Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Характеристика высказываний со значением чрезмерной степени качества и меры количества
1.1. Общая характеристика высказываний, построенных по модели СЛИШКОМ..., ЧТОБЫ. 35
1.1.1. Структурно-семантические типы высказываний, построенных по модели СЛИШКОМ..., ЧТОБЫ 38
1.2. Аспекту ал ьно-темпоральная характеристика высказываний, построенных по модели СЛИШКОМ..., ЧТОБЫ 44
1.3. Прагматическая характеристика высказываний, построенных по модели СЛИШКОМ..., ЧТОБЫ. 58
Выводы по первой главе 74
Глава 2. Характеристика высказываний со значением недостаточной степени качества и меры количества
2.1. Характеристика высказываний, построенных по модели НЕ ТАКОЙ...,ЧТОБЫ. 79
2.1.1. Структурно-семантические типы высказываний, построенных по модели НЕ ТАКОЙ..., ЧТОБЫ 81
2.1.2. Семантика оценки в высказываниях, построенных по модели НЕ ТАКОЙ..., ЧТОБЫ 85
2.1.3. Прагматическая характеристика высказываний, построенных по модели НЕ ТАКОЙ..., ЧТОБЫ. 88
2.2. Характеристика высказываний, построенных по модели НЕ НАСТОЛЬКО (НЕ В ТАКОЙ СТЕПЕНИ, НЕ ТАК)..., ЧТОБЫ. 96
2.3. Телеологическая составляющая семантики антицели в высказываниях со значением недостаточной степени качества и меры количества 101
2.4. Аспектуальная характеристика высказываний со значением недостаточной степени качества и меры количества 106
Выводы по второй главе 111
Глава 3. Характеристика высказываний со значением замещения
3.1. Общая характеристика высказываний с союзом ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ. 114
3.2. Прагматическая характеристика высказываний с союзом ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ 118
3.2.1. Прагматический тип «осуждение» 119
3.2.2. Прагматический тип «предпочтение» 123
3.2.3. Прагматически нейтральные высказывания 128
3.3. Аспектуальная характеристика высказываний со значением замещения 131
Выводы по третьей главе 140
Заключение 142
Библиография 148
Языковые источники 148
Литература 157
- Общая характеристика высказываний, построенных по модели СЛИШКОМ..., ЧТОБЫ.
- Структурно-семантические типы высказываний, построенных по модели НЕ ТАКОЙ..., ЧТОБЫ
- Общая характеристика высказываний с союзом ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ.
Введение к работе
Диссертация посвящена исследованию высказываний с семантикой антицели в современном русском языке.
История вопроса. Функционально-семантическое поле (в том числе и ФСП обусловленности) — это двухстороннее (содержательно-формальное) единство, формируемое грамматическими (морфологическими и синтаксическими) средствами данного языка вместе с взаимодействующими с ними лексическими, лексико-грамматическими и словообразовательными элементами, относящимися к той же семантической зоне; это «группировка разноуровневых средств данного языка, взаимодействующих на основе общности их семантических функций и выражающих варианты определенной семантической категории» [Бондарко 2002: 289]. Теремова P.M. рассматривает ФСП блока обусловленности как «системы взаимодействующих друг с другом микрополей, конституенты которых объединяются набором семантических признаков, выделенных в результате семантической субкатегоризации» [Теремова 1988: 10].
В предложениях со значением обусловленности соотнесены две ситуации, из которых одна поставлена в зависимость от другой. Такие предложения выражают условные, причинные, уступительные отношения, а также отношения цели и следствия. Обусловленность, или каузальность в широком смысле слова, объединяет в себе такие значения, как предпосылка, основание, обоснование, подтверждение, доказательство, аргумент, довод, предопределенность, посылка, повод, предлог, стимул, целевая мотивировка. Во многих работах весь круг значений обусловленности предстает как целостное единство на том основании, что «предполагает такую связь ситуаций, при которой одна служит достаточным основанием для реализации другой» [Русская грамматика 1980: 562]. В этом случае общим признаком, формирующим сферу обусловленности в широком смысле слова, является логический закон достаточного основания. Он представляет собой то интегрирующее начало, на базе которого в сферу обусловленности включаются такие виды зависимости, как условно-следственная, причинная, уступительная, целевая, следственная.
Объединение отношений обусловленности в рамках одной группировки имеет под собой как языковые, так и неязыковые основания. Под экстралингвистическим углом зрения языковые категории причины, следствия, условия, цели, уступительности, мотивации можно рассматривать как отражение детерминированности явлений действительности, их влияния друг на друга, упорядоченность по отношению друг к другу.
В. Б. Евтюхин, развивая учение об обусловленности, отмечает, что значения обусловленности - это «ситуативные (событийные) по характеру значения (семантической ситуации), значения сложного ситуативного типа» [Евтюхин 1995: 9]. Минимальные семантико-синтаксические структуры обусловленности двучастны, то есть одна часть выражает обусловливающую ситуацию, другая — обусловливаемую (ср. порождающая и порождаемая ситуации в концепциях [Всеволодова, Котвицкая 1999], [Всеволодова, Ященко 1988]). Отношения, складывающиеся между ситуативными выражениями в минимальных структурах обусловленности (ситуативные макроструктуры), являются несимметричными, однонаправленными.
Некая семантическая ситуация может рассматриваться в качестве обусловливающей или обусловливаемой лишь в рамках двухчастных структур обусловленности. Другими словами, какая-то ситуация (например, Чтобы тебе бесконечно доверять) в сопряжении с другой ситуацией (например, Я слишком хорошо тебя знаю) в рамках макроситуации приобретает особый («обусловливающе-обусловливаемый») смысл {Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы бесконечно доверять; Чтобы бесконечно доверять — обусловливаемая ситуация, Я слишком хорошо тебя знаю — обусловливающая), которого она не имеет вне макроситуации обусловленности. Иначе говоря, макроситуция обусловленности характеризуется особым интегративным смыслом, не выводимым напрямую из смыслов отдельных ситуаций — частей структур обусловленности (микроситуаций), рассматриваемых вне макроситуаций. То есть неслучайный характер связи между микроситуациями в макроситуации обусловленности проявляется в наличии некоей опосредствующей ситуации, благодаря которой две микроситуации оказываются интегрированными в рамках одной структуры. Наличие этих третьих, посредствующих ситуаций — условие семантической связности и цельности макроструктур. Принимая во внимание специфику рассматриваемых макроструктур (с отношениями обусловленности), Евтюхин В. Б. высказывает справедливую мысль не только о связующей, но и мотивирующей роли этих посредствующих ситуаций — «мотивирующей отношения зависимости (обусловленности) одной ситуации от другой» [Евтюхин 1995: 13].
Посредствующие ситуации могут быть очевидны, то есть выступать как пресуппозиции мотивированности обусловливающего отношения. Имея в виду сказанное о связующих, или мотивирующих, ситуациях, отметим, таким образом, что смысл макроситуации обусловленности в общем всегда больше и сложнее, нежели в совокупности смыслы составляющих макроструктуру ситуаций, рассматриваемых в отдельности. Это одно из проявлений интегративности смысла структуры обусловленности. Таким образом, в концепции Евтюхина В. Б. формы-способы выражения отношений обусловленности характеризуются прежде всего тем, что: 1) в семантическом плане они двухчастны (минимальные структуры репрезентации отношений обусловленности, макроситуации); 2) каждая часть представляет собой семантическую ситуацию (микроситуацию); 3) отношение между ситуациями (микроситуациями) характеризуется особой «внутренней логикой», специфичной только для макроструктур обусловленности; 4) связь между микроситуациями в макроситуации однонаправленная (детерминирующая, «подчинительная») [Евтюхин 1995: 26-27].
