Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ГЕНЕТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКОГО ПОЛЯ «БЕЗУМИЕ» 22
1.0. Введение 22
1.1. Исконная лексика 23
1.1.1. Анализ этимологических гнезд, входящих в лексико-семантическое поле «Безумие» 23
1.1.2. Гнездовая характеристика лексико-семантического поля «Безумие» 122
1.1.3. Праславянский фонд лексико-семантического поля «Безумие» 126
1.1.4. Частеречный и препозитивный анализ лексико-семантического поля «Безумие» 126
1.1.5. Словообразовательные модели лексико-семантического поля «Безумие» 129
1.2. Слова, имеющие иноязычных предшественников 136
1.2.1. Заимствования 136
1.2.2. Кальки иноязычных слов, означающих сумасшествие 152
1.2.3. Выводы 154
1.3. Итоги 158
ГЛАВА II. МОТИВАЦИОННАЯ СТРУКТУРА ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКОГО ПОЛЯ «БЕЗУМИЕ» 161
2.0. Введение 161
2.1. Мотивационные модели лексики лексико-семантического поля «Безумие» 161
2.1.1. Мотивационные модели исконной лексики 161
2.1.2. Заимствованные мотивационные модели 164
2.2. Анализ лексем со значением 'прийти в себя, вернуться в ясное состояние сознания' 165
2.2.1. Лексика 166
2.2.2. Краткие выводы 170
2.3. Обозначения душевного здоровья 172
2.4. Мотивационные модели 'целый, полный' — 'здоровый' vs 'поврежденный, дырявый; пустой, неполный' —* 'сумасшедший' 173
2.5. Безумие, ум, глупость 175
2.6. Итоги 179
ГЛАВА III. ДИАХРОНИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА МОТИВАЦИОННОЙ СТРУКТУРЫ ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКОГО ПОЛЯ «БЕЗУМИЕ» 181
3.0. Введение 181
3.1. Динамика мотивационных моделей лексико-семантического поля «Безумие»
3.1.1. Праславянский этап 182
3.1.2. Древнерусский этап 188
3.1.3. Старорусский этап 193
3.1.4. XVIII век 194
3.1.5. Современный русский язык 196
3.2. Итоги. Сопоставление полученных результатов с другими исследованиями 205
ГЛАВА IV. ЭТИМОЛОГИЗАЦИЯ «ТЕМНЫХ» ЛЕКСЕМ 208
4.0. Введение 208
4.1. Список лексем 208
4.2. Этимологии 208
4.3. Итоги 229
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 230
Библиография 237
Источники 237
Научная литература 239
Принятые сокращения 251
Алфавитный указатель лексем 253
Приложение 1 264
Приложение 2 292
Приложение 3 294
- Исконная лексика
- Мотивационные модели лексики лексико-семантического поля «Безумие»
- Динамика мотивационных моделей лексико-семантического поля «Безумие»
Введение к работе
Диссертационная работа посвящена исследованию генетической и мотивационной структуры лексико-семантического поля «Безумие» в русском языке, предполагающему определение гнездового (корневого) состава поля, выделение мотивационных моделей, по которым слова гнезд развивают изучаемую семантику, и анализ этих моделей в диахроническом аспекте.
Разные аспекты этой темы и раньше привлекали внимание лингвистов. Разрабатывались теоретические вопросы теории поля и, в частности, лексико-семантического поля (труды В.Г. Гака, А.Н. Тихонова, А.А. Уфимцевой, А.В. Бондарко, Ю.Д. Апресяна, Г.С. Щура, Е.Л. Березович, Т.В. Леонтьевой и др.), различные аспекты мотивационного анализа (Ю.Д. Апресян, Ж.Ж. Варбот, СМ. Толстая, Е.Л. Березович), семантического анализа в этимологии (работы Э. Бенвениста, О.Н. Трубачева, Ж.Ж. Варбот, А.Е. Аникина, СМ. Толстой), соотношения лексико-семантических полей и этимологических гнезд (В.Г. Гак, Ж.Ж. Варбот, О.Н. Трубачев). В значительном числе работ изучаются лексические группы и лексико-семантических поля, проводится сравнительное исследование синонимичных и омонимичных гнезд, реконструируются фрагменты языковой картины мира.
