Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Повесть Н.С. Лескова 1860 - 1890-х годов: структурообразующие факторы и специфика сюжетно-композиционной системы 12
1.1. Онтологизация образа человека и действительности в повестях Н.С. Лескова как определяющий фактор специфики жанровой структуры 16
1.2. Сюжетно-композиционное воплощение онтологической проблематики в повестях Н.С. Лескова 29
1.3. Герой в ситуации «перехода границы»: драматизм героя и конфликта повестей Н.С. Лескова 31
1.4. Динамика типов сюжетного строения в повестях Н.С. Лескова
1860 - 1890-х годов. 44
1.5. Романическое начало в структуре сюжета повести Н.С. Лескова 54
Глава 2. «Пограничность» в хронотопе героя и мира повестей Н.С. Лескова 1860 - 1890-х годов 62
2.1. «Двойное сознание» героя и эволюция пространственных форм в повестях «Леди Макбет Мценского уезда», «Воительница», «Смех и горе», «Загон» 66
- «Театрализация» пространства в аспекте «двойного сознания» героя 66
- «Мнимый» мир как форма ментальности. 77
2.2. Идея нравственного движения героя и эволюция пространственных форм в повестях «Островитяне», «Запечатленный ангел», «Детские годы», «На краю света», «Юдоль» 84
- Экспансия «внутреннего» пространства героя во «внешнее» как воплощение идеи движения .. 85
- Эволюция пространства «границы» в повестях Н.С. Лескова 102
2.3. Время «Кризиса» и время Бытия: жанровые основы синхронизации время-пространственных планов в повестях Н.С. Лескова 108
Глава 3. « Пограничность» в аспекте поэтики нарратива повестей Н.С. Лескова 1860 - 1890-х годов 115
3.1. «Обратная» повествовательная перспектива в повестях Н.С. Лескова как средство онтологизации «жанрового стиля» 116
3.2. «Чужое» «слово» в повести Н.С. Лескова как средство онтологизации субъектного сознания 129
Заключение 162
Библиография 176
- Онтологизация образа человека и действительности в повестях Н.С. Лескова как определяющий фактор специфики жанровой структуры
- Сюжетно-композиционное воплощение онтологической проблематики в повестях Н.С. Лескова
- «Двойное сознание» героя и эволюция пространственных форм в повестях «Леди Макбет Мценского уезда», «Воительница», «Смех и горе», «Загон»
- «Обратная» повествовательная перспектива в повестях Н.С. Лескова как средство онтологизации «жанрового стиля»
Введение к работе
*
В последние десятилетия интерес литературоведов к творческому наследию Н.С. Лескова значительно возрос, изменились аспекты рассмотрения и оценки как отдельных произведений, так и творчества писателя в целом, по-новому осмысляется его место в литературном процессе и общекультурных процессах эпохи. Под пристальным вниманием ученых находятся проблемы идейно-художественной эволюции художника, внутренней сопряженности его творчества с предшествующими и последующими историко-литературными периодами (И.П. Видуэцкая, И.В. Столярова, В.Ю. Троицкий, В.А. Туниманов и др.). Одним из ведущих направлений в лескововедении выступает исследование философских, социально-этических и религиозно-нравственных основ мировоззрения писателя (М.М. Дунаев, Г.Б. Курляндская, А.А. Новикова, В.О. Пантин, Н.Н. Старыгина, В.Ю. Троицкий). Актуализированы разработки в области отражения этнокультурной проблематики в художественном мире Н.С. Лескова (Г.Д. Гачев, Ю.Н. Кольцова, В.А. Свительский и др.). Все больше новых подходов имеет место в области изучения идиостиля (М.Л. Левченко) и поэтики произведений писателя (Б.С. Дыханова, О.В. Евдокимова, Г.В. Мосалева и др.). Такое возрастание научного интереса обусловлено, с одной
** стороны, необходимостью глубокого выявления социально-философского и
нравственно-эстетического потенциала творческого наследия данного писателя-классика, функциональная роль которого в культуре современности возрастает в связи с актуализацией проблем этнокультурной идентификации, с другой стороны, тем, что для Н.С. Лескова - одного из самых «мистификаторских» (О.В.Евдокимова) русских писателей - имманентно
%' особое «герменевтическое» поле. Поэтому проблемы, касающиеся изучения
творческого наследия Н.С. Лескова, далеко не исчерпаны.
