Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Раннее творчество Радищева-писателя в контексте развития русской просветительской прозы последней трети XVIII века 19
1.1. Роль и место Радищева-писателя в историко-литературном процессе XVIII века -
1.2. Ранние произведения Радищева-писателя в контексте становления русского просветительского романа XVIII века 34
1.3. Проблема художественного метода ранних произведений Радищева - писателя 51
1.4. Концепция человека в ранних произведениях А.Н.Радищева 62
Глава 2. Жанровая природа и генезис ранних произведений А.Н.Радищева 74
2.1. Роль публицистики в становлении жанровой системы Радищева 77
2.1.1. «Слово о Ломоносове»: проблема языкового «архаизма» 80
2.1.2. «Письмо к другу, жительствующему в Тобольске» как результат трансформации жанра послания 88
2.2. Трансформация жанра жития в творчестве Радищева 94
2.2.1. Традиционное и новаторское в «Житии Ф.Ушакова»
2.2.2. Пространственно-временная организация «Жития Ф. Ушакова» 108
2.2.3. Автор и герой в «Житии Ф. Ушакова» 120
2.3. Произведения А.Н.Радищева в восприятии читателя конца XVIII начала XIX веков 136
Заключение 146
Список литературы
- Роль и место Радищева-писателя в историко-литературном процессе XVIII века
- Ранние произведения Радищева-писателя в контексте становления русского просветительского романа XVIII века
- Роль публицистики в становлении жанровой системы Радищева
- «Письмо к другу, жительствующему в Тобольске» как результат трансформации жанра послания
Введение к работе
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ. В диссертации исследуется проблематика и поэтика ранних произведений Радищева-прозаика; выявляется роль писателя в становлении жанровой системы русской литературы последней трети XVIII века, важность и значимость его творчества для развития русской литературы и публицистики.
В данном специальном исследовании рассматривается проблема становления романа как повествовательного жанра и возникновения просветительского романа как своеобразной формы эпического повествования XVIII века.
Ранние произведения А.Н.Радищева: «Слово о Ломоносове» (1780), «Письмо к другу, жительствующему в Тобольске» (1782) и «Житие Ф.Ушакова» (1789) исследуются с точки зрения единства их формы и содержания. Кроме этого, в диссертации рассматриваются трансформации жанра жития в творчестве Радищева, проблема автора и героя, пространственно-временная организация его ранних произведений, дается рецепция творчества писателя - восприятие произведений А.Н.Радищева читателем конца XVIII начала XIX веков.
АКТУАЛЬНОСТЬ темы диссертации связана с интересом современного российского литературоведения к проблеме единства русской культуры, которая имеет несколько аспектов. Один из них - преодоление разрыва в национальной культуре, попытка решения «сверхзадачи», поставленной историей. В связи с этим раннее творчество А.Н.Радищева представляет собой интересный и актуальный объект исследования.
Выступая новатором в жанрообразовании, А.Н.Радищев оказался у самых истоков становления жанровой системы русской литературы конца XVIII начала XIX веков. В диссертационной работе на примере текстов ранних произведений А.Н.Радищева ставится вопрос об особенностях поэтики и
жанровом своеобразии его творений, делается попытка дать научное объяснение стилевого архаизма писателя, так как очевидна связь его произведений со средневековой традицией.
ОБЪЕКТОМ исследования послужили ранние произведения Радищева- писателя: «Слово о Ломоносове», «Письмо к другу, жительствующему в Тобольске», «Житие Ф.В.Ушакова» и др.
ПРЕДМЕТОМ нашего исследования является процесс формирования жанровой системы Радищева в период с 1770 по 1790 годы. Мы пытаемся проследить влияние древнерусской и западноевропейской традиции на раннее творчество писателя. Особый интерес вызывает трансформация жанров похвального слова, послания и жития, субъектно-объектная и пространственно- временная организация прозаических произведений Радищева данного периода.
ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ. Основная цель работы - исследование проблематики и поэтики ранних произведений Радищева- писателя в контексте современных достижений литературоведения.
Данная цель обусловила необходимость постановки и решения ряда исследовательских ЗАДАЧ диссертационной работы:
определить органическую связь творчества Радищева с предшествующей литературой;
проследить трансформацию жанров похвального слова и послания в раннем творчестве писателя на примере «Слова о Ломоносове» и «Письма к другу»;
выявить природу, становление и своеобразие жанра просветительского романа на примере «Жития Ф.В.Ушакова»;
дать научное объяснение стилевого архаизма Радищева;
показать важность и значимость творчества Радищева-прозаика для развития литературы нового времени.
МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. В данной работе применяется культурологический подход при рассмотрении произведений А.Н.Радищева. При опоре на историко-культурный контекст изучаемого материала исследовательское внимание сосредотачивается на основных смыслах, неизменно существующих в культурной традиции. Культурная традиция при таком подходе предстает как духовный опыт исторического развития народа. Нами использованы историко-культурный, сравнительно-исторический, историко-типологический и структурно-функциональный методы исследования.
Историко-культурный и сравнительно-исторический методы позволили воссоздать культурный контекст XVIII века. Структурно-функциональный и историко-типологический методы исследования выявили становление и функционирование прозаических жанров в историко-литературном процессе последней трети XVIII века. Культурологический подход объединил полученные данные и обусловил возникновение целостного представления о таком сложном культурном феномене, каким является творчество А.Н.Радищева.
