Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Творчество Э.Бульвера-Литтона как факт русского культурного сознания 1830-50-х гг.
1.1. Типология романов Э.Бульвера-Литтона, переведенных на русский язык в 1830-1850-х г.г 13
1.2.Русская критика 1830-1850-х гг. о своеобразии романов Э. Бульвера-Литтона.27
1.3. Э. Бульвер - Литтон в русской периодической печати 30 - 50-х гг. XIX в... 43
1.4. Роман Бульвера-Литтона «Пелэм» и его судьба в России 69
1.4.1. Восприятие романа «Пелэм» в России 1830-х годов. Сюжет о Пеламе в творческой биографии А.С.Пушкина 69
1.4.2.Перевод романа Бульвера-Литтона «Пелэм» на русский язык как образец «массового» перевода 105
Глава II. Романы Э.Бульвера-Литтона в русских переводах 1830-50-х гг.
2.1. «Рейнские пилигримы» в русских переводах 119
2.2. Поэтика и восприятие переводов романа Э. Бульвера-Литтона «Последние дни Помпеи» (1830-1840 г. г.) 142
2.3.Опыты перевода на русский язык социально-психологических романов Бульвера-Литтона (о переводах романа «Семейство Какстонов» 1850-х годов). 165
Заключение 190
Библиография 206
- Типология романов Э.Бульвера-Литтона, переведенных на русский язык в 1830-1850-х г.г
- Восприятие романа «Пелэм» в России 1830-х годов. Сюжет о Пеламе в творческой биографии А.С.Пушкина
- «Рейнские пилигримы» в русских переводах
- Поэтика и восприятие переводов романа Э. Бульвера-Литтона «Последние дни Помпеи» (1830-1840 г. г.)
Введение к работе
Творчество английского писателя Э.Бульвера-Литтона (1803- 1873) сегодня не так хорошо известно русскому читателю, как творчество его современников Ч.Диккенса и У.Теккерея. Тем не менее, русское общество XIX в. проявляло живейший интерес к этому автору, творившему на стыке двух литературных эпох, явившемуся их связующим звеном. Вобрав основные черты романтизма, Бульвер-Литтон стал предвестником реализма, который затем был развит Ч.Диккенсом и другими. Э.Бульвер-Литтон был человеком разносторонне образованным и деятельным. За свою долгую жизнь он попробовал себя чуть ли не во всех литературных областях: в поэзии и публицистике, переводе и беллетристике, драматургии и критике. Он занимался политикой и философией, историей и общественной деятельностью.
Пик популярности Бульвера в нашей стране приходится на 30-50-е годы XIX века, в связи с чем устанавливаются хронологические рамки данного исследования. В это время была переведена значительная часть его романов, причем все они подвергались строгой оценке и анализу со стороны русской критики, вызывали бурные отклики на страницах периодических изданий.
Этот факт, важнейший и для истории русской литературы, и для истории русско-английских литературных взаимосвязей, до сих пор не осмысленный ни отечественным, ни зарубежным литературоведением, обусловлен совпадением «тональности» в сочинениях английского романиста и процессов, которые происходили в русской словесности. Обращение к творчеству Бульвера сыграло свою роль, прежде всего, в становлении романного жанра в России, в формировании такого нового для 1830-50-х годов явления, как массовая литература, а также в развитии эстетики и поэтики художественного перевода.
Исследуемый в диссертации материал представляет собой, во-первых, русские переводы романов Бульвера-Литтона, выполненные в XIX в. Во-вторых, это обширный материал русской периодики, включающий большой корпус статей и высказываний о Бульвере, рецензий на русские переводы его романов. В-третьих, в исследовании учитывается круг фактов истории русской литературы и культуры как необходимый фон к рецепции Бульвера-Литтона в России 1830-50-х годов.
Обратимся, прежде всего, к истории вопроса. Исследование творчества английского писателя в англоязычном и в русском литературоведении проходило неравномерно, даже в английском бульвероведении наблюдается та же эпизодичность, что и в русском. Начало изучения творчества английского прозаика у себя на родине можно отнести к первому десятилетию XX века, когда были опубликованы первые монографии, посвященные анализу его произведений. Это исследования Томаса Эскотта1 и Э.Г.Белла2. Они положили начало изучения сочинений английского писателя, анализа творчества Бульвера в тесной связи с его личной и общественной жизнью, представив первую попытку определить характерные черты и жанр каждого произведения, дать их типологию.
После публикации указанных монографий в английском бульвероведении наблюдается некоторый застой. Только в 1931 году было выпущено исследование Майкла Сэдлера , которое представляло собой анализ литературных взаимосвязей писателя с другими английскими романистами.
После этого только в 1970-х годах в связи с началом широкого изучения в западном литературоведении творчества писателей второго ряда появляется ряд работ, посвященных Бульверу-Литтону. В них его сочинения рассматриваются не как изолированный факт литературного процесса, а во взаимосвязи с литературами других стран, а также оценивается его вклад в литературу Англии. Это монография Р.Зипсера (1974)4, И.Вилльямса (1974)5, где Бульверу-Литтону посвящена отдельная глава, А.К.Кристенсена (1976)6, Э.М. Айгнера (1978)7 и некоторые другие. В этот же период была повторно издана упоминаемая выше монография Т.Эскотта.
В последующие десятилетия зарубежное бульвероведение начало стремительно развиваться, появилось множество исследований, в которых
Escort T.H.S. Edward Bulwer, first baron Lytton of Knebworth. A social, personal and polytical monograph.-London: Kennikat press, 1970. (Повторное издание после 1910 г.)
2 Bell E.G. Introduction to the prose romances, plays and comedies of Edward Bulwer lord Lytton.- Chicago: Hill,
1914.
3 Sadleir M. Bulwer: A panorama- London: Constable & со, 1931.
4Zipser R.A. Edward Bulwer-Lytton and Germany. - Bern, 1974.
