Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Социально-философские основы проблемы богоборчества в «Братьях Карамазовых»
1. Религиозно-философский контекст романа «Братья Карамазовы» 22 — 57
2. Католическая «идея» и ее богоборческие корни в «Братьях Карамазовых» 5 7 — 70
3. Богоборческие доминанты социалистической «идеи» в «Братьях Карамазовых» 70 — 96
4. Богоборческие константы антропологии «Братьев Карамазовых». Проблема «человеко-бога» 96 — ПО
5. Социологические аспекты проблемы богоборчества в «Братьях Карамазовых» 110— 119
Глава II. Проблема богоборчества как фактор поэтики романа «Братья Карамазовы»
1. Типология проблематики «Братьев Карамазовых» и проблема богоборчества 120— 139
2. Проблема богоборчества как элемент художественной формы «Братьев Карамазовых» 140- 181
3. Текст Священного Писания в главе «Великий инквизитор» (к проблеме соотношения автора и героя) 181 —203
4. Жанровые особенности «Братьев Карамазовых» и проблема богоборчества. Специфика эпизодов-новелл («Легенда о рае», поэмы «Геологический переворот», «Великий инквизитор») 203 — 229
Заключение 230 — 240
Библиография 241 — 264
- Религиозно-философский контекст романа «Братья Карамазовы»
- Католическая «идея» и ее богоборческие корни в «Братьях Карамазовых»
- Типология проблематики «Братьев Карамазовых» и проблема богоборчества
- Проблема богоборчества как элемент художественной формы «Братьев Карамазовых»
Введение к работе
В XXI в. Ф.М.Достоевский продолжает оставаться одним из самых читаемых и исследуемых во всем мире писателей. Не устаревают ни творчество великого художника, ни его идеи; открываются новые грани писательского гения. «Трудное и ответственное дело, — писал Стефан Цвейг, — достойными словами говорить о Федоре Михайловиче Достоевском и его значении для нашего внутреннего мира, ибо ширь и мощь этого неповторимого человека требуют новых мерок»1.
Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению религиозно-нравственного аспекта романа Ф.М.Достоевского «Братья Карамазовы», анализу одной из малоизученных его проблем — богоборчеству. Как целостная проблема богоборчество представляет собой сложный комплекс, сплав религиозно-философского, историософского, антропологического и социологического планов2. Обращение к этой теме на современном этапе вызвано происходящими в последние десятилетия социально-историческими и духовными изменениями, значительно повлиявшими на методологический подход к интерпретации художественного наследия писателя. Впервые рассмотренная в контексте религиозно-философского спора о человеке, проблема богоборчества, художественно воплощенная Достоевским в его итоговом романе, позволяет наиболее адекватно оценить целостное мировоззрение писателя.
Понятие богоборчество в современном светском терминологическом значении определяется как бунт, выступление против Бога . В середине XIX века В.И.Даль зафиксировал его производные: богоборствовать — быть безбожником; богоборство - безбожие; богоборец, богоборник — безбожник;
1 Цвейг С. Три мастера // Стефан Цвейг. Собрание сочинений: В 10 т. Т. 4. М., 1996. С. 75.
2 Под историософией и антропологией Достоевского имеем в виду его взгляды на смысл исторического
развития, обусловленные ходом истории формы человеческого общежития и представления писателя о
сущности, возможностях, перспективах человека.
3 Словарь современного русского литературного языка: В 20 т. Изд. 2-е. M., 1991. Т. I, с. 664; Лермонтовская
энциклопедия. М., 1999, с. 65.
4 богоборный — безбожный, богопротивный4. Здесь же: хула на Бога — богохуление, богохульство, богохульничество. Очевидна оценочная семантика слова, сохраненная и в других составляющих лексического ряда: богохульничать, богохульствовать — словом или делом оскорблять святыню, ругаться над тем, что свято, отрекаться от Бога. Сам же глагол «хулить» имеет значение хаять, порочить, унижать, охуждать, осуждать, обзывать дурным, плохим, негодным.
Достоевский 11 июня 1879 г. в письме к Н.А.Любимову, цитируя Апокалипсис, сообщил о завершении работы над пятой книгой романа «Братья Карамазовы»: «В ней закончено то, что "говорят уста гордо и богохульно". Современный отрицатель, из самых ярых, прямо объявляет себя за то, что советует дьявол, и утверждает, что это вернее для счастья людей, чем Христос» (30i, 68)5.
Традиция отрицательно-оценочной семантики восходит к Священному Писанию, текстам православного богослужения, святоотеческой литературе, где прямо называется греховное действие, как оно происходит и в чем выражается. В «Полном церковнославянском словаре» Г.Дьяченко (М., 1993) богоборец толкуется как воюющий и восстающий против Бога. В «Первой книге Маккавейской» нарушение, поругание святого завета представлено как богохульство (1 Мак. 1, 46; 1, 58; 1, 60; 1, 63; 2, 6). В «Первом соборном послании» апостола Иоанна Богослова тот, кто отвергает Иисуса и не исповедует Его, называется антихристом (противником Христа), отрицающим не только Сына, но и Отца (1 Ин. 2; 22, 23; 4, 3). И еще: в «Книге Премудрости» Соломона богохульство «неправо умствующих» людей представлено как их неверие в то, что Бог создал человека «нетленным» и «образом вечного бытия Своего» (Прем. 1; 2).
*Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1956. Т. I. С. 103.
53десь и далее ссылки на художественные произведения, статьи, записные книжки и письма Достоевского даются по изданию: Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Л., 1972 — 1990. В скобках указываем том и страницу. Отметим, что везде сохраняем курсив Достоевского. Принимаем также унифицированное в данном издании написание с прописной буквы слов «Бог», «Господь», «Божий» и заменяющих их местоимений.
5 Установленная связь термина богоборчество с религиозно-философскими, историософскими, антропологическими и социологическими проблемами творчества Достоевского раскрывает дополнительные возможности анализа православной позиции художника.
Актуальность исследования заключается в монографическом изучении социально-философских проявлений богоборчества как элементов содержания и формы романа «Братья Карамазовы». Анализ отдельных компонентов проблемы богоборчества, осуществленный в работах русских философов Серебряного века, равно как и в трудах советских исследователей, не дает представления о комплексном ее решении. Отметим, что до сих пор в литературоведении нет отдельного труда, который содержал бы целостное, а не частичное освещение этой проблемы.