Большое значение для нашего исследования имеют книги и статьи о русской литературе XVIII века Г.А.Гуковского, Д.Д.Благого, Г.П.Макогоненко, И.З.Сермана, Л.И.Кулаковой, В.А.Западова, О.М.Буранка; работы культурологического характера Д.С.Лихачева, Ю.М.Лотмана. Мы опирались на труды историков литературы, ученых, которые анализировали основные пути развития русской прозы XVIII века (ГА.Гуковский, Г.П.Макогоненко, А.И.Старцев, А.Г.Татаринцев, Ю.М.Лотман, В.А.Западов, В.И.Глухов, О.М.Буранок, С.Н.Травников).
МЕТОДОЛОГИЧЕСКУЮ ОСНОВУ диссертации составляют принципы, выработанные отечественным литературоведением: принцип историзма, традиции историко-генетического, сравнительно-исторического, культурологического, биографического, типологического и стилевого анализа. Методологической базой исследования являются работы Г.А.Гуковского, М.М.Бахтина, Д.С.Лихачева, Ю.М.Лотмана, Б.О.Кормана.
НАУЧНАЯ НОВИЗНА диссертационного исследования заключается в том, что при достаточной изученности творчества Радищева его ранние
произведения долгое время оставались в тени труда его жизни — «Путешествия из Петербурга в Москву». В силу ряда причин проза писателя оказалась мало исследована в контексте проблемы архаизма и новаторства. Особенно это касается таких спорных вопросов, как художественный метод и жанровое своеобразие его ранних прозаических произведений. Система повествовательных жанров писателя за все время изучения его творчества лишь раз становилась предметом специального исследования.
В диссертации рассматривается роль и место ранних прозаических произведений Радищева как в системе русской просветительской прозы XVIII века, так и во всей русской культуре в широком понимании смысла этого слова.
ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ диссертации заключается в том, что она дает возможность углубить представление о роли и значении ранних произведений А.Н.Радищева-писателя в историко-литературном процессе XVIII века. Это помогает полнее представить характер и эволюцию эстетических и этических взглядов А.Н.Радищева, с иных позиций подойти к исследованию поэтики и проблематики его прозаического наследия.
ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ исследования видится нам в том, что сделанные в нем наблюдения, обобщения и выводы могут быть использованы в вузовских курсах по истории русской литературы, спецкурсах и спецсеминарах, посвященных творчеству А.Н.Радищева и современных ему деятелей русской культуры.
СТРУКТУРА ДИССЕРТАЦИИ определена ее целью и поставленными задачами. Она состоит из введения, двух глав и заключения, где подводятся итоги исследования.
Сегодняшнее обращение к творчеству Радищева и к литературе XVIII века в целом носит далеко не случайный характер. Вопрос о единстве русской культуры и литературы, который стал актуальным в первой трети XX века, вновь вызывает пристальный интерес исследователей. В своей известной статье
«О культуре» (1923) Н.Бердяев пишет: «Благородство всякой истинной культуры определяется тем, что культура есть культ предков, почитание могил и памятников, связь сынов с отцами. Культура основана на священном предании. И чем древнее культура, тем она значительнее и прекраснее. Культура всегда гордится древностью своего происхождения, неразрывной связью с великим прошлым». Мировая культура нового времени, как продолжение великих традиций древних культур, греческой культуры, культуры средневековья и раннего Возрождения, противопоставляется цивилизации. «Культура и цивилизация - не одно и то же. ... Культура — благородного происхождения. ... Цивилизация всегда имеет вид parvenue
(выскочки. - .P.)». Представление о прерывности той или иной культуры Н.Бердяев связывает с рядом трансформаций в человеческом сознании XX века. Главная из них - стремление цивилизации занять место культуры. Тогда антиисторизм цивилизации переносится на культуру: «цивилизация дорожит своим недавним происхождением, она не ищет древних и глубоких источников.
... У нее нет предков». Таким образом, противостоять этой тенденции - значит, по мнению философа, возвратиться к сакральным истокам культуры.
Понятие «культура» чрезвычайно емкое: оно «включает в себя и нравственность, и весь круг идей, и творчество человека, и многое другое». В своей книге «Беседы о русской культуре» (1994) Ю.М.Лотман рассматривает культуру как понятие коллективное. По мнению ученого, «отдельный человек может быть носителем культуры. Может активно участвовать в ее развитии, тем не менее, по своей природе культура, как и язык, - явление общественное, то есть социальное». Из этого делается вывод о том, что «культура есть форма
общения между людьми», которая имеет «коммуникационную» и «символическую природу» (курсив автора. - А.Р.)} «Поэтому ... культура всегда, с одной стороны, - определенное количество унаследованных текстов, а с другой - унаследованных символов». Культура всегда связана с историей. «Мы сейчас переживаем время увлечения историей. Это не случайно: время революций антиисторично по своей природе, время реформ всегда обращает людей к размышлениям о дорогах истории». В этом, на наш взгляд, актуальность в настоящее время вопроса о единстве русской культуры и литературы. Ответить на него без серьезного анализа историко-литературного процесса литературы XVIII века нельзя, так как именно в этот период «оформляются черты новой русской культуры», закладываются основы жанровой системы русской литературы нового времени и складывается определенный тип писательского поведения.