Высказывания с семантикой антицели, в которых одна ситуация поставлена в зависимость от другой, представляют особую форму выражения отношений обусловленности в русском языке, наряду с высказываниями с уступительными, причинными, условными отношениями и отношениями следствия. Такие высказывания представляют собой сложноподчиненные предложения, придаточная часть которых всегда сообщает о нереализующемся действии (факте) в силу причин, названных в главной части, которые, в свою очередь, и указывают на отсутствие достаточных оснований для реализации действия придаточной части.
Высказывания с отношениями обусловленности типа «целеполагание» рассматривались в работах В. А. Белошапковой, А. М. Пешковского, И. Б. Левонтиной, Е. Р. Рахилиной, Н. Ю. Шведовой, Г. И. Володиной, Л. Н. Оркиной и др.
Теоретические основания исследования. Рассматриваемые нами высказывания с отношениями обусловленности (или, по логической терминологии, «условные высказывания») базируются на логической структуре строгой импликации. Термин импликация (лат. implicate - «тесно связываю») представляет собой логическую операцию, связывающую два высказывания в сложное высказывание с помощью логической связки, которой в обычном языке в значительной мере соответствует союз «если.., то», «Если А, то В» [Кондаков 1975: 192]. Импликация символически изображается следующими формулами: А | —> В, где А - антецедент, или основание (первый член импликации, которому предпослано слово «если»),
В - консеквент, или следствие (второй член импликации, вводимый при помощи слова «то»). Таким образом, импликативные конструкции — это сложные высказывания, формулируемые обычно с помощью связки «если..., то» и устанавливающие, что одно событие, состояние является в том или ином смысле основанием или условием другого; они «вводят два положения дел, таких, что одно положение дел сопровождается другим или приводит к нему» [Подлесская 1995: 77]. В естественном языке выражается строгая импликация — такая, «в которой связка «если..., то...» как-то отражает связь антецедента (предыдущего члена импликации) и консеквента (последующего члена импликации) по смыслу, в отличие от материальной импликации, употребляемой в классической логике, в которой не отражается связь между антецедентом и консеквентом» [Кондаков 1995: 571]. Формула строгой импликации выглядит таким образом: А | —> В. Связь отношения и следствия в зависимости от контекста может выражаться не только с помощью «если..., то», но и с помощью других языковых средств. К конструкциям со строгой импликацией относятся и рассматриваемые нами высказывания фразеологизированной структуры, построенные по следующим моделям:
Слишком А, чтобы В: В нем слишком ясная интеллигентность, слишком большая доля здравого смысла, чтобы принять православную доктрину во всей ее строгости (Валишевский К. Первые Романовы);
Вейротер с движением человека, слишком занятого, чтобы терять хоть минуту времени, взглянул на Кутузова, взял бумагу и начал громким тоном читать диспозицию (Толстой Л.Н. Война и мир); Ты слишком боишься всего, чтобы брать тебя с собой в такое далекое путешествие (Андреев
Л. Гостинец);
Не [такой] А, чтобы В: Я не такой богач, чтоб ему по шестидесяти рублей отваливать (Гончаров И.А. Обломов); А парень этот не такой глупый, чтобы делать вид, будто все знает (Нилин П. Испытательный срок); Я вам не психиатр, чтобы ставить диагнозы (Гайдар А. Школа).
Не настолько А, чтобы В: Он был не настолько умен, чтобы понять, как над ним издеваются (Приставкин А. Ночевала тучка золотая); Эта истина не настолько проста, чтобы говорить о ней (Гроссман В. Жизнь и судьба);
Не так (не в такой степени) А, чтобы В: А во-вторых, не так уж у них и густо этой земляники, чтобы на одном месте целый час топтаться (Абрамов Ф. Алька); Я не так глупа, чтобы исполнять данные вам пустячные обещания (Можаев Б. Мужики и бабы); Не до такой степени я пристаю к людям, чтобы ходить за ними даже в банк (Катаев В. Растратчики);
Вместо того чтобы А...., В: Как тебе не стыдно? Вместо того чтобы объяснить, насмехаешься (к/ф «Дело было в Пенькове»); Вместо того чтобы по вечерам смотреть бесконечные сериалы, читайте больше книг (Планета женщины. — 2009. — №2); Такое ощущение, что украинские власти устраивают политическое шоу, вместо того чтобы решать насущные проблемы своей страны (Аргументы и факты. — 2008. — №51).
Союз чтобы в сложноподчиненных .предложениях, как правило, способствует передаче целевых отношений. Между главной и придаточной частью анализируемых нами конструкций устанавливаются не совсем целевые отношения, а союз чтобы — не всегда показатель цели. В целевых предложениях выражается прямая непосредственная обусловленность явления его желательным следствием. В значении "целевого отношения объединены стимулирующее и результирующее значения, соответственно целевые предложения семантически близки, с одной стороны, предложениям следствия, с другой стороны, условным и причинным предложениям. Главная часть может иметь любой модально-временной план; например: Докладчик говорил (говорит, будет говорить, пусть докладчик говорит, только бы докладчик говорил) ' громко, чтобы всем было хорошо слышно.
В ' отличие от главной придаточная часть всегда имеет гипотетическую модальность желательности, которая выражается сочетанием целевого союза с формой глагола-сказуемого. Модальность желательности в придаточной части соотнесена с ситуацией, обозначенной главной частью: с ее субъектом и с ее временным планом; она исходит от позиции субъекта действия главной части и имеет временное значение относительного будущего. Глагольный центр (сказуемое или главный член) придаточной части имеет форму сослагательного наклонения на -л или форму инфинитива. Выбор регулируется следующими правилами: 1) инфинитив обязателен, если субъекты действия главной и придаточной части совпадают; например: Мы зашли к соседке, чтобы отдать ей ключи от квартиры; 2) форма сослагательного наклонения (форма на -л) возможна лишь в том случае, если субъекты обеих частей не совпадают; например: Мы зашли к соседке, чтобы она не обиделась.
Обязательным строевым элементом целевого предложения является союз. Целевые союзы: чтобы (стилистически нейтральный, выражающий целевые отношения недифференцированного характера), дабы (книжн. и устар.) и составные союзы и союзные сочетания, образованные на основе союза чтобы: для того чтобы, с тем чтобы, затем чтобы, ради того чтобы, во имя того чтобы, с той целью чтобы, в тех целях чтобы, которые оформляют предложение по образцу местоименно-соотносительной конструкции. Все такие составные союзы и сочетания расчленяемы и функционируют преимущественно в расчлененном виде. Употребляясь без расчленения, большая их часть теряет структурное и семантическое своеобразие и отличается от чтобы лишь стилистической окраской книжности (исключение — составные союзы ради того чтобы, во имя того чтобы, которые, в отличие от чтобы, дифференцированно выражают целевое значение; они сохраняют свое семантическое своеобразие и в нерасчлененном виде).
