Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Башкортостан в жизни и творчестве С.П. Злобина 21
Глава II. История создания первой редакции "Салавата Юлаева" 70
1. Возникновение замысла и его художественное воплощение 70
2. Фольклорно-этнографические истоки «Салавата Юлаева» 94
3 Исторические факты и художественный вымысел. Общественный резонанс о книге 104
Глава III. Переработанные редакции романа С.П. Злобина "Салават Юлаев" 115
1. Основные мотивы и причины творческих исканий писателя 115
2. Вторая редакция "Салавата Юлаева" 121
а) Работа над образной системой романа 121
б) Работа писателя над языком и стилем произведения 13
3. Творческая работа писателя над третьей редакцией романа 140
а) Фольклор и образная система произведения 140
б) Итоги работы писателя над языком произведения 153
Заключение 157
Библиография 161
Приложение 178
- Башкортостан в жизни и творчестве С.П. Злобина
- Возникновение замысла и его художественное воплощение
- Основные мотивы и причины творческих исканий писателя
- Итоги работы писателя над языком произведения
Башкортостан в жизни и творчестве С.П. Злобина
Степан Павлович Злобин в русской литературе XX века получил известность как талантливый мастер исторической прозы. Его романы «Салават Юлаев», «Степан Разин», «Остров Буян», как и произведения известных писателей советского периода А.Толстого, А.Чапыгина, Ю.Тынянова, В.Шишкова, О.Форш, прочно вошли в сокровищницу отечественной литературы.
Биография писателя многое поясняет в его творчестве. По справедливому утверждению А.И.Герцена: «Жизнь сочинителя есть драгоценный комментарий к его сочинениям».1 Поэтому исследование творческой «биографии» «Салавата Юлаева» естественно начинать с описания жизненного пути его создателя.
Важную роль в жизненной и творческой судьбе С.П.Злобина сыграла Башкирия. В годы пребывания в башкирском крае был написан знаменитый «Салават Юлаев», давший автору литературное имя, о Башкирии повествует и лебединая песня писателя — роман «По обрывистому пути». Деловые и дружеские связи С.П.Злобина с Башкирией продолжались в течение всей его жизни.
Разработка научной биографии С.П.Злобина требует решения ряда задач
Существует немало пробелов в освещении этого вопроса, хотя написаны статьи, диссертации и очерки, в которых авторы уделяли внимание описанию творческой судьбы писателя . Среди них есть и работы, касающиеся жизни С.П.Злобина в Башкирии . Однако не все стороны личной и творческой жизни писателя нашли в них отражение и детальное изучение. Необходимо отметить, что даже в справочной литературе, выпущенной не так давно — в 1997 году — «Писатели Москвы — участники Великой Отечественной войны», где широкому кругу читателей представлены общие сведения о писателях-фронтовиках, в статье о Степане Павловиче, занимающей полстраницы книги, допущены фактические ошибки, о которых не без обиды отозвалась и вдова писателя Виктория Васильевна при личной встрече со мной. В конце статьи данного сборника не указана литература, наиболее полно восстанавливающая факты биографии и творчества писателя. С учетом всех достижений и недостатков в изучении жизненных и творческих связей писателя с Башкирией в данной главе диссертации мы поставили целью объективно проследить и осветить путь, по которому шел автор, создавая «Салавата Юлаева». Для решения этой задачи привлечен и исследован разнохарактерный материал: автобиографические признания писателя, официально-деловые документы, рукописные и машинописные материалы, хранящиеся в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ) в фонде Степана
Павловича Злобина (под № 2175), а также научно-критическая литература по теме, извлеченная из фондов Российской государственной библиотеки. При написании данной главы были использованы и рукописи вдовы писателя Виктории Васильевны Злобиной, которая любезно предоставила их в наше распоряжение . Это в основном письма к писателю и самого писателя, где имеются ценные для нашей работы сведения, касающиеся написания и опубликования романа «Салават Юлаев».