В этом отношении творчество Александра Николаевича Радищева (17491802) представляет особый интерес, поскольку еще А.С.Пушкин в своей известной статье «Александр Радищев» заметил: «Вообще Радищев писал лучше стихами, нежели прозою. В ней не имел он образца...». (Курсив наш. - А.Р.). Позволим себе сместить акцент в пушкинском высказывании с оценки творчества Радищева-писателя на фактическую сторону вопроса: в прозе он действительно в определенном смысле прямых предшественников не имел.
Необходимость возвращения к творчеству писателя в контексте современных достижений литературоведения очевидна. При этом, преодолевая
известный социологизм и тенденциозность в оценке творчества Радищева, анализ его произведений следует производить, не нарушая принципа историзма. По определению Л.Гинзбург, «историзм в литературоведении - это рассмотрение литературного процесса в его причинных связях, в его обусловленности изменяющейся социальной действительностью. Но не только; это также и понимание самого произведения в функциональной динамике его элементов».
Наследие Радищева сложно и многообразно. Оно включает в себя, помимо литературных произведений, законодательные, экономические, исторические исследования. Кроме этого, Радищеву, автору «Путешествия из Петербурга в Москву» (1789) и исторической элегии «Осьмнадцатое столетие» (1801), принадлежит философский трактат «О человеке, его смертности и бессмертии» (1792) и стиховедческое исследование «Телемахиды» Тредиаковского «Памятник дактило-хореистическому витязю» (1790-е годы).
К наследию Радищева обращался самый широкий круг специалистов- гуманитариев: от философов и правоведов до искусствоведов и географов. Нас интересует собственно изучение художественного наследия Радищева, которое, по мнению И.З.Сермана, ведется в отечественном литературоведении в трех направлениях: конкретно-текстологическом, реально-историческом - и типологически-концептуальном.
Реально-историческое направление изучения жизни и деятельности Радищева представлены рядом монографий и статей. Среди них следует отметить работы А.И.Старцева, Д.С.Бабкина, Г.П.Макогоненко, Л.И.Кулаковой, Е.Г.Салита, В.А.Западова, А.Г.Татаринцева.
Детство и отрочество Радищева, его пребывание в Пажеском корпусе до сих пор не привлекали к себе пристального внимания исследователей. Долгое время продолжались споры о месте рождения Радищева. Факты говорят в пользу того, что он родился не в Верхнем Аблязове, а в Москве. Круг интересов и знакомств Радищева в Лейпциге был основательно исследован в монографии Г.П.Макогоненко «Радищев и его время», в книге А.И.Старцева «Университетские годы Радищева» и дополнен публикацией в оригинале «Следственного дела» русских студентов.
Для науки о Радищеве характерно стремление к максимальному уточнению уже известных фактов и привлечению новых данных, которые сделают возможным появление новых обобщающих работ. С этим связано и конкретно-текстологическое изучение творческого наследия Радищева. Назовем ряд работ и исследований в этой области. Это, прежде всего, книга А.В.Западова «Новиков» , статьи В.А.Западова «Был ли А.Н.Радищев автором «Беседы о том, что есть сын отечества»?», А.И.Старцева «О прижизненных изданиях Радищева».
Поскольку большинство произведений Радищева при жизни автора было издано анонимно, долгое время велся спор об авторстве «Отрывка путешествия в СПОру этому уже более ста лет. А.В.Западов, ранее
поддерживавший тех, кто считал автором «Отрывка...» Радищева (Ю.Лотман и др.), склонился на сторону Г.П.Макогоненко, уверенного, что автором спорного произведения является Новиков. Однако в 1974 году в защиту авторства Радищева появились новые высказывания специалистов: «...прямое свидетельство П.А.Радищева об авторстве отца, отмеченная Н.А.Добролюбовым идейная близость «Отрывка...» к «Путешествию...», явное сходство содержания «Отрывка...» с такими главами, как «Любани» и «Пешки», связь философского подтекста «Отрывка...» с учением Гельвеция (абсолютно неприемлемым для Новикова) говорят о принадлежности его Радищеву».
Другим спорным произведением является «Беседа о том, что есть сын отечества». По мнению В.А.Западова, Радищев не может быть автором «Беседы...» в силу разных причин: идейных, художественных, стилевых. Ученый сопоставил идейно-художественные особенности «Беседы...» с произведениями Радищева и показал, что между ними нет ничего общего.В.А.Западов делает вывод о том, что в свое время произошла ошибка, позволившая Г.А.Гуковскому включить «Беседу...» в академическое полное собрание сочинений Радищева (1938).
Научную полемику вызвала монография Д.С.Бабкина «А.Н.Радищев, Литературно-общественная деятельность». В ней исследователь высказывает предположение, что Радищев в последние годы хотел предпринять новое издание «Путешествия...». По мнению ученого, «Радищев спешил наверстать то, что не успел сделать в годы ссылки». В качестве доказательств Д.С.Бабкин приводит записи на форзаце экземпляра «Путешествия...», принадлежавшего П.П.Бекетову и купленного после его смерти (1836) книгопродавцем А.С.Ширяевым. Эта книга, по-видимому, попала к Радищеву в 1801 году, когда
Комиссия по составлению законов, где он служил, заняла прежнее помещение Тайной канцелярии, в библиотеке которой хранился данный экземпляр. Если верить графологической экспертизе, то записи на форзаце принадлежат Радищеву. «Остается неясным, - как отмечает И.З.Серман, - чем определяется порядок записей. ... В нем нет логики». Таким образом, выдвинутая Бабкиным идея о том, что Радищев собирался переиздать «Путешествие...», нуждается в дополнительных доказательствах.
