Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Литературная история перевода «Евангелия Учительного» в истории русской книжности XIV-XVII веков С. 22
Глава 2. Источники и риторическая структура поучений «Евангелия Учительного». Патриарший Гомилиарий С. 87
Глава 3. «Рецепция “Евангелия Учительного” в русской литературе XV XVII веков» С. 168
Заключение С. 216
Приложение №1 С. 218
Приложение №2 С. 220
Список использованных источников С. 223
Список использованной литературы С. 229
- Литературная история перевода «Евангелия Учительного» в истории русской книжности XIV-XVII веков
- Источники и риторическая структура поучений «Евангелия Учительного». Патриарший Гомилиарий
- «Рецепция “Евангелия Учительного” в русской литературе XV XVII веков»
Введение к работе
Актуальность темы. Литературная история «Евангелия Учительного» (далее ЕУ) как четьего сборника, его генетические связи, жанровый архетип и рецепции в древнерусской литературной традиции XIV-XVII вв. исследованы впервые. ЕУ - авторитетный и широко бытовавший в древнерусской литературной традиции сборник учительного и одновременно экзегетического характера, возникший в Византии как «Патриарший Гоми-лиарий» (далее ПГ) и переведенный на славянский язык в 1343 г.
Представляя собой сборник постоянного состава, ЕУ имеет свои законы функционирования в литературном процессе русского средневековья. Эти законы связаны с каноничностью самой природы сборника, в истоках представлявшего собой собрание патриарших гомилий, а потому практически не подвергавшегося текстологической обработке. Изменения касались в основном состава сборника: сохраняя типологические приметы ис-токового текста, писцы-редакторы пытались, переписывая дополнительные тексты, актуализировать его идеологическое содержание. Отметим также, что к важной специфике функционирования этого литературно-учительного памятника относится его использование (жанровая типология, рецепции экзегетической части, цитация и др.) для конструирования русских сочинений нравственно-учительного типа: поучений, слов, гомилий.
На теоретическом уровне в диссертационном исследовании различаются типологические характеристики древнерусского сборника, позволяющие интерпретировать его как канонический, и способы функционирования составляющих его текстов, благодаря которым он соответственным образом модифицируется и включается в литературный процесс эпохи.
Тема исследования находится в русле одного из научных направлений кафедры древних литератур и литературного источниковедения Новосибирского национального исследовательского государственного университета - «Древнерусский четий сборник как литературный факт: канон и творческие модификации». «Древнерусский четий сборник как специфический феномен русской литературы описывается здесь с точки зрения эволюционной динамики формы. Накопление разнообразных вариантов обновления структуры четьих сборников позволяет фиксировать динамику их функционирования в литературном процессе, а возникновение фактов "смещения системы", меняющих повествовательное пространство сборника, обеспечивает возможность узнавания новых явлений в литературе» '.
1 Дергачева-Скоп Е. И. Динамическая система четьих сборников как литературная эволюция: проблемы типологии // Отчет по проекту аналитической ведомственной целевой программы «Развитие научного потенциала высшей школы (2009-2011 годы) - «Древнерусский четий сборник как литературный факт: канон
Без выявления связей текст-контекст внутри сборника невозможно выяснение «реального» места произведения средневекового типа в литературной среде эпохи. «Идеальное» место такого сборника выясняется только при рассмотрении исторического контекста его бытования и его генетической жанровой основы2.
Степень изученности темы. Первыми исследователями ЕУ были археографы XIX в. (П. М. Строев, А. X. Востоков, В. М. Ундольский), в основном вводившие в науку вновь открываемые ими рукописи этого памятника. На начальном этапе изучения ЕУ византийский сборник, легший в основу перевода, был приписан патриарху Каллисту (XIV в.) на основании упоминания его имени в одном из ранних западнорусских печатных изданий (Крилос, 1606). Переводчиком с греческого был назван болгарский и сербский книжник, переводчик и писатель Константин Костенец-кий (конец XIV - первая треть XV в.). Исследователи отмечали, что в древнерусской традиции сборник содержал уже не только переводные, но и русские по происхождению гомилии.
А. В. Горский и К. И. Невоструев определили греческий сборник (Taur. gr. 164 - С.VI.2 3), переводом которого, по их мнению, и явилось в основной своей части ЕУ, и назвали составителем этого греческого «собрания поучений» и автором одной из гомилий патриарха Филофея Кокки-на (вторая половина XIV в.). Они же отметили, что в рукописной традиции ЕУ существуют тексты с разными отсылками к дате перевода «от грече-скаго языка на рускыя книгы» - 1343 или 1407 г.: «С большей вероятно-стию <...> раннее показание можно относить ко времени составления сего собрания слов на греческом языке, а второе (1407 г.) ко времени перевода». Горский и Невоструев также указали на возможность существования двух редакций перевода, приведя примеры «исправлений текста» из Поучения в шестую Неделю по Пасхе (в списках Син. 209/76 и 211/75)4.
К изучению рецепции ЕУ в литературе русского средневековья исследователи практически не обращались. Проблема использования текстов
и творческие модификации». Научный руководитель Е. И. Дергачева-Скоп (проект №2.1.3/12135). Новосибирск, 2011. С. 14-53.
