Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Социально - исторические основы нигилизма и его отражение в литературе 34-63
Глава II. Журнал «Русский вестник»
Глава III. «Кровавый пуф» В.В.Крестовского и русский антинигилистический роман 60-80-х г.г. XIXвека 99-177
Заключение 178-181
Библиография 182-195
- Социально - исторические основы нигилизма и его отражение в литературе
- Журнал «Русский вестник»
- «Кровавый пуф» В.В.Крестовского и русский антинигилистический роман 60-80-х г.г. XIXвека
Введение к работе
Русская литература может назвать ряд имён, которые вызывали при жизни и особенно после смерти самые разноречивые толки как со стороны радикальной критики, так и консервативной.
К числу громких имён литературы прошлого принадлежит имя Всеволода Владимировича Крестовского (1839-1895), дарования яркого, во многом противоречивого, оставившего свой неповторимый след в русской словесности XIX столетия.
В.В.Крестовский - плодовитый писатель, автор пяти романов, десятков повестей, очерков, репортажей. Замечательный журналист, военный корреспондент и бытописатель столичного дна, Крестовский, тем не менее, не может похвастаться единодушным признанием современников, не оказался он и в ряду классиков в историко - литературных курсах. В соотнесении с произведениями Толстого и Достоевского, Тургенева и Гончарова, Лескова и Писемского написанное Крестовским воспринималось и воспринимается как яркая, талантливая беллетристика, ориентированная, прежде всего, на формирующегося массового читателя, широко использующая элементы поэтики загадки, тайны, элементы детективной интриги и другие приёмы завоевания и удержания читательского внимания.
Но если при жизни творчество В.В.Крестовского вызывало яростные споры, то после кончины писателя, в историко - литературных курсах оно превращается на долгие годы в «фигуру умолчания». Дело здесь не в качестве прозы писателя, а в его очевидной тенденциозности, которая не смогла быть принята официальной историей литературы очень долгое время. По той же причине, по которой на десятилетия канули в Лету романы «Взбаламученное море» А.Ф.Писемского, «На ножах» Н.С.Лескова, «Бесы» Ф.М.Достоевского...
Антинигилистический (читай - антиреволюционный) пафос этих произведений делал их фигурами нон грата в истории литературы, подчинённой концепции демократизма и реализма. И если «Бесы» Ф.М.Достоевского официальная идеология ещё как - то могла объяснить
4 «ошибкой гения», то насквозь тенденциозный В.В.Крестовский годился только для иллюстрации «неправильных» текстов русской литературы. Тексты Крестовского в лучшем случае лишь обозначались в обойме антинигилистической беллетристики и долгие годы не становились предметом специального исследования.
Тем не менее, в последние годы интерес к этому писателю явно вырос, появились переиздания его романов («Петербургские трущобы» М. Художественная литература, 1990; «Тьма Египетская» - М.:Камея, 1993; «Кровавый пуф» - М.Современный писатель, 1995), специальные исследования (о которых речь ниже). Словом, феномен творчества В.В.Крестовского становится объектом систематического историко - и теоретико - литературного изучения.
Без понимания того спорного, неоднозначного направления, который являл собой антинигилистический роман, не может быть адекватно рассмотрен историко - литературный процесс 60 - 80 - х г.г. XIX века. Без такого сложного и противоречивого фона не может быть понято и творчество одного из самых ругаемых и самых читаемых при жизни русских писателей - антинигилистов -Всеволода Владимировича Крестовского.
В 1860 - е годы нация в очередной раз поставила вопрос о своём историческом предназначении, что впоследствии вылилось в полемику поколений. Полемика нашла своё отражение на страницах произведений как «революционно - демократической», так и «антинигилистической» беллетристики второй половины XIX века, начиная, прежде всего, с глубоко философского романа И.С.Тургенева «Отцы и дети» (1862).
В романе Тургенева нигилизм был впервые обозначен как социокультурный и художественный (внутрилитературный) феномен.
Название тургеневского романа - «Отцы и дети» - стало концептом («конфликт поколений, обусловленный разрывом традиций»1). Со временем именно заглавие стало представлять текст в ряде социокультурных ситуаций, 1 Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. Изд 2-е. - М.: Академический Проект, 2001.-С.781.
5 чему способствовала тенденция рассматривать его как «образный аналог соотносимого с ним текста» («конденсируя в себе смысловую и композиционную специфику текста, оно хранит и его художественную информацию»1).
С.Кржижановский уже в начале XX века образно описал динамику отношений заглавия и текста: «Как завязь, в процессе роста, разворачивается постепенно множащимися и длиннящимися листами, так и заглавие лишь постепенно, лист за листом, раскрывается в книгу: книга и есть - развёрнутое до конца заглавие, заглавие же-стянутая до объёма двух-трёх слов книга»2.
В «Отцах и детях» перед нами тот случай, когда «заглавие становится выражением особо важного культурного смысла, когда оно выступает не только в роли «означающего» по отношению к концепту произведения, но и отсылает к гораздо более широкому и ёмкому общекультурному концепту» .
Проблема поколений, лежащая в основе романа, по мнению немецкого социолога К.Мангейма, «достаточно важна, чтобы заслуживать действительно серьёзного исследования. Без учёта её невозможно понять структуру общественных и интеллектуальных движений».4 Эта проблема, как считает М.О.Чудакова, особенно остро возникает в переломную эпоху: структурный, формирующий поколение признак появляется в критические моменты жизни общества, когда «происходит резкое отмежевание, выделение некой общности людей - с «роковой», «героической, часто трагической судьбой».5
Ф.М.Достоевский называл проблему взаимоотношения поколений «самой верной и самой важной < ... > на сегодняшний момент». Не случайно именно проблема поколений, как замечает Н.Ф.Буданова, «занимает центральное место в романе «Бесы», и в подготовительных материалах к нему».6 1 Кожина Н.А. Способы выражения экспрессии в заглавиях художественных тестов // Проблемы экспрессивной стилистики. - Ростов-на-Дону, 1987. - С. 113. 2 Кржижановский С. Поэтика заглавий. - М., 1931. - С.З. 3 Баранов СЮ. Заглавие - текст - произведение (Некоторые аспекты взаимодействия) // Русская литература XX века в аспекте традиций мировой культуры. Межвузовский сборник научных трудов. - Вологда: Русь, 2002. - С.166. 4 Мангейм К. Проблема поколений // НЛО. - 1998. - №2. - С. 15. 5 Чудакова М. Заметки о поколениях в Советской России // НЛО. - 1998. - №2. - С. 73 - 91. 6 Достоевский Ф.М. Бесы / Сост. и подгот. коммент. Н.Ф.Буданова.-СПб.: Библиополис, 1995.-С.712.
Время перемен послереформенной России современниками воспринималось весьма драматично.
Характеризуя исторический период 1860 - х годов, Ф.М.Достоевский, в частности, называл его «беспорядочной эпохой»1: «прежде был хоть скверный, но порядок, теперь же никакого».2
М.Е.Салтыков - Щедрин обращал внимание не только на всю сложность современной жизни: «<...> в мире непоследовательном и колеблющемся одна только непоследовательность и может быть названа строго последовательною»3, но и на всю сложность литературной деятельности вообще: «тревожное время - тревожная литература».4
К.С.Случевский, больше известный как поэт, чем как литературный критик, одобрительно относившийся к реформам 1860 - х годов, тем не менее, считал, что в России в начале 60-х годов XIX века началась «невообразимая путаница мнений, идей, идеалов».5 Позже об этом состоянии общества напишет В.Н.Ильин, когда определит Россию как «хаокосмос» («не только космос, но и хаос»).6
В этих условиях любое художественное произведение, воссоздававшее черты времени, оценивалось прежде всего политически. Известно, что Тургенева после выхода романа «Отцы и дети» называли «человеком политики»: А.И.Герцен прямо писал, что Тургенев в данном романе «вдохновляется страстями, которые бурлят вокруг него; он становится человеком политики».7
Акцент не на различиях, а на некой исходной противоположности между поколениями стал одним из наиболее явных выражений нигилистического умонастроения в 60-70-е годы XIX века, широко распространившегося среди русской демократической молодёжи. 1 Достоевский Ф.М. ПСС: В 30 т. - Т.8. - Л., 1950. - С. 476. 2 Ф.М.Достоевский в работе над романом «Подросток». Творческие рукописи // Литературное наследство. - Т. 77.-М., 1965.-С. 247. 3 Наша общественная жизнь. - 1863. - Т. 6. - С. 207. 4 Там же. - С. 259. 5 Случевский K.C. Прудон об искусстве, его переводчики и критики. - СПб., 1866. - С. 60 - 61. 6 Ильин В.Н. Достоевский и Гоголь // Эссе о русской культуре. - СПб., 1997. - С.60. 7 Герцен А.И. Собр. соч.: В 30 т. - T.8. - М., 1958. - С. 380.
Новый, демократический читатель 60-х годов, настроенный, как правило, в духе критицизма, а порой и прямого отрицания существовавших порядков1, определял в то непростое время «общественное мнение», которое складывалось в острых конфликтах между «отцами» и «детьми», в конфликтах, носивших острый идеологический оттенок.
Общественное мнение с осуждением относилось ко всякому произведению, в котором подвергались сомнению или тем более искажению идеалы молодого поколения, обозначенные на страницах революционно-демократической беллетристики.
Между тем в 60-начале 70-х годов появились произведения подобного рода, как раз и составлявшие направление - антинигилистическая беллетристика. Вслед за романом А.Ф.Писемского «Взбаламученное море» (1863) вышел в свет первый антинигилистический роман Н.С.Лескова «Некуда» (1864), а через несколько месяцев - «Марево» В.П.Клюшникова (1865), «Поветрие» В.П.Авенариуса (1867), «Панургово стадо» (1869) и «Две силы» (1874) В.В.Крестовского, изданные отдельной книгой под общим названием «Кровавый пуф» (1875), второй антинигилистический роман Н.С.Лескова «На ножах» (1871) и вышедший практически одновременно с ним роман Ф.М.Достоевского «Бесы» (1871), позже были опубликованы «Марина из Алого Рога» Б.М.Маркевича, «Вне колеи» К.Ф.Головина (Орловского) и др.