Еще одним сторонником версии о том, что Радищев продолжил работу над «Путешествием...» после ссылки, является Г.Шторм. В своей книге «Потаенный Радищев» (1974) он пытается доказать, что автор «Путешествия...» восстановил текст запрещенной книги и существенно его дополнил. Однако другие исследователи творческой истории создания «Путешествия ...» к гипотезе Г.Шторма относятся настороженно. Так, В.А.Западов утверждает, что «Путешествие...» «полностью определяется общественно-политической, философской, эстетической, социальной борьбой
второй половины 80-х годов» . Следовательно, время создания книги 1786 - 1787 гг., хотя некоторые части «Путешествия...» (ода «Вольность», «Слово о Ломоносове» и др.) написаны ранее и введены в единое целое «Путешествия...» в годы работы над ним. Однако, как признался на допросе Радищев, книга была готова к концу 1788 года и сдана в цензуру, но была переработана уже после получения ее из цензуры. Рукопись несколько раз переписывалась и правилась. В результате возникло несколько вариантов редакций книги. Отсюда и все спорные вопросы вокруг творческой истории создания «Путешествия...». Текстологами проделана серьезная работа, все перипетии которой отражены в книге Л.И.Кулаковой и В.А.Западова «А.Н.Радищев. «Путешествие из Петербурга в Москву». Комментарий»(1974).
Кроме этого, датировка еще одного произведения писателя является предметом дискуссии в современном литературоведении. Г.П.Макогоненко относит «Дневник одной недели» к 1770-м годам, П.Н.Берков и Л.И.Кулакова - к 1790-м, а Г.Я.Галан считает временем написания «Дневника...» 1801-1802 годы.
Другим серьезным аспектом изучения творчества Радищева стал вопрос о философских и эстетических взглядах писателя. Известно, что еще в XIX веке выдвигались идеи о новаторском характере философской концепции А.Радищева. Так, М.Антонович писал, что автором «Путешествия...» сказано «последнее слово философии XVIII века». Попытки оценить новаторство Радищева предприняты в XX веке. Начиная с 40-х годов, этим вопросом занимались Г.А.Гуковский, Г.П.Макогоненко, Я.Л.Барсков, Н.Л.Степанов, Ю.М.Лотман, Е.Г.Плимак, В.Е.Курдюков, П.С.Шкуринов и др.
В философии и эстетике Радищева проявились все прогрессивные тенденции русской общественной мысли XVIII века. Это признается всеми исследователями философских воззрений Радищева. Особо хочется отметить работы Ю.М.Лотмана «Из истории литературно общественной борьбы 80-х годов XVIII века» (1950), «Был ли Радищев дворянским революционером?» (1956). Творчество А.Н.Радищева было в сфере научных интересов Ю.М.Лотмана, начиная с исследований студенческих лет и кончая последними
работами. 31 августа 1949 года отмечалось 200-летие со дня рождения Радищева. Первая статья Ю.М.Лотмана о Радищеве появилась в сборнике, посвященном этому событию. В юбилейных работах о Радищеве сложился канон описания творчества «великого мыслителя и революционера». В этой ситуации само обращение исследователя к творчеству А.Н.Радищева ставило его в сложное положение. Несмотря на это, Ю.М.Лотман защищает в 1951 году кандидатскую диссертацию «А.Н.Радищев в борьбе с общественно- политическими воззрениями и дворянской эстетикой Карамзина», которая до сих пор не утратила своей актуальности.
Смерть Сталина и изменение политической ситуацию в стране вызвали стремление радищевоведов «переоценить» наследие Радищева и его место в общественной борьбе 1780-х годов. В журнале «Вопросы философии» развернулась дискуссия, начало которой было положено статьей Ю.Карякина и Е.Плимака «О двух оценках «Путешествия из Петербурга в Москву» в советской литературе». Оценка Радищева как «последовательного либерала», а не «революционного мыслителя» в этой ситуации имела совершенно определенный смысл. Она не столько была ориентирована на более глубокое понимание творчества Радищева, сколько была продиктована стремлением разрушить идеологический штамп, не выходя за рамки языка официальной науки.
Рассмотрение истории изучения Радищева в полном объеме не входит в задачи данного исследования. Тем не менее, следует отметить огромную работу отечественных литературоведов, которые, несмотря ни на что, пытались определить истинную роль и место Радищева в литературе XVIII века. Это,
прежде всего, Я.Л.Барсков, Г.А.Гуковский, П.Н.Берков, А.И. Старцев, Г.П.Макогоненко, И.З.Серман, Л.И.Кулакова, Ю.М.Лотман, В.А.Западов и др.Хочется выделить серьезные и глубокие работы В.А.Западова. Занимаясь углубленным изучением русской литературы XVIII века, ученый много лет посвятил исследованию творчества Радищева. Именно В.А.Западов подготовил превосходное в текстологическом отношении издание
«Путешествия из Петербурга в Москву». Ранее, в 1985 году, исследователь защитил докторскую диссертацию «Проблемы текстологии и поэтики А.Н.Радищева» («Путешествие из Петербурга в Москву», «Вольность»). Таким образом, в настоящее время самая знаменитая книга Радищева исследована исчерпывающе.
