Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Вопросы теории текста в синхронии и диахронии 24
1.1. Проблема определения текста в отечественном и зарубежном языкознании 24
1.2. Основные направления и задачи лингвистики текста 36
1.3. Древнерусский текст и его категории 43
1.4. Выводы 56
Глава 2. Реализация категории членимости в «Изборнике 1076 года»....59
2.1. Типы членения «Изборника 1076 года» 59
2.1.1. Объемно-прагматическое членение «Изборника» 60
2.1.2. Контекстно-вариативное членение «Изборника» 62
2.1.3. Структурно-смысловое членение «Изборника» 71
2.2. Классификация микротекстов «Изборника 1076 года» по типу членимости 75
2.3. Выводы 91
Глава 3. Выражение категорий связности, проспекции и ретроспекции текста в «Изборнике 1076 года» 93
3.1. Категория связности в «Изборнике» и способы её экспликации 93
3.1.1. Принципы анализа категории связности 95
3.1.2. Связность комплексов структурно-смысловых блоков 97
3.1.3. Связность структурно-смысловых блоков 98
3.1.4. Связность между компонентами структурно-смысловых блоков. 101
3.1.5. Коммуникативный уровень репрезентации категории свзности ..111
3.2. Категории проспекции и ретроспекции в «Изборнике 1076 года» и
средства их реализации 117
3.2.1. Категория ретроспекции в «Изборнике 1076 года» 118
3.2.2. Категория проспекции в «Изборнике 1076 года» 124
3.3.Выводы 125
Глава 4. Репрезентация категорий целостности и завершённости текста в «Изборнике 1076 года» 128
4.1. Взаимообусловленность категорий целостности и завершённости видами информации в тексте 128
4.2. Типология микротекстов «Изборника 1076 года» на основании особенностей реализации категорий целостности и завершённости 136
4.2.1. Тексты целостные завершённые 137
4.2.2. Тексты целостные незавершённые 143
4.2.3. Тексты целостно-дисперсные завершённые 146
4.2.4. Тексты целостно-дисперсные незавершённые 147
4.2.5. Тексты нецелостные незавершённые 150
4.2.6. Тексты с комплексной структурой 152
4.3. Макро- и мегатекстовые уровни реализации категорий целостности и завершённости 155
4.4. Выводы 158
Заключение 161
Список использованной литературы 170
- Проблема определения текста в отечественном и зарубежном языкознании
- Типы членения «Изборника 1076 года»
- Категория связности в «Изборнике» и способы её экспликации
Введение к работе
В диссертационном сочинении исследуются категории текста на трёх уровнях их реализации - микротекстовом, макротекстовом и мегатекстовом - на материале «Изборника 1076 года». Выделение названных уровней вслед за рядом исследователей (Н.С.Ковалёв; Э.Н.Акимова) связано с тем, что каждый из них имеет собственные единицы экспликации: на первом уровне это тексты отдельных статей «Изборника» безотносительно к другим его статьям; на втором — весь текст памятника; на третьем рассматривается совокупность образцовых текстов эпохи.
Актуальность диссертационного исследования определяется следующими причинами.
В современных исследованиях отмечается, что «интерпретационный подход к тексту как... главному источнику разнообразной лингвистической информации находится в русле современных устремлений языкознания» [Жолобов 1998: 3].
Актуальность предпринимаемого исследования обусловливается прежде всего нерешённостью в исторической русистике проблем лингвистики текста, неизученностью функционирования категорий текста в древнерусских памятниках письменности. В диссертации на материале древнерусского сборника происходит обращение к дискуссионным и сложным проблемам выделения и анализа текстовых категорий, определения их количественного и качественного состава. Исследование репрезентации категорий целостности, завершенности, членимости, связности, ретроспекции и проспекции в древнерусском тексте позволит выявить специфику средневекового мировоззрения, отраженного в образцовом тексте данной эпохи.
Изучение категорий текста на трёх языковых уровнях также представляется весьма своевременным, так как текстовой, а тем более мегатекстовои уровень исследования, связанный с вводом данного памятника в общее ментальное пространство эпохи, не были эксплицированы в лингвистических работах1.
Под микротекстом мы понимаем текст каждой отдельной статьи сборников устойчивого и неустойчивого состава безотносительно к другим статьям произведения; макротекст - это текст всего памятника; мегатекст -«обобщенное обозначение системы нормативных текстов эпохи (образцов)» [Ковалев 1997: 18].
Анализ реализации категорий текста не только на синтаксическом дотекстовом (горизонтальном) и текстовом (горизонтально-вертикальном) уровнях, но и на мегатекстовом (вертикальном) соотносится с особенностями средневекового мышления различных народов, о которых писал М.М.Бахтин: «Движение по горизонтали было лишено всякой существенности, оно ничего не меняло в ценностном положении предмета, в его истинной судьбе... Та конкретная и зримая модель мира, которая лежала в основе средневекового образного мышления, была существенно вертикальной» [Бахтин 1990: 444]. Это положение подтверждается и конкретным анализом древнерусских текстов, предпринятым А.А.Припадчевым: «Грамматический строй осваивал горизонтальное пространство с ориентирами «вперед» — «назад», а для поэтики текста ценностным оставалось мифологическое вертикальное пространство с его иерархией небес и ориентирами «вверх» - «вниз» [Припадчев 1992: 33]. Идея о том, что адекватное интегративное представление о смысловой
1 Необходимым условием построения транслингвистики как науки является установление для каждого из
описываемых ею объектов тех уровней, на которые будут расчленяться соответствующие связные
тексты, — начиная с предложения, которое является последним лингвистическим и первым
транслингвистическим уровнем, и кончая тем уровнем, на котором текст соотносится уже
непосредственно с социальной практикой [Барт 1978: 446].
