Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. О жизни и судьбе А. П. Серебрянского 11
1.1. Воронежские годы 11
1.2. А. П. Серебрянский и А. В. Кольцов 18
1.3. Столичные искания 26
ГЛАВА 2. Тематический и жанрово-стилевои строй лирики А. П. Серебрянского 32
2.1. Наследие классицистической традиции (ода «Бессмертие») 35
2.2. Основные темы поэзии А. П. Серебрянского 46
2.2.1. Цветы 46
2.2.2. Любовь 55
2.2.3. Водная стихия 69
2.2.4. Весна 80
2.2.5.Смерть 93
2.2.6. Рок 101
2.2.7. Ночь 106
2.2.8. Разлука с родиной 113
2.3. Пир, дружба и смерть в стихотворении «Вино» 124
ГЛАВА 3. «Дух музыки» в творчестве А. П. Серебрянского 137
3.1. Особенности песен А. П. Серебрянского 137
3.2. «Мысли о музыке» - явление в русской музыкальной эстетике 146
Заключение 158
Примечания
- Воронежские годы
- А. П. Серебрянский и А. В. Кольцов
- Наследие классицистической традиции (ода «Бессмертие»)
- Особенности песен А. П. Серебрянского
Введение к работе
Воронежский поэт Андрей Порфирьевич Серебрянский (1809 - 1838) занимал одно из видных мест в истории развития литературной и общественной мысли Воронежского края в 20-е-30-е годы XIX века. Многосторонне начитанный, самостоятельно образованный, человек острого ума и тонкого художественного чутья, Серебрянский оказывал огромное влияние на своих товарищей и, в частности, на молодого Алексея Васильевича Кольцова. Их дружба, впоследствии перешедшая в творческое содружество, стала для Кольцова, по мысли В. Г. Белинского, «истинной школой развития во всех отношениях, особенно в эстетическом» [10, 86].
Актуальность диссертации обусловлена необходимостью восполнить существенные пробелы в исследовании творчества и жизни А. П. Серебрянского, тем более, что в сравнительно недавнее время обнаружены новые, ранее неизвестные произведения поэта.
Объектом исследования данной работы является литературное наследие А. П. Серебрянского, восстановленное к настоящему времени, а также творческая биография поэта. Главный предмет исследования - жанрово-тематический строй произведений поэта.
Основная цель работы - воссоздать личность и творчество и А. П. Серебрянского в контексте современной ему эпохи.
Ее достижение предполагает решение следующих задач:
Дать сводный очерк творческой биографии А. П. Серебрянского.
Определить «внешние» и «внутренние» факторы, повлиявшие на судьбу А. П. Серебрянского и характер его творчества.
Проследить воздействие различных «поэтик» (классицистической, сентиментально-романтической, фольклорной) на поэзию А. П. Серебрянского и их взаимоналожение.
Обозначить жанрово-стилистические координаты поэтического наследия А. П. Серебрянского.
Рассмотреть основные темы поэтического творчества Л. П. Серебрянско-го на фоне творчества его современников.
Выявить индивидуальные черты поэзии Л. П. Серебрянского, ее автобиографический характер.
Раскрыть содержание музыкальной эстетики А. П. Серебрянского.
В процессе исследования в основном использованы сравнительно-исторический, психолого-биографический, стилистический методы.
Научная новизна работы обусловлена тем, что на основе впервые собранных воедино и опубликованных поэтических произведений Л. П. Серебрянского представлен их филологический анализ.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее материал может быть использован в лекционных курсах по истории русской литературы XIX века, спецкурсах по изучению литературы Черноземного края и провинциальной культуры, спецкурсах и спецсеминарах по проблемам поэзии и стиховедения, в краеведческой и музейной работе.
Апробация. Результаты исследований опубликованы в книге: «А. П. Серебрянскии. Дни нашей жизни. Стихотворения. Поэмы. Статьи»; в периодической печати, изложены на ежегодных научных сессиях филологического факультета ВГУ.
На защиту выносятся следующие основные положения:
Творческая и жизненная судьба А. П. Серебрянского — пример трагической судьбы художника-провинциала, выходца из низов духовенства, не сумевшего реализовать в полной мере свой поэтический дар и погибшего в борьбе с действительностью.
В культурно-психологическом аспекте судьба А. П. Серебрянского может восприниматься как промежуточный фазис на пути от сентиментально-
романтического канона бытия «бедного поэта» к модели жизни писателя-разночинца.