Объект нашего исследования ограничивается ранним творчеством Радищева-писателя в силу того, что жанровая природа «Путешествия из Петербурга в Москву» и особенности стихотворных жанров не раз становились предметом специального исследования. Достаточно назвать две фундаментальные диссертации Г.И.Сенникова и В.А.Западова.
Нас интересует собственно литературные произведения Радищева- писателя, созданные им в период с 1773 по 1789 год. Это перевод книги Мабли «Размышления о греческой истории» (1773), «Письмо к другу, жительствующему в Тобольске» (1782) и «Житие Федора Васильевича
Ушакова» (1789), т. е. прозаические творения Радищева, которые были написаны до времени публикации труда всей его жизни - «Путешествия из Петербурга в Москву» (1789). По сложившейся традиции, названные произведения относят к началу литературной деятельности Радищева, причисляя их к ранним произведениям автора, несмотря на тот факт, что «Житие Федора Васильевича Ушакова» и «Путешествие из Петербурга в Москву» закончены в одно время. Такая периодизация творчества Радищева оправданна, если исходить из того, что издание крамольной книги явилось рубежной вехой не только творчества и личной судьбы писателя, но и всего историко-литературного процесса XVIII века в целом.
Как уже отмечалось, «Путешествие из Петербурга в Москву» достаточно хорошо изучено, к раннему же творчеству писателя в целом и к «Житию Ф.В.Ушакова» в частности исследователи не обращались давно, с конца 70-х годов XX века. Диссертация С.Н.Травникова (1978) посвящена проблеме традиционного и новаторского в повествовательных жанрах А.Н.Радищева. Автор пытается установить роль и место прозаических произведений Радищева в общей системе русской прозы XVIII века, указать на «круг чтения» писателя, дать подробный анализ жанра путешествия. В своей работе исследователь справедливо указывает на то, что прозаическое творчество Радищева - «одно из главных звеньев историко-литературного процесса XVIII века».С.Н.Травникову принадлежит верный тезис о том, что «Радищев разрабатывал образцы прозаических жанров новой литературы». Однако, отметив быстрое развитие жанра романа в русской прозе с конца 70-х годов XVIII века, ученый неожиданно делает вывод о том, что «Радищев... не мог обратиться к жанру
романа, связанного в его представлении с внеисторической действительностью, авантюрными приключениями и хаотическими нагромождениями событий». К сожалению, на определенном этапе отечественное литературоведение начинает придерживаться крайней точки зрения на развитие русской литературы XVIII века: отрицается ее генетическая связь с западноевропейским сентиментализмом и утверждается тезис о национальной самобытности русской литературы. Подобные тенденции прослеживаются и в работах о Радищеве 70-80-х годов.
После 1985 года к творчеству писателя практически не обращались. Исключение составляет кандидатская диссертация Н.О.Егоровой «Художественная специфика "Путешествия из Петербурга в Москву" А.Н.Радищева» (2000). В своей работе исследователь делает акцент на функциональный аспект жеста одаривания, прослеживает другие архетипические мотивы в главном произведении писателя.
Итак, науке о Радищеве более 200 лет, по его творчеству написано огромное количество монографий и статей. Однако до сих пор существуют нерешенные проблемы. Научная биография Александра Николаевича Радищева еще не написана, практически не исследована поэтика ранней прозы писателя, не определено истинное место Радищева в историко-литературном процессе XVIII века и т. д. Конечно, можно согласиться с А.И.Старцевым в том, что одна из причин - «недостаточность известного нам материала». Однако другая и, на наш взгляд, главная причина существования «белых пятен» в изучении биографии и творчества Радищева заключается в том, что гносеологический подход к творчеству писателя и связанный с ним язык описания безнадежно устарел. Настоящее исследование не ставит своей целью исчерпывающее
изучение жанровой системы раннего творчества писателя. Главное для нас - выработать новый язык описания, который бы не совпадал с языком объекта исследования и соответствовал современному уровню развития литературоведения.
Роль и место Радищева-писателя в историко-литературном процессе XVIII века
Творчество Радищева - одно из важнейших явлений историко- литературного процесса XVIII века. С одной стороны, оно завершает значительный по времени период становления русской литературы, с другой - начинает новый этап ее развития. Известно, что ранние произведения писателя ориентированы на традиционные жанры древнерусской литературы и одновременно на «специфические жанры сентиментализма». Традиционное и новаторское органически сочетается в творчестве Радищева с самого начала его писательской карьеры до его «крамольного» «Путешествия из Петербурга в Москву».
Нам кажется целесообразным начать исследование жанрового своеобразия ранних произведений Радищева-писателя с осмысления его роли и места в историко-литературном процессе XVIII века. Это связано с тем, что политический мотив всегда был главным в оценке произведений писателя.
Наследие Радищева сложно и многообразно: оно включает в себя законодательные, экономические, исторические исследования. Нас интересуют собственно литературные произведения Радищева-писателя, которые были написаны до времени публикации труда всей его жизни - «Путешествия из Петербурга в Москву» (1789). Нам кажется возможным начать рассмотрение ранних творений Радищева с ближайшего к «Путешествию...» произведения - «Жития Федора Васильевича Ушакова» - в силу нескольких причин.