2 Дергачева-Скоп Е. И., Алексеев В. Н. Иллюстрированное повествование о по
ходе Ермака в Сибирь и его автор (К проблеме историко-функционального изуче
ния древнерусских литературных памятников) // Общественно-политическая
мысль и культура сибиряков в XVII - первой половине XIX века. Новосибирск,
1990. С. 110-114,133.
3 Описание см.: PasinusJ., RivautellaA., BertaF. Codices manuscripti bibliothecae
Regii. Taurini 1792. P. 247-252 (№ CLXIV).
4 Горский А. В., Невоструев К. И. Описание славянских рукописей Московской
Синодальной библиотеки. Отдел 2.2: Писания догматические и духовно-
нравственные. М., 1859. С. 657-673.
ЕУ в русской рукописной традиции ставилась лишь в отдельных работах, посвященных творчеству русских книжников XV-XVI вв.5 Более основательно влияние ЕУ на одноименный сборник западно-русского писателя и богослова Кирилла Транквиллиона-Ставровецкого исследовал С. И. Мас-лов6. В его монографии представлена и первая классификация списков ЕУ по составу, которая, правда, (автор разделяет доступные ему списки на три формальные группы) не позволяет увидеть сложные процессы функционирования памятника в славяно-русской рукописной традиции7.
Из работ, с достаточной полнотой освещающих византийскую рукописную традицию ПГ, генетически связанного с ЕУ, назовем монографии А. Эрхарда и Г. Геннепгофа. Первый составил не только археографический обзор всех известных ему списков ПГ, но и определил постоянный состав этого сборника (каноническую его структуру). Он показал, что ПГ был создан в начале XII в. Иоанном IX Агапитом, патриархом Константинопольским 8. Г. Геннепгоф изучил источники некоторых поучений из этого гомилиария, связав их с толкованиями Иоанна Златоуста, Феофилактом Болгарским и Евфимием Зигавиным9. Расширенные варианты гомилиария, по мнению А. Эрхарда, были созданы не ранее, чем в конце XIII - начале XIV в.
Однако проблема архетипа ЕУ остается до конца невыясненной. Не решен вопрос атрибуции той группы списков греческого ПГ, переводом которой являются Поучения и Слова воскресной части ЕУ. Правда, в 1982 г. афинский исследователь Димитриос Гонис 10 попытался доказать, что триодная часть ЕУ - это, несомненно, перевод на славянский язык ПГ - сборника XII в., авторство которого приписывают Иоанну IX Агапиту, патриарху Константинопольскому (1111-1134). Но методика идентифика-
5 См.: Антоний, ей. Выборгский (Вадковский). Из истории христианской про
поведи. СПб., 1892. С. 369; Жмакин В. И. Митрополит Даниил и его сочинения. М.,
1881. С. 330.
6 Маслов С. И. Кирилл Транквиллион-Ставровецкий и его литературная дея
тельность. Киев, 1984. С. 103-105.
7 Подходы С. И. Маслова к классификации списков использовала и несколько
расширила СЮ. Аверкина. См.: Аверкина С. Ю. Материалы к описанию рукопис
ных и старопечатных сборников поучений постоянного состава («Учительное
евангелие») // Русская книга в дореволюционной Сибири: распространение и быто
вание. Новосибирск, 1986. С. 43-68.
8 EhrhardA. Uberlieferang und Bestand der hagiographischen und homiletischen Li
terate ... ErsterTeil. Bd. 3. Leipzig, 1941-1943. S. 559-631.
9 HennephofH. Das homiliar des patriarchen Neilos und die Chrysostomische tradi
tion. Leiden, 1963. S. 43-57.
10 Гонис Д. Цариградският патриарх Калист I и «Учителното евангелие» // Ра-
laeobulgarica. №2. 1982. С. 111-117.
ции сочинений, входящих в состав ПГ, с Поучениями и Словами ЕУ по инципитам, примененная Д. Гонисом, не может дать до конца достоверного результата, поскольку в истории как византийской, так и славянорусской литературы с одинаковыми инципитами существовали редакции сочинений разных авторов (принцип вариативности средневековых текстов) п. Что касается второй части ЕУ, слов календарного цикла, то проблема их атрибуции остается фактически открытой.
Для нашего исследования важнейшим представляется связь ЕУ не столько с византийской литературой XII в., сколько с литературой XIV в., поскольку перевод ЕУ был осуществлен около середины этого века, а ПГ имеет длинную рукописную историю, и списки его надписывались именами нескольких патриархов, отчасти менялся и их состав. Точка зрения А. Эрхарда, отмечавшего существование расширенных версий ПГ, была поддержана А. Джаннули в докладе на 21-м Международном конгрессе по византиноведению (Лондон, 2006)12. Она соглашается с Эрхар-дом в том, что один из расширенных вариантов ПГ был создан не ранее конца XIII - начала XIV в.