Семантическое наполнение целевых предложений не свободно. Ограничение касается главной части и состоит в следующем: 1) главная часть не может иметь значения статического пассивного состояния: для нее обязательно значение динамического, активного действия; 2) главная часть обозначает произвольное действие, субъект которого — сознательно действующее лицо. Эти семантические ограничения влекут за собой ограничения в лексическом составе и строении главной части. Так, здесь невозможны предложения тождества (Москва — столица), односоставные предложения, обозначающие состояние или непроизвольное, стихийное действие (Здесь душно; Меня тошнит; Лодку унесло течением); односоставные именные предложения собственно экзистенциального значения (Начало лета; Много цветов) и некоторые другие. Позицию сказуемого в главной части могут занимать лишь слова, называющие произвольные действия или способные получить такое значение в контексте, например: Полтора года я был в лагере — и выжил, чтобы прийти сюда (Бакланов Г.Я. Почем фунт лиха). При отсутствии значения активного действия сложное предложение с помощью целевых союзов вообще не может быть образовано, поскольку телеологические связи действуют лишь в мире человека с присущим ему активным началом.
По особенностям семантического наполнения и по структурным свойствам предложения, образованные с помощью целевых союзов, делятся на собственно целевые и несобственно целевые.
Собственно целевые предложения характеризуются следующими структурными особенностями: 1) в них могут употребляться все целевые союзы (выбор союза определяется спецификой значения и стилистической окраской); 2) порядок частей — свободный; положение придаточной части определяется актуальным членением. Так как сообщение о цели, как правило, более актуально, чем сообщение о самом действии, то для целевого предложения типична постпозиция придаточной части (препозиция придаточной части выражает меньшую ее коммуникативную нагрузку сравнительно с главной; ср. предложение, где содержание препозитивной придаточной части косвенно дано предшествующим контекстом: Он очень спешил, но удушье давило ему горло, и, чтобы легче было дышать, он разорвал на себе рубашку (Шолохов М. А. Тихий Дон)).
Несобственно-целевые предложения сохраняют некоторые конституирующие признаки целевого предложения, в частности, наличие целевого союза; однако целевое значение в них деформируется. Белошапкова В. А. выделяет два типа таких предложений: 1) предложения со значением необходимого основания и
2) предложения антицели [Грамматика СРЛЯ-70 : 728]. В основу такой классификации она закладывает принцип произвольности- непроизвольности действия, названного главной частью конструкции. Предложения со значением необходимого основания лексически связаны: в составе главной части обязателен лексический выразитель значения необходимости: надо, нужно, нужный, понадобиться и др.; например: Чтобы всегда говорить правду, нужно (требуется, необходимо и т. д.) много мужества. Придаточная часть семантически тяготеет к выражающей необходимость лексеме, которая, в силу характера своего значения, предполагает наличие объектного или целевого распространителя; ср.: Для ребенка (ребенку, чтобы занять ребенка) нужна интересная книга.
Предложения со значением необходимого основания, кроме лексической связанности, характеризуются также следующими структурными особенностями: 1) в них могут употребляться лишь такие союзы, которые выражают целевое значение в наиболее обобщенном и недифференцированном виде: чтобы, для того чтобы; 2) подобно собственно целевым предложениям, они имеют свободный порядок частей, который определяется задачами актуального членения. В связи с этим здесь типично препозитивное положение придаточной части; главная часть, как правило, актуально более значима.
Значение необходимости, заключенное в главной части, вступая во взаимодействие с целевым значением союза, видоизменяет значение придаточной части: в ней усиливается результативное значение, а значение желательности ослабляется и может преобразоваться в значение недифференцированной гипотетичности; например: Надо быть сумасшедгиим, чтобы идти в горы в такую погоду.
Предложения со значением необходимого основания при определенных условиях могут развивать в себе результирующее значение (следствия). Это происходит в том случае, если в контексте главная часть обозначает не только необходимость, но и реальное наличие необходимого действия, признака или предмета; придаточная часть при этом утрачивает гипотетичность и получает значение реального факта. Так, в предложении Нужна была вчерашняя катастрофа, чтобы для всех стала ясна опасность малейшей небрежности в подготовке опыта главная часть выражает не столько то, что катастрофа была нужна, сколько то, что она произошла.
Значение необходимого основания и вытекающего из него следствия составляет основу значения сложных предложений фразеологического типа, в главную часть которых входит слово с количественным значением: довольно, достаточно, мало, слишком, хватает и под. Такие предложения осложнены частными значениями: 1) достаточного основания (достаточно, довольно, хватает, хватит + чтобы); 2) недостаточного основания (мало, недостаточно + чтобы); 3) избыточного основания (слишком, много и т. п. + чтобы); например: Двух картофелин достаточно (хватит, довольно, мало, много), чтобы накормить зверька; Я достаточно (слишком) хорошо знаю своего приятеля, чтобы не обижаться за его резкие слова.
По характеру значения и, соответственно, по особенностям сочетаемости количественные слова в главной части таких предложений делятся на три группы: 1) слова со значением меры: мало, много, хватает, хватит и под.; они управляют существительным, называющим измеряемый предмет; 2) слово со значением степени: слишком, оно определяет слова с качественно-характеризующим значением; 3) слова достаточно, довольно, способные в составе данной конструкции обозначать как меру, так и степень, и соответственно управлять или примыкать.
Несобственно целевые предложения, в главной части которых называется непроизвольное действие, имеют значение антицели. Субъект действия главной части либо представлен действующим не сознательно и целенаправленно, а в силу сложившихся обстоятельств, либо является предметом неодушевленным; например: Его долго носило по свету, и наконец он приехал сюда, чтобы через полгода умереть здесь от малярии; Ветер утихает, чтобы через мгновение задуть с новой силой [Грамматика СРЛЯ-70 : 730].
Значение антицели может возникать и тогда, когда действие главной части представлено как сознательное и целенаправленное, однако налицо несоответствие, смысловая контрастность, иррациональность соположения явлений главной и придаточной части; например: Садовод любовно ухаживает за яблонькой, чтобы ее сломал хулиган; Он уезжает на чужбину, чтобы через год вернуться оттуда больным.
В предложениях антицели придаточная часть обозначает реальный факт, который, следуя за действием главной части, делает его нецелесообразным или обесценивает его. Таким образом, придаточная часть получает экспрессивно-модальное значение нежелательности для субъекта действия главной части.
Однако предложения антицели могут и не иметь таких экспрессивно-модальных наслоений; например: Раскрывалась дверь, стриженая служебная голова, просунувшись в комнату, растерянно поводила очами и исчезала, чтобы тотчас же дать место другой голове, но уже не стриженой, а поросшей жесткими патлами или попросту голой и сиреневой, как луковица (Ильф И. и Петров Е. Золотой теленок).
Предложения антицели отличаются следующими структурными особенностями: 1) в них может употребляться только союз чтобы; 2) они имеют негибкую структуру с фиксированно постпозитивной придаточной частью [Грамматика СРЛЯ-70: 731].
Принимая во внимание предложенную Белошапковой В. А. классификацию несобственно-целевых предложений, в своей работе мы объединяем в одну группу оба выделенных типа на основании общего семантического признака — значения невозможности, нежелательности осуществления действия, названного придаточной частью конструкции (причем придаточная часть не во всех конструкциях фиксированно постпозитивна). На основании наличия этого же семантического признака к высказываниям со значением антицели мы относим и конструкции, построенные по модели ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ..., то есть высказывания со значением замещения.
