространства 149
2.3.2. Актеон — оним греческой мифологии 152
2.3.3. Мифонимы Одиссей и Лаэрт и их текстовое окружение 154
2.3.4.Мифоним Девкалион и его текстовая канва 161
2.3.5. Агамемнон и Атрид – элементы параллельной номинации 163
2.3.6. Оним Орфей в прозе Николая Гумилёва 165
Выводы 168
ГЛАВА III. Иноязычные элементы топонимического пространства текстов н гумилёва как выразители геософского аспекта языковой картины мира поэта 171
3.1. Иноязычная лексика , отражающая геософский взгляд на культуроним
Африка, в текстах Н. Гумилёва 172
3.1.1. Фактуальные предпосылки создания африканских произведений 172
3.1.2. Топоним Африка как номинанта геософски значимого фрагмента языковой картины мира автора 175
3.1.3. Топоним Абиссиния в поэтических и прозаических произведениях Н. Гумилёва 213
3.1.4. Топоним Египет в поэзии Н. Гумилёва 233
3.1.5. Топоним Сахара и его текстовая канва 244
3.1.6. Алжир и Тунис как элементы топонимического пространства 246
3.1.7. Топоним Судан в поэзии Н. Гумилёва 251
3.1.8. Гидроним Суэцкий канал и его словесное окружение 262
3.1.9. Гидроним Нигер и его текстовая канва 264
3.2. Иноязычные элементы, выявляющие индивидуально-авторское наполнение семантики культуронима Персия в корпусе произведений Н. Гумилёва 266
3.3. Иноязычная лексика, формирующая контекстуальные представления о скандинавских культуронимах в произведениях поэта 272
Выводы 279
Заключение 281
Список принятых сокращений 285
Библиографический список 286
Список источников 311
- Имена литераторов, повлиявших на мировоззрение поэта
- Имена литературных героев пьесы «Гондла» как составная часть эпического сегмента литературного фрагмента языковой картины мира автора
- Иноязычные мифонимы в текстах Н. Гумилёва.
- Иноязычные элементы, выявляющие индивидуально-авторское наполнение семантики культуронима Персия в корпусе произведений Н. Гумилёва
Имена литераторов, повлиявших на мировоззрение поэта
Николай Степанович Гумилёв – представитель Серебряного века русской литературы и один из основоположников акмеизма, поэтому, изучая творчество Гумилёва, нельзя не коснуться понятий «Серебряный век» и «акмеизм».
Мы принимаем определение акмеизма, указывающее на его российские корни: «Акмеизм — литературное направление, зародившееся в начале XX столетия, отмеченного эпохой Серебряного века. Традиционно считалось, что первым употребил выражение «серебряный век» поэт и литературный критик русской эмиграции Н. А. Оцуп в 1930-х гг. Но широкую известность это выражение приобрело благодаря мемуарам художественного критика и поэта С. К. Маковского «На Парнасе серебряного века» (1962), который приписывал создание этого понятия философу Н. А. Бердяеву. Однако ни Оцуп, ни Бердяев не были первыми: у Бердяева это выражение не встречается, а до Оцупа его использовал сначала литератор Р. В. Иванов-Разумник в сер. 1920-х гг., а затем поэт и мемуарист В. А. Пяст в 1929 г.» [СИЭ:28].
Понятие «серебряный век» восходит к античной литературе. Деление истории человечества на золотой, серебряный, медный и железный века встречается в поэме Публия Овидия Назона «Метаморфозы»: «Первым век золотой народился, не знавший возмездий / … После того как Сатурн был в мрачный Тартар низвергнут,/ Миром Юпитер владел, – серебряный век народился./ Золота хуже он был, но желтой меди ценнее./ Третьим за теми двумя век медный явился на смену;/ Духом суровей он был, склонней к ужасающим браням, –/ Но не преступный еще. Последний же был – из железа, / Худшей руды, и в него ворвалось, нимало не медля,/ Все нечестивое». [Гомер. Одиссея [Электронный ресурс] URL.: http://lib.ru/POEEAST/GOMER/gomer02.txt (дата обращения 10.08.2012)]/
Значимое для культуры, искусства, литературы, а также языковедения (в частности, для лингвокультурологии, теории и истории языка художественной литературы, для стилистики и исследования идиостилей) понятие серебряный век в отношении к порубежью ХIХ и ХХ вв. зародилось в среде русской эмиграции. Так назывался период, которому предшествовал пушкинский «золотой век» (термин М. Плетнёва). Мы разделяем точку зрения Т. С. Зориной, которая называет Серебряный век ренессансной эпохой и указала на гуманитарность как ядро, пафос созданного в этот период: «Одной из определяющих черт русского Серебряного века было характерное для ренессансных эпох представление об универсальном, самоценном и смыслоносном характере гуманитарной культуры» [Зорина [Электронный ресурс] URL: www. gumilev.ru/ about/31) (дата обращения: 27.10.2013).]. Следует отметить, что начало Серебряного века в литературе совпало с зарождением символизма, завершение — с 1921 годом (смерть А. А. Блока, поэта-символиста, и расстрел Н. С. Гумилёва, основателя акмеизма).