На сегодняшний день в лескововедении немало неизученных вопросов. Так, в новейших исследованиях все более актуализируется жанрологический подход к изучению творчества Н.С. Лескова. Уже затронуты многие аспекты философско-эстетических основ жанровых поисков (О.Е.Угдыжекова), динамики жанров (И.В. Долинина) в творчестве писателя, особенности поэтики его рассказа (Т.А. Алексеева, И.П. Видуэцкая, П.Г. Жирунов, А.А. Кретова, Ю.В. Шмелева) и очерка (Б.А. Леонова). Рассматривались в работах ученых и отдельные стороны поэтики повестей Н.С. Лескова (О.Е. Майорова, B.C. Пушкарева, И.В. Столярова, Е.В. Тюхова и мн. др.), в том числе поднимались вопросы жанровой дифференциации конкретных текстов, касающиеся также воплощения в них типологических структурных особенностей русской классической повести - архаики и жанроформирующих факторов (В.М. Головко). Повесть в художественной системе Н.С. Лескова всегда занимала особое положение: дело здесь не только в том, что писатель обращается к средней эпической форме на протяжении всего творчества, и даже не в количестве (тринадцать произведений), а в значении, масштабности текстов, написанных в этом жанре. Между тем корпус повестей писателя в целом еще не рассматривался, и жанровая специфика, своеобразие повести Н.С. Лескова, органическая целостность ее структуры, рождающаяся в единстве жанроформирующих и жанрообразующих начал, до сих пор остается наименее изученной частью литературного наследия классика. Отсутствие специальных исследований, посвященных данному предмету, и определяет актуальность работы.
Избранная тема подразумевает обращение к проблеме соотношения типологического уровня и «внеканонической инициативы» автора в жанровой структуре лесковской повести. Поскольку архаика и жанровый тип русской классической повести на сегодняшний день достаточно глубоко проанализированы (В.М. Головко, 1995; 2001), целесообразно сосредоточиться именно на определении специфических структурных особенностей произведений средней эпической формы Н.С. Лескова.
Изучение жанровой структуры повести Н.С. Лескова в предлагаемом аспекте позволит выявить гносеологические, онтологические и художественно-антропологические принципы творчества писателя, вплотную приблизиться к типологии лесковской повести, без которой картина его жанровых приоритетов и художественного наследия в целом не может быть полной.
Целью предлагаемого исследования является изучение специфики жанровой структуры повестей Н.С. Лескова 1860-1890-х годов, установление характера и содержания ее динамических изменений в связи с художественно-философскими закономерностями творчества писателя.
Для достижения поставленной цели необходимо решение ряда задач:
проанализировать метапоэтику Н.С. Лескова и особенности авторской трактовки философско-эстетических аспектов жанровой проблематики как ведущего жанрообразующего фактора, обусловившего систему жанрообразующих средств повести писателя;
рассмотреть специфику конфликта, типологию героя и сюжета с целью определения внутреннего организующего закона жанровой структуры повести Н.С. Лескова;
охарактеризовать «пограничность» художественного пространства и времени, описать эволюцию пространственных форм с целью выявления изменений в жанровых принципах изображения человека в повестях Н.С. Лескова 1860 - 1890-х годов;
ф - исследовать жанрообразовательные процессы в области
повествовательной перспективы и субъектной организации в системе корреляций с другими элементами жанровой структуры;
- рассмотреть процесс онтологизации компонентов жанровой структуры
повести Н.С. Лескова 1860 - 1890-х годов, воплощаемый в динамике
жанровых разновидностей.
гл Объектом диссертационного исследования является жанровая поэтика
повестей Н.С. Лескова 1860-1890-х годов, анализируемая на материале произведений: «Житие одной бабы» (1863), «Леди Макбет Мценского уезда»
(1865), «Воительница» (1866), «Островитяне» (1865-1866), «Старые годы в селе Плодомасове» (1869), «Смех и горе» (1871), «Запечатленный ангел» (1872), «Очарованный странник» (1873-1874), «Захудалый род» (1873), «Детские годы» (1874), «На краю света» (1875), «Юдоль» (1892), «Загон» (1893).
Предмет исследования - жанровая структура повести Н.С. Лескова, понимаемая как органическая целостность, порождаемая единством типологического и индивидуального начал, выявляющая внутреннюю закономерность объединения частей, логику смыслообразования, распространяющую свое влияние на состав и функцию каждого элемента.