2 Ср.: «Итак, для описания текстовой сущности мы можем говорить о существовании двух моделей
порождения: вертикальной, иерарической и горизонтальной, цепочечной» [Николаева 1978: 35].
структуре текста должно совмещать принципы «синтагматической» и «вертикальной» моделей, разделяется и современными исследователями теории текста [Дымарский 1999: 18].
Исследование категорий текста в рамках сравнительно недавно заявившей о себе концептивной лингвистики - области языкознания, ориентированной на анализ генезиса, развития и функционирования языковых построений в плане их обусловленности ментальным субстратом, важнейшей составляющей которого являются дискретные элементы сознания — концепты (понятия), которые способны группироваться в сложные структуры, называемые понятийными категориями - также представляется весьма своевременным и плодотворным, тем более что историческая когнитивистика в отечественном языкознании еще не сформировалась.
Все вышеизложенное позволяет считать актуальным обращение к комплексному анализу категорий текста в плане языковой диахронии.
Объектом анализа является «Изборник 1076 года» как совокупность статей-микротекстов, с одной стороны, и как часть единого мегатекста, с другой.
Предметом исследования с учётом трёх основных аспектов — формального, семантического и функционального - являются способы, средства и особенности выражения таких категорий текста, как целостность, завершённость, членимость, связность, проспекция и ретроспекция в том виде, как они представлены в «Изборнике 1076 года».
Цель работы — исследовать специфику реализации категорий целостности, завершенности, членимости, связности, проспекции / ретроспекции на трёх текстовых уровнях в «Изборнике 1076 года».
Поставленная цель обусловила необходимость решения следующих конкретных задач:
провести обзор научной литературы по теме исследования и проанализировать существующие в языкознании воззрения на проблемы, связанные с выделением и исследованием текстовых категорий в синхронии и диахронии;
выявить особенности реализации категорий целостности, завершенности, членимости, связности, проспекции и ретроспекции в «Изборнике 1076 года» на микротекстовом, макротекстовом и частично мегатекстовом уровнях;
описать языковые средства выражения и экстралингвистические принципы формирования указанных категорий в древнерусском сборнике;
провести классификацию микротекстов «Изборника 1076 года» на основе особенностей реализации в них исследуемых категорий.
Материалом и источником исследования послужил текст «Изборника 1076 года» - памятника древнерусской литературы, одной из древнейших рукописных книг.
В «Изборник» вошли «Стословец» Геннадия, константинопольского патриарха; «Слово некоего калугера о почитании книжном»; извлечения из сочинений византийских писателей Иоанна Златоуста, Нила Синайского, Афанасия Александрийского, Анастасия Синаита; фрагменты из житий Ксенофонта и Феодоры; Синклитики и ряд других фрагментов и статей. Большинство исследователей считает, что составитель «Изборника» -древнерусский книжник, который подвергал включаемые в сборник тексты стилистической и языковой правке, русифицируя язык, вводя в текст отдельные слова и выражения, отражающие древнерусский быт [Пиккио 2002; Голышенко, Демьянов 1965]. Есть и более категоричные суждения. Например, И.У. Будовниц считает, что «различные статьи Изборника приписываются в нем авторитетным церковным писателям только для того, чтобы придать содержанию большую убедительность. Ни одна из
статей, приписываемых в Изборнике Иоанну Златоусту, Василию Великому и Афанасию Александрийскому, на самом деле им не принадлежат; в лучшем случае из сочинений этих лиц взяты небольшие отрывки или отдельные изречения, совершенно теряющиеся в окружении оригинальных мыслей, наставлений и обращений» [Будовниц 1954: 50].
Все исследователи данного памятника отмечают, что отдельные статьи «Изборника 1076 года» близки к параллельным местам «Изборника 1073 года». Оба этих «Изборника» считаются самыми древними славянскими хрестоматиями, сохранившимися до нашего времени [Пиккио 2002: 50]. Но если в «Изборнике 1073 года» отчетливо проглядывает болгарское происхождение, то второй, изготовленный в 1076 году, содержит новые элементы, на основании которых можно предположить, что речь идет о киевской переделке с включениями оригинальных текстов. В частности, стилистические особенности книги наводят на мысль, что отдельные фрагменты «Изборника Святослава» 1076 г. («Олово н'ккокго кллоугерл о мь книгь»; «Слово нНЬкокго отца кт* сыноу свогсллоу»; возможно, и «Наклзаш-ік богатылгъ») принадлежат перу русских авторов.
«Статьи «Изборника», - отмечал Ф.И. Буслаев, - по нравственно-религиозному содержанию были доступнее нашим предкам, нежели философские и литературные в Изборнике 1073 года. Самый язык в Изборнике 1076 г. простее и удобопонятнее» [Буслаев 1870: 13].
Относительно адресата «Изборника» существует несколько мнений. С одной стороны, скромное оформление «Изборника», относительная простота языка его статей свидетельствуют о том, что он предназначен «не для князя и его семьи, а для обычных людей». Статьи «Изборника» ставили своей целью наставить человека на путь истинный — «путь спасения», «како подобает человеку выти» [Голышенко, Демьянов 1965].
С другой стороны, И.У. Будовниц отметил: содержание большинства статей позволяет сделать вывод, что основной адресат «Изборника» —
богатые, знатные и влиятельные люди, имеющие «дерзновение» (доступ, приближение) к князю, могущие заступиться за «сирот», не давать их в обиду «сильным». Однако этот же исследователь указывает, что в ряде случаев слова «Изборника» обращены непосредственно к «рабам» и «убогим», но уже с совершенно другими наставлениями, чем к богатым [Будовниц 1954: 55]. Некоторые ученые говорят не только о светском характере «Изборника», но и о его антицерковной направленности [Замалеев 1987: 20].