Предметом данного исследования является антинигилистическая публицистика «Русского вестника» и русский антинигилистический роман 60 -80-х г.г. XIX века.
Борьбе с «новым образом мышления» (нигилизмом), с «героем нового времени» (нигилистом) были посвящены произведения писателей -антинигилистов - антинигилистические романы - «тревожная литература тревожного времени», как называл её М.Е.Салтыков - Щедрин.
Не случайно среди привлечённых по обвинению в «государственных преступлениях» в начале 60-х годов насчитывалось около 75 % разночинцев. Цит. по: Троицкий Ю. Художественное наследие Н.С.Лескова в сознании поколений // Время и судьбы русских писателей.-М., 1981.-С. 257.
Именно в «тревожные годы» в жанре прозы были написаны десятки антинигилистических романов, сыгравших важную роль в русском литературном процессе XIX века.
На протяжении всего исследования под «антинигилистическим романом» мы будем понимать целый ряд художественных произведений, в большинстве своём тяготеющих к романной, а то и эпической в узком смысле форме; во-первых, эти произведения характеризуются определённой политической (традиционалистской) направленностью; во-вторых, в них используется характерная литературная форма, вбирающая в себя всякий раз предшествующие сюжетно-тематические варианты, созданные другими авторами и отличающаяся целым рядом устойчивых элементов поэтики.
Антинигилистический роман является более или менее полным отражением полемики различных представителей общественной мысли с революционерами-демократами по вопросам философии, политики, этики и др.
Таким образом, к данной литературной общности принадлежат произведения, полемически направленные против идеологии и практики революционеров-демократов, а затем и народников.
Практически все антинигилистические произведения были впервые опубликованы в журнале М.Н.Каткова «Русский вестник» («Взбаламученное море» А.Ф.Писемского, «Марево» В.П.Клюшникова, «На ножах» Н.С.Лескова, «Кровавый пуф» В.В.Крестовского, «Марина из Алого Рога», «Бездна» и «Перелом» Б.М.Маркевича), что дало повод критике тех лет говорить о существовании особой «катковской школы» «реакционных романистов». Не случайно В.И.Ленин в знаменательно именуемой статье «Ещё один поход на демократию», подыскивая аналогию очеркам эмигрантского быта, написанным веховцем Щепетовым, обращается к антинигилистической беллетристике: « <...> следовало бы откопать «Русский вестник» времён Каткова и взять оттуда романы с описанием благородных предводителей дворянства, благодушных и
9 довольных мужичков, недовольных извергов, негодяев и чудовищ -революционеров»1.
Антинигилистические произведения, как правило, представляли стремления политизированной молодёжи, как «заразу», идущую с Запада, утверждая тем самым, что едва ли не основной революционной силой в России являются иностранцы. Так, у В.П.Клюшникова в романе «Марево» молодой граф Бронский возглавляет восстание нанятого им отряда поляков; подобное встречаем и в «Некуда» Н.С.Лескова, и - особенно - в дилогии В.В.Крестовского «Кровавый пуф», где нигилисты целой цепью обстоятельств были тесно связаны с движением польских инсургентов за независимость.
Восстание в Царстве Польском 1863 года обратило внимание на «польский вопрос», остро стоявший в России в начале 60-х годов, что явилось поводом к постоянным его обсуждениям на страницах журнала Каткова и обозначение как основного на страницах антинигилистической беллетристики.
Журнал Каткова, таким образом, выступал основной «идейной базой» антинигилистического романа.
В данном исследовании антинигилистическая беллетристика рассматривается «сквозь» журналистику, а именно - «Русский вестник». Такой подход проливает дополнительный свет на связи литературы со всей общественно-политической жизнью страны. Тем более это важно, когда речь идёт о таком малоизученном явлении как антинигилистическая беллетристика и творчество В.В.Крестовского, тексты которого невозможно адекватно воспринять без учёта контекста их появления - антинигилистической беллетристики журнала М.Н.Каткова «Русский вестник» в её совокупности.
По мнению О.Ф.Миллера, «пальма первенства между беллетристами катковской школы бесспорно принадлежит В.В.Крестовскому»2. В его дилогии «Кровавый пуф» «умственное брожение, со всеми его крайностями и уродливостями есть результат чужой пропаганды»3. 1 Ленин В.И. ПСС.-Т.22.-С.87. 2 Миллер О.Ф. Русские писатели после Гоголя: В 2 Т.-Т.2.-СП6., 1902.-С.68. 3 Там ЖЄ.-С.67.
Роман - дилогия В.В.Крестовского «Кровавый пуф» - специальный объект данного исследования - является «знаковым» в контексте антинигилистической беллетристики.
В 70-е годы XIX века - кульминационный период в развитии антинигилистической беллетристики - роман данного направления претерпевает характерную трансформацию. В этом смысле показательной является дилогия Крестовского. Показательна она как «попытка придать антинигилистическому роману признаки широкого исторического повествования»1.
Польская тема, повлиявшая на объём и художественную палитру повествования, позволила автору максимально сконцентрировать и художественно живописать самые «несопоставимые» явления и нравы русской действительности, все социальные слои пореформенной России. Поставленная во главу угла произведения, тема эта «укрупняла» тематику и образы, «совмещала» проблемы нравственного здоровья общества с колоссальными российскими пространствами, на которых борются «за сердца людей» две религии и культуры - православие и католицизм.
Таким образом, В.В.Крестовский стремился представить «энциклопедию русской жизни» пореформенной эпохи.
Как писатель В.В.Крестовский заявил о себе в то время, когда русский реализм уже занял прочную позицию, вытеснив романтическую школу, и уже первые публикации В.В.Крестовского (рассказ в стихах «Офицерша»2, сатирический очерк ярмарочных нравов «Сплошь да рядом»3) вызвали интерес к его творчеству. Появился целый ряд статей, по-разному оценивавших подход писателя к тем или иным социальным проблемам действительности. Критика высказывала свои взгляды на творчество писателя настолько же полярные, насколько противоречивым было само его творчество. Примером тому может служить история социального функционирования романа - дилогии «Кровавый 1 Сорокин Ю.С. Антинигилистический роман // История русского романа: В 2 т.-Т.2.-М.;Л., 1962.-С.107. 2 Общезанимательный вестник.-1857.-№20. 3 Искра.-1859.-№44. пуф», являющаяся принципиально важной для объективной интерпретации произведения.
Роман-дилогия «Кровавый Пуф. Хроника о новом смутном времени Государства Российского» (отд. изд. - СПб., 1875) обозначила завершение формирования новых убеждений писателя. Известно, что к 1863 году относится «прозрение» Крестовского - отказ от нигилистических «теорий», исповедуемых писателем в период его активной работы с Д.И.Писаревым в журнале «Русское слово». Следом за публикациями антипольских стихотворений, многочисленных антинигилистических карикатур, помещённых, в частности, в журнале «Оса» за 1863 год, Крестовский неоднократно высмеивал «повальное увлечение» молодёжи романом Н.Г.Чернышевского «Что делать?»1. Это повлекло за собой отзыв Писарева о Крестовском как о «продажном стиходелателе». За этим последовал разрыв с журналом «Русское слово», который впоследствии вылился в полемику между Крестовским2 и Благосветловым3. Вероятно, подобное развитие отношений между революционно-демократической публицистикой и вышедшим из её рядов В.Крестовским послужило причиной того, что изданный вскоре роман «Кровавый пуф» был практически проигнорирован демократической критикой.
Роман - дилогия «Кровавый пуф» был опубликован в журнале М.Н.Каткова «Русский вестник» (первая часть дилогии - роман «Панургово стадо» вышел в 1869 году; вторая часть дилогии - роман «Две силы» - в 1874 году). Выбор печатного издания не был произвольным. По мнению В.А.Викторовича, Крестовский, после разрыва с «Русским словом», «попытался пристать» к «Русскому вестнику»4. Катков присматривался к Крестовскому. Писателю, взгляды которого ещё недавно отличались крайним радикализмом, необходимо было заработать себе новое, свободное от ассоциаций с прошлым имя. Юнкерство Крестовского было его крёстной купелью- Только после поступления 28-летнего автора «Петербургских 1 Якорь.-1863.-№19, 23 2 Письмо в редакцию // Отечественные записки.-1865.-№20. 3 Ответ разгорячённому г. Вс. Крестовскому // Русское слово.-1865.-№9, 4 Викторович В.А. Всеволод Крестовский: Легенды и факты // Русская литература.-1990.-№2. - С. 56.
12 трущоб» на военную службу, оказались возможными и сотрудничество у Каткова, и публикации на страницах «Русского вестника» произведений писателя.
Первая часть дилогии - роман «Панургово стадо» (первоначально объявленный журналом «Литературная библиотека» на 1868 год под названием «Две силы») был запрещён цензурой за натуральное изображение расстрела крестьян в селе Бездна (в романе - село Высокие Снежки) и при этом «представление в отвратительном виде дворянского общества», его бездушия и паразитизма1. Вероятно, автора «Петербургских трущоб» ещё по инерции воспринимали как «красного».
Написанный под впечатлением Крестовского от работы «членом-литератором» комиссии по исследованию подземелий Варшавы, роман изобиловал натуралистическими описаниями «трущобного мира» польской столицы, - это стало объектом нападок в либеральной прессе. Так, В.П.Буренин, проводя аналогии между трущобами Петербурга, описанными в первом романе писателя «Петербургские трущобы» с подобным «изображением «дна» столицы Царства Польского», упрекнул Крестовского в «наивности художника-фотографа»2. Ещё раньше Буренин упрекал Крестовского в «циничной лжи» и «клевете» на коммуну В.А.Слепцова, изображённую в первой части дилогии3. В.Крестовский потребовал извинений от редакции, что вызвало публичный скандал4.
Объясняя революционное движение как следствие «польской интриги», Крестовский следует идее, выдвинутой М.Н.Катковым и разработанной антинигилистической литературой (А.Ф.Писемский, В.П.Клюшников, Н.С.Лесков). Данный факт позволил современникам говорить о «катковской школе», а роман Крестовского определить как антинигилистический.