В современной лингвистике давно стало общепризнанным представление о цели как атрибуте человека и о том, что целевые слова всегда включают представление о целесообразном субъекте. По определению Ю.Д. Апресяна, «цель — это то, что некто хочет (содержание чьего-либо желания) и считает, что может каузировать (результат каузации) с помощью имеющихся в его распоряжении ресурсов» [Апресян 1974 : 129]. Нельзя не согласиться с этим определением, однако эти толкования естественным образом ориентированы на прототипические для смысла «цель» контексты. И. Б. Левонтина в своих работах, посвященных этой проблеме, говорит о том, что «при описании конкретных целевых слов лингвисты довольно часто сталкиваются с такими употреблениями, которые недостаточно даже назвать просто несобственно-целевыми, и важно, что имеется круг смыслов, отличных от смысла «цель», но который систематически обслуживается в естественном языке целевыми словами» [Левонтина 1995: 42]. То есть в естественном, живом, разговорном языке мы наблюдаем отход от прототипического понимания цели. Такой отход объясняется тем, что идея целеполагания как бы заключается в сложную модальную рамку, которая несколько видоизменяет и сам смысл «цель». Еще в Русской грамматике-80 было отмечено, что «нейтрализация или утрата собственно целевого значения целиком может быть обусловлена контекстом».Такие предложения носят устойчивый, фразеологизированный характер. Соотносительными словами служат местоимения и местоименные наречия так, такой, таков, столько (столь), настолько, слишком и синонимичные им сочетания до (в) такой степени, до того, таким образом. Придаточная часть, как правило, постпозитивна.
Эти предложения представляют собой синтаксически связанные структуры: их значения не вытекают непосредственно из значений компонентов, а выводятся из структурной схемы в целом. Соотносительное слово соотнесено со всей придаточной частью в целом; при этом соотнесенность придаточной части с главной не имеет характера прямого включения содержания придаточной части в содержание главной.
В предложениях с союзом чтобы признак, на который указывает соотносительное слово, является следствием того явления, о котором сообщается в главной части: это значение не вносится союзом, а характеризует структурную схему в целом.
В высказываниях такого рода всегда заключено представление о нецелесообразности действия. Например:
Слишком красивая история, чтобы она могла быть правдой (Овечкин В. В. Районные будни);
Байрон был слишком горд, чтобы притворяться, чтобы страдать для рукоплесканий (Белинский В. Его жизнь и литературная деятельность);
Инфляция у нас слишком высокая, чтобы вклады были доходными (Аргументы и факты. — 2008. - №3);
Я не настолько глупа, чтобы поверить в то, что ты мой отец (Бородин Л.И. Третья правда);
Здесь концентрация вредных примесей не настолько велика, чтобы нанести вред организму (Аргументы и факты. — 2007. — №31);
Он не настолько глуп, чтобы увезти ребенка так далеко (х/ф «Монтекристо»);
Это не такие большие деньги, чтобы за них бороться (Космополитан. - 2008. — №7);
Впрочем, я не такой уж специалист, чтобы утверждать это наверняка (Мои любимые цветы. -2007.-№5);
Я тебе не учитель, чтобы объяснять (Алексин А. Коля пишет Оле, Оля пишет Коле);
А я не так болен, чтобы умереть (Горький М. Егор Булычев и другие);
Не так ты плох, чтобы не мог руководить отделом (х/ф «Служебный роман»);
Я не так самонадеянна, чтобы отрицать дальше. Я поражена (Грин А. Бегущая по волнам). Нельзя не заметить, что между частями подобных высказываний устанавливаются причинно-следственные отношения. Для объяснения этого явления попытаемся сначала разобраться в соотношении понятий причина и цель. В понятие цели, по мнению Левонтиной И. Б., «идея причины входит дважды: при целенаправленной деятельности, с одной стороны, человек готов совершить определенные действия, потому что считает, что они приведут к желаемому результату, с другой стороны, желаемый результат достигается, потому что совершаются определенные действия». То есть цель толкуется через понятие причины, но и при описании причинной лексики в целом ряде случаев не обойтись без обращения к ситуации целеполагания. В анализируемых нами конструкциях мы говорим не столько о понятии «цель» как существительном со своим значением, сколько о союзе чтобы, который выступает в нетипичном для него употреблении. Здесь можно провести параллель между словом цель и целевым союзом чтобы, которые различаются по признаку активности [Богуславская, Левонтина 2004: 72]. О цели говорят тогда, когда человек что-то делает, потому что хочет, чтобы какое-то положение дел начало иметь место. Но в жизни едва ли не чаще встречаются случаи, когда мы не делаем чего-то, что могли бы сделать, потому что не хотим, чтобы какое-то положение дел начало иметь место [там же]. По словам Г. X. фон Вригта, «У действия есть «пассивный» аналог, который обычно называют воздержанием. Поскольку воздержание — это интенциональная пассивность, его можно отличать от простой пассивности, не-действования. Путем воздержания нельзя непосредственно что-то произвести или помешать чему-то произойти, но можно допустить изменение или оставить нечто неизменным... Воздержание от действия является не-действием, и тем не менее оно в то же время является «образом действия и поведения» [Вригт 1986: 123]. Само слово цель плохо совместимо с идеей пассивности, а союз чтобы абсолютно безразличен к активности или пассивности субъекта. Например, неправильно *В чем цель вашего молчания (бездействия, невмешательства)?; *С какой целью ты избегаешь полемики? И вполне нормальные фразы *Я избегаю полемики, чтобы сохранить нормальные отношения [Богуславская, Левонтина 2004: 73]. Таким образом, можно утверждать, что союз чтобы имеет более широкое значение, а существительное цель, имеющее более узкое значение, описывает прототипическии случай целеполагания, а именно ситуацию активных действий субъекта [там же]. Итак, мы приходим к выводу, что союз чтобы в силу абстрактности своего значения может выражать не только целевые отношения, но и причинно-следственные, что и наблюдается в анализируемых нами устойчивых конструкциях.