В работах постсоветского периода, оценивающих русскую литературу, в том числе и в первую очередь творчество Достоевского, в русле ее многовековой связи с православием, постепенно пересматриваются ставшие уже традиционными и долгое время слывшие неоспоримыми положения о противоречивости писателя, о его безусловном атеизме времен участия в кружке Белинского и в собраниях Петрашевского, о соответствии и близости заявленной в творчестве религиозной позиции скорее французскому утопизму, нежели православию6. В трудах, посвященных анализу формы произведений Достоевского, все еще остается открытым вопрос о типологии образов в художественной системе писателя. В итоге наблюдается самое различное число основных типов и типологических черт героев. Нет согласия и в вопросе о соотношении понятий «автор», «герой» и «образ автора». Дискуссионным продолжает быть положение М.М.Бахтина о свободе голосов героев от воли автора в художественном мире Достоевского. Не прекращаются споры и относительно жанров романов автора «Братьев Карамазовых». Эти аспекты в изучении Достоевского, не раз названного
6 См: Котельников В.А. Православная аскетика и русская литература. СПб., 1994, с. 70 - 90; Есаулов И.А. Категория соборности в русской литературе. Петрозаводск, 1995, с. 128 — 140; Давыдов Ю. Этика любви и метафизика своеволия. M., 1989, с. 101 - 120, 180 - 190; Дунаев ММ. Ф.М.Достоевский // Дунаев М.М. Православие и русская литература. 4. HI. М., 2002, с. 404 - 744.
самым трудным в мире классиком, находятся в тесной связи с проблемой богоборчества в последнем его романе.
Роман «Братья Карамазовы» как объект исследования рассматривается в соотношении как с предшествующим творчеством писателя послекаторжного периода, с русской прозой и критикой XIX в., так и с западноевропейской литературной и философской мыслью XVII — XIX вв. В сферу изучения вовлекаются также философские и эстетические суждения Достоевского, высказанные в публицистических и литературно-критических работах, записных книжках, обширном эпистолярном наследии.
Предметом исследования являются постановка и художественное решение проблемы богоборчества в «Братьях Карамазовых».
Проблематикой художественного произведения, следуя принятой в литературоведении традиции, считаем область осмысления писателем отраженной реальности. Именно в этой сфере проявляется и разрабатывается авторская концепция мира и человека, отражаются размышления и переживания писателя. На уровне проблематики осуществляется диалог между автором и читателем. Наконец, ее характеризуют как центральную часть художественного содержания, так как в ней заключен неповторимый авторский взгляд на мир7.
Уже дореволюционная критика 80 - 90-х гт. XIX в. обратила внимание на богоборческие аспекты последнего романа Достоевского. Представители демократического крыла в большей или меньшей степени соотносили богоотступническую позицию некоторых героев произведения с самим автором, указывали на якобы присущие ему как художнику, человеку и мыслителю всевозможные противоречия. Так, критик В.К.Петерсен (Оникс) с очевидной предвзятостью подчеркивал, что Достоевский был христианином больше по доводам разума, нежели сердца, и являл собой интересный тип верующего вопреки отчаянным сомнениям. Вечно
7 См.: Введение в литературоведение. М., 1988, с. 18, 94; Кормилов СИ. Проблема // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под редакцией А.Н.Николюкина. М., 2001, с. 810, 811; Есин А.Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения. М., 2002, с. 43.
7 сомневаясь и дерзая заглядывать в бездну отрицания, он делал таковыми и своих героев8. По мысли Л.А.Паночини (Л.Алексеева), также далекого от объективности, нельзя поверить, чтобы у Достоевского хватило красок, огня, силы нарисовать такие потрясающие картины, если он сам не мучился противоречиями Ивана Карамазова. Писатель не смог бы так сочувственно, правдиво и красочно высказать идеи героя, если бы сам не разделял их9.
Известный литературовед С.А.Венгеров полагал, что учиться у Достоевского нечему, что умственное главенство над молодежью никогда не может принадлежать автору «Братьев Карамазовых» в силу его слабости и противоречивости10. Аналогична точка зрения и немецкого исследователя Эмиля Геннекена: «Достоевский, отрекшись от церкви, как и от образования, проклиная разум, принуждая себя верить в то, что дает утешение, не без тайного страха быть обманутым, приковался к Евангелию и плача повергся перед изображением Христа в припадке жалости, боли, тоски, ужаса, безумного отчаяния и трепетной мольбы, настолько же страшной в своем вопле, как и сдержанный ужас Паскаля»11.
Недемократическое крыло дореволюционной русской критики не связывало богоотступничество героев «Братьев Карамазовых» с мировоззренческой позицией их творца и не находило в Достоевском — художнике, мыслителе и человеке раздвоенности и противоречивости. Так, Е.М.Гаршин как главные в наследии писателя отмечает идеи всечеловеческого служения, всеединства перед ликом Христа, подчеркивает заслугу Достоевского именно в создании образа Зосимы. Критик выделяет умение «великого мастера» Достоевского отобразить в произведениях разные формы отторжения человечества от Бога, среди которых — европейский и русский социализм. По мысли Е.М.Гаршина, уже будучи в кружке петрашевцев, Достоевский отрицал социалистические мечтания.
8 Петерсен В.К. Ф.Достоевский // Литературный журнал. 1881. № 6. Стлб. 376,377.
9 Паночини Л.А. Ф.М.Достоевский // Русское богатство. 1881. № 11. С. 35,36.
10 Венгеров С.А. Достоевский и его популярность в последние годы // Отклик. Литературный сборник в
пользу студентов и слушательниц высших женских курсов города СПБ. СПБ., 1881. С. 291,292.
11 Геннекен Эмиль. Ф.Достоевский. Одесса, 1893. С. 33.
Единственно, что он принимал в области общественных идеалов, - это необходимость освобождения крестьянства . Высокую оценку Достоевского как глубокого православного художника и мыслителя содержала речь протоиерея Ф.Н.Орнатского, «которую он произнес в день 15-й годовщины со дня смерти Федора Михайловича, 28 января 1896 г.» (Опубликована под названием «О православии русского народа» в № 2 «Санкт-Петербургского духовного вестника» за 1896 г.) Со слов А.Г.Достоевской, Орнатский «много делал для прославления памяти любимого им писателя» .
Богоборческий характер мыслей Ивана Карамазова подчеркнут в книге о Достоевском под редакцией Вс.С.Соловьева. По мысли ее составителя (К.П.М.), в душе героя нет веры в Бога и любви к Нему, Иван не людей любит, а человеческое страдание ненавидит. Здесь также содержится совет для читателя не смешивать взгляды этого героя романа с позицией его автора14. Почти забытый ныне литературный критик А.А.Бурнакин, рассматривая в своих заметках «Русская красота» отличительные особенности русской литературы, так оценил творчество автора «Братьев Карамазовых»: «Русское художественное творчество боговдохновенно, ибо оно любовь к Богу и человеку <...> Достоевский — поэт животворящего креста и Толстой — евангелист жизни во Христе - совершенные выразители апостольского начертания русской литературы, и их заветы искренности и простоты — наши коренные заветы»1 .
В работах русских философов Серебряного века закрепилось ошибочное мнение, согласно которому Достоевский импонировал некоторым идеям Ивана Карамазова и Великого инквизитора. Это точка зрения Н.Бердяева, В.Розанова, С.Франка16 и др. Подобное истолкование «Братьев Карамазовых» не связано с общим контекстом романа и базируется на
12 Гаршин Евгений. Критические опыты. СПб., 1888. С. 13.
13 См.: Достоевская А.Г. Комментарии к переписке с В.И.Аристовым // РГБ. ф. 93. II. к. 1. ед. хр. 52.
14 Федор Михайлович Достоевский / Составил К.П.М. // Под редакцией Вс.С.Соловьева. СПб., 1900. С. 32.