Хронологические рамки исследуемого материала обусловлены тем, что 1860 - 1890-е годы - время развития повести в творчестве Н.С. Лескова, формирования типологической структуры данного жанра, характерной для лесковской прозы.
Методологической основой диссертации являются фундаментальные
исследования отечественных ученых в области поэтики, метода и стиля М.М.
Бахтина, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, Б.О. Кормана, Д.С. Лихачева, Г.Н.
Поспелова, Б.В. Томашевского, Б.А. Успенского и др., исследования по
проблемам жанрологии В.М. Головко, В.Н. Захарова, Ф.З. Кануновой, Т.А._
Касаткиной, А.И. Кузьмина, B.C. Синенко, Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпы, Н.П.
Утехина, Л.В. Чернец, А.Я. Эсалнек и др. Используются также работы
ф европейских и американских ученых: Г. Башляра, Г.-Г. Гадамера, П. Рикера в
области феноменологии и герменевтики, Р.Барта, Е.Фарино в области структурализма, В. Шмида в области нарратологии. Учитываются достижения современного лескововедения.
Методы исследования обусловливаются решением конкретных задач на
различных этапах работы и определяются характером исследуемого
fa материала. Работа базируется на структурно-семантическом, системном и
феноменолого-герменевтическом подходах, сочетает историко-генетический,
типологический, сравнительно-сопоставительный методы с элементами структурного анализа.
Научная новизна работы заключается в том, что впервые предпринимается попытка анализа специфики жанровой структуры повести Н.С. Лескова на материале всего корпуса произведений данного вида в творчестве писателя. Хотя учеными неоднократно рассматривались различные стороны поэтики лесковских повестей, проблемы специфики жанровой структуры повести писателя в целом не входили в сферу исследовательского внимания.
Научно-практическая значимость работы состоит в дальнейшей разработке проблем теоретической и исторической поэтики русской классической повести, в том, что результаты диссертации могут быть учтены в историко-литературных и теоретических исследованиях по проблемам поэтики и типологии жанра повести. Материалы, выводы и обобщения исследования могут быть использованы при подготовке общих и специальных курсов по истории русской литературы XIX века, а также для дальнейшего освоения исследуемой темы и связанных с нею проблем.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Специфика структуры, повестей Н.С. Лескова 1860 - 1890-х годов обусловлена особой формой воплощения философско-эстетических аспектов жанровой проблематики. Определяющая для художественной философии Н.С. Лескова идея «жизни» - «длительности» порождает «пограничный» способ художественного мышления писателя, который является по своему существу философским и предполагает особую установку на изображение жизни и связей человека с миром, ориентированную на преимущественное обнаружение онтосущностей. «Пограничность» объединяет повесть Н.С. Лескова со всем массивом его художественного наследия, реализуется в трактовке корреляций «родового», «видового» и «индивидуального» начал в человеке, в постепенной онтологизации «архаики» жанровой структуры, детерминирует жанрообразующий принцип эстетического моделирования,
объективируемый в содержательности и функциональной роли жанрообразующих средств, обусловливает тесный контакт с другими жанрами литературы и видами искусства.
2. Принцип «пограничности» порождает отличительные черты сюжетно-
композиционной системы повестей Н.С. Лескова: двунаправленность
содержания конфликта и сюжета, ассимиляцию в их структуре различных
жанровых и родовых начал. Онтология сюжетно-композиционной системы
создается конфликтом экзистенциальной данности бытия человека и его
социальной заданности, что определило драматизм «пограничного» героя,
воплощаемый как в напряженности противоречий, так и самой логикой
взаимоотношений Я и Другого в характерологии персонажей «двойного» и
«интегративного» сознания, эстетическим модусом персонажа.
Типологические разновидности сюжета такого героя основаны на ситуации
обнаружения «пределов», которая имеет аксиологический статус и
становится средством актуализации онтологической проблематики.
Особенности трактовки человека и усложнение художественных задач
обусловили формирование системы сюжетосложения повестей по пути
романизации структуры сюжета.
3. Специфические установки на изображение жизни обусловили
«пограничность» художественного пространства повестей H.G. Лескова.