Главная часть подобных высказываний содержит указание на те или иные условия, препятствующие осуществлению действия, названного в придаточной части. То есть вторая часть конструкции, содержащая союз чтобы, всегда называет неосуществляемое (в силу причин, названных в главной части) действие. Нельзя не согласиться с И. Б. Левонтиной в том, что недостаточно назвать такое употребление союза чтобы просто несобственно-целевым, и мы считаем уместным говорить здесь о выражении целевым союзом семантики «антицели» (термин, предложенный Белошапковой В.А. [Грамматика СРЛЯ —70]), понимая под этим проекцию на контрфактическое предъявление ситуации. Для объяснения понятия «контрфактичность» достаточно сравнить высказывания с семантикой антицели с высказываниями с целевыми отношениями. Например: Он пришел, чтобы объяснить сложившуюся ситуацию', Я был вынужден сделать это, чтобы обезопасить вас. В этих предложениях между главной и придаточной частями устанавливаются отношения цели, в придаточной части содержится указание на действие, которое осуществится (осуществляется); между частями высказываний также можно усмотреть причинно-следственные отношения (вспомним соотношение понятий «причина» и «цель»), причина заключена в придаточной части высказывания, причем в этом случае причина подразумевает цель (причина = цель), а следствие — в главной части, то есть «чтобы объяснить сложившуюся ситуацию» — это есть причина того, что «он пришел» (следствие); «чтобы обезопасить вас» — есть причина того, что «я был вынужден это сделать» (следствие). А теперь сравним эти высказывания с высказываниями, содержащими семантику антицели, например:
Ты слишком молод, чтобы это понимать (Алексеев М. Ивушка неплакучая);
Я не настолько любопытен, чтобы искать объяснения (ТВ-передача «Понять. Простить»)
Не такой случай, чтоб он мог заблудиться (Можаев Б. Мужики и бабы). В этих предложениях в придаточной части называется действие, которое не может осуществиться в силу определенных причин, названных главной частью; между частями высказывания также устанавливаются причинно-следственные отношения, но причина уже заключена в главной части, а следствие — в придаточной, то есть: «Ты слишком молод» (причина), и поэтому «не моэюешъ это понимать» (следствие); «Я не настолько любопытен» (причина), и поэтому «не ищу объяснений» (следствие); «Не такой случай» (причина), и поэтому «он не мог заблудиться» (следствие). Следовательно, придаточная часть всегда предполагает отрицание действия, это действие со знаком «минус», то есть содержит указание на контрфактичность. В этом отношении особый интерес представляют высказывания со значением достаточного основания, построенные по модели ДОСТАТОЧНО (ДОВОЛЬНО)..., ЧТОБЫ. Отношения между главной и придаточной частями подобных конструкций осложнены: то, о чем сообщается в главном предложении, является достаточным основанием (причиной или условием) для того, чтобы реализовалось то, о чем говорится в придаточном. Носителем значения достаточного основания в таких предложениях является компонент ДОСТАТОЧНО (ДОВОЛЬНО). Он выполняет и связующую функцию, и одновременно играет и конструктивную роль в составе первой части высказывания: он может присоединять к себе лексемы (инфинитив или слово той или иной части речи в Р. п.), может и выступать в зависимой позиции в качестве определения степени признака.
Рассмотрим первый тип, когда компонент ДОСТАТОЧНО выступает в независимой позиции. Например:
Достаточно мне было увидеть вуаль, чтобы нравственная и нервная ломота исчезла (Грин А. Бегущая по волнам);
Одного его взгляда было достаточно, чтобы понять свою вину и больше не повторять ошибок (Космополитан. - 2007. - №3);
Достаточно подняться уровню одной души, чтобы повысился уровень всего человечества (Чехов А.П. О любви). В конструкциях этого типа лексема ДОСТАТОЧНО может присоединять к себе: а) инфинитив глагола; б) существительное, местоимение, количественно-именное сочетание в форме Р. п. а) достаточно + инфинитив..., чтобы
Значит, достаточно ему появиться, чтобы я отпустила ему все его грехи (Бунин И. А. Северная береза);
Однако достаточно понаблюдать за собой, чтобы понять, в каких ситуациях твое поведение больше похоже на мамино, а в каких меньше (Лиза. -2008. -№11);
Бумагу какую-нибудь в суд или в арбитраж достаточно было подать, чтобы получить «Контору» обратно (Залыгин С. После бури);
Достаточно было ему только пошевелиться или как-нибудь ненароком мигнуть бровью, чтоб попасть вдруг под гнев (Гоголь Н. В. Мертвые души). Нетрудно заметить, что инфинитив в главном предложении обычно совершенного вида (СВ), а придаточная часть может быть оформлена как инфинитивом, так и глаголом в форме сослагательном наклонения, чаще всего также СВ. Типичность и частотность в зависимой позиции инфинитива именно СВ объясняется категориальными семантическими особенностями этого вида, который обозначает ограниченное пределом целостное действие. Компонент ДОСТАТОЧНО, являясь носителем значения достаточного основания, также предполагает некую ограниченность, предельность, то есть «достаточно достижения какого-то минимального результата», и потому в качестве управляемой формы в сочетании с ним чаще выступает форма СВ глагола.
Предложения этого типа соотносительны по смыслу с фразеологизированными конструкциями, оформленными двухместным союзным соединением стоит (стоило)... чтобы. Например: Стоило только зазеваться раз, чтобы окончательно посадить и лошадь, и воз, или самому завязнуть (Григорович Д.). Сравним: Достаточно (=стоило) ему появиться, чтобы я отпустила ему все его грехи (Бунин И. А.).
Значение достаточного основания в конструкциях этого типа представлено всегда в осложненном виде: придаточная часть указывает на неизбежное следствие или на мгновенную непосредственную реакцию. То есть отношения обусловленности здесь неотделимы от значения непосредственного следования. Но нельзя не отметить реже встречающиеся конструкции этого типа, когда в сочетании с ДОСТАТОЧНО выступает инфинитив несовершенного вида (НСВ), например: Достаточно по разу в месяц подливать в водоем керосина, чтобы в нем пропало все комариное потомство (Бианки В.). Форма НСВ, будучи в оппозиции с формой СВ, является немаркированной: глаголы НСВ не обладают признаком ограниченного пределом целостного действия. Поэтому в сочетании с компонентом ДОСТАТОЧНО, предполагающим проекцию на значение предельности, ограниченности, инфинитив НСВ функционирует реже и выступает в ситуации повторяющегося действия (в неограниченно-кратной функции). В этом случае отношения обусловленности не сопровождаются значением непосредственного следования, а союз чтобы уже заключает в себе элемент целевого значения.
Актуализация целевого значения также может быть связана с изменением соположения частей конструкции. Ср.: Чтобы понять, в каких ситуациях твое поведение больше похоже на мамино, достаточно понаблюдать за собой. С актуализацией целевого значения значение непосредственного следования оказывается факультативным [Русская грамматика-82: 601]. б) достаточно (довольно) + Р.п. ..., чтобы
Ежели и вздумает какая-нибудь шалунья подойти близко к ним, то одного движения уха и хвоста достаточно, чтобы показать им всю неприличность их поведения (Толстой Л. Н. Холстомер);
Довольно присутствия духа, чтобы заниматься своим делом (Толстой Л. Н. Детство. Отрочество. Юность);
Чтобы безошибочно разгадать их умыслы, достаточно двух недель (Куприн А. И. Гранатовый браслет);
Но достаточно было только присутствия дао/се молчаливого третьего лица, чтобы между ними завязывались самые интересные и разнообразные разговоры (Толстой Л. Н. Детство. Отрочество. Юность);
Достаточно малейшего шороха в сенях гиги крика на дворе, чтобы он поднял голову (Чехов А. П. Палата №6). Придаточная часть также чаще оформлена инфинитивом СВ или глаголом в форме сослагательного наклонения также чаще СВ. Как правило, это конструкции, в которых позиция компонента ДОСТАТОЧНО ДОВОЛЬНО) закреплена в начале предложения, и при наличии такой соотносительности отношения обусловленности осложнены значением временной сближенности ситуаций. И наоборот, при перестановке частей конструкции наблюдаем отсутствие такого семантического осложнения.