Во-первых, годы учебы Радищева в Лейпциге исчерпывающе исследованы в монографиях Г.П.Макогоненко и А.И.Старцева и дополнены публикацией в оригинале «Следственного дела» русских студентов. В связи с этим появилась возможность новой постановки ряда вопросов, касающихся мировоззрения и художественного метода Радищева на основе сопоставления повести «Житие Федора Васильевича Ушакова» с ее реально-исторической основой - «бунтом» лейпцигских студентов против своего наставника Бокума.
Во-вторых, небольшой эпизод из жизни русских студентов в Лейпциге позволяет Радищеву делать широкие обобщения. Конфликт студентов с Бокумом рассматривается им как форма борьбы народа с тираном и выходит за рамки литературных задач агиографического жанра. Известно, что «Житие Ушакова» писалось Радищевым одновременно с «Путешествием...» и подчинено одной с ним идейной установке. Но вот форма этих произведений различна. Этот факт дает возможность для сравнительного анализа двух произведений. Если «Путешествие...» достаточно хорошо изучено, то к раннему творчеству писателя и к «Житию...» исследователи не обращались давно, с конца 70-х годов. Чтобы определить подходы к раннему творчеству Радищева, не нарушая принципа историзма, необходимо рассмотреть восприятие и оценку его произведений более чем за 200 лет, прошедших с момента опубликования большинства его произведений. Причем, учитывая тему данного исследования, акцент с оценки «Путешествия» сместим на особенности восприятия менее известных произведений - раннего творчества Радищева.
Со времен Екатерины личность и творчество Радищева воспринимались по-разному. Арест, суд, смертная казнь, замененная ссылкой, - все это, безусловно, и есть политическая оценка общественной деятельности писателя. Иного взгляда на творчество А.Н.Радищева до А.С.Пушкина не было: безусловно, мешало существование цензурного запрета, но, что более существенно, отсутствовала достаточная временная дистанция, которая могла 21 бы позволить связать оценку произведений писателя не с проблематикой, а с поэтикой его творений.
Первую попытку дать оценку личности Радищева предприняли его младшие современники И.П.Пнин и И.М.Борн. Говоря о значении Радищева, И.П.Пнин вспоминал о нем как о поборнике истины, гражданине, который совершил подлинный подвиг:
Кто столько жертвовал собою Не для своих, но общих благ, Кто был отечеству сын верный, Был гражданин, отец примерный И смело правду говорил... Готовность «жертвовать собой» впервые утверждается Радищевым в «Житии Ф.В.Ушакова». «Муж твердый», герой, а именно таким видит писатель друга своей юности Федора Ушакова, должен действовать личным примером. В своем стихотворении «Слава» Пнин, высоко оценивая жизненный подвиг Радищева, пишет: «Пример сильнее наставлений». Как и его «учитель в твердости» (I: 155) Ушаков, Радищев «действует словом истины». На это обращает внимание другой современник Радищева И.М.Борн. По его мнению, Радищев «... любил истину и добродетель. ... Он родился быть просветителем, жил в утеснении и сошел во гроб; в сердцах благодарных патриотов да соорудится ему памятник достойный его!»
Ранние произведения Радищева-писателя в контексте становления русского просветительского романа XVIII века
Творчество Радищева «теснейшим образом связано с традициями русской и европейской литературы Просвещения». Проблемы жанра и творческого метода ранних произведений Радищева-писателя могут быть верно, исторически поняты только в контексте этих традиций. Вопрос о жанровом своеобразии раннего творчества Радищева не раз поднимался в отечественном литературоведении. Однако предметом специального исследования еще не становился: жанровая природа творений писателя рассматривалась в связи с решением других проблем. Попытка проследить становление системы прозаических жанров Радищева в контексте традиции и новаторства была предпринята лишь однажды, в диссертации С.Н.Травникова. В своей работе исследователь справедливо указывает на то, что прозаическое творчество Радищева - «одно из главных звеньев историко-литературного процесса XVIII века». В этом он соглашается с Г.П.Макогоненко, который считал, что «сочинения Радищева в жанровом отношении более всего подготавливают творчество прозаиков XIX века». Более того, С.Н.Травникову принадлежит верный тезис о том, что «если Карамзин разрабатывал нормы языка русской прозы, Радищев разрабатывал образцы прозаических жанров новой литературы». Однако, отметив быстрое развитие жанра романа в русской прозе с конца 70-х годов XVIII века, ученый неожиданно делает вывод о том, что «Радищев... не мог обратиться к жанру романа, связанного в его представлении с внеисторической действительностью, авантюрными приключениями и хаотическими нагромождениями событий». В качестве подтверждения своей точки зрения ученый приводит негативную оценку романов XVIII века друга и "сочувственника" Радищева А.М.Кутузова. Это отнюдь не придает убедительности этому разделу исследования С.Н.Травникова, а напротив, ставит под сомнение и другие положения его диссертации, в частности выводы о том, что «Житие Ушакова» и «Путешествие...» Радищева - повести. На наш взгляд, причина этих и других логических несоответствий данного исследования в следующем. Во-первых, автор слишком узко понимает сам термин «роман XVIII века», видя в этом жанре лишь черты авантюрного романа; во-вторых, оценка романа современниками Радищева не может являться достаточным аргументом в современной полемике о жанровой природе произведений писателя. Чтобы избежать подобных методологических несостыковок, рассмотрение жанрового своеобразия ранних прозаических произведений Радищева начнем с проблемы генезиса и механизма формирования жанра романа в русской литературе XVIII века. Этого, на наш взгляд, требует принцип историзма - основа любого литературоведческого исследования.