В стилистическом отношении «Изборник Святослава 1076 года» отвечает уровню нравственной и языковой культуры Киевской Руси XI века. Историки языка отмечают, что здесь, как и в других случаях, невозможно подходить с абсолютными критериями к определению границы между «оригинальной» и «производной» литературной продукцией, хотя сами понятия того времени и требовали абсолютно точных мерок. Древний русский стиль возник не из антагонизма, а из слияния факторов, которые в «Изборнике 1076 года» предстают в виде некой смеси: здесь греческие и южнославянские влияния, следы авторской переработки иноязычного культурного наследия и лексический и понятийный запас, идущий от народной традиции [Пиккио 2002: 51].
Основу жанрового содержания «Изборника» составляют изречения с нарочитым повторением одних и тех же назиданий с целью наставить своих читателей-слушателей на путь спасения.
История изучения «Изборника 1076 года» начинается с последней трети XVIII века. Первоначально . он принадлежал историку М.М. Щербатову и назывался поэтому Щербатовским. Ссылаясь на этот «Изборник», Щербатов в своем труде «История российская от древнейших времен» утверждал, что высокая культура и самостоятельность письменного языка была свойственна уже Древней Руси [Щербатов 1770]. После смерти Щербатова «Изборник» поступил в Эрмитажную
библиотеку. Его исследовали К.Ф. Калайдович и А.Х. Востоков [Калайдович 1821; Востоков 1842]. Отдельные замечания по данному памятнику находим у С. Каченовского, О. Новицкого, П.И. Шафарика, С.Н. Палаузова, Г.А. Воскресенского, СП. Шевырева [Каченовский 1833; Новицкий 1837; Шафарик 1848; Палаузов 1852; Воскресенский 1879; Шевырёв 1887]. Замечания эти касаются палеографических особенностей «Изборника», особенностей языка, происхождения, литературных взаимосвязей.
В 1848 году появляется работа И.П.Сахарова, посвященная палеографическому описанию «Изборника» [Сахаров 1849]. И.П. Сахаровым произведено описание внешнего вида рукописи, ее переплета, а также излагается история «Изборника», приводятся важнейшие работы, посвященные данному памятнику.
В 1852 году «Изборник» был передан из Эрмитажной библиотеки в Рукописный отдел Публичной библиотеки. Это сделало древнюю рукопись более доступной и содействовало дальнейшему расширению её исследования. Во второй половине XIX века «Изборник» внимательно изучали Ф.И. Буслаев, И.И. Срезневский, А.И. Соболевский, И.А. Бычков [Буслаев 1861; Срезневский 1863; Соболевский 1887; Бычков 1897].
Впервые «Изборник 1076 года» был издан в 1887 году
В. Шимановским [Шимановский 1887]. После выхода в печать «Изборник»
стал довольно широко привлекаться к анализу исследователями, в
основном литературоведами. Так, по содержанию «Изборника» наиболее
продуктивными явились исследования А.С. Архангельского
[Архангельский 1889], который в статье, включенной в энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона, писал: «Содержание статей Изборника 1076 года - почти исключительно общеморальное... За исключением «Стослова» Геннадия, извлечений из Нила Синайского и, может быть, некоторых других, статьи, надписывающиеся именами
Иоанна Златоустого, Василия Великого и т. д., чаще всего не отыскиваются в творениях этих отцов церкви, или представляют очень краткие отрывки из них, отдельные изречения, и едва ли не принадлежали южнославянским или русским «списателям» [Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона 1894; 24: 123].
В 1894 году В. Шимановский выпустил второе издание «Изборника», вызвавшее ряд критических замечаний, в частности Н.П. Некрасова и С. Кульбакина [Некрасов 1897; Кульбакин 1898]. В конце XIX века подробно «Изборником» занимался специалист по славяно-русской филологии В.А. Бобров, поставивший своей целью издать памятник более удовлетворительно. Однако данную задачу он выполнить не успел, хотя оставил после себя достаточно много материала по «Изборнику»: составил полный словарь всех слов и всех их форм, встречающихся в памятнике, а также подготовил и обработал некоторые главы грамматики, составленной на основании данных языка памятника. Кроме того, В.А. Бобров подыскал к некоторым текстам «Изборника» тексты-оригиналы [Словарь книжников и книжности... 1987, т. 1: 196-197].
После выхода в свет книги В.А. Боброва «История изучения Святославова сборника 1076 года» [Бобров 1902] появился целый ряд работ, прямо или косвенно затрагивающих Изборник. Не раз обращались к этому памятнику историки литературы.
Вопрос о типе и жанре «Изборника», о его соотношениях с традициями византийской литературы и о самостоятельной работе русских переводчиков был впервые широко освещен в 1904 году М.Н. Сперанским, который подробно охарактеризовал развитие жанра сборников изречений в античной, эллинистической и византийской литературах [Сперанский 1904].
Политическую направленность «Изборника», защищающего интересы господствующих классов феодального общества, подчеркнула
В.А. Адрианова-Перетц, отметив при этом, что некоторые части произведения получили широкую известность на Руси и отразились в оригинальных русских произведениях («Поучение Владимира Мономаха», «Моление Даниила Заточника») [Адрианова-Перетц 1941: 171 — 173].
Как исторический источник и выражение идеологии русских феодальных верхов «Изборник» изучал И.У. Будовниц. Он сопоставлял его с «Поучением Владимира Мономаха» [Будовниц 1954: 44 — 75; 1960: 110 — 128].