Рассмотрим второй тип, когда компонент ДОСТАТОЧНО сам выступает в зависимой позиции, сочетаясь со словами разных частей речи (глаголом, прилагательным в полной и краткой форме, наречием), и совмещает в себе связующую функцию с функцией определителя степени признака. Например:
Но вместе с тем он достаточно хорошо знал себя, чтобы почувствовать, что из недолгого путешествия в горы он вернулся другим человеком (Лермонтов М. Ю. Герой нашего времени);
Он говорил, отчеканивая каждое слово и достаточно громко, чтобы его могли слышать (Залыгин С. Боб);
Я привыкла зарабатывать и зарабатываю достаточно хорошо, чтобы не зависеть ни от кого (Я самая. - 2006. - №6). В подобных построениях отношения обусловленности не предполагают временной сближенности ситуаций. Значение достаточного основания здесь иногда, в силу особого лексического наполнения высказывания, может трактоваться двойственно. Например: Он достаточно талантлив, чтобы решать такие задачи (Мой ребенок. — 2007. — №5): степень признака, называемая в первой части, или предопределяет реальность последующего результата {Он талантлив, и поэтому решает такие задачи), или исключает ситуацию, о которой сообщается во второй части (Он талантлив, и поэтому ему не следует решать такие (простые) задачи). Хотя можно говорить только о невозможности осуществления действия второй части : Эти факты встречаются довольно часто, чтобы обходить их молчанием (=их нельзя обходить молчанием); Он достаточно любил свое дело, чтобы относиться к нему легкомысленно (=не мог относиться к нему легкомысленно). Это устанавливается контекстуально, но в дифференциации модального признака принимает участие и морфологическая характеристика глагола-сказуемого второй части: при исключенное следствия нормален глагол НСВ [Русская грамматика-80: 643] {обходить, решать, относиться), основной функцией которого является представление действие безотносительно к тем или иным особенностям его протекания, без указания на его целостность и ограниченность пределом.
В конструкциях второго типа компонент ДОСТАТОЧНО выступает в зависимой позиции и его значение приближено к значению лексемы СЛИШКОМ. Сравним: Он слишком талантлив, чтобы решать такие задачи; Эти факты встречаются слишком часто, чтобы обходить их молчанием.
Таким образом, только в конструкциях второго типа (при зависимом ДОСТАТОЧНО) можно говорить о выражении семантики антицели, поскольку здесь главная часть высказывания также предопределяет ирреальность сообщаемого в придаточной части, то есть контрфактичность.
Опираясь на Русскую грамматику-80, классификацию высказываний с семантикой антицели мы будем строить исходя из принципа достаточного основания. Мы выделили три группы высказываний: 1) со значением чрезмерной степени качества или меры количества (высказывания, построенные по модели СЛИШКОМ..., ЧТОБЫ); 2) со значением недостаточной степени качества или меры количества (высказывания, построенные по моделям НЕ ТАКОЙ..., ЧТОБЫ; НЕ НАСТОЛЬКО..., ЧТОБЫ; НЕ ТАК..., ЧТОБЫ; НЕ В ТАКОЙ СТЕПЕНИ..., ЧТОБЫ); 3) со значением замещения (высказывания, построенные по модели ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ...).
Объектом настоящего исследования являются синтаксические структуры с семантикой антицели. Мы рассматриваем речевые реализации конструкций с отношениями обусловленности типа «целеполагание», в которых функционирует союз чтобы. Высказывания типа «целеполагание» представляют собой бипредикативные конструкции и реализуются в тексте в виде сложного предложения.
Предметом исследования в диссертационной работе является характер репрезентации категории обусловленности в высказываниях со значением недостаточной степени качества и меры количества, чрезмерной степени качества и меры количества, замещения.
Актуальность работы обусловлена ее включенностью в разработку важных проблем, связанных с рассмотрением аспектуально-темпоральных особенностей высказываний с отношениями обусловленности типа «целеполагание», с межуровневым взаимодействием, а также в связи с вопросами функционирования языковых единиц. Тема диссертации представляется актуальной в связи с вхождением ее в круг разрабатываемых в русле функциональной грамматики проблем (Петербургская школа). Анализ прагматических, логических, модальных, аспектуальных, темпоральных особенностей семантики позволяет осуществить многоаспектный системный подход при рассмотрении высказываний с семантикой антицели.
Представление языка как системы, необходимость целостного осмысления языковых фактов позволили выявить текстовое своеобразие высказываний с семантикой антицели, их сущностные закономерности, возможности структуры, семантики и функционирования.
Целью работы является выявление и характеристика структурно-семантических типов, прагматических оснований высказываний со значением недостаточной, чрезмерной степени качества или меры количества, со значением замещения и их аспектуально-темпоральных свойств. Для осуществления поставленной цели необходимо решить следующие задачи: проанализировать специфику обусловленности в высказываниях типа «целеполагание» как одной из сфер функционально-семантического поля обусловленности; обосновать определение понятия «антицель», показать отличие ее семантики от семантики цели; определить особенности функционирования типичного целевого союза чтобы в различных речевых реализациях; охарактеризовать высказывания со значением недостаточной и чрезмерной степени качества и меры количества и со значением замещения, выделить их структурно-семантические типы; дать аспектуально-темпоральную характеристику высказываний с семантикой антицели; выделить и охарактеризовать прагматические основания семантики антицели в высказываниях со значением недостаточной и чрезмерной степени качества и меры количества и со значением замещения;
7) обосновать наличие телеологической составляющей семантики антицели;
8) установить характер взаимодействия и взаимовлияния морфологических, синтаксических, лексико-семантических и прагматических особенностей в высказываниях с семантикой антицели.
Представление ситуации характеризуется как объективными признаками, формирующими ее аспектуальные и темпоральные компоненты, так и субъективной перспективой ее обозрения говорящим -так называемыми контекстными, или прагматическими, компонентами. Поэтому рассматриваемые нами конструкции требуют подробного анализа соответствующих аспектуальных и прагматических характеристик. Анализ таких структур целесообразно вести в русле идей функциональной грамматики, предполагающей реализацию динамического подхода к описанию языковых явлений, акцент на коммуникативно-прагматическом аспекте языка. Для современного состояния лингвистики характерен обострившийся интерес к функциональному аспекту языка. «И это вполне закономерно, - пишет Р. М. Теремова, - ибо именно выдвижение на первый план функциональной значимости происходящих в языке процессов во многом предопределяет выявление их глубинных свойств» [Теремова 1985 : 65]. При функциональном подходе к явлениям языка особенно очевидной становится подвижность всех элементов языковых моделей и отношений между ними, взаимообусловленность аспектов и средств выражения. Такой подход к изучению конструкций с семантикой антицели позволяет широко использовать возможности «скрытой грамматики», лексического наполнения конструкций и их функционального диапазона на синтагматической оси. При разработке функционально-грамматической типологии конструкций обусловленности на базе понятий и категорий грамматики функционально-семантических полей и категориальных ситуаций (А. В. Бондарко) наиболее плодотворно осуществляется многоаспектный подход при изучении функционально-семантического комплекса обусловленности, определяются многообразные системные связи и взаимодействия моделей их построения, выявляется градация семантического пространства обусловленности во всей ее сложности с учетом формальной вариативности.
Методы исследования. Диссертационное исследование связано с актуальными проблемами современной лингвистики и проведено на основе принципов функциональной грамматики, когнитивистики, с привлечением логических и прагматических составляющих композиционного анализа языкового материала. Нами использованы структурно-семантический, описательно-аналитический, контекстуально-логический, функциональный методы, приемы наблюдения, толкования, структурного исследования, элементы трансформационного и контекстного анализа.
На защиту выносятся следующие положения:
Высказывания с семантикой антицели представляют одну из разновидностей реализации отношений обусловленности; они базируются на логической структуре строгой импликации «если А, то В» и представляют собой связанные конструкции преимущественно разговорного типа. Связанность структур проявляется за счет устойчивых компонентов главной части {не такой, не настолько, не до такой степени, слишком и т.д.) в их сочетании с союзом чтобы.
