Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Синодальный перевод и его концепция........... 15
1.1 История перевода Нового Завета на русский язык 15
1.1.1 Перевод Российского Библейского общества 17
1.1.2 Синодальный перевод 20
1.2 Концепция Синодального перевода. Текстологический аспект 24
1.2.1 Общая формулировка концепции перевода 24
1.2.2 Вопрос о текстуальной преемственности 27
1.2.3 Вопрос об адекватности 31
1.3 Концепция Синодального перевода. Стилистический аспект 35
1.3.1 Церковный стиль первой половины ХГХ века 36
1.3.2 Общие принципы стилистики Синодального перевода по
митр. Филарету 43
1.3.3 Различные взгляды на стилистику русского перевода Библии 46
1.3.4 Стилистические предписания митр. Филарета в переводческих правилах 50
Выводы 53
Глава II. Правка полнозначной лексики..... 56
2.0 Методика анализа материала 56
2.0.1 Статистическая информация об исследуемом материале 56
2.0.2 Принципы классификации исправлений 59
2.1 Лексическая правка в аспекте формального соответствия /
несоответствия 62
2.1.1 Простые лексические замены 62
2.1.2 Формальные несоответствия 67
2.1.3 Внетекстовые элементы 72
2.2 Характерные тенденции в правке имён 76
2.2.1 Типовые семантические исправления 76
2.2.2 Типовые стилистические исправления 81
2.3 Характерные тенденции в правке глаголов 100
2.3.1 Семантическая правка 101
2.3.2 Стилистическая правка 103
2.3.3 Семантико-стилистическая правка 105
Выводы ПО
Глава III. Правка грамматики......... 115
3.1 Правка вспомогательной лексики 115
3.1.1 Местоименная лексика 116
3.1.2 Союзы и другие средства связи 120
3.1.3 Обстоятельственные наречия 123
3.1.4 Частицы 124
3.1.5 Междометия 127
3.2 Морфологическая правка 127
3.2.1 Стилистическая правка в формообразовании 127
3.2.2 Предметно-семантическая правка морфологии 131
3.2.3 Правка глагольных категорий 132
3.2.4 Изменение части речи 137
3.3 Синтаксическая правка 139
3.3.1 Изменение порядка слов 139
3.3.2 Правка в синтаксических связях на уровне простого предложения141
3.3.3 Способы выражения основной и дополнительной предикативности 146
3.3.4 Модификации диатезы высказывания и иерархии актантов 152
3.3.5 Другая синтаксическая правка 154
3.4 Благозвучие текста 154
3.5 Правка митр. Филарета и правка Сергиевской комиссии 156
Выводы 159
Глава IV. Мотивация исправлений..........162
4.0 Комментарии митр. Филарета к исправлениям 162
4.1 Точность-А: соответствие оригиналу 163
4.2 Точность-Б: смысловая точность и чёткость 170
4.3 Правильность согласно русскому языку (ясность) 178
4.4 Стилистическая мотивация (чистота) 183
4.5 Другая мотивация 189
4.6 Приоритетность мотиваций 192
Выводы 193
Заключение................................................................................................... 197
Список сокращений.................................................................................... 201
Источники..................................................................................................... 202
Список использованной литературы...................................................... 202
Приложение ..................................................................................................218
- История перевода Нового Завета на русский язык
- Методика анализа материала
- Правка вспомогательной лексики
Введение к работе
Актуальность исследования
В последние полтора десятилетия в нашей стране происходит возрождение традиций и возвращение к исконным духовным ценностям, в связи с чем наблюдается заметное повышение интереса к Библии как религиозному, культурному и литературному памятнику непреходящего значения. Статус Священного Писания диктует повышенное внимание к деталям библейского текста и тонкостям его смыслов. Вследствие этого при изучении Библии особую важность для лингвистики имеет проблематика интерпретации текста (герменевтика) и, прежде всего, проблематика перевода библейского текста. Насколько приемлем тот или иной перевод, в достаточной ли степени адекватно и полно он передаёт все священные смыслы, коннотации, а также формальные особенности оригинала, — эти вопросы сейчас пшроко обсуждаются ведущими отечественными специалистами.
Актуализация данного направления в библеистике последних лет обусловлена противоречивостью и даже парадоксальностью сложившейся ситуации, которая заключается в следующем. Наиболее распространённый перевод Библии на русский язык - так называемый Синодальный, изданный в 1876 г. и официально принятый Русской Православной Церковью, - часто подвергается разнообразной критике. Неудовлетворённость Синодальным текстом вызвала появление множества новых переводов библейских книг и особенно Нового Завета. Однако ни один из них не получает такого признания, как Синодальный: все подобные опыты оказываются намного менее удовлетворительными. Несмотря на критику, Синодальный перевод продолжает оставаться наиболее авторитетным и общепризнанным.
