Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Художественная концепция человека в русской литературе XIX века и поэтика психологизма А.Ф. Писемского 23
Глава 2. Психологические функции портрета и форм поведения героев в романах А.Ф. Писемского 52
Глава 3. Диалог и монолог как формы психологического анализа в поэтике романов А.Ф. Писемского 89
Глава 4. Функция вещи в поэтике психологизма А.Ф. Писемского 120
Заключение 158
Библиография 163
- Художественная концепция человека в русской литературе XIX века и поэтика психологизма А.Ф. Писемского
- Психологические функции портрета и форм поведения героев в романах А.Ф. Писемского
- Диалог и монолог как формы психологического анализа в поэтике романов А.Ф. Писемского
- Функция вещи в поэтике психологизма А.Ф. Писемского
Введение к работе
Современные исследования свидетельствуют о том, что интерес к tnyn^trmn произзедс:::::": Л С ПйсстСічл и не у ірачен Исследовательский поиск сосредоточен в основном на творческой эволюции, философских, эстетических взглядах и общих вопросах поэтики Писемского, однако проблема поэтики психологизма в его романах не нашла еще достаточно полного освещения
Творчество Писемского анализировалось с разных идейно-эстетических позиций Внимание современников писателя (ПВ Анненков, М Л Михайлов, И.Ф. Анненский, Д И Писарев и др ), а также исследователей позднего времени (С А Венгеров, И И Иванов, П Г Пустовойт, АП Могилянский, ЛМ Лотман, А И Журавлева, Л А Аннинский, М М Дунаев, А А Захаров и др) было обращено на изображение Писемским конкретно-бытовой сферы жизни Его ценили за способность создавать удивительно точные картины провинциальных будней Анализу подвергались и характеры героев, мастерство «психологического рисунка» (А П. Скафтымов) В качестве же недостатка отмечалось отсутствие философской глубины, поверхностность, опора только на здравый смысл (Н В Шелгунов, Н Г Чернышевский, К С Аксаков, Б П Козьмин и др) Намечается определенная тенденция в восприятии произведений Писемского, как лишенных философской глубины
Все исследователи творчества Писемского так или иначе говорили о самобытности авторской манеры писателя, заключавшейся в замечательной жизненности изображенного им быта и абсолютной не исключительности его героев
Обращаясь к повседневности, он ищет новые принципы для создания образа героя, раскрытия его конфликта со средой В романах поведение персонажа во многом зависит от отношения к окружающей действительности Писатель не боится сделать объектом изображения прозу жизни людей
Внимание Писемского к повседневности, к изображению «слякоти ежедневного прозябания» (С А Венгеров) не случайно Однако основное дело писателя, по мнению того же исследователя, заключается, не в изображении подробностей действительности, а в том, что на первый план он выдвинул правду психологическую
ИИ Иванов также отметил верность изображения внутренней жизни героев и выделил особый психологический прием, сущность которого коренится в «личных свойствах» Писемского «Он берет всякое явление исключительно с точки зрения здравого смысла < > старается уловить простейшую сущность факта < > прямым путем проникает в
самую глубь жизненной правды, мимо всевозможных чарующих видений и обольстительных иллюзий» Ученый увидел мастерство автора в изображении психологических деталей, но обозначил недостаточно четкое понимание самой загадки личности, души, которая часто в романах Писемского объясняется «математической формулой»1 Так, новое возникшее чувство любви у Сусанны («Масоны»), жены идеального человека Марфина к молодому офицеру, объяснятся законом природы Это положение не смягчает вины героини, не вызывает к ней сочувствия, а, скорее, рождает у читателей равнодушие к героям Такой вывод И.И Иванова представляется нам не совсем верным, так как, на наш взгляд, Писемский не передает тайные движения души героев, а обращается прямо к миру деяний, к причинам и следствиям
К И Тюнькин указал на тесную связь повседневности с поведением героев, их поступками «углубление в ход и пружины повседневности открывает нам истинные причины поведения, морали, психологии центральных героев»2.