Славянский перевод 1343 г.13, который известен по многочисленным русским рукописями конца XIV-XVII в., имел кроме основного ядра текстов, соответствующих недельной структуре церковного года, слова на неподвижные праздники. Впрочем, они не встречаются в одном варианте ПГ как целое, а появляются минимум в двух его разновидностях: первый ус-вояется патриарху Герману II (1222-1240), второй известен с именем «ди-даскала» Марка Критского. Поэтому мы позволяем себе высказать гипотезу, что расширенный вариант ПГ наиболее полно представлен именно ЕУ, при переводе которого были использованы как минимум два списка ПГ и
11 Такую же операцию в свое время провели А. В. Горский и К. И. Невоструев
(1859 г.), но с приписанным патриарху Филофею списком ПГ.
12 GiannouliA. The Extended form of the Homiliary II of the patriarchate of Con
stantinople: notes on its composition and date II Proceedings of the 21st International
Congress of Byzantine Studies. Pondon, 21-26 August 2006. Vol. 3. Abstracts of com
munications. Pondon, 2006. S. 144-145.
13 Нами зафиксированы отдельные сочинения того же перевода, представлен
ные в двух русских пергаменных сборниках XIV в. - ГИМ, Чуд. 20(20) и
Чуд. 21 (21) - комплекс сочинений из последнего повторен в рукописи рубежа
XV в. (РГАДА, собр. Саровской пустыни, № 2). Мы лишь касаемся в нашей работе
проблемы атрибуции перевода, а характеристика времени его появления на славян
ской почве нас интересует только в аспекте, связанном с русской рукописной тра
дицией ЕУ. Вопросы о датировке, отражении в ЕУ той или иной редакции славян
ских языков - проблемы особого самостоятельного характера, требующие привле
чения не только русских, но и всех южнославянских списков, особой лингвотек-
стологической методики исследования языковых изводов текста.
ряд отдельных гомилий. Наиболее достоверным местом перевода ЕУ мы считаем Афон, где с первой трети XIV в. до начала XV в. собирался весь славянский православно-книжный мир, в том числе и русские паломники и книгописцы, а «Константинопольский патриарший престол надолго сделался достоянием питомцев св. горы Афонской» 14.
Составителем одной из редакций ПГ в целом ряде списков назван Константинопольский патриарх Филофей (XIV в.), связанный с Русью не только формальными узами. Мы предполагаем правку русской рукописной традиции ЕУ по одной из редакций византийского сборника - фи-лофеевской. Она объясняется нами деятельностью русского митрополита Киприана или его окружения, в свою очередь, связанного с Афоном 15.
Источники. Основу диссертационного исследования составляют древнерусские списки с полным текстом ЕУ. Учтено и описано более 60 рукописей из собраний Санкт-Петербурга (РНБ, БАН); Москвы (РГБ, ГИМ, РГАДА); Новосибирска (ГПНТБ СО РАН). Ранняя рукописная традиция памятника изучена максимально полно, выполнено текстологическое исследование большей части списков XV-XVI вв. В работе учтены не только рукописи ЕУ, но и сборники того же времени, включающие в свой состав полнотекстовый вариант памятника, а также сборники XIV в., содержащие отдельные гомилии из ЕУ того же перевода, что и полнотекстовые рукописи. Особое место в исследовании уделено старопечатной традиции памятника и рукописям XVII в., среди которых представлены сборники, не связанные своим происхождением с печатной традицией или правкой, осуществленной в ЕУ уже по старопечатным изданиям. В научный оборот впервые вводятся списки рукописей и экземпляры старопечатных изданий сибирских хранилищ.
Исследование рецепции ЕУ в русской литературе XV-XVII вв. проведено по рукописным источникам: сборникам поучений русских митрополитов Фотия и Даниила, сочинениям Максима Грека, патриарха Никона и др. Для выявления генетических связей ЕУ с византийской традицией подобных сборников и описания особенностей славянского его перевода привлекались к исследованию греческие тексты (в частности, рукопись,
Лебедев А. П. Исторические очерки состояния византийско-восточной церкви от конца XI до середины XV в. СПб., 1998. С. 259. См. также: Христианское чтение. 1872. Т. 3. С. 650-651; Соболевский А. А. Переводная литература Московской PycnXIV-XVII веков. СПб., 1903. С. 9-12, 31-32.
15 Прохоров Г. М. Исихазм и общественная жизнь в Восточной Европе в XIV в.// Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы. СПб., 2000. С. 44-95. Он же. Митрополит Киприан (ок. 1330 - 16. IX. 1406) // Там же. С. 263-284; Буланий Д. М. Древняя Русь // История русской переводной художественной литературы. Т. 1: Проза. СПб., 1995. С. 44.
надписанная именем патриарха Филофея - Biblioteca Nazionale di Torino (Турин, Италия), MS С.VI.2), печатные тексты 6 гомилий из ПГ в Patrologia Graeca16 и росписи содержания ПГ иных редакций, выполненные с инципитами в фундаментальном труде А. Эрхарда, посвященном греческим памятникам агиографии и гомилетики.
Объект исследования - сборник воскресных торжественных гомилий и поучений славяно-русской литературной традиции ЕУ, имеющий генетически обусловленную каноническую жанровую структуру и развитую русскую рукописную традицию.
Предмет исследования - литературная история ЕУ: варианты, редакции и жанровые модификации этого учительного и экзегетического переводного сборника; его контекстуальные связи в русской рукописной и старопечатной традиции XV-XVTI вв.
