Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Комплексный анализ системы абстрактных имен существительных Апракоса Мстислава Великого XII в. как основного лексического средства экспликации базовых понятий христианского мировоззрения в сакральном тексте. 28-104
1.1. История изучения проблемы абстрактного в лингвистике и философии 28-3 8
1.2. Системно-языковой и функционально-речевой аспекты семантической и словообразовательной характеристики абстрактных имен существительных в Апракосе Мстислава Великого XII в. 39-71
1.3. Системная организация абстрактных имен существительных как результат экспликации ключевых понятий христианского мировоззрения в тексте Апракоса Мстислава Великого XII в...71-102
1.4. Выводы 102-104
Глава II. Текстообразующая и смыслообразующая роль категорий концепта, целостности, системности в формировании и экспликации основных идей, смысла и назначения текста Апракоса Мстислава Великого XII в... 105-164
II. 1. Состав и основные признаки текстовых категорий и особенности их функционирования в сакральном тексте 105-115
II.2. Языковые средства и способы формирования и экспликации базовых существенных категорий текста памятника - концепта, целостности, системности - в праздничных чтениях Апракоса Мстислава Великого XII в 115-122
II.3. Типология системной организации и смысловая характеристика концептов праздничных чтений Апракоса Мстислава Великого XII в. 122-163
ІІ.4. Выводы 164
Глава III. Структурная организация текста Апракоса Мстислава Великого XII в. как внутренний фактор формирования и экспликации системы констант русской православной духовной культуры, сакральной картины мира и христианского мировоззрения 165-207
III.1. История апракосного Евангелия, специфика его структуры и ее идеологическая основа 165-176
III.2. Семантическая характеристика лексических разночтений в Апракосе Мстислава Великого XII века и их роль в смыслообразовании текста 177-194
ІІІ.3. Концептосфера праздничных чтений Апракоса Мстислава Великого XII в. как система констант русской православной духовной культуры 194-200
III.4. Образ целостной христианской картины мира как результат реализации принципа вложенных систем при многоуровневой организации текста Апракоса Мстислава Великого XII в 200-205
III.5. Выводы 205-207
Заключение 208-213
Список использованной литературы 207-235
Источники 214
Научная литература 215-243
- История изучения проблемы абстрактного в лингвистике и философии
- Состав и основные признаки текстовых категорий и особенности их функционирования в сакральном тексте
- История апракосного Евангелия, специфика его структуры и ее идеологическая основа
Введение к работе
Диссертационное исследование посвящено изучению имен существительных с абстрактным значением как лексических средств формирования и экспликации основных идей и смысла Апракоса Мстислава Великого XII в., а также текстообразующих категорий, формирующих и эксплицирующих мировоззренческую систему и картину мира православного христианства в сакральном евангельском тексте.
1. Актуальность исследования.
Диссертационное исследование направлено на изучение проблемы формирования и экспликации мировоззренческой системы и картины мира православного христианства в сакральном тексте. Решение данной проблемы возможно в контексте синтеза научных направлений, актуального для современной науки. Использование теоретических достижений лексикологии, словообразования, лингвистики текста, лингвокультурологии, теологии позволяет более широко интерпретировать фактический материал и глубоко вникать в исследуемую проблему. В связи с этим представленная работа содержит два аспекта: собственно лингвистический и культурологический, что соответствует генеральной тенденции развития современной науки, в том числе лингвистики.
Проблема организации и выражения смысла сакрального текста языковыми
средствами представляет глубокий интерес для филологов в связи со многими
экстралингвистическими (культурологическими, экзегетическими,
философскими, богословскими) вопросами. Текст Св. Евангелия содержит концептуальные, мировоззренческие основы бытия православного человека, имплицитно вводит в сознание принципы создания православной картины мира. И, несомненно, эти принципы выражаются с помощью лексики церковнославянского языка. Именно лексическая система является непосредственным носителем внеязыковой информации в языке. В частности,
6 абстрактные (отвлеченные) существительные несут в себе содержание самых значимых в духовной, интеллектуальной и эмоциональной сфере процессов, явлений, состояний, понятий, представлений. Проблемы соотношения и развития абстрактного и конкретного в языке и мышлении, появления способности к отвлечению, вторичного характера отвлеченности в истории развития человеческой мысли и языка, сущности абстракции, степени отвлеченности, путей развития абстрактного и конкретного в языке и другие осмыслялись философами и лингвистами-мыслителями еще с античных времен (Аристотель, Кант, Гегель, Дж. Локк, Кондильяк, Гельвеций, Дидро, Ф.И. Буслаев, Г.П.Павский, И.И. Срезневский, А.А.Потебня, А.Н. Веселовский, А.Н. Афанасьев, Ф.Ф. Фортунатов, А.А. Шахматов, С.А. Обнорский и другие). Абстрактная лексика появляется на самом высоком уровне развития мышления, и в ней реализуются вся система мировоззренческих ценностей, представлений человека о мире, о себе, об отношения к себе, к миру, к другому человеку, к добру и злу, т.е. абстрактная лексика является выражением всей интеллектуальной, духовной и эмоциональной деятельности человека.
Необходимо отметить, что основным стимулом для интенсивного пополнения словарного состава абстрактной лексикой явилось принятие христианства на Руси. С.П.Обнорский утверждал: «Проводник христианства, церковнославянский язык дал нам не только готовый лексический запас церковно-терминологического характера (например, слова - монах, дьяк, священник, кадить, крест и проч.), церковнославянский язык методически вливал в обиход нашей речи неиссякаемую струю недостававшей нам вообще отвлеченной лексики, не только христианского, но и общекультурного в широком смысле содержания. Что в этой абстрактной лексике наш язык нуждается, что он принял ее в плоть и кровь свою и хранит ее до наших дней, это показывает сравнение нашего современного литературного языка и народного языка. Они отличаются друг от друга достаточно резко, но существенное отличие между ними заключается именно в обилии отвлеченного элемента в лексике
литературного языка и в сравнительной бедности его в лексике народного языка...» [Обнорский 1927, 77].
В лингвистике XX века отмечался существенный интерес к исследованию имен существительных с абстрактным значением. Рассматривался преимущественно словообразовательный аспект и связанная с ним семантика, причем преимущественно на материале старорусского и современного русского языков и несакральных текстов. Исследовалась история именных образований с отвлеченным значением [Азарх 1962, 1965, 1969, 1984; Бакутина 1966; Биржакова, Воинова, Кутина 1972; Веселитский 1972; Виноградова 1964; Романова 1958, 1963; Соломина 1960, 1964, 1965; Хохлачева 1969; Черкасов 1963; Шанский 1949, 1959; Шелихова 1968, 1972]. Большое внимание уделялось описанию особенностей образования имен существительных с абстрактным значением в различные периоды истории русского языка [Борисова 1961; Булаховский 1940; Волков 1963; Илюшина 1970; Ковалева 1959; Максимов 1975; Мальцева 1966; Мижевская 1961; Никитинская 1962; Николаев 1964, 1969; Ножкина 1959, 1961, 1966; Пономарев 1944; Попова 1956; Сорокин 1969; Цой 1958]. Изучалась словообразовательная семантика и структура имен существительных с отвлеченным значением в русском литературном языке различных периодов и диалектах [Булатова 1953; Варламов 1968; Васильев 1957, 1959; Винокур 1928, 1939, 1946, 1959; Дундайте 1974; Пастушенков 1970; Самойлова 1987, 1991; Свердлов 1959, 1961].