В поэтическом творчестве А. П. Серебрянского наблюдается характерное для переломных эпох в литературе скрещение различных «поэтик»: классицистической, сентиментально-романтической, фольклорной.
Поэзия А. П. Серебрянского обнаруживает сплав «общего» и «своего», стилистической «вторичности» и исповедального, автобиографического начала, позволяющего судить о внутреннем облике поэта и реконструировать документально не зафиксированные факты его жизни.
Анализ поэзии А. П. Серебрянского убеждает в том, что обращение к клишированному тематическому репертуару не препятствует его индивидуальной огласовке художником и не может оцениваться только по критерию «подражательность / оригинальность».
Музыкальная эстетика А. П. Серебрянского, в целом отразившая воздействие шеллингианских идей, представляет собой квинтэссенцию творчества поэта и этап в развитии отечественной музыкальной мысли.
А. П. Серебрянский - художник, который вошел в литературу стихотворением-романсом («Вино»), но оказал косвенное влияние на литературный процесс, многое определив в развитии литературной жизни г. Воронежа, в становлении А. В. Кольцова и наметив своей поэзией новые -«бардовские» - перспективы песенного синтеза высокого и низкого, литературы и фольклора, слова и музыки.
Защищаемые положения последовательно обоснованы и раскрыты во Введении, трех главах диссертации и Заключении.
Для исследователей жизненного и творческого пути поэта судьба А. П. Серебрянского явила много парадоксального, загадочного и неясного, касающегося как биографических данных, так и литературных произведений. Известно, что он во множестве писал стихи и экспромты, но уцелели: в напечатанном виде - ода «Бессмертие» и небольшая тетрадь его стихотворе-
6 ний;2 в рукописном - баллада «Алий, несчастный певец» (опыт повествовательной поэзии) и «Ода дружбе».3 Студенческой молодежи полюбились песни и романсы Л. П. Серебрянского, но в большую литературу он вошел лишь как автор одного стихотворения - «Быстры, как волны, дни нашей жизни...», пережившего своего создателя больше чем на сто лет. Попытки вырваться из провинции в поисках своего пути окончились для Серебрянского трагически безуспешно. Серебрянский остался знаменитым и признанным поэтом только у себя на родине. Слава о нем, по словам видного литературоведа, фольклориста и этнографа Воронежского края А. М. Пу-тинцева (1880 - 1937), «долго жила в Воронежской семинарии, послуживши даже основанием для поэтических традиций, так что поэтическая лира И. С. Никитина - семинариста 40-х годов, отчасти явилась под влиянием этих традиций» [105, 53].
За исключением статьи «Мысли о музыке», помещенной в журнале «Московский наблюдатель» (1838. Вып. I. С. 5 - 14) за несколько месяцев до кончины А. П. Серебрянского, произведения поэта при его жизни не публиковались.
Внимание к творчеству и судьбе А. П. Серебрянского возникает в Воронеже в конце XIX - первом десятилетии XX века и возрастет в 40 - 80-х гг. XX века, отчасти в связи с интересом к нему как другу и наставнику А. В. Кольцова.
Ода «Бессмертие» печаталась дважды - в 1892-м году (в «Памятной книжке Воронежской губернии») и в 1910 году (в «Филологических записках»); часть стихотворений и песен помещается А. М. Путинцевым в «Памятной книге Воронежской губернии за 1905 год». Спустя еще пять лет в «Филологических записках» выходит собрание сочинений А. П. Серебрянского, дополненное еще не издававшимися пятнадцатью стихотворениями.
Что же касается степени изученности жизни и литературных произведений А. П. Серебрянского, то эти вопросы до сих пор раскрыты неполно и ос-
вещены явно недостаточно подробно, и в особенности это относится к его творчеству.
Все публикации об А. П. Серебрянском можно условно разделить на три группы.
1) Сведения-очерки о жизни и творчестве А. П. Серебрянского.
Первым, довольно информативным, дающим представление о поэте и
его произведениях был литературоведческий материал А. М. Путинцева (1906) [105], затем нужно назвать работы П. Щукина (1910) [167], М. Серге-енко (1941) [127], В. А. Тонкова (1947) [146], И. Каширского (1966), В. А. Тонкова и Ю. В. Воронцова (1970) [147], В. И. Кузнецова (1983) [57].
2) Дополнения, уточнения, выборочные сообщения, новые факты.