Цель диссертационной работы: воссоздать литературную историю ЕУ как четьего сборника, выявить и описать генетическую основу, разные аспекты его функционирования как концептуального единства, исследовать рецепцию сборника в древнерусской учительной традиции. Этой цели соответствует решение ряда задач:
изучить историю русской рукописной и ранней старопечатной традиции ЕУ XIV-XVII вв., выстроив типологическую модель его как учительного сборника;
описать состав ЕУ, источники и литературные приемы форматирования поучений, как сохранивших в переводе особенности композиции греческих гомилий воскресного цикла ПГ, так и оригинальных;
выявить специфику литературного редактирования ЕУ как сборника за счет модификации текста и включения новых поучений;
исследовать рецепции ЕУ в русской литературе XV-XVII вв., его контекстуальные связи.
Теоретическая база исследования основывается на работах, посвященных феномену древнерусского четьего сборника (В. П. Адриановой-Перетц, Д. С. Лихачева, Р. П. Дмитриевой, Е. И. Дергачевой-Скоп, Т. В. Черториц-кой и др.). Четий сборник, вслед за Е. И. Дергачевой-Скоп, мы рассматриваем как «своеобразный микромир, благодаря которому произведение, входящее в сборник, получает необходимые черты для включения его
Поучение в неделю третью Великого Поста - PG 150, col. 264-280; Поучение в неделю третью по Пятидесятнице - PG 120, col. 1236-1245; Поучение в неделю шестую по Пятидесятнице - PG 120, col. 1245-1258; Поучение в неделю двенадцатую по Пятидесятнице - PG 120, col. 1209-1220; Поучение в неделю двадцатую по Пятидесятнице - PG 120, col. 1201-1209; Поучение в неделю двадцать вторую по Пятидесятнице - PG 120, col. 1220-1236. Первое поучение - под именем патриарха Иоанна XIV Калеки, остальные - под именем Иоанна VIII Ксифилина.
в литературный макромир эпохи. Макромир наиболее устойчив к изменениям, и тенденции развития литературы можно уловить, прежде всего, в более чутком к новому, в более подвижном микромире - сборнике» 17.
Поскольку ЕУ является переводным славяно-русским сборником XIV в., имеющим в качестве своего канонического архетипа ПГ, греческий текст которого известен в нескольких вариантах с XII в., определяющими стали для нас теоретические положения Д. С. Лихачева, которые объясняют специфику подхода к исследованию древнерусской переводной литературы18.
В изучении истории текста ЕУ в русской рукописной традиции мы опирались на частные, но методологически важные для нашего исследования работы А. А. Алексеева, Г. М. Прохорова, Д. М. Буланина, посвященные проблемам изучения переводных текстов 19.
Методология исследования. В диссертации осуществлялся системный подход к изучению истории памятника. Основным методом нашего исследования стал текстологический. Этот метод позволил описать литературную историю ЕУ как процесс: «Для историка литературы важно путем изучения списков не только установить архетип памятника, но, проделав обратный путь, сравнивая архетип с вышедшими из него редакциями, -обнаружить судьбу памятника в зависимости от изменения вкусов и литературных интересов среды, в которых он вращался и подвергался новым обработкам» (В. Н. Перетц)20. Текстологический метод фундируется в работе некоторыми важными методологическими приемами, заимствованными из типологического, историко-функционального и герменевтического методов. С помощью типологического метода раскрывается сущность структуры ЕУ, отличающаяся от структуры других четьих сборников, как русских, так и византийских, выявляется смысловое ядро сборника и законы его модификаций. Необходимость описания контекстуальных литературных связей отдельных произведений, входящих в ЕУ, законов их актуализации в древнерусской книжной традиции обусловила применение в исследовании историко-функционального метода. Метод герменевтиче-
Дергачева-Скоп Е. И. Средневековая русская книга и литература // Фокина О. Н. Литературная история «Повести о бражнике» и проблема народной книги: текст и контекст. Новосибирск, 1995. С. 10.
18 Лихачев Д. С. Текстология на материале русской литературы X-XVII веков.
Л., 1983. С. 404^41.
19 Алексеев А. А. Песнь Песней в древней славяно-русской письменности. СПб.,
2002; Прохоров Г. М. Памятники переводной и русской литературы XIV-XV веков.
Л., 1987; БуланинД М. Древняя Русь // История русской переводной художествен
ной литературы. Т. 1: Проза. С. 17-73.
20 Перетц В. Н. Из лекций по методологии русской литературы. История изу
чения. Методы. Источники. Киев, 1914. С. 338.
ской интерпретации, включающий «понимание текста, постижение его значения», дает возможность определить место ЕУ в историческом контексте любой точки времени его активного бытования.