Выход из этой ситуации видится крупнейшими библеистами в следующем: для создания такого перевода Библии, который бы ничего не терял по сравнению с Синодальным, который был бы лишён имеющихся в нём недостатков и в то же время сохранял и развивал бы все его положительные стороны, необходимо обратиться к изучению концепции самого Синодального перевода. Первоочередной задачей является исследование того замысла, который был вложен в русскую Библию 1876 г. её создателями.
Несмотря на то, что на протяжении шестидесятилетней (1816-1876) истории работы над переводом Библии на русский язык сменилось много людей, участвовавших в этом грандиозном проекте, всё же идейным центром его (по крайней мере для перевода Нового Завета) был один человек - митрополит
Московский Филарет (Дроздов, 1782/3-1867). Он оказал решающее влияние на возникновение русского перевода Библии: ему принадлежит не только разработка концепции этого проекта, в том числе в лингвистическом аспекте, но и организация самого процесса работы над переводом; помимо этого, он принимал деятельное участие в непосредственной работе над текстом.
Вследствие этого исследование концепции перевода Библии на русский язьпс по взглядам митр. Филарета, в том числе описание языка Синодального перевода на основании этой концепции, представляется весьма актуальным.
Важно, что актуальность изучения данной проблематики осознаётся не только учёными-библеистами, но и Русской Православной Церковью, о чём свидетельствует существование Патриаршей Синодальной Библейской Комиссии [ср. Иннокентий 1993, Сафронов 1995, Тимофеев В. 1999].
Следует сразу оговориться, что, ведя речь о концепции перевода Библии / Священного Писания на русский язьпс, мы прежде всего имеем в виду перевод Нового Завета, поскольку митрополит Филарет смог принять участие в подготовке русского текста только Нового Завета, тогда как Ветхий Завет, вышедший позже, создавался уже без него, что проявилось, например, в неполноте следования его стилистической концепции. Большая актуальность исследования проблематики перевода именно Нового Завета обусловливается также его большей по сравнению с Ветхим употребительностью в Церкви и подтверждается большим числом переводов новозаветных книг за последние полтора десятилетия.
Степень научной разработанности проблемы
I. Отечественное языкознание не так давно открыло для себя Библию как предмет для лингвистического исследования, поэтому немало посвященных ей работ носят характер ознакомления с текстом памятника: так, рассматривается библейская ономастика [Флауэр 2000], изучаются художественные средства языка Библии как литературного памятника, причём русский перевод в таком случае нередко выступает как репрезентант оригинала [напр., Белкина 1994, Крекич 1998], и т.п. Наиболее распространённой темой для изучения является библейская фразеология и её место в русском литературном языке [напр., Мо-киенко 1995, Бетехтина 1999, Зарайская 1999].
Интерес к проблематике библейского перевода был вызван упомянутым выше появлением многочисленных новых переводов новозаветных книг на русский язык [их обзор см.: Селезнёв 1994]. Первой попыткой осмысления этого процесса стали тематические подборки в журнале «Мир Библии» за 1993— 1995 гг., а также отдельные конференции [Семенченко 1993; Казенин, Поля-
ков 1995; Перевод 1996]. Вскоре появились и первые фундаментальные публикации по данной тематике: в этом качестве выступили переводы монографий зарубежных авторов [Бикман, Келлоу 1994; Келлоу 1997; Ваард, Найда 1998], в которых отражён накопленный на Западе к концу XX века колоссальный опыт переложения библейских текстов на младописьменные и бесписьменные языки. Были также написаны две кандидатские диссертации, посвященные динамике языковых изменений в разновременных переводах Библии на английский [Абрамов 1995] и французский [Иванова Л.Ю. 1996] языки.
Знакомство с зарубежным опытом вызвало в отечественной науке стихийное обсуждение данной проблематики. Одни авторы дают положительную оценку новым переводам [Белов 1997; Степовой 1999; Циркунова 2000], другие просто рассуждают на тему перевода Библии [Стрельцова 1997; Дорохова 2000; Иванова Р. А. 2000]; почти все подобные статьи являются лишь попытками собственного осмысления известных фактов на основании случайно подобранных источников. Более серьёзные публикации дают разносторонний анализ новых переводов [Белозёрова, Мацутина 1996] или оценивают их резко критически [Селезнёв 1993, 1993а; Колесов 1995; Полубиченко 1996], приходя к выводу о неправомерности применения зарубежного опыта к переводу Библии на русский язык и предпочитая видеть «поновление» Синодального перевода в рамках отечественной православной традиции [напр., Логачёв 1995а].