5 Williams I. The Realist Novel in England. A study in development- London and Basingstoke: The Un-ty of
Pittsburgh press, 1975.
6 Christensen A.C. Edward Bulwer-Lytton: The Fiction of New Region. Athens: Un-ty of Georgia press, 1976.
7 Eigner E.M. The metaphysical Novel in England and America. Dickens, Bulwer, Hawthorne, Melvill.- California:
University of California press, 1978.
5 происходила переоценка достижений писателя, подчеркивалась его связь с мировой литературой: М.Вилер (1985)8, Дж.Л.Кэмпбелл (1986)9, Дж. Сазерленд (1995)10, В.Гёбель (1993)11, Ч.У.Снайдер (1995)12, Н.С.Стюарт (1997, переиздание исследования 1927 г.)13, Р.Давенпорт-Хайнс (1998)14 и др. Авторы монографий рассматривают феномен Бульвера-Литтона в культурологическом аспекте, выдвигают различные гипотезы в отношении причин спада его популярности в XX веке.
В России бульвероведение развивалось менее интенсивно. Только в 50-е годы, Бульверу-Литтону появились статьи А. В. Чичерина, Ю. Кагарлицкого и др. Эти статьи, как правило, не ставили целью специально и целостно исследовать произведения английского романиста, они носили ознакомительный характер.
Начиная с 1970-х годов, творчество Бульвера привлекло более пристальное внимание таких русских ученых, как М.Л.Купченко, Н.М.Макиевская, а в 1980-х годах к ним присоединилась Г.М.Перминова. Каждого из этих исследователей интересовал определенный аспект в литературной деятельности писателя, однако все они изучали приблизительно один и тот же период его творчества - 1823-1838. В 1990-х годах началось изучение последнего этапа творчества Бульвера-Литтона, а именно его романа «Кенелм Чиллингли» (исследователь М.Ю.Колокольникова).
При всем разнообразии подходов в изучении творчества Бульвера-Литтона, очевиден недостаток анализа межлитературных связей писателя (уделялось внимание лишь германским и американским связям). В частности, восприятие Бульвера-Литтона в России до сих пор оставалось вне поля зрения исследователей, хотя данная область представляет собой большой объем неизученного и даже несобранного, проблемного и интересного материала. Применение критериев массовой литературы позволит по-новому определить статус произведений
Wheeler М. English fiction of the Victorian period, 1830-1890. London and New-York: Longman. 1985. 9 Campbell J.L. Edward Bulwer-Lytton.- Boston: Twayne, 1986.
Sutherland J.A. Victorian fiction: Writers, publishers, readers.- Basingstoke; London: Macmillan, 1995.
G6bel W. Edward Bulwer-Lytton: Systemreferenz, Funktion, lit. Wert in seinem Erablwerk- Heidelberg: Winter, 1993.
12 Snyder Ch.W. Liberty and Morality: A Political Biogrphy of Edward Bulwer-Lytton II American University Studies. - Peter Lang Publishing, 1995.- Series IX, History. - Vol. 162.
Stewart C.N. Bulwer Lytton as occultist.- Kessinger Publishing Company, 1997. 14 Dawenport-Heins R. Cult Criminals: The Newgate Novels 1830-1847. - London:Routledge, 1998.
английского писателя и их значение в общем литературном процессе и в русском литературном процессе 1830-50-х годов, в частности.
Говоря о научной базе данного исследования, особо следует отметить труды П.Р.Заборова и В.М.Жирмунского. Они дали нам возможность поставить проблему опосредованного перевода как важнейшей особенности рецепции творчества Бульвера-Литтона в России 1830-50-х гг, обосновать закономерность заимствований русской литературой тематики и образов из произведений Бульвера-Литтона. Для нас основополагающим является следующее положение В.М.Жирмунского, развивающего учение А.Н.Веселовского о литературных взаимосвязях как «встречных течениях»: «Чтобы влияние стало возможным, должна существовать потребность в таком идеологическом импорте, необходимо существование аналогичных тенденций развития в данном обществе и данной литературе»15.
Выделив в качестве одного из основных аспектов исследования анализ переводов Бульвера-Литтона и определение их места в истории русского перевода, мы опираемся на концепцию литературных взаимосвязей и художественного перевода как важнейшей их разновидности, разработанную такими учеными, как М.П.Алексеев, Ю.Д.Левин, А.В.Федоров и др16. Суть ее заключается в том, что понятие перевода рассматривается как исторически изменяющееся и история межлитературных взаимодействий тесным образом связывается с историей литературы.
Основой второго аспекта нашей работы - выяснения значения романов Бульвера-Литтона для формирования русского классического романа послужили концепции и опыт современных исследователей, занимающихся вопросами истории романа, его генезиса таких, как ВЛ.Кирпотин, А.А.Жук, В.Г.Одиноков, Н.А.Вердеревская, В.М.Маркович, Е.М.Мелетинский, Н.Д.Тамарченко, А.В.Чичерин и др.
Выявление взаимодействия русского классического романа с литературой второго ряда, в том числе переводной, в частности, с творчеством Бульвера-
15 Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение: Восток и Запад. Избранные труды.- Л.: Наука.
Ленинградское отд-е, 1979.- С.74.
16 См. раздел «Библиография» в нашей диссертации.
7 Литтона, составляющее третий аспект нашей работы, базируется на прочном фундаменте концепции массовой литературы, созданной Ю.Н.Тыняновым, В.М.Жирмунским, и далее разработанной Ю.М.Лотманом, И.А.Гуревичем и др. Благодаря их усилиям в науке утвердилось представление о беллетристике как о значительном пласте в истории развития любой литературы, без изучения которого анализ литературного процесса в целом был бы неполным и необъективным. Массовая литература имеет свои закономерности развития и взаимодействия с классической литературой, которые следует учитывать при изучении эволюции любого литературного жанра, в частности романа. Согласно мнению Н.А.Вердеревской, само развитие русской литературы способствовало актуализации работ авторов второго ряда, распространению беллетристики, как западной, так и отечественной на литературном рынке России.