Однако исследование, посвященное системной организации, семантике, функционированию абстрактных существительных и их роли в организации концептосферы православного христианства, представлено впервые. Опираясь на теоретические наработки предшествующих исследователей, была предпринята попытка исследовать абстрактную лексику в более широком, культурологическом, контексте. Сакральные тексты являются проводником христианского мировоззрения. Св. Евангелие духовно окормляло многие поколения православных людей на Руси. Оно давало разным людям единый
нравственный закон, становилось основой для взаимопонимания и духовного
единения. «Народ говорит одним языком, и в этом единстве выражается
внутренняя симпатия, родство душ, по которому люди одного народа сливают
звуки в известные стройные созвучия, выражая ими внутренние и внешние свои
понятия. В языке мы находим первую степень народности». [Аксаков К.С. 1973,
170].Св. Евангелие, читавшееся и в доме, и в храме, через церковнославянский
язык формировало особые черты православной народности и ее менталитета,
ставшие базовыми для русского человека, его отношения к миру, к себе, к
другим. Религиозность, православие, вера - основа русской духовности, основа
системы ценностей русского человека изначально, онтологически. Воистину,
«народ российский всегда крепок был языком и верою; язык делал его
единомысленным, вера - единосущным». [Шишков А.С. 2001, 113]. Идеями о
связи русского языка и русской народности проникнуты труды самых
выдающихся ученых-мыслителей XIX века (К.Д.Ушинский, К.С.Аксаков,
И.И.Срезневский, Ф.И.Буслаев, В.И.Даль, А.А.Потебня и др.). К сожалению, пока
недостаточно исследована проблема закономерностей реализации через язык
($ основных идей православия в сакральных текстах. Представленная работа
является попыткой поставить и частично решить данную проблему на материале уникального памятника церковнославянского языка XII века - Апракоса Мстислава Великого, или Мстиславова Евангелия 1117 г. Это рукопись, хранящаяся в Государственном Историческом музее в Москве. Написанная на пергамене, с ценнейшим в искусствоведческом отношении и по реальной стоимости находящихся на нем драгоценностей переплете, книга хранится в музее на положении государственного сокровища и практически недоступна тем редким исследователям древнерусского книжного искусства, языка и письменности вообще, которые изучают свои проблемы профессионально по
. подлинному рукописному наследию. Мы пользуемся уникальным изданием
$
памятника, подготовленным под редакцией Л.П. Жуковской в Институте
русского языка АН СССР, которое в данное время является главным источником к познанию текста древней рукописи.
Несмотря на то, что данный памятник изучался с точки зрения языка и письма [Жуковская 1959, 1963,1964, 1968. 1976, 1977; Карский 1962], аспект функционирования системы абстрактной лексики и особенностей структурной и смысловой организации текста в культурологическом контексте является абсолютно новым и неисследованным.
Филологическое изучение сакральных текстов Св. Писания Ветхого и Нового Завета, являющихся носителями вероучения двух мировых религий — иудаизма и христианства, а вместе с тем и памятниками мировой значимости, было чрезвычайно актуально уже в XIX в. Текстологическую проблематику славянской Библии разрабатывали такие ученые-библеисты, как Г.А. Воскресенский, А.Х. Востоков, Й. Добровский, И.Е. Евсеев, А.В. Михайлов, О. Новицкий, В По горел ов, А.И. Соболевский, М.Н. Сперанский, И.В. Ягич. Однако, по известным причинам, исследования в области славянской библеистики в 20-е г.г. XX в. прекратились и были возобновлены лишь в конце 50-х г.г., прежде всего в трудах Л.П. Жуковской в рамках палеославистики. В настоящее время интерес исследователей к проблемам сакральных текстов (их содержанию, поэтике, стилистике, семантике, лексике, вопросам текстологии) активно возрождается и находит свое отражение в работах С.С. Аверинцева, A.M. Камчатнова, Л.П. Клименко и некоторых др. Несомненно, специфика сакральных текстов требует создания новой методологии (например, лингво-экзегетический метод Л.П. Клименко). Однако вместе с тем сохраняется возможность использования как традиционных, так и новейших методов исследования, уже апробированных на материале светской литературы.
В современных исследованиях успешно развивается направление лингвистического анализа текста, когда формальная и семантическая организация текста исследуется в аспекте функционирования текстовых категорий. Данный подход находит свое отражение в работах Р. Барта,
СИ. Гиндина, В.А. Кухаренко, Л.М. Лосевой, Ю.М. Лотмана и др. Представители данного направления исходят из положения о том, что «текст - не хаотическое нагромождение единиц разных языковых уровней, а упорядоченная система, в которой все взаимосвязано и взаимообусловлено» [Кухаренко В.А., 1988, 192]. Ученым удалось выделить ряд основных категориальных признаков или категорий художественного текста: категории членимости/связности; проспекция/ретроспекция; хронотоп; концепт; информативность; системность; целостность (завершенность, закрытость системы); модальность; прагматическая направленность. Было установлено, что данные текстовые категории являются универсальными и свойственны любому художественному тексту. Однако их функционирование в текстах разных исторических эпох, жанров, светских и сакральных различно. «Сакральные тексты отличаются не только иным содержанием, но и строением, организацией языкового материала и функционированием текстовых категорий» [Клименко Л.П., 2003, 99]. Поэтому исследование функционирования текстовых категорий в сакральных текстах неизбежно носит эвристический, поисковый характер, дает возможность вскрыть глубинные, онтологические признаки и особенности сакрального текста. Филологам еще предстоит узнать, какова, например, система концептов в евангельских текстах; какую роль в формировании и экспликации основных идей, смысла и назначения сакрального текста играют категории хронотопа, концепта, системности, целостности наряду с лексическими и другими языковыми средствами, а также особенностями структурной организации и т.д.
Актуальность и перспективность применения анализа специфики функционирования текстовых категорий в сакральных текстах в сочетании с традиционным анализом лексических, морфологических, синтаксических особенностей очевидна. В научной литературе представлены отдельные исследования в данном ключе, однако необходим более широкий интерес исследователей к данной проблематике, т.к. филологическое изучение сакральных текстов напрямую связано с культурологическими, экзегетическими,
11 философскими, богословскими вопросами. Данное диссертационное исследование направлено на реализацию заявленного подхода к исследованию сакрального текста.
2. Объект и предмет исследования.