Тем не менее, разработке «строго научного подхода» к переводу Библии [Дмитриев и др. 1996, с. 19], сочетающего в себе западные достижения и отечественную традицию, препятствует отсутствие общепринятого осмысления последней. Несмотря на то, что в настоящее время «высокое качество Синодального перевода является общепризнанным» [Морозов 1998; ср. Иларион 1998], наиболее распространённая точка зрения [см. напр.: Рашковский 1995, с. 55, 1996, с. 91; Мень 1997, с. 22; Алексеев 1996, с. 45; Верещагин 2000] не свободна от оценочной позиции И.Е. Евсеева, обвинявшего язык данного перевода в «литературной отсталости» и изначальном анахронизме [Евсеев 1916, 1917]. Однако воззрения этого учёного, как отмечает в последних работах А.А. Алексеев [1999, с. 220], были в немалой степени вызваны настроениями эпохи и не могут считаться универсальными.
Исследование языка Синодального перевода проводилось лишь фрагментарно: несколько работ посвящено рассмотрению отдельных элементов его лексической системы [Логачёв 1975; Михайлова 1998; Верещагин 1998; тж. Воркачёв, Жук 1997]; создан также частотный словарь русского Нового Завета [Алексеев П.М. 1996,1999].
В последнее время опубликовано несколько русских переводов Нового Завета, исторически связанных с Синодальным: перевод Российского Библейского Общества1 (1821) и перевод К.П. Победоносцева (1906). Эти издания сопровождаются предисловиями, в которых предпринята попытка лингвистического анализа данных переводов [Предисловие НЗ РБО 2000, Предисловие НЗ КП 2000]. Подробное исследование перевода РБО проведено в недавно вышедшей статье А.А. Алексеева [2002].
Однако «филологическая история» самого Синодального перевода, по свидетельству К. И. Логачёва, «фактически до сих пор не изучена» [1998, с. 325]. Тем более, как отмечает А.А. Алексеев, «не существует взвешенной оценки языка Синодального перевода, и вопрос этот ещё нуждается в исследовании» [2000, с. 47].
П. Фигура митр. Филарета (Дроздова) занимает особое место в истории русской церковной науки XDC в.: с его именем связано становление и развитие всех разнообразных церковно-научных дисциплин в нашей стране [Иванов и др. 2000, с. 431], и прежде всего библеистики. Интерес к изучению его многочисленного научного наследия, так и не собранного в дореволюционный период [см. Флоровский 1937, с. 542], вновь активизировался в связи с канонизацией Московского митрополита в 1994 г. [см., напр.: Иоанн 1994; основные публикации: Филарет 1994,1998,1999].
Советские описания истории русского литературного языка [напр., Мещерский 1981] по понятным причинам обходили стороной такое важное и определяющее для XIX в. явление, как язык митр. Филарета. Лишь в классических «Очерках» В.В. Виноградова «язык Филарета» дважды упоминается вскользь, а именно в цитатах из П.А. Вяземского [Виноградов 1982, с. 211] и Л.Н. Толстого [с. 421], причём оба раза одобрительно. Однако в постсоветскую эпоху исследования, посвященные лингвистическим воззрениям митрополита, практически отсутствуют. Единственным исключением можно считать фундаментальный труд В.М. Живова «Язык и культура в России XVIII века» [1996], где, в частности, описывается феномен языка духовной книжности первой половины ХГХ в., в том числе на основании высказываний митр. Филарета, извлечённых из его писем и отзывов.
Исследованием трудов митр. Филарета над русским переводом Библии занимался в XIX веке И.Н. Корсунский [1886, 1894]2, который кропотливо соби-
1 В дальнейшем мы будем его называть «перевод РБО».
2 У И.Н. Корсунского были и другие, предварительные публикации по данной тематике, оказавшиеся нам
недоступными; их материал, видимо, полностью охватывается данными изданиями.
рал отдельные факты и особенно переписку митрополита, но почти не проводил собственно лингвистический анализ материала. После векового перерыва эти исследования остаются забытыми широкой аудиторией.
Неосвоенность переводческого наследия митр. Филарета наглядно проявляется в некоторых последних публикациях Е.М. Верещагина [1998, 2000]. Рассуждая о «проблематике поновлення русской Библии», исследователь ориентируется на «концепцию митр. Филарета», которая, однако, предстает у него в форме авторской интерпретации программной статьи «О догматическом достоинстве...» [Филарет 1845]. За отсутствием достаточного количества информации в этой статье, написанной митрополитом в эпоху гонений на саму идею русского перевода Библии, Е.М. Верещагин вынужден многое приписывать ему от себя, экстраполируя на XIX век собственные воззрения по данной проблеме.
Таким образом, в современной науке назрела потребность исследовать языковые предпочтения митр. Филарета и их влияние на русский перевод Библии.
Научная новизна диссертации заключается в следующем:
делается попытка рассмотрения языка Синодального перевода а) сквозь призму воззрений его создателей и б) в контексте эпохи;
предлагаются новые критерии для описания концепций библейских переводов, и согласно этим критериям даётся подробное описание концепции Синодального перевода Нового Завета;
проводится исследование языковых воззрений и предпочтений митрополита Филарета на основании материалов перевода Библии;
исследуемый материал (редакторская правка митр. Филарета) впервые подробно изучается в специально филологическом, а не богословском аспекте и анализируется с помощью лингвистических методов;
впервые с начала XX в. данный материал вводится в научный оборот;
анализируются стилистические требования митр. Филарета к языку русских переводов священных текстов (церковно-библейскому стилю);
постулируется и описывается принцип стилистической дифференциации контекстов, выявленный у митр. Филарета.