Таким образом, актуальность исследования рецепции творчества Бульвера-Литтона в России 1830-1850-х гг. определяется его обращенностью к значительной, но не изученной странице в истории русско-английских литературных взаимодействий и в связи с этим к истории перевода и к ряду важнейших теоретических проблем современного переводоведения (таких, например, как вопрос о двойном переводе как способе интертекстуального диалога трех и более культур, вопрос о своеобразии «массового» перевода, ставящего своей целью адаптацию текста для широкого круга читателей и др.).
Кроме того, структурированное и развернутое в системный анализ исследование русской рецепции Бульвера-Литтона направлено на углубление концепции истории русской литературы и, в первую очередь, русского романа XIX века, становление которого происходило при активном взаимодействии с литературой второго ряда, в том числе и переводной. С этой точки зрения важными представляются объективные, осознанные (как в случае с замыслом романа Пушкина) и неосознанные, обусловленные близостью русского и английского литературных процессов связи творчества Бульвера-Литтона и русской словесности.
Решение всех названных проблем предполагает уточнение некоторых частных моментов, связанных с проблемой атрибуции переводов романов Бульвера-Литтона и статей и отдельных высказываний о нем в русских периодических
8 изданиях. Дело в том, что большая часть исследуемого материала публиковалась в России 1830-50-х годов анонимно, что обусловлено спецификой отношения к переводам авторов «второго» ряда, а также русской переводческой культурой, находившейся в процессе своего становления. Данное явление обусловлено традициями переводной беллетристики, берущими свое начало в XVIII веке. Как утверждает Е.К.Ромодановская, «в основной <...> массе русская беллетристическая повесть почти до конца XVIII века остается анонимной, развиваясь по общим законам рукописной и полуфольклорной литературы, изобилуя новыми редакциями и вариантами»17.
Ряд критических статей о Бульвере-Литтоне, однако, не нуждаются в установлении авторства, т.к. автор либо указан в публикации, либо уже установлен в библиографическом указателе А.Н.Гиривенко «Английская литература в русской критике»18, который мы активно использовали в своей работе и где зафиксирована большая часть критического материала и установлена атрибуция статей.
Целью диссертации является воссоздание, по возможности, полной картины рецепции творчества Бульвера-Литтона в России в 1830-50-х годах, исследование особенностей восприятия переводных романов Бульвера-Литтона русской критикой и литературой, установление факта влияния творчества английского писателя на формирование поэтики русского романа и становление массовой литературы в России 30-50-е годы XIX века, а также выяснение значения прозаических переводов из Бульвера-Литтона для процесса эволюции эстетики и поэтики отечественного перевода.
Конкретные задачи работы формулируются следующим образом:
1. Собрать и осмыслить, по возможности, полный ряд материалов,
характеризующих восприятие Бульвера-Литтона в России 1830-1850-х гг.: отзывы, рецензии, переводы, факты осознанного (как в случае с замыслом романа Пушкина) и неосознанного, обусловленного объективной близостью русского и английского литературных
17 Ромодановкая Е.К. Русская литература на пороге нового времени: Пути формирования русской
беллетристики переходного периода. Новосибирск: ВО «Наука». Сибирская издательская фирма, 1994. - С.
5.
18 Гиривенко А.Н. Английская литература в русской критике: Библиограф, указатель.: В 2-х частях. - М.:
Рос. АН, Инс-т науч. инф-и по общ. наукам, 1995.
9 процессов, влияния творчества Бульвера-Литтона на русскую словесность.
Выстроить типологию романов Бульвера, определить роль их переводов в развитии русского романа и шире - русской прозы XIX в.
Выявить особенности рецепции творчества Бульвера-Литтона русской критикой 1830-1850-х гг.
Осмыслить факт нового всплеска интереса к Бульверу в России на рубеже XIX- XX вв.
Исследовать принципы перевода романов Бульвера-Литтона на русский язык, связанные с такими их особенностями, как использование языка-посредника, ориентация на массового читателя.
Основные методы исследования определяются спецификой исследуемого материала, а также необходимостью современного подхода к его изучению. Все это обусловило сочетание в диссертации историко-литературного, сравнительно-типологического и структурного методов исследования.
Научная новизна работы определяется тем, что:
Впервые в литературоведении воссоздана полная картина восприятия Бульвера в России XIX в., меняющая наше представление и об английском писателе, о и его роли в русском литературном процессе. Исследована эволюция русской рецепции Бульвера в связи с логикой развития русской литературы.
Собран и введен в научный оборот обширный материал англоязычного бульвероведения и рассмотрены основные научные концепции творчества Бульвера-Литтона.
Определены основные критерии оценки творчества Бульвера-Литтона русской критикой и журналистикой 1830-50-х годов.
В диссертации впервые выстроена и исследована типология романов Бульвера-Литтона, переведенных на русский язык в 1830-50-е гг., т.е. в период их наибольшей востребованности русской литературой.
Впервые проанализированы многочисленные переводы произведений Бульвера-Литтона, выявлены их особенности и роль в формировании различных жанровых модификаций в истории русского романа.
10 6. На основании исследованного материала поставлена и осмыслена проблема беллетристической литературы, массового перевода беллетристики, его места и значения в общем литературном процессе.
Структура и объем диссертации диктуются исследуемым материалом. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.
Во введении обосновываются цели и задачи диссертационного исследования, его актуальность, рассматривается предыдущие этапы изучения творчества Бульвера-Литтона как в России, так и за рубежом, устанавливается научная новизна данной работы.