Жанр романа XVIII века изучался на протяжении долгого времени: традиции его исследования уже более ста лет. Эта традиция отражена в «Истории русского романа» - одной из самых авторитетных историографий изучения жанра романа в русском литературоведении. Вместе с тем за сорок лет появились новые исследования, были выработаны иные подходы к изучению литературного произведения. Сама временная дистанция дает возможность оценить истоки и развитие романа более объективно. Поскольку доскональный анализ всей критической литературы о романе XVIII века не входит в задачи данного исследования, остановимся лишь на основных тенденциях изучения этого жанра в русском литературоведении. Одним из первых попытался проследить историю романа Г.Е.Благосветлов в цикле статей «Исторический очерк русского прозаического романа». В них исследователь описывает условия возникновения, этапы становления и основные разновидности жанра романа в русской литературе XVIII века. Определенная методологическая узость (критик понимает литературный процесс как подражание одной национальной литературы другой) делает данные статьи безнадежно устаревшими. Другие работы предлагают лишь ту или иную классификацию разнородного материала. По мнению В.П.Царевой, «важнейшей вехой изучения русского романа XVIII века явились работы В.В.Сиповского, ставшие своеобразным описательно-библиографическим сводом для изучающих прозу XVIII века». В самом деле, исследователь пытается определить место русского романа этого периода в процессе становления жанра романа в мировой литературе и избирает «путь разыскания гипотетических источников». Правда, при подобном подходе традиция целиком поглощает новаторство, обширный эмпирический материал вытесняет русский роман на периферию мирового историко-литературного процесса. Точка зрения В.В.Сиповского на русскую романистику XVIII века как на явление подражательное нашла многочисленных приверженцев и среди литературоведов конца 60-х годов XX века.
Роль публицистики в становлении жанровой системы Радищева
Под публицистикой принято понимать «область литературы, произведения которой посвящены актуальным проблемам современности и содержат в наиболее сконцентрированной форме оценку социальной, духовной и экономической жизни...». Исследователи находят истоки русской публицистики в древнерусских летописях, в произведениях Вассиана Патрикеева, Максима Грека и Ермолая Еразма. Е.Н.Купреянова отмечает, что у Вассиана Патрикеева «сквозь проповеднический пафос и стиль... прорезывается интонация протопопа Аввакума, а в какой-то мере и Радищева, интонация человека, «уязвленного страданиями» человечества». Наиболее интенсивно публицистика развивается во второй половине XVII века, когда русская литература активно осваивает художественный опыт западноевропейских литератур. Несмотря на то, что действующие лица русской литературы нового времени еще долго будут «изъясняться на языке церковных проповедей и житийных повествований», «житийно- проповеднический стиль приобретает уже собственно эстетическую функцию, становится стилем художественным». В первой трети XVIII века завершается процесс внутриевропейской переориентации русской литературы. Публицистическая роль церковной проповеди постепенно сходит на нет. Ее функцию начинают выполнять ода и сатира. Однако исследователи отмечают продолжение традиции русской средневековой публицистики в политических речах Феофана Прокоповича, написанных в форме церковных проповедей, в похвальных одах Ломоносова и сатирах Кантемира. Более того, в XVIII веке именно публицистика стала играть заметную роль в русской литературе. Указы Петра I, письма и речи Ломоносова, «Были и небылицы» Екатерины II, журналы Новикова, Эмина, Крылова, статьи Фонвизина и Радищева - все это отражало пеструю картину общественой жизни того времени. Как и многие другие писатели XVIII века, Радищев широко использовал не только публицистические жанры западноевропейской литературы: письмо, послание, дневник, - но и наполнил светским содержанием традиционные жанры древнерусской духовной литературы. На основе похвального слова, проповеди, поучения Радищев создает оригинальные публицистические произведения. Обращаясь к жанрам художественной публицистики и «создавая произведения, близкие по форме к текстам ораторского выступления», он «стремится оказать глубокое психологическое воздействие на читателя». Хорошо известны случаи, когда русские демократические литераторы XVIII века пытались привлечь внимание публики к социальным проблемам путём публичных выступлений и распространением произведений в списках. Так, известный «Статир», рассказывающий о невыносимой жизни соликамских рабочих, дошел до нас в списке. Обличительные слова и речи привели проповедника П.А.Словцова в тайную канцелярию, в руки С.И.Шешковского, который ранее руководил процессом Радищева. Большое количество других ярких ораторов бесследно исчезло в монастырской тюрьме на Соловках. канд.
Радищев, воспитанный на риторической культуре XVIII века, блестяще владел высоким ораторским словом и использовал его в общественной и литературной практике, продолжая тем самым традиции гражданской публицистической проповеди петровского и послепетровского времени. «Гражданское витийство» Ломоносова привлекало Радищева своим патриотическим пафосом, «торжественной, напряженно-эмоциональной интонацией речи». 2.1.1. «Слово о Ломоносове»: проблема языкового «архаизма» Радищева
Как известно, «Слово о Ломоносове» было создано А.Н.Радищевым как отдельное произведение в 1780 - 1781 годах. В первоначальной рукописи «Слово о Ломоносове» было представлено в «более пространной редакции». Радищев ввел это произведение в «Путешествие из Петербурга в Москву», значительно сократив его и переработав, в качестве заключительной главы. В.А.Западов предложил следующее объяснение появлению в финале знаменитой книги Радищева его раннего произведения: «на место эпизода с самоубийцей писатель поставил «Слово о Ломоносове» - подлинный гимн человеческому гению, дерзанию, деянию». По мнению С.Н.Травникова, «Радищев определял жанр «Слова о Ломоносове» как жанр «похвального слова»». Под «словом» в XVIII веке «понимали публицистическое произведение ораторской прозы, проповедь или речь религиозного или светского содержания, посвященное какому-нибудь значительному историческому лицу или событию». Большое значение в «похвальном слове» имеет дидактика, напрямую связанная с функцией этого жанра в церковном обряде и народных собраниях. «Самым распространенным типом повествователя «похвального слова »в XVIII века был церковный деятель», который «посвящает свои проповеди религиозным и политическим проблемам».