Третье и последнее издание «Изборника» произведено в 1965 году под редакцией СИ. Коткова. Как указано в предисловии к изданию, «осуществление нового воспроизведения Изборника вызывается и плохой сохранностью рукописи, и неудовлетворительностью его прежних публикаций» [Изборник 1965: 5]. Подготовка текста, его палеографическое обследование, результаты которого изложены в палеографическом описании, выполнены кандидатом филологических наук B.C. Голышенко. Разыскания в области греческих параллелей проведены кандидатом филологических наук В.Ф. Дубровиной, история изучения «Изборника» изложена в статье Г.Ф.Нефедова «Изборник 1076 года (Из истории изучения)». По мнению Г.Ф.Нефедова, смысл изучения Изборника 1076 года состоит не столько в поисках греческих оригиналов, от которых русские авторы значительно отдалились, сколько в обнаружении и исследовании элементов творчества этих авторов [Изборник 1965: 28].
Вопрос о названии памятника в истории изучения «Изборника» решался неоднозначно. Он известен в научной литературе как «Сборник 1046 года», «Сборник Щербатова 1076 года», «Сборник 1076 года», «Сборник Святослава 1076 года», «Святославов сборник 1076 года», «Изборник 1076 года», «Изборник Святослава 1076 года», «Святославов Изборник 1076 года» или «Изборник Святославов 1076 года». Имя князя Святослава появилось, скорее всего, по аналогии с «Изборником
Святослава 1073 года». Эти два «Изборника» обычно так и рассматривали: «Изборник Святослава 1073 года» — как список с болгарского оригинала, сделанный по заказу князя Святослава Ярославича (1027 - 1076); «Изборник Святослава 1076 года» - как составленный на Руси для того же князя [Будовниц 1954: 49 - 50]. Некоторые исследователи (А.Х. Востоков, К.Ф. Калайдович, И.П. Еремин) полагали, что писец первого «Изборника» дьяк Иоанн и писец второго «Изборника» «грешный Иоанн» — одно и то же лицо. Однако, как отмечает B.C. Голышенков, анализ и сравнение почерков обеих рукописей не подтверждает этого предположения. Более того, сравнение записей писцов рукописей по содержанию убеждает в том, что название «Изборник Святослава 1076 года» ошибочно. В записи писца «Изборника 1076 года» имя князя Святослава отмечает лишь время написания рукописи. Указаний же на то, что рукопись создана по заказу Святослава Ярославича, нет. Поэтому «за данной рукописью следует закрепить название «Изборник 1076 г.», в котором слово «изборник» хорошо выделяет этот памятник из ряда других сборников» [Изборник 1965:32].
Мы в своей работе также будет использовать название «Изборник 1076 года».
Методология исследования построена на традиционных собственно-лингвистических методах системного изучения языка -описательном и сравнительном. Учитывается авторское осмысление проблемы в рамках исторического метода (в понимании Б.Н. Головина), что выражается в апробировании лингвокультурологического подхода к фактам языковой диахронии [Головин 1973: 269 - 270].
1 «Этот метод требует от исследователя сопоставления сменяющих друг друга — в процессе развития — состояний структурных элементов языка, установления внутриязыковых и внеязыковых причин наблюдаемых изменений; он требует учёта многообразных и сложных связей изменяющихся явлений языка друг с другом и с разнообразными явлениями истории народа, его культуры, общественных отношений, сознания, государства и т. д. » [Головин 1973: 270].
Изучаемая проблема является чрезвычайно сложной и многоаспектной, что делает необходимым применение к её изучению комплекса исследовательских приёмов. Их использование диктуется в каждом конкретном случае поставленной целью и задачами исследования. Это приёмы лингвистического наблюдения, сплошной выборки, систематизации и классификации, структурно-семантического и интерпретационного анализа, а также процедура выявления в тексте креативно значимой информации, впервые апробированная в работах Э.Н. Акимовой [Акимова 2006].
Как известно, на факты языковой диахронии нельзя смотреть через призму наших современных представлений о языке и действительности. По выражению немецкого медиевиста Отто Герхарда Эксле, «мы имеем дело с тремя слоями действительности: реальность средневекового общества, затем ее восприятие и истолкование людьми того времени и, наконец, наше восприятие и истолкование и этой реальности, и того, что думали о ней современники» [История ментальностей 1995: 84].
Основным приемом при определении значения синтаксических форм считаем тот, о котором писала Е.С.Истрина: «Вчитываться и вдумываться в исследуемую речь - этот прием следует признать основным при определении живого значения форм древнего письменного языка», несмотря на то, что «указанный прием ... может заключать в себе много субъективного. Однако субъективного элемента при определении значений явлений языка избежать нельзя, а из субъективных выводов разных исследователей создается, в результате, несомненно, и нечто объективное» [Истрина1919:7-8].
Наше исследование опирается на рабочую гипотезу, которая в ходе исследования получает обоснование конкретными фактами и полученными результатами. Её суть состоит в следующем. Поскольку мы под категориями текста понимаем функционально-семантические
единицы, отражающие наиболее существенные признаки, свойства текста, то можно предположить, что в древнерусском тексте проявляются, эксплицитно или имплицитно, основные текстовые категории, выделяемые современными учеными, но степень их выражения может быть различной, а способы реализации специфичными.