15 Бурнакин А.А. Русская красота // РГБ. Ф. 93.1. к. 5-а. ед. хр. 6.
16Розанов В.В. О легенде "Великий инквизитор"// О Великом инквизиторе. Достоевский и последующие. М., 1991, с. 75; Бердяев Н.А. Sub specie aetemitatis. СПб., 1907, с. 255; Франк С. Легенда о Великом инквизиторе // О Великом инквизиторе. Достоевский и последующие. M., 1991, с. 244.
9 абстрактной интерпретации идейных построений персонажа, отсутствии необходимого историко-литературного и литературоведческого анализа изучаемой проблемы, позволяющего в равной степени исследовать как содержание, так и форму художественного произведения.
Вместе с тем следует указать на положительную сторону трудов этих и других мыслителей (В.С.Соловьева, Л.И.Шестова, Г.Флоровского, Н.О.Лосского ), где справедливо указано на связь и взаимодействие произведений Достоевского с текстами Священного Писания. Именно данный аспект в освоении наследия Достоевского долго не затрагивался в советском литературоведении. В этой связи нельзя не отметить вклад ученых русского зарубежья, освещавших творчество автора «Братьев Карамазовых» в православном контексте, как часть русского национального самосознания. Таковы работы митрополита Антония (А.П.Храповицкого), Б.П.Вышеславцева, М.Н.Гаврилова, Д.В.Гришина18 и др.
Социально-философские основы проблемы богоборчества в «Братьях Карамазовых» привлекли внимание многих ученых и в XX веке. Такие ключевые аспекты в их изучении, как Достоевский и Вольтер, Дидро, Достоевский и позитивизм, Достоевский и католичество, Достоевский и социализм, разрабатывались в трудах Л.П.Карсавина, Л.П.Гроссмана, А.С.Долинина, Г.М.Фридлендера, В.Шкловского, В.Я.Кирпотина, Д.А.Соркиной, Ф.Г.Никитиной, П.С.Шкуринова, Л.М.Розенблюм и др. Сегодня, в XXI веке, они получают многогранное и всестороннее истолкование. Заметный вклад в исследование этих вопросов в достоевсковедении на современном этапе внесли В.Е.Ветловская,
"Соловьев B.C. Три речи в память Достоевского // Соловьев B.C. Собрание сочинений / Под ред. С.М.Соловьева и Э.Л.Радлова. Брюссель, 1966, т. 3. (фототипическое издание); Шестов Л.И. Достоевский и Ницше. Философия трагедии. СПб., 1903; Шестов Л.И. Начала и концы. Сб. статей. СПб., 1908; Флоровский Г. Религиозные темы Достоевского // Россия и славянство, 1931, 21 февраля; Лосский Н.О. Достоевский и его христианское миропонимание // Бог и мировое зло. M., 1999.
18 Антоний (Храповицкий А.П., митрополит) Ф.М.Достоевский как проповедник возрождения. Нью-Йорк, 1972; Он же. Словарь к творениям Достоевского. София, 1921; Вышеславцев Б.П. Русская стихия у Достоевского. Берлин, 1923; Гаврилов М.Н. Духовные основы русской культуры. Основные идеи творчества Ф.М.Достоевского. Брюссель, 1954; Гришин Д.В. Достоевский и славянство. Мельбурн, 1971.
10 Б.Н.Тихомиров, К.Г.Исупов, Л.И.Сараскина, С.Г.Бочаров, В.Н.Белопольский, Б.Н.Тарасов, А.Г.Гачева, А.Р.Андреев, С.А.Шумов19 и др.
Одновременно с изучением социально-философского, нравственно-этического и общественно-политического содержания произведений Достоевского исследовались эстетика и поэтика писателя, в том числе специфика художественного решения проблемы богоборчества в «Братьях Карамазовых». Авторской концепции проблемы богоборчества в романе уделено значительное место в фундаментальных трудах по эстетике И.И.Лапшина, Г.М.Фридлендера, А.П.Белика, Н.В.Кашиной20 и др., где подробно представлены эстетические взгляды Достоевского на особенности художественного творчества, на формирование художественного типа и исторической интуиции художника, на проблемы прекрасного, комического, безобразного и границы их применения, на характер взаимоотношений искусства и нравственности, художественного творчества и изображаемого мира.
Вопросы поэтики автора, повествования, пространства и времени, сюжета и композиции, образной системы, специфики жанровых форм произведений писателя в соотношении с проблемой богоборчества привлекали внимание многих ученых, как советских, так и русского зарубежья: Л.П.Гроссмана, П.М.Бицилли, А.Л.Бема, Б.М.Энгельгардта, М.М.Бахтина, В.Е.Ветловскую, Г.К.Щенникова, В.Г.Одинокова,
юСараскина Л.И. «Бесы»: роман-предупреждение. М., 1990; Ветловская В.Е. Религиозные идеи утопического социализма и молодой Ф.М.Достоевский // Христианство и русская литература. Сборник статей. Вып. I. СПб., 1994, с. 224 - 269; Тихомиров Б.Н. О «христологии» Достоевского // Достоевский: Материалы и исследования. Т. 11. СПб., 1994, с. 102 - 121; Исупов КГ. Возрождение Достоевского в религиозно-философском ренессансе // Христианство и русская литература. Сборник статей. Вып. II. СПб., 1996, с. 310 - 333; Бочаров С.Г. Леонтьев и Достоевский. Статья первая // Достоевский: Материалы и исследования. Т. 13. СПб., 1996, с. 162 - 189; Белопольский В.Н. Достоевский и философия: Связи и параллели. Ростов-на-Дону, 1998; Тарасов Б.Н. Непрочитанный Чаадаев, неуслышанный Достоевский. М., 1999; Гачева А.Г. «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется...» (Достоевский и Тютчев). M., 2004; Андреев А.Р., Шумов С.А. Мальтийцы и иезуиты: Власть над миром. М., 2005.
20Лапшин И.И. Эстетика Достоевского // Ф.М.Достоевский. Статьи и материалы / Под редакцией А.С.Долинина. Вып. I. П., 1922. с. 95 - 162; Фридлендер Г.М. Эстетика Достоевского // Достоевский -художник и мыслитель. Сборник статей. М., 1972, с. 25 - 60; Велик А.П. Художественные образы Достоевского. Эстетические очерки. М, 1974; Кашина Н.В. Эстетика Ф.М.Достоевского. М., 1975.
В.Н.Захарова, Г.С.Померанц и др. На современном этапе их изучению посвящены труды С.С.Аверинцева, С.В.Белова, Н.Ф.Будановой, А.М.Буланова, Е.Г.Буяновой, Н.Ефимовой, Т.А.Касаткиной, Г.Ф.Коган, Е.М.Мелетинского, В.А.Недзвецкого, Г.Б.Пономаревой, Л.И.Сараскиной, П.Е.Фокина, А.Н.Хоц и др. Выдвинутые здесь положения в качестве теоретических обобщений использованы и при написании данного исследования.