Лексические материалы, относящиеся к теме данного исследования, также уже становились предметом рассмотрения. Анализу языкового поведения прилагательных безумный и сумасшедший посвящена статья В.А. Плунгяна и Е.В. Рахилиной, концепт «безумие» в современном русском языке рассматривается в статье О.П. Ермаковой. Некоторые аспекты исследуемой темы затронуты в работе Е.В. Урысон, посвященной языковым представлениям о «наивной анатомии» человека. Детальному семантическому и мотивационному анализу и этнолингвистической интерпретации лексико-семантического поля «Интеллект» на материале современного русского языка посвящены диссертация и продолжающая ее монография Т.В. Леонтьевой «Интеллект человека в русской языковой картине мира». Наиболее близкими по тематике и методам исследования являются работы В.А. Меркуловой, посвященные исследованию народных названий болезней, в том числе сумасшествия, на материале русского языка. Семантическое развитие отдельных лексем прослеживается в работах Е.Э. Бабаевой, Ж.Ж. Варбот, В.В. Виноградова, Л.П. Дроновой, Л.В. Куркиной, В.А. Меркуловой, В.Б. Силиной, СМ. Толстой и др. Этнолингвистическому аспекту изучения указанной лексики посвящены труды Е.Л. Березович, Л.Н. Виноградовой, Т.В. Леонтьевой, К. Михайловой, О.А. Терновской, СМ. Толстой и др. Культурологическая интерпретация результатов лингвистических исследований проводилась В. Фиреком, изучению развития представлений о психиче-
ских заболеваниях (во Франции) на основе результатов социологического и историографического исследования посвящена известная работа М. Фуко.
Однако следует отметить, что диахронический аспект комплексного изучения лексико-семантических полей (и, в частности, лексико-семанти-ческого поля «Безумие») разработан недостаточно.
Актуальность диссертационной работы определяется использованием диахронического подхода при анализе лексико-семантического поля как системообразующей единицы лексики.
Научная новизна исследования состоит в том, что в данной работе впервые осуществлены, во-первых, комплексное исследование генетической и мотивационной структуры лексико-семантического поля «Безумие» в русском языке в диахронии (с учетом материалов древне- и старорусского языка и языка XVIII в.), в сопоставлении с другими славянскими языками, а во-вторых, разработка толкований ряда «темных» лексем поля. Направление исследования - от классификации лексики по этимологическим гнездам к анализу типов первичной мотивации - дает дополнительные возможности этимологизирования, что используется в работе для обоснования предложенных этимологических решений.
Объектом настоящего диссертационного исследования является лекси-ко-семантическое поле «Безумие», предметом - генетическая и мотивацион-ная структура этого поля в русском языке. Состав лексико-семантического поля понимается как комплекс лексем различной частеречной принадлежности (и словосочетаний с ними), объединенных общей семой 'сумасшествие'. Частично анализируется лексика со значением 'прийти в себя', соотносительная с лексико-семантическим полем «Безумие».