В первой главе «Творчество Э.Бульвера-Литтона как факт русского культурного сознания 1830-50-х гг.» представлен проблемный обзор произведений Бульвера, востребованных в России в XIX в., проанализированы отзывы русской критики на романы Бульвера, отражена дискуссионность подхода к ним, а также эволюция рецепции творчества Бульвера-Литтона русской критикой от 1830-х к 1850-м гг. Здесь же ставится проблема восприятия Бульвера-Литтона русской периодической печатью 30-50-х гг. XIX в. Глава заканчивается исследованием русской рецепции романа Бульвера «Пелэм». Прежде всего, ставится вопрос о пушкинском замысле романа под условным названием «Русский Пелам» и особенностях перевода данного романа на русский язык.
Вторая глава диссертации «Романы Э.Бульвера-Литтона в русских переводах 1830-50-х гг.» посвящена анализу русских переводов из Бульвера-Литтона: романа-путешествия «Рейнские пилигримы» (1834) (раздел 2.1), исторического романа «Последние дни Помпей»(1834) (раздел 2.2) и семейно-бытового романа «Какстоны» (1849) (раздел 2.3). Все это романы, оказавшиеся наиболее востребованными в России и переводившиеся по нескольку раз. Основное внимание в главах уделяется своеобразию «массового» перевода, проблеме перевода через язык-посредник. В главе доказывается мысль об органичности данных романов Бульвера для русского литературного процесса, для развития русского романа, в частности. В «Заключении» осмысливается второй «пик» интереса к Бульверу-Литтону в России, относящийся к рубежу XIX-XX вв., подводятся общие итоги исследования, обозначаются перспективы дальнейшей работы.
Положения, выносимые на защиту:
1.Картина восприятия Бульвера в России XIX в., востребованности творчества Бульвера-Литтона в России в это время безусловно свидетельствует о конструктивной роли его романов в художественном самоопределении русской прозы, в процессе ее демократизации. Изучение русской рецепции Бульвера позволяет установить основной пик его популярности: это 1830-1850-е гг., что объясняется близостью для русской литературы поэтики и проблематики, разрабатываемой писателем в своих произведениях, их органичностью для этических и эстетических исканий русской прозы. Осмысление творчества английского романиста в России было связано, по крайней мере, с тремя направлениями развития русской литературы и переводческой мысли: с эволюцией романного жанра, со становлением «массовой» литературы и развитием русской переводческой теории и практики, вследствие чего сочинения Бульвера-Литтона оказывались чрезвычайно актуальными и популярными в названный период. 2.Анализ обширного материала русской критики и периодики 1830-50-х гг. свидетельствует о внимательном осмыслении творчества Бульвера-Литтона, результатом которого была не только его оценка, но и выработка норм и жанровых принципов русского романа, многих его модификаций (в первую очередь, социально-психологического, исторического и семейно-бытового романа), а также канонов массовой литературы и «массового» перевода. Существенная разница в восприятии романов английского писателя русской литературной критикой и русской журналистикой, более приближенной к массовому читателю, приводила к созданию литературного «напряжения», определенной атмосферы, которая способствовала интенсивному развитию романного жанра в России. 3. Двойной перевод или перевод с помощью языка-посредника, определявший специфику истории перевода романов Бульвера-Литтона на русский язык в 1830-1850-е годы, являлся не только причиной отдаления подлинника от текста, но и плодотворной возможностью для русского переводчика обрести большую творческую самостоятельность. Происходил своеобразный интертекстуальный диалог трех культур, предоставлявший возможность, с одной стороны, творческого освоения иноязычного произведения, с другой стороны, способствовавший выработке оригинальных художественных решений. Принципы перевода романов
12 Бульвера на русский язык во многом определялись и их ориентацией на массового читателя и принадлежностью самого Бульвера к авторам так называемой массовой литературы. Анализ переводов, как правило, показывает попытку соединения двух противоположных тенденций: с одной стороны, стремление переводчика к передаче художественного своеобразия романа, с другой - адаптация текста для массового читателя. Последнее зачастую достигалось либо упрощением содержания и формы оригинала, либо его сокращением. Тем не менее, подобные переводы воспитывали среднего, массового читателя, подготавливая его к восприятию серьезных и глубоких сочинений русских и западных классиков. Кроме того, поэтика переводов романов Бульвера отражает не только русскую историю перевода, но и сложную историю становления русского романа, в частности. Его пути к социально-историческому повествованию, к психологизму и
Др.
4. Особое место в истории восприятия Бульвера-Литтона в России занимает факт осознанного влияния творчества английского автора на русскую словесность, каковым является интерес Пушкина к Бульверу-Литтону вообще и к его роману «Пелэм», в частности, носил креативно-полемический характер. Замысел русского писателя свидетельствует о возможности плодотворного взаимодействия массовой и «высокой» литературы, на основе которого становилось возможным появление литературного шедевра, создание классического романа. В процессе работы над своим замыслом А.С.Пушкин пытался не столько приблизиться, сколько оттолкнуться от английского образца, что также позитивно влияло на русский литературный процесс в целом.
5.Возврат интереса к творчеству Бульвера-Литтона в России на рубеже XIX-XX веков был неслучайным явлением, исторически обусловленным , прежде всего, процессом демократизации русской литературы и становлением таких наук, как литературоведение и история литературы, в свете которых происходило переосмысление роли Бульвера-Литтона в русском и мировом литературном процессе.
Типология романов Э.Бульвера-Литтона, переведенных на русский язык в 1830-1850-х г.г
Как прозаик Бульвер-Литтон работал в основном в жанре романа. Из всего жанрового разнообразия произведений писателя можно выделить несколько типов романов, каждый из которых был отмечен определенными особенностями эстетики и поэтики. Это, прежде всего, социально-психологические и социально-исторические романы, новая модификация жанра, созданная самим Бульвером - ньюгейтские романы, обширная группа исторических романов, фантастические романы, а также роман-путешествие «Рейнские пилигримы». Все эти группы романов трудно поддаются хронологической классификации, т.к. писатель возвращался к отдельным жанрам на разных этапах своего творчества, в результате чего можно наблюдать их эстетическую эволюцию.