Годы жизни Николая Гумилёва пришлись на рассвет творчества символистов, однако поэт стал основателем нового течения, отдав должное предшественникам в статье-манифесте «Наследие символизма и акмеизм»: «Слава предков обязывает, а символизм был "достойным отцом"» [Гумилёв 1990:55].
Акмеизм был создан в 1912 году как литературное направление, поставившее себе целью реформировать символизм. Николай Гумилёв отметил, что «символизм закончил свой круг развития и теперь падает и что на смену символизма идёт новое направление, как бы оно ни называлось, – акмеизм ли (от слова — высшая степень чего-либо, цвет, цветущая пора), или адамизм (мужественно твёрдый и ясный взгляд на жизнь), – во всяком случае, требующее большего равновесия сил и более точного знания отношений между субъектом и объектом, чем то было в символизме» [Гумилёв 1990:55].
Поэт называет имена Шекспира, Рабле, Виллона и Теофиля Готье «краеугольным камнем для здания акмеизма». Шекспир, по мнению Гумилёва, «показал внутренний мир человека», Рабле – «тело и его радость, мудрую физиологичность», Виллон – поведал о жизни, «нимало не сомневающейся в самой себе, хотя знающей всё, – и Бога, и порок, и смерть, и бессмертие»; Теофиль Готье – для жизни «нашёл в искусстве достойные одежды безупречных форм». Николай Гумилёв отметил важность соединения в себе этих четырёх моментов: «Соединить в себе эти четыре момента – вот та мечта, которая объединяет сейчас между собою людей, так смело назвавших себя акмеистами» [Гумилёв 1990:58].
Акмеистами назвали себя шесть молодых поэтов: Н. Гумилёв, С. Городецкий, М. Зенкевич, В. Нарбут, А. Ахматова и О. Мандельштам. Акмеисты считали своё творчество «высшей точкой достижения художественной правды» [ЛЭФЭБ [Электронный ресурс] URL.: http://feb web.ru/FEB/LITENC/ENCYCLOP/le1/le1-0702.htm (дата обращения 30.10. 2013)]. Они делали акцент на необходимости возвращения искусства к первозданной свежести эстетического восприятия, и наиболее значимым для них стало художественное освоение в поэзии многообразного земного мира. Если символисты видели в культуре средство преображения жизни, то акмеисты осознавали культуру как цель [Трифонова 2005:8]. Изменилось отношение к поэтическому языку. Была отвергнута поэзия намёков и полутонов. «Текучесть» слова, его неопределённость, смутность, отвлечённость в акмеизме были неприемлемы. Самым важным моментом, отличавшим акмеистов от символистов, было признание самоценности слова. Для текстов произведений акмеистов были характерны такие черты, как равновесие элементов художественной формы, чёткость образов, отточенность деталей.
Эти качества объясняют интерес к исследованию «самоценного слова» в текстах Н. Гумилёва. В ХХI веке обращение к изучению определённых единиц из состава идиолекта автора, в частности иноязычной лексики как одного из отличительных пластов, сыгравших важную роль в формировании неповторимого художественного пространства произведений поэта, связано с работой в рамках актуальных научных парадигм и описанием материала с использованием соответствующих им лингвистических терминов.