«Письмо к другу, жительствующему в Тобольске» как результат трансформации жанра послания
Пространственно-временная организация художественного произведения, или, по Бахтину, хронотоп, позволяет рассматривать автора в сюжетно- композиционном единстве и именно через него. Из этого следует, что интерпретация «времяпространства» «превращается в исследование авторской позиции, отображающей все многообразие отношений между субъектом и объектом литературного произведения». Поскольку слово «автор» используется в литературоведении в нескольких значениях, мы вслед за Б.О.Корманом под автором будем понимать «некую концепцию, некий взгляд на действительность, выражением которого является все произведение». Поэтому «автор непосредственно не входит в текст: он всегда опосредован субъектными или внесубъектными формами. Представление об авторе складывается из представления об этих формах, их выборе и сочетании». Согласно теории автора, разработанной Б.О.Корманом и его школой, «каждое эпическое произведение представляет собой текст, принадлежащий одному или нескольким субъектам речи». Из всех субъектов речи повествователь ближе всего к автору, а герой, наделенный особым складом речи, характером, биографией, в меньшей степени выражает авторскую позицию. Однако «авторская позиция всегда богаче позиции повествователя: она выражается в своей полноте не отдельным субъектом речи, как бы близок он ни был к автору, а всей субъектной и внесубъектной организацией произведения». В этой связи верное замечание Д.С.Лихачева о том, что «подчеркивание авторского времени и его отличий от времени повествовательного присуще сентиментализму» , требует некоторого уточнения в терминологии. Действительно, как и в произведениях Стерна, Филдинга, в «Житии Ф.В.Ушакова» (1789) Радищева особо выделяется время субъекта речи, или автора-повествователя. Под субъектом речи понимается тот, кто повествует, описывает, изображает, размышляет. Соответственно под объектом речи подразумевается то, что изображено, о чем повествуется. Так, в «Житии Ф.В.Ушакова» посвящение А.М.Кутузову и постоянные обращения субъекта речи к совершенно конкретному читателю не только создают особую форму исповеди, но и выстраивают свой собственный сюжет. «Время рассказывания» (Б.О.Корман) в «Житии Ушакова» - это время субъекта речи посвящения- обращения. Оно выражено грамматическим настоящим временем и вполне соотносимо со временем субъектов речи, близких к автору, других произведений Радищева: «Письмо к другу, жительствующему в Тобольске» (1782), «Путешествие из Петербурга в Москву» (1789), «Дневник одной недели» (?). Однако особое положение, которое занимает данный субъект речи в пространстве, и подчеркнутая дистанция между временем рассказывания и временем совершения действия позволяет говорить о двух сюжетах в «Житии Ушакова». Один связан с хронотопом автора-повествователя, другой - с времяпространством героев, или объектов речи. Сюжету субъекта речи, близкого к автору, присущи все черты публицистического стиля, характерные для ранних произведений Радищева, начиная с примечаний к переводу книги
Мабли и заканчивая «Путешествием ...». Совершенно очевидна их генетическая связь не только с традицией западноевропейского сентиментализма, но и с риторической культурой петровского времени и даже с публицистическими жанрами древнерусской литературы. «Житие Ушакова» начинается с посвящения Алексею Михайловичу Кутузову: «Не без удовольствия, думаю, любезный мой друг, воспоминаешь иногда о днях юности своея; о времени, когда все страсти, пробуждаяся в первый раз, производилии в новой душе не стройное хотя волнение, но дни блаженнейшие всея жизни соделовали» (I: 155). Субъект речи, обращаясь к конкретному адресату, одновременно выстраивает пространственно-временные отношения из настоящего {воспоминаешь) в прошлое (о времени, когда ... производили), не только во времена своей юности, но и далее в глубь веков: «Воспомяни сию картину, и скажи, что делалось тогда в душе твоей. Пиющий Сократ отраву пред друзьями своими наилучшее преподал им учение, какого во всем житии своем не возмог» (I: 155-156). Физическая точка зрения (Б.О.Корман) субъекта речи посвящения занимает то положение в пространстве, которое вполне соответствует позиции концепированного автора. И А.М.Кутузов, и Ф.В.Ушаков, и Сократ становятся объектами речи, т.е. героями сюжетного развертывания, центром которого становится время рассказывания. «Не с удовольствием ли, мой друг, повторяю я, воспомянешь о времени возрождения нашей дружбы, о блаженном сем союзе душ, составляющем ныне мое утешение во дни скорби и надеяние мое для дней успокоения» (I: 155) (курсив наш. - А.Р.), - пишет автор-повествователь.