Сюда относятся: упоминание о существовавшем разногласии в начертании фамилии поэта (заметка А. М. Путинцева «Сребрянский или Сереб-рянский - фамилия друга Кольцова?» (1905)) [106], выяснение положения А. П. Серебрянского в семинарии и обстоятельства прочтения им своей оды (Т. М. Олейников (1910) [89]), сообщение о найденных рукописном списке оды «Бессмертие» и связке стихов А. В. Кольцова, правленных Серебрян-ским, и письма последнего к брату (П. Щукин (1910) [167]), выяснение обстоятельств жизни и обучения в Москве и Санкт-Петербурге после увольнения из семинарии - на основании архивных данных (Г. Дорохов (1957)[42]), исследование родословной поэта (А. Н. Акиныиин (2001)[1]).
3) Отношения А. П. Серебрянского и А. В. Кольцова.
Им посвящены работы Е. С. Сталинского (1868) [138], А. М. Путинцева (1906)[105], а также ряд литературных материалов, повествующих о Кольцове и связанных с именем Серебрянского косвенно: М. Ф. Де Пуле (1878) [38], Н. Ф. Бунакова (1892), В. А. Тонкова (1958) [145]. Синтезировав все противоречия в позициях и взглядах исследователей, обширное обобщение этой темы сделал А. А. Слинько (1966) [136].
Не обошла стороной А. П. Серебрянского научно-популярная и художественная литература: на страницах произведений П. Скатова «Кольцов»
(1983)[135], В. Кораблинова «Жизнь Кольцова» (1975) [56] ярко обрисована личность поэта, ставшего для Л. В. Кольцова, пожалуй, самым близким, сердечным другом и духовной опорой на долгие годы.
Произведенные нами разыскания позволили представить творческое наследие поэта в наиболее полном виде в книге: Серебрянский Л. П. Дни нашей жизни. Стихотворения. Поэмы. Статьи (2001) 4 [131].
Говоря об Л. П. Серебрянском, мы все время будем сталкиваться с его таинственностью: аура неизвестности окружает это имя с момента появления писателя на свет вплоть до ранней кончины и упокоения в безымянной могиле.
Год рождения поэта у разных исследователей колебался в пределах четырех лет (1808 - 1811), и только В. И. Кузнецовым [57] была названа точная дата - 1809 год. Не ясно, где и как прошли детство и отрочество Л. П. Серебрянского до поступления им в семинарию; огромное «белое пятно» ложится на последнее семилетие - годы столичных скитаний.
Вообще, к А. П. Серебрянскому всегда было множество вопросов: как верно произносить его фамилию ? каков масштаб его поэтического дарования? как и в какой степени повлиял он на Кольцова 6? «ломались копья» и по поводу «спорных Дум» , авторство которых приписывалось то Серебрянскому, то Кольцову. Всё, что мы знаем об Андрее Серебрянском сейчас, -это лишь «вершина айсберга». «Вершина» — не только потому, что скрытая, незримая часть значительно превосходит видимую, но и потому, что это еще - вершина творчества. В судьбе Серебрянского, судя по известным фактам, всё случилось именно так, что начало его жизни как художника стало и кульминацией, и финалом, вместившись в короткий отрезок юношеских семинарских лет. Эта кажущаяся внезапность - «всплеск» дарования поэта и само его таинственное явление как бы из небытия на краткий миг и опять уход в безвестность - позволила А. М. Путинцеву [105,53] сравнить Серебрянского с метеором, который «промелькнул па сереньком небосклоне провинциальной жизни, оставив после себя симпатичную полосу света».
Тетрадь стихотворений (т. н. «тетрадь № 6», переписанная рукою Якова Переславцева, двоюродного брата А. В. Кольцова), в которую вошли поэтические сочинения Л. П. Серебрянского 1830 - 1834 - го гг., философско-религиозная ода «Бессмертие» (1830) (выразительное чтение которой едва не стоило 19-летнему юноше исключения с последнего семинарского курса) и опубликованная в «Московском наблюдателе» статья «Мысли о музыке», получившая высокую оценку В. Г. Белинского («Таких статей немного в европейских, не только русских журналах» [12,147]) и привлекшая внимание музыкальной общественности того времени, - самые известные произведения поэта.
Отыскались считавшиеся утраченными баллада «Алий, несчастный певец» (опыт повествовательной поэзии) и «Ода дружбе», о принадлежности которых «перу Серебрянского» упоминал А. М. Путинцев [105, 40-41], ссылаясь на оставленные рукою Кольцова замечания - пометки в своих тетрадях. А. П. Серебрянскому принадлежит также статья «Воронежская новость» к готовившемуся первому изданию стихотворений Кольцова, авторство которой ранее приписывали Н. В. Станкевичу.