Современная лингвистика базируется на принципе антропоцентризма. Он заключается в том, что при анализе языковых явлений точкой отсчёта становится человек, который определяет направление и цели этого анализа, о чём сказано в работах Н. Д. Арутюновой (1999), Ю. Н. Караулова (1987), Г. В. Колшанского (2006), Ю. С. Степанова (1997) и др.
Имена литературных героев пьесы «Гондла» как составная часть эпического сегмента литературного фрагмента языковой картины мира автора
О мечте героя говорят характеристики надменна (предикат – краткая форма прилагательного надменный — самодовольно-высокомерный, кичливый [ТСУ [Электронный ресурс] URL.: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]) и проста (от простой — не сложный, лишенный искусственности, самый естественный, не трудный, легко доступный для понимания [ТСУ [Электронный ресурс] URL.: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]).
Образ поставить ногу в стремя мы понимаем как транслирующий желание двигаться в пространстве и времени – сесть на коня и ускакать, это стремление к путешествиям, что свойственно автору.
Метафору обмануть ( сознательно ввести в заблуждение [ТСУ [Электронный ресурс] URL.: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]) медлительное ( медленно действующий, медленно выполняемый, непроворный [ТСУ [Электронный ресурс] URL.: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]) время мы понимаем как стремление героя познать много женщин за отведённый ему промежуток жизни, а также не сожалеть о прошедших днях и былых связях, на что также указывает наречие всегда ( вечно, бесконечно [ТСУ [Электронный ресурс] URL.: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]), деепричастие лобзая (от лобзать — целовать (устар., книжн., поэтич.) [ТСУ [Электронный ресурс] URL.: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)], актуализатор семантики необычности, избыточности имя прилагательное новый ( недостаточно знакомый, недостаточно известный [ТСУ [Электронный ресурс] URL.: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]), уста (устар.) ( рот, губы [ТСУ [Электронный ресурс] URL.: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]. «Всегда лобзать новые уста» предполагает мысль о поисках всё новых и новых встреч, страстей, неизведанных наслаждений как центральную в прецедентной характеристике образа Дон Жуана. Устаревшая высокая лексика (лобзая, уста) использована автором для создания высокого стиля, пафосности. 2-я строфа стихотворения содержит трансформированный фразеологизм посыпать пеплом темя (узуальный вариант – посыпать голову пеплом).
Посыпать голову пеплом. «Из Библии. Встречается во многих местах Ветхого Завета (Пятикнижие, Книга Иова, Книга Есфири и др.). Везде имеется в виду древний обычай евреев посыпать голову пеплом или землею, оплакивая несчастье свое или своих близких. Так, в Книге Есфири (гл. 4, ст. I) говорится о том, как некий человек по имени Мардохей, узнав о том, что царь Артаксеркс издал указ об истреблении всех иудеев, «разодрал одежды свои и возложил на себя вретище и пепел; и вышел на середину города, и взывал с воплем великим и горьким...». «Вретише» в переводе со старославянского языка означает «рубище» и «старая, ветхая одежда». Так же поступает и царица Есфирь, узнав об этой вести (Книга Есфири, гл. 4, ст. 17): «И царица Есфирь прибегла к Господу, объятая смертной горестью, и, сняв одежды славы своей, облеклась в одежды скорби и сетования, и, вместо многоценных мастей, пеплом и прахом посыпала голову свою...» Употребляется: как иносказание для крайней скорби, печали или разочарования, для сожаления о своих неверных поступках. Аналог другого известного выражения — «рвать на себе волосы» [Серов 2004:614].
Фразеологизмы посыпать пеплом темя и потупить взор (то есть опустить вниз, направить книзу (голову, взгляд) [ТСУ [Электронный ресурс] URL.: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]) актуализируют семантику раскаяния. Герой верит в Бога. В тексте это выражено сочетанием принять завет Христа ( воспринять, отнестись к чему-нибудь или реагировать на что-нибудь каким-нибудь образом, выразить свое согласие с чем-нибудь [ТСУ [Электронный ресурс] URL.: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]. Священный сан Гумилёв называет спасающим бременем. Элементы характеристики спасающий (от спасти – служить защитой [ТС Ефремовой [Электронный ресурс] URL. http://enc-dic.com/efremova/ (дата обращения 14.10.2014)] и бремя (в значении тяжёлая ноша [ТСУ [Электронный ресурс] URL.: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]] выражают противоположные значения. Автором подчёркивается, что спасение тяжело, требует усилий, а грех – то, что прельщает, а потому лёгок и приятен. Мы считаем, что сочетание спасающее бремя – оксюморон, основанный на слиянии противоположных понятий ноша – избавление .