Родился Степан Павлович Злобин 24 ноября 1903 года (по новому стилю) в Москве. Он рос в семье, где почитались революционные традиции. «Мать-курсистка, отец — студент-медик. Оба участники революционного движения, а так как младенец — помеха при революции, то я отбыл в «ссылку» раньше родителей», — вспоминал С.П.Злобин в автобиографии. Матъ будущего писателя — Лидия Николаевна - была слушательницей Высших женских курсов, являлась членом боевой организации эсеров. В 1906 году она получила каторжный приговор по делу о покушении на генерала Рейнбота, но, как матери двух детей, каторгу ей заменили вечным поселением в Туруханском крае. Лидия Николаевна в молодости писала, однако в силу целого ряда причин заниматься творчеством в дальнейшем не смогла. В основном делала переводы художественных текстов с иностранного языка. Лидия Николаевна с детства предсказывала сыну судьбу литератора и направляла его по этому пути. Нередко затевала игру, в которой Степан Павлович был издателем, а она и ее товарищи по заключению (Лидия Николаевна долгое время сидела после ареста в Бутырках) — сотрудниками, и мальчик «издавал» журнал, для которого они присылали рассказы, стихи и рисунки.
Отец Степана Злобина — Павел Владимирович - был правым эсером, после событий 1905 года тоже был выслан в Сибирь, а в 1922 году получил смертный приговор на процессе социалистов-революционеров (под давлением мировой общественности итоги процесса были пересмотрены)1.
В личном фонде Степана Павловича сохранились документы Павла Владимировича Злобина, в частности, отзывы о его работе, написанные администрацией Уфимского техникума, Уфимского института народного образования, и заявление П.В.Злобина в Центральный Комитет с просьбой расследовать дело об отстранении его от преподавательской работы. С 1923 года по май 1925 года Павел Владимирович отбывает политссылку в городе Уфе. В книге голландского историка Марка Янсена «Суд без суда. 1922 год. Показательный процесс социалистов-революционеров» отмечается, что «подсудимые обвинялись в вооруженной борьбе против Советской власти, в организации убийств и вооруженных ограблений и в изменнических сношениях с иностранными государствами. В обвинительном заключении были перечислены 34 обвиняемых, которых можно разделить на две группы». В первую, куда включалось всего 22 человека -— 12 членов ЦК и 10 партийных активистов, - входил и Павел Владимирович Злобин, человек, менее известный среди них. Трибунал определил ему наказание по статье 60, предусматривающей смертную казнь, но, приняв во внимание «незначительный объем контрреволюционной деятельности» и «добросовестную работу его в советских учреждениях», заменил ссылкой.
В Башкирии Павел Владимирович работал научным сотрудником Башкирского Госплана, преподавал в Уфимском землеустроительном техникуме, в Институте народного образования, а с октября 1927 года в Промэке. В этом же году по настоянию молодого заместителя Наркома Просвещения АБССР Марченко был без предупреждения отстранен от работы. В своей просьбе Центральному Комитету П.В.Злобин пишет: «... Марченко на словах сказал мне, что после статей в Красной Башкирии № 106 и 107 мне нельзя оставаться учителем и даже необходимо уезжать из Башкирии. Статьи эти опротестованы мною перед Наркомом Баш РКИ т.Клюевым, копии жалобы переданы Наркомпросу, Рабпросу и завам обоих техникумов».1 Отзывы администрации техникумов о деятельности П.В.Злобина были положительные: отмечена серьезность преподавателя в выполнении своих обязанностей, который «при прохождении дисциплин всегда умело сочетал их с краеведческим материалом, добывая последний из разных учреждений АБССР и обнаруживая хорошие подходы к учащимся в процессе проработки материала». В Уфимском институте народного образования имени К.А.Тимирязева П.В.Злобин работал с15 февраля 1924 года по 1927 год. В течение этого периода он преподавал дисциплины: «Экономическая география СССР и АБССР», «Сельскохозяйственная кооперация» и «Краеведение». В 1925-1926 годы руководил работой экономического кружка.
Дед же писателя по материнской линии, известный в свое время прогрессивный сибирский деятель и журналист, редактор и издатель сибирской газеты «Восточное обозрение», соратник сибирского публициста, этнографа и фольклориста Григория Потанина Н.М.Ядринцев, сотрудничал в «Колоколе» А.И.Герцена.
После ареста родителей Степан Павлович вынужден был воспитываться в доме стариков Злобиных. «Бабушка по отцовской линии Елизавета Осипова была из тех «московских просвирен», у которых еще Пушкин советовал учиться русскому языку» , — пишет С.П.Злобин в своих воспоминаниях.