Первая из выше перечисленных групп романов - социально-исторические -нашла широкий отклик у русских читателей и в целом была одобрена русской критикой. Сюда можно отнести романы «Пелэм» (1828), «Какстоны» (1849), «Что ему делать с этим?» (1853), «Мой роман» (1858). В них Бульвер-Литтон рассматривал различные проблемы взаимоотношения личности и общества. От произведения к произведению можно проследить творческую эволюцию писателя, изменение его взглядов на развитие личности во взаимосвязи с различными общественными группами. Первый из перечисленных, роман «Пелэм» оказал наибольшее влияние на русскую литературу, воплотившись в незавершенный замысел А.С.Пушкина «Русский Пелам»1. Современная критика, как русская, так и англоязычная довольно противоречива в оценке данного романа. Английские ученые изучают конкретные исторические условия создания романа, выявляют его новаторские тенденции: «Обычно называемый книготорговцами и библиотекарями романом из светской жизни, «Пелэм» был в основном направлен на сатиру. Он приобрел большую часть своего успеха благодаря персонажам, которые придавали истории остроту безобидного скандала и заставляли каждого догадываться о реальных носителях этих характеров» (перевод здесь и далее мой - И.М.). Такая оценка, значительно сужавшая сферу восприятия произведения, оставалась в силе долгое время, вплоть до 1930-х годов: «Герой, который на этот раз не был ни Вертером, ни маменькиным сынком, проходит через все социальные круги, смеясь над всем и вся, подшучивая над собой и другими» , - пишет М.Сэдлер в своей монографии. Противопоставленность героя «Пелэма» персонажам Байрона подчеркивают и другие критики (Дж.Мур, Э.Белл). Образ Пелэма утверждал новую для своего времени философию личности и формировал психологию молодого поколения, призывая к активному участию в общественно-исторических процессах. Сам жанр светского романа помог Бульверу показать различные слои общества, для реальности изображения которых, писатель использовал характеры, действительно существовавшие среди его знакомых и друзей. Среди прочих общественных слоев в романе были представлены и криминальные круги. Это позволило К.Холлингсворту, американскому исследователю, назвать «Пелэм» «одним из первых реальных детективных рассказов в английской литературе. Сюжет Бульвера, когда непрофессионал выполняет работу сыщика, чтобы оправдать невинного друга, оказался весьма долговечным»4.
В советском и российском бульвероведении этот роман воспринимался более идеологизированно, к нему подходили с точки зрения прогрессивности литературных методов, поэтому многие ученые давали невысокую оценку данному произведению (С.И.Поварнин, Н.Л.Степанов, В.Ф.Переверзев, Л.С.Сидяков, А.В.Чичерин и др.). Но все же некоторые рассмотрели в нем отражение глубоких социальных противоречий: « ... по существу это был роман воспитания, выявлявший развращающее влияние школы, университета, светской жизни на мировосприятие молодого человека. Бульвер показывает, как под влиянием идей Бентама о наибольшем благе для наибольшего числа людей герой переоценивает свои взгляды, осуждает свой эгоизм, беспринципность, тщеславие»5, - пишет, например, Т.Л. Морозова. К этому мнению присоединяется и другой бульверовед - Г.М.Перминова, определяя «Пелэм» «как реалистический интеллектуально-психологический роман с отчетливо выраженным социально-критическим началом», кроме того, приписывая Бульверу «сознательное стремление преодолеть воздействие «светского» романа на свое творчество»6.
Со временем акцент восприятия особенностей романа «Пелэм» был перенесен из идеологии в культурологическую область. Примерно с конца 90-х г.г. XX в. это произведение рассматривают как проповедь философии дендизма (отчасти Ю.М.Лотман, О.Вайнштейн, А.Неверов). Такая оценка более соответствует действительности, хотя и она не отражает, на наш взгляд, всей специфики романа, который по признанию самого Бульвера, «отвратил мысли и амбиции молодых джентльменов .. . от игры в Корсара и хвастовства своими пороками»7. При всем разнообразии поднятых проблем Бульвер-Литтон не ставил перед собой цель представить их в полноте противоречий и остроты. Как массовый писатель, Бульвер стремился, прежде всего, привлечь внимание читателей изображением светского образа жизни, яркого и мало известного большинству людей. Чтобы заинтересовать читателя, на первый план была выдвинута авантюра, внесены элементы готического романа. Поэтому вполне реально изображенные в сочинении социальные конфликты не получили глубокого анализа.
Бульвер-Литтон обратился вновь к социально-психологическому (социально-историческому) роману в конце 1840-х- 1850-х г. («Какстоны», «Что ему делать с этим?», «Мой роман»). Главный интерес писателя остался прежним: проблема формирования личности, однако в более поздних романах наблюдается обогащение тематики, на первое место выдвигается тема семьи, а с нею - нравственно-психологические проблемы. Очевидны попытки психологического анализа. Этими изменениями объясняется востребованность данных сочинений в России 1850-х годов. В данных произведениях, по верному утверждению российского исследователя, «Бульвер проповедовал идею личного самосовершенствования как главную движущую силу общественного прогресса. Семья в его изображении -единственный оплот нравственности, оазис, где формируются подлинно человеческие о отношения между людьми» . Подобного мнения придерживается и английский исследователь Э.Г.Белл9. По оформлению авторских идей эти романы можно считать наиболее реалистичными в творчестве английского писателя.
В отечественном бульвероведении отсутствуют какие-либо исследования данной группы сочинений, если не считать отдельных высказываний некоторых ученых о месте этих произведений в контексте литературного процесса Англии. Так, Ю.И.Кагарлицкий считает, что эти романы «вписывались в литературу, определяемую творчеством Диккенса и Теккерея»10.