А А Григорьев, С А Венгеров, ИИ Иванов, К И Тюнькин выделяли приверженность Писемского к объективному представлению жизни, интерес к обыкновенным людям, к страстям, разыгрывающимся в их душах, что полностью совпадает с признанием Писемского, осуществленным в письме к АН Островскому по поводу повести «Тюфяк»" «главная моя мысль была та, чтобы в обыденной и весьма обыкновенной жизни обыкновенных людей раскрыть драмы, которые каждое лицо переживает по-своему»3
Интерес писателя к повседневности, много раз отмеченный учеными, заставил его искать новый тип героя, главным инструментом в художественном познании которого становится психологический анализ
Актуальность темы диссертационного исследования определяется незначительной ее научной разработанностью, а также необходимостью изучения новых форм психологического анализа в романах Писемского
Цель и задачи исследования Основная цель исследования -изучить поэтику психологизма в романах Писемского Поставленная цель требует решения следующих задач:
Изучить научную базу исследуемой проблемы,
Иванов ИИ АФ Писемский Критико-биографический очерк - СПб Журнал «Мир божий», 1898 -С 125,221
Тюнькин К И Роман Писемского о герое времени // Писемский А Ф Тысяча душ - М Художественная литература, 1971 -С 5 3 Писемский А Ф Письма. - М -Л Изд-во Академии наук СССР, 1936 - С 27
Рассмотреть разные художественные концепции человека в русской литературе XIX века и их воздействие на поэтику психологизма в романах Писемского,
Определить и яняттиттгаЄСутт еП^СІТІ. фсрМІ-І, СрСДСЇЬа, МСШДЫ
изображения внутреннего мира героя,
Систематизировать принципы и приемы художественного
воссоздания душевного мира героев, изучить их эволюцию в романах
писателя
В диссертации проанализированы основные формы поэтики психологизма, а именно портрет, формы поведения, диалог, монолог, сопровождающиеся описанием мимики, жеста и интонации, а также вещный мир как способ раскрытия внутреннего мира героя
Объектом исследования являются романы Писемского «Богатый жених», «Боярщина», «Тысяча душ», «Люди сороковых годов», «В водовороте», «Мещане», «Масоны» Романы написаны в разное время, это позволяет проследить эволюцию поэтики психологизма писателя Роман «Взбаламученное море» не рассматривается по причине его жанровой специфики, так как является романом-памфлетом, и психологизм не является в этом произведении ключевым принципом в раскрытии характера Поэтому роман «Взбаламученное море» мы не рассматриваем с точки зрения поэтики психологизма
Предметом изучения является поэтика психологизма как системная сочетаемость художественных форм, приемов, средств, методов
Теоретической и методологической основой исследования являются принципы изучения поэтики художественного текста, изложенные в трудах М М. Бахтина, В В Виноградова, М Ю Лотмана Также учтены научные результаты изучения творчества Писемского, полученные АП Могилянским, ПГ Пустовойтом, А И Журавлевой, К И Тюнькиным и др
Методологической основой диссертации стали работы по литературному психологизму ДН Овсянико-Куликовского, А А Потебни, Л С Выготского, И В Страхова, А П Скафтымова, Л Я Гинзбург, А Б Есина, Е Г. Эткинда Важное значение имели исследования А Ф Лосева и С Л Франка
Научная новизна обусловлена тем, что в диссертационном исследовании впервые предпринимается попытка комплексного, системного подхода к изучению поэтики психологизма в романах Писемского, который основан на интегрирующем анализе, учитывающем теоретико-литературный, структурный и типологический аспекты изучения
Практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть учтены в дальнейшем изучении творчества Писемского, а материалы диссертации могут быть использованы при разработке общих и специальных курсов по истории русской литературы второй половины XIX в
Личный вклад соискателя. Диссертационная работа является самостоятельным авторским исследованием, в котором впервые представлена и проанализирована поэтика психологизма в романах Писемского
Апробация исследования. Основные положения и результаты исследования излагались на международной научной конференции «Пушкинские чтения - 2005» (Санкт-Петербург, 2005 г), на IX и X международных научных конференциях Виноградовские чтения (Москва, 2006 и 2007 гг), X межвузовской конференции молодых ученых-филологов «Поэтика и компаративистика» (Коломна, 2006), на заседании научной конференции молодых тургеневедов (Москва, 2005), на заседании Общества любителей российской словесности (Москва, 2006), главы диссертации обсуждались на аспирантском семинаре, на заседании кафедры русской и зарубежной литературы Московского городского педагогического университета
Опубликованность результатов. Результаты исследования отражены в 8 публикациях 4 - в материалах научных конференций, 3 - в сборниках научных трудов, 1 - в научном журнале из числа ведущих рецензируемых научных изданий
Структура диссертации определяется последовательным разрешением основных задач исследования и складывается из введения, четырех глав, заключения, в котором нашили отражение основные выводы работы
Художественная концепция человека в русской литературе XIX века и поэтика психологизма А.Ф. Писемского
В «Капитанской дочке» довольно подробно описано детство и юность Петра Гринева, но оно не объясняет дальнейшего внутреннего развития, увлечения героя переводами и чтением на службе в крепости: «читал, упражнялся в переводах, а иногда и в сочинении стихов» (Пушкин: 6, 281). За рамками произведения остаются внутренние изменения, которые претерпел герой.
Подобную же характерную особенность молено обнаружить и в романах А.Ф. Писемского, герои которых подвержены необъяснимым проявлениям непредвиденных качеств. Так, в первой части романа «Тысяча душ» у читателя возникает впечатление некоторой недосказанности в характере главного героя - смотрителя уездного училища Якова Калиновича.
