Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Мотивация в поэзии М. Цветаевой 13
1. Мотивация в различных стихотворных жанрах поэзии М. Цветаевой 13
1.1. Мотивация в стихотворениях М. Цветаевой 21
1. 2. Мотивация в поэмах М. Цветаевой 31
1. 3. Мотивация в стихотворных драмах М. Цветаевой 51
2. Специфика функционирования текстовой мотивации в поэзии М. Цветаевой 56
2.1 Функциональные типы мотивации 58
2.2 Сочетаемость функций мотивационно связанных слов 64
2.3 Приемы индивидуально-авторской мотивации и оживления внутренней формы слова 69
2.4. Тематические группы мотивационно связанных слов в поэзии М.Цветаевой 79
Выводы к главе 1 94
Глава 2. Мотивация в автобиографической прозе М. Цветаев Дм...97
1. Функции мотивации в прозе М. Цветаевой 99
2.1. 1. Коммуникативные функции мотивации 100
2.1.2. Экспрессивно-эстетические функции мотивации 104
2.1.3. Приемы индивидуально-авторской мотивации и «оживления» внутренней формы слова в прозе М. Цветаевой 108
2. Мотивация в различных жанрах автобиографической прозы М. Цветаевой 113
2.2.1. Мотивация в эссе и критических статьях 113
2.2.2. Мотивация в воспоминаниях о современниках 114
2.2.3. Мотивация в письмах М. Цветаевой 119
Выводы к главе 2 '. 121
Заключение 124
Список источников и литературы 127
Приложение №1. Мотивация как средство выражения фигур речив поэзии М. Цветаевой 149
Приложение № 2. Мотивация как средство выражения приемов поэтической техники в прозе М. Цветаевой 160
Приложение №3. Количественная характеристика функций мотивации в поэзии и прозе М. Цветаевой 166
Приложение № 4. Специфика функционирования МСС в поэзии и прозе М.Цветаевой 168
Приложение № 5. Мотивационно-ассоциативное поле ключевого слова «Поэт» в прозе М. Цветаевой 169
Приложение № 6. Список условных сокращений 170
- Мотивация в различных стихотворных жанрах поэзии М. Цветаевой
- Мотивация в стихотворениях М. Цветаевой
- Функции мотивации в прозе М. Цветаевой
Введение к работе
Диссертационное исследование посвящено анализу специфики функционирования мотивационно связанных слов (МСС) в поэзии и прозе Марины Цветаевой.
Мотивология как научное направление начала развивается в рамках лексикологии с 70-х годов XX века.
Но проблемы мотивированности слова интересовали человека еще со времен античности. Вопрос об именовании и о мотивированности звучания значением слова поставил уже древнегреческий философ Платон в одном из своих диалогов. Теоретические предпосылки мотивологии отражены в теории мотивированности языкового знака Ф. де Соссюра, в концепциях В. фон Гумбольдта о внутренней форме языка и внутренней формы слова А. А. Потебни.
Ситуация в сфере науки конца XX века характеризуется сменой научной парадигмы. Основными характеристиками новой научной парадигмы стали функционализм, антропоцентризм, экспланаторность и экспансионизм [Кубрякова 1987]. Теория мотивации отвечает всем этим принципам, так как мотивология немыслима без учета языковой личности и обращения к языковому сознанию носителя языка.
Проблема мотивированности затрагивалась в различных научных направлениях, таких, как этимология, ономасиология, словообразование, в связи с тем, что не мог не быть замечен тот факт, что мотивационные связи, возникающие между лексическими единицами, имеют большее значение, чем связи слов, имеющие реальное генеалогическое родство.
В настоящее время мотивология как наука характеризуется разработанностью объекта и предмета исследования, четкой системой терминов и категориального аппарата, методами мотивологического анализа [Блинова 1984, 1989, 19986, 2000].