Объектом исследования являются лексические средства в виде имен
существительных с абстрактным значением и тексто- и смыслообразующие
''' категории концепта, смысловой целостности, системности Апракоса Мстислава
Великого XII века, с помощью которых формируется и выражается система
мировоззрения и картина мира православного христианства в сакральном тексте.
В качестве предмета исследования в данной работе, с одной стороны,
выступают имена существительные с абстрактным значением (в дальнейшем —
просто абстрактные существительные) на -ние, а также существительные других
словообразовательных моделей, вступающие с ними в синонимические,
антонимические отношения или относящиеся к одной и той же тематической
группе. Анализу подвергнуто в общей сложности 237 лексем с формантом
абстрактности, что составляет 2563 случая контекстного словоупотребления, 158
(j\ из которых (-500 словоупотреблений) составляют существительные на -ние. За
пределами работы остаются некоторые существительные других словообразовательных моделей, не вступившие в отношения синонимии, антонимии, лексической дублетности, вариантности с именами существительными на -ние.
С другой стороны, исследуются 12 апракосных литургических чтений на двунадесятые праздники, к которым принадлежат Рождество Христово, Крещение Господне, Сретение, Благовещение, Вход Господень в Иерусалим, Вознесение, Троица, Преображение, Рождество Прев. Богородицы, Воздвижение Креста, Введение во храм Прев. Богородицы, Успение Прев. Богородицы, а также великие праздники Пасхи и Обрезания Господня с точки зрения способов и средств формирования и выражения их концептуального смысла. Для полноты
исследования привлекаются тексты тропарей на указанные праздники и толкования Святых Отцов Церкви на евангельские чтения.
3. Цель и задачи исследования.
Цель диссертационной работы - выявить лексические и текстообразующие
средства и способы формирования и экспликации мировоззренческой системы и
картины мира православного христианства в евангельском тексте на материале
' Апракоса Мстислава Великого 1115-1117 г.
Реализация данной цели обусловила необходимость решения следующих задач:
1. Дать комплексный анализ системы абстрактных существительных
Апракоса Мстислава Великого как основного средства формирования и
экспликации мировоззренческой системы и картины мира православного
христианства;
а) провести семантический, словообразовательный и функциональный
анализ указанной лексической системы;
б) исследовать лексико-семантическую организацию абстрактных имен
(ЗІ существительных в Апракосе;
в) дать характеристику их структурной организации (парадигматические
отношения синонимии между лексемами);
г) представить абстрактные имена существительные Апракоса как систему
ключевых понятий христианского мировоззрения;
2. Определить текстообразующую и смысл о образующую роль категорий
концепта, формальной и смысловой целостности, системности в формировании и
экспликации основных идей и назначения текста Апракоса Мстислава Великого;
а) представить категории концепта, целостности, системности как базовые
универсальные категории сакрального текста Апракоса;
ч б) разработать классификацию концептов Апракоса;
в) выявить типологию системной организации концептов праздничных чтений Апракоса Мстислава Великого;
г) охарактеризовать языковые средства и способы формирования и экспликации категорий концепта, целостности, системности в праздничных чтениях Апракоса;
3. Выявить особенности многоуровневой структурной организации текста
Апракоса Мстислава Великого как фактор формирования и экспликации
сакральной картины мира и христианского мировоззрения;
(/ а) типологизировать лексические разночтения в повторяющихся чтениях
Апракоса и выяснить их роль в формировании смысла текста и лексической системы церковнославянского языка в целом;
б) охарактеризовать концептосферу праздничных чтений Апракоса как
систему констант русской православной духовной культуры;
в) представить образ целостной христианской картины мира как результат
многоуровневой организации текста Апракоса Мстислава Великого XII в.
4.Методологическая база, методы и методики исследования.
В вопросе о методологической базе, методах и методиках исследования мы
придерживаемся традиции разграничивания данных понятий, содержание
(% которых трактуется нами следующим образом:
Методология - это система общих философских принципов познания
и объяснения явлений и объектов действительности [Ахманова 1966].
Метод - это система конкретных исследовательских принципов, определяющих
путь познания и объяснения явлений и фактов, изучающихся какой-либо
специальной наукой [Ахманова 1966].
Методика — это совокупность повторяющихся стандартизованных процедур и
приемов сбора, обработки и обобщения фактов [Ахманова 1966].
В основу данного исследования лег методологический принцип системности при изучении любого явления действительности, в том числе
языка. «Под системой в современной науке понимают такую совокупность
'А
элементов, которая характеризуется: а) закономерными отношениями между
элементами; б) целостностью как результатом этого взаимодействия; в)
автономностью поведения; г) несуммарностью (неаддитивностью) свойств системы по отношению к свойствам составляющих ее элементов» [Гречко 1995, 77].
Системность как существенную сторону языка отмечали основоположники
отечественного языкознания - Н.И.Греч, Ф.И.Буслаев, Б. де Куртене,
М.М.Покровский, А.А.Потебня. Принцип системности языка стал
,г общепринятым методологическим требованием после выхода «Курса общей
лингвистики» Ф. де Соссюра. Именно он возвел системность в основополагающий принцип научного исследования. Системный подход к явлениям лексического уровня языка успешно осуществляли еще в XIX в. М.М.Покровский и А.А.Потебня. В 50-е же годы XX века в отечественной науке отмечается особый интерес к изучению системности в лексике (Л.В.Щерба, В.В.Виноградов, А.А.Уфимцева, Д.Н.Шмелев, А.И.Кузнецова, А.И.Смирницкий, Ю.Д.Апресян, Ю.К.Лекомцев, Ю.С.Сорокин, В.В.Веселитский, К.А.Иванова, Г.С.Клычков, Т.А.Дегтярева и др.).
Кроме того, в основе исследования лежат выводы когнитивной ($/ лингвистики о том, мыслительные, ментальные категории неотделимы от языковых категорий, а реальные объяснения функционирования языка можно получить только при обращении к когнтивным структурам [Панченко 1999, 3].
При типологии системной и смысловой организации концептов праздничных чтений Апракоса применялся логический метод компонентного анализа структуры понятия и лингво-экзегетический метод анализа, который предполагает исследование с помощью экзегетических материалов символического смысла сакрального текста, причем экзегеза опирается на конкретный лексический материал, представленный в тексте [Клименко, 1999, 2000,2001,2002].
При всесторонней характеристике изучаемых явлений в данной работе применяются тесно связанные друг с другом описательный и структурный методы исследования. «Описательный метод «исследует» прежде всего «набор»
действующих в языке частей и элементов, а структурный - отношения, связи,
зависимости между этими частями и элементами... Главная задача структурного
метода познания языка как целостной функционирующей структуры, элементы и
части которой соотнесены и связаны строгой системой лингвистических
отношений... Структурный метод в известной мере является продолжением
описательного метода: в обоих случаях рассматривается функционирование
языка... Эти методы дополняют один другой, их сочетание может дать полную
картину развития языков...» [Головин 1983, 193-194].