Теоретическая значимость работы
В диссертации излагается новый материал, важный для адекватного построения истории русского литературного и церковнославянского языков, истории Русской Православной Церкви, а также для типологического изучения сакральных языков и стилей.
Результаты проведённого исследования могут способствовать осмыслению концепции Синодального перевода, необходимому при работе над «поновле-нием» русской Библии. Сформулированные в диссертации наблюдения над подходом митр. Филарета к решению вопроса о стиле русских священных текстов могут быть полезными в связи с задачами нового перевода Библии, а также возможного перевода богослужения на русский язык.
Практическая значимость работы
Данные диссертационного исследования могут быть использованы при непосредственной работе над созданием нового перевода Библии. Кроме этого, итоги исследования могут найти применение в вузовском курсе истории русского литературного языка, а также в спецкурсе по данному материалу.
Объект и предмет исследования
Объектом данного исследования является язык Синодального перевода Нового Завета; предметом исследования являются воззрения митр. Филарета на этот язык.
Материал исследования
Материалом исследования послужила комментированная редакторская правка митр. Филарета в переводе новозаветных книг на русский язык, осуществлённая в 1859-1862 гг. и опубликованная в 1893 г. [Филарет 1893]3.
Правка митр. Филарета являлась предпоследним этапом работы над текстом Синодального перевода Нового Завета (1858-1863). Перевод каждой новозаветной книги, выполненный в одной из духовных академий, сначала обсуждался и корректировался в Синоде, заседавшем в Санкт-Петербурге, после чего присылался на рассмотрение митр. Филарету в Москву. Внося в перевод немало изменений, митрополит во многих случаях сопровождал их комментариями, что весьма ценно для исследования его переводческих и редакторских
3 Публикатор и автор предисловия в книге не указан. Единственным человеком, собиравшим и публиковавшим материалы митр. Филарета о переводе Священного Писания, был И.Н. Корсунский, однако против его участия в публикации этого материала свидетельствуют: 1) место издания (Санкт-Петербург, тогда как Корсунский был сотрудником МДА - Московской духовной академии); 2) различная трактовка публикатором и И.Н. Корсунским для выражения митр. Филарета «лаодикийское словоупотребление» (см. далее, с. 44); 3) удобное расположение основного и дополнительного материала (в исследованиях Корсунского вся информация даётся сплошным текстом); 4) плохая корректура издания и невыверенность отдельных фактов (свидетельствующая, что публикатор не являлся специалистом в данной области). По-видимому, публикацию следует атрибутировать К.П. Победоносцеву на основании следующего свидетельства И.Н. Корсунского: «Подлинник этих замечаний ... в начале сентября сего 1892 года послан к г. Обер-Прохурору Св. Синода K.IL Победоносцеву <то есть из МДА в Петербург — И.Р>, по его требованию, в помощь святому делу исправления русского перевода Св. Писания, предпринятому г. Обер-Прокурором» [Корсунский 1894, с. 24]. См. также: Предисловие НЗ КП 2000, с. 19.
интенций. Большая часть его исправлений и замечаний после обсуждения в Синоде была принята или как-либо учтена в окончательном тексте Нового Завета.
Исправления митр. Филарета представляют собой собственноручно писанные им листы, разделенные на две колонки: в левой он помещал фрагменты текста, предлагавшегося синодальным переводным комитетом, а в правой -свой вариант перевода и комментарии, служившие обоснованием исправления. В публикации сохранено авторское расположение текста. На момент печати оригинал хранился в Московской духовной академии, а беловой список, который митрополит по частям представлял в переводный Комитет, находился в библиотеке Санкт-Петербургской духовной академии в числе рукописей, под № А1183 [Предисловие 1893, с. X].
Кроме замечаний и исправлений к переводу каждой книги Нового Завета, мы частично используем и некоторые другие материалы, опубликованные в данном издании, которые являются в той или иной степени продолжением редакторской работы митр. Филарета над новозаветным текстом и составлены им совместно с прот. А.В. Горским [см. Корсунский 1894, с. 55-56]:
«письмо митрополита Филарета к митрополиту Новгородскому и Санкт-
Петербургскому Исидору с показанием мест, требующих исправления в
русском переводе Евангелия, по изданию 1860 года» (30 января 1862 го
да), с приложениями:
о «места, требующие исправления по неточности или не единообразию перевода»;
о «разности между изданиями русского перевода Евангелия 1860 года» (таблица);
«письмо митрополита Филарета к митрополиту Санкт-Петербургскому
Исидору с разбором некоторых замечаний «православного мирянина»
на русский перевод Евангелия» (15 марта 1862 года).