В свете антропоцентрического характера современной лингвистической научной парадигмы анализ особенностей реализации текстовых категорий в ранних древнерусских памятниках письменности требует нового осмысления. Особый интерес представляют для исследователей древнерусские сборники устойчивого / неустойчивого состава, например «Изборник Святослава 1073 года», «Изборник 1076 года». «Успенский сборник», «Пчела». В них наиболее ярко отражается такая характерная черта древнерусских памятников, как анфиладность (термин Д.С.Лихачева) [Лихачев 1987]. Исследование рукописных и старопечатных сборников составляет предмет формирующейся отрасли медиевистики — мисцелланологии (термин Т.В. Черторицкой) [Черторицкая 1979]. Ученые-медиевисты рассматривают средневековые сборники как гипертекст, то есть как систему одновременно единства и множества текстов.
Что касается количественного и качественного состава текстовых категорий, то, признавая, что список категорий текста остается открытым, мы все же отметим наиболее существенные, на наш взгляд, категории, требующие первоочередного изучения как в синхроническом, так и (что особенно важно) диахроническом аспектах.
Речь идет, во-первых, о таких категориях текста, которые наиболее существенны для средневекового сознания, наиболее полно отражают языковую картину мира и определяют структуру и семантику средневековых сборников устойчивого / неустойчивого состава.
Во-вторых, особого внимания требуют те категории текста, реализация которых в древнерусских сборниках существенно отличается от их реализации в современных письменных текстах. Анализ данных категорий позволяет выявить специфику средневекового сознания и особенности процесса отражения и познания средневекового мира в форме текстов.
К таким категориям мы относим категории целостности и завершенности, связности, членимости, а также категории проспекции и ретроспекции.
Анализ вышеуказанных категорий текста требует частого обращения к понятию «автор текста». Однако следует принять во внимание, что современное понятие авторства не применимо к исследованию «Изборника». Древнерусская литература выработала свое понятие об авторстве. Исследователи древнерусской культуры отмечают анонимный характер литературы, особенно на раннем этапе её развития. Как отмечает Д.С. Лихачев, древнерусские произведения очень часто говорят от имени автора, но этот автор еще слабо индивидуализирован, авторское «я» в большей степени зависит от жанра произведения, почти уничтожая этим жанровым «я» индивидуальность автора. В проповеди - это проповедник, в житии святого — это агиограф, в летописи — летописец и т.д. Существуют как бы жанровые образы авторов [Лихачев 1987: 179]. Каждый жанр, по сути, имеет свой строго выработанный традиционный образ автора, писателя, «исполнителя». Что касается произведений сборных, зачастую переводных, то здесь переводчики и писцы по большей части были соавторами текста и также укладывались в схему жанрового «я» автора. Принимая во внимание всё вышеизложенное, мы будем оперировать термином «автор» по отношению и к составителю «Изборника», «грешному Иоанну», и к автору каждой конкретной статьи, причём автор
для нас - это человек, имеющий право давать наставления и дающий их, то есть некий абстрактный проповедник.
Содержание основных понятий и терминов
Терминологический аппарат диссертации включает лингвистические и литературоведческие термины, обращение к которым было вызвано необходимостью исследования текстологического и концептуального аспектов проблематики, то есть связанных с внешним, формальным (текстово-лингвистическим, текстово-литературным) планом и планом содержательным, идейным (концептуальным).
Категории текста - функционально-семантические категории, которые реализуются в тексте с помощью языковых средств разных уровней, взаимодействующих друг с другом, и обладают общими инвариантными семантическими функциями [Ионицэ 1987: 48].
Функционально-семантические категории - языковые категории, план содержания которых образуют понятия, аналогичные понятиям, выражаемым категориями грамматическими, а план выражения представлен языковыми средствами, относящимися к разным уровням языка (имеются в виду средства морфологические, синтаксические, словообразовательные, лексические, различные комбинации средств контекста) [Бондарко 1983: 35].
Под термином «древнерусский текст» понимается «феномен языкового употребления» - письменный текст, характеризующийся отличными от современных свойствами, среди которых, вслед за Д.С. Лихачевым и Р. Пиккио, исследователи отмечают «открытость», достоинство и традиционность [Пименова 2000: 7].
Связность - это лингвистическая функционально-семантическая категория текста, «выражающая информативно-логическую последовательность высказываний посредством использования системы единиц всех уровней языка и определенных способов употребления этих
единиц, выступающих в функции средств выражения этой категории» [Котюрова 1998: 152].
Членимость — категория текста, заключающаяся в выделении в тексте на одном основании структурных, формально выраженных однотипных частей, компонентов [Бабенко 2004: 256], реализующаяся в конкретном тексте с помощью объемно-прагматического, контекстно-вариативного и структурно-смыслового типов членения.
Целостность — категория текста, заключающаяся в единой системно-структурной организации текста, подчиненной авторскому замыслу [Баталина 2005: 8].
Завершённость текста - это исчерпанность имплицитно или эксплицитно выраженной содержательно концептуальной информации (идеи произведения) [Кухаренко 1988: 78].
Проспекция — категория текста, объединяющая различные языковые формы отнесения содержательно-фактуальной информации к тому, о чем речь будет идти в последующих частях текста [Гальперин 1981: 112].
Ретроспекция - категория текста, объединяющая формы языкового выражения, относящие читателя к предшествующей содержательно-фактуальной информации [Гальперин 1981: 106].
10.Структурно-смысловые блоки (ССБ) - относительно целостные в информативном отношении компоненты произведений с особой, как правило типовой, структурно-смысловой организацией. Модель текстообразующего блока — это своеобразный функциональный каркас, типовая схема, программирующая функциональную нагрузку предикативных звеньев блока, их соотношение и последовательность [Артеменко 1993: 60].