С 80-х годов XX века в работах О. И. Блиновой [Блинова 1984, 1986, 1998, 1999, 2000 и др.] и ее учеников получили развитие важные аспекты мотивологической науки: онтологический [Блинова 1984, 1989, 1996, 1999; Демешкина 1984; Калиткина 1989; Нестерова 1987; Тубалова, 1995], динамический [Блинова, 1984, 1999, 2000; Голев, 1989; Калиткина 1989; Курышева, 1989; Наумов 1985; Михалева, 1994], функциональный [Блинова, 1984, 1993, 1996, 1998, 1999а, б, 2000, 2001, 2002; Велединская, 1997; Голев, 1998; Демешкина, 1984; Дубина, 1998, 2001а, 20016; Михайлова,2001; Найден, 2002; Наумов, 1985; Юрина,1994], сопоставительный [Адилова, 1996; Блинова, 1984; Велединская, 1997; Козлова, 1999], лексикографический [Блинова 1974, 1975, 1984, 1996, 2000, 2001; Наумов, 1985; Гарганеева, 1999], источниковедческий [Блинова, 1986, 2000; Курапова, 2002], социо-возрастной [Гарганеева, 1999].
Функциональный аспект мотивологии активно разрабатывался и разрабатывается в настоящее время в исследованиях, посвященных анализу функций мотивационно связанных слов (МСС) на материале диалектного языка [Блинова 1984, Наумов, 1990, Найден, 1999, 2001, 2002], художественного текста [Блинова, 1984, 1995, 1998а, 19986, 1999а, 1999; Велединская, 1997; Дубина, 1998а, 19986, 2001а, 20016], публицистических текстов [Сыпченко, 1998]. В данных работах очерчена типология функций МСС с учетом их соотношения с основными функциями речи: коммуникативной, эмоционально-экспрессивной, эстетической и с учетом специфики языкового материала, в котором наблюдалась актуализация мотивационных отношений слов (диалекты, художественная литература, публицистика); отмечена полифункциональность МСС1 в тексте, роль мотивации в создании индивидуально-художественного стиля писателя, выявлены закономерности передачи МСС при переводе текста как в прозе [Велединская 1997], так и в поэзии [Дубина, 2001]. Все это позволяет сделать предположение, что функциональная мотивология может выделиться в отдельную научную дисциплину, подобно сопоставительной мотивологии.
Безотносительно к теории мотивации функции однокорневых слов рассматривались в ряде работ, посвященных стилистике художественного текста, коммуникативной стилистике, лингвопоэтике. МСС и их функции при этом являлись не отдельным предметом изучения, а анализировались наряду с другими стилистическими средствами и, как правило, мотивация в таких случаях представлена под другими названиями, например, корневой повтор [Зубова, 1989, 1999, Хижняк 1975], лексический повтор [Крадожен, 1987, Бочкарева 2002], паронимическая аттракция [Григорьев, Зубова 1989, Ткаченко 1982], этимологическая фигура [Лотман 1972], формально-смысловая лексическая парадигма [Болотнова 1994, Пушкарева 1999].
В качестве самостоятельного средства изобразительности МСС сравнительно редко привлекали внимание исследователей не-мотивологов [Аникин 1965, Виноградова, 1984; Земская 1992].
Пристальное внимание к формально-семантической организации слова свойственно многим русским поэтам и писателям. Естественно, что и исследования в рамках функционального аспекта мотивологии проводилось на материале текстов таких авторов, как Н. Рубцов [Блинова, 20016], Б. Пастернак, П. Антокольский, О. Мандельштам [Дубина, 1998а, 19986, 2001а, 20016], С. Маршак [Иванова, 2001, 2002], Е. Евтушенко [Михайлова, 2001].
При этом все перечисленные работы характеризуются различными подходами к изучению МСС в художественном тексте. Так, роль мотивации в создании идиостилей Б. Пастернака, П. Антокольского и О. Мандельштама описана с позиции наличия в произведениях данных поэтов функциональных типов мотивации [Дубина, 2001а, 20016]; в центре внимания исследователя оригинальной и переводной лирики С. Маршака оказалась жанровая организация поэтических произведений [Иванова, 2001, 2002]; в поэзии Е. Евтушенко выявлена роль МСС при создании поэтом окказиональных слов [Михайлова, 2001]; о мотивации как об одном из важных пластов лексики, создающем оригинальность и неповторимость индивидуально-авторского стиля Н. Рубцова говорится в работе О. И. Блиновой [Блинова, 2001а].
В то же время, для наглядного показа специфики функционирования МСС в текстах того или иного поэта исследователями привлекался прием сопоставительного анализа [Блинова, 1999а; Дубина 2001а, 20016].