Восприятие романа «Пелэм» в России 1830-х годов. Сюжет о Пеламе в творческой биографии А.С.Пушкина
Роман «Пелэм, или Приключения джентльмена» (Pelham, or the Adventure of a Gentleman) был написан Бульвером-Литтом в 1828 г. Это было второе по счету проД заическое произведение в творческой биографии английского писателя, но, в отличие от его первого романа «Фолькленд», сразу завоевавшее большую популярность и сыгравшее значительную роль в развитии английской литературы. 1820-30-е годы, на которые приходится первый этап творчества Бульвера-Литтона, явились переходными для английской словесности, когда продолжал господствовать романтизм, но в его недрах зарождалось и критическое отношение к действительности и стремление к более глубокому пониманию общественных процессов, что позже стало присуще реализму. Эти черты были свойственны и произведениям Бульвера: став предвестником реализма, который затем был развит и упрочнен Ч. Диккенсом и У. Теккереем, писатель воплощал в них и основные черты сентиментализма и романтизма. Черты перехода от одного метода к другому, взаимодействие различных художественных методов очевидно и в романе «Пелэм», что отмечалось рядом исследователей (Ю. Кагар-лицкий, А. Чичерин и др.)
Действительно, для своего времени роман «Пелэм» представлял собой во многом новаторское и оригинальное произведение. Прошло четыре года после смерти Байрона, а среди английской молодежи все еще господствовала мода на байронического героя, которому был свойствен скептицизм, разочарование, вошедшее в историю культуры под названием «мировая скорбь», «преждевременная старость души». Своим романом Бульвер-Литтон стремился, по его собственным словам, «to put an end to the Satanic mania, to turn the thoughts and ambition of young gentlemen without neckcloths, and young clerks who were sallow, from playing the Corsar, and boasting that they were villains»1 -«содействовать окончанию демонического поветрия, отвратить честолюбивые помыслы молодых людей без галстуков и юных бледнолицых клерков от игры в «Корсара» и похвальбы вымышленными злодействами» (из предисловия к ро-ману) . Бульвер представил в своем романе новый тип героя - «героя своего времени». Писатель сделал главным персонажем своего произведения молодого человека, умеющего радоваться жизни и постигающего ее уроки без разочарования и пессимизма. Хотя в произведении присутствует и байронический персонаж, он выведен в не очень привлекательном свете: те черты характера, которые в произведениях Байрона выглядели как достоинства, в романе Бульвера представлены, в основном, как слабости этого героя.
Интересно, что в предисловии ко II изданию романа Э. Бульвер-Литтон ставит еще одну задачу для своего сочинения: «It is beautiful part in the economy of this world, that nothing is without its use, every weed in the great thoroughfares of life has a honey, which Observation can easily extract, and we may glean no unimportant wisdom from Folly itself»3 - «Любая былинка на больших дорогах жизни таит в себе нектар, который легко может извлечь Наблюдательность художника, и даже у самого Безумия можем мы почерпнуть немало мудрости, если, занимаясь исследованием, будем отделять одно от другого и, воспринимая вещи, оценивать их с сатирической точки зрения»4. Таким образом, автор сам определяет основную реалистическую тенденцию своего произведения - аналитическое отношение к действительности и его связь с повседневной жизнью. Это была одна из первых попыток в английской литературе реалистично отобразить разные слои общества, представив в центре романа не выдающихся героев, стоящих выше общества, а его типические характеры, являющие, по выражению самого Бульвера-Литтона, «своеобразное сочетание противоречивых черт»5.
В России «Пелэм» был переведен далеко не сразу, но, тем не менее, читался всей московской и петербургской интеллигенцией в подлиннике, о чем свидетельствуют многочисленные отклики на это сочинение различных периодических изданий 30-х гг. XIX в. В большинстве отзывов отмечается оригинальность и реализм повествования романа Бульвера. Так, журнал «Телескоп» в 1832 г. пишет: «В оригинале Пельгам остается историей полной занимательности, представляющей в себе редкое смешение трагических и комических сцен, характеры отличаются оригинальностью и истиной, тонкую наблюдательность, умеющую возбуждать смех простым рассказом, не обременяя картины красками и не впадая в гротеск карикатуры, наконец, французское остроумие более, нежели в каком либо из известных произведений Английской литературы»6. Это высказывание свидетельствует о том, что цель, поставленная автором в предисловии ко II изданию, была в основном достигнута им. Русский критик отмечает именно особую авторскую наблюдательность, незаданность повествования, а также идейную целостность произведения и ряд его достоинств с точки зрения сюжето-строения.
Хотя журнал «Московский телеграф» был изданием, противостоящим «Телескопу» по ряду эстетических и литературных позиций, их критические оценки романа «Пелэм» во многом совпадали. В том же году в издании Н. Полевого была опубликована статья «Евгений Арам», в которой давался отзыв в том числе и о «Пелэме»: «Он Бульвер-Литтон первый раскрыл в своем «Пельгаме» тайну бесчувственной холодности, без жизненного блеска, каким окружает себя для всех других званий гордый Almacks Лондонский, и модный (fashionable) свет Англии ... , безжалостно подверг насмешкам себя и всю свою собратию. Пельгам его оскорбил многих, возбудил к не-му всеобщее внимание и повлек за ним толпу подражателей» . Автор статьи подчеркивает новаторскую тему романа: человек и общество - и критику Бульвером высших классов английского света, что вполне отвечало взглядам редактора этого журнала, представителя нового для того времени третьего сословия, считавшего, что аристократия отжила свой век и ей на смену должны прийти люди среднего сословия.