После выхода «Кровавого пуфа» Крестовского стали обвинять в тенденциозности. Так, А.И.Введенский, в статье, посвященной анализу 1 ЦГИА, ф.777, оп. 2, 1866, №92, л. 10. 2 Гражданин.-1874.-№9, 13, 20. 3 Санкт-Петербургские ведомости.-1870, 16 июня. 4 Голос- 1870, 27, 30 марта; Санкт-Петербургские ведомости.-1870, 28 марта.
13 творчества писателя, определил тенденциозность как «одну из основных сторон литературной деятельности» Крестовского, как «одно из главнейших свойств его произведений»1. В «Кровавом пуфе» тенденциозность, которая заключается в абсолютной власти «польской интриги» над «новой молодёжью», по мнению Введенского, «вредит силе и влиятельности произведения, не укрепляя, а подрывая веру в мысли автора»2.
О.Ф.Миллер, также увидел в «Кровавом пуфе» «преувеличения, карикатурность ради тенденции»3. Рассматривая творчество писателей антинигилистического направления, к обозначаемой им «катковской школе» критик относит и В.Крестовского. Основным недостатком этой школы Миллер считает «отсутствие удовлетворительного разъяснения происхождения нового типа героя»: «надо было не злиться <...>, а писать так, чтобы вышел наружу важный источник так называемого нигилизма»4. Что касается Крестовского, то, по мнению Миллера, благодаря «катковской школе» он «утратил многие признаки дарования, которые у него несомненно были»5. Основной недостаток, который критик замечает в «Кровавом пуфе», заключается в том, что, говоря об «умственном брожении», писатель о нём только говорит, но не показывает его: «Мы видим ряд безобразий, уродливостей, страшную неурядицу, берущуюся Бог знает откуда <...>, но дело в том, что всё это только сказано, а ничего не показано»6 (курсив автора -С.Ш.).
Е.А.Соловьёв в «Истории русской литературы XIX века» (СПб., 1902), делая обзор творчества представителей «консервативно-реакционной литературы», рассматривает в её рядах и В.Крестовского. «Петербургские трущобы» как «настоящий дантовский ад, настоящее позорище, ибо большего падения человеческого невозможно себе и представить», по мнению Соловьёва, написаны «безо всякого таланта» . В остальных же произведениях 1 Введенский А.И. Всеволод Владимирович Крестовский // Исторический вестник.- 1890.-№2.-С.734. 2 Там же.-С.750. 3 Миллер О.Ф. Русские писатели после Гоголя: В 2 т. -Т.2.-СГО., 1902.-С.67. 4 Там же .-С.56. 5 Там же.-С.68. 6 Там же.-С.68. 7 Соловьёв Е.А. Очерки по истории русской литературы XIX века.-СПб., 1902.-С.453.
14 Крестовского («Кровавый пуф» и «Тьма Египетская»), «направленных к посрамлению «нигилистов» в частности, движения 60-х годов вообще», писатель, по замечанию Соловьёва, «мелочно и злобно относится к описываемой им жизни, видя в ней только стадное, нелепое, прыжки баранов в море за прыжком первого барана»1.
С другой стороны, памфлетное изображение польского восстания 1863 года было поддержано охранительной прессой («Русский вестник», «Русский мир»). Так, публицист «Русского вестника» В.Г.Авсеенко в статье, посвященной «новым сочинениям Всеволода Крестовского» пишет о «внутренней зрелости», которой отличается хроника «Кровавый пуф»2, являющейся «живой и почти везде исторически-верная летопись»3. Произведение это, по мнению Авсеенко, «имеет бойко, талантливо и вместе с тем так просто набросанные сцены, овладевающие воображением и мыслью читателя и уносящие его целиком в эпоху, и производят такое полное и цельное впечатление, какого только можно ожидать от беллетристического произведения»4.
Пребывание в одном общественном лагере Крестовского и Достоевского не исключало для последнего резко критического отношения к новому произведению автора «Петербургских трущоб», его антинигилистическому роману «Две силы», печатавшемуся в 1874 году5.
Особую позицию занял «Гражданин» Ф. М. Достоевского. В «Заметках досужего читателя» некто Павел Павлов писал: <«...> как-то не любо читать в романах этот польский вопрос в лицах и сценах. Благо был бы он для нас 1 Там же. 2 Авсеенко В.Г.Новые сочинения Всеволода Крестовского // Русский вестник.- 1875.-№3.-С.335. 3 Там же. 4 Там же.-С.342. 5 «Малохудожественность» романа Крестовского, «истекающая из бессилия авторской мысли», наводила Достоевского на серьезные размышления о нравственном, духовном, интеллектуальном потенциале той консервативной общественной группировки, в которой он оказался сам (роман Крестовского в журнальном контексте «Русского вестника» воспринимался в одном ряду с «Бесами»). В записной книжке 1875—1876 гг. отражены нелёгкие размышления писателя: «Наша консервативная часть общества не менее говённа, чем всякая другая. Сколько подлецов к ней примкнули. Филоновы, Крестовский, поэт, с своей поэмой <...>, грязные в семействе Авсеенки и Крестовск<ие> <.. .»> // Достоевский Ф.М. ПСС: В 30 T.-T.24.-C.67.
15 прошедшим, безвозвратно минувшим. Для одних вопрос этот почему-то смешон, для других это открытая, но прикрытая перевязкою рана <.. .>»1.
К первым, по мнению Павлова, принадлежал не сомневающийся ни в чём автор «Двух сил». Неубедительным, психологически не мотивированным показался критику и переворот, происшедший в главном герое романа: «Сила народная, живая, могучая ломит в один как будто миг надутую бреднями душу петербургского либерала-заговорщика». Художественный провал Крестовского автор «Заметок» объяснял установкой писателя на «фотографизм», недомыслием2, что заставляет вспомнить претензии, предъявленные когда-то «Петербургским трущобам» журналом Достоевского «Эпоха».
В более поздних работах отечественных литературоведов негативная оценка заменяется попыткой «объективного прочтения». Такая переоценка наследия писателя началась во второй половине XX века - почти через столетие после первых его шагов в литературе3.
И при жизни писателя, и особенно после его смерти большинство критиков и историков литературы говорили о мнимом «примитивизме» творчества Крестовского. Если о нём и писали в начале XX столетия, то преимущественно в интонации критической, развенчивая его и как писателя, и как человека4. Вплоть до 70 - х годов прошлого столетия5 критика разных направлений пыталась умалить значение творчества Крестовского. Для большинства из них он то слишком демократичен (что касается первого периода его творчества), то излишне реакционен (особенно после его 1 Гражданин.-1874.-№9, 4 марта.-С.275. 2 Там же. 8 апреля.-№13-14.-С412. 3 Работы Г.Н.Кудрявцевой, посвященные «Петербургским трущобам», опубликованные в 1970-х годах: Кудрявцева Г.Н. О жанре «Петербургских трущоб» В.В.Крестовского // Проблемы жанра и стиля в русской литературе.-М., 1973; её же, Сюжетные ситуации и мотивы романа В.В.Крестовского «Петербургские трущобы» //Вопросы художественного метода, жанра и характера в русской литературе XVIII-XIX в.в. -М., 1975; её же, «Петербургские трущобы» В.В.Крестовского в литературной борьбе 1860-х годов.-М., 1977. 4 В конце Х1Х-началеХХ века начали появляться исследования, посвященные личной жизни писателя. Они сводили изучение Крестовского к исследованию причин его развода с женой и отъезда в Западный край для прохождения службы, или к проблеме плагиата - впервые слух о «заимствовании» Крестовским текста романа «Петербургские трущобы» у Н.Г.Помяловского появился после смерти писателя // Петербургская газета.-1895, 18 февраля. 5 В 1975 году была защищена кандидатская диссертация Г.Н.Кудрявпевой, посвященная роману «Петербургские трущобы», что стало значимым моментом в переоценке творчества писателя.
16 антинигилистического романа «Кровавый пуф»), для того, чтобы его творчество заслуживало внимания.
Реальный пересмотр существовавших стереотипов творчества писателя начался, на наш взгляд, со статьи В.А.Викторовича1, посвященной развенчанию легенд, окружавших Крестовского при жизни, и особенно после его смерти: легенде об «излишнем эротизме» его поэзии, а затем и легенде о якобы имевшем место плагиате.
Важно, что сегодня превалирует новый угол зрения в оценке наследия писателя. Научный разговор о Крестовском сегодня лишён истерики абсолютного неприятия или неумеренных похвал и построен на твёрдой основе объективных фактов. Саркастическое отношение к Крестовскому конца XIX -первой половины XIX века отошло в прошлое. Оценки стали трезвее и в то же время глубже и тоньше. Многое встало на свои места. В свете обстоятельных и серьёзных работ авторитетных исследователей, появившихся в последние десятилетия, - исследований, принадлежащих учёным весьма различных направлений и взглядов, - Крестовский предстаёт в новых аспектах его творчества, глубже идёт разбор художественного своеобразия его произведений, изучается композиция, роль символических обобщений, способы проникновения писателя в психику изображаемых героев.
Сегодня очевидно, что В.В.Крестовский отнюдь не наивный и тенденциозный бытописатель и его наследие заслуживает детального изучения.
Прежде чем приступить к рассмотрению антинигилистического романа как литературного феномена, причин его возникновения, особенностей проблематики и поэтики, его месте и роли в становлении этого жанра В.В.Крестовским, остановимся на истории его изучения.
Антинигилистический роман долгое время не вызывал самостоятельного историко - литературного интереса. По большей части к нему обращались в работах, посвященных систематическому изложению истории русской литературы второй половины 19 века. К числу таких исследований относятся: 1 Викторович В.А. Легенды и факты //Русская литература.-1990.-№2.
17 статья И.И.Замотина "Тенденциозная беллетристика 60 - 70 - х годов 19 века", которая представляет собой главу в многотомной "Истории русской литературы" под редакцией Д.Н. Овсянико - Куликовского1 и является одним из первых фундаментальных исследований, посвященных интересующему нас вопросу; статья Ю.С.Сорокина в классическом исследовании "История русского романа" (М.,1964), названная по поставленной в ней проблеме -"Антинигилистический роман", а также исследование А.И.Батюто по данной проблеме, представляющее собой отдельную главу ("Антинигилистическая литература") в четырехтомной академической "Истории русской литературы"2.