Как вспомогательный в данной работе использовался метод количественного анализа, позволяющий более наглядно представить соотношения между употребительностью существительных, образованных по тем или иным слоообразовательным моделям и пр.
В качестве методик исследования использовались такие мыслительные операции, как наблюдение, регистрация фактов и их описание, систематизация и классификация наблюдаемых фактов, их сопоставление.
5. Источники и объем фактического материала.
($1 Источниками фактического материала для диссертационного исследования
стали уникальные издания: ценнейший памятник церковнославянского языка и письменной культуры Древней Руси «Апракос Мстислава Великого», или «Мстиславово Евангелие» 1115 - 1117 г.г.; «Старославянский словарь» (по рукописям X-XI в.в.) под редакцией P.M. Цейтлин, Р. Вечерки, Э. Благовой; «Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам» И.И. Срезневского; «Мысли на каждый день года по церковным чтениям из слова Божия» Святителя Феофана Затворника (толкования на чтения Св. Евангелия), тексты тропарей на двунадесятые и великие православные праздники
"Апракос Мстислава Великого" - это рукопись, хранящаяся в
Государственном Историческом музее в Москве (собрание Синодальное, № ф
1203). Написанная на пергамене, с ценнейшими в искусствоведческом
отношении и по реальной стоимости находящихся на нем драгоценностей
16 переплетом, книга хранится в музее на положении государственного сокровища и практически недоступна даже тем редким исследователям древнерусского книжного искусства, языка и письменности вообще, которые изучают свои проблемы профессионально по подлинному рукописному наследию.
Мы пользуемся уникальным изданием памятника, подготовленным под редакцией Л.П.Жуковской в Институте русского языка АН СССР, которое в данное время является главным источником к познанию текста древней рукописи.
Книга была написана на рубеже XI - XII в.в., вероятнее - в конце 90-х годов XI в. Во всяком случае, она не могла быть написана позднее 1117 г., когда Мстислав как будущий великий князь перешел из Новгорода в Белгород. Рукопись создавалась по заказу старшего сына Владимира Мономаха, будущего великого князя Мстислава Великого (1076 - 1132), для первой построенной им в Новгороде церкви Благовещения на Городище.
По форме рукопись первоначально состояла из 27 тетрадей, размер листа в
которых после последнего переплетения 35,9x28,5 - 36,8x29 см. Переплет,
($ существующий ныне, относится к XVI в. и выполнен в период реставрации
(1551г.) рукописи. В это время был выполнен и современный драгоценный оклад книги: на серебряную золоченую доску наложена невысокая серебряная золоченая нить - скань, 13 эмалевых иконок, вделано 16 полудрагоценных камней и 6 крупных жемчужин, края оклада обрамлены мелким жемчугом.
!в
По содержанию это - Евангелие полный апракос; с XIX в. известно в науке под названием "Мстиславово Евангелие". Апракос Мстислава Великого содержит евангельский древний текст в апракосной последовательности отрывков: сначала в порядке дней церковного года, т.е. начиная с Пасхи, затем в составе месяцеслова с 1-го сентября по 31 августа и чтение 11-ти утренних воскресных Евангелий. Завершают книгу несколько чтений специального назначения, предустановленные в отсылках и написанный полностью текст "на бездождие", т.е. от засухи. Далее в рукописи Апракоса Мстиславова сделаны
записи основного ее писца - Алексы, златописца Жадена и княжеского тиуна Наслава, ездившего в Цесарьград (Константинополь) облачать рукопись в драгоценный переплет, цену которого он даже не решился назвать.
Книга представляет собой особый тип апракоса - полный апракос, т.к. в нем от Пятидесятницы до Поста (точнее до среды сыропустной недели) содержатся чтения на все дни недели, а не только на субботы и воскресенья, как в кратких
w апракосах. Апракос Мстислава — наиболее древний из числа сохранившихся
полных апракосов, возможно, вообще самый древний в славянских странах. Древнее его только краткие апракосы: древнерусские Остромирово Евангелие 1056 - 1057 г.г. и Архангельское 1092 г. (написанная первым писцом часть его -во всяком случае краткий апракос) и старославянские по своему языку, более древние, но не имеющие прямой даты, написанное глаголицей Ассеманиево Евангелие и написанная кириллицей Саввина книга.
Апракос Мстислава Великого полон и в нетерминологическом смысле слова: в первой части в нем нет отсылок к ранее написанным текстам, и они повторены столько раз, сколько это требуется. Издаваемая книга и в
(тКу месяцесловной части содержит больше полностью написанных текстов, чем
ближайшие к нему по древности древнерусские полные апракосы - Юрьевское Евангелие 1119 - 1128 г.г., Типографское № 6 1-й половины XII в. и Добрилово 1164 г. (старейшие южнославянские полные апракосы - Вуканово и Мирославово Евангелие - дошли только до конца XII в.). В этом очень важное преимущество Апракоса Мстислава Великого по сравнению с другими древнейшими рукописями, которые используются в качестве важнейшего древнего славянского и особенно древнерусского лингвистического источника, в равной степени необходимого для истории русского, украинского и белорусского языков. Повторяющиеся до пяти раз (!) одни и те же тексты написаны в Апракосе Мстислава неодинаково: с вариантами грамматических форм, синтаксических
v!"" конструкций и порядка слов, с разной передачей живых фонетических процессов древнерусского языка на рубеже XI - XII в.в. и даже с разной лексикой.
Все это делает Апракос Мстислава Великого таким источником для исследования истории формирования и функционирования древнерусского литературного (в то время еще литературно-письменного) языка, значимость которого трудно переоценить.
В работе представлено 237 лексем (2563 словоупотребления), однако общий объем фактического материала, извлеченного из перечисленных источников, составил более полутора тысяч единиц.
6. Научная новизна исследования.
В данной диссертационной работе впервые предпринята попытка на материале уникального памятника - Мстиславова Евангелия 1115-1117 г.г. — описать лексические и текстообразующие средства и способы формирования и экспликации мировоззренческой системы и картины мира православного христианства. Впервые при исследовании сакрального евангельского текста применен теоретический и понятийный аппарат актуальных направлений когнитивной лингвистики, лингвокультурологии и лингвистики текста. Также впервые апрбирован лингво-экзегетический метод исследования сакральных текстов, разрабатываемый в ряде работ Л.П. Клименко, в основе которого лежит синтез лингвистического анализа текста и привлечения толкований Святых Отцов Церкви на сакральные источники. Описана система абстрактных имен существительных Апракоса Мстислава Великого XII в., внутренняя логика процесса познания которой заключается в движении от словообразовательной формы через словообразовательное и лексическое значение ключевых слов к смыслу сакрального текста. Проведен их семантический, словообразовательный и функциональный анализ. Дана характеристика абстрактной лексики с точки зрения ее тематической и структурной организации; кроме того, исследована роль существительных с отвлеченным значением в сакральном тексте, в формировании и экспликации его смысла. Раскрыта текстообразующая роль категорий концепта, целостности, системности в формировании и экспликации основных идей, смысла и назначения Апракоса Мстислава Великого XII в.