Среди западных ученых, обращавшихся к анализу поэтики последнего романа Достоевского, историко-культурного фона его создания, необходимо упомянуть таких авторов, как Ф.Лаут, Анри де Любак, Д.Э.Томсон, Р.Л.Бэлнеп, С.Сальвестрони и др. В их работах представлены интересные материалы об отношении Достоевского к философской мысли XVII — XIX вв. (Вольтер, Руссо, Штирнер, французский утопический социализм), рассмотрены эстетические, идеологические, психологические аспекты создания текста «Братьев Карамазовых», явлен анализ художественной системы романа, его библейских и святоотеческих источников.
Достоянием отечественной науки, результатом тщательной и кропотливой работы нескольких поколений исследователей явилось Полное собрание сочинений Ф.М.Достоевского в 30 т. (1972 — 1990), выпущенное Институтом русской литературы (Пушкинский Дом) Академии наук СССР и принятое в диссертации за основной источник текстов. Оно включает все разысканное к тому времени, критически проверенное по всем доступным первоисточникам, как печатным, так и рукописным, художественное, публицистическое и эпистолярное наследие писателя, а также планы,
2,Гроссман Л.П. Поэтика Достоевского. М., 1925; Бицилли П.М. К вопросу о внутренней форме романа Достоевского. София, 1946; Бахтин ММ. Проблемы поэтики Достоевского // Бахтин М.М. Собрание сочинений: В 7 т. Т. 6. М., 2002, с. 7 - 300; Ветловская В.Е. Поэтика романа «Братья Карамазовы». Л., 1977; Щенников Г.К. Художественное мышление Ф.М.Достоевского. Свердловск, 1978; Одинокое В.Г. Типология образов в художественной системе Достоевского. Новосибирск, 1981; Захаров В.Н. Система жанров Достоевского (типология и поэтика). Л., 4985; Померанц Г.С. Открытость бездне: встречи с Достоевским. М., 1990.
12Лаут Ф. Философия Достоевского. М., \995?-Любак Анри де. Драма атеистического гуманизма. М., 1997; Томсон Д.Э. «Братья Карамазовы» и поэтика памяти. СПб, 2000, Бэлнеп Р.Л. Генезис «Братьев Карамазовых». СПб, 2003; Сальвестрони С. Библейские и святоотеческие источники романов Достоевского. СПб, 2001.
12 автобиографические материалы, наброски к неосуществленным произведениям, записи из рабочих тетрадей и книг. Каждый том в этом издании снабжен развернутым справочным аппаратом, состоящим из вводных заметок и примечаний к текстам Достоевского. В примечаниях к тому или иному произведению представлены сведения обо всех рукописных и печатных источниках текста, мотивированы выбор основного текста и внесенные в него исправления, освещены история создания и печатания данного произведения, его место в творчестве писателя, отзывы о нем современной Достоевскому критики. Использование этого издания значительно облегчает работу исследователя творчества Достоевского.
Нельзя не отметить и корпус справочной литературы по научной биографии писателя, мемуарные свидетельства, использованные при написании настоящей диссертации. Это трехтомная «Летопись жизни и творчества Ф.М.Достоевского» (ИР ЛИ РАН, СПб., 1999), которая представляет собой строго выверенный хронологический свод известных к настоящему времени печатных и архивных данных о писателе, раскрывает содержание переписки Достоевского. Сюда включены также необходимые уточнения и дополнения к Полному собранию сочинений в тридцати томах. Картина окружения Достоевского с подробным библиографическим справочником содержится в двухтомном энциклопедическом словаре «Ф.М.Достоевский и его окружение» под редакцией С.В.Белова (СПб., 2001), где показан обширный круг современников, кто знал и общался с великим писателем, приведены исчерпывающая критическая литература по каждому историческому лицу и архивные сведения. В этой связи укажем и на обстоятельные сборники, включающие мемуарную литературу о Достоевском. Это двухтомник «Ф.М.Достоевский в воспоминаниях современников» под редакцией К.И.Тюнькина (М., 1990), «Воспоминания» брата писателя А.М.Достоевского (М., 1999), его жены А.Г.Достоевской (М., 1981), сборник «Ф.М.Достоевский в забытых и неизданных воспоминаниях современников» под редакцией С.В.Белова (СПб., 1993). Все это раскрывает
13 всестороннюю картину личности Достоевского — писателя, публициста, критика, редактора, общественного деятеля, гражданина и человека.
Таким образом, в исследовании темы «Проблема богоборчества и ее художественное решение в романе "Братья Карамазовы" Ф.М.Достоевского» использован опыт предшествующего изучения этой проблемы в литературоведении отечественном, русского зарубежья и отчасти западном.
В то же время предпринят сравнительный анализ фрагментов текста Священного Писания и романа «Братья Карамазовы» с привлечением необходимой в данном случае богословской литературы.
Специфика проблемы богоборчества в «Братьях Карамазовых» вызывает необходимость обратиться к творчеству Достоевского послекаторжного периода: к беллетристике, публицистике, черновым материалам, записным книжкам и тетрадям, к эпистолярному наследию писателя, сохранившим следы эволюции поэтики и напряженного творческого поиска. Это определило цель работы — раскрыть формы выражения авторской позиции и особенности художественного решения проблемы богоборчества в романе «Братья Карамазовы». Задачи исследования:
Выявить и обозначить религиозно-философские, историософские, антропологические и социологические позиции в мировоззренческой системе Достоевского 1860 - 1870-х гг.;
Изучить богоборчество как целостную проблему мировосприятия, реализованную Достоевским в романе «Братья Карамазовы»;
3. Исследовать проблему богоборчества как компонент
художественного содержания и типологической классификации
проблематики «Братьев Карамазовых»;
4. Предпринять анализ композиционного строя «Братьев Карамазовых»
(на примере композиционных приемов и принципов), категорий
художественного пространства и времени, определить специфику построения
художественного образа (приемы самовыражения и приемы оценки) и
14 составить классификацию художественных типов, определив связь этих аспектов поэтики романа с проблемой богоборчества;
5. Уточнить позицию автора к герою (Иван Карамазов) на основе
анализа отражения текста Священного Писания в главе «Великий
инквизитор» с параллельным изучением помет в Евангелии Достоевского;
6. Установить влияние проблемы богоборчества на жанровую
специфику романа и вставных эпизодов-новелл.
Методологическую основу диссертации составляет сочетание системного, сравнительно-типологического подходов. Это позволило изучить творчество Достоевского как органическое целое, а богоборчество в последнем романе как целостную проблему, как взаимосвязанное отношение его компонентов - вопросов религиозно-философских, историософских, антропологических и социологических. В то же время возникла возможность анализировать сложные историко-литературные феномены в одном ряду и сравнивать их. Биографический метод оказался необходимым при изучении биографии Достоевского, его образования и окружения. В этой связи некоторые аспекты проблемы богоборчества рассмотрены в соотношении с важными событиями личной жизни писателя, безусловно, оказавшими воздействие и на его творчество (казнь на плацу, каторга, жизнь за границей). Оказался полезным материал мемуарной литературы о Достоевском, особенно архивные данные из фонда семьи писателя (РГБ, ф. 93).