Лексический материал исследования собран методом сплошной выборки из словарей. Лексику литературного языка составляют материалы Академического словаря русского языка в 17-ти томах, Словаря русского языка СИ. Ожегова, Большого толкового словаря русского языка под ред. С.А. Кузнецова, Фразеологического словаря русского языка Д.Э. Розенталя и В.В. Краснянского. Материалы сленга и жаргона представлены Толковым словарем русского языка конца XX в., Толковым словарем русского школьного и студенческого жаргона, Толковым словарем русского общего жаргона, Большим словарем русской разговорной экспрессивной речи, Словарем русского сленга. Фонд диалектных лексем был собран по данным диалектных словарей брянских, вологодских, донских, новгородских, пермских, подмосковных, ярославских говоров, говоров казаков-некрасовцев, говоров русского севера, русских говоров Карелии и сопредельных областей, Низовой Печоры, Приамурья, Прибайкалья, Среднего Приобья, Селигера, Сибири, Среднего Урала. Кроме того, использованы материалы обобщающего Словаря русских народных говоров, Толкового словаря живого великорусского языка В.И. Даля, Экспрессивного словаря диалектной личности. Исторические материалы почерпнуты из Словаря древнерусского языка XI-XIV веков
и Словаря русского языка XI-XVII веков, Словаря древнерусского языка И.И. Срезневского, Словаря староукраинского языка XIV-XV вв., Словаря русского языка XVIII века.
Лексика других славянских языков, привлекавшаяся для реконструкции праславянского фонда лексико-семантического поля «Безумие» в русском языке, предоставлена рядом двуязычных толковых и этимологических словарей. Лексика родственных индоевропейских языков (по данным словарей Покорного (J. Рокоту), Бака (CD. Buck) и др.) использовалась для уточнения древности семантических переходов при диахроническом анализе мо-тивационной структуры поля и определения некоторых семантических универсалий.
Целями диссертационной работы являются исследование генезиса лексико-семантического поля «Безумие» в русском языке, определение круга мотивационных моделей, действующих в пределах поля, и реконструкция представлений о сущности безумия, сумасшествия по данным русского языка в их динамике, а также этимологизация «темных» лексем поля. Достижение поставленных целей предполагает решение следующих задач:
Определение состава лексико-семантического поля «Безумие» в русском языке.
Определение этимологии и словообразовательных связей лексем. Классификация лексики по генетическому признаку. Определение фонда этимологических гнезд, образующих лексико-семантическое поле.
Выделение заимствований, калек, случаев народной этимологии, «темных»
лексем с исследуемой семантикой.
Описание исконных и заимствованных мотивационных моделей.
Хронологическая стратификация лексики исследуемого поля «Безумие».
Определение диахронической характеристики мотивационных моделей лексико-семантического поля «Безумие».
Реконструкция представлений о безумии, сумасшествии в диахронии на основе результатов исследования семантического поля «Безумие». Сопоставление полученных результатов с результатами других исследований.
Этимологизация «темных» лексем на основе полученных результатов.
Теоретическую и методологическую основу диссертации составили труды отечественных и зарубежных исследователей. Наиболее значимыми для настоящей работы стали труды Ж.Ж. Варбот, В.В. Виноградова, О.Н. Трубачева, В.А. Меркуловой, СМ. Толстой, P.M. Цейтлин, Л.П. Крыси-на, Е.Л. Березович, М. Джонсона, Дж. Лакоффа.
Основными методами, используемыми в диссертационной работе, являются методы этимологического, словообразовательного, пропозитивного, историко-семантического анализа: (метод семантических параллелей и приемы семантической реконструкции).
Теоретическая значимость исследования состоит в разработке диахронического аспекта исследований лексико-семантических полей и методики исследования языковой картины мира.
Практическая значимость диссертационной работы определяется возможностью использования ее материалов и результатов в преподавании вузовских курсов лексикологии, диалектологии, в спецкурсах и спецсеминарах по этимологии, исторической лексикологии и др. Представленные этимологические решения для некоторых «темных» диалектных слов и выражений, входящих в исследуемое поле, и уточнения к уже существующим этимологи-ям могут быть использованы при составлении словарных статей этимологических словарей.
На защиту выносятся следующие положения:
Полный анализ лексико-семантического поля возможен только при использовании языкового материала всех сфер русского языка на нескольких хронологических этапах, при этом этимологический анализ и рассмотрение лексики отдельного (в данном случае - русского) языка на фоне других славянских языков расширяют возможности исследования.