Во 2-й части стихотворения текстовая канва онима Дон Жуан содержит эпитеты, сравнения и предикаты, эксплицирующие сему растерянность : опомниться – сдержать порыв, стать благоразумным, одуматься [ТСУ [Электронный ресурс] URL.: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]; испуганный – охваченный испугом, тревожный [ТСУ [Электронный ресурс] URL.: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]]; бледный – слабоокрашенный, неяркий [ТСУ [Электронный ресурс] URL.: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]. Сочетание как лунатик бледный (лунатик – подверженный лунатизму, сомнамбулизму [ТСУ [Электронный ресурс] URL.: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)], сомнамбулизм – (мед.) болезненное состояние у психически расстроенных людей, выражающееся в хождении во сне и бессознательном совершении различных действий [ТСУ [Электронный ресурс] URL.: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)] свидетельствует о сильном волнении, смятении героя, осознании греховности прежнего пути. Герой понимает, что глупо растратил жизнь:
Иноязычные мифонимы в текстах Н. Гумилёва.
При анализе «Африканского дневника мы считаем необходимым коснуться не только черт языковой личности автора — поэта и путешественника, но и обратиться к изучению оснований авторского замысла, тех фактуальных данных и интенций, которые способствовали созданию этого произведения о чужих землях. Н. С. Гумилёв, на что мы уже указывали, позиционировал себя не только как поэт и воин, но и как путешественник. В доказательство этому опубликованы материалы его путешествий. Гумилёва увлекала Африка. Он интересовался Абиссинией (современная Эфиопия).
Н. М. Малыгина справедливо отметила: «Нельзя обойти вниманием и воспоминания современников о поэте Н. С. Гумилёве, неоднократно бывавшем в загадочной африканской стране. Особый интерес представляют его письма к поэтам, критикам, писателям, переводчикам, в которых находят отражение некоторые детали пребывания Гумилёва в Эфиопии, а также его впечатления от её природных и культурных особенностей» [Малыгина 2004:13]. Факты биографии говорят об устойчивом интересе поэта к Эфиопии, где он был три раза: в октябре 1909 года, в октябре 1910 года и в мае-сентябре 1913 года [Степанов 1991], а до него там побывали соотечественники.
Эфиопия в конце XIX-начале XX вв. была известна как христианская страна. Война с Италией 1895-1896 гг. стала катализатором развития контактов между Россией и Эфиопией, таких, как установление дипломатических отношений, культурных связей. Накануне Первой мировой войны Эфиопия волновала русских путешественников и как страна, интересная для этнокультурных исследований [Кирей 1993:76]. Это отпечатывалось в индивидуальной картине мира. В. Ф. Машков, русский военный и политический деятель, дипломат, был исследователем Эфиопии, первым российским официальным лицом, посетившим эфиопскую столицу в 1880-е гг. Целью исследователя было установление дипломатических отношений между Эфиопией и Россией, анализ итало-эфиопских военных кампаний, а также посещение городов, монастырей и сбор этнографических коллекций. С Эфиопией связано последнее путешествие из цепи странствий А. В. Елисеева, который в 1893 г. совершил путешествие вверх по Нилу. Как в европейской, так и в эфиопской публицистике, и в научной исторической литературе политическая история Эфиопии на рубеже XIX-XX веков связывается исключительно с именем Менелика II. В борьбе за сохранение целостности и политической независимости Менелик II старался опереться на Россию, как указывают источники. Позиция России объективно способствовала борьбе Эфиопии за сохранение самостоятельности [Бартницкий 1976:20, 392]. В 1896 году А. К. Булатович стал доверенным лицом негуса Менелика II и совершил в апреле 1896 г. в качестве курьера легендарный пробег на верблюдах из Джибути в Харер. А. К. Булатович — первый европеец, который пересёк из конца в конец Каффу. С. Кулик замечает: «Наблюдения, сделанные Булатовичем в Каффе, в значительной степени давали ключ к пониманию истории всей Эфиопии» [Кулик 1988:32]. Первым, кто смог повторить эфиопский маршрут Булатовича, стал Николай Степанович Гумилёв. Фактуальной стороной, которая отражена в «Африканском дневнике», он подтвердил достижения предшественников. Убедиться в точности фиксации им событий, характеристики мест, племён и их лидеров