Особо следует остановиться на проблеме изученности МСС в поэзии и прозе М. Цветаевой, чье творчество представляет собой яркий пример активного использования мотивации. Это не могло не быть замечено учеными, изучающими цветаевское поэтическое и прозаическое наследие. Есть отдельные работы, посвященные анализу однокорневых слов в поэтических [Аронова 1983; Болотнова 1994; Зубова 1987, 1989, 1999; Львова 1987; Пушкарева 1999; Северская 1988; Черкасова 1975; Шаяхметова 1979] и прозаических [Вольская 1999, Черкасова 1982] текстах Цветаевой. Но мотивация в них также упоминается под другими названиями, а сами работы имеют характер отдельных наблюдений и не представляют собой целостной картины особенностей функционирования МСС в текстах М. Цветаевой.
Актуальность данного исследования заключается в том, что впервые производится комплексный анализ МСС в поэзии и прозе М.
Цветаевой в рамках функционального аспекта мотивологии с учетом специфики жанровой организации цветаевских текстов.
Работа проводилась на стыке таких научных дисциплин, как мотивология, лингвостилистика и коммуникативная стилистика.
Объект исследования - мотивационно связанные слова и цепочки, представляющие собой результат актуализации мотивационных отношений слов в языке художественных произведений.
Предмет - функции МСС в стихотворных и прозаических текстах М. Цветаевой.
Цель работы - анализ специфики функционирования МСС в поэзии и прозе М. Цветаевой.
Поставленная цель определяет конкретные задачи исследования:
- выявить случаи актуализации мотивационных отношений в поэзии и прозе М. Цветаевой;
- определить функции выявленных мотивационных пар и цепочек;
- определить специфику функционирования МСС в цветаевских прозаических и поэтических текстах;
-описать своеобразие индивидуально-авторского стиля М. Цветаевой, создающееся за счет использования поэтом мотивации.
Материал исследования. В процессе работы подвергнуты анализу 1310 стихотворений М. Цветаевой, из них в 490 обнаружены случаи текстовой мотивации. Проанализированы также 17 поэм и 8 стихотворных драм. Общее число мотивационных сцепок в поэзии М. Цветаевой составило 1324 (см. таблицу №1).
Таблица №1.
Тексты Всего текстов Тексты с МСС Кол-вомотивационныхсцепок Стихотворения 1310 490 712
Поэмы 17 17 404
Драмы 8 8 208
Всего МСС 1324
Из прозаического наследия М. Цветаевой анализу подверглись 30 текстов, в том числе 3 цикла писем (А. В. Бахраху, Б. Л. Пастернаку, А. С. Эфрон), в которых было выявлено 1150 случаев актуализации мотивационных отношений. Таким образом, общее число проанализированных мотивационных сцепок (и в поэзии, и в прозе) составило 2474 (см. Таблицу №2).
Таблица №2.
Поэзия Проза
Тексты с МСС 515 30
Кол-во мотивационных сцепок 1324 1150
Общее количество мотивационных сцепок 2474
Основным источником материала явилось собрание сочинений М. Цветаевой в 7-ми томах / Сост., подготовка и комментарии А. Саакянц и Л. Мнухина. - М.: Терра, 1994-1997г.г. Ссылки на источник оформлялись следующим образом: в скобках дается указание на название произведения, затем — номер тома и номер страницы.
Методы и приемы. Основным методом исследования был избран метод научного описания со всей совокупностью его приемов (наблюдение, классификация, обобщение материала, компонентный и контекстный анализ, интерпретация, интроспекция). Характер материала -поэтический текст и прозаический, построенный по законам поэзии -потребовал привлечения приема лингвопоэтического анализа. Также использован прием сопоставления для определения специфики функционирования МСС в цветаевской поэзии и прозе. Кроме того, в процессе исследования привлекались парадигматический и синтагматический виды анализов лингвостилистического подхода к изучению художественного текста.
Научная новизна. Впервые комплексно проанализирована роль мотивации в создании индивидуально-авторского стиля М. Цветаевой; рассмотрены особенности функционирования МСС в различных жанрах цветаевской поэзии и прозы; выявлены устойчивые типы сочетаний функций МСС в прозаических и поэтических текстах М. Цветаевой; описаны тематические группы мотивации в цветаевской поэзии.
Теоретическое значение работы. Данное диссертационное исследование вносит свой вклад в дальнейшее развитие функционального аспекта мотивологии, в теорию индивидуально-авторского стиля, лингвостилистики и коммуникативной лингвистики.