Анализ произведений антинигилистической беллетристики в дореволюционном литературоведении чаще проводился в духе идей культурно - исторической школы (А.Н.Пыпин, Н.С.Тихонравов), сложившейся в середине XIX века в результате отчётливого понимания многогранных связей литературы с перипетиями общественной жизни.
Начало изучения антинигилистического романа как специфического явления русской литературы было положено статьей А.М.Скабичевского "Русское недомыслие"3. В ней критик "сводит" анализ антинигилистических произведений к анализу эволюции русской общественной мысли. Антинигилистическая беллетристика рассматривается исследователем, прежде всего, как отражение определённого миросозерцания - "идеализма", под которым понимается "психо - идеологический комплекс, сформированный русской действительностью и предшествующими идейными течениями"4. По мнению современного исследователя А.А.Кондюриной, задача статьи Скабичевского "лежит за пределами литературной критики в собственном смысле слова - он стремится выяснить генезис идей авторов 1 История русской литературы 19 века. Под ред. Д.Н.Овсянико - Куликовского. - Т. 4. (1868 - 1883). - М., 1910. 2 История русской литературы: В 4 т. - Л., 1980 -1983. 3 Скабичевский А.М. Русское недомыслие // Критические этюды, публицистические очерки, литературные характеристики. Соч.: В 2 т. - СПб., 1895. 4Тамже.-С17.
18 антинигилистического романа и их существо"1, анализ самих произведений, направленный на содержательную сторону их, носит подчинённый характер.
Работа И.И.Замотина выгодно отличается от статьи А.М.Скабичевского прежде всего стремлением описать поэтику и дать типологию конкретного явления литературы, основанную на характере тенденций. И.И.Замотин определяет антинигилистический роман как явление, стоящее на грани литературы и публицистики; а само появление его, с точки зрения автора, обусловлено политизацией русской общественной жизни 60-х годов2.
Именно в это время, по мнению исследователя, «в общественной жизни выделяются два лагеря - правый и левый»3. Что касается антинигилистического романа, то он, по мнению Замотина, есть отражение идей правого лагеря в литературе, в то время как роман о "новых людях" - отражение идей левого тенденциозного лагеря. Оба они, взятые вместе, иллюстрируют "союз русской художественной литературы с публицистикой в ее главных проявлениях <.. >"4 - то есть дают объёмную картину общественной жизни 60 - 70 - х годов XIX века в России. Характер тенденции определяется исследователем через критическое отношение каждого писателя к революционному движению. Таким образом Замотиным определяются "умеренные" и "крайние" представители правой тенденции. Самим исследователем данное разграничение не конкретизируется, но, следуя за логикой автора, можно предположить, что к "умеренным" он относит либералов и близких к ним по воззрениям писателей (например, к "умеренным" - по Замотину - примыкает Н.С.Лесков и В.В. Крестовский), а к "крайним" - консерваторы (среди которых, например, А.Ф.Писемский и В.П.Клюшников). Более того, исследователем предложена концепция художественной эволюции антинигилистического романа, а так же разработана его сюжетная схема, которая основывается на общих мировоззренческих установках автора. В основу изучения 1 Кондюрина А.А. Русский антинигилистический роман 60 - 70 - х годов 19 века: Дисс канд.филол. наук. -
М., 1991. 2 История русской литературы 19 века. Под ред. Д.Н.Овсянико-Куликовского.-С.ИЗ. 3Тамже.-С144. 4Тамже.-С146.
19 антинигилистического романа И.И.Замотин кладёт прежде всего характер тенденции, стараясь выявить его при анализе произведений, входящих в названную общность.
Статья А.Г.Цейтлина1 строится на ином подходе. По мнению В.Г.Базанова, Цейтлин «стремится соединить позиции формалистов (анализ сюжета) и социологический подход в той его разновидности, которая была свойственна последователям Переверзева"2. Действительно, Цейтлин в своей работе ставит приверженность писателя к сюжетам определенного типа в зависимость от его социальной принадлежности. В связи с этим его классификация, по справедливому замечанию В.Г.Базанова, в итоге связывает сюжет с характером тенденции автора, которая, в свою очередь, порождена принадлежностью его к определённому социальному слою. К тому же автор опирается на антинигилистический роман только как на материал для иллюстрации своей общей концепции.
В работе В.Г.Базанова "Из литературной полемики 60-х годов" (Петрозаводск, 1941) представлено систематическое изучение антинигилистической беллетристики. Причём исследователь рассматривает данное явление в аспекте изображения "героя времени" (данному типу личности, по мнению исследователя, отвечает лишь герой - шестидесятник). Исторический тип характера шестидесятника Базанов рассматривает как материал литературы этого периода. Более того, исследователь акцентирует внимание на изображении этого типа как в литературе о "новых людях", так и в антинигилистической литературе, направленной против революционеров -демократов. Вслед за Замотиным, Базанов подчёркивает наличие прямой связи между антинигилистическим романом и публицистикой, определяя в связи с этим и существо позиций авторов - антинигилистов, а так же восприятие данного рода литературы современной ему критикой. Особенности изображения нигилистов в произведениях антинигилистической беллетристики 1 Цейтлин А.Г. Сюжетика антинигилистического романа. // Литература и марксизм. - 1929. - №2. С. 33 - 74. 2 Базанов В.Г. Из литературной полемики 60-х годов. - Петрозаводск, 1941.
20 исследователь рассматривает на примере творчества Н.С.Лескова. Этому посвящена отдельная глава в книге. Подводя итоги исследования, В.Г.Базанов остаётся в пределах традиционного подхода к антинигилистическому роману: данный вид романа есть "превратное отражение в литературе типа шестидесятника, а так же исторических событий 60-х годов". Антинигилистический роман - есть роман "явно тенденциозный и публицистический, который справедливо было бы назвать реакционно -охранительным романом"1.
В "Истории русского романа" (1964) отдельная глава, посвященная антинигилистическому роману, была написана Ю.С.Сорокиным (более обстоятельное освещение данной проблемы было представлено исследователем в его раннем труде - "К историко - литературной характеристике антинигилистического романа" (1947) . Здесь впервые поставлен вопрос о жанре антинигилистического романа. По мнению исследователя, можно выделить особый жанр антинигилистического романа на основе общности тематики, проблематики, поэтики и сходства мировоззрения авторов произведений, относимых к данному направлению. Сорокиным предложена классификация и периодизация антинигилистического романа на основе идейного принципа. Важен, на наш взгляд, тот факт, что в работе имеет место позитивная тенденция, вызванная интересом исследователя к идейной стороне произведений, более того, стиль романа им рассматривается вне жёсткой связи с проблематикой. Правда, стиль антинигилистического романа определяется как "эклектичный"3.
А.И.Батюто пытался пойти по принципиально иному пути. Он представил классификацию антинигилистических произведений, ставя во главу угла их поэтику. На основании повторяющихся сюжетных ситуаций, единых художественных решений и идейной оценки разных авторов, Батюто делает вывод об их родстве, об общем литературном генезисе: он считает, что 1 Базанов В.Г. Из литературной полемики 60-х годов. - Петрозаводск, 1941. - С.56. 2К историко - литературной характеристике антинигилистического романа. // Доклады и сообщения филологического факультета МГУ. Вып. 3. - М., 1947. 3 История русского романа: В 2 т. - М.;Л., 1962. - Т.2. - С. 97 - 120.
21 антинигилистический роман происходит от единого истока - романа И.С.Тургенева "Отцы и дети" (1862). Более того, по мнению исследователя, "поздние" в хронологическом плане произведения калькировали из этого романа и сюжетные ситуации, и идейные оценки. Отдавая должное исследователю в плане изучения антинигилистической беллетристики, трудно согласиться с его выводом о том, что антинигилистический роман, по определению, явление литературы полностью вторичное, имеющее слабую связь с реальной жизнью1.
Одно из немногих западных исследований, посвященных теории русской антинигилистической беллетристики второй половины XIX века, было проведено американским литературоведом Чарльзом Мозером в 1964 году -"Антинигилизм в русском романе 1860 - х годов"2. Автор сделал акцент на том, что изучение антинигилистической беллетристики достаточно ограничить промежутком от 1870 до 1872 года. Именно данный отрезок времени служит кульминацией в развитии данного литературного направления ("когда большая часть интересных и значительных антинигилистических романов уже была издана"3), а основные типологические признаки, характеризующие антинигилистический роман, явились окончательно сложившимися. Таким образом, теоретически выстраивая концепцию антинигилистической беллетристики 60-х годов (опираясь на огромное количество критической литературы; а так же публикаций, рецензий и отзывов на произведения описываемого времени), на практике исследователь иллюстрирует свои положения текстами, созданными, по крайней мере, в начале 70-х годов.
Американский учёный полагает, что антинигилистическим может именоваться любое произведение, появившееся после романа И.С.Тургенева "Отцы и дети" (1862) и касающееся (может быть, и пунктирно) проблемы нигилизма. Соответственно, "Обрыв" И.А.Гончарова, "Дым" и "Новь" И.С.Тургенева, и даже повесть Д.В.Григоровича "Школа гостеприимства" 1 История русской литературы: В 4 томах. - Т. 3. - Л., 1982. - С.311. 2 Charles A. Moser. Antinihilism in the Russian Novel of the 186(Ts. - The Hauge, 1964. 3Тамже.-С61.
22 (опубликованная, кстати, в 1855 году, то есть на семь лет ранее произведения, "повлиявшего на становление жанра "антинигилистический роман"1) могут быть, по мнению учёного, классифицированы как антинигилистические.
Наряду с обобщающими работами, посвященными историко -литературному процессу в целом не меньший интерес представляют части монографических исследований, освещающие антинигилистический период творчества отдельных писателей, преимущественно «классиков» жанра -Ф.М.Достоевского, Н.С.Лескова, А.Ф.Писемского.