По оплошности была предана огню редакторская работа А. П. Серебрянского над стихотворениями А. В. Кольцова, найденная одновременно с рукописью «Бессмертия». Об этом факте рассказывает П. Щукин [165, 117-118], в распоряжение которого отдал рукопись «виновник» открытия - семинарист-пятиклассник Новиков. Семинарист объяснил, что «нашел ее в сундуке с книгами в доме, купленном его матерью в слободе Писаревке Бо-гучарского уезда. Там еще была кипа листков почтовой бумаги, мелко исписанных выцветшими уже чернилами, связанных тонкой бечевкой. Снявши бечевку, воспитанник прочитал на обложке: «Стихотворенья Кольцова, исправленные Серебрянским». Пачка была попорчена мышами, «однако он хорошо заметил, что это действительно стихи Кольцова, с многочисленными исправлениями, сделанными другой рукою». Через несколько дней,
вспомнив о находке, Новиков узнал от матери, что та, посчитав бумаги за связку чужих писем, бросила их в печку.
Унесены пожаром и письма Кольцова и Серебрянского, хранившиеся у младшего брата Л. П. Серебрянского - Василия, в монашестве Виссариона, игумена Вологодского Лопотова монастыря. Бумаги Кольцова, в числе которых были письма Белинского, Одоевского, Вяземского, Глинки, Гребенки, Серебрянского и других были, по словам М. Сергеенко [127, 214-216], «варварски истреблены отцом поэта - человеком малограмотным и недалеким, продававшим их после смерти сына на обертку». Упоминание об этих утратах приводит к мысли, что творческое наследие Л. П. Серебрянского могло быть обширнее. Из-за отсутствия сведений личного характера - дневников и писем поэта8- трудно во всей полноте представить, что это была за личность; воспоминания современников скупы и противоречивы, но являются единственными документальными источниками знаний о нем. Важнейшим подспорьем в понимании внутреннего мира Серебрянского служит его лирика, исповедальность которой приоткрывает некоторые страницы жизни автора, в их поэтическом преображении.
Воронежские годы
А. П. Серебрянскпй родился в 1809 г. Точнее дата и место рождения не установлены. Он был старшим сыном священника - отца Порфирия (у которого, помимо Андрея, было еще четверо детей - Иван, Василий, Гавриил и Варвара), проживавшего в с. Козловка Бобровского уезда Воронежской губернии, прежде священствовавшего в слободе Бутурлиновка. В каком из этих селений родился Серебрянскпй, сведений нет. Иван, будучи уволен за «что-то»1 из семинарии, был отдан в солдаты и умер от чахотки. Средний, «любимый брат» - Василий, окончив семинарию, принял постриг и впоследствии был игуменом Вологодского Лопотова монастыря, затем Сольвыче-годского Введенского монастыря (умер в 1866 г.) В его доме до своих последних дней жила мать - священническая вдова Анна. Сестра Варвара была замужем за однокашником Серебрянского - К. И. Голубевым и «много видела горя на своем веку» по той причине, что муж «был горьким пьяницей и в своей жизни поменял немало приходов» [38, 26]. По разысканиям А. Н. Акиньшина, младшим из Серебрянских был Гавриил, который в возрасте десяти лет (1831) поступил в семинарию. «Позднейших сведений о нем не найдено, в числе выпускников семинарии 1830-40-х гг. он не значится» [1, 100-101].
Как протекали детские и отроческие годы А. П. Серебрянского, где он обучался - неизвестно. В сентябре 1825 г. Серебрянскпй поступает в Воронежскую духовную семинарию и пребывает в ней по февраль 1831 г. Именно о Серебрянском-семинаристе и сохранились некоторые воспоминания.
Каков же был облик этой поэтической личности, жившей в провинции в эпоху А. С. Пушкина и В. А. Жуковского?
Долгое время не могли найти графического портрета А. П. Серебрянского: тот, что имеем сейчас, не соответствует описанию современников 2.
В воспоминаниях однокашников Серебрянский запечатлен как неординарная, романтическая личность, на голову выше своих сверстников благодаря уму, способностям, нравственным качествам и устремленьям.