Возникновение замысла и его художественное воплощение
По утвердившейся традиции, большинство исследователей различают три основных стадии в творческом процессе писателя: возникновение художественного замысла, формирование и его окончательное словесное воплощение. Принимая такое подразделение трех этапов творческой работы, академик А.И.Белецкий в своей работе «В мастерской художника слова» подчеркивал: «Еще раз отметим, что ... названные выше «стадии» творческого процесса являются результатом абстрагирования и так же не существуют отдельно, как не существуют отдельно живые части животного организма, с тою разницей, что в художественном произведении разъять их труднее»1.
П.Медведев в книге «В лаборатории писателя», опираясь на обширный материал и проанализировав схемы творческого процесса, предлагавшиеся исследователями, отмечает, что «это только схема, которая не может охватить — и не должна — всех индивидуальных отклонений ... В силу этих особенностей возможен смещенный творческий процесс, когда отдельные этапы в конкретной творческой работе соединяются и взаимопроникают».
Абстрагирующий характер этой классификации подчеркивают и другие литературоведы, принимающие ее полностью или с некоторыми изменениями.
Под замыслом понимается обычно «предвосхищение, хотя бы и смутное, цельного художественного произведения». Это означает, что «замысел н внеположен художественному произведению; он — гибридная форма произведения как целого. Собственно говоря, если есть замысел, то уже есть и художественное произведение, хотя бы еще и не закрепленное в материальной (словесной) художественной структуре.
Из сказанного следует, что замысел отнюдь не может быть понимаем как простейший, неразложимый, первичный элемент художественного произведения. Наоборот, замысел представляет собою сложное целое, состоящее порою из очень разнообразных элементов. В него могут быть включены и общее идеи, и отдельные образы, и элементы ритмического порядка, и композиционные проекты и т.п.»1
Такое понимание замысла, на наш взгляд, убедительно, как правомерно и утвердившееся в литературоведении подразделение этапов творческого процесса. Но традиционная литературоведческая классификация не отмечает особо начальную его стадию — художественное восприятие — «период первоначального художественного накопления» (А.Фадеев) , обеспечивающий материал для замыслов.
Отвечая на анкету журнала «Вопросы литературы», С.П.Злобин отмечал, что до воплощения замысла проходит много времени: «большая работа ума, воображения, уточнений, сопоставлений, изучения материалов, отбора их».
Замысел возбуждается непосредственно тем жизненным впечатлением, которое принято называть импульсом. Исследователи психологии литературного творчества подразделяют импульсы у разных художников слова на интеллектуальные и чувственные, выделяя среди последних зрительные и звуковые1.
Импульсом создания «Салавата Юлаева» послужила жизнь С.П.Злобина в Башкирии в 1924-1928 годах. Громадный фонд наблюдений во времс лесоэкономических экспедиций по районам Башкирии, сбор и изучение краеведческой литературы «столкнули» писателя «с таким исключительно интересным явлением в прошлом Башкирии, как Салават Юлаев».
Первые черновые наброски были сделаны сразу же после первого ознакомления с историческим материалом по литературным источникам. «В ту пору я писал стихи и мне показалось, что романтический, поэтический образ юноши — Салавата, который был вместе поэтом и вожаком повстанцев, лучше всего передает поэма ...», — пишет С.П.Злобин. Начальные строчки этой несостоявшейся поэмы были приведены в работах некоторых исследователей творчества писателя.4 Написаны они перекрестной рифмой с четырехстопным ямбом:
Урал — страна суровых гор, Взмывающих над ковылями. Я в черноземный твой простор Вхожу пустынными полями. Когда-то были времена: Башкир не знал, что раб и пахарь И повелениям внимал Кипучей крови да Аллаха. Башкир еще свободно жил В стране лиловых туч и радуг, В степях безмерных сторожил Он многочисленное стадо.
Шайтан—Кудеев род богат, Старик Юлай — отец Кудеев, Но сын Юлая — Салават — Сильнее льва, мудрее змея. Но гнул гяур за краем край, За родом род рукой железной, И уводил в священный рай За веру павших путь надзвездный. Юлай богат, его стада Не знают пастбищам границы, Шайтан—Кудеева орда Свободна, как свободны птицы. Того, кто раб, пусть гнет урус Рожденного отцом покорным. Все знают — лишь гяур и трус Живут, бросая в землю зерна.
Все знают — конь не для того, Чтобы слугою быть у плуга, Верна, как стрелы, кровь его, Вернее крови брата, друга. Пришел урус, принес ружье И деньги — меч собак неверных. Звон золота — стрел острее
Мчись от него быстрее серны.