Научная новизна диссертации. В результате исследования впервые:
осуществлен детальный текстологический анализ рукописной и связанной с ней старопечатной традиции ЕУ;
описана литературная история ЕУ на основе репрезентативной выборки материалов, представивших все этапы функционирования сборника в контексте русской литературы XV-XVII вв., отражающие интерес к ЕУ как концептуальному экзегетическому и гомилетическому сборнику;
доказано, что древнейшая разновидность перевода первой редакции ЕУ, появившаяся в 1343 г., являлась переводом расширенного варианта ПГ - памятника византийской литературы, имевшего собственную сложную историю текста, отразившуюся в принципах композицирования ЕУ;
выстроена на основе генетической греческой жанровой структуры типологическая модель ЕУ как литературного сборника, описаны модификации этой модели в русской рукописной традиции;
изучена группа вводимых в научный оборот впервые русских рукописей XV в., в которой отразилась попытка придать ЕУ как сборнику новый идеологический акцент, соответствующий литературной концепции формирующегося Московского царства;
выявлена и описана правка текста ЕУ монахом Троице-Сергиевой лавры Селиваном (известным русским переводчиком, помощником Максима Грека) в целях приспособления важных в обиходной и литературной практике учительных и экзегетических сочинений к языковой практике времени (конец XV - начало XVI в.).
Практическая значимость исследования заключается в том, что основные положения исследования могут быть использованы в последующем научном изучении древнерусских четьих сборников. Материалы и результаты исследования могут применяться в разработках к курсам «История древнерусской литературы», «Археография книжных памятников», для подготовки спецкурсов по истории русской литературы и культуры в высшей школе.
Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты диссертационного исследования апробированы в форме докладов и сообщений на заседаниях кафедры древних литератур и литературного источниковедения гуманитарного факультета Новосибирского национального исследовательского государственного университета, а также на ряде международных и всероссийских конференций, в том числе: на VI Всероссийской конференции молодых специалистов «Вопросы славяно-русского
рукописного наследия» / Институт русской литературы (Пушкинский дом), Санкт-Петербург, июнь 1999 г.; XXXVIII Международной научной конференции «Студент и научно-технический прогресс», Новосибирск, апрель 2000 г.; Международной научной конференции «Книга и литература в культурном контексте», Новосибирск, апрель 2001 г.; Межрегиональной научно-практической конференции: «Сибирь на перекрестье мировых религий», Новосибирск, октябрь 2001 г.; XL Международной научной конференции «Студент и научно-технический прогресс», Новосибирск, март 2002 г.; Шестых Макушинских чтениях, Новосибирск, май 2003 г.; Международной научной конференции: «Древнерусское духовное наследие в Сибири: научное изучение памятников традиционной древнерусской книжности на востоке России», декабрь 2005 г.; Международной научной конференции «Русская литература: национальное развитие и региональные особенности» («Дергачевские чтения»), Екатеринбург, октябрь 2011 г.
На защиту выносятся следующие положения:
литературная история ЕУ - русского гомилетического и экзегетического сборника поучений - генетически связана с несколькими редакциями (XII-XIVbb.) византийского памятника лекционарной жанровой природы - ПГ;
будучи сборником постоянного состава с контролируемой текстологической традицией, ЕУ характеризуется двумя редакциями перевода и рядом разновидностей: первая редакция сохраняет черты южнославянского архетипа, вторая исправляет его по греческому тексту ПГ. Правка осуществляется в рамках грамматической теории Максима Грека;
одна из разновидностей первой редакции перевода ЕУ читается как попытка изменить состав и в какой-то степени структуру Сборника, добавив в него цикл идеологически значимых для Руси XV в. произведений (Азбучную молитву Константина Преславского и его Предисловие к Учительному Евангелию, Повесть о Неседальном, Слово на Вознесение Кирилла Туровского и др.);
вторая редакция ЕУ появилась не позднее 1523 г., автором ее был инок Селиван, работавший вместе с Максимом Греком над исправлением славянских переводов;
рецепция ЕУ обусловлена его канонической литературно-учительной природой, поэтому функционирование этого памятника связывается с задачами создания русских сочинений нравственно-учительного типа: поучений, слов, гомилий.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и списка использованной литературы.
Литературная история перевода «Евангелия Учительного» в истории русской книжности XIV-XVII веков
Итак, необычные номера поучений из минейной части «Евангелия Учительного» можно объяснить следующим образом: соотношение номеров 53-58-1/3/5-20 отражает нумерацию поучений расширенной версии «Патриаршего Гомилиария». Все остальные варианты нумерации (54 вместо 53, пропуск одного или нескольких номеров и т.д.) являются искажением древнейшей разновидности текста. Следовательно, списки, содержащие именно эти номера, содержат и древнейшую разновидность славянского текста «Евангелия Учительного».
Как мы уже говорили выше, мы не привлекали для анализа сборники, содержащие отдельные поучения из «Евангелия Учительного». Но три таких сборника мы все же проанализировали, так как именно они являются древнейшими рукописями с текстами из «Евангелия Учительного». Нам неизвестны списки с полным текстом «Евангелия Учительного», написанные ранее первой половины XV века. Но есть три сборника рубежа XIV-XV веков, в которых содержатся несколько поучений из «Евангелия Учительного»:
Поучение в неделю мясопустную (под названием «Поучение в неделю мясопустную о втором пришествии. Еуангелие от Матфеа»); Поучение в неделю шестую по Пятидесятнице (под названием «Поучение. Еуангелие от Матфеа»); Поучение в неделю двадцать шестую по Пятидесятнице (под названием «Поучение. Еуангелие от Луки»); Поучение в неделю тридцать вторую по Пятидесятнице (под названием «Поучение. Еуангелие от Луки»); Поучение в неделю двадцать первую по Пятидесятнице (под названием «Поучение. Еуангелие от Луки»). Этими поучениями и в таком порядке открывается и тот и другой сборник. Мы сравнили текст поучений из этих сборников с текстами поучений из древнейшей разновидности первой редакции «Евангелия Учительного» и не обнаружили никаких значимых разночтений. Следовательно, и в самых ранних из известных нам списков исследуемого памятника отразилась древнейшая его разновидность. Где и когда была создана древнейшая разновидность «Евангелия Учительного»? Или, иными словами, где и когда этот памятник впервые был переведен на славянский язык?