помогают имена собственные. С одной стороны, это топонимы (Эфиопия, Африка, Абиссиния, Харер, Каффа). С другой стороны, это антропонимы – имена властителей тех мест, по которым пролегал маршрут поэта (Менелик II). Ведущей интенцией при ведении записей, оформившихся впоследствии в «Африканский дневник», послужила у Н. Гумилёва, безусловно, та же тяга к знаниям о других землях и культуре, стимулировавшая когнитивную и этнокультурную функции в тексте. В статье Н. Богомолова «Читатель книг» упомянуты три ключа, помогающих понять стремление поэта в Африку: «судьба Рембо, с которым Гумилёв явно чувствовал свою биографическую и творческую соотнесённость, масонская мифология, предполагавшая в качестве отмеченных для посвящённых, особенно посвящённых высших степеней, Смирну и Каир, которые Гумилёв счёл для себя необходимым посетить в первые же свои странствия, представление оккультистов и спиритуалистов о том, что в исторической тетраде рас, несущих в себе истинный цвет мудрости … , Африка являлась непосредственной предшественницей нынешней ступени цивилизации и что в различных её культурах сохранились важнейшие остатки цивилизаций предыдущих, равно как и столь же важные зачатки нынешней» [Гум-1:13].Исходя из объяснений Н. Богомолова и наших наблюдений, приведённых ниже, Африка будет рассматриваться нами как культуроним.
Топоним Африка отличается высокой частотностью употребления. В корпусе произведений Николая Гумилёва нами выявлено 10 контекстов с использованием данного онима.
Приведём справки из источников, отражающих разные аспекты в именовании материка. В этимологическом аспекте топоним Африка рассматривается в словаре М. Фасмера: «Африка западное заимств. из нем. Afrika: лат. Africa, тогда как др.-русск., ст.-слав. Африки – то же (Супр.) прямо из греч. » [Фасмер т.1:97]. См. также в Большой советской энциклопедии: «Относительно происхождения слова «Африка» среди учёных существуют большие разногласия. Заслуживают внимания две гипотезы: одна из них объясняет происхождение слова от финикийского корня, который при определённой огласовке означает «отделившийся», то есть указывает на отпадение нового города (имеется в виду Карфаген) от метрополии (французский историк П. Авезак, французский этнограф А. Дюверье и др.); вторая гипотеза производит слово «Африка» от названия одного из древних берберских племён — авриг, или афарик (французский историк П. Гаффарель и др.)» [БСЭ [Электронный ресурс] URL.: http://enc-dic.com/enc_sovet/ (дата обращения 3.04.2012)]].
Иноязычные элементы, выявляющие индивидуально-авторское наполнение семантики культуронима Персия в корпусе произведений Н. Гумилёва
Эпитет изысканный – утонченный, выделяющийся вычурным изяществом [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)] и глагол бродить, обозначающий движение, повторяющееся и совершающееся в разное время, в разных направлениях [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)], создают впечатление о жирафе как о беззащитном и пугливом животном: Ему грациозная стройность и нега дана, И шкуру его украшает волшебный узор, С которым равняться осмелится только луна, Дробясь и качаясь на влаге широких озёр.
Отметим роль поэтизмов, создающих образ жирафа и выступающих в качестве контекстуальных партнеров этой единицы в произведении: грациозный ( изящный в движениях, стройный, ловкий [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)], стройность (от прил. «стройный» — красиво и пропорционально сложенный, статный [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]), нега (книжн.) — нежность, ласковость [ТС Ефремовой [Электронный ресурс] URL. http://enc-dic.com/efremova/ (дата обращения 14.10.2014)]; волшебный — чарующий, пленительный, неотразимый по красоте (книжн. поэт.) [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)], узор – рисунок, представляющий собою сочетание линий, красок, теней [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]. Рассмотренные единицы эксплицируют сему красота , что подчёркивается предикатом украшать ( придать кому чему-нибудь красивый вид посредством какой-нибудь отделки, внесения приятных для глаза деталей [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]). Проступает коннотация мелиоративности. Эпитетация сменяется рядом сравнений. Строфа завершается первым сравнением этого ряда: узор, с которым равняться осмелится только луна.