Определены языковые средства и способы формирования и выражения данных категорий в праздничных чтениях памятника.
Выявлены особенности структурной организации текста Мстиславова Евангелия в контексте формирования и экспликации сакральной картины мира и христианского мировоззрения. Дана семантическая характеристика лексических разночтений в тексте. Разработана типология, исследована смысловая и структурная организация концептов праздничных чтений Апракоса, образующих концептосферу как систему констант православной культуры.
В данном диссертационном исследовании, с одной стороны, продолжена работа над традиционными проблемами исследования древнего текста; но с другой стороны, впервые поставлены новые актуальные проблемы лингвистического и культурологического плана в рамках изучения сакрального текста.
7. Теоретическая и практическая значимость исследования.
Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в развитии актуальных направлений когнитивной лингвистики и лингвокультурологии, связанных с утверждением неотделимости мыслительных и культурологических категорий от категорий языка. Результаты исследования могут способствовать разработке теоретических проблем словообразования, лексикологии, семасиологии, палеославистики, лингвистики текста как в диахроническом, так и в синхроническом аспектах. Практическая ценность настоящей работы обусловлена возможностью применения выводов и материалов исследования при дальнейшей разработке намеченных теоретических проблем. Материалы исследования могут быть полезными при разработке лекционных курсов и спецкурсов по старославянскому языку, церковнославянскому языку, истории русского литературного языка, общему языкознанию, стилистике, теории синонимии, лингвокультурологическому исследованию сакральных текстов; могут быть использованы при разработке
тематики курсовых, дипломных работ, магистерских и кандидатских диссертаций.
8. Основные теоретические положения.
В данной работе мы опираемся на исходные теоретические установки и
ту содержание основных понятий, изложенных в исследованиях в области
лингвистики текста, в частности, определения понятия текста, подтекста, контекста, текстовых категорий [Амосова 1958; Гальперин 1981; Кухаренко 1988; Лотман 1996]; в области определения специфики сакральных текстов, явления полиномии [Клименко 1999, 2000, 2001,2002,2003,2004]; в области определения отвлеченной лексики в русском литературном языке и старославянском языке [Веселитский 1972; Иссерлин 1961; Цейтлин 1977]; в области типологического и текстологического изучения древнейших евангельских текстов [Жуковская 1959,1961, 1963, 1964, 1967, 1968, 1973, 1976, 1977]; в области выявления природы и особенностей варьирования средств .-^ выражения в древних евангельских текстах [Верещагин 1972, 1977, 1982]; в области исторической лексикологии, семасиологии и словообразования [Виноградов 1960; Шмелев 1964, 1973]; в области определения понятий лексико-семантического поля, лексико-семантической группы [Караулов 1976; Попова 1989; Филин 1967]; в области исследования синонимии [Щерба 1957]; в области определения лингвокультурологических понятий «концепт» и «концептосфера» [Лихачев 1983; Степанов 2001]; в области лингво-философских исследований [Буслаев 1848; Веселовский 1989; Лосев 1993; Потебня 1913, 1958, 1968; Шишков 2001].
На этапе сбора фактического материала для выделения абстрактных имен
существительных в тексте применялся словообразовательный критерий, на
xSj основании которого из текста Апракоса Мстислава Великого XII века были
выделены группы имен существительных на -ниє (-ение); -ость; -ств; -ота; -
изна; -знъ; -к(а); -б(а); -ок; -ель; -еж; -стъ; -ище; -да; благо-...; мало-...; -алъ (-эль); непроизводные слова; отглагольные безаффиксные существительные; агентивные существительные на -тель, -ник / -ница, -ец, -аръ, -ыка, -д'Ьй, -инъ, -
анинъ, -ннинъ, сложные (типа всдсиссъ, др'кБОД'клъ, лицел^Ёрп^), -оухъ (-тоухъ), -
ихъ и некоторые другие (отглагольные безаффиксные со значением лица; заимствованные).
Однако на этапе комплексного анализа данного пласта лексики был привлечен семантический критерий, т.к. некоторые слова, формально являясь отвлеченными, имели конкретную семантику в старославянском, церковнославянском и древнерусском языках. Например, ^наиие — 'знакомые,
близкий знакомый, друг; состоящий в знакомстве, тот, кто связан с кем-н. дружбой', од-Ьине — 'одежда', пристдвлшие, строжи* - 'заплата', вьрние - 'грязь,
глина' и др. Кроме того, были оставлены за пределами работы агентивные имена существительные, и все внимание было сосредоточено на анализе самой обширной группы существительных на -ние и существительных других словообразовательных моделей, поддерживающих с ними системные отношения (синонимия, антонимия) или относящихся к одной и той же лексико-тематической группе (ЛТГ).
В связи с анализом лексических различий в повторяющихся евангельских чтениях Апракоса Мстислава Великого XII века появилась необходимость разграничить такие термины и понятия, как синоним, дублет, вариант; синонимия и полиномия. В рамках ономасиологического подхода (его становление и развитие связано с именами таких ученых, как Р. Мерингер, Г. Шухардт, Ф. Дорнзайфф) синонимия понимается как различное обозначение в языке данного понятия, предмета, действия и т.д. Синонимия - это вид системных отношений языковых единиц всех уровней. Более того, синонимия -явление не только языковое, но и культурно-историческое. Это один из видов парадигматических отношений между явлениями культуры, бытия, когда схожие
по своей сущности явления по-разному выражаются в различных культурах, у разных народов. Проблема специфики синонимии в старославянском языке является чрезвычайно актуальной. По наблюдениям Л.П. Клименко, синонимические отношения между словами в современной «структурно организованной и семантически дифференцированной лексической системе» [Клименко, Тематическая организация....] сильно отличается от специфической синонимии в старославянском языке, сущность которой определяет явление полиномии, когда «одно и то же явление называется разными словами, не являющимися синонимами в современном понимании» [Клименко, Тематическая организация...]. Принципиальное отличие синонимии от полиномии заключается в том, что синонимия - это разное именование предмета по одному признаку, а полиномия - это многоименование, т.е. именование предмета по разным признакам. Наиболее ярко, безусловно, синонимия проявляется в лексике. По словам крупнейшего исследователя лексической синонимии А.П. Евгеньевой, «степень развития любого литературного языка определяется богатством его словарного состава, предоставляющего говорящим и пишущим возможность обозначать все разнообразие окружающего мира» [Словарь синонимов... 1970, 13]. Л.В. Щерба полагал, что «достоинство литературного языка определяется степенью сложности системы его средств выражения, т.е. богатством готовых возможностей выражать разнообразные оттенки» [Щерба 1957, 122]. Лексические синонимы являются одной из важнейших в ряду таких «готовых возможностей». Вариант же, по Е.М. Верещагину, - более широкое, обобщенное, формализованное понятие, не имеющее семантической специфики. Вариант -это разночтение, различие, которое может быть реализовано в виде либо синонимов, ибо слов одного лексико-семантического поля (например, гн'Ь^до —
птїякць). Однако можно понимать вариант и в узком смысле - как разночтение в
виде слов одного лексико-семантического поля, не являющихся синонимами.