Во взаимной соотнесенности с другими подходами использован и
социологический метод, являющийся незаменимым при анализе социально-
исторического контекста (среда, фон) и создании классификации
художественных типов в свете проблемы богоборчества. Использовались
труды известных теоретиков литературы и достоевсковедов: Ю.Н.Тынянова,
Г.Н.Поспелова, Л.М.Крупчанова, В.В.Виноградова, Г.Д.Гачева,
В.В.Кожинова, М.Л.Гаспарова, С.И.Кормилова, А.Б.Есина, И.И.Лапшина, Л.П.Гроссмана, П.МБицилли, А.Л.Бема, М.М.Бахтина, Г.М.Фридлендера, А.П.Белика, Н.В.Кашиной, В.Е.Ветловской, В.Н.Захарова, В.Г.Одинокова,
15 Б.Н.Тихомирова, Г.К.Щенникова, В.А.Недзвецкого и др. Методологической основой служат также литературно-критические статьи самого Достоевского, его записные книжки и письма, где представлены историко-философские, литературно-эстетические и общественно-политические взгляды писателя. Основными методологическими принципами диссертации являются: системность и историзм, целостность и жизненность, единство содержания и формы. В работе над текстом произведений Достоевского применяются системно-типологический и сравнительно-сопоставительный методы х литературоведческого анализа.
Научная новизна исследования заключается в монографическом анализе проблемы богоборчества в романе «Братьях Карамазовых» и в предшествовавшем ему творчестве писателя послекаторжного периода. В изучении художественного решения проблемы богоборчества также применен монографический принцип: рассмотрены особенности проблематики романа, ее типология, композиционные приемы и принципы, категории художественного пространства и времени, некоторые приемы создания образной системы, ее классификация, соотношение позиции автора и высказываний героя, жанровое своеобразие «Братьев Карамазовых» и входящих сюда вставных эпизодов-новелл.
Теоретическая значимость предпринятого исследования содержится в использовании разных литературоведческих подходов, принципов и методов, что позволило представить широкую, многоаспектную картину изучаемой проблемы как со стороны религиозно-философского, исторического, культурно-социологического фона создания последнего романа Достоевского, так и со стороны ее художественного решения как целостного единства содержания и формы произведения.
Практическое значение работы состоит в том, что она может быть использована в качестве учебного пособия по спецкурсу, в рамках семинарских занятий, а также при написании студентами курсовых и дипломных работ. Результаты диссертационного исследования могут быть
использованы в школьной практике и шире — в вузовских курсах по истории русской литературы и по специальным дисциплинам, связанным с проблемами русской литературы XIX в.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Богоборчество как целостная проблема последнего романа
Достоевского являет собой неразрывный синтез, сплав вопросов религиозно-
философских, историософских, антропологических и социологических.
Религиозно-философские, историософские, антропологические и социологические аспекты проблемы богоборчества в «Братьях Карамазовых» обнаруживаются в предшествовавшем художественном творчестве Достоевского 1860 — 1870-х гг., его публицистике, записных тетрадях, обширном эпистолярном наследии.
Центральный тип богоборчества как проблемы, компонента содержания художественного произведения, — тип религиозно-философской проблематики, в рамках которого функционируют его подтипы: национально-исторический, социокультурный и романный (идейно-нравственный) типы проблематики.
Авторская концепция богоборчества пронизывает все элементы художественной целостности последнего романа Достоевского: композиционный строй, категории художественного времени и пространства, образную систему.
5. Авторский «непременно указующий перст, страстно поднятый» (24,
308), «суд и казнь» «одного из главнейших характеров, Ивана Карамазова»
(30i, 76), четко обозначаются не только в композиционной структуре
(расположение глав, частей романа, функции внесюжетных элементов),
образной системе, категориях художественного пространства и времени; они
обнаруживаются и в отношении к герою на примере проблемы локальной:
отражения Текста Священного Писания в сочиненной Иваном поэме о
Великом инквизиторе.
6. Жанровое своеобразие «Братьев Карамазовых» как романа-эпопеи и входящих сюда вставных эпизодов-новелл обусловлено проблемой богоборчества (сочетание доводов «Pro» и «Contra»).
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии, насчитывающей 354 наименования; общий объем работы - 264 с.
Первая глава — «Социально-философские основы проблемы богоборчества в "Братьях Карамазовых"» — посвящена изучению обозначенной проблемы в романе по четырем направлениям: религиозно-философскому, историософскому, антропологическому и социологическому. Здесь в сферу исследования вовлекается творческое наследие Достоевского 1860 — 1870-х гг., что позволяет выявить стержневую, цементирующую основу проблемы богоборчества в контексте общей картины идей писателя. Также анализируется философский, историко-культурный, социальный фон авторской работы над «Братьями Карамазовыми», привлекаются сведения мемуарной литературы, что уточняет, проясняет позицию Достоевского — художника, публициста, философа и гражданина в рамках исследуемой проблемы.
Религиозно-философский контекст романа «Братья Карамазовы»
Религиозно-философская проблематика в «Братьях Карамазовых» в свете проблемы богоборчества включает в себя три ключевые проблемы. Это проблема веры в Бога, Богочеловечество Христа и личное бессмертие, проблема свободы как великого и трагического дара человеку и проблема соотношения науки и религии.
Проблема веры в Бога, Богочеловечество Христа и личное бессмертие ставится в «Братьях Карамазовых» следующим образом. Так, Иван Карамазов в поэме «Геологический переворот», формулируя модель земного рая без Бога, подчеркивает, что «надо всего только разрушить в человечестве идею о Боге, вот с чего надо приняться за дело!». Тогда «всякий узнает, что он смертен весь, без воскресения, и примет смерть гордо и спокойно, как Бог» (15, 83). На вопрос Федора Павловича Карамазова о существовании Бога и бессмертия Иван отвечает отрицательно («совершенный нуль»). «Тихо умрут они, тихо угаснут во имя Твое и за гробом обрящут лишь смерть» (14, 236), — говорит Великий инквизитор Христу.
Соотносится с данной проблемой и сочиненная Иваном легенда о рае, которая представляет собой пародию на религиозную духовную литературу24.
Смердяков не раз утверждает в тексте романа, что все позволено, даже убийство собственного отца. «Ибо коли Бога бесконечного нет, — говорит он Ивану, - то и нет никакой добродетели, да и не надобно ее вовсе. Это вы вправду. Так я и рассудил» (15, 67). Ракитин глубоко уверен в том, что для добродетели людям вовсе не обязательна вера Бога и бессмертие (14, 76). Федор Павлович предлагает упразднить на земле всю мистику (веру в Бога и личное бессмертие), чтобы «окончательно всех дураков обрезонить» (14, 123). «Я, ваше преподобие, — заявляет он Зосиме, — как философ Дидерот», который «явился к митрополиту Платону при императрице Екатерине. Входит и прямо сразу: "Нет Бога"» (14, 39). Возвратить веру просит Зосиму Хохлакова, сокрушаясь о том, что ребенком верила механически, ни о чем не думая. Теперь же страшится, что после ее смерти на могиле вырастет лопух. Алеша же верит в Бога и именно в Боге видит бессмертие (14, 123). Убедиться в существовании Бога и личного бессмертия, учит Зосима, можно опытом деятельной любви. «По мере того как будете преуспевать в любви, будете убеждаться и в бытии Бога и в бессмертии души вашей» (14, 52).