Серебрянский-юноша обладал весьма привлекательной наружностью и душевной открытостью. Семинарские науки давались ему легко, но их постижение вовсе не являлось для него самоцелью: он сознавал в себе присутствие волнующей силы творческого духа, формировавшей как его внешний облик, так и остро чувствующую, мятежную, талантливую душу, стремящуюся к своему выражению и расширению границ познания и проявления.
В эти годы он заявляет о себе не только как умелый сочинитель, но и как превосходный декламатор, чтение которого производило «потрясающее влияние на слушателей». Протоиерей Е. Светозаров, делясь впечатлениями от прозвучавшей в исполнении автора оды «Бессмертие», говорил, что «всё собрание поражено было вдохновенной речью чтеца и с притаенным дыханием прослушало сочинение до конца», а его сокурсник - «товарищ - скептик» Виктор Ипатьевич Лскоченский - прослезился и «поклонился ему до земли» [103, 31].
По окончании курса прежним руководителем семинарского кружка, Ыигровским, Л. П. Серебрянский, который приобрел авторитет как яркая личность и пользовался славой лучшего семинарского поэта, во множестве писавшего и декламировавшего стихи, столь популярные, что они заучивались наизусть или распевались его товарищами, становится во главе кружка [103,34].
К 20 - 30 гг. XIX в. в Воронеже уже обозначилась достаточно существенная литературная среда. А. Д. Китина указывает: «Появление местных воронежских писателей относится к 80 - 90 годам XVIII в. и началу XIX в., что связано с определенными историческими условиями» [52, 22]. В последней трети XVIII в. Воронеж превращается в крупный торговый город; возрастание его экономической и общественно-политической значимости приводит к развитию в нем культуры, зарождению самобытного литературного творчества. Появлению местной литературы в Воронеже способствовало и создание школ и типографии. Открытие этих культурных учреждений следовало одно за другим. В 1786 г. открылось главное народное училище, преобразованное в 1809 г. в гимназию [52, 22-24]. Большое значение для развития литературы имело открытие 1-ой типографии при губернском правлении (1798 г.). Среди первых напечатанных книг заслуживает внимания несколько изданий литературного содержания: «Опыт Воронежской губернской типографии» (собрание произведений Ломоносова, Державина, Хераскова, Сумарокова, Княжнина, Дмитриева, Карамзина и др.), «Подарок музам в новый 1799 год», книги местных авторов (Е. Болховитинова, Гаврилы Петровича Успенского, Ивана Никитича Черенкова, драматурга Андрея Матвеевича Элина). Нельзя не упомянуть и об открытии в 1802 г. публичного драматического театра.
На арену литературной жизни Воронежа все более выдвигаются поэты из демократической среды. Если в XVIII в. существовал один кружок Болховитинова, то в 20-х гг. возникает несколько кружков среди гимназистов и семинаристов. В кружках принимают участие дворяне и дети сельского духовенства, купцов, мещан, мелких чиновников. Литературной деятельностью занимается и молодежь, далекая от учебных заведений: Я. Переславцев -двоюродный брат А. В. Кольцова, Трясоруков, Артемьев, Усов, О. И. Рудин-ский, И. Волков, Мартовицкий, басни которого были помещены на украинском языке в альманахе Гребенки «Ластовка» /ласточка/ [52, 32].Один из гимназических рукописных альманахов, относящийся к 1831 г., носит название «Цветник нашей юности» [145, 41], другой называется «Simia» /обезьяна, подражание/ [38, 38].
А. П. Серебрянский и А. В. Кольцов
Приблизительно в 1827 - 1829 гг. происходит знакомство А. П. Серебрянского и А. В. Кольцова. Дата этого события в исследовательских работах различна: М. Сергеенко, В. А. Тонков, А. Д. Китина указывают 1829 г.; М. Ф. Де Пуле, А. М. Путинцев, П. Щукин определяют ее 1827 -1828 гг. Последний поясняет: «Они были почти ровесниками с Кольцовым. Познакомились, когда обоим было по 18-му году. Сребрянский тогда учился на философском отделении семинарии» [165, 105].
Встреча Кольцова и Серебрянского произошла в Викулинской роще, располагавшейся на берегу реки за Чижовкой, где когда-то были владения Митрофанова монастыря. П. Щукин пишет: «Прекрасная тенистая роща была любимым местом для прогулок и пикников, охотно она посещалась и семинаристами. Большое значение имел тут и трактир, находящийся вне сферы начальственного надзора» [165, 106].
Однажды в трактире сидела шумная компания семинаристов во главе с Серебрянским. Зашел сюда и Кольцов.