Того, что силой взять не мог Урус — лукавая собака, Он взял за деньги, под залог, Купил, вступить не смея в драку. Башкир веками стриг овец. Гяур, придя, остриг башкира. Где слабо золото — свинец, Где слаб свинец — там ветка мира. Башкир доверчив, прост и прям. Гяур лукав, хитер и злобен ... В конце лирических строчек зафиксировано время: «1924 г. июль-август — самая первая мысль о Салавате» и подпись С.П.Злобина." До этого полностью весь этот стихотворный набросок писателя был приведен в работе В.В.Сидорова, но с одним только изменением в слове «многочисленное» вместо «многотысячное».
По справедливому замечанию Ю.Оклянского, «развитие художественного замысла представляет собой непрерывный познавательный процесс в искусстве, процессу этому также ведомы свои «спирали», прерывы постепенности, свои «отрицания». Образная мысль художника, едва возникнув (первичный замысел), является одновременно обобщением его предшествующих впечатлений, духовного опыта и толчком, стимулом к дальнейшему познанию».3
Выбранная тема требовала более глубокого изучения материала. Работу начинающего писателя осложняли, во-первых, обращение к темной страница летописи отечественной истории, о которой до этого мало было написано, во-вторых, — инонациональная тематика. С.П.Злобин обратился к местному историческому архиву, в котором из груды дел было извлечено несколько интереснейших томов периода 1725-1800 годов, копировальных книг провинциальных канцелярий Исецкой провинции. Прочитав всю книгу без пропусков, будущий писатель выписывал характерные места, касающиеся быта, экономических и политических отношений края.
Основные мотивы и причины творческих исканий писателя
Более тридцати лет С.П.Злобин трудился над образом своего любимого героя Салавата. Роман "Салават Юлаев" не только отделывался, но и переделывался, ибо работа писателя касалась не только внешней языковой ткани произведения, а и всей его идейно-композиционной структуры.
Решение о коренной переработке возникало у писателя по самым различным соображениям и причинам. Попытаемся выяснить их.
Первая редакция книги (1929 года) была переработана автором в 1938-1939 годах, то есть десять лет спустя после выхода в свет первого издания.
Как известно, в формировании художественного мышления писателя существенную роль играет эпоха. Тридцатые годы в жизни страны были годами построения социализма. Вопросы изучения и освещения истории в учебниках и художественной литературе в тот период были одними из важнейших. Были опубликованы замечания И.В.Сталина, С.М.Кирова и А.А.Жданова "По поводу конспекта учебника истории СССР" и "О конспекте учебника "Новой истории". Решающее значение для развития литературного процесса приобрели постановление Центрального Комитета Коммунистической партии от 23 апреля 1932 года "О перестройке литературно-художественных организаций" и I съезд советских писателей, благодаря которым была ликвидирована разобщенность литературно-художественных организаций и создан единый Союз советских писателей. Безусловно, обнародование документов марксистско-ленинской исторической мысли и меры, принятые ЦК Коммунистической партии по развитию исторической науки и преподаванию отечественной истории в школе, имели существенное значение и для развития исторической прозы. В эти годы появились и получили известность такие произведения исторического жанра, как "Петр I" А.Н.Толстого, "Емельян Пугачев" В.Я.Шишкова, "Великий Моурави" А.Антоновской, "Севастопольская страда" Сергеева-Ценского, "Дмитрий Донской" С.Бородина и другие.
Мы полагаем, что выход в свет этих призведений имел большое значение и в развитии творчества С.П.Злобина. В эти годы он начинает работать над романами "Остров Буян" и "Степан Разин". Также были написаны, но не опубликованы роман "Дороги" (1932 г.) и повесть "Двенадцать дней плавучей республики" (1936 г.).