Судьба антинигилистического романа в отечественном культурном сознании неразрывно связана с судьбой романа Ф.М.Достоевского «Бесы». Признанная «вершина» антинигилистической беллетристики, роман Ф.М.Достоевского, является предметом пристального внимания с момента его публикации в «Русском вестнике» (1871) до наших дней.
Тот факт, что роман "Бесы" является одним из самых сложных произведений Достоевского, "как по своему содержанию, так и по своей судьбе"", отмечают практически все современные исследователи творчества великого писателя. Так, В.А.Туниманов в исследовании по поэтике и стилистике "Бесов" подчёркивает: "Роман Достоевского настолько сложен, необычен и "горяч", что и на современном этапе литературоведения нет единодушия среди учёных как в интерпретации смысла и идеологической сути, так и в оценках художественной значимости этого произведения"3.
В.Г.Щенников в монографии "Художественное мышление Достоевского" даёт общую характеристику "Бесов". Он отмечает "фантастический вид" действительности в романе, но не раскрывает сути и элементов фантастики. По его мнению, главной задачей, реализовавшейся в романе, было стремление "развенчать политическую борьбу как безнравственную"4. 1 Там же.-С. 62. 2 Сараскина Л.И. "Бесы": Роман - предупреждение. - М., 1990. - С.228 - 229. 3ТунимановВ.А. Рассказчик в "Бесах" Достоевского // Исследования по поэтике и стилистике. - Л., 1972. 4Щенников В.Г. Художественное мышление Достоевского. - М., 1974. - С.63.
Анализу отдельных образов романа посвящена работа Р.Назирова, который связывает Петра Верховенского с образами Тургенева (Ситниковым и Аркадием Кирсановым) и Гоголя (Хлестаковым), а также акцентирует внимание на эстетике (эстетстве) этого героя1.
В.Н.Белопольский одну из глав своей работы "Достоевский и философская мысль его эпохи. Концепция человека" (М.,1979) посвятил теме позитивизма в романе "Бесы". По его мнению, позитивизм стал основой мироотношения героев романа.
С.М.Телегин исследует роман Ф.М.Достоевского, используя метод мифореставрации текста, изучая влияние мифосознания на художественную структуру произведения . Внимание сосредоточено на мифологических сюясетах и мотивах, вплетённых в ткань повествования. Автор работы считает, что значение романа определяется не политической направленностью, а бесовством героев. Он напоминает, что в 70-х годах ХІХ века социалистическое учение в сознании многих людей отождествлялось с сатанизмом, а утверждение социалистического порядка с царством Антихриста, что и отразилось в "Повести об антихристе" В.С.Соловьева, романе "Бесы" и "Дневнике писателя" за январь 1876 года Ф.М.Достоевского.
Со второй половины 80 - х - начала 90-х годов XX века русскую литературу всё больше рассматривают как литературу пророчеств, литературу профетическую. Так, ряд публикаций3, издание специальных монографий4 посвящены провидческому характеру творчества Достоевского.
В монографии Ю.Ф.Карякина представлена проблема пророчества романа; отражение и сегодняшнее восприятие проблем, вынесенных во главу угла "Бесов", подводящие читателя к выводам о злободневности произведения. Кроме того, исследователь явился одним из самых убеждённых и упорных
Назиров Р. Петр Верховенский как эстет // Вопросы литературы. -1979. - №10. 2 Телегин СМ. Жизнь мифа в художественном мире Достоевского и Лескова. - М., 1995. 3 Трифонов Ю. Загадка и провидение Достоевского // Новый мир. - 1981. - № 11; Золотусский И. Наши нигилисты // Литературная газета. -1994. - № 10. 4 Карякин Ю.Ф. Достоевский и канун XXI века. - М., 1989; Сараскина Л.И. «Бесы»: роман - предупреждение. - М., 1990.
24 сторонников включения главы "У Тихона" ("как она есть") в основной корпус романа: "<...> важно поставить её на то место, где ей предназначено было стоять"1.
Многочисленные научные изыскания Л.И.Сараскиной, а затем и отдельная монография посвящены провидческому характеру романа Достоевского "Бесы". Исследователем проанализированы детали настоящего, наполняющие произведение Достоевского. Сараскина соотносит "художественный календарь" романа с историческим, рассматривает основные мотивы и образы "Бесов" и говорит об актуальности и устремлённости в будущее проблем, решаемых на его страницах2.
Итак, сферой интереса в последние десятилетия стала мифологическая, религиозная, провидческая тематика произведения; религиозно-философские основы творчества, генезис мотивов и образов. Наметились, таким образом, новые аспекты и пути исследования проблематики произведения Достоевского. Рост интереса к «Бесам» спровоцировал и переосмысление той традиции, в рамках которой чаще всего воспринимался роман - антинигилистической беллетристики.
Дурная репутация Н.С.Лескова как писателя - антинигилиста, с легкой руки Д.И.Писарева закрепившаяся среди современников писателя и подтверждённая самим Лесковым уже в 90 - х годах XIX века, стала причиной невнимания исследователей к антинигилистической романистике писателя -его произведениям "Некуда"(1864) и "На ножах" (1871).
Одним из самых обстоятельных исследований творчества Н.С.Лескова явился сборник "В мире Лескова" (М.,1983), избранные статьи которого явились анализом антинигилистического периода творчества писателя. Так, в статье "Творчество Н.С.Лескова и русская массовая беллетристика", Е.М.Пульхритудова прослеживает творческие взаимоотношения Лескова с массовой беллетристикой.
Карякин Ю.Ф. Достоевский и канун XXI века. - М., 1989. - С.334. 2 Сараскина Л.И. Там же.-С. 410.
В.Богданов в своей статье "Н.С.Лесков и русская литература", помещённой в том же сборнике, считает антинигилистическую тенеденцию романа "Некуда" несомненной. Несмотря на это, характер лесковского антинигилизма остается, по мнению исследователя, невыясненным.
В.Ю.Троицкий в исследовании, посвященном тврчеству Лескова, отмечает тот факт, что роман "Некуда" выгодно отличается от сочинений В.П.Клюшникова, В.П.Авенариуса, Б.М.Маркевича и др. "колоссальный запасом реальных наблюдений над русской жизнью, над разнообразными, иногда весьма причудливыми социально - психологическими типами"1
Таким образом, представленные исследования «антинигилистического периода» в творчестве Лескова в большинстве своём несут на себе отпечаток эпохи идеализации революционно - демократической литературы. Отсюда и сложившийся стереотип в восприятии антинигилистической беллетристики вообще и антинигилистических романов Лескова в частности.
Попытки преодолеть этот стереотип время от времени предпринимались. Например, в 1968 году в диссертационном исследовании И.В.Столяровой "Творчество Н.С.Лескова 1860 - середины 1870 - х годов". Исследователь отмечает неслучайный характер антинигилистических произведений писателя в литературном процессе 60-х годов XIX века и в творчестве Лескова. "На ножах", как и другие произведения подобного характера, включены И.В.Столяровой в поиск писателем своего положительного героя.
Интересные и глубокие исследования антинигилистических произведений писателя проведены С.М.Телегиным в монографии "Жизнь мифа в художественном мире Достоевского и Лескова" (1995) и Н.Н.Старыгиной в работе "Роман Н.С.Лескова "На ножах": Человек и его ценностный мир" (1995).
С.М.Телегин исследует генетические связи в романе, "законы мифотворчества", действующие в нём, существование мифологических мотивов и образов в живой ткани произведения. 1 Троицкий В.Ю. Художественное наследие Н.СЛескова в сознании поколений. // Время и судьбы русских писателей. - М., 1981. - С.257, 259.
Н.Н.Старыгина изучает произведения Лескова в контексте спора о человеке, его природе, ценностях и назначении в 60 - х годах XIX столетия. Исследователь рассматривает роман "На ножах" среди других произведений "антинигилистической прозы", определяя их идейно - тематическое своеобразие в расширении спектра проблем, ставящихся на страницах этих произведений.
Постепенно преодолевается мнение об антинигилистических романах Н.С.Лескова как о романах "злобления". В настоящее время данные произведения занимают своё место в творческой эволюции писателя и литературном процессе второй половины XIX столетия.
Книга Л.А.Аннинского «Три еретика» (М., 1988) является одним из немногих в отечественном литературоведении исследований, посвященных творчеству писателей - беллетристов. Герои книги Аннинского - писатели А.Ф.Писемский, П.И.Мельников - Печерский, Н.С.Лесков, привычно относимые «второму ряду» общенациональной литературы.
Усилиями современных литераторов, литературоведов и критиков и, не в последнюю очередь, самого Л.Аннинского, выпустившего в 1982 году книгу «Лесковское ожерелье» (М., 1982), Н.С.Лесков, в частности, стал в последнее время все настойчивее приобщаться к «первому ряду», к «классике» русской литературы.
Смысл всякого исследования «вытесненных» по тем или иным причинам текстов автор видит в том, чтобы «восстановить запаздывающую справедливость, привлечь пытливый интерес публики к текстам, прибывающим пока в «запасниках» отечественной культуры, дать импульс к желанию открыть, постичь, освоить не только их несомненные достоинства, но тот прежде всего потенциал правды, боли, думы о России, что в них содержится невостребованным или востребованным лишь отчасти, малою долей»1.
Первыми попытками целостного анализа романа А.Ф.Писемского «Взбаламученное море» стали статья Л.М. Лотман в двухтомной «Истории 1 Аннинский Л.А. Три еретика. - М., 1988. - С. 6.
27 русского романа» - «Писемский - романист»1 и монография П.Г.Пустовоита «А.Ф.Писемский в истории русского романа» (М.,1969). Исследователи указывали на стремление писателя показать преемственную связь между отрицательными явлениями дореформенной и пореформенной эпох. В отличие от своих предшественников, Л.М.Лотман и П.Г.Пустовойт проиллюстрировали этот постулат, прибегнув к рассмотрению проблематики произведения. Помимо этого, учёные развивали высказанную ещё П.В.Анненковым мысль о преобладании в идейно-художественной структуре романа полемической направленности. По их мнению, стремление А.Ф.Писемского дать «поспешный и пристрастный ответ на вопросы времени» привело к тому, что большинство действующих лиц - «это не характеры, а иллюстрации к определённым идеям»2.