Драматизм героя и конфликта воплощается в двойственности пространства
героя, «опредмечивающего» диалог различных уровней его сознания - Я и
Другого, «онтологического» и «социально-исторического»,
общечеловеческого и «массового». Эволюция принципов изображения
пространства связана с повышением роли онтологической проблематики, что
ведет к усилению жанрообразующей роли элементов театрализации как
средства создания «мнимого» пространства «косной ментальности» -
иллюзорной формы «открытости», характерной для неподвижного героя, и
пространства «перехода» как средства воплощения истинной «открытости»,
«интегративного» сознания героя, экзистенциального человеческого
движения. Онтологизация художественного мира повестей осуществляется также на основе типологического хронотопа путем синхронизации различных временных планов (времени Вечности основного субъекта речи и времени «Кризиса», доминирующего в сюжете и фиксируемого в хронотопах героев).
Выступая специфической формой реализации «жанрового стиля», система «обратной» повествовательной перспективы в повестях НС. Лескова оказывается «предрасположенной» к выявлению художественных законов символического обобщения, создает предпосылки онтологизации художественного мира. Повествовательная система повестей Н.С. Лескова обнаруживает «пограничные» свойства: функционирует на пересечении объективации и субъективации и имеет тенденцию к онтологизации субъектного сознания. Типы взаимоотношений с Другим и «чужим» «словом» в речи повествователя, рассказчика и персонажей становятся формой развертывания философско-антропологических воззрений писателя, актуализации интенциональности субъекта и онтологической событийности высказывания, выступают средством воплощения конфликта и драматизма персонажа, отражая сложные процессы, происходившие в сознании человека «переходной», кризисной эпохи.
Единство принципов организации сюжетно-композиционных, время-пространственных и нарративных компонентов структуры обнаруживает органическую целостность жанровой структуры повести Н.С. Лескова. Онтологизация основных компонентов жанровой структуры обусловила эволюцию жанровых разновидностей: если в 1860-х годах в качестве жанровой доминанты выступают социально-бытовые аспекты, то со второй половины 1870-х годов собственно онтологическая проблематика выходит на первый план, что находит свое выражение на уровне всех компонентов жанрового «целого», и повесть Н.С. Лескова окончательно принимает вид социально-философской.
Апробация научных результатов исследования осуществлялась на Международных конференциях студентов, аспирантов и молодых ученых по фундаментальным наукам «Ломоносов» (Москва, 2000, 2002), Международной юбилейной конференции «Литература и христианство» (Белгород, 2000), региональных научно-практических конференциях (Ставрополь, 2004, 2005; Пятигорск, 2005). Материалы диссертации и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры истории русской и зарубежной литературы Ставропольского государственного университета. По теме диссертации опубликовано семь работ.
Структура диссертации включает «Введение», три главы, «Заключение» и «Библиографию», состоящую из 279 наименований. Общий объем диссертации 199 страниц.
Онтологизация образа человека и действительности в повестях Н.С. Лескова как определяющий фактор специфики жанровой структуры
Зерно художественности и всех присущих ей «архитектонических форм» составляет «диада личности и противостоящего ей внешнего мира» (М.М. Бахтин, 1975, 46). Этим «Я» в «мире» «обоснована эстетическая позиция автора», ею же организована «экзистенциальная позиция условного героя и ответная эстетическая реакция читателя» (В.И. Тюпа, 2001, 154). В каждом жанре познание человека осуществляется в соответствии с его специфическими возможностями. «...Каждый жанр обладает своими способами, своими средствами видения и понимания действительности» (П.Н. Медведев (М.М. Бахтин), С. 149), - писал М.М. Бахтин. В исследовании жанровых подсистем эти положения конкретизируются в таких понятиях, как «концепция человека» и «концепция личности» (см.: В.М. Головко, 1995; Н.Т Рымарь, 1990; А.Я. Эсалнек, 1991), «концепты героя и картины мира» (В.И. Тюпа, 2001, 126), подразумевающих «уровень», «границы» изображения человека. в его отношении к миру, которые определяют характер «художественно-завершающего оформления действительности» (В.М. Головко. Антропоцентрическая...2003, 3), способы, средства «понимающего овладения» этой действительностью, степень широты охвата и глубины проникновения в нее. «Концепция человека» является «модусом перехода» (P.P. Москвина, Г.В.. Мокроносов, 189) философской мысли в художественную и наоборот, выступая и в том и в другом случае важнейшим структурообразующим началом, определяя основной конструктивный принцип жанра, который каждый раз своеобразно воплощается и обогащается индивидуальным подходом художника. Таким образом, развертывание жанровой «диады» «Я» в «мире» в уникальную художественную реальность рождает произведение искусства. Разрабатывая идею «герменевтики жанра», В.М. Головко в своих работах указывает, что основным фактором, обусловливающим жанровую природу повести, выступает «концепция человека» (в отличие от романа, где таким фактором является «концепция личности»). В повести при воссоздании целостного индивидуального бытия героя ведущим аспектом выступает его «общечеловеческая» сущность, чаще всего находящаяся в конфликтных отношениях с «конкретно-историческим» (В.М. Головко, 1995, 43 - 64). Человек рассматривается в повести «с одной стороны», и в этой связи в изображении героя, как правило, доминирует проявление каких-то конкретных «родовых» или «видовых» качеств (В.М. Головко, 1995, 54). Художественная индивидуальность конкретного произведения рождается не столько в доминировании одного из указанных аспектов, но и в самой трактовке «родового» и «видового» в человеке, которая определяется тем «тектоническим» центром, который именуют «человек Ф.М. Достоевского» или «человек Л.Н. Толстого», «чеховский человек» и т.д. В данном случае имеется в виду присущий самому творению и одновременно к нему не сводимый художественно-философский концепт «Я» в «мире». «Я» и «мир» -всеобщие полюса человеческого бытия, сопрягаемые всем эстетическим и функциональным составом, поэтики писателя в определенную индивидуальную картину произведений. Но часто, особенно в творчестве крупных художников слова, по мере складывания оригинальной философско-эстетической концепции человека в мире собственно онтологическое содержание приобретает особый статус, определяя все аспекты идейно-эстетического «целого» произведений, в том числе специфический «разворот» типологической жанровой проблематики, трактовку и соотношение «родового», «видового» и «индивидуального» в изображении героя. Генерализирующий смысл жанровой «концепции человека» повести Н.С. Лескова определяется особенностями мировоззрения писателя, которое складывалась на основе христианской антропологии, всегда выдвигавшей на первый план онтологические ценности в жизни личности и мира. Особая роль онтологической проблематики в творчестве Н.С. Лескова также во многом связана с той исторической ситуацией, в которой проходили религиозные искания писателя. Она характеризуется общеевропейским кризисом традиционной религии, что заставляло многих художников по-новому ставить и решать вопросы о смысле жизни, о назначении человека, о его глубинной сущности. Н.С. Лесков глубоко чувствовал потребности духовной жизни общества и в своем творчестве откликался на них, естественным образом «пересекаясь» в некоторых мировоззренческих установках с довольно широким кругом мыслителей эпохи. Признание Бога как духовного Абсолюта, определяющего ценностную содержательность человеческой личности и общества, ориентация на идею конкретного «живого» индивида, единственного и неповторимого, душа которого только и может непосредственно ощутить высшее божественное начало, требование необходимости равновесия между аскетическими (внутренними, индивидуальными) и социальными началами жизни христианина, постановка проблем, связанных с «переходным», «кризисным» мироощущением в религиозном сознании, поиски путей объединяющей национальной идеи - все эти положения мировоззренческой концепции Н.С. Лескова сближают его религиозно-философские искания с духовным опытом таких самобытнейших представителей русской философской традиции, как Л.Н. Толстой, Н.И. Пирогов, B.C. Соловьев, Н.А. Бердяев, В.В. Розанов, П.А. Флоренский, С.Л. Франк (см.: О.В. Евдокимова, 2001; Г.Б Курляндская, 1985; Б.А Леонова; А.А. Новикова; В.А. Туниманов; Л.Ф. Шелковникова). Гносеологические и онтологические установки творчества Н.С. Лескова во многом соотносимы также с исторической эстетикой Ф.И. Буслаева, концепциями «памяти» А. Белого и И.С.Шмелева, с возникшем на рубеже . XIX - XX столетий направлением «философии жизни», виднейшим представителем которого выступал А. Бергсон. Такое разнообразие имен мыслителей и художников, в чьем творчестве можно обнаружить те или ные «пересечения» с основными положениями лесковской концепции человека и мира, свидетельствует об оригинальности мировоззрения писателя, которое не может быть сведено однозначно к какому-либо источнику или направлению.