Безусловно, основным мотивом переработки книги стала работа писателя над сценарием для кинофильма "Салават Юлаев". В довоенные годы известным режиссером Яковом Александровичем Протазановым была выпущена на экраны картина "Салават Юлаев" по одноименному популярному роману С.П.Злобина. Очевидно, в первую очередь режиссера привлекла актуальность разрабатываемой в книге темы дружбы и сотрудничества народов в прошлом. Подготовка сценария для фильма была поручена автору книги. Кадры для фильма снимались и на родине Салавата, и в Москве. В Башкирии киноэкспедиция пробыла три месяца. Здесь для фильма были засняты массовые сцены революционного восстания башкир, возглавляемого Салаватом Юлаевым, и бой башкир с войсками полковника Михельсона. Засняты также сцены, в которых были показаны действия карательных экспедиций царских войск, захват в плен и бегство Салавата Юлаева. Под Москвой, на Потылихе, были построены для фильма грандиозные декорации сталелитейного завода, рудников, "мокрой шахты" и плавильного цеха. В окрестностях Химкинского вокзала был оборудован "Новый мост" - стратегическая позиция решающей битвы между регулярными войсками Екатерины II и башкирской конницей Салавата Юлаева. Роль Салавата Юлаева была мастерски исполнена народным артистом СССР Арсланом Мубаряковым. Е.Пугачева сыграл заслуженный артист РСФСР М.Болдуман, Екатерины II - заслуженная артистка РСФСР О.Пажова; роли ближайших сподвижников Пугачева Перфильева и Хлопуши были поручены артистам МХАТа О.Блинникову и Н.Крючкову. Фильм снимал оператор А.Шеленков, художником-постановщиком стал В.Ладягин, а музыку для картины написал композитор Арам Хачатурян. Объявление о выпуске нового художественного фильма было напечатано с титрами в газете "Кино" за 21 февраля 1941 года.
В ходе работы над сценарием для фильма автор понял, "до какой степени был наивен тот двадцатипятилетний автор детской повести о Салавате, как не сумел он справиться с раскрытием исторического процесса и до чего же необходимо все это сделать заново, совершенно иначе переосмысливая события крестьянской войны XVIII века."1
Работа над книгой шла параллельно со сценарием, при этом были учтены автором все критические замечания рецензентов произведения, отклики читателей. Мотивируя необходимость существенной переработки первой редакции романа, автор пишет, что он должен был внести в массовое издание книги "изменения, которые подсказывало ему его авторское сердце, письма читателей, споры и обсуждения с друзьями, высказывания некоторых критиков, мнение которых автор уважает" .
В 1936 году Государственное издательство художественной литературы, по совету М.Горького, начало выпускать специальную серию "Исторические романы", в которой были представлены лучшие произведения, созданные классиками мировой литературы и советскими писателями. Серия имела большой успех, свидетельствовавший о большом общественном интересе к историческому роману, к отображению в искусстве и литературе исторического прошлого. Вторая редакция романа "Салават Юлаев" вошла в эту серию и была опубликована в 1941 году тиражом 50 000 экземпляров. Объем переработанной редакции увеличился до 376 страниц, прилагалась также карта основных боевых сражений пугачевского восстания. Изданию была предпослана вступительная статья академика Л.В.Черепнина.
С.П.Злобин как писатель находился в творческом росте, неустанно обогащал свою память новыми знаниями, размышляя над проблемами исторического жанра. Среди архивных материалов наибольший интерес представляет написанная С.П.Злобиным к маю 1940 года работа о возможном и действительном в историческом романе1. Категория "возможности", по определению автора "Салавата Юлаева", является основной во всяком творчестве, особенно в историческом романе, открывая для писателя путь к оправданному замыслу. Возможное - это еще не действительное, но оно исторически может или могло бы стать действительным при сочетании целого ряда условий. "Оно есть эмбрион действительности, который, - отмечает С.П.Злобин, - может или мог бы развиться в организм в зависимости от ряда случайностей, лежащих на пути его развития". Таким образом, писатель связывает "возможное" в историческом романе с философскими категориями случайности и необходимости.
В черновике конспекта выступления писателя перед зрителями кинофильма "Салават Юлаев" также изложена авторская концепция о произведении исторического жанра: "Нам приходится, - пишет он, - работать сначала над исследованием исторического материала, как историкам-ученым, потом уже на основе изученного, как художникам. Жизнь эпохи надо изучать во всех деталях. Если у Наполеона, Юлия Цезаря и Александра Македонского было много биографов, откуда у Салавата Юлаева взялся бы биограф, когда это был безвестный башкирский мальчишка, в двадцать лет уже совершивший свой подвиг и обреченный на каторгу?" По мнению писателя, надо основательно изучить жизнь народа в интересующую эпоху, чтобы отдельные "случайности" тоже были типичны и закономерны в его изображении.