«Рейнские пилигримы» в русских переводах
Роман Бульвера-Литтона «Рейнские пилигримы» («The Pilgrims of the Rhine», 1834) стоит обособленно в творчестве английского писателя и с трудом подходит под какую-либо классификацию его произведений. Это связано, прежде всего, с такой особенностью, в целом не присущей сочинениям Бульвера-Литтона, как отсутствие событийного начала и отведение сюжету второстепенной роли. Роман явно ориентирован на традиции «Сентиментального путешествия» Л.Стерна, в котором география, пейзаж, внешний мир играли условную роль, в основном же автор, как указывает А.А. Елист-ратова «гораздо более озабочен ... , условно говоря, пейзажами человеческой души -анализом духовного климата личности, так легко меняющегося в зависимости от обстоятельств» . Само «течение времени, - пишет В.Б.Шкловский, - тоже замедлено и даже как бы выключено анализом души сентиментального путешествия. Это путешествие вовнутрь души. Это и есть главное в путешествии»2. Путешествие главных героев романа Бульвера-Литтона, Гертруды и Тревильяна, по Рейну также являет собой лишь стержень или фон, на котором происходит развитие чувств персонажей. Вместе с тем, как справедливо отмечает Г.Перминова, «ощущая недостаточность традиционных для романа стернианского типа средств психологического анализа (авторское повествование, диалог, пейзаж, детали обстановки и т.п.), Бульвер-Литтон обращается к вставным новеллам прежде всего как к приему раскрытия эмоционального состояния и духовной эволюции героев, тем самым впервые в истории английского романа нового времени продолжив и развив традиции пасторального романа эпохи английского Возрождения»3.
Художественная манера Бульвера была довольно неожиданна для современников, он использует разные романные формы, синтезируя их, и они благодаря этому звучат в романе достаточно свежо. В «Рейнских пилигримах» помимо названных выше традиций очевидна реализация принципов романтического романа-странствия немецких писателей, таких, как Новалис, Тик, Вакенродер, в произведениях которых, по словам А.Дмитриева, ясно выражено «романтическое томление по некоему абстрактному, отрешенному от чувственного земного мира идеалу искусства, устремленному в романтическую бесконечность»4.
Неслучайно свой роман Бульвер-Литтон снабдил предисловием в стихотворной форме под названием "То the Ideal" - "К идеалу", где автор выражает свое разочарование по поводу невозможности найти идеал в современном ему мире: «In vain we yearn, we pine on earth to win The Being of the Heart, our boyhood s Dream ... »5. Дословно: «Напрасно мы томимся, мы тоскуем на земле в надежде постичь сущность души, нашу детскую мечту ... » (перевод мой - И.М.). Идея поиска идеала отразилась в первую очередь на жанре романа: романтическое томление ведет героев в странствие (что подчеркнуто в заглавии: «пилигримы»), предметом изображения становится внутренний мир персонажей, одновременно автор уделяет особое внимание личности в ее взаимодействии, взаимосвязи с внешним окружением. Как у многих романтических героев, «цель этого бегства от повседневности - погружение в мир собственной души, собственной духовности, приближение к бездне сознания и бегство от него» . Интерес автора сосредоточен на истории отношений Гертруды и Тревильяна, панорама внешнего мира пропущена сквозь души этих разных по типу мировосприятия героев. Гертруда очень эмоциональна, впечатлительна, ее отец, напротив, сдержан в проявлении своих чувств, мировосприятие Тревильяна постоянно изменяется, претерпевая эволюцию. К этим героям присоединяется калейдоскоп лиц, встреченных ими по пути, персонажей из сказки, из рассказанных повестей, легенд и т.д. Это во многом субъективный мир героев, но в повествовании о нем затрагиваются важнейшие общечеловеческие, вечные проблемы, связанные с внутренней природой человека, ее взаимоотношениями с окружающим миром.
Дорога героев представлена как этап их движения в нравственно-этическом, эмоционально-психологическом и философско-эстетическом плане, каждый из них сам определяет для себя цель пути. Для Гертруды, главной героини, это путь из конечного в вечное, для Вена - из настоящего в прошлое, для Тревильяна - это способ обрести себя, проверить свои жизненные принципы в действии, т.е. это дорога из покоя в действие, в активное состояние. Отношения в этих оппозициях не контрастны, они взаимопереливаются друг в друга, образуя художественный синтез образов и их отношений. Система опытов концентрируется кругами, ложащимися на сознание героев. О подобном эстетическом явлении писал Г.Д.Гачев: «В этом смысле такая дорога есть путь не только от места к месту, но путь от вещей и явлений (которые расплываются) к сущностям, которые иначе не видимые, начинают являться расплывчатыми видениями. Точнее: возникает один расплывчатый образ, но если с точки зрения твердой формы вещи он - неясность и неопределенность, призрак, то с точки зрения сущностей, которые предполагаются нашим умом в мире, но умом обычно невидимы, эти образы уже суть что-то, какое-то достоверное о них слово» 7.
Такие образы в «Рейнских пилигримах» зачастую выражены через вставные новеллы, имитирующие древнегерманские легенды, иногда представляющие собой пародию на дидактическую просветительскую прозу (аллегорический рассказ о Добродетелях), в которых Бульвер-Литтон предстает перед читателем как мифотворец. В новых легендах авторский вымысел переплетается с мифологическим, в результате возникает «новая мифология». По этому поводу Е.М.Мелетинский писал: «Сквозь сказку, повествующую о судьбе отдельных героев, проглядывает некая глобальная мифическая модель мира, соответствующая романтической натурфилософии» . Мифы трансформируются и расширяются Бульвером, помогая ему выразить свои идеи и мировоззрение, как и у многих других романтиков, здесь наблюдается «свободное преломление, соединение и смешение, подчиненные задачам и целям собственного самовыражения» 9 автора. Вследствие этого роман приобретает лирическое звучание, обогащается психологизмом в изображении персонажей, пейзажа.
Поэтика и восприятие переводов романа Э. Бульвера-Литтона «Последние дни Помпеи» (1830-1840 г. г.)
«Последние дни Помпеи» («The Last Days of Pompeii», 1834) - исторический роман Бульвера-Литтона, написанный под впечатлением посещения раскопок погребенного под пеплом города, а также увиденной писателем в Милане картины К. Брюллова «Последние дни Помпеи» (по свидетельству английского исследователя М. Сэдлера)1. В своем романе Бульвер-Литтон представил своеобразную интерпретацию известного исторического события на основе романтического мировоззрения.