11 .Прагматика - область лингвистики, изучающая соотношение языка и его пользователей в ситуации речевого взаимодействия [Арутюнова 1985: б]1.
12.Концепт (лат. conceptus - «собранное вместе; содержимое; зачатие; замысел; зародыш) — единица ментального мира человека, «квант» информации, стоящий за языковой семантикой единицы языка; является главным «строевым» элементом языковой картины мира и воплощен не одним словесным знаком (словом или словосочетанием), но сложной иерархией словесных знаков; имеет полевую структуру [Радбиль 2006: 21]. Концепт — «универсалия человеческого сознания... Многократное обращение к нему способствует формированию ассоциативного поля, границы которого в сознании субъекта определяются «культурной памятью», причастностью к духовной традиции» [Лихачёв 1993: 10]. Большинство современных учёных подчёркивают ментальную природу концепта, определяют его как объект из мира «Идеальное», имеющий имя и отражающий определённые культурно обусловленные представления человека о мире «Действительность» [Вежбицка 1996]; как «сгустки культурной среды в сознании человека» [Степанов 2001]. Следует отметить, что ряд исследователей (В.А. Кухаренко, Л.П. Клименко) под концептом понимают также «сформулированную социально-общественную, нравственную и эстетическую идею произведения», «для воплощения которой оно и существует» [Кухаренко 1988: 75].
Научная новизна работы состоит в обращении к актуальным проблемам исторической лингвистики текста.
В исследовании впервые
1 Учитывая, что в нашей работе будут часто употребляться термины прагмалингвистики, поясним, что при прагмалингвистическом подходе текст рассматривается как сложный речевой акт, который осуществляется с определенными намерениями и целями и в котором используется комплекс ЯЗЫКОВЫХ средств и приемов воздействия на адресата. В прагматическом плане в тексте выделяются следующие компоненты: локуция - произнесение высказывания; пропозиция - объективное содержание; иллокуция -намерение адресанта, цель высказывания; перлокуция - ожидаемый эффект.
комплексно описываются и анализируются текстовые категории в одном из наиболее ранних древнерусских памятников письменности;
ведётся исследование категорий текста на трех языковых уровнях с привлечением экстралингвистических факторов и оснований формирования данных категорий;
учитываются прагмалингвистический и лингвокультурологический подходы к фактам языковой диахронии, нечасто позиционирующиеся в современных работах по истории языка;
выявляется специфика выражения изучаемых категорий по сравнению с их экспликацией в современном тексте;
делается попытка создать классификацию и типологию микротекстов «Изборника» на основании особенностей реализации категорий текста.
Теоретическое значение диссертации. Результаты исследования важны для разработки теоретических проблем исторической когнитивистики, диахронической лингвистики текста, исторической лингвокультурологии - то есть только начинающих развиваться отраслей исторического языкознания.
Практическая ценность работы определяется возможностью использования её материалов в практике вузовского преподавания курса исторической грамматики русского языка, курса лингвистики текста, а также спецкурсов и спецсеминаров по проблемам истории русского языка.
Положения, выносимые на защиту.
1.Категории членимости, связности (включая ретроспекцию и проспекцию), завершенности и целостности текста, отражающие мировоззрение и мировосприятие средневекового русского человека в образцовом тексте эпохи, реализуются в «Изборнике 1076 года» с помощью языковых и экстралингвистических средств.
2.Категория членимости, в основе которой лежит членение объективной действительности на воспринимаемые человеческим сознанием отрезки, выражается в тексте «Изборника» на уровне микро- и макротекста. Способами реализации данной категории являются конкретные типы членения — объемно-прагматическое членение на главы и абзацы, контекстно-вариативное вычленение авторской и прямой речи, и, наконец, структурно-смысловое разграничение структурно-смысловых блоков.
3.Связность текста осуществляется на всех трех языковых уровнях с помощью системы средств данных уровней. Средствами связи частей текста являются на уровне микротекста лексические, грамматические, коммуникативные единицы языка; на уровне макротекста — локутивный, иллокутивный и перлокутивный компоненты категории прагматической направленности; на уровне мегатекста - цитаты, реминисценции и «языковые индексы» (термин И.Беллерт).
4.«Изборник 1076 года» является проспективной и одновременно ретроспективной частью единого мегатекста — это проявляется в ориентации содержания микротекстов «Изборника» как на прошлое (на Священное Писание и сочинения отцов Церкви), так и на будущее (на необходимое исполнение составляющих содержание наставлений как основное условие спасения человека).
5.Категории целостности и завершенности текста «Изборника» имеют двойную интерпретацию. На уровне микротекстов целостность текста реализуется на основе общности концептуального пространства, совокупности концептов, подчинения содержания текста его названию. Завершенность микротекстов «Изборника» основывается на исчерпанности основной темы текста, что формально отражено автором в условно обозначенных маркёрах конца. На уровне микро- и макротекста целостность осуществляется и прагматическими компонентами — целью
написания и объединения статей, намерением автора-составителя, ожидаемым результатом. Однако открытость содержания и незамкнутость границ средневекового текста определяет его абсолютную незавершенность как макротекста в совокупности микротекстов.
Основные положения и результаты диссертационного исследования были апробированы на научных конференциях в гг. Саранске (2006 -2008), Казани (2007), Нижнем Новгороде (2007), Владимире (2007); изложены в статьях, две из которых опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ для публикации основных положений кандидатской диссертации.
1. Шукова, О.М. Особенности реализации категорий текста в «Изборнике 1976 года» / О.М. Шукова // Вестник Поморского университета. - 2008. - № 5. - С. 135 - 138.
2.Шукова, О.М. Специфика выражений категорий целостности и завершенности в «Изборнике 1076 года» / О.М. Шукова // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. - 2008. — № 2. — С. 135-137.