Все эти выводы С.П.Злобин делает преимущественно на основе осмысления личного опыта. В одном из писем к Мухтару Ауэзову (27 июня 1959 г.) он признается: "Мне всегда кажется, что для работы над книгой мне полезно теоретизировать, и как-то еще я всегда ощущаю на своей душе обязанность эту теорию облекать в воинские доспехи, а не в профессиональную мантию. Если хотите - тоже и в рабочий комбинезон"1.
Таким образом, можно констатировать, что учеба в университете и творческие поиски стали основными причинами критического отношения автора к первой редакции "Салавата Юлаева".
Выход третьей переработанной редакции романа был связан с жизнью писателя в Уфе и его работой в научно-исследовательском институте им. М.Гафури (ныне Институт истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАН).
Итоги работы писателя над языком произведения
При каждой новой редакции книги С.П.Злобин проводил огромную работу над текстом произведения. С годами возросшее мастерство автора наблюдается уже с первого абзаца, где даны пространные и живописные описания башкирской природы. Для сравнения приведем лишь начало пролога:
Миллионы кузнечиков стрекотали в широкой ковыльной долине, которая лежала между двух горных хребтов Урала. Закат отгорел, и последние отблески его угасали над гребнями гор, когда Юлай, старшина Шайтан-Кудейского юрта Сибирской дороги, окруженный сыновьями и сродниками,при-готовился к рассказу о своей юности. Он откашлялся и разгладил седоватую бороду; он поглядел на стоявший перед ним широкий деревянный тухтак, наполненный до краев кумысом, но не протянул к нему руки; поднял глаза и молчаливо обвел из-под лохматых бровей взором синеющие в дали каменные груды Урала, скользнул взглядом по начавшим уже расплываться в сумерках лицам родных и подчиненных и глубоко вздохнул... [III, с. 3].
Кобылка кончала свои песни, и огненные перья на закате бледнели, когда Юлай, старшина Шайтан-Кудейского юрта Сибирской дороги, окруженный сродниками и сыновьями, начал свой рассказ. Он важно откашлялся и разгладил бороду; поглядел на стоявший перед ним широкий тухтак, наполенный кумысом, но не протянул к нему руки; поднял глаза и молчаливо обвел из-под лохматых бровей взором синеющие груды гор [II, с.21].
В издании 1953 года продолжаются тенденции замены малоупотребительных слов активной лексикой. Во многих случаях слово "гяуры" заменено "русскими", а вместо башкирских слов использованы их переводы: "якши-ма" - "здорово"; "тэкэлэр жирнозадые" - "бараны толстозадые"; "жялан" - "змея" и т.д. Такая переделка особенно коснулась речи главного героя:
"Ек наша ашат не надо. Сыта..." "Я есть не хочу. Сыт..." [II, с. 175] [III, с. 236]
"Казак добра завязал, изменка "Казаки свое добро на возы делат". [II, с. 197] сложили. Измену творят, госу дарь!" [III, с. 273]
В художественной ткани романа встречается только безэквивалетная башкирская лексика: "бишбармак", "кумыс", "шайтан", и т.д.
Новейшие исторические данные помогли автору пополнить книгу фактическими уточнениями, что позволило включить фамилии и имена исторических лиц (Саймонов, Канзафар Усаев и т.д.), дать описания крепостей и городов.
Мастерски был описан и башкирский быт, дающий необходимую реальную ткань произведению, где оживают судьбы персонажей: "Салават скользнул в кош. Все тут было знакомо. Подушки, паласы, старый медный кумган, старшинское одеянье отца, его сабля и посох, два обитых железом больших сундука..." "Салават вышел за занавеску, отделяющую женскую половину. Два пустых опрокинутых чиляка, горкой стояли пустые тухтаки, одежда матери на деревянном гвозде..." [III, с. 144].
Текст романа пополнился афоризмами, иносказаниями, пословицами: "Думаешь ты, что цыплята орла с двумя головами клевать могут? Орел с двумя головами - ой сильная птица какая!"; "На зверя охотник есть, на птицу - орел, на бедного человека - богатый" (речь уметчика Салтана); "И будут жар загребать твоими руками" (речь Бухаира) и т.п.
Таким образом, применив один из универсальных научных методов -сопоставительный метод, мы выяснили пути творческих исканий писателя в области языка, построения сюжетных линий и образной системы. Сравнение трех редакций показало тщательность произведенных переработок автора в свете новых исторических данных, что повысило познавательную и эстетическую ценность книги.