Лексико-семантическое поле «Безумие» существенно в лексическом составе русского языка на всех этапах его развития, поскольку отражает соответствующий фрагмент представлений этноса о человеке (в частности, о душе, уме, рассудке), который находит выражение в реализациях 41 исконной и 10 заимствованных моделях лексики со значением безумия, потери рассудка.
В формировании рассматриваемого поля «Безумие» участвует значительный набор этимологических гнезд с праславянскими именными и глагольными исходными основами, воспроизводящих семантику сумасшествия на разных хронологических этапах.
Незначительную часть лексики поля составляют заимствования. Из них наиболее существенны те, которые принесли в русский язык новые семантические переходы, ставшие в нем продуктивными.
Значительная изменчивость мотивационной структуры поля на разных этапах развития языка отражает динамику представлений о причинах и сущности безумия. Характер этой изменчивости обнаруживает связь с динамикой религиозных представлений.
Предлагается ряд новых этимологических толкований (для новых лексем и для ранее рассматриваемых).
Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования изложены в докладах на Международных научных конференциях студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2006» (Москва, 2006), «Ломоносов-2007» (Москва, 2007), «Ломоносов-2008» (Москва, 2008), «Ломоносов-2009» (Москва, 2009), на III Международном конгрессе исследователей русского языка «Русский язык: исторические судьбы и современность» (Москва, 2007), на Международной конференции, посвященной
70-летию русистики в Армении и 30-летию факультета русской филологии ЕГУ (Ереванский государственный университет, Армения, 2007), на Международной конференции молодых филологов (Университет г. Тарту, Эстония, 2007). Работа прошла апробацию на заседании кафедры русского языка филологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.
По теме диссертации опубликовано 11 научных работ, в том числе 4 статьи (две из них - в изданиях из перечня ВАК) и тезисы 7 докладов.
Структура диссертации. Исследование состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников, библиографии (насчитывающей 201 наименование) списка принятых сокращений, алфавитного указателя лексем и приложений.
Исконная лексика
В этой главе анализируется совокупность этимологических гнезд, лексемы которых представлены в лексико-семантическом поле «Безумие».
Первый раздел посвящен исконной лексике, во втором рассматриваются случаи заимствования и калькирования иноязычной лексики.
Статус церковнославянизмов оговорен во Введении. Те их них, что дают производные в том числе в современном русском языке (например, в диалектах) или входят в лексико-семантическое поле «Безумие» вместе с другими, исконными, лексемами того же этимологического гнезда по тем же мотивационным моделям, рассматриваются в первом разделе. Те же, что вносят в языковую систему новые семантические или словообразовательные модели (например, являясь семантическими или словообразовательными кальками с греческого) или не «натурализуются» в языке, отнесены ко второму разделу, посвященному заимствованиям и калькам. Там же рассматриваются их дериваты, появляющиеся уже в древне-, старорусском или русском языке.
В первой части первого раздела этой главы лексика, собранная методом сплошной выборки из словарей литературного языка, диалектных, исторических, этимологических словарей (см. Библиография. Источники), распределена по этимологическим гнездам. При анализе лексики мы учитываем также и контексты однокоренных слов, поскольку словарные толкования часто бывают неточны, кроме того, возможны конъектуры.
Цель данной части работы - проанализировать закономерности (со)существования этимологических гнезд в пределах семантического поля, а также выделить праславянскии фонд лексико-семантического поля «Безумие».
В соответствии с этой целью ставятся следующие задачи:
1) определить те этимологические гнезда, которые входят в лексико-семантическое поле «Безумие»: распределить лексику по этимологическим гнездам, составить словообразовательные схемы;
2) используя данные ЭССЯ и других этимологических словарей славянских языков,
выделить ту лексику, которая уже на праславянском этапе вошла в данное лексико-семантическое поле;
3) выделить и проанализировать лексику поля, имеющую иноязычных предшественников;
4) проанализировать процессы внутри этимологических гнезд и взаимодействие этимологических гнезд;
5) определить закономерности, значимые для этимологизации темных лексем.