3. Шукова, О.М. Семантическая связность текста в «Изборнике 1076
года» / О.М. Шукова // Семантика. Функционирование. Текст: межвуз. сб.
научн. трудов. - Киров: Изд-во ВятГУ, 2006. - С. 283 - 287.
4. Шукова, О.М. Экспликация категории связности текста в
«Изборнике Святослава 1076 года» / О.М. Шукова // Материалы докладов
XI научной конф. молодых ученых филологического факультета
Мордовского государственного университета имени Н.П.Огарева. —
Саранск: Изд-во МордГУ, 2006. - С. 173 - 175.
5. Шукова, О.М. Лексические средства выражения внутрисинтакси-
ческой модальности в «Изборнике Святослава 1076 года» / О.М. Шукова //
Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект.
Материалы седьмой международной конф. - Владимир: ВПГУ, 2007. - С. 370-373.
6. Шукова, О.М. Категории текста в языковой диахронии /
О.М. Шукова // Материалы XII научн. конф. молодых ученых
филологического факультета Мордовского государственного университета
имени Н.П. Огарева. - Саранск: Изд-во МордГУ, 2007. - С. 219 - 221.
7. Шукова, О.М. Категория членимости в «Изборнике 1076 года» /
О.М. Шукова // Материалы XII научн. конф. молодых ученых
филологического факультета Мордовского государственного университета
имени Н.П. Огарева. - Саранск: Изд-во МордГУ, 2007. - С. 222 - 225.
8. Шукова, О.М. Фактор адресата в «Изборнике 1076 года» /
Шукова О.М. // В.А.Богородицкий: научное наследие и современное
языковедение: труды и материалы Международной научн. конф. (Казань,
4-7 мая 2007 г.). Т.1. - Казань: Казанский гос. ун-т им. В.И.Ульянова-
Ленина, 2007. - С. 200 - 202.
9. Шукова, О.М. Контекстно-вариативное членение «Изборника 1076
года» / О.М. Шукова // Русский язык в контексте национальной культуры:
материалы Всероссийской научн. конф. - Саранск: Изд-во МордГУ, 2008.
-С. 152-156.
10. Шукова, О.М.Категория ретроспекции в «Изборнике 1076 года» /
О.М. Шукова // Русская словесность в контексте мировой культуры:
Материалы Международной научн. конф. РОПРЯЛ. - Нижний Новгород:
Изд-во ННГУ, 2007. - С. 491 - 494.
Структура работы определяется целью и задачами исследования. Диссертация изложена на 187 страницах; она состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы, включающего 172 наименования.
Проблема определения текста в отечественном и зарубежном языкознании
Объектом изучения лингвистики текста является текст, но до настоящего времени среди ученых-лингвистов нет единства мнений в определении данного понятия. Рассмотрим некоторые дефиниции текста, предложенные исследователями.
В зарубежной и отечественной лингвистике ученые при определении текста акцентируют внимание на различных критериях.
Так, английский исследователь X. Вайнрих говорит о тексте как о явлении, состоящем из определенной последовательности морфем: «Текст - это упорядоченная последовательность морфем, состоящая минимально из двух морфем, максимальный же ее состав не ограничен» [Вайнрих 1978: 373]. При этом в своем определении X. Вайнрих не касается ни текста, ни его отличительных признаков.
В определении другого зарубежного исследователя, В. Коха, указывается такое свойство текста, как целостность: «Любая последовательность предложений, организованная во времени или в пространстве таким образом, что предполагает целое (выделено нами — О.Ш.), будет считаться текстом» [Кох 1978: 162].
На другие отличительные свойства текста в своем определении данной языковой единицы указывает Вольфганг Дресслер. Текст понимается им как «структура любого законченного и связного (выделено нами — О.Ш.), независимого и грамматически правильного письменного или устного высказывания» [Дресслер 1978: 114].
На многозначность термина «текст» указывает Карел Гаузенблас. Он акцентирует внимание на том, что текст обозначает две вещи: «во-первых, в соответствии с распространенным употреблением - письменную фиксацию речи и, во-вторых, более широко - объединение языковых средств, используемое в речи, которое обеспечивает их следование друг за другом и их отношение к суммарному смыслу (в противоположность отношениям между средствами, существующими внутри системы языка)» [Гаузенблас 1978: 63 - 64].
Ролан Барт при определении текста учитывает различные критерии, в том числе и экстралингвистические. Текст - это «любой конечный отрезок речи, представляющий собой некоторое единство с точки зрения содержания, передаваемый со вторичными коммуникативными целями и имеющий соответствующую этим целям внутреннюю организацию, причем связанный с иными культурными факторами, нежели те, которые относятся к собственно языку» [Барт 1978: 443 - 444].
Зигфрид И. Шмидт при определении текста берет за основу социокультурную его отнесённость: «текст — это множество высказываний в их функции и - соответственно - социокультурная реализация текстуальности» [Шмидт 1978: 18].
Отечественные исследователи при определении текста также основываются на различных его признаках. Так, А.С. Бархударов, акцентируя внимание на строении текста, отмечает: «Текст как единица может быть определен как нечто общее, что лежит в основе отдельных конкретных текстов, то есть, так сказать, схемы построения или «формулы строения» текста или текстов разного типа» [Бархударов 1974: 40].
Т.М. Николаева в статье «Лингвистика текста. Современное состояние и перспективы» определяющими свойствами текста считает связность и завершенность: «Связный текст понимается ... как некоторая (законченная) последовательность предложений, связанных по смыслу друг с другом в рамках общего замысла автора» [Николаева 1978: 6].