Семантика антицели предполагает выражение придаточной частью конструкции значения контрфактичности: в придаточной части содержится указание на невозможность реализации какого-то действия в силу причин, названных главной частью (конструкции со значением недостаточной и чрезмерной степени качества), либо указание на нереализацию желаемого говорящим, предпочтительного с его точки зрения действия (конструкции со значением замещения).
3. По логическому принципу достаточного основания среди высказываний с семантикой антицели выделяются высказывания со значением, недостаточной или чрезмерной степени качества и меры количества. На основании выражения одного и того же семантического признака контрфактичности к ним примыкают высказывания со значением замещения.
4. Высказывания с семантикой антицели выражают некую оценку либо ситуации, либо субъекта/объекта.
5. Оценка дается с учетом прагматического фактора. В каждой модели можно выделить свои прагматические основания (осуждения, опасения, сожаления, предпочтения, сочувствия, упрека, совета, рекомендации и др.). Тот или иной тип прагматической составляющей складывается прежде всего из лексического наполнения высказываний и лексико-семантического оформления контекста.
6. Придаточная часть конструкций с семантикой антицели характеризуется гипотетической модальностью, которая находит выражение в функционировании глагола в форме инфинитива или в форме сослагательного наклонения. В зависимой части таких структур наблюдается аспектуальная ситуация повторяющегося действия, конкретного единичного действия, обобщенного факта. Аспектуальные ситуации тесно связаны с коммуникативными функциями высказываний.
7. В основе высказываний с семантикой антицели могут лежать телеологические объяснения положения дел.
Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется отсутствием подробного комплексного описания конструкций с семантикой антицели. В работе представлен тщательный анализ выражения семантики антицели в высказываниях с отношениями обусловленности типа целеполагания. Круг рассматриваемых в диссертации вопросов связывается с исследованием взаимодействия элементов языковой системы и среды, категорий аспектуальности, темпоральности и модальности. Основные результаты исследования могут быть использованы при описании функционально-семантического поля обусловленности, при дальнейшей разработке проблем аспектологии, прагматики и проблем, связанных с межуровневым взаимодействием языковых единиц.
Практическая значимость заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы в курсе современного русского языка при изучении глагольных категорий вида и времени, при дальнейшем изучении вопросов, связанных с отношениями обусловленности, при разработке спецкурсов и спецсеминаров по проблемам функциональной грамматики.
Материалом для исследования стала картотека высказываний, собранная методом частичной выборки из произведений русских писателей XIX — XX вв., из статей современных газет и журналов, записи живой разговорной речи. Объем картотеки составляет приблизительно 4300 примеров.
Апробация работы. Результаты исследования были представлены на заседаниях кафедры теории языка и культуры речи Чувашского государственного педагогического университета имени И. Я. Яковлева, на заседаниях проблемной группы «Функциональный и когнитивный аспекты анализа языковых единиц», на ежегодных научно-практических конференциях преподавателей, аспирантов и студентов (г. Чебоксары, ЧГПУ им. И. Я. Яковлева, 2006 — 2009 гг.), на Международной научно-практической конференции «Проблемы культуры в современном образовании: глобальные, национальные, региональные, этнические» (г. Чебоксары, 2006 г.), на Всероссийской научно-практической конференции «Сопоставительное изучение разнотипных языков: научный и методический аспекты» (г. Чебоксары, 2006 г.), на Международной научно-практической конференции «Современное общество, языки и межкультурная коммуникация» (г. Чебоксары, 2006 г.), на Всероссийской научно-практической конференции «Язык, литература и межкультурная коммуникация» (г. Чебоксары, 2007 г.), на Всероссийской научно-практической конференции «Словесник. Учитель. Личность» (Чебоксары, 2009 г.).
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и списка языковых источников.
Общая характеристика высказываний, построенных по модели СЛИШКОМ..., ЧТОБЫ
Придерживаясь классификации по принципу достаточного основания, предложения, построенные по модели СЛИШКОМ..., ЧТОБЫ, мы относим к группе высказываний со значением чрезмерной степени качества или меры количества. В качестве обязательного компонента главной части выступают лексемы СЛИШКОМ, ЧЕРЕСЧУР, обозначающие избыток качества. Коммуникативная функция этой модели — в указании на наличие высокой степени проявления качества или действия, которая становится препятствием для осуществления действия постпозитивной части, но одновременно основанием для осуществления противоположного действия. Таким образом, вся конструкция —.основание следствия, которое либо обозначено в контексте, либо подразумевается. Препозитивная часть несамостоятельна. Например:
Он слишком умен, чтобы защищать гиблое дело (Толстой Л.Н. Воскресение); Слишком красивая история, чтобы могла быть правдой (ТВ-передача «К барьеру»); Ингрид слишком маленькая, чтобы понять ваши чувства (ТВ-передача «Пусть говорят»);
Неужели все это происходит со мной? Мне казалось, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой (Глория. - 2007. - № 9); Здесь слишком сильное течение и рыба слишком глубоко, чтобы чувствовать себя в безопасности (к/ф «Широка река»);
Ты слишком занят собой, чтобы что-то заметить и что-то исправить (песенное). Постпозитивная часть может иметь в своем составе форму инфинитива и форму сослагательного наклонения глагола — форму на -л. 1) Инфинитив обязателен, если субъекты действий обеих частей совпадают, например:
Я слишком был счастлив, чтобы хранить в сердце чувство неприязненное (Пушкин А. С. Капитанская дочка); Он слишком внимателен к собственному удовольствию, чтобы заниматься моим (Настоящее женское счастье. — 2008. — № 5);
Ты слишком самонадеян, чтобы обращать внимание на опасности (запись живой разговорной речи); Он слишком уверен в своем предположении, чтобы выдвигать другие гипотезы (ТВ-передача «Пусть говорят»). 2) Форма на -л возможна, когда субъекты частей различаются, например:
Слишком известна жизнь московской университетской молодежи, чтобы мы долго останавливались на ней (Смирнов В. Д. Аксаковы. Их жизнь и литературная деятельность);
У Путина было слишком мало времени, чтобы его полюбили (Аргументы и факты. — 2008. — №32). Специфическая черта подобных структур — это наличие или отсутствие отрицательной частицы НЕ при глаголе постпозитивной части, ср.: Он слишком умен, чтобы не решить эту задачу. — Он слишком глуп, чтобы решить эту задачу. То есть наличие/отсутствие частицы НЕ зависит от значения препозитивной лексемы, сочетающейся с компонентом СЛИШКОМ. В зависимости от этой частицы при глаголе постпозиции выражается различная модальность высказывания. При наличии отрицания выражается утвердительная модальность: утверждается действие, выраженное глаголом постпозитивной части, то есть наличие состояния, противоположного отрицаемому. Например: Он был слишком окружен мыслями, чтобы не искать одиночества = Он искал одиночества. В подобных конструкциях частица НЕ утрачивает свое отрицательное значение. Прослеживается ее тяготение не к глаголу, а к союзу ЧТОБЫ = ЧТОБЫ НЕ. В этом случае теряется и семантика антицели, всегда предполагающая в придаточной части отрицание, а не утверждение действия. При отсутствии отрицания в постпозитивной части выражается отрицательная модальность, потому что препозиция указывает на такую степень признака, которая исключает возможность реализации события постпозиции. Например: Рана у него слишком тяжелая, чтобы просто так лелсать и ждать смерти (Симонов К. М. Живые и мертвые) = Он не может просто так лежать и смерти ждать.