Этимологические гнезда названы по праславянской реконструкции производящей основы / лексемы.
Структура статьи:
1. Приводятся лексемы и словосочетания лексико-семантического поля «Безумие» со словарными толкованиями (с указанием словарей).
2. Далее даются словообразовательные схемы, причем в одну схему объединены древнерусские и русские лексемы различных хронологических этапов и сфер употребления, а также церковнославянизмы. Связи при этом реконструируются с учетом праславянских реконструкций.
Словообразовательные связи обозначаются знаком «—»», переход с одного хронологического уровня на другой — знаком « ». В скобках даны слова, не имеющие значение сумасшедший и пр., но необходимые для восстановления словообразовательной/семантической цепочек. Древнерусские лексемы и церковнославянизмы даны церковнославянским шрифтом. Жирным шрифтом выделены лексемы, входящие в указанное лексико-семантическое поле «Безумие». Подчеркиванием - те, что впервые развивают значения указанной семантической зоны в цепочке. Для тех лексем, которые существовали в праславянском языке, даны праславянские реконструкции.
3. Для анализируемых лексем и тех, что предшествуют им в словообразовательной цепочке, приводятся также соответствия в других славянских языках (по данным ЭССЯ и SP, а также словарей славянских языков).
Праславянский словарь лексико-семантического поля «Безумие» определяется на основании анализа семантики славянских лексем-соответствий (по данным ЭССЯ, Stownik praslowiafiski и других словарей). Последующие выводы опираются на принцип, сформулированный О.Н. Трубачевым при работе над «Этимологическим словарем славянских языков»: принимается, что лексема существовала уже в праславянском языке, если соответствия ее представлены в нескольких славянских языках.
4. Указываются мотивационные модели, по которым лексика этого этимологического гнезда развивает семантику потери рассудка.
5. Наконец, описываются связи данного этимологического гнезда с другими гнездами, которые влияют на формальное и семантическое развитие лексем гнезда. Эти наблюдения обобщаются в отдельной главе.
Вначале мы рассматриваем те лексемы, которые входят в лексико-семантическое поле «Безумие» в качестве отдельных лексем в одном или нескольких лексико-семантических вариантах. Сложения приводятся в статьях двух этимологических гнезд, подробный анализ - в статье той корневой морфемы, которая определяет вхождение лексемы в лексико-семантическое поле «Безумие».
Далее приводятся некоторые фразеологические обороты и словосочетания. Словосочетание приводится в статье о том этимологическом гнезде, которое включает лексему, определяющую его вхождение в лексико-семантическое поле «Безумие». Наибольший интерес для нас представляют те случаи, когда словосочетание дублирует уже имеющуюся в этимологическом гнезде семантику. Часть словосочетаний (прозрачных по своей внутренней форме) в главе об этимологических гнездах не рассматривается, а упоминается при анализе мотивационных моделей лексико-семантического поля.
Мотивационные модели лексики лексико-семантического поля «Безумие»
Анализ этимологически прозрачной исконной лексики лексико-семантического поля «Безумие» (см. Главу 1.1.) позволил выделить 41 мотивационную модель, по которым развивается семантика сумасшествия, безумия, помешательства. Они обобщены в таблице, для каждой мотивационной модели указаны соответствующие ей этимологические гнезда.
Судя по количеству гнезд, наиболее продуктивными являются мотивационные модели ударить — "лишить рассудка (12 этимологических гнезд), "сдвинуться в сторону —» "сойти с ума (10 этимологических гнезд), "владеть, обладать (о враждебных силах) — "сводить с ума (7 этимологических гнезд). Динамика этих и других мотивационных моделей подробно характеризуется в Главе 3, однако очевидно, что указанные мотивационные модели активны на всех этапах развития языка (см. Приложение 3), однако их распределение по сферам языка на современном этапе различно.