При встрече с учителями он подчеркнуто вежлив и холоден: «Калинович подал ему конец руки», «слегка нагнул голову», «слегка улыбнулся» (3, 30). Его поведение совершенно меняется, когда он выступает в роли просителя. Герою необходима посылка и он обращается к почтмейстеру: «Калинович продолжал извиняться и просить с совершенно несвойственным ему тоном унижения, так что старик уставил на него пристальный взгляд и несколько минут как бы пытал его глазами» (3, 70). Эта двойственность, неоднозначность поведения проявляется и в дальнейшем, приобретая иное качество. Он обманывает и оставляет свою невесту Настеньку Годневу ради богатства другой женщины. Однако, находясь в данной ситуации, герой оказывается способен испытывать угрызения совести: в первую брачную ночь, случайно очутившись рядом с местом пожара, он вдруг бросается в огонь и спасает человека, чуть не погибнув сам: «Как и зачем он тут появился? Еще полчаса перед тем он выбежал как полоумный из дому, бродил несколько времени по улицам, случайно очутился на пожаре и бросился в огонь не погибающую, кажется, спасать, а искать там своей смерти: так, видно, много прелести и наслаждения принесло ему брачное ложе» (3, 341 - 342). Необходимо отметить, что подобная «парадоксальность» поведения, поступков, способность проявлять неожиданные качества не нарушает единство облика героя, поскольку каждый новый поворот сюжета не отменяет предыдущего, а углубляет характер, добавляя к изображаемому новую грань.
Л.Н. Синякова отмечает, что «в творчестве Писемского 1850-х гг. реализована концепция личности, объясняющая характер персонажа и его судьбу главным образом природными склонностями человека. Категория “среды” по-прежнему, как и в русском реализме 1840-х гг., имеет детерминирующее значение - человек находится во власти социально-бытовых обстоятельств, однако Писемский усиливает внимание к сложности характера. Герой в произведениях Писемского 1850-хгг. Становится психологически многомерным, лишаясь той определенности, которая была свойственна персонажу реалистической литературы предыдущего десятилетия. Четко очерченная доминанта характера не исключает сосуществования в душевном складе человека дополнительных, зачастую противоречащих этой психологической доминанте, свойств» . Надо отметить, что и в более поздних романах «Люди сороковых годов», «В водовороте», «Мещане», «Масоны» писатель также стремится к изображению психологически «незапрограммированных» персонажей.
В романах А.Ф. Писемского герои подвержены внешним импульсам, которые способствуют раскрытию их индивидуальности. Все это происходит в обычной повседневной жизни. В первой части романа «Люди сороковых годов» главный герой Павел Вихров вдруг неожиданно для себя заступается за приятеля гимназиста, которого обижал в тот момент другой юноша Разумов: «Замолчите и подите вон! - воскликнул вдруг Павел, побледнев и задрожав всем телом. ... Скажите, пожалуйста! - воскликнул, в свою очередь, Разумов, еще более разваливаясь на диване и уставляя против Павла свои ноги. — Фу-ты, нуты, ножки гнуты! - прибавил он что-то такое. - Уйдите вон! - повторил опять Павел и, несмотря на уставленные против него ноги, схватил Разумова за голое горло и потащил его» (4, 70). Подобное поведение не свойственно Павлу ежедневно. Этот поступок ярко характеризует личность Павла, его душевные качества: доброту, смелость, решимость. Он способен в трудных обстоятельствах придти на помощь более слабому и незащищенному человеку.
Своеобразное «раскачивание» героя подобно маятнику - от одного поступка к другому, их противоречивость способны вызвать читательское недоумение, которое может быть объяснено первоначальным неполным знанием о герое. Л.А. Аннинский видит в «странностях» прозы Писемского подчиненность «конкретной, противоречивой, жизненной логике, укорененной в самих вещах» . Отсюда возможность «колебаний» характера героя, трудности его ясного представления, а также своеобразная непредсказуемость. Это не ведет к разрушению образа именно потому, что в каждый момент художественной жизни героя через поступок, действие, мимику, жест и т.п. уже проявляется вся его душевная жизнь, как целое, проглядывает «весь человек».
С.Л. Франк писал об этом так: «В каждый данный миг и во всяком единичном душевном явлении присутствует (правда, с большей или меньшей актуальностью и явленностью) душевная жизнь как единство целого; ведь для того, чтобы, например, определить “характер” какого- нибудь человека, т.е. своеобразие его душевного строя как целого нет надобности знать жизнь этого человека от колыбели до могилы. Это типичное свойство душевной жизни, в силу которого она как целое присутствует в каждое свое мгновение, заключено уже в ее сверхвременности» .
Отчасти это высказывание можно соотнести и с выводами И.Л. Альми, которая говорит о том, что индивидуальность пушкинского героя проявляется в момент события: «до той минуты она просто не видна. Поэтому на центральных этапах действия невозможно разделить то, что дремало в душе героя готовым, и то, что родилось заново ... пушкинский герой - не функция сюжета, не собрание разнородных черт, только внешне приданных одной личности» .
Так, Онегин переживает различные события, проходит различные испытания, претерпевает метаморфозы. Преображенный любовью, он заново и по-новому пройдет весь путь первоначальных состояний: рауты, хандра, погружение в чтение. Герой приобретает новый душевный опыт, однако это не меняет его природы: «Онегин меняет облики, но остается аристократом ... Весь путь Онегина - от слияния со светской толпой до противостояния ей — не выход из аристократизма, а наполнение выработанной им формы той человеческой подлинностью, которая живет в Татьяне. ... Петруша Гринев, поставленный жизнью перед пониманием относительности всех рамок, полюбивший “изверга”, счастье нашедший среди виселиц, останется устойчивым “добрым малым”, созданным для обыкновенной судьбы» . В героях заложена свобода, которая позволяет проявляться их разным внутренним качествам, но в пределах определенного диапазона. Перемены совмещаются с неизменным.