Практическое значение работы. Результаты исследования могут быть использованы в спецсеминарах по русской мотивологии, спецкурсах по языку поэзии М. Цветаевой.
Апробация работы. Апробация материалов представленной работы проходила на Региональных научно-практических конференциях «Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения и журналистики» (апрель 1999, г. Томск, март 2000, г. Томск, апрель 2002, г. Томск), Межвузовской научно-практической конференции «Молодежь и наука: Проблемы и перспективы» (апрель 1999, г. Томск), Региональной межвузовской научно-практической конференции «Коммуникативные аспекты языка и культуры» (март 2001, г. Томск), Всероссийской научно-практической конференции «Художественный текст и языковая личность: Проблемы изучения и обучения» (октябрь 2001, г. Томск), Всероссийской междисциплинарной школе молодых ученых «Картина мира: Язык, философия, наука» (ноябрь 2001, г. Томск), Международной научной конференции «IV Сибирская школа молодого ученого" (декабрь 2001, г. Томск), Вторых филологических чтениях "Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении" (ноябрь 2001, г. Новосибирск), Международной научной конференции "Студент и научно-технический прогресс" (апрель 2002, г. Новосибирск), Региональном научно-практическом семинаре "Диалог с текстом: Проблемы обучения смысловой интерпретации" (апрель 2002, г. Томск), 7-й Межвузовской научно-практической конференции "Литература и общественное сознание: Варианты интерпретации художественного текста" (май 2002, г. Бийск), Международной научно-практической конференции "Прикладная филология: Язык. Текст. Коммуникация" (ноябрь 2002, г. Томск).
Основное содержание работы отражено в 16 публикациях.
Положения, выносимые на защиту.
1. Поэзия М. Цветаевой характеризуется активным использованием МСС в самых разнообразных функциях, особенно в период зрелого творчества.
2. Специфика функционирования МСС в поэзии М. Цветаевой зависит от их жанровой приуроченности.
3. В прозаических цветаевских текстах, построенных по «поэтическим законам», мотивация часто выступает в качестве средства создания приемов поэтической техники.
4. В прозе М. Цветаевой также наблюдается взаимосвязь между особенностью функционирования МСС и жанром произведения.
5. Мотивация в творчестве М. Цветаевой является одной из важных составляющих индивидуально-авторского стиля поэта.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и источников и шести приложений.
Мотивация в различных стихотворных жанрах поэзии М. Цветаевой
Поэзия Марины Цветаевой представляет собой богатый материал для изучения самых различных потенциальных возможностей русского языка, так как, по выражению О.Г. Ревзиной, Цветаева "никогда не удовлетворяется тем, что достигнуто в нормативном языке и докапывается до сути, до глубинных возможностей буквально любого языкового явления" [Ревзина, 1996, с. 40]. М.Л. Гаспаров назвал цветаевскую поэтику "поэтикой слова" [Гаспаров, 1995]. На сегодняшний день язык поэзии Цветаевой представляется достаточно изученным. Исследованы особенности звуковой организации цветаевских поэтических текстов [Зубова, 1999, Кожевникова, 1990, Маслова, 2000, Седых, 1973], анализировался морфологический аспект стихотворений М. Цветаевой [Аронова, 1983, Зубова, 1987, 1989, 1999, Малахевич, 1975, Поздняков, 1993, Ревзина, 1995, Северская, 1984, Сидорова, 2000, Черкасова, 1972, 1975, Шаяхметова, 1979, Штайн, 1987], синтаксис и пунктуация [Буров, 1988, Валгина 1978, Кравцова 2002, Ревзина 1979, 1995, Чурилова 1975], лексика различных тематических групп [Зубова 1989, Курланд, Матус 1985, Ревзина 1996, Явинская 2000], фразеология [Зубова 1987, 1989, Маслова 2000, Петкова, 1995]. Имеются исследования по поэзии Цветаевой, выполненные в русле коммуникативной стилистики художественного текста [Болотнова, 1994, 2001а, 20016, Пушкарева, 1999, 2001, Бабенко, 2001, Веселовская, 2001], изучается образное слово в поэзии М. Цветаевой [Ковалева, 2000, 2001].