Предикат равняться — сравнивая себя с кем чем-нибудь, признавать равным, соперничать, тягаться [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)] делает ярко выраженной исключительность двух объектов (жираф-луна), что подтверждает предикат осмелиться (в значении посметь, решиться [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]). Следующая строфа продолжает ряд сравнений: Вдали он подобен цветным парусам корабля, И бег его плавен, как радостный птичий полёт. В данном контексте сравнение подчёркивается предикатом подобен цветным парусам корабля (подобен – краткая форма прилагательного «подобный» — cходный, совершенно похожий [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)].
Мы полагаем, что образный предикат подобен цветным парусам корабля, где цветной — окрашенный в какой-нибудь цвет, не черный и не белый [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)], парус — укрепляемый на мачте большой кусок ткани (парусины) специального покроя, надуваемый ветром и этим приводящий судно в движение [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)], корабль — большое морское парусное судно [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)] указывает на плавное, как корабль на воде, передвижение животного, что подтверждается предикатом плавен (краткая форма прилагательного «плавный» в значении постепенно, легко и незаметно переходящий из одного положения или состояния в другое; движущийся или протекающий мерно, ровно, без резких переходов и скачков (о движениях, звуке, речи и т. д.) [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)].
Сравнением как радостный птичий полёт, в котором радостный – доставляющий радость, возбуждающий радость [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)], радость – чувство удовольствия, внутреннего удовлетворения, веселое настроение [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)], птичий – свойственный птице, характерный для нее [ТС Ефремовой], полёт — движение летящего предмета. передается манера, характер, особенность такого движения [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)], что выражает, на наш взгляд, не только восхищение автора животным, но и способность жирафа быстро и плавно бегать.
Строфа заканчивается обобщением: Я знаю, что много чудесного видит земля, Когда на закате он прячется в мраморный грот. («Жираф»). Чудесное — субстантивированное прилагательное в значении являющийся чудом, заключающий в себе чудо, волшебный [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)], которое является ключевым элементом положительнооценочной и эмоционально окрашенной характеристики. В рассказе «Принцесса Зара» расширяется круг эпитетов лексемы, что указывает на выделение этого объекта в картине мира автора. Гумилёв показывает не изысканную красоту жирафа, а царственно (наречие от прилагательного «царственный» — величавый, горделивый [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]) богатую (в значении великолепный, пышный, роскошный [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]) красоту его шкуры, не скрывая восхищения (восхищённый преисполненный восхищения [ТСУ URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)], восхищение – чувство радостного удовлетворения, состояние очарованности, восторг [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]): И когда на закате к водопою придёт стадо жирафов, ты погладишь шелка их царственно богатых шкур, и, ласкаясь, они заглянут в твои восхищённые глаза («Принцесса Зара»).
Предикат прячется (в значении скрываться, помещаться в каком-нибудь месте так, чтобы никто не заметил, не нашел или туда, где не видно никому [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]) указывает на то, что животное очень пугливо.
В рассказе «Лесной дьявол» жираф также показан пугливым: По густым зарослям реки Сенегал пробегал веселый утренний ветер, заставляя шумно волноваться еще не спаленную тропическим солнцем траву и пугливо (наречие от прилагательного «пугливый» — легко пугающийся, склонный к испугу, такой, что всего боится [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]) вздрагиват ь (от вздрогнуть — внезапно, порывисто подвергнуться дрожи, задрожать [ТСУ [Электронный ресурс] URL: ushakovdictionary.ru (дата обращения 17.05.2014)]) пятнистых ст ройных жирафов, идущих на водопой («Лесной дьявол»). Лексема жираф вплетена в текстовую канву (прячется, пугливо, вздрагивать), элементы которой выражают в своём значении сему страх .
Проследим развитие художественного образа: жираф: надоевшее декоративное животное красивое утончённое создание равен по красоте луне подобен парусам корабля похож на птицу чудесный царственная, богатая шкура пугливо вздрагивает и прячется вызывает восхищение.