Герои романов А.Ф. Писемского Калинович («Тысяча душ»), Вихров («Люди сороковых годов»), Марфин («Масоны») и т.д. подвергаются различным сюжетным перипетиям, поступки их неоднозначны, поведение порой не предсказуемо. Однако это не грозит личности героя распадом на отдельные черты характера, так как внутри остается некий «стержень». Л.А. Аннинский пишет, что тексты А.Ф. Писемского отличает «рыхлость», «податливость» психологической фактуры, однако в глубине - нетронутая основа. Исследователь сравнивает ее с небом, в которое нельзя упереться; глубь и хлябь - природное, выражающее либо слабость, либо второе дыхание и соответствующее «духовной органике автора» . И.Л. Альми определила ведущий принцип пушкинского изображения человека: «Подвижность, не становящаяся последовательным развитием, но и не грозящая распадом личности» . Это утверждение, может быть, отчасти отнесено и к А.Ф. Писемскому. У героев А.С. Пушкина и А.Ф. Писемского есть «точки соприкосновения»: способность героя обнаруживать непредвиденные качества, тесная связь с повседневностью, проявление индивидуальности через события, которые дают возможность их сопоставления. Таким образом, обнаруживается определенное влияние пушкинской традиции на формирование художественной концепции человека в романной прозе Писемского.
Психологические функции портрета и форм поведения героев в романах А.Ф. Писемского
А.Ф. Писемский рисует «портрет-биографию» (В.С. Барахов) главного героя романа «Люди сороковых годов» Павла Вихрова, как и в случае с Настенькой Годневой. В.С. Барахов отмечает, что портрет «насыщается социально-биографическим, психологическим содержанием ... обнаруживает тенденцию к превращению в портретбиографию, в портрет-судьбу» .
Герой показан маленьким мальчиком: « ... он был довольно уже высоконек и чрезвычайно, должно быть, нервен, потому что скука и нетерпение, против воли, высказывались во всей его фигуре, и чтобы скрыть это хоть сколько-нибудь, он постоянно держал свои умненькие глазенки опущенными в землю» (4, 6). В этом портрете звучит авторская симпатия, которая выражается в использовании уменьшительноласкательных суффиксов в определениях: «мальчик был довольно «высоконек», постоянно держал «умненькие глазенки» опущенными в землю. Далее дается портрет гимназиста. Взросление Вихрова показано здесь так же, как и в романе «Тысяча душ»: «Павел перешел в седьмой класс и совсем уже почти стал молодым человеком: глаза его приняли юношеский блеск, курчавые волосы красиво падали назад, на губах виднелись маленькие усики» (4, 81). Подробности говорят не столько о внутренних изменениях, сколько о внешней перемене.
В романе есть описание внешности уже немолодого героя, когда он смотрит на себя в зеркало: « ... он взглянул на себя в зеркало: голова его была седа, лицо испещрено морщинами; на лбу выступили желчные пятна, точно лет двадцать или тридцать прошло с тех пор, как он приехал в этот город, в первый раз еще в жизни столь сильно потрясенный» (4, 256). Лицо героя несет на себе следы переживаний, жизненных перипетий, сильных волнений.
А.Ф. Писемский прибегает в романе «Люди сороковых годов» к динамическому портрету, к описанию форм поведения. Выбор этих форм зависит от характера героев, их внутренних особенностей. Первым поступком еще юного Павла стала защита своего приятеля от нападок и оскорблений другого мальчика Разумова. После пережитого герой не может придти в себя, он выпивает целый стакан воды, для того чтобы успокоиться. Из описанной сцены видно, что и для Павла его поступок был неожиданен. Автор демонстрирует, что в герое находятся разные психологические свойства, остающиеся неизвестными читателю до определенного момента.
Подобное же поведение Вихров выказывает будучи уже взрослым, состоявшимся человеком, писателем, сосланным за свое сочинение. Вихров едет в «раскольничье» село ломать моленную. Во время разбора моленной один из крестьян получает увечье, крестьяне села угрожающе окружают героя, желая отомстить за товарища. Герой сам хватает топор и идет ломать моленную, не испугавшись толпы: «Кто тут говорит, что всех бар перерубить надо? Кто? Выходи сюда! - крикнул он. - Толпа сейчас же отшатнулась от него. - Выходите и убивайте меня, если только сам я дамся вам живой! - прибавил он и, выхватив у стоящего около него мужика заткнутый у него за поясом топор, остановился молодцевато перед толпой; фуражка с него спала в эту минуту, и курчавые волосы его развевались по ветру. - Что случилось, того не воротишь, - доламывайте моленную сейчас же! - кричала он звучным голосом. Мужики не двигались. - Говорят вам, сейчас же! - повторил Вихров уже с пеною у рта. ... Вы не будете, - ну, так я ее буду ломать» (5, 254). Сам герой сочувствовал перед этим их горю и не хотел ломать моленную, но как человек, исполняющий обязанности чиновника, должен был выполнить приказ начальства.