Тем не менее, трудов, где основным предметом исследования в поэзии М. Цветаевой являлись бы МСС и специфика их функционирования, практически нет. Большое место анализу МСС отведено в монографии Л.В. Зубовой [Зубова, 1989], где мотивация в поэзии М. Цветаевой рассматривается прежде всего с точки зрения словообразования и этимологии. Некоторые работы носят характер заметок об использовании Цветаевой корневого повтора [Львова 1987, Малахевич 1975], есть статьи, посвященные анализу какого-либо одного цветаевского стихотворения, где МСС рассматриваются наряду с другими стилистическими приемами [Аронова, 1983, Крадожен 1987, Ревзина 2001]. Опыт описания цветаевского идиостиля представлен в работе О.Г. Ревзиной, которая отмечает развитие в поэзии М. Цветаевой многоголосия, полифонии, рассматривает особенности употребления форм числа в цветаевских текстах, но в данной работе практически ничего не сказано об использовании поэтом мотивации [см. Ревзина 1995]. В то же время поэзия М. Цветаевой представляет собой богатый материал для изучения МСС в функциональном аспекте, так как употребление поэтом мотивации является одной из самых ярких примет ее индивидуально-авторского стиля.
Цветаевское творчество претерпело определенную эволюцию, и активное привлечение МСС не сразу вошло в постоянный арсенал языковых средств поэта. О.Г. Ревзина [см. Очерки, 1994, с. 40] выделяет следующие этапы развития поэтического идиолекта М. Цветаевой: 1-й период- 1908-1913 гг., 2-й период- 1914-1921 гг., 3-й период- 1922-1926 гг. и 4-й период - конец 20-30-е гг. Если охарактеризовать особенности использования Цветаевой МСС в каждый из этих периодов, то можно выделить следующее. Во-первых, в стихотворениях примерно до 1915 мотивация употребляется умеренно, неброско, выполняет в основном фоновые функции и носит уточняющий характер (то есть вступает в отношения дополнения [см. Болотнова, 1992; Дубина, 2001. С. 16-18.]). В текстах используются только мотивационные пары, нет мотивационных цепочек. По замечанию О.Г. Ревзиной, лексика цветаевских ранних сборников "моделирует возраст лирического субъекта и его ближайшую социальную среду через широкое вовлечение терминов родства. Слова используются преимущественно в прямых значениях, либо в общепринятых переносных. Ни грамматика, ни словообразование, ни фонетика не вовлечены в круг выразительных средств" [Ревзина, 1990, с. 40]. Действительно, часто в поэтических текстах Цветаевой этого периода встречаются такие мотивационные пары, как детский — детство, дети — детские, кукла — куколка, наимладший — наистарший.
Мотивация в стихотворениях М. Цветаевой
Мотивация в прозаических произведениях М. Цветаевой, может быть, обнаруживает себя более ярко и выпукло, чем в цветаевских стихотворениях, так как для поэзии характерна предельная насыщенность приемами поэтической техники, различными тропами и т.д., поэтому случаи актуализации мотивационных отношений в стихах не сразу выявляются даже специалистом. По словам М.М. Бахтина, поэзия всегда направлена внутрь себя, сколько бы она ни отражала противоречий и безысходных конфликтов [Бахтин 1972, с. 73-74], а проза ориентирована на ответ другого, предполагает диалог с другим. Поэтому поэзия может быть насыщена авторскими индивидуальными ассоциациями, смысл стихотворения может быть предельно сжат и сконцентрирован, и каждый читатель должен сам расшифровывать и интерпретировать поэтический текст по-своему (конечно, интерпретация имеет при этом определенные границы).
Проза М. Цветаевой, несмотря на близость поэтическим законам, также предполагает наличие собеседника: в эпистолярии собеседником был какой-либо адресат (Б. Пастернак, А. Бахрах и т.д.), в воспоминаниях о современниках — будущие поколения, в эссе и критических статьях - заинтересованный читатель. Поэтому, если в цветаевских стихотворениях в первую очередь актуализируется эстетическая функция МСС, то в прозе - коммуникативная. По мнению СБ. Велединской, эстетическую информацию несут мотивационные сцепки прагматического типа, а коммуникативную - МСС информативного типа, но в ряде случаев невозможно определить четкую границу между этими типами [Велединская 1997, с. 55]. Думается, что в прозе М. Цветаевой МСС являются ярким примером этого «промежуточного» положения между прагматическим и информативным уровнем. С одной стороны, мотивация выполняет в цветаевских прозаических текстах ряд коммуникативных функций, таких как, текстообразующая, функция скрепы и так далее, с другой -оформляет ряд приемов поэтической техники, способствует созданию художественных образов. Можно сказать, что, если в поэзии редуцирована информативная функция МСС, а доминирующей является эстетическая, то в прозе М. Цветаевой (которая, как уже отмечалось, часто построена в соответствии с поэтическими законами) коммуникативная и эстетическая функции равноправны.