Нарастающий интерес к антинигилистической беллетристике объясняет появление в последнее десятилетие XX века научных исследований, посвященных анализу интересующего нас направления. Одним из таких стало исследование А.А.Кондюриной, где антинигилистический роман рассматривается, прежде всего, как эстетический феномен. Одним из основных достоинств исследования является, на наш взгляд, установление общих закономерностей, свойственных изучаемому явлению, которые, несомненно, могут быть экстраполированы и на другие произведения, принадлежащие к литературной общности, но оставшиеся вне поля зрения исследователя.
Работа В.Л.Терехина4 впервые привносит в разработку антинигилистической беллетристики проблему влияния концепции социал -дарвинизма на развитие фабулы и образов "антинигилистического" романа (занесение в кавычки данного определения объясняется автором "более чем достаточной условностью" последнего). По мнению учёного, нигилизм есть 1 Лотман Л.М. Писемский - реалист // История русского романа: В 2 т. - М.; Л., 1964. - С. 121 - 148. 2 Пустовойт П.Г. А.Ф.Писемский в истории русского романа. - М., 1969.- С. 166. 3 Кондюрина А.А. Русский антинигилистический роман 60 - 70 - х годов 19 века: Дисс. ... канд.филол. наук. - М., 1991. 4 Терёхин В.Л. Типология "антинигилистического" романа и социал - дарвинизм в русской литературе 60 - 70 - х годов XIX века: Дисс. ... канд. филол. наук. - М., 1994.
28 российская модификация позитивизма и социал - дарвинизма - теории, возникшей в начале 1860 - х годов, и вульгарно трактующей отдельные компоненты биологической (негуманитарной) концепции Ч.Дарвина.
Исследование М.А.Шинкова1 посвящено сопоставлению антинигилистических романов с «Бесами» Достоевского. Автор сопоставляет идейно - эстетическую вершину антинигилистического жанра - роман "Бесы" -с остальными произведениями антинигилистической беллетристики. Это, по его мнению, помогает с наибольшей объективностью определить идейно -эстетическую значимость изучаемых антинигилистических произведений. В итоге делается вывод о том, что Достоевский, в отличие от писателей -антинигилистов, далеко выходит за рамки общественно - политической полемики 1860 - 1870 - х годов, стоявшей "во главе угла" антинигилистической беллетристики. Планетарный уровень поставленных проблем, вневременной контекст повествования, глубина психологизма, созданный писателем принципиально новый тип героя определяют особое место "Бесов" в литературе.
Последняя на данный момент работа, специально посвященная изучению антинигилистического романа - это исследование Е.Л.Куранды2, обращенное к анализу повествовательной структуры романа Н.С.Лескова "Некуда" с точки зрения специфики реалистического повествования второй половины XIX века.
Столь подробное обращение к истории и перипетиям изучения антинигилистического романа необходимо для понимания судьбы творческого наследия В.В.Крестовского и его «знакового» антинигилистического романа -дилогии «Кровавый пуф» в частности.
Принципиальным в отношении истории становления антинигилистического романа является вопрос о времени его появления. 1 Шинков М.А. "Бесы" Ф.М.Достоевского и русский антинигилистический роман 60 - 70 - х годов XIX века:
Дисс. ... канд. филол. наук. - Орел, 1998. 2 Куранда Е.Л. Повествовательная структура романа Н.СЛескова «Некуда» в системе русского антинигилистического романа 1860 - 1870 -х годов: Дисс. ... канд. филол. наук. - Псков, 2001.
По справедливому замечанию А.И.Батюто, «с точки зрения чисто хронологической первым произведением, оказавшим определённое воздействие на образную систему антинигилистического романа, был фарс1 Д.В.Григоровича «Школа гостеприимства», напечатанный в девятой книге дружининской «Библиотеки для чтения» за 1855 год» . Проигнорированная читателем, миниатюра Григоровича произвела должное впечатление на группировавшихся вокруг «Современника» «дворянских» писателей, недовольных ростом разночинно-демократического влияния в редакционной политике журнала. Тургенев также принимал активное участие в создании миниатюры и постановке её «на доморощенном театре» у себя в Спасском3.
Таким образом, именно «фарс Григоровича можно считать первым «специально» антинигилистическим произведением в русской литературе»4.
В художественном отношении антинигилистический роман чрезвычайно неоднороден, что определялось исследователями как "эклектичность" и "мозаичность". В исследовании Ю.С.Сорокина поэтика антинигилистического романа представлена как, с литературной стороны, явление эклектичное, берущее свои ингредиенты из самых различных и прямо противоположных часто источников»5.
Так, Н.С.Лесков, за полгода до выхода в свет романа «Некуда», в статье «Николай Гаврилович Чернышевский в его романе «Что делать?»6 замечает, что «новые люди» - это не Лопуховы, Кирсановы и Рахметовы, а «всё ещё старые типы, обернувшиеся только другой стороной. Это Ноздрёвы, изменившие одно ругательное слово на другое» . В этой же статье, как замечает Батюто, «пока ещё теоретически даётся абрис нигилистов, чем-то
Данное жанровое определение миниатюры Григоровича было обозначено Б.М.Эйхенбаумом в его книге «Лев Толстой, кн.1. Пятидесятые годы» (Л., 1928), с.201, 202. 2 Батюто А.И. Антинигилистический роман 60-70-х годов // История русской литературы: В 4 т.-Т.З.-Л., 1982.- С.288. 3 Подробнее об этом см.: Чуковский К.И. Люди и книги 60-х годов. Статьи и материалы. - Л., 1934. 4 Батюто А.И. Антинигилистический роман 60 - 70 - х г.г. - С.289. 5Сорокин Ю.С. К историке - литературной характеристике антинигилистического романа // Доклады и сообщения филологического факультета МГУ. Вып.З. - М., 1947. 6 Северная пчела.-1863, 31 мая, №142. 7 Лесков Н.С. Собр. соч.: В 11 т.-Т.Ю. - С. 18, 22. напоминающих Ситникова, однако в главном на него не похожих»1. «Это толпа пустых, ничтожных людишек, исказивших здоровый тип Базарова»2, принципиально отличается от того же Ситникова своей несомненной опасностью для общества. Поскольку это не просто толпа, а толпа «грубая, ошалелая и грязная в душе»3.
Таким образом, история зарождения и развития нигилизма, представленная Н.С.Лесковым, в период создания им романа «Некуда», «опирается на достаточно широкий и солидный фундамент - образную систему Гоголя («Мёртвые души» и «Ревизор»)4 и образную систему Тургенева»5.
Данное замечание справедливо в отношении литературного типа нигилиста, который, как и любые другие классические образы русской реалистической литературы имеет свою предысторию. По замечанию Д.Я.Гинзбург, за каждым героем, как комплексом представлений о человеке, стоят «литературная традиция, унаследованные повествовательные формы и единичный замысел автора»6.
В отечественном и зарубежном литературоведении не раз высказывалось мнение, что роман В.И.Аскоченского «Асмодей нашего времени» (1858), равно как и публицистика журнала В.И.Аскоченского «Домашняя беседа», стали основой антинигилистической тенденции в русской общественной мысли , что «в конечном итоге послужило импульсом для формирования тематики жанра антинигилистического романа»8.
В.И.Аскоченский ещё не пользовался образом-понятием «нигилист», однако, по мнению Н.Н.Старыгиной, образ «прогрессиста», возникающий на 1 Батюто А.И. Там же. - С.290. 2 Лесков Н.С. Там же. - С. 19. 3 Там же. 4 В одном контексте с Ноздревым упомянут и Сквозник-Дмухановский. 5 Батюто А.И. Там же. - С.29І. 6 Гинзбург Л.Я. О литературном герое. - Л., 1979. - С. 179. 'Традиция такого генезиса восходит к Д.И.Писареву. Из современных исследователей см. работу американского литературоведа Ч.Мозера, исследования Н.Н.Старыгиной, Е.Л.Куранда. 8Куранда Е.Л.Повествовательная структура романа Н.СЛескова «Некуда» в системе русского антинигилистического романа 1860-1870 -хг.г.: Дисс. ... канд. филол. наук. -Псков, 2001.
31 страницах «Домашней беседы» с 1858 года, «молено рассматривать как начальную ступень формирования образа - понятия «нигилист» .
Название романа В.И.Аскоченского - «Асмодей нашего времени» -является калькой с названия романа М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени», и надолго становится знаковой формулой нигилизма в русской литературе 60-х годов XIX века. Об этом свидетельствует рецензия Антоновичем романа Тургенева «Отцы и дети», когда «критик наложил готовые схемы Аскоченского на роман о нигилисте Базарове и сыграл на совпадении некоторых фабульных узлов обоих произведений»2.
В романе Аскоченского предпринята попытка осознать генезис нигилизма как идейно-социального явления. Эта попытка приводит автора к проекции своего персонажа-прогрессиста Пустовцева на лермонтовские образы Печорина и Демона. Носитель демонизма в романе «Асмодей нашего времени» - Валериан Пустовцев. Аскоченским выстраивается параллелизм его жизни и поступков с Печориным, а также с самим Лермонтовым.
Таким образом, роман В.И.Аскоченского «Асмодей нашего времени» дал начальный импульс жанровой традиции русского антинигилистического романа.
По замечанию В.Г.Базанова, «путь к антинигилистическому роману был окончательно найден лишь после появления романа И.С.Тургенева «Отцы и дети» . Феномен романа заключается в том, что именно в данном произведении был создан образ, за которым закрепилось слово «нигилист» - оно явило собой зримое воплощение этого образа.
Поскольку в центре внимания данного исследования - концепция нигилизма и принцип его изображения, то цель работы заключается в том. чтобы проследить постановку и решение проблемы нигилизма в произведениям Вс.Крестовского и его современников - писателей - антинигилистов. 'Старыгина Н.Н.Русский полемический роман 1860-1870-х годов; концепция человека, эволюция, поэтика. Йошкар-Ола, 1997. 2 Куранда Е.Л. Указ. исслед. 3 Базанов В.Г. Из литературной полемики 60-х годов XIX в. - Петрозаводск, 1941.