Наибольший интерес представляет «разбор некоторых замечаний православного мирянина» (Г.В. Виноградского): именно здесь отдельные исправления митр. Филарета в Евангелиях получают более развернутое объяснение.
Для исследования нами взята правка не всех 27 книг Нового Завета, а только шести: четырёх Евангелий, Деяний и Откровения. Репрезентативность такого выбора и его достаточность обусловлена следующими соображениями.
Прежде всего, к исследованию привлекается материал всех четырёх Евангелий, потому что:
Евангелия представляют собой самые важные и наиболее употребительные тексты Священного Писания, что обусловливает наиболее тщательную и внимательную работу над их переводом;
их правка была сделана митр. Филаретом самой первой (особенно это касается Евангелия от Матфея), и нередко однотипные исправления в последующих книгах он не комментирует; здесь им также были высказаны основные пожелания к переводу, которые при дальнейшей работе над текстом могли учитываться уже редакторами предшествующих этапов (в академиях или в Синоде);
на основании параллельных мест в синоптических Евангелиях можно наблюдать, сохраняется ли однотипность, единообразие перевода схожего текста в разных книгах;
при анализе Евангелий охватывается исходный переводческий труд всех четырёх духовных академий.
Для большей полноты исследования привлекается также правка Деяний Апостолов и Откровения Иоанна Богослова. Эти книги, как и Евангелия, отличаются большим разнообразием жанров повествования (описание событий, диалоги, поучения), чем Послания Апостолов. Кроме этого, книга Деяний является одной из самых больших по объёму в Новом Завете (28 глав, 1006 стихов), поэтому её правка даёт исследователю максимум разнообразной информации.
Правка Евангелия от Марка производилась митр. Филаретом дважды. Поскольку это Евангелие переводилось на русский язык при Московской духовной академии, он просмотрел академический перевод и внёс свои исправления до отсылки его в Синод. Эти предварительные исправления в издании [Филарет 1893] напечатаны курсивом, а в нашей работе обозначаются индексом МкА. Вторично митр. Филарет редактировал Евангелие от Марка после рассмотрения его в Священном Синоде, как и остальные книги. Отличие первичных исправлений Мі^ в том, что они были расположены не на отдельном листе, а вписаны на академической рукописи карандашом; вследствие этого они, к сожалению, не содержат комментариев4.
4 Такие двухэтапные исправления сделаны митр. Филаретом во всех новозаветных книгах, переводившихся в МДА, а именно: в посланиях апостола Павла к Римлянам, к Галатам и к Евреям. Не исключено, что распределение книг Апостола по академиям для перевода происходило следующим образом: сначала митр. Филарет выбрал, какие книги взять для МДА (они идут не по порядку, а вразброс), а затем остальным академиям были розданы оставшиеся участки списка книг.
Общее количество исправлений составляет 1679. Для удобства обработки материала всем исправлениям нами была присвоена сплошная нумерация от 1 до 1679, в порядке текста, к которому они относятся. Двоякие исправления в Евангелии от Марка даны в единой последовательности, согласно используемой публикации. В Приложении дан индекс исправлений, с помощью которого по номеру исправления можно найти соответствующее место в Новом Завете. Информация о правилах цитирования приводится на стр. 56.
Методы исследования
Основными методами, применяемыми в диссертационном исследовании, являются лингвистическое наблюдение и лингвистическое описание. При этом используются методы и приёмы лингвотекстологического анализа, в том числе сопоставление различных версий текста Нового Завета (привлекается Синодальный перевод в редакциях разных лет, другие русские переводы, церковнославянская и латинская версии, а также греческий оригинал по «тексту большинства»). В работе применяются также частотный анализ (прежде всего при исследовании мотиваций, содержащихся в комментариях митр. Филарета к исправлениям) и статистический метод. Наконец, немаловажная роль отводится интерпретации как общефилологическому методу, ставящему исследование в русло герменевтики и позволяющему выйти на лингвокультурологическии уровень.
Предварительное изучение материала выявляет необходимость следующего методологического ограничения: при рассмотрении и интерпретации тех или иных фактов необходимо основываться только на пояснениях и комментариях самого митр. Филарета, совершенно исключив использование собственного языкового чутья исследователя конца XX — начала XXI вв.
Цель и задачи исследования
Цель данного исследования — дать взвешенную оценку языка Синодального перевода Нового Завета с учётом намерений одного из его создателей и главного идеолога - митр. Филарета (Дроздова).