Е. Сталинский, ссылаясь на рассказы однокашников и товарищей Серебрянского, характеризует его следующим образом:
«Андрей Порфирьевич был юноша красивой наружности, светлорусый, говорил скоро, отчетливо и при этом обыкновенно склонял голову несколько набок. Характеристические особенности Андрея Порфирьевича были: даровитость, впечатлительность и своенравие. Серебрянский, говоря об интересующем его предмете, способен был приходить иногда в такой экстаз, что с ним делалась нервная дрожь. При всем своем природном добродушии Серебрянский был не прочь иногда пройтись насчет ближнего, в особенности, если последний был малознакомый и не успевший еще снискать его расположения» [140, И].
Войдя в трактир и очутившись среди семинаристов, Кольцов решился поддержать их «ученый разговор» - начал расхваливать «Письмовник» Курганова, но натолкнулся на возражения по поводу достоинств книги со стороны студентов. Серебрянский, желая потешить приятелей, к их изумлению принял позицию Кольцова: со всей серьезностью развивая мысль о «глубоком содержании» учебника, он вызвал дружный смех приятелей. Поскольку эта шутка не содержала намерения оскорбить и была проявлением артистической натуры Серебрянского, его способности «угадывать» комическое и мгновенно «обыгрывать», то Кольцов решил не предаваться обиде и не только познакомился, но вскоре и крепко подружился со своим обаятельным и оригинальным сверстником. «Часто можно было видеть вместе всегда оживленного красавца-семинариста и сутуловатого, широкоплечего, низкорослого - в синей чуйке до пят, флегматичного мещанина», - сообщает П. Щукин [165, 106]. Вероятно, Кольцов также удивил и привлек Серебрянского своей необычностью - несоответствием внешнего вида «внутреннему содержанию» - «одежки» и «ума»: мещанин-прасол, пытающийся толковать литературные вопросы. Возможно, что Серебрянский знал и о поэтических пробах
Кольцова, который в 1827 г. подводил итог своих первых творческих опытов: 36 стихотворении, «лучших и исправленных», были помещены им в тетрадь «Упражнений...»1 [135, 28]. Л. В. Кольцов семнадцати лет - уже автор нескольких удачных стихотворений («Сирота», «Ровеснику», «Если встречусь с тобой» (1827), «Путник», «Осень», «Ночлег чумаков» (1828)), переживший трагическую любовь.
Слава А. П. Серебрянского в ту пору превосходила известность А. В. Кольцова. У Ы. Скатова [135,193-194] читаем: «Вообще авторитет Серебрянского как поэта и успех как чтеца в семинарии были огромными. И много лет спустя в среде воронежского духовенства на запрос о поэте Кольцове и об отношении его к Серебрянскому можно было получить такой ответ:
Серебрянский еще в конце 20-х годов стал кумиром семинарской молодежи, а потом кумиром, по сути, всей литературно-артистической молодежи Воронежа. Страстный, экзальтированный характер и резкий прямой ум ставили его в особое положение, которое вскоре оказалось и оппозиционным, во всяком случае, по отношению к семинарии».
Наследие классицистической традиции (ода «Бессмертие»)
Помимо романтизма и сентиментализма, оказавших наибольшее воздействие на творчество А. П. Серебрянского, в его поэзии мы находим черты классицизма, которые особенно ярко проступают в его раннем произведении - оде «Бессмертие» (1830), написанной Серебрянским - семинаристом 4-го класса. Это произведение имеет и другое название - «Предчувствие вечности, или Восторг души при наступлении весны», причем в этом случае Се-ребрянский определяет его жанр как поэму. На рубеже XVIII - XIX вв. ода постепенно теряет свою главенствующую роль в поэзии и видоизменяется изнутри. За ней сохраняются «высокая тема», торжественность, некоторые особенности стиха, типичные для