32 Цель исследования обусловила задачи работы: проследить истоки нигилизма в русской общественной жизни второй половины XIX века; определить содержание понятий «нигилизм» и «нигилист» в русском литературном процессе; рассмотреть специфику оформления проблемы нигилизма в русской литературе обозначенного исторического периода; выявить позицию журнала М.Н.Каткова «Русский вестник» в отношении проблемы нигилизма в русской общественной жизни второй половины XIX века; обозначить место прозы В.В.Крестовского в общем контексте антинигилистической беллетристики;
Актуальность темы определяется обострившимся в наши дни интересом к всестороннему, полному во всех его естественных противоречиях литературному процессу XIX века, включая тексты писателей второго ряда, проблемам формирования массового сознания и массовой литературы.
В контексте антинигилистической беллетристики положение В.В.Крестовского является исключительным. Так как роман - дилогия «Кровавый пуф», являющийся апофеозом антинигилизма в творчестве писателя, есть произведение «знаковое» в рассматриваемом направлении, то и феномен Крестовского заслуживает отдельного изучения. Вообще интерес к Крестовскому в наши дни заключён во всё возрастающем интересе не столько к нигилизму, сколько к антинигилизму, как «направлению мысль», ориентированному на постепенное преобразование действительности и активное противостояние любым формам радикализма.
Методы предпринятого исследования. Поскольку данная работа является историко-литературным исследованием, то в нём нашли своё отражение историко-генетический, сравнительно-типологический, системный анализ произведений.
Научная новизна работы определяется тем, что творчество В.В.Крестовского, а особенно его антинигилистический период, не были до сих пор предметом специального исследования. Предложенное рассмотрение антинигилистической беллетристики сквозь призму отечественной журналистики в лице М.Н.Каткова и его журнала «Русский вестник» также является принципиально новым. Что касается литературного процесса 60-70-х годов, то анализ произведений писателей - антинигилистов существенно уточняет наше представление о нём.
Научно - практическая значимость диссертационного исследования состоит в возможности использовать его выводы при разработке проблем соответствующих разделов истории русской литературы, а материалы - в практике вузовского преподавания.
Социально - исторические основы нигилизма и его отражение в литературе
Первая глава настоящего исследования посвящена проблеме нигилизма в русской общественной жизни второй половины XIX века.
В работе мы считаем необходимым отдельно остановиться на структурообразующей роли романа И.С.Тургенева «Отцы и дети», на восприятие и развитие проблемы нигилизма в нём обозначенной.
Очевидно, что роман был не только значительным явлением в истории русской литературы, но и влиятельнейшим фактором формирования общественного мнения второй половины XIX века.
А.И.Герцен в статье «Ещё раз Базаров» отмечал эту «странную вещь» -«взаимодействие людей на книгу и книги на людей»: «Книга берёт весь склад из того общества, в котором возникает, обобщает его, делает более наглядным и резким ... ».1
Понятие той или иной литературной эпохи, периодизация литературной истории - это «один из самых сложных аспектов науки о литературе (и, соответственно, родственных ей искусствоведческих дисциплин)».2
На рубеже веков мы по - новому, в полном объёме, с учётом современных исторических знаний, стремимся представить реальное содержание сложного, противоречивого периода, называемого «эпохой шестидесятых годов» XIX века.
Восшествие на престол Александра II в 1855 году практически всей Россией было воспринято как праздник, как начало новой, светлой эры и, соответственно, окончание эры деспотической. Б.Н.Чичерин, приехавший в Петербург в день похорон Николая I и проживший там довольно долго, передавал свои впечатления: «Несмотря на продолжавшуюся войну, общее настроение в эти первые дни нового царствования было радостное и полное надежд. Все чувствовали, что дышать стало свободнее; все сознавали необходимость поворота во внутренней политике и с каким - то трепетным ожиданием устремляли взоры к престолу».1 Своё царствование Александр II начал с реформирования государственных институтов: ослабил цензуру, «открыл границы», амнистировал декабристов, и, наконец, открыто провозгласил подготовку фундаментальных реформ. В конце 1857 года правительство объявило о своем намерении освободить крестьян от крепостной зависимости. А уже в 1858 году началась подготовка реформы, вызывая споры и порождая многочисленные планы предстоящего переустройства.
Время великих реформ оказалось одновременно и эпохой господства нигилизма - «приёма мышления», который, по мнению А.И.Герцена, оформился в эпоху «мрачного семилетия» 1848-1854 г.г.: «Темная, семилетняя ночь пала на Россию, и в ней - то сложился, развился и окреп в русском уме тот склад мыслей, тот приём мышления, который назвали нигилизмом».2
И с тех пор «нигилизм расширялся, яснее осознал себя, стал доктриной, принял в себя многое из науки и вызвал деятелей с огромными силами, с огромными талантами ... всё это неоспоримо».3 В.О.Ключевский считал 60 -е годы XIX века «вторым антиисторическим моментом в русском общественном сознании, когда русская история опять разделилась на два неравных периода: реформированную и дореформенную, как прежде делилась на допетровскую и петровскую или древнюю и новую».4
«Выросший из эпохи 1860 - х годов», роман «Отцы и дети» «проговорил вслух» наметившуюся тенденцию, дал ей имя и тем способствовал распространению нигилизма в России.
Совершенно справедливым является замечание А.И.Батюто о том, что «вопрос о конкретном подсказчике слова нигилизм Тургеневу неясен».1 Действительно, конкретный источник пока не установлен и вряд ли будет назван однозначно. До сих пор изучение замыкалось лишь на фактах внутрирусского бытования этого слова - термина.
Общий, широкий смысл термина "нигилизм" выводится непосредственно из его этимологии. Слово "нигилизм" образовано от латинского nihil (ничто). В общем и довольно абстрактном смысле нигилизм - это отрицание, негативное отношение к определённым, а то и ко всем сторонам общественной жизни. "Философская энциклопедия" определяет нигилизм в широком смысле слова как "социально - нравственное явление, выражающееся в отрицании общепринятых ценностей, идеалов, моральных норм, культуры, форм общественной жизни".2
В истории русской философской и общественной мысли и, соответственно, в документах, фиксирующих процесс её развития, термину "нигилизм" принадлежит значительная роль, ничуть не меньшая, чем в истории западноевропейской мысли не только по широте и интенсивности употребления этого термина в разнообразных контекстах, но, что особенно важно, по реальной роли самой проблемы нигилизма в социально -политической и духовной жизни общества. Чрезвычайно показательно, что западноевропейские авторы при обращении к слову "нигилизм", как правило, ссылаются на опыт России. Так, Ги де Мопассан свою статью, посвященную памяти И.С.Тургенева, знаменательно именует "Изобретатель слова нигилизм". В традиционном французском энциклопедическом словаре ("Большой Ларусс") термин "нигилизм" разъясняется как обобщённое выражение негативизма, скептицизма, анархизма, неадаптации, бунтарства. Эти психологические характеристики связываются с возрастными юношескими крайностями. По происхождению термин "нигилизм" и во французском словаре связывается с романом Тургенева "Отцы и дети", а в качестве первого примера общественного движения, которое можно обозначить этим термином, называется "движение в России после Крымской войны".1
Даже М.Хайдеггер, влиятельнейший немецкий философ экзистенциалист XX столетия, никогда не занимавшийся специально историей русской философской мысли, в своей книге "Европейский нигилизм" считает необходимым подчеркнуть специфически русскую семантическую окраску термина.
Н.А.Бердяев в своей знаменитой монографии «Истоки и смысл русского коммунизма» (М., 1937) отдельную главу посвящает природе нигилизма, который, по убеждению философа, «есть характерно русское явление, в такой форме неизвестное Западной Европе». Давая определение нигилизму как «эмансипационному умственному движению 60-х годов» во главе с его идеологом Д.И.Писаревым, Бердяев признает, что «в действительности нигилизм есть явление гораздо более широкое, чем писаревщина, его можно найти в подпочве русских социальных движений, хотя нигилизм сам по себе не был социальным движением».3 Термин "нигилизм" имеет судьбу удивительную и противоречивую. В зависимости от содержания, которое вкладывалось в него, слово это звучало и как гордый вызов устаревшему обществу, и как обвинение в бессмысленном разрушении культуры и морали, и как символ десоциализации человека.4
Журнал «Русский вестник»
Для литературного движения XIX века весьма характерным является сложный процесс взаимосвязи литературы и журналистики, который отражает историю развития общественной мысли в России. На разных этапах её формирования «эта опосредованная связь отчётливо прослеживается как в литературных судьбах крупнейших художников слова, чьё творчество являлось стимулом для становления журнальной критики, так и в самой истории журналистики»1. Н.К.Михайловский в своём труде «Литературные воспоминания и современная смута» (СПб., 1900) по поводу роли журналистики в истории литературы отмечал следующее: «В литературном развитии России .. . журналистика играла столь важную роль, что обойти её нет никакой возможности в истории новейшей литературы. Не будет даже чрезмерною смелостью утверждать, что вся эта история есть собственно история журналистики»2. Впрочем, Михайловский здесь не был оригинален: он уже обобщил те наблюдения, которые были сделаны ранее, в частности, революционно-демократической критикой.
В обзоре «Русская литература в 1841 году» В.Г.Белинский, выступая яростным противником искусственного размежевания литературы и журналистики, категорически утверждал, что «журналистика поглотила всю литературу», что «в журналах теперь сосредоточилась наша литература, и оригинальная, и переводная»3.
Суждения Белинского о взаимопроникновении журналистики и литературы нашли дальнейшее развитие в литературно-критических работах Н.Г.Чернышевского. Вслед за Белинским, он рассматривает журналистику и литературу в тесном единстве, какое было свойственно русскому литературному процессу. «Очерки гоголевского периода» целиком построены на материале журналистики, как и в своё время годовые литературные обзоры Белинского. В период активного противостояния различных направлений литературы и журналистики (1860-е годы) Н.Г.Чернышевский сформулировал принципиальный тезис о необходимости целостного изучения литературно-журнального процесса.