Структурно-семантические типы высказываний, построенных по модели НЕ ТАКОЙ..., ЧТОБЫ
В сочетании с местоименным определителем НЕ ТАКОЙ могут выступать либо имена существительные, либо имена прилагательные. 1. НЕ ТАКОЙ + СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ ..., ЧТОБЫ
Например:
Я не такой дурак, чтоб взять и отдать все добытые с таким трудом деньги твоей подруге. Извини (Лавренев Б. Гравюра на дереве);
Сегодня не такое время, чтобы держать двери незапертыми (к/ф «Монтекристо»); Я не такой человек, чтобы жаловаться на преподавателей (запись живой разговорной речи);
Анечка очень любила Валентина Сергеевича. Она не такая женщина, чтобы налево-то бегать (к/ф «Широка река»). В конструкциях этого типа местоимение НЕ ТАКОЙ может выступать в варианте НЕ ТОТ (НЕ ТА, НЕ ТО):
Не тот случай, чтобы выбирать (Толстой А. Н. Овражки); Достаточно разговоров! Не тот день, чтоб об этом говорить. Все-таки мать похоронили (к/ф «Леший»);
«Дженерал Моторс» постелил пол обычным ковролином и сэкономил на этом миллион долларов. Не то время, чтобы шиковать (ОРТ. Вести от 12.01.09). Частотны высказывания с местоимением НЕ ТОТ {НЕ ТА, НЕ ТО) в косвенном падеже:
Тобой руководит только жажда мести. Ты не в том состоянии, чтобы видеться с Максимом сейчас (к/ф «Монтекристо»); Он уже не в том возрасте, чтобы по ночам гулять (Зайцев Б.К. Дальний край);
Мы сегодня с пяти утра на ногах и уже не в том состоянии, чтобы здраво рассуждать (Белов В. И. Привычное дело);
Мы все сейчас в равном положении и не в той ситуации, чтобы спорить по пустякам (Алексин А. Г. Домашний совет); Неужели чуть-чуть пройти вперед нельзя?! Я не в том возрасте, чтобы пролезать и перепрыгивать через вас (запись живой разговорной речи);
Василий Иванович, вы не в том положении, чтобы ставить условия (к/ф «Широка река»). Как уже было отмечено, в таких конструкциях акцент может быть сделан как на самом существительном, так и на компоненте НЕ ТАКОЙ. В первом случае существительное со значением качественной характеристики субъекта {не такой дурак, не такой глупец, не такой идиот), и придаточная часть высказывания раскрывает содержание и объясняет смысл существительного. При акценте на местоимении НЕ ТАКОЙ существительное может быть абсолютно разным по значению {возраст, женщина, состояние, день, случай, человек, положение), а придаточная часть высказывания конкретизирует не столько содержание значения существительного, сколько само местоимение ТАКОЙ, подчеркивающее смысл рядом стоящего существительного.
Соотносительное слово ТАКОЙ может иметь либо усилительно-количественное, либо качественно-характеризующее значение. То или другое значение связано со значением определяемого слова. Местоимение ТАКОЙ имеет отчетливое усилительно-количественное значение при отвлеченных существительных, обозначающих признак или состояние {сила, свет, тьма и т. п.), например:
Общая характеристика высказываний с союзом ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ.
В данной главе будут проанализированы высказывания, содержащие союз вместо того чтобы. Для высказываний с отношениями обусловленности типа «целеполагание» действуют телеологические объяснения, для которых решающими являются необходимые условия [Вригт: 116]. «Объяснить поведение телеологически значит точно указать в нем объект интенции», под которым Г.Х. фон Вригт подразумевает то, что агент намерен совершить [там же: 122]; причем интенциональное поведение, по Вригту, детерминировано социально, а следовательно, социально значимо; «поведение приобретает интенциональный характер, когда оно понято самим агентом или внешним наблюдателем в более широкой перспективе, когда оно помещено в контекст целей и когнитивных установок» [там же: 145].
Размышляя о смысле «телеологических» интерпретаций, Э. Косериу (со ссылкой на работу И. Канта «Kritik der Urteilskraft», в которой автор по отношению к телеологическим суждениям устанавливает, что они ничего не утверждают об объектах как таковых, а лишь выражают отношение субъекта к этим объектам) целиком относит телеологические суждения к плану мышления; «Для мышления и познавательной деятельности нормой, -отмечает Э. Косериу, — является принцип упорядоченности опыта, соответствующий внутренней потребности человека. В самом деле, чтобы разумно воспринимать природу, человек должен предположить в ней некий «порядок», некую «целесообразность» [Косериу: 302].
Модально-характеризованные отношения обусловленности типа «целеполагание» в таких высказываниях можно трактовать как «желаемостъ целесообразного, обусловливающая необходимость определенной ситуации» [Оркина 2005: 73]. Компоненты предложенческои структуры привносят в отношения, заключенные в форме строгой импликации, некоторые коррективы, прагматически обогащающие смысловую содержательную структуру высказываний с коннектором вместо того чтобы (о понятии коннектор см. подробнее в [Степанов 1981:138-139]).
Союз вместо того чтобы определяется как союзное единство -одноместная скрепа, которая «к подлинному разделению компонентов не способна» [Черемисина, Колосова 1987: 145-146]. В известных грамматических описаниях такие предложения рассматриваются в разделах, посвященных сопоставительным отношениям [Русская грамматика-80: 488-492], вне подразумеваемой в них сопричастности к целевой семантике. Такая сопричастность для союза вместо того чтобы была, впрочем, отмечена А. М. Пешковским [Пешковский 1956: 481-484].
Вместе с тем семантическая структура высказываний, строящихся по структурной схеме с коннектором вместо того чтобы, соединяющим пропозиции в режиме отношений обусловленности, основана на прагматических пресуппозициях [Арутюнова 1988: 277], отвечающих концепту целеполагания, понимаемого как соответствие поведенческим канонам и «санкционированного принятыми в обществе поведенческими конвенциями» [Переверзев 1998: 29-30; Левонтина 1996].
Заключенные в рассматриваемых высказываниях отношения обусловленности предполагают выражение логической необходимости, которая соответствует алетическому и деонтическому долженствованиям [Булыгина, Шмелев 1991: 15-16], что привносится в высказывание фактором интенциональных установок, исходящих от говорящего. Таким образом, существенным компонентом семантической структуры высказываний с коннектором вместо того чтобы является тип такой прагматической составляющей, которая во многом детерминирована характером суждения говорящего относительно поступков другого лица (собеседника или неучастника диалога) в плане их соответствия/несоответсвия (нецелесообразности) поведенческим канонам. При этом намечается определенная тенденция, касающаяся проявления категории персональности в данных высказываниях и отражающая различную степень предрасположенности говорящего к субъекту оцениваемого действия: отчужденность говорящего от субъекта осуждаемого им действия выражается преимущественно функционированием третьего лица; заинтересованность в сопереживаемом говорящим положении дел субъекта в условиях иллокутивных актов, содержащих советы и рекомендации, проявляются в употреблении местоимения второго лица, более «приближенного» к личности говорящего. Сравним:
