Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. История церковно-приходских школ в России и их читательская среда
1. Краткая история церковно-приходских школ в России до 1884 г. 19
2. История церковно-приходских школ в России конца XIX - начала XX в .
3. Учащиеся церковно-приходской школы как потенциальные читатели
ГЛАВА II. Бытование текстов русской художественной литературы в церковно-приходских школах конца XIX - начала XX в .
1 Бытование текстов русской художественной литературы в церковно-приходских школах конца XIX - начала XX в.
2. Бытование произведений русской художественной литературы в хрестоматиях по чтению в церковно-приходских школах
3. Влияние книг для чтения К.Д. Ушинского на построение хрестоматий для церковно-приходских школ
ГЛАВА III. Организация детского чтения в церковно- 101 приходских школах конца XIX - начала XX в .
1. Святочный рассказ в круге детского чтения в церковно- приходских школах конца XIX - начала XX в.
2. Пасхальный рассказ в круге детского чтения в церковно- приходских школах конца XIX - начала XX в .
3. Другие материалы для дополнительного чтения в церковно- приходских школах конца XIX - начала XX в.
Заключение 165
Список основной используемой литературы
- История церковно-приходских школ в России конца XIX - начала XX в
- Учащиеся церковно-приходской школы как потенциальные читатели
- Бытование произведений русской художественной литературы в хрестоматиях по чтению в церковно-приходских школах
- Пасхальный рассказ в круге детского чтения в церковно- приходских школах конца XIX - начала XX в
История церковно-приходских школ в России конца XIX - начала XX в
История создания в России церковной школы относится ко времени принятия христианства. В ряде аспектов этот вопрос остается дискуссионным и до сегодняшнего дня. Различие мнений определяется двойственным пониманием школы: как традиции и как способа передачи и сохранения этой традиции. В летописях мы находим свидетельства о том, что древнерусские училища ведут свое начало от первохристианских времен Древней Руси: «Послав (Владимир) нача поймати у нарочитое чади дети, и даяти нача на учение книжное» [Лавровский 1854: 5]. Можно отметить, что в древнерусском языке рядом с понятием книжное учение от глагола учить стал складываться термин - училище. По значению он был равен понятию школа. Термин школа впервые встречается в древнерусской письменности в 1382 г. [Антология педагогической мысли 1985: 109].
История православной педагогики изучалась священником Е. Шес-туном [Шестун 1998]. Христианство, распространявшееся на Руси, требовало подготовки грамотных людей, способных служить церкви, в первую очередь в качестве священнослужителей, а также наставников для малограмотного народа. Поэтому принятие веры и возникновение церковной школы происходили практически одновременно. Вологодско-Пермская летопись свидетельствует о том, что «князь великий Володимер, собрав детей 300, вдал учити грамоте» [Антология педагогической мысли 1985: 91]. Созданная Ярославом Мудрым в 1030 г. школа в Новгороде была вторым учебным заведением на Руси, в котором обучались дети старост и священнослужителей. Софийская первая летопись свидетельствует об этой школе: «и прийде (Ярослав) к Новгороду, и собрав от старост и от попов детей 300 учити книгам» [Антология педагогической мысли 1985: 92]. Под старостами понимались не только церковные, но и административные и военные представители [Шестун 1998: 525]. Школа готовила священнослужителей и городских чиновников. Постепенно Новгородская школа Ярослава стала центром сети школ элементарной грамоты, о чем свидетельствуют находки археологов (берестяные грамоты, вощеные дощечки, писала). Широкое распространение грамотности привело к расцвету новгородской книжности.
В 1086 г. дочь киевского князя Всеволода Ярославича, сестра Владимира Мономаха, Анна открыла при Андреевском монастыре первое в Европе женское училище, в котором «собравши младых девиц неколико, обучала писанию, також ремеслам, пению, швению и иным полезным им знаниям, да от юности навыкнут разумети закон Божий и трудолюбие, а любострастие в юности воздержанием умертвят» [Антология педагогической мысли 1985: 92]. Имеются сведения о создании в последующие годы школ в Переяславле, Суздале, Чернигове, Смоленске и в других городах [Шестун 1998: 525].
Книжно-образовательное дело в союзе с церковью, развитие церковных школ никогда не прекращались в истории России. В допетровскую эпоху школьное дело народного просвещения сосредотачивалось полностью в руках духовенства и было проникнуто духом религиозности. Пере ход к существенному изменению традиций стал заметен с открытием в Москве в 1687 г. Славяно-греко-латинской академии. Историки и педагоги по-разному понимают и оценивают основную цель создания академии. С.М.Соловьев пишет: «Московская академия - это цитадель, которую хотела устроить для себя Православная Церковь при необходимом столкновении своем с иноверным Западом» [Милюков 1902: 264]. По мнению П.Ф. Каптерева, «основная идея учреждения академии была идея профессионального образования - подготовка действительно просвещенных служителей алтаря. Но так как образование продолжало пониматься как душеполезное и спасительное учение, то академия, при профессиональности своей основной задачи, была и общеобразовательным учреждением, широко открывавшим свои двери всем желающим учиться» [Каптерев 1915: 106-107]. Разные точки зрения дополняют друг друга. Священник Е.Шестун приводит слова царя Петра I, который в разговоре с патриархом Адрианом отмечает, что академия - школа царская, а не патриаршая, не духовная, что она должна готовить не только служителей алтаря, но «во всякие потребы» - и чиновников, и офицеров, и докторов [Шестун 1998: 527]. Свою мысль о расширении профессиональных задач академии Петр I не осуществил, но в 1701 г. была открыта «школа математических и навигатских наук», впоследствии переименованная в Морскую академию.
Славяно-греко-латинская и Морская академии положили начало целой системы светских и духовных школ, учрежденных Петром І в провинции. Были изданы законы об обязательном обучении духовенства и дворянства, создана целая серия учебной литературы по разным предметам. К концу царствования Петра I почти каждый крупный город имел по две школы: светскую и духовную. Можно сделать вывод, что до Петра I образование в России носило церковный характер, было тесно связано с так называемым «семейным воспитанием» на религиозных началах. Реформы Петра I привели к разделению церковного и светского образования. Петровская образовательная традиция была ориентирована на Запад, образо вание приобретает сословный характер. Религиозное образование не занимает ведущего места в светской школе, исчезает его церковно-богослужебный характер. Церковно-богослужебные книги не изучаются, к чтению рекомендуются книги, излагающие основы других вероисповеданий. Допускается некоторый религиозный скепсис, религиозный рационализм, чуждые образованию допетровской эпохи. Появляется множество профессиональных школ. Среднее и высшее образование переходит в ведение государства, обновляется по своему содержанию и структуре. Дело начального народного образования и в послепетровскую эпоху остается в ведении духовного сословия, тесно связано с жизнью прихода, существует в форме приходских церковных школ. В это время практически не имеется никаких государственных документов относительно открытия духовных народных школ, никаких правительственных предписаний, определяющих организацию этих школ, содержание образования в них [Церковноприходская школа 1902, 2: 49]. Школы учреждались и велись по личной инициативе духовенства. С этим были связаны и успехи, и недостатки церковных школ. Они полностью зависели от инициативы правящего архиерея, наличия или отсутствия средств в приходе, уровня образованности законоучителя. Именно это являлось основной причиной кратковременности существования отдельных школ. Некоторые моменты истории этих школ можно проследить по ежегодным отчетам приходских священников, посылаемых в епархию.
Учащиеся церковно-приходской школы как потенциальные читатели
Сергей Александрович Рачинский (1833 - 1902) родился в родовом селе Татеве Вельского уезда Смоленской губернии (ныне Оленинский район Тверской области). По матери он был родным племянником поэта Е.А. Боратынского. Детство его прошло в старой дворянской усадьбе. Когда Рачинскому исполнилось одиннадцать лет, семья переехала в Дерпт, а четыре года спустя - в Москву. В течение года Рачинский готовился к экзамену и в шестнадцать лет поступил на медицинский факультет. На следующий год перешел вольнослушателем на естественный факультет. После сдачи магистерского экзамена он стал сотрудником архива министерства иностранных дел в качестве личного секретаря А.Н. Муравьева, автора «Писем о богослужении».
В 1856 г., избрав своим предметом ботанику, он уезжает за границу готовить диссертацию. Поездка продолжалась два года. Он работал в Берлине и Вене. Вернувшись из-за границы, Рачинский в 1859 г. защитил магистерскую диссертацию «О движении высших растений» и получил кафедру ботаники в Московском университете. Так началось его десятилетнее пребывание в Москве. По своему уму и свойствам характера Рачинский занял видное место в московском образованном обществе, в это время он сблизился со славянофилами. В 1866 г. Рачинский защитил докторскую диссертацию «О некоторых химических превращениях растительных тканей». Он принимал участие в общих университетских делах, заботился о благосостоянии студентов в материальном и нравственном отношении. Это сделало Рачинского популярным профессором.
В это время он сближается с Н.В. Сушковым, в доме которого собирался избранный круг московского общества. Попасть в него означало получить своего рода признание умственных, нравственных и культурных достоинств. Зимой 1867-1868 г. Рачинскии подал в отставку и остался без определенного обязательного дела. Несколько зим он жил в Москве, вел светскую жизнь, полную художественных и литературных интересов. В 1872 г. он переселился в родовое имение Татево, где постоянно жила его мать Варвара Абрамовна. Он почувствовал неудовлетворенность своей жизнью. Это был непростой период для Рачинского.
В Татеве существовала сельская школа самого обыкновенного типа. Рачинскии однажды случайно зашел в нее во время урока арифметики, который показался ему необычайно скучным. Сергей Александрович попробовал сам дать урок, стараясь сделать его интересным и живым. Он стал сельским учителем. В 1875 г. Рачинскии построил прекрасное школьное здание, где с этого времени поселился и сам. Внешнее описание школы Рачинского и уклад жизни в ней оставил Е. Поселянин в книге «Идеалы христианской жизни» [Поселянин 1994: 68-86].
С этого момента определяется ведущая роль Рачинского в деле восстановления церковно-приходской школы в России. Он первым выступил решительным сторонником воспитания и обучения народа в неразрывной связи с церковью и приходом, а затем личным примером своих действительно образцовых школ показал возможность и полезность такого воспитания и образования. В период своей школьной педагогической деятельности Рачинскии напечатал целый ряд педагогических статей, которые были собраны одним из его почитателей Н.М. Горбовым в сборник под заглавием «Сельская школа» [Исторический очерк 1908: 102]. В 1892 г. сборник вышел вторым изданием. В 1898 г. книга «Сельская школа» была издана училищным советом при Святейшем синоде с включением в нее и всех позднейших статей Рачинского. В 1899 г. совет сделал четвертое издание сборника, а в 1902 - пятое. За эту работу Рачинскии в 1891 г. был избран в члены-корреспонденты по отделению русского языка и словесности Академии Наук. В 1991 г. «Сельская школа» была переиздана с сокращениями. В статьях Рачинскии излагает свои мысли о значении и характере русской школы. Особого внимания заслуживают статьи «Школьный поход в Нило-ву пустынь» и «Из записок сельского учителя». Эти талантливо написанные статьи впервые были напечатаны в журнале «Русский Вестник» за 1887, 1888, 1889 гг. С их помощью читающая публика впервые ознакомилась с жизнью сельской школы.
Рачинский, говоря об особенностях сельской школы, одновременно размышлял об общественной жизни страны, основной чертой которой, с его точки зрения, являлся разрыв между образованной частью общества и народом. Этот разрыв сказался и в области педагогической в несовпадении теоретических представлений о школе с ее реальным положением. «Читая наши педагогические руководства, - писал Рачинский, - прислушиваясь к толкам печати, беседуя о школах с представителями нашей интеллигенции, постоянно чувствуешь, что речь идет не о той сельской школе, в которой приходится нам трудиться, но о сельской школе вообще, о какой-то схеме, заимствованной из наблюдений за школами иностранными, преимущественно немецкими. Но та школа, которая возникает на наших глазах, среди народа, глубоко отличающегося от всех прочих своим прошлым, своим религиозным и племенным характером, своим общественным составом, среди обстоятельств, беспримерных в истории, с этой схемой имеет очень мало общего» [Рачинский 1991: 9].
Бытование произведений русской художественной литературы в хрестоматиях по чтению в церковно-приходских школах
Книги для чтения К.Д.Ушинского оказали несомненное воздействие на хрестоматии для церковноприходских школ. Очевидно, что книги К.Д.Ушинского использовались в ЦПШ с 1900 по 1917 год, наряду со специальными изданиями для такого типа школ.
С нашей точки зрения является весьма показательным, как произведения К.Д. Ушинского и тексты из его хрестоматий используются в исследуемых нами книгах для чтения в ЦПШ. Так, в «Русском чтении» (Первой книги после азбуки), составленном священником И. Жемчужиным в 1893 году, помещены: маленький рассказ К.Д. Ушинского «В ноябре» (С. 18) (из «Родного слова». Год.П. Отд.2. «Времена года». С.260), стихотворение К.Д. Ушинского «Летом» (С.21) (из «Родного слова». Год П. Отд.2. «Времена года». С.229), нравоучительный рассказ К.Д. Ушинского «Четыре желания» (С.20-21) (из «Родного слова». Год I. С.90), стихотворение А.Н.Майкова «Христос воскрес!» (С.25) (из «Родного слова». Год П. Отд.2. «Времена года». С.217). При этом составитель хрестоматии в качестве автора стихотворения «Христос воскрес!» указывает К.Д.Ушинского.
В книге для классного чтения в ЦПШ «Доброе слово» Г.М. Дьяченко (Ч.З, 1900) помещено стихотворение «Море» с пометкой «по Ушинскому». Однако в книгах для чтения К.Д.Ушинского такого стихотворения мы не обнаружили.
Следует отметить, что хрестоматии о. Г.Дьяченко и о. И.Жемчужина вышли как раз в годы, когда книги для чтения К.Д.Ушинского были официально запрещены. Кроме того, в это время также распространялось мнение об атеистических взглядах К.Д.Ушинского. Однако И.Жемчужин в свою небольшую книгу помещает три произведения К.Д.Ушинского и одно стихотворение А.Н.Майкова, которое он взял из «Доброго слова» Ушин-ского, так как в качестве автора указывает именно его.
Следующая хрестоматия, которую мы проанализировали - это «Мир Божий» (составитель С.М.Гречушкин, 1916). Эта хрестоматия была рекомендована для чтения в начальных двуклассных, церковных и воскресных школах. С момента разрешения к печати книг для чтения К.Д.Ушинского (1900) прошло уже довольно много времени. За это время несколько изменились взгляды общественности на отношение науки и религии, что, в свою очередь, было вызвано бурным развитием естественных наук. В связи с этим рассказы естественнонаучной тематики, адресованные детям, воспринимались более адекватно, нежели в 1880-е годы. Именно поэтому, на наш взгляд, в хрестоматии «Мир Божий» представлено наибольшее количество произведений К.Д. Ушинского. В хрестоматии помещены рассказы К.Д.Ушинского: «Чудный домик» (С.95) (из «Детского мира» Кн.1. Отд.1. С.70), «Верная собака» (С. 127) (из «Детского мира». Кн.1. Отд. 1. С.275), «Коралловые полипы» (С. 163) (из «Детского мира». Кн.П. Отд.1. «Из природы». С.31), «Как у цветка плод образуется» (С. 179) (из «Детского мира». Кн.1. Отд.1. «Из природы». С.40), «Моря и океаны» (С.220) (из «Детского мира». Кн.П. Отд.З. «Из географии». С.262), «Горная страна» (С.229) (из «Детского мира». Кн.П. Отд.З. «Из географии». С.257), «Откуда взялись камни на полях?» (С.191) (из «Детского мира». Кн.П. Отд.1., «Из природы». С. 104).
Таким образом, исходя из проанализированных нами хрестоматий, можно сделать вывод, что произведения К.Д.Ушинского читались в ЦПШ. Это были рассказы естественнонаучного характера о жизни природы и нравоучительные рассказы, такие как «Четыре желания», «Верная собака», «Чудный домик». Рассказ «Четыре желания» повествует о такой черте человеческого характера, как нерешительность и неумение сделать правильный выбор. Его герой, мальчик Митя, никак не может согласовать свои чувства с разумом и выбрать, какое же время года из четырех нравится ему больше. В центре рассказа «Верная собака» сопоставление верности и преданности животного и глупости и бездушия, которыми порой отличается человека. Этот рассказ учит милосердию и призывает не принимать поспешные решения, тщательно обдумывая жизненные ситуации. Рассказ «Чудный домик» завершает серию коротких естественнонаучных рассказов о строении человеческого организма и написан в аллегорической форме. Главной мыслью его является то, что хозяйкой в чудном домике (человеческом теле) является душа. Рассказ интересен тем, что он, включая естественнонаучные сведения о человеческом организме, соответствует основным принципам христианской антропологии. Он написан художественным языком в доступной для ребенка форме. Здесь проведена аналогия между теплом души и теплотой домашнего очага, у которого есть добрая хозяйка, она мудро руководит всем хозяйством и своими многочисленными помощниками так, что это руководство практически незаметно. В этом рассказе также дан пример художественного разрешения проблемы, которая и по сей день остается актуальной для христианской педагогики: как объяснить маленькому ребенку, что такое смерть, не травмируя его: «Уйдет хозяйка из дома, и все замолкнет: эконом перестанет стучать, слуги остановятся в переходах, и во всем домике станет тихо, пусто и холодно, а ставеньки закроют окошки. Но куда же уходит хозяйка? Туда, откуда пришла, - на небо. На земле она только гостья, а домик без хозяйки рассыпается в прах» [Ушинский 2000: 71].
Пасхальный рассказ в круге детского чтения в церковно- приходских школах конца XIX - начала XX в
Составитель «Искры Божией» указывал также на ряд других задач данной книги: во-первых, воспитывать стремление к самообразованию; во-вторых, развивать эстетические чувства (чтение лучших образцов художественной литературы); в-третьих, развивать в детях чувство любознательности («восполнить скудный запас знаний, получаемых ... в школе»); в-четвертых, воспитывать в религиозно-нравственном отношении (т.е. усваивать «живым сердцем и свежею памятью важнейшие истины св. христианской веры и истинного благочестия», любить «всем сердцем свою духовную матерь - святую церковь православную») [Дьяченко 1903: 7].
Все содержание книги делится на четыре отдела: «Из жизни маленьких девочек», «Из жизни девиц», «Из жизни женщин-христианок» и «Святые девы и жены». Также сборник снабжен приложением, в котором помещены статьи о физическом и религиозно-нравственном воспитании детей, замечания о гигиенических правилах в школах, а также описание детских игр и занятий прикладными видами искусства.
Прежде чем охарактеризовать содержательный аспект каждого отдела, укажем те основные принципы отбора, которыми руководствовался Г.М. Дьяченко при составлении данного сборника, тем более что подобные принципы он рекомендует использовать при отборе произведений для детского чтения в церковных школах вообще. На первый план выдвигаются статьи религиозного характера, при помощи которых дети «запечатлевают в своих сердцах важнейшие истины учения христианского» [Дьяченко 1903: 7]. При этом в сборник не входят статьи по библейской истории, которые составляют отдельный предмет в системе школьного обучения, и статьи, относящиеся к церковнославянскому языку, так как для этого существуют отдельные книги для церковнославянского чтения. Во-вторых, в сборник включены статьи нравоучительного характера, которые состоят из «живых рассказов лучших писателей, педагогически нами обработанных (курсив наш), из коих то и другое нравственное положение вытекает само собою и крепко запечатлевается в памяти детей, пробуждая в них в то же время должные чувства и настроения» [там же: 7]. В-третьих, в сборнике отсутствуют статьи, которые являются материалом для разного рода грамматических упражнений, так как, по мнению составителя, им должно быть отведено место в особых учебниках по русскому языку. В-четвертых, как уже отмечалось, произведения поэтов, писателей и педагогов «подвергались, если того требовали обстоятельства, педагогической обработке, напр., опущению некоторых мест, замене одних слов и оборотов речи другими» [там же: 8]. В-пятых, статьи для чтения носят преимущественно повествовательный характер, так как, по мнению составителя, именно повествовательный текст является самым удобным для понимания и пересказа. Следствием этого является то, что в сборнике больше прозаических произведений русской литературы, чем поэтических. Здесь Г.М. Дьяченко опирается на «Лаокоон» Лессинга, в котором, по его мнению, научно доказано что «слово человеческое может производить живое впечатление на слушателей, когда оно изображает повествовательные моменты времени» [там же: 8]. Исходя из своего преподавательского и пастырского опыта, Г. Дьяченко отмечает: «Педагогический опыт постоянно говорит, что помещаемые в книгах для детского чтения так называемые «описания» разных предметов читаются детьми в большинстве случаев неохотно и без всякого почти интереса». И далее: «Что касается сравнений, характеристик и рассуждений ... то подобные статьи не имеют места в нашей книге ... Только самые краткие и общедоступные образчики статей этого рода ... нашли небольшое место в нашей книге» [там же: 8] (пословицы, краткие извлечения из учений святых отцов церкви, из дневника Иоанна Кронштадтского). В-шестых, в сборнике помещено несколько образцовых «высокохудожественных» сказок и легенд, так как «при помощи этих видов поэзии можно содействовать развитию воображения». Развитие воображения, по мнению Г.М. Дьяченко, важно в системе школьного образования. В-седьмых, статьи, как прозаические, так и поэтические отличаются интересным, живым изложением, доступным для детского понимания. Они призваны обогащать словарный запас детей, развивать через чтение мышление, воспитывать эстетические, религиозно-нравственные и патриотические чувства, развивать любовь к знаниям в духе святой православной церкви. Наконец, из сборника исключены все статьи, которые описывают «темные картины порочной и преступной жизни некоторых людей, сцены зверства и жестокости, мрачные краски при описании жизни «на дне ее», сознательно или бессознательно (под влиянием, например, личного пессимизма) сгущаемые неумеренно некоторыми писателями, плоские шутки и прибаутки и жалкие насмешки над человеческою глупостью и оплошностью, унижающие человеческую личность, и т.п. отрицательные явления в жизни людей как вредно действующие на духовную сторону подрастающего поколения путем воздействия на их воображение» [Дьяченко 1903: 9]. Мы привели эту достаточно обширную цитату, так как в ней перечислены те причины, по которым многие замечательные произведения поэтического и прозаического характера не нашли места на страницах сборника. Это важно также еще и потому, что все выпускаемые священником Г. Дьяченко книги имели большое влияние на учебный процесс в церковных школах: они всесторонне обсуждались на страницах журнала «Церковноприходская школа»; по поводу своих книг Г. Дьяченко вел переписку с иерархами православной церкви (например, его письмо от 25 августа 1902 г. к епископу Полтавскому Илариону, которое впоследствии стало своеобразным предисловием к «Искре Божией» [см. Дьяченко 1903:1-13]).
Как мы уже говорили выше, сборник имеет четыре отдела. В первом отделе «Из жизни маленьких девочек» помещены статьи разнообразного содержания, взятые из многочисленных детских журналов и сборников, выходивших 1860-е -1903-е гг. Среди них встречаются как рассказы, описывающие реальные события из жизни девочек-христианок (современниц), так и относящиеся к далекому прошлому. К числу первых можно отнести рассказы «Геройский подвиг 14-летней девочки» (С. 23), «Смелая крестьянская девочка» (С. 22), «Христианочка» (С. 30). Примером второго типа является рассказ «Великодушная дочь (Быль)» (С. 6). В рассказах, взятых из периодических журналов, авторы, как правило, не указаны. Очевидно, они подвергались обработке составителем. Главную мысль приведенных выше рассказов можно выразить следующим образом: христианин, вне зависимости от возраста и социального положения, должен быть готов к подвигу самопожертвования ради ближнего своего. Маленькие героини всех перечисленных рассказов жертвуют собой ради ближних (в том числе и неродных людей), подчас отдавая за них свою жизнь («Христианочка»).
В первый отдел вошли следующие произведения русских писателей: «Брат и сестра» К. Д. Ушинского (С. 12), «Как девочка-татарка Дина спасла русского офицера» (отрывок из повести «Кавказский пленник») (С. 27), «Дорогая копеечка (Рассказ каторжника)» Ф.М. Достоевского (С. 56), «Сиротка Груня» Мельникова-Печерского (С. 9), «Турчанка» Н. Немировича-Данченко (С. 36). Эти рассказы разнообразны по содержанию, но объединены одной общей мыслью: жизнь ради ближнего своего, способность к состраданию, жертвенность, милосердие и прощение являются главными христианскими добродетелями. При этом способность к состраданию считается одним из важнейших общечеловеческих качеств (Дина из «Кавказского пленника», маленькая дочь турка из «Турчанки» Немировича-Данченко).