Лексико-семантическая группа (ЛСГ) - это «слова, выражающие свои собственные значения и в то же время оказывающиеся связанными между собой
отношениями ' синонимии, антонимии, всякого рода уточнениями, дифференциации и обобщения близких или сопредельных значений и т.д.» [Филин 1967, 535-536]. «Лексико-семантическая группа основана на внутриязыковых связях слов, идентификатор (доминанта) — слово, которое входит в состав группы. Отдельные единицы находятся с идентификатором в отношениях синонимии. ЛСГ выделяется по нескольким общим схемам, включает единицы одной части речи» [Попова 1989, 33]. Термин ЛСГ употребляется по отношению к прилагательным и глаголам. В применении к существительным используется термин «лексико-тематическая группа» (ЛТГ).
Лексико-семантическое поле (ЛСП) «основано на внеязыковых связях денотатов, элементы его не могут заменять друг друга, а идентификатор поля представляет собой словосочетание, часто искусственное, не входящее в поле. ЛСП выделяется по одной общей семе, включает слова одной части речи» [Попова 1989, 33].
Абстрактная лексика анализировалась не только и не столько изолированно, в ее системно-языковом плане, сколько в ее функционально-речевой реализации в сакральном тексте Апракоса Мстислава Великого XII века. Понятие «текст» имеет более 100 толкований (определений). Мы придерживаемся понимания текста как речевого произведения, которое образуется функционированием основных текстовых категорий: концепта, хронотопа, слитности, связности, смысловой завершенности [Кухаренко В.А.]. Более развернутое определение дает И.Р. Гальперин: «текст - это произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа, литературно обработанное в соответствии с типом этого документа, произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку» [Гальперин 1981, 18].
Контекст — это «условия употребления слова, делающие возможной реализацию его значения, т.е. непосредственное речевое целое, элементом которого является данное слово» [Амосова 1958, 22].
Подтекст — это «тот смысл, который экзегеты извлекают из сакрального текста» [Клименко 2004].
В современных исследованиях успешно развивается направление лингвистического анализа текста, когда формальная и семантическая организация текста исследуется в аспекте функционирования текстовых категорий. Данный подход находит свое отражение в работах Р. Барта, СИ. Гиндина, В.А. Кухаренко, Л.М. Лосевой, Ю.М. Лотмана и др. Представители данного направления исходят из положения о том, что «текст — не хаотическое нагромождение единиц разных языковых уровней, а упорядоченная система, в которой все взаимосвязано и взаимообусловлено» (Кухаренко В.А., 1988, с. 192). Ученым удалось выделить ряд основных категориальных признаков или категорий художественного текста: категории членимости/связности; проспекция/ретроспекция; хронотоп; концепт; информативность; системность; целостность (завершенность, закрытость системы); модальность; прагматическая направленность. Было установлено, что данные текстовые категории являются универсальными и свойственны любому художественному тексту. Однако их функционирование в текстах разных исторических эпох, жанров, светских и сакральных различно. «Сакральные тексты отличаются не только иным содержанием, но и строением, организацией языкового материала и функционированием текстовых категорий» (Клименко Л.П., 2003, с. 99). Поэтому применение метода анализа текстовых категорий к исследованию сакральных текстов неизбежно носит эвристический, поисковый характер, дает возможность вскрыть глубинные, онтологические признаки и особенности сакрального текста. Категория смысловой целостности является одной из центральных в ряду категориальных признаков текста. Она тесно взаимодействует с близкими категориями членимости / связности и системности. Однако ключевой для
любого текста является категория концепта (в рамках понятийной системы «лингвистики текста» это - сформулированная идея произведения, выраженная художественными и языковыми средствами). Все в тексте служит одной цели: формированию и раскрытию концепта. Целостность, как и концептуальность, свойственна только завершенному тексту, тогда как другие категории обнаруживаются и на синтаксическом уровне. Таким образом, категория целостности, наряду с категорией концепта и в тесной с ним взаимосвязи, имеет высокую степень актуальности для смыслообразования сакрального текста. Реальность явления концепта до сих пор оспаривается некоторыми учеными. Однако у большинства крупнейших специалистов в области лингвокультурологии и лингвистики текста не вызывает сомнений объективное существование данного явления культуры и текста (С.А. Аскольдов, В.В. Колесов, Д.С. Лихачев, Ю.С. Степанов, P.M. Фрумкина, В.А. Кухаренко и др.). «Концепт существует реально, так же, как существует реально язык, фонема, морфема и прочие выявленные наукой «ноумены» плана содержания, жизненно необходимые всякой культуре» [Колесов В.В. 1992, 36]. Термин «концепт» наделен собственным статусом и отграничен от понятия, символа, образа, хотя подчеркивается тесная взаимосвязь этих явлений (С.А. Аскольдов, В.В. Колесов, Ю.С. Степанов). В зарубежном языкознании этот термин используется в трудах Рассела, Карнапа, Патнема и др. Однако несмотря на то, что признано реальное бытие явления «концепт» в культуре, до сих пор не выработано единого универсального его определения. В определении концепта все исследователи отмечают ключевую его особенность: потенциальность. «Концепты - это почки сложнейших соцветий мысленных конкретностей» [Аскольдов С.А. 1997, 272]. «Концепты - это эмбрионы мысленных операций, которые в своем раскрытии могли бы занять часы, дни, иногда месяцы...» [Аскольдов С.А. 1997, 273]. «Концепты - «потенции» значений» [Лихачев Д.С. 1997, 285]. «Концепт - это как бы сгусток культуры в сознании человека» [Степанов Ю.С. 2001, 43]. «Концепт -резервуар смысла» [Колесов В.В. 1992, 37]. Исследователи используют понятие
«концепт» для обозначения явления в рамках культуры (культурный концепт), текста (текстовая категория; основная идея текста, выраженная языковыми средствами), слова (этимон, «зародыш» смысла, «зерно» значения). Однако возможен синтез этих представлений, объединенных единым понятием «концепт»: «концепт - исходная точка семантического наполнения слова и одновременно - конечный предел развития.... То, что явилось началом, в результате развития смыслов слова как знака культуры, становится и его концом - обогащением этимона до концепта современной культуры» [Колесов В.В. 1992, 36].