Ход исследования определялся следующими задачами:
описать концепцию Синодального перевода согласно теоретическим высказываниям митр. Филарета;
произвести классификацию редакторских исправлений митр. Филарета, предварительно разработав для неё критерии;
при помощи классификации выявить различные характерные тенденции в правке;
определить языковые предпочтения митр. Филарета применительно к русскому переводу Библии;
проанализировать мотивации, содержащиеся в комментариях, которыми митр. Филарет сопровождает свои исправления;
установить основные принципы правки, применяемые митр. Филаретом на практике;
сформулировать его требования к языку перевода и уяснить их побудительные причины.
Структура работы
Работа состоит из введения, четырёх глав, заключения, списка использованной литературы и приложения. Первая глава содержит краткий обзор истории Синодального перевода и анализ его исходной концепции. Вторая и третья главы посвящены описанию редакторской правки митр. Филарета: во второй главе исследуется правка полнозначной лексики, а в третьей - правка грамматики. Четвёртая глава отведена рассмотрению комментариев митр. Филарета и анализу содержащихся в них мотиваций.
Положения, выносимые на защиту
Редакторская правка митр. Филарета в русском переводе Нового Завета была направлена не только на текстологическое улучшение перевода, но и на приведение его языка к определённым стилистическим5 нормам, специализированным для данного типа текстов.
Отличительной особенностью Синодального перевода Нового Завета, определённой в концепции митр. Филарета и последовательно проводившейся на практике, является стремление сочетать на равноправных началах точность передачи оригинала (в том числе, по возможности, формальную) и ясность изложения русским языком.
Язык Синодального перевода был преднамеренно дистанцирован от языка современной ему художественно-публицистической литературы в направлении известной архаичности, что было проявлением общего запрета на смешивание священного с мирским, актуализировавшегося в эту эпоху и постоянно акцентируемого митр. Филаретом.
Специфической особенностью стиля Синодального перевода является принцип стилистической дифференциации контекстов, заключающийся в использовании специализированных лексических средств для ситуативного выделения высокого или низкого контекста. Подобная дифференциация также
О текстологическом и стилистическом аспектах перевода см. с. 27.
является одним из проявлений принципа несмешивания священного с мирским.
Особая стилистика текста создаётся митр. Филаретом также за счёт широкого использования таких грамматических средств русского литературного языка, которые наиболее приближены к церковнославянскому способу выражения (например, причастий вместо придаточных, посессивных конструкций вместо бытийных и т.п.).
В лингвистическом аспекте правка митр. Филарета в русском переводе Нового Завета родственна правке церковнославянской Триоди Комиссией по исправлению богослужебных книг под председательством архиеп. Сергия (Страгородского). В обоих случаях наблюдается задача сближения русского и церковнославянского языков в сфере священных (церковно-богослужебных) текстов. Более того, можно констатировать общность понимания стилистических характеристик итогового языка у митр. Филарета и у справщиков Сергиевской комиссии.
Апробация работы
Основные положения работы были представлены в докладах на XXXIX Международной научной студенческой конференции (апрель 2001 г.), на конференции «Сибирь на перекрестье мировых религий (октябрь 2001 г.), на Ки-рилло-Мефодиевских чтениях (май 2002 г., май 2003 г.), а также обсуждались на открытом семинаре кафедры древних языков 29 октября 2002 г.
История перевода Нового Завета на русский язык
История русского перевода Библии в её внешнем, фактологическом аспекте подробно описана в классическом труде И.А. Чистовича [1899]2, а также в работах библиотекаря Московской духовной академии И.Н. Корсунского [1886, 1894], посвященных непосредственно деятельности митр. Филарета в отношении перевода Библии. В этих работах собран колоссальный объём документации, в том числе архивной, касающейся не только самой истории перевода, но и прямо или косвенно связанных с ней событий, мероприятий, дискуссий. Монография Чистовича оценивается самим автором как «собственно исторический очерк, образовавшийся из материалов, доступных составителю, и обнимающих, главным образом, внешнюю сторону этого дела», тогда как «внутренней, филологической стороны, требующей особого плана, он почти не касался» [с. 15-16]. Эта же характеристика применима и к исследованиям Кор-сунского, которые, однако, более подробны вследствие достаточно узкого определения предмета описания.
Все последующие работы, описывающие в том или ином аспекте историю перевода Библии на русский язык [Астафьев 1892; Рижский 1978; Алексий 1986; Бычков 1993; Логачёв 1995], опираются преимущественно на исследование Чистовича, дополняя его различными сведениями о дальнейшей судьбе русской Библии. Особняком стоит посвященная тому же вопросу статья профессора Аризонского университета С. Баталдена [2001], специфика которой обусловливается преимущественным использованием англоязычных источников; однако, насколько можно судить, ими не вносится никакой качественно новой информации по сравнению с исследованием Чистовича.