Проблема веры в Бога, в Богочеловечество Христа и личное бессмертие соотносится в рамках исследуемой проблемы с философским атеизмом и деизмом западной мысли XVII — XIX вв. Философский атеизм принято толковать как безбожие, как попытку человеческой мысли доказать существование человека и мира без Бога . Неверие в религиозное откровение, Богочеловечество Христа, факт Его воскрешения подводит и к отрицанию личного бессмертия каждого человека. Это напрямую связано с философским деизмом. Деист — тот, кто признает существование Бога или богов, но считает, что ничего не знает о них, отрицает религиозное откровение и библейскую историю, вольнодумец26. Еще одно определение деизма: религиозно-философское учение, признающее Бога мировым разумом, творцом природы, но отвергавшее дальнейшее Его вмешательство в жизнь природы и общества . Это учение проникнуто духом сциентизма (абсолютизация роли науки) и рационализма, оно не отвергает бытие личного Бога, но ограничивает Его отношение к миру лишь признанием сотворения мира и человека. Отрицает деизм также религиозное откровение и любые проявления сверхъестественного божественного могущества28.
Отметим тех философов и писателей, как атеистов, так и деистов, которые фигурируют в текстах Достоевского, в том числе и в «Братьях Карамазовых». Среди представителей эпохи Просвещения XVIII в. (Франция) прежде всего необходимо выделить Вольтера и Д.Дидро. В свете проблемы богоборчества нельзя не отметить некоторые особенности их философского мышления. Это критическое отношение к средневековому духовному наследству, пересмотр соотношения религии и философии в жизни человека и общества, ориентация философского знания исключительно на естествознание, понимание религии (здесь не только вера в Бога, но и вся библейская история) как противоположного разуму суеверия, отрицание этого суеверия29.
В литературе о Достоевском в работах Л.П.Гроссмана, В.Я.Кирпотина и др. подробно рассмотрено, как писатель перерабатывал материалы для художественных целей, почерпнутые из произведений Вольтера и Дидро. Л.П.Гроссман указал на связи и параллели в творчестве Достоевского с наследием Вольтера («Кандид, или Оптимизм», 1759; «Поэма о лиссабонском землетрясении, или Проверка аксиомы: "Все благо"», 1756), в том числе и относительно «бунта» Ивана Карамазова. В науке существует и противоположная точка зрения, например, Г.Б.Пономаревой, о том, что вольтеровское отрицание мира «весьма далеко» от героя Достоевского . В Полном академическом собрании сочинений Достоевского, вслед за Л.П.Гроссманом и В.Я.Кирпотиным, говорится о воздействии на писателя антиклерикального пафоса Вольтера, его страстной веры в прогресс, в счастливое будущее человечества, построенное исключительно на разуме и науке (5, 373; 29i, 404). Все же имеющиеся упоминания в текстах Достоевского Вольтера и Дидро как раз свидетельствуют о полемике автора «Братьев Карамазовых» с этими философами по обозначенным вопросам. Поэтому орбита исследования в данном параграфе диссертации сосредоточена только на философских взглядах (деизм и атеизм) Вольтера и Дидро, так как эта проблема в литературоведении в вопросе «Достоевский, Вольтер, Дидро» не поднималась.
Католическая «идея» и ее богоборческие корни в «Братьях Карамазовых»
Отношение Ф.М.Достоевского к католической «идее» как одному из двигателей развития истории и как формуле объединения людей было отрицательным. Писатель видел в ней богопротивную, богоотступническую модель развития истории и формирования «единения» человеческого общества. Вот как комментирует автор главу «Великий инквизитор»: Иван Карамазов, «один страдающий неверием атеист», «сочиняет поэму, в которой выводит Христа в разговоре с одним из католических первосвященников — Великим инквизитором». Мировоззрение севильского кардинала — католическое, сильно «удалившееся от древнего апостольского православия», а сам он есть, в сущности, атеист, так как «искажает Христову веру», «соединив ее с целями мира сего». Подобное действие, по мысли Достоевского, лишает христианство «всего его смысла», ведет к «безверию», и построению — «вместо великого идеала Христова» — очереднрй
Вавилонской башни (15, 198). Итак, Достоевский, критикуя католичество, выступал не против другой конфессии, а против искажения в ней христианской истины.
В литературе о Достоевском касательно отношения писателя к католицизму утвердились две точки зрения. Согласно первой, Достоевский полемизировал с теократической доктриной католицизма. Это позиция В.В.Розанова, Н.А.Бердяева, В.С.Соловьева, С.Аскольдова, позднее поддержанная М.М.Дунаевым, Б.Н.Тарасовым и многими другими учеными. Согласно второй, Достоевский заимствует у католичества основные контексты термина соборность (соборность как идеальное согласие всех и каждого в рамках воцерковленного государства) и никакого воцерковленного государства в земной жизни человечество достигнуть не может, ибо царство Божие не от мира сего. Такова точка зрения К.Н.Леонтьева, Д.С.Мережковского, А.П.Карсавина, К.Г.Исупова75 и др. Исходя из этого положения, например, К.Н.Леонтьев, А.П.Карсавин и С.Г.Бочаров определяют православные воззрения автора «Братьев Карамазовых» собственно не христианскими, а, наоборот, «ложными». Это какие-то бесформенные, близкие к социалистическому утопизму «общегуманитарные пророчества» (Леонтьев) или несбыточный, практически не осуществимый в земной жизни «хилиазм» (Карсавин, Бочаров), т.е. вера в тысячелетнее царство Бога и праведников на земле задолго до кончины мира77. По мысли же К.Г.Исупова, «скоро, по ходу прояснения картины отношения Достоевского к католичеству, когда стало понятно, что многие концепты этой ветви христианства нашли свое место в системе воззрений писателя, критический горизонт поэмы о Великом инквизиторе значительно раздвинулся, захватив в свои границы все исторические итоги апостольского благовестительства» . Эти сугубо богословские вопросы связаны с литературоведческими: проясняют те стороны католицизма, в которых, по мысли Достоевского, осуществлялось «искажение» (а значит происходили и богопротивные действия) идеала Христа.
В идеологическом зачине романа - сцене свидания семьи Карамазовых в келье Зосимы - речь идет о сочиненной Иваном статье о церковно-общественном суде, ключевыми темами которой является построение царства Христова, или церкви, на земле и соотношение государства и церкви. «Вся мысль моей статьи в том, — поясняет Иван, — что в древние времена первых трех веков христианства, христианство являлось лишь церковью». «Когда же римское языческое государство возжелало стать христианским, оно лишь включило в себя церковь, но само продолжало оставаться государством языческим» (14, 57), т.е. основанном на идеале имперского, насильственного, территориального, но не духовного объединения людей. Церковь же должна была преследовать свои цели: «обратить весь мир» и «все древнее языческое государство в церковь». Таким образом, общественный идеал церкви заключался в том, чтобы обратить всякое земное государство в церковь. В статье Иван возражает некоему «духовному лицу», утверждавшему, «что церковь есть царство не от мира сего». «Если не от мира сего,— говорит отец Паисий, — то, стало быть, и не может быть на земле ее вовсе. В святом Евангелии слова "не от мира сего" не в том смысле употреблены» (14, 57).