Итак, понятие концепта в современной науке имеет три основных понимания: 1. одна из центральных текстовых категорий: главная идея произведения, выраженная художественными средствами (Кухаренко, Долинин); 2. ядро лексического значения слова (В.В. Колесов), т.е. то, что И.Ильин, А.Ф. Лосев называли логосностью, божественным отблеском, идеей вещи; 3. широкозначное понятие, которое объединяет ряд мелких по объему понятий = константа культуры (Ю.С. Степанов). В языке ему соответствует семантическое поле, объединенное общей идеей.
В данном исследовании концепт понимается в узком смысле как текстовая категория, выражающая основную идею произведения языковыми средствами (В.А. Кухаренко и др. представители направления «лингвистика текста»), а в широком смысле - как «основная ячейка культуры в ментальном мире человека» [Степанов Ю.С. 2001, 43]. При таком понимании концепта нельзя не отметить его тесную связь с символом. «Семантический синкретизм концепта в образе оформляется, а в понятии анализируется, в символе представая уже как единство «мысли - чувства», и потому может замещать и понятие, и образ; символ — понятийный образ, или образное понятие...» [Колесов В.В. 1992, 35]. Природа художественных концептов в их заместительной силе: «то, что они означают, больше данного в них содержания и находится за их пределами... В каждом художественном концепте заключена как бы задача найти по части целое. Пусть
это целое никогда вполне не развертывается. Но самое важное, что вы имеете ключ к его раскрытию, потенциально им обладаете.... Здесь потенция всегда ценнее того, что мы в силах в ней раскрыть» [Аскольдов С.А. 1997, 275]. А ведь и символ — это «образ, взятый в аспекте своей знаковости, и знак, наделенный неисчерпаемой многозначностью образа» [Эстетика: Словарь 1989, 311-312]. «Художественные концепты тяготеют к потенциальным образам» [Аскольдов С А. 1997,275].
Таким образом, неоспорима связь концепта и символа. Специфической же чертой сакрального, в частности, евангельского, текста является наличие «двоякого реализма»: конкретно-исторического и символического. [Клименко Л.П. 2003, 43]. Евангельский текст имеет несколько,«покровов», под которыми таится сокровенный смысл. Символическая природа текста Св. Евангелия стала необходимым основанием для выделения концептов в тексте Апракоса Мстислава Великого XII в. В силу своих онтологических особенностей, текст Мстиславова Евангелия пронизан концептами разного рода, находящимися в иерархических и типологических отношениях друг с другом.
История изучения проблемы абстрактного в лингвистике и философии
Изучение категории абстрактного имеет давнюю традицию. Еще задолго до появления лингвистики древние философы размышляли над этим непростым явлением. В разработку проблемы абстракции и ее роли в познании большой вклад внесли древнеиндийские, древнекитайские и другие мыслители. В древнегреческой философии эту проблему начали разрабатывать Сократ, софисты, Платон. Особое внимание в Античности этому вопросу уделил Аристотель, который отмечал: «То, что называется абстракцией, [ум] мыслит, как бы он мыслил курносость: или как курносость в виде неотделимого свойства, или как кривизну, если бы кто действительно [ее] помыслил, - помыслил бы без тела, которому присуща кривизна, так, ум, мысля математические предметы, берет в отвлечении, [хотя они и] неотделимы [от тел]» [Аристотель 1937, 431 в 15]. В средние века к вопросу об абстракции возвращается Тацит; на него опирается Абеляр. В новое время вопросы абстракции плодотворно разрабатывались Ф.Бэконом, Дж. Локком и др. Заслугой Бэкона была разработка методов абстрагирования причинных связей между явлениями. Локк исследует процесс абстракции в связи с процессом образования общих понятий. Вслед за Локком в понимании абстракции идут Кондильяк, Гельвеций, Дидро. Против материалистического понимания абстракции выступили объективные идеалисты (Декарт, Лейбниц) с учением о врожденном знании и субъективные идеалисты (Беркли, Юм) с отрицанием реальности общих идей.
В философии утвердилось следующее понимание абстрактного и конкретного: «Абстракция (от лат. abstractio - отвлечение), формирование образов реальности (представлений, понятий, суждений) посредством отвлечения и пополнения, т.е. путем использования (или усвоения) лишь части из множества соответствующих данных и прибавление к этой части новой информации, не вытекающей из этих данных [ФЭС 1989, 6-7].
"Конкретное (от лат. concretus, букв. - сросшийся) - реальный объект во всем богатстве его содержания, отражение действительности в восприятии, зо представлении и мышлении. Конкретное понятие - понятие, которое отражает отдельный предмет или класс предметов. Абстрактное понятие - понятие, в котором мыслится не предмет как целое, а отдельный признак, отвлеченный от предмета или ряд предметов и мыслимый вне связи с ними, как некоторый самостоятельный объект («храбрость» и т.п.).
Конкретные понятия фиксируются словами и выражениями, допускающими обычно множественное число; абстрактные понятия фиксируются словами и выражениями, обычно не имеющими множественного числа» [ФЭ 1960, 44-45].
«Абстракция (от лат. abstractio — отвлечение) (абстрактное), форма познания, основанная на мысленном выделении существенных свойств и связей предмета и отвлечении от других, частных его свойств и связей; общее понятие - как результат процесса абстрагирования; синоним «мысленного», «понятийного» [БЭС 1986, 10].
«Конкретное - (от лат. concretus, букв. - сгущенный, уплотненный, сросшийся), философская категория, выражающая единство, целостность объекта во всем многообразии его связей и отношений. Это непосредственно данное, чувственно воспринимаемое целое" [БЭС 1986, 618].
В лингвистике проблему абстрактного и конкретного в языке и мышлении разрабатывали такие крупные отечественные ученые, как А.А.Потебня, А.Н.Веселовский, Ф.И.Буслаев, А.А.Шахматов, Ф.П.Филин и др. Ф.И.Буслаев в своей "Исторической грамматике русского языка (1858) дает следующие определения:
"Отвлечение - это соединение представлений сходных и отстранение несходных" (где представление у Буслаева - это то "впечатление, которое сохранилось в душе от предметов, оказавших действие на чувства").
Состав и основные признаки текстовых категорий и особенности их функционирования в сакральном тексте
Понятие текстовой категории было введено представителями актуального современного направления «лингвистика текста» [Кухаренко 1988; Гальперин 1981; Гиндин 1971, 1972; Барт 1978; Лосева 1980; Лотман 1996]. Существует более 100 определений понятия «текст». Кроме того, исследователи стремятся определить наиболее общие параметры текста, или текстовые категории. В качестве рабочего мы придерживаемся следующего определения И.Р. Гальперина: «текст - это произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа, произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи; имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку» [Гальперин 1981, 18].
В данном исследовании мы опираемся на теоретические положения об основных категориях, или категориальных признаках, художественного текста, разработанных В.А. Кухаренко [Кухаренко 1988, 70-79], которая исходит из того, что «текст — не хаотическое нагромождение единиц разных языковых уровней, а упорядоченная система, в которой все взаимосвязано и взаимообусловлено... Однако его системность и структурированность не отрицает, а, наоборот, предполагает возможность его формального (архитектонического) и содержательного (композиционного) членения» [Кухаренко 1988, 70]. В указанной работе выделяются следующие категории, или категориальные признаки художественного текста:
1. Категория членимости.