Прежде чем перейти к изложению истории собственно Синодального перевода Библии, которая начинается лишь в 10-е годы XIX века, необходимо упомянуть и о более ранних попытках создания русского текста Священного Писания3. Первым подобным опытом является Псалтирь 1683 года в переводе Ав-раамия Фирсова; исследование языка и текстологии этого памятника проводилось Е.А. Целуновой [1985, 2001]. Хотя патриарх Иоаким запретил публикацию Псалтири Фирсова, она всё же имела хождение в ХУШ в. в рукописной традиции (известны списки 1719, 1742, 1761-1766 и 1762-1776 гг. [Целунова 2001, с. 172-173]). Сам Авраамий характеризует язык своего перевода как «простой славенской». Будучи создан в конце XVH в., этот перевод принадлежит ещё принципиально иной эпохе, его язык является феноменом иной культурно-языковой ситуации, нежели переводы ХГХ века: в ту эпоху разновидности литературного языка противопоставлялись по признаку «книжный-простой», а не «церковный-светский» [Запольская 1999, Живов 1996, с. 52-59].
Вскоре после Фирсова, в петровское время, переводом Библии (неизвестно, в каком объёме) на «простой русский язык» занимался протестантский пастор Э. Глюк с помощью неизвестного русского монаха; но его рукопись погибла в 1703 г. при осаде и взятии Мариенбурга русскими войсками. После этого Глюк переехал в Москву, где вторично приступил к переводу Нового Завета; вскоре он умер. Судьба его переводов неизвестна [Успенский 1994, с. 102; Рижский 1978, с. 127-128].
Первым опубликованным русским переводом библейской книги, как отмечает Б.А. Успенский [там же], было Послание к Римлянам в переводе архимандрита Мефодия (Смирнова), изданное в 1794 г., причём церковнославянский и русский текст помещались параллельно, в две колонки. Текст архим. Мефодия является не собственно переводом, а скорее развёрнутым пересказом, или, как заявлено в заглавии, толкованием4; однако в последующем он был воспринят как первый опыт именно перевода библейской книги на русский язык.
Методика анализа материала
В исследуемых книгах Нового Завета насчитывается 1679 исправлений митр. Филарета. Однако среди них встречаются случаи соединения нескольких разнохарактерных исправлений в одном (до семи в Деяниях, до пяти в других книгах), например1:
Опустивший руку соответствует делу; ибо не руку надобно было омочить, а опущенною рукою омочить хлеб в соус с горькими травами.
В этом исправлении соединены: а) лексическая замена омочить - опустить (обусловливающая и изменение управления: в блюде - в блюдо); б) изменение времени глагола с будущего на прошедшее; в) замена конструкции: местоимение + личная форма - причастие; г) замена указательного местоимения: тот - этот. Из четырёх дробных исправлений три объясняются митр. Филаретом в прилагаемом комментарии.
Подобные исправления мы будем называть элементарными. Таким образом, исправление № 336 подразделяется на четыре элементарных. Общее количество элементарных исправлений составляет 2177. Детализированная информация о количестве исправлений приведена в таблице Прокомментируем информацию, содержащуюся в таблице.
Столбец 2 показывает общее количество исправлений (И), сделанных митр. Филаретом в переводе соответствующей книги. Столбец 3 даёт общее количество элементарных исправлений (Э) в данной книге.
Столбец 4 характеризует «внутреннюю плотность» исправлений, то есть частоту соединения нескольких исправлений в одном. Эта величина показывает, насколько количество исправлений после расчленения их на элементарные превосходит их исходное количество, и вычисляется по формуле [(Э-И)/И].
Чем ниже эта величина, тем более конкретны исправления митр. Филарета в соответствующей книге, и наоборот: чем она выше, тем кардинальнее предлагаемые варианты меняют текст.
Столбец 5 отражает степень плотности исправлений в тексте конкретной новозаветной книги, иначе говоря, отношение количества исправлений к количеству стихов соответствующей книги. Чем выше этот показатель, тем больше исправлений было внесено митр. Филаретом в проектируемый текст перевода, и наоборот.
Обе процентные величины — как внутренняя, так и внешняя плотность -максимальны для книги Деяний и минимальны для Евангелия от Иоанна.
Текст Евангелия от Иоанна подвергся наименьшей правке, что неудивительно: ведь первоначальный русский текст этого Евангелия, на котором и базировались переводчики КДА, изданный в эпоху РБО, был создан самим митр. Филаретом.
То, что текст Деяний подвергся наибольшей правке по сравнению с другими книгами, возможно, объясняется его меньшей употребительностью, которая, с одной стороны, вызывает менее охранительное отношение к тексту, а с другой, даёт большую свободу различным способам прочтения и толкованиям.
В столбце 6 указывается, какая из Духовных Академий переводила ту или иную книгу. Степень правки митр. Филаретом (столбец 5) текста, подготовленного разными Академиями, различна: больше всего им перерабатывается текст, подготовленный петербургской Академией - Евангелие от Матфея и Деяния.