Болгарским язык перевода называет в своих работах исследователь М.А. Спасова57. К этому выводу она пришла, изучив лексические и морфологические особенности нескольких поучений из «Евангелия Учительного». Нами была рассмотрена лексика всего текста сборника из списков с древнейшей разновидностью первой редакции. Наши наблюдения над лексикой подтверждают выводы М.А. Спасовой. Итак, лингвистические данные указывают на то, что древнейшая разновидность первой редакции «Евангелия Учительного» полна среднеболгаризмов58. «Евангелие Учительное», таким образом, является одной из тех книг, которые были переведены в середине XIV в. у южных славян, а затем, во время второго южнославянского влияния, перенесены на Русь, где и получили широчайшее распространение. и использование лексемы «в-Ьд к» в значении «всячески», лексема с тем же значением встречается и в южнославянском переводе «Диоптры». в данном случае в тексте имеется указание и на точную дату перевода: «преложенл ж съ гремьсклго языка нл ро скыя книгы в лето SVVHA индиктл 11» - так говорится в заглавии «Евангелия Учительного». «Ро скыя книгы» в данном случае - это указание не на древнерусский язык перевода, но традиционное для XIV-XV веков обозначение церковнославянского языка у южнославянских книжников: «сделанные в период «второго южнославянского влияния» в XIV-XV вв. переводы с греческого обыкновенно называются переводами на русский язык или русские книги (например, повесть о Стефаните и Ихнилате переведена «с греческих книг на русский язык» и т.п.»)59. 6851 год от сотворения мира соответствует периоду с сентября 1342 г. по август 1343 г. от Рождества Христова. В других разновидностях текста первой редакции перевода Евангелия Учительного указана другая дата перевода - 1407 г. Ранее исследователи полагали, что в 1343 г. был создан греческий сборник, позднее переведенный на церковнославянский язык в 1407 г.60, но теперь известно, что в Византии этот сборник появился уже в XII в. Недавно А.А. Турилов предложил считать, что в 1343 г. у южных славян была переведена триодная часть Евангелия Учительного, а в 1407 г. дополнительно была переведена минейная часть61. Но с этим также нельзя согласиться -перевод минейной части уже существовал в XIV в., одно поучение из него обнаруживается в пергаменном сборнике ГИМ, Чудов. 20, датируемом концом XIV в.
Источники и риторическая структура поучений «Евангелия Учительного». Патриарший Гомилиарий
Другим средством расширения текста комментариев Феофилакта Болгарского является добавление составителем «Евангелия Учительного» к толкованиям этических рекомендаций или побуждений. Например, в Поучении в неделю двадцать четвертую по Пятидесятнице после толкования на стихи Лк. 8, 51-56, позаимствованного у Феофилакта Бoлгарского129, читаем; «Заповеда же родителемь ея никому же рещи бывшее. И сие печать и образ есть неславолюбныя и смиреномудрыа добродетели: показа бо Христос, яко податель есть благыхъ, а не славы въжделетель, и все даеть, и ничто же приемл еть. Ниже бо праведно есть от человекъ датися что Богу, акы требующу: вся бо, елика имеють человеци, от Бога даема бывають. И аще приношаеть кто Богу, не яко потребу имея сиа приемлеть, но плъзы ради дающаго приемлеть. Сиреч, създаниа монастырей, въздвижение церквами, жрътвы, праздньнства, воскъ елей фимианъ и прочаа даваемая състраданиа ради нищимь приемлеть Богъ и възмездие даеть по изволению приносящаго. Человекъ бо славу дел 129 [Об исцелении дочери Иаира] Краткое содержание комментария - Иисус позволяет войти в дом Иаира только избранным ученикам, чтобы чудо прежде времени не было открыто многим, потому что во-первых нельзя перед завидующими (иудеями) демонстрировать свои совершенства, а, во вторых ,нельзя совершать добро напоказ. Позволил смеяться над Ним, чтобы не сказали позже, что дочь Иаира спала, а не умерла. Душа дочери возвратилась - Он не вдохнул в нее новую душу. Приказал дать ей поесть, чтобы доказать реальность чуда. купу а, овъ убо даде, овъ же приатъ: даде дела и приать славу. Богу же ничто же ниже предается, ниже въздается - вся бо Онъ сътворилъ есть и благыхь наших не потребу имат, зане Его сут вся. Ползы же ради нашея схожая, яко милостивъ Владыка приемлеть, яже от нас Ему приношаемая. Токмо аще от правды стяжаемъ сие; елици бо от скверных прибытковъ в добрая служениа растачающе подобии суть священнокрадениемь богочествующи»130. Здесь истолкование евангельского стиха (Бог не требует поклонения и даров, так как и без того обладает всеми земными богатствами) переходит в наставления прихожанам (Богу дары не нужны, но Он принимает их для пользы дарителя, при этом нельзя подносить Богу из неправедно нажитых богатств). Такой способ расширения комментариев Феофилакта за счет бесполезных для понимания смысла евангельского текста, но важных для понимания обязанностей христианина дополнений регулярно используется составителем «Евангелия Учительного», преследовавшего не столько экзегетические, сколько проповеднические цели.