Как повествует библейская история, Иисус пришел в мир, чтобы основать Свое царство на земле, или Церковь. Сначала оно было совсем малое, едва приметное, как горчичное зерно. Но и ничтожное количество дрожжей (закваски), положенное в громадное по объему тесто, сообщает всему тесту свои свойства, возбуждает в нем брожение. Малое стадо Христа, войдя в мир, создаст обширное царство Божие на земле, долженствующие объединить мир. Конечно, этот процесс совершается очень медленно, но он уже происходит и не является фактом, долженствующим произойти в неизвестном будущем . Об этом и говорит отец Паисий в тексте романа: «Господь наш Иисус Христос именно приходил установить церковь на земле. Царство небесное, разумеется, не от мира сего, а в небе, но в него входят не иначе как через церковь, которая основана и установлена на земле». «Церковь же есть воистину царство и определена царствовать и в конце своем должна явиться как царство на всей земле несомненно — на что имеем обетование» (14, 57).
Свое царство на земле Христос противопоставил царствам фарисеев и римлян, где повсюду царило почитание буквы закона, а не Бога (фарисеи), насильственное зло (Римская империя, силой, а не идейно-нравственным, духовным стержнем объединившая народы), и призвал бороться с этим злом через преобразование сердца человеческого любовью к Богу и ближнему своему, воздаянием добром за зло, готовностью добровольно пострадать, если необходимо, для блага других.
В то же время, духовная деятельность, нацеленная на нравственное перерождение всех и каждого (пронизывающая творчество Достоевского идея о «восставании» падшего человека), являлась основой улучшения жизни социума. Только таким образом люди, изменившись сами, со временем создадут иные условия общественной жизни, при которых не будет зла, деспотизма и любых других видов насилия.
Типология проблематики «Братьев Карамазовых» и проблема богоборчества
Богоборчество как проблема представляет собой значимую часть, компонент в составе художественного содержания «Братьев Карамазовых». В науке стало уже традиционным определять проблематику произведения как центральную часть художественного содержания, так как здесь запечатлен неповторимый авторский взгляд на мир, максимально проявляется индивидуальность художника. Поэтому задача исследования в данном параграфе — рассмотрение проблемы богоборчества как единицы проблематики последнего романа Достоевского, которая неразрывно связана с другими проблемами: существования мирового зла, исторического развития человечества, русского национального характера, существования личности в ее отношениях с Богом, обществом и народом и т.д. Сцепление в рамках одного художественного целого разных проблем превращает вершинное творение Достоевского в произведение многопроблемное. Это свидетельствует о творческой заслуге писателя, сумевшего представить разные системы ценностей, многочисленные точки зрения на них, чутко уловив самые глубокие, типологические, закономерности ведущих духовных и социально-исторических процессов своей эпохи. В то же время в тексте романа приведены художественные «аргументы» за или против той или иной жизненной мироориентации - решение насущных вопросов современности уже со стороны формы произведения.
Классификация типов названной проблематики также представлена в данном разделе диссертации; выделен главный тип и установлены его подтипы. Сложность поставленной задачи заключается в том, что анализ проблематики — самый трудный и ответственный этап в изучении художественного произведения, требующий осторожности, внимания, главное же, исследовательской корректности, чтобы не исказить позицию автора. Особенно важно это учитывать, изучая творческое наследия Достоевского; долгое время оно было предметом неправильного, предвзятого и пристрастного толкования.
Системная научная разработка вопросов типологии художественной проблематики и их подробное описание начато в XX в., хотя разграничение некоторых типов проблематики, их частичный анализ содержится в работах Гегеля, Шиллера, Белинского, Чернышевского и др. эстетиков и литературоведов XVIII - XIX вв. Отметим основные научные концепции. М.М.Бахтин выделил романную и нероманную модели действительности и разделил их по типам в зависимости от того, как подходит автор к пониманию и изображению человека166. Г.Н.Поспелов выдвинул уже четыре типа проблематики: «мифологическую», «национально-историческую», «этологическую» (этот термин не прижился и заменен другим — «социальная или социокультурная проблематика») и «романическую» (романная) . Типология Поспелова служит основой для развития других концепций, как правило, представляющих собой дальнейшую дифференциацию проблематики. В настоящем исследовании опираемся на концепции Г.Н.Поспелова и А.Б.Есина, внесшего некоторые коррективы в концепцию Поспелова и добавившего к имеющимся у него четырем типам проблематики пятый — философский168. Применительно к теме данной диссертации обозначим его как религиозно-философский, поскольку богоборчество как проблема представляет неразрывный сплав, синтез религиозно-философских вопросов.
Еще С.Н.Булгаков подчеркивал, что в лице Достоевского русская литература приобрела не только бесспорно гениального художника, великого гуманиста и народолюбца, но и выдающийся философский талант. Из всех наших писателей почетное звание художника-философа принадлежит по праву Достоевскому. Среди его произведений в художественном и философском отношениях является наиболее гениальным «Братья Карамазовы», где самая яркая в философском отношении точка — образ Ивана Карамазова. Именно этот образ поднял роман и возносит читателя на такую головокружительную высоту, куда мировая философская мысль поднималась только в лице самых отважных своих служителей169. Философскую значимость этого героя подчеркивал и сам автор: «Иван Федорович глубок, это не современные атеисты, доказывающие в своем неверии лишь узость своего мировоззрения и тупость тупеньких своих способностей» (27, 48). Философский же центр романа составляют противоположные позиции героев, доводы «За» и «Против», что придает произведению «теоретическую» насыщенность и философскую глубину.
Тип религиозно-философской проблематики, к которой относится богоборчество, характеризуется прежде всего идейным интересом писателей к наиболее общим, универсальным законам бытия как в онтологическом, так и в гносеологическом аспектах; при этом философская проблематика берет те или иные точки зрения на мир практически безразлично к их носителям, т.е. индивидуальный поиск личности здесь отодвигается на второй план или вовсе не учитывается. Действительно, религиозно-философская проблематика «Братьев Карамазовых» связана не столько с переживанием Иваном своей жизненной позиции. Здесь прежде всего имеет место констатация существующих устойчивых закономерностей и представлены логические и фактические доказательства его итоговых выводов — доказательства необходимости разрушения в человечестве идеи Бога.