Сюжетно-композиционное воплощение онтологической проблематики в повестях Н.С. Лескова
Проблемы структуры и принципов сюжетно-композиционной организации произведений Н.С. Лескова, относимых в данном исследовании к жанру повести, не раз поднимались как в обширных монографических трудах, посвященных творчеству писателя (И.П. Видуэцкая, 2000; И.В. Столярова, 1978; И.В. Мосалева, 1993; В. А. Троицкий, 1974 и др.), так ив работах, касающихся вопросов исторической поэтики повести и анализа отдельных произведений (В.М. Головко, 1983; А.А. Горелов, 1980; О.В. Евдокимова, 1983; Д.С. Лихачев, 1988; О.Е. Майорова, 1994; Е. Пульхритодова, 1983; М.П. Чередникова и др.). В зависимости от поставленных задач и используемых подходов по-разному затрагивались такие «общие» особенности поэтики сюжетно-композиционной организации лесковских текстов, как «занимательность» действия и напряженность конфликта, тяготение к хроникально-эпизодному построению, свободное «нанизывание» на единый повествовательный стержень относительно независимых сюжетных единиц, активное использование приема «рамы» и круговой композиции, ориентация на «непосредственный контакт с читателем», сюжетообразующая роль элементов оригинальной и переводной древнерусской литературы, легенды и анекдота (И.П. Видуэцкая, 2000; Н.И. Прокофьев; В.О. Пантин, 1993; Н.Л. Сухачев, В.А. Туниманов и др.) и т.д. Все эти, безусловно, справедливые замечания, как правило, соотносятся учеными с проблемой жанрового синтеза как средства реализации основной творческой задачи писателя - воплощения в создаваемом произведении «самой жизни» (О.В.Евдокимова, 2001), но оставляют в стороне вопрос установления инвариантного ядра сюжетно-композиционной структуры жанра. В тех же редких случаях, когда предметом эстетического анализа становится реализация парадигмальных характеристик повести периода классического реализма в произведениях Н.С. Лескова (В.М. Головко, 1983; 1995; 2001), вопрос об индивидуальных принципах, несущих телеологию автора, не ставится в силу специфики научных задач. Исследование специфики жанровой структуры повестей Н.С. Лескова предполагает выявление общих принципов организации всех ее элементов, рассматриваемых в диалектическом единстве типологического и индивидуального, что требует актуализировать в предлагаемом исследовании те параметры анализа сюжетно-композиционной организации текстов писателя, которые, как показано выше, до сих пор оставались «в стороне».
Принцип сюжетно-композиционной организации является важнейшим жанроформирующим фактором и предполагает особый, присущий только данному жанру, охват жизненного материала, тип конфликта, характер жанрового «события», природу компоновки материала, композицию сюжета и т.д. Однако, в каждом конкретном произведении устойчивые черты сюжетно-композиционной организации, присущие жанру в целом, реализуются своеобразно, в зависимости от идейных и творческих установок писателя, особенностей его концепции человека в мире. Углубление содержательности таких компонентов жанра, как сюжетосложение и характерология, в повестях Н.С. Лескова связано с усложнением проблематики произведений, отражает сложные процессы жанровых и родовых взаимодействий, обусловленные идейно-нравственной и философско-эстетической концепцией писателя.