Например, «произведения крупных форм (книги) делятся на части, главы, абзацы, разрабатывающие свои локальные темы и поэтому обладающие определенной формальной и содержательной самостоятельностью. Но подобная автосемантия текстового отрезка имеет относительный характер, ибо требует обязательной опоры на целый текст. Иными словами, категория членимости выступает в нерасторжимом диалектическом единстве с категорией связности» [Кухаренко 1988, 70-71].
2. Категория связности понимается двояко: как содержательная и как формальная связность. «Формальную связность называют когезией (В. Дресслер), внешней спаянностью (К. Кожевникова), отличая ее от когерентности (В. Дресслер), внутренней спаянности (К. Кожевникова), интегративности (И.Р. Гальперин), т.е. связности содержательной. Именно в рамках последней осуществляется развитие темы, которая и выступает основным средством создания связности текста как его неотъемлемой категории... Членимость текста чрезвычайно важна для его анализа — она дает исследователю возможность оперировать отдельными текстовыми фрагментами разной протяженности как относительно автосемантичными единицами. Однако при рассмотрении целого текста выясняется, что автосемантия отдельных частей постепенно падает по мере его развертывания и в общем случае стремится к нулю в конце: все автосемантичные фрагменты интегрируются, связываются в единое когерентное целое. Связность текста и автосемантия его частей, таким образом, состоят в отношениях обратно пропорциональной зависимости [Кухаренко 1988, 71-72].
В.А. Кухаренко отмечает, что членимость и связность текста непосредственно соотносятся с действием его центорбежных и центростремительных сил. «С одной стороны, текст неоднороден: в нем разрабатываются разные сюжетные линии, перекрещиваются темы, меняются точки зрения, вводятся разностильные средства - текст разрыхляется, доминируют силы центробежные. С другой стороны, все это подчинено выполнению единой глобальной задачи; рассыпанные по тексту разные отрезки объединяются одной темой и/или одним персонажем, одним пространственно-временным континуумом, т.е. активно включаются силы центростремительные. Наличие этих двух противоположно направленных сил объясняется онтологически присущим тексту несоответствием между его развертыванием, которое носит линейный характер, и отражаемой действительностью, которая многомерна» [Кухаренко 1988, 72].
История апракосного Евангелия, специфика его структуры и ее идеологическая основа
Подробный, исчерпывающий экскурс в историю изучения славяно-русских переводов Библии представлен в книге A.M. Камчатнова «История и герменевтика славянской Библии» [Камчатнов 1998, 5-64]. Кроме того, автор хотя и отмечает, что «полной истории критического изучения славянской Библии в нашей науке, к сожалению, еще нет» [Камчатнов 1998, 5], все же дает ссылки на обстоятельный очерк этой истории в XVII-XIX вв. в исследовании А.В. Михайлова «Опыт изучения текста книги Бытия пророка Моисея в древнеславянском переводе» и на статью А.А. Алексеева «Принципы историко-филологического изучения литературного наследия Кирилла и Мефодия» [Камчатнов 1998, 5].
Проблема текстологического изучения славянского Нового Завета, и в частности Евангелия, была актуальна еще в XIX веке. Сопоставлением различных редакций или версий библейских текстов занимались такие ученые-библеисты и слависты, как И.В. Ягич, А.И. Соболевский, Г.А. Воскресенский, М.Н. Сперанский, И.Е. Евсеев, О. Новицкий, И. Добровский, А.Х. Востоков, В. Погорелов, А.В. Михайлов. Например, в 1979 году ученик И.И. Срезневского, профессор Московской Духовной Академии Г.А. Воскресенский в 1896 году опубликовал свой труд «Характеристические черты четырех редакций славянского перевода Евангелия от Марка по стодвенадцати рукописям Евангелия XI-XVI вв., а также издал эти памятники. Сличение древнеславянских списков Евангелия позволило Г.А. Воскресенскому, вдохновившемуся идеей реконструкции первоначального кирилло-мефодиевского перевода текстов Св. Писания, выделить четыре редакции славянского перевода Евангелия: 1) древнейшая югославянская (Галицкое Евангелие-тетр 1144 г.); 2) древняя русская редакция (Мстиславово Евангелие-апракос полный, до 1117 г.); 3) русская редакция (Чудновский Новый Завет 1355 г.); 4) русско-болгарская редакция (Константинопольское Евангелие-тетр 1383 г.).
К началу второго десятилетия XX в., когда был достоверно установлен объем литературной деятельности Кирилла и Мефодия, были выяснены основные этапы истории текстов различных библейских книг, обнаружены рукописи, содержащие хотя бы традицию перевода Первоучителей, филологи-библеисты стали все отчетливее сознавать, что решение различных вопросов истории славянской Библии может быть найдено только на основе научно-критического издания славянской Библии. Задача этого издания была возложена на Библейскую Комиссию, в которую вошел весь цвет академической и университетской науки: академики А.А. Шахматов, В.М. Истрин, В.Н. Перетц, профессора В.Н. Бенешевич, Г.А. Воскресенский, Г.А. Ильинский, Н.М. Каринский, А.В. Михайлов, М.Д. Муретов, В.А. Погорелов, М.Н. Сперанский, И.Г. Троицкий, Н.Л. Туницкий и др. Председателем Комиссии был ректор Петербургской Духовной Академии архимандрит Анастасий, товарищем председателя - академик А.И. Соболевский, ректором издания - И.Е. Евсеев. Всего в 1916 году членами Комиссии состояло 67 человек. Но мировая война и последовавший за нею переворот не дали возможности издать ни одной книги Библии, хотя была проведена громадная подготовительная работа.
После 1917 года Библейская Комиссия вошла в состав Отделения русского языка и словесности Российской Академии наук, однако в 20-е годы деятельность Комиссии прекратилась, как прекратились вообще всякие исследования в области славянской библеистики. Памятники старославянской письменности использовались лишь как лингвистический источник по старославянскому языку и исторической грамматике славянских языков.
Славянские исследования возобновились лишь в конце 50-х годов, прежде всего в трудах Л.П. Жуковской. В статье «О переводе Евангелия на славянский язык и о «древнерусской редакции» славянского Евангелия» [Жуковская 1959], кроме постановки нерешенных проблем славянской библейской филологии, Л.П. Жуковская дает обзор работ Й. Добровского, А.Х. Востокова, О. Новицкого, И.В. Ягича, И.Е. Евсеева, В. Погорелова, А.В. Михайлова.
Похожие диссертации на Абстрактные имена существительные и категории сакрального текста как средства экспликации концептов христианской картины мира в евангельских чтениях :На материале Апракоса Мстислава Великого 1115-1117 гг.