Первые две модели продуктивны в современном литературном языке и сленге. Следствием актуальности мотивационной модели "ударить — лишить рассудка на современном этапе становится вовлечение в сферу ее влияния лексем, изначально представляющих другие семантические переходы: ср. сленг, шиза нутый со странностями, сумасшедший образовано от сленг, ши за странность, сумасшествие , которое, будучи дериватом слова ишзо френия, является примером семантического перехода душевная болезнь — сумасшествие . Однако словообразовательные характеристики этого слова предполагают для него производящее ишза нутъ ударить , в что соответствует актуальной мотивационной модели.
Вторая мотивационная модель, сдвинуться в сторону — сойти с ума , в современном русском языке, и прежде всего в сленге, имеет множество вариантов. Например, сдвинуться (о голове) — сойти с ума : ср. крыша едет, поехала, башню сносит о сумасшествии и мн. др.
Мотивационная модель владеть, обладать (о враждебных силах) на современном этапе продуктивна в диалектах, где сохраняется семантический фон, поддерживающий лежащие в основе этого семантического перехода представления об одержимости как причине сумасшествия. В литературном языке и сленге эта мотивационная модель новообразованиями не представлена.
Выделенные мотивационные модели исконной лексики объединены в группы на основе того представления, которое определяет появление семантики сумасшествия. Большое число мотивационных моделей (17) имеет в своей основе представление о внешнем воздействии, чаще всего враждебном. Реализовываться оно может по-разному — от удара до колдовства.
В этом разделе рассматриваются слова и выражения со значением прийти в себя , вернуться в сознание, вернуть ясность рассудка . Одна из целей анализа — проверить гипотезу о том, что лексемы со значением прийти в себя, вернуться в ясное состояние сознания соотносятся по мотивационным моделям с лексемами, входящими в семантическое поле «Безумие», и их анализ может быть полезен в русле общего исследования. Эта гипотеза возникла в ходе работы благодаря ценному замечанию О.В. Кукушкиной и монографии Т.В. Леонтьевой, где рассматриваются две семантические зоны лексико-семантического поля «Интеллект человека» — «Ум» и «Глупость».
Таким образом, для отбора и классификации языкового материала вводится понятие пропозиции - «семантического инварианта, общего для всех членов модальной и коммуникативной парадигм предложений и производных от предложений конструкций» [ЛЭС 401]. В данном случае имеется в виду ситуация, описываемая как «А делает так, что // Б // теряет рассудок // находится в состоянии сумасшествия (// в сумасшедшем доме) // ведет себя неадекватно // а затем приходит в сознание». В этом разделе рассматривается последний член пропозиции.
Анализируемые данные взяты выборочно (в связи с обширностью материала) из нескольких диалектных словарей. Определены этимологические гнезда и мотивационные модели, которые затем сравниваются с выводами Главы 1.
Результаты исследования сгруппированы по мотивационным моделям.
Динамика мотивационных моделей лексико-семантического поля «Безумие
Этот раздел посвящен краткому обобщению материалов таблиц, представленных в Приложении 3. Описывается изменение мотивационной структуры лексико-семантического поля «Безумие» на разных этапах развития языка: указывается хронологический этап вхождения мотивационной модели (на основе языковых данных) в поле и ее сохранность / исчезновение в последующие периоды.
Описание мотивационных моделей строится по хронологическому принципу. В первом разделе перечислены мотивационные модели, существующие на праславянском этапе. Во втором разделе, посвященном древнерусскому периоду, описывается дальнейшая судьба моделей, унаследованных с праславянского этапа (появление / отсутствие новообразований и др.), характеризуются модели, по которым в этот период развивают семантику потери рассудка новые лексемы. Далее тем же образом характеризуются старорусский период, период XVIII в. и этап современного русского языка (литературный язык, сленг). Особый статус имеют новообразования диалектов: условно они отнесены к современному русскому языку, однако зачастую предоставляют примеры семантических архаизмов, что позволяет «удревнить» некоторые мотивационные модели.