классической оды. Но проникновение характерных для сентиментализма черт - печали, «сердечной слезы», философского рассуждения, внутреннего переживания, личного отношения поэта - способствовало трансформации одического жанра в жанр послания или поэмы. Это отражают заглавия произведений, близких к одической тради ции: поэты или сознательно избегают слова «ода», или снабжают его раз личными «спецификаторами» (вроде «новых од» М. Н. Муравьева и пр.). В державинском рассуждении об оде она отождествляется с «лирической по эзией» как таковой. Скорее «лирическими поэмами, нежели одами» считал многие стихотворения И. И. Дмитриева П. А. Вяземский [48, 180]. Тема восхваления Бога, сотворенного им мира, Божьего царства не нова - ее развивали многие поэты XVIII в.: М. В. Ломоносов («Утреннее размыш ление о Божьем величестве» и «Вечернее размышление о Божьем величест ве при случае великого северного сияния»), Я. Б. Княжнин («Стансы Богу»), Г. Р. Державин («Бог») и др. Эта тема продолжает звучать и в творчестве по этов начала XIX в. - например, в произведениях А. И. Тургенева («К Отече ству», 1802; «Угрюмой осени мертвящая рука...», 1802) , В. В. Капниста («Возношение души к Богу», 1805), А. Ф. Мерзлякова («Песнь Моисеева», 1805), С. Н. Глинки («Царю-отцу», 1813), В. А. Жуковского («Теон и Эсхин», 1814), Н. С. Арцыбашева («Бессмертие», 1815), Ы. И. Гнедича («К Провиде нию», 1819), но в отличие от поэзии предшественников несет в себе не толь ко восхищение, благодарение и ликование перед Всевышним, но и упрек Создателю за несовершенство мира, обрекающее человека на страдание, по буждающее желать развязки жизненного пути, чтобы, перешагнув царство бессмертия, найти справедливость и счастье в Божьем мире. К тому же наряду с признаньем Божьей правды в поэзии появляются определения иной могущественной силы, также претендующей на величие и источник познания мира. Например: Время - «мудрейший из богов», «исти- не бооїсественньїй отец» (А. X. Востоков, «Ода времени», 1805); Человек -«царь земли», «на земле яко в небе Бог» (И. П. Пнин, «Человек», 1805); Огонь - «корона и душа вселенной», «сок, кровь и семя вещества» (М. Л. Дмитриев-Мамонов, «Огонь», 1810); Истина (Е. Л. Баратынский, «Истина», 1822) и пр. Поэма А. П. Серебрянского состоит из трех Песней. А. М. Путинцев [105, 41], характеризуя 1-ю редакцию «Бессмертия», напечатанную в «Памятной книге Воронежской губернии на 1892 год», выражает сомнение в их последовательности. Опираясь на показания В. И. Аскоченского, запомнившего начало оды (эти строки в 1-й редакции находятся в Песне III, которая, по мнению Путинцева, должна быть первой по счету), и приводя довод об «обычае ложноклассиков» в начале произведения обращаться за помощью к Божеству и объявлять тему, а в конце - «посылать хвалу Божеству», он указывает «верный порядок» положения частей оды: Песнь I («Певец с возмущенной душой под мрачным небом ночи»); Песнь II («Утро мая; Певец, восхищенный окружающей природой»); Песнь III («Певец при гробе Карамзина»). Приведем краткий тематический обзор этого обширного и по-одически «беспорядочного» произведения. В Песне I Певец укоряет небеса за безучастность к его тоске и «хладеющей лире» и призывает «гения отчизны» и «стихий» послать ему пророческий дар — «витийство небес», чтобы пробудить «голосом святым», песнью о бесконечном «Духа нетленъи» «Дух усыпленных».
Объявляя тему произведения - Бессмертие, поэт пытается разрешить сомнения в его существовании («Яль бытия лишусь и силы разумений»), определяет природу свободы и ума их укорененностью в вечном духе, а земное предназначение усматривает в обретении «Достоинств Доброты и Доблести» - залога Бессмертия.