«Двойное сознание» героя и эволюция пространственных форм в повестях «Леди Макбет Мценского уезда», «Воительница», «Смех и горе», «Загон»
Категория «театральности» в современной науке интерпретируется в различных аспектах: как доминантное качество «современного сознания» (И.П. Ильин, 279) и общественной жизни, «определенная грань самой жизни» (В.Е. Хализев, 1986, 65), «образная трансформация жизненных впечатлений, (В.Е. Хализев, 1986, 65), «образная трансформация жизненных впечатлений, ... присущая всем видам искусства» (М.П. Яблонская, 104), и, наконец, исходя из социального и знакового характера понятия, как «язык театра» (Ю.М. Лотман, 1989, 102). Понимание театральности как эстетического приема, свойственного для всех видов искусства, и как онтологической категории восходит к работам Н. Евреинова, истолковывающего театральность в контексте проблем искусства XX века - как принцип жизнетворчества, исконное свойство человека, который всегда «стремится быть или казаться чем-то, что не есть он сам» (цит. по: Я.В.Погребная, 2004, 59). Для понимания пространственного образа мира и онтологической концепции Н.С. Лескова, напротив, предельно важен принцип соответствия «быть» и «казаться» (О.В. Евдокимова 2001, 179). В этом писатель оказывается близок философским воззрениям Н.И. Пирогова, который в статье «Быть и казаться» (1858) с горечью признавал неизбежность развития человеческой жизни в этих двух направлениях. Приверженность «земного» человека только конкретно-историческому, наличному плану рассматривалась выдающимся русским врачом и мыслителем как один из миражей, в которых он живет, не имея возможности обрести подлинную жизнь в «мгновении бытия». В повестях Н.С. Лескова мы обнаруживаем сходное онтологическое содержание пространственного образа мира. Обнаруживая путем «театрализации» пространства миражность существования человека, Н.С. Лесков «пробивается» к метафизическим основам бытия. В этом плане писатель продолжает традицию многих великих писателей русской литературы XIX века и, прежде всего, Н.В. Гоголя, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Ф.М. Достоевского. Пространство, в котором разворачивается сюжетное действие повестей Н.С. Лескова, «сценично» (Ю.М. Лотман 1988, 263). В повестях 1860-1870-х годов это может выражаться в том, что действие происходит в закрытом помещении с сильно отмеченными границами (дом с наглухо закрытыми ставнями, огороженный садом и забором в «Леди Макбет Мценского уезда»; многочисленные квартиры знакомых и собственное место проживания Домны Платоновны в «Воительнице»; квартира Постельникова («Смех и горе»)), или на небольших площадках, изоморфных сцене. Так, повесть «Леди Макбет Мценского уезда» строится как вереница достаточно замкнутых эпизодов, где каждый развивается в пределах «ограниченного» пространства и может быть уподоблен акту драматического действия. Несмотря на то, что в повести «Житие одной бабы» значительная часть действия вынесена за пределы помещения, герои строго разделены на прикрепленных к пространству (Костик, Прокудины, Степан) и потенциально подвижных (Крылушкин, Настя). Так, в сцене изгнания «беса» для Насти полное движения жизни пространство «вольного мира божия» (I, 319) и есть место действия, а для остальных героев оно «по ту сторону недоступной черты, а действие развертывается на площадке, изоморфной сцене» (М.Ю. Лотман, 1988, 263). В повести «Смех и горе» ни один эпизод сюжетного действия не вынесен за пределы России, хотя формально «заграница» предполагается, и Ватажков даже некоторое время находится там (таким образом, уезжая за границу, герой как бы уходит за занавес): «тихо и мирно провел я целые годы, то сидя в моем укромном уголке, то посещая столицы Европы и изучая их исторические памятники, а в это время здесь...» (III, 458). В повестях 1890-х годов эта тенденция еще более усиливается. Так, сценичность изображаемого пространства в повести «Загон» задается «общим планом», вводимым в повествовательной «раме» с помощью образа движущейся «печатной картинки» (IX, 357), изображающей «темный загон, окруженный стеною» (IX, 357), вневременной и внепространственной, которая сменяется «ближним планом», где образы «картинки» начинают двигаться. Конкретизация пространства и в этом случае возникает лишь в отдельных эпизодах. В основной части сюжета действующие лица находятся в неком символическом театрализованном пространстве, сотканном даже не из отдельных мест, а из картинок, печатаемых или словесно рисуемых в периодических изданиях и брошюрах: «...И затем уже пошла такая знаменитость, которой уже никто не угрожал: выехал верхом казак и поехал, и (по отчету одного детского журнала) только раз один ему «пришлось купить вазелину»...» (IX, 373). Такая внепространственность является средством реализации художественного задания, позволяет выводить злободневную проблематику в общефилософский план. Отмеченность границ как выражение сценичности действия связана с проблемой жизнеподобия, перехода от мира реальному к миру изображаемому (Ю.М. Лотман, 1970, 265). Театрализация пространства «внутреннего» мира повестей - того, в котором живут герои, - выступает формой фиксации условности и искусственной природы его правил и оснований. Выделение границ свидетельствует об «одномерности», замкнутости на себе такого мира. Поэтому он полностью сведен к телесному существованию, что проявляется в подчеркивании «внешнего» в предметном окружении и поведении героя, физиологичное действия или тяготении персонажей к позе - действию статичному (Ю.М. Лотман, 1988, 265), типовому и типертрафированному: «Удаль и бахвальство шибали в другую сторону: на проводы Пирогова собрались «тьмы».. .