В этой сцене Вихров показан как человек смелый, раздражительный, нервный. Данная картина способствует расширению представлений читателя о душевных свойствах героя. В его поведении можно выделить несколько психологических составляющих: первая - вытекает из особенностей склада характера, здесь сказывается природные черты, другая - объясняется тем, что прежде чем попасть в село, Вихров выслушал по дороге подробный рассказ о смерти такого же, как он, барина в «раскольничьем» селе. Таким образом, страх смерти сыграл не последнюю роль в поведении Павла. А.Ф. Писемский проявил глубокое знание психологии человека в экстремальных ситуациях. Реакция была подобрана точно в соответствие с внутренним складом героя.
В романе «Люди сороковых годов» А.Ф. Писемский дает и портрет-впечатление главной героини Марьи Николаевны Эйсмонд с точки зрения Вихрова. Сначала герой услышал шелест женского шелкового платья, затем в комнату вошла девушка: «белокурая, чрезвычайно миловидная ... , лет восемнадцати, с неясным цветом
г лица, с темно-голубыми глазами, которые она постоянно держала несколько прищуренными» (4, 83). Ум,. нравственная прелесть ясно проглядывали в выражении ее молодого лица, одушевленного к тому же образованием. Она была далеко не красавица, но вместе с тем необыкновенно миловидна. Здесь точки зрения автора и Вихрова (охваченного влюбленностью, и не имеющего возможность быть объективным, а мнение автора как бы поддерживает правдивость описываемого в том, что герой не ошибся в своих представлениях о героине) на наружность Мари сливаются. Писемскому интересна прежде всего женщина образованная, он всегда упоминает об отражении образованности на лицах своих героинь, а также отмечает их нравственное превосходство над мужчинами.
Иные краски преобладают в портрете т-ше Фатеевой: «Это была молодая, высокая дама, совершенная брюнетка и с лицом, как бы подернутым печалью» (4, 86). Она обладала также превосходными черными жгучими глазами, которые Павел Вихров при первой встрече, очарованный Мари, не заметил. Молодость Павел проведет рядом с нелюбимой им женщиной ш-те Фатеевой, однако сам он станет сильно переживать расставание с ней, свою вину в ее болезни и смерти. Портрет
Фатеевой представляет собой некоторый набросок, отражающий лишь некоторые черты, выделено несколько деталей: жгучие черные глаза, темные волосы и настроение героини. Печальное выражение лица Фатеевой будет объяснено позже неудачным и несчастливым браком.
Внешность Мари Эйсмонд показана во времени. Точно такой же способ портретирования А.Ф. Писемский использует в портретах Вихрова, Настеньки Годневой. «Мари была уже лет тридцати пяти; собой была довольно худощава; прежняя миловидность перешла у нее в какую-то приятную осмысленность. Мари очень стала походить на англичанку, и при этом какая-то тихая грусть ... как бы отражалась во всей ее фигуре» (5, 393). Лицо и фигура становятся зеркалом, в котором отражаются все душевные переживания героини: разочарование в семейной жизни, сложные отношения в любовном треугольнике.
Тайные мучения главных героев А.Ф. Писемский передает целым рядом мимических характеристик, в которых задействован и жест. Герои должны были бы быть счастливы после многих лет разлуки, однако лицо Вихрова мрачно, он сухо и односложно отвечает на вопросы Мари, сидя с ней рядом, он глядит все больше в сторону и явно делает вид, что занят чем-то другим, но никак уж не ею. Он говорит Мари колкости, осыпает старика генерала (мужа) насмешками, лицо его ожесточено и сердито, он кусает себе губы, подрягивает досадливо ногой (5, 440). Мари же все больше худеет, конфузится. Она начинает испытывать к нему равнодушие. Комментарий автора объясняет поведение героя ревностью, «он первый еще раз любил женщину в присутствии мужа» (5, 440).
Подобный же подход в описании сложных любовных переживаний А.Ф. Писемский осуществляет в романе «В водовороте». Главный герой князь Григоров показан в напряженный момент, когда должна решиться его судьба. Он с нетерпением ждет прихода Елены Жиглинской: «князь принялся ходить по номеру. Шаги его были беспорядочны: он шел то в один угол, то в другой. Не прошло еще и десяти минут после того, как кучер уехал, а князь уже начал прислушиваться к малейшему шуму в коридоре, и потом, как бы потеряв всякую надежду, подошел к револьверу, вынул его, осмотрел и зарядил. Глаза у него в эти минуты были почти помешаны, руки дрожали... ... князь дрожал всем телом» (6, 47). Писемский уходит от прямого называния чувств, читатель догадывается о них по тем жестам, мимике, которые даны в романе. Писатель реализует прием повтора эмоционального жеста, который подобен кругам на воде. Дрожь, беспорядочные шаги, прислушивание к каждому шороху - основное душевное состояние, бессознательно выраженное в движение и позе тела.