И. П. Севбо при определении текста соотносит синтаксические признаки с психическими, отмечая, что «текст - последовательность упрощенных синтаксических средств и соответственно — взаимосвязанных «элементарных мыслей» [Севбо 1984: 11].
Л.К. Чикина указывает на то, что текст - это явление речи: «Текст — это законченное речевое (выделено нами - О.Ш.) произведение, состоящее не менее чем из двух, самостоятельных предложений, образованное по законам данного языка, обладающее автономным смыслом. Основные признаки текста - замкнутость, целостность, связанность» [Чикина 1986:7].
И.А. Сыров рассматривает текст одновременно как явление языка и речи — это «единица, синтезирующая в себе языковые сущности и речевые свойства и проявляющая себя в форме письменного произведения, основной целью которого является опосредованный акт коммуникации» [Сыров 1998: 6].
Типы членения «Изборника 1076 года»
Членимость — это одно из универсальных свойств текста, заключающееся в выделении в тексте на одном основании структурных, формально выраженных однотипных частей, компонентов [Бабенко 2004: 256]. Впервые членимость как текстовую категорию охарактеризовал И.Р. Гальперин [Гальперин 1981], хотя это явление изучалось и ранее под разными углами зрения и лингвистами, и литературоведами.
Категория членимости тесно связана с категорией связности. Связность текста и членение его на автосемантические фрагменты состоят в отношениях обратно пропорциональной зависимости: «автосемантия отдельных частей постепенно падает по мере развертывания текста и в общем случае стремится к нулю» [Кухаренко 1988: 71].
Категория членимости, с одной стороны, имеет субъективную природу, так как она всегда интенциональна (запрограммирована автором) и экстенсиональна (осмыслена читателем). С другой стороны, она объективно обусловлена необходимостью отражения мира в его упорядоченности и устроенности. Членимость текста также связана с характером мышления человека, включающего одновременно операции анализа и синтеза поступающей информации, взаимодополняющие друг друга, что также объясняет объективную обусловленность этой категории.
В тексте категория членимости реализуется с помощью объемно-прагматического, контекстно-вариативного и структурно-смыслового членения. Подобная классификация типов членения текста признается большинством современных ученых [Бабенко 2004; Гальперин 1981] и анализируется на основе современных художественных текстов. В «Изборнике 1076 года» представлены все три типа членения.
Объемно-прагматическое членение заключается в членении текста на тома, книги, части, главы, абзацы. «Изборник 1076 года» не имеет ни оглавления, ни нумерации статей. В его тексте выделены 48 заглавий, что, очевидно, и позволило И.У. Будовницу утверждать, что «Изборник» содержит в своем составе 48 статей. Другие исследователи, например В.В. Кусков, считают, что в «Изборнике» всего 12 статей:
Категория связности в «Изборнике» и способы её экспликации
В современной лингвистике текста список текстовых категорий, как семантических, так и грамматических, остается открытым. Но бесспорно принятой большинством исследователей является такая категория текста, как связность. Исследователями отмечается, что несвязных текстов не существует, потеря связности разрушает текст, если только это не искусственный прием.
Считается, что связность - это лингвистическая функционально-семантическая категория текста, «выражающая информативно-логическую последовательность высказываний посредством использования системы единиц всех уровней языка и определенных способов употребления этих единиц, выступающих в функции средств выражения этой категории» [Котюрова 1998: 152].
В современном языкознании категория связности изучена очень подробно. Отечественными учеными в рамках лингвистики текста создано огромное количество трудов, объектом исследования которых был связный текст и, соответственно, категория связности, ее план содержания и план выражения. Детально изучены и средства выражения связности на всех уровнях языка - работы И.Р. Гальперина, Л.Г. Бабенко, И.А. Сырова, Г .Я. Солганика, И.П. Севбо, Ю.А. Левицкого, Кв.Кожевниковой и др. [Гальперин 1981; Бабенко 2004; Сыров 1998; Солганик 1997; Севбо 1984; Левицкий 2006; Кожевникова 1979].
Обобщение идей, изложенных в работах вышеперечисленных авторов, можно представить в следующих тезисах:
1 .Связность — универсальная текстовая характеристика.
2. Связность текста обеспечивается связностью элементов, образующих предложения, связностью предложений в пределах структурно-смыслового блока (сверхфразового единства — СФЕ, сложного синтаксического целого - ССЦ) и связностью структурно-смысловых блоков между собой.
3.Рассматриваемая категория объединяет ряд средств — лексических, морфологических, синтаксических, связывающих различные элементы текста и отражающих тот или иной аспект смысловых отношений между элементами текста.
4.Главной, конституирующей чертой связности является взаимная содержательная соотнесенность, часто взаимообусловленность высказываний, находящая потом в тексте формальное выражение.
5.Связность можно понимать двояко: как содержательную (когерентность, внутренняя спаянность) и формальную (когезия, внешняя спаянность).
6.Связность текста рассматривается на разных уровнях: семантическом, грамматическом и коммуникативном. На семантическом уровне текст организуется единством темы. На грамматическом уровне осуществляется грамматическими средствами связи (союзы; формы вида, времени, наклонения глаголов-сказуемых; употребление вводных слов; присоединительные конструкции; именительный представления и др.). Связность на коммуникативном уровне осуществляется тема-рематическим членением.
7. Существуют разные типологические характеристики внутритекстовых связей: эксплицитные / имплицитные (основание — степень словесной выраженности в тексте); лексические / грамматические (основание - языковые способы репрезентации связи); параллельная / последовательная связь (основание - характер соотнесенности фраз в контексте).