В этом разделе рассматриваются представления, реконструируемые для праславянского периода на основе языковых данных. Модель признается праязыковой (праиндоевропейской / праславянской), если в родственных языках есть лексемы со сходным (исследуемым) значением, восходящие к одному этимону праязыка 75 . Существование в родственных языках лексем, соответствующих одной мотивационной модели, может объясняться и общими закономерностями человеческого мышления.
Уже на праславянском этапе появляются мотивационные модели, в основе . которых лежит представление о безумии, сумасшествии как о разнообразном движении.
Архаичным является семантический переход блуждать, сбиваться с пути —» сходить с ума . По этой мотивационной модели семантику потери рассудка развивают blqsti, blodb (этимологическое гнездо bl%d-), brediti, bredb, bredbna (этимологическое гнездо bresti): их продолжения в славянских языках развивают семантику потери рассудка.
Представление о безумии, сумасшествии как отклонении от правильного пути, потере пути отражено в лексике и других индоевропейских языков и, по-видимому, является одной из констант мышления: ср. лат. delirus безумный, безрассудный , образованное от глагола delirare отклоняться от межи при пахоте или бороновании (лат. lira одно из названий борозды ), перен. с прямого пути сбиваться на неправильный , бредить, говорить в бреду; безумствовать, сходить с ума [Руссо]. В этом случае значение сходить с ума развивается по мотивационной модели сбиваться с прямого пути — сходить сума .
Первичная семантика блуждания, потери пути становится основой развития и других значений, относящихся к морально-этической сфере: блудить, развратничать (ср. ст.-слав. блудити развратничать , сербохорв. blud сладострастие, прелюбодеяние ), ошибка, заблуждение (ст.-укр. блудъ ошибка, заблуждение , ср. сербохорв. blud заблуждение , польск. blqd заблуждение, ошибка ), ересь (ср. чеш. blud ересь ), ложь (ср. русск. диал. блу дитъ обманывать, врать и др.). Этот спектр значений соседствует с семантикой потери рассудка и в связи с другими мотивационными моделями.
В основе мотивационной модели мутить, болтать — путать, волновать, сводить с ума тоже лежит образ движения, в этом случае кругового. На праславянском этапе ее представляют некоторые лексемы этимологического гнезда mesiti. Так, праслав. mesati (se) вероятнее всего означала потерю рассудка уже в праславянском языке, в пользу чего свидетельствуют значения славянских соответствий (словен. mesati se вмешиваться , быть сумасшедшим [ЭССЯ XVIII: 215], , польск. pomieszac siq rozum, umysl komus кто-л. помешался (сошел с ума) [ПС 380-381], др.-русск. лгкшлти СА перемешиваясь, приходить в беспорядок, быть в замешательстве, смятении , русск. помешательство потеря рассудка ).
По этой же мотивационной модели семантику сумасшествия развивают лексемы этимологического гнезда m$sti: праслав. mqsti, m$tQ, balamgtiti, balamgta (последние две лексемы — в основе семантического развития имеют также значение обманывать, лгать, сеять смуту ). Славянские соответствия этой лексемы тоже означают путать, сбивать с толку , смущать . Отметим, что этот семантический переход заимствуется из славянских в другие языки: так, рум. smmtit сумасшедший является причастием от глагола sminti смутить, смешать, нарушить порядок , представляющего собой заимствование ст.-слав. CZMACTH смутить .
Эта мотивационная модель связана с представлением о внешнем (враждебном) воздействии, следствием которого является сумасшествие. На нем основаны многие мотивационные модели, существующие на праславянском этапе.
В некоторых из них такая трактовка сумасшествия, безумия связана с шаманскими и другими языческими магическими практиками, участники которых находятся в измененном состоянии сознания, или их в таковое приводят. Другие отражают представления об одержимости злыми духами, колдовстве, порче или обмане. Большая группа мотивационных моделей основана на представлении о сумасшествии как результате физического повреждения, в том числе удара.