Диалог и монолог как формы психологического анализа в поэтике романов А.Ф. Писемского
Одним из распространенных видов монолога в произведениях А.Ф. Писемского является внутренняя реплика. Она заключает в себе высказывание героя, в котором оценивается происходящее событие (реплика, заключающая в себе восприятие героем внешнего мира) и изображаются его сиюминутные чувства (реплика, в которой мгновенно высвечивается душевное состояние героя в определенной ситуации). Внутренняя реплика часто имеет у А.Ф. Писемского своеобразную рамку. В одном из первых романов писателя «Боярщина» монологическое слово предваряться комментарием, в который вклинивается несобственно-прямая речь. Несобственно-прямая речь может выступать и как самостоятельное средство передачи чувств героев, их настроения. ,
Впервые встретив после долгой разлуки Анну Павловну Задор- Мановскую Эльчанинов, испытывает смешанные чувства, ему как молено скорее хочется встретиться с нею наедине, но он не может сделать это открыто, так как она замуясем. Его чувства отражает внутренняя речь: «Боже мой, к чему эти общественные понятия, которые так стесняют свободу человека...!» (1, 71). Эта реплика заключена в рамку, она предваряется несобственно-прямой речью героя, в которой выказывается нетерпение вновь вспыхнувшего чувства: «Он смотрел на Анну Павловну, и ему показалось, что ей тоже не хотелось уезжать. Как она была хороша в эту минуту, и как позавидовал он ее мужу, который поедет вместе с, нею вдвоем в коляске, будет ласкать ее, поцелует, тогда как ему нельзя даже проститься с ней; хоть бы еще два слова сказать, хоть бы еще раз условиться в свидании» (1, 71). После отъезда Анны Павловны говорится о том, что Эльчанинову стало страшно скучно. Все предыдущие высказывания позволяют сделать вывод, что встреча с бывшей возлюбленной вызвала не только любовные чувства, но и родила предчувствие приятного и захватывающего приключения, способного развеять однообразную жизнь в деревне. Герой не задумывается о том, какие последствия будут иметь их свидания, его занимают только свои ощущения и предвкушения. Дальнейшие мечты и размышления героя вращаются вокруг одного желания: как можно скорее заставить Анну Павловну полюбить себя. «Возвратившись домой, он совершенно погрузился в мечтания о своей любви и будущих наслаждениях. Он воображал, как эта женщина после долгой борьбы уступит, наконец, его желаниям и предастся ему в полное обладание, а далее затем ее самоотвержение: вот он делается болен, она обманывает мужа, приезжает к нему, просиживает целые ночи у его изголовья...Мечты его на этом не остановились; ему представлялось, что у них уже есть прекрасный ребенок ... Этого ребенка надо будет воспитывать. Он будет его руководителем и наставником» (1, 79). Далее следует комментарий, который объясняет мысли героя, их односторонность, эгоистичность. «Мечтая и размышляя таким образом, Эльчанинов ни разу не подумал, отчего это так изменилась Анна Павловна и не повредит ли он ей еще более своей любовью? ... Он мечтал и думал только о себе и о своих будущих наслаждениях» (1, 79).
В тоже время А.Ф. Писемский аккуратен и корректен по отношению к чувствам героев, он пишет о том, что «не в состоянии выразить того, что было с Анной Павловной в первые минуты этого свидания. Ей сделалось весело, страшно и стыдно; тоска сдавила ей сердце: ей хотелось плакать ... Не помня себя, она назначила ему свидание и во все остальное время как бы лишилась сознания» (1, 81). Косвенная речь способствует раскрытию внутреннего состояния, но в тоже время писатель отказывается от беспощадного анализа ее чувств, он описывает мимику и жесты, которые сам читатель, руководствуясь своим внутренним опытом, может интерпретировать: «во всем теле ее был лихорадочный трепет, лицо горело, в глазах было темно, грудь тяжело дышала» (1, 81).
Прямая речь героини расположена уже после подробного разъяснения ее состояния. Она выражает ее решимость, и вместе с тем понимание того, насколько это свидание опасно для нее, она обманывает себя, пытается успокоится: «Я пойду, я буду говорить с ним только о Вере...он, верно, любит еще Веру; ему приятно будет говорить со мною об ней, он помнит еще и меня...Он непохож на других людей...Я пойду!..» (1, 82). Ход мыслей героини прерывается многоточием и повтором, проявляется поток сознания героини, когда она еще пытается удержать свои чувства доводами рассудка, но затем сбивается, и ее захватывают эмоции.
Чувства героев друг к другу неоднозначны, при первом свидании оба вновь вспыхивают страстью. Однако вскоре обстоятельства меняются: обман Анны Павловны мужа раскрывается, она уходит к Эльчанинову, который со временем начинает тяготиться совместной жизнью с Мановской. Мечта героя о семье заменяется новой - о службе в Петербурге. Монолог предваряется комментарием: «Эльчанинов возвращался домой, волнуемый различными чувствованиями: уехать в Петербург, оставить эти места, где он претерпел столько неприятностей, где столько скучал, - все это приводило его решительно в восторг; но для этого надобно было обмануть Анну Павловну ... : “Что ж такое, - думал он, - это ненадолго, я могу тотчас по получении места вызвать ее к себе в Петербург, а оставаться здесь и дожидаться, пока она выздоровеет, нет никакой возможности. Надобно только пролавировать поискусней”, - сказал он сам себе, входя на крыльцо дома» (1, 174). Одна только Анна Павловна остается верна своему чувству и герою.