Как и другие свои исторические романы, «Последние дни Помпеи» Бульвер-Литтон начал писать после тщательной подготовки, детального изучения фактов и экспонатов, найденных при раскопках. Данный роман является в определенной степени результатом творческого эксперимента писателя, представляя собой синтез сразу трех литературных традиций: эпической, драматической и лирической. На фоне эпического события - гибель целого народа, древней цивилизации - Бульвер-Литтон изобразил судьбы отдельных, вымышленных героев, а именно историю любви афинянина Главка к гречанке Ионе, чьи чувства зачастую выражались автором через лирические стихи и песни. Однако и обстановка, и события служат в «Последних днях Помпеи» лишь своеобразной декорацией, на фоне которой разворачивается придуманный Бульвером сюжет. В самой манере повествования, смене одного действия другим присутствует некая театральность (или «костюмное» историческое повествование, по определению Дж. Кэмпбелла 2). Все это дает нам возможность определить в романе наличие драматических тенденций.
Считая себя учеником и последователем В. Скотта, Бульвер-Литтон стремился следовать разработанным «учителем» принципам исторического изображения, что, в частности, автор «Последних дней Помпеи» сам отмечает в своем предисловии к роману, приводя цитату из В. Скотта: «Уважая то множество читателей, в которых, я убежден, не будет недостатка, я тщательно старался выразить древние нравы в новейшем языке с должной обстоятельностью, выставляя характеры и чувства моих героев, чтоб читатель не совсем не сочувствовал им, когда бы я стал представлять ему не слишком привлекательную сухость голой древности .. . » - «Я ничего не могу прибавлять к этим справедливым замечаниям, они суть истинное правило для критики, правило, которое должно быть мерилом всех произведений этого рода, описывающих прошедшее», - заключает цитату Бульвер-Литтон 3. Соглашаясь с В. Скоттом и описывая в своем романе античные нравы «в новейшем языке», Бульвер-Литтон придерживается романтической философии истории, согласно которой история воспринимается как непрерывный процесс совершенствования человека и общества. «Метафизическая, абсолютная правда для всех времен и народов была заменена правдой исторического развития вечно меняющейся, подвижной, но неуклонно шествующей к вечным идеалам справедливости и нравственного совершенства» 4,-пишет по этому поводу Б. Г. Реизов. Особое внимание с связи с этим в художественных произведениях об истории уделялось деталям быта, повседневной жизни. Данные тенденции отчетливо прослеживаются в романе «Последние дни Помпеи»: здесь подробно описывается обстановка и традиции античной эпохи, детально и последовательно изображаются исторические события, история представляется сквозь призму частной жизни вымышленных героев.
На русский язык это сочинение Бульвера-Литтона было переведено в 1836 г. с английского - в сокращении и в 1842 г. с французского полностью, т.е. переводы «Последних дней Помпеи» приходятся на пик интереса к творчеству Бульвера-Литтона в России, обусловленный, прежде всего, процессом демократизации русской литературы и появлением массового читателя. Данные процессы выдвинули на литературную «сцену» целую плеяду писателей «второго ряда» или, по определению Белинского, «обыкновенных талантов», на творчество которых была возложена важная для того времени функция «посредника» между высокими идеями писателей первого ряда и широкими народными массами, до которых она доносила принципы искусства на доступном и понятном им языке. Повышенное внимание в связи с этим уделялось творчеству массовых зарубежных писателей, чьи произведения, по утверждению Ю.М.Лотмана, являлись для русских литераторов источником новых художественных форм и оригинальных решений в области жанра 5. О востребованности разного рода исторических произведений в России того времени в связи с выработкой принципов исторического повествования убедительно говорит С.М.Петров: «Потребность в исторической беллетристике была очень большой, чем, главным образом, и объясняется ее широкий поток в 30-е годы. Один за другим появлялись новые исторические романы, стоявшие на низком уровне как в познавательном, так и в художественном отношении и тем не менее, находившие своего читателя» 6.
Кроме того, сама тема Помпеи была весьма популярна в России того времени в связи с появлением эпического полотна К.Брюллова «Последний день Помпеи». Интерес к данной теме вообще и к картине К.Брюллова, в частности, возник неслучайно в России 1830-х годов. Он был обусловлен духовной атмосферой, создавшейся после подавления восстания декабристов. Годы реакции, сменившие 20-е годы XIX века, сказались и на общественной жизни и на общественном сознании передовых людей России. Тема катастрофы и разрушения, отражавшая эсхатологические настроения русских людей, крушение надежд в России конца 1820-1830-х годов, стала чрезвычайно актуальной в русской культуре. По справедливому утверждению Ю.М.Лотмана, «из всех разрушительных стихий в огне в наибольшей мере выделены признаки мгновенности, эсхатологизма, что ориентирует этот образ, с одной стороны, на Апокалипсис, а с другой - на «русский бунт» .
Картина Брюллова, затронувшая важные темы историософии, онтологии, психологии, как известно, на многих произвела яркое впечатление и отозвалась целым рядом явлений (разного качества) в русской литературе. Симптоматично, например, появление в 1834 г. романа некоего, совершенно забытого сегодня автора А.Шлихтера «Последний день Помпеи» как отзыв на «Помпеи» К.Брюллова и почти одновременная публикация статьи Н.В.Гоголя «Последний день Помпеи» (в составе «Арабесок», 1835), где писатель отмечает: «Мысль ее картины К.Брюллова - И.М. принадлежит совершенно вкусу нашего века, который вообще, как бы сам чувствуя свое страшное раздробление, стремится совокуплять все явления в общие группы и выбирает сильные кризисы, чувствуемые целою массою» . Гоголю импонируют четко выраженные на полотне Брюллова «идеи времени», «страшной раздробленности» бытия и необходимости синтеза, «совокупления всех явлений в общие группы». Писателя привлекает и концепция личности Брюллова: «Его фигуры прекрасны при всем ужасе своего положения ... , у Брюллова является человек для того, чтобы показать всю красоту свою, все верховное изящество своей природы» 9.