Все эти положения имеют принципиальное значение. Как отмечает В.Б.Смирнов, в высказываниях русских критиков по поводу взаимовлияния литературы и журналистики, «намечен тот методологический аспект историко-литературных исследований, который можно было бы определить как историко-журнальное рассмотрение русской литературы, другими словами, изучение русской литературы в свете истории журналистики. В равной мере можно говорить об историко-литературном изучении русской журналистики»1.
Изучение литературы в связи с журналистикой, более того, «сквозь» журналистику, помогает пониманию не только идейно-творческого самоопределения отдельных писателей и целых литературных направлений. Оно, кроме того, проливает дополнительный свет на связи литературы со всей общественно-политической жизнью страны.
Тем более это важно, когда речь идёт о таком малоизученном явлении как антинигилистический роман и творчество В.В.Крестовского, тексты которого просто невозможно адекватно воспринять без учёта контекста их появления -прежде всего журнала М.Н.Каткова «Русский вестник».
Журнал «Русский вестник» сыграл знаменательную роль в противостоянии «демократов» и «либералов» - он явился «центром антидемократической литературы, критики и публицистики второй половины XIX века».2 В 1856 г. в условиях пробуждения общественной жизни в России одним из редакторов журнала «Русский вестник» стал Михаил Никифорович Катков.
«Русский вестник» - не только одно из немногих печатных изданий, просуществовавших около полувека (1856-1906), но и журнал, совершивший «идеологический скачок, которому нет аналогии в истории русской общественной мысли»1. Если в начале своего существования журнал был оплотом либерализма, а Катков - типичным умеренным либералом, то события, последовавшие за 1861 годом: крестьянские бунты, студенческие волнения, польское восстание 1863 года «сделали из Каткова крайнего реакционера, монархиста, централизатора, а из его «Русского вестника» - организующий центр всех консервативных сил страны»2.
За короткое время журнал приобрёл значение идейного центра либерального движения: «Всё, что примыкало к либеральному кружку московских профессоров, все так называемые западники, почитатели науки и свободы, соединялись для общей цели. Столько лет подавленное слово могло наконец высказаться на просторе»3. В списке предполагавшихся сотрудников журнала значились и имена видных славянофилов, что свидетельствовало о первоначальном желании редакции объединить усилия либеральных кругов. Уже в начале 1857 г. А. В. Дружинин восклицал: «Мы все раскиданы, как прутья, и Катков, связавший свои прутья в один веник,— Геркулес перед нами»4. Выдвигавшиеся на страницах журнала требования либерально-буржуазных преобразований, резкие обличительные статьи, участие лучших литературных сил позволили «Русскому вестнику» приобрести большое влияние. Журнал был сторонником освобождения крестьян с землей за выкуп, отмены телесных наказаний, выступал против «крайностей» централизации и бюрократии, указывал на необходимость введения местного самоуправления для крупных земельных собственников по типу английского. «Англомания» вообще была наиболее заметной, бросающейся в глаза внешней чертой нового печатного издания.
Уже в начале издания «Русского вестника» в полной мере выявилась его общественно-политическая позиция. Журнал выступал против преобразований революционным путём, рассматривал самодержавие в качестве естественного союзника. ««Русский вестник» не уступал никому в глубоком сочувствии тому духу, который раскрывается в предначертаниях и действиях верховной власти в нашем отечестве»,— указывал М.Н.Катков в письме министру народного просвещения Е.П.Ковалевскому в 1859 г.1, а несколько ранее, оправдываясь от обвинений в том, что один из опубликованных в 1857 г. материалов «возбуждает страсти», редактор «Русского вестника» писал: «Тягостное впечатление рассказа вовсе не таково, чтобы возбуждать страсти; и в ком, какие страсти мог бы возбудить он? Это не воззвание к топорам. Крестьяне не читают Р[усского] в[естника], а если бы и читали, то это тягостное впечатление никак не может поджечь в них страсти»2. Основные положения политической программы «Русского вестника», теоретическое обоснование поддержки верховной власти, ведущей Россию по пути постепенных преобразований, разрабатывались в статьях И. К. Бабста, В. П. Безобразова, М. Н. Каткова, Б. Н. Чичерина и других идеологов русского либерализма второй половины 60-х годов.
«Кровавый пуф» В.В.Крестовского и русский антинигилистический роман 60-80-х г.г. XIXвека
К числу талантливых имён литературы прошлого принадлежит имя В.В.Крестовского (1839-1895), дарования яркого, во многом противоречивого, оставившего свой неповторимый след в русской словесности XIX столетия.
В.В.Крестовский занял прочное место в литературной жизни России в возрасте двадцати пяти лет1. Известность пришла к писателю рано и на протяжении тридцати пяти лет его литературной деятельности (1860-1895) практически не ослабевала.
Всеволод Владимирович Крестовский родился в Киевской губернии 11 февраля 1839 года. В 1850 году он был отвезён в Петербург для обучения в гимназии. Тяга к сочинительству появилась у будущего писателя, по его воспоминаниям2, в четвёртом классе, причём одно из первых его сочинений на заданную тему — «Вечер после грозы» — обратило на себя внимание его первого наставника, учителя словесности Василия Ивановича Водовозова. В течение последних трёх лет пребывания в гимназии под руководством Водовозова В.Крестовский перевёл половину «Од» и всю книгу «Эпод» Горация, четыре первые песни «Энеиды» Вергилия, ряд стихотворений Гейне.
Закончив учёбу в Первой Петербургской гимназии в 1857 году, В.Крестовский, уже молодой писатель, поступает на историко-филологический факультет Петербургского университета. Многие из переводов начинающего писателя стали появляться в периодической печати. В 1857 году в «Общезанимательном вестнике» В.Н.Рюмина был опубликован его перевод оды Горация «К Хлое» и рассказ в стихах «Без дочери», затем в периодике появляются рассказы Крестовского «Не первый и не последний», «Любовь дворовых», «Погибшее, но милое создание».
Крестовский был избалован ранним признанием. Уже к концу 50-х годов он зарекомендовал себя как «переводчик из античности»1 и «молодой поэт «Искры»»2, имеющий дружеские пародии на свои стихи, выполненные известным И.Ломаном3.
Летом 1858 года В.Крестовский, благодаря В.И.Водовозову, сблизился с литературным кружком Л.Мея, где сразу же стал своим, и где получил первое литературное признание. «Меевский» элемент, как замечает В.А.Викторович, очевиден в антологических стихах Крестовского, библейских переложениях, фольклорных стилизациях, в романсной стихии любовной лирики4. В литературный кружок Л.Мея входили также литератор М.Загуляев, поэты Ф.Берг, Н.Кроль, К.Случевский, критик и редактор «Литературной газеты» В.Зотов. Современники единодушно отмечали особую благожелательность, царившую на литературных вечерах этого кружка. Именно здесь, и в первую очередь Л.Меем, было оценено дарование молодого В.Крестовского, который, по словам современника, «быстро вырабатывал в себе ещё и талант чтеца, чем был так известен впоследствии»5.
Как поэт В.Крестовский сформировался именно под влиянием Л.А.Мея6. Вслед за Л.А.Меем Крестовский стилизует русский фольклорный стиль и стих, ветхо - и новозаветные мотивы и тексты, создаёт ряд переводов и подражаний античной лирике (Анакреон, Алкей, Гораций, Сапфо), римских элегий И.В.Гёте, стихотворений Г.Гейне, Т.Г.Шевченко.
В кружке Мея Крестовский сблизился с А.А.Григорьевым, дружба с которым оказала большое влияние на формирование таланта и вкусов молодого беллетриста. Ап. Григорьев привёл молодого поэта в почвеннический кружок при журнале «Светоч» и «Время», где стихи его читал наизусть вернувшийся из ссылки Достоевский. Впечатление о молодом поэте автор «Дядюшкиного сна» передал в письме к А.И.Шуберт от 3 мая 1860 года: «Видел Крестовского. Я его очень люблю. Написал он одно стихотворение и с гордостию прочитал нам его. Мы все сказали ему, что это стихотворение ужасная гадость, так как между нами принято говорить правду. Что же? Нимало не обиделся. Милый, благородный мальчик! Он мне так нравится всё более и более, что хочу, когда-нибудь, на попойке выпить с ним на ты» (курсив автора - С.Ш.)1.
Оставив после двухлетнего пребывания Петербургский университет2, В.Крестовский начинает сотрудничество в журнале Ап. Григорьева «Русское слово», где в I860 году появляются его повести «Пчельник» и «Сфинкс».
Одновременно многие периодические издания публикуют его греческие переводы, стихотворения, короткие рассказы и эскизы, так что уже к 1864 году молодой беллетрист получает известность среди столичной публики. Оценка его литературных произведений весьма полярна: от положительных рецензий до резко отрицательных, низводящих сочинения В.Крестовского в ранг «легковесных», «поверхностных». Как отмечал А.Скабичевский, «очевидно было, что, плывя по течению, Крестовский не врезывался в него глубоко, а скользил по поверхности. Обо всех тревоживших в то время общество вопросах он судил с кондачка, придавая им вид беззаветной пошлости ... » .Но тот же А.Скабичевский отмечал, что «как это ни странно, но я должен признаться, что первые семена свободомыслия посеял в меня автор «Панургова стада» .
Однако со временем «археологический колорит» народности Мея перестал удовлетворять потребностям писателя вследствие чего он отдал предпочтение «социальной» народности Н.А.Некрасова2: стихотворения Крестовского «Владимирка» (1858) и «Полоса» (1860), ставшие революционными песнями, часто приписывались Некрасову.
Выступив со своими первыми произведениями в эпоху общественного подъёма конца 50-х - начала 60-х годов, Всеволод Крестовский попадает в литературное окружение передовой разночинной журналистики того времени, когда властителями дум были идеологи революции Н.Г.Чернышевский и Н.А.Добролюбов. В.Крестовский близко знакомится с поэтом-сатириком В.С.Курочкиным, становится другом Д.И.Писарева и сотрудником журнала «Русское слово»3.