Также он может дополнять комментарии Феофилакта Болгарского с помощью библейских цитат, подтверждающих правоту толкователя. Например, в Поучении в неделю шестнадцатую по Пятидесятнице толкование первого евангельского фрагмента (Мф. 25, 14-19) заимствовано из Феофилакта: притча говорит о том, что Спаситель придет внезапно; отходящий господин -восшедший на небеса Христос; рабы - учителя церковные, принявшие разные дары от Бога. Затем, с отсылкой к автору («яко же глаголеть божественыи апостолъ»), дословно цитируется Первое послание к Коринфянам, в котором рассказывается о том, какие именно дары получают различные служители от Бога, и о единстве в разнообразии - люди с разными дарами вместе составляют одно тело, Церковь131. Толкование занимает 22 строки, цитаты - 26, так с предлагает краткие, лаконичные комментарии, не пригодные для длинной проповеди. Вычленить такие цитаты легко, когда мы встречаем слово «рече», указывающее на присутствие в тексте отрывка из Библии, но чаще всего составителем цитаты никак не обозначаются.
Составитель мог не только дословно цитировать стихи из Писания, но и пересказывать сюжеты Ветхого и Нового Заветов своими словами, делая таким образом комментарий Феофилакта понятным людям, практически не знакомым с библейской историей. Так, в толкованиях из Поучения в неделю перед Рождеством, целиком заимствованных из Феофилакта Болгарского, мы находим три дополнения составителя «Евангелия Учительного». Во-первых, он объясняет, кем был Исмаил: Исмаил - сын Агари (толкование стиха Мф. 1, 2а)133. Во-вторых, пересказывает историю Руфи (толкование стиха Мф. 1, 56)134. В-третьих, дает краткую характеристику иудейских царей после разделения при Ровоаме Израильского царства на Иудейское и Израильское: после Давида ни один иудейский царь не был хорош, кроме Иосии и Езекии, хуже всех был Манассия, повелевший разрезать Исайю деревянной пилой (к Мф. 1, 7а)135.
Как видим, чаще всего составитель «Евангелия Учительного» расширяет краткие комментарии Феофилакта Болгарского. Но порой, когда у Феофилакта ко тнєчз.тотся длинные обстоятельные комментарии на отдельные стихи, составитель их сокращает. Встречается такой метод обращения с источником крайне редко - например, в Поучении в неделю о слепом, в толковании стиха Ин. 9, 6-1а136. Составитель удаляет фрагменты, в которых говорится о физиологии зрения («глаза не могут видеть без души»), удаляет два слепому, и сказал ему: пойди, умойся в купальне Силоам, что значит: посланный». должен демонстрировать сомнение, сообщая о разных точках зрения на тот или иной предмет, а должен говорить со слушателями на максимально простом языке. После процитированного выше фрагмента у Феофилакта Болгарского идет аллегорическое толкование названия купели Силоам («посланный»): Силоам - Христос, камень духовный; ручей силоамский - второе пришествие Христа, поразительное явление, смывающее все грехи. Составитель «Евангелия Учительного» заменяет его толкованием буквальным, цитируя фрагмент из апокрифа «Вознесение Исайи», в котором говорится о происхождении источника. И в других случаях аллегорические толкования, включенные Феофилактом Болгарским в свой комментарий, никогда не переносятся составителем в текст поучений. Можно привести множество примеров отказа составителя от использования аллегорий, вспомним только Поучение в неделю восьмую по Пятидесятнице, в котором толкования наМф. 14, 13-21 переписаны из Феофилакта Болгарского, но при этом опущена аллегория, в которой пять хлебов уподобляются Пятикнижию, а две рыбы - Евангелиям и сочинениям апостолов. Точно так же, как и с аллегориями, составитель обходится и с упоминаниями еретических учений, встречающихся в толкованиях Феофилакта. Есть всего лишь одно исключение: в Поучении в неделю вторую по Пятидесятнице, в толковании стиха Мф. 4, 24ш составитель сохранил упоминание манихеев:
«Рецепция “Евангелия Учительного” в русской литературе XV XVII веков»