«Обратная» повествовательная перспектива в повестях Н.С. Лескова как средство онтологизации «жанрового стиля»
В современной науке существует множество различных подходов к категории «точки зрения», которые отличаются не только терминологией или принципами типологии, но и лежащими в их основе определениями (см.: В.М. Толмачев, 154-157; Н.Д. Тамарченко, 1999, 425 - 432; И.П. Ильин, 317 -320). «Повествовательная перспектива» как одна из центральных категорий нарратологии обычно подразумевает «отношение» между образуемым «внешними и внутренними факторами» узлом условий, влияющим на восприятие и передачу событий, и самими событиями. «Истории самой по себе не существует, пока нарративный материал не становится объектом «зрения» или «перспективы», - пишет В. Шмид, - «История создается только отбором отдельных элементов из принципиально безграничного множества элементов, присущих событиям. А отбор всегда руководствуется некой точкой зрения» (В. Шмид, 121). В повести монологическое начало обусловлено изображением «завершенных» событий и характеров. «Полифоничекие» формы диалогизма не свойственны произведениям данного жанра в том плане, что в нем «чужие сознания» «не изображаются как самостоятельные, независимые, относительно свободные, не достигшие своего максимума» (В.М. Головко, 1995, 366). В данном жанре отношения восприятия и передачи событий, «текста нарратора» и «текста персонажа» основаны на принципе «сознательной ретроспекции», ««неравноправии» повествователя и героев» (В.М. Головко 403). В этом случае «повествующее Я» (В. Шмид) принимает заведомо «внешнюю» точку зрения по отношению к «внутренней» в «тексте» (там же) «повествующего Я» и персонажа. Единый характер эстетического завершения в повести Н.С. Лескова обнаруживается на всех уровнях ее художественной структуры, в частности, и в композиции повествовательной перспективы. В типологическом плане он определяется, тем, что события повестей всегда имеют «эпическую дистанцию»: во всех произведениях используется прием композиционного обрамления, когда подчеркнуто дистанцировано повествовательное (онтологическое) и событийное (конкретно-историческое) время. Н.С. Лесков активно использует в своих повестях потенциал такого соотношения. Во всех повестях сюжет заключен в повестовательную «раму». Так, в повести «Островитяне» «рама» создается идентичностью доминантных образов в эпизодах (образ девочки «на ходулях») первой и двадцать второй глав, фиксирующей пространственно-временную точку зрения автора-повествователя. Далее подобный принцип сохраняется: внутри событийного сюжета - повествование строится как вереница достаточно замкнутых эпизодов-описаний, где каждый соотносится по смыслу с предыдущим. Повествователь постоянно обозначает свое пространственное положение, фиксирует его. Со сменой положения меняется ракурс изображения. Постоянная смена ракурса изображения в «Островитянах» связана с тем, что наиболее характерным хронотопом для повествователя является положение «на пороге», которое в художественном мире повести Н.С. Лескова не только становится знаком «глобальной экзистенциальной ситуации», но. и играет сюжетообразующую роль - «перехода» от одного эпизода к другому, присоединения эпизодов, нового витка сюжетного действия. Возникаемые периодически «промежутки» в действии с одной стороны, позволяют расширять образ действительности за счет внетекстовой сферы произведения, с другой - выполняют аксиологическую роль, фиксируя совпадение или не-совпадение фабульной (внешней, бытовой) биографии героев и сюжетной (внутренней, измеряемой духовным опытом), сопоставляя различные позиции. Рассматриваемая повесть содержит черты романной проблематики, поэтому источники действия и сюжетной динамики имеют в ней бинарный характер. Хроникальная последовательность выступает в данном произведении в качестве событийного эквивалента всеобщих причинно-следственных связей, имеющих онтологический статус, «опредмечивает» объективное «саморазвитие» жизни, воспринимаемое повествователем метафизически. Однако одновременно в цепи эпизодов просматривается последовательность, мотивированная отношениями между героями. Формирующийся по такому принципу тип повествования основан на сопоставлении и подчиняется задаче эпического изображения процесса саморазвития жизни, ее «самодвижения».