Все монологи в романе сопровождаются комментарием, который представляет собой чаще косвенную речь, реже, для передачи внутреннего состояния героев, используется несобственно-прямая речь. В романе «Боярщина» монолог используется писателем много чаще, чем в более поздних романах. Это дает возможность героем прямо высказываться, проявлять свое лицо. Рамочная конструкция привлекает писателя возможностью наиболее полно и объективно представить ситуацию, внести ясность и вместе с тем, показать порой ее неоднозначность. В течение всего романа А.Ф. Писемский показывает Эльчанинова эгоистом, легко увлекающимся человеком, но он не обвиняет его, а ищет причины этому в его внутренней сути, воспитании. Таким образом, складывается портрет героя, в котором есть слабые и сильные человеческие стороны: «Впечатлительный по характеру, энергический и смелый в своих предприятиях, но слабый при исполнении их, он стал предполагать в себе сильные страсти, а вследствие их глубокие страдания» (1, 73). Эта характеристика не оправдывает героя, она призвана для объяснения его поступков, поведения, психологических особенностей. А.Ф. Писемский выступает здесь как творец, знающий и понимающий, но не оправдывающий, поэтому в романе звучит речь героя, которая практически всегда сопровождается словом писателя.
В поздних романах роль монологического слова героев не уменьшается, однако ее удельный вес в тексте романа сокращается.
Большее значение приобретают формы поведения, комментарий. Это не способствует меньшей психологизации, так как другие средства берут на себя психологическую функцию. А.Ф. Писемский стремится к объективно-безличностному повествованию, за что получал многочисленные упреки в холодности, фактографичности, беспристрастности у критики. Показательно, что подобные упреки делали и А.П. Чехову, который достиг большого мастерства в данном способе повествования: «Житейское, реальное возьмет такую силу и авторитет уже только у Чехова, но Писемский не обладал чеховским художественным анализом. Да и время еще не пришло: ведь сам этот анализ “пророс” у Чехова сквозь почву именно всей психологической прозы. Чеховский анализ представлял собой кардинальную ревизию не только каких-то частных идеологем, “модничанья”, но и целого определенного типа сознания, и в том числе той художественной системы, которая и начала создаваться при Писемском» .
Функция вещи в поэтике психологизма А.Ф. Писемского
Петербург предстает перед Калиновичем в нищете и блеске. А.Ф. Писемский проводит своего героя по всем кругам ада. Такое разнообразие картин позволяет читателю представить некую социальную карту города. За три прожитых месяца в столице Калинович начинает понимать, что, не имея связей, а главное денег у него нет будущего: «...Впереди у него стоял один только каменный, бессердечный город с единственной своей житейской аксиомой, что деньги для человека - все!» (3, 314).
Город активно влияет на Калиновича, тягостное состояние героя позволяет видеть ему всю неприглядность Петербурга. Он делает для себя горький вывод, что этому городу не нужен думающий человек, а нужней мужик, способный перетаскивать на своих плечах тяжесть. Внутреннее психологическое состояние Калиновича повлияло на то, что он стал внимательнее относиться к окружающему его со всех сторон городу.
Автор одновременно представляет и Петербург тружеников и дельцов. Отсутствие денег становится препятствием к деятельности для Калиновича, и не позволяет «умному человеку» реализовать себя. Этот город - «пульсовая жила» России. Здесь вершатся судьбы и кипит деятельность. Одних Петербург «принимает», других - «ломает». Петербург становится для героя неким испытанием на прочность и препятствием на пути к мечтам. Возникает еще одно пространство - «город - преграда», которую необходимо преодолеть на пути к «счастью».
Таким образом, впечатления Калиновича от увиденных картин городского пространства дают возможность представить всю сложную гамму чувств и предчувствий героя, реализовавшихся в его поступках.
В более поздних романах А.Ф. Писемский по-прежнему внимателен к вещам, находящимся в комнате персонажей, так как они способствуют раскрытию особенностей не только повседневного распорядка, но и их психологических особенностей.
В начале романа «Масоны», как и более ранних романах писатель приводит довольно подробно интерьер комнаты Петра Григорьевича Крапчика. Ее описание наполнено деталями: «Пол спальни был покрыт черным ковром с нашитыми на нем золотыми как бы каплями или слезами. По одной из стен ее в алькове виднелась большая кровать под штофным пологом, собранным вверху в большое, золотое кольцо, и кольцо это держал не амур, не гений какой-нибудь, а летящий ангел с смертоносным мечом в руке, как затем, чтобы почиющему на этом ложе каждоминутно напоминать о смерти» (8,10-11). В то время как огромная рабочая конторка была завалена приходно-расходными книгами, образцами семян, планами на земли, фасадами на постройки. Описание спальни пронизано определенным эмоциональным тоном, в котором угадывается суть хозяина, его черты.