Особенности песен А. П. Серебрянского
Особый интерес в творчестве А. П. Серебрянского представляют его песни, сочетающие как сентиментально-романтическую, так и народную поэтику. Мы уже отмечали, что стихам. Серебрянского присуща такая важная романтическая особенность, как музыкальность. Многие его элегии («Арфа», «Что мне любить?», «Счастлив, кто верит здесь мечтам», «В память сельских ночей « и др.) имеют романсовое звучание. Жанры песни и романса исследуются в работах А. В. Позднеева, В. Н. Перетца, Е. Ы. Куприяновой, Н. И. Розанова, Л. И. Кулаковой и ряда других. А. М. Новикова, анализируя жанры «русской песни» и сентиментального романса, время их зарождения определяет второй половиной XVIII в., а развитие рассматривает в одном ряду со становлением пасторальной и анакреонтической поэзии [84, 55]. Появившиеся в «спешно европезировавшемся» (С. С. Яницкая) петровском быту ранние галантные и манерные любовные песни, ориентированные на западноевропейское, в первую очередь немецкое сентиментальное песенное творчество, соответствовали культурным запросам российского высшего света. «Чувствительные» песни-арии, имевшие салонный (камерный) характер, претендовавшие на изысканность содержания, текста и музыки, были противоположны популярным в демократической среде светским лирическим кантам, близким к народно-бытовой песне (Т. Н. Ливанова). Из сочиненных для домашнего музицирования песен «на миновет», шагнувших в русский городской быт, на базе старинной и новой кантовой традиции во второй половине XVIII века сформировалась «российская песня», к концу столетия переименованная в «романс». Соединение национального опыта и европейского песенного стиля, переосмысление того и другого, давшее новый тип лирической песни (романс), было осуществлено Л. П. Сумароковым. В жанре песни-романса Сумароков утверждал свое понимание любви как губительной страсти и значительно пополнил арсенал песенных формул, придавших переживанию необходимый оттенок драматизма. Поэтизация возлюбленной, изображение любви как идеальной страсти, психологизм, присущие песенному творчеству Сумарокова, были унаследованы творчеством Хераскова и лирикой Карамзина. Завершение становления романса как жанра связано с именем Ю. Л. Нелединского-Мелецкого. В целом Нелединский продолжил сумароковскую «экзистенциальную» тему жанра - тему неразделенной любви, разработав ее частные мотивы [168, 15-16]. В духе Сумарокова поэт стремился упрочить в романсном жанре позиции психологизма, что подтверждается обилием в его стихотворениях оценочно-психологических эпитетов, эмоционально окрашенной пейзажной параллели, языка «взоров», концентрацией духовного, чувствительного в ущерб чувственному, контрастное развертывание лирической темы. С усилением момента личного, автобиографического в текстах поэта явственнее обозначилась сама «идея» жанра: слияние индивидуального и общечеловеческого, не препятствующее возникновению максимальной отзывчивости со стороны исполнителя, слушателя. У Нелединского романс окончательно оформился в открытое лично-всеобщее признание «возвышающей душу» «истинной любви», в поэтическую исповедь конкретного сердца [168, 16-18]. Уже отмечалось влияние на поэтическую форму любовно романса того времени пасторальной поэзии и жанра русской песни, приближавшего романс к народной лирике: сентиментально-любовные мотивы в романсах соединялись с образами, ритмами и мелодиями, заимствованными из народных песен. Часто в песенниках указывалось сочинение романса «на голос» известной народной песни; особенно частым было заимствование начала той или иной народной песни, дающее готовую мелодию и ритм - примерами могут послужить романсы Сумарокова «Чем тебя я оскорбила?», Нелединского-Мелецкого «Выйду ль я на реченьку», Дмитриева «Стонет сизый голубочек». Появление в русской поэзии XVIII в. жанра «русской песни» было обусловлено большим совершенством народной лирики по сравнению с книжной: пасторали и романсы лишь в небольшом количестве перешагнули в XIX век, а перспективный жанр «русской песни» продолжал успешно развиваться в разнообразном авторском творчестве, имевшем как анонимных создателей таковых произведений, так и известных поэтов. К концу XVIII в. многие стихотворения самими поэтами осознавались не иначе как песня: «канты», «романсы», «арии» вытеснялись «песнями», а сборники лирики тоже стали чаще именоваться песенниками. М. Д. Чулков половину своего сборника отвел народным романсам, уравняв их по значению со всеми современными книжными романсами, а первые сборники Тру-товского и Львова-Прача целиком посвящены народным песням [84, 50, 70]. Стремясь приблизить свои произведения к народной лирике, поэты вводили в них фольклорных героев - «доброго молодца», «красную девицу», а также постоянные эпитеты, уменьшительно-ласкательные суффиксы, поэтическую символику. В начале XIX в. поэты активнее обращались к народной поэзии, что и определило качественное обогащение русской поэзии вообще и творчество многих поэтов, в частности, стихи которых стали песнями. В жанре сентиментального романса в это время выступил В. А. Жуковский. В силу установившейся традиции он называет ряд своих любовных произведений не только «романсами», но и «песнями» («Тоска по милой», «О, милый друг! Теперь с тобою радость», «Минувших дней очарованье», «Кольцо души-девицы» и другие), хотя они в действительности не содержат народно-песенных мотивов. Романтическая отвлеченность и «бессюжетность» этих стихотворений, видимо, и стали препятствием на пути их признания в на- родной среде (исключение - песня «Кольцо...», переведенная Жуковским с немецкого и имевшая несомненный народный песенный источник) [84, 52].