Функции мотивации в прозе М. Цветаевой
Мотивация в прозе М. Цветаевой реализует следующие разновидности коммуникативной функции: информативную, классифицирующую, метаязыковую, текстоформирующую, стилевого разнообразия, функцию скрепы и функцию уточнения. Естественно, что чаще всего МСС выполняет сразу несколько функций. Первое место М. Цветаева отдает функции уточнения - это наиболее частотная функция мотивации в цветаевской прозе. При этом МСС, выполняющие роль уточняющего элемента, часто выделяются графически, средствами пунктуации, так как «усилению прагматического аспекта мотивационной связи могут способствовать различные синтаксические конструкции, взаиморасположение мотиватов» [Велединская 1997, с. 79].
а) MCC могут быть заключены в скобки: «В этом отделе пролагателей, преодолееателей, превозмогателей) имя его, среди русских имен, хочу верить, станет одним из первых» («Герой труда». 4/1, с. 62). В данном случае мотивация не только уточняет, но и раскрывает, характеризует смысловое наполнение слова «отдел» (поэт имеет в виду отдел хрестоматии по советской поэзии);
б) одно из слов мотивационной пары (цепочки) заключено в скобки: «А Маяковский ничего не боялся, стоял и орал, и чем громче орал - тем больше народу слушало, чем больше народу слушало - тем громе орал - пока не доорался до «Войны и мира» и многотысячной аудитории Политехнического музея - а затем и до 150-миллионной площади всея России. (Как про певца - выпелся, так про Маяковского — выорался)» («Эпос и лирика современной России». 5/2, с. 55). В скобки заключена лексема выорался, входящая в мотивационную цепочку орал-доорался-еыорался. Как видно, данные МСС воплощают прием градации и выполняют роль характеристики поэта-Маяковского, причем характеристики сниженной (орать — просторечное слово; может быть, этим Цветаева косвенно характеризует и читателей, точнее, слушателей поэзии Маяковского - простой рабочий,
пролетариат);
в) одно из слов мотивационной пары выделено двойным тире: «Машина не мертвая. Не мертво то, что воет человеческим - нечеловеческим! - голосом» («Наталья Гончарова». 4/1, с. 120). Мотивационная пара, реализуя приемы антитезы и оксюморона, одновременно выполняет и характеризующую функцию;
г) встречаются и такие уникальные случаи, когда МСС, выполняющие роль уточняющего элемента, обнаруживаются в авторских примечаниях (сносках) внизу страницы, за текстом: «Безрадостность, безысходность, безраздельность, безмерность, бескрайность, бессрочность, безвозвратность, безоглядность — вся Россия в без» («Герой труда». 4/1, с. 62).
Данная цитата — примечание к слову безродность (по мнению М. Цветаевой, безродность - чувство, знакомое любому истинно русскому человеку). МСС этого отрывка, выполняя функцию уточнения, также оформляют прием нанизывания одноструктурных образований и, актуализируя значение сегмента без - отсутствие чего-либо , являются характеристикой современной автору России.
МСС, выполняя функцию уточнения, могут и не выделяться графически, но их роль в тексте нисколько не снижается, особенно если при этом мотивация участвует в создании образности: «За сетчатку пастернаковского глаза протекает — течет потоками - вся природа, проскакивает порой и человеческий фрагмент (всегда незабвенный!), за нее никогда еще не проникал ни один человек в целом. Пастернак и его неизменно растворяет. Не человек, а человеческий раствор» («Эпос и лирика современной России». 5/2, с. 60). Здесь МСС человек-человеческий и растворяет-раствор оформляет прием объединения мотивационных пар {человеческий раствор). В то же время эти мотивационные сцепки характеризуют творческий процесс: поэт растворяет в своем творчестве любое явление внешнего мира; человеческий раствор - это особенность передачи Пастернаком, по мнению Цветаевой, внутреннего мира человека.