Проблема богоборчества как элемент художественной формы «Братьев Карамазовых»
Проблема богоборчества пронизывает все элементы художественной целостности последнего, вершинного произведения Достоевского. Центр исследования в данном параграфе — анализ этой проблемы со стороны художественной формы «Братьев Карамазовых». Сюда включаем анализ композиции романа на примере изучения композиционных приемов и внесюжетных элементов (поэма «Великий инквизитор»); рассмотрение категорий художественного пространства и времени, которое проводим, учитывая основную особенность бытования этих категорий в художественном мире произведений Достоевского как предметов философского осмысления героев; анализ приемов построения художественного образа на примере приемов самовыражения и приемов оценки. Считаем целесообразным представить классификацию художественных типов в свете проблемы богоборчества, положив в ее основу проблему русского национального характера, тесно связанную, спаянную в сознании писателя с религиозными вопросами. В ходе исследования будут затронуты также некоторые стороны творческого метода и ключевые положения эстетической программы Достоевского, связанные с его представлениями об особенностях реализма (фантастика как характерное свойство действительности и роль фантастического в искусстве) и о специфике преломления изображенного мира в художественном творчестве (отображение, преображение и предвосхищение).
Композиция последнего романа Достоевского, как давно установлено наукой, являет собой тип сложной, синтетической композиции. Здесь взаимосвязано сосуществуют сюжеты «внешний» и «внутренний». Сюжет «внешний» реализует семейную трагедию Карамазовых с кульминацией — убийством Федора Павловича лакеем Смердяковым и развязкой — судом над Митей, его ссылкой на каторгу. Идейно-нравственная и религиозно-философская проблематика получает художественное решение в сюжете «внутреннем», «идеологическом», центр которого - противопоставление доводов «Pro» и «Contra», правды Ивана и правды Зосимы. Процесс развития «внутреннего», «идеологического» сюжета всесторонне изучен в литературоведении. Отметим опорные моменты его развития. Это идеологический зачин — глава «Буди, буди» (книга «Неуместное собрание»), кульминация — главы «Бунт», «Великий инквизитор» (книга «Pro и contra»), развязка — глава «Черт. Кошмар Ивана Федоровича» (книга «Брат Иван Федорович»), в эпилоге — глава «Похороны Илюшечки. Речь у камня» — правда Зосимы одерживает верх над правдой Ивана.
Для темы настоящей диссертации важно сосредоточить вектор исследования на композиционных приемах и внесюжетных элементах. Основные композиционные приемы, которые имеют место в «Братьях Карамазовых», - повтор, усиление, противопоставление. Они организовывают либо отдельный небольшой фрагмент (на микроуровне), либо весь текст (на макроуровне), становясь в таком случае принципом композиции; участвуют в структурировании образной системы; служат формированию правильной оценки характеров; нередко определяют авторскую позицию.
Формула «если Бога нет, нет и бессмертия, значит, всё позволено» в разных вариациях, иногда в сокращенном виде повторяется в романе множество раз. Так, в келье старца Зосимы Миусов рассказывает о том, как Иван в обществе заявил, что при уничтожении в человеке идеи Бога, ничего не будет безнравственного, «всё будет позволено». Тут же применен прием усиления: неожиданно вступает в разговор Митя и комментирует завяленный тезис брата: «злодейство не только должно быть дозволено, но даже признано самым необходимым и самым умным выходом из положения всякого безбожника» (14; 64, 65). Использование данных приемов здесь художественно оправдано, ведь главы, повествующие о встрече Карамазовых с Зосимой, составляют в композиции романа идеологический зачин. Именно тут обозначаются важные для богоборчества темы веры в Бога и личное бессмертие, католицизма, социализма, которые получают кульминационное развитие в главах «Великий инквизитор», «Черт...». Эта формула употребляется и в разговоре Алеши с Ракитиным («Семинарист-карьерист»), Она подчеркивает атеизм Ракитина, утверждавшего, что человечество само в себе силу найдет, даже и «не веря в бессмертие души» (14, 76). Здесь акцентируются темы социализма, веры в Бога. Повтор формулы несет композиционную нагрузку, постепенно подготавливая Алешу к «бунту», сосредотачивая его внимание вновь на религиозных вопросах.
В главе «Великий инквизитор» при упоминании формулы «всё позволено» опять же применены приемы повтора и усиления. Формула акцентирует религиозную тематику и выполняет две композиционные функции: участвует в развитии образа Алеши (после разговора с братом в трактире он переживает религиозный кризис, «бунт» против Бога) и служит формированию правильной оценки характера Ивана: «Да, пожалуй, — говорит он, — "всё позволено", если уж слово произнесено. Не отрекаюсь. Да и редакция Митенькина не дурна» (14, 240). В главе «Гимн и секрет» повтор этой формулы вновь служит развитию тем веры в Бога и личное бессмертие, социализма, характеризует с богоборческой стороны сразу несколько образов: Ракитина, Ивана и Федора Павловича. Так, на вопрос Мити «если нет Бога, стало быть, всё позволено?» Иван, нахмурившись, отвечает, что «папенька их поросенок был, но мыслил правильно» (15, 32).
В главе «Черт...» формула «всё дозволено» акцентирует важную для богоборческой проблематики поэму Ивана «Геологический переворот», указывает на композиционную значимость самой главы (идеологическая развязка), где срываются все покровы с образа Ивана, обнаруживаются все тайные стороны его личности. Одновременно подчеркивается важность поэмы в постановке религиозно-философских вопросов и оценки этого сочинения Ивана Чертом, которая в данном случае совпадает с оценкой самого автора «Братьев Карамазовых»: «"Всё дозволено", и шабаш! Все это очень мило; только если захотел мошенничать, зачем бы еще, кажется, санкция истины?» (15, 84). Получается, что истинная суть Ивана определяется автором как мошенничество.
В главе «Третье, и последнее, свидание со Смердяковым» формула «всё позволено» вновь повторяется дважды, подчеркивая композиционную значимость этой части романа. Она является способом переплетения, сцепления сюжетов «внутреннего» и «внешнего». Именно здесь Смердяков признается в убийстве отца, в рамках сюжета «внешнего» сцена эта кульминационная. Одновременно обнаруживается, точнее, раскрывается косвенное участие Ивана в совершенном злодеянии (сюжет «внутренний»). «Всё тогда смелы были-с, - дивится Смердяков, — "всё, дескать, позволено", говорили-с, а теперь вот как испугались!» (15, 61). «"Всё позволено". Это вы вправду меня учили-с, — добавляет он, — ибо много вы мне тогда этого говорили: ибо коли Бога бесконечного нет, то нет и никакой добродетели, да и не надобно ее тогда вовсе. Это вы вправду. Так я рассудил» (15, 67).
Повтор формулы «если Бога нет, нет и бессмертия, значит, всё позволено» выступает в романе и как композиционный принцип. В организации всего текста «Братьев Карамазовых» он выделяет две центральные в развитии «внутреннего» сюжета композиционные части. Это идеологический зачин — сцена встречи в келье старца Зосимы, где впервые развернуто ставится религиозно-философская проблематика — и идеологическая развязка (сцена с Чертом), подводящая итоговую оценку как личности, так и мировоззрения Ивана. В то же время этот повтор является средством сцепления и соединения сюжетов «внешнего» и «внутреннего», композиционно выделяя кульминационно значимую часть романа — главу «Третье, и последнее, свидание со Смердяковым».