В противоположность Крапчику, главный герой Марфин Егор Егорыч ведет аскетический образ жизни, поэтому вещей, окружающих его, немного и их описание рассредоточено по нескольким главам. Вещи включены в повседневный уклад жизни героя. Он собственноручно метет свою комнату, чистит себе платье, ходит к колодцу за водой, по часу стоит на молитве. Здесь же перечисляются вещи - знаки масонства: «ключик костяной, с привязанною к нему медною лопаточкой; потом звезда какая-то, на которой три рога изобилия составляли букву А, и наконец, еще звезда более красивой формы, на красной с белыми каймами ленте, представляющая кольцеобразную змею, внутри которой было сияние, а в сиянии - всевидящее око. Ключик и лопаточка были общим знаком масонства; звезда с буквою А - знаком ложи, вторая же чуть ли не была знаком великого мастера» (8, 28). Вещи являются показателями принадлежности Марфина к определенному кругу людей. Черты характера героя, его внутренний мир в большей степени раскрывается в его повседневном поведении, укладе жизни. Комната Егора Егорыча описана кратко, схематично, подробнее показана только одна вещь: «единственными украшениями этой комнаты служили: прекрасный портрет английского поэта Эдуарда Юнга, написанный с него в его молодости и представлявший мистического поэта с длинными волосами, со склоненною несколько набок печальною головою, с простертыми на колена руками, персты коих были вложены один между другого» (8, 100). Портрет поэта является своеобразной проекцией самого Марфина. Так два описанных выше интерьера отражают противоположные личности хозяев. Если в первом описании ощущается неискренность, желание ввести в заблуждение (комната Крапчика), здесь звучит ироничный, несколько пренебрежительный тон, то во втором — эмоциональная составляющая меняется, становится серьезной и появляется схематичность. Представлены два разных характера героев, их интересы, восприятие мира, отсюда различная степень и подход в психологизации образа.
Таким образом, принцип контраста представляет собой довольно распространенное явление. Герои духовно глубокие, способные к внутренним изменениям (Настенька Годнева, Павел Вихров, Егор Егорыч Марфин, Сусанна Рыжова) часто менее подвержены влиянию вещей (исключение - Яков Калинович), в то время как второстепенные герои (почтмейстер, Еспер Иванович Имплев, Аггей Никитич Зверев, Мирона Дмитриевна) без них существовать не могут.
В романах А.Ф. Писемского можно выделить особый вид интерьеров, который характерен для людей, занимающихся умственным трудом. Так, в романе «Тысяча душ» подобной комнатой владеет князь Иван Раменский, он ведет своего гостя Якова Калиновича в кабинет: «который тоже оказался умно и богато убранным ... мягкая сафьянная мебель, огромный письменный стол - все это было туровского происхождения. На стенах висели часы, барометры, термометры и фамильные портреты. В соседней комнате, как видно через растворенную дверь, стоял посредине бильярд, а в углу токарный станок. Работая головой по нескольку часов в день, князь, по его словам, имел для себя правилом упражнять и тело» (3, 155). Вещи в интерьере имеют форму, фактуру, происхождение - все это говорит о вкусе хозяина, его предпочтениях. Описание комнат сопровождается оценочным комментарием, который характеризует князя, как человека умного, практического, разностороннего.
Кабинет Еспера Ивановича Имплева (роман «Люди сороковых годов») иной, он наполнен вещами, завален ими (книгами, бумагами, карандашами, циркулями, линейками, треугольниками, в нем имеется также зрительная труба, микроскоп, калейдоскоп; в кабинете стоят диван, кровать; висят картины), в этом есть некоторый хаос, а отчасти, может быть, здесь осуществляется попытка полнее заполнить пространство, тем самым скрыв душевное одиночество человека бессемейного, холостяка. В персонаже чувствуется тонкая поэтическая натура, застенчивость (автор говорит о нем, как о «деликатнейшем и стыдливейшем» мужчине): «На третьей стене предполагалась красного дерева дверь в библиотеку, для которой маэстро-архитектор изготовил было великолепнейший рисунок; но самой двери не появилось и вместо ее висел запыленный полуприподнятый ковер, из-за которого виднелось, что в соседней комнате стояли растворенные шкапы; тут и там размещены были не прибитые картины и эстампы, и лежали на полу и на столах книги. Все это Еспер Иваныч каждый день собирался привести в порядок и каждый день все больше и больше разбрасывал» (4, 28). Описание комнаты подробное, детальное, оно насыщено вещами, это объясняется не только тщательностью наблюдения, но и характеризует героя, его склонности, интересы, индивидуальность. Есперу Иванычу все интересно, любопытно, все это доходит у него до страсти: «Мне вот, хоть и не много, а все побольше разных здешних господ, Бог дал знания, и меня каждая вещь, что ты видишь здесь в кабинете, занимает» (4, 31), - обращается он к Павлу Вихрову. Однако в этом видится и желание Еспера Иваныча отгородиться от внешнего мира, он сам похож на отшельника.