Подавляющее большинство исправлений митр. Филарета были включены в окончательный текст. Из 2177 элементарных исправлений 1618 (74,3 %) приняты в окончательном тексте без изменений, 170 - с некоторыми уточнениями, в 107 случаях Синодальным переводным комитетом предложен иной вариант исправления, и только 282 исправления (13,0 %) остались не приняты. Детализированная информация о степени внесённости исправлений митр. Филарета в итоговый текст приведена в таблице 2 на следующей странице. Процентные данные в каждой строке указаны по отношению к общему числу элементарных исправлений в соответствующей книге.
Правка вспомогательной лексики
К вспомогательной лексике мы относим, во-первых, дейктики, во-вторых, обстоятельственные наречия, в-третьих, служебные слова, то есть такие лекси-ко-грамматические разряды, функция которых в тексте нередко является скорее грамматической; сюда же мы причисляем междометия. О причинах необходимости особого выделения вспомогательной лексики в исследуемом материале см. стр. 61.
В данном разделе не рассматриваются предлоги, так как зачастую невозможно провести границу между заменой (или удалением / добавлением) предлога и изменением управления. Исправления, касающиеся предложного или беспредложного управления, включены нами в синтаксическую правку (см. стр. 141-145).
Лексическая правка вспомогательных слов включает 408 исправлений, что составляет почти пятую часть (18,7 %) от общего количества.
Местоименная лексика
Более половины (а именно 206) исправлений, касающихся вспомогательной лексики, связаны с местоимениями и другими дейктическими словами.
В правке местоимений, в отличие от исправлений полнозначных слов, количественные несоответствия (исключение или добавление) встречаются нисколько не реже, чем простые лексические замены. Это показывает, что местоимения, как грамматические средства, допускали при переводе более свободное обращение.
Лексические замены местоимений
Общее количество составляет 98 исправлений. Следует отметить следующие характерные разновидности.
В определённых синтаксических позициях личное местоимение предпочтительнее указательного («относительного») с точки зрения норм русского языка (№№ 15,24,1056,1404):
№ 24. Мф 4, 10: Тому - Ему — На что относительное местоимение: тому! Это было бы по-славенски.
С другой стороны, личное местоимение третьего лица может заменяться указательным сей, тот (№№ 379, 917) во избежание лексического повтора: № 379. Мф 27, 32: и заставили его нести крест Его. -» сего заставили нести крест Его. — Это верно с подлинником. В новом переводе его -Его -запутывают речь.
№ 917. Лк 18, 40: он -» тот — Для избежания сбивчивости. Замены указательных местоимений на другие и наоборот могут быть также связаны с исправлением анафорических ошибок, как в следующем случае: № 1312. Деян 13, 23: Из сего-то потомства - Из его-то потомства — Т. е. из потомства Давида. А что значит: из сего-то потомства, когда выше говорено не о потомстве, а о лице Давида?
В качестве неопределённого местоимения-существительного вместо кто I что 3 раза вводится кто-нибудь (№ 812) и что-нибудь (№№ 298, 598) соответственно, с комментарием: «Так надобно по-русски». С другой стороны, что-нибудь дважды (№№ 1566, 1567) заменяется на что-либо.
Многократно встречается замена один в функции неопределённого артикля на некоторый (№№238, 582, 782, 803, 804, 807, 808, 811, 819, 831, 859, 862, 902, 945, 966, 1242; из 16 исправлений в окончательном тексте принято 3, не принято 10 и ещё в 3 случаях неопределённое местоимение просто удалено), при отсутствии обратных замен:
№582. Мк 12, 1: один человек -» некоторый человек — На что числительное имя?
№ 782. Лк 9, 18: В одно время, - В некоторое время, — Это яснее. В одно время - значит не во многие, не в разные времена. Не то здесь нужно. ] {В одно время, когда Он молился в уединенном месте}.
№ 803. Лк 10, 30: один человек -» некоторый человек — Дело здесь идет не о счете один или два.
№ 902. Лк 18, 2: в одном -» в некотором — Такие судьи есть, вероятно, не в одном, а во многих городах. {в одном городе был судья}.
Характерным примером стилистической правки (повышение тона) является замена свой -» твой/ваш/его/их. В русском языке возвратное притяжательное местоимение обычно используется во всех лицах, однако употребление его исключительно для третьего лица (в соответствии с возвратным значением) также допустимо. Кроме того, использование свой для всех лиц может в определенных контекстах противоречить принципу недвусмысленности. Поэтому в 8 случаях (№№45, 48, 49, 1039-1041, 1046, 1528) лично-притяжательное местоимение восстанавливается для второго лица, а также дважды (№№ 1340, 1518) - для третьего:
№ 49. Мф 6,17: свое, -» твое, — Русский язык допускает сие, и нет нужды изменять тон речи.
№ 1046. Ин 8,38: у отца своего. -+ у отца вашего. — Ведь вы сказали же: у отца моего, а не своего?
№ 1518. Деян 25,19: своей веры — их Богопочитания {но они имели некоторые споры с ним об их Богопочитании}.