Изучив особенности структуры «Евангелия Учительного» и определив тот круг источников, которыми пользовался его составитель, рассмотрим теперь византийский протограф этого памятника - «Патриарший Гомилиарий». Во-первых, рассмотрим вопрос об авторстве Гомилиария I («Гомилиария Ксифилина»), бывшего, как доказано немецкими византинистами, одним из основных источников Гомилиария II («Патриаршего Гомилиария»). Аргументы А. Эрхарда, назвавшего автором Гомилиария I монаха Иоанна Ксифилина, племянника патриарха Иоанна VIII Ксифилина, представляются нам более убедительными, чем аргументы Г. Геннепгофа, считавшего автором Гомилиария I патриарха Иоанна Ксифилина. Г. Геннепгоф полагал, что вступление к одному из поучений Гомилиария I, содержащее свидетельство о казни вождя богомилов Василия, было добавлено только в XII веке. Эта гипотеза, позволяющая датировать «Гомилиарий Ксифилина» XI, а не XII веком, представляется нам сомнительной, так как вступление появляется во всех рукописях с этим сборником и, следовательно, является неотъемлемой частью соответствующего поучения. Как же разрешить тогда недоумения А. Эрхарда и Г. Геннепгофа, связанные с датировкой Гомилиария I? Ведь если Василий был сожжен в 1118 году, как полагают оба исследователя, то «Гомилиарий Ксифилина» был написан после 1118 года, то есть, либо после «Патриаршего Гомилиария», либо в одно с ним время. Но последнее невозможно - ведь автор «Патриаршего Гомилиария» был знаком с текстами «Гомилиария Ксифилина». Это противоречие исчезает, если вспомнить о том, что Василий был сожжен задолго до 1118 года. «В разбирательстве дела Василия участвовал севастократор Исаак, который умер, по всей видимости, до ноября 1104 г.»297, - это замечание Я.Н. Любарского позволяет предположить, что казнь вождя богомилов состоялась не позднее 1104 года. Следовательно, «Гомилиарий Ксифилина» был составлен около 1104 года, как минимум за десять лет до «Патриаршего Гомилиария». Если учесть то, что Иоанн Ксифилин использовал в своем труде комментарии на Евангелия Феофилакта Болгарского, то это означает, что «Гомилиарий Ксифилина» появился после 1075 года. Таким образом, «Гомилиарий Ксифилина» был составлен монахом (а не патриархом) Иоанном Ксифилином в период с 1075 по 1104 гг.
Во-вторых, рассмотрим вопрос об авторе «Патриаршего Гомилиария». Вопрос этот пока что был решен исследователями на основании атрибуций, встречающихся в рукописях: в заглавии сборника он приписывался то одному, то другому патриарху. На наш взгляд, дополнительные сведения об авторе можно найти в Поучении в неделю первую Великого Поста из «Патриаршего Гомилиария», в которой мы находим фрагмент, написанный от первого лица: «Се и аз днесь многымъ усръдиемь и теплою, и горящею любовию, яко же длъженъ есмь, о празднице семь малаа некая словеса к вашей любви побеседую»298. Там же упоминает он о недавнем столкновении с врагами: «Аще и смути ми и утесни сердце, и оскорби мя бывшая напасть от нашедших врагов Божиимь попушениемь грех ради моих, но утешить Господь плачющихся». Если «боговеликий град» - это, несомненно, Константинополь, то проповедь, которую посещают архиереи и «князья» - это, скорее всего, проповедь патриатэха в Соборе святой Софии299. Данные о составителе, содержащиеся в самом тексте таким образом, не противоречат рукописным свидетельствам, называющим автором «Патриаршего Гомилиария» Иоанна IX Агапита, патриарха Константинопольского (1111-113 4).
Для кого были написаны гомилии из «Патриаршего Гомилиария»? Ответ находим в том же Поучении в первую неделю Великого Поста. В нем содержится перечень слушателей, к которым последовательно обращается проповедник в Поучении в неделю первую Великого Поста. Это - архиереи, священники, монахи, «князи и власти», воины, судьи, сборщики налогов Пшлкпгтим перевоп из «Евангелия Учительного» по РГБ, Троиц. № 100, л. 44 об. Неясно кто полоазумевается в данн " — - "» ысоседнихгосудар енныхобразова (норманны? печенеги? турки-сельджуки?). 299 н.апнп кто попоазумевается в данном случае под «нашедшими врагами» - личные враги или воины соседних государственных образований, атаковавшие в конце XI - начале XII веков Византию жуки?). («истязающи людьскыа дани»), видные горожане («нарочитии града»), богатые, нищие и наконец, «простии людие». Каждой группе слушателей проповедник пре дл агает особое наставление. Так, например, обращаясь к «князьям» (к стратегам фем?) он говорит: «князи и власти ... , съблюдение имейте о законении благоразумно устраяеми и от сердца подающи любовь богоданному царю нащему. ... И промыщляите о боговеликомъ граде семь и о прочих градех»300. В других поучениях проповедник вновь обращается к разным социальным группам: к священникам (неделя третья по Пятидесятнице), к рабам (неделя четвертая по Пятидесятнице), дает наставления жертвующим на строительство монастырей и храмов (неделя двадцать четвертая по Пятидесятнице), обращается поочередно то к архиереям, то к простым слушателям (неделя двадцать восьмая по Пятидесятнице). Следовательно, «Патриарший Гомилиарий» предназначался для любых слушателей, а не только для священников и монахов, и первоначально поучения из него произносились в Константинополе, в Соборе святой Софии.
